Кляйненберг эрик жизнь соло новая социальная реальность: Книга: «Жизнь соло: Новая социальная реальность» — Эрик Кляйненберг. Купить книгу, читать рецензии | Going Solo: The Extraordinary Rise and Surprising Appeal of Living Alone | ISBN 978-5-91671-303-9 — Элегантный возраст

Содержание

новая социальная реальность» – Коммерсантъ FM – Коммерсантъ

Андрей Воскресенский: «Перед тем, как сотворить Еву, Бог заметил: «Плохо, когда человек один». А сейчас многие люди имеют совсем другое мнение на этот счет».

Книга Эрика Кляйненберга посвящена феномену одиночества. Надо только сразу отметить, что имеется в виду одиночество в прямом, библейском смысле: одиночество Адама, живущего без Евы, по крайней мере, одной постоянной Евы. Впрочем, слово «феномен» я употребил неверно. Это уже не феномен, а новая социальная реальность. Осознать ее масштабы помогает статистика. В 1950 году 22% американцев были одинокими. 4 млн человек жили отдельно, что составляло 9% всех домохозяйств. В наши дни больше половины взрослых американцев одиноки, 31 млн человек при этом и проживают в одиночестве, что составляет 28% домохозяйств. И в эту статистику не входят 8 млн обитателей домов престарелых и тюрем.

Схожие процессы происходят во всем мире. За одно десятилетие — с 1996 до 2006 года — количество одиноких людей увеличилось на 33% — со 153 млн до 201 млн.

К сожалению, автор не дает статистики по России, но, мне кажется, у нас ситуация примерно такая же.

Почему так происходит? Конечно, в основе этого процесса — накопления богатства, созданного вследствие экономического роста, и развитие системы социального страхования. Но не только. Помимо этого, резкое увеличение числа одиноко живущих людей автор объясняет общемировыми культурными и историческими изменениями, получавшими название «культа индивида». Это результат перехода от традиционных сельских общин к современным индустриальным городам, где индивид стал своего рода предметом поклонения, чем-то более священным, чем группа.

Понятно, что при таком масштабе явления бессмысленно призывать заблудших одиночек срочно встать на путь исправления. Автор этого и не делает. Он исследует все стороны этой социальной реальности, от экономических и психологических до поведения в социальных сетях, и делает вывод: одиночество — один из вариантов нормы, и в нем есть как очевидные минусы, так и столь же очевидные и скрытые плюсы. Как минимум, его не надо бояться, а еще лучше — расслабиться и получить удовольствие.

Автор: Эрик Кляйненберг.

Новая социальная реальность on Apple Books

Цитата

«…Во все времена и по всей планете человек организовывал свою жизнь так, чтобы находиться не в одиночестве, а с себе подобными.

Однако сегодня ситуация изменилась.

Эрик Кляйненберг

О чем книга «Жизнь соло: Новая социальная реальность»

Хипстеры и пенсионеры, финансисты и художники, мужчины и женщины — интерес к одиночеству не зависит от социального статуса, возраста или пола. Трансформация инфраструктуры крупных городов, популярность социальных сетей, изменение психологического восприятия одиночества — всё это приводит к тому, что многие современные горожане выбирают жизнь соло.

Тренд к увеличению одиночек в обществе постепенно меняет и само общество. Город преобразовывается, наполняясь новыми возможностями и смыслами. Одна из причин популярности жизни в одиночку состоит в том, что она никого ничем не связывает. Можно найти соседей по квартире, начиная от незнакомцев в Сети до друзей, родственников, потенциальных любовных партнеров. И это не означает, что одиночество освобождает от бремени и обязательств социальных отношений. Жизнь соло не следствие человеческой самовлюбленности, не социальная проблема, как утверждают многие политики. Подобные нравственные оценки, в сущности, не выходят за крайне узкие рамки гламурных соблазнов сериала «Секс в большем городе». На самом деле жизнь в одиночестве гораздо более разнообразна и комфортна, чем кажется со стороны.

Почему книга «Жизнь соло» достойна прочтения

Эрик Кляйненберг исследует феномен современного одиночества. Для него это следствие трансформации городских пространств, которая дает возможность экспериментировать со своим образом жизни. Не менее важно усиление роли женщин, революция «социальных сетей» и скачок средней продолжительности жизни. Автор приходит к неожиданному выводу: жить одиноко совсем не значит чувствовать себя одиноким. А побыть одному на определенном этапе своей жизни не только не страшно, но интересно и даже необходимо.

Для кого эта книга

Для людей, желающих переосмыслить свой образ жизни; для тех, кого волнуют изменения в социальной структуре и вопросы урбанизации. Для тех, кто пытается понять себя, мир и свое место в нем.

Кто автор

Эрик Кляйненберг — социолог, доктор философии Нью-Йоркского университета, главный редактор журнала Public Culture, автор научных статей для The New York Times Magazine, The Washington Post, The Guardian.

Читать онлайн «Жизнь соло. Новая социальная реальность» автора Кляйненберг Эрик — RuLit

Одиночество сегодня — это не только следствие случайных обстоятельств, но и сознательный выбор миллионов людей в развитых странах. Это новая социальная реальность крупных городов, ответственное решение и молодых представителей «креативного класса», и пожилых, желающих стареть в одиночестве.

Социолог, доктор философии Нью-Йоркского университета Эрик Кляйненберг, исследует феномен современного одиночества. Для него это следствие трансформации городских пространств, которая дает возможность экспериментировать со своим образом жизни. Не менее важно усиление роли женщин, революция «социальных сетей» и скачок средней продолжительности жизни.

Автор приходит к неожиданному выводу: жить одиноко совсем не значит чувствовать себя одиноким. А побыть одному на определенном этапе своей жизни не только не страшно, но интересно и даже необходимо.

Эрик Кляйненберг

Жизнь соло. Новая социальная реальность

Редактор Лейла Мамедова Руководитель проекта А Половникова Корректор Е. Сметанникова Компьютерная верстка М. Поташкин Иллюстрация обложки Gettylmages/Fotobank

О Издание на русском языке, перевод. ООО «Альпина нон-фикшн», 2014

В начале Ветхого Завета описано, как Бог день за днем создавал мир — небо и землю, воду, свет, день и ночь, самых разных живых существ. И видел Бог, что все его творения хороши. Однако, создав Адама, Бог заметил: «Плохо, когда человек один» — и сотворил Еву.

Со временем запрет на жизнь в одиночестве перекочевывает из теологии в философию и литературу. В трактате «Политика» Аристотель вывел следующее умозаключение: «…человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, — либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек…» Ереческий поэт Феокрит заявлял: «Человеку всегда будет нужен человек», а убежденный стоик, римский император Марк Аврелий дал следующее

определение: «Люди — это социальные животные».

Впрочем, это свойство отнюдь не выделяет человека из среды других животных.

(Аристотель, увы, был прав только наполовину.) Звери предпочитают жить в одиночку лишь при определенных обстоятельствах, например при нехватке пищи. В обычных же условиях большинство видов животных лучше выживает в группах. В коллективной жизни идет борьба за положение и статус, время от времени возникают конфликты и даже жестокие столкновения. Тем не менее такие преимущества, как защита от хищников, возможности совместной охоты, улучшенные условия воспроизводства, и другие значительно перевешивают недостатки жизни в коллективе. Даже орангутанги, которые, как широко известно, предпочитают «отшельнический» образ жизни, первые семь-восемь лет после рождения живут со своей матерью. По мнению Карела ван Шайка — специалиста-приматолога Университета Дьюка, обитающие в богатых пищей болотистых джунглях Суматры орангутанги так же «социальны и общительны», как и их родственники шимпанзе.

Орангутанги — далеко не единственные представители животного мира, о которых у людей сложились не совсем правильные представления. Оказывается, очень общительны и крабы-отшельники — они не могут существовать в одиночку и лучше всего выживают в популяции, насчитывающей до сотни особей. В инструкции одного зоомагазина рекомендуется «держать в аквариуме не менее двух особей каждого вида». Причина очень простая: одиночество для краба-отшельника чревато стрессами и болезнями. Тела одиноких крабов в буквальном смысле отказываются служить своим владельцам, в результате чего животное может потерять ногу или клешню.

Во все исторические эпохи властители прекрасно понимали, насколько пагубно для людей состояние изоляции. В древние времена ссылка считалась самым страшным после смертной казни наказанием. (Заметим, что находились и такие, кто ставил ссылку на первое место.) В конце XVIII в. и на протяжении XIX в. в системе тюремного наказания заметно усиливалась роль одиночного заключения. Английский юрист Уильям Пейли отмечал, что одиночное заключение «усиливает боязнь наказания» и, следовательно, становится фактором, сдерживающим рост преступности. В наши дни в США приблизительно 25 000 заключенных содержатся в тюрьмах категории «супермакс». Один известный психолог подчеркивал, что в подобных тюрьмах «заключенные живут в такой тотальной и антигуманной… изоляции, которая ранее никогда не существовала. И критики, и сторонники одиночного заключения как меры наказания используют для его описания одни и те же слова — «смерть заживо».

Но самым ярким свидетельством тяги людей к жизни в коллективе является, разумеется, создание семьи. На протяжении всей истории человечества во всех культурах именно семья, а не отдельный индивид составляют основу общественной и экономической жизни. Такое положение вещей объясняется рядом причин. Как утверждают эволюционные биологи, представителям ранних человеческих сообществ жизнь в коллективе предоставляла конкурентные преимущества в вопросах обеспечения безопасности, добывания пищи и возможности воспроизводства. Специалисты в области общественных наук Николас Кристакис и Джеймс Фаулер утверждают, что в результате процесса естественного отбора у людей появилась генетическая предрасположенность к созданию тесных социальных связей.

В 1949 г. антрополог из Йельского университета Джордж Мердок составил обзор почти 250 «репрезентативных культур» самых разных уголков планеты и самых разных исторических эпох. В этом обзоре он, в частности, отмечал: «Нуклеарная семья является универсальной формой объединения людей, представляет собой базовую основу, на которой строятся более сложные семейные формы. Семья — это высоко функциональная и четко выраженная группа, которая встречается во всех известных нам обществах. Для этого правила я не смог найти каких-либо исключений.

С тех пор некоторые ученые пытались опровергнуть аргументацию Мердока, ссылаясь на отдельные формы организации жизни и быта (например, кибуц), которые никак не попадают в классификацию нуклеарной семьи. Аргументация оппонентов Мердока всегда сводилась к наличию альтернативных коллективов, превышающих по численности обычную семью. Этот научный спор так и не закончен, однако обе стороны могут сойтись в одном: во все времена и по всей планете человек организовывал свою жизнь так, чтобы находиться не в одиночестве, а с себе подобными.

Однако сегодня ситуация изменилась.

В последние полвека человечество приступило к осуществлению уникального социального эксперимента. Впервые в истории значительное число жителей планеты самых разных возрастов, придерживающихся самых разных политических взглядов, начали жить одиночками. До недавнего времени большинство рано связывали себя узами брака с твердым намерением не расставаться до смертного часа. В случае ранней кончины одного из партнеров второй быстро вступал в новый брак; если же партнер умирал в преклонном возрасте, то оставшийся в живых воссоединялся со своей семьей. Сейчас принято жениться/выходить замуж гораздо позже, чем это делали наши предки. Согласно результатам исследований, проведенных Исследовательским центром Пью (Pew Research Center), средний возраст вступления в первый брак «поднялся до самой высокой планки и за последние полвека увеличился на пять лет. Иногда за браком следует развод, после которого человек на годы, а то и десятилетия остается одиноким. Вдовец или вдова, пережившие супруга или супругу, делают все возможное для того, чтобы не жить с другими родственниками, в частности с собственными детьми. Иными словами, человек на протяжении всей жизни предпочитает чередовать условия проживания: один, вместе, вместе, один.

До недавнего времени многие рассматривали жизнь в одиночестве как переходный период между более устойчивыми формами организации жизни и быта, будь то нахождение нового партнера или переезд в дом престарелых. Теперь такой подход остался в прошлом — впервые за всю историю страны большинство американских взрослых являются одинокими. Среднестатистические американцы проведут большую часть взрослой жизни не в браке и большую часть «внебрачного периода» будут жить в одиночестве. Мы привыкаем к такой ситуации. Мы осваиваем жизнь соло и вырабатываем новые способы существования.

Эрик Кляйненберг — Жизнь соло. Новая социальная реальность читать онлайн бесплатно

Эрик Кляйненберг

Жизнь соло. Новая социальная реальность

Редактор Лейла Мамедова

Руководитель проекта А. Половникова

Корректор Е. Сметанникова

Компьютерная верстка М. Поташкин

Иллюстрация обложки GettyImages/Fotobank

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

В начале Ветхого Завета описано, как Бог день за днем создавал мир – небо и землю, воду, свет, день и ночь, самых разных живых существ. И видел Бог, что все его творения хороши. Однако, создав Адама, Бог заметил: «Плохо, когда человек один»{1} – и сотворил Еву.

Со временем запрет на жизнь в одиночестве перекочевывает из теологии в философию и литературу. В трактате «Политика» Аристотель вывел следующее умозаключение: «…человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек…» Греческий поэт Феокрит заявлял: «Человеку всегда будет нужен человек», а убежденный стоик, римский император Марк Аврелий дал следующее определение: «Люди – это социальные животные»{2}.

Впрочем, это свойство отнюдь не выделяет человека из среды других животных. (Аристотель, увы, был прав только наполовину.) Звери предпочитают жить в одиночку лишь при определенных обстоятельствах, например при нехватке пищи. В обычных же условиях большинство видов животных лучше выживает в группах. В коллективной жизни идет борьба за положение и статус, время от времени возникают конфликты и даже жестокие столкновения. Тем не менее такие преимущества, как защита от хищников, возможности совместной охоты, улучшенные условия воспроизводства, и другие значительно перевешивают недостатки жизни в коллективе. Даже орангутанги, которые, как широко известно, предпочитают «отшельнический» образ жизни, первые семь-восемь лет после рождения живут со своей матерью. По мнению Карела ван Шайка – специалиста-приматолога Университета Дьюка, обитающие в богатых пищей болотистых джунглях Суматры орангутанги так же «социальны и общительны», как и их родственники шимпанзе{3}.

Орангутанги – далеко не единственные представители животного мира, о которых у людей сложились не совсем правильные представления. Оказывается, очень общительны и крабы-отшельники – они не могут существовать в одиночку и лучше всего выживают в популяции, насчитывающей до сотни особей. В инструкции одного зоомагазина рекомендуется «держать в аквариуме не менее двух особей каждого вида». Причина очень простая: одиночество для краба-отшельника чревато стрессами и болезнями. Тела одиноких крабов в буквальном смысле отказываются служить своим владельцам, в результате чего животное может потерять ногу или клешню.

Во все исторические эпохи властители прекрасно понимали, насколько пагубно для людей состояние изоляции. В древние времена ссылка считалась самым страшным после смертной казни наказанием. (Заметим, что находились и такие, кто ставил ссылку на первое место.) В конце XVIII в. и на протяжении XIX в. в системе тюремного наказания заметно усиливалась роль одиночного заключения. Английский юрист Уильям Пейли отмечал, что одиночное заключение «усиливает боязнь наказания» и, следовательно, становится фактором, сдерживающим рост преступности{4}. В наши дни в США приблизительно 25 000 заключенных содержатся в тюрьмах категории «супермакс». Один известный психолог подчеркивал, что в подобных тюрьмах «заключенные живут в такой тотальной и антигуманной… изоляции, которая ранее никогда не существовала»{5}. И критики, и сторонники одиночного заключения как меры наказания используют для его описания одни и те же слова – «смерть заживо».

В 1949 г. антрополог из Йельского университета Джордж Мердок составил обзор почти 250 «репрезентативных культур» самых разных уголков планеты и самых разных исторических эпох. В этом обзоре он, в частности, отмечал: «Нуклеарная семья является универсальной формой объединения людей, представляет собой базовую основу, на которой строятся более сложные семейные формы. Семья – это высокофункциональная и четко выраженная группа, которая встречается во всех известных нам обществах. Для этого правила я не смог найти каких-либо исключений»{7}.

Однако сегодня ситуация изменилась.

В последние полвека человечество приступило к осуществлению уникального социального эксперимента. Впервые в истории значительное число жителей планеты самых разных возрастов, придерживающихся самых разных политических взглядов, начали жить одиночками[1]. До недавнего времени большинство рано связывали себя узами брака с твердым намерением не расставаться до смертного часа. В случае ранней кончины одного из партнеров второй быстро вступал в новый брак; если же партнер умирал в преклонном возрасте, то оставшийся в живых воссоединялся со своей семьей. Сейчас принято жениться/выходить замуж гораздо позже, чем это делали наши предки. Согласно результатам исследований, проведенных Исследовательским центром Пью (Pew Research Center), средний возраст вступления в первый брак «поднялся до самой высокой планки и за последние полвека увеличился на пять лет»{8}. Иногда за браком следует развод, после которого человек на годы, а то и десятилетия остается одиноким. Вдовец или вдова, пережившие супруга или супругу, делают все возможное для того, чтобы не жить с другими родственниками, в частности с собственными детьми. Иными словами, человек на протяжении всей жизни предпочитает чередовать условия проживания: один, вместе, вместе, один.

Эрик Кляйненберг — Жизнь соло.

Новая социальная реальность

Эрик Кляйненберг

Жизнь соло. Новая социальная реальность

Редактор Лейла Мамедова

Руководитель проекта А. Половникова

Корректор Е. Сметанникова

Компьютерная верстка М. Поташкин

Иллюстрация обложки GettyImages/Fotobank

* * *

Со временем запрет на жизнь в одиночестве перекочевывает из теологии в философию и литературу. В трактате «Политика» Аристотель вывел следующее умозаключение: «…человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек…» Греческий поэт Феокрит заявлял: «Человеку всегда будет нужен человек», а убежденный стоик, римский император Марк Аврелий дал следующее определение: «Люди – это социальные животные»{2}.

Во все исторические эпохи властители прекрасно понимали, насколько пагубно для людей состояние изоляции. В древние времена ссылка считалась самым страшным после смертной казни наказанием. (Заметим, что находились и такие, кто ставил ссылку на первое место.) В конце XVIII в. и на протяжении XIX в. в системе тюремного наказания заметно усиливалась роль одиночного заключения. Английский юрист Уильям Пейли отмечал, что одиночное заключение «усиливает боязнь наказания» и, следовательно, становится фактором, сдерживающим рост преступности{4}. В наши дни в США приблизительно 25 000 заключенных содержатся в тюрьмах категории «супермакс». Один известный психолог подчеркивал, что в подобных тюрьмах «заключенные живут в такой тотальной и антигуманной… изоляции, которая ранее никогда не существовала»{5}. И критики, и сторонники одиночного заключения как меры наказания используют для его описания одни и те же слова – «смерть заживо».

В 1949 г. антрополог из Йельского университета Джордж Мердок составил обзор почти 250 «репрезентативных культур» самых разных уголков планеты и самых разных исторических эпох. В этом обзоре он, в частности, отмечал: «Нуклеарная семья является универсальной формой объединения людей, представляет собой базовую основу, на которой строятся более сложные семейные формы. Семья – это высокофункциональная и четко выраженная группа, которая встречается во всех известных нам обществах. Для этого правила я не смог найти каких-либо исключений»{7}.

Однако сегодня ситуация изменилась.

В последние полвека человечество приступило к осуществлению уникального социального эксперимента. Впервые в истории значительное число жителей планеты самых разных возрастов, придерживающихся самых разных политических взглядов, начали жить одиночками[1]. До недавнего времени большинство рано связывали себя узами брака с твердым намерением не расставаться до смертного часа. В случае ранней кончины одного из партнеров второй быстро вступал в новый брак; если же партнер умирал в преклонном возрасте, то оставшийся в живых воссоединялся со своей семьей. Сейчас принято жениться/выходить замуж гораздо позже, чем это делали наши предки. Согласно результатам исследований, проведенных Исследовательским центром Пью (Pew Research Center), средний возраст вступления в первый брак «поднялся до самой высокой планки и за последние полвека увеличился на пять лет»{8}. Иногда за браком следует развод, после которого человек на годы, а то и десятилетия остается одиноким. Вдовец или вдова, пережившие супруга или супругу, делают все возможное для того, чтобы не жить с другими родственниками, в частности с собственными детьми. Иными словами, человек на протяжении всей жизни предпочитает чередовать условия проживания: один, вместе, вместе, один.

До недавнего времени многие рассматривали жизнь в одиночестве как переходный период между более устойчивыми формами организации жизни и быта, будь то нахождение нового партнера или переезд в дом престарелых. Теперь такой подход остался в прошлом – впервые за всю историю страны большинство американских взрослых являются одинокими. Среднестатистические американцы проведут большую часть взрослой жизни не в браке и большую часть «внебрачного периода» будут жить в одиночестве. Мы привыкаем к такой ситуации. Мы осваиваем жизнь соло и вырабатываем новые способы существования.

Сухие цифры никогда не в состоянии отразить полную картину происходящего, но в данном случае статистика просто поразительна. В 1950 г. 22 % американцев были одинокими; 4 млн человек жили отдельно, что составляло 9 % всех домохозяйств. В то время одинокую жизнь вели в основном люди в отдаленных и обширных по территории штатах страны – на Аляске, в Монтане и Неваде, то есть там, где была работа для одиноких мужчин, которые относились к своей ситуации как к короткому переходному периоду, за которым следует обычная семейная жизнь.

В наши дни одинокими являются более 50 % взрослых американцев; 31 млн человек – приблизительно один из семи взрослых – проживают в одиночестве. (В эту статистику не входят 8 млн обитателей частных и государственных домов престарелых и тюрем){9}. Одинокие составляют 28 % всех американских домохозяйств. Одинокие и бездетные супружеские пары – самые распространенные категории и по числу домохозяйств «обгоняют» такие формы организации проживания, как нуклеарная семья, семья из нескольких поколений, живущих под одной крышей, соарендаторы квартир или определенная группа людей, живущая в специально для нее снятом или построенном доме. Возможно, вы удивитесь, но жизнь в одиночестве является одной из самых жизнестойких форм организации домохозяйства. Исследования, длившиеся пять лет, выявили, что одинокие люди не склонны менять свой образ жизни, равно как место жительства. Именно эта группа населения по сравнению со всеми остальными группами, за исключением категории женатых пар с детьми, является наиболее стабильной в том, что касается формы проживания{10}.

Конец ознакомительного отрывка

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

Эта книга стоит меньше чем чашка кофе!
УЗНАТЬ ЦЕНУ

Книга: Жизнь соло.

Новая социальная реальность — Эрик Кляйненберг — КнигаГо

Эрик Кляйненберг Жизнь соло. Новая социальная реальность

Редактор Лейла Мамедова;

Руководитель проекта А Половникова;

Корректор Е. Сметанникова;

Компьютерная верстка М. Поташкин;

Иллюстрация обложки Gettylmages/Fotobank.

Вступление

Впрочем, это свойство отнюдь не выделяет человека из среды других животных. (Аристотель, увы, был прав только наполовину.) Звери предпочитают жить в одиночку лишь при определенных обстоятельствах, например при нехватке пищи. В обычных же условиях большинство видов животных лучше выживает в группах. В коллективной жизни идет борьба за положение и статус, время от времени возникают конфликты и даже жестокие столкновения. Тем не менее такие преимущества, как защита от хищников, возможности совместной охоты, улучшенные условия воспроизводства, и другие значительно перевешивают недостатки жизни в коллективе. Даже орангутанги, которые, как широко известно, предпочитают «отшельнический» образ жизни, первые семь-восемь лет после рождения живут со своей матерью. По мнению Карела ван Шайка — специалиста-приматолога Университета Дьюка, обитающие в богатых пищей болотистых джунглях Суматры орангутанги так же «социальны и общительны», как и их родственники шимпанзе.

Эрик Кляйненберг. Жизнь соло — рецензии и отзывы читать онлайн

Эрик Кляйненберг. Жизнь соло.

Новая социальная реальность. — М.: Альпина нон-фикшн, 2014. — 284 с.

Одиночество сегодня — это новая социальная реальность крупных городов, ответственное решение и молодых представителей «креативного класса», и пожилых, желающих стареть в одиночестве. Для Эрика Кляйненберга этот феномен является следствием трансформации городских пространств, которая дает возможность экспериментировать со своим образом жизни, а также усиления роли женщин, революции «социальных сетей» и скачка средней продолжительности жизни.

Глава 2

«Я всегда жила одна и никогда не хотела жить по-другому», — признается психолог, автор книг и апологет жизни в одиночестве Белла Депауло. Депауло выросла в Данморе, в штате Пенсильвания. В этом маленьком городке даже дети знали, что вступать в брак необходимо. До колледжа она не подозревала, что такой участи можно избежать, однако после его окончания поняла, что именно этого ей очень хочется. «Это был не какой-то конкретный момент осознания, когда я поняла, что мне нравится быть одинокой. Просто я так устроена. И этого не изменишь, — объясняет она. — Чтобы к этому прийти, нужно было осознать что-то более фундаментальное — то, что нормально (и даже хорошо) жить так, чтобы жизнь имела смысл для меня самой, пусть даже мой образ жизни является не самым традиционным и общепринятым».

Представлять себе будущую жизнь в одиночестве трудно не только выходцу из небольшого городка наподобие Данмора. Идеал благополучной жизни в обычном или гражданском браке является частью мейнстрим-культуры, которая с ранних лет прививается молодому поколению. В современном обществе у детей, быть может, больше личного пространства, чем у их сверстников прошлых поколений, но они все равно растут вместе по крайней мере с одним родителем и, возможно, с братьями и сестрами. Детский опыт закладывает основу стандартов, согласно которым совместное домохозяйство является если не идеалом, то по крайней мере нормой. Наш детский опыт создает наш характер, ведет к развитию навыков, способностей и появлению моделей поведения по совместному использованию жилого пространства, которые сознательно или бессознательно мы берем с собой во взрослую жизнь.

Мало кто живет один в детском возрасте, поэтому, когда взрослый человек выбирает жизнь соло, ему приходится многому учиться. Мысли Торо, Сиддхартхы или Хелен Браун могут вдохновлять, но в мире не существует даже базового путеводителя по домашней автономии, не говоря уже об обновленном и дополненном издании. Идея жить одному может очень вдохновлять вас, но следует иметь в виду, что на практике это совсем не просто. Не только потому, что человеку приходится быть наедине самим с собой значительную часть времени, но и потому что ему случается попадать в незнакомые ситуации, решать целый ряд личных проблем, удовлетворять набор определенных потребностей. Некоторые из этих проблем имеют сугубо утилитарный характер: научиться покупать и готовить на одного человека, создать баланс между одиночеством и общением, правильно выбрать средства общения и получения информации — от пассивного потребления развлекательных ТВ-программ до активного общения при помощи телефона и Интернета. Далее появляются более серьезные вопросы: как бороться с одиночеством? Как научиться не воспринимать его как социальное фиаско? Как противостоять дискриминации на работе, при аренде квартиры? Как общаться с друзьями и членами семьи, которые не могут смириться с тем, что близкий им человек одинок, — а вдруг он на самом деле чувствует себя несчастным?

Каждый человек, выработавший в себе способность жить в одиночестве, считает, что общих рецептов не существует, однако проведенные мной интервью указывают на присутствие ряда общих элементов. В наши дни молодые одиночки стремятся активно «переформатировать» представление о том, что их существование является показателем социального фиаско, в прямо противоположное — что оно свидетельствует о неординарности личности и об успехе. По утверждению одиночек, высвобожденное ими время используется на личное и, главным образом, профессиональное развитие. По их словам, инвестиции в себя необходимы потому, что современные семьи часто распадаются, работа не является стабильной, и в конечном счете каждый из нас может надеяться только на самого себя. Для укрепления своего «я» необходимо, с одной стороны, заниматься «сольными» проектами: учиться самостоятельно вести хозяйство, самому придумывать себе развлечения и довольствоваться своим собственным обществом. С другой стороны, необходимо вести активную социальную жизнь, поддерживать сеть дружеских и рабочих контактов и даже, как считает социолог Итан Уоттерс, создавать «городские племена», являющиеся суррогатом семьи, формирующие общественную среду и при необходимости оказывающие поддержку.

Чтобы сделать «сольную» жизнь приятной, можно полностью сконцентрироваться на работе и своем «племени». Но, увы, ничего не продолжается бесконечно. Большинство людей, проживших в одиночестве до 40 лет, сталкиваются с распадом своей социальной среды: близкие друзья вступают в брак и рожают детей, а работа, какую бы радость она ни приносила, не в состоянии удовлетворить самые сокровенные потребности. Жизнь ставит людей перед сложным выбором. Научившиеся наслаждаться «независимостью» должны решить: продолжать ли прежнюю жизнь или найти партнера и создать семью. Для мужчин это вопрос не очень срочный, а вот женщины — совсем другое дело. Одинокая женщина, возраст которой приближается к сорока, каждую ночь засыпает под тиканье биологических часов, напоминающих ей о том, что она, возможно, никогда не родит своего собственного ребенка. Подобная ситуация побудила таких писателей, как Лори Готтлиб, призвать одиноких женщин быть менее придирчивыми в выборе партнера. Впрочем, это не самый убедительный аргумент (и не только потому, что через два года после выхода в свет вызвавшей много споров статьи «Выйди за него замуж» сама Готтлиб не последовала своему собственному совету). Брачные узы и без того достаточно непросты, даже когда обе стороны начинают отношения с энтузиазмом. Привыкшие жить в одиночестве молодые взрослые справедливо сомневаются, что брак, с самого начала основанный на компромиссе, сложится удачно. Такие люди хоть и не теряют надежды найти свою «половинку», но считают, что жить лучше в полном одиночестве в собственной квартире.

Большинство проживающих в одиночестве молодых взрослых воспринимают свое состояние как этап развития, а не конечный пункт своего пути. Большинство из них с оптимизмом смотрит на эту ситуацию, рассчитывая не упустить свой шанс. Не имеет значения, активно ли они ищут партнера или нет. Но все уповают на то, что партнер найдется, и рано или поздно они вступят в брак. В наши дни 84 % американских женщин выходят замуж к 40 годам, а 95 % — к 65 годам. Вне всякого сомнения, у людей разных поколений, родившихся, допустим, в 1945 г. и в 1970 г. очень разные представления о браке, но только не о том, вступят ли они сами в брак. Современные американцы могут быть весьма скептически настроены к институту брака в целом, но приблизительно 90 % тех, кто никогда в нем не был, верят, что рано или поздно обретут семейное счастье.

Главная разница в восприятии брака теми, кому сейчас 65 и 25 лет, не в вопросе: «Надо ли?», а в вопросе: «Когда?». Рожденные в 40-е гг. прошлого века американские мужчины и женщины вступали в брак, когда им исполнялось соответственно 23 и 21 год. Когда этому поколению перевалило за 40 лет, всего лишь 6 % из них никогда не состояло в браке. В наши дни средний возраст заключения первого брака является наиболее высоким с тех пор, как началась перепись населения, — 28 лет для мужчин и 26 лет для женщин. В Вашингтоне, а также в штатах Массачусетс и Нью-Йорк средний возраст первого вступления в брак превышает теперь 30 лет, точно так же, как и в двух европейских странах — Швеции и Дании. Рекордно высокое количество американцев в возрасте после 40 лет вообще никогда не состояло в браке — 16 % мужчин и 12 % женщин. Эти люди достаточно времени провели в одиночестве.

И как же они использовали это время? В книге «Против любви» (Against Love) Лора Кипнис рассуждает о том, что у людей останется больше времени на игру, если они будут избегать связывающих их отношений. Она даже делает провокационное предположение: такое освобождение может нарушить статус-кво. «Свободные люди могут представлять социальную опасность, — утверждает Кипнис. — Кто знает, что они там еще придумают? И чего еще могут потребовать?» Правда, как явствует из интервью для этой книги, самый амбициозный план, на который оказался способен одинокий человек, отнюдь не звал на баррикады: одиночка скромно собирался провести «свободное время» на работе.

В условиях современной экономики большинство из нас является свободными агентами, конкурирующими между собой за хорошую работу. В таких условиях вообще сложно себе представить, что такое «свободное время». В наши дни все, а в особенности молодые профессионалы, прекрасно понимают, что никакого социального контракта между капиталом и наемными сотрудниками не существует. Работодатели не дают никому каких-либо «долгоиграющих» обязательств. Профсоюзы слишком слабы, чтобы что-либо требовать или объединить трудящихся. Теперь каждый из нас все больше и больше работает в надежде утвердиться на рабочем месте и создать репутацию, в особенности на начальном этапе карьеры. Для нового поколения будущих профессионалов в возрасте от 20 до 35 лет этот период карьеры — самое неподходящее время для вступления в брак и погружения в семейную жизнь. В этот период необходимо учиться и работать, для того чтобы произвести впечатление. Мы полностью отдаем свое время своим учителям или работодателям, а свободные часы и минуты посвящаем работе над собой. Мы приобретаем новые навыки и умения. Демонстрируем нашу многосторонность. Путешествуем. Меняем место жительства. Создаем свой круг контактов. Работаем над собственной репутацией. Карабкаемся вверх по карьерной лестнице. Рассылаем резюме и находим работу лучше прежней — и делаем это снова и снова. Заниматься своей карьерой гораздо проще, когда вы ничем и никем не связаны, лучше всего — когда вы живете один.

Такова цена благополучия в условиях современной экономики. Работа занимает огромное место в жизни молодых людей. Приходится или посвящать ей лучшие годы или вообще забыть о том, что можешь чего-то добиться. Такая ситуация сложилась не только в бизнесе, главная цель которого — прибыль, но и в менее конкурентных областях, включая научную среду и сферу культуры. Например, будучи аспирантом университета Беркли, я познакомился с несколькими студентами в возрасте около 30 лет, которым их научный руководитель, успешная женщина-ученый, настоятельно советовала не заводить серьезных отношений, пока они не добьются успеха в карьере и известности. Она объясняла это тем, что конкуренция в научном мире стала очень жесткой. По всему миру в исследовательской науке исчезают должности, которые раньше давались на всю жизнь, а хорошо оплачиваемой преподавательской работы не так много. Близкие же отношения многого требуют и сильно отвлекают. Они могут приостановить развитие личности или, что еще хуже, повлиять на качество работы. К тому же очень немногие отношения долговечны. Поэтому в ваших же собственных интересах отдать предпочтение учебе и работе, верно?

Положение представителей так называемого креативного класса очень похоже на вышеописанное. Действительно, эти счастливчики могут иногда себе позволить поиграть в офисе в пинг-понг или поесть за счет компании, но их работа требует невероятных затрат времени и энергии. Нанимающие «креативщиков» компании бьются за долю рынка в таких творческих областях, как создание ПО, киноиндустрия, реклама. Эти компании пытаются сломать барьеры, разделяющие личную и профессиональную жизнь своих сотрудников, и выдвигают работу на передний план, возводя ее в ранг того, что Мэттью Кроуфорд называет soulcraft, т. е. «мастерство души».

Компании часто заставляют людей вкладывать в дело не только свое рабочее, но и личное время. Писатель Дэниел Пинк работает в жанре бизнес-литературы. Его перу принадлежит книга «Нация свободных агентов» (Free Agent Nation). По свидетельству Пинка, предприниматели в самых разных областях признаются, что посвящают работе практически все свое время. Живущих таким образом десятки миллионов американцев Пинк называет «солистами», потому что их «успех зависит главным образом от их собственного вклада», а не «милости большой компании или организации». Подобные изменения в самой природе работы можно воспринимать по-разному: как нечто высвобождающее, пугающее, стимулирующее или ужасно утомительное. Один из наших респондентов выразил это так: «Когда работаешь на себя, самое ужасное — то, что надо работать 24 часа в сутки. Самое лучшее — то, что ты сам выбираешь, какие именно 24 часа».

В таких областях, как банковское дело, юриспруденция, СМИ и медицина, менеджерам даже не надо призывать сотрудников ставить свою работу выше личных отношений, потому что сама работа по определению предполагает такой подход. В этих и других хорошо оплачиваемых областях многие работодатели требуют от сотрудников, чтобы те проводили на работе большую часть времени — до 70, 80 и 90 часов в неделю, будь то в офисе, командировках или просто проверяя сообщения на Blackberry. В наши дни для молодых профессионалов считается абсолютно нормальным отменить совместный ланч, планы на вечер и даже отпуск только потому, что «на работе возникла проблема». Вот пример банковского служащего Марка, занимающегося инвестициями. Ему около 30 лет. Со своей девушкой он арендовал квартиру на западном побережье США, девушка в эту квартиру переехала, а сам он там ни разу не появился, потому что по работе ему надо было остаться на восточном побережье! Понятное дело, что отношения с девушкой вскоре закончились, и Марк начал планировать свою жизнь, исходя из требований своей работы. «Я все еще встречаюсь с девушками, — говорит он мне — но только с девушками гораздо моложе, которых пока не волнует ответ на серьезный вопрос: „Куда ведут эти отношения?“ Я хотел бы встретить свою половинку. Но одновременно я этого боюсь, потому что карьера для меня самое главное и свободное время я провожу с коллегами. Думаю, что время жениться и заводить детей настанет позже».

Марк далеко не единственный, кто привык к стилю работы 24 / 7 и сделал офис центром своего личного общения. Мы взяли интервью у одного адвоката, который рассказал, что после двух лет работы по 70 часов в неделю, основным кругом его общения стали коллеги-геи. Журналист Джастин, о котором рассказывалось в первой главе, также признается, что совсем не против проводить на работе огромное количество времени: «Ведь я же общаюсь. Я окружен людьми со схожими интересами. Я много разговариваю, пишу электронные письма, захожу в другую комнату к коллегам, чтобы обсудить историю или просто потрепаться». Вне офиса Джастин также чаще всего общается… с коллегами по работе. «Мы ходим вместе на ланч. Мы играем в спортивные игры — теннис и софтбол. Все прекрасно».

Границы между личной жизнью и работой у молодых взрослых исчезают не только в офисе. Сейчас повсеместным явлением стали смартфоны, и в соцсетях например, на Facebook, по работе и просто так общаются «друзья» из самых разных профессиональных областей, где бы они ни находились. Одна из наших респонденток, 30-летняя женщина-адвокат, которая работает в сфере политики, рассказывала: «Я работаю по девять часов в день. Из них семь часов отвечаю на электронные письма, большая часть из которых связана с работой, но есть и часть от друзей и семьи. В моей адресной телефонной книге 350 человек». Ее телефон часто звонит, она постоянно проверяет на нем сообщения. Большая их часть связана с работой, и она старается быстро отвечать на них даже тогда, когда проводит время с друзьями.

В таком поведении нет ничего исключительного. Хотя вроде бы логично связывать жизнь в одиночестве с социальной изоляцией, для большинства взрослых одиночек это совсем не так. Во многих случаях они общаются больше, чем остальные — в этом им помогают соцсети и цифровые средства передачи информации. Молодые профессионалы, с которыми мы общались, говорят, что им сложнее пережить социальную активность, от дружеской вечеринки до он-лайн чата, чем находиться вне «зоны доступа». Занимающаяся исследованиями рынка компания Packaged Facts выпустила отчет «Одинокие люди в США: новая нуклеарная семья» (Singles in the U. S.: The New Nuclear Family), который подтверждает эту мысль. В результате исследования было установлено, что живущие одиноко чаще всех остальных утверждают: Интернет изменил их досуг, они часто сидят в сети до поздней ночи и поэтому меньше спят. Согласно данным исследования связи между социальной изоляцией и новыми технологиями, финансированного Фондом Пью, среди активных пользователей Интернета и социальных медиа больше, по сравнению с остальными, тех, кто имеет широкий и разнообразный круг общения, они чаще посещают общественные места, в которых контактируют не знакомые между собой люди, и принимают участие в работе волонтерских организаций. Одинокие люди и люди, живущие отдельно, в среднем в два раза чаще ходят в клубы и бары, чем состоящие в браке. Они чаще едят в ресторанах, среди них больше тех, кто посещает музыкальные и различные художественные классы, и они чаще ходят за покупками вместе с друзьями. Без сомнения, многие из них борются с чувством одиночества или ощущением того, что им надо изменить свою жизнь и сделать ее более полной. Но точно такие же чувства посещают и их друзей или членов семьи, состоящих в браке, да и практически всех в тот или иной период жизни. Партнер или человек, с которым можно вместе жить в квартире, не избавляет автоматически от боли одиночества, которая является естественной частью человеческого существования.

Эрик Клиненберг о соло | Наука

В своей новой книге « Идти в одиночку: необычайный рост и удивительная привлекательность жизни в одиночестве» , Эрик Клиненберг утверждает, что многие люди, живущие самостоятельно, имеют более богатую социальную жизнь, чем другие взрослые. Он разговаривал с Джозефом Стромбергом.

Как вы впервые начали исследовать эту тему?
Моя первая книга была о волне жары в Чикаго, когда в 1995 году умерло более 700 человек, и когда я проводил исследование по книге, я узнал, что одна из причин, по которой так много людей погибло, а также погибло в одиночестве во время этой катастрофы, — что так много людей каждый день живут одни в Чикаго. И раньше я этого не знал. И во время исследования для этой книги мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы узнать о росте числа людей, живущих в одиночестве, и особенно о старении в одиночестве. И я заинтересовался этим феноменом и обеспокоился социальной проблемой одиночества и изоляции.

Итак, когда я закончил, я начал думать о следующем проекте, который продолжил бы эту тему, и я получил финансирование от Фонда Роберта Вуда Джонсона, чтобы провести более крупное последующее исследование на тему жизни в одиночестве и социальной изоляции в американской жизни.Когда я углубился в исследование, я понял, что на самом деле лишь небольшое количество людей, живущих в одиночестве, на самом деле изолированы или одиноки, и что на самом деле я смотрел только на очень узкую часть истории. Поэтому я решил расширить его и переосмыслить проблему, сделав это не только социальной проблемой, но и социальным изменением.

Я стал рассматривать это как социальный эксперимент, потому что удивительно то, что я узнал, так это то, что примерно до 1950-х годов в истории нашего вида не было общества, которое поддерживало бы большое количество людей, живущих в одиночестве. С тех пор одиночество стало невероятно распространенным явлением во всем развитом мире. Везде, где есть достаток и государство всеобщего благосостояния, люди используют свои ресурсы, чтобы получить собственное жилье.

Насколько распространено жить в одиночестве в Америке сегодня?
В 1950 году около 4 миллионов американцев жили в одиночестве, немногим менее 10% всех домохозяйств были домохозяйствами из одного человека. А в то время это было наиболее распространено в обширных западных штатах, таких как Аляска, Монтана и Невада, потому что туда приезжали одинокие мужчины-мигранты.

Сегодня более 32 миллионов человек живут одни — по последним оценкам переписи, 32,7 миллиона — и это около 28% всех американских домохозяйств. Это огромное изменение. Вместо того, чтобы быть наиболее распространенным на Западе, теперь он наиболее распространен в больших городах и обычен в больших городах по всей стране. В Сиэтле, Сан-Франциско, Денвере, Филадельфии, Вашингтоне, округ Колумбия, и Чикаго от 35 до 45% домохозяйств имеют только одного человека. На Манхэттене, где я живу, примерно одно из каждых двух домашних хозяйств состоит из одного человека.

Это потрясающе. И это было бы буквально невероятно, если бы не тот факт, что эти показатели даже ниже, чем уровень жизни в одиночку, который мы видим в сопоставимых европейских городах.

Эта тема обычно не является частью национального диалога, и в некотором смысле ей не уделяется должного внимания. Как вы думаете, чем это объясняется?
Для меня это настоящая загадка.Отчасти потому, что не все, кто живет один, думают так. Его не существует как социальная идентичность. Таким образом, мы отслеживаем количество одиноких или не состоящих в браке взрослых, и мы знаем, например, что сегодня больше американцев одиноких, чем женатых, и это не было правдой на протяжении веков, но теперь это правда. Так что мы говорим об этом. Но мы не сделали следующего шага, а именно осознания того, что многие неженатые люди живут сами по себе.

Что в этом удивительного, так это то, что когда я проводил интервью для этой книги — моя исследовательская группа и я провели более 300 интервью — мы узнали, что в основном каждый каким-то образом связан с членом семьи или другом, который живет сам по себе. И сейчас это настолько распространено, что об этом не упоминают. Но, как правило, я думаю, что американцы очень обеспокоены изоляцией. Мы верим в самостоятельность, но мы также стремимся к сообществу. Поэтому, когда в нашей жизни есть кто-то, кто живет один, мы склонны беспокоиться о том, что что-то не так, что у них нет того, чего они хотят или в чем нуждаются.

Вы утверждаете, что широко распространенное мнение о том, что жизнь в одиночестве — это отрицательная тенденция, ошибочно. Какие преимущества вы заметили для одиноких людей?
Что ж, одно заключается в том, что нам нужно проводить различие между жизнью в одиночестве и одиночеством, или изолированностью, или чувством одиночества.Это все разные вещи. Фактически, люди, которые живут одни, как правило, проводят больше времени в общении с друзьями и соседями, чем люди, состоящие в браке. Я понял одну вещь: жизнь в одиночестве — это не совсем уединенный опыт. Обычно он довольно социальный.

Следующее, что я бы сказал, это то, что мы живем сегодня в культуре гиперподключения или избыточного подключения. Если раньше мы беспокоились об изоляции, то сегодня все больше и больше критиков обеспокоены тем, что мы слишком связаны.Итак, в такой момент жизнь в одиночестве — это один из способов получить своего рода восстанавливающее уединение, уединение, которое может быть продуктивным, потому что ваш дом может быть оазисом от постоянной болтовни и подавляющей стимуляции цифрового городского существования. В этом не должно быть необходимости — вы можете пойти домой и быть на связи, как и везде. Это одна из историй моей книги — коммуникационная революция помогла сделать жизнь в одиночестве возможной, потому что она делает ее потенциально социальным опытом. Конечно, люди, с которыми мы беседовали, сказали, что наличие собственного места позволяет им расслабиться, и не все могут это сделать.

Какие факторы определяют эту тенденцию?
Прежде всего, нужно сказать, что жить в одиночестве — дорого, и вы просто не сможете этого сделать, если не сможете платить за аренду или позволить себе собственное жилье. Но мы знаем, что есть много вещей, которые мы можем себе позволить, но предпочитаем не делать, поэтому недостаточно сказать, что это просто экономический вопрос.

Я бы сказал, что четырьмя ключевыми движущими силами, которые я определил, были, во-первых, рост числа женщин. Массовый выход женщин на рынок труда за последние полвека означал, что все больше и больше женщин могут откладывать вступление в брак, обеспечивать себя, выходить из брака, который им не подходит, и даже покупать собственный дом, что является большой тенденцией в реальной жизни. рынок недвижимости.Брак больше не является экономически необходимым для женщин, чего не было 50 или 60 лет назад.

Следующее — коммуникационная революция. Сегодня жизнь в одиночестве — это не уединенный опыт. Вы можете быть дома, на диване, разговаривать по телефону, обмениваться мгновенными сообщениями, писать электронную почту или делать много, много вещей, которые мы делаем дома, чтобы оставаться на связи. И это, конечно, было не так просто сделать до 1950-х годов.

Третье — урбанизация, потому что города поддерживают своего рода субкультуру одиноких людей, которые живут сами по себе, но хотят быть на публике друг с другом.На самом деле в городах по всей стране есть районы, куда одинокие люди едут жить поодиночке, вместе, если это имеет смысл. Они могут быть вместе, живя поодиночке. Это помогает сделать одиночество гораздо более коллективным.

Наконец, революция долголетия означает, что сегодня люди живут дольше, чем когда-либо прежде. Но это была неравномерная революция: женщины большую часть времени живут дольше мужчин, и часто один из супругов переживает другого на 5, 10, 20 или более лет, что означает, что есть большая часть жизни — последние десятилетия жизнь — когда для людей стало обычным явлением стареть в одиночестве.

Слушая вас, я вспоминаю людей, которых я знаю из своей семьи, которые сделали выбор, аналогичный тому, что вы описываете, особенно пожилые люди.
В том-то и дело — при написании этой книги для меня было так примечательно то, что многие люди могут лично подключиться к ней и почувствовать, что это опыт, который они пережили, и что их семья жила. с, не называя его. И это то, что социология делает очень хорошо: помогает нам идентифицировать и осмысливать состояние, которое мы переживаем как личное или частное дело, когда на самом деле оно является общественным и широко распространенным.Поэтому я думаю, что одна из вещей, которые я хочу сделать в этой книге, — это помочь назвать, идентифицировать и понять это социальное изменение, которое коснулось всех нас.

Поскольку эту тенденцию часто считают частным делом, вы утверждаете, что ее влияние на гражданскую жизнь и политику игнорируется. Каковы его эффекты в публичной сфере?
В книге я утверждаю, что всплеск одиночества сыграл большую и упускаемую из виду роль в оживлении городов, потому что одинокие люди с большой вероятностью будут выходить на улицу, ходить в кафе и рестораны, участвовать в общественных организациях, посещать лекции и концерты, проводить время в парках и других общественных местах.Они сыграли большую роль в реанимации центральных городов. Люди, изучающие города, склонны полагать, что способ оживить города — это создать лучшее предложение общественных мест и удобств.

Книга посвящена главным образом городам. Что происходит в сельской местности?
В сельской местности тоже живут одни. В последние годы мы также стали свидетелями нового всплеска одиночества в таких штатах, как Северная Дакота, где много рабочих-мигрантов, так что в некотором смысле это своего рода возвращение к старым тенденциям.Жить в одиночестве в сельской местности может быть намного труднее, чем в городе, и риски изоляции выше. У вас нет возможности дойти пешком до места, где вы можете увидеть друзей и семью, а если вы потеряете доступ к машине, у вас могут возникнуть серьезные проблемы. Пока это остается явлением меньшинства или редким явлением.

Хотя книга была посвящена Америке, в ней упоминалась и эта тенденция в других странах. Что происходит в мире?
По темпам роста быстрее всего растут Индия, Китай и Бразилия.А места, где живет больше всего одиноких людей, — это скандинавские страны. Книга заканчивается в Европе, особенно в Стокгольме, где более 50% домохозяйств — это домохозяйства, состоящие из одного человека. Это шокирующая статистика для всех нас.

Есть ли у вас какие-либо мысли о том, куда может идти эта тенденция?
Когда экономика ухудшилась, эксперты повсюду говорили, что мы все начнем переезжать друг к другу, и пары не будут разводиться, молодые люди переедут в подвалы своих родителей.Кое-что из этого оказалось правдой, но на самом деле уровень жизни в одиночестве с 2008 года повысился. Он повысился, а не упал, и нечто подобное произошло в Японии в течение потерянного десятилетия 1980-х. Поэтому я не думаю, что нынешняя экономическая ситуация положит конец этой тенденции. Мне кажется, что это социальное состояние, которое никуда не денется.

Вы живете один?
Только во время путешествий. Сейчас я замужем, у меня двое маленьких детей. Но в прошлом я какое-то время жила одна.Это было замечательно.

Эрик Клиненберг

Американское наказание

Книжное обозрение New York Times, 12 марта г. — «Американское лето» — это серьезное обвинение городу и нации, которые не смогли защитить своих наиболее уязвимых жителей или ощутить глубину своей боли. Это также тематическое исследование ограничений чисто нарративного подхода к проблемам неравенства и социальных страданий.

Более

Дворцы для народа: почему библиотеки — это больше, чем просто книги

Хранитель, 24 сен — Библиотеки — это не те учреждения, которые обычно упоминаются большинством социологов, политиков и лидеров сообществ, когда они обсуждают социальный капитал и способы его создания. Но они предлагают что-то для всех, независимо от того, являются ли они гражданином, постоянным жителем или даже осужденным преступником — и все это бесплатно.

Более

Социальная инфраструктура Америки разваливается, и это вредит демократии

Атлантический океан, 20 сен г. — На протяжении десятилетий мы пренебрегали общими пространствами, которые определяют наши взаимодействия. Последствия такого пренебрежения могут быть менее заметными, чем разрушающиеся мосты и порты, но они не менее ужасны.

Более

Чтобы восстановить гражданское общество, начните с библиотеки

Нью-Йорк Таймс, 11 сен — Этим важнейшим институтом пренебрегают как раз тогда, когда он нам нужен больше всего.

Более

Другая сторона «ломки окон»

Житель Нью-Йорка, 24 августа г. — Местные вмешательства имеют гораздо больше шансов на успех, чем вмешательства на людях. Что, если бы пустующее имущество привлекло к себе внимание, которое на протяжении десятилетий осыпалось мелкими преступлениями?

Более

Одиночная жизнь — это новая норма.Давайте научимся с этим справляться.

Эрик Клиненберг — профессор социологии Нью-Йоркского университета и автор книги Идти соло: необычайный рост и удивительная привлекательность жизни в одиночестве (The Penguin Press).

На этой неделе Статистическое управление Канады сообщило о поразительной демографической трансформации: впервые в истории Канады домохозяйства из одного человека являются наиболее распространенным типом домохозяйств, более распространенным, чем проживание с романтическим партнером, соседями по комнате или родителями.

Одиночество, когда-то необычное и стигматизированное, теперь стало типичным. Для все большего числа молодых людей это даже ценится. И не только в Канаде — жить в одиночестве — это общемировая тенденция.

История продолжается под рекламой

Что случилось? А что это значит?

Я потратил годы, задавая эти вопросы, работая над масштабным социологическим исследованием того, что я считаю величайшим социальным изменением современности, которое мы не смогли назвать или идентифицировать. Рост одиночества определяет то, как мы проводим дни и ночи.Это влияет на наши интимные отношения, наши семьи и наши сообщества. Он меняет рынок. Это меняет то, как мы живем и умираем.

Вот что я нашел.

Основная причина, по которой люди сегодня живут одни, заключается в том, что они могут себе это позволить. Поколения назад немногие люди имели возможность заниматься соло. Семьи формировались для объединения ресурсов, которые они использовали, чтобы кормить, укрывать и защищать друг друга. Но две вещи — государство всеобщего благосостояния и рыночная экономика — вместе создают беспрецедентный уровень личной безопасности.

А как люди использовали свое новоприобретенное достаток? У них есть свои места.

Конечно, есть все, что люди могут себе позволить, но не хотят делать или покупать. Так что же такого привлекательного в жизни в одиночестве?

Для молодых специалистов, которые откладывают вступление в брак до 20-30 лет и еще дольше рожают детей, это способ стать взрослым. Они рассматривают получение собственного места как знак отличия, отделяющий их от сверстников, которые живут с соседями по комнате или семьей.Для людей среднего возраста жизнь в одиночестве имеет реальную ценность сразу после развода или разрыва, когда им нужно время и пространство для построения новой жизни. Пожилые люди часто начинают жить одни после смерти супруга. Они не совсем выбирают одиночество, но предпочитают его другим вариантам, в том числе тому, что их предшественники считали своим долгом: переехать к своим детям.

История продолжается под рекламой

Изобилие — это только часть истории.Другим важным социальным изменением, делающим возможной жизнь в одиночестве, является повышение статуса женщин. Начиная с середины 20 века, женщины в открытых обществах получили контроль над своей жизнью и телом, а также получили доступ к рынку оплачиваемого труда. Как только это произошло, возраст вступления в первый брак стал увеличиваться, потому что женщинам больше не нужен был муж, чтобы сводить концы с концами. Количество разводов выросло, потому что женщины больше не были в ловушке жестоких или неудовлетворительных отношений. Быть одиноким стало нормально.

Есть еще несколько факторов, способствующих росту одиночной жизни.Коммуникационная революция, начиная с телефона и кончая Интернетом, означает, что человек может быть дома один, но при этом социально активен. Это просто смахивание или сообщение от личного общения.

Урбанизация делает жизнь в одиночестве более социальной. На Манхэттене, где я живу, около 50 процентов семей имеют только одного жителя. Но они распределены неравномерно. В некоторых районах одинокие жители составляют 60 или 70 процентов всех домохозяйств.Люди переезжают в эти места, чтобы жить одни, вместе, и у них есть множество возможностей познакомиться с другими в местных третьих местах, таких как рестораны, бары, кафе и тренажерные залы.

Делает ли одиночество людей одинокими и изолированными? Иногда, но не обязательно. И то, как вы относитесь к этому, вероятно, зависит от того, чьей социологии вы доверяете больше: Mad Men или Father Knows Best. Одиночество, вероятно, не лучшая идея для людей, которые борются с депрессией и одиночеством. Опять же, ни один из них не живет с романтическим партнером, с которым они не ладят.Как бесчисленное количество людей говорили мне в моих интервью, нет ничего более одинокого, чем жить не с тем человеком.

Есть одна группа, для которой одиночество может быть особенно опасно: пожилые люди, особенно слабые, депрессивные или бедные. Для них жизнь в одиночестве может быстро превратиться в одиночество, а затем в изоляцию и чувство одиночества.

Это вопрос, заслуживающий гораздо большего внимания. Опять же, это не всегда проблема. Но когда что-то идет не так, они быстро идут не так, и только старение может затруднить получение помощи.

История продолжается под рекламой

Сегодня все большее число стран разрабатывает новые программы для решения этой проблемы. В Швеции местные органы власти экспериментируют с проектами совместного проживания, которые позволяют одиноким людям старшего возраста жить в зданиях с социальными программами и общими удобствами. В Сингапуре жилые комплексы с двойным ключом позволяют пожилым людям жить в одиночестве, рядом со своими детьми и внуками. Но даже эти страны далеко не в состоянии удовлетворить потребности этого растущего населения.Предстоит еще много работы.

Неизбежно, когда происходят социальные изменения такого масштаба, некоторые политические деятели и культурные критики будут считать, что новое — это проблема, и предложат способы переломить эту тенденцию. Но когда дело касается соло, это проигрышная стратегия.

Вместо того, чтобы убеждать людей жить вместе, нам всем было бы лучше признать, что одиночество — это новая норма, и сделать все возможное, чтобы сделать его более безопасным, здоровым и более социальным.

Заметки с мест

Каждый день, работая врачом-резидентом, я отрицаю особые пожелания моих пациентов относительно жизни и смерти. Это не значит, что я хочу быть бесчеловечным; скорее, в моей повседневной работе мне поручено ухаживать за пациентами, которым был поставлен клинический диагноз «неспособность к развитию», что в некотором роде считало их небезопасными для жизни в этом мире. В этом аналитическом материале я прослеживаю эволюцию этого термина и то, что может означать его растущее использование. Как медицинский антрополог, я глубоко обеспокоен этими ситуациями, с которыми врачи регулярно сталкиваются.И когда я исследовал этот внутренний конфликт, я понял, что клинический диагноз «неспособность к процветанию» на самом деле является попыткой врачей разобраться в том, как социальный мир воплощается в нашем стареющем или хронически больном населении. Уход за такими пациентами — сложная и трудоемкая задача, которую также необходимо дополнительно осветить в связи с неудачами в самообслуживании у стажеров и практикующих врачей. Я рассматриваю здесь, как антропологические теории ухода и благополучия как пациентов, так и поставщиков медицинских услуг могут пролить свет на этот продолжающийся феномен «неспособности процветать» среди пациентов, которые все больше оказываются на маргинальном уровне.

Недавно я ухаживал за восьмидесятилетней пациенткой по имени Эмма, которую нашли лежащей, не реагирующей, в большом луже кровавой рвоты в своей квартире. В своей таблице она была описана как «80F, поступившая с падением, без реакции, недавняя потеря веса на 30 фунтов». Она жила одна, и считалось, что ее относительно быстро нашел друг, который иногда приходил навестить ее. Она родом из южной Европы, последние двадцать лет жила в Массачусетсе, а ее ближайшая семья жила в Калифорнии.Эмма была помещена в отделение интенсивной терапии, и благодаря современным медицинским технологиям, включая аппараты искусственной вентиляции легких и лекарства, помогающие поддерживать высокое кровяное давление, она выжила. Это был второй раз за шесть месяцев, когда она была помещена в отделение интенсивной терапии после того, как ее обнаружили в своем доме без ответа. В отделении интенсивной терапии обнаружили у нее очень низкий показатель крови и обнаружили желудочно-кишечное кровотечение. Она прошла обширное обследование, включая эндоскопию и колоноскопию, но они все еще не могли найти источник.После того, как ее перевели в общий медпункт, я каждое утро приходил на обход, чтобы проверить ее состояние. Она была невероятно хрупкой и сидела, подперев крошечные ножки на скамеечке для ног. Каждый день она отрицала наличие крови в испражнениях. «Ни крови, ни боли, доктор. Могу я пойти домой сегодня? »Или, может быть, это было:« Доктор, я могу пойти домой сегодня? »« Еще нет », — отвечал я, -« еще одно дело ».

Каков был план для этой женщины, чей диагноз превратился из желудочно-кишечного кровотечения в «неспособность к развитию»? Когда я боролся с тем, что было для нее поставлено на карту, и мне приходилось отказывать в ее просьбе возвращаться домой каждый божий день, я думал о том, насколько все чаще практикующие врачи используют термин « неспособность к процветанию », сокращенный в наших заметках до просто «FTT».

«FTT» — это медицинско-правовой термин, первоначально использовавшийся в педиатрической популяции (подробнее обсуждается ниже), но сегодняшняя Международная классификация болезней (ICD-10, опубликованная Всемирной организацией здравоохранения) включает коды диагнозов для больниц и клинических счетов как дети (62,51 р.), так и взрослые (62,7 р.). Оба они сгруппированы в большом диагностическом коде 640: «Различные нарушения питания, обмена веществ, жидкости и электролитов». Что касается детей, в клинической информации отмечается, что наблюдается «некачественный рост или снижение способности поддерживать нормальное функционирование», иногда «из-за пищевой и / или эмоциональной депривации, что приводит к потере веса и задержке физического, эмоционального и социального развития. ‘(ВОЗ, 2016, п.п.). FTT может иметь органическую, неорганическую или смешанную этиологию, при которой первая считается проблемой внутри пациента, вторая — проблемой окружающей среды пациента, а третья — комбинацией двух.

Для взрослых определение МКБ-10 — это «прогрессирующее функциональное ухудшение физического и когнитивного характера. Способность человека жить с мультисистемными заболеваниями, справляться с вытекающими из них проблемами и управлять своим уходом заметно снижается »(ВОЗ, 2016, n.p.).В клинической практике его можно использовать как замену при неожиданной потере веса. Его также можно использовать в качестве заместителя, когда врачи и бригады, осуществляющие уход за пациентами, сталкиваются с частой госпитализацией пациентов с падениями, неспособностью удовлетворить основные потребности в калориях для поддержания стабильного веса или иным образом существовать в неустойчивой или нестабильной среде обитания. Похоже, что в рамках обычного использования термина FTT медицина фактически борется с сильной силой самого социального.

Исторически термин «неспособность процветать» появился в конце девятнадцатого века.Продолжался спор о том, что именно является неудачей: связано ли это с питанием, конкретным дефицитом витаминов, материнским пренебрежением, врожденными аномалиями или физиологическим развитием основных органов? Различные позиции в значительной степени отражали культурные и политические идеи и предубеждения групп, их продвигавших. Поздняя викторианская эпоха характеризовалась повышенным вниманием к благополучию детей, а также появлением идеи общественного здравоохранения как дисциплины и средства коллективного вмешательства.

В Соединенных Штатах термин «неспособность к процветанию» стал популярным в педиатрической клинической медицине в конце 1960-х годов и широко использовался в литературе на протяжении 1970-х и 1980-х годов. В начале использования этого термина детские психиатры связывали диагноз с пренебрежением между матерью и ребенком (см. Bullard et al. 1967) или с аберрантной связью между матерью и ребенком (см., Например, Elmer 1960). Даже тогда этот термин был разочаровывающим для некоторых; Генри Маркович (1994, 35) отмечает, что это был прежде всего «описательный термин, а не диагноз», отмеченный «свидетельством усталости, потери энергии и жизнерадостности».Те, кто работал в стационарных условиях больницы, отметили, что «неспособность к развитию» может быть диагностирована по весу ниже третьего процентиля «с последующим весом при наличии соответствующего ухода»; они считали, что это «характерно для ребенка с неспособностью развиваться, чтобы улучшить эти симптомы после госпитализации» (Barbero and Shaheen 1967, 640), что указывает на проблемы в домашней среде ребенка.

Изначально существовала четкая разница между «органической» и «неорганической» неспособностью к развитию (читай: биологической и социальной).Альтемайер и его коллеги (1985, 361) описали «неорганическую неспособность к развитию» как «форму материнского пренебрежения, потому что быстрое улучшение как роста, так и развития следует за адекватным питанием и эмоциональной поддержкой в больнице». Тем не менее педиатры все чаще признают сложную взаимосвязь между положением ребенка в кривых роста и основными заболеваниями, родительским поведением, бедностью и общей домашней средой (Markowitz et al. 2008, 481).

Интересно, что диагностика FTT начала выходить из моды.В частности, для педиатров FTT больше не в моде. Родители не любят термин FTT из-за его расплывчатого всеобъемлющего характера и последствий морального проступка. Существует стигма в отношении того, что быть родителем ребенка с FTT, и по этой причине от него все чаще отказываются как от диагностического термина в педиатрии.

Но обратное верно в отношении FTT и взрослых. За последние двадцать лет FTT стал использоваться по отношению к одиноким пожилым людям, которые часто остаются незамеченными или неслышными, пока не попадут в больницу в бедственном положении.Как пишут Робертсон и Монтаньини (2004, 343): «Неспособность развиваться описывает состояние упадка, которое является многофакторным и может быть вызвано хроническими сопутствующими заболеваниями и функциональными нарушениями… включая потерю веса, снижение аппетита, плохое питание и отсутствие активности». В больнице, где я работаю, мы видим пациентов пожилого возраста, бездомных, умирающих от СПИДа или рака, хронически недоедающих; все они по-разному могут быть диагностированы с FTT.

Прибытие в больницу таким образом, как это сделала Эмма, добавляет определенную непосредственность и интенсификацию социальным мирам таких пациентов как клиницистами, так и членами семей пациентов.Врачам и медицинским бригадам в больницах обычно поручается решать судьбы этих пациентов, и то, как они это делают, влияет на их жизнь. Эмма не уникальна. The New York Times описал человека по имени Джордж Белл, чья часто одинокая жизнь и одинокая смерть подробно описывалась в хрониках, как образец все более уединенного и стареющего населения (Kleinfeld 2015). Социолог Эрик Клиненберг (2001) пишет об этом явлении в своей статье «Умирая в одиночестве: социальное производство городской изоляции», в которой анализируется волна жары в Чикаго 1995 года, в результате которой погибло более семисот, в основном пожилых, изолированных жителей Чикаго, за которой последовала его статья. книга, В одиночку: необычайный рост и удивительная привлекательность жизни в одиночестве (2012).Привлекательность одиночества и жизни в одиночестве вплетена в американский дух самоопределения, автономии и независимости, включая свободу жить и умереть в обстоятельствах, которые мы сами выбираем.

Больницы — это места, куда доставляют людей, не имеющих системы социальной защиты, таких как Эмма и Джордж Белл. Фактически, мы регулярно принимаем и выписываем таких же пациентов, как они, каждый день. Каковы мои этические обязательства как врача перед этими пациентами — не причинять вреда, обеспечивать безопасность, обеспечивать наилучшие шансы на здоровье и благополучие — по сравнению с моими моральными обязательствами уважать и уважать независимость другого человека? Я обязан или вправе отказать Эмме в возможности умереть в то время и в месте, которое она выбрала, как прямой результат того, что некоторые могут посчитать неудачей в самообслуживании, но в условиях, которые она сама определяет? Шарон Кауфман (2005, 1) на основании своей этнографической работы по умиранию в больницах утверждает, что как люди и как врачи мы испытываем «глубокую внутреннюю двойственность в отношении смерти»; она утверждает, что процесс госпитализации расширяет и неизгладимо изменяет процесс «серой зоны на пороге между жизнью и смертью».

Я столкнулся с этой дилеммой с Эммой. Ее госпитализация ставит серьезные экзистенциальные вопросы о качестве и количестве ее жизни и о неизбежности ее смерти. Я сталкиваюсь с непосредственностью и важностью жизни другого человека; Я замешан либо в действии, либо в бездействии. Что я должен делать с личным, сокровенным знанием чужой патологии, обнаруженным в больничных записях? Как врачи мы каждый день сталкиваемся с этими реалиями беспорядочной жизни и смертей, которые так часто скрываются: « Мы стоим в гуще человеческого опыта, в пространстве человеческих проблем, в реальных местных местах, где люди живут перед лицом опасностей. , серьезное и незначительное, реальное и воображаемое »(Kleinman 1998, 376).

Как антропологи, мы сохраняем веру в то, что мы можем получить доступ к чужому жизненному миру, что, по крайней мере, мы можем распознать меняющиеся убеждения и повествования, которые основываются на опыте. Но моя профессиональная обязанность как врача, придерживаясь некодифицированной, подразумеваемой биоэтической позиции, состоит в том, чтобы обеспечить как можно большую безопасность, создать условия для физического процветания даже за счет счастья и автономии. Тем не менее, очень редко наш мыслительный процесс принимает во внимание то, «что поставлено на карту» (Kleinman and Benson 2006, e294) для людей во время этих встреч.

Во многих отношениях эти встречи врачей с пациентами, отмеченными как «неспособные к развитию», представляют собой проблему свидетельства и противостояния страдающему другому. В моем случае я чувствую конфликт из-за смены ролей и обязанностей как человеческое существо, как часть сообщества, страдающего от социального неравенства, в котором некоторые люди не имеют или уклоняются от адекватной социальной и финансовой поддержки, а также как врач с особыми профессиональными обязательствами перед индивидуумом. пациенты. Что мне делать, если я не могу назначить вам необходимую поддержку сообщества? Могу я написать тебе рецепт на любовь, для друга? Могу ли я каждый день в течение месяца писать вашим детям рабочую записку, чтобы они могли проводить с вами больше времени, проверять вас каждый день и помогать вам принимать ванну, душ и туалет, а также принимать лекарства? Могу ли я нанять для вас круглосуточного помощника по уходу на дому, если у вас и вашей семьи нет на это ресурсов?

Эта генеалогия неудачников, возможно, по иронии судьбы рассматривается в сфере моей медицинской интернатуры и ординатуры, где я работаю в больнице примерно восемьдесят часов в неделю в рамках постоянного медицинского обучения.Что значит быть здоровым в этом контексте? Что, вообще говоря, означает культивировать условия благополучия, процветания, счастья или заботы о себе для тех, кто за ними ухаживает? Американские врачи знают, что наши коллеги в Европе работают примерно половину часов (примерно от 37 до 48 часов в неделю) и обладают аналогичной компетенцией в рамках более эффективных систем здравоохранения и общественного здравоохранения с лучшими общими результатами для здоровья (Temple 2014).

В Соединенных Штатах «год стажировки», первый год обучения в ординатуре, часто рассматривается как один из самых тяжелых лет в жизни врача.Иногда это списывают на «дедовщину». Год стажировки в значительной степени определяется невозможностью решения сложных социальных и когнитивных процессов более высокого порядка при отсутствии удовлетворения биологических и физиологических потребностей, таких как достаточный сон и питание. Как молодых врачей, обучающихся в Соединенных Штатах, нас просят критически и аналитически относиться к повседневным дилеммам, с которыми сталкиваются наши пациенты, и сочувственно реагировать на них, но этот анализ не применяется к нам как к лицам, осуществляющим уход.

На первый взгляд задача по уходу за пациентами с гипертермией, выпадающими на долю медицинских стажеров, кажется невозможной.А врачи не любят иметь дело с промежутками между ними. «Неспособность развиваться» — это как раз та неразбериха, которой и пациенты, и их опекуны хотят избежать. Тем не менее, это диагностическая категория, которая отражает текущую временность и динамичный, неопределенный процесс. Это все чаще становится частью старения в Америке, отражая социальную изоляцию и тонкие нити сообщества и неоплачиваемое время, проводимое членами семьи, пытающимися решить одни и те же дилеммы. Как Майкл Джексон (2011, xiii) размышляет о своей работе с народом Куранко в Сьерра-Леоне:

Точно так же, как человеческое существование никогда не бывает просто разворачиванием изнутри, а скорее результатом ситуации, отношений с другими людьми, понимание никогда не рождается из созерцания мира издалека; это возникающий и постоянно пересматриваемый результат социального взаимодействия, диалога и взаимодействия.И хотя что-то из собственного опыта — надежды или отчаяния, близости или отчуждения, благополучия или болезни — всегда является отправной точкой, этот опыт постоянно претерпевает кардинальные изменения в ходе встреч и разговоров с другими. Жизнь проявляется в субъективном промежуточном пространстве, в пространстве, которое остается неопределенным, несмотря на наши попытки зафиксировать в нем свое положение.

В то время как антропологи пытались понять вышестоящие источники страдания — то, что здесь называется «неспособностью к процветанию» в случае Эммы, — Клейнман и Уилкинсон (2016) утверждают, что социальные науки, включая антропологию, в значительной степени не смогли воплотить в жизнь восстановительные видения. общества, созданного мыслителями восемнадцатого и девятнадцатого веков, такими как Адам Смит, Джон Стюарт Милль, Джон Локк и Вольтер.Таким образом, и антропология, и медицина по-своему проделали неадекватную работу по устранению коренных причин неравенства и связанных с ними социальных страданий. Обозначение «неспособность к процветанию» должно породить вопрос, почему только некоторым не удается добиться успеха. Во многих отношениях неспособность к процветанию является результатом неравного распределения политической и социально-экономической власти и капитала.

Когда я думаю о таких пациентах, как Эмма, я нахожусь между часто конфликтующими мировоззрениями и взглядами на индивидуальные и социальные страдания.Тем не менее, в моей роли врача я вынужден действовать каждый день. Это решения, которые могут иметь и оказывают долгосрочное влияние на жизни других людей, последствия которого я, возможно, никогда не узнаю полностью. Я часто задаюсь вопросом, как мы можем сохранить нашу человечность перед лицом всего этого, включая давление со стороны больничных систем, заставляющих пациентов быстро выписываться из больницы к окончательной «диспозиции». Как мы можем заботиться об этих пациентах, осознавая специфику их индивидуальных ситуаций и вполне реальные ограничения в их социальной среде, которые нельзя решить с помощью трехдневной госпитализации?

Как пишет эссеист Лесли Джеймисон (2014, 23) в своей книге Экзамены на сочувствие , нам не обязательно терять надежду на нашу способность заботиться о других: «Сочувствие — это не просто то, что случается с нами — метеоритный дождь. синапсов, запускающихся через мозг — это тоже выбор, который мы делаем: обращать внимание, расширять себя… труд, движения, танец — проникнуть в состояние сердца или разума другого человека ».Мы можем сделать это с уверенностью. Мы можем терпеливо следить за деталями отдельных ситуаций. Мы можем послушать. Но мы должны помнить об этом, одновременно обращая внимание на общие структуры власти и уязвимости, от которых больше всего страдают социально маргинальные слои населения. И мы не можем забыть, что то, как эти структуры собраны и взаимодействуют, влияет на нашу способность заботиться друг о друге, поскольку мы представляем себе альтернативные способы жизни, ухода и смерти.

Об авторе

Ким Сью работает врачом-ординатором второго года обучения по программе «Внутренняя медицина — первичная помощь» в Массачусетской больнице общего профиля в Бостоне, Массачусетс.Она закончила Гарвардскую медицинскую школу по социальным наукам, докторская степень (доктор философии, 2014 год, медицинская антропология; доктор медицины, 2015 год). Ее диссертация была посвящена опыту женщин с опиоидной зависимостью в пенитенциарной системе США. В настоящее время ее клинические интересы включают оказание первичной и психиатрической помощи людям с историей заключения и / или наркозависимости.

 Альтемайер, Уильям, Сьюзан О’Коннор, Кэтрин Шеррод и Питер Вьетце. 1985. «Перспективное исследование предшественников неорганической задержки развития». Педиатрический журнал  106: 360–65.

 Барберо, Джулио и Элеонора Шахин. 1967. «Отказ от окружающей среды для процветания: клинический взгляд».  Педиатрический журнал  71: 639–44.

 Буллард, Декстер, Хелен Глейзер, Маргарет Хигарти и Элизабет Пивчик. 1967. «Неспособность преуспеть в« брошенном »ребенке».  Американский журнал ортопсихиатрии  37: 680–90.

 Элмер, Элизабет. 1960. «Неспособность развиваться: роль матери».  Педиатрия  25: 717–25.

 Франк Д. и С. Цейзель. 1988. «Неспособность процветать».  Педиатрические клиники Северной Америки  35: 1187–1206.

 Джексон, Майкл. 2011.  Жизнь в пределах . Дарем, Северная Каролина: издательство Duke University Press.

 Джеймисон, Лесли. 2014.  Экзамены на сочувствие . Миннеаполис, Миннесота: Graywolf Press.

 Кауфман, Шарон. 2005.  И время умирать . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

 Кляйненберг, Эрик. 2001. «Умирая в одиночестве: социальное производство городской изоляции». Этнография  2: 501–31.

 Кляйненберг, Эрик. 2012.  В одиночку: необычайный рост и удивительная привлекательность жизни в одиночестве . Нью-Йорк: Пингвин.

 Kleinfeld, N.R. 2015. «Одинокая смерть Джорджа Белла».  Нью-Йорк Таймс , 18 октября, A1.

 Клейнман, Артур. 1998. «Опыт и его моральные устои: культура, человеческие условия и беспорядок». Лекция Таннера о человеческих ценностях ». Презентация в Стэнфордском университете, Пало-Альто, Калифорния, 13–16 апреля.

 Клейнман, Артур и Питер Бенсон. Антропология в клинике: проблема культурной компетентности и способы ее решения.  PLoS Med  3, no. 10: e294. https://doi.org/10.1371/journal.pmed.0030294.

 Клейнман, Артур и Иэн Уилкинсон. 2016.  Страсть к обществу: как мы думаем о человеческих страданиях . Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

 Маркович, Харви. 1994. «Неспособность процветать».  BMJ  308: 35–38.

 Марковиц, Роберт, Джон Уоткинс и Кристофер Дагган.2008. «Неспособность развиваться: недоедание в педиатрических амбулаторных условиях».  Питание в педиатрии . 4-е изд., 479–89. Гамильтон, Онтарио: BC Decker Inc.

 Робертсон, Рассел и Маркос Монтаньини. 2004. «Гериатрическая неспособность к развитию».  Американский семейный врач  70: 343–50.

 Храм, Иоанн. 2014. «Часы работы резидента по всему миру: где мы сейчас?»  BMC Medical Education  14: S1 – S8.

 Всемирная организация здравоохранения. 2016. Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-е издание.http://apps.who.int/classifications/icd10/browse/2014/en.

Одиночество, как вы перенаселены!

Впервые этот термин употребил американский социолог Эрик Кляйненберг в своей книге «Соло-жизнь: новая социальная реальность». Ученый говорит, что в последнее время растет число людей, предпочитающих холостяцкую жизнь семейной жизни. Причем тенденция к таким «одиночкам» утроилась за последние 10 лет. Кляйненберг вывела четыре основные причины этого явления: Изменение роли женщины — сегодня она может работать и зарабатывать наравне с мужчиной и не обязана рассматривать семью и деторождение как свою судьбу.

Революция в средствах связи — телефоне, телевидении, а затем и в Интернете — позволяет не чувствовать себя оторванным от мира. Массовая урбанизация — выжить одному в городе намного проще, чем в сельской глубинке. Увеличение продолжительности жизни — многие вдовы и вдовцы сегодня не спешат повторно выходить замуж или переезжать к детям и внукам, предпочитая вести активную самостоятельную жизнь. Все выглядит вполне логично, но так прочно укоренился образ одинокого, а потому и несчастного человека. представление общества о том, что слово «одиночество» имеет резко отрицательную окраску (исключение составляют интроверты: они произносят это слово с предвкушающей улыбкой).

Итак, пора сыграть в Разрушители мифов! 5 мифов об одиночестве 1. Одиночки всегда одиноки. Настоящим одиночкам не свойственны чувства одиночества и скуки. Таким людям не нужны другие люди, чтобы чувствовать себя живыми. Они настолько твердые и глубокие натуры, что им не скучно с собой. 2. Одинокие люди — это Робинзоны Крузо! Люди, любящие одиночество, не живут изолированно, как на безлюдном острове. Одиночки легко могут выпить кофе со знакомыми, поужинать с семьей или пойти в кино с друзьями, но они не превращают это в гонку за чужое общество.Наедине с собой они чувствуют себя так же хорошо, как и многие в большой веселой компании. 3. Одиноким людям не с кем поговорить. Здесь подходит фраза: «Я люблю разговаривать сам с собой, потому что так приятно разговаривать с интересным и образованным человеком». Для одиночек очень важна смысловая составляющая информации, поэтому они предпочитают более информативные источники пустым разговорам. 4 им вообще не нужно общение. Противоположный миф гласит: одиночкам не нужно общение, поскольку их собственная компания полностью удовлетворяет их потребности.

Это неправда. В общении нуждаются все люди, только те, кто любит сольную жизнь, в общении берут не по количеству, а по качеству. Они предпочитают иметь небольшой круг общения, в котором могут обсуждать важные и интересные вопросы. 5. Одиночество вредно для здоровья. Это в контексте фразы Фрейда: «В тот момент, когда человек начинает задумываться о смысле и ценности жизни, вы можете начать считать его больным». Думаю, здесь главное знать, когда остановиться.Если хорошо совместить общение и отдых в уединении, можно прожить яркую жизнь, полную впечатлений и интересных идей.

В защиту одиночества: Там одиноко, ну и что?

Это была интересная неделя для одиноких людей повсюду. Мало того, что the Atlantic предлагает довольно подробный анализ того, насколько дорого обходится одиноким женщинам жизнь в Америке по сравнению с их замужними сверстниками, но и Globe and Mail опубликовал серию статей о единой ситуации в Канаде, задавая такие вопросы. может ли жизнь с кем-то сделать вас здоровее.

Это то, что вы читаете, когда одиноки и либо на короткое время принимаете все близко к сердцу и у вас небольшой приступ паники, либо, наоборот, отбрасываете все это как еще одну грань заговора, против которого вы ругаете каждый день, совершаемого как друзья, так и семья — тот, который считает, что вы должны жениться только потому, что.

Вряд ли помогает, когда кто-то вроде Маргарет Венте высказывается своего рода заключительным тоном, чтобы сказать вам «ужасную правду» о том, что вы одиноки, что это действительно не похоже на Шоу Мэри Тайлер Мур, и что вы просто останетесь одинокими и мертвыми, а ваши женатые друзья станут здоровее и счастливее — предположительно, пока они тоже не умрут.

Вот Венте:

«Самое главное, что люди ошибаются в том, чтобы быть одинокими, — это воображать, что одинокие люди позволяют вам определять и совершенствовать себя, и что выявление того, кем вы являетесь на самом деле, является самой важной задачей. […] Я тоже так думал. Но теперь я знаю, что ошибался. На самом деле любовь к себе — не самая большая любовь из всех. И путь к самоактуализации лежит не через совершенствование независимого «я», а через несовершенные, беспорядочные, долгосрочные отношения.Каждому нужен кто-то другой, кого нужно заботить, и кто-то, кто встанет на их защиту, и кто-то, с кем можно планировать будущее, и кто-то, с кем они разделяют прошлое ».

Даже секс и вечеринки, которые устраивают одиночки, ужасны, — говорит Венте. Она даже использует создателя Girls Лену Данхэм — «Настоящую девушку» — чтобы подтвердить это.

«Даже в лучшие времена холостяцкая жизнь переоценивается. Это не Секс в большом городе. Это больше похоже на Girls. Вечеринки угнетают, а секс имеет тенденцию резко не соответствовать ожиданиям », — читает лекции Венте, прежде чем неправильно охарактеризовать цитату Данхэма. «Как рассказала The Independent создательница Girls Лена Данхэм, « Мне трудно писать из места фантазии, чтобы рассматривать секс как гламур. Думаю, это может стать своего рода полем битвы ».

В том, что Венте говорит о том, почему больше людей могут оставаться одинокими, есть доля правды, но действительно ли это такая проблема? Возникает ли чувство изоляции просто потому, что все больше людей не состоят в длительных отношениях? Обязательно ли быть частью пары кому-то лучше?

Во-первых, это правда, что с 1970-х годов наблюдается рост стремления к самоактуализации, прежде всего.Это было обвинено в том, что люди, подобные исследователю Джин М. Твенге, назвали «эпидемией нарциссизма». Как еще объяснить реалити-шоу, самобрендинг, чрезмерное прославление детей такими вещами, как смешные, но уникальные! — имена и т. Д. И т. Д. Из-за ярко выраженного внимания к себе, растущему среднему классу и большему количеству женщин, живущих самостоятельно, люди откладывают покупку дома и выход замуж.

В своей книге 2006 года Поколение меня: почему современные молодые американцы более уверены в себе, напористы, состоятельны и несчастнее, чем когда-либо прежде, Твенге отмечает, что «в два раза больше людей в возрасте от 15 до 24 лет в одном лице. домохозяйств сейчас по сравнению с 1970 годом, а также почти в три раза больше людей в возрасте от 25 до 34 лет.Более одного из трех человек в возрасте от 25 до 29 лет живут одни или с соседями по комнате ». И когда мы, одиночки, живем где-то (одни), это ненадолго. По данным Твенге, более четверти людей в возрасте от 25 до 29 лет переехали в период с 2002 по 2003 год. Таким образом, хотя эгоцентризм может способствовать развитию общества одиноких людей, это также, вероятно, означает, что эти одинокие люди прожили очень интересную жизнь, вероятно, в более чем одном месте. Эта тенденция может сделать людей более открытыми для новых идей и, возможно, менее изолированными в их мировоззрении.

Добавьте к этому глобальную сеть дружеских отношений, основанную на электронном общении, и вы получите идеальный шторм для нации людей-стручков, живущих своей жизнью в изолированных камерах (в одном или двух шагах от Черного зеркала Чарли Брукера, может быть, если вы хочу стать апокалиптическим по этому поводу). Вся эта изоляция и разделение — одна из вещей, которые способствовали тому, что Роберт Патнэм написал около десяти лет назад в Bowling Alone, , когда боялись, что мы теряем чувство общности, которое когда-то двигало обществом.И хотя это может быть правдой, возможно, мы просто переходим от одного типа общества к другому.

Послевоенная урбанизация также способствовала росту одинокой жизни. Современные города открыли возможности и создали жилые дома с высокой плотностью застройки, которые создали «места, где молодые люди, которые хотели продлить переход к взрослой жизни, могли наслаждаться всевозможными новыми впечатлениями, живя в своих собственных местах», — пишет Эрик Кляйненберг в Going Solo : Необычайный рост и удивительная привлекательность жизни в одиночестве. Однако космополитические преимущества не ограничиваются одинокими людьми в центральных районах города. «Одинокие и одинокие люди в два раза чаще, чем женатые, ходят в бары и танцевальные клубы… чаще посещают уроки искусства или музыки, посещают общественные мероприятия и ходят по магазинам с друзьями», — пишет Кляйненберг. Но пары, как молодые, так и пожилые, тоже пользуются всем этим, но не в такой степени. Они могут даже пойти туда, чтобы встретиться со своими одинокими друзьями.

Есть ли связь между урбанизацией и одиночеством? Согласно исследованию, проведенному в 2010 году Британским фондом психического здоровья, это «сложно».В нем рассматривается модель «городской деревни» Нью-Йорка, которая «поддерживает социальные сети, потому что люди обычно используют альтернативные места для встреч, включая кафе и общественные места». Фактически, продолжалось в нем, города могут быть нашей идеальной средой «из-за требований, которые они предъявляют к нашему сложному социальному мозгу» — если эти города хорошо спроектированы.

Даже когда люди снимают дом в пригороде, они, как правило, выбирают тот, который способствует уединению и изоляции. Как отмечает Кляйненберг, с 1950 года размер среднего американского дома не только увеличился вдвое, но и в наши дни у детей больше одной комнаты в семейном доме, и это место, казалось бы, стало бы точкой отсчета для того коллективного воспитания, о котором говорит Венте.

Проще говоря, за нашей растущей изоляцией стоит не просто неудача в паре или чистая любовь к себе. И то, что много людей живут одни, не обязательно так ужасно для всех остальных.

А как насчет всех этих угнетающих вечеринок и секса? Что ж, это легко.

Если у них обоих печальное положение дел, то вызвано ли это другим диагнозом Венте для одиночек, одиночеством? Как ни странно, конечно, у одиноких людей бывают моменты, когда они чувствуют себя одинокими.И мы действительно много живем одни. Итак, есть корреляция, но есть ли причинно-следственная связь? Отношения определенно полезны для вас, но у одиноких людей они тоже есть, даже если они не состоят в паре — друзья и семья тоже имеют значение. Одиночество — это не просто фактор одинокой жизни.

«Многие иногда борются с одиночеством или с чувством, что им нужно что-то изменить, чтобы их жизнь стала более полной», — говорит Кляйненберг. «Но то же самое происходит с их женатыми друзьями и членами семьи, а на самом деле почти со всеми в какой-то период их жизни.”

По сути, быть одиноким — это, как и все остальное, то, чем ты добиваешься. По сути, это не ужасно и не здорово. Конечно, это альтернатива. Но это всего лишь альтернатива. У Singledom не меньше проблем, чем в длительных отношениях; у него просто разные.

Колин Хорган — частый автор Macleans.ca. В настоящее время он ведет еженедельную колонку о девушках.

этнической принадлежности — Эпизоды — Подкаст In Theory

Ссылки на материал, о котором мы говорим

Theory

Linda R.Гэннон, Женщины и старение: преодолевая мифы (Лондон: Рутледж, 1999). Феминистский подход к женскому телу по мере его старения. http://www.amazon.com/Women-Aging-Transcending-Myths-Psychology/dp/0415169100

Контекст

AARP.com : «Разговор с родителями о самостоятельной жизни: начало разговора об их варианты »http://www.aarp.org/home-family/caregiving/info-05-2012/talking-about-independent-living.html

Эрик Кляйненберг, Собираюсь в одиночку: Чрезвычайный рост и неожиданная привлекательность жизни в одиночестве (Пингвин, 2012).https://www.washingtonpost.com/entertainment/books/2012/02/14/gIQApdKcYR_story.html (спасибо Эллисон МакКим за предложение!)

Дженни Джозеф, стихотворение «Предупреждение» (1961) http: // www. poemhunter.com/poem/warning/

Внутри Эми Шумер : «Последний гребаный день» с участием Тины Фей, Джулии Луи-Дрейфус и Патрисии Аркетт », 2015 г. https://www.youtube.com / watch? v = XPpsI8mWKmg

Статьи

Кайл Бьюкенен. «У Эммы Стоун, Дженнифер Лоуренс и Скарлетт Йоханссон есть проблема пожилых людей.” New York Magazine . 1 июня 2015 г. http://www.vulture.com/2015/05/emma-jlaw-and-scarletts-older-man-problem.html#

Кайл Бьюкенен. «Ведущие мужчины стареют, а их любовные интересы — нет». Нью-Йоркский журнал . 18 апреля 2013 г. http://www.vulture.com/2013/04/leading-men-age-but-their-love-interests-dont.html#

Сеть исследований Фонда Макартура по проблемам старения общества. «Факты и вымыслы о стареющей Америке». Контексты Том. 8, № 4, с. 16–21.Осень 2009 г. https://www.macfound.org/media/files/AGING-CONTEXTS-FACTFICTION.PDF

Танзина Вега. «С возрастом родителей американцы азиатского происхождения изо всех сил стараются соблюдать культурный кодекс». Нью-Йорк Таймс . 14 января 2014 г. http://www.nytimes.com/2014/01/15/us/as-asian-americans-age-their-children-face-cultural-hurdles.html?_r=1

Бонус

Мы раскопаем 106-летнюю посетительницу Белого дома Вирджинию МакЛорин, эпизод «Родители» в сериале Азиза Ансари «Мастер никого» и общество Red Hat Society.

новая социальная реальность» – Коммерсантъ FM – Коммерсантъ

Новая социальная реальность on Apple Books

Читать онлайн «Жизнь соло. Новая социальная реальность» автора Кляйненберг Эрик — RuLit

Эрик Кляйненберг — Жизнь соло. Новая социальная реальность читать онлайн бесплатно

Эрик Кляйненберг — Жизнь соло.

Книга: Жизнь соло.

Эрик Кляйненберг Жизнь соло. Новая социальная реальность

Вступление

Эрик Кляйненберг. Жизнь соло — рецензии и отзывы читать онлайн

Эрик Клиненберг о соло | Наука

Эрик Клиненберг

Одиночная жизнь — это новая норма.Давайте научимся с этим справляться.

Заметки с мест

Об авторе

Одиночество, как вы перенаселены!

В защиту одиночества: Там одиноко, ну и что?

этнической принадлежности — Эпизоды — Подкаст In Theory

Добавить комментарий Отменить ответ

Следующая запись

новая социальная реальность» – Коммерсантъ FM – Коммерсантъ

Новая социальная реальность on Apple Books

Читать онлайн «Жизнь соло. Новая социальная реальность» автора Кляйненберг Эрик — RuLit

Эрик Кляйненберг — Жизнь соло. Новая социальная реальность читать онлайн бесплатно

Эрик Кляйненберг — Жизнь соло.

Книга: Жизнь соло.

Эрик Кляйненберг Жизнь соло. Новая социальная реальность

Вступление

Эрик Кляйненберг. Жизнь соло — рецензии и отзывы читать онлайн

Эрик Клиненберг о соло | Наука

Эрик Клиненберг

Одиночная жизнь — это новая норма.Давайте научимся с этим справляться.

Заметки с мест

Об авторе

Одиночество, как вы перенаселены!

В защиту одиночества: Там одиноко, ну и что?

этнической принадлежности — Эпизоды — Подкаст In Theory

Добавить комментарий Отменить ответ

Вам будет интересно