Писательница, активный участник женского движения Мария Арбатова объясняет: в Советском Союзе борьбой с семейным насилием особо никто не занимался, потому что, с одной стороны, жили по поговорке «бьёт — значит, любит», а с другой — в Великую Отечественную войну погибло так много мужчин, что женщина считала за счастье вообще выйти замуж.

«Однажды мой отец шёл домой после лекций, которые он читал, и увидел, что бежит по улице женщина в ночной рубашке, а за ней бежал мужик с топором. Отец был в военной форме, он отобрал у мужика топор, тот не сопротивлялся, так как воспринимал человека в форме как представителя власти. Отобранный топор отец положил в саквояж и потом даже забыл об этом эпизоде, так как случай не был экстраординарным. Да, говорили, что Комитет советских женщин помогает, можно было пожаловаться в местную ячейку партийной организации, но проработка на собрании ничего не меняла. Мужчин был дефицит, за них дрались, семейное насилие было нормой, а вопрос прав человека даже не артикулировался», — вспоминает Арбатова.

Разговор о правах женщин начался в перестройку. Арбатова вспоминает, что одной из первых темой борьбы с домашним насилием занялась психолог Наталья Гайдаренко, создавшая первую профильную горячую линию прямо у себя дома.

Потом появились центры помощи жертвам  насилия «Анна» и «Сёстры»: первый специализировался на помощи жертвам сексуального насилия, второй — бытового.

«Всё финансирование шло через западные фонды, потому что нашему государству тема была безразлична, а нужно было арендовать помещение, заплатить психологам, купить компьютеры, создать условия для работы волонтёров. Моё положение отличалось: я зарабатывала, как писательница и драматург, и создала клуб психологической реабилитации женщин «Гармония». Я не брала ни копейки ни от каких фондов и была независимой, но другие не могли себе этого позволить. Основными донорами были фонды Сороса*, Форда, некоторые немецкие фонды», — рассказывает писательница.

Также по теме

История Маргариты Грачёвой потрясла всю страну и стала одной из самых веских причин активнее заговорить о проблеме домашнего насилия….

Арбатовой всё же удалось поднять проблему прав женщин и борьбы с домашним насилием на официальном уровне, когда она попала в группу экспертов, которые участвовали в написании предвыборной программы Бориса Ельцина. Как она вспоминает, над ней даже посмеивались: мол, зачем в предвыборной программе основного кандидата такой незначимый вопрос. Арбатова писала, что в стране необходимо создавать сеть государственных и муниципальных шелтеров для пострадавших от домашнего насилия. Как вспоминает сама Арбатова, тогда её идея «разбилась, как волна о камень»: она обзванивала знакомых феминисток, но те говорили, что они не хотят связываться с государством и строгой отчётностью, так как перед куратором из фонда, приезжающим раз в год и не погружённым в тему, отчитаться гораздо легче.

Сейчас Арбатова оценивает ситуацию как сложную. С одной стороны, есть Государственный центр кризисный центр помощи женщинам и детям (его обычно называют просто «Дубки») в Москве, но он постоянно перегружен, а в идеале такой центр должен быть в каждом районе. С другой стороны, не решаются проблемы женщин, живущих в замкнутых религиозных, этнических, социальных общинах.

Также Арбатова говорит о том, что, по её мнению, со стороны государства некоммерческие организации помощи женщинам пользуются недостаточной поддержкой. Так, в прошлом году был объявлен иностранным агентом фонд помощи «НАСИЛИЮ.НЕТ»**. Государство же, на взгляд Арбатовой, предпочитает организации с более консервативной повесткой.

У Светланы Анохиной и движения «Марем» в защиту жертв насилия в Дагестане нет шелтера с постоянным проживанием.

«У нас была квартира нашего волонтёра, Екатерины, которую она снимала для себя, с ней проживали её коллеги по «Марем», а потом решили снять квартиру побольше, чтобы можно было ещё и давать приют женщинам, которые просят о защите. В нашем случае обычно это пара дней, при особых обстоятельствах — месяц, пока женщина не сможет вообще покинуть регион», — объясняет Анохина.

• Gettyimages.ru
• © martin-dm

В этой квартире чёткого расписания дня не было: женщины тут останавливались, чтобы бежать дальше, получив первую юридическую и психологическую помощь. Но есть жёсткие правила: например, о наркотиках или алкоголе не может быть и речи.

Разумеется, бывало недопонимание, поэтому в квартире повесили камеры, говорит Анохина. Например, в квартире остановилась одна женщина с ребёнком, и тот пошёл в чужую комнату возиться в вещах, а потом, получив замечание, пожаловался матери, что его ударили. Инцидент быстро проверили по камерам: ребёнок соврал.

Из этой квартиры женщины едут в реабилитационные центры в других регионах России, где их не найдут, говорит Анохина.

В 2020 году в Дагестане случился скандал с шелтером «Тёплый дом».

Женщины, жившие в нём, обвинили руководство шелтера в том, что без их согласия были опубликованы фото и видео с тренингов, а это угрожает их безопасности, а также в моральном шантаже и принуждении к труду.

В ответ центр обвинил женщин в нарушении внутреннего распорядка и клевете.

«Мужчин, которые бегут от насилия, так не ищут, как женщин. Система работы в «Марем» устроена так: нам поступает запрос о помощи на страницу группы или кого-то из активистов, мы кидаем её в общий чат и распределяем, кто чем занимается: есть психологи, есть юристы, есть те, кто может сопровождать», — поясняет Анохина. Как и все, с кем я разговариваю про помощь жертвам насилия, она подчёркивает: помощь оказывается вне зависимости от национальности и религии.

Среди женщин, которые были в разгромленной квартире, была одна из подопечных «Марем». Муж вопреки решению суда забрал у неё детей и домогался одного из них. Женщина на несколько дней прилетела с ребёнком в Махачкалу на следственные действия.

«Она уже подала в суд на ограничение родительских прав и заявление в полицию на сексуальные домогательства в отношении несовершеннолетней дочери со стороны её собственного отца. Заявление приняли, но его поначалу даже не задержали, он свободно гулял по городу. Эта женщина уехала из Дагестана, так как боится его и его родню: сексуальные домогательства к дочери — позор для репутации всей семьи. Когда нас волокли в полицию, этой женщине досталось больше всех, она билась за свою дочку, испугавшись, что за ними пришли приятели её мужа», — говорит Анохина.

Первое, что нужно решить, если женщина бежит от семейных издевательств, — вопрос «Куда?». Деньги на гостиницу или хостел есть далеко не у всех, тем более — если на руках дети.

Также по теме

В Махачкале сотрудники правоохранительных органов силой забрали из кризисной квартиры для женщин, переживших домашнее насилие,…

В группах экстренной помощи возможности снять квартиру на ночь-две обычно находятся. Но вот для более продолжительного пребывания, а также для длительной работы с юристами и психологами женщине нужно убежище, причём такое, где её не найдут те, от кого она бежала.

Такие убежища в России есть. Абсолютное большинство из них — негосударственные.

Кстати, вопреки мифам крупнейшая сеть таких убежищ для женщин существует под эгидой Синодального отдела по благотворительности Русской православной церкви.

Приют для женщин в сложной жизненной ситуации «Дом для мамы» расположен в двухэтажном здании в центральном административном округе Москвы. Рядом — хостел, что очень удобно: некоторые женщины прибегают ночью, и им просто арендуют койку до утра, когда придут на работу юрист, психолог, директор центра.

Внутри убежища — здоровый аскетизм. Ежедневно по утрам проходят «собрания»-летучки, где обитательницы планируют свой день. На первом этаже — кабинеты юриста и психолога: тут женщинам помогают восстановить документы, вернуться к родным, обрести силы, чтобы снова взять под контроль собственную жизнь.

Молельная комната тоже есть, но её посещают по желанию.

«Мы принимаем женщин в наш центр вне зависимости от национальности, религии, наличия или отсутствия документов», — поясняет директор «Дома для мамы» православной службы «Милосердие», руководитель направления профилактики абортов Синодального отдела по благотворительности Мария Студеникина.

Она вспоминает, к примеру, как «Дом для мамы» отправлял домой женщину из Конго, причём не говорившую по-русски.

Студеникина считает очень важным, чтобы кризисные центры давали женщине возможность не только преодолеть последствия сложившейся ситуации, но и создать задел на будущее, например получить профессию или найти подработку, чтобы к моменту «выпуска» из центра у неё уже были деньги на первое время.

«Мы считаем, что надо не разрушать семью, а помогать семье. Наши центры — это центры помощи семьям в сложных ситуациях, мы помогаем им разобраться. Но, конечно, параллельно надо работать ещё и с мужчинами», — говорит Студеникина.

Алёна Ельцова создала центр «Китеж» в 2013 году.  

Система помощи, созданная Ельцовой, включает в себя несколько основных компонентов. Первым и основным из них является предоставление временного размещения клиенткам, оставшимся в результате насилия (семейного и партнёрского) без жилья и средств к существованию, дабы избежать попадания в ряды бездомных, криминальные структуры, сети траффикинга. Деятельность центр осуществляет по круглосуточному телефону и в виде кризисного консультирования, в процессе которого проводится выяснение запроса и соответствия его возможностям сотрудников. После беседы и принятия решения о необходимости размещения клиентки с ней заключается временный договор, и только после успешного прохождения испытательного срока он может быть продлён. Общий цикл пребывания в кризисном центре включает в себя проживание, реабилитацию и посткризисное сопровождение.

Точный адрес «Китежа» публиковать нельзя. Это делается для безопасности женщин, которые там живут, с детьми туда тоже принимают.

В центре действует свод правил (включая запрет на алкоголь и наркотики), за несоблюдение которых договор могут расторгнуть.

Среди других правил, которые надо соблюдать, отдельный раздел посвящён безопасности.

Так, подопечным нельзя публиковать адрес убежища, фото с территории, надо сменить сим-карту в телефоне, не выходить в соцсети, не рассказывать другим подопечным подробности своей истории и так далее. Посещения родственников возможны только при согласовании с администрацией. Домашних животных взять с собой в кризисный центр нельзя.

В кризисном центре недопустимы физические наказания детей. Кроме того, в центре есть режим отхода ко сну: для маленьких — в 21:00, для детей постарше — не позже 22:00, для взрослых — в 23:00. Отсутствовать ночью можно не более двух раз в месяц. Наконец, есть график дежурств по уборке помещений центра. Ельцова сравнивает свод правил с уставом на корабле: чтобы он шёл туда, куда надо, необходимо поддерживать на нём чистоту и порядок.

По словам Ельцовой, некоторая часть женщин, получив передышку, возвращаются в семьи, где происходило насилие, «пытаются починить отношения».

«Починить» получается в единичных случаях, иногда женщины возвращаются в «Китеж» по два или даже три раза.

«В основном после пребывания в кризисном центре женщины заново социализируются и уже нормально живут, шлют нам фотографии и даже гуманитарную помощь. Мы им иногда помогаем в сложных ситуациях. Например, одна наша «выпускница» купила квартиру без отделки, мы помогли ей с бытовой техникой простейшей и постельным бельём. На самом деле у наших женщин такая ментальность, что они хотят до последнего сохранить семью, даже если уже есть угроза жизни и её, и ребёнка. К сожалению, к нам попадают, как правило, когда спасать уже нечего, семьи по факту просто уже нет. Более того, на этой стадии возникают уже и серьёзные психологические проблемы у детей, вплоть до суицидальных настроений. И дети не врут, мы видим, как они травмированы, например они начинают сжиматься в комок при малейшем приближении взрослого», — рассказывает Ельцова.

Также по теме

Депутат Госдумы, телеведущая Оксана Пушкина считается одним из главных борцов за права женщин в российском парламенте. С самого…

От насилия страдают не только женщины, но и пожилые люди, но, к сожалению, в «Китеже» для них нет условий: большинство постоялиц живут с детьми и нет постоянного дежурного медика, поэтому таких подопечных направляют в партнёрские приюты.

Отдельная проблема — это жёны мигрантов. Ельцова называет их «женщинами-невидимками»: они живут годами в строительных вагончиках, почти никуда не выходя, рядом играют дети, которые могут быть даже не зарегистрированы. Ещё одна категория подопечных — это девушки из «работных домов», которые приехали на заработки, потом у них отобрали паспорт и фактически взяли в рабство. Часто такие девушки подвергаются сексуальному насилию и попадают в «Китеж» беременными.

Ельцова честно признаёт: конфликты между подопечными бывают.

«Люди, живущие в ситуации насилия, теряют границы, а у нас в кризисном центре они начинают их заново формировать. Фигура насильника исчезает, но вместо неё образуется дыра, которую надо заполнить, поэтому многие сперва ссорятся друг с другом, потом мирятся. Мы научились выделять сложных людей, и если женщина так страдает, что у неё буквально «нет кожи», ей причиняет боль буквально всё, мы не селим её в шелтер, а снимаем квартиру».

По словам Ельцовой, насилие часто возникает именно в ультраконсервативных семьях вне зависимости от религии, национальности, этнической общности. Она говорит, что часто такое насилие — это своего рода компенсация. Насильник как раз может получить светское образование, вести социально адаптированную жизнь, но на детях и жене вымещает своё чувство вины за несоблюдение самых жёстких, практически средневековых норм.

«Мне кажется, что отношение к религии, к своему этносу, к своей группе нельзя сводить просто к обрядам и внешней стороне. К сожалению, в последние годы появилось много проповедников самых разных религий, которые как раз «окучивают» глав семейств со своими ультраконсервативными  идеями. Ещё раз повторю: от религии это не зависит. В каждой религии есть культурные семьи, но есть и такие, которые путают религию или этнические особенности и средневековые традиции, в том числе насилие», — говорит Ельцова.

Самая большая проблема кризисных центров с проживанием — это найти «длинные деньги». Ельцова говорит о зарубежном опыте, где шелтеры имеют три главных источника финансирования: государство, НКО и основные религиозные конфессии. Также шелтеры поддерживают известные люди, например выступающие во время религиозных постов с просьбами совершить доброе дело и пожертвовать денег на тот или иной кризисный центр. Грантовая система для шелтера не очень подходит, продолжает рассказ она: грант заканчивается, а шелтер должен работать годами.

Ещё одна проблема шелтеров уже озвучивалась ранее: это обеспечение безопасности подопечных. В первую очередь это недопущение недобровольного контакта между женщинами, детьми и теми, от кого они сбежали.

«Мы видим, что полиция постоянно «находит» наших женщин и сообщает их родственникам об их местонахождении. Полиция работает по закону: ведь родственники каждую неделю подают заявления о пропаже человека, на которые им надо реагировать. Пока в законодательство не будет введён судебный запрет на общение по заявлению пострадавших от домашнего насилия, ситуация не изменится. Женщина говорит: «Я ушла сама, я совершеннолетняя». А родители и муж говорят: «Нет, она пропала». Мы замучились с этим бороться. Пока нет системы судебных запретов, наверное, надо выходить на руководство МВД и договариваться с ними», — заключает Ельцова.

От насилия страдают не только женщины, дети и пожилые люди, но и мужчины. Кризисных центров для мужчин очень мало, один из них — «Двоеточие» — расположен в Санкт-Петербурге.

Ирина Чей, психоаналитик, руководитель кризисного центра для мужчин «Двоеточие» говорит: статистики по мужчинам, пострадавшим от различных видов насилия, нет.

«Мужчины, пострадавшие от насилия, часто стараются не придавать значения этой проблеме, отодвинуть её от себя, так как им сложно себя идентифицировать как пострадавшую сторону им сложно признать, что над ними совершено насилие. В обществе есть установка, что мужчина должен быть сильным, терпеть, разбираться сам. При этом человек, пострадавший от насилия, сам потом нередко начинает это насилие производить», — рассказывает Чей.

Также по теме

38-летняя мать двоих детей из Читы рассказала RT об угрозах и побоях со стороны бывшего мужа. Она утверждает, что за последний год…

Шелтеры с возможностью проживания для мужчин не так актуальны: они реже материально зависимы от партнёра, у них, как правило, есть работа и место проживания.

Есть специфика и в работе с пострадавшими мужчинами. Например, если многим женщинам помогает групповая терапия, то мужчинам сложно даже поговорить с психологом с глазу на глаз, продолжает рассказывать Чей.

«При работе в группе надо быть готовым рассказать, что с тобой произошло, и увидеть рядом людей с такими же проблемами. Пережитый опыт может вызывать агрессию. Порой она направлена на себя, порой на окружающих. Пострадавшим от насилия мужчинам бывает сложно видеть таких же пострадавших от насилия мужчин. Они могут вызывать агрессию, так как напоминают травматичный опыт, с которым они сами не справились и оказались в позиции «слабого», — поясняет психоаналитик.

Опыт «Двоеточия» уникален: почти все кризисные центры оказывают поддержку именно женщинам, пострадавшим от насилия. Кроме того, в публичном пространстве дискуссия часто опять же сводится исключительно к ситуации «мужчина бьёт женщину». В современном феминизме есть даже течение радфем, которое выступает за раздельное существование мужчин и женщин. Впрочем, большинство относится к проблеме насилия над мужчинами с пониманием.

Чей объясняет: «Мы не можем говорить о феминистках как о единой группе с общими представлениями о взаимодействии с окружающим миром. Феминистки все разные — кто-то может реагировать на наш центр негативно, кто-то, наоборот, поддерживает. Я считаю, что насилие не проблема конкретной группы, это общая проблема: мужчин, женщин, детей, пожилых людей — и надо искать точки соприкосновения со всеми, кто работает с данной проблемой».

Она считает, что введение системы охранных ордеров, которую предлагают в проекте закона по борьбе с домашним насилием, положительно повлияло бы на процесс работы как с пострадавшей стороной, так и с людьми, которые применяют насилие.

«Порой люди, применяющие насилие, сами от него пострадали и не чувствуют границ, не понимают, что они делают что-то неправильно. И без работы с психологом они даже не могут это понять. Думаю, система ордеров, которая на какое-то время физически разводила бы участников ситуации с насилием, положительно повлияла бы на обе стороны», — заключает Чей.

Который год не утихают споры вокруг проекта закона о противодействии домашнему насилию, который предлагает ввести именно охранные ордеры с целью быстро физически развести насильника и его жертву. Консервативные организации упирают на то, что этот закон может быть использован для того, чтобы в досудебном порядке изымать из семей детей — впрочем, это и сейчас происходит довольно часто. Также консерваторы говорят, что в законопроекте предлагается считать насилием в том числе методы психологического давления, что даст повод для манипулирования. Законопроект пока не принят и дорабатывается.

А пока я иду из магазина домой. Навстречу мне идет женщина, у неё — свежий синяк на пол-лица. «Вам нужна помощь?» — спрашиваю я. «Нет-нет, у меня всё хорошо», — говорит женщина сквозь слёзы и уходит дальше по улице.

* Фонд «Открытое общество» (Open Society Foundation) — организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ 26.11.2015.

* Фонд «Институт Открытое Общество Фонд Содействия» (OSI Assistance Foundation) — организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ 26.11.2015.

** Автономная некоммерческая организация «Центр по работе с проблемой насилия «НАСИЛИЮ.НЕТ» — включена Минюстом России в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента 29.12.2020.

«Территория семьи». В Кыргызстане приняли жесткий закон против домашнего насилия, но не решили проблему

• Наргиза Рыскулова
• Би-би-си, Бишкек

20 мая 2020

Закон против домашнего насилия в Кыргызстане — один из наиболее прогрессивных на постсоветском пространстве. Сообщать в правоохранительные органы о насилии может не только жертва, но и свидетели, а милиционеры вправе запретить, к примеру, мужу приближаться к жене. Но на практике закон почти не работает, и многие агрессоры продолжают уходить от ответственности.

Из-за карантина 21-летний Аман редко виделся со своей сестрой Элиной. На протяжении последнего месяца он мог связаться с ней только по телефону ее мужа. Поговорив с зятем, Аман обычно просил передать трубку сестре, но неделю назад трубку взяла сама Элина.

«Сестра заплакала в трубку: «Аман, забери меня, помоги! Он меня бьет и всегда бил». На заднем фоне я услышал, как зять что-то кричал на нее. Связь быстро оборвалась, я понял, что сестра в опасности, и вызвал милицию на их адрес», — рассказывает Аман.

Самому ему было трудно добраться до Элины: она позвонила в десять вечера, а комендантский час в Бишкеке, где из-за эпидемии Covid-19 было введено чрезвычайное положение, тогда начинался в девять. Подвезти его согласился родственник, на первом же блокпосту им пришлось уговаривать милиционеров пропустить их. Они еле успели к Элине вовремя: «К тому времени милиционеры уже хотели ехать обратно в отделение, посчитав инцидент просто бытовухой».

Аману и его матери удалось убедить сотрудников принять заявление и выписать охранный ордер на три дня — постановление, запрещающее агрессору любые контакты с пострадавшей.

Такая мера была введена три года назад, когда был принят новый закон о защите от домашнего насилия. Если раньше правоохранительные органы могли защитить пострадавшую, только если она сама заявляла на обидчика, то теперь они могут действовать и в том случае, когда о насилии рассказал свидетель или медицинский работник.

Однако за время действия закона проблему решить не удалось: как отмечают правозащитники, большое число женщин по-прежнему не обращаются в милицию, а многие и не знают о том, что могут получить помощь. По данным Национального статистического комитета, именно женщины чаще всего страдают от рук своих мужей или родственников: в 2018 году 95% зарегистрированных случаев семейного насилия совершались мужчинами.

МВД не ведет отдельной статистики убийств в результате домашнего насилия, но по оценкам фонда «Женская демократическая сеть», только за 2018 год в Кыргызстане по вине родственника или партнера погибли 62 женщины.

Коронавирус усугубил ситуацию: в результате введенного карантина, когда многие женщины оказались заперты в одном помещении с агрессивными родственниками, число заявлений о домашнем насилии за три месяца только в Бишкеке, по данным МВД, выросло по сравнению с прошлым годом на 62%. Кризисные центры вынуждены работать удаленно и могут консультировать жертв только по телефону — без специальных пропусков они не могут выезжать на помощь.

«Карантин и чрезвычайное положение лишь усилили «болезнь» института семьи в стране», — отмечает один из авторов закона о домашнем насилии Наталья Никитенко.

Элинина история во многом похожа на остальные — избивать ее муж начал спустя несколько месяцев после свадьбы, и за четыре года брака она ни разу не пожаловалась своим родственникам, боясь расправы. Сейчас идет следствие, ее муж полностью отрицает вину и говорит, что между ними произошла «обычная супружеская ссора», во время которой он несколько раз толкнул жену.

Элине повезло — за нее вступились родные, которые сразу же забрали ее домой, на пост Амана в «Фейсбуке» с ее историей отреагировали тысячи людей, свою помощь предложили адвокаты и правозащитники. Но так происходит не со всеми.

Прогрессивный закон

Насиба (имя изменено из соображений ее безопасности) замужем уже 17 лет, 14 из них муж избивает ее, когда напьется. Три месяца назад она написала на него заявление: во время последней их ссоры мужчина с ножом бросился на заступившуюся за нее старшую дочь — одну из пятерых детей.

Насиба обратилась к своей знакомой — адвокату по защите прав женщин Мухайехон Абдурауповой, которая убедила ее пойти в милицию. «Насиба пришла ко мне домой ночью в слезах и с годовалым сыном на руках, — рассказывает Абдураупова. — Мы сразу поехали в милицию, но там отказывались принимать заявление, потому что она прописана на другом участке. Представьте, если жертва, трясясь, прибежала на участок и там отказались принять заявление — больше она в милицию не придет».

При этом закон против домашнего насилия в Кыргызстане — самый прогрессивный в Центральной Азии, отмечает Хилари Марголиц, специалист по правам женщин Human Rights Watch. — И, конечно, сам факт его наличия, в отличие от таких стран, как Россия, говорит в целом положительно о намерении государства бороться против домашнего насилия».

В России правозащитники, активисты и некоторые депутаты в последние годы активно борются за формальное определение законом домашнего насилия и ужесточение наказания за него. Однако консервативные политики и общественность выступают категорически против, считая его угрозой институту семьи. Вместо этого в 2017 году побои в семье, совершенные впервые, перестали считать уголовным преступлением.

С киргизским законом одна беда — он пока хорош только на бумаге, отмечает Марголиц. Помимо охранного ордера, он также подразумевает обязательную коррекционную программу для насильника за счет государства. Авторы закона настаивают: прежде всего он должен работать на предотвращение насилия, а не реагировать на него.

Но чтобы закон заработал в полную силу, необходимо изменить то, как домашнее насилие воспринимается самим обществом. Для этого не в последнюю очередь нужны политическая воля и бюджетные средства.

По подсчетам киргизского представительства «ООН-Женщины», на реализацию закона требуется 25 млн сомов (более 300 тыс. долларов) ежегодно — эти деньги должны пойти на оказание помощи пострадавшим от семейного насилия в кризисных центрах, а также на развитие коррекционных программ для виновников насилия.

Однако в 2018 году на эти цели заложили только около 50 тысяч долларов, а в бюджетах на последующие три года нет отдельной статьи расходов на профилактику гендерного насилия — небольшие средства были выделены лишь на развитие кризисных центров. Всего по всей стране работают 16 кризисных центров, но только в пяти из них есть убежища, и мест в них часто не хватает.

Экономический спад, который неизбежно последует за пандемией коронавируса, делает увеличение расходов на профилактику домашнего насилия еще менее вероятным.

Таким образом, несмотря на имеющиеся законодательные механизмы, на деле женщина практически обречена на провал в борьбе против мужа-насильника, потому что система не выстроена под ее нужды, говорит Марголиц.

Сохранить семью любой ценой

Это был не первый раз, когда Насиба обратилась за помощью в милицию. 14 лет назад, после рождения их второй дочери, муж впервые избил ее, огорчившись, что она не родила ему наследника. С двумя дочками она уехала к родителям и, по настоянию старшей сестры, написала заявление.

Милиционеры и тогда с неохотой приняли его, удивляясь, почему она заявляет на отца своих детей. Уговаривая ее пойти на примирение, они говорили Насибе, что она, как и другие пострадавшие жены, только зря потратит время сотрудников милиции. Когда она настояла, ее мужа задержали на 15 суток за хулиганство, после чего отпустили.

«Большинство милиционеров до сих пор придерживаются мнения, что домашнее насилие — это не дело милиции, а сугубо личная территория семьи. Это создает еще один барьер для жертв домашнего насилия. Чтобы закон действовал, нужно обучить милиционеров, прокуроров и судей на всех уровнях», — отмечает Хилари Марголиц из Human Rights Watch.

Домашнее насилие в Кыргызстане наказывается законом уже 17 лет, однако раньше милиционеры часто отказывались принимать заявления о нем из-за того, что жертвы потом отзывали их. Новый закон обязал милиционеров в обязательном порядке регистрировать все сообщения о домашнем насилии в едином реестре преступлений — это качественно изменило статистику по стране. С момента вступления нового закона в силу количество зарегистрированных случаев семейного насилия резко выросло — в 2019 году их было в четыре раза больше, чем в 2015-м.

Еще один минус закона, считают эксперты, — чтобы дать ход делу против агрессора, после подачи заявления пострадавшая должна пройти судмедэкспертизу и засвидетельствовать следы побоев на теле.

«Часто речь идет о женщинах, травмированных психологически или физически — вплоть до того, что им сложно ходить. Поэтому на экспертизу они не идут или идут не сразу, когда следы побоев менее явные», — рассказывает Марголиц.

Адвокат Мухайехон Абдураупова настояла на том, чтобы Насиба сразу прошла судмедэкспертизу. Для ее подзащитной, живущей в консервативном городе Ош на юге республики, это оказалось непросто — разводиться и «выносить сор из избы» тут не принято.

Автор фото, Би-си-си

«В Оше часто живут в махале — общине, проживающей в одном квартале, где все тесно общаются и знают друг друга. Если в семье есть разведенная женщина, это помешает выйти замуж не только ее незамужним сестрам, но даже ее кузинам и племянницам. Это огромный фактор, который не позволяет семье принять свою замужнюю дочь обратно в отчий дом», — говорит Абдураупова.

Опрашивая пострадавших, исследователи Human Rights Watch обнаружили, что только женщины с легальными защитниками или адвокатами чаще всего продолжают уголовные дела против мужей. Остальные поддаются социальному давлению и отзывают заявления — так, по данным МВД, около 86% всех начатых дел закрываются до суда. Если дело все же доводится до конца, обвиняемый, как правило, отделывается штрафом.

Вера в то, что семью нужно сохранить любой ценой, помешала развестись Насибе и в первый раз.

«Когда мужа выпустили, он начал приходить к дому моих родителей каждый день, в один день просил прощения и раскаивался, в другой угрожал, говорил, что, если я не вернусь, он меня все равно убьет», — рассказывает Насиба, добавляя, что до сих пор жалеет о том, что вернулась.

«Расплачивается за то, что ее бьют»

Ситуация усугубляется, если родные пострадавшей не хотят ее принять. Остаться с детьми без крыши над головой — реальная угроза для многих жен в стране, где, по данным нацстаткома, каждый пятый живет за чертой бедности. Часто родители женщины и ее родственники отказываются принимать ее обратно, боясь стигмы и угроз со стороны мужа.

«Угроза, даже самая абсурдная, для женщин, подвергавшихся насилию, — не пустые слова. Они годами подвергаются издевательствам и истязаниям. Поэтому, когда муж говорит, что убьет ее после развода — это не просто блеф, как может показаться посторонним», — говорит Мухайехон Абдураупова.

Охранный ордер — инструмент, существующий во многих западных странах, за него также борются активисты в России. В Кыргызстане он должен выписываться автоматически при регистрации факта насилия.

За тем, насколько тщательно соблюдается условия ордера, должен следить участковый милиционер. Спустя трое суток после инцидента пострадавшая может снова пойти в участок и продлить ордер еще на месяц. По данным МВД, за 2018 год выдали 7178 охранных ордеров, и только 64 из них были продлены.

«После выдачи охранного ордера в милиции нередко разъяренный муж возвращается домой и еще больше избивает жену, — говорит Абдураупова. — Или женщина живет в доме родителей или других родственников мужа, поэтому убежище вынуждена искать она».

Полномочий выселить мужчину куда-либо у правоохранительных органов нет, женщине самой бывает некуда идти, поэтому на практике выдача охранного ордера часто сводится к тому, что милиционеры просто предупреждают мужчину о том, что он не имеет права избивать пострадавшую.

Резкое ухудшение ситуации с домашнем насилием во время пандемии коронавируса подтолкнуло депутатов сразу в трех чтениях принять поправки, которые позволяют задержать агрессора на 48 часов — если он находится в состоянии опьянения или у сотрудников правоохранительных органов есть основания полагать, что жертве угрожает опасность — сейчас или в будущем.

Раньше задержание предусматривалось лишь в исключительных случаях — при этом какие случаи исключительны, никто точно не знал. В результате, как отмечают авторы поправок, иногда после выдачи охранного ордера насилие продолжалось и пострадавшие получали еще более серьезные травмы, чем до приезда милиции.

Но даже если охранным ордером удается остановить физическое насилие, психологическое победить сложнее. Родных в Оше у Насибы не осталось, после того как родители переехали в Турцию, и после обращения в милицию ей пришлось вернуться домой к супругу.

«С тех пор как мужу выдали охранный ордер, он нас не тронул. Но каждый день он нас материт, кричит и всячески оскорбляет, — говорит Насиба. — Более того, теперь и его родители звонят мне и говорят, что в случае развода я останусь ни с чем, как и мои дети. А куда я тогда пойду с пятью детьми?»

Спустя два месяца после подачи заявления Насиба отозвала его, договорившись с мужем о том, что взамен он разрешит ей уехать с детьми к ее сестре в Россию. Вернется ли она к нему снова, она не знает. Сейчас она хочет заработать денег, чтобы дети могли получить высшее образование.

«Пока насильники продолжат уходить от ответственности, понимание того, что бить в семье нельзя, не придет. Поменять сознание людей непросто, но возможно. Что радует — в Кыргызстане очень сильное гражданское общество, и я уверена, что они сделают все возможное для установления нулевой терпимости к насилию», — говорит Хилари Марголиц из Human Rights Watch.

Принятый два года назад закон увеличил в десятки раз и размер штрафов, присуждаемых насильникам, — теперь они составляют от 400 до 900 долларов. Однако по данным исследования Human Rights Watch, большое число насильников безработные и пострадавшие часто сами вынуждены сами оплачивать штрафы.

«Жертва часто платит за штрафы, потому что является единственным добытчиком в семье или вынуждена выкраивать эту сумму из семейного бюджета в ущерб расходам на детей или продукты, — говорит Мухайехон Абдураупова. — Другими словами, она расплачивается за то, что ее бьют».

Иллюстрации Магеррама Зейналова.

как защитить себя, куда обращаться — Новости — Официальный сайт города Одесса

32662

В условиях введенного карантина многие вынуждены длительное время находиться дома, что иногда приводит к ухудшению материального положения семей, злоупотреблению алкогольными напитками или наркотическими веществами. В результате может возникнуть угроза совершения домашнего насилия.

Куда обращаться за помощью?
Если вы стали жертвой или свидетелем домашнего насилия, звоните в:
• Полицию – 102. В г. Одессе с 17 сентября 2019 года работают группы быстрого реагирования на случаи домашнего насилия «Полина»;
• Службу по делам детей Одесского городского совета — 797-29-79, если от насилия страдают дети, или дети стали его свидетелями;
• Центр социальных служб Одесского городского совета — 784-92-67. Вам предоставят юридические, психологические, социальные услуги, консультации и необходимую помощь;
• Центр по предоставлению бесплатной вторичной правовой помощи — 726-14-45, 726-14-44. Вам предоставят юридическое сопровождение, помогут составить исковые заявления в суд о привлечении обидчика к ответственности, разводе, разделе имущества, лишении обидчика родительских прав и т.п.;
• Центр помощи женщинам (женщинам с детьми), пострадавшим от насилия, — 705-54-12, 705-54-13, если женщине (женщине с детьми) некуда уйти от обидчика;
• Национальную горячую линию по противодействию домашнему насилию — 15-47.

На официальном сайте Одесского городского совета в рубрике «Актуально» размещена «Дорожная карта» перенаправления, в которой указаны координаты всех субъектов, осуществляющих мероприятия в сфере предотвращения и противодействия домашнему насилию в г. Одессе.

Кто может остановить обидчика?
Полиция — в случае установления факта домашнего насилия срочно выносит запрещающее предписание, которое действует 10 дней.
Суд — выносит ограничительное предписание сроком от 1 до 6 месяцев.
Предписание означает, что обидчику запрещают находиться в месте совместного проживания, даже если он является собственником квартиры, ограничивают его общение с пострадавшими, запрещают приближаться на определенное расстояние к месту их работы, жительства.

Могут ли за домашнее насилие посадить в тюрьму?
С 11 января 2019 года согласно ст. 126-1 Уголовного кодекса Украины домашнее насилие наказывается:
— общественными работами на срок от 150 до 240 часов;
— арестом на срок до 6 месяцев;
— ограничением свободы на срок до 5 лет;
— лишением свободы на срок до 2 лет.

В соответствии со ст. 173-2 Кодекса Украины об административных правонарушениях предусмотрены следующие санкции:
— наложение штрафа — от 10 до 20 необлагаемых минимумов доходов граждан, или общественные работы на срок от 30 до 40 часов, или административный арест на срок до 7 суток.
— наложение штрафа от 20 до 40 необлагаемых минимумов доходов граждан, или общественные работы на срок от 40 до 60 часов, или административный арест на срок до 15 суток (в случае повторного привлечения к ответственности в течение года).

* * * 

Выделяется несколько основных типов домашнего насилия: 
Физическое насилие:
• вас толкают, бьют, наносят любой физический вред;
• вас заставляют злоупотреблять алкоголем или наркотическими веществами;
• вам не оказывают помощь во время болезни;
• создают ситуации, несущие риск или угрозу вашей жизни и здоровью близких.

Психологическое насилие:
• вам или третьим лицам угрожают убийством или увечьем;
• вас оскорбляют и унижают;
• вам угрожают отобрать ваших детей;
• вас шантажируют, вами манипулируют для собственной выгоды;
• вас преследуют и запугивают;
• вас травят;
• вас постоянно контролируют и смеются над вами;
• вас ограничивают в контактах с близкими и друзьями.

Сексуальное насилие:
• вас принуждают к нежелательным половым отношениям;
• вас заставляют заниматься проституцией.

Экономическое насилие:
• вас лишают пищи и воды;
• вам незаконно ограничивают доступ к жилью или лишают его;
• ваше личное имущество повреждают;
• у вас изымают собственные средства;
• вам запрещают работать;
• вас заставляют попрошайничать.

Бытовое насилие: как с ним бороться: 31 июля 2019, 08:50

По данным ВОЗ, каждая третья женщина (35 процентов) в мире подвергается физическому насилию со стороны супруга и других родственников. В Казахстане нет точных данных о количестве жертв домашнего насилия. Но таких случаев по республике огромное количество. Корреспондент Tengrinews.kz узнала, что делать и куда обращаться женщине, если мужчина ее бьет.

Специалисты отмечают, что зачастую женщины в Казахстане молчат о семейных драмах. Многие терпят насилие в семье из-за материальной зависимости от мужа-тирана, страха осуждения перед родственниками или в надежде сохранить семью.

«Многие женщины испытывают страх перед своим мучителем и терпят побои. Другие надеются, что человек изменится, и не хотят разрушать семью. При этом они каждый раз себя обманывают. Если он один раз побил, это может произойти снова. Агрессия и зло в человеке как раз проявляются через форму насилия. Необходимо разобраться в своих семейных отношениях или обратиться за психологической помощью, чтобы понять, почему такое происходит, как выйти из этого замкнутого круга. Также не стоит забывать, что порой женщины могут неосознанно провоцировать своего партнера на агрессию. Тут уж необходимо понять, если у человека постоянная склонность к рукоприкладству, лучше не подвергать себя риску», — сказал психолог Владимир Стеблянко.

По словам экспертов, вызов полиции — это лишь небольшой шаг в разрешении этой глобальной проблемы. Зачастую такие случаи «зависают в воздухе» по принципу «поругаются — помирятся».

«Зачастую такие вызовы для полиции — проблемные. Они не особо горят желанием такие дела вести. Супруги завтра помирятся, а ему с этим заявлением работать. К сожалению, пока человека не убьют, полиция не будет реагировать. Был такой случай, женщину муж избивал. Его закрывали на 15 суток, а он после приходил и еще сильнее ее колотил. В итоге она покончила с собой. Законный путь не работает. Другой вопрос, когда женщины терпят все ради детей. 70 процентов супругов расстаются в первые пять лет. Перед разводом происходит такое бурное расставание», — отметила руководитель фонда «Ұлағатты жанұя» — «Благополучная семья» Марианна Гурина.

По ее мнению, в случае факта насилия полицейские должны фиксировать конфликт без разрешения сторон. Также правозащитница советует установить в доме тревожную кнопку.

Куда обращаться в случае бытового насилия?

Целью сотрудников органов внутренних дел и других специалистов, работающих с жертвами бытового насилия, не является распад семьи и развод. Эксперты консультируют женщин, в том числе предлагая временное убежище.

Итак, если есть факт бытового насилия, в первую очередь все же стоит обратиться в полицию. Контакты отделов органов внутренних дел по Казахстану по защите женщин от насилия можно найти здесь.

Можно обратиться за помощью в акиматы. Здесь созданы комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике. А также в приюты для женщин и кризисные центры. Прописка тут не имеет значения.

КГУ «Кризисный центр для жертв бытового насилия». Телефон доверия (анонимно, круглосуточно) — 150 или 8 (777) 225-53-26.

Еще быстрее, чем на сайте! Читайте наши новости в Telegram. Подписывайтесь на @tengrinews.

Меня бьет мой муж. Что делать? — Общество

Говорить об этом в обществе бывает «уят». Рассказывать об этом своим подругам решаются не все. Пойти с этой проблемой к психологу получается далеко не у всех. Однако такая проблема существует, игнорировать ее нельзя, более того, поднимать этот вопрос просто необходимо. Домашнее или бытовое насилие – проблема, о которой нельзя молчать.

Ранее мы писали, что в стране за три года насчитывается 575 женщин, пострадавших в результате домашнего насилия. В 2015 году их было 197, в 2016 — 206, с начала 2017 года — 172 женщины. В результате домашнего насилия в стране за три года погибли 124 женщины (49 — в 2015, 44 — в 2016, с начала 2017 года — 31). Это в три раза выше, чем статистика по смертям в результате изнасилований.

Домашнее насилие, или «нет, он меня не бьет, он просто орет»

Как рассказала психолог со стажем Ольга Никанорова, женщины приходят на прием к психологу, зачастую просто с вопросом улучшить отношения с мужем.

— Женщины приходят с вопросом улучшить отношения с мужем, а когда начинаешь разбираться, получается, что там присутствует домашнее насилие. Больше психологического и эмоционального. Когда женщине указываешь, что она является жертвой, она говорит «нет, он меня не бьет, он орет, может что-то запрещает, может что-то кинуть…» Кажется, что она будто его оправдывает, — говорит Ольга Никанорова.

Мнение популярного блогера Аиды Джексен также совпадает с мнением психолога. Она считает, что эмоциональное и психологическое насилие ни в коем случае не может быть легче или приемлемее, чем физическое. 

«Многие под термином «домашнее насилие» представляют побои жены мужем, но это только отчасти. На самом деле, когда Вы вынуждены жить с человеком-агрессором, который Вас постоянно оскорбляет, унижает, указывает на ваши недостатки и умаляет достоинства, забирает деньги, не дает работать или учиться — это тоже является домашним насилием. Насилие происходит в отношении жен, сестер, келинок и даже собственных родителей. У моей подруги был муж, который работал на госслужбе занимал хорошую должность, хотя платили совсем немного. При этом своей жене он работать не позволял – страшно ревновал ее к окружающим мужчинам. Продукты он покупал сам, а ей не давал деньги даже на тампоны. Она была вынуждена бросить учебу, сидеть дома с детьми, ей также было запрещено общаться с подругами. Она все это терпела, но дальше становилось только хуже. Однажды, когда в очередном приступе беспочвенной ревности он ударил ее по лицу, сломав челюсть, только тогда она поняла, что семейная жизнь закончилась.

Как-то я прочитала оптимистичную статистику одного представителя МВД, что процент домашнего насилия снижается. Мне стало смешно, потому что этот процент снижается только благодаря полицейским, которые не утруждаются принять заявление от жертвы и, даже приняв, уговаривают его забрать. Я сама была свидетелем такой сцены, когда мою подругу жестоко избил родной брат, а полицейский вместе с ее родителями уговаривали забрать заявление и не портить карьеру тридцатилетнему «мальчику», — рассказывает Аида.

Первая причина – это ты?

Почему мужчины допускают такие действия в отношении своих, казалось бы, «любимых» женщин? Могут найтись и те, кто скажет, мол, сама виновата. Но на самом деле, вина и ответственность за бытовое насилие лежит полностью на агрессоре.

Фото: Instagram.com

Ольга Никанорова, психолог:

«Насилие над другим человеком нельзя оправдывать, это очень большая проблема. В доме, где есть насилие, где есть дети, они растут в атмосфере агрессии, даже если не физического, но психологического. Отсюда тоже может быть потом у детей проблемы – повторения сценария в будущем, или повышенная агрессивность». 

Фото: Dixinews.kz

Серик Сапиев, депутат мажилиса:

«Обычно же женщины и дети подвергаются домашнему насилию. Думаю, что первая причина – психологическая неустойчивость, какая-то болезнь мужчины. Вторая причина —  это алкоголизм, чрезмерное употребление алкоголя влияет на характер человека, делает его более агрессивным. Третья причина – социальная неустойчивость, нереализованность мужчины в обществе. Четвертое – какие-то детские психологические травмы, которые повлияли на то, что он начал порождать насилие».

Фото: Facebook.com

Аида Джексен, блогер:

«Меня всегда колотит от ярости и гнева, когда люди, узнав, что женщину избил муж, спрашивают: «А что ты такое сделала? Сама нарвалась, наверное? Довела мужика…» и так далее, тем самым перекладывая ответственность за насилие с насильника на жертву. Нужно понять только одно – ответственность за насилие лежит только на том, кто его применил и точка. 

Можно быть идеальной женой, не перечить, готовить его любимый борщ, заниматься сексом, когда попросит, но агрессор всегда найдет причины для того, чтобы вас избить, а если не найдет — изобьет просто так. 

Моя подруга очень спокойная выдержанная женщина. Ее избил брат просто потому, что она не опустила глаза, когда он на нее орал, срывая свое плохое настроение и неудачи на работе. Просто взял ее голову и прошелся по лестнице с третьего этажа по первый. Думаете неблагополучная семья? Отнюдь очень даже приличная и интеллигентная, никто бы не догадался. То есть причина домашнего насилия не всегда лежит в социальной неблагополучности семьи. Зачастую мужчины копируют поведение своего отца. И если отец поднимал руку на мать, то в большинстве случаев тоже самое будут делать и сыновья.

Наше общество патриархальное и мы многое прощаем мужчинам просто потому, что они мужчины. Мы относимся к ним снисходительно, оправдывая их агрессию природой и это начинается с самого детства, когда нам говорят, что если мальчик тебя обижает – значит ты ему понравилась. А девочкам драться неприлично и отвечать на агрессию тоже не прилично, надо достойно промолчать и уйти, или начать ставить на место словом. Но, к сожалению, это работает против вашего ребенка. Вырастая, такие девочки будут приравнивать побои к проявлению любви, когда надо было лишь просто один раз постоять за себя, поставив агрессора, не важно мальчик это или девочка, на место. Не вбивайте детям в головы идиотские гендерные стереотипы и, может быть, у нас будет здоровое общество. 

И еще, я думаю, помимо патриархального воспитания гендерных стереотипов неработающих законов причина домашнего насилия – это направленность работы власти с жертвами, а не с агрессорами. У нас есть какие никакие центры для жертв домашнего насилия, телефоны горячей линии и так далее, но работать надо также и с агрессорами, причем делать надо это принудительно как в Штатах. Ударил жену – отсиди 30 суток, заплати немаленький штраф в бюджет и пройди курс у психолога, а если пропустишь хоть один сеанс – добро пожаловать опять в тюрьму, уже на год. И да, курсы эти должны быть платными, а не за счет государства».

Почему такие истории замалчиваются? Ну, это стыдно.

В нормальном обществе говорить о том, что ты стала жертвой бытового насилия – не порицается. Мало кто скажет, что ты сама виновата, ведь любое насилие над человеком, будь то физическое или эмоциональное, не может быть оправдано.  

Так почему же в Казахстане такие истории замалчиваются?

Ольга Никанорова, психолог:

«Действительно, есть проблема, когда общество имеет большое влияние. Когда нет поддержки сложно на что-то решиться и поверить в то, что это не ты виновата. Важно про это говорить и действительно искать поддержку. Если кто-то сделал виноватой или отверг, это не значит, что все так поступят.

Ну, и это стыдно. И в семье, и в нашем обществе стыдно об этом говорить. Если брать эти отношения «тиран-жертва», то тиран делает очень многое, чтобы «завиноватить» жертву. Женщина часто считает, что она сама виновата, плохо старается, плохо угождает, поэтому в ответ ее наказывают. Опять же если брать психологию, это точно идет из детства женщины, самой жертвы. Часто, например, женщина просто не умеет проявлять недовольство, какую-то злость, не умеет защищать себя, свои границы. Она даже не отслеживает, что он как-то нарушает ее границы, не слышит ее, не замечает, а действует только из своих потребностей и желаний. И когда она попадает в такую ситуацию, она думает, что лучше если что-то там для него сделаю, как-то изменюсь, то он, наверное, изменится, но это засада, такого не бывает. Она точно не может повлиять на его поведение, потому что она не ответственна за это. Она может только о себе позаботиться. Это сложно, как я уже сказала, когда это идет из детства, или пример семейных отношений, мама с папой, или ребенку не позволялось вообще никакого недовольства проявлять, или гасилась какая-то агрессия, нарушались границы ребенка: нельзя закрыться в комнате, залезать в телефон, читать дневники. Потом взрослым человеком это воспринимается как норма, что не замечают, не уважают, не соблюдают личное пространство, в принципе в любой момент потребовать что-то, что ему нравится».

Фото: Forbes.kz

Айман Умарова, адвокат:

«Во-первых, безнаказанность за насилие может привести к системности и более тяжким последствиям. Терпеть насилие нельзя, однозначно. Во-вторых, жертвами становятся не только сами женщины, но и дети. Поэтому, опасность в том, что круг жертв от насильника не ограничивается только супругой… В-третьих, говорить открыто о насилии не стыдно, наоборот, это смелый поступок личности, способный бороться за свои права. Только так можно спасти себя и детей.

Единственное, когда можно «отпустить ситуацию», когда все решения приняты и нет больше угрозы повторной виктимизации. Я имею ввиду, когда брак расторгнут, местожительство супругов разное, дети проживают с матерью в безопасности, нет никаких угроз любого вида насилия. Когда каждый живет своей жизнью, не мешая друг другу, не нарушая прав друг друга, в том числе и детей».

Аида Джексен, блогер:

«Сколько бы мы не пытались влезть в тридцатку развитых стран, пока мы будем искать оправдания насилию, мы не сможем называться развитым и цивилизованным обществом. Мне бы очень хотелось посмотреть, как расходуются средства, выделенные государством на борьбу с домашним насилием. Кто ведет эту борьбу, кто этим занимается и насколько эффективно тратятся бюджетные средства. Вы ведь понимаете, что без значительных средств, направленных на борьбу с домашним насилием, нельзя серьезно поменять ситуацию. А вот насколько эффективно осваиваются средства – это уже другой разговор.

Общество принижает значимость проблемы. Общество оправдывает насилие и общество живет стереотипами и традициями, по которым ответственность за агрессию несет женщина, обвиняя ее в том, что она плохая жена или мать. Правоохранительные органы не защищают жертву, забюрократизированный процесс и борьба за показатели не дают эффективно применять законы и защищать жертв. При таком отношении, конечно, женщины стараются не выносить сор из избы и замалчивают проблему, пока не случится крупной трагедии».

«Она никогда не исправит взрослого человека». Что делать жертве?

Аида Джексен, блогер:

«В первую очередь, важно осознать, что она никогда не исправит взрослого человека. Взрослые люди очень редко меняются. Это большая иллюзия думать – что человек поменяет свое поведение, женившись или родив ребенка. Поменяется только его статус, а вот Ваше положение может усугубиться. Нужно взять на себя смелость принять факт того, что Вы живете с агрессором, и Вы рискуете не только своим здоровьем и жизнью, но и здоровьем и жизнью своих детей. Я не понимаю таких женщин, которые годами терпят побои и избиения, допускают издеваться над детьми. Нельзя оставлять зло безнаказанным, надо уметь постоять за себя, не смотря ни на что. Если Вы решили его наказать – не меняйте своего решения на следующий день, когда он в раскаянии будет валяться в ваших ногах, давя на вашу жалость, говоря, что его могут уволить с работы или что он исправится и больше не будет. Когда наказание станет неотвратимым, только тогда вы можете рассчитывать на свою безопасность».

Серик Сапиев, депутат мажилиса:

«Я думаю, что первое, что нужно сделать – это уехать от тирана, хотя бы на время. Посоветоваться с родными, близкими. Если такой возможности нет, то нужно позвонить по номеру телефонного доверия. Обязательно нужно получить какую-то психологическую поддержку, помощь. Конечно, административное наказание никто не отменял, поэтому нужно обращаться в полицию, не скрывая, что Вы или Ваш ребенок подвергается насилию. Тиранов нужно изолировать от своей семьи. Их нужно содержать где-то отдельно, чтобы они не могли нанести вред своим близким.

Если бы моя соседка подвергалась насилию, я бы попросил супругу поговорить с ней, с жертвой. Потому что она бы могла раскрыться, рассказать о своей проблеме, тогда бы уже можно было предпринимать какие-то меры. Не стыдно признать, что ты стала жертвой тирана, потому что такая проблема есть, ее нужно решать».

Что делать, если меня бьет муж. Советы психолога.

— Самое важное, в чем женщина нуждается в таких отношениях, даже если она кому-то жалуется или рассказывает — это поддержка в том, что здесь нет ее вины, что она этого не заслужила. С ней рядом такой человек — агрессор, тиран. И это происходит не потому, что она как-то не так себя ведет, или мало старается. Это не норма. Истинная вина, которая может быть — это то, что она все-таки не может позаботиться о себе: выставить какие-то границы, пойти к психологу или получить другую поддержку. Заботиться только о себе и не брать вину за поведение супруга. 

— Не нужно уговаривать себя в том, что если он в нее что-то кинул, или она об шкаф ударилась, что он ее не бьет. Нужно понимать, что мужчина сильнее, и что он действительно может покалечить. Но в таких случаях женщины настолько запуганы и боятся, что даже не отслеживают, что в какой-то момент он может просто не рассчитать и их убить. Элементарно, нужно вызывать полицию, защищать себя. 

— Я не знаю, как перебороть страх рассказывать об этом, потому что там много стыда. Тем более, насилие часто встречается и в успешных с виду семьях. Женщина вроде социально успешная, красивая, все может и все умеет, и признаться, что она подвергается насилию это правда очень стыдно и страшно. Я могу только посоветовать ходить к психологу, все-таки решиться на это. Потому что это та безопасная зона, где никто не обвинит и там будет поддержка. 

Что делать, если меня бьет муж. Советы адвоката.

— Никогда не умалчивать. Нужно обратиться за правовой помощью. К сожалению, теперь по статье 108 (умышленное причинение легкого вреда здоровью) Уголовного кодекса РК, а также по статье 109 (побои) Уголовного кодекса РК невозможно привлечь к уголовной ответственности, так как они декриминализированы с 13 июля 2017 года. Теперь за те же деяния можно привлечь к административной ответственности. В то же время, наказание за деяния не умаляют права потерпевшей обращаться с иском в суд в порядке гражданского судопроизводства для взыскания материального и морального вреда. За нанесение средней тяжести, тяжкого вреда здоровью, истязания уголовную ответственность никто не отменял.

— Суды принимают во внимание, как правило, совокупность доказательств, а именно: заключения эксперта(ов), специалистов, показания свидетелей и т.п. Нет единого правила: какие доказательства суд может признать допустимыми и какие нет. Главное – суды берут во внимание доказательства, добытые законным способом.

Самый простой алгоритм действий следующий: 

своевременное (немедленное) обращение с заявлением в соответствующие органы, получение направления на прохождение судебно-медицинской экспертизы для фиксации телесных повреждений, их локализации, срока получения… и показания свидетелей. Что касается психологического насилия, здесь сложнее, необходимо заключение психолога и иные доказательства.

Как известно, насилие может быть не только сексуальным, но и физическим, психологическим, экономическим, с использованием детей…

Потерпевшая может насильника привлечь в административном или уголовном порядке (в зависимости от действий и последствий), также может подать гражданский иск на взыскание материального и морального вреда.

— При бездействии правоохранительных органов нужно обращаться в прокуратуру, в суд.

— Я, в основном, занимаюсь тяжкими и особо тяжкими преступлениями, редко, бытовым насилием. Самое известное дело, это дело Динары Чидериновой, которая стала жертвой насилия со стороны бывшего супруга, который раздробил челюсть Динары, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в порыве очередной агрессии. Примечательность ситуации, что сослуживцы поддерживали его, в некоторой степени даже жалея, мол, дескать, жена плохо готовит и т.п. Вот настолько деградировало наше общество. Супруга Динары Чидериновой – военнослужащего Боранбаева Б. осудили, но он попал под амнистию.

На самом деле, я полагаю, что в отношении Динары было покушение на убийство, которое изначально было неверно квалифицировано, суд не мог осудить его за покушение на убийство, так как он был предан суду по другой, менее тяжкой статье. Такие дела встречаются довольно часто и заканчиваются примирением или жены забирают заявлением под давлением мужа, родственников, а в случае с Динарой даже участковый оказывал на нее давление с целью помочь ее супругу.

— Какие особенности: с виду может быть тихий, милый человечек. Как у Грина: даже кошку погладит- мимо не пройдет… На работе интеллигентный, дома-тиран, очень много пьющих, вне зависимости от места работы. Одним словом, сложно определить на что способны наши мужчины, если чуть-ли не каждая вторая женщина подвергалась насилию. 

Вопрос в том, что в нашем обществе это не возбраняется до сих пор. Дурацкая поговорка: «Бьет, значит любит» существует как девиз для многих мужчин. Поэтому, единый портрет домашнего тирана составить невозможно, они разные, совершенно разные, но таких много.

Как мы видим, вопрос о домашнем насилии – острый. Говорить об этом, решать эту проблему, помогать тем, кто стал жертвой тирана – необходимо. Если среди наших читательниц есть те, кто, к несчастью, столкнулся с такой жизненной ситуацией, надеемся, что советы и мысли наших спикеров были полезны и для вас. Нельзя не отметить, что при подготовке этого материала, мы преследовали еще одну большую задачу – разъяснить обществу, что насилие не может быть оправдано, и не всегда женщина является «корнем всех проблем». Фраза Cherchez la femme (с фр. – ищите женщину) здесь абсолютно не к месту, ведь если и искать зачинщика проблемы, то это Он.

Избивший врача в Нижневартовске муж пациентки-мусульманки объяснил свой поступок

Сотрудники СУ СКР по Ханты-Мансийскому автономному округу — Югре возбудили уголовное дело в отношении 29-летнего местного жителя. Мужчина избил врача-дерматовенеролога после того, как тот провел осмотр его супруги. Об этом сообщила в пятницу, 24 сентября, пресс-служба ведомства.

24 сентября 13:06

Кто напал на врача

Как отмечается в релизе, инцидент произошел 21 сентября в Нижневартовске. На прием в частную клинику пришла пациентка-мусульманка. Врач Владимир Жерноклеев приступил к стандартным процедурам, среди которых осмотр женщины. Медик попросил ее приподнять хиджаб, чтобы осмотреть и живот. Через 15 минут после осмотра в кабинет ворвался разъяренный муж женщины, уроженец Таджикистана Бахриддин Азимов.

«Подозреваемый, находясь в одном из кабинетов клиники «А-мед», грубо нарушая общественный порядок и используя надуманный повод о посягательстве на неприкосновенность его супруги медицинским работником, нанес не менее двух ударов в область лица врачу-дерматовенерологу, ранее осматривавшему женщину», — сообщили в СК.

Инцидент запечатлели камеры видеонаблюдения. На кадрах видно, как муж пациентки входит в кабинет и обращается к врачу: «А вы что, любите на женские животики смотреть?»

После этого мужчина набросился на медика с кулаками, доктор упал под стол.

Полиция приехала в клинику через пять минут. Нарушителя порядка задержали, а пострадавшего врача увезли в больницу на «скорой помощи» с закрытой черепно-мозговой травмой и ушибом мягких тканей.

23 сентября 21:33

Нападавшему могут предъявить обвинение по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ (хулиганство с применением насилия). Максимальное наказание по этой части статьи — до пяти лет лишения свободы. Решается вопрос об избрании ему меры пресечения.

«По уголовному делу проводится комплекс следственных действий, направленных на установление всех обстоятельств произошедшего, расследование продолжается», — указали в региональном управлении СК, добавив, что ход и результаты расследования находятся на контроле у председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина.

Что рассказали врач и муж

По словам Жерноклеева, ему и ранее приходилось осматривать мусульман, но таких проблем не возникало. Он отметил, что сначала пациентка не хотела, чтобы осмотр проводил врач-мужчина.

Тогда медик посоветовал обратиться девушке к руководству и попросить, чтобы осмотр провела женщина. В итоге пациентка в хиджабе решила не усложнять и пройти осмотр у дерматолога-мужчины, написало EADaily.

23 сентября 15:57

В свою очередь, подозреваемый рассказал, что его супруга вышла из кабинета со слезами на глазах. «Я убежден, что врач сделал моей супруге комплимент во время осмотра. А это не подобает моим пониманиям. Если ты врач, делай свою работу. А лишние комплименты, спрашивать: «Какого черта ты носишь мешки на себе?» — это уже выходит за грань должностных обязанностей врача», — приводит слова Азимова телеканал НТВ.

Посмотревший видео юрист заявил, что осмотр проводился по всем правилам. По его оценкам, вне зависимости от религии и национальности, все обязаны соблюдать законы РФ и следовать порядкам, утвержденным в медицинских организациях, если они не противоречат законодательству.

Тот факт, что в России живут люди многих национальностей, приносит ей в целом больше пользы, считают 52% участников опроса Фонда «Общественное мнение». 22% респондентов видят в многонациональности больше вреда.

Домашнее насилие — Ради вашего брака

В чем разница между обычным конфликтом и домашним насилием? Конфликт — это часть любых интимных отношений, поэтому навыки разрешения конфликтов важны. Однако домашнему насилию нет места в здоровых отношениях, независимо от того, встречается ли пара, сожительствует, помолвлена ​​или жената.

Что такое домашнее насилие?

Домашнее насилие — это любое поведение, которое человек использует или угрожает использовать для контроля над интимным партнером.Два ключевых элемента — это угроза и контроль. Бытовое насилие может принимать различные формы:

Физический — Жестокие действия, такие как удары, побои, толчки и пинки. Во многих случаях со временем физическое насилие становится более частым и серьезным.

Сексуальные — Включает любые половые акты, совершенные по принуждению к одному партнеру другим

Психологический — Включает широкий спектр действий, таких как запугивание, изоляция жертвы от друзей и семьи, контроль того, куда идет жертва, заставление жертвы чувствовать себя виноватой или сумасшедшей и выдвижение необоснованных требований

Эмоциональный — Подрыв самооценки человека, постоянная критика, оскорбления, унижения и обзывания

Экономический — Примеры включают ограничение доступа жертвы к доходу семьи, запрещение жертве работать или принуждение жертвы к работе, уничтожение собственности жертвы и принятие всех финансовых решений

Жертвами домашнего насилия могут быть как женщины, , так и мужчины.Согласно статистике Национальной горячей линии по борьбе с насилием в семье, примерно каждая четвертая женщина и каждый седьмой мужчина в возрасте старше 18 лет стали жертвой физического насилия в семье, и почти 50% представителей обоих полов испытали ту или иную форму психологической агрессии в семье.

Характеристики пострадавших

• Женский, хотя мужчины также могут подвергаться домашнему насилию
• Младшие, часто от 20 до 30 лет
• С большей вероятностью будут встречаться или жить вместе, чем состоят в браке
• Почти половина проживает в домохозяйствах с детьми

Почему женщины остаются?

Женщины часто остаются со своими обидчиками из-за страха.Они боятся, что обидчик станет более жестоким, если они попытаются уйти. Некоторые опасаются, что потеряют детей. Многие считают, что самостоятельно не справятся.

Некоторые женщины, подвергшиеся насилию, считают, что это их вина. Они думают, что смогут остановить насилие, если будут действовать иначе. Некоторые не могут признать, что они подвергаются насилию. Другие чувствуют давление, чтобы они продолжали отношения. Они могут чувствовать себя отрезанными от социальной поддержки и ресурсов. Женщины, подвергшиеся насилию, часто чувствуют себя одинокими и им некуда обратиться за помощью.

Почему мужчины бьют?

Жестокие мужчины происходят из всех слоев общества. Они могут добиться успеха в своей карьере и пользоваться уважением в своей церкви и общине. Жестокие мужчины часто имеют общие черты. Они склонны быть ревнивыми, собственническими и легко злиться.

Многие жестокие мужчины считают женщин неполноценными. Они считают, что мужчинам предназначено доминировать и контролировать женщин.

Обычно жестокие мужчины отрицают факт насилия или минимизируют его.Они могут обвинить своего партнера в жестоком обращении, говоря: «Ты заставил меня сделать это».

Алкоголь и наркотики часто ассоциируются с домашним насилием, но не являются его причиной. Жестокий мужчина, который пьет или употребляет наркотики, сталкивается с двумя разными проблемами: злоупотреблением психоактивными веществами и насилием. Оба должны лечиться.

Что католическая церковь учит о насилии в семье

Католические епископы США ясно дали понять, что «насилие в отношении женщин, внутри или вне дома, никогда не имеет оправдания.Насилие в любой форме — физическом, сексуальном, психологическом или словесном — греховно; часто это тоже преступление ». (Когда я взываю о помощи: пастырский ответ на насилие в семье в отношении женщин)

ГДЕ ПОЛУЧИТЬ ПОМОЩЬ

Для пострадавших

• Верьте, что вы не одиноки. Помощь доступна для вас и ваших детей.
• Говорите конфиденциально с кем-то, кому доверяете: родственником, другом, пастором или семейным врачом
• Если вы решите остаться в ситуации, составьте план действий для обеспечения вашей безопасности.Это включает в себя спрятать ключ от машины, личные документы и немного денег в безопасном месте, а также найти место, куда можно обратиться в чрезвычайной ситуации. Для получения дополнительной информации о планировании безопасности обращайтесь на Национальную горячую линию по борьбе с домашним насилием.
• Национальная горячая линия по вопросам домашнего насилия предоставляет помощь в кризисных ситуациях и направления к местным источникам помощи во всех 50 штатах. Позвоните по телефону 1-800-799-SAFE (7233) или 1-800-787-3224 (TTY).

Для злоупотребляющих

• Признайтесь, что насилие — это ваша проблема, а не вашего партнера.Начните верить, что вы можете изменить свое поведение, если захотите.
• Будьте готовы обратиться за помощью. Поговорите с кем-нибудь, кому вы доверяете, который может помочь вам оценить ситуацию. Свяжитесь с католическими благотворительными организациями или другими церковными или общественными организациями, чтобы узнать название программы для правонарушителей.
• Позвоните на национальную горячую линию по борьбе с насилием в семье (1-800-799-7233), чтобы получить информацию о том, куда обратиться за помощью.

Насилие в семье и постоянство брака

Некоторые женщины, подвергшиеся насилию, считают, что учение католической церкви о постоянстве брака требует, чтобы они оставались в отношениях с насилием.Они могут не решаться добиваться развода или развода. Они могут опасаться, что не смогут повторно жениться в католической церкви.

В статье «Когда я взываю о помощи: пастырский ответ на домашнее насилие в отношении женщин» католические епископы подчеркивают, что «ни один человек не должен оставаться в жестоком браке». Насилие и жестокое обращение, а не развод, разрушают брак. Обидчик уже нарушил брачный завет своим оскорбительным поведением. Разведенные лица, подвергшиеся насилию, могут захотеть изучить возможность аннулирования брака.

Что говорит Библия

Жестокие мужчины могут взять отрывок из Библии и исказить его, чтобы поддержать свое право на избиение. Они часто используют Ефесянам 5:22 («Жены должны подчиняться своим мужьям, как Господу»), чтобы оправдать свое поведение. Однако этот отрывок (ст. 21-33) говорит о взаимном подчинении мужа и жены из любви ко Христу. Это означает, что мужья должны любить своих жен, как они любят свое тело, как Христос любит Церковь.

Католические епископы осуждают использование Библии для поддержки оскорбительного поведения в любой форме.Мужчины и женщины созданы по образу Бога. Они должны относиться друг к другу с достоинством и уважением.

Прощение

Мужчины, которые бьют, также цитируют Библию, чтобы настаивать на том, чтобы их жертвы прощали их (см., Например, от Матфея 6: 9-15). Тогда жертва чувствует себя виноватой, если она не может этого сделать. Однако прощение не означает забыть о насилии или притвориться, что этого не было. Ни то, ни другое невозможно.

Прощение — это не разрешение повторять насилие. Скорее прощение означает, что жертва решает отпустить переживание, продолжить жизнь и больше не терпеть жестокого обращения любого рода.

Ресурсы

Для дальнейшего чтения:

Я подвергаюсь насилию? — Программа по борьбе с домашним насилием

Ниже приведен контрольный список, который некоторые из людей, с которыми мы работаем, сочли полезным для анализа того, что происходит в их отношениях.

Физическое насилие включает в себя нежелательный физический контакт, который может причинить, а может и не стать причиной травмы. Физическое насилие может быть направлено против вас, ваших детей, домашних животных или других лиц.Ваш партнер когда-либо:

• толкал, толкал или пинал вас
• удерживал вас, чтобы вы не ушли
• шлепал, ударил или ударил вас
• бит, колотил, обжигал или душил вас
• бросал в вас предметы
• заперли вас из дома
• бросили в опасных местах
• отказались помочь, когда вы были больны, ранены или беременны
• пытались сбить вас с дороги или сбить с дороги автомобилем
• угрожал или ранил вас оружием

Сексуальное насилие — это любое действие, совершенное с применением силы или против воли другого человека.Сексуальное насилие / нападение также может включать унижающее достоинство обращение на основании вашей сексуальной ориентации или сексуальной ориентации; применение силы или принуждения во время беременности. Ваш партнер когда-либо:

• Шутил или грубо говорил о вас или других людях
• относился к женщинам как к сексуальным объектам
• чрезмерно ревновал; обвиняя вас в интимных отношениях
• заставлял вас одеваться определенным образом
• подавлял ваши чувства по поводу секса
• критиковал вас сексуально
• настаивал на сексуальном контакте или прикосновении
• отказался от секса и привязанности
• назвал вас сексуальными именами, например «шлюха» »Или« фригидный »
• заставил вас раздеться
• продемонстрировал сексуальный интерес к другим
• имел отношения с другими, соглашаясь на моногамию
• требует от вас моногамии, настаивая на свободе для себя
• принуждение к сексу с ним / ней или другие
• насильственный секс после избиения или угрозы избиения

Эмоциональное насилие — это плохое обращение и контроль над другим человеком.Эмоциональный обидчик заставляет своего партнера чувствовать страх, беспомощность и / или бесполезность. Имеет или делает ваш партнер когда-либо:

• игнорировать ваши чувства
• высмеивать или оскорблять ваши ценные убеждения, религию, расу и т. Д.
• отказываться от признательности, одобрения или привязанности в качестве наказания
• постоянно критиковать, обзывать вас или кричать на вас
• оскорблять или прогонять друзей / семью
• унижать вас публично или в частном порядке
• лгать или утаивать важную информацию
• всегда проверяет вас
• обращаться с вами как с ребенком или слугой
• постоянно угрожать оставить вас
• оскорбленные домашние животные причинить вам боль или напугать
• заставил вас почувствовать себя никчемным, никогда не достаточно хорошим
• не любить ваших друзей / семью или то, как вы что-то делаете

Основная функция запугивания и угроз — внушать страх и обеспечить соблюдение.

• внушает вам страх взглядами, жестами или действиями
• разбивает вещи
• уничтожает ценные для вас вещи
• ранены или убиты домашние животные, чтобы напугать вас
• угрожали причинить боль / убить кого-то, кого вы любите
• показало оружие угрожающим образом
• очистило оружие сразу после или во время угрожающего спора
• угрожал бросить вас или покончить жизнь самоубийством
• заставил вас совершить незаконные действия
• угрожал сообщить о незаконных действиях или сообщить о вас в службу социального обеспечения или жестокого обращения с детьми следователи
• сказали, что он никогда не позволит вам оставить его

Изоляция может быть разрушительной.Это предотвращает доступ к поддержке или ресурсам тем, кто подвергся побоям / жестокому обращению. Кроме того, обидчики с помощью оскорбительной тактики настроят семью и друзей против своего партнера. Ваш партнер когда-либо:

• начинал ссоры, когда вы хотите выйти или провести время с друзьями
• подавил вашу семью / друзей
• заставил вас чувствовать себя виноватым, когда вы проводите время вдали от него / нее
• , хотя это не так сказал прямо, вы всегда чувствуете, что должны спросить, прежде чем уходить. , кого вы видели, что вы делали и т. д.
• заставил вас опоздать на работу так много раз, что вы потеряете работу
• обвинил вас в том, что у вас есть дела
• контролировать использование вами автомобиля
• забрал телефон или ключи от машины, когда он / она уходит
• запер вас в комнате когда он / она уходит

Угроза или причинение вреда кому-то, кого мы любим, — это тактика, обеспечивающая согласие. Обидчики знают, что многие жертвы готовы пострадать практически на все, чтобы защитить своих близких.Имеет или делает ваш партнер:

• угрожает похитить или убить детей
• наказать или лишить детей, когда злится на вас
• называть вас плохим родителем
• использовать посещения, чтобы беспокоить вас
• рассказывать детям, что может повлиять на их мнение о вас или унижать вас перед ними
• отказываться участвовать в заботе о детях
• использовать детей, чтобы заставить вас чувствовать себя виноватым
• угрожать сексуальным насилием над детьми, если вы не будете заниматься сексом

Контроль доступа пострадавшего к финансовым ресурсам может напрямую повлиять на их способность быть независимыми от обидчика.Имеет или делает ли ваш партнер:

• контролирует доступ к домашним деньгам, вы не знаете, сколько или где это
• принимает все финансовые решения
• если вы отвечаете за семейный бюджет, вы должны отчитываться за каждую копейку и будут наказаны, если «недостаточно»
• забрать вашу зарплату или продать свое имущество, чтобы получить дополнительные деньги
• помешать вам получить или сохранить работу

Минимизация, отказ и обвинение подрывает доверие к людям, подвергшимся побоям / жестокому обращению, и подрывает их реальность.Ослабляя, отрицая ответственность или обвиняя жертву в своих действиях, обидчик создает среду, в которой чувства, мысли или потребности жертвы игнорируются и обесцениваются. Имеет или делает ваш партнер:

• сказать, что он / она не ударил бы вас, если бы вы не разозлили его / ее
• сказать, что жестокого обращения никогда не было или что это не имело большого значения
• сказать, что вы это заслужили

Некоторые обидчики будут использовать такие понятия, как забота или защита, как средство контроля над другим.Акцент здесь делается на намерении действия — будут ли последствия, если вы не согласитесь с их «добротой»

• ему / ей не нравится, если вы вдали от дома, он / она беспокоится и все время хочет знать, где вы находитесь
• Он / она звонит или неожиданно появляется, где вы работаете, чтобы узнать, в порядке ли вы
• Он / она делает покупки или выполняет поручения, чтобы вам не приходилось выходить
• он / она отвезет вас туда и обратно, чтобы никто не получил «идеи».

В нашем обществе многие из нас несут ценность, основанную на нашем статусе.Вот некоторые примеры: быть мужчиной, богатым, гетеросексуальным или светлокожим. Ваш партнер когда-либо:

• относился к вам как к слуге
• принимал все «важные» решения, говоря вам, что делать
• действовал как «хозяин замка», используя это для оправдания жестокого поведения
• использовал гетеросексизм или гомофобия, чтобы запугать вас
• угрожал «выдать» вас семье или коллегам
• сказал, что вы не «настоящий» LGBTQIA
• пригрозил рассказать вашим детям или бывшему партнеру, что вы состоите в отношениях с человеком того же пола.

Этот контрольный список адаптирован из материалов, написанных Джинни НиКарти.

Что делать жене-христианке, если муж жестоко ее избивает?

Что делать жене-христианке, если муж жестоко ее избивает?

    
     

         
          Объяснить
         

        •

      Делиться

        •

          Отчет


      •
      Вопрос задан 18 ноября 2013 г.
      •
        
          Анонимный
     

    
  



    


     
 Ответы сообщества отсортированы по голосам.Чем выше голос, тем выше будет ответ. 

      





  

  

     
        
        Эмо Тенорио
        Сторонник

         Шомер
     

       
 Ваша обязанность номер один - защитить себя и детей от угрозы любого насилия, независимо от его источника!

Это не ваша вина. Не совершайте ошибку самообмана, что вы можете исправить его, все будет хорошо.

Профессиональные услуги должны решать проблемы, стоящие за насилием. Будьте честны с собой: это был первый раз? Каковы шансы второго или третьего раунда?

Свяжитесь с правоохранительными органами, чтобы быстро задействовать всю правовую систему в ситуации.Обратитесь к своему пастору, в церковь или к тем, кто даст вам хороший совет и безопасность. Есть дети?

Будьте мудры, не возвращайте себя в опасную ситуацию сладкими бессмысленными пустыми словами. Иногда лучше и безопаснее уйти.

Считайте, что в какой-то момент все уйдут, теперь вы выбираете возвращение на брачное ложе, чтобы спать с одним открытым глазом и ждать?

Наберитесь мужества, моя сестра леди. Надо много задуматься. Оставайтесь в молитве и контактируйте с теми, кто любит и заботится. 1 Кор 16:13 
 19 ноября 2013
 •  3 ответа  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
  Рэйчел Тингл 
 Я не видел слишком много увещеваний, чтобы вызвать копов.Я поделюсь этим с вами. Я прошел через то же самое много лет назад, и мне было трудно позвонить в полицию. Затем я прочитал Римлянам 13: 1-5. Бог помог мне понять несколько вещей. Во-первых, нападение - это преступление. Это не только мой муж насилует меня. Он нападает на меня, пытается убить меня, и это ПРЕСТУПЛЕНИЕ. Я помню, как консультант сказал мне, что они не всегда хотят тебя убить. Иногда они просто бьют вас, и вы бьете по столу на пути вниз, не в ту сторону. Итак, что мы делаем, когда становимся жертвами преступления? Какие у нас есть варианты?

Стих 4 - Власти посланы Богом, чтобы помочь вам.... власти установлены Богом с той самой целью, чтобы наказать тех, кто поступает неправильно.

Ниже приведена отличная статья о том, как закон сдерживает грех.
http://www.ligonier.org/learn/articles/restraining-sin-civil-use-law/

Я согласен с разделением, но я также согласен с Писанием в том, что гражданское право было введено в действие, чтобы ограничить полное излияние греха. Пожалуйста, будьте мудры, потому что это очень опасно. Уход - самое опасное время. Позвольте мне сказать это тоже, и я действительно хочу, чтобы вы это подумали.Если вы не готовы уйти, если какая-то часть вас вернется, если вы не готовы на самом деле разделиться и позволить этому человеку получить серьезную помощь, я бы посоветовал вам не делать этого. Часто люди спрашивают женщин, почему они продолжают возвращаться. Ответ в том, что в их сердцах никогда не было решимости уйти. Мы, со стороны, смотрим на насилие, и оно не имеет смысла. Никто не понимал моего страха перед отъездом, а также моей любви к бывшему в воспоминаниях о хороших временах. Никто, кроме вас, не знает вашего предела.Для одних женщин это первый удар, для других - пуля в голову. Для некоторых смерть разлучит. Если вы понимаете, о чем я?

Я говорю это, потому что легко сказать отдельно, но в этом много всего, и есть последствия. Мой бывший преследовал меня, преследовал меня и мою семью вместе с моими друзьями. Это было ужасно! Он снова попытался прибегнуть к насилию и был арестован. Он звонил мне на работу, угрожал мне и все такое. Это было после того, как я решил, что это все. Вы должны быть готовы к тому, что вас ждет, и к тому, что вам придется делать, чтобы быть в безопасности.Я не знаю этого человека, масштабов его насилия или поведения, но вы должны быть готовы. Пожалуйста, знайте, что я был профессионально обучен говорить об этом, так что это долго. Уход требует очень твердого и спланированного решения. Вам нужно связаться с людьми, которые могут помочь вам и сделать это незаметно. Вы должны спланировать уход. Извините за длину, но мое сердце болит за вас, и я хочу, чтобы вы были в безопасности, и я хочу, чтобы он получил необходимую помощь.

Планирование - это знание, куда вы можете пойти, наличие документов, финансовой поддержки, анонимности, консультационных услуг и т. Д.Не позволяйте этому ошеломить вас, потому что есть люди, которые могут вам помочь. Я считаю, что вам действительно нужна помощь. Вы в моих молитвах ... 
 10 апреля 2014
 •  2 ответа  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
  Сет Фриман 
 Немедленно выйдите из опасной ситуации.Немедленно. Хотя развод по любой причине, кроме прелюбодеяния, не является вариантом для двух христиан, это не означает, что развод - это неправильно. 
 18 ноября 2013
 •  1 ответ  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
  Шанна Дак  «Пусть поиск будет произведен в царских архивах …» Ездра 5:17 NIV 
 «Христианин» мужчина (или женщина), который будет оскорблять своего супруга таким образом, не подчиняется Слову и не живет как христианин, но хуже язычника.. Хотя он может принести домой зарплату, он определенно не обеспечивает «нужды» своей семьи, а вместо этого злоупотребляет ими и бесчестит имя Христа. Я не могу понять, как женщина, остающаяся в этой ситуации, может привести к спасению других, скорее, такая ситуация принесет только упрек Евангелию и может заставить любых детей в семье презирать христианство за то, что они позволили себе и своей матери страдать.

В целях безопасности женщине необходимо забрать своих детей, если таковые имеются, и где-нибудь найти безопасное убежище.Крайне жестокие мужчины нестабильны и в конечном итоге могут убить своих супругов.

Я думаю, что церковь, особенно в некоторых из наиболее консервативных деноминаций, закрывала глаза на физическое, словесное и психологическое насилие. Пастор и дьяконы церкви должны занять твердую позицию в этом вопросе и проповедовать с кафедры, что, в то время как женщина-христианка покорна своему мужу, муж-христианин ДОЛЖЕН жертвенно любить свою жену и относиться к ней с уважением, как к более слабой. судно. Духовенство также должно дать понять, что, хотя женщина несет ответственность за свои действия, она НЕ заслуживает жестокого обращения.Часто супружеское насилие является делом для закона или для профессионалов, поскольку могут быть связаны такие проблемы, как алкоголизм, сильный стресс или психическое заболевание. Но Церковь должна быть уверена, что мужчины понимают, что супружеское насилие - это грех, с которым нельзя мириться, и что жестокие мужья будут наставлены и в конечном итоге лишены общения в соответствии с Писанием. 
 20 ноября 2013
 •  0 ответов  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
  Беверли Метер 
 Все вышеперечисленное верно согласно Священным Писаниям...... ЕСЛИ ты останешься, ты только
позволяя «Грехам отцов» [много раз из поколения в поколение] учить своих детей своим примером. «Отцовский гнев, а не дети твои на гнев».

Вы должны отделиться и позволить БОГУ овладеть вашим мужем
[пока вы продолжаете молиться за него] «Не преклоняйтесь под чужое ярмо».
НО ваше пребывание только дает вашему мужу разрешение на продолжение жестокого обращения!

Это ГРЕХ ... Мой отец, получивший лицензию и рукоположенный служитель, дал показания в суде, чтобы убрать подвергшуюся сексуальному насилию жену и детей [из семьи его конгрегации], чтобы защитить их.[Жестокое обращение, известное в обществе в течение многих лет .... обычно кто-то знает, но многие не встанут, чтобы помочь. ] Жестокий отец [который ходил в церковь со своей семьей] был осужден и заключен в тюрьму.

Спустя годы на собрании церкви к моему отцу подошел высокий красивый мужчина и спросил: «Ты знаешь, кто я, пастор?» Затем он представился и своему брату и сказал: «Мой отец спас их семью».

Он, его брат и его сестры теперь все работали в министерствах и миссиях со своими семьями; они считали моего отца «их духовным отцом». Согласно Писанию, Он вмешался, чтобы прикрыть и защитить их от зла.«Грехи Отца» были разрушены в их семье и ИСЦЕЛЛЕНЫ БОГОМ. 
 10 апреля 2014
 •  0 ответов  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
  Грегори Томлинсон  Министр, муж, отец, дедушка, ветеринар, выпускник колледжа 
 Оставьте его отдельно от себя, не сомневайтесь, выбирайтесь.Неважно, какое у него есть оправдание для этого поступка. Бегите, вы в опасности, любой другой ответ вводит в заблуждение. Уходите СЕЙЧАС, это не Бог в любом виде и не ищите защиты СЕЙЧАС!

Ни у кого нет Божьей санкции физически причинять боль другому. Очевидно, ему не нравится жить с вами. Бегите, уходите, если у вас есть дети, подождите, пока это будет безопасно, и обратитесь в полицию СЕЙЧАС, если это возможно.

Я молюсь за вас СЕЙЧАС, ищите помощи, он волк в овечьей шкуре, получите помощь СЕЙЧАС! НЕ ЖДИТЕ 
 20 ноября 2013
 •  0 ответов  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
  Мелоди Саттер-Фишер  Министр — евангелист — Сердце для бездомных 
 Этот человек, очевидно, НЕ христианин, потому что если бы он действительно не коснулся своей жены, чтобы причинить ей хоть какую-то боль.Жена - помощница мужа, то есть ЕСЛИ муж является духовным лидером в семье, он не может быть духовным лидером и действовать таким образом. Мы часто принимаем это за покорность во всем. Бог не хотел, чтобы кто-либо из нас подвергся насилию со стороны мужа или жены. Тебе, сестра во Христе, нужно бежать из этой ситуации, делать, как сказала Бернита, и искать Бога в молитве за свои ответы. Ищите совета Святого Духа, который направит вас, исцелит вас и упорядочит ваши повседневные шаги. Но ищите Его в безопасности, подальше от насилия этого человека.
 10 апреля 2014
 •  1 ответ  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
  Гленн Харрелл  Министр двух профессий, писатель 
 Что ей "делать"?
То же самое можно посоветовать сделать нехристианке / жене.

На протяжении многих лет я работал с мужчинами (христианами и не-христианами), которые прибегали к личному насилию как средству разрешения конфликта.Большая часть конфликтов со стороны мужчины проистекает из нерешенных проблем в его прошлом. Если их не решить, они растут, как раковые опухоли. При отсутствии лечения любой человек - мужчина или женщина - может нанести вред другому.

Мужчины (особенно мужчины) медлительны и сопротивляются обращению за помощью при эмоциональных проблемах.
Наша гордость говорит нам, что мы должны быть сильными сами по себе.
Наша культура говорит нам не плакать и не казаться слабыми.
Ирония заключается в том, что тот же мужчина, который причинит вред женщине или ребенку, в конечном итоге слаб и менее чем мужественен.Если мужчина бьет свою жену или причиняет ей вред в эмоциональных вспышках, содержащих критику и унижение, жена должна знать, что это произошло не просто так. Он долгое время питал эту внутреннюю ярость против самого себя. Предупреждающие знаки присутствуют почти всегда, и к ним нельзя относиться легкомысленно. Например: Депрессия - это гнев, обращенный внутрь себя. Алкоголь - смертельный механизм выживания. Наркотики могут эффективно маскировать скрытую правду стыда, вины и страха.

Печальная реальность заключается в том, что мужчины (и женщины), которые позволяют своему эмоциональному и духовному «я» деградировать, катятся по скользкой дорожке, где консультирование (профессиональный, лицензированный терапевт) является абсолютной необходимостью.В этом нет ничего постыдного. Это просто факт жизни, что нам нужна помощь не только нам самим. Бог снабдил и одарен людьми, чтобы они помогали нам нашим разумом, так же как Он имеет наши дух и тело. Все они время от времени нам нужны.

Позор наступит, когда мужчина или женщина проигнорируют первое нарушение и, возможно, позволят второе - третье…
Позор наступит, когда этот мужчина на самом деле оскорбляет / причиняет вред / бьет свою жену, и она поступает правильно. ВЫЗОВИТЕ ПОЛИЦИЮ. Они приходят и арестовывают преступника. (иногда на глазах у детей)
Позор придет, когда он или она будет сидеть в тюрьме, размышляя, как до этого дошло.Тем не менее, Бог может использовать этот позор, чтобы вызвать покаяние и желание получить помощь. И женщина, и мужчина нуждаются в помощи и совете. Жестокое обращение никогда не является приемлемым средством разрешения конфликта, и ни в одном браке нет «невинного» партнера.

Брак - это два очень грешных и эгоистичных человека, которые собираются жить вместе как один. Друг другу приходится очень много работать над собой и своим браком. Каждый должен полагаться на любовь и благодать Бога и ценить их превыше всего. Это внутренняя работа, которую может выполнять только Бог.Человеческое сердце должно знать преобразование, которое происходит только от Иисуса Христа, живущего внутри. (Иоанна 3: 1-19) Самый большой подарок, который женщина или мужчина могут предложить друг другу в браке, - это такое искупленное сердце. Как бы ни было важно консультирование - НИКАКОЕ КОЛИЧЕСТВО СОВЕТОВ НЕ МОЖЕТ ЗАМЕНИТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ПОТРЕБНОСТЬ В ПРОЩЕНИИ ОТ БОГА И СПАСЕНИИ ЧЕРЕЗ ИИСУСА ХРИСТА как основу для жизни и жизни грядущей.

Если вы хотите, чтобы ваш муж или жена вели себя подобно Христу - у них должен быть Христос внутри. Не как религиозное косметическое средство.

Муж и жена; Если вы видите признаки проблемы, действуйте сейчас - не ждите -
обратитесь за профессиональной помощью.Только примечание: многие пасторы также хорошо подготовлены в области терапии и консультирования, но большинство из них - нет. Хороший пастор знает свою роль, а также свои ограничения. Чаще всего у него есть список квалифицированных советников, которые могут рекомендовать прихожанам.

Мы с вами можем скрыть правду от наших супругов, пасторов и друзей. Иногда даже от мудрого терапевта. Но, к счастью, Бога нельзя обмануть или обмануть. Он может помочь нам взглянуть в лицо самим себе. Его Слово может показать нам правду о нас самих. Его Дух может информировать и преобразовывать наши жалкие «я» в детей Божьих, которые ежедневно растут в подобии нашего Спасителя Иисуса Христа.(Колоссянам 2: 6-7)

«Ничего не скрыто от Бога! Он все видит, и нам придется сказать ему правду». (Евреям 4:13)
Благословения всем ... 
 11 апреля 2014
 •  0 ответов  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
  Ванесса Паннути 
 Я считаю, что тело принадлежит Господу, и вы должны стараться предотвратить систематическое, постоянное злоупотребление им.Молитесь за своего партнера, потому что обидчики обычно переживали ужасные переживания в прошлом, которые приводили к искажению моральных ценностей. Подобно зашифрованному экрану телевизора, их распознавание не является здравым. Надеюсь, однажды они увидят смысл.

Попытайтесь остановить вспышку насилия, но помните, что полиция остановит ее с помощью сведений о судимости и тюремного заключения, основанных на доказательствах; даже если вы откажетесь делать заявление, вы пойдете по этому пути. Все эти реабилитационные программы или консультации по большей части являются дымом в глазах и не работают.Разделитесь, если совместная жизнь пагубно сказывается на вас обоих. Ваш партнер, очевидно, тоже ранен. Печально быть обманутым таким образом, вы, должно быть, думали, что находитесь с другим человеком в начале ваших отношений; научитесь распознавать предупреждающие знаки, и в будущем даже жесткие обидчики будут хорошо скрыты. 
 12 августа 2014
 •  0 ответов  •
 Голосовать за 
 •
 Делиться
 •
 Отчет
 Добавьте свой ответ 
 Все ответы  ПРОСМОТРЕНЫ  и  МОДЕРИРОВАНЫ .
 Убедитесь, что ваш ответ  СООТВЕТСТВУЕТ  всем нашим рекомендациям.
 Что дает хороший ответ? ▼
 Хороший ответ дает новое понимание и перспективу. Вот рекомендации, которые помогут облегчить значимый опыт обучения для всех.
 Придерживайтесь Библейского изложения веры.
 Ваш ответ должен быть  полным и автономным .
 Включите  подтверждающих аргументов и  ссылок на Священные Писания, если возможно.Постарайтесь ответить на вопрос «почему».
 Придерживайтесь  правильного тона и духа  любви и понимания.
 Для получения дополнительной информации см. Полное руководство по eBible
 Вот что происходит, когда вас избивает муж в центре для беженцев 
 Хайдельберг, Германия. Ее муж также избил ее в Сирии. Не так часто. Не так плохо. То есть там он никогда не пытался ее задушить. Это только началось здесь, в стране, обещавшей безопасность и свободу.«Может, лучше, — подумала она, — остаться в Дамаске, будь к черту бомбы». 
 Иногда люди предполагали, что это была травма путешествия из Сирии в Европу, которая скрутила его в узлы насилия. Нет, настаивала она. Безжалостно. Это не было ужасное путешествие на резиновом плоту, или неопределенность на границах в Центральной Европе, или прогулка, или переполненные поезда, или сон на открытом воздухе, или голод. По иронии судьбы, те ужасные дни были самыми безопасными, путешествуя с другими.
 Дело в том, что в Сирии они не проводили так много времени вместе.У него была работа, на которую он мог бы пойти, друзья, чтобы увидеть.
 Здесь, в Германии, ему нечего делать, негде быть, никому, кто его знает. Она думала, что анонимность этого места придала ему смелости: четыре тысячи человек, многие из которых были из других стран, жили в деревне Патрик Генри, бывшей военной базе США на юго-западе Германии, которая теперь является лагерем беженцев. Среди этих незнакомцев запил ее муж. Он начал курить травку. И весь день он был рядом с ней, если только он не хотел быть где-то еще, например, в комнате друга, флиртуя с другими женщинами.Даже когда он был далеко от нее, он отправлял ей сообщения в WhatsApp, чтобы убедиться, что знает, где она.
 Когда в начале октября Ф. решила, что хочет поговорить со мной, она пробыла в лагере два месяца. (BuzzFeed News использует ее первый инициал, чтобы защитить ее анонимность.) Она сказала мужу, что присоединяется к новому другу на уроке английского языка. Этот друг был нашим переводчиком; Я был «учителем». Я подобрал обеих женщин у входа в лагерь на своей машине.
 «Нам нужно убираться отсюда.Быстро.»
 F прыгнул в спину. Она выглядела крохотной и робкой — всего около пяти футов ростом, худощавая, в белом платке и черной одежде. У нее была черная подводка для глаз, и она не спускала глаз. Я попытался представиться, но переводчик Наэла Аттар сказала: «Не сейчас. Нам нужно убираться отсюда. Быстро.» Затем я заметил невысокого, гладко выбритого мужчину с толстой, подтянутой верхней частью тела, кружившего под капотом нашей машины.
 «Это муж», — сказал Аттар.
 Я поехал на машине F и Attar в вестибюль отеля примерно в 10 милях от центра Гейдельберга. Там Ф. рассказала мне о моментах, когда она поняла, что ей срочно нужна помощь.
 Он всегда говорил ей гадости, даже на публике. «Сука.» «Шлюха.» «Трахни тебя и твоих родителей». Но в лагере он начал ее бить на глазах у людей. Однажды ночью, примерно за две недели до того, как я встретил Ф., он вырвал ручку двери и начал ее бить. Затем он душил ее.
 Если бы было уголовное расследование, то, что случилось с F, можно было бы назвать покушением на убийство.Если бы к нам привлекли экспертов по гендерным вопросам, они могли бы предупредить, что мужчины, душившие женщин, обычно убивают их позже. И если бы были проведены консультации с защитниками беженцев, они могли бы указать на то, что женщины-беженки годами подвергались риску в немецких лагерях для беженцев.
 Германия играет ведущую роль в реагировании на кризис беженцев. Совсем недавно канцлер Ангела Меркель созвала экстренный саммит 14 европейских лидеров. Среди договоренностей, которые должны были выйти из этой встречи в воскресенье, был план открытия лагерей для 100 000 беженцев, половина из которых находится в Греции, а половина — вдоль маршрута, по которому более полумиллиона человек прошли через Центральную Европу в Германию.
 Но собственные центры приема в Германии вряд ли могут служить образцом, по крайней мере, когда речь идет о защите женщин. Сейчас в Германии практически нет гарантий защиты женщин в лагерях беженцев. Фактически не существует закона о безопасности женщин-беженцев и нет четких стандартов того, как лагеря беженцев должны действовать в случаях жестокого обращения или нападения со стороны партнеров или незнакомцев. На практике нет даже согласия о том, кто в конечном итоге несет ответственность за безопасность женщин: государственные и местные органы власти указывают пальцем на частные компании, с которыми работают центры для беженцев, а те указывают пальцем на правительство.
 Между тем, большинство женщин в этих лагерях не говорят по-английски, не говоря уже о немецком, и они приехали из стран, которые не защищают женщин, подвергшихся насилию со стороны их мужей. Одна 25-летняя сирийская женщина так описала, каково это дома: «Если ваш муж хочет убить вас, он может убить вас, и никто ему ничего не скажет».
 Йенс Мейер / AP
 Женщина ждет в центре приема просителей убежища в Германии.
  В конце сентября  муж Ф. вернулся в свою комнату пьяный. По ее словам, он изнасиловал ее и избил. Когда она попыталась позвать кого-нибудь на помощь, он сломал ей телефон. 
 F сказал, что звуки нападения привлекли офицеров патруля безопасности. У полиции есть офис в лагере Гейдельберг, и по вечерам они патрулируют сотрудников службы безопасности лагеря, которые находятся под надзором частной компании, которая управляет лагерем.
 Патруль разлучил Ф. и ее мужа. Они пытались его успокоить и спрашивали, нужна ли ей помощь. Она плохо понимает английский; они не говорят по-арабски. Она понимала, что они хотели, чтобы она подала жалобу, но боялась.
 На следующий день после того, как муж Ф. изнасиловал ее и сломал телефон, у семьи было собеседование с просьбой о предоставлении убежища. F. сказали, что ее вместе с мужем и двумя маленькими детьми переведут из транзитного лагеря в Гейдельберге. Она была в ужасе: она не знала, где они окажутся после перевода, но была уверена, что, если они отойдут от других людей, он убьет ее.
 Когда надвигалась передача, она решила, что у нее нет другого выбора, кроме как подать жалобу в полицию. Она взяла с собой Аттара, чтобы он переводил офицерам. Но Аттар сказал, что дежурный офицер, похоже, не понимал или вел себя так, как будто он этого не понимал. Он передал их арабоязычному социальному работнику. «Таковы арабские мужчины», — сказала F женщина-социальный работник, по словам Аттара. Затем она посоветовала Аттару: «Никогда не выходи замуж».
 F хотела подать уголовное дело против своего мужа, отделить его ходатайство о предоставлении убежища от документов для нее и их детей, чтобы они могли получить свое жилье самостоятельно, и переехать в приют для женщин со своими детьми.Адвокаты, представители правительства и защитники женщин в Германии сказали BuzzFeed News, что все три вещи возможны. Фактически, это ее законные права.
 Но социальный работник сказал, что это невозможно. «У него есть право видеться со своими детьми, поэтому мы не можем делать ничего подобного, пока не услышим его версию истории», — вспоминает Аттар слова социального работника. Аттар сказал, что социальный работник также сказал Ф., что она не знает, как и можно ли разделить документы.
 О женском приюте, по ее словам, не может быть и речи.Тем временем социальный работник предоставил F отдельную комнату. Она попросила Ф. не рассказывать мужу, где она была, и попросить кого-нибудь принести ей еду, пока они не придумают лучшее решение. «Может, завтра ее переведут в другое место», — предложила она.
 Но они уже пробовали это с F раньше. Раньше ей давали отдельную комнату; он нашел ее и так сильно ее беспокоил, что она вернулась.
 Отдельную комнату также предложили сотрудники лагеря всего за несколько недель до этого молодой женщине, живущей внизу из Аттара.По словам родственника, насилие со стороны ее мужа стало настолько сильным, что женщина пыталась покончить с собой. Сотрудники лагеря выделили ей отдельную комнату и сказали, чтобы она не выходила из нее, но она отказалась от еды, которую приносили друзья. Ослабевшая после нескольких дней без еды и питья, ее наконец доставили в больницу. (Персонал лагеря и правительственные чиновники не ответили на неоднократные запросы о случаях насилия и их последствиях в лагере.)
 У
 F не было выбора. В начале октября она переехала в новую комнату и дождалась завершения своего секретного перевода, надеясь, что запереться там будет так же безопасно, как запереть мужа.
 На следующий день ее муж отправил ей милые сообщения, пытаясь уговорить ее рассказать ему, где она находится. В то же время он неоднократно звонил друзьям F, чтобы узнать, знают ли они, куда она ушла. Во время его звонка я как раз брал интервью у этих друзей о несвязанных вопросах.
 «Я убью ее», — сказал он. «И той девушке, которая ей помогает».
 Ральф Орловски / Reuters
 Постоянное жилое помещение центра беженцев в деревне Патрик Генри.
  Это не то, как  должно работать. 
 В Германии предусмотрена защита женщин, подвергшихся насилию со стороны своих партнеров, и по закону просители убежища имеют право пользоваться этой защитой в той же мере, что и любой гражданин Германии. Существует национальная горячая линия, по которой женщины в чрезвычайных ситуациях могут позвонить и получить помощь, с переводчиками на несколько языков, включая арабский. В Германии есть сеть бесплатных приютов для женщин, спасающихся от насилия в собственных домах.
 Все это в принципе верно. Ничего из этого не было с Ф.
 Никто в администрации лагеря не сказал ей о горячей линии. О женских приютах ей никто не рассказывал. Никто не предлагал ничего, кроме как спрятать ее в комнате и надеяться на лучшее.
 Мы с Ф. впервые поговорили во вторник. Я позвонила в две организации по защите женщин в Гейдельберге, но мне никто не ответил. Поэтому я обратилась в Международный центр женщин и семей в Гейдельберге. Мне сказали, что женщины-беженки не имеют права на получение приютов; Я сказал, что случайно знаю, что это неправда.Затем мне сказали, что доступа в приюты не будет, если F не подаст письменную жалобу в полицию.
 F пыталась подать эту жалобу в среду утром, но полиция, будь то из-за непонимания или безразличия, не приняла ее жалобу. (Полиция Гейдельберга перенаправляла запросы СМИ по всем вопросам, касающимся деревни Патрика Генри, в местные органы власти; местные власти не ответили на несколько электронных писем.)
 Поэтому я позвонила в организацию Women Help Women, находящуюся в Гейдельберге и имеющую несколько приютов в своей сети. .Секретарша сказала, что никто в офисе не знает о доступе беженцев в приюты. Я должен перезвонить на следующий день, днем.
 Я сделал. Меня попросили назначить встречу для F; скорее всего через неделю.
 Я настоял, чтобы было поздно, и получил прямой номер приюта. Волонтер приюта сказал мне, что они не знают, как вести дела с беженцами, потому что финансирование затруднено, и было неясно, могут ли они предоставить ей комнату. Могу я просто перезвонить на следующей неделе?
 Когда местные ресурсы обанкротились, рано вечером в четверг я позвонил на национальную горячую линию для пострадавших от насилия женщин, где я поговорил с отзывчивой женщиной, которая сказала, что она тоже не знает, что делать и что посоветовать.«Прямо сейчас существует проблема с приютами, финансирующими приюты [для беженцев]», — сказала она. «Это все непонятно. Сейчас это немного хаотично, потому что их так много «.
 Голос ее звучал искренне грустно из-за того, что она не могла помочь. И она предложила мне перезвонить в понедельник утром.
 Ала Мухаммед / Агентство Анадолу / Getty Images
 Дым поднимается над Дамаском после удара сил, лояльных режиму Асада.
  К этому моменту  F была помещена в секретную отдельную комнату в лагере, и мы все надеялись, что ее переведут в пятницу: эксперты по ситуациям домашнего насилия знают, что самый опасный момент в жестоких отношениях — это время, когда женщина пытается бросить своего обидчика. Но бюрократия, вызванная статусом беженца Ф., подавляла любое ощущение чрезвычайной ситуации на каждом шагу — с полицией, с сотрудниками службы безопасности и административным персоналом в деревне Патрик Генри, а также с организациями, защищающими интересы женщин и обеспечивающими безопасность, с которыми я разговаривала за пределами лагеря.
 Большой заминкой, несомненно, были наличные деньги: комнаты в приюте для женщин предлагаются бесплатно, и в принципе они доступны для всех, кто в них нуждается, независимо от их иммиграционного статуса. На практике они субсидируются за счет государственных и муниципальных фондов. В случаях с просителями убежища может быть доступно дополнительное финансирование, но процесс настолько обременительный, что некоторые приюты просто не занимаются женщинами-беженцами.
 «На практике некоторые приюты для женщин сообщают, что финансовый процесс для просителей убежища оказывается настолько сложным, что не все приюты для женщин принимают просителей убежища, подвергающихся домашнему насилию», — сказала Верена Херб, пресс-секретарь Министерства по делам семьи Германии, пожилые люди. «Женщины и молодежь», — написала BuzzFeed News по электронной почте.
 «Нет никакой реальной безопасности для женщин, ищущих убежища».
 Эта проблема касается не только деревни Патрика Генри или European Homecare, коммерческой компании, с которой местное правительство заключило контракт на содержание лагеря, и не только беженцев из Сирии и Ирака. Домашнее насилие существует в каждой культуре, во всех частях мира — и женщины, ищущие убежища из многих мест, сталкивались с этими препятствиями в Германии десять или более лет.
 «Из опыта мы знаем, что нет реальной безопасности для женщин, ищущих убежища [в Германии], потому что всякий раз, когда они подвергаются физическому или сексуальному домогательству, никто не знает, что делать. Нет четкой политики », — сказала Бетти Нгари, которая стала соучредителем берлинской группы« Женщины в изгнании », выступающей за лучшую защиту и интеграцию женщин-беженцев в Германии.
 Группа вместе с организацией по защите прав беженцев ProAsyl настаивает на улучшении законов и стандартов защиты женщин в этих лагерях.Но сегодня в Германии до сих пор нет национального стандарта — или даже четкого закона — по этому вопросу.
 Джон Макдугалл / AFP / Getty Images
 Женщина-беженка идет с ребенком в транзитный центр для беженцев в Берлине.
  В конце концов,  сотрудники Patrick Henry Village перевели F в пятницу утром вместе с обоими ее детьми в другой лагерь.(Аттар, переводчик, говорит, что муж Ф. был спокоен с тех пор, как она уехала, и она не чувствует угрозы.) 
 В тот же день, когда Ф. был переведен, два чиновника в деревне Патрик Генри провели для меня экскурсию по территории. Подполковник Ральф Шеффель и Александр Бильмайер, пресс-атташе регионального правительства, которое в конечном итоге курирует лагерь, сказали мне, что в лагере нет никаких проблем с гендерным насилием. Они описали напряженность между албанцами и хорватами, драки между пьяными мужчинами и «реальные проблемы» между индийцами и пакистанцами.
 «В отношении женщин, — сказал Биллмайер, — у нас не было случаев [насилия]».
 Я сказал ему, что слышал о двух за три дня репортажа. Оба мужчины казались сбитыми с толку.
 «Иногда бывают случаи, связанные с поездкой или насилием, которые они видели перед тем, как покинуть [свои дома]», — сказала Шеффель. Эти женщины могут приходить в рабочие часы, проводимые различными организациями, в основном церквями, чтобы помочь беженцам с их различными проблемами. Вопросы Бонус: в рабочее время обычно работают женщины.
 «Есть ли у вас сотрудник по защите женщин? Или советник по гендерным вопросам? » — спросил я, используя жаргон, распространенный в гуманитарном мире.
 «Я никогда не слышал об этом», — сказал Биллмайер.
 Ральф Орловски / Reuters
 Сотрудники службы безопасности центра беженцев в деревне Патрик Генри.
  В течение почти двух недель  я отправил несколько электронных писем и сделал несколько телефонных звонков в пресс-службу правительства штата Баден-Вюртембург, которая курирует деревню Патрика Генри, чтобы узнать о случаях сексуального или гендерного насилия в лагере и правительственные процедуры для решения проблемы.Я так и не получил ответа. 
 Деревня Патрика Генри, как и многие центры для беженцев в Германии, находится в ведении частного подрядчика. По словам пресс-секретаря Клауса Кокса, European Homecare — это коммерческая компания, базирующаяся в Эссене, Германия, которая управляет более чем 100 центрами по уходу. В длительном электронном письме о политике и процедурах European Homecare в отношении гендерного насилия Кокс никогда не уточнял, каковы политики и процедуры European Homecare. Вместо этого он сказал, что по сути это проблема правительства.
 «Мы — поставщики услуг, а не лица, принимающие решения», — написал Кокс в электронном письме. «Местные власти… несут ответственность [sic]. Несмотря на это, мы видим актуальность даже для поставщика услуг, поэтому мы начали обсуждение ситуации с правами человека раньше и по гендерным вопросам прямо сейчас».
 Кокс не ответил на последующие запросы с просьбой подтвердить, началось ли обсуждение после моих электронных писем, и подробно описать фокус этих обсуждений.
 Когда его подтолкнули к политике его компании по борьбе с гендерным насилием, он написал: «Постскритум [sic]: все отчеты должны быть задокументированы [sic] и / или переданы нынешнему представителю ответственного органа и полиции.Стандартная процедура.»
 «Женщинам некуда идти».
  Обеспечение безопасности женщин в лагерях  — это не только насилие, с которым они могут столкнуться со стороны своих партнеров. Речь также идет о предотвращении возможности нападения или эксплуатации. Общие передовые практики в таких ситуациях — убедиться, что спальни и ванные комнаты разделены по половому признаку, а двери закрыты замками.
 Но временное жилье в деревне Патрика Генри — месте, где вы спите, когда впервые приедете — смешано по полу. Сотни человек сложены на койках не шире больничных носилок, разбросаны по полу того, что раньше было казино, когда здесь жили американские солдаты. Туалеты тоже смешанные.
 Сирийские женщины в лагере говорят, что хуже было в «детском саду», где солдаты ходили в начальную школу. Там было обычным делом видеть мужчин в женских ванных комнатах.Несколько женщин сказали мне, что им было слишком неудобно принимать душ во время пребывания там; они ждали, пока их перевели в постоянные комнаты, в зданиях, где раньше жили солдаты.
 Деревенские власти во время моей поездки описали постоянное жилье в лагере как «сегрегированное по признаку пола», но это зависит от состава семьи. Каждая комната в постоянном жилище вмещает пять человек — семья или нет — и две комнаты имеют общую ванную комнату. Аттар и ее сестра остались с другой семьей из трех человек, включая 17-летнего мальчика; другой мальчик спал по соседству, и люди, которых Аттар не знал, в течение дня входили и выходили из соседней комнаты.Все в этой комнате пользовались общим туалетом и душем Аттара.
 Эти проблемы характерны не только для одного лагеря или одной провинции. Коалиция некоммерческих организаций и женских лидеров в августе направила письмо в парламент земли Гессен, в котором утверждалось, что в нем есть сообщения от женщин-беженцев, которые подвергались насилию и преследованиям в лагерях беженцев в Гиссене, университетском городке в провинции, и с требованием отдельного и безопасного ванные комнаты для женщин.
 «Следует отметить, что речь идет не об отдельных случаях», — говорится в письме.«Не может и не должно быть того, чтобы наиболее уязвимые из беженцев — женщины и дети — были самыми большими жертвами в целом проблемной ситуации со здоровьем и благополучием [в лагерях]».
 European Homecare управляет некоторыми частями этих лагерей, по словам Бриджит Отт, директора государственного отделения ProFamilia, организации репродуктивного здоровья и подписавшей письмо. Но Отт сказал в электронном письме, что «структурные проблемы» больше беспокоили подписантов, чем «кто управляет лагерями», и сказал, что региональное правительство пообещало «конкретные действия», включая более эффективные последующие меры.
 Исследователь Хьюман Райтс Вотч, посетивший приюты для беженцев в Дрездене и Лейпциге, на другом конце страны от Гейдельберга, обнаружил домогательства к женщинам, живущим в коридорах для мужчин и женщин.
 По данным Министерства внутренних дел, законы Германии о размещении беженцев являются национальной адаптацией статута ЕС от 2003 года. Этот статут был обновлен ЕС в 2013 году, чтобы включить в него единственные ссылки на гендерную защиту: «Государства-члены должны принять соответствующие меры для предотвращения нападений и гендерного насилия, включая сексуальные посягательства и домогательства, в… центрах размещения.”
 Германия изменила свое национальное законодательство, чтобы отразить это обновление в июле этого года, через два года после изменения правил ЕС. Представитель Министерства внутренних дел заявил, что новый закон не может быть реализован до тех пор, пока Совет управляющих не согласует процедуры его реализации, поскольку повседневная работа лагерей беженцев находится в ведении правительства штата и местных властей.
 Два представителя Совета управляющих не ответили на неоднократные запросы по этому поводу.
 Мануэла Швезиг, министр по делам семьи, заявила, что Германии нужна более эффективная политика для обеспечения отдельных и безопасных мест для женщин, и она призвала специально установить замки на туалетах и ​​душах.
 Заявление, отправленное ее офисом в BuzzFeed News по электронной почте, звучит так, как будто оно касается того самого лагеря, в котором жила F., хотя министр говорил в целом: «Женщинам некуда пойти в спортзал с 700 мужчинами».
 Должен ли я дать моему эмоционально оскорбительному мужу еще один шанс? 
 Несколько месяцев назад я подала на развод со своим почти 16-летним мужем.Это было очень трудное решение; однако я в конце концов поверил, что он переступил черту своих словесных и эмоциональных оскорблений. У нас двое детей, и он хороший папа, но иногда я также замечаю жестокое обращение с детьми (НИКОГДА не физическое). Как бы то ни было, с того дня, как ему вручили документы о разводе, он умолял, умолял, плакал и т. Д., Чтобы я отменил развод и дал ему еще один шанс. Также было примешано много эмоциональных манипуляций («Попробуйте еще раз для детей» и «Как вы можете просто отказаться от своей семьи?»).Он клянется снова и снова, что изменил свой образ жизни. Он по-прежнему каждый день говорит мне, что любит меня, перечисляя то, что он изменил в себе. Он всегда был очень контролирующим, и теперь он заявляет, что я могу приходить и уходить, когда захочу, и что он не будет проверять мой телефон, отслеживать меня и т. Д. Теперь мне разрешено снова ездить по работе. Он будет позитивно настроен и не будет говорить публично, особенно когда речь идет о детях. Он будет ладить с моей семьей и перестанет отрывать меня от них (он не заботится о них).У этого списка нет конца. Я постоянно говорю ему, что ему нужно измениться ради него, а не меня. Я знаю, что это было оскорблением, но на самом деле я ищу, как я могу быть уверен, что он не может измениться? Я держусь (с помощью терапии) и продолжаю бракоразводный процесс, но тем временем у меня время от времени возникают сомнения, что я действительно должен дать ему еще один шанс. Специально для наших детей. Никто из окружающих меня не видит! Мой терапевт, мой адвокат, мой отец, мои друзья и т. Д. В конечном итоге я знаю, что это я должен принять решение, и даже если я чувствую, что в моем сердце уже слишком поздно, я хочу убедиться, что я исчерпали все мысли и объяснения по поводу всего этого беспорядка, чтобы дать ему еще один шанс.Пожалуйста помоги! — Сомневаюсь по поводу развода 
 Уважаемый Сомневаюсь по поводу развода,
 Вы находитесь в трудном положении. Вы женаты 16 лет, и, конечно же, есть часть вас, которая хотела бы, чтобы он изменился и избавил вас всех от проблем, связанных с реструктуризацией вашей семьи. Для меня это имеет смысл. Я не могу сказать вам, что делать, но я думаю, что одна из наиболее красноречивых частей вашего вопроса — это очевидное эмоциональное манипулирование его мольбами дать ему второй шанс. Я говорю «очевидные», потому что, хотя его мольбы кажутся вам манипулятивными и вполне могут быть стратегическими, мы должны оставить открытой возможность того, что чувство вины является непреднамеренным проявлением боли, которую испытывает ваш муж.Вы бы лучше меня знали, насколько достоверны эти мольбы.
 В любом случае, очевидно, что у него есть над чем поработать. В вашем повествовании есть множество других сигналов — словесное и эмоциональное насилие, контроль / ограничение / отслеживание поведения, отрицание социальных связей — которые должны вас насторожить. Эти сигналы несовместимы со здоровыми отношениями.
 На мой взгляд, вот возможные сценарии: он изменился или не изменился, а вы отменяете или не отменяете развод.В лучшем случае, он изменился, и вы отменяете развод и с помощью консультанта по вопросам брака развиваете крепкие и здоровые отношения. В худшем случае вы отменяете развод, и в следующие недели / месяцы / годы становится ясно, что он не изменился и вернулся к жестокому поведению.
 Я не могу сказать вам вероятность того или иного сценария в вашей конкретной ситуации, но, по моему опыту, изменение, о котором говорит ваш муж, требует времени и упорной работы. А пока я был бы обеспокоен вашим благополучием и благополучием ваших детей.Его намерения могут заключаться в изменении, но предстоит проделать значительную работу для последовательного внедрения этих изменений. Он начал работать с консультантом, чтобы разобраться со своим поведением? Как он реагирует, когда вы не даете ему ответов, которые ему нравятся? Вы чувствуете себя услышанными, принятыми и в безопасности? Если ответ не будет твердым «да», значит, еще предстоит проделать работу.
 Давайте рассмотрим несколько альтернативных сценариев. Что, если вы продолжите развод, и он покажет, что готов измениться? Нет ничего, что говорило бы о том, что вы не можете позволить ему вернуться в свою жизнь в будущем, если вы верите, что его изменения реальны, и при этом чувствуете себя в безопасности.
 Однако, если вы продолжите развод, а негативное поведение продолжится или усилится, вы узнаете, что приняли правильное решение. Для разгневанной стороны нет ничего необычного в том, чтобы свалить вину за свою реакцию на другого человека;  если бы вы только забрали его обратно, было бы другим . Не покупайся на это. Либо он решит действовать в этом мире мирно и доброжелательно, либо нет. Если его выбор зависит от получения того, чего он хочет, то это изменение вряд ли продлится долго.
 Удачи! 
 Эрика
 Эрика Майерс 
 Эрика Майерс, MS, MEd, LPC, NCC — лицензированный психотерапевт и бывший педагог, специализирующийся на работе с семьями, находящимися в переходном периоде (часто из-за разлуки или развода), а также с людьми, ищущими поддержки в вопросах взаимоотношений, воспитании детей, депрессии, тревоге, горе / потеря / тяжелая утрата и управление серьезными изменениями в жизни. Хотя ее теоретическая ориентация эклектична, в своей практике она чаще всего использует личностно-ориентированный подход, основанный на сильных сторонах и когнитивно-поведенческую терапию.
 Пожалуйста, заполните все обязательные поля, чтобы отправить свое сообщение.
 Подтвердите, что вы человек.
 Ее муж оскорбил ее. Но развод был тяжелым испытанием. 
 В ту ночь г-жа Лю поехала к своей матери. Но шесть дней спустя г-жа Лю вернулась в свой бутик, думая, что ее мужа нет в городе. Вместо этого он ворвался в магазин, столкнул г-жу Лю на землю, ударил ее, схватил ее мобильный телефон и сказал, что собирается убить ее, вспоминает она.
 По словам Лю, единственный способ остановить избиение — это выпрыгнуть из окна и тяжело приземлиться на босую ногу. На видеозаписи с камер видеонаблюдения видно, как господин Доу вышел из дома и вопросительно посмотрел в окно наверху, когда потрясенные прохожие пытались помочь госпоже Лю.
 «Вы видите, что он почти стал психопатом», — сказала г-жа Лю, которая использует инвалидное кресло, пока выздоравливает. «Он бил меня, чтобы исполнить желание насилия».
 Не удалось связаться с г-ном Доу, который сейчас находится под стражей в полиции.Г-жа Лю сказала, что его родители сменили номера мобильных телефонов, и она никак не могла с ними связаться. Ее адвокат сказал, что у него нет контактных данных адвоката г-на Доу.
 Лишь в последние годы насилие в семье стало рассматриваться как серьезная проблема в Китае, где законы в основном создаются и соблюдаются мужчинами, а семьям не рекомендуется публично заявлять о своих проблемах. Несколько громких дел привлекли внимание к этой проблеме, и недавно в одном городе на востоке Китая людям разрешили проверять, подвергались ли их партнеры жестокому обращению, прежде чем жениться на них.
 Но жертвы часто сталкиваются с сопротивлением в правовой системе, которое может отговорить их от обращения за помощью. Хотя в китайском брачном законодательстве указано, что насилие в семье является достаточным основанием для развода, многие суды поощряют пары пытаться примириться во имя социальной и семейной гармонии.
 Точно так же закон о домашнем насилии упростил получение запретительных судебных приказов, но судьи часто запрашивают доказательства физического насилия, не считая словесных и эмоциональных оскорблений. С марта 2016 года, когда закон вступил в силу, по декабрь 2018 года китайские суды получили только 5860 заявлений о запретительных судебных приказах и одобрили менее двух третей из них, по данным организации по защите прав женщин Equality в Пекине.
 «Это должно быть любовь»: избиение жены является предметом гордости для некоторых в Мавритании 
 Небгуа Минт Зейдан, Фонд Thomson Reuters
 НУАКЧОТТ (Фонд Thomson Reuters) — Салимате всегда говорили, что она должна гордиться тем, что родом из семья загонщиков жен.
 «Вы дочь женщины, у которой муж сломал руки. Ноги вашей бабушки сломал ее муж. Вы должны быть любимы, — сказала Салимата, цитируя слова своей матери.
 19-летняя женщина из мавританской этнической группы сонинке, замужем за мужчиной, который также ее избивает, сказала, что научилась верить в то, что ей говорила мать.
 «Я чувствовала себя животным, которого нужно дисциплинировать», — сказала она. «Со временем я пришла к выводу, что мой муж бьет меня только тогда, когда он находится на пике своей любви ко мне».
 Мавритания, бедная, преимущественно мусульманская страна, имеет глубокие социальные и расовые различия, каждая группа со своими уникальными нормами брака.
 Хотя развод широко распространен среди большинства мавров, он практически невозможен среди мавританцев африканского происхождения, таких как сонинке и фулани.
 И хотя домашнее насилие осуждается среди мавров арабского и берберского происхождения, оно рассматривается как акт любви и общепринятая практика для Сонинкеса, сказал социолог Сиди Бояда, советник министерства социальных дел.
 ТРАДИЦИЯ 
 Айхету Самба — 60-летняя бабушка фулани, которая живет в скромном доме в районе Нуакшот.
 «Раньше наши девочки выходили замуж в восьмилетнем возрасте и обычно выходили замуж за своих двоюродных братьев и сестер», — сказала она, ухаживая за одним из своих внуков.
 Закон Мавритании предусматривает «вменяемость» и «брачный возраст» в качестве предварительных условий для вступления в брак, оставляя открытой дверь для раннего брака, предоставляя родителям право выбора.
 Надевая красочный шарф, демонстрирующий ее наследие фулани, Самба улыбнулась и сказала: «Женщина фулани всегда гордится тем, что ее избивает ее муж», и часто делится своим опытом с другими женщинами, чтобы продемонстрировать свою любовь к ней.
 «Это одна из наших традиций», — сказала она. «Мы рассматриваем избиение жены как обычную и нормальную практику, которая иногда включает обливание тела жены холодной водой».
 «МОИ НОГИ СЛОМАНЫ»
 Профессор социологии Нуакшотского университета Усман Ваге, тоже фулани, сказал, что мавританские женщины африканского происхождения принимают побои, чтобы избежать развода, убеждая себя в том, что насилие со стороны мужей является признаком любви.«Как говорится в популярной песне:« Мои ноги были сломаны, и я остался дома », — сказал он Фонду Thomson Reuters.
 Марием Джалло, 25-летняя женщина из племени фулани, является исключением. Она в разводе пять лет.
 «Муж меня постоянно бил. Он страстно любил меня, но это не помешало ему ударить меня по очень банальным причинам », — сказала она.
 Джалло, которая любит мыльные оперы, сказала, что однажды ее муж пришел домой, когда она смотрела телевизор, и ударил ее.Через несколько минут он попытался наверстать упущенное, сказав, что ему невыносимо видеть, как она занята чем-то другим, кроме него.
 По ее словам, ее муж пытался воспрепятствовать разводу, и ее семья обвинила ее в неудачном браке.
 Алюн Иди, 27-летний мужчина из племени фулани, сказал, что он много раз бил свою жену за то, что она не слушается его, добавив, что это никогда не повлияло на их отношения.
 «Я очень люблю свою жену и не могу жить без нее, но мы унаследовали это от наших предков, что является частью наших традиций», — сказал Ален.«[Избиение] также является прекрасным решением многих семейных споров».
 ПРЕСТУПНО 
 Бытовое насилие в отношении женщин было признано уголовно наказуемым деянием в 2001 году, и согласно мавританскому законодательству избиение жены является преступлением, наказуемым тюремным заключением на срок до пяти лет.
 Ахмед Безеид ульд Алмами, юрист, который работает с группами по защите прав женщин, сказал, что он получает в среднем пять жалоб каждый месяц от женщин, сообщающих о жестоком обращении со стороны своих мужей.
 Но судебное преследование случается редко, поскольку женщины часто отказываются от обвинений, опасаясь отправить своих мужей в тюрьму или развестись, сказал он.
 Однако, по словам участников кампании, удлинение очередей у ​​офисов женских правозащитных организаций свидетельствует об уменьшении терпимости к насилию в отношении женщин.
 Ассоциация домашних женщин зарегистрировала более 2000 жалоб в первой половине 2016 года по сравнению с 1700 жалобами в 2014 году, по словам главы ассоциации Аминету Минт Аль Мохтар.
 Сотрудник Министерства юстиции Хаймуда Рамдхане сказал, что правовая система Мавритании предоставляет женщинам-жертвам бесплатные услуги, включая адвокатов, медицинскую и психологическую поддержку.
 «В настоящее время разрабатывается новый закон, блокирующий возможность отзыва жалоб на жестоких мужей для защиты общественных интересов и наказания всех, кто также участвует в сокрытии преступлений против женщин», — сказал Рамдхейн Фонду Thomson Reuters, не указав сроков.
No related posts.