Лиля Османова

Но у судьбы были свои планы на ее счет: Лиля приняла Ислам, оставила работу и стала женой и мамой. 

«Много лет я интересовалась разными религиями. Но остановилась именно на Исламе. Это не просто религия. Это образ жизни, который полностью меняет тебя, твое отношение к миру, людям, — считает Лиля. —  Именно здесь я увидела свободу от навязанных стереотипов, узнала, что разницы между людьми действительно нет. Удивительно, но Ислам не делит людей на нации, цвет кожи, разрез глаз, высшее и низшее общество, интеллигенцию и необразованных. Единственный критерий – богобоязненность. А это значит, что человек просто должен быть Человеком! Который будет добр к людям и животным, будет беречь и уважать честь и жизнь другого человека, вне зависимости от его происхождения, нации, достатка. Ислам учит искренности, взаимовыручке, заботе».

Все кардинально поменялось, а вот тяга к писательству не покинула ее, более того, нашла достойное применение. «Я поняла, что моим детям очень не хватает интересных исламских рассказов, которые были бы адаптированы под наш менталитет. Чтобы дети, читая их, видели в героях себя, своих друзей и соседей. И я начала писать рассказы своим детям сама. А после моя хорошая подруга рассказала о конкурсе «Говори лучшее», и я решилась отправить рассказы туда. Далее последовало предложение от одного из издательств выпустить книгу. Так начался новый увлекательный виток моей жизни», — рассказывает Лиля. 

«Как решение одеть хиджаб восприняли родные, друзья, знакомые, коллектив?» — интересуюсь я. 

Мусульманка утверждает, что после того, как она надела хиджаб, стала чувствовать себя по-другому. «Я стала другой. Это удивительно, но обычное платье и платок пробудили во мне женственность и самоуважение. Я почувствовала себя хрустальной шкатулкой (именно такое сравнение сделал Пророк в хадисе), с которой нужно обращаться бережно, о которой нужно заботиться. Не только о ее теле, но и о душевном состоянии, — признается она и продолжает, — Ислам очень ценит женщину и она стоит на высоком месте как мать, как жена, как личность. Так она чувствует себя нужной и защищенной».  

Немного о хиджабе

«Хиджаб» в переводе с арабского языка означает «покрывание, скрытие». То есть это любая женская одежда, которая соответствует нормам ислама: платок и широкая одежда, скрывающая фигуру, запястья рук и шею женщины. В странах Запада под словом «хиджаб» понимают только платок, покрывающий голову мусульманки.

Всемирный день хиджаба отмечается 1 февраля. Инициатором чествования этого символа женской красоты и скромности выступила жительница Нью-Йорка Назма Хан. Впервые акция была организована в 2013 году с помощью социальных сетей. В первый год ее проведения откликнулись женщины из почти 70 стран. Крымские мусульманки также активно принимают участие в данном мероприятии. Уже третий раз в Крыму проходит флешмоб «История моего хиджаба», в рамках которого мусульманки рассказывают, почему приняли решение одеть его. Организатором является Общественное объединение мусульманок Крыма «Буллюр», мероприятие проходит при поддержке Духовного управления мусульман Крыма и Севастополя.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Русские женщины и ислам

Турция — религиозная страна. Звуки азана, женщины в платках, упоминание имени Всевышнего Аллаха в речи — все это неотъемлемая часть здешней жизни. В последнее время все чаще можно увидеть на улице славянскую девушку в мусульманской одежде. Руководитель российского культурного центра в Стамбуле Римма Ризаева в одном из своих интервью рассказала о том, что 200 тысяч русских женщин здесь вышли замуж за турков и многие из них по документам приняли ислам. Не секрет, что далеко не все, что пишется в документах имеет отношение к действительности. Нельзя строить что-то новое на обмане, не выйдет ничего хорошего там, где нет искренности. Очень часто решение связать себя узами брака и поменять веру принимается в корыстных целях. Хорошо устроиться в чужой стране легче, когда ты мусульманин.

Еще одним фактом, подтвердившим то, что иностранки зачастую подделывают документы, стала относительно недавняя смерть русской журналистки – гражданки Турции, являвшейся мусульманкой на бумаге, но похороненной по христианским обычаям. Найти новоиспеченную мусульманку, готовую рассказать о своей жизни в Турции и отношении к новой вере очень трудно, было немало отказов. Конечно же, есть и те, кто принял Ислам всей душой. Девушка, согласившияся дать интервью, пришла к мусульманской религии, будучи христианкой. Однако сегодня она блюдет каноны ислама, закрывает тело от посторонних глаз, совершает намаз и ведет себя точь-в-точь, как настоящая мусульманка.

Э. Эльв., русская по национальности, в прошлом гражданка Украины. Она окончила Киевский национальный университет иностранных языков, специальность — турецкий и английский языки. Работая переводчиком, познакомилась со своим будущим мужем, именно он стал ее проводником в Ислам. Как оказалось, девушка не была до встречи с ним религиозной, интересовалась разными религиями, но не было полного понимания какой бы то ни было. Та встреча стала решающей, Элиф обрела веру, а вместе с ней новое имя и фамилию.

Э. Эльв.

— Когда познакомилась с мужем, он меня покорил тем, что был настоящим мусульманином. Он совершал намаз, я впервые видела, что мужчина совершает намаз. У него в Киеве была фирма, и он снимал квартиру, в этой квартире была установлена спутниковая антенна. Как-то он приехал по делам фирмы, и я ему помогала с переводом. Он включил телевизор, было время хаджа, и я увидела, как вокруг Каабы мусульмане совершают намаз. Меня это очень впечатлило, впервые я увидела, как миллионы мусульман одновременно совершают молитву, поклоняются. Это поразило до глубины души. Я еще подумала: «Ну как я двадцать четыре года прожила и не знала, что столько есть в мире мусульман, которые каждый год собираются во время хаджа ради Аллаха». Я начала интересоваться исламом, потом муж мне подарил книгу, в которой рассказывается о девушке-немке, принимающей ислам. Она хотела привести своего жениха в христианство, и по мере того как они изучали обе религии, поняла, что ислам – это ее религия. После прочтения этой книги у меня естественно возникли какие-то вопросы, муж жил в Стамбуле, я в Киеве, мы с ним постоянно переписывались, и я у него спрашивала: «Почему так? Почему у нас так, а у вас по другому?». Так я постепенно начала приходить к исламу. Потом мы поженились, у меня к тому времени уже было четкое представление об исламе, я его приняла.

-То есть, это не было условием?

-Это было условием. Муж мне сразу сказал, как бы обобщая, что никогда не женился бы на иноверующей. Я, когда это услышала, подумала: «Наверное, правильно», потому что он очень верующий человек и чтобы понять его мировоззрение, его религию, нужно быть с ним одной веры.

-Когда вы стали читать намаз?

-Не сразу, конечно, я понимала, что вера – это произнесение языком, сердцем и действиями. То есть – это три составляющих имама (веры), тогда считается, что человек уверовал. Я осознавала умом то, что есть Аллах и Мухаммед пророк его, и говорила это, языком и сердцем верила в это, но в действиях у меня была проблема. Когда я слышала азан, для меня это было каким-то укором, потому, что я не совершала намаз. Намаз – это основа и стержень религии. Пророк Мухаммед сказал, что верующего и неверующего отделяет намаз. Я думала над тем, есть ли у меня право называться мусульманкой, если я не совершаю намаз, хотя сердцем и душою я приняла Ислам. Толчком послужила встреча с одной девушкой. Я увидела ее? и у меня какая-то симпатия к ней появилась, думаю: «Какая она все-таки мусульманка, от нее прямо нур (свет) исходит» и познакомилась. Она из Таджикистана, мы с ней начали общаться, она оказалась очень верующей. Однажды моя подруга мне сказала «Элиф, каждый пропущенный без причины намаз – это акт неверия. В Исламе может быть только три причины для пропускания намаза: если ты в бессознательном состоянии, если ты заговорился, допустим, забыл и если ты проспал нечаянно». Эти ее слова мне вонзились в сердце, и я решила, что если я не совершаю намаз, значит, нет искренности во мне. С этого момента я пришла к намазу и эльхам дулиллях(благодарность Аллаху), уже долгое время не пропускаю его.

-Какие изменения вы в себе ощутили после этого?

-Вся жизнь мусульманина – это непрерывная духовная деятельность. Помимо того, чтобы быть мусульманином, нужно еще быть верующим. Вера входит в сердце постепенно и когда ты совершаешь намаз – эта вера заполняет тебя. Аллах от многих вещей и поступков человека ограждает. Может у кого-то времени не хватает, но я уверена, что рано или поздно каждый мусульманин, имеющий в сердце стремление ,будет совершать намаз.

-Когда вы решили покрыться?

-Муж мне сказал, что если я мусульманка, то я обязана носить платок. Я носила платок после замужества где-то около года, но для меня это было невыносимо, потому что я не понимала зачем, к тому же мне было трудно, очень жарко и поднималось давление из-за платка. Еще сердце мое и разум этого не понимали. Аят о покрытии был ниспущен на землю можно сказать в самую последнюю очередь, когда женщины уверовали и когда аят о покрытии спустился, в нем говорилось: «Женщины, закрывайте свои красоты», в тот момент все женщины, которые находились на улицах Мекки, Медины начали искать какие-то куски ткани, разрывать какие-то юбки, стали сразу же покрываться. То есть вера настолько вошла в их сердца, что уже не было даже малейшего сомнения. Я мужу этот пример приводила и говорила: «Я просто сейчас не могу, потому, что мне надо еще понять, что это нужно, для меня это сильная обуза. Ты если хочешь, можешь со мной даже развестись». То есть до такой степени уже дошло. Я сняла платок, боне и начала ходить как раньше, в джинсах. Так я проходила месяцев восемь. Однажды при разговоре с одной украинкой, которая тоже приняла ислам, я сказала: «Мы с тобой мусульманки, мы должны покрыться, то, что мы так ходим – это неправильно». Она говорит: «Если ты такая верующая мусульманка, вот и покрывайся, почему ты не покрытая?». Я тогда подумала: «Действительно, если я уже стала осознавать, что это нужно, значит надо покрыться». Когда мусульманка идет наряженная, еще лицо славянское, многие задают вопросы, особенно мужчины. В общем, я бы не хотела, чтобы ко мне, как к верующей женщине вообще мужчины обращались на улице. Чтобы поменьше привлекать к себе внимание, я решила одеть черное и закрыть лицо. Когда лицо закрыто и ты выходишь на улицу, то ты себя чувствуешь полностью под защитой Аллаха. Естественно, уже тогда никаких взглядов и предложений познакомиться не возникает. Шесть лет я уже в исламе и сейчас ощущаю себя настоящей мусульманкой.

P/S. Редакция газеты понимает, что выбор веры это личное дело каждого человека. Понятно, что для десятков тысяч русских женщин, вышедших замуж за турецких граждан, этот вопрос стоит достаточно остро. И в каждом случае вопрос веры в смешанном браке решается индивидуально. Мы надеемся, что сам разговор на эту тему вызовет интерес у наших читательниц, и может быть кто-то из них напишет нам письмо в редакцию.

*P/S. : Это интервью было опубликовано в 2010 году

Алтынай Нарегеева / Стамбул

Эта новость была прочитана 22224 раз.

Законы шариата для женщины. Список обязанностей мусульманок в Шариате

Нет ни одной темы, связанной с Исламом, которая настолько бы интересовала общество и настолько была опутана стереотипами, как законы шариата для женщины. О том, какова разница в правах мужчины и женщины в мусульманских странах, каковы законы шариата относительно мусульманок и на что они имеют или не имеют право по закону, задавалось немало вопросов и дано немало ответов, в том числе и относительно того, какими правами обладает мусульманка, и чем ее права отличаются от прав мужчин, насколько ущемляются и ущемляются ли они в своих правах.

Шариат предусматривает в области прав и в области обязанностей между мужчинами и женщинами значительные различия. Эта разница ярко выражена в законах о браке, разводе, какую одежду должна мусульманка носить, о юридическом статусе или образовании, законах наследования и управления.

Женщины c приходом Ислама

В доисламский период в Аравии женщины находились в незавидном положении. Историки упоминают среди прочих такие факты, как умерщвление девочек-младенцев собственными родителями, которые не могли их прокормить по причине своей бедности.

С приходом Ислама структура арабского общества значительно изменилась: гендерные роли претерпели существенное реформирование. Как свидетельствуют ученые, с приходом Ислама положение женщин в обществе существенно улучшилось. Законы Шариата предоставляли им гораздо больше прав выбрать свой путь, нежели законы в некоторых европейских странах в тот период. В качестве примера приводится то, что французский закон ограничивал женщин в правоспособности вплоть до второй половины двадцатого века. Еще один пример – необходимость по закону получения согласия женщины на «брак», которое в исламском праве считают обязательным, но не являлось таковым в ряде законов европейских стран. По Шариату брак представлял собой своего рода «договор». В Шариате также женщины наделялись правом наследования, а это право до принятия Ислама давалось только мужчинам.

Рассуждая о положении женщины в мусульманских странах, авторитетный ученый Аннемари Шиммель отмечал, что, если сравнивать ее положение в Исламе с ее положением в период до принятия Ислама, то видно, что прогресс в улучшении социального положения был огромен: на это указывается и тот факт, что мусульманка по Шариату наделялась правом управлять сама своим богатством.

Рассматривая деятельность Пророка Мухаммада ﷺ с точки зрения исторического контекста времени, в котором он жил, ученые определяют Пророка Мухаммада ﷺ как деятеля, который не только действовал в интересах мусульманских женщин, но и постарался улучшить их социальное положение, добившись предоставления им основных правовых гарантий. Как отмечает исследователь Д. Эспозито, Пророк Мухаммад ﷺ добился предоставления им привилегий и прав как в области образования и связей экономических, так и в законах о семье и браке.

Список прав и обязанностей

В Коране сказано, что мужчины для жен являются их попечителями, и именно с этим связано то преимущество, что дано Аллахом мужчинам перед женами, а также с тем, что они «расходуют из своего имущества». Мусульманская традиция требует полного подчинения жены мужу, а основную роль жены рассматривает как посвящение себя семье. Роль же мужчины-мусульманина Аллах обозначил в том, чтобы обеспечивать семью финансово. Если же жена того пожелает, то она имеет право по Шариату получить образование, и начать работать, но только в том случае, если на то даст согласие ее опекун.

Ношение закрытой одежды

С одеждой связано также множество вопросов. Коран гласит, что мусульманские женщины должны опускать взоры и оберегать свои половые органы. «Пусть они не выставляют напоказ своих прикрас, за исключением тех, которые видны, и пусть прикрывают своими покрывалами вырез на груди и не показывают своей красы никому, кроме своих мужей, или своих отцов, или своих свёкров, или своих сыновей, или сыновей своих мужей, или своих братьев, или сыновей своих братьев, или сыновей своих сестёр, или своих женщин, или невольников, которыми овладели их десницы, или слуг из числа мужчин, лишённых вожделения, или детей, которые не постигли наготы женщин; и пусть они не стучат своими ногами, давая знать об украшениях, которые они скрывают». На основании этого отрывка из текста Корана закон Шариата выдвигает к женщине требование носить хиджаб.

Образование

Многие учебные заведения самим фактом своего основания обязаны исламским женщинам. Фатима аль-Фихри сыграла немаловажную роль при основании в 859 году университета Аль-Карауин. О том, что в мире Ислама для женщин открывались широкие возможности для образования, говорил еще в двенадцатом веке ибн Асакир, утверждая, что его современницы не просто могли учиться, но и защищать академическую степень, становиться преподавателями или учеными.

Большим вдохновением для женщин в мусульманских странах всегда являлись жены Пророка Мухаммада ﷺ: его жена Хадиджа была успешным предпринимателем, его жена Айша была известной ученой, знатоком хадисов. Мухаммад ﷺ хвалил женщин из Медины за то, что им не помешала скромность о своей вере узнать.

Были мужчины, которые относились с неодобрением к женскому образованию: к таким мусульманским мужчинам относился, Мухаммад ибн аль-Хадж. Биографический словарь из двадцати томов о мусульманских женщинах-ученых был написан аль-Шакхави в пятнадцатом веке: в этом словаре рассказываются биографические данные о 1075 мусульманках.

В России и других мусульманских странах мира в данное время открыто много женских медресе, в которых женщина может получить религиозное и религиозно-светское образование.

Финансовые обязательства

Законы Шариата предполагают наличие у мусульманки права на личное имущество. Финансовых обязательств у нее нет, она не несет финансовые обязательства по содержанию семьи, как мужчина мусульманин, поэтому и некоторых прав в области финансов у мужчины гораздо больше. Но исторически по закону право собственности всегда было у женщин в мусульманских странах.

Работа и карьера

Законы Шариата дают право мусульманке избрать свой профессиональный путь, но для этого необходимо соблюсти ряд условий: она может работать, если род ее занятий не будет требовать от нее необходимости оставаться с мужчинами наедине. Также работа ее не должна мешать ее основной обязанности – заботе о детях. Важным условием для образования и трудоустройства является то, чтобы в образовательном учреждении, где будет учиться женщина, или в спортивном центре, где она будет заниматься, а также в учреждении, где она будет работать, работали и учились преимущественно женщины.

Существуют на сегодняшний день некоторые ограничения относительно того, кем может работать женщина-юрист и в каком направлении осуществлять свою юридическую профессиональную деятельность. Ряд исламских школ не дает разрешение на то, чтобы мусульманка занимала должность судьи. А по ханафитскому фикху ей запрещается только работать в уголовном суде и вести гражданские дела. Связано это с тем, чтобы не допустить ведения ею дел, которые могут отличаться жестокостью, кровавостью, криминальных и опасных.

Женщины в своих правах в некоторых мусульманских странах до сих пор подвергаются дискриминации в своих правах в области работы и образования. Если сравнивать статистические данные, то в Пакистане экономически активными являются 16 %, а в Индонезии уже 52 % ведут активный образ жизни в этих областях. Те средства, что зарабатывает мусульманка собственным трудом, принадлежат ей и являются ее собственностью, и она может сама распоряжаться своим заработком так, как посчитает нужным. Мужчина же обязан тратить средства, заработанные им, на содержание своей семьи.

Исламский халифат позволял женщинам активно участвовать в экономической деятельности и пробовать свои силы в профессии, которых для них открывался широкий диапазон. Очень много из них работало в больницах.

Есть упоминания о высказывании ибн Рушда, который еще в двенадцатом веке говорил о том, что у мужчин и у женщин права равные и возможности одинаковые. Но половая сегрегация в некоторых мусульманских странах все-таки наблюдалась. Особенно ярко это проявлялось в общественно-производственной сфере, где профессии подразделялись на женские и мужские, а уровень занятости жен был существенно ниже, чем у мужей. С законами Ислама такая поведенческая модель была связана косвенно, поскольку для мусульманских семей характерна многодетность при запрете на прерывание беременности, что создает определенные препятствия для возможности жене строить успешно свою карьеру.

Для мусульман многодетная семья – ориентир и эталон, и в соответствие с этим мужчины и женщины планируют свою жизнь, выбирая профессию, которая не мешала бы отдавать основные силы именно семье и детям, а не карьере и работе.

Замужество и семья

Относительно принудительных браков, он не может быть действительным в соответствие с Шариатом. Мусульманка может вступить в брак только с мужчиной-мусульманином, поскольку мужчина-немусульманин может своим детям как глава семьи подавать плохой пример, ведь дети могут стать иноверцами, если отец иноверец, а мать – мусульманка, поскольку будут воспитываться по традициям иноверцев.

Но в Коране мужчинам-мусульманам позволяется брать в жены девушек, принадлежащих к «людям Писания», то есть иудеек или христианок. Это запретным не является, но с определёнными условиями.

Говоря о вопросах многоженства, мусульманским мужчинам до четырех жен иметь можно, но жена, как отмечают некоторые исламские богословы, имеет право внести в брачный контракт условие, которым запретить мужу брать себе вторую, третью и четвертую жену, если она не даст на то согласия.

Брачный контракт

О брачном контракте в мусульманских странах не только в связи с многоженством следует сказать отдельно. Мусульманский брачный контракт – это договор, который предполагает, что каждый из супругов берет на себя ряд обязательств при вступлении в брак, и несет ответственность за выполнение этих обязательств. У брачного мусульманского контракта есть ряд наиболее важных норм, а именно:

• каждый из супругов обязан выполнять условия контракта и сохранять устойчивость супружества,
• между обеими сторонами устанавливается наследство,
• супруги имеют право наслаждаться друг другом,
• независимо от контракта мужчина должен выплатить махр, то есть свадебный подарок, а также взять на себя обязанности по содержанию жены в любой форме, включая жилье, одежду, пищу и прочее,
• жена обязана утвердить право на свое воспитание за мужем, поскольку он – глава семьи. Жена обязана во всем подчиняться мужу, кроме того, что может противоречить Шариату, быть к его дому привязанной и без разрешения мужа из дома не выходить,
• жена не имеет права запретить мужу ею наслаждаться, если на то нет уважительной причины, такой, как месячные.

Отношение законов Шариата к семейной жизни основывается на положениях Корана, который рассматривает любовь между женщиной и мужчиной как Божественное знамение. Аллах приветствует между мужем и женой гармоничные отношения, приветствует стремление со стороны и мужа, и жены взаимно удовлетворять не только сексуальные, но и другие потребности. По исламу мужья должны проявлять к своим женам доброту, а жены обязаны быть во всем послушны своим мужьям, кроме совершения греховных поступков описываемых в Шариате. Жена-мусульманка обязана не отказывать своему мужу в половых отношениях (за исключением менструаций или болезни), а также держать в сохранности имущество и секреты мужа, не расточительствуя в его деньгах, не приводить в дом мужа тех, кого он не хочет видеть. По шариату на женщине не лежит обязанностей в зарабатывании средств к пропитанию. Аллах через Коран учит, чтобы в семейных спорах муж мусульманин и жена-мусульманка стремились к взаимному соглашению.

Относительно правовых вопросов, касающихся мусульманок, в традициях некоторых мусульманских народов существует такое понятие, как «Убийство чести». Профессор Фельдман утверждает, что в ряде ближневосточных стран такое явление все еще встречается и осуждается Исламом. Под этим понятием подразумеваются убийства тех, которые покрывают позором весь свой род. Такие убийства встречаются не только в мусульманских странах. По утверждению некоторых мусульманских ученых, такие убийства – это всего лишь часть традиции, не имеющей ничего общего с законами Ислама.

Согласно данным, опубликованным в отчете Организации защиты прав иранских и курдских женщин, на 2010 год было избито, изувечено, похищено, облито кислотой и убито 2829 молодых мусульманок в Великобритании. Преимущественно это были британки родом из Бангладеш, Пакистана и Индии. В большинстве случаев причиной таких убийств было сопротивление тем насильственным бракам, которые были заключены решением семей. Нападению подвергались те, которые заводили себе интимного друга, были изнасилованы и даже те, которые проявили смелость и первыми заговорили с мужчинами. Также такой участи подвергались те, которые проявили склонность к однополым любовным отношениям. В Великобритании для борьбы с подобным беззаконием даже создали специальное подразделение, задачей которого была борьба в такими «защитниками чести семьи».

Религиозные обязанности

В плане религиозной жизни разницы между мужчинами и женщинами в отношении к Богу в Исламе нет: за добрые поступки награда будет одинаковой, как и наказание за грехи. В ряде мусульманских стран женщины в мечеть имеют свободный доступ, но в некоторых странах – не имеют. Для посещения женщиной мечети существуют определенные правила. И если только мужчина мусульманин имеет право быть имамом, то мусульманка может стать имамом перед другими женщинами.

Реализовать себя как учитель-наставница в религиозной сфере имеют право мусульманки в большинстве мусульманских стран: им можно обучать женщин и детей на дому или работать в специальных школах, где могут учить детей чтению текстов Корана на арабском языке, а также многим простым молитвам Аллаху бытового характера. По своему статусу они приравниваются к мулле.

Законы в мусульманских странах для женщин

Мусульманские женщины в своих правах в различных исламских странах различаются незначительно, но различаются.

• В Египте есть закон, по которому мусульманка не может выйти замуж за немусульманина, поскольку будет обвинена в вероотступничестве: дети от такого брака отдаются под опеку мужчине мусульманину.
• В Ираке на момент 2010 года не было ни одной женщины-политика. В этой стране, чтобы женщине получить паспорт, ей было необходимо разрешения мужчины-родственника.
• В Саудовской Аравии до недавнего времени женщина не имела права водить автомобиль, а также не имеет права выйти замуж без получения разрешения на то мужчины-родственника, получить образование, а также лечиться или путешествовать. В этом государстве только в 2012 году мусульманки получили право работать на так называемых «женских» работах.
• В Йемене нет ограничения по возрасту для вступления в брак: в этом государстве примерно четвертая часть всех девушек выходит замуж еще до пятнадцати лет. А в Судане ограничение брачного возраста составляет десять лет.
• В Ливане законодательство позволяет женщинам проявить себя в политике: первая женщина-политик появилась там в 2004 году. Если мусульманка выходит замуж за иностранца, то ее дети не получат гражданства этой страны. В Палестине женщинам участвовать в голосовании был разрешено только в 1996 году.
• Бахрейн предоставил женщинам своей страны политические права только в 2002 году. На суде слова свидетельницы, учитываются в два раза меньше, чем показания мужчины-свидетеля. Законодательство Мавритании предусматривает, что если кто-то повторно выходит замуж, то она может утратить над детьми от первого брака право опеки.
• Объединенные Арабские Эмираты дали законное право своим женщинам стать судьей только в 2008 году. В этом государстве мусульманка не может выходить замуж за иноверцев, а та, которая родит вне брака, может быть депортирована из страны. В этом государстве работают всего 14 % женщин.
• В Алжире уголовное наказание за сексуальное домогательство было введено только в 2012 году, и не преследуется изнасилование в браке.
• В Тунисе мусульманкам разрешено совершать аборты, а с 2002 года вышедшие замуж за иностранцев, могут оформлять гражданство своим супругам, а также детям, родившимся от этого брака.
• В Катаре мусульманка может получить права, только имея на это согласие своего мужа. В Иордании мусульманки по закону могут получать паспорта без согласия на то их мужей только с 2003 года. В этом государстве им принадлежит только 17 % имущества. Избирательные права были даны в Кувейте только с 2005 года.
• В государстве Оман в государственном парламенте у женщин — 1,2 % мест, а наследовать имущество они имеют права только меньше в два раза, чем мужчины. В этой стране мужчина имеет законное право развестись по желанию, а жена может развестись только по одной из восьми причин, представленных в официальном списке. Всего 29 % женщин Омана работают.

Среди мусульманок немало таких, которые добились высот в профессии, политической и общественной деятельности, а также, чьи имена вошли в историю, как имена самых значительных и влиятельных личностей своего времени. К ним относятся жена фараона Асия, которая воспитала Пророка Мусу, царица Савская Балькис, жены Пророка Мухаммада ﷺ Хадиджа, принявшая от своего мужа Ислам первой из всех людей, Аиша, а также дочь Пророка Мухаммада ﷺ Фатима Захра, которую называют «предводительницей женщин Рая» и многие другие. Сумели сказать свое слово в политике такие персоны, как правительницы Йемена Сулайхиды Малика Асма и Малика Арва, премьер-министр Индонезии Мегавати Сукарнопутри, премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто, Тансу Чиллер, глава правительства Турции, и Шейх Хасина и Халеда Зиа – политические деятели Бангладеша.

Возможно вам будет интересно почитать:

Делают ли женщинам-мусульманкам обрезание и зачем?

Обращайте и любите: мусульманские жены России

Мусульманки на рынке Беркат в Грозном, Чечня, 2012. (в) Рамиль Ситдиков / РИА Новости. Все права защищены.

Так обычно бывает: молодая русская женщина встречает упрямого, решительного мужчину с Северного Кавказа, традиционно мусульманского региона. Она принимает ислам и выходит за него замуж. И они живут счастливо, но только какое-то время, пока он летит домой, не обещая вернуться. Это печальная история, но не редкость.

Нет четкой статистики о том, сколько женщин в России приняли ислам в прошлом году. Нет и четких данных по разводам подобного рода. Но похоже, что, несмотря на их самые преданные усилия, многие из них не живут долго и счастливо. Решила узнать, как живут эти пары — и находят ли они счастье.

Будь моей (второй) женой

Встречаюсь с Миланой (имя изменено по ее просьбе) в уютной московской квартире. Здесь она принимает клиентов — она ​​работает парикмахером.Красота для нее — образ жизни. В ее гардеробе есть одежда, подчеркивающая ее фигура, а также обувь от туфель до кроссовок.

Десять лет назад Милана, родом из Оренбурга и обладающая потрясающей внешностью, после принятия ислама сменила всю эту одежду на черное платье и хиджаб. До этого она любила вечеринки и сделала успешную карьеру стилиста.

Милана познакомилась с будущим мужем в популярной социальной сети «Одноклассники». Ей было всего 18 лет.

«Моя страница на сайте была совершенно пустой — ни фото, ни информации. Внезапно я получил сообщение от парня с таким же анонимным профилем. Он спросил меня, мусульманин ли я. Не знаю почему, но я ответил «да!» »

Мужчина спросил, не является ли Милана« джахиля », объяснив, что это тот, кто не полностью соблюдает требования своей веры, что ее раздражает. «Затем он сказал мне, что истинная мусульманка должна молиться и публично покрывать волосы», — говорит она.«Он рассказал мне об исламе, спросив, почему я не молюсь. Я спросил его, что мне нужно делать, и он послал мне несколько молитв. В тот вечер мы с несколькими друзьями устроили вечеринку в клубе, а на следующий день я начал читать хадисы и не выходил из дома. Через день я начал искать кого-нибудь, кто мог бы научить меня молиться лично. Я нашел женщину, которая носила хиджаб, живущую поблизости, и пригласил ее к себе. Я слушал ее и смотрел на нее как завороженный … Именно тогда я начал носить хиджаб ».

Через неделю Милана полностью изменила свою одежду.На работу она пришла в длинном платье и хиджабе. «Моя семья, скажем так, была недовольна — у тети началась истерика, мама и папа запаниковали, но мне было все равно. Я удалил все номера своих друзей, которые меня не понимали. Если честно, я всех удалил ». Через месяц все друзья Миланы в Москве исчезли.

На работе, по словам Миланы, ее коллеги были шокированы ее решением и считали, что «меня« завербовал »какой-то кавказский парень». «Постепенно в салон, где я работала, приходило все меньше клиентов.А через пару месяцев менеджер сказал мне, что мои услуги больше не нужны », — говорит Милана. «Я не мог выжить на те небольшие деньги, которые я скопил. Мне никто не сдавал квартиру в центре [Москвы], а в другом жилье мне отказали. Они открыто сказали мне, что не будут сдавать в аренду женщине в хиджабе. Я даже не могла найти работу в маленькой местной парикмахерской. Как только они увидели меня, они сказали нет.

Милана продала большую часть своей дорогой одежды и нашла работу в крохотной парикмахерской, обслуживающей таджикских и узбекских клиентов, которые не возражали против ее нового стиля одежды.«Люди перекрестились, сидя напротив меня в трамвае. Одни ругали меня, другие задирали носы, оскорбляли меня, называли фундаменталистом », — говорит она о том времени. «Но единственное, что меня действительно задело, — это реакция моей семьи — они все еще думали, что меня« завербовали », коррумпировали, радикализовали».

Анонимный друг Миланы в социальных сетях продолжал писать ей. Спустя полгода, даже не увидев ее фотографии, он предложил жениться. Когда Милана согласилась, он написал, что есть одно важное условие.

«Я понял, что стану его второй женой», — говорит Милана. «Он начал присылать мне хадисы о полигамии и роли вторых жен, пытаясь убедить меня, что это не то же самое, что быть любовницей».

Салам, Дагестан

Милана вскоре уехала в Махачкалу, столицу Дагестана, чтобы встретиться и выйти замуж за своего жениха. Ее родители не одобряли брак, но они не имели права голоса в ее решении.

«Братья и сестра [моего жениха] знали о браке, но он скрыл это от своей жены и матери», — говорит Милана.«Я до сих пор не знаю, как ему это удалось, но мне было все равно. Я был невероятно счастлив. В течение следующих пяти лет у нас не было ни единой ссоры ».

Муж Миланы скрывал размер своего состояния. Год она жила в крохотной съемной квартирке в пригороде Махачкалы. «Конечно, его не было все время со мной — он просто изредка заходил, чтобы переночевать», — говорит она. «Затем, накануне праздника Курбан, после священного месяца Рамадан, он прибыл и сказал, что его ждёт сюрприз. Он отвез меня в красивый, большой дом, сказав: «Это ваш новый дом.’”

Очень медленно старые друзья из Москвы, которые поначалу избегали Миланы, начали возвращаться в ее жизнь. Муж купил им билеты, чтобы навестить ее в Махачкале. Теперь они не постеснялись сказать, что Милана «приняла правильное решение».

«Я вернулась в индустрию красоты и завела много новых друзей — и не только тех, кто носил хиджаб», — говорит она. «Все они знали историю о том, как я обратился, и все восхищались мной за это».

Мечеть в Гимрах, Дагестан.Фото: Варвара Пахоменко / Международная кризисная группа / Flickr. Некоторые права защищены.

Но не все соглашались. Через четыре года свекровь Миланы стала пытаться отправить Милану обратно в Москву. «Однажды мой муж вернулся домой очень напуганный. Позже выяснилось, что его мать дала ему неделю, чтобы отправить меня обратно в Москву и уйти из его жизни — иначе я бы оказалась в могиле », — говорит она. «Ей показывали фотографии моей жизни до того, как я принял ислам, когда я танцевал в клубах, ходил на пляж в бикини и так далее.И сказала, что не позволит «какой-то русской модели родить детей моего сына». Он поддался ее давлению ».

Ее муж отправил Милану обратно в Москву, сказав, что «ненадолго». Но она решила не возвращаться в Махачкалу. И хотя следующие шесть месяцев она провела скрытно, постоянная подозрительность и проблемы с поиском работы убедили ее постепенно переходить на другой гардероб.

«Я сменила хиджаб на простой шарф, а свое длинное платье — на рубашку до колен», — говорит она.«Потом я нашла хорошую работу, и менеджер убедил меня тоже снять шарф».

Маленькая Ингушетия

Я познакомился с Лейлой (псевдоним, по ее просьбе) в кафе в Москве. Она привела на встречу свою маленькую дочь. У Лейлы также есть два сына — старшему скоро исполнится 14. Лейла — русская по национальности, которая приняла ислам в начале 2000-х, когда ей было всего 19 лет.

«Мои родители на самом деле не устанавливали никаких строгих границ, и мое обращение в ислам было почти попыткой всех удивить.Конечно, мне это удалось », — говорит она.

Обратившись, Лейла очень быстро изменила свой образ жизни, полностью прекратив контакты с мужчинами. «Все мои друзья были в шоке — они пытались« спасти »меня. Я полностью переоделся и хотел говорить только о религии. В результате изменился и мой круг общения », — говорит она.

Через полгода Лейла вышла замуж. Ее представили ей ее новые друзья-мусульмане, и всего через две недели они уже поженились по исламскому закону — заключив никах , религиозный договор.

Муж Лейлы, мужчина из Ингушетии на десять лет старше ее, недавно был разведен и жил в Москве со своими родителями. Вскоре их брак был узаконен не только перед Богом, но и перед государством — церемония прошла в ЗАГСе.

Соборная мечеть в Москве, реконструирована в 2015 году. CC-by-NC-ND-2.0: Хусен Рустамов / Flickr. Некоторые права защищены.

Вскоре у Лейлы родился ребенок, и она бросила учебу. Ее новая свекровь была русской, но это не облегчило их отношения.«Она прожила свою жизнь в ингушском селе высоко в горах, варила суп в котле, мыла коров под присмотром восьми сестер мужа. Она понимала, как функционирует ингушская семья, и рассказывала мне, что мужчины женятся, чтобы обеспечить себе работу дома », — говорит Лейла.

Поскольку родители ее нового мужа были уже пожилыми, всю работу по дому выполняла Лейла.

А его было много. Когда к нам приходили родственники — а они заходили часто, — Лейле приходилось готовить еду и убирать за ними.Чистка обуви была особой обязанностью. «Когда его двоюродные братья прибыли однажды ночью, они просто бросили свои рубашки и носки в ванную, и ожидалось, что к следующему утру все будет чисто. Я изо всех сил пыталась смириться с этим, но всегда чувствовала сокрушительную тяжесть долга », — говорит она.

Муж Лейлы пытался помочь, но свекровь вмешивалась. Вскоре Лейла начала испытывать чувство никчемности и дискомфорта.

Сегодня Лейла убеждена, что одной общей религии недостаточно для укрепления семьи, какими бы благочестивыми ни были муж и жена.«Если вы хотите действительно интегрироваться, вы также должны обратиться к культурным традициям», — говорит она.

Позже Лейла и ее муж развелись по ее инициативе. Она говорит, что отношения рухнули по личным причинам, не связанным с прошлым ее мужа. В наши дни Лейла перестала так строго относиться к одежде: она сменила хиджаб на шарф и шляпу, а платье — на джинсы. Дети остаются с ней, хотя по ингушской традиции они должны быть с отцом.Некоторое время ее муж угрожал забрать детей, но так и не реализовал свои угрозы, а позже принял ситуацию.

«Русские женщины популярны среди мусульманских мужчин, потому что они меньше к ним предъявляют требований», — говорит Лейла. Она говорит, что в особенности арабские мужчины питают романтические и нереалистичные представления о русских женщинах. «Говорят, что они отдают свою любовь и ничего не просят взамен. Люди с Северного Кавказа верят аналогичным стереотипам ».

Из Грозного с любовью

Алена уже три года живет в Грозном.Ей 31 год, с мужем познакомилась на Крайнем Севере России. Она этническая украинка, которая родилась и выросла в Республике Коми, регионе на севере России. Как и многие жители Северного Кавказа, ее муж переехал туда в поисках достойной работы.

«Сначала я думал, что это несерьезно, что он просто вернется в Чечню и ничего не выйдет. Но так не вышло. Я работал в банке, и вдруг в Кабардино-Балкарии появилась вакансия. Я подал заявку, и через полгода меня туда отправили.По приезду я приняла ислам, и мы поженились, — рассказывает мне Алена.

Муж Алены, который старше его на десять лет, уже был женат — его дети от первой жены живут с его матерью. Эти обстоятельства не остановили ни Алену, ни ее семью. «Он познакомился с моей семьей до свадьбы и мгновенно покорил их — такой умный, начитанный парень», — говорит она ». Моя мать видела, что он действительно заботился обо мне ».

В загс не пошли. По словам Алены, в Чечне мало кто заботится о регистрации брака.«Единственное, что имеет значение, это никах . «Пока вы женаты в глазах Бога, все остальное не имеет значения», — говорит она.

Алена решила принять ислам перед переездом на Северный Кавказ. В то время общественное мнение на большей части территории России было неблагоприятно для мусульман. «Даже сейчас, когда люди спрашивают обо мне моих родственников и им говорят, что я живу в Чечне и замужем, их первая реакция — страх и шок», — говорит она.

Мода и вера.Рекламные щиты в Грозном, Чечня. (c) Рамиль Ситдиков / РИА Новости. Все права защищены.

Она также справлялась со своей долей неприятных ситуаций. «Однажды я ехал в поезде из Нальчика на север. Я разговаривала с некоторыми женщинами и упомянула, что мой муж чеченец. Было очень холодно, я была в тапочках и забыла принести приличную сменную обувь. Когда наступила ночь, я лег спать и услышал, как мои попутчики шепчутся вокруг меня. «Мы доберемся туда? Не так ли? Нас взорвут? »Я не сразу понял, что они говорят обо мне.Оказалось, что они подумали, что раз я везу такой большой чемодан и не позаботился взять с собой сменную обувь в дорогу, то у меня должна быть бомба », — вспоминает она.

В Чечне все прошло более гладко, чем Алена ожидала. Она интегрировала и приняла местные обычаи. По ее словам, она «чеченизировалась».

«Чеченцы не умеют заниматься секуляризацией, — говорит Алена. «Они могут быть очень лояльными и открыто общаться с незнакомцами, но дома правила есть правила. А чеченская семья — это прежде всего мусульманская семья.В обществе нужно вести себя в соответствии с местными традициями и религией ».

По словам Алены, марнана — так чеченцы называют мать мужа — решает все в семье. «Как здесь говорят, марнана правит миром. Неважно, сколько лет вашему мужу, что она говорит… Я знаю очень мало семей, где марнана довольна своей невесткой ».

Сама Алена не имела особого отношения ни к свекрови, ни к другим членам ее новой семьи.Они плохо отреагировали на известие о том, что к их клану присоединится нечеченская женщина. Родственники мужа на свадьбу не явились. «Когда мы поженились, начались споры», — говорит она. «Тогда было очень тяжело, и сейчас нелегко. Но у меня выработался иммунитет ко всему этому. Они никогда открыто не заявляли, что проблема была в моей национальности, но я считаю, что им совсем не нравится, что я не чеченец ».

Друзья и коллеги Алены более равнодушны к ее национальности. Многие относятся к ней как к местной.Алена считает, что обращение в христианство необходимо, чтобы иметь хоть какие-то шансы на нормальную семейную жизнь с мужем-мусульманином. «Как вы будете воспитывать своих детей? Что вы скажете им о Боге? Какие праздники и фестивали вы будете отмечать? Как ты будешь молиться? Вы сделаете обрезание своим сыновьям? » — спрашивает Алена. «Семья со смешанным вероисповеданием вряд ли может рассчитывать на нормальное существование — будут конфликты, столкновения, противоречия».

Под стать верным

К сожалению, история Алены кажется скорее исключением, чем правилом.Многие браки между женщинами, принявшими ислам, и мужчинами из мусульманского происхождения заканчиваются разводом. Религиозный фактор, который, как принято считать, помогает объединить мужа и жену — и жену с ее родственниками — мало что значит.

Ольга Павлова, доцент кафедры этнографии и психологии Московского государственного психолого-педагогического университета, объясняет, что проблема не обязательно в самом исламе, а в обычаях и традициях этнических групп Северного Кавказа, большинство из которых составляют мусульмане.

«К сожалению, браки между женщинами, принявшими ислам, и мужчинами, рожденными и выросшими в мусульманских семьях, часто бывают недолговечными», — говорит Павлова. «И сам ислам имеет меньшее отношение к этому [чем к традициям]. Многие этнические группы в регионе, исторически являющиеся мусульманами, независимо от того, живут ли они в строгом соответствии с традициями или просто сохранили некоторые их элементы, придерживаются не только принципов своей веры, но и более старых общинных обычаев — адата . Общество, живущее по этим обычаям, очень далеко от образа жизни, который вела бы молодая женщина, скажем, в Москве.

Павлова отмечает, что на Северном Кавказе есть свои, очень специфические обычаи. «Когда она выходит замуж за парня с таким прошлым, молодой женщине нужно понимать, что она вступает в союз не только со своим мужем, но и со всей его семьей», — говорит Павлова. «Ей нужно будет построить хорошие отношения не только с мужем, но и с большим количеством его родственников, прежде всего с родителями. Это чрезвычайно сложная задача для молодой женщины, которая не готова к этому. Приняв ислам, у нее может возникнуть иллюзия, что принятие религии открывает двери и для всех других культурных традиций.На практике это вводит в заблуждение ».

По словам Павловой, хотя религия является интегрирующим фактором, культурная идентичность не менее важна в повседневной жизни. Более того, понимание романтической любви может также различаться между женщинами, недавно принявшими ислам, и их новыми мужьями. «Например, существует множество табу на публичное проявление привязанности к жене. Молодая женщина, не привыкшая к этим культурным нормам, может интерпретировать это как отчуждение или незаинтересованность », — говорит Павлова.«Когда женщина вступает в один из этих браков, ей нужно подготовиться к тому, чтобы стать чеченкой или ингушкой, в зависимости от семьи, в которой она состоит замуж».

В Москве, Санкт-Петербурге и других крупных городах России доминирует индустриальная или постиндустриальная модель семьи, что очень сильно отличается от традиционной патриархальной модели. Это проявляется в теоретическом равенстве полов или в постепенном стирании границ между ними. В традиционных семьях муж является просто непререкаемым авторитетом дома, и его жена зависит от него.

Обращение в ислам — не самый важный фактор в успешной интеграции в мусульманскую семью. Самая сложная задача — построить отношения с другими членами семьи, особенно с другими женщинами. Фото: ansar.ru

По словам Павловой, некоторые молодые русские женщины считают, что они могут быть «настоящими женщинами» только в отношениях с гипер-мужественным или даже жестоким мужчиной — черты, которые часто приписывают Северному Кавказу. Но это огромное заблуждение.Мужские качества, демонстрируемые «настоящими мужчинами» во время ухаживания, не гарантируют счастья в семейной жизни, где терпение, доброта и сочувствие имеют решающее значение.

Развестись с женщиной, которая приняла ислам и обычно происходит из другой этнической группы, довольно легко. В сложных ситуациях она будет противопоставлена ​​всей семье и клану своего мужа — ее семья не захочет вмешиваться. Лейла убедилась в этом на собственном горьком опыте, когда на нее оказали давление родственники мужа и она не могла обратиться за поддержкой к своей семье.

«Когда люди на Северном Кавказе вступают в брак в рамках своей этнической группы, союз традиционно рассматривается как объединение двух кланов, и поэтому его успех является общим интересом. В таких случаях мужу и жене не так-то просто расстаться. В многонациональном браке, когда жена русская, у нее нет семьи, которая могла бы ее содержать », — объясняет Павлова. «Для мужа социальные издержки развода менее значительны — и такие браки не подлежат традиционным методам социального контроля, которые в противном случае обеспечивали бы их долголетие.

Жизнь второй жены

Когда наша первая героиня, Милана, обнаружила, что ей предстоит поделиться своим мужем с другой женой, она восприняла эту новость на удивление хорошо. Предложения стать второй женой — не редкость, но мало женщин, которые охотно согласились бы на такую ​​договоренность. Фактически, женщины, рожденные в мусульманских семьях, с меньшей вероятностью примут его, хотя ислам разрешает полигамию. Что женщинам так противно в этом?

«Термин« вторая жена »употребляется неправильно; это также может означать любовницу, которая не пользуется никакими правами в отношениях », — объясняет Павлова.«Браки вторых жен даже не регистрируются в ЗАГСах. Новые родственники мужа могут иметь к ней мало общего — вторых жен часто держат подальше от первой жены и ее детей, чего не допускает ислам. Фактически, главное, что отличает прелюбодеяние от нормальной семейной жизни в исламском праве, — это его гласность ».

По опыту Павловой, русские женщины охотнее становятся вторыми женами, чем женщины с Северного Кавказа. «И они подвергаются большому риску.«Тайного» брака, скажем, с ингушкой не бывает — у нее будет большая семья, и в принципе ее семья будет защищать ее в случае плохого обращения », — говорит Павлова. «Но хотя жена из другой культуры, посторонняя, действительно имеет права согласно шариату [исламскому закону], они могут быть легко нарушены. Ее новый муж может развестись с ней в любой момент, по уважительной причине или без таковой. Поскольку вторые браки в ЗАГСах не фиксируются, у женщины мало шагов, к которым она может обратиться в случае развода.Всегда есть религиозные лидеры, имамы или муллы. Есть и местные органы власти, но Россия — светское государство, и их влияние ограничено. Судебная власть суда не может восприниматься всерьез в семейных делах мужем или его семьей ».

Во многих случаях вторым женам не дается особых прав, и мужу гораздо проще развестись с ними. Фото: islamdag.ru

Молодая женщина, только что принявшая ислам и окруженная чужой культурой, может быть достаточно психологически уязвимой.В некоторых случаях это работает на пользу ее новому мужу с трагическими последствиями. «Некоторые женщины обращаются под принуждением, а те, кто этого не делает, часто могут быть весьма впечатлительными. Если она разочаровалась в своем муже, она могла разочароваться в своей новой вере. Она может разочароваться в его интерпретации и перейти к более радикальной форме ислама », — говорит Павлова.

Хотя бесчисленное количество женщин в России обратились в ислам, чтобы выйти замуж за мусульманина, они не обязаны делать это по законам ислама, отмечает Анар Рамазанов, исламский ученый и имам хатиб .Кроме того, в исламе запрещено обращение в другую веру под принуждением. «В Коране написано, что мужчина-мусульманин может жениться на христианке или еврейке. Это монотеистические религии, признающие существование единого единого Бога. Брак с кафрами или язычниками-атеистами, или с кем-либо, кто отрицает существование этого Бога, категорически запрещен в исламе », — поясняет Рамазанов.

Рамазанов знает несколько союзов, в которых участвуют мужчины-мусульмане и женщины-немусульманки, и в половине из них женщины обратились в ислам.Он добавляет, что также нет религиозных запретов на заключение никах (исламский брачный договор) между мужчиной-мусульманином и женщиной монотеистической веры.

«Помните, что и в Библии, и в Торе муж рассматривается как глава семьи. Поэтому детей отца-мусульманина всегда нужно воспитывать как мусульман », — говорит Рамазанов.

Рамазанов видел много разводов, хотя и редко по строго религиозным причинам. Проблема обычно в другом.«Жалобы обычно касаются поведения мужа: он не заботится обо мне, не обращает внимания и так далее. Эти жалобы довольно распространены в браках между мужчинами с Северного Кавказа и женщинами немусульманского происхождения из других регионов России. Их жены жалуются, что их новые мужья часто уезжают из региона и месяцами нет дома. Я регулярно встречаю женщин, которым нужен совет, что делать в этой ситуации. Я рекомендую им подать на развод », — говорит он.

Деревенская свадьба в Дагестане, 2011 г.Фото CC-by-2.0: Ун Большаков / Flickr. Некоторые права защищены.

По исламскому праву женщина может попросить о разводе, если ее муж избил, унизил или оскорбил ее, если он больше не обеспечивает ее, не выполняет свои супружеские обязанности, заболевает серьезной заразной болезнью, попадает в тюрьму пропадает без вести.

«Женщина имеет право на развод и по другим причинам — если, скажем, она просто разлюбила своего мужа и не может продолжать жить с ним», — говорит Рамазанов.«Ее муж может отказаться. В таком случае мы призываем пару попытаться найти общий язык. Если это не сработает, жена может снова попросить развод. Затем она может потребовать от имама вызвать ее мужа и свидетелей, которые могут сломать никах в его присутствии в мечети. После этого она может выйти из брака. Мужчины часто принимают ситуацию на этом этапе, но теперь бывшая жена должна вернуть махр , свой свадебный подарок ».

Между преданностью и разводом

Самая большая проблема, с которой сталкиваются недавно принявшие ислам, заключается в том, что их браки с мусульманскими мужчинами часто являются тайными.В случае Миланы о свадьбе знали лишь несколько друзей и родственников ее мужа. Еще меньшее количество людей знали, что это также связано с никах , религиозным обязательством.

«Эти« тайные »браки — очень деликатный вопрос. Со мной связались несколько молодых женщин, которые оказались в таких ситуациях », — отмечает Ольга Павлова. «Особенно уязвимы те, кто недавно обратился в ислам. Тайные браки обычно заканчиваются разводом, и жена остается с психологическими проблемами … Ради себя, своего чувства чести, физического и психического здоровья молодые женщины в этом положении должны настаивать на публичной свадьбе, взятом на себя обязательством перед обществом.И самое главное, она не должна забывать, что тайные браки запрещены исламским законом ».

Павлова добавляет, что многие люди не слишком серьезно относятся к никах — по крайней мере, не так серьезно, как свадьба в ЗАГСе. «Даже в религиозных кругах я слышу, что печать регистратора обязательна. То есть, вы можете жить вместе как пара после никах , но это не обязательно отражает серьезные намерения », — говорит она.

«Если мужчина настаивает на том, что достаточно никах , его будущей жене следует подумать очень внимательно.Фактически, Европейский совет по фетвам и исследованиям постановил, что государственная регистрация брака между мусульманами в присутствии двух свидетелей является достаточной. Учитывая, что он демонстрирует взаимное согласие и публичное заявление о приверженности, он соответствует минимальным требованиям для религиозного брака согласно исламскому праву », — добавляет Павлова.

Анар Рамазанов излагает правила религиозного брака и подчеркивает, что любая попытка жениха избежать их должна беспокоить его будущую жену.«Когда ко мне обращаются пары, в которых жена никогда раньше не была замужем, я всегда прошу согласия ее родителей. Это справедливо, потому что ее можно ввести в заблуждение », — говорит он. «Молодая женщина в таком положении нуждается в некоторой защите; она может быть сначала очарована, а потом очень разочарована ».

Полевые цветы в Кабардино-Балкарии, в регионе Северного Кавказа России. Фото CC-by-SA-2.0: Людмила Хорунжая / Flickr. Некоторые права защищены.

Аргументы человека о том, что согласие родителей-немусульман не требуется, не следует принимать за чистую монету, по словам Рамазанова.«Если родители молодой женщины атеисты или язычники, то это технически не требуется — но если они христиане или иудеи, тогда исламский закон требует, чтобы он познакомился с ними и попросил разрешения жениться на их дочери».

Павлова соглашается, хотя считает этот процесс неотъемлемой частью добрачных обычаев многих культур и религий. «Если молодой человек серьезно относится к отношениям, он должен узнать родителей своего жениха и построить с ними отношения, в том числе познакомить их со своей семьей», — говорит она.

В поисках спасения

В современной России существует множество историй, в которых немусульманки выходят замуж за мусульманских мужчин, и множество возможных концовок этих историй. Некоторые, к сожалению, заканчиваются трагически. Чаще всего исламские законы и нормы не спасают новую жену от жестокого обращения со стороны ее родственников, а также от психологического или физического насилия со стороны ее мужа.

Любой специалист скажет вам, что принятие новой веры — это серьезное обязательство и серьезное решение.Любая женщина, которая делает это, чтобы найти мужа, должна понимать, что проблема не в религиозной принадлежности, а в обычаях и образе жизни ее нового мужа и его семьи. Она должна изучить свои права и обязанности — как исламские (шариат), так и традиционные для Северного Кавказа ( адата ).

Если первое нарушено, она должна без колебаний обратиться за помощью. Стоит помнить, что ислам заботится не только о женских обязанностях, но и об их правах.

Перевод с русского Максима Эдвардса

На Северном Кавказе традиционные и современные представления о взаимоотношениях более неоднородны, чем лоскутное одеяло. Вот как молодые пары договариваются с ними .

ИНТЕРЕСНО ЗНАТЬ, РУССКИЕ ДЕВУШКИ ПЕРЕХОДЯТ НА ИСЛАМ

Русские девушки принимают ислам

Возникло явление, которого раньше не видели.

Возникает вопрос: «Зачем они это делают?

Я не знаю ответ на этот вопрос, но могу сделать несколько предложений.

Женщины и девушки становятся более эмоционально чувствительной частью общества, когда сталкиваются с противоречивым современным российским обществом.

Есть вторая, более практическая причина: русские парни не торопятся жениться.

Кроме того, есть джигиты (джигит — храбрый человек) с Северного Кавказа, Средней Азии, а также из других восточных стран, которые всегда готовы к браку, тем более что брак дает им возможность законного брака. резиденция в большом городе России.

Третья причина — мода.

Этим девушкам очень трудно указать на то, что очень часто эта «восточная любовь» длится до «первого заправки постели», и после этого будет тяжелая жизнь в замкнутой исламской семье, где слово мужа остается неизменным. абсолютный закон.

(написано Evgueny40, переведено на английский и прочитано Тимом Койлом)

Поскольку некоторые из наших членов не полностью удовлетворены переводом Тима, я также даю перевод моего американского друга Рика Джонса.

Вот вторая версия этого текста:

РУССКИЕ ДЕВУШКИ ПЕРЕХОДЯТ В ИСЛАМ

Возникло явление, невиданного ранее в России.

Возникает вопрос: «Зачем они это делают?» С одной стороны, русское православие и ислам долгое время мирно сосуществовали бок о бок; но с другой стороны, лишь изредка кто-то переходил из ислама в русское православие, а не наоборот.

Я не знаю ответ на этот вопрос, но могу предположить несколько предположений.

Женщины и девушки считаются наиболее эмоционально чувствительной частью общества, когда они знакомятся с современным российским обществом.

Есть вторая, более практическая причина: русские парни не торопятся жениться.

Кроме того, есть «джигиты» («храбрые») с Северного Кавказа, Средней Азии, а также из других восточных стран, которые всегда готовы к браку, тем более что брак дает им возможность легального проживания в большом русском город.

Третья причина — мода.

Этим девушкам очень трудно объяснить, что довольно часто эта «восточная любовь» является ловушкой и заблуждением, которое длится только до того момента, когда их очаровательный принц-мусульманин уводит их в постель и совокупляется с ними.

(я благодарю Рика за этот новый перевод)

этнических русских обращаются в ислам, что способствует исламизации российского севера — OpEd — Eurasia Review

Почти четыре года назад журналист «Комсомольской правды» Дмитрий Стешин обратил внимание на растущее число мусульман Центральной Азии и Кавказа, работающих в нефтегазовых городах российского Севера, и предупредил, что местные власти не знают, что им делать (windowoneurasia2 .blogspot.com/2017/11/there-could-be-siberian-khalifate-in.html).

Продолжается приток рабочих из Средней Азии и Кавказа на российский Север, и некоторые из них радикализируются через Интернет и работу диаспор. Но, по мнению наблюдателей, наиболее радикальные мусульмане — это недавние русские, обратившиеся в веру.

В новой статье Комсомольская правда журналист Дарья Асламова изучает мнения официальных лиц, членов диаспоры и местного православного священника.Все согласны с тем, что новообращенные этнические русские представляют собой растущую проблему именно потому, что у них гораздо больше шансов быть радикальными, чем у других (kp.ru/daily/27277/4412147/).

Рабочие из Средней Азии и Кавказа часто являются «этническими» мусульманами. То есть это люди, которые идентифицируют себя как мусульмане, но не делают ислам центром своей жизни. Более того, они обычно знают, чего от них ожидают другие, и не оспаривают последних публичным проявлением своих обязательств.

А вот русские новообращенные — другое дело.Они молятся там, где не следует или, по крайней мере, там, где они наверняка обидят россиян. Они настаивают, чтобы русские женщины, которые выходят за них замуж, носили хиджаб, даже если женщины на их родине часто этого не делают. И они готовы к вербовке на радикальные цели как в России, так и за рубежом, говорят официальные лица и эксперты.

Отец Сергий, пастор Русской православной церкви в северном нефтегазовом городе, говорит, что его не удивляет обращение этнических русских в ислам. «Мы иваны, которые не помнят своего прошлого, — говорит он.«И когда кто-то с четко выраженной и жесткой позицией разговаривает с молодыми россиянами без духовного стержня, это всегда привлекательно».

«Это просто так, — говорит Сергей, — что мы унижаемся. Нет авторитетов. И теперь церковь — это глас вопиющего в пустыне. Звонит, но кто слушает? »

Безусловно, количество этнических русских мусульман даже в северных городах невелико, а процент представителей мусульманских национальностей в общей численности населения таких городов пока не превышает трети.Но их число растет, и этнические русские мусульмане теперь представляют собой реальную угрозу общественному порядку, говорит Асламова.

\ К ее статье прилагается комментарий Алексея Старостина, екатеринбургского историка, специализирующегося на исламе и исламских народах. По его словам, Ханты-Мансийский район является «уникальным сибирским регионом», поскольку около 15 процентов его населения составляют мусульмане, в основном выходцы из Среднего Поволжья, Средней Азии и Кавказа.

Жители Среднего Поволжья, в основном татары и башкиры, никогда не представляли проблемы; но радикализм был широко распространен среди жителей Центральной Азии и Кавказа до тех пор, пока местные власти жестко не подавили ситуацию в период с 2015 по 2020 год.Но теперь перед сильными мира сего стоит новый вызов.

Используя как Интернет, так и личные контакты, оставшиеся исламисты вербуют других не только из своих этнических общин, но также и из этнических русских. Эти люди сейчас являются настоящими радикалами, говорит Старостин, потому что их ислам не сдерживается национальными традициями или влиянием советской политики.

На этом видео действительно показана женщина, принявшая ислам, но она не «мисс Россия»

Copyright AFP 2017-2021.Все права защищены.

Видео, которое миллионы раз просматривали в Facebook на разных языках, утверждает, что показывает русскую королеву красоты, принявшую ислам. Фактически, это молодая украинка, принявшая религию в 2015 году. В конце 2018 года в СМИ появились сообщения о том, что бывшая «Мисс Москва» Оксана Воеводина обратилась в ислам, чтобы выйти замуж за тогдашнего короля Малайзии, но на этом видео другая женщина.

Тот же видеоклип, на котором изображена молодая женщина, посещающая мечеть, был широко распространен в Facebook на арабском, французском и итальянском языках вместе с подписями, ошибочно определяющими ее как «Мисс Россия». Существуют также различные версии на английском языке.

«Мисс Россия принимает ислам. Удивительный!» читает одну публикацию, в которой размещено видео, которое было просмотрено почти 4000 раз.

Эта версия с заголовком на арабском языке собрала более десяти миллионов просмотров, в то время как итальянская версия была просмотрена почти 100 000 раз.

Используя инструмент проверки видео InVID, мы смогли выполнить обратный поиск изображения эскиза клипа.

Это привело нас к более ранним версиям видео — первой, датированной 2015 годом, на казахстанском веб-сайте YVision. Согласно русскоязычной подписи, на нем изображена «украинка из Короворограда (которая) присягнула в верности в Исламском культурном центре в Киеве».

Чтобы подтвердить местоположение, мы сравнили комнату на заднем плане видео с фотографиями Исламского культурного центра в Киеве, доступными на Google Maps. Сцены действительно совпадают — вы можете увидеть ту же красную ковровую дорожку с характерными белыми полосами, проходящими по ней, и те же синие баннеры наверху стен.

Мы связались с Исламским культурным центром, который подтвердил, что женщина действительно была молодой украинкой, а не российской королевой красоты. Ее зовут Елизавета Бакмач, она приняла ислам в 2015 году.

Ранее в заголовках заголовков фигурировал случай, когда российская королева красоты приняла ислам — Оксана Воеводина, бывшая «Мисс Москва».По сообщениям СМИ, Воеводина сменила религию перед тем, как выйти замуж за тогдашнего короля Малайзии султана Мухаммеда V в ноябре 2018 года.

Что значит быть обращенным мусульманином в России?

Когда Зейнаб Нестерова и ее муж путешествовали по Азии, она вернулась с чем-то большим, чем загар, фотографиями и магнитами на холодильник. Поездка открыла ей глаза на мусульманский мир, их уникальную культуру и образ жизни.

Это был первый раз, когда этот русский гражданин познакомился с религией.Это вызвало личный анализ ее жизни и веры. Год спустя она завершила свое обращение в ислам.

Теперь, надевая хиджаб , она рассказывает, как ее дети-подростки с восторгом восприняли ее обращение, назвав это «крутым». Однако ее мать проявила враждебную сторону себя, которой Зейнаб никогда не видела.

«Ты некрасива в этом шарфе и похожа на очень старую женщину».

Эти резкие слова были дополнены более резкими обвинениями в предательстве своих православных христианских корней — религия, как утверждает ее мать, является родной для всех россиян.

Зейнаб рассказывает об этой истории съемочной группе документальных фильмов во главе с иранским режиссером Комеил Сохейли. Они обращают внимание на обращенных мусульман в России, чтобы изучить уровень терпимости общества к религии меньшинства.

У всех них есть предвзятые представления о мусульманах и обращенных в ислам, которые они заявляют заранее, когда начинается документальный фильм.

Также интервьюируется Руслан Васильев, юрист и новообращенный. Его решение было встречено аналогичным несогласием со стороны его родителей.То, что личный путь веры становится причиной распада семьи, трагично, но это всего лишь еще один способ, которым исламофобия так глубоко укоренилась в обществе.

На улицах съемочная группа задала публике наводящие вопросы о том, достаточно ли этих двух мечетей для обслуживания прихожан. Дискуссия, которая возникла в результате этого, была разнообразной, хотя в основном негативной.

Но у многих был такой же ответ — они не понимали веры — и, как мы знаем, легко бояться того, чего не понимаешь.

Процесс собеседования изменил взгляд Юлии на религию и заставил ее захотеть принять более активное участие.

Она решила уйти из команды и стать субъектом, прожить день как мусульманин, надев хиджаб и ища халяльную еду в городе. Это небольшое изменение в ее обычной жизни, но результаты радикальные, открывая ей глаза на тонкую дискриминацию, с которой ежедневно сталкиваются мусульманские женщины.

Юлия зашла так далеко, что расследует новостной репортаж о рейде полиции на секретную мечеть, который попал в заголовки газет в Санкт-Петербурге.В своей охоте за местонахождением секретной мечети Юлия заходит в тупик, не имея возможности проверить ее истинность.

Но погоня открывает двери для большего количества вопросов о том, что нужно для понимания ислама, обращенных мусульман и что она знает.

Часы «After Leningrad» от Komeil Soheili (Иран / Россия) на Виддзее:

Еще один! Затем посмотрите «Когда я призываю к молитве»: он был немотивирован и в отчаянии, но не сомневался в силе молитвы.

Хотите больше интересных историй?

Статья Карен Вонг в голосовании за 26 августа 2017 г.

Как похищенный гуманитарный работник, принявший ислам, потряс Италию | Исламофобия

В ноябре 2018 года итальянский гуманитарный работник Сильвия Романо была похищена боевиками, связанными с сомалийской вооруженной группировкой «Аль-Шабаб» на северо-востоке Кении.Во время нападения, в результате которого было ранено несколько человек, Романо был волонтером итальянской неправительственной организации в приюте в деревне Чакама.

Известие о похищении Романо вызвало не только печаль и беспокойство, но и разногласия в ее родной стране. Правые политики и общественные деятели, а также некоторые представители общественности обвинили гуманитарную работницу в том, что она «искала проблемы», отправившись в Кению, и утверждали, что ей следовало «остаться в Милане и помогать там людям».

Они назвали ее решение поехать в Кению в качестве волонтера по оказанию помощи проявлением «бравады» и заявили, что она добивалась внимания.На эти обвинения возразили возмущенные либералы, которые говорили о «важности» молодых идеалистов, таких как Романо, уезжающих за границу с миссиями добровольной помощи и помощи нуждающимся в других странах.

В последующие недели цикл новостей продолжился, и дискуссии о Романо и работе, которую она выполняла в Кении, постепенно подошли к концу.

В прошлом месяце, однако, Романо снова оказалась в центре атак правых, на этот раз не только из-за того, что поехала в Кению и «создала проблемы», но и из-за того, что она добровольно приняла ислам во время своих испытаний.

9 мая, когда премьер-министр Италии Джузеппе Конте объявил в Твиттере, что Романо наконец-то освобожден, большинство итальянцев обрадовались. Однако вскоре после этого выяснилось, что гуманитарный работник решила стать мусульманином в течение 18 месяцев в плену «Аш-Шабаб» и что она сменила имя на «Аиша». Это ослабило праздничное настроение и заставило многих итальянских правых еще раз усомниться в мотивах Романо для поездки в Кению.

После того, как Романо приземлилась в Риме в светло-зеленом джилбабе — свободной мантии, закрывающей все тело и часто носимой сомалийскими женщинами, — ее обращение быстро стало единственным объектом внимания правых итальянских СМИ. Они опубликовали фотографии «до и после», показывающие «преобразование» гуманитарного работника, и начали поиски, чтобы пролить свет на «тайну, окружающую преобразование»: была ли она обращена насильно? Ей промыли мозги? Была ли она жертвой Стокгольмского синдрома?

«Мы освободили мусульманку», — заявила консервативная ежедневная газета Libero Quotidiano, как будто только итальянские граждане-христиане, а не мусульмане, заслуживают защиты со стороны правительства страны, которую они называют своим домом.

«Исламский и счастливый. Сильвия неблагодарная », — гласил заголовок на первой странице статьи Алессандро Саллюсти, редактора Il Giornale. В той же статье Саллюсти обвинил Романо в том, что она носит «джихадистскую униформу врага», и заявил, что ее обращение в христианство столь же абсурдно, как и еврей, возвращающийся из концлагеря в костюме нациста.

Несколько политиков правого крыла также использовали испытания и обращение Романо в веру как возможность для продвижения исламофобских взглядов. Лидер правой партии Лиги Маттео Сальвини, например, обвинил похищение и обращение Романо в якобы столкновение цивилизаций и заявил, что «исламские террористы» выиграли «культурную битву во имя исламского покрова и обращения в ислам». ».Между тем заместитель Сальвини Алессандро Пагано во время парламентской сессии назвал Романо «новым террористом».

Агрессивное и обвинительное освещение правыми СМИ освобождения Романо и его обращения в ислам, вкупе с ненавистническими и дискриминационными комментариями видных политиков Лиги, показали, насколько глубоко в Италии превратилась исламофобия.

Но Романо стал мишенью не только этих обычных подозреваемых.

Некоторые итальянские феминистки также напали на молодого гуманитарного работника за то, что он принял ислам и носил «исламскую одежду».

Выдающийся историк-феминистка Надя Рива, которая в 1980-х годах была одной из основательниц влиятельной и радикальной феминистской группы Cicip & Ciciap club, например, в посте в Facebook Романо названа «улыбающейся женщиной в зеленой сумке для мусора». ». Утверждая, что джилбаб Романо является символом мужского угнетения, а не выражением ее религиозной принадлежности, она объяснила, что не могла поверить, что женщина добровольно решит так одеваться.

Многие итальянские феминистки встали на защиту Романо и дистанцировались от спорных комментариев Ривы.Однако тот факт, что некоторые видные итальянские феминистки сочли уместным нападать на другую женщину из-за того, во что она верит и из-за того, как она выбирает одеваться, продемонстрировал, насколько укоренилась идея морального превосходства в некоторых частях итальянского и западного феминистского движения. .

Итальянские либералы и левое крыло открыто осудили ненависть, которую получила Романо за обращение в ислам, и отпраздновали ее возвращение домой. Однако их ответ на ненавистную правую риторику вокруг освобождения гуманитарного работника был одинаково проблематичным, хотя и по разным причинам.

В своем ответе на всю сагу о Романо итальянские либеральные СМИ и общественные деятели попытались осветить человеческую сторону истории и безоговорочно отпраздновали ее благополучное возвращение домой. Но в своем праздновании, несомненно, из лучших побуждений, они продвигали глубоко укоренившиеся и весьма разрушительные стереотипы об Африке. Они не только изображали континент как дикое и заброшенное место, но также подразумевали, что африканцы нуждаются в «белых спасителях».

Либеральные газеты опубликовали бесчисленное количество изображений, на которых Романо был окружен кенийскими детьми, но не пытались сохранить конфиденциальность этих детей, как они обычно поступали бы с европейскими.Эти изображения и сопутствующие им статьи были идеальным воспроизведением десятилетий мифов о «белых спасителях», в которых говорилось о самоотверженных западных мужчинах и женщинах, которые отправились в Африку, чтобы «спасти» африканских детей без всякой возможности.

Ведущая левоцентристская газета Италии La Repubblica даже опубликовала статью, в которой утверждалось, что Романо «предала та же деревня, которую она хотела спасти» — утверждение, которое подтверждает необоснованные и разрушительные стереотипы о неблагодарности африканцев перед лицом попыток Запада « спаси их.

Одно из наиболее очевидных воспроизведений «мифа о белом спасителе» принадлежит автору бестселлеров и вокальному антифашисту Роберто Савиано. В статье, опубликованной в La Repubblica, и на своей странице в Facebook Савиано изобразил африканцев — возможно, непреднамеренно — как людей, живущих в заброшенном месте, которые нуждаются в помощи и руководстве со стороны Запада.

В своей статье, приветствующей возвращение Романо в Италию, Савиано охарактеризовал кенийских детей, с которыми она работала, как «забытых и брошенных» и заявил, что они, вероятно, сами станут боевиками «Аш-Шабаб» в отсутствие таких западных «спасителей», как Романо.Игнорируя борьбу Кении против вооруженной группировки, он даже зашел так далеко, что сказал, что «молодая европейская женщина, которая прибывает без оружия, чтобы оставаться рядом с детьми», как Романо, является «большим врагом» таких террористических организаций.

Этот рассказ не только проблематичен и упрощен, но также вводит в заблуждение и патерналистичен. Он представляет собой деконтекстуализированный образ региона и игнорирует роль, которую сами европейцы играли и продолжают играть в продолжающемся бедствии на Африканском Роге.

Действительно, согласно исследованию, опубликованному в 2018 году, многие из детей-сирот в кенийских городах, таких как Чакама, не поедут в Сомали, чтобы сражаться за «Аш-Шабаб», а, скорее всего, переедут в близлежащие международные туристические места, такие как Малинди, Мтвапа или Момбаса. попытаться заработать на жизнь.Там самой большой угрозой для них будет не возможность радикализации, а вовлечение в секс-торговлю. Следует отметить, что в этих регионах основная клиентура секс-работников — это в основном европейские секс-туристы, в том числе итальянцы.

Освещение итальянских СМИ также игнорировало прошлые преступления Италии в Африке. Когда газеты и телеканалы обсуждали роль Турции в освобождении Романо и заявляли, что страна теперь «новый хозяин Африканского Рога», их ностальгия по тем временам, когда Италия имела власть над этими частями Африки, была очевидна.В этих аналитических материалах, конечно, не было упоминания о катастрофе, которую колониальные предприятия Италии вызвали на Африканском Роге в прошлом веке.

Из-за нехватки соответствующих мыслей и критических комментариев одним из немногих голосов хора был голос сомалийско-итальянского писателя Игиаба Счего, который воспользовался возможностью, чтобы напомнить людям: «Итальянцы должны быть деколонизированы в соответствии с их собственным колониальным воображением. Даже в языке мы несем слишком много наследия не только фашизма, но и типичной риторики девятнадцатого века.”

Мало что можно извлечь из того, чтобы подвергнуть сомнению мотивацию Романо отправиться в миссию добровольцев по оказанию помощи в Кению после ее 18-месячных испытаний и безопасного возвращения домой. Мы должны сделать все возможное, чтобы защитить эту молодую женщину от нападок итальянских правых СМИ и политиков, которые нацелены на нее только потому, что она решила принять религию, которую они считают «врагом».

Тем не менее, мы также не должны игнорировать разрушительные нарративы, которые некоторые либеральные медиа-организации и деятели используют в своей защите гуманитарного работника.

Хотя мы должны отвергать исламофобию — исходит ли она от правых фигур или известных феминисток — мы также должны бросить вызов дискурсам, которые представляют миллионы африканцев как дикарей, которых нужно спасти альтруистами западных людей.

Взгляды, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают редакционную позицию Al Jazeera.

Государственный департамент США

Правовая база

Согласно конституции, страна является мусульманским государством, а ислам является государственной религией.Конституция гарантирует свободу мысли, выражения мнений и собраний и гласит, что государство гарантирует каждому человеку свободу заниматься своими религиозными делами. Конституция гласит, что король носит титул «Повелитель правоверных», и он является защитником ислама и гарантом свободы заниматься религиозными делами в стране. Конституция запрещает принятие законов или поправок к конституции, нарушающих ее положения, касающиеся ислама, а также признает еврейскую общину в качестве неотъемлемой части общества.Согласно конституции, политические партии не могут основываться на религии и не могут очернять или посягать на ислам. Другие религии, кроме ислама и иудаизма, не признаются конституцией или законами.

Конституция и закон о СМИ запрещают любому человеку, включая членов парламента, обычно не подвергающихся аресту, критиковать ислам на публичных платформах, таких как печатные или онлайн-СМИ, или в публичных выступлениях. Такие высказывания наказываются лишением свободы на два года и штрафом в размере 200 000 дирхамов (20 800 долларов США).

Закон наказывает любого, кто «прибегает к уловкам для подрыва веры» или обращает мусульманина в другую веру, используя его слабость или потребность в помощи, либо используя образовательные, медицинские или другие учреждения, и предусматривает наказание от шести месяцев до трех лет лишения свободы и штраф в размере от 200 до 500 дирхамов (21–52 доллара США). Такие же наказания применяются к любому, кто намеренно вмешивается в религиозные обряды или праздники, если это вызывает беспокойство или ущемляет достоинство таких религиозных действий.Он также предоставляет право на судебное разбирательство любому обвиняемому в таком правонарушении. Добровольное обращение в другую веру не является преступлением по закону. Закон разрешает правительству высылать в дисциплинарном порядке любого негражданина, проживающего в стране, которое оно считает «угрозой общественному порядку», и правительство использовало этот пункт для высылки иностранцев, подозреваемых в обращении в свою веру.

По закону воспрепятствование или препятствование одному или нескольким лицам поклоняться или посещать богослужения любой религии карается тюремным заключением от шести месяцев до трех лет и штрафом в размере от 200 до 500 дирхамов (21–52 доллара США).Уголовный кодекс гласит, что любое лицо, известное как мусульманин, которое публично нарушает пост в течение месяца Рамадан, без исключения, установленного религиозными властями, подлежит наказанию в виде шести месяцев тюремного заключения и штрафа в размере от 200 до 500 дирхамов (21-52 доллара США). . Владельцы могут по своему усмотрению оставить свои рестораны открытыми во время Рамадана.

Высший орган аудиовизуальных коммуникаций, учрежденный конституцией, требует, чтобы все восемь общественных телеканалов выделяли 5 процентов своего эфирного времени исламскому религиозному контенту и транслировали исламский призыв к молитве пять раз в день.

Мусульмане-сунниты и евреи — единственные религиозные группы, признанные в конституции коренными для страны. Отдельный свод законов и специальные суды регулируют вопросы личного статуса евреев, включая такие функции, как брак, наследование и другие вопросы личного статуса. Раввинские власти, которые также являются судебными чиновниками, управляют еврейскими семейными судами. Судьи-мусульмане, прошедшие подготовку в области малики-ашари-суннитского толкования шариата в стране, управляют судами по вопросам личного статуса всех других религиозных групп.По закону мужчина-мусульманин может жениться на христианке или еврейке; Мусульманка не может выйти замуж за мужчину другой религии, если он не обратится в ислам. Немусульмане должны официально принять ислам и быть постоянными жителями, прежде чем они смогут стать опекунами брошенных или осиротевших детей. Опекунство подразумевает уход за ребенком, который может длиться до достижения им 18 лет, но не позволяет изменить имя ребенка или права наследования и требует сохранения вероисповедания ребенка при рождении, по словам директоров детских домов.

Правовые положения, изложенные в общем налоговом кодексе, предусматривают налоговые льготы, субсидии на землю и строительство, субсидии и таможенные льготы для импорта, необходимого для религиозной деятельности признанных религиозных групп (мусульман-суннитов и евреев) и религиозных групп, зарегистрированных как ассоциации (некоторые «иностранные Христианские церкви). Закон не требует, чтобы религиозные группы регистрировались для отправления религиозных обрядов в частном порядке, но непризнанная религиозная группа должна зарегистрироваться в качестве ассоциации для ведения бизнеса от имени группы (например,g., открывать и держать банковские счета, арендовать недвижимость, приобретать землю и субсидии на строительство и иметь доступ к таможенным льготам для импорта, необходимого для религиозной деятельности) или для проведения общественных собраний. Ассоциации должны зарегистрироваться у местных должностных лиц Министерства внутренних дел (МВД) в юрисдикции штаб-квартиры ассоциации. Отдельный представитель религиозной группы, не признанной или не зарегистрированной в качестве ассоциации, может быть привлечен к ответственности за любые публичные собрания, транзакции, банковские счета группы, аренду собственности и / или петиции к правительству.Заявление о регистрации должно содержать название и цель ассоциации; имя, национальность, возраст, профессия и адрес проживания каждого учредителя; и адрес штаб-квартиры ассоциации. Конституция гарантирует ассоциациям гражданского общества и неправительственным организациям (НПО) право на организацию и свободное осуществление своей деятельности в рамках конституции. Закон об ассоциациях запрещает организации, которые осуществляют деятельность, которую правительство считает «незаконной, противоречащей нормам морали, направленной на подрыв исламской религии, целостности национальной территории или монархического режима, либо призывающих к дискриминации.”

Многие христианские церкви, проживающие за рубежом (церкви, которыми руководят и посещают только иностранцы) зарегистрированы как ассоциации. Римско-католическая, русская православная, греческая православная, протестантская и англиканская церкви поддерживают разные формы официального статуса. Русская Православная и Англиканская церкви зарегистрированы как отделения международных объединений через посольства России и Великобритании соответственно. Протестантская и Католическая церкви, которые существовали как церкви, проживающие за границей до обретения страной независимости в 1956 году, а также Русская и Греческая православные церкви сохраняют особый статус, признанный правительством, который позволяет им сохранять молельные дома и назначать иностранные духовенство.

По закону все образовательные учреждения, финансируемые государством, должны преподавать суннитский ислам в соответствии с учениями и традициями школы исламского права Малики-Ашари. Школы, находящиеся в ведении из-за рубежа или из частных источников, могут по своему усмотрению включать или исключать религиозное обучение в школьную программу. В частных еврейских школах могут преподавать иудаизм.

Согласно конституции, только Высший совет улемов, группа, возглавляемая и назначаемая королем с представителями из всех регионов страны, имеет право издавать фетвы, которые становятся юридически обязательными только после одобрения королем королевским указом и последующее подтверждение парламентским законодательством.Такие фетвы считаются обязательными только для мусульман-суннитов Малики Ачари. Если король или парламент отказываются ратифицировать решение совета, решение остается необязательным и неисполненным.

Страна является участником Международного пакта о гражданских и политических правах.

Государственная практика

Власти по-прежнему отказывали группам христианских граждан в свободе вероисповедания в церквях, праве на христианский или гражданский брак и похоронные службы.Правительство не позволяет гражданам-христианам основывать церкви.

JCO, суннитское исламистское общественное движение, отвергающее духовный авторитет короля, оставалось запрещенным, но продолжало действовать. Несмотря на отсутствие регистрации, оно оставалось крупнейшим общественным движением в стране. JCO продолжало выпускать заявления для прессы, проводить конференции, управлять интернет-сайтами и участвовать в политических демонстрациях. По сообщениям СМИ, были случаи, когда правительство препятствовало организации собраний и ограничивало публичное распространение опубликованных материалов JCO.6 февраля СМИ сообщили, что власти закрыли нелицензированные мечети, действовавшие в домах членов JCO в Касабланке, Кенитре и Инезгане. По сообщению Agence France Presse, местные власти в Касабланке заявили, что дома служили «местами для молитв и собраний» и были местом незаконной деятельности.

В марте AMDLR / CMC выпустила широко разрекламированное письмо Папе Франциску с просьбой оказать давление на правительство, чтобы оно начало расследование того, что, по его словам, было систематическим преследованием христианских граждан силами безопасности.Ряд местных и зарубежных христианских лидеров оспорили утверждения AMDLR / CMC о систематическом преследовании христианскими граждан силами безопасности. Лидер AMDLR Джавад Эль-Хамиди сказал, что, хотя «иностранные христиане» могут свободно пользоваться своей религиозной свободой, марокканские новообращенные не могут и должны молиться наедине. Согласно февральскому сообщению прессы, Эль-Хамиди сказал: «Отсутствует признание свободы вероисповедания и отсутствие юридических гарантий, когда дело доходит до практики некоторых неисламских религиозных ритуалов: Марокко не терпит людей, переходящих в христианство из ислама. , — добавил он, — христиане не обладают «нормальными» гражданскими правами, и у них нет политической готовности защищать их.Местные гражданские христианские лидеры сообщили, что во время визита Папы с 30 по 31 марта за ними пристально следили государственные органы.

Некоторые священнослужители иностранного происхождения и другие члены общины пытались отговорить граждан от посещения общественных богослужений в целях безопасности граждан, а также безопасности церкви и ее членов.

В течение года не поступало сообщений о запрете властями незарегистрированным религиозным группам исповедовать свою религию в частном порядке.

По словам лидеров общины, граждане-христиане заявили, что власти продолжали звонить по телефону или звонить на дом, чтобы продемонстрировать, что они следят за христианской деятельностью.

Ряд религиозных групп сообщили, что они сотрудничали с властями и время от времени сообщали им о планируемых больших собраниях, для которых власти иногда обеспечивали безопасность.

По словам религиозных лидеров и ученых-правоведов, отказ правительства разрешить шиитским мусульманским группам регистрироваться в качестве ассоциаций по-прежнему не позволял этим группам собираться на законных основаниях для публичных религиозных наблюдений. Не было известных шиитских мечетей. Представители шиитов сообщили, что они не пытались зарегистрироваться в течение года, потому что опасались, что силы безопасности будут преследовать их, как это было в предыдущие годы.

AMDLR повторно подало заявку на регистрацию в качестве объединения в течение года. По словам главы AMDLR, власти отказались принять заявку. Христианская группа, подавшая заявку на регистрацию в качестве ассоциации в 2018 году, все еще ожидала ответа от МВД в конце года.

Американская неправительственная организация Open Doors заявила в своем ежегодном списке World Watch List за 2019 год, что уголовный кодекс, который криминализирует «расшатывание веры» мусульманина, подвергает многих христиан, рассказывающих о своей вере другим людям, риску уголовного преследования и ареста.НПО также заявила, что, хотя положение Уголовного кодекса «наказывает [только] прозелитизм, обращенные в христианство [могут] быть наказаны другими способами, такими как потеря прав наследования и опеки над своими детьми».

Должностные лица церкви сообщили, что граждане-христиане редко посещают официально признанные церкви, и отговаривали их от этого, чтобы избежать официальных обвинений в прозелитизме, что могло бы привести к их неспособности продолжать руководить церковью и ее способности предоставлять услуги, а также не ставить другие приоритеты. , например, строительные проекты, подвержены риску.

27 августа власти в районе Аль-Хуз за пределами Марракеша снесли частично построенный объект, описанный его строителем, немецким художником Оливье Бьенковски и его неправительственной организацией PixelHelper, как «мемориал, посвященный убитым евреям в Европе и выступающий против преследования меньшинств. таких как синти и цыгане (Восточная Европа), уйгуры-мусульмане (Китай) и геи »после того, как PixelHelper не смог получить надлежащие разрешения на строительство. В интервью средствам массовой информации Бьенковски сказал, что надеется построить первый Мемориал Холокоста в Северной Африке в образовательных целях и увековечить память о принудительных трудовых лагерях в близлежащей пустыне во время Второй мировой войны, где содержались евреи и другие люди.Правительство приказало Бенковски покинуть страну в августе. Местные власти оспорили версию событий Беньковского, заявив, что страна имеет «гордую историю» разнообразия и мирного сосуществования различных религиозных общин, и подчеркнули отсутствие координации с соответствующими правительственными учреждениями и надлежащими разрешениями. Согласно сообщениям СМИ , , лидер местной еврейской общины заявил, что Бьенковский намеревался нанести вред стране, выдав ложное представление о ней как о антисемитской.Он также сказал, что еврейская община в районе Аль-Хуз приветствовала решение властей снести проект.

Запрет 2017 года на ввоз, производство и продажу паранджи оставался в силе. МВД сослалось на соображения безопасности в качестве оправдания запрета. Запрет не мешал людям носить паранджи или делать их дома для индивидуального использования. Власти продолжали запрещать ведущим национального телевидения, а также полицейским и военнослужащим в форме носить хиджаб или паранджу.

МЭИ оставалось главным государственным учреждением, ответственным за формирование религиозной жизни страны и продвижение ее толкования суннитского ислама. Она использовала 2100 morchidines (мусульманские духовные наставники-мужчины) и 901 morchidates (мусульманские духовные наставники-женщины) в мечетях и религиозных учреждениях по всей стране. Ученики morchidates преподавали религиозные предметы и консультировали по различным вопросам, включая юридические права женщин и планирование семьи.Он продолжал предоставлять требуемый государством годичный курс обучения имамов, обучая в среднем 150 морхидинов и 100 м o r c hidat e s в год. Он также продолжал обучать иностранных имамов, преимущественно из стран Африки к югу от Сахары. Тренинги соответствовали требованиям, предъявляемым религиозными лидерами к получению сертификата, выданного Высшим советом улемов, для работы в стране. Высший совет улемов также продолжал проводить непрерывные учебные занятия и упражнения по повышению квалификации религиозных лидеров.

Правительство потребовало, чтобы религиозные лидеры, работающие в стране, соблюдали руководящие принципы, изложенные в выпущенном MEIA Руководстве имама , Хатибе , и проповеднике . МЭИ продолжало направлять и контролировать содержание проповедей в мечетях, исламское религиозное образование и распространение исламских религиозных материалов вещательными СМИ, действия, которые, по его словам, были направлены на борьбу с насильственным экстремизмом. В январе МЭВ отстранило имама за то, что он сказал, что празднование Нового года 1 января является «харам» (против религии) во время проповеди в мечети в Рабате.

МЭИ продолжало следить за школами Корана, чтобы предотвратить то, что министерство считает подстрекательской или экстремистской риторикой, и гарантировать, что преподавание следует утвержденной доктрине.

Власти потребовали, чтобы мечети закрывались для публики вскоре после ежедневной молитвы, чтобы предотвратить использование помещений для так называемой «несанкционированной деятельности», включая собрания, направленные на пропаганду экстремизма. Для строительства новых мечетей, в том числе построенных на частные средства, требовалось разрешение МЭИ.

Правительство продолжало ограничивать распространение неисламских религиозных материалов, а также некоторых исламских материалов, которые оно сочло несовместимыми со школой суннитского ислама Малики-Ашари.

Некоторые правозащитники амазигов (берберов) сообщили о нетерпимости и подавлении традиционных обычаев амазигов в сельских деревнях амазигов назначенными правительством morchidates .

Политика правительства по-прежнему заключалась в запрете продажи всех книг, видеокассет и DVD, которые оно считало экстремистскими.

Правительство разрешило выставку и продажу Библии на французском, английском и испанском языках. Ограниченное количество переводов Библии на арабский язык было доступно для продажи в нескольких книжных магазинах для использования на курсах высшего образования.

Правительство продолжало разработку и реализацию образовательной хартии, обязывающей традиционное образование основываться на «ценностях» и «уважении к религиозным и юридическим наукам». Министерство образования (МО) продолжило обзор учебной программы по религии, используемой в начальном и среднем образовании, чтобы провести реформы, основанные на универсальных ценностях свободы, сочувствия, солидарности и честности.С момента начала обзора в 2016 году в течение года было переписано 29 учебников и продолжена работа по внесению изменений в учебники. Правительство делится своим опытом с другими странами.

Не поступало сообщений от шиитских граждан о том, что силы безопасности задерживали и допрашивали шиитских граждан об их убеждениях. В отличие от предыдущих лет, Министерство образования сообщило, что предоставило только два освобождения от обязательного исламского образования, запрошенных в течение года.

Правительство продолжало разрешать деятельность зарегистрированных христианских церквей, проживающих за рубежом.В отличие от предыдущих лет, христианские лидеры заявили, что не было сообщений о том, что власти оказывали давление на новообращенных с целью отречения от их веры, сообщая друзьям, родственникам и работодателям об их обращении. Иностранные жители и гости без ограничений посещали религиозные службы в местах отправления культа, принадлежащих официально признанным церквям. Приблизительно 10 000 человек, включая христиан из стран Африки к югу от Сахары, а также тех, кто идентифицировал себя как мусульмане-сунниты, посетили воскресную мессу, которую Папа Франциск провел в Рабате 30 марта.

еврейских и христианских граждан продолжали указывать в программах начальной и средней школы без упоминания об историческом наследии и нынешнем присутствии их групп в стране. Правительство продолжало финансировать изучение еврейской культуры и наследия в государственных университетах.

Правительство продолжало распространять информацию об исламе и иудаизме по специальным государственным теле- и радиоканалам. Программы телеканала Ассадисса (Шесть) были строго религиозными и состояли в основном из Корана и хадисов, (авторитетных высказываний и деяний, приписываемых Пророку Мухаммеду) чтения и экзегезы, подчеркивающие интерпретацию ислама правительством.

По мнению наблюдателей, правительство терпимо относилось к социальной и благотворительной деятельности в соответствии с суннитским исламом. Например, Движение за единство и реформы, крупнейшая зарегистрированная в стране исламская общественная организация, продолжало поддерживать тесные отношения с Партией справедливости и развития (PJD), крупнейшей партией в правящей коалиции, и, по сообщениям СМИ, продолжало действовать без ограничений. отчеты.

Монархия продолжала поддерживать восстановление синагог и еврейских кладбищ по всей стране, заявляя, что усилия необходимы для сохранения религиозного и культурного наследия страны и для того, чтобы служить символом терпимости.По словам правительства и еврейских лидеров, МЭИ не вмешивалось в деятельность или практику синагог. В апреле король начал строительство нового еврейского культурного музея в здании, которое когда-то было школой, недалеко от исторического еврейского квартала и кладбища в Фесе.

Тюремная администрация разрешила религиозные обряды и услуги, предоставляемые религиозными лидерами для всех заключенных, включая религиозные меньшинства.

Во время ежегодного празднования годовщины правления короля король оказал почести великому раввину Касабланки и главам католической, англиканской, протестантской и русской православных церквей в знак признания их вклада в дело религиозной терпимости в стране.

30 марта король Мохаммед VI принял Папу Франциска в Туре Хасане, месте захоронения его отца и деда, королей Хасана II и Мохамеда V. На церемонии приглашения присутствовали иностранные и местные религиозные лидеры, дипломатический корпус, расположенный к югу от Сахары. мигранты, силы безопасности и представители местных органов власти. Выступления короля, транслируемые по национальному телевидению, способствовали межрелигиозному диалогу и межрелигиозному сосуществованию. Чередуя арабский, французский, испанский и английский языки во время своей речи, король сказал, что интерпретирует свой титул «Командир правоверных» как «Повелитель всех верующих… [включая] марокканских евреев и христиан из других стран, которые живут в Марокко.”

30 марта король и папа Франциск также посетили Институт подготовки имамов Мухаммеда VI, который обучает местных, европейских и африканских имамов и морхидинов и морхидатов умеренной интерпретации суннитского ислама в качестве противодействия распространению. радикального ислама, института, который Папа похвалил за «обеспечение подходящей подготовки для будущих религиозных лидеров». Институт готовит до 1400 студентов для работы в имамах, в том числе иностранных студентов.

После того, как 30 марта папа и король посетили Центр подготовки имамов в Рабате, их хозяева устроили музыкальное представление, сочетающее исламский призыв к молитве с еврейскими и христианскими гимнами.Международный союз мусульманских ученых, салафистская организация, осудил выступление как оскорбление ценностей ислама. Многие граждане обратились в социальные сети, чтобы осудить критику и защитить музыкальное представление как пример межрелигиозного сосуществования.

3-4 октября Министерство иностранных дел и международного сотрудничества (МИД) в партнерстве с Религиозными учеными Рабита Мохаммедия, ассоциацией религиоведов, пропагандирующих открытость и терпимость в исламе и основанной королем в 2006 году, организовало встречу « Первая региональная конференция по охране культурного наследия религиозных общин.Правительственные чиновники, религиозные лидеры и эксперты по сохранению культурного наследия из Марокко и других стран приняли участие в двухдневной конференции, посвященной политике, способствующей уважению и защите культурного наследия, и усилиям по восстановлению объектов культурного наследия, имеющих религиозное значение для евреев, христиан, и мусульманские общины. Конференция также была направлена ​​на повышение осведомленности общественности, особенно среди молодежи, о важности культурного наследия, связанного с религиозными общинами.На конференции государственный секретарь Министерства иностранных дел и международного сотрудничества Муниа Бусетта заявила: «Марокканцы сделали необратимый выбор, чтобы отстаивать и практиковать ценности терпимости, сосуществования и мира, выбор, который чтит наследие нашего прошлого. но самое главное, это единственный выбор, который у нас есть для обеспечения стабильного и процветающего будущего для нашей страны ».

В телепрограмме 14 апреля министр по правам человека Мустафа Рамид заявил, что правительство не криминализирует обращение из ислама, отличая его от преступления «расшатывания» веры других или попытки обратить мусульман в другую религию.Заявив, что новообращенный не был «виновен», Рамид сказал, что уголовный кодекс сосредоточен на обращении в свою веру, которое использует «хрупкость» и «потребности» потенциальных новообращенных.

Член парламента Амина Мэлайнин, член PJD, заявила в марте, что «вуаль не является исламской опорой» и что ранее она уделяла «непропорционально» внимание внешнему виду и скромности как центральным элементам ислама. Она также заявила, что некоторые члены ее партии были «открыты в вопросе о хиджабе», но не могли открыто выражать свои взгляды из-за «партийных и социальных ограничений.По ее словам, вера — это исключительно личное дело, и «каждому должна быть гарантирована свобода совести». Комментарии Мелайнин последовали за публикацией в социальных сетях фотографий, на которых запечатлена ее фотография во время визита в Париж.

Разрешение Министерства внутренних дел и Министерства внутренних дел по-прежнему требовалось для ремонта или строительства церквей. 21 июня в англиканской церкви Св.