Семья будущего. 6 сценариев того, какой будет семья через 50 лет

Фокус заглянул за ширму непроявленного мира будущего на 50 лет вперёд, подобрав 6 возможных сценариев того, во что трансформируется институт семьи

«Всё смешалось в доме Облонских» — такой крылатой фразой, ставшей с лёгкой руки Льва Толстого классическим обозначением неразберихи и резких перемен, можно охарактеризовать те быстрые, если смотреть глазами истории, изменения, происходящие сегодня с институтом семьи.

Будь всегда в курсе событий вместе с телеграм-каналом Быстрый Фокус.

Клятва в верности до гроба, печать в паспорте, считающиеся обязательным атрибутом семейного устройства для любых молодожёнов, хоть и являются сегодня нормой для большинства, но вот останется ли это так для следующих поколений — вопрос далеко не риторический.

Как будет выглядеть семья во времена, когда клоны, роботы, виртуальная реальность и полёты по галактике станут повседневными явлениями, о которых не будут писать в «газетах» как об инновационном прорыве? Фокус решил не размениваться на ближайшие перспективы и заглянул за ширму непроявленного мира будущего на 50 лет вперёд, подобрав 6 возможных сценариев того, во что трансформируется институт семьи.

Виртуальный уголок

«Поможем создать идеальный образ жены», «выйди замуж за супер­звезду», «визуализируй любимого персонажа из книги» — так могут выглядеть слоганы приложений будущего, благодаря которым каждый желающий сможет воссоздать идеального спутника для жизни. Пусть и виртуальной, но какая разница, если оба мира будут одинаково реалистичны. В виртуальной семье можно будет не только почувствовать прикосновения, запах и послевкусие от приготовленного виртуального ужина, но и запрограммировать поведение спутника на все случаи жизни. Сегодня хочешь спокойствия, а завтра скандалов и битья посуды — просто поставь галочку, и твой виртуальный партнёр воссоздаст с тобой ту семейную жизнь, о которой ты мечтаешь. Семья из собственного воображения — сценарий, который идеально подойдёт для интровертов, одиноких или слишком занятых людей, для которых реальная любовь — либо слишком тяжёлая работа над собой, либо непозволительная роскошь.

Братья и сёстры наши

Семья из собственного воображения — сценарий, который идеально подойдёт для интровертов, одиноких или слишком занятых людей

Технологии, позволяющие радикально продлить жизнь человека, уже не являются фантастикой. Не только футурологи, но и представители научно-исследовательских институтов всерьёз убеждены, что к середине века продолжительность жизни составит 120 лет. Решение главной проблемы — старения мозга, и как следствие, старения тела, приведёт к существенным изменениям и в институте семьи. 70-летние бабушки смогут снова почувствовать вкус материнства и стать «зрелыми» мамами. Произойдёт не просто сдвиг в понимании ролей и задач для каждого из поколений — расширится количество циклов человеческой жизни.

70-летние бабушки и дедушки, которым сейчас отведено время на пенсии, чтобы заниматься внутренним подведением итогов собственной жизни, обретут вторую молодость. Братья и сёстры с разницей в возрасте в полвека, дети, в течение своей жизни имеющие возможность общаться с праправнуками, семья, которую по количеству членов можно будет сравнить с небольшим посёлком, — всё это малая часть «нормальностей» будущего, лишь видимая часть айсберга. Совсем скоро время, когда «все мы братья и сёстры», будет иметь совсем не политическое, а буквальное значение.

В семье не без робота

Семейное воспитание всегда играло важную роль в формировании личностных качеств ребёнка. С развитием роботизации эту часть родительских обязанностей смогут взять на себя роботы. Наше представление об искусственных интеллектуальных созданиях пока примитивно, однако вообразите, что роботы смогут внешне выглядеть как люди, выражать эмоции, смеяться и плакать. Одно останется у них неизменным — уровень интеллекта, в разы превышающий человеческий. Каким вырастет ребёнок, если его воспитателем и нянькой станет запрограммированный искусственный интеллект? Будет ли он рациональнее, добрее, уважительнее относиться, например, к национальным и расовым различиям, или, может, такое воспитание приведёт к тому, что уже в молодом возрасте такие люди станут мудрее тех, кто вырос в обычной семье? Станет ли интеллектуальный разрыв причиной конфликтов между поколениями?

Нейросемья

Достижения в области нейробиологии могут кардинально изменить наше представление о семье. Недавний прорыв исследователей из Нейротехнического центра при Университете Дюка показал, что крысы и обезьяны, если подсоединить мозг нескольких особей в одну сеть электродов, способны координировать свои мысли с мыслями других подопытных, распознавать образы, помещённые в нейронную сеть, и при необходимости перемещать роботизированные конечности, используя коллективный разум. Подобный эксперимент был проведён и на людях. Пока учёным не удалось расшифровать способ, по которому происходит обмен мыслями, однако, как утверждают специалисты, это лишь вопрос времени.

Используя такой способ обратной связи, в будущем люди смогут обмениваться мыслями, образами и размышлениями, не используя соцсети, Skype или мессенджеры. Приведёт ли это к тому, что в глобализованном мире люди научатся жить в семье, общаясь на расстоянии, и как это изменит в целом коммуникацию между людьми, будут ли члены семьи лучше понимать друг друга, когда «я же не могу прочитать твои мысли» перестанет являться отговоркой?

Опция «Я 2.0»

Решение главной проблемы — старения мозга, и как следствие, старения тела, приведёт к существенным изменениям и в институте семьи

Методика, разработанная японским учёным Терухико Вакаяма из RIKEN Центра биологии развития в Кобе, позволила произвести на свет 26 поколений клонированных мышей (на данный момент около 600, но эксперимент продолжается) от одной особи, тем самым доказав, что клонирование от одного индивида может быть бесконечным. Этот прорыв стал возможен благодаря генетическому вирусу, который позволил решить проблему смертельных генетических нарушений, неизбежно возникающих в течение нескольких поколений клональной линии.

Пока Генеральная Ассамблея ООН запрещает все формы человеческого клонирования, однако, как показывает опыт человечества, технологии неизбежно выигрывают спор с этикой, если «красная кнопка» уже существует. В конце концов час Х наступит и люди станут клонировать сами себя, своих родственников, родителей, братьев и сестёр. Станут ли новые члены человеческого сообщества нормой, или общество снова проявит нетолерантность к «рождённым» иначе? Будут ли правители государств иметь собственных клонов? Станут ли клоны новой ветвью человеческого рода и повлияет ли появление одинаковых внешне, но разных внутри людей на принципы построения общества?

Космические общины

Времена, когда космические корабли начнут бороздить просторы Вселенной, уже не кажутся такими далёкими. Момента, когда земляне станут межпланетарным видом, нам остаётся ждать совсем недолго. Уже к 2035 году американский миллиардер Илон Маск пообещал отправить на Марс более миллиона человек. Целые семьи будут продолжать род человеческий уже за пределами родной планеты. В конце концов вырастет новое поколение людей, никогда не бывавших на Земле. Сохранит ли оно человеческую природу в том виде, в котором пребывает сегодняшнее поколение? Будет ли таким же агрессивным в завоевании космических территорий? Повлияет ли космический «воздух» на переосмысление своей роли как человеческого индивида, или первобытные инстинкты, скрывающиеся сейчас за маской рационального мышления, так и останутся сутью цивилизации с планеты Земля?

Какой будет семья будущего и почему естественность традиционного брака — миф

Часто считают, что традиционность навсегда отмечена знаком качества и забетонирована в опыте поколений. Зачастую знак равенства между традиционным и хорошим ставят «по умолчанию». Но стоит вспомнить хотя бы, что насильственные браки на Кавказе — это дань традиции, и равенство перестает быть очевидным.

Еще один «железный» аргумент — это естественность, спорить с ним так же сложно, как с родительским «мама сказала», то есть почти никак. Семью принято считать естественным воплощением наших природных инстинктов.

На деле же, при любом разговоре о традиционных ценностях за скобки выносится долгая история брачных отношений — с полигамией, многоженством (реже — многомужеством), браками по расчету (а еще точнее — по воле родителей), полным бесправием женщины и другими прелестями традиционного уклада.

Любовь оказалась центральным элементом семейных отношений не так уж давно. Чего стоит высказывание Монтеня: «Удачный брак, если он вообще существует, отвергает любовь и все ей сопутствующее; он старается возместить ее дружбой».

Сейчас браки по расчету существуют, но оцениваются с презрением, а семью превозносят как союз двух любящих людей. В эпоху Монтеня брак считался надежным в той мере, в какой исключал любовь.

Привычную форму брак приобрел только в прошлом веке. Нуклеарная семья: гетеросексуальная пара с одним или двумя детьми — феномен XX столетия.

Гетеросексуальные отношения всегда выстраивались вокруг социальных институтов, связанных с деторождением — продолжения рода, наследования, передачи собственности. Как часть социального порядка брак был основан скорее на рациональном расчете, исключая такой анархический по своей природе элемент, как любовь. Основная цель семьи в такой ситуации — поддержание социального порядка и демографической политики государства. Автономия чувств идет вразрез с его интересами.

В негосударственных обществах люди живут в сложных родоплеменных структурах, далеких от всем привычной моногамной семьи. Парные отношения, которые мыслятся западной культурой еще от Адама и Евы, долго не были нормой, а формы брака всегда различались между культурами.

Многоженство встречалось в Древнем Египте, Месопотамии, Иране и Индии, а в мусульманской культуре сохраняется и по сей день. Полиандрия — то есть многомужество — хоть и значительно реже, но все же имела место. Например, в индуистских и буддистских общинах в Гималаях несколько братьев традиционно женились на одной невесте. Обычай служил чисто практическим целям: он позволял братьям сохранить унаследованную землю, а не дробить ее между всеми родственниками на крошечные части.

Традиция просуществовала вплоть до XX века и сошла на нет только, когда экономика позволила от нее отказаться.

В Ветхом Завете не единожды встречаются упоминания этого явления. У царя Соломона было 700 жен и еще 300 наложниц. Послужной список царя Давида получился не столь внушительным: с точностью он включает 18 женщин разного статуса — жен и наложниц. Исключением не стали и праотцы еврейского народа Авраам и Иаков — оба они были многоженцами. В Библии прописан и принцип левирата — он делает многоженство обязательным для тех, чей брат оставил вдову без наследника.

В Древней Греции многоженство считалось недостойным варварским обычаем, но «поход налево» оставался абсолютно легитимной практикой. Законный брак служил сугубо продолжению рода.

Одновременно открыто существовала культура блудниц-гетер. Она не была простым аналогом проституции. Жены не имели права голоса и во всем подчинялись мужу. Статус же гетеры давал женщине независимость и свою порцию «паблисити».

Гомосексуальность для греков была нормой, если не сказать институциональной практикой. Она носила педагогический характер: эротические отношения зрелого мужчины были допустимы только с юношей, зачастую — его учеником. Бисексуальность была нормой и в Риме.

Ужесточение семейного кодекса приходит на смену удовольствиям уже в эпоху Средневековья. Деторождение оказывается в центре сексуальной политики церкви. Cемейные отношения целиком и полностью подчиняются демографическим запросам. Аборты приравнивались к убийству, а прерванный половой акт считается страшным грехом. Этот запрет восходит еще к библейскому эпизоду, связанному с Онаном. Обычно его интерпретируют как недопустимость мастурбации, хотя речь здесь идет, на самом деле, об отказе исполнить обычай левирата.

«И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему. Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к жене брата своего, изливал [семя] на землю, чтобы не дать семени брату своему. Зло было пред очами Господа то, что он делал; и Он умертвил и его».

Отношения начинают строиться вокруг акта деторождения. Удовольствие же становится случайным бонусом, а то и совсем исключается из семьи.

«Современный» тип государства и города появляется в Средневековье. Тело, по мнению медиевиста Жака Ле Гоффа, становится центральной метафорой его институтов. Оно же, как описывал Мишель Фуко, «подчиняется отношениям власти» Тело вписывают в политику и контролируют в государственных целях.

Этот контроль — не только наказания, но и «инвестиции» в жизнь и рождаемость. Места любви в этой схеме немного, а семья в ней служит утилитарным целям. Зачатие считалось единственной целью секса. Даже в рамках законного брака «слишком пылкая любовь к жене» оставалась «прелюбодеянием», как утверждали церковники.

Узы брака должны были стать стоп-сигналом для желания — прежде всего, желания женщины. То, что негласно позволялось мужчинам, для женщины лежало в зоне табу, прежде всего, из-за ее репродуктивной функции. Только во второй половине ХХ века внимание смещается с рождения детей на отношения внутри пары.

К тому же долгое время брак оставался скорее дипломатическим решением: его заключали, чтобы установить связи, выгодные для семей жениха и невесты — заключить перемирие или стратегический союз, поправить дела поиздержавшегося рода или завладеть новым имуществом. Мезальянсы не были допустимы, а с мнением брачующихся — особенно невесты — мало кто считался. Если мужчина мог жениться по любви, то женщина оказывалась в куда более уязвимом положении: и юридически, и материально она зависела сначала от отца, а затем — от мужа.

Например, американки не могли владеть собственностью до середины XIX века: даже доходы работающей женщины целиком принадлежали ее мужу.

Акт «передачи» девушки из отцовского дома в мужнин мало чем отличался от культуры обмена женщинами в первобытных племенах. Как заметил антрополог Клод Леви-Стросс, брак выступал способом установить дипломатические связи между ними. Женщина в этой схеме была фигурой обмена. Любовь начала проникать в брак с конца XVIII века. Англия сделала поворот в сторону супружеской любви в эпоху королевы Виктории.

Впрочем, брак по любви еще долгое время оставался в статусе work-in-progress: даже не находя «свою половинку», женщина была вынуждена выйти замуж. К тому ее подталкивало общественное мнение и отсутствие равных с мужчиной прав: она неминуемо нуждалась в покровительстве, по крайней мере до тех пор, как женщины не обрели свой голос в движении суфражизма.

Привычная всем модель: мужчина-добытчик, женщина-домохозяйка и несколько детишек — это и есть нуклеарная семья, которую обычно называют традиционной. Но семья, как и любой социальный институт, не замирает во времени и пространстве — скорее, наоборот, она изменяется вместе с обществом и зависит, прежде всего, от экономики. Нуклеарная модель стала порождением индустриальной эпохи. Для эпохи доиндустриальной были характерны большие семьи: люди жили на земле, а для ее обработки требовалось много рук. Индустриальный переход со всеми вытекающими — развитием городов, заводов и фабрик — требовал от людей большей мобильности. Постепенно они перебираются в город, где их ждет ускоренный ритм жизни, фордовский конвейер и «малогабаритки» вместо родных гектаров земли. Неминуемо меняется и структура семьи: молодые пары отделяются от родителей и ограничиваются несколькими детьми, разные поколения перестают жить вместе, семья становится меньше.

За идиллическим фасадом 50-х скрывалась непривлекательная изнанка: «синдром домохозяйки» — депрессии и нервные срывы женщин, буквально запертых в «золотой клетке», — был повсеместным.

Впрочем, пытаться вернуться к этой модели можно примерно с тем же успехом, как уговаривать пересесть с автомобиля на конного извозчика. То есть можно сколь угодно говорить об экологичности этого способа передвижения, но прогресс остановить невозможно, как и повернуть время вспять.

Это еще не значит, что по семье пора петь панихиду: индустриальная эпоха не искоренила большие семьи, но они перестали быть повсеместной нормой. Эпоха с приставкой «пост» породила огромное пространство выборов: нуклеарная модель может быть лишь одним из них, но не всеобщей универсалией. Чтобы вернуть ей доминирующую роль, пришлось бы заморозить развитие человечества. Семья нуклеарного типа была идеальным решением для массового и централизованного общества.

По мере распада традиционного уклада общество все больше атомизируется. Там, где есть индивидуальность и свобода передвижения, появляется и разнообразие — единая для всех норма утрачивает свою силу.

Семья перестает быть экономической единицей выживания. Если еще полстолетия назад она была насущной необходимостью: например, французские женщины получили право работать без разрешения мужа только в 1965 году, да и ведение быта в одиночку было затруднительным до изобретения мультиварки и стиральной машины, — сейчас практическая компонента брака все больше отпадает. Люди могут жить поодиночке.

Со второй половины ХХ века семья перестает быть детоцентричной: фокус внимания смещается с детей на отношения между партнерами.

Бейби-бум послевоенных 50-х годов породил безусловную ценность ребенка: даже испытав серьезный кризис отношений, родители не разводились ради детей, ради них же могли отказаться от карьеры. Студенческие бунты 1968-го и сексуальная революция, эпоха эклектики и распада старого социального порядка — это и кризис буржуазной семьи.

Индивидуализация значит, что человек уже не готов жертвовать собой — карьерой, успехом и даже сиюминутным удовольствием — ради запросов социума или государства.

По мнению психолога Дэвида Элкинда, семья становится взрослоцентричной: родители готовы переехать в другой город ради карьеры, пусть даже для детей это — не самая комфортная ситуация, а могут и просто развестись — воспитать ребенка в одиночку становится экономически возможным. К тому же развитие контрацепции породило и культуру чайлдфри.

Решение обменяться кольцами становится все более свободным выбором. Мы можем оставаться одиночками или находить партнеров — одного избранника или оставить отношения открытыми.

Обратной стороной медали становится тирания выбора: бесконечная тревога о правильности наших решений.

Романтическая жизнь XXI века — это по большей части серийная моногамия: периодическая смена партнеров вместо одного брака на всю жизнь. Сталкиваясь с бесконечным выбором: от сортов сыра на полке универмага до эмоциональных привязанностей — мы старательно пытаемся найти лучшее.

Психоаналитики отмечают неспособность современных людей к длительным любовным отношениям. Кажется, в атомизированном мире защитные механизмы невротиков и страх перед близостью перешли на все общество в целом. Какие перемены к этому привели, а главное — что за этим стоит?

«Культура окончательно превратилась в нарциссическую, куда менее озабоченную любовью и желанием, а куда более — поиском быстрого удовлетворения», как об этом пишет психоаналитик Рената Салецл. Или мы научились мыслить настолько рационально, что отвергаем миф о «единственном и неповторимом»? Но факт остается фактом — романтические отношения меняют свой формат, а люди все меньше спешат скрепить себя узами брака, как не стремятся и завладеть имуществом или обрести стабильность.

«Отсутствие обязательств — новая волна в отношениях», — характеризует современность Салецл. Причина тому — смещение возрастных границ.

Вопрос «кем я стану, когда вырасту» перестает быть стыдным даже в тридцать лет.

Традиционнов взросление было отмечено освоением главных социальных ролей: работника, супруга и родителя. Миллениалы же тратят намного больше времени на учебу, поиски себя и выбор партнера. Это реакция на новую реальность: перед нами слишком много способов проживать жизнь, чтобы к двадцати годам наверняка знать подходящий.

У нас есть возможность в одночасье сменить работу или место жительства (вплоть до другой страны), а запрос на новые профессии рождается с такой скоростью, что, получая образование, мы не знаем, будет ли оно актуально к моменту выдачи диплома. Человек испытывает неуверенность, а вслед за этим — откладывает важные решения. К тому же меняется и тип социализации: она все больше уходит в интернет. Виртуальные знакомства не просто подменяют реальные: исследователи замечают, что в интернете снижается и способность к эмпатии. Человек больше погружается в себя, нежели выстраивает зрелые эмоциональные контакты.

Возродить брак образца 50-х значило бы «насильственно вернуть женщину на кухню» и «запретить противозачаточные средства и исследования по половой биологии, которые способствуют независимости женщин и внебрачному сексу, что дает возможность ослабить связи семьи», как с иронией отметил социолог Элвин Тоффлер.

Для этого необходимо и снизить уровень экономического развития, чтобы люди просто не смогли выживать поодиночке. Слишком похоже на выдержку из антиутопии, чтобы быть правдой. Впрочем, именно так действует логика консервативного поворота. Мобилизация пролайферов, исключение ЛГБТ-людей из брачных отношений, «закон о пропаганде нетрадиционных семейных отношений» и проникшая в школы консервативная риторика о многодетных семьях — попытка государства отбросить общество к точке, которую оно уже прошло.

Вступая в игру против низовой модернизации — то есть устремлений самого общества, — государство обречено на провал. Чем больше государство «настаивает» на официальных браках, тем чаще люди не заключают их вообще.

По мере того, как семья отдавала свои функции другим институтам: образование — школе, заботу о здоровье — больницам, ее утилитарное значение уступало место любви. Конечно, любовь — весьма хрупкая основа для семьи, но сейчас она — пожалуй, единственное оправдание союза двух людей.

Там, где есть любовь, государству делать нечего — автономное, если не сказать, анархическое, это чувство не вписывается в государственную нормативность. То есть государство может сколько угодно препятствовать гомосексуальным бракам, но оно никогда не запретит любить, может предлагать материнский капитал и наращивать патриархальную риторику, но не заставит людей изменить свой личный вектор развития.

Какая семья заменит нуклеарную? На смену штампу в паспорте придут контракты, регулирующие имущественные отношения партнеров? Или брак сохранит себя как символический жест? Вопрос — даже не в форме партнерства, а в разнообразии вариантов.

Самое определенное, что можно предположить, — спустя время мы не найдем преобладающей модели семьи, вместо этого — множество индивидуальных траекторий. Гостевой брак как эффект ускоренного ритма жизни, индивидуализма и все большей экономической независимости от другого, моно- или полиамория, жизнь с партнером своего или противоположного пола и даже отказ от романтических отношений — палитра выборов становится шире, как и само понимание семьи. Борьба за гендерное равенство, новые ценности, стирание границ личного и рабочего пространства — все это меняет и характер наших отношений.

Никто не говорит, что семья умрет, скорее — изменится до неузнаваемости, когда в ее эпицентре останется только частное — то, что долгое время отодвигалось на периферию.

Семьи возвращаются в будущее — Ведомости

«Если поначалу многие сомневались в том, что из-за пандемии коронавируса гендерное неравенство усугубилось, то теперь таких сомнений не возникает», – заявила в своем выступлении на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2021 г. министр иностранных дел Швеции Анн Линде. А по мнению Лоры Лизвуд, генерального секретаря Совета мировых лидеров – женщин (эта организации объединяет более 70 женщин, занимающих или занимавших посты премьеров или президентов стран), ситуация настолько тревожная, что для того, чтобы восстановить равноправие, требуется объединить усилия сразу нескольких стейкхолдеров – государств с их влиянием и аппаратными возможностями, частного сектора, обладающего необходимыми ресурсами, и гражданского общества с его способностью действовать. Что такого случилось, что мир бьет тревогу?

Женский вопрос

В начале прошлого года для борьбы с распространением коронавирусной инфекции правительства многих стран ввели режим строгой изоляции: сотрудников компаний и учреждений перевели на удаленный режим работы, а школьников и студентов – на удаленное обучение. Семьи неожиданно «воссоединились», и возникли проблемы. В развитых экономиках, таких как США, Канада, Великобритания, Испания, Германия, Италия, с введением карантина основной груз ответственности по уходу за детьми и ведению хозяйства опять лег на плечи женщин. Равного распределения домашних обязанностей, чего можно было бы ожидать, учитывая популярность эгалитарных взглядов в «доковидные» времена, практически не наблюдалось. Исключение составляет Австралия, где, согласно опубликованным в феврале 2021 г. результатам социологического исследования, проведенного группой американских и австралийских ученых, с начала пандемии отцы семейств активно участвуют и в воспитании детей, и в работе по дому.

Необходимость делить время между работой и домом часто приводила к тому, что кому-то из членов семьи работу приходилось оставить. И чаще всего это были именно женщины. Причем нередко такое решение принималось не внутри семьи, а под влиянием внешним факторов: столкнувшись с необходимостью сокращать расходы в условиях кризиса, многие работодатели предпочли экономить тоже в первую очередь на женщинах. По данным доклада «COVID-19 и гендерное равенство: как побороть регресс» консалтинговой компании McKinsey, на рынке труда женщины оказались в 1,8 раза уязвимее мужчин. «По нашим подсчетам, во всем мире на долю женщин приходится 39% рабочих мест. При этом среди потерявших работу женщин 54%», – пишут консультанты. Фонд Розы Люксембург опубликовал результаты экспертных опросов, свидетельствующие о нарушении прав женщин в трудовой сфере: это и внеплановые неоплачиваемые отпуска, и перевод на неполный рабочий день, и сокращение заработной платы при сохранении нагрузки.

Ситуация в России, считают отечественные эксперты, полностью соответствует мировым трендам. По данным социологов Ирины Калабихиной (МГУ) и Софьи Ребрей (МГИМО), о том, что во время карантина на домашние дела приходится тратить намного больше времени, чем прежде, в семьях с детьми сообщило 71,4% женщин и только 43% их мужей. По оценке ВЦИОМа, в период вынужденной самоизоляции в 83% семей именно матери занимались воспитанием детей больше, чем другие члены семьи.

Как отметила в своем выступлении на недавнем Гайдаровском форуме Марина Бутовская, заведующая Центром кросс-культурной психологии и этологии человека Института этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН, в условиях пандемии женщины демонстрировали более высокий уровень стресса, чем мужчины. Но при этом, по словам Бутовской, мужчины, похоже, стали брать на себя ответственность за обеспечение семьи в условиях карантина. «Мы склонны объяснять эту тенденцию реанимацией традиционных гендерных стереотипов в условиях всеобщей напряженности и стресса», – подчеркнула Бутовская.

Égalité или Fraternité

Далеко не все придерживаются этой точки зрения. «Я бы не сказала, что в условиях пандемии возникли новые тренды в гендерных отношениях. Просто ярче проявились существующие тенденции, – считает Дарья Литвина, научный сотрудник факультета социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге. – Пандемия просто обнажила разные социальные процессы, связанные в том числе и с гендерными ролями».

И до пандемии на рынке труда средняя зарплата женщин была ниже, чем у мужчин. Поэтому даже в семьях, где отношения выстраиваются достаточно эгалитарно, в ситуации, когда кто-то один должен был остаться дома, чтобы заниматься детьми и хозяйством, чаще оставалась женщина, напоминает она. Поэтому говорить о возвращении к консервативной модели отношений пока рано.

Впрочем, нельзя не принимать в расчет, что жизнь семей все-таки подверглась серьезному испытанию. «Произошел слом повседневности, – говорит Литвина. – До изоляции во многих семьях люди проводили значительную часть дня в «параллельных пространствах» (работы, школы), и ситуация, когда пришлось взаимодействовать с детьми, с партнером практически постоянно, стала вызовом. Возникла необходимость заново отвоевывать личное пространство и личное время. Вместе с тем было не понятно, когда и чем закончится кризисная ситуация». Неопределенность в сочетании с вынужденным пребыванием в ограниченном пространстве спровоцировала рост домашнего насилия, возросло количество обращений женщин в кризисные центры. «Да, некоторый откат есть, – признает Литвина. – Вместе с тем мы видим, что тенденция к росту эгалитарности сохраняется».

Между тем профессор Анатолий Антонов, завкафедрой социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ, убежден, что пандемия выявила значительно более глубокие процессы. «Большинство ученых и политиков все еще пребывают в плену противопоставления капитализма и социализма и законсервировались на борьбе с «марксистским коммунизмом», отголоском которого является плоская, пошлая реставрация гендерного феминизма, т. е. «женского коммунизма», высмеянного еще самим Марксом в 1870 г., – говорит профессор. – Пора бы им проснуться – будущее не постучалось, а ворвалось в двери, вышибленные коронавирусом. Пандемия и локдаун привели к неожиданной реализации идей Тоффлера о «третьей волне».

Американский философ и социолог Элвин Тоффлер, один из авторов концепции постиндустриального общества, считал, что развитие человечества связано с тремя технологическими волнами. Первая волна – это формирование нового социального уклада после неолитической аграрной революции. Вторая – результат индустриальной революции: индустриальное общество характеризуется нуклеарным типом семьи (отец, мать и несколько детей), конвейерной системой образования и развитием корпораций. Ну а третья волна и есть то самое постиндустриальное общество, которое формируется как продукт интеллектуальной революции и в котором на первый план выходят информация и технологии. При этом в постиндустриальном обществе складывается новый тип семьи. «Офисная работа и образование детей, а также рекреация всех членов семьи возвращаются в новую семью, где с помощью компьютеров и интернета начинает осуществляться совместная работа родителей и детей – и по зарабатыванию денег, и по обучению детей на дому, и по восстановлению сил, отдыху и развлечениям», – объясняет профессор Антонов. Такая семья нового типа, когда дом превращается и в школу, и в офис, и даже в фитнес-центр, становится основой нового общественного устройства.

Семья настоящего и будущего — Росбалт

Семьи сегодня совершают переход от пары «ребёнок-король с родителями» к паре «короли с ребёнком». Но главная особенность современных пар – это их зацикленность на работе и «супермаркете», что не оставляет сил на эмоции. Особый мир российской семьи: женщина снимает ответственность за свой доход, но хочет контролировать мужчину и детей.

Семья одной из первых подвергается трансформации при переходе к «новому миру». Уже сегодня видно, как будут выглядеть семейные отношения в победившем постиндустриальном обществе.

Главные тенденции, характеризующие тип современной семьи, который доминирует в Европе и США с середины 1960-х годов, демографы связывают с изменениями в системе ценностей, прежде всего, с ростом индивидуализма и рационализма. Это проявляется в уменьшении численности браков, распространении сожительств (когабитационных союзов), падении рождаемости и её «старении», преобладании малодетных семей, увеличении числа внебрачных детей и распространении добровольной бездетности. Известный демограф Дирк ван де Каа охарактеризовал эти перемены, назвав их переходом от «золотого века» брака к когабитационному союзу; от пары «ребёнок-король с родителями» к паре «короли с ребёнком»; от контрацепции в целях предохранения от беременности к контрацепции как самовыражению; от однородного хозяйства к разнообразным типам семьи и домашнего хозяйства.

О динамике семейных ценностей говорят результаты европейского исследования, начавшегося ещё в 1978 году (к 2000 году в нем участвовало 33 страны, в том числе Россия – она присоединилась к исследованию в этом году; было опрошено 40 тыс. человек; здесь и далее данные Ольги Стоюниной-Здравомысловой, сотрудницы «Горбачёв-фонда»). Они подтверждают представления о том, что традиционные семейные ценности, такие как стабильный брак, наличие детей, их «центральность» в жизни женщины, слабеют.

Результаты европейского исследования свидетельствуют, что постепенно размывается традиционная форма совместной жизни – семья, основанная на зарегистрированном браке. Если в 1990 году 14% опрошенных согласились с тем, что брак стал пережитком прошлого, то в 1999-м ответивших так было уже 20% (Россия соответствует среднему показателю). Сегодня этот показатель уже 26%. В большинстве стран, участвовавших в исследовании, не только вырос удельный вес зарегистрированных разводов по отношению к бракам, но развод стал в большей степени оправдываться (по десятибалльной шкале одобрения/неодобрения средняя оценка составила 5,5, в России этот показатель 5,2).

Желание иметь детей не всегда связывается с созданием семьи. Так, 41% шведов и 40% финнов полагали, что ребёнку не обязательно иметь обоих родителей. В России 53% опрошенных высказали позитивное отношение к образу жизни матери-одиночки (больше, чем в среднем по всем странам, где этот показатель составляет 44%). В некоторых европейских странах упала значимость наличия детей в семье, хотя для большинства людей она остается по-прежнему высокой. В России – средний показатель оценок, но здесь чаще, чем в других европейских странах, встречается мнение, что жизнь женщины полноценна только тогда, когда у неё есть дети. Так считают 83% опрошенных россиян (для сравнения: в Голландии эту идею поддерживают лишь 7% респондентов). Но постепенно Россия тоже движется в сторону европейского выбора, где ребёнок – не главное в семье.

Результаты исследований, проведенных в США, показали, что за последние двадцать лет в представлениях американцев о хорошей жизни ослабевали позиции семьи, в то время как значимость денег укреплялась: важность «счастливого брака» для «хорошей жизни» снизилась с 84 до 77%, а необходимость «иметь много денег» возросла с 38 до 55%.

В европейском исследовании было выделено три группы стран. Первую составили развитые западноевропейские страны (Голландия, Бельгия. Дания, Швеция, Исландия, Северная Ирландия, Франция, Великобритания, Австрия). Их жители делают акцент на семье (88%), работе (52%) и свободном времени (43%). Несмотря на высокую значимость семьи, именно в этих странах произошли примечательные перемены в отношении к семейным ценностям: брак чаще расценивается как пережиток, не осуждаются аборты, распространено несогласие с тем, что родители должны жертвовать всем для детей, утверждается высокая ценность самореализации и карьеры не только для мужчин, но и для женщин.

Характерный пример из опроса, проведенного во Франции: в 1990 году восемь француженок из десяти полагали, что женщина не может добиться успеха в жизни, не имея профессии. В отличие от 60-х, французские родители утверждали, что они придают такое же значение учёбе девушек, как и учёбе мальчиков, и большинство из них хотели, чтобы дочери сделали в профессии блестящую карьеру.

Вторая группа – страны, в которых доминирует консервативный взгляд на семью, основанный на религиозных традициях (Италия, Мальта, Польша, Румыния, Греция). В этих странах особенно высока ценность семьи (89%), работы (69%) и религии (46%). Третья группа (15 стран, среди которых постсоциалистические страны, включая Россию, а также Германия, Испания и Португалия) принадлежит к промежуточному типу. В них доминируют ценности семьи (80%) и работы (58%) при самых низких, по сравнению с двумя другими группами стран, показателях ценности свободного времени (24%) и религии (15%).

Американская исследовательница Арли Хохшилд известна своими открытиями новых социальных фактов и феноменов, влияющих на глубинные эмоциональные связи между людьми. В своих книгах она показывает, что в крайне рационализированном современном обществе, пронизанном идеологией рынка, семья и дом вытесняются на периферию, становятся маргинальным образованием. Люди уделяют им меньше времени и сил, поскольку стержнем их жизни становится работа, требующая всё больше времени и постоянной концентрации усилий. «Время для эмоций» становится роскошью, доступной немногим, а, следовательно, семья начинает восприниматься как бремя. Постоянная нехватка времени и сил для выполнения семейных обязанностей вызывает постоянное чувство вины (особенно присущее женщинам), раздражение, ведет к росту конфликтов.

Хохшилд утверждает, что прессинг современной жизни всё глубже вталкивает мужчин и женщин «в работу» и «в супермаркет». В повседневной реальности семья и близкие всё менее способны оставаться центром жизненного мира, однако для большинства людей они тем самым приобретают более высокую ценность, чем раньше. «Мы оберегаем и лелеем в глубине души идею заветной семьи, и мы отделяем этот идеал от практики», – объясняет этот парадокс Хохшилд.

Если «классическая семья» (отец-кормилец и мать-домохозяйка, прожившие в браке с юности до старости и вырастившие нескольких детей) определяла судьбу человека, то современная семья представляет собой один из проектов, которые человек осуществляет в течение жизни. По мнению известного английского социолога Энтони Гидденса, это сопряжено с меняющейся ролью традиции в жизни современного человека, а в сфере интимной жизни выражается изменением идеала любви. «Романтический» идеал, предполагавший сохранение супружеских отношений на протяжении всей жизни и экономическую зависимость женщины от мужчины, постепенно сменяется идеалом «чистых отношений». В них на первое место выходит ценность интимности, которая предполагает эмоциональную открытость друг другу и равный «обмен» эмоциями. «Чистые отношения» в отличие от романтических, в принципе, не строятся с целью брака или даже сожительства Основанная на таких отношениях совместная жизнь продолжается лишь до тех пор, пока сохраняется взаимное, эмоциональное удовлетворение, открытость и доверие друг другу.

Люди, особенно молодые, больше готовы к экспериментированию в личной жизни. Появились и даже приобретают популярность гостевые и экстерриториальные союзы (их ещё называют «браками выходного дня»). Супруги проживают в разных квартирах (иногда по соседству), видятся раз-два в неделю, чаще всего по выходным. Считается, что такие союзы заключают занятые работой, материально обеспеченные люди, которые особенно ценят личную независимость, автономию и боятся рутины повседневности. Подобные союзы могут длиться несколько лет и даже десятилетий, а могут либо быстро закончиться разрывом, либо превратиться в обычный брак.

Ещё более редкие и формы отношений – «открытые» браки, когда каждый из супругов пользуется полной сексуальной свободой, а также групповые браки. В них объединяются несколько пар (две-три), которые живут «коммуной» в течение двух-трех лет. В такие союзы чаще вступают люди, временно живущие и работающие в больших городах.

Для современной семьи характерна неопределённость гендерных и родительско–детских отношений. Центральный пункт противоречий в ней (иногда такую семью называют постсовременной) – наличие сильнейших центробежных тенденций. Каждый из членов семьи стремится удовлетворять свои индивидуальные стремления, при этом размыты скрепляющие отношения нормы, которые были чётко прописаны в традиционной семье. Такие нормы определяли, что экономический вклад мужчины-отца – основа его семейного главенства и что обязанность женщины-матери – вести домашнее хозяйство и ухаживать за детьми. В современной семье, напротив, всё является объектом обсуждения – родительство, сексуальность, распределение домашней работы, финансы. Это делает отношения более хрупкими и конфликтными. По мере того как мужчины, женщины и дети перестают ориентироваться на патриархальную субординацию, на первый план выдвигаются их эмоциональные потребности и индивидуальные стремления.

Многие отечественные исследования показывают, что российские женщины выступают за сохранение основ равноправной семьи советского типа, добавляя к этому требование, что зарабатывать обязан мужчина. Женщина в такой семье может работать и даже делать карьеру, хотя основная ответственность за семью и детей тоже лежит на ней. То есть женщины хотели бы снять с себя ответственность за экономическую сторону семейной жизни, но при этом не готовы принять роль домашней хозяйки и хотят сохранить контроль над мужчиной и детьми внутри семьи. Это особый, «гибридный» тип семейных отношений, характерный именно для России.

Толкователь

Прочитать оригинал поста в блоге Толкователя можно здесь.

Шок будущего. Часть III. Новизна. Глава 11. Сломанная семья — Гуманитарный портал

На нас вот-вот обрушится поток новаций. Из университетов и исследовательских центров — на заводы и в конторы; с рынка и из массовых средств информации — на наши социальные отношения; из общества — на домашнюю жизнь. Новации глубоко проникнут в нашу частную жизнь и создадут небывалые напряжения внутри семей. Некогда семья считалась «могучим средством от ударов общества»; после сражений с большим миром человек возвращался в семью избитым, в синяках и обретал здесь единственно устойчивое место среди всё более изменчивого окружения. Но по мере развития сверхиндустриальной революции это «противошоковое средство» само становится источником шоков. Для критиков общества наступило блаженное время спекуляций: семья «на грани полного исчезновения», заявляет Фердинанд Ландберг в труде «Наступающее преобразование мира» 174. Ему вторит психоаналитик Уильям Вулф: «Семья мертва; она держится первый год или два после рождения ребёнка. Такой будет её единственная функция впредь» 175. Пессимисты уверяют нас, что семья стремительно уходит в небытие, но редко говорят, что именно придёт ей на смену. Напротив, оптимисты уверяют: как семья существовала во все времена, так и будет существовать. Некоторые даже пытаются доказать, что семья приближается к своему золотому веку. С увеличением досуга, теоретизируют они, члены семьи будут всё больше времени проводить вместе и получать большое удовлетворение от совместной деятельности. «Семья, где все вместе играют, вместе и остаётся», — и так далее 176. Есть воззрения и более глубокие: бури грядущего времени заставят людей глубже уйти в семью. «Люди будут вступать в брак, чтобы войти в устойчивую структуру», — пишет доктор Ирвин М. Гринберг, профессор психиатрии Медицинского колледжа Альберта Эйнштейна. С этой точки зрения семья служит человеку «компактной корневой системой», страхующей его в бурях перемен. Короче говоря, чем изменчивей и непривычней внешний мир, тем более важной становится роль семьи. Возможно, в этом споре обе стороны неправы, поскольку будущее различимо яснее, чем кажется. Семья может и не исчезнуть, и не войти в новый золотой век. Вероятнее всего, что она разобьётся вдребезги, но лишь затем, чтобы потом принять новый и странный облик. Таинство материнства Самая очевидная из всех сил, грозящих семье разрушением в ближайшие десятилетия, — новая технология деторождения. Ныне следует считать реальной возможность заранее выбрать пол младенца или даже запрограммировать его IQ, предопределить его внешний облик и черты личности. Имплантация эмбрионов, выращивание младенцев «в пробирке», возможность принять пилюлю и тем обеспечить себе рождение двойни или тройни — и более того, возможность пойти в «эмбриобанк» и попросту приобрести эмбрионы, — всё это уходит столь далеко за пределы любого человеческого опыта, что в будущее надо смотреть скорее глазами поэта или живописца, чем социолога или традиционного философа. Принято считать, что обсуждение таких материй не слишком академично и даже легкомысленно. Но достижения науки и техники — или даже одной репродуктивной биологии — могут очень скоро смести ортодоксальные понятия о семье и её обязанностях. Если детей начнут выращивать в лабораторных колбах, то что тогда произойдёт с самим понятием материнства? И что будет с представлениями женщины о себе, если общество от начала времён считало первейшей миссией женщин рождение и воспитание детей? Пока что немногие социологи начали заниматься этими проблемами. Один из них — психиатр Хаймен Г. Вайтцен, заведующий психоневрологической службой Нью-Йоркской поликлинической больницы. Он полагает, что цикл деторождения «удовлетворяет главную творческую потребность большинства женщин… Они гордятся своей способностью рожать детей… Особая аура благости, окружающая беременных женщин, нашла широкое отображение в литературе и искусстве как на Западе, так и на Востоке». Вайтцен задаётся вопросом: что произойдёт с культом материнства, если «ребёнок в буквальном смысле не будет потомством женщины, а вырастет из генетически «выдающейся» яйцеклетки, перенесённой в её матку от другой женщины или даже из чашки Петри?» По его мнению, если женщины будут иметь общественный вес, то уже не потому, что они могут рожать детей. Близится конец мистического отношения к материнству 177. Не только материнство, но и само понятие родительского статуса может быть радикально пересмотрено. На деле вскоре может оказаться, что в рождении ребёнка могут участвовать больше двух биологических партнёров. Доктор Беатрис Минц, специалист по биологии развития из Филадельфийского института исследований рака, вырастила создания, которых называют «мультимышами», поскольку у них много родителей. «Мультимышей» получали следующим образом: из двух беременных самок извлекались эмбрионы; их помещали в лабораторную кювету и выращивали там, пока два зародыша не превращались в единый растущий эмбрион. Тогда его помещали в матку третьей мыши. Появившийся на свет мышонок нес на себе явные генетические характеристики обеих пар мышей-доноров. Эти типические «мультимыши», рождённые от двух пар родителей, имели белую шерсть и белые усы на одной стороне головы, тёмные шерсть и усы на другой стороне, а на теле — полосы обоих цветов. Выращенные таким образом 700 мышей уже произвели больше 35 000 потомков 178. Итак, если уже есть «мультимыши», то почему бы не появиться «мультилюдям»? Кого надо считать родителем при таких обстоятельствах? Когда женщина вынашивает ребёнка, зачатого в матке другой женщины, кто его настоящая мать? И совершенно так же — кто отец? Когда супружеские пары действительно смогут покупать эмбрионы, статус родителей станет понятием юридическим, а не биологическим. Если такой процесс не будет под строгим контролем, то можно представить себе гротескную ситуацию: некая пара покупает эмбрион, выращивает его «ин витро»., а затем покупает второй эмбрион — от имени первого, в качестве его доверенных лиц. Юридически эта пара может стать «дедом и бабкой», когда первый ребёнок ещё будет ходить в коротких штанишках. Нам потребуется новая терминология для обозначения таких родственных связей. Более того, если эмбрионы продаются, почему бы фирме не купить одну штуку? Или десять тысяч штук? И продать их? А если не фирме, то как насчёт некоммерческой лаборатории? Ещё вопрос: покупая и продавая эмбрионы, не возвращаемся ли мы к рабовладению в новой форме? Таковы кошмарные вопросы, которые нам вскоре придётся обсуждать. Поэтому абсолютно неразумно размышлять о будущем семьи только в общепринятых понятиях. Перед лицом стремительных социальных перемен и потрясающих возможностей научной революции члены сверхиндустриального общества могут быть принуждены к экспериментам с новыми формами семьи. Возможно, предприимчивые малые группы будут опробовать некие экзотические семейные отношения. Они начнут с изменений существующих форм семьи. Упрощённая семья Они внесут одну несложную перемену: упростят семью. Типичная семья допромышленной эпохи не только имела много детей, в ней было немалое число и других членов — деды, бабки, дядья, тетки, двоюродные братья и сестры. Такие «расширенные» семьи хорошо подходили для выживания в медлительных сельскохозяйственных сообществах. Но такие семьи не приспособлены для переездов. Они иммобильны. Индустриализация потребовала огромного числа рабочих, готовых сняться с места в поисках работы и, если потребуется, переехать ещё раз. Поэтому расширенная семья постепенно сбросила «лишний вес», и образовалась так называемая нуклеарная семья — компактная и состоящая только из родителей и детей. Эта новая форма, более мобильная, чем традиционная расширенная семья, стала стандартом для всех промышленных стран. Однако же супериндустриализация, этот очередной шаг технико-экономического развития, требует ещё большей мобильности. Поэтому можно ожидать, что в будущем многие останутся бездетными, семья примет самую простую форму: мужчина и женщина. Два человека — возможно, со сходными карьерами — сумеют более эффективно преодолевать социальные невзгоды, тяготы обучения, смены работы и переезды с места на место, чем семьи, отягощённые детьми. Антрополог Маргарет Мид в своё время указала на то, что мы, возможно, уже продвигаемся к системе, в которой «родительские обязанности примет на себя только малая часть семей, главной функцией которых будет воспитание детей», а остальная часть населения будет «впервые в истории вольна действовать поодиночке» 179. Компромиссным решением будет, вероятно, отсрочка деторождения. Сегодня мужчины и женщины зачастую стоят перед тяжким выбором между карьерой и детьми. В будущем многие пары будут решать эту проблему, откладывая процесс рождения и воспитания детей до ухода с работы. Нашему современнику это может показаться весьма странным. Но когда деторождение будет оторвано от его биологической основы, ничто, кроме традиции, не заставит людей заводить детей в молодости. Почему бы не выждать и не купить себе эмбрионы позже, когда рабочая карьера останется позади? Поэтому, похоже, не молодые и средне-возрастные семьи будут воспитателями детей, а люди, перевалившие за шестьдесят. Семья пенсионеров может стать признанным и заметным социальным институтом. Биологические родители и родители-профи Если лишь малая часть семей воспитывает потомство, то почему дети должны быть рождены именно в них? Почему бы не возникнуть системе, в которой функции ухода за детьми будут передаваться «профессиональным родителям?» Воспитание детей, кроме всего прочего, требует воистину универсального мастерства. Мы не позволим первому встречному делать операции на мозге или, скажем, торговать акциями и ценными бумагами. Любой государственный служащий, даже низшего ранга, обязан пройти проверку профессиональной пригодности. Но при этом мы разрешаем практически любому человеку, почти вне зависимости от его умственных и моральных качеств, воспитывать юные человеческие существа — только потому, что это родитель. Родительские обязанности остаются единственным — и огромным — заповедником для дилетантской деятельности, хотя задача воспитания становится всё более сложной. Когда треснет существующая система и по нашим головам прокатится супериндустриальная революция; когда вырастут армии юных правонарушителей; когда сотни тысяч подростков станут убегать из дома и во всех развитых странах студенты начнут громить университеты — тогда можно ожидать громогласных требований, чтобы родительскому дилетантизму был положен конец. Есть способы разрешить проблемы юношества, однако наверняка будет предложено профессиональное родительство, хотя бы потому, что оно великолепно согласуется с неодолимым движением общества к специализации. Более того, есть сильнейшая, хотя и затаенная потребность в такой общественной инновации. Уже сегодня миллионы матерей и отцов, будь у них возможность, с радостью отказались бы от родительских обязанностей — притом не обязательно из-за безответственности или нелюбви к детям. Вечно спешащие, неистовые, загнанные в угол люди начинают понимать, что эти обязанности им не под силу. При хороших доходах и наличии специально подготовленных и дипломированных профессиональных родителей многие биологические родители уже сегодня отдали бы им своих детей. Отдали бы не просто с радостью, но смотрели бы на это, как на акт любви, а не измены. Родители-профессионалы не должны быть врачами; они будут составлять настоящие семьи, призванные — за хорошие деньги — растить детей. В эти семьи может входить несколько поколений, дети смогут общаться с разными типами взрослых людей и учиться у них, как это было при старинном фермерском укладе. Взрослым, которым платят за родительство, не придётся постоянно переезжать в поисках работы и возить за собой детей. Такие семьи могут принимать новых детей по мере «выпуска» прежних, поэтому разделение по возрастам будет минимальным. Возможно, в газетах будущего появятся объявления, адресованные молодым семейным парам, например: «Стоит ли задыхаться от родительских обязанностей? Мы можем вырастить вашего ребёнка и сделать его ответственным и преуспевающим человеком. Предлагаем профи-семью первого класса: отец — 39 лет, мать — 36 лет, бабушка — 67 лет. Здесь же проживают дядя и тётя 30 лет, работающие поблизости неполный день. В группе из 4 детей есть место для ещё одного; возраст — 4–6 лет. Выверенное питание по стандартам правительства. Все взрослые имеют диплом по воспитанию и руководству детьми. Допускаются нечастые визиты биородителей. Разрешены контакты по телефону. Летние каникулы дети могут проводить с биородителями. Религиозные, художественные и музыкальные занятия — по особому соглашению. Минимальный контракт — пять лет. О подробностях запрашивайте письменно». «Настоящим» или «биородителям» в этой рекламе отводится роль, которую сегодня исполняют усердные крёстные родители — дружественные посторонние помощники. Таким способом общество сумело бы и дальше сохранить всё своё генетическое разнообразие, поручив заботу о детях матерям и отцам, эмоционально и интеллектуально пригодным для воспитания детворы. Коммуны и гомосексуальные папаши Совершенно другой тип отношений — групповая семья. По мере того как быстротечность времени усиливает одиночество и отчуждённость членов общества, можно ожидать всё больше экспериментов с разными формами групповых браков. Когда несколько взрослых и детей создают единую «семью» — это некая страховка от одиночества. Даже если один-два человека покинут дом, семья сохранится. Такие коммуны возникли по моделям, изображённым психологом Б. Ф. Скиннером 180 в работе «Уолден второй» и писателем Робертом Риммером в романе «Эксперимент и 31-й план Харрада». В позднейшей работе Риммер всерьёз предложил узаконить «корпоративную семью», в которой от трёх до шести взрослых принимали бы общую фамилию, сообща жили и воспитывали детей, объединившись также и официально, чтобы иметь экономические и налоговые послабления 181. По мнению некоторых наблюдателей, уже есть сотни коммун, живущих открыто или тайно на всём пространстве Америки. Далеко не все они созданы молодёжью или хиппи. Некоторые создавались ради специфических задач — например, три колледжа Восточного побережья потихоньку финансируют группу для подготовки студентов-новичков к жизни в университетском городке. Цели могут быть социальными, религиозными, политическими; даже отдых может быть общей целью. Поэтому вскоре мы увидим групповые семьи любителей серфинга, рассыпанные по пляжам Калифорнии и Южной Франции (возможно, они есть уже сейчас). Увидим возникновение коммун, основанных на политических доктринах и религиозных верованиях. В фолкетинг (парламент) Дании уже внесён законопроект о легализации групповых браков. Хотя его не обязательно примут, но само появление законопроекта — знаменательный признак перемен. В Чикаго 250 взрослых и детей уже живут в «семейном монашестве» под покровительством нового, быстро расширяющегося религиозного общества — Экуменического института (ЭЙ). Члены сообщества живут в общих квартирах, совместно готовят и едят, вместе молятся и растят детей, объединяют свои доходы. По меньшей мере 60 тысяч человек закончили курсы ЭЙ; подобные коммуны начали создаваться в Атланте, Бостоне, Лос-Анджелесе и других городах. «Создаётся совершенно новый мир, — говорит профессор Джозеф В. Мэтью, глава ЭЙ. — Но люди все ещё оперируют понятиями старого мира. Мы пытаемся переучить людей и дать им орудия для возведения новых социальных условий» 182. Своих последователей, похоже, найдёт ещё один вид семейного союза, который можно назвать «старческой коммуной», — групповой брак пожилых людей, объединившихся для общения и взаимной поддержки. Такие люди отчуждаются от продуктивной деятельности, требующей переездов, и они осядут в одном месте, объединят свои средства, станут нанимать общую прислугу и сиделок и так будут доживать отпущенное им время. Коммунное движение создаёт нечто противоположное всевозрастающей пространственной и социальной мобильности, порождённой рывком к супериндустриальному устройству мира. Для коммун нужны «оседлые» люди. По этой причине на эксперименты с коммунами поначалу пойдут те члены общества, которые свободны от промышленной дисциплины: пенсионеры, молодёжь, люди без определённых занятий, учащиеся, специалисты и инженеры, живущие «на вольных хлебах». Позже, когда развитие техники и информационных систем сделает для многих возможной работу на дому с помощью компьютеров и средств связи, в коммунное движение вольется ещё больше людей. Мы увидим и множество «семейных объединений», состоящих из одного взрослого-холостяка и одного или нескольких детей. Отнюдь не все такие взрослые будут женщинами. В некоторых местах неженатые мужчины уже могут становиться приёмными отцами. Например, в 1965 году в штате Орегон музыкант 38 лет по имени Тони Пиацца стал первым в этом штате (а возможно, и во всей стране) неженатым мужчиной, получившим право усыновить младенца. Со своей стороны, суды стали охотнее поручать опеку разведённым отцам. Лондонский фотограф Майкл Купер, женившийся в 20 лет и вскоре получивший развод, добился права воспитывать сына и выразил желание принять в семью ещё одного ребёнка. Купер понял, что он не хочет жениться ещё раз, но любит детей. Он говорит: «Я бы хотел, чтобы можно было попросить прекрасную женщину родить для тебя ребёнка. Или любую женщину, которая тебе нравится, или ту, в которой есть что-то восхитительное. Мой идеал — иметь большой дом, полный детей. Разного цвета кожи, облика и возраста». Романтик? Женоподобный мужчина? Возможно. Однако в будущем подобные социальные установки широко распространятся среди мужчин. Уже сейчас два смягчающих фактора воздействуют на культуру, готовя её к принятию этой новации. Первый: в некоторых регионах много детей без родителей. Например, в Калифорнии диск-жокеи зачитывают платные объявления: «У нас много восхитительных младенцев всех рас и национальностей, которые ждут возможности принести добропорядочным семьям любовь и счастье… Звоните в Лос-Анджелесское окружное бюро по усыновлению». Второй: похоже, что средства массовой информации, не сговариваясь, одновременно решили, что мужчины, воспитывающие детей, особенно интересны публике. Недавно чрезвычайно популярные телевизионные программы в самых привлекательных чертах показывали домашние хозяйства, ведомые мужчинами без женщин, — мужчины мыли полы, готовили и, что самое примечательное, ухаживали за детьми. Называю для примера четыре программы: «Мои три сына», «Стрелок», «Бонанца» и «Отец-холостяк». По мере того как гомосексуализм становится социально более приемлемым, мы начинаем даже обнаруживать семьи, основанные на гомосексуальных «браках» между партнёрами, взявшими на воспитание детей. В дальнейшем станет ясно, какого пола эти дети — того же или противоположного. Однако скорость, с которой гомосексуальные отношения ныне становятся респектабельными в индустриальных странах, ясно указывает, что процесс разворачивается. Не так давно в Голландии католический священник «повенчал» двоих гомосексуалистов, а в ответ на критику сказал, что «они из тех верующих, кому следует помогать». Англия изменила соответствующие законы: теперь добровольные гомосексуальные отношения между взрослыми не считаются преступлением 183. А в Соединённых Штатах Америки на совете служителей епископальной церкви было решено и публично объявлено, что гомосексуализм при некоторых обстоятельствах можно считать «добром». Не исключено, что настанет день, когда суд решит, что пара солидных и образованных гомосексуалистов может считаться достойными «родителями». Различимо также постепенное ослабление препятствий для полигамии. Полигамные семьи встречаются даже сейчас, причём чаще, чем принято считать, и внутри «нормального» общества. Писатель Бен Мёсон побывал в нескольких таких семьях в штате Юта, где полигамия все ещё считается обязательной для некоторых мормонов-фундаменталистов. Он утверждает, что в Соединённых Штатах Америки примерно 30 тысяч человек нелегально составляют полигамные союзы. Возможно, по мере того как взгляды на отношения полов будут становиться более вольными, а имущественные права из-за растущего благосостояния — менее важными, общественные репрессии против полигамии начнут считаться иррациональными. Этим переменам как раз может помочь мобильность жизни, которая заставляет мужчин проводить значительное время вне дома. Старинная мужская фантазия насчёт «рая для капитана» 184 обернётся реальностью, однако оставленные жены тоже потребуют права на внебрачные связи. Вряд ли сегодняшние «капитаны» осознают эту возможность, но завтрашние могут взглянуть на неё совсем по-иному. Во всяком случае, уже сейчас в нашей среде есть другие, новые семьи — сообщества, воспитывающие детей, которые я называю «сводными (aggregate) семьями». Они строятся на отношениях между разведёнными и вступившими в другой брак парами; здесь все дети становятся частью «одной большой семьи». Хотя социологи пока уделяют мало внимания этому явлению, оно уже столь распространено, что легло в основу веселой сцены в недавнем американском фильме «Развод по-американски». Можно ожидать, что в грядущие десятилетия сводные семьи будут приобретать всё большее значение. Бездетные браки, профессиональное родительство, пенсионеры, воспитывающие детей, корпоративные семьи, коммуны, гомосексуальные семейные союзы, полигамия — всё это, однако, малая часть семейных форм и отношений, над которыми новаторские меньшинства будут экспериментировать в предстоящие десятилетия. Разумеется, не все захотят участвовать в этих опытах. Итак, что пожелает большинство? У любви мало шансов Меньшинство экспериментирует; большинство придерживается обычаев прошлого. Можно уверенно сказать, что огромное число людей не станет выбрасывать за борт общепринятые взгляды на брак и связанные с ним формы семейных отношений. Однако даже эти люди будут вынуждены в конце концов отступиться, ибо жизненные преграды могут оказаться неодолимыми. Ортодоксальный план жизни предполагает, что двое молодых людей «найдут» друг друга и поженятся. Предполагается, что каждый будет удовлетворять психологические потребности партнёра и что эти две личности будут долгие годы развиваться — более или менее в тандеме, продолжая соответствовать друг другу. Далее предполагается, что это продлится, «пока смерть не разлучит». Такие установки прочно встроены в нашу культуру. Теперь не считается достойным вступать в брак без любви, как то было принято прежде. Любовь — уже не второстепенное обстоятельство семейной жизни, а её первейшее оправдание. Для многих людей поиски любви в семейной жизни фактически стали смыслом и сутью жизни. Надо заметить, что любовь определяют в упомянутых уже понятиях совместного роста. Она понимается как очаровательная смесь из дополнительных потребностей, перетекающих от одного партнёра к другому, переполняющих обоих, создающих ощущение тепла, доброты и преданности. Несчастливые мужья часто жалуются на то, что «жена отстала» — в социальном, образовательном или интеллектуальном росте. О партнёрах в удачных браках говорят, что они «растут вместе». Теория «параллельного развития» любви пользуется поддержкой консультантов по вопросам семьи, психологов и социологов. Поэтому специалист по социологии семьи Нелсон Фут указывает, что качество отношений между мужем и женой зависит «от уровня их соответствия в данной фазе их индивидуального, но сопоставимого развития». Если любовь есть производное от совместного развития супругов и нам следует определять успешность брака по уровню и взаимному соответствию этого развития, то можно дать решительные и зловещие предсказания на будущее. Можно показать, что даже в сравнительно застойном обществе математическая вероятность решительно не в пользу пары, стремящейся к идеалу параллельного развития. Однако её шансы на успех падают ещё ниже, если возрастает темп изменений в обществе (что сейчас и происходит). В быстро развивающемся социуме, где многое изменяется, причём не одноразово, а постоянно; где мужья продвигаются вверх и вниз в различных экономических и социальных измерениях; где семьи вновь и вновь меняют свои дома и окружение; где люди всё дальше отходят от своих родителей, своих исконных религий, своих традиционных ценностей, — в таком социуме будет почти что чудом, если двоим удастся развиваться хотя бы относительно на равных. Если средняя продолжительность жизни возрастёт, скажем, с 50 до 70 лет, а потому увеличится время, когда надо проделывать акробатические трюки с параллельным развитием, то шансы на успех практически падают до нуля. Поэтому Нелсон Фут и заметил со сдержанной иронией: «Ожидая того, что в новых условиях брак будет длиться до бесконечности, вы хотите слишком многого» 185. Желая, чтобы до бесконечности длилась любовь, мы будем хотеть ещё большего, но темп жизни и новации — против этого. Временный брак Именно падение статистических шансов на любовь и выражается в высоком проценте разводов и раздельной жизни супругов в большинстве высокотехничных стран. Чем выше темп перемен и продолжительность жизни, тем ниже становятся эти шансы. Что-то должно сломаться. Точнее, нечто уже, разумеется, сломалось — прежняя приверженность к стабильности. Миллионы мужчин и женщин ныне следуют тому, что им кажется разумной и консервативной стратегией. Они не выбирают какой-то новаторский вариант семьи, а они вступают в брак на традиционный манер, затем пытаются заставить его «работать», потом, когда дороги партнёров окончательно расходятся, наступает развод или разъезд супругов. Большинство ищет новых партнёров, чей уровень развития на данный момент отвечает их собственному. По мере того как человеческие отношения становятся всё более быстротечными и многосложными, стремление к любви становится, можно сказать, все более неистовым. Однако понятия о её продолжительности меняются. Поскольку традиционный брак все менее и менее способен дарить обещанную любовь до конца жизни, можно прогнозировать, что широкие слои перейдут к временным бракам. Не ожидая совместной жизни «пока смерть не разлучит», люди будут создавать семьи, заранее зная, что этим отношениям суждено быть недолговечными. Они также будут осознавать, что, когда дороги мужа и жены разойдутся (при слишком большом несоответствии уровней развития), пара может сказать «хватит», не испытав при этом ни потрясения, ни смятения, ни даже боли, которая сопровождает разводы сегодня. И когда представится возможность, они будут вступать в брак снова — и снова, и снова… Серийный брак — модель успешного временного союза — вполне соответствует Эпохе Быстротечности, в которой все взаимоотношения людей, все их связи с окружающим становятся непродолжительными. Такой брак естествен; он — неизбежное порождение социального устройства, при котором автомобили берут напрокат, кукол отдают в счёт покупки новых, одежду перестают носить, надев её один раз. Это главная модель брака недалёкого будущего. В некотором смысле серийный брак уже стал тщательно охраняемым секретом высокоразвитых стран. Профессор Джесси Бернар, всемирно известный социолог семьи, утверждает: «В нашем обществе множественные браки сейчас более распространены, чем в обществах, где допускается полигамия. Основное различие в том, что мы ввели в обычай не одновременную, а серийную, или последовательную, форму множественного брака». Повторные браки так участились, что в Америке почти четверть «новобрачных» уже успела прежде побывать перед алтарем. Это стало настолько обычным, что один служащий отдела кадров IBM сообщил о таком пикантном случае: заполняя анкету, разведённая женщина задумалась над графой «семейное положение». Закусила зубами авторучку, секунду поколебалась и написала: «Вторично не замужем». Темп жизни неизбежно отражается на долговременных ожиданиях, связанных с реакцией на новые ситуации. Человек жаждет устойчивых отношений, но внутренний голос говорит ему, что это — роскошь, и чем далее, тем более невероятная. Даже молодёжь, которая страстно стремится к взаимообязательным, глубоким связям с людьми — и с событиями, — ощущает могущество этого броска к быстротечности. Послушайте, например, что говорит юная чернокожая американка, работающая в Движении за гражданские права. Вот как она выражает свои взгляды на время и на брак: «В мире белых замужество считают каким-то «концом», как в голливудских фильмах. Это не для меня. Не могу себе представить, чтобы я обещала пробыть с кем-то всю свою жизнь. Сейчас я, может, и хочу замуж, но как насчёт будущего года? Это вовсе не неуважение к институту брака, а самое глубокое уважение. В нашем Движении нужно иметь ощущение сиюминутности, чтобы делать своё дело так хорошо, как можешь, пока оно не кончено. При традиционных отношениях время становится тюрьмой» 186. Не только молодёжь — или меньшинство населения, или его политически активная часть — будет разделять подобные воззрения. Они расшевелят целые страны, когда новации зальют общество и темп жизни ещё более возрастёт. И тогда резко увеличится число временных — серийных — браков. Эту мысль отчётливо подытожил шведский журнал «Svensk Damtidning», опубликовав интервью с несколькими ведущими шведскими социологами, правоведами и другими специалистами на тему будущих отношений между мужчинами и женщинами. Журнал представил их изыскания в форме пяти фотографий. На каждой была одна и та же очаровательная невеста, которую пять раз вносили в дом — пять разных женихов 187. Траектории семейных отношений Когда серийные браки станут более обычными, мы начнём характеризовать людей не по их семейному статусу на данный момент, а по их семейной карьере или «траектории». Она будет формироваться решениями, принимаемыми человеком в некоторые жизненно важные поворотные моменты. У большинства людей первый такой поворот будет происходить в юности, при вступлении в «пробный брак». Уже теперь в Соединённых Штатах Америки и Европе молодёжь участвует в массовом эксперименте с такими браками, устраивая формальные свадьбы или обходясь без них. В самых солидных и степенных американских университетах начинают закрывать глаза на совместное проживание студентов. Положительно к пробному браку относятся даже некоторые религиозные философы. Так, известно, что теолог Зигфрид Кайл из Марбургского университета настаивает на том, что он называет «ознакомительным пред-браком». В Канаде священник Жак Лазу публично предложил ввести «испытательный брак» на срок от трёх до 18 месяцев 188. В прошлом социальное давление и недостаток средств сводили эксперименты с пробными браками до минимума. В будущем эти ограничения исчезнут. Пробный брак станет первым шагом серийной брачной «траектории» и его сделают миллионы людей. Вторым решительным поворотом в жизни людей будущего станет окончание пробного брака. В этот момент семейная пара может либо решиться оформить свои отношения и сделать следующий совместный шаг, либо разойтись и искать новых партнёров. В обоих случаях перед ними будет стоять несколько возможных решений: остаться бездетными, завести своего ребёнка, одного или нескольких, взять детей на воспитание или «купить». Они смогут растить детей сами или отдать их профессиональным родителям. Эти решения они будут принимать, как правило, вскоре после своего двадцатилетия — в этом возрасте многие молодые люди будут уже состоять во втором браке. Третий знаменательный поворот семейной карьеры наступит, как и в наши дни, тогда, когда дети окончательно покинут родительский кров. Это поворот мучительный для многих, особенно для женщин, ибо в отсутствие детей они лишатся смысла жизни. Даже сейчас после ухода детей из семьи следуют разводы, если родителям не удаётся приспособиться к травмирующей ломке привычного обихода. Для самых консервативных семей завтрашнего дня, для тех, кто станет воспитывать собственных детей традиционно, этот момент по-прежнему окажется болезненным. Однако наступать он будет раньше. Уже сегодня молодёжь уходит из дома раньше, чем предыдущее поколение. Завтра она, возможно, станет покидать родителей в ещё более юном возрасте. Множество юношей 15–16 лет станут уходить из дома, чтобы вступить в пробный брак либо зачем-то ещё. Поэтому можно предвидеть, что для миллионов людей важный переломный момент семейной карьеры будет наступать в 35–40 лет. Во время этого перелома многие решат вступить в третий брак. Третий брак может оказаться самым продолжительным и ровным отрезком их семейной жизни — примерно от сорока лет до смерти одного из супругов. Фактически этот союз может оказаться и единственным «настоящим» браком, основой для единственных в жизни этих людей истинно прочных семейных отношений. Два зрелых человека, предположительно с совпадающими интересами и взаимодополняющими психологическими запросами, находящихся на сравнимом уровне личного развития, смогут с неплохой статистической вероятностью предполагать, что их союз окажется прочным. Не все эти браки продлятся до самой смерти, ибо семью будет ожидать четвёртый кризис. Он наступит — как часто бывает в наше время, — когда оба супруга или один из них оставят работу. Новая ситуация резко изменит повседневную жизнь и создаст в семье сильнейшую напряжённость. Некоторые пары вступят на стезю «пенсионерской семьи» и с этого момента займутся воспитанием детей. Такое решение может заполнить вакуум, в котором ныне оказывается так много семейных пар, закончивших трудовую жизнь. (Сегодня многие женщины поступают на работу, вырастив детей; завтра будет иначе: сначала отработают своё, потом займутся детьми.) Другие пары будут справляться с пенсионным кризисом другими способами, совместно создавая новый образ жизни, находя новые интересы и занятия. Но ещё кто-то посчитает такую реорганизацию слишком тяжёлой, попросту разрубит семейные узы и присоединится к «подвешенным» — к подвижному резерву временных холостяков. Без сомнения, найдутся счастливчики, которые благодаря умению ладить с людьми и высокому интеллекту сумеют добиться успеха в длительном моногамном браке. Некоторым удастся, как и сегодня, сохранить единственный брак, взаимную любовь и привязанность на всю жизнь. Но другие не сумеют сделать даже последовательные браки сколько-нибудь продолжительными. Поэтому кто-то попытается на последнем этапе создать семью с двумя или даже тремя партнёрами. С учётом всех обстоятельств, среднее число браков на душу населения будет возрастать медленно, но неуклонно. Большинство людей, вероятно, будут идти в русле этой тенденции, заключая один «общепринятый» временный брак за другим. Но когда в обществе широко распространятся эксперименты с семьёй, всё больше смелых и отчаянных людей начнут делать вылазки в менее принятых направлениях, возможно, экспериментируя с коммуной или воспитывая детей в одиночку. В конечном итоге сложатся разнообразные брачные траектории, по которым двинутся люди, появятся расширенный выбор схем жизни и бесконечные возможности для новых опытов. Некоторые схемы станут более приемлемыми для большинства. Однако временные браки будут стандартной, возможно, доминирующей формой семейной жизни будущего. Плата за свободу Мир, в котором брак есть состояние скорее временное, чем постоянное, в котором внутрисемейные связи разнообразны и экзотичны, в котором гомосексуальные пары могут быть приёмными родителями, а пенсионеры растят младенцев, — такой мир весьма отличается от нашего. Сегодня считается, что все мальчики и девочки найдут себе супругов на всю жизнь. В мире будущего одиночество перестанет считаться чем-то неправильным. Супруги не будут вынуждены оставаться вместе, как сегодня, не будут сохранять брак, который уже распался. Процедура развода станет лёгкой при условии, что дети будут надлежащим образом обеспечены. Фактически само учреждение профессионального родительства может поднять мощную освободительную волну разводов, поскольку людям станет легче выполнять свои родительские обязанности, не оставаясь в оковах ненавистного брака. Когда исчезнет сильнейшее внешнее давление, вместе будут жить лишь те, кто хочет, кого брак действительно удовлетворяет, короче говоря, люди, любящие друг друга. Похоже, что при такой более свободной и разнообразной системе семейных отношений участятся браки между разновозрастными людьми. Все больше пожилых мужчин станут жениться на юных девушках и наоборот. В расчёт будет приниматься не возраст, а значащие для обоих ценности, интересы и, превыше всего, уровень личного развития. Говоря иначе, людей станет интересовать не год рождения, а положение партнёра. В сверхиндустриальном обществе дети будут расти в постоянно расширяющемся круге детворы, который можно назвать «полусёстрами-и-братьями», — внутри целого клана мальчиков и девочек, произведённых на свет их родителями в разных браках. Было бы очень любопытно посмотреть, что произойдёт дальше с такими «агрегатными» семьями. Отношения «полуродичей» могут стать такими, как отношения нынешних кузенов. Возможно, они будут при нужде помогать друг другу в профессиональном смысле. Но они также создадут новые проблемы для общества, например: разрешать ли им жениться между собой? Несомненно, в целом отношения между ребёнком и семьёй станут драматически напряжённее. Семья — может быть, за исключением коммунальных групп — утратит то малое, что осталось от её способности передавать свои ценности молодому поколению. Это будет и дальше ускорять ход перемен и отягощать сопутствующие им проблемы. Однако сквозь все изменения просвечивает — и даже уменьшает их значимость — нечто более важное и куда более тонкое. В людских делах есть скрытая цикличность, которая до сей поры была одной из ключевых сил, стабилизирующих общество. Это семейный цикл. Мы начинаем жизненный путь детьми, взрослеем, оставляем родительское гнездо; затем даем жизнь своим детям, которые в свою очередь вырастают, уходят, и цикл запускается снова. Он крутится так давно, так самопроизвольно, с такой неизменной повторяемостью, что люди принимают его как данность. Он — часть общей картины человеческой жизни. Задолго до достижения половой зрелости дети уже знают роль, которую им предстоит сыграть, чтобы поддержать ход великого цикла. Эта предсказуемая последовательность семейных событий даёт всем людям, во всех социальных стратах, ощущение преемственности, указывает им место в общем потоке времени. Семейный цикл был одним из постоянных хранителей здравого начала в человеческом бытии. В наши дни этот цикл ускоряется. Мы раньше взрослеем, раньше оставляем родительский дом, вступаем в брак, рожаем детей. Разница в возрасте между детьми становится всё меньше, и период родительских обязанностей сокращается. Доктор Бернис Нойгартен (Чикагский университет) пишет: «Общая тенденция — ускорение ритма событий на протяжении большей части семейного цикла». Но если индустриальная эра с её ускоренным ритмом жизни укорачивает семейный цикл, то сверхиндустриализм уже сейчас грозит разбить его вдребезги. С учётом реализуемых фантазий специалистов по деторождению; с учётом экзотических опытов с семьёй, производимых новаторскими меньшинствами, возможного развития таких институций, как профессиональное родительство, на фоне усиливающегося движения к временным и серийным бракам можно предсказать, что цикл не просто закрутится ещё стремительней. Нет, мы введём нечто непостоянное, неопределённое, непредсказуемое, словом, новое в то, что было таким же размеренным и обычным, как смена времён года. Когда «мать» сможет сократить процесс деторождения до короткого визита в магазин, торгующий эмбрионами, когда пересадка эмбрионов из матки в матку уничтожит даже древнюю уверенность в том, что ребёнка вынашивают девять месяцев, тогда дети начнут расти в таком мире, где семейный цикл, в прежние времена ровный и неколебимый, станет рваным и аритмичным. Так из обломков старого распорядка жизни будет удален ещё один ключевой стабилизирующий фактор, ещё одна опора душевного здоровья. Вне сомнения, пути развития, очерченные на предыдущих страницах, отнюдь не неизбежны. В нашей власти наметить грядущие перемены. Мы можем выбрать либо то, либо другое будущее. Однако нам не дано сохранить прошлое. В семейных отношениях, как и в экономике, науке, технике и социальных отношениях, мы будем вынуждены иметь дело с новациями. Сверхиндустриальная Революция освободит людей от варварства, вызванного тесной, сравнительно безальтернативной системой семейных отношений прошлого времени и нынешнего дня. Революция предложит каждому человеку неведомый доселе уровень свободы. Но за эту свободу она настоятельно потребует непомерную плату. Очутившись в будущем, миллионы рядовых мужчин и женщин столкнутся с набором волнующих возможностей, настолько незнакомых и неизведанных, что прошлый опыт почти не сумеет помочь в них разобраться. В своих семейных отношениях, равно как и во всех жизненных коллизиях, им придётся справляться не только с быстротечностью событий, но и с проблемой нового бытия. Таким образом, во всех серьёзных и всех маловажных действиях, в самых широких и гласных конфликтах и самых частных, личностных событиях будет нарушено равновесие между рутинным и необычным, предвидимым и непредсказуемым, известным и непознанным. Коэффициент новизны будет возрастать. Следуя по жизненному пути в такой незнакомой и быстро меняющейся обстановке, мы будем вынуждены выбирать из великого множества возможностей. Третья, главная характеристика близкого будущего — многообразие; к нему мы и должны теперь обратиться. Ибо окончательное слияние указанных трёх факторов — быстротечности, новаций и многообразия — формирует период исторического кризиса приспособленности к жизни, являющегося темой этой книги — шока будущего.

9 возможных сценариев, как изменится семья в будущем

Семья — это не константа. Наши мысли и идеи о том, что значит «нормальная, обычная семья», изменились за последние сто лет. И нет причин считать, что не изменятся еще. Профессор, доктор исторических наук Ярослав Грицак говорит, что старая традиционная модель большой семьи, как главной ячейки выживания, неизбежно вымирает. И эта схема действует как для всего мира, так и для Украины еще с 1960-х. Параллельно с уменьшением размера семьи растет число разводов, неполных семей, а в последние несколько десятилетий — процент молодых людей, которые решают не вступать в брак или откладывают его на более поздний период. Но говорить об исчезновении «семьи» будет преувеличением. Пока что. Просто она претерпевает трансформации. Чего нам стоит ожидать, рассказывает канадский ученый, футуролог Джордж Дворский.

Домашние хозяйства на несколько семей

Статистика и цены на недвижимость говорят о том, что покупка собственного жилья для семьи является порой неподъемной роскошью. Вследствие этого две или более семей могут договариваться о совместной покупке дома для экономии. Ведение общего домашнего хозяйства может быть обусловлено не только ценами на недвижимость. Такой вариант будет особенно удобен для работающих родителей или родителей, воспитывающих детей в одиночку, так как члены разных семей смогут делить обязанности по присмотру за детьми. Правда, у таких совместных домашних хозяйств есть и обратная сторона — размывание личных и имущественных границ, дополнительный шум, столкновение различных подходов в воспитании детей и т.д.

Расширенная семья

Усовершенствование медицины, увеличение продолжительности жизни приведет к тому, что люди в среднем будут жить лет до ста. Многие будут строить семьи в более зрелом возрасте. А у детей появится возможность узнать своих прапрабабушек и дедушек. В будущем разница в возрасте между сестрами и братьями сможет достигать одного поколения. И только представьте себе, как будут выглядеть семейные праздники!

Свежие новости

Гендерная флюидность в семье

Мы постепенно движемся к постгендерному обществу, где понятие традиционных ролей мужчины и женщины, мужа и жены в семье будет уже не актуальным. А по мере того, как гендерная флюидность будет становиться все более распространенной, семьи превратятся в инструмент поддержки этих трансформаций, а не сопротивления.

Семьи клонов

Если клонирование человека в конечном итоге станет безопасным и надежным, то в будущем это сможет привести к тому, что родители смогут растить своих собственных клонов или клонов своих предков. Их различия проявятся в поведении, что будет намного, собственно, интереснее, чем само их сходство.

Роботизированные няни

Фильмы «Она», «Из машины» или сериал «Люди» наглядно демонстрируют, что ждет человечество с развитием искусственного интеллекта. И нет никаких оснований полагать, что в будущем у детей не возникнет особая доверительная связь с роботами, особенно, если машины будут на это запрограммированы. Дети будут обучаться математике, играть в игры, читать с помощью компьютеров и прочих девайсов. Отчет с прогрессом ребенка за день будет отправляться на родительский гаджет, ну а связь ребенка с его «робо-няней» может стать такой крепкой, что он будет считать машину членом семьи.

Колонизация космоса

Вполне вероятно, что спустя полвека человечество все-таки попытается колонизировать Марс. Эти поселения будут, конечно, немногочисленными, и, естественно, что некоторые люди изъявят желание колонизировать планету всей семьей или создать там новую. Поколение людей, родившихся не на Земле, — да, это может стать реальностью. В перспективе люди могут приступить к долговременным миссиям к звездам и к разработке особых комических кораблей, скорость которых, конечно же, вряд ли приравняется к скорости света. Поэтому на такие миссии могут уйти годы и столетия, а продолжат их следующие поколения потомков по наследству.

Семьи, прошедшие через криоконсервацию

Достоверно неизвестно, смогут ли люди, прошедшие через криогенную камеру, вернуться к полноценной жизни. Но можно предположить развитие следующего сценария. Например, мысли о бессмертии вполне могут стать не просто мыслями, а реальностью, так как эти семьи в буквальном смысле воссоединятся после смерти. Учитывая, что некоторые члены семьи будут разделены годами, их воссоединение будет особенно эмоциональным, хотя вполне вероятно, что одним родственникам придется подождать какое-то время, прежде чем разморозят других, чтобы начать строить новое футуристическое общество.

Семьи, связанные ментально

Достижения в нейронауке также могут повлиять на будущее семьи. Только представьте себе семью, где каждый связан друг с другом ментально. Это будет похоже на сериал сестер Вачовски «Восьмое чувство» (Sense8), герои которого связаны ментально и эмоционально и способны общаться силой мыслей и чувств, пользоваться навыками и знанием языков друг друга. И исследования Университета Дьюка говорят о том, что это будущее может быть намного ближе, чем мы думаем. В эксперименте исследователи подсоединили электроды к мозгам обезьян, позволив им координировать свои мысли для выполнения задач, например, для движения роботизированной конечностью. Вполне естественно, что это можно повторить и с людьми.

Виртуальные семьи

Семья, состоящая из виртуальных персонажей, которые живут и взаимодействуют в таком же виртуальном мире, тоже может стать нашим будущим. Но поскольку ограничения аналогового мира не действуют на виртуальный, у этих семей мотивация оставаться вместе будет отличаться от привычной. Вообще, в виртуальном мире все может выглядеть несколько странно. В зависимости от ресурсов, эти диджитал-семьи могут состоять из дубликатов и создавать сотни и тысячи копий. И привычная концепция семьи, к которой мы привыкли, может исчезнуть навсегда.

По материалам: io9.gizmodo.com

— Читайте также: Сімейні трансформації: Чому ми не повернемось до ідеалу традиційної родини

кто и на что будет покупать одежду через 10+ лет?

Работа в будущем человеку будет нужна обязательно — хотя бы для признания. Будущее семьи — под вопросом, потому что стало возможным экономическое выживание в одиночку, и будущее работы тоже пока не определено. В целом, наши потомки станут беднее в общем понимании этого слова, но их уровень жизни, продолжительность жизни и активный возраст будут выше. Можно сравнить со Средневековьем — в XV веке даже у королей не было электрического света, и все жили в полутьме, а сейчас электричество доступно каждому. Прогноз от политолога Екатерины Шульман.

Если нет времени читать. Почему за прогнозами мы обратились к политологу? Во-первых, такие прогнозы расширяют горизонты понимания. Во-вторых, предмет научных интересов Екатерины Шульман прямо соответствует интересам ритейлеров. Если суммировать тенденции, то будущее работы — в сервисной экономике и играх, будущее потребления — в товарах, которые клиент получает бесплатно (прибыль делается на дополнительных услугах, в рамках модели потребительской скромности), а будущее семьи зависит от развития дистанционной работы и умения идти навстречу интересам партнера.

Начнем с самых общих трендов — как менялось наше общество. Базовыми тенденциями XX века были урбанизация и старение населения.

Причиной и поводом для урбанизации стала индустриализация — переход от аграрного общества к промышленному.

Процесс старения можно назвать вторым демографическим переходом. Он показывает, что повышение качества жизни приводит к увеличению продолжительности жизни, снижению младенческой смертности, уменьшению количества детей на одну женщину и повышению возраста вступления в брак. Второй демографический переход затрагивает все страны и все культуры. И чем позже он начался в той или иной стране, тем быстрее проходит. К примеру, Великобритании потребовалось 95 лет, чтобы число детей на одну женщину уменьшилось с 6+ до 2+, в Иране то же самое произошло за 11 лет, а в Китае — за 10 лет.

Занятость завтрашнего дня — это сервис

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РАБОТА

Что будет с занятостью и каким будет рабочее место во второй половине XXI века?

1. Тренд общий для всего мира — все меньше людей требуется для обслуживания сельского хозяйства и производства и все больше рабочих мест создается в сервисе, причем сервис понимается максимально широко: это и медицина, и HoReCa, и путешествия, и развлечения. Вот почему занятость завтрашнего дня — это сервис, обслуживание людьми друг друга.
2. Еще один общий тренд — люди перестают ходить на работу в классическом понимании этого слова. А города и семейное устройство заточены под индустриальное общество, где люди по звонку перемещаются из дома на завод, отрабатывают смену и возвращаются обратно, получают в фиксированные даты зарплату, которая недостаточна, чтобы содержать всю семью, поэтому работать приходится обоим супругам. Это формула городов XX века — перемещение больших масс людей с окраин городов в его центр и обратно, учреждениям, следящие за их детьми, пока родители на работе. Такой образ жизни еще не исчез, но уже начал размываться дистанционной работой. С другой стороны, рабочий график становится размазанным. Мы работаем всегда, мы всегда на связи, стабильный рабочий день с видимым началом и окончанием исчезает, особенно у тех, кто работает из дома. У этого процесса есть темная сторона, потому что все достижения профсоюзов по защите работников (соблюдение медицинских гарантий, безопасности производства и собственно гарантии занятости в новых реалиях) нивелируются. Нужно заново договариваться.

Сейчас в России две самые распространенные профессии — это водитель и продавец.
Замена роботами им не грозит

В нашей стране также развивается сфера услуг, но российская специфика состоит в том, что у нас главным работодателем становится государство.

Какие рабочие места будут автоматизированы?

Многие думают, что в первую очередь будут автоматизированы места, требующие низкой квалификации, — клининг или услуги нянь. Однако это не так. Условиям автоматизации соответствуют такие места, на которых регулярно выполняется повторяющаяся работа. Лучше всего под такое описание подходит работа госслужащих.

Будущее производства
Будет происходить роботизация всего, что может роботизироваться. Но поводов для стенаний «У нас отнимут работу роботы» нет. Во-первых, потому что ни одна предыдущая смена уклада и промышленная революция не произвела на свет армию безработных. Наоборот. Во-вторых, будет работать парадокс Джеванса, сформулированный еще в 1865 году: увеличение эффективности ресурса приводит к росту спроса на ресурс.
Кстати, есть очень хорошая новость — роботы будут платить налоги, из которых будут формироваться бюджеты.

Как будет выглядеть новое общество?

От каждого по способностям — каждому по потребностям. Это не только формула коммунизма, это еще и формула гарантированного гражданского дохода. Гарантированный доход, или безусловный базовый доход, — это деньги, которые будет получать человек просто за то, что он есть, без необходимости выполнять какую-либо работу. Гарантированный доход будет небольшим, но сможет обеспечивать физиологические потребности. Эксперименты с введением базового дохода уже ведутся в нескольких странах. Есть даже страны, которые, проведя такой эксперимент, успели отказаться от гарантированного дохода (например, Финляндия и Швейцария). В России первый эксперимент по начислению безусловного базового дохода начался в марте 2019 года в поселке Янтарный Калининградской области.

Как будет выглядеть общество, которое состоит из одних пенсионеров?

Идея гарантированного гражданского дохода много раз подвергалась сомнению — считалось, что эта система плодит иждивенчество и что, если бедным дать денег, то они все потратят на наркотики. Но как показали эксперименты в Африке, бедные, получив деньги, тратят их на еду и предметы первой необходимости, а опыт США продемонстрировал, что люди, если и бросают работу, то ради образования. Если люди хотят признания, то будут работать за деньги и лайки: лайки вызывают выброс окситоцина, а за окситоцин человек сделает все.

Чем будут заниматься люди, чья работа больше не нужна?

Это не вопрос лишних ртов. Перенаселения не будет, потому что, когда человеку хорошо, он перестает размножаться, это естественным образом сокращает динамику прироста населения. Голодных не будет, потому что не только людей становится больше, но и количество ресурсов растет. Человечество научится есть насекомых, опреснять морскую воду, очищать воздух, бороться с углеродным следом и плохой экологией — в Амазонии, например, уже нашли бактерию, которая ест пластик и превращает его в воду. А люди займутся сервисной экономикой или будут играть в компьютерные игры. Эти игры хороши тем, что ведут к снижению уровня преступности, особенно уличной. Кроме того, компьютерные игры — это уже не игры, а социальная деятельность: люди зарабатывают деньги, достигают признания, строят империи.

Человеку мало пропитания, он нуждается в признании. Это значит, что ему нужна работа, причем одобряемая обществом.

Как изменится частная собственность?

Будет развиваться экономика совместного потребления, или шеринговая экономика (sharing economy). Возможно, уйдет в прошлое владение недвижимостью, транспортными средствами или землей. С одной стороны, получается, что экологичнее и нравственнее не владеть большими кусками собственности, а просто пользоваться или хотя бы делиться ими. С другой стороны, возникает вопрос: если мы всем пользуемся, но не владеем, то кто собственник этих домов, машин и гардероба напрокат? Темная сторона совместного потребления заключается в том, что появляются потребители, отчужденные от собственности. Это будет ставить их в большую зависимость от тех, кто собственностью владеет. Противоядием могут быть информационная экономика и конкуренция, чтобы у потребителей была возможность максимально свободно заменять одних поставщиков — товаров или эмоций — другими.

Наши потомки станут беднее в общем понимании этого слова, но их уровень жизни, продолжительность жизни и активный возраст будут выше.

Суммируем

1. Немедленная безработица никому не грозит. Сфера услуг будет требовать все больше и больше людей.
2. Нас ждут постоянное переучивание и регулярная смена занятости, в том числе смена профессии.
3. Есть некоторая опасность для соблюдения прав трудящихся.
4. Есть перспективы у шеринговой экономики как модели.

Чтобы общество двигалось дальше, от человека потребуется не труд, а потребление. Гражданская добродетель будущего — потребление.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОТРЕБЛЕНИЕ

Что будет с потреблением?

В сфере потребления можно выделить три больших тренда:

• люди не хотят владеть материальными вещами;
• теряет ценность, но не исчезает демонстративное потребление;
• растет спрос на «скандинавизацию» — подчеркнутую скромность.

Демонстративное потребление всегда существовало, но в том виде, в каком мы его знаем, это порождение викторианской эпохи, когда буржуазия стала правящим классом. Вот тогда возник рынок роскоши в том виде, в каком мы к нему привыкли. Сейчас демонстративное потребление идет на спад как по внутренним, так и по внешним причинам. Исчез дефицит, доступность товаров народного потребления резко выросла, а цена их снизилась и продолжит снижаться. Возможно, в будущем товары нам будут предоставлять бесплатно, снимая деньги за какие-то аксессуары или обслуживание. Уже сейчас производители кофемашин проводят акции «Машина за рубль», когда основную прибыль они получают не от продажи машин, а от регулярной поставки капсул для кофейных автоматов.

Несколько последних лет рынок люксовых товаров ориентируется на Китай, арабские страны и страны Восточной Европы, в которых золотые часы еще считаются признаком социального успеха. Такое представление будет уходить. Элиты будут «скандинавизироваться». Скандинавизация — это 50 серых толстовок Цукерберга и поездки министров на работу на велосипеде. Это тот стандарт, к которому будут приближаться все, потому что так живут в развитых странах, а они задают образец в стиле потребления.

Как определить свою целевую аудиторию

Растет ценность скромности и нормкора — стремления выбирать непритязательную одежду, выглядеть «обычно», «как все», не выделяться. Люди хотят этично потреблять и хотят, чтобы было интересно. Товары длительного пользования в абсолютных значениях дешевеют. Товары краткосрочного пользования, в том числе одежда, не так заметно дешевеют, но и не дорожают. Все стало гораздо дешевле и доступнее. Кроме того, дорожают услуги и все, что делают люди своими руками. С этим связан культ хендмейда, культ уникальности товара, который сделан человеком прямо для тебя.

Закон Энгеля
По мере роста доходов потребление смещается от еды к FMCG —товарам повседневного спроса, или товарам широкого потребления, а потом к услугам.

Что люди хотят, потребляя?

Люди хотят, чтобы то, за что они платят деньги, приносило им пользу, чтобы оно их развивало, было приключением и обогащало их опыт. Покупатели хотят вовлечения, геймификации, кастомизации, чтобы их спрашивали, чтобы их мнение учитывалось и чтобы потребление было облечено в этические одежды. Люди хотят быть хорошими.

Как продавать товар, чтобы он был приключением, обогащал опыт и приносил экологическую пользу?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СЕМЬЯ

Что будет с семьей в будущем и почему это важно для ритейлеров?

Начнем с конца — продавать семьям проще, потому что в одни руки можно продать больше, можно сэкономить на привлечении новых покупателей, лояльность к бренду может передаваться от отцов к детям, племянникам и троюродным родственникам. Так что семья для ритейла — это хорошо. Традиционная, бинуклеарная (родители в разводе, у каждого новая семья, дети живут на два дома) или многопоколенная (под одной крышей живут минимум три поколения семьи) — хороша любая. Проблема в том, что люди не хотят жить вместе.

150 лет истории развития института семьи до середины марта можно посмотреть
в Музее Москвы на выставке «Фамильные ценности»

На трансформацию традиционной семьи влияет несколько факторов.

Во-первых, новые экономические реалии, в которых стало возможным выживание в одиночку. Институт семьи базово предназначен для совместного выживания и воспитания детей, которые прокормят родителей в старости. Истинной угрозой институту семьи являются не однополые пары, а singles — люди, живущие в одиночку, не образующие устойчивых связей и не имеющие детей. Легализация однополых браков в данном контексте — шаг консервативный, потому что речь идет о совместном проживании. Неважно кто создает семью — важно, чтобы она вообще образовывалась.

Во-вторых, на семью влияет изменение статуса работы и рабочего графика. Люди перестают ходить на работу, работа становится дистанционной, это значит, что люди больше времени проводят дома. Соответственно те, с кем они живут, становятся для них все более важными. И это возможность сохранить семью. Люди стали плотнее общаться друг с другом, что делает семейные связи одновременно и более ценными и более хрупкими, потому что повышаются требования. Следовательно, растет запрос на умение меняться и слушать партнера.

В-третьих, на семью влияет новый способ поиска половых партнеров. В аграрном (традиционном) обществе таким способом была расширенная семья, глава которой выбирал, за кого надо выходить замуж или на ком жениться. Брак был союзом двух кланов с обменом имуществом или связями. Совместный интерес супругов состоял в том, чтобы не умереть с голоду и не замерзнуть зимой.

В индустриальном, урбанистическом обществе к этому способу добавились еще два: учеба и работа. Вы учитесь или работаете рядом, приглянулись друг другу, поженились, у вас все хорошо.

В постиндустриальном, информационном обществе основной способ знакомства — это Интернет (сетевое общение в целом, а не конкретно сайты знакомств). Ситуация, когда вы живете в Иваново и у вас там одни невесты или вы учитесь на мехмате и у вас там одни женихи, перестает быть такой трагической. Интернет расширил круг кандидатов в супруги, но одновременно весь груз ответственности за выбор партнера, который раньше несли семья и социум в целом, ложится на каждого конкретного человека. Вам больше никто ничего не навязывает, но вы отвечаете самостоятельно за тот выбор, который делаете.

Бренд River Island изучил меняющееся лицо современной семьи в промокампании #ThisIsFamily

Чему учиться, чтобы чувствовать себя на своем месте в новом обществе?

Одна из базовых примет нового века — сonnectivity, люди хотят делать что-то значимое и хотят общаться друг с другом. Информационное пространство открыто для всех. Все получили право не только потреблять, но и производить контент. Это революция, сравнимая с изобретением книгопечатания. Особенность современного информационного пространства — в том, что наши социальные связи никуда не деваются (в отличие от того, что было в прошлом веке, когда можно было уехать из родительского дома учиться в другой город и начать новую жизнь с новой репутацией). Современная система заставляет нас быть более аккуратными в своих коммуникациях. Этот процесс только начинается, и люди учатся общаться в Сети, но есть понимание, что любое сказанное тобой в Сети слово остается (digital imprint). Это все повышает цену и ценность связей, общения, эмоционального интеллекта и social skills (навыков общения) в широком понимании этого термина. Одновременно надо учиться информационной гигиене — как потреблять и перерабатывать информацию, какие законы влияют на концентрацию, объем и переключение внимания, на усвояемость информации, ее отбор и классификацию, умение забывать или не запоминать информацию, помня только источники.

Future of the Family, The on JSTOR

Описание книги:

Высокий уровень разводов, неполного родительства и внебрачного сожительства заставляет американцев пересмотреть свое определение семьи. Эта развивающаяся социальная реальность требует развития и государственной политики. Будущее семьи объединяет ведущих ученых в области семейной политики, возглавляемых редакторами Ли Рейнуотер, Тимом Смидингом и, в его последней опубликованной работе, покойным сенатором Дэниелом Патриком Мойниханом, чтобы подвести итоги состояния семьи в Соединенные Штаты сегодня и обращаются к тому, каким образом государственная политика влияет на семью и наоборот.

Том начинается с оценки новых форм семьи, в которой обсуждается, как снижение семейного дохода и меньшее участие родителей может поставить в невыгодное положение детей, которые растут вне семей с двумя родителями. Затем в книге представлены три очень непохожих друг на друга рекомендации, каждая из которых представляет отдельный сегмент политического спектра, относительно того, как семейная политика должна адаптироваться к этим изменениям. Детский психолог Уэйд Хорн утверждает, что в случае политических консерваторов здоровые семьи с двумя родителями являются лучшим способом воспитания детей и поэтому должны активно поддерживаться государственными инициативами.С другой стороны, экономист Нэнси Фолбре утверждает, что роль правительства заключается не в предписании семейного устройства, а скорее в признании и поощрении важности попечителей во всех семьях, обычных или иных. Уилл Маршалл и Изабель Сохилл заимствуют рецепты политики у левых и правых, аргументируя это тем, что нужно больше инициатив, требующих личной ответственности от родителей, а также за повышение гибкости рабочего места и создание универсальных дошкольных программ.Книга сопровождается комментариями ведущих аналитиков Сэмюэля Престона, Фрэнка Фюрстенберга-младшего и Ирвина Гарфинкеля о достоинствах консервативных и либеральных аргументов. Каждый предполагает, что одного лишь поощрения брака недостаточно для обеспечения счастливого, здорового и благополучного будущего для американских детей, попавших в водоворот семейных перемен. Они согласны с тем, что государственные вложения в детей, тем не менее, могут способствовать превосходным результатам в развитии и даже потенциально поощрять традиционные семьи, увеличивая круг лиц, «способных выйти замуж» для следующего поколения.

Никакие действия правительства не могут изменить тенденции в формировании семей или вернуть Америку к исторической модели нуклеарной семьи. Но понимание социальных изменений — важный шаг в разработке эффективной политики для сегодняшних семей. Благодаря авторитетному анализу, The Future of the Family расширяет и обновляет наши знания о том, как государственная политика и демография влияют друг на друга.

Взгляд в будущее семьи

Традиционное определение семьи, состоящего из двух взрослых и детей, быстро меняется.Миллениалы отказываются изображаться как «идеальная семья», живущая в чистом доме с хорошо воспитанными детьми. Сегодня мы видим более современный тип семьи, такой как не состоящие в браке пары с детьми, пары геев и лесбиянок, воспитывающие детей, и многое другое. Но каково влияние этой тенденции? Каковы возможности или проблемы для бизнеса?

Меньше детей

В большинстве стран мира в период с 2000 по 2030 год будет наблюдаться уменьшение количества детей в семье. Эта тенденция будет сильнее в развивающихся странах (наблюдается -33.На 8% меньше), чем на развитых рынках (-26,5%). По мере роста числа бездетных пар во всем мире у компаний появится возможность ориентироваться на эту большую и растущую группу пар, живущих без детей. Особенно, когда все больше потребителей требуют от компаний гибкости в удовлетворении их потребностей, бренды получат возможность предлагать полезность и удобство, которые соответствуют их ожиданиям.

Расколотая семья

Уровень разводов растет во всем мире, и население с разведенным семейным положением будет, безусловно, самым быстрым приростом в период 2000–2030 годов.Одним из факторов увеличения числа разводов является то, что брак рассматривается больше как общественный договор, чем причастие. Рынок одиноких родителей остается относительно нетронутым, поэтому такие сегменты, как отели и путешествия, постепенно начали адаптироваться к этому более распространенному типу семьи. Не следует забывать и о том, что родители тратят больше денег на меньшее количество детей.

Развивающаяся среда обитания

Все большее количество пар без детей и одиноких пар в мегаполисах, таких как Токио, Лондон и Пекин, ищут большего удобства и доступа к удобствам и карьере в городских районах.Поэтому небольшие семьи / домохозяйства создают бум квартир, которые можно легко приспособить для одного или двух жителей. Компании в результате этого явления небольшого дома увидят увеличение спроса на такие продукты, как мелкая бытовая техника, плоская мебель, складные товары и другие товары, предназначенные для небольших помещений.

Чтобы узнать больше о будущем семьи и домашних хозяйств и о том, как бренды должны адаптироваться, загрузите наш информационный документ «Взгляд на будущее семьи» или прочитайте полный отчет «Будущее семьи».

Познакомьтесь с семьями 2030 года: факторы, определяющие будущие поколения | Guardian устойчивого бизнеса

В мире маркетинга мы уделяем много времени размышлениям о том, чего хотят люди и что их волнует. Но ни один человек — это не остров. То, как мы ведем себя, и решения, которые мы принимаем коллективно, одинаково важны для качества нашей жизни и очень актуальны для брендов, стремящихся создать более значимую связь со своими клиентами.

Семейных пар с 2,4 детьми реально не существует: сегодня только четверть семей можно назвать «нуклеарными».Изучение динамики изменения семьи обеспечивает увлекательный контекст для понимания выбора отдельных лиц и меняющейся роли брендов в обществе.

Последние четыре месяца мы потратили на определение факторов, влияющих на нашу семью будущего. Мы установили набор из шести сил, которые кардинально меняют то, что мы будем определять как «семью».

Некоторые из основных моментов шести сил указывают на меняющийся характер семьи: растущие мегаполисы с абсолютным преимуществом пространства; коллективные реакции на воду, рост спроса на энергию и продукты питания; меняющиеся карьерные ожидания; изменение определений качества жизни.

Эти силы создают разнообразие семейных единиц, которые не обязательно определяются браком или кровными узами и вряд ли впишутся в какую-либо из сегодняшних потребительских сегментов.

Приложив эти силы, мы создали будущую сегментацию пяти семейств до 2030 года, которая заставляет бренды задуматься о том, что им следует делать сегодня, чтобы привлечь клиентов завтрашнего дня.

Тандемные племена: две семьи с одним родителем, проживающие в одном семейном доме

У каждой из них свое личное пространство в доме, Тандемные племена собираются вместе, чтобы делить жилую и кухню / столовую.Родители-одиночки состоят в партнерстве, основанном на удобстве, и ведут такой образ жизни, который был бы невозможен в одиночку, что обеспечивает позитивную и гибкую среду для воспитания детей.

Дом Тандемного Племени часто является частью микро-сообщества, в котором есть такие коммунальные услуги, как общие инструменты для самостоятельной работы и парк электромобилей, и все это во имя поощрения недорогой, приятной совместной жизни.

Modular Movers: профессионалы-кочевники, живущие в удобных домах с высоким уровнем обслуживания и с низким уровнем владения.

Наша семья, состоящая из одного человека, Modular Movers кочует.Живя в гибких пространствах по всему миру, им не нужен багаж или беспорядок, когда они переезжают из Сан-Паулу в Нью-Йорк и Бангалор всякий раз, когда им нужно.

Дом больше похож на отель. Они жаждут практичности — расположение и удобство важнее, чем ощущение домашнего уюта. Модульное жилье означает, что они выбирают дополнения к своему жилому пространству — например, если им нужна кухня или домашний офис. Мегаполис — их игровая площадка — всегда есть причина прогуляться.

Silver Linings: 70 лет + поколение

Silver Linings настроены на положительное старение. Они хотят вести непринужденный образ жизни с подлинным взаимодействием между поколениями. Они рады обменять прежние условия жизни на беззаботный образ жизни, который означает большую стабильность и простоту. Они используют свой опыт и навыки, чтобы внести свой вклад в местное сообщество и экономику. Доход, который они получают взамен, помогает поддерживать их повседневную деятельность.

Сельчане: семьи с повышенной связью, проживающие в сельской местности.

Сельские жители — это предприниматели, предлагающие удобные, сверхэффективные и технологичные дома. Они близки к самоокупаемости в производстве продуктов питания и в полной мере используют все доступные ресурсы, включая производство энергии, что гарантирует, что они зарабатывают деньги на энергии, а не платят за нее деньги. Их 3D-принтер поддерживает работу дома, производя запасные части для всей бытовой техники. Окружающая среда, окружающая дома сельских жителей, гарантирует, что дети растут с воображением, которое работает на перегрузке.

Несколько поколений: несколько поколений, живущих под одной крышей

Их дома могут быть переполнены, но эти семьи зависят от поддержки друг друга, что позволяет каждому члену семьи преследовать свои собственные цели и вести независимую жизнь. Каждый вносит свой вклад и вносит свой вклад, чтобы жизнь протекала гладко. Эти семейства используют такие службы, как семейные центры на основе облачных вычислений, которые распределяют задачи и обязанности между всеми членами семьи. В некотором смысле их деятельность больше похожа на эффективный бизнес, чем на классическую семью.

Семьи будущего вызывают множество вопросов у профессионалов в области устойчивого развития и маркетологов. Как бренд может адаптироваться к семьям, когда они формируются и меняются с течением времени? Какие возможности возникают из-за того, что личное пространство сильно ограничено? Как сделать совместное потребление желанной выгодой, а не жертвой? И что это будет значить для бренда, когда ключевым лицом, принимающим решения в семье, уже не будет один человек?

Фиона Бенни — руководитель отдела устойчивого развития в Dragon Rouge

Присоединяйтесь к сообществу профессионалов и экспертов в области устойчивого развития.Станьте участником GSB , чтобы получать больше подобных историй прямо на свой почтовый ящик

Семья и будущее цивилизации

Наша политика и культура поддерживали брак как прочное сообщество. Верховный суд считал брак «основой нашего существования и выживания» как самоуправляющегося народа. Законодатели по всей стране внесли свой вклад в культуру, которая поощряла пары вступать в брак и оставаться вместе, заводить детей и воспитывать их до достойной взрослой жизни.Разводы случались редко и не поощрялись. Непристойность была запрещена и менее способна развращать умы.

За последние два поколения противники брака выступили с широкой критикой этой идеи брака. Сегодня для многих традиционное представление о браке как о прочном сообществе ограничивает свободу личности. Вместо этого они представляют себе брак, посвященный автономии, «самовыражению, близости и духовности», как написал судья Энтони Кеннеди в своем решении 2015 года об однополых браках.

Это очернение брака, как и ожидалось, разрушило его. Впервые в нашей истории только половина американцев старше 18 лет состоит в браке, по сравнению с 72% в 1960 году. Тенденции среди молодежи еще более драматичны: 35% американцев в возрасте от 18 до 50 лет никогда не были в браке, тогда как в 1970 году это число составляло всего 9%. Уровень рождаемости также находится на историческом минимуме. Согласно исследованию Pew Research, каждое проходящее поколение меньше привязано к общинному браку, в основе которого лежат дети.

Новые идеи брака, возможно, принесли больше свободы и равенства, но они имеют свою цену. Этот разрыв брака нарушил семейное спокойствие. В результате многие граждане становятся менее счастливыми, менее стабильными и менее ответственными.

Традиционные браки встречаются все реже в наших больших городах и в некоторых сельских районах Америки. Там у детей и особенно молодых людей меньше шансов иметь привычки и характер, которые ведут к продуктивной жизни, имеют меньше шансов получить образование, следовать закону, а также вступить в брак и остаться в браке.Представители полов часто относятся друг к другу с подозрением, и у них с меньшей вероятностью будут легкие и мирные отношения. Напротив, сексуальные отношения, скорее всего, будут эксплуатационными и преходящими. С меньшим чувством принадлежности, самоубийства, употребление наркотиков и преступность среди мужчин и все больше среди женщин подрывают перспективы самоуправления и ставят под сомнение благость цивилизации. Это привело к возникновению порочного круга в одной Америке.

Пришло время заново признать ценность брака и семейной жизни для благосостояния граждан, для самой цивилизации и особенно для республиканского самоуправления.Брак и семейная жизнь — это глубоко политические институты, отражающие общественное понимание справедливости, хорошей жизни и чести. То, как мы принимаем законы о браке, оказывает огромное влияние на то, как люди представляют его и как живут по нему.

Политическое сообщество, уважающее семейное сообщество, лучше всего отвечает глубоким закономерностям природы и требованиям цивилизации. Мужчины и женщины посвящают себя общему благу в супружеском сообществе. Супруги поддерживают друг друга и в хорошие, и в плохие времена.Это удовлетворяет огромную человеческую потребность в принятии, доверии и сплоченном сообществе. Мало что мы делаем, поскольку люди больше готовят нашу молодежь к созданию таких сообществ. Многим не хватает примеров. Другие не знают, что в их занятой жизни приоритетное значение имеет брак. Тем не менее, те, у кого нет такого сообщества, чаще одиноки и подавлены, в то время как те, у кого есть сплоченная семья, могут выжить и даже процветать в трудные времена, такие как пандемия.

До тех пор, пока американцы не осознают центральную важность брака для стабильных и любящих семей и здоровых сообществ, не будет прогресса на пути к гуманному обществу, в котором у всех будет шанс подняться.

Брак — это не просто сообщество. В отличие от дружбы, брак соответствует физическим реалиям и половым различиям. Брак, скорее всего, приведет к рождению детей и, таким образом, возродит мир. Прочный моногамный брак помогает преобразовать естественные сексуальные желания мужчин и женщин в удовлетворение, соответствующее их природе. Через брак сексуальные страсти мужчины связаны с женой и семьей. Брак особенно важен для цивилизации мужчин, поскольку он переводит опасные, деструктивные, потенциально антиобщественные страсти на удовлетворение потребностей жен и детей.Это также стабилизирует женщин, делая их центром более богатого и значимого сообщества.

Брак — это еще и лучшая школа для родителей. Живя ради общего блага, супружеские пары чаще заводят детей и берут на себя ответственность за их воспитание. Создание семьи прочно связывает отцов и матерей с вечностью. Пары стремятся обеспечить свободу и счастье «себе и своему потомству ». А семьи создают ответственные сети, в которых люди могут лучше заботиться о пожилых людях.Принятие на себя ответственности в браке и отцовстве дает многим людям большую роль в достижении цели жизни.

Само по себе отцовство вызывает у мужчин и женщин разные вещи, хотя говорить так немодно. Мужчины учатся обеспечивать безопасность семьи и требовать от своих детей совершенства, в то время как женщины с большей вероятностью будут заботиться, безоговорочно любить и заботиться о своих подопечных. Мужчины открывают детей большему миру, в то время как женщины с большей вероятностью будут их сторонниками.Детям лучше всего подходят обе точки зрения.

В результате дети от прочных браков, скорее всего, будут проявлять самоконтроль, обеспечивать себя, подчиняться законам и участвовать в их создании. Дети лучше всего развиваются в атмосфере стабильности, безопасности и любви.

Модное мнение связывает разрушение наших сообществ со структурными изменениями в экономике и других сферах. Такие материальные причины, несомненно, важны. Но эти теории упускают из виду то, как известные идеологии уводят молодых мужчин и женщин от брака и разрушают культуру, посвященную этому.Подрыв и бесчестие стабильных семей в наших общинах подпитывают бедность, неравенство и несчастье. Это делает многих несчастных женщин и бесцельных мужчин. Пока американцы не вернут центральное значение брака для стабильных и любящих семей и здоровых сообществ, не будет прогресса в построении гуманного общества, в котором у всех будет шанс подняться.

Ни семьи, ни мира. Знай семьи, знай мир.

Скотт Йенор , вашингтонский научный сотрудник Центра американского образа жизни Института Клермонта, профессор политологии в Государственном университете Бойсе и автор книги Восстановление семейной жизни: обнажая границы современных идеологий (Бейлор, 2020).

Яркое будущее — В центре внимания семья

Знай своих детей и их увлечения

Узнавайте, как сильные стороны и интересы ваших детей постоянно развиваются и меняются. Что для них важно и чего стоит добиваться? Какие мечты и цели у них есть на будущее? Каким образом изучение новых навыков и знаний станет частью этих целей?

Не позволяйте своим детям поступать в среднюю школу, пока они не смогут связать учебу со своими личными увлечениями.Начните с самого начала, помогая детям увязать школьную работу с их личными интересами. Когда вашим детям нужно писать отчеты или выполнять проекты, помогите им выбрать интересующие их темы, чтобы они были более мотивированы для выполнения этого задания. Это помогает поддерживать компетентность в учебе и дает постоянную мотивацию к изучению нового, даже если часть материала не так интересна. Учеба важна не только в школе. Обучение также имеет значение для работы, хобби, дружбы и семейных отношений.Вера в обучение на протяжении всей жизни — в то, что рост и совершенствование всегда возможны — абсолютно необходима для молодых людей, чтобы они могли сформировать видение своего будущего. Обязательно смоделируйте это.

, даже если некоторые материалы не так интересны. Учеба важна не только в школе. Обучение также имеет значение для работы, хобби, дружбы и семейных отношений. Вера в обучение на протяжении всей жизни — в то, что рост и совершенствование всегда возможны — абсолютно необходима для молодых людей, чтобы они могли сформировать видение своего будущего.Обязательно смоделируйте это.

Создание дорожной карты на будущее

Часто обсуждайте со своими детьми, как каждый из вас видит будущее. Если вы пессимистично говорили о будущем, извинитесь. Точно так же, если ваши дети выразили негативные взгляды, постарайтесь определить источник негатива и поговорите о том, что является реальным и точным.

В ходе многих постоянных бесед вырабатывайте вместе формулировки видения жизненных изменений и вех. Помогите своим детям осознать, что их будущее может быть светлым, если они знают, кто они есть, и проявляют себя.Характер всегда имеет значение.

Поделитесь своим видением с детскими учителями, пасторами и консультантами. Всегда важно разместить их на одной странице. Это особенно ценно, когда у детей есть особые потребности. Обмен опытом дает детям отличный старт в каждом новом сезоне их жизни.

Мои друзья каждый год пишут заявление о видении своего сына. Их вера в него и его будущее воодушевляет меня и повышает вероятность того, что он вырастет с верой в себя и свое будущее.

Вот одно из их видений их драгоценного сына с синдромом Дауна:

Наш сын больше похож на своих сверстников, чем на других. Так он научится делать все, что могут делать его обычные сверстники; это может занять немного больше времени. Наша цель для него в этом году — привыкнуть к учебной среде и полюбить ее. Мы хотим, чтобы он работал над развитием отношений со своими сверстниками и учился поведению, соответствующему социальным условиям. Наши долгосрочные цели для нашего сына — сделать так, чтобы он был счастлив и научился быть независимым взрослым, вносящим свой вклад в сообщество, в котором он живет.

Есть много преимуществ, когда родители верят в будущее своих детей и отстаивают его вместе с другими.

Взгляд вперед

Большинство молодых людей сегодня разносторонне одарены, разносторонне увлечены и разносторонне заинтересованы. Такие старые вопросы, как «Чем ты хочешь заниматься, когда вырастешь?» и «Что вы хотите получить в колледже?» не являются эффективными способами мотивации к будущему. Вместо этого попробуйте эти вопросы:

Какие проблемы вы хотите помочь решить?

Благодаря вездесущим средствам массовой информации и технологиям сегодня дети больше подвержены разрушенности мира и часто заинтересованы в решении проблем.Знание того, что их волнует, поможет вам составить представление об их будущем. Вы сможете выполнять задания и уроки, которые укрепят веру в то, что обучение имеет значение. Таким образом, видение того, как решение проблем может сделать мир лучше, углубляет понимание детьми собственной ценности и дает им надежду на свое будущее.

Кому бы вы хотели служить?

Люди важны для детей, поэтому вопрос о служении определенным группам людей может вызвать осмысленные ответы, которые помогут вам понять их интересы и проблемы.Это делает обучение более личным, поэтому дети с большей вероятностью будут обучены и вовлечены.

Что вас огорчает? Что приносит вам радость?

Если дети расскажут о том, как их сердце реагирует на трудные ситуации, это поможет вам показать им, как они могут использовать свои навыки, чтобы изменить мир к лучшему. Точно так же знание причин радости может помочь детям определить, как они хотят инвестировать. Таким образом, выбор задач и причин, которые им небезразличны, мотивирует их, даже когда учиться сложно.

Как ты хочешь жить?

Недавно я встретил молодого человека, который был заинтересован в служении другим. Он сказал, что не ценит материальные вещи. В молодости он уже решил путешествовать и служить, где мог, не будучи привязанным к семье или имуществу. В то же время я разговаривал с кем-то другим, кто придавал большое значение своему собственному образованию из-за его значимости для того, как он хочет сделать мир лучше. Обе эти цели были достойными, и они будут способствовать принятию текущих и будущих решений.Знание того, как ваши дети ответят на этот вопрос, повлияет на то, как вы им будете руководить.

Знание своих детей — их ценностей, уровня уверенности, сильных сторон, интересов и целей — помогает вам более эффективно подпитывать их мотивацию. Вы влияете на их будущее!

Доктор Кэти Кох — президент компании Celebrate Kids. Она также является популярным оратором и автором шести книг, в том числе «Начни с сердца».

Изменение структуры семьи и юношеское благополучие: оценка будущего

DOI: 10.1177/019251387008004003.

Элемент в буфере обмена

Дж. Эдвардс. Проблемы J Fam. 1987 декабрь.

Показать детали Показать варианты

Показать варианты

Формат АннотацияPubMedPMID

DOI: 10.1177/019251387008004003.

Элемент в буфере обмена

Опции CiteDisplay

Показать варианты

Формат АннотацияPubMedPMID

Абстрактный

PIP: Рассматривается снижение распространенности нуклеарной семьи в Соединенных Штатах и ​​рассматриваются последствия для здорового развития детей.Внимание уделяется сначала исследованиям, подтверждающим утверждение о том, что нуклеарные семьи обеспечивают оптимальную среду для воспитания детей, а затем исследованиям, дающим разные результаты. Обсуждаются методологические и концептуальные вопросы изучения структуры семьи. Автор приходит к выводу, что структура семьи сама по себе мало влияет на развитие ребенка и что необходима альтернативная теория, которая не акцентирует внимание на структурных факторах.

Похожие статьи

• Подростковое воспитание и развитие ребенка: обзор литературы.

  Роза М.В., Фицджеральд Х.Э., Карлсон Н.А. Roosa MW и др. Младенческое психическое здоровье J. Весна 1982 г .; 3 (1): 4-18. DOI: 10.1002 / 1097-0355 (198221) 3: 13.0.CO; 2- #. Младенческое психическое здоровье J. 1982. PMID: 12265630

• Пол, раса, класс и тенденция к раннему материнству. Феминистский анализ матерей-подростков в современном обществе.

  Джейкобс JL.Джейкобс JL. J Contemp Ethnogr. 1994 Янв; 22 (4): 442-62. DOI: 10.1177 / 089124194022004002. J Contemp Ethnogr. 1994 г. PMID: 12345519

• Формирование и изменение предпочтений фертильности: пример смены поколений в размере итальянской семьи в США.

  Albanese PJ. Albanese PJ. J Behav Econ. Весна 1988; 17 (1): 35-55.DOI: 10.1016 / 0090-5720 (90) -р. J Behav Econ. 1988 г. PMID: 12281839

• Формы и функции семейного обеда: мультидисциплинарные перспективы.

  Ларсон Р.В., Бранскомб К.Р., Вайли А.Р. Ларсон RW и др. Новый режиссер Child Adolesc Dev. 2006 Весна; (111): 1-15. DOI: 10.1002 / cd.152. Новый режиссер Child Adolesc Dev. 2006 г. PMID: 16646496 Рассмотрение.Рефератов нет.

• Ранний опыт и психологическое развитие: концептуальные вопросы, эмпирические иллюстрации и последствия для вмешательства.

  О’Коннор Т.Г. О’Коннор Т.Г. Dev Psychopathol. 2003 Лето; 15 (3): 671-90. DOI: 10,1017 / s0954579403000336. Dev Psychopathol. 2003 г. PMID: 14582936 Рассмотрение.

Процитировано

1 артикул

• Потребление фруктов и овощей и физическая активность с партнером и родительским статусом у афроамериканских взрослых.

  Шульц Э., Бэй Р.К., Уильямс Б.Р., Кларк Э.М., Хуанг Дж., Холт К.Л. Schulz E, et al. J Fam Med Community Health. 2017; 4 (4): 1115. Epub 2017 3 июля. J Fam Med Community Health. 2017 г. PMID: 29651465 Бесплатная статья PMC.

Условия MeSH

• Оценочные исследования как тема *

10 способов подготовить большое будущее для своей семьи

В 1993 году у AT&T была серия рекламных объявлений под названием «Ты будешь.В рекламе AT&T задала вопрос: «А вы когда-нибудь?» и продолжил этот вопрос рядом сценариев, которые мы считали сумасшедшими в 1993 году. Вот несколько примеров: «Вы когда-нибудь проезжали через страну, не останавливаясь, чтобы узнать дорогу?» Между тем, в рекламе был показан экран на центральной консоли автомобиля с озвучиваемым экраном навигации. «Вы когда-нибудь платили за проезд, не снижая скорости?» закадровый голос говорит, как быстро движущийся автомобиль проезжает через платные дороги. «Вы когда-нибудь отправляли факс с пляжа?» закадровый голос говорит, в то время как в рекламе изображен мужчина на пляже, который пишет слова на цифровом планшете и нажимает «Отправить».AT&T была невероятно точна в своем предсказании будущего 20 лет спустя. Заставить людей подготовиться к будущему было отличной бизнес-стратегией.

Как насчет 20-летнего плана для вашей семьи? Ваши дети вырастут и уйдут. В этот момент вы можете быть бабушкой или дедушкой. Вы, вероятно, будете оглядываться на свою жизнь, задаваясь вопросом, как время летит так быстро. Тогда вы сможете поставить себя в отличное положение, реализовав 10 способов планирования жизни своей семьи через 20 лет и достижения своих семейных целей.

1. Живите так, как мы думаем сегодня.

Это может показаться нелогичным, но это не так. Иисус рассказал замечательную историю о человеке, который проводил каждый час бодрствования, накапливая вещи для будущего и строя все более крупные сараи, чтобы все это складывать. К сожалению, ему так и не удалось увидеть «20 лет вперед». живите так, как мы думаем сегодня, тогда мы строим прочный фундамент на долгие годы.

2. Практикуйте равновесие.

Мудрость — это не идти в магазин за молоком прямо перед завтраком.Жить так, как мы подразумеваем сегодня, включает в себя соответствующее планирование на завтра. Сегодня сбалансировано с завтрашним днем, семейные отношения сбалансированы с зарабатыванием на жизнь. Найдите этот баланс, потому что он вас не найдет.

3. Тратьте меньше, чем зарабатываете — каждый месяц.

Это простое руководство со сложными последствиями. Выкапывать долги — все равно что строить стену из сухого песка: больше половины каждой нагрузки лопаты сразу же возвращается вниз. Во-первых, стабилизируйте свои расходы. Во-вторых, выплатить долг.Помните, что вы будете платить больше процентов по своему долгу, чем вы можете заработать на своих сбережениях. Теперь вы можете строить будущее.

4. Инвестируйте в своих детей.

Вот математика (не волнуйтесь, это довольно безболезненно!). Отсутствие родительской заботы о пятилетнем ребенке + пара лет = 40% жизни ребенка. Но если вы измените ситуацию сейчас, к тому времени, когда ему исполнится десять, вы навсегда станете лучшим в мире отцом. Чем больше лет мы упускаем, тем глубже становятся отношения.Это похоже на ежедневное накопление отрицательных процентов. Проще говоря, сегодня подходящее время для того, чтобы стать отличным отцом. У вас будут эти вложения через 20 лет и в избытке.

5. Сделайте трудный выбор сегодня.

— Не говорите: «Я буду проводить время со своими детьми в следующем году…», потратьте время на семью сегодня.

— Не пытайтесь справиться с вашими далекими отношениями с женой, «как только мы устроим детей в школу…», смотрите в лицо музыке до того, как ущерб затвердеет.

— Не говорите: «Мы позаботимся о себе, бюджете или наших приоритетах после того, как дети пойдут в колледж…», — бросьте удар.

6. Любите свою жену красноречиво.

Слишком много родителей пренебрегают друг другом в пользу детей. Большая ошибка. Ваш лучший подарок детям сегодня — это любить их мать. Если вы в разводе, решите этот вопрос, проявив уважение и поддержку. Независимо от того, сколько лет детям сегодня, через 20 лет они будут молодыми людьми. Два десятилетия любви и уважения — лучшая подготовка ко всему, что нас ждет в 2033 году.

7. Создавайте воспоминания, которые заставят вас улыбнуться.

Это прямое ответвление 1-5 выше.Мы можем жить или не жить в этом районе, с таким уровнем дохода или с таким физическим здоровьем через двадцать лет, но в нашей семье эти воспоминания останутся на всю жизнь.

8. Никогда не сдавайся (Нет обыкновенной семьи).

Обычная семейная борьба. Борьба — это часть определения жизни, но вы тоже не можете быть обычной семьей. Именно то, как мы реагируем на вызовы, определяет, как будет выглядеть семья через двадцать лет. Для семьи верность — это больше, чем просто физическая дисциплина, это способ действия.Это хорошо учит наших детей.

В семьях время ускоряется по мере продвижения вперед. Завтра никогда не заменит сегодня.

9. Всегда верю.

Семья

задумывалась сначала в контексте обещания. Вера в силу (и ценность) обещания — важнейший элемент жизни в свете. Однако вера редко пишется несмываемыми чернилами, ее нужно заново вытравливать — намеренно, неоднократно и вместе.

10. Заново научитесь определять время.

Аналог? Цифровой? 24 часа? Время по Гринвичу? Ни один из вышеперечисленных? Хронологическое время не то, чем кажется.Семейное время тоже не так просто. В семьях время ускоряется по мере продвижения вперед.

No related posts.