Любовь — это… Что такое Любовь?

любовь — Любовь …   Словарь синонимов русского языка

ЛЮБОВЬ — это эгоизм вдвоем. Перефразированная Жермена де Сталь Любовь это взаимное святотатство. Кароль Ижиковский Любовь это попытка мужчины удовлетвориться одной единственной женщиной. Поль Жеральди Любовь это краткий промежуток времени, когда лицо… …   Сводная энциклопедия афоризмов

ЛЮБОВЬ — интимное и глубокое чувство, устремленность на др. личность, человеческую общность или идею. Л. необходимо включает в себя порыв и волю к постоянству, оформляющиеся в этическом требовании верности. Л. возникает как самое свободное и постольку… …   Философская энциклопедия

Любовь —  Любовь  ♦ Amour    «Любить значит радоваться», – утверждает Аристотель («Евдемова этика», VII, 2). Но в чем различие между радостью и любовью? В том, что любовь, как учит Спиноза, «есть удовольствие, сопровождаемое идеей внешней [или, добавил бы …   Философский словарь Спонвиля

любовь — (горячая, беззаветная, бескорыстная, страстная), влечение, увлечение, привязанность, склонность, наклонность, слабость (к чему), страсть, пристрастие, преданность, тяготение, мания, симпатия, верность, благоволение, благорасположение, благо… …   Словарь синонимов

любовь — 1) высокая степень эмоционально положительного отношения, выделяющего его объект среди других и помещающего его в центр жизненных потребностей и интересов субъекта (Л. к родине, к матери, к детям, к музыке и т. д.). ; 2) и …   Большая психологическая энциклопедия

ЛЮБОВЬ — ЛЮБОВЬ, любви, твор. любовью, жен. 1. только ед. Чувство привязанности, основанное на общности интересов, идеалов, на готовности отдать свои силы общему делу. Любовь к родине. || Такое же чувство, основанное на взаимном расположении, симпатии,… …   Толковый словарь Ушакова

Любовь — ови, жен. Слав.Производные: Люба; Любава; Любаня; Любаха; Любаша; Любуся; Люся; Буся; Любуша.Происхождение: (Заимств. из ст. сл. яз., где появилось как калька с греч. имени Charis. От charis любовь.)Именины: 30 сент. Словарь личных имён. Любовь… …   Словарь личных имен

ЛЮБОВЬ — ЛЮБОВЬ, интимное и глубокое чувство, устремленность на другую личность, человеческую общность или идею. В древней мифологии и поэзии космическая сила, подобная силе тяготения. У Платона и в платонизме любовь эрос побудительная сила духовного… …   Современная энциклопедия

ЛЮБОВЬ — интимное и глубокое чувство, устремленность на другую личность, человеческую общность или идею. В древней мифологии и поэзии космическая сила, подобная силе тяготения. У Платона и в платонизме любовь эрос побудительная сила духовного восхождения; …   Большой Энциклопедический словарь

ЛЮБОВЬ — ЛЮБОВЬ, любви, твор. любовью, жен. 1. Глубокое эмоциональное влечение, сильное сердечное чувство. Чары, ожидание, муки любви. Признание в любви. Объясниться в любви. Брак по любви, без любви. Выйти замуж по любви (за любимого человека). Л. до… …   Толковый словарь Ожегова

Определения любви — Клейкие листочки — LiveJournal

Пересмотрев множество изречений о любви, я нашел, что остроумных среди них немало, а собственно определений почти нет. Наиболее точными, законченными и краткими мне представляются четыре:

«Каждый из нас – это половинка человека, рассеченного на две подобные камбалам части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. […] Таким образом, любовью называется жажда цельности и стремление к ней». Платон

«Любить – это находить в счастье другого свое собственное счастье». Г. Лейбниц

«Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом “я” и, однако, в этом же исчезновении и забвении впервые обрести самого себя и обладать самим собою». Гегель

«Любить – значит жить жизнью того, кого любишь». Л. Н. Толстой

И все-таки многие важнейшие свойства любви не затронуты этими изречениями – и мне захотелось определить их по-своему. По мере сложения определений я стал чувствовать, что они принадлежат не столько мне, сколько разным личностям со своими позициями, мировоззрением, жизненным и профессиональным опытом. Ниже я привожу эти определения от имени тех, кому они с наибольшей вероятностью могли бы принадлежать, хотя, конечно, не уклоняюсь и от личной ответственности. Итак, представим нечто вроде платоновского пира, на который собрались наши современники.

Первым ринулся в бой военный: Любовь – это боевая готовность души. И тела тоже. Дерзость. Азарт. Напор. Любой ценой добиться цели. Собрать бы всех влюбленных – была бы сильнейшая армия в мире. Только… воевать ей не с кем.

Социолог: Любовь – уникальное чувство хотя бы потому, что в этом случае мы представляем интерес не какими-то своими полезными функциями, а сами по себе. Любовь – это редкая и опасная профессия: быть самим собой.

Женщина-психолог: Любовь – это самогипноз. Мы гипнотизируем себя образом другого человека и начинаем от него ежеминутно зависеть.

Ее коллега, мужчина: Любовь – это наркотик, точнее, избирательная наркотическая зависимость одной личности от другой. Наркотиком может быть не только что-то, но и кто-то.

Студентка мехмата: Любовь – это бесконечное отношение двух конечных существ.

Пожилая женщина: Любовь – столь долгое занятие, что одной жизни для нее мало. Любовь – это готовность провести вечность вдвоем.

Мужчина загадочной, «печоринской» внешности: Любовь – это стремление так незаметно присвоить себе волю другого человека, чтобы он чувствовал себя свободным, – и при этом желал только меня.

Красавица лет двадцати пяти, выпускница престижного вуза: Любовь – это просто красивый миф. Как вечный двигатель в физике, единорог в зоологии, Атлантида в географии, философский камень в алхимии. Любовь ¬– это миф, созданный поэтами.

Поэт (говорит дольше всех): У слова «любовь» есть только шесть точных рифм: бровь, кровь, новь, свекровь, вновь, морковь. Эти рифмы не случайны, они образуют ритмический узор самой любви, смену ее возрастов.

1. Бровь. Встреча, милый облик, чудное мгновенье. «Взгляд один чернобровой дикарки…»

2. Кровь. Пробуждение страсти, волнение в крови. «…Полный чар, зажигающих кровь».

3. Новь. Сближение, радость, утро мира, обновление души и тела.

4. Свекровь. Семья, дом, расширенный круг родни, сложные внутрисемейные отношения.

5. Вновь. Вспышка нового, быть может, последнего чувства. «Я встретил Вас – и все былое в отжившем сердце ожило…»

6. Морковь. Мирная добросердечная старость. «Милый, натри мне немножко моркови…»

Так что любовь – это не только люб, это овь, овь, и еще раз овь.

Математик: Сила любви прямо пропорциональна квадрату ревности. Любовь увеличивается с каждым случаем ревности, потому что одновременно возрастает оценка возлюбленной (ее любит кто-то еще) и страх ее потерять (она может полюбить другого).

Юноша с длинными волосами: Любовь – это НЛО. Только не летающий, а летальный. Вроде гранаты, замаскированной под яркую игрушку. Повернешь ключик, заведешь пружину – и тебя нет.

Фотограф: У меня по роду занятий фотографическая память на лица. А любимое лицо невозможно запомнить – оно засвечивает фотопленку памяти.

Лингвист: Любовь трудно определить, потому что она выражается в междометиях, а не в полнозначных словах. Начинается удивленным «О-о!», проходит через охи и ахи, разряжается стоном: «А-а!!!» Ну что к этому добавить?

Физик: Любовь – это межличностный резонанс, или, по-нашему выражаясь, положительная интерференция, когда две встречные волны взрывообразно усиливают, а не гасят друг друга.

Музыкант: Любовь – это натянутая струна. Все дрожит, отзывается, становится музыкой. Со временем она провисает, и ее нужно заново натягивать.

Художница: Сент-Экзюпери сказал, что любить – это смотреть не друг на друга, а в одном направлении. Мне кажется, не то и не другое. Любить – это стоять вполоборота друг к другу и видеть, как лицо любимого дочерчивается пейзажем, линией горизонта, как даль приближается и становится лицом.

Автомобилист в темных очках, со шрамами на лице: В отношениях нужно соблюдать дорожные правила: не уверен – не обгоняй. Не обгоняй в своих чувствах партнера, если не уверен в его взаимности… А любовь – это когда разбиваешься вдребезги на обгоне.

Спортсмен: Любовь – это спринтерский забег на стайерскую дистанцию. Нет сил на ожидание. Сердце рвется вперед, задыхается. Всех опережает и первым приходит к финишу. А там его никто не ждет.

Супружеская пара, школьные учителя, он – литературы, она – английского языка.

Он: Любовь – это то же самое, что счастье, только наоборот. Любовь: мне нужен кто-то, кому и я могу быть нужен. Счастье: я нужен тому, кто нужен мне.

Она: Любовь – это когда и во сне видишь того, кто спит рядом. Счастье – это когда просыпаешься и видишь рядом того, кого видел во сне.

Последним высказывается философ: Любовь – такое отношение к другому существу, которое делает невозможным существование без него. Кратчайшее определение любви: нельзя быть без.

Что такое любовь — Психологос

Фильм «Реальная любовь»

Фильм «Секс в большом городе»

Миранда не знает, что такое любовь. Она понимает только взаимовыгодные отношения, где она получает то, на что она рассчитывает.
скачать видео

Фильм «ГлобоСфера»

В любви мужчины и женщины должны дополнять друг друга.

скачать видео

​​​​​​​

Фильм «Не переставай любить»

​​​​​​​Любовь — заинтересованное, заботливое и внимательное отношение к тому и ради того, что мы любим или кого любим. О любви нужно говорить долго, правильным проявлениям любви нужно учиться, и в Университете я даю студентам много заданий на эту тему. Но если коротко, то любовь — это бескорыстная и радостная забота.

Это заинтересованное, заботливое и внимательное отношение к человеку, вещам или каким-либо делам и событиям. Если любит взрослый, умный и ответственный человек, к любви добавляются и другие требования: любовь должна быть не слепой, а зрячей и умной, не только чувством, но и ответственным поведением. Любовь без уважения недолговечна и непостоянна, уважение без любви — холодно и немощно.

Если, конечно, мы говорим о любви, а не только о влюбленности. Любовь и влюбленность многие путают, а зря…

Многие о любви судят по чувствам — по чувству своему и чувству партнера, но, похоже, чувство любви — только отражение, только блики того настоящего (или не настоящего…), что на самом деле живет в душе. Отдельный и не простой разговор — об основах любви, о движущих силах, рождающих любовь. В любом случае, чувства любящих очень разные, содержащие одновременно и восторг, и нежность, и страх, и ненависть — в зависимости от вида любви.

Если приглядеться к любви внимательнее, мы разглядим в ней еще очень многое. В любви, как в отношении, несколько линий. Любовь — это не просто чувства и поведение, это определенный образ жизни со своими ценностями, мировосприятием, направленностью внимания и даже дыханием и интонациями. Подробнее:

---

Первое — это иерархия ценностей. Чем выше любимый в иерархии ценностей, тем в большей степени можно говорить о любви. Если мужчина любит женщину, но футбол ему все-таки дороже, то цена его любви невысока.

Второе — это видение мира в любви. Каждый, кто любил, помнит, насколько в этом состоянии мир преображается. В любви-радостной заботе мир яркий и просторный. В этом празднике жизни окружающие люди, вещи и дела становятся для вас живыми, красивыми и значимыми: любимыми. С другой стороны, все помнят: в любви-страдании мир серый, тусклый, маленький и давящий.

Живая любовь — это всегда кинестетика и близости.

Одна из простых проверок про любовь, это вопрос: «Где твоя душа?» Это вопрос — о направленности внимания в любви. В любви-заботе о любимом думаешь, фокус внимания на нем, а не на себе. Вы любите, когда видите любимого человека как бы в луче света, в луче вашего тепла. И вы заботитесь, чтобы ваше тепло постоянно согревало любимого, следите за тем, чтобы этот луч тепла постоянно над этим человеком присутствовал. Можно сказать, что в настоящей любви меня нет, есть только любимый. В кривой любви, напротив, человек может быть полностью сосредоточен на себе. В любви-МЫ любящие стоят не друг против друга, а смотрят в одну сторону.

Чем больше люди взрослеют, тем больше они понимают, что любовь — не столько чувство, сколько поведение. Ты можешь сколько угодно говорить что угодно, но больше всего о твоей любви говорят твои дела. Поведение любви — это заботливость, где любимый является самоценностью, и внимательность к мелочам. Впрочем, у каждого из нас свои языки любви, и лучше свою любовь доносить любимому так, чтобы он мог понять наши намерения.

Если же забраться в душу глубже, то самая верная черта любви — это нахождение человека в позиции любви, в позиции МЫ. Это особое состояние души и мышления, когда любимый перестает быть отдельным от тебя, когда он становится частью нашей жизни, когда в любом вопросе думаешь о нем и его интересах.

Позиция любви — забота не о себе, а о нас. Мы вместе заботимся о нас двоих.
​Основа любви в позиции родителя — заботливость. Основа любви в позиции ребенка — тяга. Основа любви в позиции взрослого — смысл. Смотри Родитель-Взрослый-Ребенок

---

Есть ли какие-то четкие показатели, которые бы определяли: он любит или нет? А я люблю — или только придумала и себя уговариваю? Как проверять, если всерьез — есть любовь или нет? То, что между нами — любовь или что-то другое? Четких границ тут нет, но над некоторыми вещами задуматься стоит. Границы любви — это наши субъективные признаки и границы, внутри которых при всем разнообразии проявлений мы говорим, что это все-таки — любовь. А за границами — уже не любовь.

​​​​​​​Личностные особенности дают форме и формуле любви свою аранжировку. Можно сказать — сколько людей, столько и видов любви. Однако равнозначны ли, равноценны ли разные виды любви? Можно ли сказать, что какая-то форма или вид любви более совершенна, чем другая? Можно ли найти самый совершенный вид любви? Все это вопросы о Формуле любви: короткой формулировке, которая выражает суть Любви с большой буквы.

Вы можете любить человека как угодно ярко и искренне, но он может этого не понять. У любви есть свои языки любви: забота и время, время и внимание, секс и послушание… И если вы хотите, чтобы ваше стремление передать любимому свою любовь он понял и разделил, передайте ему свою любовь не как хочется вам, а на языке, близком и понятном любимому. Вот так все строго…

Радости вам!

​​​​​​​

---

Видео от Яны Счастье: интервью с профессором психологии Н.И. Козловым

Темы беседы: Какой женщиной нужно быть, что успешно выйти замуж? Сколько раз женятся мужчины? Почему нормальных мужчин мало? Чайлдфри. Воспитание детей. Что такое Любовь? Сказка, которой бы лучше не было. Плата за возможность быть рядом с красивой женщиной.

Что такое любовь?

1. ПОЛ И ФИЛОСОФИЯ

Кое-кто полагал, что в фундаменте философии, как систематической воли, заложено исключение полового различия. Действительно, не в том, что в этой воле было наиболее состоятельным, — от Платона до Ницше включительно — слово «женщина» достигало статуса понятия. Быть может, и не в том призва­ние этого слова? Но разве лучше обстояло дело со словом «мужчина», если лишить его родового смысла и взять с точки зрения чистой сексуации?[2] Должны ли мы тогда заключить, что философия и в самом деле обезразличивает половое различие? Я так не считаю. Слишком многое говорит об обрат­ном, особенно если учесть, что хитрость такого различия, очевидно куда бо­лее тонкая, чем хитрость Разума, заключается в том, что ни слово «женщина», ни слово «мужчина» не выдвигается на первый план. Возможно, поэтому фи­лософски приемлемо применить к полу способ, которым Жан Жене вопро­шал о расах. Он спрашивал, что такое негр, уточняя: «И во-первых, какого он цвета?» Тогда, если мы зададимся вопросом, что такое мужчина или что такое женщина, вполне философски благоразумно будет уточнить: «И во-первых, какого он(а) пола?» Ибо согласятся, что вопрос о поле является первичной трудностью: половое различие может быть помыслено лишь через трудоем­кое определение той идентичности, внутри которой оно возникает.

Добавим, что современная философия — чему есть каждодневные под­тверждения — адресована и адресуется женщинам. Философию даже можно подозревать — мою в том числе, — что как дискурс она в значительной мере ориентирована стратегией соблазнения.

Так или иначе, философия подступается к полу через любовь — это верно до такой степени, что только у Платона некто Лакан вынужден был искать опору, чтобы помыслить любовь в переносе.

Здесь, однако, возникает более серьезное возражение: за исключением соб­ственно платоновского начала, все, что было сказано подлинно верного о люб­ви — пока психоанализ не поколебал это понятие, — было сказано в области искусства, особенно в искусстве романа, чей пакт с любовью носит сущност­ный характер. Помимо всего прочего, отметим, что женщины преуспели в этом искусстве, придав ему определяющий импульс. Мадам де ла Файетт, Джейн Остин, Вирджиния Вулф, Кэтрин Мэнсфилд, множество других. И задолго до них, в XI веке — что невообразимо для западных варваров — госпожа Мурасаки Сикибу, автор величайшего текста, в котором развертывается сказы­ваемое любви в ее мужском измерении, «Гэндзи-моногатари».

Итак, пусть не возражают мне, приводя в пример классическую локализа­цию женщин в поле эффектов возвышенной страсти и в измерении нарратива. Во-первых, как я покажу, значимая связь между «женщиной» и «любовью» за­трагивает все человечество, более того, легитимирует само его понятие. Кроме того, я, разумеется, разделяю мысль, что женщина способна, в будущем тем бо­лее, преуспеть в любой области и даже переосновать любое поле заново. Про­блема, как и с мужчинами, лишь в том, чтобы знать, при каких условиях и ка­кой ценой. Наконец, я считаю романную прозу искусством ужасающей и абстрактной сложности, а шедевры этого искусства — величайшими свидетель­ствами того, на что способен субъект, когда он пронзен и учрежден истиной.

Из какого места можно наблюдать связку истинностных процедур, подоб­ных связке между любовью и романом? Из места, в котором удостоверяется, что любовь и искусство пересекаются, то есть они совозможны во времени. Это место называется философией.

Следовательно, слово «любовь» здесь будет сконструировано как фило­софская категория, что вполне легитимно, если вспомнить, что такой же ста­тус имеет платоновский Эрос.

Отношение этой категории к тому, как мыслит любовь психоанализ, на­пример в вопросе о переносе, будет, скорее всего, проблематичным. Скрытым правилом здесь будет правило внешней связности: «Сделай так, чтобы фи­лософская категория, при всем своем возможном своеобразии, оставалась со­вместимой с психоаналитическим понятием». Но я не буду вдаваться в де­тали этой совместимости.

Отношение этой категории к открытиям романного искусства будет кос­венным. Скажем, что общая логика любви, схваченная в расщеплении между (универсальной) истиной и (сексуированными) знаниями, должна быть впо­следствии проверена через конкретные прозаические тексты. Правило в та­ком случае будет правилом подведения под понятие: «Сделай так, чтобы твоя категория учитывала великие прозаические тексты о любви как синтаксис, задействующий ее семантические поля».

Наконец, отношение этой категории к общеизвестным очевидностям (ибо любовь, по сравнению с искусством, наукой и политикой, является истин­ностной процедурой не то чтобы наиболее распространенной, но наиболее доступной) будет смежностью. В вопросе о любви присутствует здравый смысл, попытка избежать которого будет достаточно комичной. Правило мо­жет быть таким: «Сделай так, чтобы твоя категория, какими бы парадоксаль­ными ни были ее следствия, не удалялась от ходячих интуиций о любви».

 

2. О НЕКОТОРЫХ ОПРЕДЕЛЕНИЯХ ЛЮБВИ, ЧТО НЕ БУДУТ ИСПОЛЬЗОВАНЫ ДАЛЕЕ

Философия вообще, любая философия, основывает свое место мысли на дисквалификациях (recusations) и на декларациях. В самом общем плане, на дис­квалификации софистов[3] и на декларации, что имеются истины. В нашем случае это будет:

1) Дисквалификация концепции слияния в любви. Любовь не является тем, что из заданной структурно Двоицы производит Единое экстаза. Эта дис­квалификация, в сущности, идентична дисквалификации бытия-к-смерти. Ибо экстатическое Одно полагает себя по ту сторону Двоицы лишь в качестве подавления множественности. Отсюда метафора ночи, настойчивая сакрали­зация встречи, террор, осуществляемый миром. Тристан и Изольда Вагнера. В моих категориях, это фигура катастрофы, в данном случае происходящей в любовной родовой процедуре. Но это катастрофа не самой любви, она яв­ляется следствием философемы, философемы Единого.

2) Дисквалификация жертвенной концепции любви. Любовь не является принесением в жертву Того же на алтаре Другого. Ниже я попытаюсь показать, что любовь не является даже опытом другого. Она — опыт мира, или ситуации, при постсобытийном условии, что имеется нечто от Двоицы (qu’il y a du Deux). Я намерен изъять Эрос из какой бы то ни было диалектики Гетероса[4].

3) Дисквалификация «сверхструктурной» или иллюзионной концепции любви, столь дорогой для пессимистической традиции французских морали­стов. Я имею в виду концепцию, в соответствии с которой любовь — лишь иллюзорное украшение, через которое проходит реальное секса. Или же что сексуальное желание и ревность являются основой любви. Мысль Лакана иногда граничит с этой идеей, например когда он говорит, что любовь — это то, что восполняет отсутствие сексуальных отношений[5]. Но он также говорит и обратное, когда признает за любовью онтологическое призвание, призвание «подступа к бытию». Дело в том, что любовь, как я полагаю, ничего не вос­полняет. Она пополняет, и это совсем другое дело[6]. Она оказывается прова­лом только при условии, что ее ошибочно полагают связующим отношением. Но любовь — не отношение. Любовь — это производство истины. Истины о чем? О том именно, что Двоица, а не только Одно, задействованы в ситуации[7].

 

3. РАЗЪЕДИНЕНИЕ

Перейдем к декларациям.

Здесь необходимо задать аксиоматику любви. Зачем нужна аксиоматика? По причине глубокого убеждения, впрочем, обоснованного Платоном: любовь никогда не дана непосредственно в сознании любящего субъекта. Относитель­ная скудость всего, что философы говорили о любви, как я убежден, происхо­дит оттого, что они подступались к ней через психологию или через теорию страстей. Но любовь, хотя и включает в себя опыт блужданий и мучений лю­бящих, нисколько не раскрывает в этом опыте свою собственную сущность. Напротив, именно от этой сущности зависит возникновение субъектов любви. Скажем, что любовь — это процесс, который распределяет опыт так, что из­нутри этого опыта закон распределения не поддается расшифровке. Что можно сказать по-другому: опыт любящего субъекта, являющийся материей любви, не учреждает никакого знания о любви. Именно в этом особенность любовной процедуры (по сравнению с наукой, искусством или политикой): мысль, которой она является, не является мыслью о ней самой, как мысли. Любовь, являясь опытом мысли, не мыслит себя (s’impense). Знание в любви, несомненно, требует применения силы, в частности силы мысли. Но оно само остается неподвластным этой силе.

Следовательно, необходимо держаться в стороне от пафоса страсти, за­блуждения, ревности, секса и смерти. Никакая другая тема не требует чистой логики более, чем любовь.

Мой первый тезис будет следующим:

 

1. В опыте даны две позиции.

Под «опытом» я разумею опыт в самом широком смысле, презентацию[8] как таковую, ситуацию. И в презентации даны две позиции. Условимся, что обе позиции сексуированы, и назовем одну из них позицией «женщины», а другую позицией «мужчины». На данный момент мой подход строго номиналистский — никакое разделение, эмпирическое, биологическое или соци­альное, здесь не учитывается.

То, что имеются две позиции, может быть установлено лишь задним чис­лом. На деле именно любовь, и только она, позволяет нам формально утвер­ждать существование двух позиций. Почему? По причине второго тезиса, по- настоящему фундаментального, который гласит:

 

2. Эти позиции полностью разъединены.

«Полностью» необходимо понимать в буквальном смысле: в опыте ничто не является одним и тем же для позиции мужчины и позиции женщины. Что означает: позиции не разграничивают опыт так, что есть тип презентации, за­крепленный за «женщиной», тип презентации, закрепленный за «мужчиной», и, наконец, зоны совпадения или пересечения. Все, что презентировано, презентировано таким образом, что не может быть удостоверено никакое совпа­дение между закрепленным за одной и за другой позицией.

Назовем такое положение дел разъединением, дизъюнкцией. Сексуированные позиции разъединены в отношении опыта в целом. Разъединение не мо­жет быть обнаружено, оно не может само стать объектом конкретного опыта или непосредственного знания. Ибо такой опыт или знание сами находились бы в разъединении и не могли бы встретиться с чем-либо, что говорило бы о другой позиции.

Для того чтобы имелось знание, структурное знание разъединения, потре­бовалась бы третья позиция. Именно это запрещает третий тезис:

 

3. Третьей позиции не существует.

Идея третьей позиции вовлекает работу Воображаемого: это ангел. Спор о поле ангелов имеет фундаментальное значение, поскольку его ставка — ар­тикулировать разъединение. Что невозможно сделать лишь с одной из пози­ций в опыте или в ситуации.

Что же тогда позволяет мне здесь артикулировать разъединение, не обра­щаясь к ангелу, не превращаясь в ангела? Поскольку ресурсов самой ситуа­ции здесь недостаточно, необходимо, чтобы она была пополнена. Не третьей структурной позицией, но уникальным событием. Это событие запускает лю­бовную процедуру, и мы назовем его встречей.

 

4. УСЛОВИЯ СУЩЕСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Но прежде, чем мы перейдем к встрече, необходимо коснуться, если так можно выразиться, другой крайности в этой проблеме. Это наш четвертый тезис:

 

4. Дано только одно человечество.

Что значит «человечество» в негуманистическом смысле? Этот термин не может быть основан ни на одном объективном предикате. Неважно, будет ли такой предикат биологическим или задающим идеал, в любом случае он не­релевантен. Под «человечеством» я понимаю то, что обеспечивает поддержку родовым, или истинностным, процедурам. Существует четыре типа таких процедур: наука, политика, искусство и, как раз, любовь. Человечество, сле­довательно, есть тогда, и только тогда, когда есть (эмансипаторная) политика, (концептуальная) наука, (созидающее) искусство — и любовь (не сведенная к коктейлю из сентиментальности и сексуальности). Человечество — это то, что поддерживает бесконечную сингулярность истин, которые вписываются в эти четыре типа. Человечество — это историческое тело истин.

Обозначим функцию человечества как Н(х). Эта запись означает, что дан­ный терм х, каким бы он ни был, поддерживает хотя бы одну родовую про­цедуру. Аксиома человечества тогда звучит так: если терм х (чтобы быть со­звучным широко распространенному кантианству, скажу: ноуменальный человек = х) активен, точнее, активирован в качестве Субъекта посредством одной из родовых процедур, тогда удостоверено, что функция человечества существует, — постольку, поскольку она допускает данный терм х в качестве аргумента.

Необходимо подчеркнуть, что существование человечества, то есть эффек­тивность его функции, возникает в точке, которую действующая истина ак­тивирует как «локальное подтверждение», являющееся субъектом. В этом смысле любой терм х принадлежит области значений или виртуальности функции человечества, которая в свою очередь локализирует его постольку, поскольку он охвачен истиной. Остается нерешенным, понуждает ли терм х функцию к существованию или, наоборот, функция «гуманизирует» терм х. Эта нерешенность подвешена на событиях, запускающих истину, оператором верности[9] которой является терм х (то есть х выдерживает трудоемкую дли­тельность любви, инициированную встречей: ему приходится быть — мето­нимией чему служит прославленное одиночество влюбленных — локализо­ванным в качестве доказательства, что Человечество существует).

Как таковой термин Н в целом (то есть существительное «человечество») предстает в качестве виртуальной сводки четырех типов — политики (х акти­вист), науки (хученый), искусства (хпоэт, художник и т.д.), любви (х, в разъ­единении «снятый» Двоицей, любовник, любовница). Термин Н связывает все четыре типа в узел. Как мы увидим, презентация этого узла находится в сердцевине разъединения между позициями «мужчины» и «женщины» в их отношении к истине.

Теперь наш четвертый тезис, утверждающий, что существует лишь одно человечество, будет означать: любая истина имеет значение для всего несу­щего ее исторического тела. Истина, любая истина, безразлична к каким бы то ни было предикатам, разделяющим то, что ее поддерживает.

Это видно хотя бы из того, что термы х — ноуменальные переменные для функции Человечества — образуют гомогенный класс, который не подвержен никакому другому разделению, кроме того, которое налагают субъективные активации, инициированные событием и помысленные внутри процедуры верности.

В частности, истина как таковая изъята из какой бы то ни было позиции. Истина транспозиционна. В общем-то, она — единственное, что обладает этим качеством, и именно поэтому истина будет именоваться родовой. В «Бытии и событии» я попытался построить онтологию из этого прилагательного.

 

5. ЛЮБОВЬ КАК РАБОТА С ПАРАДОКСОМ

Если соотнести следствия из четвертого тезиса с тремя предыдущими тези­сами, то можно четко сформулировать проблему, которая нас занимает: как возможно, чтобы истина была транспозиционной, как таковой для всех — если существуют, по крайней мере, две позиции, мужчины и женщины, ко­торые радикально разъединены в отношении опыта в целом?

Кто-то может подумать, что из первых трех тезисов вытекает следующее утверждение: истины сексуированы. Есть женская наука и мужская наука, как в свое время кое-кто полагал, что есть наука буржуазная и наука проле­тарская. Есть женское и мужское искусство, женские и мужские политиче­ские взгляды, женская любовь (стратегически гомосексуальная, как реши­тельно заявляют некоторые направления феминистской мысли) и мужская любовь. При этом обязательно добавят, что, хотя все это так, об этом невоз­можно ничего знать.

Все совершенно иначе в пространстве мысли, которое я хочу учредить. В нем одновременно утверждается, что разъединение радикально, что третьей позиции нет и, однако, что случаются истины, являющиеся родовыми, изъя­тыми из любого позиционного разъединения.

Любовь является именно тем местом, где имеют дело с этим парадоксом.

Рассмотрим это утверждение со всей серьезностью. В первую очередь оно означает, что любовь — операция, которая артикулируется через парадокс. Любовь не снимает этот парадокс, она с ним работает. Точнее, она производит истину из самого парадокса.

Знаменитое проклятие «каждый пол умрет сам по себе, со своей стороны»[10] на деле представляет собой очевидный — и не парадоксальный — закон вещей. Оставаясь на уровне ситуации (если в ней отсутствует событийное пополне­ние, а значит, и чистый случай), оба пола не прекращают умирать каждый сам по себе. Более того, под нажимом Капитала, который нисколько не озабочен половым различием, [гендерные] социальные роли оказываются неразличи­мыми: чем более явно — непосредственно и без протокола — действует закон разъединения, тем больше оба пола, практически неразличимые, умирают каж­дый со своей стороны. Ибо «сторона», на которой умирает пол, став невидимой, оказывается тем более порабощающей, препровождая обратно к тотальности разделения. Сама мизансцена половых ролей, распределение термов х в два на­блюдаемых класса, то есть hx и fx, нисколько не является выражением разъ­единения, служа для него лишь гримом, смутным опосредованием, управляе­мым всеми видами распределительных ритуалов и протоколов. Но ничто не подходит лучше Капиталу, чем существование одних лишь х. Наши общества с недавних пор заняты разгримированием разъединения, которое тем самым снова становится невидимым, теперь без опосредующей маскировки. Таким образом, на сексуированные позиции накладывается их видимая неразличи­мость, в которой упускается разъединение как таковое. Ситуация, в которой каждый чувствует, что убивает в себе возможное человечество, что он накла­дывает запрет на х, которым он является в верности истине.

Тогда становится очевидной функция любви в сопротивлении закону бы­тия. Мы начинаем понимать, что любовь, отнюдь не являясь тем, что «есте­ственным образом» налаживает мнимую связь между полами, производит истину из их развязанности.

 

6. ЛЮБОВЬ, КАК СЦЕНА ДВОИЦЫ, ПРОИЗВОДИТ ИСТИНУ ИЗ РАЗЪЕДИНЕНИЯ И ГАРАНТИРУЕТ ОДНО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Чтобы понять такое предназначение любви и, следовательно, утвердить ее как постоянную новизну в мысли — как говорит поэт Альберто Каэйро, «лю­бить значит мыслить», — необходимо вернуться к разъединению. Сказать, что оно тотально, что нет нейтрального наблюдателя или третьей позиции, значит сказать, что две позиции не могут быть сосчитаны за две. На основе чего мог бы быть сделан такой подсчет? Двое презентированы как таковые только в трех, они презентированы как элемент трех.

Необходимо тщательно различать любовь — и пару, чету. Пара — это то, что из любви видимо для третьего. Таким образом, два сосчитаны исходя из ситуации, где наличествуют трое. Но третий, о котором идет речь, кем бы он ни был, не представляет собой отдельную, третью позицию. Следовательно, двое, которых считает третий, являются какими угодно, неразличимыми двумя, полностью внешними Двоице разъединения. Феноменальная види­мость пары, подчиненная внешнему закону счета, ничего не говорит о любви.

Пара именует не любовь, но статус (и даже Государство[11]) любви. Не презен­тация любви, но репрезентация. Двое, сосчитанные с точки зрения трех, не существуют для любви. Для любви нет трех, а Двоица в ней пребывает изъя­той из любого счета.

Поскольку трех нет, необходимо модифицировать формулировку тезиса 1, ибо точнее будет сказать, что

 

1бис. Дана одна позиция и дана другая позиция.

Даны «одно» и «одно», не образующие два, единичность каждого «одного» при этом неотличима, хотя они тотально разъединены, от единичности дру­гого. В частности, никакая одиночная позиция не включает в себя опыт дру­гого, иначе это было бы интериоризацией двух.

Этот момент всегда ставил в тупик феноменологические подходы к любви: если любовь есть «сознание другого как другого», это значит, что другой идентифицируем в сознании как тот же. Иначе как помыслить, что созна­ние — которое является местом идентификации себя как того-же-как-себя — может (вос)принять или испытать другого как такового?

У феноменологии тогда лишь два выхода:

—или приглушить инаковость. На моем языке это означает, что она детотализирует разъединение и, по сути, сводит схизму мужчина/женщина к про­стому разделению человеческого, где сексуация как таковая исчезает;

— или же уничтожить тождественное. Это сартровский подход: сознание есть ничто, и у него нет места для самого себя, оно является сознанием себя, нететическим сознанием себя. Но известно, чем для Сартра становится лю­бовь, вынуждаемая этой чистой прозрачностью: безвыходным колебанием между садизмом (заставить другого быть объектом-собой) и мазохизмом (за­ставить себя быть объектом-собой для другого). Что означает, что Двоица яв­ляется лишь махинациями Одного.

Чтобы одновременно удержать и разъединение и то, что существует ис­тина разъединения, необходимо исходить не из сознания любящего, но из любви как процесса.

Скажем тогда, что любовь является именно свершением Двоицы как та­ковой, сценой Двоицы.

Но внимание: сцена Двоицы не является бытием Двоицы, которое пред­полагает трех. Сцена Двоицы является работой, процессом. Она существует лишь как траектория в ситуации, при условии гипотезы, что в ней имеется нечто от Двоицы. Двоица — это гипотетический оператор, оператор алеатор- ных запросов для той или иной траектории.

Свершение гипотезы о Двоице изначально событийно. Событие — это слу­чайное пополнение ситуации, которое мы называем встречей. Разумеется, со­бытие-встреча существует лишь в форме своего затмения и исчезновения. Оно удерживается лишь через именование, и это именование представляет собой декларацию, признание в любви. Декларирующее имя извлекается из пустоты места, в котором встреча заимствует минимум бытия для его пополнения.

Что за пустота выставляется через признание в любви? Это безотчетная пустота разъединения. Признание в любви запускает в оборот ситуации во­кабулу, извлеченную из нулевого интервала, который разделяет позиции мужчины и женщины. «Я тебя люблю» сцепляет два местоимения, «я» и «ты», несоединимые с точки зрения разъединения. Признание номинально фиксирует встречу, бытием которой является пустота разъединения. Осу­ществляющаяся в любви Двоица является подлинным именем разъединен­ного, схваченного в его разъединении.

Любовь — это нескончаемая верность первичному именованию. Она являет­ся материальной процедурой, которая переоценивает тотальность опыта, обо­зревает всю ситуацию — фрагмент за фрагментом, исходя из того, соединимы или нет эти фрагменты с номинальным предположением о наличии Двоицы.

Есть числовая схема, свойственная любовной процедуре. Эта схема гласит, что Двоица расщепляет Единое и испытывает бесконечность ситуации. Одно, Два, Бесконечность — такова нумеричность любовной процедуры. Она струк­турирует становление родовой истины. Истины чего? Истины ситуации, по­скольку в ней существуют две разъединенные позиции. Любовь — не что иное, как серия испытывающих запросов о разъединении, о Двоице, которая в рет­роактивном действии встречи удостоверяется как всегда представлявшая со­бой один из законов ситуации.

Если в ситуации разъединения свершается хотя бы одна истина, тогда ста­новится ясно, что всякая истина адресована всем и что она гарантирует един­ство проявлений и следствий функции человечества Н(х). Ибо тогда заново установлено, что есть только одна ситуация, та, в которой схватывается ис­тина. Одна ситуация, не две. Ситуация, в которой разъединение является не формой бытия, но законом. И все без исключения истины являются истинами этой ситуации.

Любовь есть место, работа которого в том, что разъединение не разделяет ситуацию в ее бытии. Или что разъединение является лишь законом, а не суб­станциальным разграничением. Это научная сторона любовной процедуры.

Любовь раскалывает Единое по линии Двоицы. И только исходя из этого, может быть помыслено, что, хотя ситуация и прорабатывается разъедине­нием, она такова, что в ней имеется что-то из Единого и что именно этим Еди­ным-множественным удостоверяется любая истина.

В нашем мире любовь является хранителем универсальности истинного. Она высвечивает его возможность, поскольку производит истину разделения.

Но какой ценой?

 

7. ЛЮБОВЬ И ЖЕЛАНИЕ

Двоица в качестве постсобытийной гипотезы должна быть отмечена матери­ально. У ее имени должны быть прямые референты. Этими референтами, как всем известно, являются тела, тела, отмеченные сексуацией. Отличительный признак, который несут тела, вписывает Двоицу в регистр своих имен. Сек­суальное связанно с любовной процедурой как приходом Двоицы в двух точ­ках: имени пустоты (признания в любви) и материального диспозитива, ограниченного телами. Извлеченное из пустоты разъединения имя и поме­ченные различием тела образуют оператор любви.

Вопрос о том, как тела входят в любовь, должен быть тщательно рассмот­рен, поскольку он затрагивает неизбежную развязанность между любовью и желанием.

Желание находится в плену у своей причины, которая не является самим телом, еще меньше «другим» как субъектом; причина — это объект, чьим носителем является тело, объект, перед которым субъект, оказавшись в фантазматической рамке, приходит к собственному исчезновению. Разумеется, любовь участвует в процессии желания, но для любви нет объекта желания как причины[12]. Таким образом, любовь, помечающая материальность тел ги­потезой Двоицы, которую она активирует, не может ни избежать объекта- причины желания, ни подчиниться его приказам. Ибо любовь имеет дело с телами со стороны разъединяющего именования, тогда как желание соотно­сится с ними как с основанием бытия расщепленного субъекта.

Поэтому любовь всегда оказывается в замешательстве, если не перед сек­суальностью, то, по крайней мере, перед блуждающим в ее поле объектом. Любовь проходит через желание, как верблюд через игольное ушко. Любовь вынуждена пройти через него, но лишь затем, чтобы жизнь тел удержала ма­териальную отметку разъединения, внутреннюю пустоту которой воплотило признание в любви.

Скажем, что любовь и желание имеют дело не с одним и тем же телом, хотя это тело, в сущности, «одно и то же».

В ночи тел любовь стремится, следуя разъединению, расширить всегда частичный характер объекта желания. Она стремится преодолеть ограниче­ние, нарциссическую опору и установить (что она может сделать, лишь бу­дучи изначально ограниченной объектом), что данное тело-субъект принад­лежит генеалогии события и что до того, как проявится блеск объекта желания, это тело было сверхштатной эмблемой грядущей истины, что это тело — встречено.

Только в любви перед телами стоит задача засвидетельствовать Двоицу. Тело желания — это состав преступления, преступления со стороны «я». Оно пытается заручиться поддержкой Единого в форме объекта. Лишь любовь отмечает Двоицу через определенное освобождение от объекта, которое предполагает соответствующую захваченность им.

Именно в точке желания любовь впервые раскалывает Единое, чтобы свершилась гипотеза Двоицы.

Хотя здесь есть какая-то насмешка — поскольку это тема Святых Отцов Церкви — необходимо принять то, что отличительные половые признаки сви­детельствуют о разъединении лишь при условии признания в любви. Без этого условия Двоицы нет и отмеченность полом целиком находится в разъединении, без возможности быть удостоверенной. Скажем чуть жестче: любое обнажающее раскрытие тел вне связи с любовью является в строгом смысле мастурбационным; оно имеет смысл лишь изнутри одной позиции. Это никакое не осуждение, а лишь простое разграничение, поскольку «сек­суальная» мастурбационная активность является вполне разумной со сто­роны каждой из разъединенных позиций. Но в этой активности нет ничего общего с той ситуацией, когда переходят — но можно ли здесь «перейти»? — от одной позиции к другой.

Только любовь предъявляет сексуальное как фигуру Двоицы. Следова­тельно, она является местом, где утверждается, что наличествуют два сексуированных тела, а не одно. Любовное раскрытие тел является доказательством того, что за уникальным именем пустоты, разверзающейся в промежутке разъединения, происходит разметка самого этого разъединения. Это и есть процедура верности, которая основывается на факте радикального разъеди­нения (дизъюнкции).

Но сексуированное удостоверение разъединения в постсобытийном имени его пустоты не отменяет разъединение. Дело лишь в том, чтобы произвести из него истину. Следовательно, действительно верно, что не существует сек­суальных отношений, ибо любовь основывает Двоицу, а не соотношение Од­них в Двоице. Два тела не презентируют Двоицу — тогда понадобился бы бес­полый третий, — они лишь отмечают Двоицу.

 

8. ЕДИНСТВО ЛЮБОВНОЙ ИСТИНЫ, СЕКСУИРОВАННЫЙ КОНФЛИКТ ЗНАНИЙ

Это очень тонкий момент. Необходимо понять, что любовь под эмблемой Двоицы производит истину из разъединения, но она производит истину из­нутри неотменимого принципа разъединения.

Не присутствуя, Двоица действует в ситуации как связка из имени и телес­ной отметки. Она служит для исчисления ситуации через трудоемкие запро­сы, включая запросы о своем сообщнике, который является также помехой: желании. Сексуальность, но также и совместное проживание, представлен­ность в обществе, выходы в свет, разговоры, работа, путешествия, ссоры, дети — все это представляет собой материальность процедуры, ее истинност­ную траекторию в ситуации. Но эти операции не объединяют партнеров. Двоица действует разъединенно. Будет наличествовать лишь одна любовная истина ситуации, но процедура этого единства движется внутри разъедине­ния, истину которого она производит.

Эффекты этого напряжения можно наблюдать на двух уровнях:

1)    В любовной процедуре наличествуют функции, соединения которых по-новому определяют позиции.

2)    То, что единая истина дозволяет в будущем предвосхищать относи­тельно знания, является сексуированным. Иначе говоря, отдаленные от ис­тины, позиции возвращаются к знанию.

По первому пункту я позволю себе отослать читателя к тексту (послед­нему в этой книге), опирающемуся на творчество Самюэля Беккета, под на­званием «Письмо родового»[13]. Там я показываю, что, по Беккету (я возвра­щаюсь к тому, что в романной прозе функционирует как мысль о любви как мысли), становление любовной процедуры задействует:

— функцию блуждания, алеа, случайностного путешествия по ситуации, которое обеспечивает артикуляцию Двоицы вкупе с бесконечностью. Эта функция выставляет гипотезу о Двоице к бесконечной презентации мира;

—функцию неподвижности, которая хранит и удерживает первоначальное именование и гарантирует, что имя события-встречи не исчезнет вместе с са­мим событием;

— функцию императива: всегда продолжать, даже в разлуке. Поддержи­вать само отсутствие как способ продолжения;

— функцию нарратива, которая последовательно записывает в виде не­кого архива становление-истиной блуждания.

Итак, можно установить, что разъединение заново вписывает себя в таб­лицу функций. «Мужчина» тогда будет аксиоматически определен как лю­бовная позиция, соединяющая императив и неподвижность, тогда как «жен­щина» соединяет блуждание и нарратив. Не страшно, что эти аксиомы могут совпасть с поверхностными (или весьма ценными) общими местами: «муж­чина» — это тот (или та), кто ничего не делает, я имею в виду ничего явного для и во имя любви, поскольку он полагает, что то, что сработало один раз, вполне может работать и дальше без переаттестации. «Женщина» — это та (или тот), кто отправляет любовь в путешествие и желает, чтобы любовная речь повторялась и обновлялась. Или в лексике конфликта: «мужчина» нем и жесток; «женщина» болтлива и требовательна. Это эмпирическая материя для труда любовных запросов об истине.

Второй пункт самый сложный.

В первую очередь я отвергаю то, что в любви каждый пол может узнать что-либо о другом поле. Я в это нисколько не верю. Любовь — это запрашива­ние о мире с точки зрения Двоицы, она никоим образом не является запросом одного из термов Двоицы о другом. Есть реальное разъединения, заключаю­щееся в том, что как раз никакой субъект не может занимать в одно и то же время и в одном и том же отношении обе позиции. Это невозможное, которое лежит в основе самой любви. Оно управляет вопросом о любви как месте зна­ния: что, с точки зрения любви, может быть познано?

Необходимо тщательно различать знание и истину. Любовь производит истину ситуации, в которой разъединение является законом. Эту истину она конструирует до бесконечности. Значит, истина никогда полностью не пре- зентирована. Любым знанием, связанным с этой истиной, можно располагать как предвосхищением: если эта незавершимая истина будет иметь место, ка­кие суждения тогда будут пусть не истинными, но достоверными? Такова об­щая форма знания, обусловленного родовой процедурой или процедурой истины. Из технических соображений я назвал ее вынуждением[14]. Можно вы­нудить знание через гипотезу об имении-места истины, которая осуществ­ляется. В случае любви осуществление истины обращено на разъединение. Каждый может вынудить знание о сексуированном разъединении исходя из любви, при гипотезе о том, что она имела место.

Но вынуждение осуществляется внутри ситуации, где действует любовь. Если истина одна, тогда вынуждение, а значит, и знание подчинены разъеди­нению позиций. То, что исходя из любви знает «мужчина», и то, что знает «женщина», остается разъединенным. Иначе говоря: достоверные суждения о Двоице исходя из ее событийного открытия не могут совпадать. В част­ности, знания о поле сами остаются непоправимо сексуированными. Оба пола не то чтобы не знали о себе, но они достоверно знают о себе разъединен­ным образом.

Любовь является сценой, где осуществляется единая истина о сексуированных позициях, проходящая через непримиримый конфликт знаний.

Дело в том, что истина находится в точке не-знаемого. Знания являются достоверными и антиципирующими, но при этом разъединенными. Это разъ­единение формально представимо внутри инстанции Двоицы. Позиция «мужчины» утверждает расколотое в Двоице — то между-двумя, где нахо­дится пустота разъединения. Позиция «женщины» утверждает, что Двоица длится в блуждании. Я как-то предложил следующую формулу: знание муж­чины направляет свои суждения на ничто Двоицы. Знание женщины — ни на что, кроме самой Двоицы. Можно также сказать, что сексуация знаний в любви разъединяет:

1)   достоверное мужское высказывание: «Истинным будет то, что мы были двумя, но никоим образом не одним»;

2)   не менее достоверное женское высказывание: «Истинным будет то, что мы были двумя, и иначе нас не было».

Женское высказывание направлено на само бытие. Таково ее предназначе­ние — онтологическое — в любви. Мужское высказывание направлено на из­менение числа, мучительное взламывание Единого гипотезой о Двоице. Оно сущностно логично.

Конфликт знаний в любви демонстрирует, что Единое какой-либо ис­тины всегда предъявляется одновременно логически и онтологически. Это отсылает нас к Книге гамма «Метафизики» Аристотеля — и к прекрас­ному комментарию к этой книге, озаглавленному «Решение смысла», не­давно появившемуся в издательстве «Врэн». Загадкой в этом тексте Арис­тотеля является переход между онтологической позицией науки о бытии- как-бытии и решающей позицией принципа тождества — чисто логиче­ского принципа. Этот переход переходим не более, чем переход от позиции мужчины к позиции женщины. Авторы комментария показывают, что Ари­стотель «вынужденно» впадает в опосредующий стиль — в опровержение софистов. Между онтологической и логической позициями есть лишь по­средничество опровержения. Таким образом, каждая из позиций, вовле­ченных в любовь, может войти в контакт с другой лишь как с некой софисти­кой, которую необходимо опровергнуть. Кому не знакома утомительная жестокость этих опровержений, в конце концов сводящихся к прискорбной фразе «ты меня не понимаешь»? Можно было бы сказать, что это раздра­женная разновидность признания в любви. Кто действительно любит, тот плохо понимает.

Я не могу считать случайностью, что комментарий к Аристотелю, который я здесь использую для моих собственных целей, написан женщиной и муж­чиной, Барбарой Кассэн и Мишелем Нарси.

 

9. ЖЕНСКАЯ ПОЗИЦИЯ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО

Здесь можно было бы закончить. Но я добавлю постскриптум, который вер­нет меня к тому, с чего я начал.

Существование любви ретроактивно проявляет то, что в разъединении по­зиция женщины является единственным носителем связи между любовью и человечеством, — человечеством, понимаемым, как это делаю я, в качестве функции Н(х), которая образует узел, вовлекающий истинностные про­цедуры, то есть науку, политику, искусство и любовь.

Скажут: еще одно общее место, гласящее, что «женщина» не может не ду­мать о любви, «женщина» — это бытие к любви.

Смело пересечем общее место.

Установим аксиоматически, что позиция женщины такова, что в случае изъятия из любви она оказывается затронутой бесчеловечностью. Иначе го­воря, функция Н(х) обладает значимостью, лишь поскольку существует ро­довая любовная процедура.

Эта аксиома означает, что для данной позиции предписание человечест­ва может иметь значение лишь тогда, когда удостоверено существование любви.

Мимоходом заметим, что такое удостоверение не обязательно принимает форму любовного опыта. Можно быть «захваченным» существованием ис­тинностной процедуры иным путем, нежели ее испытывание. Здесь опять- таки необходимо остерегаться любого психологизма: важно не сознание любви, но наличие для терма х доказательства ее существования.

Есть терм х — ноуменальная виртуальность человеческого, каким бы ни был ее эмпирический пол, — активирующий функцию человечества лишь при условии такого доказательства, и мы утверждаем, что этот терм — жен­щина. Таким образом, «женщина» — это та (или тот), для кого изъятие из любви обесценивает Н(х) в его других разновидностях — в науке, политике и любви. A contrario, существование любви виртуально развертывает Н(х) во всех его типах, и в первую очередь в наиболее связанных или пересекаю­щихся. Что, возможно, проясняет — если принять, что именно о «феминизи­рованном» терме х речь идет в письме романисток, — почему женщины до­стигли совершенства в романе.

Для позиции мужчины дело обстоит по-другому: каждый тип процедуры сам обеспечивает значимость функции Н(х), без учета других типов.

Таким образом, я пытаюсь последовательно дать определение словам «мужчина» и «женщина» исходя из точки, в которой любовь надрезает связку четырех типов истинностных процедур. Иначе говоря, будучи соотнесенным с функцией человечества, половое различие может быть помыслено лишь в осуществлении любви как различающего критерия.

Но разве может быть иначе, если любовь, одна любовь производит истину из разъединения? Желание не может обосновать мысль о Двоице, поскольку оно захвачено засвидетельствованием бытия-Одним, которое предписыва­ется объектом.

Можно также сказать, что желание, какой бы ни была сексуация, является гомосексуальным, тогда как любовь, даже между геями, является принципи­ально гетеросексуальной.

Проход любви через желание, о чьей проблематичной диалектике я гово­рил выше, может быть высказан так: заставить гетеросексуальное любви пройти через гомосексуальное желания.

В конечном счете, оставив за скобками пол тех, кого любовная встреча на­значает к истине, лишь внутри поля любви даны «женщина» и «мужчина».

Но вернемся к человечеству. Если принять, что Н является виртуальной композицией четырех типов истин, можно утверждать, что для женской позиции любовь связывает все четыре типа и что лишь при условии люб­ви человечество, Н, существует в качестве общей конфигурации. Тогда как для позиции мужчины каждый тип метафоризирует другие типы, и эта ме­тафора равняется утверждению имманентного присутствия в каждом типе человечества Н.

Тогда перед нами две следующие схемы[15].

Из этих схем ясно, что женская репрезентация человечества является од­новременно обусловленной и связанной, что обеспечивает более полное вос­приятие — и, в некоторых случаях, более короткий путь к бесчеловечности. В то же время мужская репрезентация является одновременно символиче­ской и разделяющей, что может привести к безразличию, но обеспечивает большую способность к заключениям.

Идет ли речь об ограничительной концепции женского? Не сводится ли это общее место, пускай и более утонченное, к схеме господства, гласящей в общем и целом, что доступ к символическому и универсальному более непо­средственен для мужчины? Что этот доступ менее зависим от встречи?

Можно возразить, что встреча есть всегда и везде: любая родовая про­цедура является постсобытийной.

Но не это является принципиальным. Принципиально то, что любовь, как я уже сказал, является гарантом универсального, поскольку только она вы­свечивает разъединение в качестве простого закона единой ситуации. То, что значение функции Н(х) для женской позиции зависит от существования любви, может быть высказано и так: женская позиция требует для Н(х) га­рантий универсальности. Лишь при таком условии она связывает составляю­щие Н. Позиция женщины в ее уникальном отношении к любви опирается на ясность формулы «для любого х, Н(х), какими бы ни были эффекты разъединения или разъединений (поскольку сексуальное разъединение, воз­можно, не является единственным)».

Здесь я совершаю дополнительный шаг по отношению к лакановским формулам сексуации. Очень схематично: Лакан исходит из фаллической функции Ф(х)[16]. Он назначает универсальный квантор для позиции муж­чины (для-всех-мужчин) и определяет позицию женщины через комбинацию экзистенциального квантора и отрицания, что приводит к утверждению, что женщина — это не-все и не-вся (pas-toute).

Во многих отношениях это классическая позиция. Когда Гегель говорил, что женщина — это ирония сообщества, он указывал именно на такой эффект экзистенциальной межи: женщина подрывает целое, которое мужчины от­чаянно пытаются упрочить.

Но это происходит строго внутри поля действия функции Ф(х). Наиболее очевидный вывод из того, что я здесь сказал, заключается в том, что функция человечества Н(х) не совпадает с функцией Ф(х).

В отношении функции Н(х) именно позиция женщины поддерживает универсальную всеобщность, а позиция мужчины метафорически диссеми- нирует виртуальности единой композиции Н.

Любовь является тем, что, отделяя Н(х) от Ф(х), возвращает женщинам — на всей протяженности истинностных процедур — универсальный квантор.

Пер. с франц. Сергея Ермакова

 

_________________________________

 

* Qu’est-ce que l’amour? — Глава из книги:  Badiou A. Conditions. © Editions du Seuil, 1992.

1) Этот текст представляет собой переработанную версию до­клада, прочитанного в рамках коллоквиума «Работа знания и половое различие» (1990). Коллоквиум проходил в Меж­дународном коллеже философии и был организован Женевьевой Фрэс, Моникой Давид-Менар и Мишелем Тором. Мой доклад был озаглавлен «Любовь — место сексуированного знания?», он был опубликован вместе с другими докла­дами коллоквиума в издательстве «L’Harmattan» (1991).

2) Сексуация, по определению Ж. Лакана, в отличие от био­логической сексуальности, обозначает способ, каким субъ­ект вписан в сексуальное различие. — Примеч. ред.

3) Подробнее о бадьюанской концепции противостоянии со­фиста и философа см.: Бадью А. Манифест философии. СПб.: Machina, 2003. С. 63—65.

4) ETEQog — иной, другой (гр.). Здесь «гетерос» не имеет ни­какого отношения к гетеросексуальности, поскольку, со­гласно Бадью (см. ниже), именно любовь и может ее за­свидетельствовать. — Примеч. перев.

5) Подробнее об этом см. статью Л. Кьезы в этом номере «НЛО».

6) Бадью противопоставляет здесь глаголы suppleer и sup- plementer, компенсацию-восполнение (нехватки) и сверх­штатную надбавку. По Бадью, событие никогда не является ответом на ту или иную нехватку внутри ситуации, любая ситуация при взгляде на нее изнутри — полна и не нужда­ется в событии. И лишь после сверхштатного события, зад­ним числом, становится очевидной «центральная пустота», которая подшивает ситуацию к ее бытию. В общем и целом, это вполне хайдеггеровская мысль: ведь и бытие в повсе­дневности является чем-то излишним для Dasein, которое может довольствоваться одними сущими. — Примеч. перев.

7) Ситуация — это «какое-либо положение вещей, произ­вольно предъявленная множественность» (Бадью А. Ма­нифест философии. С. 17) или «любая предъявленная кон­систентная множественность, то есть: множество и режим счета-за-одно, структура». См.: Badiou A. L’etre et l’evene- ment. Paris: Seuil, 1988. Р. 557.

8) «Презентация — первичное слово метаонтологии (или фи­лософии). Презентация — это бытие-множественным в его действительном развертывании. «Презентация» полностью соответствует «неконсистентному множеству»». См.: Badiou A. L’etre et l’evenement. P. 555. Презентация должна тщательно отличаться от присутствия (Ibid. P. 35). Мы пе­редаем presentation как презентацию, а глагол presenter в большинстве случаев как презентировать. — Примеч. перев.

9) Верность (процедура верности) — базовая операция бадьюанского субъекта — имеет очень простую логическую структуру: это случайностная траектория запросов (enquetes) субъекта о том, что может быть присоединено из ситуации к имени события. Например, в случае научной ситуации, о том, какие уже существующие ресурсы могут быть задействованы для развития новой революционной теории или интуиции и т.д. Субъект состоит из всех эле­ментов ситуации, запрошенных позитивно, то есть из всех элементов, присоединенных им к имени события. Таким образом, верность — это одновременно и верность собы­тию, и верность себе как субъекту — если субъект прекра­щает запрашивать ситуацию, он исчезает. — Примеч. перев.

10) «Les deux sexes mourront chacun de leur cote» — строчка из поэмы Альфреда де Виньи «Гнев Самсона» («La colere de Samson»,1839). Ср. с переводом Д. Проткина «Два пола встретят смерть, хотя и будут рядом». — Примеч. перев.

11) Бадью, начиная с «Бытия и события», часто пользуется тем, что во французском языке слово etat означает как «со­стояние, статус», так и «государство». Etat у Бадью — это «счет счета», «метаструктура», то, что накладывается на исходную ситуацию-множество (например, в случае с по­литикой — на общество), пересчитывая ее таким образом, что из ситуации исключаются все неконсистентные эле­менты и гарантируется, что ситуация не встретится с собственной «блуждающей пустотой», которая, однако, и является собственным бытием ситуации. Если изначаль­ный счет-за-одно — это презентация ситуации, то etat — это репрезентация. См.: Badiou A. L’etre et l’evenement. P. 109— 117, 542. — Примеч. перев.

12) Подробнее об этом см. статью Л. Кьезы. — Примеч. ред.

13) Badiou A. Conditions. P. 329—366.

14) О вынуждении см., во-первых, предисловие к данной книге Франсуа Валя (Badiou A. Conditions. P. 7—54), наш текст «Истина: вынуждение и неименуемое» (Ibid. P. 196—212) и, разумеется, последние размышления в «Бытии и событии».

15) Схемы не приведены на сайте по техническим причинам.

16) Подробнее об этом см.: LacanJ. On Feminine Sexuality, The Limits of Love and Knowledge: Book XX. New York; London: Norton, 1998 (рус. пер. готовится к публикации).

 

Любовь это… Определения понятия любовь для сочинения.

Определение понятия «ЛЮБОВЬ» для сочинения ОГЭ (9.3), ЕГЭ, итогового сочинения по русскому языку и литературе на тему: Как Вы понимаете значение слова ЛЮБОВЬ? Сформулируйте и прокомментируйте данное Вами определение. Напишите сочинение-рассуждение на тему «Что такое любовь?

Значение слова «ЛЮБОВЬ»

Итак, что такое любовь? Любовь — это
1) Чувство глубокого расположения, самоотверженной привязанности.
2) Глубокое эмоциональное влечение, сильное сердечное чувство. 
 

Понятие «ЛЮБОВЬ», виды (проявления) любви.

Любовь в широком смысле есть стремление к чему-либо. Фольклор и древние авторы понимают любовь как космический принцип, посредством которого усмиряется и объединяется вселенная во всем обилии и различии ее форм и сил.

Возможны разные проявления любви: отношения между мужчиной и женщиной, между родителями и детьми, взаимная симпатия и дружба, любовь к Отечеству, природе и т. д. В любви человек идеализирует предмет, вызывающий данное чувство. Он, как правило, не замечает очевидные недостатки, бросающиеся в глаза другим людям, тогда как положительные качества получают для него преимущественное значение. Во имя любви человек, движимый этим чувством, оказывается способен на самоотверженность и даже самопожертвование. В том случае, когда объект любви ценят больше самого себя, цена за нее может быть предельно высока. История развития человечества, как и отечественная история, дают множество примеров, когда люди жертвовали жизнью во имя защиты своего Отечества или спасения людей, попавших в беду. Известна трагическая история любви Ромео и Джульетты, описанная в трагедии В. Шекспира, и др. 

Любовь – одно из фундаментальных свойств человеческого существа, таких же, как совесть, ум, честь, свобода. Это способ человеческого существования. 

 

ЛЮБОВЬ к людям

ЛЮБОВЬ — нравственное чувство, предполагающее такого рода отношения между людьми, когда один человек испытывает потребность в другом как уникальном и неповторимом существе; 
Нельзя объяснить возникновение любви с помощью какой-либо причины (красота, ум, сила и т.п.), ибо если такие причины действительно сыграли свою роль, то никакой любви нет, а есть только ее имитация. Всегда найдутся сотни, тысячи людей более красивых, умных и сильных, и непонятно, какой критерий выбора, почему я остановился именно на этом человеке, а не на другом. Любят не за что-то, любят, потому что любят, хотя психологически любовь всегда объясняют конкретными причинами, и любящий искренне верит в то, что его избранник самый достойный. Многие мыслители подчеркивали примат любви над теоретическим научным познанием. Любовь не только конституирует человека как личность, но и является средством более глубокого, а потому и более точного открытия реальности. И. Гете, например, говорил, что ему претят всякие узко профессиональные занятия, он во всем старается оставаться “любителем”, ибо “любитель” – от слова “любить”, а узкий профессионал не любитель, и потому от него, как правило, бывает скрыта исконная цель его профессии. Это же имел в виду А. Ф. Лосев, комментируя Платона: “Любящий всегда гениален, так как открывает в предмете своей любви то, что скрыто от всякого нелюбящего… Творец в любой области, в личных отношениях, в науке, в искусстве, в общественно-политической деятельности всегда есть любящий; только ему открыты новые идеи, которые он хочет воплотить в жизнь и которые чужды нелюбящему”.
 

Представления о любви (концепции)

Свое отношение к проблеме любви пытались в разное время определить представители ряда религиозных учений и течений этической мысли. Такого рода представления о любви можно обнаружить уже у Конфуция. В воззрениях китайского мыслителя дается обоснование принципа жэнь, фактически равнозначного понятиям «человеколюбие», «человечность», «гуманность». Аналогичным смыслом обладает ряд терминов в ранних культурах народов Запада и Востока, что указывает на типичность данного чувства, возникающего в отношениях между людьми. Классический подход к определению любви был сформулирован Платоном в диалоге «Пир». Здесь впервые обосновывается мысль о преобразующей и упорядочивающей силе любви относительно окружающего людей хаоса. 

В христианстве любовь обретает черты всеобщего принципа, которым дoлжно определять человеческие помыслы и действия. В Новом Завете был провозглашен нравственный идеал, к которому следует стремиться человеку: «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Матф., 22:39). Теме любви много внимания уделяли представители отечественной мысли (Ф. М. Достоевский, Вл. Соловьев, В. В. Розанов и др.). Вера во всеобъемлющую и не знающую исключений силу любви составляет суть этики ненасилия (Л. Н. Толстой, М. Ганди, М. Л. Кинг). Универсальным статусом, распространяющимся не только на человека, но и на любые формы проявления жизни, любовь обладает в этике благоговения перед жизнью А. Швейцера. 

По мысли В.С. Соловьева – «любовь с точки зрения нравственной философии есть сложное явление, элементы которого: 
1) жалость, преобладающая в любви родительской; 
2) благоговение, преобладающее в любви сыновней и вытекающей из нее религиозной; 
3) исключительно присущее человеку чувство стыда, которое в соединении с двумя первыми элементами – жалостью и благоговением   — образует человеческую форму половой или супружеской любви«. 

В обыденном смысле любовь есть естественная привязанность одного лица к другому, с последующим желанием разделять все прелести, а также и возможные невзгоды совместного положения. Любовь есть готовность жертвовать всем, не исключая самой жизни, если это необходимо для блага близких человеку людей. От любви наступает зависимость достоинств и душевных сил человека, направляющих его действия и поступки в строгом соответствии с требованиями нравственного закона. Любовь к ближним служит для человека источником, нравственным началом всех благих и добрых начинаний. Любовь является нравственной основой человеческого общества. От силы любви зависит сила согласованности и сила действий, убеждений людей. Посредством любви происходит насаждение и поддержание в обществе мира, дружбы и согласия между его
 

Словоупотребление, сочетаемость слова «любовь».

Какая бывает любовь?(эпитеты)
Слепая любовь (всепрощающая), страстная, взаимная, безответная, романтическая, платоническая (чисто духовная), вечная.

Словосочетания и устойчивые выражения о любви::
добиться любви, заслуживать любви, любовь начинается, любовь побеждает, любовь проходит, прошла, любовь утихла, угасла, любовь требует, пользоваться любовью, понимать любовь, прививать любовь, сохранить любовь, торжествует любовь, требовать любви, хватает любви, хотеть любви, чары, ожидание, муки любви, признание в любви, объясниться в любви, брак по любви, без любви, выйти замуж по любви (за любимого человека), страдать, сгорать, умирать от любви. 

Пословицы, поговорки, выражения о любви

Любовь в народной морали — раскрытие значимости человека, так как это чувство порождает активные действия, приводящие человека к гармонии.  

Любовью не шутят
Любовь зла (о том, что любимого не выбирают).
Любовь с первого взгляда (возникшая сразу, с первой встречи). 
Любовь до гроба (вечная). 
Из любви к искусству (разг. шутл.) — из любви к самому процессу дела, не с корыстной целью.
Старая любовь не ржавеет(давняя любовь, привязанность не забывается, не проходит). 
Любовь не картошка (не пустяк, не безделица; прост, шутл.). 
Милее всего, кто любит кого. 
Нет ценности супротив любви.
Ум истиною просветляется, сердце любовью согревается. 
Всяк страх изгоняет любовь.

Россияне считают, что любовь — это удавшийся брак — Российская газета

Сегодня влюбленные всего мира еще раз торжественно признаются в любви и отметят День святого Валентина.

 

В каждой стране принято отмечать этот день по-своему. Англичане, например, посылают любовные послания не только любимым людям, но и любимым домашним животным. Что же такое любовь? Когда социологи из фонда «Общественное мнение» спросили у россиян, что такое любовь, оказалось, что большинство опрошенных считают, что любовь — это удавшийся, сохранившийся на всю жизнь брак. Главными атрибутами любви россияне называли доверие и верность, взаимопонимание, уважение, заботу, взаимную поддержку, потребность быть вместе. Большинство опрошенных (52 процента) уверены, что настоящая любовь может быть только один раз в жизни. Так какая она — современная любовь? Может ли любовь быть настоящей? Куда уходит любовь? На эти и другие вопросы сегодня отвечает известный литературный критик и публицист Лев Аннинский.

Российская газета | Лев Александрович, судя по опросам социологов, любовь — не такое уж высокое чувство, о котором писали все поэты. Ну что это за определение — любовь есть удавшийся брак…

Лев Аннинский | Надо просто почаще заглядывать в Библию, там сказано, что брак — это единая плоть. Соединили люди плоть, родили детей — и вот у них брак. При этом они могут быть счастливы в любви, у них может и не быть любви. Счастливы те, у которых при этом есть еще и дружба, характеры сходятся, замечательные отношения, тогда к этой единой библейской плоти прибавляется еще много чего хорошего.

РГ | Хорошо, а что же такое любовь?

Аннинский | А вот любовь, это когда у двух людей, которые находят друг друга по необъяснимой природной склонности, от общения все их качества взлетают в какой-то предельно верхний режим и они чувствуют, что друг без друга не могут, потому что друг в друга сами себя вкладывают, люди начинают друг друга строить и получается то, что называется любовью. Это определение всеобщее, всей их сущности, всей их натуры — и его, и ее. Кстати, не надо путать ее с двумя вещами, одна из которых влюбленность, а другая — секс. Секс есть и у питекантропа, это должно быть, без этого ничего не получится, но надо понимать, что это особое дело.

РГ | Вы упомянули про влюбленность, а чем, по-вашему, любовь отличается от влюбленности? Как поймать эту тончайшую границу?

Аннинский | Влюбленность — это первое мгновенное озарение, когда человек понимает, что, может быть, что-то здесь будет. Причем будет или нет — это еще вопрос. Влюбленность может возвращаться, может исчезать, вспыхивать снова, но, если люди живут в любви всю жизнь, они выстраивают эту жизнь из себя. Тогда уходит влюбленность или нет, любовь все равно остается, потому что любовь — это часть жизни. Это не занятие, а состояние. А влюбленность — это отчасти занятие.

РГ | Куда уходит любовь?

Аннинский | Уходит влюбленность. А любовь исчезает, когда люди не хотят друг в друга вкладывать, когда у них пропадает общая жизнь. Тогда уходит счастье.

РГ | Современная любовь отличается чем-то от любви прошлых столетий?

Аннинский | Отличается. Поскольку, как я уже сказал, любовь — это приведение жизни в предельный режим, то какова жизнь, каковы люди — такова у них и любовь. Поэтому сейчас в понятие любви входят понятие денежного расчета, оценка: «А что у человека есть за душой из материального?» и т.д. Когда мне было 18 лет, ничего этого не было, потому что нам нечего было делить. Мы были нищие, но не знали этого, не подозревали, что мы бедны. Мы были счастливы и думали, что нам весь мир принадлежит. Мы витали в облаках, строили из другого. А сейчас часто строят из материального. Хотя это тоже иллюзион, но сейчас этот иллюзион материальности играет огромную роль, поэтому и любовь такая же. Сейчас важно, кто из какой касты, кто из какой команды, кто куда вхож. Эта современная зависть и ненависть входят и в любовь.

РГ | Вы как-то жестоко оценили любовь ХХI века. А разве двести лет назад такого не было? Разве не вынуждены были и тогда вызнавать о приданом? Выходить замуж или жениться только на представителях своего клана? Разве граф Шереметев со своей любовью к крепостной Жемчуговой не исключение?

Аннинский | Горький описывал, как купец выламывается из своего класса и очень часто именно любовь позволяла выломиться. И сейчас происходит то же самое. В нынешней среднестатистической эмоциональности, конечно, влюбленные тоже выламываются и преображают эту реальность. Можно быть счастливыми и там, и тут. Но вы спросили о веществе любви, и я говорю: вещество несколько другое, а выламываться можно всегда. Шекспир же в «Ромео и Джульетте» как раз показал, что они выламываются из вражды кланов.

РГ | Как вы думаете, откуда взялось это нелепое словосочетание «настоящая любовь»?

Аннинский | Я вам отвечу рассуждением Эренбурга, который в свое время сказал: «Если вы читаете в тексте два варианта: «Я тебя люблю» и «Я тебя очень люблю», то сильнее действует первый, потому что слово «очень» профанирует». Я думаю, что понятие «настоящая любовь» рождается только в обстановке всеобщего обмана и фальши, тогда нужно прибавлять слово «настоящая». А если все по-настоящему, тогда ничего прибавлять не надо, а достаточно простого «Я тебя люблю» и ничего больше.

РГ | Недавно социологи выяснили, что чувство ревности испытывали большинство опрошенных россиян, причем многие из них испытывали это чувство довольно часто. Тем не менее нам нередко внушают, что ревность — чувство гнусное, недостойное. Почему ревновать плохо?

Аннинский | Знаете что, это плохо потому, что в этом очень много боли. И в том, кто ревнует, и в том, кого ревнуют. Очень много недоразумений, которые кончаются плохо, поэтому это опасное состояние. Но, с другой стороны, я понимаю, что любить не ревнуя, невозможно. Увы, это роковое качество, когда люди любят, они ревнуют. Потому что, когда ты любишь, ты хочешь, чтобы твое чувство было единственным к единственной. И женщина настроена точно так же — она хочет быть единственной. А наша обезьянья природа предполагает не единственность, а сколько успеешь. Поэтому получается столкновение любви с природой. Это очень больно. Это страшно из-за нелепых недоразумений: она подумала, что там что-то есть, а на самом деле ничего нет, но это не важно, потому что она уже отравилась. Отсюда и драматурги, влюбленные в этот сюжет.

РГ | А расскажете о вашей большой любви?

Аннинский | Это было бы нескромно. Я отец трех дочерей, дед двух внучек и внука — это говорит само за себя. Могу только сказать, что весь мой опыт, который я вам изложил, конечно, проистекает из моей личной истории, так что считайте, что я вам ее уже рассказал.

Любовь в четырёх разговорах

Ю. С.: Точно так же, как всё хотя бы отдалённо эротическое в русской литературе написано с мужской точки зрения, так и культ дружбы — это всегда культ мужской дружбы. От Дениски и Мишки до Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. А как речь заходит о женском общении, так сразу — дама приятная и дама приятная во всех отношениях. То есть какие-то заведомо недостойные серьёзного внимания финтифлюшки с присущим им непостоянством и коварством. Принижающие стереотипы, свойственные мужскому взгляду.

П. Р.: И отсюда вырос стереотип о том, что женщина не умеет дружить.

Л. О.: Уже упомянутый Варей роман Байтова «Любовь Муры», конечно, тоже многое может нам про это рассказать. Мы в нём находим и сторге, и эрос, и филию в разных пропорциях. Но вот, Юра, вы говорите про Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича, а это замечательнейший антипример того, что мы сегодня обсуждаем. Вроде бы их «сам чёрт связал верёвочкой — куда один, туда и другой плетётся», не было двух других таких приятелей во всём Миргороде. Но как только возникает пустяшный пробный камень, как часто у Гоголя, сущий анекдот, эта дружба сменяется полной своей противоположностью. Они ненавидят друг друга с той же страстью, с которой дружили, просто меняется модуль чувства, которое им было необходимо, чтобы поддерживать своё существование. Это не любовь и не дружба.

В. Б.: Это модель любой школьной и подростковой дружбы, мне кажется. Она переходит от любви к ненависти и обратно довольно быстро.

Л. О.: Ну возможно, но они не были школьниками. Мне вообще кажется, что современное понимание детской дружбы очень многим обязано «Гарри Поттеру». Всё это, безусловно, ещё и бесконечный материал для фанфикшна. Может быть, весь фанфикшн с его идеей шипперинга Желание фанатов, чтобы те или иные герои произведений или поп-звёзды вступили в романтические отношения. Часто присутствует в фанфикшне и фан-арте. ⁠ , того, кто с кем наконец начнёт встречаться и любить друг друга, произрастает именно из этого обилия филии, разлитой в оригинальных текстах.

В. Б.: Если говорить про советскую подростковую или юношескую любовь, то там, действительно, мотив товарищества был важен. Если уж из взрослой советской литературы секс был изгнан, то что говорить о подростковой? Можно вспомнить образцовую советскую книгу о первой любви — «Дикая собака динго»: там присутствует любовный треугольник, тем не менее все чувства, объединяющие героев, — в первую очередь именно товарищеские: они приходят друг другу на выручку, они объединены какими-то общими устремлениями. Если взять американскую подростковую литературу, мы увидим совершенно другую картину, хотя бы у Сэлинджера: там девочки с Венеры, а мальчики — с Марса, их объединяет только эротическое чувство, которое уж потом может перерасти в дружеское.

Л. О.: А у Харпер Ли, например, нет. Я последний человек, который стал бы цитировать Сергея Михалкова, да, но вот стихотворение:

Мальчик с девочкой дружил,
Мальчик дружбой дорожил,
Как товарищ, как знакомый,
Как приятель он не раз
Провожал её до дома
До калитки в поздний час.

Очень часто с нею вместе
Он ходил на стадион,
И о ней как о невесте
Никогда не думал он.

Но родители-мещане
Говорили так про них:
«Поглядите! К нашей Тане
Стал захаживать жених!»

Дальше продолжаются шуточки про тили-тили-тесто. А кончается тем, что дружба умерла, «умерла от плоских шуток, / злых смешков и шепотков, / от мещанских прибауток, / дураков и пошляков». 

П. Р.: И у кого такого не было? У всех такое было.

Л. О.: В Советском Союзе этот момент следовало ценить совершенно отдельно. Никаких сообщающихся сосудов от дружбы к любви тут не могло быть, в противном случае это эксцесс, как в фильме «А если это любовь?».

Мне хочется сразу три советских текста вспомнить. Первый — «Как закалялась сталь» Островского, где Павел Корчагин, путешествуя с Ритой Устинович, испытывает к ней безусловное влечение. «Для него Рита была неприкосновенна, это был его друг и товарищ по цели, его политрук, и всё же она была женщиной. Он это впервые ощутил у моста, и вот почему его так волнуют её объятия». Он подавляет в себе это нетоварищеское чувство, они разъезжаются, она даже некоторое время думает, что он погиб, потом они встречаются снова, и между ними происходит примечательный разговор, полный экивоков, намёков и, наконец, прямых вопросов: 

— Остаётся пожалеть, Павел, что этот разговор происходит через три года после того, как он должен был произойти, — сказала Рита, улыбаясь в каком-то раздумье. 
— Не потому ли жаль, Рита, что я никогда не стал бы для тебя больше, чем товарищем?
— Нет, Павел, мог стать и больше.
— Это можно исправить.
— Немного поздно, товарищ Овод. — Рита улыбнулась своей шутке и объяснила её:
— У меня крошечная дочурка, у неё есть отец, большой мой приятель. Мы все втроём дружим, и трио это пока неразрывно.

Тут каждое слово значимо: и «пока», и «дружим», и «большой приятель». Это на самом деле аналог любовного объяснения в куртуазном обществе с помощью «флирта цветов» Игра, в которой участники обмениваются карточками с названиями цветов и короткими репликами, намекающими на романтические отношения. Получила распространение в России во второй половине XIX века. ⁠ . При этом Павел Корчагин здесь говорит, что ему очень больно это слышать, но он приобрёл больше, чем потерял. Он приобрёл человека, про которого знал, что между ними могло что-то быть, и он искренне рад новой встрече. В общем, это всё переводится в позитивное созидательное русло.

4 причины, по которым любовь — устаревшая идея

Источник: Stocksy / Simone Becchetti

Учитывая, что этим летом в новостях рассказывалось о нескольких громких разрывах — Джен и Бен, Миранда и Блейк, Кортни и Скотт — вы, возможно, чувствуете себя немного подавленным в любви. Любовь мертва? Конечно, нет. Но мы, возможно, начинаем осознавать, что концепция любви немного устарела для нашего времени.

Давайте посмотрим на четыре основных способа, которыми нас разочаровывает идея любви:

1) Бесполезно.

Концепция любви, несомненно, вдохновляет и воодушевляет. Но мы не знаем, как действовать; это бесполезная концепция. Другими словами, никто точно не знает, что делать, чтобы найти любовь и сохранить ее надолго, поэтому мы застряли в желании чего-то, чего не знаем, как обрести. Без четкого понимания того, как достичь цели «вечной любви», мы застреваем, крутя колеса … ожидая, когда вечная любовь выйдет из эфира и найдет нас.

2) Он злоупотребляет.

В настоящее время мы «любим» все, от домашних животных до работы и супругов. Это даже обычный язык: «любить» то, что нам нравится только случайно, например, определенный вкус мороженого. Хотя мы, безусловно, можем чувствовать крайнюю привязанность к нашим домашним животным и получать огромное удовлетворение от своей работы … действительно ли мы, , любим их ? Знаем ли мы вообще, что означает «любовь» в этих контекстах? Я считаю, что мы часто используем слово «любовь» как способ выразить положительные чувства по отношению к чему-либо, оставаясь при этом совершенно расплывчатым и уклончивым в отношении , почему нам это нравится.

3) Это ложное чувство безопасности.

Концепция любви так превозносится в нашей культуре, что мы считаем, что это быстрое решение многих наших современных проблем: одиночества, депрессии, беспокойства и чувства разобщенности. Хотя находить любовь действительно приятно, она не решает волшебным образом проблем, которые могут возникнуть в вашей жизни. Мы рассматриваем концепцию любви как отличное решение жизненных невзгод, что делает ее еще более разочаровывающей, если вы обнаруживаете себя со своей Единственной Истинной Любовью … и все еще несчастны.

4) Это сокрушитель самооценки.

Эта четвертая причина того, что любовь может быть устаревшей идеей, является оборотной стороной третьей причины. Превознося достижение истинной любви, мы также очерняем все отношения, не подпадающие под категорию «любви». Может ли человек, у которого много близких и значимых нелюбящих отношений, жить счастливой жизнью? Конечно! И опасно полагать, что если вы не нашли «настоящую любовь» к определенному возрасту, с вами должно быть что-то не так.Вы можете прийти к выводу, что вы непривлекательны, нелюбимы … и, возможно, даже ничего не стоите. Это не урок, который наша культура должна преподавать нам.

Вместо того, чтобы уделять столько внимания достижению или потере любви, можно начать думать об отношениях с точки зрения близости. Близость, которую вы можете создать с кем угодно посредством познания и заботы, решает многие проблемы, которые концепция любви позволяет сохранить.

Что такое любовь? Определение

Что такое любовь? Любовь и похоть играют огромную роль в нашей жизни, и тем не менее значение любви редко рассматривается внимательно и терпеливо.Истинная любовь — это понятие, которое сложно определить, и любое определение, которое вы можете прочесть о ней, не принесет ей должного. Многие сказали бы, что любовь — это то, что вы полностью понимаете, только когда чувствуете любовь и переживаете ее сами. Если вы обратитесь к обычному словарю и посмотрите определение, это что-то расплывчатое, например, «сильное чувство глубокой привязанности». Хотя это и не ошибочно, это определение очень мало объясняет сложности настоящей любви. Слово «любовь» не имеет такого же значения, как его истинное значение.Вы можете испытывать глубокую привязанность ко всему. Но любовь — это нечто большее. Он намного сильнее, и когда он заканчивается между вами и человеком, которого вы любите, это может быть крушение поезда.

Есть еще вопросы о любви?

Этот веб-сайт принадлежит и управляется BetterHelp, который получает все комиссии, связанные с платформой.

Источник: rawpixel.com

В этой статье мы рассмотрим множество теорий, объясняющих любовь, и исследуем различные виды любви.Прежде чем мы начнем, давайте проясним: любовь реальна, и как полноценный человек вы заслуживаете любить и быть любимым.

Составляющие любви согласно теории треугольника

Интересно, что на самом деле означает любовь, тогда треугольная теория любви может помочь прояснить это. Согласно этой теории, настоящая любовь — это сочетание трех компонентов. Эти компоненты — близость, страсть и приверженность. Они помогают дать определение любви, которое означает нечто большее, чем просто слово «любовь».

Близость — это сильная связь, которую вы чувствуете с кем-то. Хорошая дружба требует близости. В остальном это просто знакомство. Близость может возникать и в семейных узах. Это не обязательно должно быть сексуальным или романтическим, вместо этого речь идет о вашей связи. Близость может возникнуть из-за того, что вы двое разделяете одни и те же убеждения, личность или просто поладите. Иногда близость не так объяснима, как вы думаете. Общие теплые воспоминания, любовь, привязанность — все это форма близости.

Тогда есть страсть.Страсть — это просто сексуальное влечение к кому-то. Этот человек вызывает у вас чувство любви, и в вашем теле выделяются химические вещества. Страсть со временем может утихнуть, но в долгосрочных отношениях должна быть какая-то страсть и сексуальное желание. Отношения без близости потерпят неудачу. Отношения, основанные на похоти, со временем исчезнут, если под сексуальным желанием не будет любви.

Наконец, есть обязательство. Если вы действительно любите кого-то, вы, вероятно, захотите проявить к нему какую-то приверженность.Например, вы можете заговорить с любовью о будущем. Вы захотите переехать к ним, создать семью, подбодрить друг друга по мере того, как вы строите карьеру, или делать что-то еще, что прогрессирует в том, что вы считаете жизнью любви.

Иногда, чтобы увидеть, существуют ли эти три компонента любви, вам нужно отказаться от старых привычек, быть уязвимым и позволить кому-то увидеть более сложные стороны вашей личности и жизни. Другими словами, если вы хотите знать о любви, ответьте человеку, о котором вы не можете перестать думать, и рискните.Если, конечно, кто-то не является нездоровым или пагубным в вашей жизни, и в этом случае это не настоящая любовь. Здоровая любовь — это то, к чему стремится большинство из нас, когда мы говорим, что хотим настоящей любви, и ваши романтические отношения должны быть действительно здоровыми.

В любовном треугольнике есть еще нюанс, и мы могли бы написать статью об этом отдельно. Давайте также рассмотрим некоторые другие определения, чтобы описать настоящую любовь.

Источник: rawpixel.com

Что такое любовь: типы любви

В Древней Греции было семь типов вожделения и любви, и мы рассмотрим все из них, чтобы описать, что такое любовь.

Эрос

Это физическая любовь. Вы можете рассматривать вожделение и любовь как две разные вещи, но похоть может быть очень сильной и иногда может сильно влиять на наши решения. Другими словами, похоть. В Греции Эрос был богом сексуального желания, который, как Купидон, стрелял в людей, чтобы привлечь их внимание. Греки считали, что эта любовь может быть опасной, поскольку любовь и похоть могут ослеплять и вести к драме.

Эрос может случиться в начале романа, прежде чем на смену возьмутся новые чувства, или это может произойти в молодых парах.Это может случиться даже с пожилыми людьми. Когда человек любит кого-то любовью Эроса, он может постоянно хотеть быть рядом с ним, он может хотеть прикоснуться к нему и быть рядом, или он может захотеть переспать с ним, даже если он действительно не знает объект своего желания лично . Любовь Эроса может быть очень мощной и привести к более серьезной любви, или она всегда может оставаться очень простым сексуальным желанием.

Филиа

Филия — платоническая любовь. Это когда вы любите человека, но секс не обязательно является частью уравнения; вам искренне нравится, когда они рядом, вы хотите для них самого лучшего, и вы будете рядом с ними, когда они в этом нуждаются.Вы близки с кем-то, но не можете вступать с ним в половые отношения. Это происходит в дружбе или среди братьев. Вы находите кого-то, с кем вы формируете сильную связь, будь то разделяющая одни и те же убеждения и ценности, или вы просто поладите. Филию очень ценили в мире Древней Греции, и легко понять почему.

Людус

Людус — это флирт, но это еще не все. Это поддразнивание, оно может включать смех или что-то еще, что связано с игривым флиртом.Его практикуют молодые люди или все, кто не хочет ничего особенного в своих отношениях. Если вы когда-либо с кем-то флиртовали, вы практикуете лудус. Иногда любовь Людусов может перерасти в нечто более серьезное, но на самом деле в фазе Людусов она существует для развлечения.

Pragma

Pragma — это любовь к обязательствам. Развивается через долгое время. Пары поняли друг друга, пришли к соглашению и научились терпеть любые разногласия. Они не влюбились; они остаются влюбленными.На изготовление уходит годы, и это можно считать самой благородной формой любви из-за того, как долго она может формироваться. Прагма важна, когда вы романтически любите себя.

Агапе

Эта любовь — это когда вы бескорыстны и вместо этого любите ближнего. Многие сочтут это безусловной любовью, когда вы отдаете, не ожидая получить. Никаких скрытых мотивов, никаких ожиданий награды, просто любовь из сочувствия и ничего больше.

Agape — это отношения, в которых вы многим жертвуете ради своей второй половинки, дружбы или просто незнакомца.Можно сказать, что миру нужно больше любви агапэ. С учетом сказанного, не надо так раздумывать, чтобы вас в конечном итоге использовали.

В более традиционном смысле греки считали этот тип любви любовью богов. Это безоговорочно, поэтому, несмотря на ваши действия, оно никогда не исчезнет. Это постоянная любовь, которая является частью вас, которая исходит от вас и существует в вас и во всем. Согласно этой древней теории, любовь можно найти независимо от того, где вы находитесь и чем занимаетесь. Но личную любовь также можно описать как агапе; Например, этим словом часто описывается родительская любовь, потому что многие родители любят своих детей, несмотря ни на что, и ничего или очень мало ждут взамен.

Philautia

Это любовь к себе. Однако есть два вида любви, которую может испытывать Филаутия. Во-первых, эгоистичный вид. Вы заботитесь только о себе и ни о ком больше. Вы хотите всего этого, и вам все равно, кто стоит на вашем пути. Вы нарциссичны или просто эгоистичны. Это своего рода любовь к себе в группе.

С учетом сказанного, есть еще и хороший вид себялюбия. С хорошими людьми вы уверены в себе, но не эгоистичны. Вы прилагаете усилия, чтобы заботиться о себе, правильно питаться, заниматься спортом или поддерживать себя в чистоте.Вы не позволяете никому унижать вас. Это лучший вид любви к себе, и он может быть важен в романтических отношениях.

Сторге

Это детская любовь. Родитель чувствует любовь к своим детям, и эта любовь не зависит от того, чем ребенок занимается. Вы многим жертвуете ради своего ребенка и разделяете с ним глубокую эмоциональную связь. Это сила Сторге, и

Пример любви Сторге: подумайте о том, какую любовь ваша мать дает вам или вашему лучшему другу.Это коренится в дружбе и понимании, но здесь также есть глубокая эмоциональная связь.

Что делает греческое определение любви таким интересным, так это то, что оно применимо к любому. Необязательно быть в романтических отношениях, чтобы испытывать чувство любви. Вместо этого вам нужно иметь крепкую связь с кем-то, а затем любить его, несмотря ни на что. Хотя о романтическом типе любви говорят больше всего, значение любви шире, и существует много разных типов любви.

Есть еще вопросы о любви?

Источник: rawpixel.com

Безответная любовь

Это когда вы любите кого-то, а он не любит вас в ответ или не знает, что вы его любите. Они могут видеть в вас просто друга или просто знакомого. Трудно иметь дело с любовью, которая не является двусторонней. Если вы испытываете безответную любовь, не пытайтесь заставить кого-то любить вас или вступать с вами в отношения. Вместо этого отойдите от этого человека и попытайтесь найти любовь в другом месте.Дайте себе место для исцеления, отписавшись от них в социальных сетях и прекратив на время общаться с ними. Это непросто, но поможет вам расслабиться и построить здоровые отношения, в которых ваша любовь вернется. Любовь по своей природе свободна, и когда вы отдаете ее безвозвратно, вы можете истощиться. Если вы хотите узнать, настоящая ли это любовь, задайте этому человеку вопросы и узнайте, что он действительно ищет, потому что иногда его потребности и надежды отличаются от ваших собственных. Если вы склонны к безответной любви, вы можете найти лицензированного специалиста по психическому здоровью, чтобы лучше понять себя, потому что иногда наши предпочтения в любви являются результатом травм или отношений, которые у нас были в детстве.

Любовь против влечения

Хотя они могут быть вместе, любовь и влечение — две разные вещи. Подобно тому, как существуют разные виды любви, существуют разные виды влечения. Сексуальное влечение, эмоциональное влечение, интеллектуальное влечение, романтическое влечение и физическое влечение часто являются частью романтических отношений. Тем не менее, не всегда для сохранения здоровых отношений необходимы все виды влечения. Действительно, любовь часто сочетается с сексуальным влечением, но не для всех она является частью влюбленности или даже выдающейся частью отношений.Например, асексуальные люди, не принадлежащие к аромантическому спектру, часто испытывают романтическое влечение практически без сексуального влечения. Те, кто относится к асексуальному спектру, испытывают настоящую любовь и страстную любовь, не меньшую, чем у других. Даже если вы не асексуал, есть вероятность, что вы обнаружите, что испытываете одну или несколько форм влечения без сексуального влечения. Романтическое влечение не превращается в любовь сразу же — это чувство, которое возникает, когда вы думаете: «Вау, меня тянет к этому человеку», и видите в нем человека, с которым вам были бы интересны отношения.Романтическое влечение может означать начало любовных отношений, и, надеюсь, оно будет сохраняться на протяжении всех отношений, но это еще не все, что влечет за собой любовь. Кроме того, физическое влечение и сексуальное влечение различаются, потому что они относятся к влечению к чьей-то внешности, которая по своей сути не является сексуальной. Вы можете испытывать физическое влечение к кому-то, но при этом совсем не испытывать к нему романтического влечения.

Любовь слепа

Синоним любви — слепота.Это означает, что, когда вы испытываете любовь, вы не так разумны. Любовь доставляет удовольствие, и когда вы чувствуете влечение к кому-то, это все, что вы думаете, что хотите любить, любить и любить. Если вы влюбитесь в кого-то, кто вам не подходит, вы можете игнорировать или обижаться на любые опасения своих друзей и семьи. Вы можете извинить человека за некоторые вредные поступки, которые он совершил, потому что вы влюблены; однако это не любовь. Когда ваша любовь расстается с вами, вы можете отчаяться и попытаться вернуть их, несмотря на то, что они явно не хотят вас.То же и с безответной любовью.

Любовь и забота могут мешать вашей логике, частично из-за химического состава вашего мозга. Когда вы влюбляетесь, вы можете испытывать прилив дофамина, который заставляет вас чувствовать себя хорошо, а когда вы расстаетесь, вы отчаянно хотите, чтобы этот прилив дофамина вернулся. Это одна и та же причина многих наркоманий. Сексуальное желание также может повлиять на ваше мышление. Хотя это интенсивно, это может быть не любовь. Любовь никогда не должна быть причиной плохого психического здоровья, например депрессии или расстройства пищевого поведения.Если вы испытали депрессию, расстройство пищевого поведения или любое другое неблагоприятное психическое здоровье из-за романтического партнера, тогда вы можете найти терапевта, найти лечебный центр, найти группу поддержки, найти ресурсы и начать свой путь к выздоровлению. .

Как узнать, любовь ли это?

Влюбленность — это то, за что соперничают многие. Некоторые люди думают о том, чтобы влюбиться и завязать долгосрочные партнерские отношения с детства. Имея всю информацию о любви и ее изображения в средствах массовой информации, некоторым трудно определить, что такое настоящая любовь и как выглядят здоровые отношения.Любовь — это особая глубокая связь. Если это любовь, у вас, вероятно, будет внутреннее, интуитивное и внутреннее ощущение, что вы испытываете любовь. Вы почувствуете это как в уме, так и в своем сердце. Это не так уж часто получается, как в кино. Вместо этого он безопасный и теплый. Когда вы влюблены, вы должны чувствовать себя в безопасности со своим партнером. Тем не менее, «мы влюблены» не всегда означает, что все идеально. Бывают случаи, когда полезно обратиться к специалисту по психическому здоровью, например, к лицензированному семейному или семейному терапевту, и именно здесь на помощь приходит терапия или консультирование.В любви бывают взлеты и падения; все отношения делают. Нет ничего постыдного в том, чтобы обратиться за помощью, когда она вам нужна, и, по сути, это может спасти ваши отношения.

Источник: rawpixel.com

Любовь прекрасна и трагична

Все мы плохо знаем любовь, но любовь также часто изображается в хорошем свете. Обычно это ассоциируется с молодостью, поскольку у большинства людей первая любовь обычно возникает в молодом возрасте.Расцвет любви может быть прекрасным, поскольку один человек пытается ухаживать за другим и преодолевать некоторые трудности на этом пути.

В других случаях любовь изображается трагичной. Подумайте, сколько историй закончились трагедией из-за любви или потери любви. Подумайте о том, сколько людей, которых вы знаете, были обожжены любовью. Не говоря уже обо всех песнях, которые были написаны о взлетах и ​​падениях любви. Однако любовь по своей сути свободна и чиста. Разрушительная любовь, ведущая к токсичному поведению, — это не настоящая любовь.В молодости эти чувства могут быть еще более сильными.

Это делает определение любви еще более сложным. Это может быть как лучшее, так и худшее. Это еще и потому, что грань между романтической любовью и ненавистью довольно тонка. Эти сильные эмоции находятся в одной и той же части вашего мозга и могут довольно быстро переключаться. Независимо от пола, сексуальной ориентации или расы любовь есть любовь и сохраняется во всех частях мира.

Даже когда становится трудно, помните, что любовь и привязанность — очень естественные части жизни, и вы никогда не должны чувствовать себя виноватым или слабым из-за любви, которую вы чувствуете.Любовь — это настоящий дар, и даже когда он сложен и болезнен, он преподает нам некоторые из самых важных жизненных уроков. Любовь привносит в нашу жизнь новые перспективы и переживания, о которых мы иначе не узнали бы.

Иногда, когда у нас нездоровые отношения, проблема в том, что мы больше погружены в чувство любви, чем в любви к этому человеку. Может быть, мы не хотим быть одни, а может быть, нас захлестнули идеалистические взгляды на любовь. Однако вам нужно быть осторожным с людьми, которых вы ставите на пьедестал, потому что вы можете в конечном итоге влюбиться в идею, а не в реального человека.Например, вы можете полюбить людей, которые дают вам «фикс» любви и привязанности только один раз. Но хорошая новость, если вы хотите любви, заключается в том, что вы можете найти ее со многими людьми на протяжении всей своей жизни и в самых разных формах. Жизнь, наполненная любовью, — это жизнь, прожитая хорошо! Так что не тратьте время на кого-то, когда вы дарите ему только любовь или когда вы любите только идеализированные фантазии этого человека, а не настоящие вещи. Проводите время с людьми, которые действительно любят вас, хорошо относятся к вам и приносят пользу вашей жизни, даже в самый приземленный день.

Также помните разницу между любовью и похотью. Вы можете испытывать вожделение к кому-то, кого даже не знаете лично, что может быть опасно, потому что вы серьезно относитесь к нему, прежде чем узнаете, добрый ли он и моральный человек или кто-то, кто воспользуется вами или бросит вас. Еще одна важная причина, по которой не следует путать любовь и похоть, заключается в том, что, хотя вы можете чувствовать вожделение, другой человек может искать чего-то большего. Всегда заранее четко указывайте, что вы ищете. Нет ничего плохого или смущающего в чувстве любви и похоти, или только в одном, а не в другом, но может быть что-то не так, если вы заставите кого-то поверить, что вы находитесь на одной волне, когда это не так, и при этом причините ему боль.Если кто-то говорит: «Мы влюблены», но вы этого не чувствуете, пришло время озвучить то, что вы есть и чего не ищете прямо сейчас, с точки зрения отношений, чтобы вы не вели их. .

Обратитесь за помощью!

Если у вас был негативный опыт любви, вы можете найти терапевта, лечебный центр, группу поддержки, найти ресурсы и начать свой путь к выздоровлению. Существуют различные виды терапии, отвечающие вашим конкретным потребностям. Например, если вы думаете: «мы влюблены, но есть различия в общении» или «мы влюблены, но мне и моему партнеру было бы полезно научиться навыкам разрешения конфликтов», семейное консультирование может быть хорошо подходит для вас.Это также может помочь вам и вашему партнеру повысить привлекательность и разрешить любые другие проблемы, которые у вас есть, связанные с вашими отношениями.

Даже если вы прочитали несколько статей о настоящей любви, вам все равно будет очень трудно ее понять. Любовь и отношения сложны, и даже эксперты время от времени борются с любовью в личной жизни. Один из способов лучше понять настоящую любовь, особенно если вы не уверены, чувствуете ли вы любовь, — это найти психотерапевта. Консультант по отношениям понимает, как работает любовь, и может рассказать вам, что вы чувствуете, и что вам следует с этим делать.Если вы не уверены, что кто-то любит вас в ответ, консультант поможет найти признаки. Если любовь безответна, терапевт может научить вас двигаться дальше. ReGain предоставляет инструменты, необходимые для того, чтобы вы могли найти терапевта, найти лечебный центр, найти группу поддержки, найти ресурсы и построить свою сеть. Если вы хотите знать о любви, регулярно отвечайте своему терапевту и сохраняйте непредвзятость, и вы оба сможете многому научиться друг у друга.

Существуют разные виды терапии.Если у вас проблемы в отношениях, вы можете найти психотерапевта, который поможет посреднику позволить вам двоим прийти к логическому выводу. Иногда решение может быть простым, но вам понадобится хладнокровие. И мы все можем согласиться с тем, что любовь и человек, которого вы любите, того стоят!

«Сара утешала меня в очень трудный переходный период. Она помогла мне обрести уверенность и прислушаться к своей интуиции. Она прекрасный слушатель и побудила меня заново открыть для себя и использовать свой голос.”

«С помощью Кассандры мы смогли вывести наши отношения на новый, более здоровый и гораздо более счастливый уровень, работая через болезненные ситуации, развиваясь как отдельные личности и как пара, и имея инструменты, чтобы оставаться на этом пути. Она очень отзывчива, и было здорово, что она всю неделю помогала нам обмениваться сообщениями через приложение. Я очень рекомендую Кассандру. Она умелая, отзывчивая и практичная. Мы чувствуем себя с ней совершенно комфортно ».

Что такое любовь? 31 человек открывает, что для них значит любовь

«Любовь похожа на мытье посуды.Я человек, склонный к служебному поведению, и ненавижу мыть посуду, поэтому мой муж взял на себя ответственность никогда не позволять грязной тарелке гноиться в раковине. Это самоотверженно, смиренно и глубоко любящим, и я благодарен, что он старается показать мне любовь на том языке, который я слышу »- Скай Шерман, 25, она / она, гетеросексуал, замужем

Любовь оставляет место для Изменение и рост

«Чувство безопасности, чтобы быть настоящим, подлинным человеком. Имея место для индивидуальных и общих страстей.Зная, когда все остальное будет снято, ваш партнер по-прежнему будет держать вас близко ». — Джой Овербрук, 30, Она / Она, Пансексуал, замужем

« Любовь — это когда меня бросают вызов, видят, возбуждают, забавляют, провоцируют на мысли, а главное, безопасно. Когда кто-то хочет узнать меня и остается любопытным и задумчивым. Когда меня продолжают поддерживать и поддерживать другого, на протяжении всех здоровых изменений ». — Кейт, 27 лет, она / она, бисексуал, замужем

Любовь — это когда я ночью прижимаюсь к тебе спиной и чувствую нашу будущее.

«Любовь — это полное принятие и способность доверять и открыто общаться без страха осуждения или отказа. Это должно относиться не только к романтической любви, но и к любви между семьей и друзьями». — Ро Ро, 94 года, она / она, вдова

«Свобода необходима для любви. Без способности быть самим собой и выражать причудливые, темные прекрасные стороны своей натуры, любовь задыхается и быстро испаряется». — Лилли Харлоу, 37 лет, она / она, прямая, преданные отношения

«Любовь — это смотреть на кого-то и знать, что тот, кто он есть сегодня, определенно не будет тем, кого вы увидите завтра, или на следующий день, или через 10 лет. сейчас, и любить их только по этой причине.Чтобы любить, мы должны принять тот факт, что те, кто нас впервые привлекли, могут, будут и должны измениться. Лучшая часть любви — это наблюдать, как она растет по-новому по мере того, как каждый человек развивается, и на этом пути вырастает ваш язык любви »- Вэнди Феличита Ортис, 23 года, она / она, гетеросексуальная, в отношениях

Love Is Sharing Еда

«Любовь — это знать, что впервые в жизни тебе не нужно извиняться за то, что ты почувствовал все сразу. Любовь начинает исцеляться от прошлой травмы, и она понимает, что боль не является обязательной частью пакета отношений.Любовь — это также гуава и сырная пастелито. «- Эшли, 24 года, она / она, пансексуал, в отношениях

Getty Images / Allure: Розмари Донахью

Философия любви | Интернет-энциклопедия философии

В этой статье исследуется природа любви и некоторые этические и политические разветвления. Для философа вопрос «что такое любовь?» порождает множество проблем: любовь — абстрактное существительное, которое для некоторых означает, что это слово не связано ни с чем реальным или чувственным, вот и все; для других это средство, с помощью которого наше существо — наше «я» и его мир — безвозвратно затрагиваются, как только мы «затронуты любовью»; одни пытались его проанализировать, другие предпочли оставить его в сфере невыразимого.

Тем не менее, нельзя отрицать, что любовь играет огромную и неизбежную роль в нескольких наших культурах; мы находим его обсуждаемым в песнях, фильмах и романах — с юмором или серьезно; это постоянная тема взросления жизни и яркая тема для молодежи. С философской точки зрения природа любви со времен древних греков была опорой в философии, создавая теории, которые варьируются от материалистической концепции любви как чисто физического явления — животного или генетического побуждения, которое диктует наше поведение — до теорий. о любви как о глубоко духовном занятии, которое в высшем своем позволяет нам прикоснуться к божественности.Исторически сложилось так, что в западной традиции Симпозиум Платона представляет собой вводный текст, поскольку он дает нам чрезвычайно влиятельное и привлекательное представление о том, что любовь характеризуется серией возвышений, в которых животное желание или низменное вожделение заменяется более интеллектуальной концепцией любовь, которая также превосходит то, что может быть истолковано теологическим видением любви, превосходящим чувственное влечение и взаимность. С тех пор появились недоброжелатели и сторонники платонической любви, а также множество альтернативных теорий, в том числе теория ученика Платона Аристотеля и его более светская теория истинной любви, отражающая то, что он описал как «два тела и одна душа».’

Философское рассмотрение любви выходит за рамки множества дисциплин, включая эпистемологию, метафизику, религию, человеческую природу, политику и этику. Часто утверждения или аргументы, касающиеся любви, ее природы и роли в человеческой жизни, например, связаны с одной или всеми центральными теориями философии и часто сравниваются или исследуются в контексте философии пола и гендера, а также тела. и преднамеренность. Задача философии любви — убедительно представить соответствующие вопросы, опираясь на соответствующие теории человеческой природы, желаний, этики и так далее.

Содержание

1. Природа любви: Эрос, Филиа и Агапе
   1. Эрос
   2. Филиа
   3. Агапэ
2. Природа любви: дополнительные концептуальные размышления
3. Природа любви: Романтическая любовь
4. Природа любви: физическая, эмоциональная, духовная
5. Любовь: этика и политика
6. Ссылки и дополнительная литература

1. Природа любви:

Эрос, Филиа и Агапе

Философское обсуждение любви логически начинается с вопросов, касающихся ее природы.Это подразумевает, что любовь имеет «природу», — предположение, против которого некоторые могут возражать, утверждая, что любовь концептуально иррациональна в том смысле, что ее нельзя описать рациональными или осмысленными предложениями. Для таких критиков, которые представляют метафизические и эпистемологические аргументы, любовь может быть изгнанием эмоций, которые не поддаются рациональному исследованию; с другой стороны, некоторые языки, такие как папуас, даже не допускают эту концепцию, что отрицает возможность философского исследования. В английском языке слово «любовь», образованное от германских форм санскритского lubh (желание), имеет широкое определение и, следовательно, неточное определение, что порождает проблемы определения и значения первого порядка, которые в некоторой степени решаются с помощью ссылка на греческие термины: eros , philia и agape .

а. Эрос

Термин эрос (греч. erasthai ) используется для обозначения той части любви, которая представляет собой страстное, сильное желание чего-то; его часто называют сексуальным желанием, отсюда и современное понятие «эротика» (греч. erotikos ). Однако в трудах Платона эрос рассматривается как общее желание, которое стремится к трансцендентной красоте — особая красота человека напоминает нам об истинной красоте, существующей в мире форм или идей ( Phaedrus 249E: «он Тот, кто любит прекрасное, называется любовником, потому что он приобщается к нему.Пер. Джоветт). Платоно-сократовская позиция утверждает, что любовь, которую мы порождаем к красоте на этой земле, никогда не может быть полностью удовлетворена, пока мы не умрем; но тем временем мы должны стремиться за пределы конкретного стимулирующего образа перед нами к созерцанию красоты как таковой.

Смысл платоновской теории эрос заключается в том, что идеальная красота, которая отражается в конкретных образах красоты, которые мы находим, становится взаимозаменяемой для людей и вещей, идей и искусства: любить — значит любить платоническую форму красоты. -не конкретный человек, а элемент истинной (идеальной) красоты, которым он обладает.Взаимность не обязательна с точки зрения Платона на любовь, поскольку желание направлено на объект (Красоты), а не, скажем, на компанию другого человека и общие ценности и стремления.

Многие приверженцы философии Платона считают, что любовь по своей сути является более высокой ценностью, чем аппетит или физическое желание. Они отмечают, что физическое желание имеет то же самое, что и животное царство. Следовательно, это реакция и стимул более низкого порядка, чем рационально индуцированная любовь, то есть любовь, порожденная рациональным дискурсом и исследованием идей, что, в свою очередь, определяет стремление к идеальной красоте.Соответственно, физическая любовь к объекту, идее или человеку сама по себе не является надлежащей формой любви, поскольку любовь является отражением той части объекта, идеи или человека, которая участвует в Идеальной красоте.

г. Филиа

В отличие от желания и страстного стремления eros , philia влечет за собой любовь и признание другого. Для греков термин philia означал не только дружбу, но и верность семье, а polis — политическому сообществу, работе или дисциплине. Philia для другого может быть мотивировано, как объясняет Аристотель в Никомахова этика , книга VIII, ради агента или ради другого. Мотивационные различия проистекают из любви к другому, потому что дружба полностью полезна, как в случае деловых контактов, или потому, что их характер и ценности приятны (что подразумевает, что, если эти привлекательные привычки меняются, то же самое и дружба), или для другого в том, кем они являются сами по себе, независимо от его интересов в этом вопросе.Английская концепция дружбы примерно отражает идею Аристотеля philia , как он пишет: «Дружба порождается следующими вещами: проявление доброты; делать их без просьбы; и не провозглашать факт, когда они будут сделаны »( Rhetoric , II. 4, пер. Рис. Робертс).

Аристотель подробно останавливается на том, чего мы добиваемся в настоящей дружбе, предполагая, что надлежащая основа для philia является объективной: те, кто разделяет наши взгляды, кто не злится, кто ищет того, что мы делаем, кто сдержан и справедлив, которые восхищаются нами должным образом, как мы ими восхищаемся, и так далее. Philia не может исходить от сварливых, сплетников, агрессивных по манерам и личности, несправедливых и т. Д. Из этого следует, что лучшие персонажи могут породить лучшую дружбу и, следовательно, любовь: действительно, как быть хорошим персонажем, достойным philia , — это тема Nicomachaen Ethics . Самый рациональный человек — это тот, кто желает быть самым счастливым и, следовательно, тот, кто способен к наилучшей форме дружбы, которая редко встречается между двумя «добрыми и подобными добродетелями» ( NE , VIII.4 пер. Росс). Мы можем предположить, что любовь между такими равными — рациональными и счастливыми мужчинами Аристотеля — была бы идеальной, с кругами все уменьшающегося качества для тех, кто морально далек от лучших. Он характеризует такую ​​любовь как «своего рода избыток чувств». ( NE , VIII.6)

Дружба более низкого качества также может быть основана на удовольствии или пользе, получаемых от компании другого человека. Деловая дружба основана на полезности — на взаимности схожих деловых интересов; как только бизнес подходит к концу, дружба распадается.Это похоже на дружбу, основанную на удовольствии, получаемом от общества другого человека, которое не является удовольствием, получаемым другим человеком в себе самом, а в потоке удовольствия от его действий или юмора.

Первое условие высшей формы аристотелевской любви — это любовь мужчины к самому себе. Без эгоистической основы он не может проявлять симпатию и привязанность к другим ( NE , IX.8). Такая любовь к себе не является гедонистической или прославленной, зависящей от стремления к немедленным удовольствиям или лести толпы, это отражение его стремления к благородному и добродетельному, которое завершается стремлением к рефлексивной жизни.Дружба с другими необходима, «поскольку его цель — обдумывать достойные поступки… жить приятно… разделять дискуссии и мысли», что соответствует добродетельному человеку и его другу ( NE , IX.9). Нравственно добродетельный человек, в свою очередь, заслуживает любви тех, кто ниже его; он не обязан давать равную любовь взамен, что подразумевает, что аристотелевская концепция любви является элитарной или перфекционистской: «Во всех дружеских отношениях, подразумевающих неравенство, любовь также должна быть пропорциональной, т.е.е. тем лучше следует любить больше, чем он любит ». ( NE , VIII, 7,). Взаимность, хотя и не обязательно равная, является условием аристотелевской любви и дружбы, хотя родительская любовь может включать одностороннюю привязанность.

г. Агапэ

Агапе относится к отцовской любви Бога к человеку и человека к Богу, но распространяется и на братскую любовь ко всему человечеству. (Еврейский ahev имеет немного более широкий семантический диапазон, чем agape ). Agape , возможно, опирается на элементы как из eros , так и из philia в том, что он ищет совершенный вид любви, который одновременно является нежностью, преодолением частностей и страстью без необходимости взаимности. Эта концепция расширена в иудейско-христианской традиции любви к Богу: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем, и всей душой, и всем могуществом твоим» (Второзаконие 6: 5) и люби «своего». ближнего, как самого себя »(Левит 19:18).Любовь к Богу требует абсолютной преданности, которая напоминает любовь Платона к Красоте (и христианские переводчики Платона, такие как Св. Августин, использовали связи), которая включает эротическую страсть, трепет и желание, превосходящие земные заботы и препятствия. Аквинский, с другой стороны, подхватил аристотелевские теории дружбы и любви, чтобы провозгласить Бога самым разумным существом и, следовательно, наиболее заслуживающим любви, уважения и внимания.

Универсалистская заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя» отсылает субъекта к окружающим, которых он должен любить в одностороннем порядке, если это необходимо.Приказ использует логику взаимности и намекает на аристотелевское основание, согласно которому субъект должен любить себя определенным образом: если бы он любил себя особенно неуместным, извращенным образом, последовали бы неловкие результаты! Философы могут обсуждать природу «любви к себе», подразумеваемой в этом, — от аристотелевского представления о том, что любовь к себе необходима для любого вида межличностной любви, до осуждения эгоизма и убогих примеров той гордости и самовозвеличивания, из которых они исходят. основывать свою любовь к другому.Св. Августин отказывается от дискуссии — он утверждает, что человеку не нужно приказывать любить себя ( De bono viduitatis , xxi). По аналогии с логикой «лучше давать, чем принимать» универсализм агапе требует от кого-то первоначального обращения: в противоположность аристотелевской позиции ответственность за распространение любви лежит на христианине. другим. Тем не менее, повеление также влечет за собой эгалитарную любовь — отсюда и христианский кодекс «люби врагов твоих» (Матфея 5: 44-45).Такая любовь превосходит любые перфекционистские или аристократические представления о том, что одни (или должны быть) более привлекательными, чем другие. Agape находит отголоски в этике Канта и Кьеркегора, которые абстрактно отстаивают моральную важность беспристрастного уважения или любви к другому человеку.

Однако беспристрастная любовь к ближнему (Иакова 2: 9) вызывает серьезные этические проблемы, особенно если сосед якобы не заслуживает любви. Таким образом, начинается дискуссия о том, какие элементы поведения соседа следует включить в агапе , а какие исключить.Ранние христиане спрашивали, применим ли этот принцип только к ученикам Христа или ко всем. Беспристрастные сторонники победили в дебатах, заявив, что человечность соседа является основным условием любви; тем не менее его действия могут потребовать критики второго порядка, поскольку логика братской любви подразумевает, что это моральное улучшение братской ненависти. Для метафизических дуалистов любовь к душе, а не к телу или поступкам ближнего дает полезную оговорку о побеге — или, в свою очередь, оправдание для наказания тела другого за грехи и нравственные проступки, освобождая при этом надлежащий объект любви — душу — от его светского мира. муки.Для христианских пацифистов «подставить другую щеку» агрессии и насилию означает надежду на то, что агрессор со временем научится понимать высшие ценности мира, прощения и любви к человечеству.

Универсализм агапе противоречит пристрастию Аристотеля и имеет множество этических последствий. Фома Аквинский допускает пристрастие в любви к тем, с кем мы связаны, при этом утверждая, что мы должны проявлять милосердие ко всем, в то время как другие, такие как Кьеркегор, настаивают на беспристрастности.Недавно Хью ЛаФаллотт (1991) отметил, что любить тех, к кому человек неравнодушен, не обязательно отрицает принцип беспристрастности, поскольку беспристрастность может признать любовь к близким как беспристрастный принцип, и, используя аристотелевскую концепцию любви к себе, , повторяет, что любовь к другим требует близости, которую можно получить только частично. Другие утверждали бы, что концепция всеобщей любви, равной любви ко всем, не только невыполнима, но и логически пуста — например, Аристотель утверждает: «Невозможно быть другом многим людям в том смысле, что у них идеальная дружба. с ними, так же как нельзя любить сразу многих людей (ведь любовь — это своего рода избыток чувств, и по своей природе они проявляются только к одному человеку) »( NE , VIII.6).

2. Природа любви: дальнейшие концептуальные размышления

Предполагая, что любовь имеет природу, ее следует, по крайней мере, до некоторой степени описать в рамках языковых концепций. Но то, что подразумевается под подходящим языком описания, может быть столь же обманчивым с философской точки зрения, как и сама любовь. Такие соображения касаются философии языка, релевантности и уместности значений, но они также обеспечивают анализ «любви» с ее первоосновами. Существует ли он, и если да, то можно ли его узнать, понять и описать? Любовь может быть познаваемой и понятной для других, как ее понимают во фразах «Я влюблен», «Я люблю тебя», но то, что означает «любовь» в этих предложениях, не может быть подвергнуто дальнейшему анализу: то есть понятие «любовь» »Является несводимым — аксиоматическим или самоочевидным положением вещей, не требующим дальнейшего интеллектуального вторжения, возможно, аподиктической категорией, которую кантианец может распознать.

Эпистемология любви спрашивает, как мы можем познать любовь, как мы можем ее понять, возможно ли или правдоподобно ли делать утверждения о любви других или самих себя (что затрагивает философскую проблему частного знания в сравнении с общественным поведением). Опять же, эпистемология любви тесно связана с философией языка и теориями эмоций. Если любовь является чисто эмоциональным состоянием, можно утверждать, что она остается частным явлением, недоступным для других, кроме как посредством выражения языка, и язык может быть плохим индикатором эмоционального состояния как для слушателя, так и для окружающих. предмет.Эмотивисты считают, что такое утверждение, как «Я влюблен», не сводится к другим утверждениям, потому что это высказывание, не являющееся пропозициональным, следовательно, его достоверность не подлежит исследованию. Подобным образом феноменологи могут представить любовь как некогнитивный феномен. Шелер, например, играет с идеальной любовью Платона, которая носит познавательный характер, утверждая: «любовь сама по себе… вызывает непрерывное возникновение все более высокой ценности в объекте — точно так же, как если бы она вытекала из объекта сама по себе». без какого-либо напряжения (даже желания) со стороны любовника »(1954, с.57). Любовник пассивен перед любимым.

Утверждение о том, что «любовь» не может быть исследована, отличается от утверждения о «любви». , божественная или романтическая природа. Но если с концептуальной точки зрения существует такое понятие, как «любовь», когда люди представляют утверждения, касающиеся любви, или увещевания, такие как «она должна проявлять больше любви», то философское исследование кажется уместным: является ли это синонимом определенных шаблонов. поведения, интонаций в голосе или манере, или очевидным преследованием и защитой определенной ценности («Посмотрите, как он обожает свои цветы — он должен любить их»)?

Если любовь действительно обладает «природой», которую можно идентифицировать некоторыми средствами — личным выражением, различимым образцом поведения или другой деятельностью, то все же можно спросить, эта природа может быть правильно понята человечеством.Любовь может иметь природу, но мы можем не обладать надлежащими интеллектуальными способностями, чтобы понять ее — соответственно, мы можем получить проблески, возможно, ее сущность, — как утверждает Сократ в The Symposium , но ее истинная природа навсегда останется за пределами интеллектуального понимания человечества. Соответственно, любовь можно частично описать или намекнуть в диалектическом или аналитическом изложении концепции, но никогда не понять сама по себе. Таким образом, любовь может стать эпифеноменальной сущностью, порожденной человеческим действием в любви, но никогда не улавливаемой умом или языком.Любовь можно описать как Платоническую Форму, принадлежащую к высшему царству трансцендентных концепций, которые смертные едва ли могут представить в своей чистоте, улавливая лишь проблески концептуальных теней Форм, которые логика и разум раскрывают или раскрывают.

Другая точка зрения, опять же заимствованная из философии Платона, может позволить одним людям понять любовь, но не другим. Это вызывает иерархическую эпистемологию, согласно которой только посвященные, опытные, философские, поэтические или музыкальные могут проникнуть в ее природу.На одном уровне это допускает, что только опытный может знать ее природу, что предположительно верно для любого опыта, но это также может подразумевать социальное разделение понимания — что только короли-философы могут знать настоящую любовь. Согласно первому выводу, те, кто не чувствует или не испытывает любви, неспособны (если не инициированы через обряд, диалектическую философию, художественные процессы и т. Д.) Понять ее природу, тогда как второй вывод предполагает (хотя это не является логически необходимым выводом). ) что непосвященные или неспособные к пониманию чувствуют только физическое желание, а не «любовь».Соответственно, «любовь» принадлежит либо к высшим способностям всех, понимание которых требует определенного образования или образования, либо она принадлежит высшим эшелонам общества — священническому, философскому или художественному, поэтическому классу. Непосвященные, неспособные или молодые и неопытные — те, кто не является романтическими трубадурами — обречены только на физическое желание. Это отделение любви от физического желания имеет и другие последствия, касающиеся природы романтической любви.

3.Природа любви: романтическая любовь

Считается, что романтическая любовь имеет более высокий метафизический и этический статус, чем одна лишь сексуальная или физическая привлекательность. Идея романтической любви изначально восходит к платонической традиции, согласно которой любовь — это стремление к красоте — ценность, выходящая за рамки особенностей физического тела. Для Платона любовь к красоте достигает высшей точки в любви к философии, предмету, который преследует высшие способности мышления. Романтическая любовь рыцарей и девушек возникла в раннем средневековье (11 ^-й век, Франция, fine amour ) как философское эхо как платонической, так и аристотелевской любви и буквально производная от римского поэта Овидия и его Ars Amatoria. .Романтическая любовь теоретически не могла быть завершена, поскольку такая любовь была трансцендентно мотивирована глубоким уважением к даме; однако это должно было быть активным в рыцарских делах, а не созерцанием — что контрастирует с упорным чувственным стремлением Овидия к завоеваниям!

Современная романтическая любовь возвращается к аристотелевской версии особой любви, которую два человека находят в добродетелях друг друга — одной душе и двух телах, как он поэтически выразился. Считается, что с этической, эстетической и даже метафизической точки зрения он имеет более высокий статус, чем любовь, которую описывают бихевиористы или физикалисты.

4. Природа любви: физическая, эмоциональная, духовная

Некоторые могут считать, что любовь — это физическая, т.е. что любовь — это не что иное, как физическая реакция на другого человека, к которому агент чувствует физическое влечение. Соответственно, действие любви включает в себя широкий спектр поведения, включая заботу, слушание, внимание, предпочтение другим и так далее. (Это предложили бы бихевиористы). Другие (физикалисты, генетики) сводят все исследования любви к физической мотивации сексуального влечения — простому половому инстинкту, который присущ всем сложным живым существам, которым у людей можно управлять сознательно, подсознательно или дорационально. к потенциальному партнеру или объекту сексуального удовлетворения.

Физические детерминисты, те, кто считает мир полностью физическим и что каждое событие имеет предшествующую (физическую причину), считают любовь продолжением химико-биологических составляющих человеческого существа и могут быть объяснены в соответствии с такими процессами. В этом ключе генетики могут ссылаться на теорию о том, что гены (индивидуальная ДНК) формируют определяющие критерии при любом сексуальном или предполагаемом романтическом выборе, особенно при выборе партнера. Однако проблема для тех, кто утверждает, что любовь сводится к физической привлекательности потенциального партнера или к кровным связям семьи и родственников, которые создают узы сыновней любви, заключается в том, что она не улавливает привязанности между теми, кто не может или желание не воспроизводить — то есть физикализм или детерминизм игнорируют возможность романтической, идеальной любви — это может объяснить eros , но не philia или agape .

Бихевиоризм, который проистекает из теории разума и утверждает отказ от картезианского дуализма между разумом и телом, влечет за собой, что любовь — это серия действий и предпочтений, которые, таким образом, можно наблюдать для себя и других. Бихевиористская теория, согласно которой любовь наблюдаема (в соответствии с узнаваемыми поведенческими ограничениями, соответствующими актам любви), предполагает также, что она теоретически поддается количественной оценке: что А действует определенным образом (действия X, Y, Z) вокруг В в большей степени, чем он делает вокруг C, предполагает, что он «любит» B больше, чем C.Проблема с бихевиористским взглядом на любовь состоит в том, что оно подвержено критике за то, что действия человека не должны выражать его внутреннее состояние или эмоции — А может быть очень хорошим актером. Радикальные бихевиористы, такие как Б. Ф. Скиннер, утверждают, что наблюдаемое и ненаблюдаемое поведение, такое как психические состояния, можно исследовать с бихевиористской системы с точки зрения законов обусловливания. С этой точки зрения, влюбленность может остаться незамеченной для стороннего наблюдателя, но акт влюбленности можно исследовать по тем событиям или условиям, которые привели к тому, что агент поверил, что влюблен: это может включать теорию о том, что влюбленность Любовь — это явно сильная реакция на набор очень позитивных условий в поведении или присутствии другого человека.

Экспрессионистская любовь похожа на бихевиоризм в том смысле, что любовь считается выражением положения дел по отношению к любимому, которое может передаваться посредством языка (слова, стихи, музыка) или поведения (приносить цветы, отказываться от почки, нырять в пресловутое горящее здание), но которое является отражением внутреннего эмоционального состояния, а не демонстрацией физических реакций на раздражители. Другие в этом ключе могут утверждать, что любовь — это духовный отклик, признание души, которая дополняет собственную душу или дополняет или увеличивает ее.Спиритуалистическое видение любви включает в себя как мистические, так и традиционные романтические представления о любви, но отвергает бихевиористские или физикалистские объяснения.

Те, кто считает любовь эстетической реакцией, будут считать, что любовь познаваема через эмоциональные и сознательные чувства, которые она вызывает, но которые, возможно, не могут быть описаны рациональным или описательным языком: вместо этого ее следует уловить, насколько это возможно. метафорой или музыкой.

5. Любовь: этика и политика

Этические аспекты любви включают моральную уместность любви и формы, которые она должна или не должна принимать.Предметная область поднимает такие вопросы, как: приемлемо ли с этической точки зрения любить объект или любить себя? Любовь к себе или к другому — долг? Должен ли этически мыслящий человек стремиться любить всех людей одинаково? Допустима или допустима частичная любовь с моральной точки зрения (то есть не правильно, но простительно)? Должна ли любовь вовлекать только тех, с кем агент может иметь значимые отношения? Должна ли любовь стремиться превзойти сексуальное желание или внешность? Применимы ли представления о романтической сексуальной любви к однополым парам? Некоторая часть предметной области естественным образом перетекает в этику секса, которая касается уместности сексуальной активности, воспроизводства, гетеро- и гомосексуальной активности и так далее.

В области политической философии любовь можно изучать с самых разных точек зрения. Например, некоторые могут рассматривать любовь как проявление социального доминирования одной группы (мужчин) над другой (женщинами), в которой социально сконструированный язык и этикет любви предназначены для расширения возможностей мужчин и ограничения возможностей женщин. Согласно этой теории, любовь является продуктом патриархата и действует аналогично взглядам Карла Маркса на религию (опиум для народа), согласно которой любовь — это опиум для женщин. Подразумевается, что если бы они отказались от языка и понятий «любовь», «быть влюбленным», «любить кого-то» и так далее, они бы получили полномочия.Теория часто привлекательна для феминисток и марксистов, которые рассматривают социальные отношения (и всю совокупность культуры, языка, политики, институтов) как отражение более глубоких социальных структур, которые делят людей на классы, пола и расы.

В этой статье затронуты некоторые из основных элементов философии любви. Он проникает во многие философские области, особенно в теории человеческой природы, личности и разума. Язык любви, встречающийся в других языках, а также в английском, столь же широк и заслуживает большего внимания.

6. Ссылки и дополнительная литература

• Аристотель Никомахова этика.
• Аристотель Риторика . Рис Робертс (пер.).
• Августин De bono viduitatis.
• LaFallotte, Хью (1991). «Личные отношения». Питер Сингер (ред.) Соучастник этики . Блэквелл, стр. 327-32.
• Платон Федр.
• Платон Симпозиум.
• Шелер, Макс (1954). Природа сочувствия . Питер Хит (пер.). Нью-Хейвен: издательство Йельского университета.

Информация об авторе

Александр Мозли
Электронная почта: [email protected]
Соединенное Королевство

Какие 7 типов любви?

Понятие любви на самом деле довольно сложно. Мы можем любить кого-то в понятии любви, жениться и жить с ним. Мы можем любить ребенка безоговорочно всем нашим самоощущением.Мы можем любить родителя или лучшего друга, но совсем иначе, чем любим свою вторую половинку. Мы можем проявлять любовь и сострадание к другим. Нам нужно прежде всего понять, что означает любовь к себе. Комментарий о том, что мы любим блины, имеет совсем другой оттенок, когда мы впервые произносим «Я люблю тебя».

Интересно, что единственное слово «любовь» каким-то образом должно охватывать все эти эмоции и чувства. Возможно, общество научило нас различать различные типы и степени любви на основе коннотаций, нюансов или опыта.Напротив, философы Древней Греции конкретизировали эту концепцию, разбивая ее на различные категории. Они придумали семь типов любви, как описано ниже:

Эрос: Любовь к телу

Этот тип любви иллюстрирует сексуальное влечение, физическое желание по отношению к другим и отсутствие контроля. Он мощный, страстный и быстро рассеивается. Отношения, построенные исключительно на любви Эроса, обычно недолговечны.

Филиа: нежная любовь

Любовь Филии — это тип любви, которую вы испытываете к родителям, братьям и сестрам, членам семьи и близким друзьям.Этот тип любви связан с верностью, товариществом и доверием. Любовь Филии разделяют те, у кого схожие ценности и опыт. Греческие философы считали Филию равной любовью и ценили ее выше любви Эроса.

Сторге: Любовь к ребенку

Этот тип любви описывает безусловную любовь родителей к своим детям. Он определяется безоговорочным одобрением, принятием и жертвой. Этот тип любви помогает ребенку развиваться через привязанность, поддержку и безопасность.

Агапе: бескорыстная любовь

Любовь агапэ представляет собой универсальную любовь. Греческие философы считали, что это тип любви, которую люди испытывают к другим людям, к природе и к высшей силе. Эту любовь легче всего выразить через медитацию, природу, интуицию и духовность. Любовь агапэ можно использовать как взаимозаменяемые для благотворительности и заботы о других.

Людус: игривая любовь

Игривая любовь определяется кокетством, соблазнением и сексом без обязательств.В центре внимания этой любви — переживания, а не влечение или чувства. Людус проявляется в начале отношений и включает в себя элементы игры, поддразнивания и возбуждения.

Pragma: длительная любовь

Долговечная любовь очевидна в парах, которые были вместе долгое время. Этот тип любви продолжает развиваться с годами и символизирует синхронизацию и баланс. Такая любовь может выжить только при постоянной поддержке и заботе.

Филауция: любовь к самому себе

Самолюбие связано с уверенностью и самооценкой и необходимо для осознания цели и соответствия. Филауция может быть нездоровой и связана с нарциссическим поведением и высокомерием, или может быть здоровой в том смысле, что мы полюбим себя до того, как научимся как любить других. Греческие философы считали, что истинное счастье может быть достигнуто только тогда, когда у человека есть безусловная любовь к себе.

Собираем кусочки вместе

Возможно, мы не разрушаем понятие любви, как это когда-то делали древнегреческие философы.По общему признанию, было бы очень сложно включить эти греческие термины в наши повседневные разговоры. Однако в каждом из них есть отрывки и истины, которые помогают составить наше представление о любви сегодня.

Вы, наверное, заметили, что эти виды любви не исключают друг друга. Мы не любим по частям. Мы любим как люди во всех смыслах. Например, ваши романтические отношения могут быть полны эрос, (сексуальное влечение), но для того, чтобы по-настоящему достичь pragma (длительная любовь), вам также потребуется ludus (игривая любовь), philautia (любовь к себе). ) и philia (нежная любовь).Здоровая дружба, конечно, зависит от philia (нежная или платоническая любовь), но также требует philautia (себялюбия) и некоторой степени поддержки со стороны storge ( семейной любви).

Подумайте о некоторых отношениях в вашей жизни. Что ты видишь? Есть ли возможности укрепить вашу любовь?

Изучение видов любви поможет вам понять, как вы относитесь к любви и как испытываете любовь. И когда вы это понимаете, отношения приобретают гораздо больше смысла.Вы начнете видеть многие грани своих отношений. То, сколько любви в вашей жизни, может вас удивить.

Трейси — лицензированный профессиональный консультант и клинический руководитель сообщества YMCA. Трейси имеет более чем 12-летний опыт работы во многих сферах, включая частичную госпитализацию и интенсивные амбулаторные программы, общественные учреждения, групповую практику и школьные программы.Трейси работает с клиентами всех возрастов, но особенно любит работать с подростками.

Женитьба по любви — современное понятие?

Для многих женитьба — это тот этап в романтических отношениях, когда все становится серьезным. Это освященная веками традиция священного (или законного) союза двух людей, которые очень, очень любят друг друга.

Можно даже подумать, что брак — это всегда союз любви, но вы очень ошибаетесь.Хотя многие могут этого не осознавать, современная концепция брака по любви такова: современная. Если вы вернетесь в историю, вы узнаете множество причин, по которым люди вступили в брак, а любовь ни к чему не имеет.

Женитьба по деньгам

Сегодняшняя свадьба по деньгам не одобряется, но в старые времена это была основная причина, по которой люди женились. В конце концов, женитьба по любви — это современное понятие.

Конечно, ожидалось, что все люди объединятся в супружеский союз, но важно понимать, что, когда двое детей (поскольку брак становился делом для все более молодых людей, чем дальше в историю вы уходите) женились, семьи также стал связанным в союзе.

Это часто означало обмен денег.

Часто целью любого отца было выдать свою дочь замуж за богатого человека, чтобы не только о его дочери хорошо позаботились, но и чтобы его собственный дом получил финансовую поддержку.

Конечно, богатый человек и его семья захотят жениться на богатой девушке, чтобы разбогатеть. А обеспеченная дочь будет искать более богатого мужа —

И так далее.

Дело в том, что деньги сыграли огромную роль, поскольку для многих это был один из основных способов заработка.Только крестьяне и низший класс работали за заработную плату.

Женитьба ради политики

Конечно, можно предположить, что у богатых не будет причин жениться из-за денег. Многие браки среди элиты мотивировались не только деньгами, но и политическим авторитетом.

Знать и аристократия часто вступали в брак с другими семьями, наделенными властью, чтобы лучше закрепить свою власть. Эти браки могли привести дворянство к подъему в рангах до тех пор, пока они не смогут контролировать или влиять на более крупные политические организации.

Рассмотрим семью Медичи. Медичи, сначала семья, сделавшая состояние благодаря банковскому делу, вступили в брак во всех структурах власти Италии, в конечном итоге используя свое политическое влияние, чтобы создать небольшую династию принцев и пап.

Возьмем, к примеру, семью Тюдоров, которая после опустошительной Войны Роз использовала свои союзы через брак, чтобы занять трон.

Была ли вовлечена в этот процесс какая-то любовь, или брак по любви — это современное понятие? Нет, их браки объединяли дома, чтобы получить финансовую и политическую власть.Любовь ни к чему не имела отношения.

А как насчет любви?

Истории куртуазной любви той эпохи не имели ничего общего с браком. Если вы посмотрите на литературу той эпохи, то самым большим конфликтом из-за любви часто заканчивается брак.

Рассмотрим историю Ланселота и Гвиневеры. Сэр Ланселот, величайшая ночь короля Артура, влюбляется в Гвиневеру, невесту короля. Брак здесь — препятствие для их любви, что в конечном итоге приводит к падению Камелота.

Ромео и Джульетта никогда не могут пожениться из-за враждующих семей. Хотя они женятся тайно, Джульетта по-прежнему собирается выйти замуж за Пэрис в политических целях (хотя, похоже, Пэрис заботится о Джульетте). В конце концов, персонажи умирают в результате раскола между Домом Капулетти и Монтекки.

Даже в недавнем романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение» брак по любви рассматривается как мечта, а не как реальность. Поскольку финансы г-на Беннета рушатся, он вынужден устраивать браки со своей дочерью, которые финансово осуществимы.Помните, Элизабет не должна выходить замуж за Дарси. Она должна выйти замуж за мистера Коллинза.

Во всех этих историях любовь либо ведет к смерти, либо только к победе, потому что любовь и брачные обязательства могут быть выполнены (Элизабет никогда не смогла бы выйти замуж за мистера Дарси, если бы Дарси не был богатым).

Совершенно очевидно, что брак по любви — это современное понятие.

Идея брака возникла только в эпоху романтизма, когда человечество и природа стали приоритетом среди людей всего мира.И даже тогда все развивалось постепенно и медленно.

Совместите это с маркетингом свадебной индустрии, и мировоззрение изменится.

Также люди сейчас работают за свои деньги. Хотя есть еще «золотоискатели», которые выходят замуж только ради денег.

Концепция божественной любви в контексте взаимоотношений между Богом и миром

| ix →

Благодарности

Написать книгу о божественной любви — действительно сложная задача. Работа была намного больше, чем я предполагал вначале, но мое личное назидание было пропорционально затраченным усилиям.Я узнал так много помимо того, что находится на этих страницах, и я очень благодарен Богу любви, который открывает Себя людям и стремится к любовным отношениям с каждым из нас. Я надеюсь, что эта работа привлечет внимание к его непревзойденному характеру и принесет славу и честь его имени.

Глубокая благодарность д-ру Фернандо Канале, моему научному руководителю, который вдохновил меня на задачу исследования и формулирования библейской теологической системы, которая подвергает допущения корректировке внутренней логикой Писания.Я останусь в долгу перед ним за его глубокое обучение и прекрасное руководство на протяжении всего моего последипломного образования. Я также чрезвычайно благодарен доктору Мирославу Кису и доктору Рою Гэйну, которые предоставили свое время и значительный опыт в рамках моего диссертационного комитета, и оба они оказали значительное влияние на мой богословский рост благодаря своему обучению и советам. Доктор Николас Миллер помог мне в качестве внутреннего экзаменатора моей диссертации, за что я ему благодарен. Особая благодарность д-ру Джерри Уоллсу, профессору философии Хьюстонского баптистского университета, который любезно выполнял функции внешнего экзаменатора и предоставил отличные отзывы.

Я благодарен Юго-Западному адвентистскому университету, особенно моим коллегам из отдела религии, за поддержку и дружбу во время написания диссертации, на которой основана эта книга. Я также благодарен конференции адвентистов седьмого дня в Индиане, где я служил пастором, когда начал писать диссертацию. Я предпринял пересмотр диссертации в эту книжную форму в Университете Эндрюса, где я сейчас преподаю в качестве доцента кафедры. Богословие и христианская философия в Духовной семинарии адвентистов седьмого дня, и я хотел бы поблагодарить моих коллег; для меня большая честь и привилегия работать среди таких выдающихся ученых и учителей.Большое спасибо также доктору Хайди Бернс, старшему редактору Peter Lang, и доктору Хемчанду Госсай, редактору серии.

Наконец, я хотел бы выразить огромную благодарность моей семье. Мои преданные родители, Эрнест и Карен, вырастили меня, чтобы я любил Бога и искал его, и всегда оказывали мне поддержку и мудрость, когда я больше всего в этом нуждался. Моя замечательная жена Бренда была для меня больше, чем можно описать словами. Я никогда не смог бы добиться этого без ее постоянного терпения, поддержки, поддержки и несравненной любви.И через Бренду, и через нашего трехлетнего сына Джоэла я испытал предвкушение совершенной любви, которая ждет в мире грядущем.

| xi →

Предисловие редактора

Более чем когда-либо горизонты библейской литературы расширяются за пределы того, что можно сразу представить; исследуются новые важные методологические, богословские и герменевтические направления, что часто приводит к значительному вкладу в мир библейских исследований. Это захватывающее время для академии, поскольку участие в библейских исследованиях продолжает расти.

Эта серия статей направлена ​​на то, чтобы предоставить ученым и учреждениям научные знания высокого уровня, и они внесут значительный вклад в продолжающийся библейский дискурс. В эту серию входят устоявшиеся и новаторские направления, охватывающие общие и частные области изучения Библии. Для каждого тома, рассматриваемого в этой серии, мы исследуем вопрос о том, расширит ли исследование горизонты библейской науки. Ответ должен быть да для включения.

В этом томе Джон Пекхэм исследует концепцию божественной любви в контексте взаимоотношений между Богом и миром и дает всестороннее исследование любви: божественной и человеческой в ​​различных контекстах, библейских, теологических и исторических.Как бы ученые ни отреагировали на выводы автора, и это исследование обязательно вызовет отклик, и для любого ученого, что это всегда приветствуется, одна из сильных сторон этого исследования наверняка проявится в подробном и обильном обсуждении темы любовь. Сноски, безусловно, предоставят кладезь информации и расширенное обсуждение. Подробно исследуя две модели божественной любви, а именно «трансцендентно-волюнтаристскую» и «имманентно-эмпирическую» и их основных сторонников, Пекхэм не останавливается на самих моделях, а сосредотачивается на божественной любви в отношениях между Богом и миром.Он предлагает модель предусловия и взаимности, в которой утверждает, что Бог дарует любовь до условий, но не исключая их. Таким образом, он заключает, что те, кто положительно откликаются на любовь Бога, на самом деле будут наслаждаться вечной взаимной любовью с Богом. Это исследование, несомненно, вызовет постоянный дискурс и не только расширит библейский горизонт, но и сделает это в направлении, побуждающем к дальнейшему разговору.

Горизонт расширен.

Хемчанд Госсай

Редактор серии

| xiii →

Сокращения

| 1 →

1

Введение

Какова природа божественной любви? Концепция божественной любви имеет решающее значение для различных парадигм, мировоззрений и богословских систем.Многие теологи считают божественную любовь центральным компонентом природы Бога, если не самой сущностью Бога. Однако в современном богословии существуют значительные конфликты относительно природы божественной любви, само определение которой подвержено значительной семантической и концептуальной двусмысленности. ¹ Хотя концепции божественной любви сильно различаются, основные черты дискуссии можно прояснить, изучив различия между двумя известными и недавними моделями, трансцендентно-волюнтаристской моделью, в которой божественная любовь представляет собой одностороннюю волю и немотивированную доброжелательность, и Имманентно-эмпирическая модель, в которой божественная любовь, по сути, является относительной, эмоциональной и в первую очередь пассивной. ²

Трансцендентно-волюнтаристская модель во многих отношениях является порождением классической доктрины Бога, которая описывала Бога как полностью трансцендентного и неспособного к пафосу и подчеркивала различие между Богом и миром, в частности, божественное владычество. и трансцендентность. Сторонники этой модели отвергают бесстрастное бесстрастие, но им трудно примирить любовь Бога с суверенитетом и неизменностью воли Бога. ³ С этой точки зрения, любовь Бога проистекает из суверенной воли Бога и, таким образом, не заслуживается и не вызывается людьми, ← 1 | 2 → но совершенно беспричинно, почти идентично изяществу. ⁴ Соответственно, любовь Бога не мотивирована внешними факторами, а человеческая любовь к Богу не имеет ценности. ⁵ Имманентно-эмпирическая модель, с другой стороны, подчеркивает, что божественная любовь относительна, эмоциональна и в высшей степени пассивна. ⁶ Эта модель божественной любви подчеркивает имманентные и существенные отношения Бога с миром. Сторонники этой модели утверждают, что проблема с классическим воззрением — это метафизика, не допускающая динамичной взаимной любви. ⁷ Напротив, эта модель постулирует отношения «общения в свободе», которые меняют участников. ⁸ Таким образом, любовь Бога — это совместный опыт страданий (пафос) с миром. Свобода (как Бога, так и мира) считается единственным контекстом подлинной любви, так что существует «реальный шанс в том, что происходит». ⁹

Эти модели отображают взаимоисключающие концепции любви и взаимоисключающие онтологии Бога. Более того, как будет рассмотрено ниже, концепция божественной любви каждой модели является логическим продолжением их расходящегося божественного принципа ← 2 | 3 → онтологии.Это составляет фундаментальный тупик. Как теологи должны решать, следует ли воспринимать Бога как Верховную Волю, Самопревосходящего Превосходителя всего или как что-то еще? Эти и другие модели любви переходят от божественной онтологии к определенным божественным характеристикам, причем последние формируются первыми. Однако что, если применить каноническую методологию, которая предоставит эпистемологическое первенство Писанию, будет искать в нем конкретные характеристики Бога и только после этого спросить: что такое Бог? Эта книга делает именно это, предлагая каноническую модель божественной любви, которая проливает свет на более широкое учение о Боге.В частности, эта работа будет анализировать природу и исследовать источник и причины конфликта интерпретаций между двумя непримиримыми моделями и применять канонический метод как средство разрешения конфликта и лучшего понимания более широкой проблемы божественной любви.

Трансцендентно-волюнтаристские и имманентно-эмпирические модели представлены здесь высоко оцененными и впечатляющими примерами, наряду с избранным мнением других сторонников. ¹⁰ Влиятельный евангелист Карл Ф.Х. Генри представляет трансцендентно-волюнтаристскую модель. ¹¹ Чарльз Хартшорн представляет имманентно-эмпирическую модель, построив свою влиятельную онтологию процессов в прямой противоположности классической онтологии. ¹² Также будут задействованы образцы других позиций с нюансами. Исчерпывающий анализ этих богословов в данной работе не делается. Скорее, анализ сосредоточен на выраженной ими концепции божественной любви с акцентом на взаимоотношениях между Богом и миром.

Вместо того, чтобы подходить ко всей концепции любви или даже к концепции божественной любви, эта книга фокусируется на божественной любви в контексте отношений между Богом и миром. Метафизические, онтологические и эпистемологические вопросы: ← 3 | 4 → обращаются только тогда, когда они относятся к божественной любви. Более того, интратринитарное богословие рассматривается только в той степени, в которой оно проливает свет на природу любви Бога в отношениях с миром. Хотя реальность внутритринитарной божественной любви влечет за собой жизненно важную информацию, природа и действие этой любви вторичны в этом исследовании по сравнению с любовью между Богом и другими людьми, кроме Бога.Более того, любящие действия Бога недостаточно подробно описаны из-за отсутствия объективного способа определить, какие действия следует лечить. В самом деле, можно утверждать, что все действия Бога являются любовными. То есть действия Бога всегда хороши и соответствуют положению дел в соответствии с Его любовью. Здесь следует отметить, что любовь Бога последовательно проявляется в действиях на протяжении всего канона, хотя такие действия не идентичны самой любви. В этой работе действия появляются, поскольку они относятся к конкретным рассматриваемым вопросам.Таким и другими способами данное исследование ограничивается формулированием контура библейской модели божественной любви в контексте взаимоотношений между Богом и миром. ¹³

План исследования

После того, как эта вводная глава завершается кратким экскурсом по окончательному каноническому подходу к теологическому методу, используемому в этой работе, глава 2 продолжается кратким историческим обзором божественной любви, прослеживая центральные концепции божественной любви на примерах нескольких избранных, очень влиятельных мыслителей.Затем в главе 3 рассматриваются образцы трансцендентно-волюнтаристской и имманентно-экспериментальной моделей, анализируются их взгляды на божественную любовь по отношению к миру, а также онтологии, лежащие в основе их концепций. Этот анализ подчеркивает жизненно важную роль лежащих в основе онтологических предположений. ¹⁴ которые прямо ← 4 | 5 → влияние концепций божественной любви. В самом деле, противоречивые интерпретации божественной любви, по-видимому, возникают из более глубокого, лежащего в основе конфликта онтологических интерпретаций бытия Бога и отношений между Богом и миром. ¹⁵ После этого анализа образец недавней реакции на обе модели демонстрирует текущую неудовлетворенность, указывая на возможность изменения парадигмы в теологической модели толкования любви Бога к миру.

Главы 4, 5 и 6 переходят к исследованию канонической и систематической модели, которая обращается к проблемам, возникающим в результате конфликта интерпретаций. В главах 4 и 5 представлены результаты обширного канонического исследования данных о божественной любви в Ветхом и Новом Завете.Это новое исследование божественной любви в канондах не предполагает онтологии какой-либо из моделей, но намеренно вычеркивает ( эпоха ) внебиблейские онтологические предпосылки относительно божественной любви. ¹⁶ Это меняет преобладающий порядок, исследуя природу божественной любви Prior ← 5 | 6 → к предположению о существовавшей ранее онтологии. ¹⁷ Затем материал библейского исследования используется для построения модели божественной любви, которая обращается к конфликту интерпретаций, выявленному в главе 3.Глава 6 завершается описанием и распаковкой этой канонической и систематической модели божественной любви, критическим сравнением ее с двумя репрезентативными моделями и раскрытием последствий для божественной онтологии и отношений между Богом и миром.

Теологический метод: окончательная форма канонического подхода

В отношении систематической модели божественной любви, которая решает проблемы, возникающие в результате конфликта интерпретаций, в этом исследовании используется окончательная форма канонического подхода к систематическому богословию. ¹⁸ Этот подход принимает библейский канон как основу христианской доктрины и, таким образом, оставляет за каноном эпистемологический примат как божественное самооткровение. ¹⁹ ← 6 | 7 →

Каноническое соответствие и когерентность

К этому каноническому подходу относятся два критерия адекватности: соответствие канону и внутренняя согласованность. ²⁰ Каноническая согласованность ищет систему, которая внутренне непротиворечива и ясна. ²¹ Такой подход влечет за собой сочувственное прочтение канона, в котором ищется соответствие различных текстов без ущерба для смысла отдельных текстов и перикопов.Таким образом, в качестве отправной точки этот подход опирается на собственные требования канона о внутренней согласованности и, таким образом, стремится к внутренней согласованности, «при этом сознательно работая с областями предполагаемого или кажущегося напряжения». ²² Историческое обоснование приближения к ← 7 | 8 → канонический текст, написанный множеством разных авторов в разное время и в разных местах, как взаимно согласованные и дополняющие друг друга, проистекает из той точки зрения, что канонические тексты были написаны из потока каноников, который им предшествовал, так что их последовательные человеческие авторы подвергались явному влиянию, имея их предвзятость сформирована существующим каноном и сознательно предполагаемой верностью предшествующим каноническим писаниям. ²³ Богословское обоснование такого подхода подтверждает каноническое утверждение, что Писание открывается Богом и ← 8 | 9 → вдохновленный и, как таковой, представляет собой единый (хотя и не монолитный) документ; не просто слова людей, но слово Бога (ср. 2 Тим. 3:16; 1 Фес. 2:13). ²⁴ Сам канон содержит множество примеров, которые составляют основу чего-то вроде канонического подхода. ²⁵ ← 9 | 10 →

Помимо согласованности, этот подход стремится к заметному соответствию каноническим данным. ²⁶ То есть этот канонический и систематический подход стремится к максимально достижимому соответствию намерению в тексте, который является различимым, доказуемым и защищаемым. ²⁷ Таким образом, богословское построение не должно быть изолировано от экзегетических соображений, но должно основываться на них, в то же время стараясь избегать внеканонических предпосылок, которые могут ненадлежащим образом повлиять на интерпретацию. ²⁸ Намерение в тексте является результатом авторского (божественного и человеческого) намерения при написании этого текста, но не идентично авторскому замыслу.В то время как текст до некоторой степени наделяет авторское намерение, человек имеет только эффект этого намерения (текста) в качестве объекта исследования. ²⁹ Таким образом, работа переводчика состоит в том, чтобы найти намерение, которое сохраняется и различимо в тексте ← 10 | 11 → и тем самым интерпретировать значение в тексте , насколько это возможно. ³⁰ Соответственно, этот подход принимает герменевтическую (критическую) реалистическую перспективу ³¹ , «признавая, что интерпретатор привносит в текст свой собственный горизонт, так что объяснение смысла текста является несовершенным, сложным и непрерывным процессом. , который интерпретатор должен признать и применить в продолжающейся герменевтической спирали. ³² При таком подходе источником всегда является текст как канон ← 11 | 12 → что интерпретатор стремится понять, а не заменить, а также объективный контроль, которому интерпретация стремится соответствовать. Соответственно, при отсутствии внутренней согласованности или канонического соответствия интерпретатор должен вернуться к каноническим данным, чтобы выявить и исправить любое несоответствие.

Сосредоточено на толковании канона как единого литературного документа в соответствии с аналогией Священного Писания, меньше внимания уделяется вопросам введения. ³³ Канонический подход включает экзегезу в качестве решающей отправной точки для сбора библейских данных, но выходит за рамки своих традиционных ограничений, глядя «за (не упуская) пределы отдельных текстов и перикопов, в сторону всего канона». ³⁴ Это еще больше превосходит библейское богословие, поскольку эта дисциплина относится к составлению экзегезы определенных книг или тем. Он включает в себя такое толкование и компиляцию библейских данных, но использует эти данные в поисках «закономерностей и внутренней логики текстов по отношению ко всему каноническому тексту », не упуская сложности текстов. ³⁵ Продукт — это не просто очерк библейских данных. Скорее, систематик задает богословские вопросы канона, ища основанные на тексте и контролируемые текстом ответы, помимо внебиблейских источников или предпосылок. ³⁶ ← 12 | 13 →

Герменевтическая и феноменологическая экзегеза

Этот процесс дополнительно поясняется проведением Фернандо Канале различия между герменевтической и феноменологической экзегезой. Герменевтическая экзегеза относится к филологическому и историческому аспектам экзегетического метода, тогда как феноменологическая экзегезия относится к интерпретации, которая выходит за рамки конкретной перикопы в поисках канонического горизонта, влияющего на значение текста (ов). ³⁷ Таким образом, феноменологическая экзегеза использует канонические данные, полученные из экзегетики, чтобы раскрыть первые принципы реальности, которые подразумеваются в каноне, и тем самым разрешает конфликт между предполагаемой (сознательной или бессознательной) метафизической структурой интерпретатора и то, что составляет внутреннюю логику канона, постоянно подчиняя горизонт толкователя каноническому горизонту. ³⁸ Соответственно, это ← 13 | 14 → подход «выносит за скобки [ epoché ], насколько это возможно, предварительное понимание интерпретатора в пользу предварительного понимания, требуемого текстом в его перикопе, а также текстом как каноном, тем самым позволяя канону обеспечить свою собственную метафизическую основу . ³⁹ Феноменологическая экзегеза дополняет, а не исключает, герменевтическую экзегезу посредством взаимной взаимозависимости, поскольку первая сохраняет в поле зрения канонический горизонт, в то время как вторая сосредоточенность на отдельных стихах и перикопах «способствует и исправляет более широкие метафизические рамки» интерпретатора в продолжающейся спирали, которая не разрушает многовалентность текста (ов). ⁴⁰ Следовательно, эти дополнительные ← 14 | 15 → категории экзегезы обращаются к двум герменевтическим кругам (тексту и толкователю, а также каноническим частям и целому) с точки зрения эпистемологического приматов окончательной формы канона систематического богословия.

В целом, этот окончательный канонический подход использует канон как богословский источник, из которого берутся ответы на богословские вопросы, в направлении артикуляции связной системы, которая соответствует тексту настолько же достижимой, насколько это возможно, и при этом постоянно подвергает горизонт толкователя этому. канона по герменевтической спирали. Извлеченная каноническая и систематическая модель ни в коем случае не является последним словом, но остается вторичной по отношению к каноническому тексту, который дополнительно исправляет систему посредством продолжающегося канонического исследования.«Следовательно, система никогда не исчерпает канонический текст, но будет постоянно стремиться к полному соответствию и строгой внутренней согласованности». ⁴¹ Таким образом, модель божественной любви, разыскиваемая в этом исследовании путем канонического исследования, намеренно отходит от предположения онтологии к строгому соответствию канону. ⁴² Для этого сначала выясняется каноническое описание божественной любви, а затем задается вопрос, каким должен быть Бог в соответствии с этим описанием.