ПАРАДОКСАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ ИЗМЕНЕНИЙ. | МОСКОВСКИЙ ГЕШТАЛЬТ ИНСТИТУТ

Сборник: Гештальт 2001

Автор: АРНОЛЬД БЕЙССЕР

Эта короткая статья «Парадоксальная теория изменений», исключая работы самого Фредерика Перлза, относится к источникам, наиболее часто цитируемым в литературе по гештальт-терапии. Впервые она была опубликована в 1970 году в книге Фэджена и Шеферд «Гештальт-терапия сегодня» (Harper Colophon Book)
Почти полвека, главную часть своей профессиональной жизни в психотерапии, Фредерик Перлз провел в конфликте с академической психиатрической и психологической общественностью. Он бескомпромиссно трудился в своем собственном направлении, которое часто вступало в схватки с представителями принятых и умеренных взглядов. В последние несколько лет, однако, Перлз и его гештальт-терапия обнаружили неожиданную гармонию с весьма большим сегментом поля, включающего теорию психического здоровья и профессиональную психотерапевтическую практику. Эти изменения произошли не потому, что Перлз модифицировал свою позицию, хотя его  работа и претерпела некоторую трансформацию, но из-за того, что направления и положения этого поля придвинулись ближе к нему и его работе.

В конфликте Перлза с существующим порядком вещей содержатся семена его теории изменений. Он не описывал специально эту теорию, но она находится в основе большинства из его работ и подразумевается в практике техник гештальт-терапии. Я буду называть ее парадоксальной теорией изменений по причинам, которые далее станут очевидными. Говоря кратко, она состоит в том, что изменение происходит тогда, когда человек становится  тем, кем он есть, а не тогда, когда он старается быть тем, кем не является. Изменения не возникают посредством принудительной попытки самого индивида или другого человека изменить его, но они происходят, если тот находит время и силы быть тем, кем он есть — полностью отождествить себя с тем, что происходит с ним в настоящем. Отрицая какую-то особую роль агента изменений, мы делаем возможными осмысленные и регулярные изменения.

Гештальт-терапевт отвергает за собой роль «делателя изменений» («changer»), его стратегией является поощрять и даже настаивать на том, что пациент есть там, где он есть, и кем он есть. Он полагает, что изменение не возникает благодаря «старанию», принуждению, убеждению или посредством инсайта, интерпретации или других аналогичных средств. Оно появляется скорее всего, если пациент, по крайней мере, на мгновение отказывается от того, кем бы он хотел стать и пытается быть тем, кем он есть. Данное предположение основано на том, что человек должен стоять в каком-то одном месте и иметь надежную опору, без которой двигаться дальше трудно или совсем невозможно.
Приходящий к терапевту и стремящийся к изменениям человек, находится в конфликте, по крайней мере, с двумя деликатными интрапсихическими образованиями. Он постоянно мечется между тем, кем он  «должен быть», и тем, кем он думает, он «является», так никогда до конца ни с  одним из них ни отождествившись. Гештальт-терапевт просит пациента целиком идентифицировать себя с соответствующими ролями, в каждый, момент времени с только одной из них. И с какой бы роли пациент ни начал,  вскоре он переходит к другой. Таким образом, гештальт-терапевт просто поощряет его быть в настоящем тем, кем он есть.
Пациент приходит к терапевту потому, что хочет, чтобы его изменили. Многие терапевты считают эту цель вполне закономерной и используют различные средства, чтобы изменить его, демонстрируя то, что Перлз называет дихотомией между «собакой сверху» и «собакой снизу». Терапевт, который, в основном, занят поиском средств, как помочь пациенту, пусть даже его целью и является равенство в терапевтических отношениях, отказывается от паритетной позиции и становится всезнающим экспертом, оставляя пациенту роль беспомощной личности. Гештальт-терапевт полагает, что дихотомия между «собакой сверху» и «собакой снизу» уже существует внутри пациента, когда одна его часть безуспешно старается изменить другую. Поэтому терапевту следует избегать принимать на себя одну из этих ролей. И он стремится избежать этой ловушки, поощряя пациента временно отождествиться с каждой из них и принять обе как свои собственные.
Аналитический терапевт в отличие от этого использует для достижения инсайта, который в свою очередь может вести к изменению, такие средства как сновидения, свободные ассоциации, перенос и интерпретацию. Бихевиоральный терапевт награждает или наказывает поведение пациента с тем, чтобы его модифицировать. Гештальт-терапевт стремится поощрить пациента к идентификации с тем, что он испытывает в данный момент. Вслед за Прустом он полагает: «Для того, чтобы исцелить страдание, человек должен пережить его целиком»
Далее гештальт-терапевт считает, что естественным состоянием человека является уникальное целостное бытие — не фрагментированное на две или более противостоящие части. В таком естественном состоянии происходят постоянные изменения, основанные на динамическом взаимодействии между личностью и окружающей средой.

В свое время Кардинер сделал важное наблюдение, что, развивая свою структурную теорию защитных механизмов, Фрейд изменил процессы на структуры (например, отрицающий на отрицание). В отличие от этого гештальт-терапевт рассматривает изменение как возможность, появляющуюся при возникновении противоположности, которая существует, если структуры превращаются в процессы. Когда появляется такая возможность, человек становится открытым к обмену со своим окружением.
Если отчужденные фрагментарные части в человеке становятся (take on) особыми отдельными ролями, гештальт-терапевт поощряет общение между ними; например, он может в самом деле попросить их поговорить друг с другом. Если пациент высказывает возражения или блокирует просьбу, то терапевт просто предлагает ему полностью отождествиться с возражением или блоком. Опыт показывает, что интеграция наступает, когда пациент идентифицирует себя с отчужденными фрагментами. Таким образом, будучи полностью тем, кем он есть, человек, оказывается, может стать и еще кем-то.
Терапевт как таковой является человеком, который специально не ищет изменений, а стремится быть тем, кем он есть. Поэтому усилия пациента приспособить его к одному из своих стереотипов, таких как помощник или «собака сверху», вызывает конфликт между ними. И окончательная цель достигается, если каждый оказывается собой, и одновременно может поддерживать близкий контакт с другим. В свою очередь терапевт также двигается к изменениям, когда ищет путей, как оставаться самим собой в контакте с другим человеком. Этот вид обоюдного взаимодействия ведет к появлению существенной возможности — терапевт может быть наиболее эффективным, если способен к максимальным изменениям, когда он открыт им, то, скорее всего, у него есть шанс оказать максимальное воздействие на пациента.
Что же случилось в прошедшие полвека, что сделало эту теорию изменений, подразумеваемую в работах Перлза, приемлемой, современной и ценной? Установки Перлза не претерпели изменений, изменилось общество. В первый раз в истории человечества индивид оказался в положении, когда он должен быть в состоянии приспосабливаться не к одному, а серии изменяющихся порядков вещей, В первый раз в истории человечества, продолжительность индивидуального жизненного цикла стала большей, чем время, необходимое, чтобы совершились важные социальные и культурные изменения. Более того, скорость, с которой эти изменения происходят, продолжает увеличиваться.
Те терапевты, которые отправляются в прошлое и в индивидуальную историю пациента, поступают так из-за предположения, что, если он однажды разрешит сложности, связанные с травматическим личным событием (обычно относящимся к младенчеству или детству), то будет навсегда готов иметь дело с миром; миру при этом приписывается стабильность и порядок. Сегодня, однако, одной из самых насущных является проблема: где в отношении к меняющеюся обществу находится человек. Сталкиваясь с плюралистической, многомерной меняющейся системой, ему остается рассчитывать на свои собственные силы в смысле обретения стабильности. Более того, он должен искать путь, который позволит ему двигаться динамично и гибко в соответствии с велениями времени, и одновременно сохранять в себе некоторый центральный гироскоп, который руководит им. Он больше не может поддерживать этот баланс, пользуясь устаревшими идеологиями, ему целует руководствоваться ясной или подразумеваемой теорией изменений. Целью терапии становится не столько развитие хорошего и  крепкого характера, сколько возможности двигаться  со  временем  и  одновременно  поддерживать  некоторую индивидуальную стабильность.

В дополнение к социальным изменениям, которые поставили потребности современного человека лицом к лицу с теорией изменений, упрямство и нежелание Перлза быть тем, кем он не разрешал себе быть, оказались в распоряжении общества, когда оно оказалось готовым для них. Перлз должен был быть тем, кем он был, несмотря или, возможно, даже благодаря противостоянию обществу. Вместе с тем, на своем жизненном пути он смог интегрироваться с множеством профессиональных направлений в его поле, таким же образом, как индивид может отождествиться с своими отчужденными частями посредством эффективной терапии.
Сейчас поле заботы в психиатрии распространилось за пределы индивида, поскольку стало очевидным, что самым ключевым вопросом является развитие общества, которое бы поддерживало индивида в его индивидуальности. Я полагаю, что та же самая очерченная здесь теория изменений применима и к социальным системам: регулярные изменения в них происходят в направлении интеграции и холизма; и далее, главная функция агента социальных изменений состоит в работе с организацией и внутри ее с тем, чтобы она могла меняться соответственно изменению динамического равновесия внутри и вне ее. Для этого необходимо, чтобы система начала осознавать внутренние и внешние отчужденные фрагменты с тем, чтобы вносить их в свою главную функциональную активность, используя процессы, похожие на отождествление у человека. Это, во-первых, осознание, что внутри системы существуют отчужденные фрагменты; далее этот фрагмент рассматривается как закономерный продукт развития определенной функциональной потребности, затем его недвусмысленно и взвешенно мобилизуют и предоставляют возможность действовать в качестве ясной силы. Это, в свою очередь, ведет к коммуникации с другими субсистемами и облегчает интегративное, гармоническое развитие всей системы в целом.
Учитывая, что изменения нарастают в экспоненциальной зависимости, ключевым вопросом для выживания человечества становится обнаружение точного метода исследования социальных изменений. Теория изменений предлагает искать его корни в психотерапии. Этот метод получил развитие в результате изучения диадических терапевтических отношений. Однако, можно предположить, что те же принципы подходят и к социальным изменениям, и процесс индивидуальных изменений является микрокосмом процесса социальных сдвигов. Отчаявшиеся, дезинтегрированные и воинственные стихии представляют сегодня основную угрозу для общества, как, впрочем, и для индивида. Разделение человечества на фрагменты — стариков, молодежь, богатеев, бедняков, белых, черных, ученых, обслугу и т.д., — каждый из которых отделен от других возрастными, географическими или социальными преградами, является угрозой его выживанию. Мы должны найти пути соприкосновения этих разделенных фрагментов друг с другом на уровне участия, интеграции внутри системы или систем между собой.
Парадоксальная теория социальных изменений, предложенная здесь. основана на стратегиях развитых Перлзом в его гештальт-терапии. Они применимы по мнению автора к обществу, организациям, социальному развитию и другим процессам изменений, характерных для демократических политических рамок.
Пер. А.Моховикова

Бейссер Парадоксальная теория изменения

Парадоксальная теория изменения Арнольд Бейссер Перевод А. Гронского Статья Арнольда Бейссера является одной из наиболее часто цитируемых в гештальт-литературе.  Оригинальный текст можно прочитать на сайте Международной ассоциации гештальт-терапии (IGTA) Примерно в течение полувека, т.е. большую часть своей профессиональной жизни, Фредерик Перлз находился в конфликте с психиатрическим и психологическим истеблишментом. Он работал бескомпромиссно в своем собственном направлении, которое часто вступало в борьбу с представителями более  общепринятых взглядов. Тем не менее, в последние несколько лет, Перлз и гештальт-терапия приходят к гармонии со все более увеличивающейся частью теории психического здоровья и профессиональной практикой. Эта перемена произошла не  в следствие того, что Перлз изменил свою позицию, хотя его взгляды и претерпели некоторую трансформацию, но потому, что  тенденции и представления окружающего мира, стали более близкими к нему и к его работе.          Конфликт Перлза с существующим порядком уже содержал ростки его теории изменения. Теория изменения не была явно очерчена Перлзом, но она лежит в основе большей части его работы и подразумевается при практическом использовании гештальт-техник. Я буду называть ее парадоксальной теорией изменения, в силу причины, которая станет понятной далее. Коротко сформулированная, она заключается в следующем: изменение происходит тогда, когда некто становится тем , кто он есть, но не тогда, когда он пытается стать тем кем он не является. Изменение происходит не в результате принудительных попыток индивида измениться или другого лица изменить его, оно происходит в том случае, если индивид затрачивает время и усилия на то, чтобы быть тем, кто он есть — т.е. быть полностью вовлеченным в свое текущее положение. Посредством отказа от роли творца изменения, мы придаем значительность и упорядоченность  тому изменению, которое может произойти.        Гештальт-терапевт отказывается от роли «изменятеля» в пользу другой стратегии, которая заключается в том, что терапевт поддерживает, и даже настаивает, на том, чтобы пациент был там, где он есть и тем, чем он является. Он верит, что изменение не случится в результате «старания», принудительного усилия или убеждения, либо в результате инсайта, интерпретации, или любого другого подобного средства. Наиболее вероятно, что изменение может произойти, когда пациент отказывается, по крайней мере на секунду, от желания стать другим и старается быть тем, кто он есть. Предпосылка изменения заключается в том, что пациент должен находиться в точно определенном месте для того, чтобы иметь твердую опору, позволяющую ему  двигаться, потому что без такой опоры двигаться трудно или невозможно.       Человек, приходящий к терапевту с целью достичь изменения, находится в конфликте, по крайней мере с двумя противоборствующими силами. Он находится в постоянном метании между тем, кем он «должен быть» и тем, что он думает по поводу того, кем он «является», никогда полностью не идентифицируясь ни с одной из этих сторон. Гештальт-терапевт предлагает пациенту полностью проживать эти роли в текущий момент времени. От любой роли, с которой он начинает иметь дело, пациент вскоре перейдет к другой. Гештальт-терапевт предлагает ему просто быть тем, что он есть в данный момент. Пациент приходит к терапевту, потому что хочет быть измененным. Многие терапевты принимают это как его законное стремление и используют различные средства, чтобы попытаться изменить его, усиливая то, что Перлз называет дихотомией между «собакой сверху» и «собакой снизу». Терапевту, который ищет способ помочь пациенту приходится оставлять равную позицию и становиться всезнающим экспертом с пациентом, играющим роль беспомощного, но в то же время целью этого же терапевта является то, что терапевт и пациент  должны стать равными. Гештальт-терапевт верит, что дихотомия «собака сверху/собака снизу» уже существует внутри пациента, что одна часть пытается изменить другую, и что терапевт должен избежать замыкания в какой-либо из этих ролей. Он старается избежать этой западни, поддерживая пациента в принятии обеих полярностей одновременно как его собственных.       Терапевт аналитического направления, напротив, использует такие  технические средства как сны, свободные ассоциации, перенос и интерпретации для достижения инсайта, которые, в свою очередь, должны привести к изменению. Бихевиоральный терапевт вознаграждает или наказывает поведение для того, чтобы модифицировать его. Гештальт-терапевт верит в то, что нужно поддерживать пациента в переживании всего того, что последний испытывает в настоящий момент. Он верит вместе с Прустом: «Чтобы исцелить страдание, нужно пережить его полностью».         Гештальт-терапевт, кроме того , полагает что естественное состояние человека — это единство, целостное бытие — не фрагментированное на две или более противостоящих частей. В естественном состоянии происходит постоянное изменение основанное на динамическом взаимодействии между Я и окружением.        Кардинер отметил, что в развитии своей  теории защитных механизмов, Фрейд превратил процессы в структуры (например, процесс отрицания в свершившееся отрицание). Гештальт-терапевт видит изменение как возможность, когда противоборствуют противоположные тенденции, что равнозначно  трансформации структур в процессы. Когда  происходит процесс, индивид открыт к участию в обмене с окружающей средой.         Если разделенные, фрагментарные Я в индивиде играют  отдельные, изолированные роли, гештальт-терапевт поддерживает коммуникацию между этими ролями; он может  предложить им поговорить друг с другом. Если пациент отказывается от этого предложения или  сопротивляется, терапевт предлагает ему просто сосредоточиться  полностью на его отказе или сопротивлении. Опыт показывает, что когда пациент отождествляется с отдельнными фрагментами своей личности, происходит интеграция. Таким образом, будучи целостным он  может становиться кем-то еще.        Сам терапевт является человеком, который стремится не к изменению, а  к тому, чтобы быть тем, кто он есть. Усилия пациента приспособить терапевта к каким-либо своим  стереотипам о людях, таким как стереотип помощника или стереотип «собаки сверху», создают конфликт между ними. Разрешение ситуации достигается, когда каждый может быть в отношениях самим собой и в то же время сохранять интимный контакт с другим. Терапевт  также достигает изменения, когда стремится  быть самим собой, находясь  в контакте с другим человеком. Такой вид взаимоотношений ведет к тому, что терапевт может становиться максимально эффективным, когда он в наибольшей степени изменчив, потому что в то время когда он сам открыт изменению, у него, с наибольшей вероятностью, будет устанавливаться наилучший контакт с пациентами.        Что же произошло за прошедшие пятьдесят лет, благодаря чему теория изменения, заложенная в работе Перлза, стала принимаемой, распространенной и ценной? Предположения выдвинутые Перлзом не изменились, но изменилось общество. Впервые в истории человечества, человек обнаруживает себя в положении, когда он не столько вынужден адаптироваться к существующему порядку, сколько должен быть способным адаптироваться к ряду изменяющихся условий. Впервые в истории человечества продолжительность индивидуальной жизни является большей, чем отрезок времени необходимый для большого социального или культурного изменения. Более того, скорость этих изменений возрастает.        Терапевты, которые ориентируются на прошлое и на индивидуальную историю действуют исходя из предположения, что если индивид однажды решит проблемы, связанные с  травматическим событием имевшим место в его истории (обычно в младенчестве или детстве), впоследствии он будет готов  иметь дело с окружающим миром; причем мир мыслится в данном случае как имеющий стабильный порядок. Однако на сегодняшний день, проблема возникает тогда, когда индивид вступает в отношения с изменяющимся обществом. Сталкиваясь с множественной, многоликой, изменяющейся системой,  в поисках стабильности человек остается предоставленным самому себе. Чтобы разрешить проблему, он должен достичь состояния, которое позволяет  динамично и гибко развиваться во времени и одновременно поддерживать некий механизм сохраняющий центр его личности.   Он больше не может  осуществить это с помощью идеологий, которые вышли из употребления, он должен сделать это с помощью явной или неявной теории изменения. Целью терапии становится не столько развитие хорошего, постоянного характера, сколько формирование способности к движению во времени при одновременном сохранении  определенной индивидуальной стабильности.        Хотя благодаря социальным переменам теория изменения уже стала насущной, перлзовское упорство и нежелание быть тем кем он был не позволяло ему с готовностью принять общество, даже несмотря на то, что общество уже было готово принять его. Перлзу приходилось быть тем кем он являлся вопреки, или возможно, даже благодаря оппозиции со стороны социума. Тем не менее , за время своей жизни он  пришел к интеграции со многими профессиональными силами в своей сфере, таким же образом  и отдельный индивид может достичь целостности с собственными отчужденными частями благодаря эффективной терапии.        Область интереса в психиатрии сейчас распространилась за пределы отдельной личности, т.к. становится очевидным то, что большинство критических проблем произрастают не из нас как отдельных индивидов, а из общества, которое удерживает личность в ее обособленности. Я уверен, что  изменение теории, очерченное здесь применимо также к социальным системам, которые регулярно изменяются внутри больших социальных систем в направлении интеграции и холизма; основной функцией таких агентов социального изменения является деятельность вовне и  внутри организации, которая преследует цели  постоянного изменения динамического равновесия внутри и вне ее. Это требует того, чтобы система становилась сознающей существование отчужденных частей внутри и вне себя; это может привнести в  ее развитие функции, которые сходны с процессами идентификации в индивиде. Сначала появляется осознавание внутри системы, свидетельствующее, что отчужденные части существуют. Впоследствии эти части принимаются как законные отпрыски единой функциональной потребности, которая является очевидной, намеренно мобилизованной и наделенной полномочиями также как и явная сила. Это является поворотным пунктом: вести к коммуникации с другими подсистемами, и фасилитировать интегрированное, гармоничному развитие целой системы.           С ускорением перемен, в критический период жизни человечества, найден необходимый метод социального изменения. Представленная здесь теория изменения  уходит корнями в психотерапию. Она развилась как результат двухсторонних терапевтических отношений. Но она предполагает, что эти же принципы приемлемы для социальных изменений, т.к. процесс индивидуального изменения равносилен микрокосму процесса социального изменения. Несоответствующие друг другу, дезинтегрированные, противоречивые элементы представляют основную угрозу как для общества, так и для индивида. Отделение старых людей от  молодых людей, богатых от бедных, черных от белых, ученых от служащих и т.д. — одни отделены от других возрастным, географическим, социальным разрывом. И это  является угрозой выживанию человечества. Мы должны найти пути связывания этих разделенных частей, пути интеграции одной системы с другими.            Парадоксальная теория социального изменения предложенная здесь основана на стратегиях развитых Перлзом в его гештальт-терапии. Они являются применимыми для общественных организаций, общественного развития и других процессов изменения согласующихся с демократической политической структурой.   Вернуться к списку публикаций>>

Теория парадоксальных изменений в любви, бизнесе и повседневной жизни.

Life Picnic 2016, лекторий Psyhologies, расписание выступлений

Фридрих Перлз, основатель гештальт-подхода, не описал теорию парадоксальных изменений в явном виде, но именно его следует считать ее первым прародителем. Арнольж Бейсер осмыслил его работы, сформулировал концепцию и дал ей то имя, под которым она известна всем сейчас. Эта теория стала наиболее распространённой в настоящее время моделью изменений в гуманистической психотерапии.

Ее суть можно сформулировать так: парадоксальное изменение происходит тогда, когда человек становится тем, кем он на самом деле является, а не тогда, когда человек предпринимает попытки стать тем, кем он не является.

Пример. Вы решили бегать по утрам. Поговорили с собой вечером, договорились на завтра. Если при этом вы завтра действительно вышли из дома и побежали, значит, ваша идея (начать бегать) не наткнулась на внутреннее или внешнее сопротивление.

Но, наверное, многие сталкивались с тем, что благие идеи не всегда удаётся довести до воплощения. Вы хотели побежать, но не сделали этого завтра, послезавтра и чрез месяц тоже. При этом приятную мысль о себе бегающем, по-прежнему в своей голове держите.

Препятствие состоит в способности психики «расщепляться на полярности»: с одной стороны хочется бегать и одновременно, большая часть души равнодушна к этой затее (не мотивируется ни наградой, ни сопутствующими утратами).

Чем больше таких неосознаваемых расщеплений, тем выше напряжение: как я могу так себя же подводить? Почему не могу следовать намеченному? Выход из этого непродуктивного напряжение — признать истинную расстановку сил (на эту деятельность я не мотивируюсь ни страхом, ни возможной наградой, а обстоятельства не слишком жесткие, чтобы заставить меня извне).

Напряжение от расщепления подразумевает невозможность вернуть себе состояние устойчивости, которое было доступно до расщепления (постоянная утечка душевных сил) и невозможность развиваться дальше (поскольку направление движения выбрано тупиковое)

.

Мы можем затрачивать огромное количество сил, в попытках приблизиться к намеченному результату или более желательному «образу себя» (то есть хотим «стать более или менее какими-то*», не видим своего счастья вне определенных достижений).

* уверенными, организованными, компетентными, привлекательными, интересными…

Кому кажется, что он не хочет хоть что-либо в себе изменить, тот хороший практик теории парадоксальных изменений.

А какая не парадоксальная — «обычная» модель изменений?

Она всем знакома: приложи усилия, организуй свою деятельность, не ленись, не бойся, не откладывай на потом, пробуй новые способы для того, чтобы добиться того же самого, попроси помощи, почитай полезные книги об этом, просто заставь себя и не останавливайся.

«Если не получилось — значит, плохо стараешься!» С виду полезная фраза, но злейший враг практики парадоксальных изменений.

Бывают ситуации, когда роскошью «ждать» парадоксальных изменений воспользоваться не получается, слишком жесткие обстоятельства. Остаётся, только взять себя и заставить, невзирая на сопутствующую неудовлетворённость и сравнительно низкую результативность. Например, если бы вы были рабом в древнем Египте, вас могли бы принудить строить пирамиды. И вам пришлось бы их строить под угрозой смерти, независимо от своего внутреннего психологического расположения к этой деятельности.

Пример, поближе к повседневности. Вы студент, учитесь в ВУЗе и намереваетесь его закончить, возможно, у вас даже есть дополнительные требования к себе: закончить его хорошо (вам удалось себя убедить, что это поможет вам стать хорошим профессионалом или др. ). Как и других студентов вас заваливают большим количеством заданий. Заданий больше, чем вы могли бы исполнить, следуя своему вдохновению и интересу. Остаётся одно средство: жёсткая дисциплина и планирование. Когда вы достаточно не устали для того, чтобы думать, вы делаете, не прислушиваясь к более привлекательным и осязаемым сиюминутным желаниям (погулять, поспать, пообщаться, вернуться к любимому хобби и пр.).

Если вы так себя проявляете как студент, значит, вы идёте традиционным путём к изменениям и достижениям. Когда эта дорога доступна, и вы не испытываете отчаянного дискомфорта от того, что прикладываете слишком много усилий без отдачи, к практике парадоксальных изменений обращаться может быть незачем.

А для каких ситуаций применима теория парадоксальных изменений и когда она незаменима?

Биография Арнольда Бейсера

Арнольд Бейссер не только преуспевал во врачебной практике как врач-психиатр, но и был успешным профессиональным теннисистом. В возрасте двадцати пяти лет жизнь его резко изменилась, и он заболевает полиомиелитом. Он становится полностью обездвижен и прикован к кровати.

Первые несколько лет Арнольд отчаянно не сдается и всеми силами, физическими нагрузками пытается поставить себя на ноги. Но усилия его безуспешны. Арнольда захлестывает отчаяние и депрессия. Он начинает горевать по тому, что уже не случится в его жизни никогда. Так, постепенно, к нему приходит принятие той ситуации, в которой он находится в настоящий момент. И среди всего разнообразия чувств рождается вопрос:

Что мне по-прежнему доступно?

Что может происходить в случаях прижизненно приобретённой инвалидности? Что случиться, если не признать свои ограничения?

Сначала могут быть надежды на восстановление утраченных функций, они подогревают к попыткам и усилиям. При этом в случае неудачи может наступить:

Резкое или плавное ухудшение качества жизни, сужение круга интересов, депрессивный фон настроения, уменьшение ожиданий к себе (я от себя мало жду и мало требую), пассивность и отождествление с беспомощностью (скудное количество целей, смыслов и достижений), синдром выученной беспомощности. И это сохраняется и усугубляется на протяжении всей жизни, а не просто длится отрезок времени. Происходит «инвалидизация», «хронификация» и «стагнация».

Арнольд Бейсер пошёл по другому пути. Он включается в горевание о невосполнимом и начинает осваиваться в новом статусе — человека с ограниченными возможностями движения. Он по-прежнему врач психиатр, умён, амбициозен, харизматичен, обладает всеми теми положительными человеческими качествами, которыми обладал до утраты подвижности.

Теория Бейссера становится полезной тогда, когда человек перепробовал все возможные общедоступные средства достижения цели. Важно вначале рискнуть, отважится действовать, а затем позволить себе взглянуть на результат своих усилий широко открытыми глазами.

В дальнейшей жизни Бейссера случились большие успехи, которые стали возможными вследствие четкого понимания того, кто он есть на самом деле — ограниченный в физических возможностях человек, но по-прежнему…

Когда человек обнаруживает и осмеливается сказать себе неудобную правду про себя, тогда он перестает себя мучить (виной, упреками, критикой), и у него появляется энергия, внутренняя устойчивость и, иногда даже, он начинает по-другому восприниматься окружающими.

Парадоксальная теория изменений. Арнольд Бейссер

Почти полвека, большую часть своей профессиональной жизни, Фредерик Перлз был в конфликте с психиатрической и психологиче­ской средой. Он работал бескомпромиссно в своем собственном под­ходе, что часто вызывало стычки с представителями более ортодок­сальных направлений. В последние несколько лет, тем не менее, Перлзу и его Гештальт-терапии удалось найти гармоническое соответствие с теорией психического здоровья и профессиональной психоте­рапевтической практикой. Данное изменение произошло не потому, что Перлз изменил свою точку зрения, хотя, конечно, его взгляды со временем немного трансформировались, но благодаря тому, что поня­тия и тенденции в окружавшей его профессиональной среде сущест­венно приблизились к его представлениям и его работе.

 

     Собственный конфликт Перлза с существующими правилами в психиатрии содержал семена его теории изменений.  Он не описал эту теорию изменений в явном виде, но она являлась внутренней линией многих его работ и воплощалась в практике гештальт- техник. Я назову ее парадоксальной теорией изменений, по причине, которая станет очевидной. Коротко ее можно сформулировать так: изменение проис­ходит, тогда, когда человек становится тем, кем он на самом деле является, а не тогда, когда человек предпринимает попытки стать тем, кем он не является.

 

   Изменения происходят не посредством усиленных попыток са­мого человека или какого-то другого помощника с целью изменить че­ловека, но они происходят, если этот человек не торопясь прикладыва­ет усилия быть тем, кем он является, — чтобы быть полностью сосредоточенным («вложенным») в актуальном состоянии.

 

    Отвергая роль «агента изменений», мы позволяем изменениям происходить и быть осмысленными.

 

     Гештальт-терапевт отвергает роль «изменителя», так как его стратегия состоит в ободрении, поощрении, иногда в настойчивости, направленной на то, чтобы пациент был в той позиции, где он реально находится и тем, кем он реально является. Он верит, что изменения происходят не через насильственное «старание», или убеждение, или через инсайт, или через интерпретации, или другими подобными спо­собам. Напротив, изменения могут произойти, когда пациент оставля­ет попытки, хотя бы ненадолго, быть тем, кем ему хотелось бы, и предпринимает, наконец-то, усилие быть тем, кем он является. Пред­посылкой этого изменения является то, что человек должен остано­виться в определенном месте, чтобы иметь твердую опору для того, чтобы сделать шаг и двигаться, — и очень трудно или невозможно дви­гаться без этой опоры для шага.

      Человек, ищущий изменений, приходя к терапевту, находится в конфликте, по крайней мере, двух воюющих друг с другом интрапсихических факторов. Он постоянно мечется между тем, каким он «должен быть», и тем, как он представляет себе, «какой он есть». И он никогда полностью не идентифицируется ни с тем, ни с другим. Гештальт-терапевт просит клиента «вложить» себя полностью поочередно в свои роли. С какой бы роли он ни начал, пациент вскоре незаметно переключается на другую. Гештальт-терапевт просто просит, чтобы пациент оставался тем, кем он является в данный момент.

 

     Пациент приходит к терапевту, потому что он ожидает изменений. Во многих терапевтических направлениях это желание пациента воспринимается как законное устремление, и выстраиваются различные средства, позволяющие достичь изменения, но на самом деле образуется то, что Перлз называл дихотомией «собаки сверху — собаки снизу». Терапевт, который старается помочь пациенту, перестает зани­мать эгалитарную (равную) позицию и становится «знающим экспер­том», а пациент начинает играть роль «беспомощного», в то время как цель терапевта — чтобы и он, и пациент находились в равных позициях.

 

   Гештальт-терапевт полагает, что дихотомия «собака сверху — собака снизу» уже существует внутри пациента, когда одна часть пы­тается изменить другую, и терапевт должен избегать быть «запертым» в одну из этих ролей. Он старается избегать быть пойманным в эту ловушку, поощряя пациента принять поочередно обе эти роли как свои собственные.

 

    Терапевт-аналитик, наоборот, использует психотерапевтические инструменты, например, сновидения, свободные ассоциации, трансфер или интерпретацию, чтобы достичь инсайта, который, в свою очередь, ведет к изменениям. Бихевиоральный терапевт поощряет или наказывает клиента за определенное поведение, чтобы модифицировать его. Гештальт-терапевт стремится поощрять пациента подойти к пережива­нию того, что он испытывает в данный момент, и полностью пережи­вать это. Гештальт-терапевт согласен с Прустом: «Чтобы излечить страдание, нужно погрузиться в него полностью».

 

    Гештальт-терапевт также полагает, что естественное состояние человека — это единое, целостное существование, не разделенное на две или более противоположные части. В естественном состоянии про­исходит постоянное изменение, основанное на динамическом взаимо­действии между «Я» и окружающей средой.

 

     Кардинер заметил, что, развивая свою структурную теорию за­щитных механизмов, Фрейд заменил «процессы» на «структуры» (см. например, «вытеснение»). Гештальт-терапия рассматривает изменение как возможность обратного процесса: когда структуры трансформиру­ются в процессы. Когда это происходит, человек становится способ­ным соучаствовать во взаимоизменениях с окружающей его средой.
Если отчужденные фрагменты «Я» в индивиде выделились в от­дельные обособленные роли, Гештальт-терапевт поощряет коммуника­цию между ролями: он может действительно попросить их поговорить друг с другом. Если при этом пациент возражает или встречается с трудностями, терапевт просит его просто идентифицироваться с со­стоянием «возражающего» или с состоянием «трудности».

    Опыт показывает, что когда пациент идентифицируется с отчу­жденными фрагментами, как раз и происходит интеграция «Я» с этими частями. Таким образом, с помощью идентификации с тем, кем чело­век является — в наиболее полном виде, — он может стать каким-то дру­гим.
     Сам по себе терапевт не стремится к изменениям, но старается быть только тем, кем и является. Попытки пациента «загнать» терапев­та в одну из ролей из собственного арсенала стереотипических пред­ставлений о людях, — например, в роль «помогателя» или в роль «соба­ки сверху», — создает конфликт между терапевтом и клиентом. Суть терапии в том, чтобы каждый мог быть самим собой, тем не менее, поддерживая глубокий контакт с партнером. С терапевтом также про­исходят изменения, когда он ищет себя такого, каким он является с другим человеком.
    Этот тип взаимных интеракций ведет к возможности терапевта быть наиболее эффективным, когда он максимально изменяется, пото­му что когда он открыт к изменениям, он сможет оказать наибольшее влияние на клиента.

    Что произошло за последние 50 лет, что сделало эту теорию из­менений, имплицитно присутствующую в работе Перлза, приемлемой для сообщества, актуальной и ценной? Положения Перлза не измени­лись, но сообщество претерпело изменения. Впервые в истории чело­вечества человек оказался в ситуации, когда ему необходимо не подго­нять себя под существующий порядок жизни, а быть способным адаптироваться к целой серии «изменяющиеся порядков». Впервые в истории человечества продолжительность индивидуальной человеческой жизни больше, чем то время, которое требуется для кардинальных социокультурных изменений в обществе. Более того, скорость этих со­циальных изменений все увеличивается.

 

     Те терапевты, которые обращаются к прошлому и к индивиду­альной истории человека, делают так из убеждения, что если индивид однажды справится с различными аспектами, связанными с каким-то травматическим личным событием (обычно случившемся в младенчестве или детстве), то он будет подготовлен навсегда к взаимодействию со средой, поскольку мир полагается стабильным, а его законы неиз­менными. Сегодня, однако, появляется проблема изучения отношений человека с изменяющимся обществом. Сталкиваясь с плюралистиче­ской, многофрагментной изменяющейся жизненной системой, индивид должен полагаться на свои собственные инструменты для нахождения стабильности. Он должен руководствоваться принципами, которые по­зволяют ему с течением времени двигаться динамично и легко, тем не менее, сохраняя некий внутренний «гироскоп», направляющий его жизнь. Он не может больше опираться на устаревшие идеологические подходы, но вынужден осознанно или в неявном виде использовать теорию изменений. Целью терапии становится не столько выработать «хорошую устойчивую личность», сколько помочь человеку научиться изменяться с течением времени, сохраняя определенную индивидуаль­ную стабильность.

 

    Хотя социальные изменения приблизили потребности современ­ного общества к теории изменений Перлза, упрямство и нежелание са­мого Перлза признавать себя таким, каким он являлся, не позволили ему быть в контакте с обществом, когда оно уже было готово к этому контакту. Перлз был тем, кем он являлся, несмотря, а может быть, и благодаря своей «оппозиции» обществу. Тем не менее, на протяжения своей жизни он смог интегрироваться со многими людьми и идеями в своем профессиональном поле, аналогично тому, как индивид с помо­щью эффективной терапии интегрирует свои отвергаемые части.

 

    Проблемная зона в психиатрии сейчас расширилась в «надиндивидуальное» пространство, поскольку стало очевидным, что наиболее сложным является изучение развития общества, которое поддерживает человека в его индивидуальности. Я верю, что изложенная здесь теория изменений также применима к социальным системам; что эффек­тивное изменении внутри социальной системы связано с развитием интегрированности и целостности («холизма») системы; что главная функция «агента социальных изменений» — работать с организацией и внутри ее с тем, чтобы она могла постоянно изменяться и изменять ди­намическое равновесие внутри и вне организации. Этот процесс пред­полагает, что система «осознает» свергаемые свои части как внутри, так и вне организации, чтобы она могла вернуть им их функциональ­ную роль, аналогично процессам идентификации индивида. Первое — внутри системы должно быть осознавание, что отвергаемый элемент существует; затем — что этот элемент принимается как «законный отросток» определенной функциональной потребности, которому затем обдуманно и эксплицитно дается власть и энергия, чтобы он действо­вал в явном виде. Это, в свою очередь, приводит к взаимодействию с другими подсистемами и помогает интегрированному гармоничному развитию всей системы.

 

     С развитием изменений, ускоряющихся по экспоненциальному закону, для выживания человечества необходимо найти правильный метод социальных изменений. Теория изменений, обсуждаемая здесь, имеет свои корни в психотерапии. Она сформировалась на основе диадических терапевтических отношений. Но мы предполагаем, что те же самые принципы относятся и к социальным изменениям, что измене­ние индивида — это микрокосмос изменений в социуме. Неинтегрированные, «приниженные», враждующие элементы представляют такую же угрозу обществу, как и отдельному человеку. «Отделение» стариков, молодежи, богатых, бедных, «черных», «белых», ученых, служа­щих и т.п., разделение их между собой с помощью географических, ге­нерационных и социальных барьеров представляет угрозу выживанию человечества. Мы должны найти пути, ведущие к связыванию этих «отделенных» элементов друг с другом, с тем, чтобы они образовывали различные уровни итерированной, хорошо действующей общей сис­темы.

 

     Парадоксальная теория изменений, описанная в данном тексте, основывается на стратегиях, разработанных Перлзом в гештальт-терапии. Они применимы, по мнению автора, к организации сообщест­ва, к развитию сообщества и другим процессам изменения, соотноси­мым с демократическим политическим устройством общества.

* * *
Арнольд Бейссер — соратник Ф. Перлза, друг Р. Резника, гештальт-терапевт, автор наиболее распространённой в настоящее время в гуманистической психотерапии модели изменений (Парадоксальная Теория Изменений)

 

Перевод данной статьи осуществили 

О.А. Долгополова и Н.Б. Долгополов – сотрудники и организаторы 

Московского Института Гештальта и Психодрамы, 2003г.

raisa_kovalenko — LiveJournal

Диагноз «Бесплодие неясного генеза» знаком мне не по-наслышке и значился в моей медицинской карте очень много лет.  Годы ушедшие на попытки понять почему? Найти решение и ответы у медиков, пройдя череду всевозможных исследований, диагностических операций, прием большого количества гормональных препаратов и в конце- концов ЭКО. Что обозначает этот диагноз? Что беременность не наступает, но объективных причин для этого нет, конечно у меня были некоторые проблемы по здоровью, которые обнаружились при диагностике, но это были проблемы не того порядка, которые бы могли реально влиять на наступление беременности, и потом, я принимала меры, для того, чтобы и их устранить, но это ничего не решало. Все эти годы я помню очень хорошо, с одной стороны они были окрашены бесконечной надеждой на то, что вот еще одно испытание и все закончится желанной беременностью, а с другой стороны была целая гамма эмоций, отчаяние, гнев на обстоятельства, бессилие что то изменить, жуткая усталость от процедур, графиков, высчитывания дней, тестов, ощущение вины, что я не могу выполнить определенную роль, а именно материнскую, а вмоем случае, это желание было большим.

Сразу оговорюсь, что моя история закончилась хорошо, благодаря тому, что я с этим вопросом пришла в свое время в терапию. Сейчас моему сыну 4 года, и ко мне с этим запросом обращаются женщины, которые мне очень понятны и близки в своей проблематике, мне понятны их терзания и метания, их «планируем, но что то никак не получается», и мне понятны возможные психологические причины ненаступления беременности, о некоторых из которых я в этой статье и хочу написать.

Что такое беременность? С одной стороны — это физиологический процесс, который в норме протекает естественно и без особого сознательного участия женщины. Миллионы женщин веками рожали и не задумывались над этим процессом, но задумывалась «среда», в лице традици и акушерок, она обеспечивала медицинскую и эмоциональную поддержку женщинам. А с другой стороны, беременность — это определенный кризис, потому что в жизни женщины с приходом беременности и материнства очень много меняется, включая ее социальную роль, идентичность, порядок и уклад жизни. Потом беременность — это проживание слияния вначале с плодом, который женщина вынашивает внутри себя, а затем с маленьким ребенком, которому какое то время нужны все ее время и ресуры. А если у женщины не было опыта проживания нормальной привязанности в ее семье? Тогда ей конечно бессознательно будет очень сложно прожить это слияние с ребенком.

Что такое материнство? В словарях можно встретить следующее толкование — материнство — это биологическое и социальное отношение матери к ребенку. Материнство наиболее полно удовлетворяет сенсорные, когнитивные, эмоциональные и социальные потребности ребенка, обеспечивает его постепенное включение в систему социальных отношений, облегчает освоение социальных ролей. С этой точки зрения материнство это не только смена социальной роли, но и ответственность взрослого перед ребенком, потому что он должен обеспечить не только материальную базу, чтобы вырастить ребенка, но и сам быть психологически готвым к родительской роли, и если человек в своем детстве не прошел важные этапы развития рядом со своими родителями или детство было травматичным, то в случае бесплодия организм, как бы сопротивляется наступлению беременности, потому что это сопряжено с определенными страхами, которые есть у человека в отношении воспроизведения ситуации его детсва, а сдругой стороны человек не чувствует этой самой психологической готовности, чтобы самому стать родителем.

Бесплодие в этом случае можно рассматривать, как симптом, в основе которого лежит внутриличностный конфликт, где есть желание стать матерью и одновременно страх и нежелание наступления беременности, в силу большого количества страхов и ощущения психологической неготовности к материнству, которые вытесняются и не осознаются. У каждого в этой ситуации свои причины, но именно с этими неосознаваемыми причинами и страхами терапевт с клиентом разбираются, когда речь идет о бесплодии.

Перечислю тезисно основыне возможные психологические аспекты ненаступления беременности:

— Травматичное детство, где ребенок мог наблюдать сцены агресии или насилия или сам подвергался физическому насилию, переживал страх и угрозу в отношении безопасности для жизни, своей или своих близких

— Проживание слияния и привязанности ребенка с матерью так необходимого для психологичесекого и эмоционального взросления ребенка, по каким то причинам не состоялось. Например, ребенок имел сложные отношения с родителями, родители были слишком заняты и им было не до ребенка, между родителем и ребенком не смогли установиться нормальные отношенияв свою очередь взрослый будет испытывать сложности в проживании слияния и установления привязанности в период наступления беременности и рождения ребенка

— Может иметь место ситуация, когда ребенок родился незапланированно и родители приняли решение о том, чтобы этот ребенок появился на свет, но на тот момент не имели достаточно ресурсов, чтобы выполнять родительскую роль. В этом случае ребенок будет чувствоать свою «ненужность», ощущать, что он скорее помеха, чем радость для родителей и это свое ощущение может пронести через всю свою жизнь, попадая в ситуации, когда он уже в других условиях и социальных условиях будет чувстовать себя также, как когда то в родительской семье

— Очень часто ребенок выполняет родительскую роль по отношению к сиблингам(братья, сестры) в возрасте, когда он к этому психологически не готов, и не может справиться с ответственностью, которая с этим сопряжена. В этом случае, ощущение смутного нежелания соприкасаться с етм чувстовм ответственности, с которым он не в в состоянии справиться, может стать одной из причин неосознаваемого нежелания становиться родителем

— Ребенок рядом с родителем не смог пройти и завершить какой то важный этап развития, например сепарацию. Он может находится в сильном слиянии с родителем уже во взрослой жизни, при этом тяготиться вмешательством излишним контролем или давлением со стороны родителя(ей), но не иметь сил отделиться, выстроить личные границы в отношениях, бессознательно он будет проецировать эту свою неразрешенную ситуацию на будущего ребенка и бояться ее повторения в его жизни. В этом случае, неосознаваемое желание будет звучать так: «Не хочу, чтобы мой ребенок переживал то, что я переживаю сейчас в своих взаимоотношениях с родителями».

Подведу итоги статьи, в работе с психологическими аспектами ненаступления беременности, бесплодия мы работаем в первую очередь с клиентской историей, которая связана с незавершенными ситуациями из его детства, его страхами, сомнениями и неуверенностью, связанной с его готовностью к родительской роли. Так, как эти причины часто бывают вытеснены, а на поверхности бывает только желание женщины иметь ребенка и невозможность при этом забеременеть, в этих случаях я рекомендую работу со специалистом, потому что человек не всегда осознает эти причины и не всегда бывает готов в одиночку их выявить.

Автор статьи: Коваленко Раиса — психолог, гештальттерапевт

#теорияизменений Instagram posts (photos and videos)

«Изменения с человеком случаются именно в тот момент, когда человек перестает бороться с собой, оставляет попытки преодолевать себя и признает всю полноту того, кем он является в настоящий момент времени. Другими словами, если быть тем, кто ты есть в данный момент времени, а не казаться кем-то, кем ты не являешься, то происходят изменения.» Феномен, названный «теорией парадоксальных изменений» объяснил в своей статье Арнольд Бейссер. Собственно, вся его жизнь – отражение этой теории: будучи прикованным к инвалидному креслу после несчастного случая он находит в себе силы жить яркой и полноценной жизнью, несмотря на существующие физические ограничения. Принять себя – это признать существующие раздирающие противоречия, собрать разноголосые части личности, которые спорят между собой, и побыть в этом противоречии: И это непростая работа – не критикуя себя, не виня, позволить себе ощущать внутренние разнонаправленные импульсы желаний, просто потому что это именно то, что с Вами и происходит на самом деле. Когда все же человек осмеливается сказать себе правду про себя, тогда он перестает себя мучить, и у него появляется энергия на поиск решения. Отрицая некоторые свои желания, некоторые свои качества человек тратит огромное количество усилий : Быть другим, делать так что бы люди видели его другим, борясь с собой. Когда мы перестаём это делать, и принимаем себя здесь и сейчас так, как есть, тут и начинается интересное. Высвобождается большое количество сил и энергии, (которое человек тратил на борьбу), на этой энергии и происходят изменения. Совершенно парадоксальным образом. Но совершенно не случайно ✨💫 Карточки нарисованы прекрасной Ксенией @save.mental Может вы поделитесь тут : что сейчас в себе не принимаете, что очень хотите изменить, для того что бы увидеть это, сделать заметным, и перестать с собой бороться 😉🙏🏼 Я хочу быть более энергичной и работоспособной. Но принимаю в себе сейчас усталость и «размазанность» Много отдыхаю , не сопротивляюсь , люблю себя и такой: уставшей и бессильной ❤️ #теорияизменений #арнольдбейсер #психотерапия #психотерапевт #любовьксебе #принятиесебя

Третьяк Леонид Леонидович — Гештальт-подход в терапии психосоматических расстройств. Кожные расстройства.

реферат участницы программы Ирины Степановой

Гештальт-подход в терапии психосоматических расстройств. Кожные расстройства.

 

На праздники мы обычно желаем друг другу здоровья, здоровье по умолчанию становится очень важным подарком, «будет здоровье – остальное приложится» или «будет здоровье – остальное купим». Что же такое здоровье с точки зрения гештальт подхода? Как говорил Фриц Перлз, родоначальник гештальт подхода, «состояние здоровья характеризуется стабильностью процесса внутреннего гомеостаза (поддержания жизненного биохимического равновесия) и внешним приспособлением к постоянно изменяющимся условиям окружающей среды». (7) То есть человек отчетливо может понимать, что он в данный момент хочет, определять свои потребности и выбирать способ их удовлетворения, а затем удовлетворять их. В этом случае можно говорить об организмической саморегуляции: человек способен наилучшим образом позаботиться о себе в имеющихся условиях.

Почему совмещаются понятия болезни и психологии? Последние десятилетия много внимания стало уделяться роли эмоциональных факторов в возникновении заболеваний.  Психосоматический подход к рассмотрению болезней говорит о связи тела и психики. Выделены отдельного рода заболевания – психосоматические; это расстройства, обусловленные психологической причиной, но имеющие соматическое проявление. Первоначально психосоматическими заболеваниями считались – бронхиальная астма, гипертония, стенокардия, язвенная болезнь 12-перстной кишки, язвенный колит, нейродермит, полиартрит. В настоящее время их уже значительно больше.

С точки зрения гештальт-подхода, симптом, возникающий при болезни – это способ контакта. Когда-то этот симптом служил творческой адаптацией человека в какой-либо ситуации в прошлом, но позже стал привычным способом реагирования.

В литературе в гештальт-подходе отражены следующие представления о психосоматическом симптоме:

• это остановленная эмоция: не проявленная когда-то эмоция «переходит» на телесный уровень;
• это следствие длительного эмоционального напряжения низкой интенсивности; можно говорить о трансформации ситуации из острой в хроническую при помощи симптома;
• любой симптом когда-то был творческим приспособлением, превратившись в то, что впоследствии ограничивает человека, не дает ему творчески по-новому приспосабливаться к изменяющейся среде;
• часто симптом описывают, как ретрофлексию и/или проекцию отчужденных переживаний на определенную часть тела.

 

У гештальт терапевта нет задачи вылечить симптом, ведь он зачем-то клиенту нужен (так называемая условная желательность симптома). Тогда, задачей терапевта может стать совместное с клиентом исследование условных выгод от симптома и «цены», которую платит клиент. «Пойми, что с тобой делает симптом и сделай сам, но без его участия» — несколько измененная формулировка фразы З.Фрейда иллюстрирует то, к чему могут привести совместные усилия терапевта и клиента. При этом терапевт не «тащит» клиента к излечению. «Изменение не происходит через намеренную попытку изменить себя самого или кого-либо, но происходит тогда, когда человек старается быть тем, кто он есть на самом деле – быть полностью вовлеченным в настоящее» (11) — как говорит А.Бейсер в своей статье про парадоксальную теорию изменений.

 

В литературе можно найти различные доводы о связи определенного типа личности и соответствующих ему болезней, или же предрасположенности к ним. Еще в то время, когда медицина основывалась исключительно на клиническом опыте, врачами отмечалась распространенность определенных болезней у лиц с определенным физическим или психическим складом. (1)

Рассмотрим, какие люди имеют склонность к кожным заболеваниям.

«Граница между мной и миром называется граница-контакт». Конкретным примером и одновременно метафорой границы-контакт является кожа: с одной стороны, она меня защищает и отделяет от окружающего мира, с другой стороны, через нервные окончания и поры моей кожи мой организм осуществляет обмен с окружающим миром. (7)

Кожа является важным органом для выражения эмоций. Это отражается в нашем языке: «покраснеть от стыда», «зудит от нетерпения», «волосы дыбом встали от страха».

Изменения в коже, такие, как бледность, румянец, потение, являются компонентами эмоциональных состояний гнева и страха. (1) Кожа – невероятно «эмоциональный» орган. Многие кожные состояния вызываются эмоциональным фактором, например, вышеупомянутые румянец, бледность, а также «гусиная кожа», мурашки по коже, потоотделение и т. д. Известно, что при экземе и нейродермите садо-мазохистские и эксгибиционистские тенденции имеют определенную связь с кожными симптомами. Демонстрация тела для того, чтобы получить внимание, любовь и одобрение, — другими словами, эксгибиционизм — используется как орудие соперничества и вызывает чувство вины. Наказание должно быть соизмеримо преступлению; кожа, используемая в качестве средства эксгибиционизма, становится объектом болезни (1).  При этих заболеваниях человек расчесывает себя. Психоаналитические исследования показали, что важным фактором расчесывания являются агрессивные импульсы, которые вследствие чувства вины отклоняются от своей первоначальной цели и человек направляет их на себя – расчесывает свою кожу.

Также для людей, склонным к кожным заболеваниям, отмечается ценность «фасада». Часто их семьи можно назвать нормативными. Из семейных интроектов может звучать: «мы грязь из семьи не выносим», сын или дочь «должны соответствовать». Фасад, который «держит» такой клиент, носит некоторый фаллический характер (дерзость, гипертрофированная гордость, соперничество с другими, эксгибиционизм). Все, что неуместно, может вызывать очень много стыда. Фасад дает такому человеку неуязвимость.

Люди с кожными заболеваниями очень сенситивные, и при этом очень нормативные. Они показывают другим только то, что считают уместным показать. Им часто не нравится их тело, они чувствуют себя неуместными, им стыдно быть зависимыми и просить о чем-либо других.

Некоторые частные особенности, относящиеся к различных видам кожных заболеваний:

Крапивница:

• склонность к психическим перегрузкам
• сценарий жертвы
• готовность к переживаниям, высокая готовность к страху в сочетании с низкой толерантностью страха
• высокий уровень неуверенности в поведении
• в отношениях зависимости от других, более сильных личностей с мазохистской обвинительной установкой, пассивная мазохистическая зависимость в прошлом
• матери гиперопекающие или холодные (3)

 

Кожный зуд:

• склонность к невротической любви к порядку
• блокируют свое выражение агрессии
• являются соматическим эквивалентом вытесненной тревоги, ярости, либо сексуальности
• символизируют «вторжение» амбивалентно-нагруженного объекта в границы психологической территории индивида
• вызывается негативными эмоциями у предрасположенных к кожному зуду людей

 

Атопический дерматит/нейродермит

• стремиться казаться тем, кем не является, но нужно демонстрировать фасад,
• зачастую – нахождение в токсичных отношениях, человек находится в них и не выходит
• важность демонстрация достижений

Специфика – грудной возраст:

• выражение нарушений отношения с матерью
• мать имела инфантильную структуру личности, и, возможно проявляла к ребенку враждебность, замаскированную под боязливость
• мать неохотно дотрагивалась до младенца, воздерживалась от кожного контакта, объясняя чем-либо
• часто проходят на втором году жизни с ростом активности ребенка

Специфика — подростковый возраст и взрослые:

• выраженная пассивность
• проблемы в партнерских отношениях, разлука или появление лиц, которые имеют большое эмоциональное значение
• конфликты, связанные с ситуацией сближения

 

Кожные аллергии

• часто возникают в ситуации проявляющегося внешнего воздействия
• имеет место деструктивная критика со стороны родителей и нарушение границ сиблингами (которые «зудят»)
• являются эквивалентом вытесненного отвращения и служат цели такое отвращение вызвать
• символизируют аутоагрессию и переадресованный аффект
• при прекращении контакта с «аллергеном» симптомы существенно ослабевают

 

У психосоматических клиентов с проблемами кожи отмечается наслоение психосоматических симптомов эмоционального стресса на самые несерьезные, казалось бы, кожные изменения (юношеские угри, например) и этот факт резко меняет и усиливает клиническую картину (3). Клиентам с кожными болезнями свойственно огромное чувство физической и социальной неполноценности и обостренная восприимчивость к реакциям окружающих. Они эмоционально напряженные, подозрительные и настороженные, что часто ведет их к социальной изоляции и негативизму. Также характерны замкнутость и раздражительность, вплоть до озлобленности и агрессивности, крайнее недоверие к возможности искреннего сострадания и человеческого сочувствия (3).

Сказать «нет» психосоматическим клиентам бывает очень сложно. Зачастую это связано с тем, что в детстве мать реагировала с особой беспомощностью на активные и агрессивные импульсы ребенка, которые воспринимала как нарцисстическую обиду (8). Эти стремления ребенка отрицались, не распознавались и запрещались. Психосоматически реагирующий человек говорит “нет” себе самому. В терапии таким клиентам важно учиться отвергать («я сам не могу, но хочу отвергать – проецирую на других: боюсь, что другие меня отвергнут»), учиться привносить амбивалентные чувства в отношения.

 

Гюнтер Аммон (8) описывает «психосоматическую» мать – особенности матери, которые в той или иной степени способствуют формированию психосоматических симптомов у ребенка. Он пишет о том, что в первые месяцы после рождения потребности ребенка проявляются как сменяющиеся состояния напряжения и удовлетворенности и воспринимаются таковыми матерью и ребенком.

При нестабильном и дефектном реагировании матери на эти проявления не может развиваться дифференцировка внутреннего и внешнего. Возникают расплывчатые границы Я, идентичности тела и доверие к собственным соматическим функциям нарушаются неадекватным поведением матери.

«Психосоматической» матери свойственна эмоциональная холодность и доминирующее поведение. Она «напяливает» на ребенка свои собственные защитные механизмы и психические потребности. Это поведение психосоматический клиент повторяет позднее в своем окружении, которое также должно ориентироваться на болезнь и связанные с ней потребности.

Г.Аммон отмечает, что у психосоматически реагирующих клиентов часто матери, под давлением представления идеального Я и представлениям о хорошей и совершенной матери, воспринимают телесные проявления и соматические потреб­ности ребенка, как нарцисстическую обиду. Ребенок первично воспринимается как «дефектный». Защищаясь от этой обиды, мать навязывает ребенку ее собственное бессознательное ожи­дание совершенства и реагирует враждебностью и непонима­нием на протест ребенка. И тогда соматическое заболевание ре­бенка позволяет матери подтвердить восприятие себя как хоро­шей и совершенной матери.

Психосоматическое заболевание имеет в этом случае двойную функ­цию:

1. Оно освобождает мать от конфликта амбивалентности к ре­бенку (переживание противоположных чувств к нему) и позволяет ей эмоциональное обращение к нему.

2. Оно дает ребенку, благодаря приспособлению к бессозна­тельному конфликту амбивалентности матери, пространство для развития своего Я в других областях.

Ребенок платит за это чувствительным ограничением. Он как бы на себе выносит конфликт амбивалентности ма­тери. А мать, компенсирующая бессознательное отвергание ре­бенка уходом за ним, вынуждает его самому сказать “нет” своему организму (8).

 

Рассмотрим некоторые техники, которые гештальт терапевт может использовать при работе с клиентами с кожными расстройствами психосоматического характера.

Важно упомянуть, что гештальт подход, как метод феноменологического направления, не основан на техниках. Терапевт находится в контакте с клиентом, разделяет переживания, вместе с клиентом исследует его проблемные зоны (при этом терапевт выносит за скобки свои знания и представления). У гештальт терапевта в работе три фокуса внимания – 1) процессы, происходящие с клиентом, 2) процессы, происходящие в самом терапевте и 3) процессы, происходящие между терапевтом и клиентом.

Тем не менее, могут применяться определенные подходы или техники, которые пришли в гештальт подход из других гуманистических направлений. При работе с психосоматическими клиентами это, например:

Идентификация с симптомом.

Клиент говорит – «у меня вот это…» и формулирует запрос таким образом: «избавьте меня от этого» (от страха, от тревоги, от панической атаки, от депрессии). (10) Он относится к симптому так, как если бы это был совершенно независящий от него факт, явление, от которого можно избавиться. И если терапевт поддерживает такое изолированное отношение к симптому, то это будет поддерживать регресс клиента, поддерживать расщепление его эго. «Это – я, а это – мой дерматит». Поэтому важно перевести клиента от ориентированной на симптом модели (пассивной) к модели отношений (активной).

Можно заранее объяснить, что каждый симптом – это знак, который нам посылает наш организм, знак о некоем его неблагополучии; попросить клиента составить список из беспокоящих его симптомов (это можно сделать в качестве домашнего задания). Затем, на сессии, клиент выбирает симптом, который беспокоит его больше всего, и терапевт предлагает ему «говорить от имени симптома», просит «идентифицироваться с симптомом», дать ему слова. Затем просит сказать клиента то же самое, но уже от своего имени.

С помощью этой техники терапевт помогает клиенту ассимилировать симптом. Также, можно задать вопрос «Кому эти слова предназначаются?». И таким образом, от языка симптома перейти к актуальным отношениям.

Терапевт помогает клиенту осознать:

• что делает симптом?
• как он меняет жизнь клиента?
• как он влияет на самого человека?
• чему мешает симптом?
• чему он способствует?

Эти вопросы терапевта можно считать частным применением техники ассимиляции проекции (8).

 

Осознавание и вербализация ощущений тела

Терапевт поощряет клиента озвучивать переживаемые в ходе сессии ощущения и эмоции. Например, прямо на сессии, клиент может дотрагиваться или почесывать зудящие части тела. Терапевт может предложить не торопиться переводить разговор на другие темы, а заострить внимание на движениях клиента, попросить его сосредоточиться на них. Что в этот момент чувствует клиент? Можно попросить назвать ощущения вслух, описывая детали. Можно предлагать ему поговорить от имени своей зудящей кожи, от имени выпадающих волос, дать голос страху или отвращению и так далее. У психосоматических клиентов могут быть большие затруднения с определением и вербализацией ощущений и эмоций. Они пытаются подавить эмоцию и так успокоиться, перестать тревожиться.

Тогда терапевт «не верит» клиенту, что тот ничего не ощущает и замедляя его, просит сконцентрироваться на тех ощущениях, которые отражаются в феноменах, наблюдаемых терапевтом. «Когда ты дотронулся до руки, твои губы искривились, и ты наморщил лоб. Что ты почувствовал? На какую эмоцию это похоже?».

Усиление прямой экспрессии или амплификация. Если терапевт замечает, что клиент производит какие то неосознаваемые автоматические действия – постукивание пальцами по стулу, качание ногой, то можно просить его специально усилить это действие. Также можно предложить ему усилить какие-то другие элементы присутствия (вздохи, наклоны головы, жесты рук и т. д.). Предлагая это, терапевт поощряет клиента еще больше сфокусироваться на этом элементе и попробовать определить выражающуюся таким образом эмоцию, которая блокирована.

Восстановление связи эмоция-объект-ситуация («челнок») Когда эмоция определена, терапевт предлагает клиенту фокусироваться на ней. Эмоция может привести к актуальному событию в жизни клиента и к его актуальной потребности. Десоматизация будет тогда заключаться в том, что эмоция связывается с ситуацией.  Ощущение à эмоция  à<метод челнока – из «здесь и сейчас» в «там и тогда» и обратно>àситуацияà изменение конфигурации self, которая и вызывает симптом. «Я не артикулирую потребность, а чешу глаза, так как раньше значимые люди не реагировали на мои просьбы.» Через терапию клиент научается артикулировать свои желания.

При работе с психосоматическими расстройствами терапевт часто сталкивается с алекситимией клиента, то есть невозможностью определить и назвать свои чувства и эмоции. Для некоторых клиентов в этом случае будет хорошим решением предложить перейти в другую модальность – визуальную. Можно попросить нарисовать свой симптом или болезнь и потом по рисунку описать ее. Можно предлагать клиенту фокусироваться на деталях рисунка – цветах, формах, композиции, взаимному расположению объектов на рисунке и так далее. Если клиент охотно поддерживает разговор о рисунке, можно дальше просить его отождествляться с разными деталями рисунка, просить его «организовать взаимодействие» разных частей рисунка и т.д.

Рисование болезни или симптома позволяет выделить фигуру болезни, исследовать фон и взаимодействие, в котором она существует. Когда симптом нарисован, он становится более осознанным, понятным. Опыт работы с ним способствует интеграции клиента.

 

При работе с психосоматическими клиентами терапевту особенно важно (выше в тексте это упоминалось, но просуммируем отдельно):

• быть внимательным к своим собственным эмоциям и телу.

Как говорил Ф.Александер, сам терапевт, предъявляя свои переживания выступает моделью среды, и, если терапевт достаточно чист от своих искажений (насколько это только возможно), он может дать более точную обратную связь относительно тех процессов, которые возбуждает в нем клиент.» (1)

• Не вести себя с клиентом, как его «психосоматическая мать», а моделировать и предлагать опыт нахождения в экологичных отношениях.
• Говорить с ним на языке отношений и симптома, переводить клиента на этот язык.
• Быть готовым к тому, что клиент будет «скатываться» на желание «лечить симптом таблетками». Он «ищет таблетки и врачей». Психосоматические больные очень страдают симптомом, но часто считают, что «психотерапия не нужна». (1)

 

Совместная работа врачей и психотерапевта с людьми, имеющими психосоматические симптомы, может дать хорошие результаты.

Эффективная терапия упомянутых кожных заболеваний, как и многих других психосоматических недугов, требует согласованного психологической работы и соматического лечения. Чтобы выйти из порочного круга, необходимо применять медикаментозное лечение (например, облегчение зуда при помощи препаратов) или механическое предотвращение расчесывания с помощью различных защитных средств (1). При этом психотерапия будет воздействовать на лежащие в основе такого состояния эмоциональные факторы.

Важно определять, когда перед нами именно психосоматический клиент. Необходимо разграничивать соматическую и психическую патологии. Если предполагается проблема соматического уровня, то лучше всего предложить клиенту пройти обследование в медицинском учреждении по профилю своих жалоб, если он этого еще не сделал.

Но чаще всего бывает обратная ситуация – сначала психосоматический клиент обойдет всех врачей, а потом, может быть, дойдет и до психолога или психотерапевта.

С позиции психологии работа с психосоматическим симптомом все равно сводится к работе со всей личностью. Начинается такая работа первоначально «про симптом», а потом все равно приходится работать «про то, как в жизни». И работа эта довольно долгая.

 

 

Список используемой литературы

1. Александер Ф. Психосоматическая медицина: принципы и практическое применение
2. Третьяк Л.Л., Федоров А.П. Техники современной гештальт-терапии. – М., СПб.: Добросвет; Центр гуманитарных инициатив, 2017 – 62 с.
3. Малкина-Пых­­ И.Г. Психосоматика. – М.: Эксмо, 2010. 1024 с.
4. Лебедева Н., Иванова Е., Путешествие в гештальт: теория и практика. СПб, «Речь», 2004
5.  Гингер С., Гингер А. Гештальт – терапия контакта. 2-е изд. Пер. с фр.- СПб.: СпецЛит, 2001.- 288 с.
6. Нэнси Мак Вильямс. Психоаналитическая диагностика. – М.: Независимая фирма «Класс», 2010. – 48 с.
7. С.Гингер, А.Гингер. Гештальт-терапия контакта. – М.: ИОИ, 2017 – 320 стр.
8. Г.Аммон. Динамическая психиатрия в ракурсах времени. – Городец, 2019 – 568 стр.

Статьи:

1. Техники гештальт-терапии. XIV Коктебельский интенсив «Искусство пребывания в потоке». Л.Л. Третьяк
2. Модификация техники работы с интроектами при проработке сепарационных переживаний в гештальт-подходе. Кривдюк Н., Третьяк Л.Л.
3.  «Парадоксальная теория изменений» Арнольд Бейссер.

Парадоксальная теория изменений

Почему попытки заставить измениться редко срабатывают

Чувствуете ли вы, что очень сильно пытаетесь изменить что-то в своей жизни или что-то в себе, но независимо от того, насколько сильно вы заставляете себя измениться, вы не получаете желаемых результатов? Считаете ли вы, что можете добиться каких-то изменений в краткосрочной перспективе, но они не сохраняются, и вы вскоре возвращаетесь к своим старым привычкам и моделям?

Основная концепция гештальт-терапии заключается в том, что чем больше вы пытаетесь активно изменить себя, чтобы быть тем, кем вы не являетесь, тем больше вы остаетесь прежним. Как ни странно, только когда вы перестаете пытаться заставить себя измениться, вы позволяете себе находиться в состоянии естественного роста и развития. Эта идея известна как парадоксальная теория изменений, фраза, придуманная Арнольдом Байссером. Идею можно резюмировать как «изменение происходит, когда человек становится тем, чем он является, а не когда он пытается стать тем, кем он не является».

Изменения, которые являются длительными и значимыми, происходят как органический процесс. Его можно увидеть в природе в организмах как побочный продукт роста и развития этого организма.Подумайте о семени, из которого вырастает растение, которое со временем зацветает. Семя не мгновенно превращается в цветок. Вместо этого он вступает в контакт и взаимодействует с окружающей средой, в которой находится. Если условия подходящие, если в нем достаточно питательных веществ, воды, солнечного света, он поглощает эти питательные вещества и естественным образом растет со скоростью, зависящей от имеющихся ресурсов. Со временем, в ходе этого процесса, семя органически превратится во что-то совершенно отличное от того, с чего оно изначально возникло.

Если в окружающей среде не хватает определенного ресурса, растение адаптируется и приспосабливается к своему росту, чтобы найти то, чего ему не хватает. Стебли будут расти к источникам света, а корни — к воде, если растению не хватает этих вещей, прежде чем оно начнет цвести.

По общему признанию, люди намного сложнее растений, и тем не менее мы разделяем с ними этот естественный процесс роста. Мы развиваемся устойчиво и надолго, контактируя с окружающей средой и взаимодействуя с ней.И, как и семя, иногда условия нашей окружающей среды не способствуют тому, чтобы мы могли полностью реализовать наш потенциал и чаяния. Это не ограничивается только физическими ресурсами. Психологически нам нужно больше неземных вещей, таких как любовь, связь, стабильность, смысл, безопасность, чтобы иметь возможность расти.

Однако, в отличие от семени, мы, люди, также обладаем даром сознания. То, как мы понимаем мир, сильно влияет на то, как мы с ним взаимодействуем, тем самым влияя на наш собственный рост.Часто уроки, которые мы усвоили и усвоили в молодости, которые либо имели смысл в то время, либо которые мы были вынуждены принять, бессознательно переносятся в другую среду в более позднем возрасте, где они могут больше не служить нам.

Как люди, мы можем легко потерять связь с нашими собственными потребностями и в конечном итоге преследовать вещи и цели, которые, как нам говорят, сделают нас счастливыми, но не являются нашими собственными естественными желаниями или потребностями. Кроме того, мы часто можем продолжать попытки удовлетворить наши потребности способами, которые неэффективны по привычке или потому, что мы не знаем других способов, и поэтому в конечном итоге мы повторяем привычные, но, возможно, неэффективные модели поведения.Обе эти вещи могут привести к тому, что у нас будет искаженное представление о себе, которое не отражает того, кто мы есть, что нам нужно и что мы чувствуем. Жизнь, основанная на этом искаженном самоощущении, никогда не сможет удовлетворить нас и не обеспечит прочной основы, на которой мы сможем добиться устойчивого и значимого роста.

Имея это в виду, подход гештальт-терапии к росту и изменению заключается не в том, чтобы пытаться помочь вам придумать стратегию прямого изменения вашего поведения или мыслей. Скорее, гештальт-терапевт будет работать с вами, чтобы помочь вам развить самосознание и то, как вы действуете и осмыслите мир.Оттуда вы сможете воссоединиться со своим истинным «я» и получить основу для осмысленного и устойчивого роста и развития. Потому что, как это семя, вы, естественно, имеете в себе потенциал расти и развиваться и решать любые задачи, с которыми вы сталкиваетесь.

Хотите поменять? Будь больше собой.

Этот пост вдохновлен запуском нового веб-сайта нашего сотрудника Эдварда Келлоу «Kellow Learning».

«… изменение происходит, когда человек становится тем, чем он является, а не когда он пытается стать тем, кем он не является. ”

Арнольд Байссер, Парадоксальная теория изменений, 1970

В классической и часто цитируемой работе о гештальт-терапии Байссер излагает свою теорию индивидуальных и социальных изменений. Суть его парадокса заключается в том, что значимых изменений не произойдет, если мы попытаемся убедить или принудить к изменениям в себе или других, а, скорее, изменение может произойти проще, если отказаться от человека, которым, как мы или другие думаем, мы должны быть, и оставаться на одном месте — до будет где и что мы сейчас.Гипотеза Байссера состоит в том, что существует внутренняя борьба и постоянное движение между тем «я», которым, как мы думаем, мы должны быть, и тем «я», которым мы являемся на самом деле, и с которым мы полностью не отождествляемся. Таким образом, мы становимся фрагментированными, даже отчужденными от самих себя, что еще больше затрудняет достижение изменений. Он предполагает, что стояние на месте, осознание того, что мы переживаем, позволяет нам более полно быть теми, кем мы являемся в данный момент сейчас. И из этого места, будучи полностью самими собой, мы можем фактически стать кем-то другим.Отсюда парадокс.

Сначала мне было трудно понять теорию Байссера. Но когда я начал думать о своем собственном пути перемен за последний год или около того — чтобы осуществить сдвиг и изгнать бежевый — я понял, что остановившись на время (на отступлении) и испытав некоторые простые процессы (под руководством тренера ), Я смог узнать больше о том, кто я есть, и испытать мысли и чувства, которые исходят из самой моей сути. После многих лет попыток стать кем-то, кого ожидали другие (определенным тренером, консультантом, фасилитатором), я с облегчением осознал, что со мной все в порядке, и что я действительно могу предложить некоторые важные вещи, основанные на моем уникальном подходе. о мире и моем восприятии условий жизни человека.Это открыло мир возможностей — становясь более самим собой, я стал более счастливым, более уверенным и выносливым человеком. И это осознание и принятие напрямую влияет на качество работы, которую я выполняю с людьми и организациями. В моем присутствии есть подлинность, на которую я чувствую и вижу положительные отклики людей, с которыми я работаю. Это распространяется даже на физическую сферу — я также был на личном пути к тому, чтобы стать более здоровым (подробнее об этом в другой раз), чтобы у меня было больше энергии и я был доволен собой; Я не пытаюсь представить себя миру как корпоративный бежевый, посредственный или безопасный — я не собираюсь сливаться с ним, я одеваюсь так, как чувствую себя наиболее комфортно, и принимаю свою внутреннюю « мешалку смены » и « бунтарь с целью ‘.Таким образом, становясь более самим собой, я обнаруживаю, что сильно изменился. Это радостный опыт, которым я хочу поделиться.

Простота этой парадоксальной теории изменений означает, что если я смогу это сделать, то это сможет сделать каждый — возможно, с небольшим руководством и поддержкой со стороны человека или людей, которые « понимают », кто вы есть, и могут поддержать и бросить вам вызов погрузитесь в этого человека и ощутите себя полностью. Отсюда все может быть возможно — даже глубокие перемены.

Как я обнаружил, вы тоже можете — сдвиг случается!

Парадоксальная теория перемен 2020 — голубое небо

.. изменение происходит, когда человек становится тем, чем он является, а не когда он пытается стать тем, кем он не является. Изменения не происходят в результате принудительной попытки отдельного лица или другого лица изменить его, но они происходят, если кто-то потратит время и усилия на то, чтобы быть тем, кем он является — чтобы полностью вложиться в свои текущие должности.

Арнольд Байссер, доктор медицины

(нажмите здесь, чтобы посмотреть оригинал статьи)

Парадоксальная теория изменений из статьи Байссера — одна из моих любимых гештальт-концепций. Я снова пишу об этом, так как использую эту концепцию на своей Неделе Nourish & Nurture Taster Week, которая начинается сегодня. (Подробную информацию о курсе Nourish & Nurture, который начинается, когда часы идут назад, можно найти здесь. )

Сегодня меня снова поразило то, что ценности эмпатии и непредвзятости, ориентированные на человека, — это не просто способы создать приятную мягкую терапевтическую среду, но что они радикальны и политичны и переворачивают мир с ног на голову.Они предполагают то, что предполагает парадоксальная теория изменений, что нам не нужно изменять других или себя.

Гештальт-терапевт отвергает роль «меняющего», поскольку его стратегия состоит в том, чтобы поощрять, даже настаивать, чтобы пациент был там, где он есть. Он считает, что изменение не происходит путем «попыток», принуждения или убеждения, или путем озарения, интерпретации или любых других подобных средств. Скорее, изменение может произойти, когда пациент отказывается, по крайней мере на время, от того, кем он хотел бы стать, и пытается быть тем, кем он является.Предпосылка состоит в том, что человек должен стоять на одном месте, чтобы иметь твердую опору для движения, и что передвигаться без этой опоры трудно или невозможно.

(Там же)

Мы часто говорим: «Я пытаюсь». Пытаюсь похудеть, чтобы закончить сочинение, расслабиться, перестать плакать, сделать все правильно. Попытка не работает наполовину так, как .

Прекратить попытки радикально.

Сострадание, отсутствие осуждения и сочувствие к себе и другим поддерживают этот радикальный шаг.Когда я пытался расслабить плечи, Имоджин http://www.imogenragone.net/blog/ сказала мне, что она часто учит своих учеников: «Если вы пытаетесь , вы этого не делаете».

Когда мы пытаемся быть тем, кем мы не являемся, мы все больше и больше застреваем в цикле попыток невозможного и неудач, чтобы стать чужой версией нас самих. Когда мы сострадательны и принимаем «то, что есть», то, что мы есть, тогда происходят глубокие изменения, например. Чем меньше усилий, тем продуктивнее.

На физическом уровне это то, что я испытал из своего опыта работы с Alexander Technique на прошлой неделе, а психологически я знаю, что функция моего мозга улучшается, когда моя физиология расслаблена.

Мы можем подумать, что для Байссера это нормально, но принять наше существо для нас не так-то просто. Мы вполне можем так думать, пока не узнаем, что у автора были железные легкие. Блестящий врач, который заболел, стал инвалидом и взаперти. Его теорию бытия там, где мы находимся, было нелегко принять.

Почему мы чувствуем, что должны строить судебное дело, чтобы просто быть? Иногда нам кажется, что нам нужно оправдать свое выражение чувств («Это потому, что я устал / гормонально / у меня была плохая неделя»).Я объясняю своим клиентам, что, когда мы чихаем, моргаем или икаем, мы не идем на длинные оправдания, мы знаем, что моргаем, потому что нам нужно моргать, и мы не чувствуем необходимости объяснять. Так действительно ли плач, крик или возбужденные прыжки вверх и вниз настолько неприемлемы, что мы должны просить разрешения, цитируя смягчающие обстоятельства, прежде чем мы сможем испытать и выразить это?

Каково было бы просто БЫТЬ, перестать пытаться и оправдывать и объяснять?

Парадоксальная теория перемен

Есть старый анекдот о туристе, который пытается попасть в Нью-Йорк, Дублин или город, который предпочитают в соответствии с национальными стереотипами. Он останавливается в деревне в палках, чтобы спросить дорогу у местного жителя. После долгих размышлений местный житель отвечает: «На вашем месте я бы не начал отсюда».

Это подытоживает парадоксальную теорию изменений. В бизнесе или в жизни перед вами будет непростая задача — добраться до пункта назначения, если вы не до конца понимаете свою отправную точку.

Почему парадоксальный?

Эта ветвь гештальт-теории названа так потому, что утверждает, что для изменения мы должны сначала полностью принять и понять статус-кво.В анекдоте турист хочет оказаться в Нью-Йорке. Но чтобы добраться туда, ему нужно разобраться с окружающей его средой в сельской местности северной части штата.

Парадоксальная теория изменений утверждает, что изменение происходит, когда мы становимся тем, чем мы являемся, а не когда мы пытаемся стать тем, чем мы не являемся. Это важный принцип, о котором должен помнить любой менеджер по изменениям. Это предполагает, что вы не собираетесь по-настоящему изменить кого-либо посредством принуждения, а только потратив время и усилия, чтобы позволить им быть, понять и принять, кем или чем они являются на самом деле.

Теория

Эту теорию обычно приписывают американскому психиатру Арнольду Байссеру, ученику Фрица Перлза, отца теории гештальта. Это одна из самых привлекательных концепций в гештальте, и не только потому, что она предполагает нечеткое ощущение, что «это нормально быть тем, кто ты есть». Настоящая красота концепции заключается в парадоксе.

Это говорит о том, что первая задача менеджера по изменениям вообще не связана с изменениями. Для кого-либо практически невозможно двигаться, если он не начнет с позиции, в которой у него есть четкое понимание и прочная опора.Когда изменения необходимы, их процессы часто объясняются с точки зрения того, где должны быть отдельные лица или компании, а не с точки зрения того, где они находятся в настоящее время. Мы можем рассматривать этот подход как случай, когда телега ставится впереди лошади, вся наша энергия направляется на конечную точку и игнорируется начало.

Практическое применение

Обратитесь к любому учебнику или на веб-сайте о парадоксальной теории изменений, и вы увидите множество приложений для психологов, психиатров, терапевтов и им подобных. Однако этот подход не менее актуален в деловой среде 21, ^и века.

Изменения — это постоянно присутствующий фактор в современном мире. Технологии, методы работы, методы коммуникации и командная динамика развиваются быстрее, чем когда-либо прежде. Обретение стабильности с помощью гибкого и адаптируемого подхода является центральным для помощи людям в развитии в соответствии с меняющимися временами, и парадоксальная теория изменений может быть применена к бизнесу и обществу так же легко, как и к отдельным сотрудникам или гражданам, которые ее составляют.

Парадоксальная теория изменений

В чем проблема? Давай исправим! Тогда перейдем к следующей задаче! Часы идут, нам нужно ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ! В чем разница? Давай заполним? В чем слабость? Давайте смягчим это? Давай, не теряем времени зря. Отбивная котлета! Пейси Пейси! Думай быстро, думай умно. Сделай это!

Это то, над чем хотят работать многие из моих клиентских организаций.

А что в этом плохого? Я слышал, вы спросите.

Нет ничего плохого в этом «Почини!» склад ума. Фактически, мы могли бы добиться большего в некоторых сферах — например, таяние ледяных шапок. Я была и остаюсь Королевой «Исправить это» с молниеносной реакцией, чрезмерно амбициозным списком дел и склонностью быть занятой.

Однако я также хочу выдвинуть аргумент в пользу «Не исправляйте!» склад ума. «Не исправляйте!» занимает свое место в семейной и организационной жизни. И, как ни странно, «Не исправляйте!» отношение не приводит к тому, что вещи валяются сломанными.Это может привести к тому, что вещи, по-видимому, волшебным образом исправятся сами собой.

Лидерам нравится думать о себе как о лицах, решающих проблемы. И они. Но как только вы достигли уровня руководства другими, ваша работа в основном состоит в том, чтобы помогать другим людям решать проблемы. Это сдвиг в перспективе, с которым сталкиваются многие лидеры. После многих лет внимания к проблемам трудно не заметить их, а еще труднее не решить. Это привычка. Избавиться от этой привычки и научиться делать то, что необходимо, чтобы помочь другим решать проблемы, — это не то, чего на самом деле достигают многие лидеры.За это их не всегда награждают. Совет директоров и акционеры по-прежнему любят супергероев.

Когда к вам приходит непосредственный подчиненный с проблемой. «Исправь!» менталитет может быть контрпродуктивным. Вот почему:

Когда у лидера есть «Исправь!» и переходит в режим решения проблем, их внимание сосредоточено на самой проблеме, а не на способности человека ее решить. У этого есть несколько недостатков:

• Лидер непреднамеренно сигнализирует, что он верит в свои собственные способности решать проблемы сверх возможностей члена команды
• Лидер непреднамеренно отвергает мудрость и знания, которые уже доступны по этой проблеме у его члена команды — даже если эта мудрость имеет получен в результате «провала»
• Руководитель непреднамеренно забирает ответственность за решение проблемы у члена своей команды.

Если лидер может переключить свое внимание на человека, а не на проблему, он избегает этих ловушек. Более того, ориентация в будущее («, что делать дальше? ») упускает из виду ценную информацию, которую можно найти в здесь и сейчас . Так что, если вы обратите внимание на человека из настоящего с искренним любопытством и принятием того, как обстоят дела сейчас, этот человек окажется более находчивым и с большей вероятностью решит свою проблему. Это можно сделать с помощью таких вопросов, как:

• Что вы узнали об этом?
• Кто еще участвует?
• Что вы говорите себе об этой проблеме?
• Что говорит ваша интуиция?

Ничего из этого не нужно долго спрашивать.

Как это ни парадоксально, чем больше человек остается в настоящем и сосредоточен на человеке, тем больше у него шансов найти новое осознание и новые идеи.

Парадоксальная теория изменений (Арнольд Байссер) описывает, как чем больше человек, команда или организация пытается быть тем, чем они не являются, или бросаются к тому, «что будет дальше», тем больше они остаются неизменными. И наоборот, когда отдельные лица или группы организаций полностью отождествляют себя со своим текущим опытом, тем больше у них энергии и изобретательности, чтобы двигаться вперед.

Лидеры, которые осознают этот парадокс и начинают видеть его в действии, могут найти в себе веру и уверенность, чтобы сформулировать «Исправь!» менталитет время от времени. В суете рабочего дня, и да, даже в Zoom, эти лидеры учатся сидеть даже на несколько секунд со своими людьми в «Not Fixing It!». Они могут подольше сидеть в , теперь , с на и доверять волшебству того, что появится потом.

шт. Попробуйте и дома.

Парадокс перемен — Джеймс Холл Психотерапевт

Хотя изменение — это очевидная причина для начала терапии, вы не атакуете его, пытаясь измениться.Если вы в депрессии, вы начинаете процесс изменения с депрессии, и, что очень важно, подавленности в присутствии кого-то, вашего терапевта, который реагирует на вас в том состоянии, в котором вы находитесь. Вы не изменяетесь, пытаясь измениться. Измениться следует, если не измениться.

Теорию парадоксальных изменений разработал калифорнийский врач и психотерапевт Арнольд Байссер. Прежде чем он поднялся до этого достижения, определяющим событием в его жизни был паралич из-за полиомиелита в возрасте 15 лет.

От того катастрофического события то, чего он добился, и теория парадоксальных изменений соединяются, как золотая нить. Паралич мог раз и навсегда остановить меньшего человека. Но Байссер разработал влиятельную теорию эмоционального и психологического изменения, когда его останавливали, а затем меняли. Теория гласит: изменения начинаются, когда вы перестаете пытаться быть тем, чем вы не являетесь, и начинаете быть тем, чем вы являетесь.

История Байссера является свидетельством того, что даже если у вас есть несчастье вступить во взрослую жизнь в инвалидном кресле, невозможно предсказать, что может произойти, когда вы испытаете это, и…

И это короткое слово «и» является могущественным и могущественным. Потому что после принятия того, где вы сейчас находитесь, наступает нечто иное — неизбежно, и это парадоксально, изменение происходит, когда вы перестаете пытаться измениться и просто оставаться.По мнению Байссера, будьте парализованы и…

Это все, что есть в Парадоксальной Теории Изменений, и это жизненно важно для любой терапии, а не только для проблем с застреванием, таких как депрессия. Парадоксально, но вы приходите на терапию не для того, чтобы измениться, а чтобы быть. И привыкнуть к тому, кем и чем являешься. Как только вы начнете быть, изменения неизбежны, потому что вещи в вашем окружении (мир и другие люди вокруг вас) изменятся. Чтобы оставаться верным себе, вы будете меняться в ответ на изменения вокруг вас.Через все это проходит одна и та же золотая нить — быть тем, кем вы являетесь в настоящий момент, и не пытаться быть кем-то еще.

Короче говоря, попытки — это ложь. То, чем вы являетесь сейчас, является тем, кем вы являетесь сейчас. Бесполезно пытаться быть кем-то другим. Возможно, это досадно нелогично, но не менее важно то, что касается эмоционального и психологического стресса.

Хотите поменять? Сосредоточьтесь на том, кто вы сейчас

В 1970 году Арнольд Байссер, доктор медицины, опубликовал небольшую статью под названием «Парадоксальная теория изменений».Основываясь на методе гештальт-терапии Фрица Перлза и объясняя его, он резюмирует:

«… это изменение происходит, когда человек становится тем, чем он является, а не когда он пытается стать тем, кем он не является. Изменить не происходит в результате попытки принуждения со стороны отдельного лица или другой человек, чтобы изменить его, но это происходит, если время и усилия, чтобы быть тем, кем он является — быть полностью вложенным в его нынешнюю позиции. Отвергая роль проводника изменений, мы делаем значимые и возможно упорядоченное изменение. ’

Учитывая важность руководства и управления изменениями возможности в организациях, я считаю, что стоит подумать о последствия этой теории, которая получена из практики, которую я опыт выполнения работы.

Возьмем, к примеру, человека, которого я тренирую, который недоволен работой и перед дилеммой о том, оставаться ли в своей нынешней роли или уйти команда / организация. Я мог бы использовать классический подход к решению проблем помочь им найти решение — исследуя текущую ситуацию, изучение плюсов и минусов пребывания или отъезда, рассмотрение вариантов, разработка видения будущего и планирование действий.Все очень логичный, проверенный. Однако это не обязательно решит внутренний конфликт — останься или уйди — на сенсорном и эмоциональном уровнях и достичь интегрированной позиции. Решение будет выбором варианты и могут содержать семена той же дилеммы, попытка вырастить более зеленую траву.

Итак, что я могу сделать с их разрешения, так это попросить их попеременно быть человеком, который хочет остаться, а затем человеком, который хочет уйти и запустить диалог между ними.Я, наверное, попрошу их дать название каждой из этих позиций — например, «Ms Resilient» и «Ms Свобода »- названия, которые сами по себе могут указывать на динамические силы в работать в ситуации. Облегчаю диалог, задавая вопросы углубить понимание и изучить их мышление, чувства и поведение. Ведя этот диалог «два стула», они полностью вкладываются в эти позиции, будучи теми, кем они являются в данный момент, и по моему опыту часто добиваются интеграции и разрешения внутреннего конфликта.После этого часто становится очевидным, чего они хотят, не потратив много времени и усилий на процесс решения проблем, который все еще может оставьте их чувствовать себя неуверенными и неудовлетворенными. Направление в конечном итоге происходит из естественно измененного места, а не обсуждается изменение и навязано любым из нас. Последнее может принести результаты, но первое является более самоопределенным, проницательным и удовлетворительным, и поэтому согласованные действия будут более легкими.

Есть много следствий парадоксальной теории изменений для организационных изменений — не в последнюю очередь то, что большинство лидеров и консультантов называют «агентами изменений», и многие усилия по организационным изменениям не приносят желаемых результатов. Да, организациям нужны программы изменений, но когда дело касается людей и культуры, одни и те же логические методы не обязательно принесут желаемых результатов. Поведение — это не технология. Далее Байссер утверждал, что парадоксальная теория изменений применима как к организации, сообществу или обществу, так и к отдельному человеку. Необходимость состоит в том, чтобы распознать и услышать все различные интересы в ситуации изменения, включая отчужденные части, которые часто воспринимаются как «сопротивляющиеся», и посредством конструктивного взаимодействия достичь понимания и направления.Многие системные групповые вмешательства, такие как Search Conference и Open Space, основаны на этом принципе. Центральной темой моей книги является необходимость развития открытых команд с правильным балансом задач и поддерживающего поведения для достижения успеха в изменении организации. См. Также в моем предыдущем блоге «Хотите заинтересованную рабочую силу?» О том, как помогать людям видеть по-другому в меняющемся контексте.