Леонтьев психология личности: Страница не найдена

Содержание

Этапы рождения личности по А. Н. Леонтьеву

Если в западной психологии возникновение психологии личности можно датировать концом 1930-х годов, когда появились первые обобщающие книги о личности К. Левина, Г. Олпорта и Г. Мюррей появился, эта проблема на самом деле долгое время была закрыта для реальных исследований в нашей стране из-за возрастающей идеологической остроты, наряду с такими дисциплинами как психодиагностика, психотерапия, социальная психология, социология — ее «оттепель» началась только с конца 1960-х годов, Эта «оттепель» началась только в конце 1960-х годов, когда вновь стало возможным серьезное обсуждение личности в гуманитарных науках. До этого разделы о личности в учебниках для колледжей ограничивались очень общими терминами и в основном сводились к характеру, в то время как характер сводился к темпераменту и другим индивидуально-типологическим признакам.

Практически первой отечественной книгой, раскрывшей проблемы личности профессионально, а не через идеологический словарь, стала книга И.

С. Кон «Социология личности», и только в 1980-е годы проблемы психологии личности стали выходить на первый план.

Одним из немногих оригинальных аборигенных подходов, который по праву можно рассматривать как относительно последовательную независимую психологическую теорию личности, является теория А.Н. Леонтьева. Все его публикации, посвященные психологии личности, содержатся в очень сжатые сроки — фактически, за пять лет. Первой публикацией на эту тему стала короткая статья «Некоторые психологические вопросы личного воздействия»; вскоре после этого была написана знаменитая глава «Деятельность и личность», которая сначала была опубликована в журнальном варианте, а затем включена в книгу «Деятельность. Осознание. Личность. Это то, что сейчас известно как теория личности Леонтьева. Однако недавно опубликованные «Методические тетради» из архива Леонтьева, датируемые примерно 1940 годом, но опубликованные лишь через 15 лет после смерти Леонтьева, содержат в своих тезисах почти все идеи, которые легли в основу публикаций 1970-х годов.

Публиковать их в течение многих лет не представлялось возможным, но само их существование опровергает первоначальное впечатление о том, что отечественная психология личности значительно отстает от западной психологии.

В своих сравнительно небольших текстах А.Н. Леонтьев, конечно же, не смог разработать теорию личности во всех ее деталях и подробностях. Ему, однако, удалось построить достаточно тонкую и логически последовательную основу теории личности, которая послужила основой для работы ряда его учеников, чьи имена сегодня ассоциируются, прежде всего, с отечественной психологией личности. А.Г. Асмолов, Б.С. Братус, Ф.Е. Василюк, Б.В. Зейгарник, В.А. Петровский, Е.В. Суббоцкий внесли наиболее весомый вклад в развитие этого направления деятельности за последние три десятилетия.

Личность

С самого начала Леонтьев привносит в эти работы фундаментальный отход от взглядов большинства своих современных психологов.

«В обычном, мирском понимании, — пишет А. Н. Леонтьев в своих Методических тетрадях, — это то, что управляет индивидуальными процессами деятельности, поведения. Это «мастер» процессов. Леонтьев считает, что это обычный способ мышления. Вообще-то, нет: Личность не является особым качеством или взаимосвязью психических процессов, она имеет иную природу: «Проблема личности — это проблема единства, взаимосвязь индивидуальной деятельности».

Разница между этими формулировками очень существенна. Взаимосвязь психических процессов — это то, что относится к психической реальности. Таким образом, мы относим личность к общей категории психики; личность оказывается одной из структур психики. А.Н. Леонтьев, с другой стороны, принципиально выводит понятие личности за пределы понятия психики на уровень отношений с миром; как он впоследствии выразился, «проблема личности формирует новое психологическое измерение: новое, отличное от измерения, в котором происходит изучение того или иного ментального процесса». Эта позиция, идущая от Выготского, принципиально отличает подход А.

Н. Леонтьева от взглядов А.Ф. Лазурского, С.Л. Рубинштейна, В.С. Мерлина и почти всех других отечественных и зарубежных авторов. Согласно идеям А.Н. Леонтьева, личность — это особая реальность, заслуживающая особого внимания: «Личность — это не простое биологическое существо, это высшая сущность, историческая (социальная) природа». Это единство, идентичность, изначально не дано. Человек рождается не как личность. Личность человека возникает в процессе развития его жизни».

Таким образом, Леонтьев определяет личность как контекст, иерархию деятельности, а не психические процессы. «Человек становится личностью …. в ходе его биографии. В этом смысле личность — это «тромб» биографии». Иными словами, личность не является ни биологической, ни социальной, ни условиями, ни факторами, а является биографией, жизненным опытом! Личность — результат «кристаллизации» биографии. Это первая диссертация А.Н. Леонтьева.

Второй тезис: личность развивается, то есть существуют качественно особые стадии развития личности, которые не имеют никакого отношения к развитию психических процессов. Третий тезис: личность имеет структуру. В самом начале вводится разграничение между человеком и личностью. Если человек является разновидностью биологического образования, единицей естественных органов и их функций, то личность является небиологической сущностью. Она возникает постепенно и обретает форму в течение жизни, так что возникает структура личности и в то же время личность, независимая от личности.

Действительно, та же самая общая идея, хотя и в несколько иных выражениях, перекликается в Деятельности более чем на три десятилетия позже. Сознание. Личность». Леонтьев начинает свой анализ личности с важного тезиса о том, что личность — это не все в человеке. Есть что-то, что не имеет ничего общего с личностью, и есть что-то, что делает, но это не известно заранее. «Одни и те же характеристики человека могут иметь разные отношения с его личностью». Наша задача, — пишет А.Н. Леонтьев, — требует от нас понимания личности как психологической реформации, которая формируется в жизненных отношениях индивида».

Все остальное — как природное, так и социальное — является необходимым условием развития личности, из которого невозможно вывести само развитие.

Личность впервые возникает, когда человек входит в историю, и он становится человеком только как субъект социальных отношений. «Личность человека ни в коей мере не существует по отношению к его деятельности, поскольку его сознание, оно порождено им».

Позиция А.Н. Леонтьева в отношении личности как «внутреннего момента» деятельности вызвала много критики, в которой его обвиняли в том, что он якобы сводил личность к деятельности, тем самым лишая ее специфичности. Однако Леонтьев никогда не говорил, что личность — это просто момент деятельности. Смысл этого тезиса состоит в том, что деятельность имеет «объектно-субъектную» структуру, она не может происходить без субъекта, который является личностью. Деятельность складывается из мотивов, а мотивы связаны с личностью, но не с личностью.

Развитие личности. Личность и биография

Человек — это сочетание естественных органов и их функций, возникающее в результате дифференциации и в то же время интеграции живых контуров. Именно связь естественных потребностей определяет естественную иерархию деятельности. Личность, с другой стороны, является «связующим звеном и иерархии деятельности, не биологической, а исторической». Она определяется процессом дифференциации деятельности и ее переподчинения, возникает новая иерархия, новые, вторичные, высшие связи.

В этом тезисе четко прослеживается преемственность с линией Выготского. По его мнению, помимо естественных функций, существуют и более высокие функции человека. Они появляются в жизни, становятся индивидуальными, переходят из межличностного пространства во внутриличностное (в этом суть процесса интернационализации). Личность формируется в процессе индивидуальной истории, в процессе общения с другими людьми.

Ниже приведен раздел «Филогенез личности. «Первоначальная личность…», — пишет Леонтьев, «еще не является индивидуальной личностью». Люди первобытного кланового общества… еще не… «отделенный от пуповины первобытного общества». Они образуют некое единое целое.

Исторически сложилось так, что личность развивается как отделение и автономизация индивидуумов от первичной тотальной личности. Первоначально сообщество, социальная группа — это единая личность, затем из нее постепенно выкристаллизуется автономная личность.

Следующий основной тезис характеризует направление развития личности: от «действия для удовлетворения своих естественных потребностей и призывает» к «удовлетворению своих потребностей, чтобы действовать, чтобы выполнить свою жизненную задачу, чтобы выполнить свои жизненно важные человеческие цели». Причинно-следственная структура перевернута: сначала действия ради нужд, затем нужды ради действий.

Теория личности активно развивалась А. Н. Леонтьевым.

Основные положения этой теории можно резюмировать следующим образом.

По мнению исследователя, личность — это не просто человек с определенным жизненным опытом, а человек, развитие которого связано с формированием мотивационной сферы. Человек может быть признан личностью в той мере, в какой совокупность его мотивов обусловлена потребностями общества. Качество и масштаб ценностей, которые человек усваивает и принимает, определяют качество и масштаб его личностных характеристик.

А. Леонтьев определил этапы развития личности, которые, как правило, отражены в образном выражении исследователя: «личность рождается дважды».

«Первое рождение» личности

«Первое рождение» происходит в дошкольном возрасте и знаменует собой формирование первых иерархически выстроенных отношений и мотивов, первое подчинение бессознательных мотивов и побуждений нормам общественного устройства («эффект горькой конфеты»).

Можно определить временные рамки «рождения первого ребенка»: Она начинается примерно в 3 года и продолжается до младшего школьного возраста. Таким образом, это не одновременный, а длительный процесс.

Основным критерием существования этого этапа в процессе формирования личности является принятие индивидом норм и ценностей социальной структуры в качестве основных мотивов поведения. Внешним проявлением такого принятия является, например, способность ребенка «не брать» желанный предмет просто потому, что взрослый, который его воспитывает, запретил это. Важно, чтобы эта способность вступала в игру даже тогда, когда ребенок находится наедине с объектом, о котором идет речь, — ребенок должен понимать, что объект не должен быть взят ни при каких обстоятельствах. Когда ребенок способен таким образом подчинить желания распоряжениям взрослого, можно сказать, что социальная норма, действовавшая как внешний регулятор деятельности ребенка (т.е. родителю приходилось повторять его требования), превратилась во внутреннюю форму регулирования.

Отдельно необходимо описать «эффект горьких конфет», выявленный в ходе одного из экспериментов Леонтьева. В этом расследовании участвовал ребенок дошкольного возраста. Суть эксперимента была суммирована следующим образом. Ребенку было дано задание забрать предмет со стола, не выходя из комнаты, при этом стол располагался на значительном расстоянии от ребенка. Каждый раз ребенок получал конфетку за успешное выполнение задания. За это время, в то время как взрослый контролировал процесс, ребенок выполнял задание по мере необходимости — не вставая. В середине эксперимента взрослого якобы попросили ненадолго покинуть комнату, и он вышел (на самом деле, он наблюдал за ребенком из соседней комнаты). Как только ребенок остался один, чтобы забрать предмет, он просто встал со своего места, подошел к предмету и взял его. Взрослый, который вернулся в комнату и нашел предмет в руках ребенка, предложил ему кусочек конфеты для правильного выполнения задания. Но ребенок сначала отказался от награды, а когда взрослый настаивал, то плакал тихо.

А. Н. Леонтьев предложил следующее объяснение явления. Каждое действие ребенка объективно вписывается в систему особых отношений с окружающей действительностью. Одним из таких отношений является отношение «ребенок — взрослый», другим — «ребенок — субъект». А поскольку любое отношение субъекта к объекту может быть реализовано только в форме деятельности этого субъекта, движимого определенным мотивом, А.Н. Леонтьев отмечает, что действие ребенка по-разному коррелировало с двумя значимыми мотивами: желанием забрать объект (поскольку за него ожидается награда), но получить его социально-утвержденным способом сложно (а ребенок в этом возрасте старается оправдать ожидания взрослых). Когда экспериментатор вернулся в комнату и предложил вознаграждение за «правильное» решение задания, ребенок испытал мотивный конфликт, сделав конфету «горькой» для него в личном смысле.

Этот эксперимент доказал, что у ребенка начался процесс со-подчинения мотивов, и социально значимые мотивы, отражающие соблюдение социальной нормы, представляются наиболее важными.

«Второе рождение» личности

В подростковом возрасте происходит процесс «повторного рождения», который проявляется в формировании способности выявлять мотивы своей деятельности, контролировать их, подчинять друг другу.

Непосредственно перед «вторым рождением» личность имеет достаточно устойчивую иерархию мотивов, которая уже сложилась благодаря предыдущей деятельности, но считает необходимым ее пересмотреть. Это происходит потому, что спектр социальных отношений, в которые вступает ребенок, и количество видов деятельности, которые реализуют эти отношения, становятся все более широкими, а противоречия возникают в диапазоне их соответствующих социальных мотивов. Это становится особенно очевидным в первый раз, когда социально санкционированное действие ребенка (например, не пропустить ни одного урока) неожиданно резко отрицательно оценивается другими учениками класса, которые стали для подростка «близкими людьми».

В этом возрасте ребенок начинает задавать глобальные вопросы о том, что такое добро, что такое зло, к чему следует стремиться и чего следует избегать, каковы должны быть идеалы жизни и т.д. Это, конечно, требует большой работы по самосознанию.

Важным показателем прохождения этапа «второе рождение» личности является первое самостоятельное и ответственное действие человека.

С учетом этого показателя, выделенного А. Н. Леонтьевым, исследователи теории личности В. В. Петухов и В. В. Столин предлагают еще более сузить рамки понятия «личность», утверждая, что только личность, способная на такое действие, может быть названа личностью.

Таким образом, после «первого рождения» пока нельзя говорить о личности, а только о социальном индивидууме, способном воспринимать социальную норму как значимый внутренний регулятор поведения, не заботясь о других возможных социальных нормах.

Однако социальная личность не всегда становится личностью, поскольку фаза «второго рождения» подразумевает повышение степени ответственности и самостоятельности личности, что может привести к выявлению новых проблем субъекта.

Например, одной из таких проблем могло бы стать обладание большей свободой действия, к которой субъект не привык — и поэтому убегает от нее (одна из книг Э. Фромма, изучавшего эту проблему, называлась «Полет от свободы»). Более того, человек, решивший что-то сделать, всегда рискует совершить ошибку, не выбрав наиболее удачную стратегию поведения.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Читайте дополнительные лекции:

Проведение исследования на установление взаимосвязи между научной и житейской психологией.
Арт-терапия — История арт-терапии
Взаимосвязь самооценки и уровня притязаний студентов с коммуникативными навыками и умениями — Самооценка как фактор человеческой личности и ее истоки
Психологические особенности формирования реципрокности у старших дошкольников
Типы мышления и приемы стимуляции мышления в зависимости от типов
Профессиональный стресс и его особенности
Психофизиология памяти
Понятие социальной установки в психологии
Методики диагностики самооценки личности
Психологическая помощь женщинам, пострадавшим от насилия в семье

Читать «Очерк психологии личности» — Леонтьев Дмитрий Борисович — Страница 13

6. Леонтьев Д.А. Деятельность и потребность // Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы / под ред. В.В. Давыдова, Д.А. Леонтьева. — М., 1990, с. 96–108.

7. Леонтьев Д.А. Человек и мир; логика жизненных отношений // Логика, психология и семиотика: аспекты взаимодействия / отв. ред. Б.А. Парахонский. — Киев, 1990, с. 47–58.

8. Леонтьев Д.А. Субъективная семантика и смыслообразование // Вестник Моск. ун-та, сер.14. Психология, 1990, № 3, с. 33–42.

9. Леонтьев Д.А. Осмысленность искусства // Искусство и эмоции: материалы международного научного симпозиума / под, ред. Л.Я. Дорфмана. Д.А. Леонтьева, В.М. Петрова, В.А. Созинова. — Пермь, 1991, с. 57–70.

10. Леонтьев Д.А. Жизненный мир человека и проблема потребностей // Психол. журн., 1992, т. 13, № 2, с. 107–120.

Комментарии

Пьецух В. Предсказание будущего. М., 1989, с. 278.

Allport G. Personality: a psychological interpretation. N.Y., 1937, p. 330–331.

Братусь Б.С. Психологические аспекты нравственного развития личности. М.: Знание, 1977, с.4.

Каттнер Г. Колодец миров. М., 1992.

Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969, с. 447.

Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М., 1983, с. 239–240.

Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М., 1983, с. 49–50.

Мамардашвили М. Беседы о мышлении // «Мысль изреченная…» / под ред. В.А. Кругликова. М., 1991, с. 17.

Асмолов А.Г. Психология личности. М., 1990, с 355.

Гегель Г.В.Ф. Работы розных лет. М., 1971, т. 2, с. 26.

Maddi S.R. The search for meaning // The Nebraska Symposium on Motivation 1970. Lincoln, 1971, p. 137–186.

Frankl V.E. Der Wille zum Sinn. 2 Aufl. Bern, 1982, S. 116.

Лихтенберг Г.К. Афоризмы. — 2-е изд. — М. , 1965, с. 159.

Спиноза. Этика, доказанная в геометрическом порядке. М.; Л., 1932, с. 99, 111.

Kelly G.A. The Psychology of Personal Constructs. N.Y., 1955.

Kelly G.A. The Psychology of Personal Constructs. N.Y., 1955, с. 512.

Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М., 1988, с. 211.

Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

Adler A. What life should mean to you. London, 1980.

Толстой Л. Исповедь // Собр. Соч. в 22 тт. М, т. 16, 1983, с 147, 149.

Франкл В. Цит. раб.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М., 1977, с. 225.

Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М., 1990, с. 63.

Зинченко В.П. Миры сознания и структурасознания // Вопросы психологии, 1991, № 2, с. 35.

Adler A. Studie uber Minderwertigkeit von Organen. Munchen, 1907.

Франкл В. Цит. раб., с. 120.

Читать онлайн «Очерк психологии личности» автора Леонтьев Дмитрий Алексеевич — RuLit

Вместо заключения

Давать какое-то обобщение сказанному неуместно по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, изложение и без того было предельно сжатым и общим. Во-вторых, оно не представляет из себя какого-то завершенного куска, поддающегося закруглению. Напротив, оно противится закруглению и требует продолжать то, что было здесь только начато. «Очерк…» — это лишь начальное введение в проблемы личности, точка в котором поставлена условно, как, впрочем, почти в любой научной публикации. Многоточие было бы уместнее….

В заключение, для тех читателей, которые имеют профессиональный интерес к затронутым в «Очерке…» вопросам, приведу список основных публикаций, в которых отдельные вопросы получили более детальную проработку.

1. Трубицына Л.В., Леонтьев Д.А. Индивидуальность личности и индивидуальность характера // Психологические проблемы индивидуальности. Вып.2. — М., 1984, с. 36–40.

2. Леонтьев Д.А. Грани проблемы индивидуальности // Психологические проблемы индивидуальности. Вып.3. — Л.; М.,1985, с. 17–23.

3. Леонтьев Д.А. К проблеме детерминации индивидуально-стилевых особенностей // Когнитивные стили. — Таллинн, 1986, с. 42–46.

4. Леонтьев Д.А. Проблема смысла в современной зарубежной психологии (обзор) // Современный человек: цели, ценности, идеалы. Выпуск 1. — М., 1988, с. 73–100.

5. Леонтьев Д.А. Личность: человек в мире и мир в человеке // Вопр. психол., 1989, № 3, с. 11–21.

10. Леонтьев Д.А. Жизненный мир человека и проблема потребностей // Психол. журн., 1992, т. 13, № 2, с. 107–120.

Дмитрий Алексеевич Леонтьев. Публикации

+ — Психолог: личность и ремесло

+ — Смыслоутрата и отчуждение

Понятие смысла к настоящему времени обрело признание в качестве одного из ключевых общепсихологических понятий как в экзистенциальной и культурно-исторической традициях, в которых оно получило очень глубокую проработку на протяжении десятилетий (см. Леонтьев, 1999), так и за их пределами. В экзистенциальной психологии и психотерапии большое внимание уделяется также феномену смыслоутраты, или экзистенциального вакуума (В. Франкл) — переживания дефицита обеспеченности жизни личности смыслом, влекущего за собой целый ряд патологических и «метапатологических» проявлений и следствий (см. Франкл, 1990; Ялом, 1998; Maddi, 1967 и др.). В культурно-исторической традиции, напротив, феномен смыслоутраты не получил сколько-нибудь развернутого теоретического обоснования.

+ — «Случай» Виктора Франкла

http://institut.smysl.ru/article/sluchai_vf.php

+-Абрахам Маслоу в XXI веке[недоступно]

В статье представлены основные вехи жизненного и творческого пути выдающегося американского психолога Абрахама Маслоу (1908-1970).

// Психология. Журнал Высшей школы экономики Выпуск № 3 / том 5 / 2008

В настояще время публикация недоступна.

http://cyberleninka.ru/article/n/abraham-maslou-v-xxi-veke
http://psyjournals.ru/psychology/2008/n3/24074.shtml

+ — Виктор Франкл в борьбе за смысл

http://www.loopback.ru/psytech/otherpsy/franleo.htm

+-Власть над жизнью. О философии и психологии — свободы и ответственности[недоступно]

Проблема свободы и ответственности — это не абстрактная философская проблема, это проблема жизненная, проблема в каком-то смысле выживания всех нас — страны и человечества в целом. Несколько лет назад социологами был проведен опрос, результаты которого многих повергли в шок. Оказалось, что 87% опрошенных российских граждан считают, что они не оказывают влияния на свою жизнь. К любым социологическим опросам надо относиться осторожно. Тем не менее в целом обнаруженная тенденция не противоречит моим ощущениям того, что происходит в нынешнем массовом сознании россиян. Может быть, это нормально и на самом деле возможности людей влиять на свою жизнь объективно невелики? Однако такое убеждение относится к категории того, что психологи называют «самоосуществляющимся пророчеством», — это убеждение, само наличие которого приводит к его подтверждению. Действия человека, верящего, что он может влиять на события, существенно отличаются от действий человека, уверенного в обратном. И соответственно различаются их результаты: один убеждается в собственной силе, другой — в собственном бессилии.

// Независимая газета 27.10.2015

В настояще время публикация недоступна.

http://www.ng.ru/stsenarii/2015-10-27/9_freedom.html

+-Внешнее принуждение неэффективно (Интервью на радио «Культура». Ноябрь, 2016)[недоступно]

И в работе, и в личном развитии нам необходима мотивация. Мы ее укрепляем, меняем или ругаем себя за ее отсутствие. Психолог Дмитрий Леонтьев помогает разобраться в деталях того механизма, который заставляет нас утром вставать с постели и действовать — вопреки своему желанию или в согласии с ним.

// Интервью записано для проекта Psychologies «Статус: в отношениях» на радио «Культура» в ноябре 2016 года.

В настояще время публикация недоступна.

http://www.psychologies.ru/people/dmitriy-leontev-motivatsiya-knuta-i-pryanika-silno-pereotsenivaetsya/

+ — Возможности эмпирического исследования личностного потенциала

Под личностным потенциалом (ЛП) мы понимаем интегральную системную характеристику индивидуально-психологических особенностей личности, лежащую в основе способности личности исходить из устойчивых внутренних критериев и ориентиров в своей жизнедеятельности и сохранять стабильность деятельности и смысловых ориентаций на фоне давлений и изменяющихся внешних условий. Понятие личностного потенциала лежит в основе личностной автономии и самодетерминации и выражает «личностное в личности» (Леонтьев, 2002). Эта проблема разрабатывалась под разными терминологическими обозначениями (сила Я, сила воли, саморегуляция, жизнестойкость и др.). При всей очевидной ее актуальности разработку проблемы затрудняет теоретическая непроработанность конструкта личностного потенциала и методологические трудности его операционализации. Так, налицо явная социальная желательность практически всех характеристик, которые могут быть отнесены к ЛП. Личностный потенциал связан не только с чертами характера, но и не в последнюю очередь с определёнными содержательными характеристиками личности (убеждениями, ценностями, смыслами), однако наличие у человека последних ещё не говорит об уровне ЛП: нет гарантии, что в ситуации, когда ценности окажутся под угрозой, он поведёт себя в соответствии с ними. В свете этого наиболее адекватной задаче диагностики ЛП выглядит методология экспериментального исследования. Однако эмпирическое исследование ЛП может опираться и на методы субъективного самоотчёта, при надлежащем учёте фактора социальной желательности.

// // Прикладная психология как ресурс социально-экономического развития современной России. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Москва, 2005. С. 259-260.

http://institut.smysl.ru/article/lp.php

+-Восстание живых. Интервью Д.Леонтьева в Новой газете от 25.01.2012[недоступно]

События последних месяцев, после парламентских выборов 4 декабря, заставили говорить о возрождении в России политической жизни. О том, чем полезны ситуация нестабильности, хождение на митинги и внутренняя мотивация, «Новой» рассказал профессор факультета психологии МГУ, заведующий лабораторией позитивной психологии и качества жизни Высшей школы экономики Дмитрий Леонтьев.

// Новая газета от 25.01.2012

В настояще время публикация недоступна.

http://www.novayagazeta.ru/society/50634.html
http://www.partbilet.ru/publications/vosstanie_jivyih_12280.html
http://blog.imhonet.ru/author/vpratus/post/5500669/

+ — Восхождение к экзистенциальному миропониманию

Экзистенциальную психологию не назовешь новым или молодым направлением; за дату ее рождения обычно принимают 1930 год — год публикации статьи Л. Бинсвангера «Traum und Existenz» («Сновидение и существование»). Иными словами, она практически ровесница культурно-исторической психологии Выготского и когнитивной эпистемологии Пиаже, чуть моложе теории поля Левина и старше, скажем, теорий самоактуализации и гештальт-терапии, теории деятельности, не говоря уже о когнитивных теориях. Немногим старше экзистенциальная философия, если за точку отсчета считать период, когда опередившие свое время идеи Кьеркегора и Ницше упали на благодатную почву и начали прорастать. На протяжении многих десятилетий экзистенциализм, особенно в психологии, был довольно маргинальным по степени своего реального влияния мировоззренческим течением, даже в 1960-е годы — годы триумфа гуманистической психологии, в которую экзистенциальная психология органично влилась, — и несмотря на большую популярность и колоссальные тиражи книг ведущих ее представителей, таких как Р. Мэй, Р. Лэинг и В. Франкл, а позднее — И. Ялом и Дж. Бьюджентал. Однако на исходе ХХ века стало обнаруживаться, что экзистенциальный взгляд на человека содержит ключ к решению важнейших проблем, с которыми столкнулось человечество.

// Третья Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии: материалы сообщений / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2007. С. 3-12.

http://institut.smysl.ru/article/alte.php

+ — Выбор как деятельность: личностные детерминанты и возможности формирования

Данная теоретико-экспериментальная работа посвящена малоизученной и трудно поддающейся изучению проблеме выбора. Слово «выбор» у одних психологов является предметом благоговения, переходящего в иррациональный культ, у других — высокомерного отвержения по причине той же якобы мистической природы, у третьих за этим словом кроется упрощение и выхолащивание сложной реальности, сведение выбора к определению оптимальной реакции. Понятие «выбор» чаще употребляется в роли объяснительного конструкта, чем реальности, подлежащей изучению и объяснению. Причина этого заключается как в сложности соответствующей реальности, так и в смешении разных вещей под единым названием «выбор». Очевидно, что любая работа с этим понятием должна начинаться с его уточнения.

// Вопросы психологии. 1995 год

http://motiv.smysl.ru/LE_PKO.DOC
http://www.voppsy.ru/issues/1995/951/951097.htm

+ — Вызов инвалидности: от проблемы к задаче

Еще в 1980е гг. в исследованиях Сью зен Кобейсы и Сальваторе Мадди было установлено, что принятие вызова, то есть готовность действовать в отсутствие гарантии успеха, есть существенная составная часть комплекса личностных характеристик, получившего название «hardiness», или «жизнестойкость» (см. Леонтьев, Рассказова, 2006). Было подтверждено, что жизнестойкость выступает наиболее сильным предиктором успешного сопротивления стрессовым обстоятельствам: у людей с высокой жизнестойкостью не развиваются известные медицинские последствия длительных устойчивых стрессов, которые в полной мере проявляются у лиц с низкой жизнестойкостью. Таким образом, различное отношение к этим вызовам может приводить к совершенно разным не только психологическим, но и медицинским последствиям. Априори неблагоприятная для индивида ситуация инвалидности, даже врожденной, с точки зрения современных взглядов на психологию личности и на психологию здоровья, не может рассматриваться как однозначно детерминирующая проблемы адаптации.

// Четвертая Всероссийская научнопрактическая конфе ренция по экзистенциальной психологии: материалы сообщений / Под ред. Д.А. Леонтьева. — М.: Смысл, 2010. — 180 с. (Москва, 4—5 мая 2010 г.)

http://institut.smysl.ru/article/Leon_DA_Vizov_invalidnosti_20111005.php

+ — Вызов неопределенности как центральная проблема психологии личности

В статье содержится теоретический анализ неопределенности как основополагающей характеристики современного мира, тех психологических следствий, которые порождает вызов неопределенности, и индивидуальных стратегий отношения к нему. Показано, что выдвижение неопределенности на первый план порождает в обществе проблемы с пониманием природы научного знания, образа человека и самоопределения по отношению к ценностям. Разрешение этих проблем оказывается возможным в русле экзистенциальной картины мира, основанной на признании неопределенности фундаментальным условием бытия. Признание неопределенности и толерантность к ней выступает условием и признаком психологической зрелости и здоровья. Ключевые слова: неопределенность, неизвестность, детерминизм, вызов сложности, экзистенциальная психология, постмодернизм, толерантность к неопределенности, экзистенциальная дилемма, выбор

// Психологические исследования

http://www.psystudy.com/index.php/num/2015v8n40/1110-leontiev40.html

+ — Гордон Оллпорт — архитектор психологии личности

http://www.tl.smysl.ru/pj_allp3.doc

+-Два аспекта одиночества: эмпирический анализ[недоступно]

В докладе представлены первые результаты разработки методики «Дифференциальный опросник переживания одиночества» (опубликован: см. Осин, Леонтьев, 2013).

В настояще время публикация недоступна.

http://www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ram/ticket/8/14443837836de15816d57f526c10e70409c40ed54e/%D0%A1%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%85%D0%BE%D0%B2%D0%B0%20%D0%9B%D0%B5%D0%BE%D0%BD%D1%82%D1%8C%D0%B5%D0%B2%20%D0%9E%D1%81%D0%B8%D0%BD%202006.pdf

+ — Диалог

Отношения с собеседником по диалогу носит характер взаимодействия, при котором обе стороны в равной мере учитывают и уважают различия точек зрения. Противоположностью диалогу является монолог — такое общение, в котором высказывания не предполагают ответа и взаимодействия с иной точкой зрения. С формальной стороны (в драматургии и лингвистике) монологом называют высказывание, произносимое в одиночестве или не адресованное кому-либо; если, однако, рассматривать монолог и диалог с их содержательной стороны, то даже весьма структурированное общение нескольких людей на общую тему (например, переговоры) при отсутствии уважения иных точек зрения и готовности их учетывать может не обладать качеством диалога, а размышления уединенного человека могут принимать характер внутреннего диалога — столкновения и взаимодействия разных точек зрения («голосов») в сознании человека, их напряженного противостояния или конструктивного взаимообогащения и достижения относительного согласия.

// Экзистенциальная традиция: Философия, Психология, Психотерапия, 2009.

http://institut.smysl.ru/article/documents/dialog.doc
http://www.existradi.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=220:2009-08-07-13-38-32&catid=48:-11&Itemid=59

+-Дифференциальный опросник переживания одиночества : структура и свойства[недоступно]

В статье описаны результаты разработки методики » Дифференциальный опросник переживания одиночества » (ДОПО-3). Методика создана на основе авторской модели отношения к одиночеству, согласно которой принятие одиночества как экзистенциального факта открывает человеку возможность ценить ситуации уединения и использовать их как ресурс для аутокоммуникации и личностного роста. Неприятие или страх одиночества, напротив, приводит к избеганию уединения, постоянному поиску социальных контактов, что становится избеганием встречи человека с самим собой и препятствием для личностного роста. ДОПО-3 состоит из 40 (краткая версия — из 24) утверждений, сгруппированных в 3 шкалы, измеряющих переживание одиночества и два аспекта отношения к нему: позитивное одиночество и зависимость от общения. При разработке методики использовано несколько выборок общим объемом более 2500 респондентов. Шкалы методики надежны (α в диапазоне 0,81-0,90), структурная валидность подтверждена результатами конфирматорного факторного анализа. Конвергентная и дискриминантная валидность установлена путем анализа связей шкал с показателями субъективного благополучия, осмысленности жизни, экстраверсии, мотивации аффилиации, субъективного отчуждения. На основе кластерного анализа шкал ДОПО выделены и описаны 4 качественно специфических типа отношения личности к проблеме одиночества. Ключевые слова: позитивная психология; субъективное благополучие; одиночество; уединение

В настояще время публикация недоступна.

http://psy-journal.hse.ru/data/2013/10/31/1283223356/Osin_Leontiev_10-01pp55-81.pdf

+ — Духовность, саморегуляция и ценности

http://www.institut.smysl.ru/article/spirit.php
http://izv-tn.tti.sfedu.ru/wp-content/uploads/PDF/2005_7(51).pdf

+ — Жизненный мир человека и проблема потребностей

http://motiv.smysl.ru/NEED.DOC

+ — Жизнетворчество как практика расширения жизненного мира

http://psylib.org.ua/books/_leond02.htm
http://institut.smysl.ru/article/2.php
http://www.psylib.ukrweb.net/books/_leond02.htm
http://communikatione.narod.ru/lib/psy1/ld01.txt

+-К дифференциальной антропологии (тезисы доклада на конференции «Наука и будущее») pdf[недоступно]В настояще время публикация недоступна.

http://www.scienceandfuture.sgm.ru/2004/files/rus/077_01.pdf

+-К типологии жизненных миров[недоступно]В настояще время публикация недоступна.

http://institut.smysl.ru/article/lifeworld.php

+-Как мы выбираем: структуры переживания собственного выбора и их связь с характеристиками личности[недоступно]

В статье представлено исследование механизмов выбора на материале реальной ситуации принятия решения об участии/неучастии в выборах местных органов власти. С помощью авторского опросника «Субъективное качество выбора», а также специальных анкет и ряда методик диагностики личности выявлены хорошо интерпретируемые связи между различными аспектами переживания собственного выбора и личностными характеристиками. Полученные результаты указывают на существование двух устойчивых структур выбора, проявляющихся в особенностях его субъективного переживания. Ключевые слова: выбор, деятельность самоопределения, качество выбора, личностные переменные.

// ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 14. ПСИХОЛОГИЯ. 2011. № 1

В настояще время публикация недоступна.

https://publications.hse.ru/articles/74836070

+-Какой смысл в смысле?[недоступно]

Интервью с Д.Леонтьевым. Опубликовано в ПсиНавигаторе

В настояще время публикация недоступна.

http://www.psynavigator.ru/interview.php?code=20

+-Кесарю — кесарево (к дискуссии «Психология — с религией или без нее»)[недоступно]

В статье разводится значение для психологии веры как важнейшего психологического феномена, религии как культурной формы «духовной навигации» (В.М. Розин) и церкви как социального института. Подчеркивается психологическое различие «внешней», декларативной, и «внутренней», глубинной религиозности и роль психологии в определении меры подлинности религиозных ориентаций.

// Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2007. Т. 4, № 4. С. 58-63.

В настояще время публикация недоступна.

http://psy-journal.hse.ru/data/2011/04/25/1210803757/58-63.pdf

+ — Личностное в личности: личностный потенциал как основа самодетерминации

http://institut.smysl.ru/article/16.php

+-Личностный потенциал. Структура и диагностика[недоступно]

Коллективная монография охватывает широкий круг вопросов психологии личности через призму новой концепции личностного потенциала — системы характеристик личности, лежащих в основе успешной саморегуляции в различных сферах жизнедеятельности. Авторский коллектив: А. Ж. Аверина, Л. А. Александрова, И. А. Васильев, Т. О. Гордеева, А. И. Гусев, О. Е. Дергачева, Г. В. Иванченко, Е. Р. Калитеевская, М. В. Курганская, А. А. Лебедева, Д. А. Леонтьев, Е. Ю. Мандрикова, О. В. Митина, Е. Н. Осин, А. В. Плотникова, Е. И. Рассказова, А. Х. Фам, С. А. Шапкин Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект 06-06-00449а «Структура и диагностика личностного потенциала» Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект 10-06-16004д

В настояще время публикация недоступна.

http://maxima-library.org/avtory/publishing-house/b/263400/readhtml
http://maxima-library.org/avtory/publishing-house/b/263400

+ — Материалы к курсу Д.А. Леонтьева «Современные теории личности»

+-Между прошлым и будущим (Что такое тревога с позиции экзистенциального психолога? )[недоступно]

Что такое отсутствие тревоги? Это уверенность в завтрашнем дне. Возможно ли это? Конечно, мы всегда стремимся как-то прогнозировать свою дальнейшую жизнь, исходя из тех тенденций, которые наблюдаем. И это играет свою положительную роль. Но надо осознавать условность и приблизительность таких прогнозов. В этом отношении 11 сентября 2001 года — урок экзистенциализма для всего мира. Он показал, что любая стабильность относительна, а любая неопределенность, нестабильность — абсолютна.

// Школьный психолог №8/2004

В настояще время публикация недоступна.

http://psy.1september.ru/article.php?ID=200400812

+-Мировоззрение и бытие-в-мире как основания регуляции[недоступно]В настояще время публикация недоступна.

http://existradi.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=261:2009-08-08-12-47-24&catid=50:-13&Itemid=59

+-Мировоззрение и бытие-в-мире как основания регуляции[недоступно]

Эта статья посвящена проблеме функционирования мифа, в частности одному вопросу: как он встраивается в систему регуляции жизнедеятельности и как соотносится с бытием — ведь устойчивый, неоспоримый, самоочевидный и обычно плохо рефлексируемый миф иначе, хотя и не менее сильно, обусловливает наши действия, чем динамичные жизненные процессы. Между мифом и актуальным бытием-в-мире как двумя основаниями регуляции существуют достаточно сложные двусторонние отношения, поэтому не лишней представляется постановка вопроса «кто кого» в случае их конфликта, расхождения: подчинится ли сознание упрямой реальности или, напротив, будет трансформировать реальность, подчиняя ее своему руководящему и направляющему мифу. Некоторое время тому назад я описал миф как форму мировоззрения (Леонтьев, 2004). Мировоззрение, в свою очередь, было описано как ядро картины мира, система наиболее общих представлений о том, как устроен мир и люди. Единицей мировоззрения всегда выступает генерализация, т.е. обобщение. В нем выделяются четыре аспекта: онтологический, структурный, функциональный и ценностный.

// Экзистенциальная традиция: Философия, Психология, Психотерапия, 2009.

В настояще время публикация недоступна.

http://www.existradi.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=261:2009-08-08-12-47-24&catid=50:-13&Itemid=59

+ — Мировоззрение как миф и мировоззрение как деятельность

http://institut.smysl.ru/article/mif_mir.php

+ — Моделирование «экзистенциальной дилеммы»: эмпирическое исследование личностного выбора

В настоящее время в области психологии, изучающей проблемы выбора и принятия решения, существует два крупных направления. К первому относятся классические теории рационального выбора, где критерии выбора лежат в успешности и оптимальности деятельности, а ко второму направлению примыкают экзистенциальные теории выбора, в которых критерии выбора полагаются внутри субъекта в качестве ценностей и смыслов. Одним из крупных представителей второй линии является американский психолог С. Мадди (Maddi, 1998), который описал так называемую «экзистенциальную дилемму», встающую перед каждым человеком в его повседневных выборах: выбирается либо неизменность, воспроизведение прошлого, статус-кво, чреватое чувством вины за упущенные возможности, либо неизвестность, новое будущее, несущее в себе риск и чреватое чувством тревоги непредсказуемого Согласно теории Мадди, разные люди по своему психологическому складу могут быть склонны к одному или другому выбору. Вместе с тем альтернативы не эквивалентны: выбор неизвестности расширяет возможности найти смысл, а выбор неизменности их ограничивает. С этими взглядами перекликается и типология жизненных миров как форм структурирования взаимоотношений с миром (Леонтьев, 2004). В данном случае нам представлялось важным на эмпирическом материале продемонстрировать релевантность этой дилеммы обыденным ситуациям и частично описать её феноменологию. Исследование проводилось на первом курсе вечернего отделения психологического факультета МГУ во время проведения общепсихологического ознакомительного практикума в трех аудитория

// //Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 2005. № 4. С. 37-42.

http://institut.smysl.ru/article/model_personal_select.php

+ — Неклассический вектор в современной психологии

http://narrativepsy.narod.ru/num1-2005_51.html

+ — Новые горизонты проблемы смысла в психологии

http://institut.smysl.ru/article/gorizont..php

+ — О времени: иллюзия ответов

http://institut.smysl.ru/article/time.php

+-О времени: иллюзия ответов[недоступно]

В Талмуде сказано: «Время не проходит, время стоит. Проходите вы». Время — это характеристика именно нашего существования, а не чего-то, что проходит мимо нас. Три взаимосвязанных понятия образуют неразрывный узел: время, жизнь, изменение. Время — это метрика человеческой жизни. Жизнь не может не быть иначе, как во времени. Убийство времени поэтому есть форма самоубийства, медленного саморазрушающего поведения. Изменение — это критерий жизни, живое отличается от мертвого именно тем, что всегда может быть иным (Мамардашвили, Бюджентал). И вместе с тем изменение есть признак времени: «время — это то, чем предмет отличается от самого себя» (Мамардашвили).

// Экзистенциальная традиция: Философия, Психология, Психотерапия, 2009.

В настояще время публикация недоступна.

http://www.existradi.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=361:2009-09-26-19-40-05&catid=40:-4&Itemid=59

+ — О предмете экзистенциальной психологии

http://institut.smysl.ru/article/3.php
http://psylib.org.ua/books/_leond02.htm
http://communikatione.narod.ru/lib/psy1/ld02.txt

+ — Общее представление о мотивации человека (Лекция курса «Мотивация и эмоции»)

http://motiv.smysl.ru/general.doc

+ — Онтология любви: за пределами слова и чувства

Любовь относится к числу предельных оснований человеческого существования; сами вопросы, относящихся к этой сфере, рассматриваются как однопорядковые с вопросами жизни и смерти как в философии, где со времен античности Эрос рассматривается как одно из оснований мироздания, так и в экзистенциальной психологии, в которой проблемы любви относятся к числу ключевых проблем человеческого существования (см. Ялом, 1999). Данная статья представляет собой попытку выйти за рамки наиболее традиционного понимания любви как чувства, явления эмоционального порядка и разобраться в онтологических основаниях любви.

// От события к бытию: грани творчества Галины Иванченко / сост. М.А. Козлова. М.: Изд. дом ГУ—ВШЭ, 2010. С. 71-102. В основе статьи лежит выступление на международной конференции по танатотерапии «Тело: между жизнью и смертью» (Москва, 11 ноября 2005 г.)

http://institut.smysl.ru/article/Leon_DA_Ontologiya_lubvi_20111005.php

+ — От инстинктов — к выбору, смыслу и саморегуляции: психология мотивации вчера, сегодня и завтра

Русскоязычные психологи сейчас испытывают явные затруднения, когда им приходится соприкасаться с проблемами психологии мотивации. Обобщающих книг на русском языке по этой весьма важной теме за последние 15 лет, после перевода фундаментального труда Х. Хекхаузена (1986), просто не выходило, если не считать переводов классических текстов З. Фрейда, К. Юнга, К. Левина, Г. Олпорта, А. Маслоу, Э. Фромма, Л. Фестингера и др., написанных более полувека (в лучшем случае треть века) тому назад. Можно лишь условно считать их современными, постольку, поскольку, по замечанию одного из авторов данного сборника, хорошая теория всегда современна, но при всем этом они отнюдь не отражают нынешнее состояние этой области. Есть еще пара удручающих попыток учебников по этой теме, хоть и написанных совсем недавно, но отражающих эту область в том виде, который она имела лет 40 назад — как свет далекой звезды, приносящий нам ее образ многолетней давности. Но отчасти в этом повинно и современное состояние данной области в мировой психологии, вызывающее некоторую растерянность и замешательство у приближающегося к ней исследователя.

http://publishing.smysl.ru/book/motiv/leon2.rtf
http://ir.nmu.org.ua/bitstream/handle/123456789/73410/1c4a6e95ede718856257f79563078ad4.pdf?sequence=1

+ — От инстинктов к выбору, смыслу, саморегуляции: психология мотивации вчера, сегодня и завтра (rtf)

http://publishing.smysl.ru/book/motiv/leon2.rtf

+ — От социальных ценностей к личностным: социогенез и феноменология ценностной регуляции деятельности

http://mary1982.narod.ru/leontiev.html

+ — Перспективы неклассической психодиагностики

В статье делается попытка проанализировать развитие представлений о мишенях психодиагностики, связанное с развитием представлений о природе человека и, в частности, неклассической методологией. Введение в научную психологию представлений о содержательном внутреннем мире, системной организации жизнедеятельности, произвольной саморегуляции и самодетерминации ведет к необходимости вычленения новых мишеней диагностики: содержаний, отношений, атрибутивных схем, системной организации личности, стратегий, межуровневых регуляторов, механизмов самотрансценденции. Ключевые слова: психодиагностика, природа человека, неклассический подход, черты, внутренний мир, системная организация, самодетерминация

http://psystudy.ru/index.php/component/content/article/37-n4-12/353-leontiev12.html?directory=82

+ — Печать экзистенциализма: эмпирические корреляты экзистенциального мировоззрения

Экзистенциальная психология связана с определённым мировоззрением, которое оказывает преобразующее воздействие как на жизнь и личность клиента в процессе работы с ним, так и на жизнь и личность психолога. Второе оказывается если не более интенсивным то, как минимум, более продолжительным по времени: не месяцы терапии, а годы жизни терапевта или консультанта. Рассматривая экзистенциальное мировоззрение как специфический и не особенно распространенный способ проживания индивидом собственной жизни, можно поставить задачу изучения индивидуальных особенностей носителей этого мировоззрения, в первую очередь экзистенциальных психологов и психотерапевтов.

// // Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. 2007. № 1 (10). С. 121-130.

http://institut.smysl.ru/article/pe.php

+-Подход через развитие эго: уровневая теория Дж. Лёвинджер[недоступно]

Свой подход Дж. Лёвинджер возводит к идеям А. Адлера, который первым стал отстаивать главенствующую роль эго по отношению к сфере влечений (Loevinger, 1976, с. 8). Дж. Лёвинджер исходит из того, что понятие эго точнее всего из ряда сходных понятий выражает управляющее начало, которое связано с сознанием и контролем над другими функциями. Описанные Лёвинджер возрастные и индивидуальные различия в уровнях личностного развития и зрелости отражают степень развитости и общую структуру личностных ресурсов саморегуляции. Развитие личности, по Лёвинджер, заключатся в постепенном обретении большей автономии, большем управлении своим поведением, большем личностном контроле над его механизмами. В теоретической модели Лёвинджер выделяется ряд последовательных стадий развития эго, которые автор избегает жестко привязывать к хронологическому возрасту; тем не менее они задают четкую логику развития и выстраиваются в иерархию, отражающую личностную зрелость. Некоторые из стадий рассматриваются как основные, некоторые — как переходные. Каждая стадия представляет собой сложную структуру нескольких признаков, включающих контроль (управление) импульсов, межличностные отношения и осознанные причины поведения. Границы между стадиями носят нечеткий характер. В случае застревания индивида на сравнительно ранней стадии последняя из генетической характеристики превращается в индивидуально-типологическую.

// В книге: Под науч. редакцией: Д. А. Леонтьев Личностный потенциал: структура и диагностика

В настояще время публикация недоступна.

https://social.hse.ru/data/2014/04/24/1319992214/%D0%9B%D0%9F%20-%20%D0%A7%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C%20I_59-75%20%D0%9B%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D0%B6%D0%B5%D1%80.pdf

+-Позитивная психология — повестка дня нового столетия[недоступно]

В статье содержится подробное изложение и анализ развития и современного состояния недавно возникшего нового направления в психологии — позитивной психологии. Выделяются этапы в развитии этого движения, основные проблемы и вызовы, внутренние дискуссии. Особое внимание уделено мифам, окружающим позитивную психологию, и их развенчанию. Показана динамика взглядов на осмысление позитивного человеческого функционирования от поверхностного к глубинному и от одностороннего к интегративному и диалектическому. Позитивная психология рассматривается как полигон поиска новых подходов в общей психологии, адекватных задачам и вызовам нового столетия. Ключевые слова: смысл; эмоции; гуманистическая психология; позитивная психология; благополучие; счастье; черты; силы; здоровье

// Психология : журнал Высшей школы экономики — 2012. — 2012 том 9 №4. — С. 36-58.

В настояще время публикация недоступна.

http://psy-journal.hse.ru/data/2012/12/25/1301913416/9-04_.pdf

+ — Поиск смысла в новом тысячелетии

http://institut.smysl.ru/article/new1000.php

+ — Постановка и достижение целей как фактор психологического благополучия

Рассматривается процесс постановки и достижения целей, а также их содержание, в структуре факторов психологического благополучия. Представлен обзор ряда западных эмпирических исследований, направленных на изучение данной взаимосвязи, в первую очередь в рамках теории самодетерминации (СДТ). Вводятся понятия внутренних и внешних целей. Показана роль универсальных базовых потребностей в процессе целеполагания. Описывается мини-теория содержания целей. Вводится понятие конкордантности цели в концепции К.Шелдона как предиктора ее эффективного достижения и фактора субъективного благополучия. Ключевые слова: цель, субъективное благополучие, теория самодетерминации, внутренняя цель, внешняя цель, базовые потребности, конкордантная цель

http://www.psystudy.com/index.php/num/2015v8n44/300-leontiev44.html

+-Профессиональное самоопределение как построение образов возможного будущего[недоступно]

В статье описано исследование факторов, влияющих на способность делать разумный и полноценный выбор профессии после окончания средней школы. В работе ставилась также задача найти способы формировать эту способность. Авторы сочли важной для полноценного профессионального самоопределения способность представлять спектр возможных следствий, вытекающих из разных выборов. 60 испытуемых-старшеклассников, назвавших свой профессиональный выбор, описали свою жизнь после этого выбора.

// Вопросы психологии №1 2001

В настояще время публикация недоступна.

http://www.hr-portal.ru/article/professionalnoe-samoopredelenie-kak-postroenie-obrazov-vozmozhnogo-budushchego

+ — Психология — наука о нарушениях?

В конце пятидесятых годов в США оформилось движение, назвавшее себя гуманистической психологией. Гуманистическая психология выдвинула лозунг изучения высших, специфически человеческих проявлений людей, которые ранее игнорировались — развитие, любовь, творчество, ценности и т.п. За полтора десятилетия своего расцвета гуманистическая психология завоевала большую популярность и во многом изменила взгляд психологов на человека и практику работы с ним. В меньшей степени она повлияла на исследования, в основном из-за скептического отношения к возможностям научного метода вообще. В результате этот подход, хотя он затрагивал самые важные струны человеческой души, оказался мало подкреплен надежными данными. Тем не менее, лед тронулся. В конце семидесятых годов постепенно начинаются, а с начала девяностых активизируются научные исследования, хоть и разрозненные, таких проблем как удовлетворенность жизнью, счастье, оптимальное функционирование, внутренняя автономная мотивация, осмысленность жизни, оптимизм, жизненные цели. Но эти исследования были не особенно влиятельны до тех пор, пока в 1997 году не был провозглашен новый лозунг позитивной психологии — науки о достижении счастья. Есть счастье или его нет, а есть что-то другое — вопрос спорный, но даже пушкинские «покой и воля» имеют прямое отношение к качеству жизни. И достижение этого качества — отдельная наука и искусство, не выводимые из науки и искусства исправления дефектов.

// История, концепции и лица позитивной психологии. На сайте Smysl.Ru

http://pp.smysl.ru/history/leontiev_article.htm#more

+ — Психология свободы: к постановке проблемы самодетерминации личности

http://psylib.org.ua/books/_leond01.htm

+ — Психология смысла. Природа, строение и динамика смысловой реальности

http://tipa-biblioteka.narod.ru/leon1.zip

+-Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности[недоступно]В настояще время публикация недоступна.

http://www.koob.ru/leontyev_d_a/psihologiya_smisla
http://books.google.ru/books?id=QeSjAAAAQBAJ

+ — Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности (дополнительные главы)

http://publishing.smysl.ru/book/smysl/smysl_add_new.pdf

+ — Пунктирный человек. (стенограмма телепередачи Гордона с Д. Леонтьевым и С. Братченко)

http://www.atheism.ru/science/science.phtml?id=852

+ — Пути развития творчества: личность как определяющий фактор

http://institut.smysl.ru/article/creative_way.php

+ — Развитие идей самоактуализации в работах Маслоу

http://www.voppsy.ru/issues/1987/873/873150.htm

+ — Разработки методики дифференциальной диагностики рефлексивности

РАЗРАБОТКА МЕТОДИКИ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ДИАГНОСТИКИ РЕФЛЕКСИВНОСТИ Д.А. Леонтьев, Е.М. Лаптева, Е.Н. Осин, А.Ж. Салихова (Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва) С тех пор, как понятие о рефлексии как о внутреннем отношении сознания к само-му себе было введено Дж. Локком, в философии и психологии возникло множество раз-личных представлений о рефлексии, рассматривающих её феномены с разных сторон и подчёркивающих их позитивные и негативные последствия. Наиболее ярко идея о позитивной роли рефлексии в становлении личности звучит в работах С.Л. Рубинштейна [1]. По его мнению, исходно человек существует «внутри жиз-ни», устанавливая отношение к её отдельным явлениям, но не к жизни в целом: будучи неспособным выйти за её пределы, человек ведёт жизнь, сравнимую с природным процес-сом. Возникновение рефлексии позволяет человеку прервать цепь детерминации явления-ми своего жизненного мира и занять позицию по отношению к жизни; согласно С.Л. Рубинштейну, именно становление рефлексии является решающим, поворотным мо-ментом, который даёт человеку возможность сознательно строить собственную жизнь. Присущая развитому человеческому сознанию способность к рефлексии выступает одной из ключевых предпосылок перехода от режима детерминированности к режиму са-модетерминации: бытие определяет неразвитое сознание, но развитое сознание может на-чать со своей стороны определять бытие…

http://creativity.ipras.ru/texts/leontiev_lapteva_2009.pdf

+ — Самоактуализация (Лекция курса «Мотивация и эмоции»)

http://motiv.smysl.ru/SACT.DOC

+ — Самоактуализация как движущая сила личностного развития: историко-критический анализ

http://www.tl.smysl.ru/SACT5.doc

+-Силы характера как ресурсы личности подростка: опыт применения опросника «профиль личностных достоинств»[недоступно]

В последние годы новым методологическим и теоретическим контекстом изучения сильных сторон и ресурсов личности стала позитивная психология — направление, провозглашающее необходимость уравновесить преимущественное внимание к отклонениям,проблемам и заболеваниям, типичное для психологии практически всего XX столетия, пристальным вниманием к позитивным сторонам личности и ее функционирования. Позитивная психология исходит из того, что недостаточно освободить человека от проблем и симптомов,чтобы его жизнь заиграла всеми красками

// Психологическая диагностика, 2007, № 1. — С. 107-127.

В настояще время публикация недоступна.

http://www.hse.ru/data/2010/08/11/1224866458/%D0%91%D1%83%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%85%D0%B8%D0%BD%D0%B0%20%D0%9B%D0%B5%D0%BE%D0%BD%D1%82%D1%8C%D0%B5%D0%B2%20%D0%9E%D1%81%D0%B8%D0%BD%202007.pdf

+ — Симбиоз и адаптация или автономия и трансценденция выбор личности в непредсказуемом мире.

http://institut.smysl.ru/article/4.php

+ — Смысл смерти: на стороне жизни

http://institut.smysl.ru/article/dead.php

+-Смыслоутрата и отчуждение[недоступно]

Статья посвящена соотношению понятий смыслоутраты (В. Франкл) и отчуждения (К. Маркс, Э. Фромм), описывающих сходную феноменологию; рассматривается теория отчуждения как «эк зистенциального невроза» (С. Мадди). Многомерная концепция онтологии смысловой реальности дает возможность рассматривать осмысленность жизни и смыслоутрату как феномены системы взаимоотношений индивида с миром (А.Н. Леонтьев, С. Мадди, Дж. Накамура и М. Чиксентми хайи), а отчуждение — как категорию, описывающую онтологические основания субъективного феномена смыслоутраты. Ключевые слова: смысл, осмысленность жизни, смыслоутрата, отчуждение.

// КУЛЬТУРНО ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ 4/2007

В настояще время публикация недоступна.

http://psyjournals.ru/files/7284/kip_2007_n4_Osin_Leontiev.pdf

+ — Стереометрия жизни

Про жизнь, как и про смерть, можно сказать, что она есть у всех, но у всех разная. Как ни парадоксально, проблемой содержания собственно жизни в философии и гуманитарных науках занимались гораздо меньше, чем остальными, более частными ее аспектами. Ведь и смысл жизни, и смерть — это не отдельные предметы, существующие сами по себе. Это аспекты жизни. Правильнее было бы говорить не просто «смерть» (и на этом обрывать), а «смерть жизни», по аналогии со смыслом жизни. Один из ярчайших психологов нашего времени Сальваторе Мадди ввел представление о переживаниях «малой смерти», когда внезапно и нежелательно прекращает свое существование что-то значимое для нас — замысел или отношения (см. Maddi, 1980; Леонтьев, Буровихина, 2007). В таких случаях речь идет о смерти не жизни, а чего-то другого. Трудно сказать о жизни и смерти что-то новое; моя задача — отнесясь как-то к тому, что уже было сказано, построить некое целое, которое может и не сводиться к сумме частей.

// Человек — наука — гуманизм: К 80-летию со дня рождения академика И.Т. Фролова / Отв. ред. А.А. Гусейнов. М.: Наука, 2009. С.668-676.

http://institut.smysl.ru/article/Leon_DA_Stereometriya_jizni_20091218.php

+-Судьба или возможность[недоступно]

// Наша психология № 9 (77) Сентябрь´13

В настояще время публикация недоступна.

http://www.psyh.ru/rubric/2/articles/1881/

+ — Фасилитирующие эффекты опыта «малой смерти»

Под «малой смертью» мы понимаем события в опыте человека, не являющееся, строго говоря, чьей-то смертью, но имеющие с ней ряд общих черт. Если смерть есть бесповоротное окончание жизни, вызванное внутренним исчерпанием ее ресурсов или внешними причинами, то «малая смерть» — это столь же бесповоротное прекращение существования чего-то другого, схожего с жизнью, но менее всеобъемлющего. Понятие малой смерти получило детальную проработку экзистенциальной персонологии Сальваторе Мадди, который посвятил ему специальную статью (Maddi, 1980). Ситуации столкновения с «большой смертью» нечасты и порой фатальны. Однако менее серьезные и травматичные события «малой смерти» гораздо более распространены. «Мы сталкиваемся со смертью в небольшом масштабе всегда, когда кончается нечто, окончания чего мы не хотели бы (например, кто-то перестаёт любить вас, а вы продолжаете любить), когда нас угнетает нехватка времени и сил, чтобы совершить всё, к чему мы искренне стремимся (например, когда учёный пытается проводить исследования, писать, преподавать и участвовать в семейной и общественной жизни), или когда жизнь монотонна (например, если для достижения какой-то желанной цели требуется совершать рутинную работу, слишком скучную для нас). Во всех этих случаях человек испытывает страх, хоть и слабый, от того, что события не подвластны его контролю и не всегда соответствуют его желаниям. В этих случаях человек испытывает страх от бессмысленности жизни» (Maddi, 1980, p. 88).

// Третья Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии: материалы сообщений / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2007. С. 140-145.

http://institut.smysl.ru/article/smdie.php

+ — Феномен ответственности: между недержанием и гиперконтролем

http://www.institut.smysl.ru/article/responseability.php

+ — Феномен рефлексии в контексте проблемы саморегуляции

Рассматривается феномен рефлексии как философская проблема, как предмет научно-психологического изучения и как характеристика человеческого существования. В центре статьи находится проблема амбивалентности рефлексивных процессов. В одних исследованиях прослеживается связь рефлексии с депрессией, невротизмом и пессимизмом, другие же работы обращают внимание на позитивную роль рефлексии в процессах адаптации и саморегуляции личности. Для разрешения данного противоречия предложена дифференциальная модель рефлексии личности, в которой выделяется несколько типов рефлексивного самоотношения, в числе которых как способствующие, так и мешающие эффективной саморегуляции жизнедеятельности личности. Ключевые слова: рефлексия, рефлексивность, саморегуляция, самодетерминация, самодистанцирование, самосознание

http://www.psystudy.ru/index.php/num/2011n2-16/463-leontiev-averina16.html

+ — Феномен свободы: от воли к автономии личности (doc)

// Только уникальное глобально: сб. статей в честь 60-летия Г.Л. Тульчинского. СПб.: СПбГУКИ, 2007. – С. 64-89.

http://institut.smysl.ru/article/documents/freedom2007.doc
http://institut.smysl.ru/article/freedom2007.php

+ — Философия жизни М. Мамардашвили и ее значение для психологии

Статья посвящена некоторым аспектам философии жизни М. Мамардашвили на материале его лекций 1980х гг. В ней анализируется сходство и различие идей Мамардашвили с экзистенциальной традицией в философии и психологии и их значение для психологии личности. Специально в статье рассматриваются такие проблемы как различение двух регистров жизни (сознательного и регистра автоматического суще ствования), проблема детерминизма и законов сознательного существования, проблема времени и извле чения опыта из событий и проблема «собирания» личности. В философии Мамардашвили раскрывается новое измерение личности, практически не нашедшее отражения в психологических теориях личности ХХ в. и связанное с уровнем сознательного существования, трансцендирующего каузальные закономерности биологического и социального функционирования индивида. Ключевым феноменом этого уровня существования выступает «держание усилия», представляющее собой акт сознательного самоопределения и не поддающееся причинноследственному объяснению.

// Культурно-историческая психология, 2011, № 1. — С. 2.

http://institut.smysl.ru/article/Leon_DA_Filisofiya_zhizni_Mamardashvili_20111005.php
http://psyjournals.ru/kip/2011/n1/39590_full.shtml

+ — Ценности и ценностные представления

http://psychology.net.ru/articles/print.html?page_id=394

+ — Ценности и ценностные представления

http://psychology.net.ru/articles/content/1099134699.html

+-Ценностные представления в индивидуальном и групповом сознании: виды, детерминанты и изменения во времени[недоступно]В настояще время публикация недоступна.

http://www.follow.ru/article/344/

+ — Человек и Мир: экзистенциальный цикл взаимодействия

http://institut.smysl.ru/article/exist_cycle..php

+ — Человечность как проблема

http://institut.smysl.ru/article/Leon_DA_Chelovechnost_kak_problema_20091218.php

+-Что нужно для счастья простому россиянину (интервью газете «Московские новости» )[недоступно]

// Московские новости 15.08.2011

В настояще время публикация недоступна.

http://www.mn.ru/society/20110815/304046236.html

+ — Что такое экзистенциальная психология?

http://institut.smysl.ru/article/1.php
http://communikatione.narod.ru/lib/psy1/ld02.txt

+ — Экзистенциальная тревога и как с ней не бороться

http://psylib.org.ua/books/_leond03.htm
http://institut.smysl.ru/article/trevoga.php

+ — Экзистенциальный психолог как объект психологического исследования

Экзистенциальная психология позиционирует себя как способ проникнуть на более глубокие уровни человеческого опыта, который может скорее дополнить и обогатить другие возможные взгляды на человека, чем выступить некоторой альтернативой по отношению к ним (May, 1967). Тем не менее, можно предположить, что люди, занимающиеся экзистенциальной психологией и психотерапией, могут обладать личностными особенностями, обусловленными этой специализацией.

// // Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. 2007. № 1 (10). С. 121-130.

http://institut.smysl.ru/article/documents/pe.doc

+ — Экзистенциальный смысл одиночества

Статья посвящена комплексному анализу феномена одиночества, рассматриваемому не только как негативное переживание социальной депривации, но и как позитивное условие личностного развития. Анализируется связь одиночества с общими условиями личностного развития, различные формы субъективного переживания одиночества, аутокоммуникативные механизмы вклада одиночества в саморазвитие личности.

// Экзистенциальная традиция: Философия, психология, психотерапия. 2011, № 2(19). С. 101-108. (МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва, Россия)

http://institut.smysl.ru/article/Leon_DA_Exist_smysl_odinoch_20130213.php

+ — Экзистенциальный смысл суицида: жизнь как выбор

Проблемы суицида занимает особое место как в клинической психологии, где констатируется отсутствие единой концепции и модели превенции и немногочисленность эмпирических данных (Соколова, Сотникова, 2006, с.103), так и в философии и общей персонологии, без выхода на уровень которых эта проблема оказывается редуцированной к клиническому синдрому, однопорядковому с другими клиническими синдромами (неврозы, зависимости и др.). Более целостный взгляд на суицид позволяет увидеть в нем, прежде всего, дистанцированное отношение к собственной жизни, занятие произвольной и опосредованной позиции по отношению к ней, в отличие от непроизвольного и нерефлексивного «бытийствования». Таков взгляд на данную проблему с позиций экзистенциального миропонимания (см. Леонтьев, 2007а). Экзистенциализм часто ошибочно понимают как размышления «о жизни вообще». Однако, отличительным признаком экзистенциального взгляда на жизнь, в отличие от многочисленных других взглядов на нее, выступает признание возможности занять по отношению к своей жизни рефлексивную и произвольную позицию, в том числе и менять эту позицию.

http://institut.smysl.ru/article/Leon_DA_Ekzistencialniy_smysl_suicida_20091218.php

+ — Эмпирическая типология смыслов жизни в США и России Леонтьев Д-А., Осин Е.Н.

В последние годы популярность смысла жизни как предмета исследования неуклонно возрастает среди психологов. В новом проекте «Классификации позитивных способностей человека» смысл жизни назван «наиболее человеческой и вместе с тем самой неуловимой» из всех позитивных характеристик личности и определен как «наличие у человека связных представлений о высшей цели и смысле мира и о своем месте в нем» {Petersen, Seligman, 2002). Наряду с теоретической разработкой понятия «смысл жизни», ведутся и эмпирические исследования этого конструкта с применением различных методик и подходов (подробнее см., напр., Wong, Fry, 1998). Смысл жизни представляет собой не просто диспозицию, поддающуюся количественному измерению, но структуру, обладающую качественно своеобразным содержанием. Чисто интенсивностная характеристика смысла жизни сравнительно легко поддается измерению с помощью таких тестов, как Purpose In Life (PIL) Дж. Крамбо и Л. Махолика (Crumbaugh, Maholick, 1969) и его популярная русскоязычная версия Тест смысло-жизненных ориентации (СЖО) (Леонтьев, 2000). Однако подход, связанный с использованием психометрических методов такого рода, наряду с несомненными достоинствами, которые состоят в простоте сбора и обработки большого объема данных, в легкости получения количественных результатов и их обобщения, имеет и ряд существенных ограничений. Альтернативой этому подходу является качественный подход, который может быть также назван феноменологическим. Он заключается в сборе данных, как можно более полно описывающих индивидуальную картину смысла жизни, с помощью таких методов, как неструктурированное интервью, свободное эссе или анкеты с «открытыми» вопросами. Основным недостатком этого подхода является сложность формализации получаемых данных, однако к настоящему времени достаточно хорошо разработана методология качественного анализа данных и критерии объективности для качественных исследований (см., напр., Eisner, 2003; на русском языке см. Квале, 2003), а также конкретные методы качественного анализа (в частности, качественный контент-анализ: см. Mayring, 2000).

http://akme31.narod.ru/11.html

Дмитрий Леонтьев — Очерк психологии личности читать онлайн

Дмитрий Алексеевич Леонтьев

Очерк психологии личности

Эта брошюра выросла из заказанной мне главы о личности для издания, задуманного как популярная энциклопедия по психологии. Мне было неинтересно идти традиционным путем, развлекая читателя выдержками из психоанализа, транcактного анализа и образцами американских экспериментов. У меня уже накопилась критическая масса собственных взглядов на личность — достаточно критическая, чтобы критически отнестись к существующим на сегодняшний день подходам. Не имея возможности в ближайшее время изложить эти взгляды в жанре традиционной монографии, я решил воспользоваться возможностью жанра популярного. Мне однако постоянно приходилось решать проблему сочетания серьезности содержания и доступности изложения, избегать одновременно и чрезмерного усложнения и чрезмерного упрощения, присущего жанру популярной литературы. Я не собирался заигрывать с теми читателями, которые любят получать все в разжеванном виде, разложенное по полочкам и с расклеенными этикетками. Я ориентировался на читателя с высшим или незаконченным высшим образованием (не обязательно психолога), которому интересны проблемы внутреннего мира — как своего, так и окружающих людей, — и который более или менее привычен к такого рода чтению. Вместе с тем, поскольку целый ряд представленных в «Очерке» положений претендует на новизну, профессионалы в области психологии личности также могут извлечь из него пользу. Конечно, уровень доказательности положений, содержащихся в «Очерке», не вполне соответствует требованиям жанра академической науки, но (об этом более подробно сказано в следующем параграфе) доказывать имеет смысл только то, что претендует на истинность. В психологии же говорить об истинности теории еще труднее, чем в точных науках, которые в нашем веке уже отказались от притязаний на нее. Движение знания и понимания не имеет конечной точки назначения. Оно и является целью и смыслом данного «Очерка».

Москва, март 1993 г.

О чем этот очерк

Проблема личности в психологии — проблема необъятная, охватывающая огромное поле исследований. Отчасти в силу растяжимости понятия «личность», отчасти из-за того, что такие слова как «личность», «характер», «темперамент», «способности», «потребности», «смысл» и многие другие входят не только в систему научных понятий психологии личности, но и в наш повседневный язык, вокруг проблемы личности ведется очень много споров и дискуссий — ведь почти каждый в какой-то степени считает себя специалистом по проблеме личности! При этом существует слишком мало достоверных, экспериментально обоснованных данных, чтобы на их основе можно было уверенно признать одну теорию правильной, а другую — нет, оценить истинность каждой из сталкивающихся точек зрения. Да и что такое истина? Традиционно выявление истины считалось основной задачей любой науки. Считалось, что чем дальше идет развитие какой-нибудь науки, тем ближе она в тех или других областях приближается к познанию того, что есть «на самом деле», в действительности. Эта точка зрения подвергалась аргументированной критике с давних пор, однако именно в нашем столетии бурное развитие философии и методологии науки привело к окончательному разрушению этих традиционных воззрений. Стало ясно, что объективная истина в принципе вообще недостижима, потому что между познающим человеком и объективной реальностью стоит множество барьеров в виде орудий познания, которыми человек пользуется, в виде языка, на котором он описывает наблюдаемые явления, в виде теоретических схем, с помощью которых он структурирует и объясняет наблюдаемое, и многого другого. Все эти промежуточные звенья между действительностью и познающим субъектом настолько сильно влияют на то, что мы получаем в процессе познания, что говорить о постижении истины в этом процессе оказывается явно неправомерным. Наиболее точное, на мои взгляд, определение сущности науки, причем любой науки, заключается в том, что развитие науки связано с развитием и усложнением различных образов реальности. Научный прогресс состоит в том, что мы приобретаем более точные и более полные образы реальности (критерием в данном случае является практика). Мы строим такие картины мира, которые позволяют объяснить все то, что было объяснено раньше, плюс еще что-то. То есть появляется возможность или более дифференцирование, детально, тонко описывать и объяснять реальность (и на этой основе строить свои действия), или охватывать объяснением также такие фрагменты действительности, которые раньше объяснить не удавалось. Исходя из этого, я поставил своей задачей попытаться построить такое представление, такой образ личности под психологическим углом ее рассмотрения, который бы в наибольшей степени мог помочь нам в повседневном столкновении с такой реальностью, как личность — в лице как самих себя, так и других людей. При этом особое внимание я хотел бы уделить некоторым мифам или предрассудкам по отношению к личности, которые бытуют в обыденном, точнее, в обывательском сознании, и которые порой пропагандируются в научно-популярной литературе. Эти мифы опираются на свойственную почти каждому человеку потребность в простоте. Они дают простые объяснения сложных явлений и не требуют от человека размышлений, поэтому они так привлекательны. Единственный их недостаток — они имеют мало общего с действительностью. Подобно пародиям и шаржам, они выхватывают одну черту из картины реальности и раздувают ее до максимальных размеров, а остальное игнорируют. Эти мифы подобны наркотикам для сознания, поэтому их развенчанию в дальнейшем будет уделяться довольно большое место. Я хотел бы, чтобы читатели смогли выйти за рамки расхожих, очень удобных, однако слишком упрощенных схем и попытались увидеть несколько больше граней в том, в чем мы привыкли видеть, может быть, несколько более простые вещи. Я специально оговорился насчет обыденного и обывательского мышления, потому что мне не очень нравится противопоставление обыденного и научного познания. Ведь эпитет «научный» очень неоднозначен, в нем содержится некоторая замкнутость, отрыв от практики, от жизни. Можно точнее охарактеризовать то движение, которое я постараюсь проделать, как движение от обывательского мышления, которое отягощено мифами и предрассудками, к познанию личности, которое я бы назвал серьезным, то есть по возможности свободным от предрассудков и пристрастий, искажающих картину мира.

Итак, начнем разговор о том, что мы видим в личности, и что мы в ней можем увидеть.

Дмитрий Леонтьев ★ Очерк психологии личности читать книгу онлайн бесплатно

Дмитрий Алексеевич Леонтьев

Очерк психологии личности

Москва, март 1993 г.

О чем этот очерк

Дмитрий Леонтьев. Ключевые докладчики — Европейский психологический конгресс

По направлению к дифференциальной психологии жизни

“Проживание – это главная работа жизни. Мы все выполняем ее частично”
Джэймс Бугенталь

Человеческая жизнь в целом, как комплексная цель, практически неделимая на простые единицы, редко становится объектом эмпирического исследования. Хотя классики психологии: Адлер, Фромм или Эриксон — напоминают нам о ее значимости. В последнее время психология научилась работать с целостными и комплексными концепциями и сопоставлять кажущиеся противоположности: объективное и субъективное, активное и пассивное, сознательное и бессознательное и т.д. В повседневной жизни мы часто упоминаем такие переменные как качество жизни, удовлетворение жизнью, смысл жизни, однако они не в полной мере описывают наши отношения с собственной жизнью.

Ключевой для дифференциальной психологии жизни является дихотомия между пассивной установкой: жизнь воспринимается такой, какая она есть и человек просто плывет по течению; и активной установкой: человек берет течение жизни в свои руки. Концепция данного разделения представлена в ориентальной философии через метафору жизни во сне и жизни в бодрствовании и сейчас находится в центре внимания экзистенциальной психологии и психотерапии (Мэй, Франкл и др.)

Данный доклад представит концепцию личностной жизненной позиции, определяемой как установка человека по отношению к собственной жизни. Эта концепция базируется на экзистенциальной психологии, культурно-исторической теории деятельности, а также подходах, исследующих саморегуляцию и рассматривающих волевые процессы самоконтроля, работающие в более широком контексте, нежели сиюминутная саморегуляция. Опросник личностной жизненной позиции (Леоньев и Шиманская) открывает новые возможности для исследований в данной области.

Заведующий Международной лабораторией позитивной психологии личности и мотивации НИУ ВШЭ. Заведующий лабораторией проблем развития личности лиц с ограниченными возможностями здоровья Московского городского психолого-педагогического университета.

Член Ученого совета НИУ ВШЭ.

Специалист в областях психологии личности, мотивации и смысла, теории и истории психологии, психодиагностики, психологии искусства и рекламы, психологической и комплексной гуманитарной экспертизы. Автор более чем 600 публикаций. Лауреат премии Фонда Виктора Франкла (г. Вена, Австрия) «За достижения в области ориентированной на смысл гуманистической психотерапии» (2004 год), почетный член Общества логотерапии и экзистенциального анализа Института Виктора Франкла (2014 год).

путей развития личности: по руководству Льва Выготского

Автор

Реферат

Леонтьев Дмитрий Александрович — доктор физико-математических наук, профессор, заведующий международной лабораторией позитивной психологии личности и мотивации Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». E-mail: [email protected] Анна Лебедева — кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».E-mail: [email protected] Василий Костенко — научный сотрудник Международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». E-mail: [email protected] Адрес: 101000 Москва, ул. Мясницкая, 20. В статье представлена теоретическая реконструкция проекта Льва Выготского по теории развития личности и подчеркивается актуальность и эвристическая ценность Выготского для психологии личности. в наши дни особенно позитивная психология.Авторы акцентируют внимание на нескольких аспектах наследия Выготского. 1. Общее понятие личности в неклассических рамках. 2. Идея самообладания как центрального объяснительного понятия и его связь с современной концепцией действия. 3. Роль саморефлексии в развитии личности. 4. Пути развития личности в сложных условиях. В произведениях Выготского личность имплицитно конструировалась как наиболее целостная высшая психическая функция, а самообладание или саморегуляция были ее центральной чертой.Принцип опосредствования Выготского гласит, что структура человеческой деятельности опосредуется физическими или психическими инструментами, которые разрывают связи S — R и позволяют управлять собственным поведением и психическими процессами. Используя речь как систему знаков, которая позволяет процессу овладения психосоциальной реальностью, саморефлексия создает новую основу для более сложных форм высших психических процессов, которые обладают большей степенью свободы по сравнению с низшими. Закон компенсации обсуждается в контексте отягчающих условий развития личности, когда личность подчиняется социальным границам и, таким образом, достигает альтернативных траекторий развития.Таким образом, социокультурная парадигма соответствует современным представлениям о позитивной психологии и психологии личности.

Скачать полный текст от издателя

Исправления

Все материалы на этом сайте предоставлены соответствующими издателями и авторами.Вы можете помочь исправить ошибки и упущения. При запросе исправления, пожалуйста, укажите код этого элемента: RePEc: nos: voprob: 2017: i: 2: p: 98-112 . См. Общую информацию о том, как исправить материал в RePEc.

По техническим вопросам, касающимся этого элемента, или для исправления его авторов, заголовка, аннотации, библиографической информации или информации для загрузки, обращайтесь:. Общие контактные данные провайдера: http://vo.hse.ru/ru/ .

Если вы создали этот элемент и еще не зарегистрированы в RePEc, мы рекомендуем вам сделать это здесь.Это позволяет связать ваш профиль с этим элементом. Это также позволяет вам принимать потенциальные ссылки на этот элемент, в отношении которых мы не уверены.

У нас нет библиографических ссылок на этот товар. Вы можете помочь добавить их, используя эту форму .

Если вам известно об отсутствующих элементах, цитирующих этот элемент, вы можете помочь нам создать эти ссылки, добавив соответствующие ссылки таким же образом, как указано выше, для каждого ссылочного элемента. Если вы являетесь зарегистрированным автором этого элемента, вы также можете проверить вкладку «Цитаты» в своем профиле службы авторов RePEc, поскольку там могут быть некоторые цитаты, ожидающие подтверждения.

По техническим вопросам, касающимся этого элемента, или для исправления его авторов, заголовка, аннотации, библиографической информации или информации для загрузки, обращайтесь: Марте Морозовой (адрес электронной почты указан ниже). Общие контактные данные провайдера: http://vo.hse.ru/ru/ .

Обратите внимание, что исправления могут занять пару недель, чтобы отфильтровать различные сервисы RePEc.

Леонтьев А.А. — Язык культуры личности

Просмотры 6 Загрузки 0 Размер файла 63KB

Отчет DMCA / Copyright

СКАЧАТЬ ФАЙЛ

Рекомендовать истории
Предварительный просмотр цитирования
Психологический журнал России и Восточной Европы, вып. 44, нет. 3, май – июнь 2006 г., стр. 47–56.© 2006 M.E. Sharpe, Inc. Все права защищены. ISSN 1061–0405 / 2006 $ 9,50 + 0,00. DOI 10.2753RPO10610405440304
A.A. ЛЕОНТЬЕВ
Личность, культура, язык Памяти двух великих философов, которых мне посчастливилось знать лично: Эвальда Ильенкова и Мераба Мамардашвили.
Что такое личность? Понятия, упомянутые в названии этой статьи, могут быть определены — и были определены — множеством различных способов. Было бы невозможно ввести здесь все эти определения и обсудить их сильные и слабые стороны.Поэтому мы попытаемся, не давая определений или категорий, просто объяснить возможные интерпретации, которые мы принимаем, и почему. Начнем с личности. Наша интерпретация этой категории уходит корнями в последние работы Л.С. Выготского связаны с «высотной» психологией. В рукописи 1929 г. «Конкретная психология человека» (Выготский, 1986) Выготский выразил оригинальный взгляд на личность как на психологическую категорию, которая является первичной по отношению к деятельности и сознанию.Это не только деятельность и
Английский перевод © 2006 ME Sharpe, Inc., из русского текста «Личность, культура, язык», в Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии (Москва и Воронеж. : IPO MODEK, 2001), с. 119–28. Издается с разрешения Дмитрия Алексеевича Леонтьева. Перевод Норы Фаворовой. 47
04personality.pmd
47
19.07.2006, 14:36
48 ЖУРНАЛ РОССИИ И ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
сознание, но прежде всего социально (культурно) детерминированная личность — его сущность социальна.Во многих недавних работах, посвященных онтогенезу языка и человеческого разума в целом, существует множество интерпретаций процесса интериоризации. Однако в большинстве этих работ этот процесс сводится к интериоризации культурных фактов или (и) культурно детерминированных операций. В известной книге М. Коула и С. Скрибнера (1976) «роль культуры в умственном развитии» понимается только как влияние культуры на когнитивные процессы. В исследовании П.Tul’viste (1987), категоризация понимается как находящаяся в пределах человеческого опыта, которая меняется и развивается под влиянием определенной этнической культуры. Нечто подобное (за исключением их взглядов на ценности как результат культурной детерминации) можно найти в работах Дж. Брунера, даже в его статье о Выготском (1985). Конечно, нет сомнений в том, что «мир — это мир символов в том смысле, что он состоит из концептуально организованных, основанных на правилах систем знаний о том, что существует, как достичь целей и что должно служить объектом оценки. ”(Брунер, 1985, стр.32]. Однако можно ли поверить в то, что это всего лишь мир символов, ограниченный понятиями, целями, правилами и т. Д.? Делая заметки о личной беседе с известным писателем В.Ф. Тендряков, А. Леонтьев однажды написал: «Я нахожу (имею) свое« я »не в себе (это другие видят его во мне), а вне меня, существуя в собеседнике, в любимом человеке, в природе, а также в компьютер в Системе »(1983, с. 241). Здесь «Система» означает социальную структуру, удаленную от конкретного человека — люди могут олицетворять только «Систему».Другая мысль Леонтьева: «возвращение к построению образа внешнего, многомерного мира в сознании индивида, мира как такового, в котором мы живем, в котором действуем, но в котором наши абстракции. не «проживают» сами по себе »(там же, с. 255). В то же время для Брунера, Коула и многих других психологов это именно то, чем является мир — «пребывающие» в нем абстракции — всего лишь концептуальная конструкция — это теоретический мир.
04личность.pmd
48
19.07.2006, 14:36
МАЙ – ИЮНЬ 2006 49
Я знаю только трех крупных мыслителей, которые понимают мир иначе: Л.С. Выготский, А. Леонтьев, М. Бахтин. Послушаем, что говорит Бахтин. «Мир, в котором действие действительно происходит и совершается, — это единый и уникальный мир, который переживается конкретным образом: виден, слышен, прочувствован и задуман. . . . Признание моей уникальной причастности к этому, моего отсутствия алиби гарантирует реальность единую уникальность этого мира »(Бахтин, 1985, с.511). Если я не ставлю себя в такое положение, если я не совершаю действие в определенное время и в определенном пространстве, руководствуясь конкретными эмоционально-волевыми и мотивационными факторами, которые эффективны и, временами, формируются здесь и сейчас, тогда этот мир «Распадается на абстрактно-общее, единственно-потенциально-возможные моменты и отношения, которые могут быть сведены к тому же единственно-потенциально-возможному абстрактно-всеобщему единству» (там же, с. 512). Это мир, в котором «пребывают» наши абстракции; однако мы живем в другом, реальном мире.Бахтин продолжает говорить о «большом» и «маленьком» опыте. При небольшом опыте есть один воспринимающий (все остальное — объект восприятия), один свободный субъект (все остальное представляет что-то мертвое), одно живое и открытое (все остальное мертвое и закрытое) и тот, кто говорит (все остальное тупо молчит). При большом опыте все живое, все говорит — это опыт глубоко и по существу диалогический. Мысли мира обо мне, мыслителе; на самом деле я объективен в субъективном мире.(Там же, стр. 519–20)
Моя личность — это процесс (и результат) помещения себя на эту ключевую позицию в мире «большего опыта». Это интериоризованный «один-единственный» мир во взаимосвязи с моим восприятием и моими действиями, с моими мотивами и моей волей, с моим социальным опытом и моими ценностями. Процесс восприятия отражает лишь часть процесса интернализации: он формирует ориентирующую основу для моей деятельности в мире. Эти процессы восприятия подчинены личности, которая их определяет и регулирует.Но что такое психологическая личность? Ответ можно найти в трудах Выготского: это динамическая значимая система
04personality.pmd
49
19.07.2006, 14:36
50 ЖУРНАЛ РОССИЙСКОЙ И ВОСТОЧНОЙ ПСИХОЛОГИИ
. включает в себя мотивационные, волевые и эмоциональные процессы, свойства действия и свойства мысли. Все эти компоненты имеют разные отношения друг к другу и могут образовывать разные «сплавы».«В процессе общественной жизни. . . возникают новые системы, новые сплавы психических функций, единства более высокого порядка, которые управляют определенными законами, особыми взаимозависимостями и особыми формами связи и движения »(Выготский, 1984, с. 328). В цитированной выше рукописи 1929 г. мы находим несколько иной ответ на поставленный вопрос: личность по своей сути диалогична, это всегда драма, а не простой (возможно, даже противоречивый) процесс или система процессов. Например, деятельность человека определяется различными социальными ролями, «играемыми» этим человеком.Может возникнуть драматический конфликт между моей ролью судьи («Я должен его осудить») и мной как человеком («Я его понимаю») (Выготский, 1986). Подводя итог: личность — это процесс постоянного самоопределения человека в реальном мире, который регулирует процессы восприятия, действий, переживаний и т. Д. Личность первична по отношению к деятельности и сознанию. Некогда лидер грузинской школы теории множеств А.С. Прангишвили однажды полушутя спросил меня: «Что важнее — наша установка или ваша деятельность?» Насколько я помню, я ответил: «Если мы скажем, что личность важнее, то не думаю, что у нас возникнут разногласия.«Только намного позже я понял, что это не шутка. Что такое культура? Описанное выше понимание личности сильно сужает спектр возможных определений культуры. Мы не можем согласиться ни с одной из интерпретаций, в которых культура является синонимом «мира символов» и интерпретируется как совокупность или даже система фактов культуры, которые существуют в определенном «социальном пространстве» вне и отдельно от конкретного человека. Р. Брислин дал самое простое из всех определений: «Культура» относится к тем аспектам общества, в которых все его члены являются личностями.pmd
50
19.07.2006, 14:36
МАЙ – ИЮНЬ 2006 51
участвуют, и что все они обладают этим и передают его следующему поколению. «Личность» соотносится с уникальным сочетанием характеристик. . . это отличает людей внутри данного общества »(Brislin, 1981, стр. 51–52). На самом деле это определение глубже, чем может показаться на первый взгляд. Если личность — это самоопределение в «большом», реальном мире, то культура — это обобщение того же типа, что и сама личность.Согласно Гегелю и Марксу, идеальная сущность внешних вещей «непосредственно существует только как форма (манера, образ) деятельности социальной личности» (Ильенков, 1964, с. 220). Соответственно культура — это система идеальных явлений, имеющая собственное реальное существование в процессе социальной активности людей. Более последовательное толкование понятия «культура» в этом смысле дано в книгах и статьях армянского философа и этнографа Э. Маркаряна (1969, 1973, 1983).Для него культура — это специфическое средство человеческой деятельности. Культурные явления — это любые небиологические средства, которые делают человеческую деятельность целенаправленной, позволяя актуализировать эту деятельность в различных ситуациях и сферах ее применения (Маркарян и др., 1983, с. 3, 4). Культура всегда представляет собой динамическое единство двух течений: (а) согласование существующих стандартов и стереотипов и (б) стандартизация и стереотипирование инноваций, принятых обществом (Маркарян, 1969, с. 50). Эти идеи во многом совпадают с мыслями Выготского о диалогической сущности человеческой личности.Не все социальные переживания или явления являются культурными. Культура — это функция, но не субстанция: человек как социальный субъект «контролирует себя» определенным образом, который можно и нужно описывать в терминах культуры. То же самое верно и в отношении социальной структуры, социальных групп и так далее. Существует по крайней мере три уровня культурных детерминированных черт деятельности: (а) культурно обусловленные черты индивидуальных психических процессов и операций, в частности категоризация; (б) социокультурные нормы, социальные роли, значения в целом, которые связаны с сознанием данного человека; и (c) манеры поведения, которые носят культурный характер и определяются конкретными особенностями личности.В традиционном
04personality.pmd
51
19.07.2006, 14:36
52 ЖУРНАЛ РОССИЙСКОЙ И ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
В Адыгейском обществе, по мнению Б.Х. Бгажнокова, два конструктивных принципа, регулирующих принятие решений в различных социальных ситуациях. Один из них — «честь» (намыс), другой — «адыгизм», то есть совокупность личностных качеств «истинного адыгея». Выражаясь метафорически, культура — это тип индикатора оптимального образа действий в мире и понимания мира, а также индикатор границ, которые влияют на выбор опыта таким оптимальным образом.Что такое язык? Начнем с концепции квазиобъекта, или идеального объекта, впервые развитой в ходе гегелевских идей К. Марксом и уточненной русскими философами Е.В. Ильенков и М. Мамардашвили. Этот идеальный объект служит в социальной деятельности преобразованием реальных связей и отношений. Эти связи и отношения, осуществляемые в процессе деятельности, переносятся и проецируются на материальный объект, им чуждый по своей природе. Они отражаются в этом материальном объекте и каким-то образом вытесняют те свойства, которые были ранее присущи и отражают его функционирование как материального объекта.Объект начинает играть роль заменителя трансформирующихся в нем связей и отношений, но объект не является прямым и непосредственным отражением этих связей, отношений и свойств. Типичный пример — деньги, в которых материальность полностью подчинена функции и которые являются преобразованием экономических отношений в обществе. Неудивительно, что в одной из рукописей Маркса деньги сравниваются со знаком, а в другой рукописи Маркс пишет: «Логика — это деньги духа.Отсюда возникает чрезвычайно важная эпистемологическая проблема, связанная с анализом квазиобъекта как преобразованного в реальные связи и отношения: как мы можем отделить то, что связано в квазиобъекте, с его «субстанцией», его собственными свойствами и его качествами. , из чего перенесено на него и реконструировано в нем? (Ильенков, 1964; Мамардашвили, 1970).
04personality.pmd
52
19.07.2006, 14:36
МАЙ – ИЮНЬ 2006 53
Квазиобъект имеет собственное «материальное существование».Но, будучи использованным как «непосредственное тело идеального образа внешней вещи» (там же, с. 224), этот квазиобъект может быть затем преобразован в знак. В знаках, по Марксу, «функциональное существование». . . так сказать, поглощает их материальное существование »(1960, с. 140). Знак — это «предмет, который сам по себе не имеет значения, а лишь представляет и выражает другой предмет, с которым он не имеет непосредственно ничего общего» (Ильенков, 1964, с. 224). Конечно, эта последняя цитата на первый взгляд не кажется нам чем-то принципиально новым по сравнению с традиционным пониманием.Однако, если язык понимается как система таких идеальных объектов, языковых знаков, в которых преобразование заменяет реальные связи и отношения, мы не должны забывать, что между языковыми знаками и квазиобъектами в целом, с одной стороны, и явлениями с внешним миром, нет прямой и непосредственной корреляции. Мы не должны забывать, что истинно научный анализ природы квазиобъекта требует введения опосредующего звена, как это сделал Маркс: это звено — система социальной активности (Мамардашвили, 1968).В языке то, что представляется сознанию, не начинает полностью охватывать сущность языкового значения. Значение, которое представляет идеальный аспект знака, является результатом передачи и трансформации (в марксистском смысле) связей и отношений реальной действительности, которые происходят в деятельности. Следовательно, классический «треугольник» семантических отношений, восходящий к Огдену и Ричардсу, не кажется нам полным (см. Леонтьев, 1975, 1976). Большинство лингвистов связывают значение только с языковым знаком.Но на самом деле существует как минимум три типа значений: (а) лингвистические (вербальные) значения; (b) значения образов (образы восприятия, памяти или воображения, то есть материальные значения; и (c) значения операционных компонентов человеческой деятельности как непосредственных свойств этой деятельности, например, социальные роли как значения. Мы Рассмотрим второй тип смыслов, в частности, в произведениях Выготского («смысл вещей»), а также в произведениях А. Н. Леонтьева в статье «Восприятие и
04личность.pmd
53
19.07.2006, 14:36
54 ЖУРНАЛ РОССИЙСКОЙ И ВОСТОЧНОЙ ПСИХОЛОГИИ
Деятельность »[Восприятие и действенность] и его последняя рукопись« Образ мира » [Образ мира]. Подобные идеи можно найти в работах С.Л. Рубинштейн, Д.Н. Узнадзе и многие другие, в том числе западные психологи. Каким образом значение слова «стол» связано со значением фактического стола, который представляется нашему сознанию как образ того или иного типа, или который мы приписываем такому образу? Как философ, я мог бы ответить так: этот образ отнюдь не знак, а тип идеального объекта, спроецированного на реальный объект и субъективно слитого с ним в единое целое (объектное «дублирование» Выготского).Как лингвист, я могу ответить: слово «значение» имеет два значения — более узкое (фактическое лингвистическое значение) и широкое (лингвистическое плюс объективное значение). В некоторых ситуациях мы ошибочно приравниваем лингвистическое значение к материальному, и наоборот. Но как психолог я не могу дать однозначного ответа на вопрос, как связаны эти два типа значений: как ни странно, эта проблема еще предстоит серьезно изучить. В любом случае, у нормального человека операции с языковыми объектами (словами) и соответствующие представления объектов были по существу идентичны в (неопубликованном) эксперименте Л.А. Дергачев. Парадоксально, но факт: множество практических проблем, связанных с обучением (и не только преподаванием иностранного языка), требуют разработки всеобъемлющей теории значения, например, проблема иллюстративности или проблема так называемого визуального представления. семантизация иностранного слова. Попытаемся резюмировать изложенные выше положения: язык — это вся система значений, включая языковые и материальные значения, отражающие качества и свойства реального мира.То, как они это отражают, можно описать в терминах «трансформации» и «переноса» или как проводников, которые требуют последовательного различия между реальными объектами, квазиобъектами и знаками. Но, говоря о значениях, действительно ли мы говорим (и только) о значениях? В 1947 году А. Леонтьев первым сослался на то, что «смысл» — более широкое понятие, чем «значение». Значение представляет собой тип
04personality.pmd
54
19.07.2006, 14:36
МАЙ – ИЮНЬ 2006 55
ядро личного разума.В рукописи, обнаруженной после его смерти, мы находим такое же представление об образе мира, но сформулированное иначе. Во всех своих работах Леонтьев использовал понятие «смысловое поле», которое он заимствовал у Выготского. В этой области существуют и действуют объективные значения. Эти значения, которые представляют больше «смысла», чем «значения», потенциально и фактически «встроены» в человеческую деятельность и отражают мотивы, опыт и ценности реальных людей; они также образуют единый и уникальный «больший» мир, который интериоризован.Между «большим» миром и мной как личностью идет постоянный диалог. И язык (в широком смысле) — средство этого диалога. Одно из важнейших посылок картезианского подхода к научному мышлению — четкое различие между внутренним (ментальным) миром и Миром. Мы спрашиваем себя: как Мир отражается «во мне», в моем внутреннем мире? Однако, задавая этот вопрос, мы не можем понять, что «Я» также является частью Мира, и что этот Мир существует только при условии моего существования и моей активности в нем.Я неотделимая, неотъемлемая часть этого Мира. В противном случае это другой мир. Сегодня трудно продолжить эти рассуждения, как минимум потому, что, хотя мы понимаем проблему в целом, нам не хватает ответов на множество конкретных вопросов. И не в последнюю очередь потому, что, работая над этой статьей, я пришел к тому моменту, когда с ужасом осознал, что обсуждение даже самых фундаментальных проблем, связанных с синтезом сформулированных выше подходов, требует целой книги, а не краткого описания. статья.Так что, хорошо это или плохо, нужно будет остановиться. Тем не менее, эта статья мне необходима для того, чтобы дать возможность тем читателям, которые склонны согласиться с ее основными тезисами, сделать дальнейшие самостоятельные шаги в предложенном направлении. Список литературы Бахтин М. 1985. Литературно-критические статистики. Москва. Брислин, Р.В. 1981. Межкультурные встречи. Нью-Йорк [: Пергамон]. Брунер Дж. 1985. «Выготский: историческая и концептуальная перспектива». In
04personality.pmd
55
19.07.2006, 14:36
56 ЖУРНАЛ ПСИХОЛОГИИ РОССИИ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
Культура, коммуникация и познание: перспективы Выготского, под ред.J.V. Wertsch. Кембридж [: Издательство Кембриджского университета]. Коул, М., и С. Скрибнер. 1976. Культура и мышление. Москва. [Культура и мысль (Нью-Йорк: Wiley, 1974).] Ильенков [Ильенков] Е.В. 1962. «Идеальное». В Философской энциклопедии, т. 2. Москва. Леонтьев [Леонтьев], А.А. 1975. «Знак и действенность». Вопросы философии. 10. ———. 1976. «Язык как социальное явление». Изв. АН СССР. Сер. горит я iaz., нет. 4. Леонтьев [Леонтьев], А. 1983. «Из дневниковых записей». В Избр. психол.произв., т. 2. Москва. Мамардашвили, М. 1968. «Анализ сознания в работе К. Маркса». Вопросы философии. 6. ———. 1970. «Форма обращенная». В Философской энциклопедии, т. 5. Москва. Маркарян, Э. 1969. Очерки теории культуры. Ереван. ———. 1973. О генизации человеческой деятельности и культуры. Ереван. Маркарян, Э. и другие. 1983. Культура жизниобеспечения и этнос. Ереван. Маркс [Маркс], К. 1960. Das Kapital [Капитал], т. 1. Москва. Тульвисте, П. 1987. Культурно-историческое развитие словесного мышления.Тарту. Выготский [Выготский], Л.С. 1984. «К вопрос о психологии творчества актера». В Собр. соч., т. 6. Москва. ———. 1986. «Конкретная психология человека». Вестник Московского университета, сер. 14, Психология, № 1.
Для заказа репринтов звоните по телефону 1-800-352-2210; за пределами США звоните по телефону 717-632-3535.
04personality.pmd
56
19.07.2006, 14:36
Основополагающий и до сих пор неисследованный текст
Выготский может быть единственным автором в истории психологии, чьи работы широко обсуждались во всем мире до того, как многие из его сочинений действительно были опубликованы на языке оригинала.Такая беспрецедентная ситуация стала возможной благодаря психологии, которая развивалась в среде высокого давления, цензуры и искажений, что являлось причиной того, что до самого недавнего времени история советской психологии не могла использоваться в качестве источника для новых построений. , анализ и размышления о советской психологии.
Эта статья направлена на выявление некоторых теоретических вопросов и концепций, разработанных Выготским, которые не были включены в доминирующую интерпретацию его работы ни в советской, ни в западной психологии, где некоторые из его последних идей и концепций только недавно начали обсуждаться.Однако важно подчеркнуть, что некоторые из его более поздних идей впервые появились в книге «Психология искусства», в которой Выготский открыл то, что я назвал много лет назад «первым моментом в творчестве Выготского» (González Rey, 2011). , основные концепции и идеи которого были вновь подняты только в конце его жизни, между 1932 и 1934 годами.
Удивительно, что Выготский сосредоточился на искусстве в то время, когда в психологии в значительной степени доминировал эмпирический способ заниматься наукой, в рамках которого искусство и культура были полностью исключены.В «Психологии искусства» великая заслуга Выготского состоит в том, что он все еще не находился под институциональным и идеологическим советским давлением и не находился под широким влиянием актуальных и более известных теорий, таких как гештальт-психология, которые положительно и продуктивно повлияли на последний момент его жизни. Работа. Верно, что версия «Психологии искусства», защищенная в качестве докторской диссертации Выготским в 1925 году, выражала влияние работы Корнилова в некоторых абзацах, которые полностью противоречили остальному тексту.
В последнее время разные авторы обращали особое внимание на последний период творчества Выготского (González Rey, 2011; Леонтьев, 1992; Ясницкий, 2009, 2012, 2015; Завершнева, 2010, 2015). Однако связь этого периода с идеями, обсуждаемыми им в «Психологии искусства», осталась вне внимания исследователей.
В этой статье он призван продемонстрировать, как некоторые из основополагающих идей, выдвинутых Выготским в «Психологии искусства», были снова приняты им самим в 1932 году, когда он продолжил путь, начатый им в этой книге и который он сосредоточился до 1934 года, года его смерти.Работа организована следующим образом. Во-первых, подробно обсуждаются основные вклады «Психологии искусства». Во-вторых, я обсуждаю, почему эта книга была опубликована только через сорок лет после ее появления в качестве докторской диссертации Выготского, а также то влияние, которое ее предисловие, написанное А. Леонтьев, ввиду недостаточного внимания к «Психологии искусства» в советской психологии, а следовательно, и в западной психологии. Наконец, обсуждается возвращение Выготского к темам его первоначальной повестки дня между 1931 и 1934 годами, а также развитие этих тем в направлении обсуждения смысла, переживания и социальной ситуации развития, тем, которые открывают новый путь для расширения его интересов. наследие темам, которые были исторически менее развиты с культурно-исторической точки зрения, таким как субъективность, творчество и мотивация.
Теоретическое своеобразие «Психологии искусства» в контексте русской психологии того времени
В «Психологии искусства» Выготский постоянно ссылался на более разнообразные выражения психологии и культуры того времени. Обсуждение, открытое Выготским на протяжении всей книги, показывает, что философия, искусство, поэзия, социология и психология взаимосвязаны таким образом, что представляют собой живое теоретическое представление, эпицентром которого является человеческая мотивация и творческий характер человеческой деятельности.Русские поэты, цитируемые Выготским в этом тексте, больше 50 лет не появлялись в психологических или художественных журналах Советского Союза. Интерес Выготского к психологическому функционированию творческого художника, который был подходящим прецедентом для другого подхода к изучению творчества, был прояснен в следующем заявлении:
Художественное переживание по своей природе остается непонятным и закрытым для предмета по ходу и сути. Мы никогда не знаем, почему нам нравится или не нравится произведение искусства.Все, что мы собираемся объяснить их влиянию, позже считается полной рационализацией бессознательных процессов. Сама суть переживания остается для нас загадкой
(Выготский, 1965, с.25; перевод с русской версии автора).
Здесь Выготский подчеркивает, что переживание — это не просто «эмоциональное переживание», как это принято считать в английских переводах. Переживание имеет особую психологическую природу, подчеркивая, что эмоции являются неотъемлемой частью творческих функций в процессе, недоступном для человека через сознание.За этими тенденциями лежат сложные психологические сети и динамика, которые требуют дальнейшего изучения. С самого начала работы Выготского распознавали эмоциональные оттенки человеческих действий и представлений, которые находятся вне сознательного контроля субъекта.
Выготский выдвинул теоретическое представление о мотивации, поддерживаемое концепцией переживания как эмоционального состояния творца, которое квалифицирует их действия вне всяких сознательных предложений. Выготского, казалось, беспокоили мотивационные образования испытуемого, а не психологические сущности или функции.В этом смысле он использовал понятие переживания для определения набора эмоций, присущих человеческому поведению. Переживание использовалось для определения внутреннего эмоционального характера творчества в искусстве, а также для объяснения восприятия художественного произведения. Искусство, с его точки зрения, неразрывно связано с чувством, воображением и фантазией.
Мы никогда не можем точно сказать, почему нам нравится та или иная художественная продукция; слова вряд ли когда-либо могут выразить существенные и наиболее важные аспекты переживания, и, как сказал Платон (в своем диалоге Ион), поэты знают, как они творят меньше, чем кто-либо другой
(Выготский, 1965, с.93; перевел с русской версии автором).
Опираясь на концепцию переживания, Выготский установил диалоги с немецкими психологами, посвященные отношениям между фантазией и эмоциями в художественном творчестве, и с Фрейдом на основе взаимных интересов, что выявило его великое любопытство к эмоциональной внутренней жизни человека и ее влиянию. бессознательный характер. Однако Выготский постепенно вводил свои собственные мнения и концепции, такие как переживание, посредством которых он выдвигал новые требования в своем поиске понимания творческой мотивации, как мы увидим ниже.Симпатия Выготского к Фрейду была очевидна в главе 4 «Психологии искусства», в которой Выготский установил критический диалог с Фрейдом. Подчеркивая свои разногласия с Фрейдом, Выготский в то же время был очень впечатлен смелыми и творческими идеями Фрейда о бессознательном характере некоторых психологических процессов и центральном месте, которое уделяется фантазии. Однако, в отличие от Фрейда, Выготский не связывал переживание, природу которого он определял как бессознательное, с внутренними общечеловеческими универсальными силами и определял его как тесно связанное с действием.
Отношения Выготского и Лурии с психоанализом простирались до конца 1920-х годов (Van der Veer & Valsiner, 1991). Внимание, которое Выготский привлек к Фрейду в «Психологии искусства», является еще одним аргументом в пользу открытости первоначального мышления Выготского, когда он писал первую версию книги. Ориентация Выготского на психологию в «Психологии искусства» явно была направлена на изучение аффективной стороны человека.
«Психология искусства» исторически исключалась как «незрелый» момент в творчестве Выготского.Я считаю, что это было результатом типа психологии, предложенного Выготским в этой книге, который представляет собой противоположность объективистскому пути, избранному официальными версиями советской психологии с тех лет до середины 1970-х годов (González Rey, 2014, 2017). . Кроме того, еще одним фактом, который способствовал представлению «Психологии искусства» как незрелой работы, была короткая статья Леонтьева, написанная как предисловие к русскому изданию «Психологии искусства» 1965 года. Это введение можно интерпретировать как теоретическую критику книги, которая в данном случае включает политический подтекст.
Настоящая важность концепции переживания в «Психологии искусства» давно осталась незамеченной, и многие интерпретаторы Выготского, интересующиеся этой концепцией, до сих пор не рассматривают использование переживания, данное Выготским в этой книге. Именно в «Психологии искусства» Выготский выделил переживание как совокупность эмоциональных процессов, объединяющих единицу фантазии-эмоции как неотделимой от художественного творчества.
Участие эмоций в творчестве человека было многообещающим из-за его потенциала для объяснения нового качественного уровня человеческой психики, в котором эмоции неотделимы от интеллектуальных операций.Эта позиция предвосхитила акцент Выготского на интеллектуальном и эмоциональном единстве, которое характеризовало его целостный период между 1932 и 1934 годами (Ясницкий, 2015; Завершнева, 2015). Сосредоточенный на художественном переживании, Выготский не мог распространить его использование на другие типы человеческого перформанса, в которых индивид активно участвует в качестве творческого субъекта действия. Однако переживание было ключевым понятием, в котором он делал упор на эмоциональную сторону человеческой жизни.
«Психология искусства» была не только выражением широких интеллектуальных и культурных интересов Выготского в первый момент его творчества, но также выражением особого интереса Выготского к темам эмоций, фантазии и воображения. которые составили одно из теоретических стержней «Психологии искусства».Его диалог с Фрейдом и Рибо также свидетельствует о его интересе к связи этих тем с психическими расстройствами. Так, в диалоге с Рибо Выготский заявил:
Этот новый подход можно описать приблизительно так: психологи исходят из неопровержимой ассоциации, существующей между эмоциями и воображением. Мы знаем, что каждая эмоция имеет психическое выражение в дополнение к физическому. Другими словами, по словам Рибо, чувство «воплощено, закреплено в идее, что подтверждается случаями мании преследования».Следовательно, эмоция выражается мимическими, пантомимическими, секреторными и соматическими реакциями нашего организма. Это также требует некоторого выражения нашего воображения. Мы находим лучшее доказательство этой точки зрения среди так называемых беспредметных эмоций. Патологические фобии, постоянные страхи и т. Д. Всегда связаны с определенными идеями, большинство из которых абсолютно ложны и искажают реальность, но при этом находят свое «психическое» выражение. Пациент, страдающий навязчивым страхом, эмоционально болен, его страх иррационален; и поэтому, чтобы рационализировать это, он воображает, что все преследуют и преследуют его
(Выготский, 1971, с.209).
В то время Выготский был ближе к субъективности, чем в любой другой момент своего творчества. Идея о том, что «чувство воплощено, закреплено в идее», как подчеркивал Выготский, была важной предпосылкой того, как он подходил к концепции единицы на последнем этапе своей работы, в основном выражаясь такими понятиями, как чувства и переживание. . Тем не менее, на этом последнем этапе своей работы Выготский все еще был далек от того мнения, что любая идея, когда она становится субъективно сконфигурированной, искажает реальность, создавая воображаемые реальности, что является краеугольным камнем нашего предложения субъективности.Однако наиболее важная теоретическая интуиция Выготского состоит в том, что, помимо различных телесных и соматических выражений эмоций, эти процессы всегда требуют выражения воображения. Искусство было для Выготского путем продвижения нового и оригинального представления человеческого разума. Следуя своей предыдущей идее, Выготский сделал смелый шаг вперед:
Это означает, что, по сути, все наши фантазии происходят на совершенно реальной эмоциональной основе. Таким образом, мы видим, что эмоции и воображение не являются двумя отдельными процессами; напротив, это один и тот же процесс.Мы можем рассматривать фантазию как центральное выражение эмоциональной реакции
(Выготский, 1971, с.210).
Рассмотрение фэнтези «как центрального выражения эмоциональной реакции» важно, потому что оно объединяет эмоции с психологическими функциями. Такая интеграция подчеркивает «вымышленный характер» психологических функций, объективность которых неотделима от их культурного и эмоционального характера. Это аргумент, который подразумевает, что объективность следует рассматривать как концепцию, созданную культурой.Собственно человеческие процессы и реальности вымышлены не потому, что они необъективны, а потому, что они являются новыми реальностями, изобретенными людьми, которые все больше и больше отделяют их от природы. Эта человеческая природа неотделима от сюжета различных фактов и условий, которые не контролируются отдельными людьми или социальными примерами; этот факт определяет все человеческие процессы и реальности как объективные. Тем не менее, человеческие реальности, процессы и факты обладают качественным признаком, которого нет у остальных природных явлений; их субъективный характер превращает людей в творцов, делая их способными создавать новые, оригинальные реальности и процессы, внутри которых, в свою очередь, проявляется субъективность.
Принимая предыдущие утверждения в качестве отправных точек, можно продвинуться в признании того, что наши «воображаемые ситуации» основаны на «полностью реальной эмоциональной основе», что подразумевает признание фантазийных переживаний как нового типа человеческого феномена. Человеческие реальности и их объективность неотделимы от человеческих действий, и поэтому для людей объективность всегда субъективно производится в человеческих отношениях. Актуальность этого процесса состоит в том, что вымышленная реальность культуры является частью зарождения и развития человеческого разума, а человеческий разум определяет новые моменты в производстве культуры в бесконечном процессе, в котором ни культура, ни человеческий разум не объективированы. друг другом, что Выготский никогда не делал явным образом в своей работе.
Определение культуры Выготским по-прежнему было очень узким, отождествляя культуру в основном с языком, не принимая во внимание человеческие институты и другие человеческие области, такие как наука, политика и другие социально заданные явления как примеры культуры. Тема символики очень узко трактовалась Выготским, который в основном выделял знак среди множества разнообразных символов, символических приемов и реальностей (Зинченко, 1993).
В «Психологии искусства» Выготский выразил озабоченность по поводу отсутствия психологической теории, способной продвинуть вперед изучение чувств и фантазий, тем, которые долгое время были монополизированы психоанализом:
Следует, однако, сказать, что нет более темных тем, чем эти две (Выготский имеет в виду сантименты и фантазии), и хотя в последнее время они подвергались большему развитию и изучению, по крайней мере, до сегодняшнего дня, к сожалению , у нас нет общепризнанной и разработанной системы изучения сантиментов и фантазий
(Выготский, 1965, с.256, переведено автором с русской версии).
Обеспокоенность Выготского отсутствием теоретических систем, способных пролить свет на такие темы, как сантименты и фантазии, ясно свидетельствовала о его интересе к развитию психологии, способной изучать эти явления. Сосредоточившись на этих темах, Выготский создал основу для продвижения новых способов изучения мотивации и творчества. В отношении такой иной психологической системы Выготский попытался продвинуть ее в последний момент своей работы через новое определение сознания (Гонсалес Рей, 2009, 2011, 2017; Леонтьев, 1992; Завершнева, 2015).
«Психология искусства» также выявила некоторые методологические идеи, которые тесно связаны с его теоретическим предложением.
По этой причине считаю необходимым предложить другой метод психологии искусства, который нуждается в четкой методологической основе. Против этого предложения я часто буду возражать против того, что часто говорят в связи с изучением бессознательного: бессознательное по своему собственному значению является чем-то, что мы не осознаем и, следовательно, не ясно для нас, и по этой причине оно не могли стать объектом научных исследований.Исходя из этой ошибочной посылки о том, что «мы можем изучать только (и в целом можем знать) только то, что мы непосредственно узнаем, не имеет поддержки, потому что мы изучаем и знаем многие вещи, о которых мы не знаем напрямую, и то, что мы знаем, только с поддержкой аналогий, построения, гипотезы, выводы, выводы и так далее, в общем косвенными способами »
(Выготский, 1965, с.32-33; перевод с русской версии автора).
Выготский остро осознавал, что для дальнейшего продвижения по вопросам, которые он поднял в «Психологии искусства», важно использовать косвенные пути, аналогии и предположения в качестве методологических ресурсов для отслеживания сложных процессов человеческого творчества.Это соответствующее эпистемологическое предположение было совершенно незамечено последователями Выготского как в советской психологии, так и за ее пределами. В Советском Союзе эпистемологические дискуссии, в частности, были табу из-за их философского значения для науки, в которой царила строгая объективность, основанная на эмпирическом соответствии между теорией и эмпирическими фактами.
В первой главе мы заявили, что эта точка зрения ошибочна и что практика полностью ее отрицает. Это показывает, что наука изучает не только непосредственные и признанные факты, но также ряд явлений и событий, которые могут быть изучены только косвенно, с помощью шагов и следов и с помощью материала, который не только полностью отличается от того, что мы изучаем, но и что часто ложно
(Выготский, 1965, с.94; перевод с русской версии автором).
Эти методологические допущения продвинулись в направлении, противоположном позитивистскому пути, выбранному инструментальными и экспериментальными позициями, которые характеризовали сначала исследователей в группе Корнилова, а затем экспериментальные исследования психологических функций, которые проводились в рамках теории деятельности. Эти естественные и объективные методологические позиции отстаивал и Выготский в 1927-1931 гг. (Выготский, 2012).
Психология искусства »: первая публикация через 40 лет после представления докторской диссертации Выготского
Это первое издание «Психологии искусства» было опубликовано в 1965 году с краткой «вводной статьей» А. Н. Леонтьева, что, вместе с упущением советской психологией по темам, обсуждаемым Выготским в этой книге, способствует объясняя невнимание к этой книге в советской психологии. Творчество Выготского было сосредоточено на искусстве, но его размышления имели важное значение для развития общей психологии, поскольку мотивационные и творческие процессы, обсуждаемые им в отношении искусства, являются общими для всех действий, мотивированных человеком.В этом вступлении Леонтьев сделал презентацию / написал вступление, подчеркнув идею о том, что книга представляет собой исторический труд с небольшой теоретической ценностью, учитывая успехи советской психологии за 40 лет после написания книги. Это издание не имело большого влияния в Советском Союзе.
Каким бы далеким ни был этот пролог по сравнению с первоначальной версией книги, в некоторой степени он позволяет объяснить, почему книга была опубликована так поздно, а также небольшое влияние, которое она оказала на советскую психологию.С 1951 г. Леонтьев заведовал кафедрой психологии философского факультета Московского университета. Пик своего интеллектуального и политического авторитета пришелся на 1963 год, когда он получил «Ленинскую премию». Почему же тогда, вместо того, чтобы использовать публикацию «Психологии искусства» в качестве первого шага к представлению Выготского на Западе, он написал столь критическую вступительную статью к книге, доступ к которой был чрезвычайно труднодоступен из-за небольшого размера. номера этого издания?
Предисловие Леонтьева к этому изданию «Психологии искусства», казалось, содержало политическое предложение, провозгласившее основные тенденции советской психологии 1960-х годов.Его вводная статья представляла собой письменное свидетельство интеграции идей Выготского в теорию деятельности, разработанную Леонтьевым, которая представляла собой новую доминирующую официальную психологию Советского Союза в 1960-х годах.
С самого начала своего предисловия Леонтьев приуменьшил момент идей Выготского политической аргументацией:
Выготский написал «Психологию искусства» сорок лет назад, в годы становления советской психологической науки.В то время еще велась борьба с идеалистической психологией, которая доминировала в важнейшем психологическом исследовательском центре страны — Институте психологии Московского университета, возглавляемом профессором Челпановым. … В то время Выготский был еще молодым человеком в рамках научной психологии, а также, можно сказать, неожиданным человеком
(Леонтьев, 1965, с.iii-iv; перевод с русской версии автора).
Любопытно с исторической точки зрения, что даже после того, как сталинизм был официально преодолен, политический дискурс Леонтьева продолжал те же аргументы, разработанные советской психологией в 1930-х годах, являясь выражением давления и институционального политического контроля в то время, когда социальный страх сильно характеризовал социальная субъективность страны.Аргументы, приведенные Леонтьевым в 1965 году, аналогичны аргументам, которые поддерживали наиболее консервативный сектор советской психологии в 20-30-е годы. Идеологическая ортодоксальность Леонтьева в то время была ярким свидетельством его политической позиции, которую невозможно было отделить от его теоретически консервативной позиции в психологии. Леонтьев обесценил Выготского и лучших русских поэтов и интеллектуалов того времени, подчеркнув, что социалистический реализм еще не был возможен, когда была введена «Психология искусства».В 1965 году Леонтьев продолжал отстаивать соцреализм.
После всей критики, приведенной выше, Леонтьев категорически опровергнул Выготского как серьезного автора, нарисовав совершенно иную картину психологии, чем та, которую защищал Выготский в «Психологии искусства»: «По этой причине Выготский часто выступает как автор. но все же не своими словами; он цитирует многих авторов, даже чуждых ему по более общей основе »(Леонтьев, 1965, с.viii).
В заключение Леонтьев заявил, что:
После сорока лет утверждений о том, что советские психологи многое сделали с Выготским и после него, многие позиции в этой психологической книге следует интерпретировать по-другому — с позиции современных представлений о деятельности и человеческом сознании.
(Леонтьев, 1965, с.х; перевод с русской версии автора).
По словам Леонтьева, Выготский развил в книге несколько собственных идей.По этой причине позиция Выготского требует обновления в свете достижений советской психологии после его смерти, которые Леонтьев свел к работам о сознании и деятельности. Фокусом Теории деятельности в то время была сама деятельность, а сознание понималось как эпифеномен этого фокуса (Зинченко, 2002, 2009).
Эта «краткая вступительная статья» была написана через два десятилетия после яростной атаки Леонтьева на идеологический уклон Выготского в отношении почвоведения (Леонтьев, 1937/1998), который оставался неизвестным до 1998 года, когда он был опубликован на русском языке в журнал «Вопросы психологии».Эта критика Леонтьева в адрес Выготского не была единичным фактом; различия и взаимная критика между ними становились все более острыми в течение жизни Выготского, особенно после решения Выготского выдвинуть теорию сознания в 1933 году (Завершнева, 2015). Краткая вступительная статья Леонтьева к «Психологии искусства» и различные ссылки на Выготского, а также цитаты Выготского, использованные Леонтьевым после его смерти, в том числе отсутствие ссылок на Выготского в его последней книге «Деятельность, сознание и личность», приводит пришли к выводу, что главное предложение Леонтьева в отношении Выготского состояло в том, чтобы отнести его в прошлое, как простой исторический источник теории деятельности, которая представляла собой наиболее зрелую теорию советской психологии с 1960-х годов.
Поведение и социальный детерминизм стали центральными в определении объективной психологии, которую Корнилов и его группа считали марксистской психологией. В новых политических и научных условиях, в которых работал Выготский с момента своего вступления в группу Корнилова в 1924 году, он пошел совершенно другим путем, чем «Психология искусства». Центральное место, которое Корнилов отводил поведению в те годы, Лурия однозначно защищал следующим образом: «Психолог, как правило, разделяет объективную позицию физиологов, но продолжает их работу на гораздо более широкой основе, подходя к психологии с точки зрения этого. структурное поведение, которое определяется социальными условиями »(Лурия, 1928, с.347). Настала очередь Выготского изучать высшие формы человеческого поведения, которые он неявно использовал как высшие психологические функции, основной функцией которых является контроль над поведением, как будет показано ниже, что является ярким выражением ветров, которые дул в группе Корнилова. в то время.
Возвращение Выготского к некоторым из его главных тем в «Психологии искусства»
На третьем этапе творчества Выготского, в период с 1931 по 1934 годы (González Rey, 2011, 2016), он преодолел некоторые позиции, которые доминировали в его работах между 1927-1931 годами, периодом, определяемым разными авторами. как инструментальный период (Леонтьев, 1984; Ясницкий, 2015; Завершнева, 2015).Представления о высших психологических функциях, знаке, опосредовании и интернализации, которые были центральными в этот инструментальный период, были заменены такими понятиями, как переживание, смысл и социальная ситуация развития. Удивительно, что до недавнего времени эти концепции в значительной степени игнорировались как советской, так и западной психологией. В советской психологии только Божович (1968) обратил внимание на концепции переживания и социальной ситуации развития, продвигая определение переживания Выготского.
Однако концепция смысла может быть результатом ее очень короткой и быстрой формулировки Выготским, а ее небольшая интеграция с остальными концепциями считалась актуальной очень немногими авторами (González Rey, 2002, 2005, 2009; Леонтьев, 1992; Завершнева, 2015). Концепция смысла слова, сформулированная Выготским, открыла новый путь продвижения сознания как психологической системы. Смысл, по определению Выготского, есть:
.
Смысл слова — это совокупность всех психологических фактов, которые возникают в нашем сознании в результате употребления слова.Смысл — это динамичный, текучий и сложный пласт, имеющий несколько зон, различающихся по устойчивости. Значение — только одна из этих зон смысла, который слово приобретает в контексте речи
. (Выготский, 1987, с.279).
Поскольку смысл определялся Выготским как качество слова, фактически само слово трансформируется в психологическую единицу, воплощающую в себе несколько психологических фактов, возникающих в сознании в результате его возникновения. Его определение смысла, на которое сильно повлиял французский психолог Фредрик Полан, следовало принципу интеграции эмоций и идей, уже обсуждавшемуся им в «Психологии искусства», когда он еще не контактировал с Левином и его группой. .Идея единицы была в зачаточном состоянии в «Психологии искусства», когда Выготский был в самом начале своего творчества. Отношения, подчеркнутые им в «Психологии искусства», между эмоциями, воображением и фантазией, были темами, от которых он полностью отказался во время своего инструментального периода.
Несомненно, влияние К. Левина и его группы на Выготского было сильным на последнем этапе его творчества (Божович, 1968; Ярочевский, 2007; Ясницкий, 2012, 2015; Завершнева, 2015). Успехи Левина в отношении неразделимости человеческих потребностей и социальной среды были тесно связаны с неразделимостью личности и окружающей среды.Позиция Левина по этому вопросу помогла понять окружающую среду не как реальность как таковую, а в ее тесной связи с людьми. Люди считались неотделимыми от окружающей среды, и концепция взаимоотношений стала центральной для понимания взаимоотношений между индивидами и их социальным окружением. Для Выготского переживание, по-видимому, является психологическим термином, объясняющим эту единицу. Невозможность анализа социальной среды вне индивидуальной мотивации и личности повлияла на определение Выготским переживания, с помощью которого он пытался преодолеть механический социальный детерминизм, как его понимала советская психология того времени.
Невозможность отделить социальную среду от личности ребенка ясно выражена Выготским следующим образом:
Чтобы сформулировать некую общую формальную позицию, правильнее было бы сказать, что среда определяет развитие ребенка через переживание среды. Поэтому наиболее важным является отказ от абсолютных индикаторов окружающей среды; ребенок является частью социальной ситуации, и отношения между ребенком и окружающей средой и между окружающей средой и ребенком происходят через переживание и активность самого ребенка
(Выготский, 1998, с.294).
Переживание используется Выготским, чтобы понять отношения ребенка с окружающей средой как реальную силу для их развития. Тем не менее, это понятие как таковое по своей психологической природе неопределенно определено, что оставляет множество теоретических пробелов, которые необходимо заполнить. (Гонсалес Рей, 2015a, 2016b). Как бы то ни было, его внимание, казалось, было сосредоточено на отказе от абсолютных индикаторов окружающей среды, что было чрезвычайно революционным в отношении того, как социальная среда понималась поведенческой психологией, а также советской психологией, которая всегда имела место. важные совпадения с поведенческим представлением психологии.
Обращение Выготского к эмоциональной стороне человеческой психики между 1931 и 1934 годами, помимо некоторых многообещающих заявлений об эмоциях и его достижений в отношении некоторых важных понятий, таких как чувство и переживание, на самом деле привело к противоречию его акценту на когнитивном генезисе переживание. Критика Божовичем концепции переживания в последний период творчества Выготского сделала это противоречие очень явным. Божович так выразил эту неудачу Выготского:
Если выдвинутая им концепция опыта (концепция, выражающая аффективные отношения ребенка к окружающей среде) приближает нас к интерпретации истинных причин развития ребенка, последующий поиск связи, определяющей это развитие, поиск, который заканчивается концепцией обобщения, снова заставило нас вернуться к интеллектуалистическим позициям
(Божович, 1981, с.125; перевод с испанской версии автором).
Божович, не делая этого явным и, может быть, не осознавая этого, на самом деле углубился в позиции Выготского в «Психологии искусства». Ее поиск концепций для понимания личности как мотивационной системы был ближе к попытке Выготского объединить эмоции, воображение и фантазию, которые он подчеркивал как основу психологического генезиса искусства и психических расстройств. Этот путь был очевиден в попытках Божовича найти концепции, которые невозможно свести к когнитивному генезису или функционированию.Это усилие было ясно в следующем предположении Божовича:
.
Другими словами, то, что лежит в основе переживания, с нашей точки зрения, — это мир потребностей детей — их импульсов, желаний, намерений, сложно переплетенных друг с другом и взаимосвязанных с возможностями удовлетворения этих потребностей. И вся эта сложная система связей, весь мир потребностей и побуждений ребенка должна быть расшифрована, чтобы мы могли понять природу влияния внешних обстоятельств на умственное развитие ребенка
(Божович, 2009, с.70).
Из-за отсутствия нового онтологического определения, связанного с психологическими процессами человека в советской психологии, эти процессы продолжали неопределенно определяться понятием психики, и Божович определял переживание как аффективное образование1. Новое определение мотивации находилось в процессе работы над Божовичем; мотивация понималась скорее как система образований, определяющих психологическое ядро личности, а не как определяемая конкретными конкретными мотивами, как понятие мотивации исторически понималось психологией.Однако для того, чтобы это представление продвинулось вперед, необходимо выйти за пределы таксономии понятий, с помощью которых исторически объяснялась человеческая мотивация, таких как потребности, желания и другие.
Необходимый шаг вперед требует теоретической связи, способной объяснить, как эмоции становятся символическими процессами, имеющими культурный генезис; Благодаря этой возможной связи тело и культура становятся неразделимы. Тем не менее, эту связь невозможно было найти в психологии, которая рассматривала символические процессы через очень узкое понятие индивидуального опосредования психологических функций через знаки, как это делал Выготский.Узкое представление символических процессов и реальностей в некоторой степени отвечало за узкое понимание культуры и социальных процессов в советской психологии (González Rey, 2016a, 2017; González Rey & Mitjans Martínez, 2016).
Божович осознавал необходимость объяснения мотивов как самоориентированных систем, а не как побуждений, определяемых внешними объектами, как это определено А. Леонтьева.
Таким образом, дети могут стремиться снова коснуться того, что они пережили ранее, что стало для них привлекательным.В этом случае переживание трансформируется из средства ориентации на цель как таковую и приводит к возникновению новых потребностей — потребности в переживании самих себя. Однако и в этом отношении переживание не является исключением. В процессе развития весь человеческий разум перестает быть простым аппаратом ориентации и адаптации
(Божович, 2009, с.74-75) 2.
В предыдущем абзаце Божович указал на важный вопрос, без которого не может быть продвинута проблема человеческой мотивации; человеческая мотивация является неотъемлемой частью концепции разума и понимается как порождающая и творческая система.Предыдущее утверждение — это не простой призыв к продвижению новой концепции мотивации, а идея продвинуть новую концепцию человеческого разума; Божович рассматривал человеческий разум как творческую систему, способную создавать новые реальности. Божович был единственным советским автором, воплотившим основные идеи, прерванные в «Психологии искусства».
Помимо моего личного подтверждения в предыдущих исследованиях, что Выготский в последние годы своей жизни вернулся к своим истокам, определенным мной как качественный момент, а не как хронологический, потому что «Педагогическая психология» была очень близка хронологически, но очень отличалась с теоретической точки зрения.Фактически, сегодня я не согласен со своим собственным оправданием. Выготский в последний момент своей работы, несмотря на свои сильные теоретические успехи, о которых говорилось выше, не может собрать эти концепции в рамках теоретической системы. Из-за этого эти концепции накладывались друг на друга и не использовались в теоретических построениях, в которых они могли быть уместны в то время. Одним из примеров этого является последняя глава «Мышления и речи», где вместо использования понятия смысла Выготский использовал традиционную таксономию, такую как потребности, мотивы и интересы, для обозначения всего характера отдельного мыслителя.
Развитие темы субъективности с культурно-исторической точки зрения было нашим теоретическим, эпистемологическим и методологическим фокусом на протяжении последних двадцати лет (González Rey, 1997, 2002, 2005, 2014, 2015a, 2016a, 2016b, 2017; González Rey & Mitjans Martínez, 2016, 2017; Mitjans Martínez & González Rey, 2017). Это предложение о субъективности — один из путей, по которым вызов, открытый линией Выготского-Божовича, был продвинут к новой концепции человеческого разума.Концепции субъективного смысла как качественных единиц, внутри которых символические процессы и эмоции превращаются в один и тот же процесс, — это то, что мы определили как онтологическое определение субъективности с культурно-исторической точки зрения. Субъективные чувства представляют ту связь между культурой и телом, которую советская психология не смогла найти. Постоянное переплетение субъективных ощущений и конфигураций3 определило новую онтологическую область изучения человеческих явлений.
Заключительные соображения
«Психология искусства» Выготского представляла собой фундаментальное предложение для новой психологии, сосредоточенной на интеграции эмоций, воображения и фантазии, открывая путь для продвижения в другой психологии, чего он не смог достичь при жизни.Первые идеи автора, относящиеся к этому фокусу, были адресованы к философским и теоретическим вопросам, которые в течение десятилетий полностью опускались в советской психологии, таким как вопрос бессознательных процессов и методологические требования его изучения, создания новых эмоционально обоснованных реальностей. , интеграция эмоций и воображения как один и тот же процесс. Все эти вопросы до сегодняшнего дня оставались далеко не предметом внимания большей части академической психологии.
Пути нового Советского государства, ставшего официальным марксистским государством, превратили марксизм в политическую доктрину.Этот процесс привел к одностороннему упору материализма над диалектикой, опуская антропологическую сторону мысли Маркса. В результате советские науки были политизированы, и в психологии эта поляризация проявляется в императиве превращения в объективную науку. В этой науке не было места плодотворным идеям Выготского, вроде тех, что представлены в «Психологии искусства».
«Психология искусства» была направлена не только на выявление психологических процессов, связанных с художественным творчеством; это было, прежде всего, теоретической платформой для продвижения новой психологии, сосредоточившей внимание на возможности понять человеческий разум как творческую систему, возникшую в культурном и историческом плане.Темы фэнтези, бессознательного и фантазии, выдвинутые Фрейдом, увлекли молодого Выготского. Тем не менее, он противопоставил бессознательному универсальный и антиисторический характер, данный Фрейдом.
Список литературы
Божович, Л. И. (1968). Личность и ее формирование в детском возрасте. Москва: Педагогика.
Божович, Л. И. (1981). La personalidad y su formación en la edad infantil. Гавана. Pueblo y Educación.
Божович, Л.И. (2009). Социальная ситуация развития ребенка. Журнал русской и восточноевропейской психологии, 47 (4), 59-86. http://dx.doi.org/10.2753/RPO1061-0405470403
Гонсалес Рей, Ф. (1997). Epistemología cualitativa y subjectividad. Сан-Паулу: EDUC.
Гонсалес Рей, Ф. (2002). Sujeto y subjetividad: una aproximación histórico-culture. Мексика: Thomson Learning.
Гонсалес Рей, Ф. (2005). O social na psicologia e a psicologia social. Петрополис: Vozes.
Гонсалес Рей, Ф.(2009). Историческая значимость творчества Выготского: его значение для нового подхода к проблеме субъективности в психологии. Очерки: Исследования критической практики, 11 (1), 59-73.
Гонсалес Рей, Ф. (2011). Пересмотр определяющих моментов в творчестве Выготского и их значения для его продолжающегося наследия. Разум, культура и деятельность, 18 (3), 257-275. http://dx.doi.org/10.1080/1074
03338517
Гонсалес Рей, Ф. (2014). Продолжение истории советской психологии: движение вперед от доминирующих представлений в западной и советской психологии.История психологии, 17 (1), 60-78. http://dx.doi.org/10.1037/a0035565
Гонсалес Рей, Ф. (2015a). Рассматриваемая человеческая мотивация: обсуждение эмоций, мотивов и субъективности с культурно-исторической точки зрения. Журнал теории социального поведения, 45 (4), 419-439. http://dx.doi.org/10.1111/jtsb.12073
Гонсалес Рей, Ф. (2015b). Новый путь обсуждения социальных представлений: продвижение темы субъективности с культурно-исторической точки зрения. Теория психологии, 25 (4), 1-19.http://dx.doi.org/10.1177/0959354315587783
Гонсалес Рей, Ф. (2016a). Продвижение тем социальной реальности, культуры и субъективности с культурно-исторической точки зрения: моменты, пути и противоречия. Журнал теоретической и философской психологии, 36 (3), 175-189.
Гонсалес Рей, Ф. (2016b). Развитие субъективности с культурно-исторической точки зрения: развитие и последствия для культурных исследований сегодня. В М. Флире, Ф. Гонсалесе Рей и Н. Вересове (ред.), Переживание, эмоции и субъективность: продвижение наследия Выготского (с.173-194). Сингапур: Спрингер.
Гонсалес Рей, Ф. (2017). Тема субъективности в психологии: противоречия, пути и новые альтернативы. Журнал теории социального поведения, 47 (4), 502-521.
Гонсалес Рей, Ф., и Митянс Мартинес, А. (2016). Переживание: анализ его последствий для культурно-исторического подхода. Журнал международных исследований в области дошкольного образования, 7 (1), 143-160.
Гонсалес Рей, Ф., и Митянс Мартинес, А. (2017). Subje-tividade: teoria, eptemologia e método. Кампинас: Алина.
Леонтьев А.А. (1984). Продуктивная карьера Алексея Николаевича Леонтьева. Советская психология, 23 (1), 6-56.
Леонтьев А.А. (1992). Ecce Homo: Методологические проблемы теоретико-деятельностного подхода. Междисциплинарный информационный бюллетень по теории деятельности, 11/12, 41-45.
Леонтьев А. Н. (1965). Психология искусства. М .: Искусство Исдательства.
Леонтьев А. Н. (1998). Ушение о среде впедологишескикс работы Л. С. Выготского. Вопросы психологии, 1, 108-124. (Оригинальная работа опубликована в 1937 г.).
Лурия, А. Р. (1928). Психология в России. Педагогическая семинария и журнал генетической психологии, 35 (3), 347-355. http://dx.doi.org/10.1080/08856559.1928.10533070
Mitjans Martínez, A., & González Rey, F. (2017). Psicologia, education e aprendizagem escolar.Сан-Паулу: Кортез.
Ван дер Вир, Р., и Валсинер, Дж. (1991). Понимание Выготского: поиски синтеза. Нью-Йорк: Блэквелл.
Выготский, Л.С. (1965). Психология искусства. М .: Искусство Исдательства.
Выготский, Л. С. (1971). Психология искусства. Нью-Йорк: MIT Press.
Выготский, Л. С. (1987). Мышление и речь. В сборнике произведений Р. Рибера и А. Картона (ред.), Собрании сочинений Л. С. Выготского (том 1, стр. 43-287). Нью-Йорк: Пленум.
Выготский, Л. С. (1998). Собрание сочинений Л. С. Выготского (т. 5). Нью-Йорк: Пленум.
Выготский Л.С. (2012). Наука психология. Журнал «Русский и Восточноевропейский журнал», 50 (4), 85-106.
Ярочевский М.Г. (2007). Л. С. Выготский: В поисках новой психологии [Л. С. Выготский: В поисках новой психологии. Москва: Л. К. И.
Ясницкий, А. (2009). Круг Выготского в течение десятилетия 1931-1941: К интегративной науке о разуме, мозге и образовании (неопубликованная докторская диссертация).Университет Торонто, Канада.
Ясницкий, А. (2012). Ревизионистская революция в науке Выготского: к культурно-исторической гештальт-психологии. Журнал русского и восточноевропейского, 50 (4), 3-15. http://dx.doi.org/10.2753/RPO1061-0405500400
Ясницкий, А. (2015). Транснациональная история «начала прекрасной дружбы»: рождение культурно-исторической гештальт-психологии Александра Лурия, Курта Левина, Льва Выготского и других. В: А. Ясницкий, Р.Ван дер Веер (ред.), Ревизионистская революция в исследованиях Выготского (стр.201-226). Лондон. Рутледж.
Завершнева Е. (2015). Путь к свободе: Выготский в 1932 году. В: А. Ясницкий и Р. Ван Дер Веер (ред.), Ревизионистская революция в исследованиях Выготского (с.127-140). Лондон: Рутледж.
Зинченко В. П. (1993). Культурно-историческая психология. Опыт амплификации. [Культурно-историческая психология: опыт усиления]. Вопросы психологии, 4, 5-19.
Зинченко В. П. (2002). Проблема мышления в развивающем обучении. В Развивающее образование. Диалог c В.В. Давыдовым [Развивающее образование. Диалог с В. В. Давыдовым] (с.46-102). Москва: Академия.
Зинченко В. П. (2009). Сознание как предмет и задача психологии. Журнал русской и восточноевропейской психологии, 47 (5), 44-75.
Банкноты
1 Концепция психологического формирования личности Божович подчеркивает идею о том, что мотивы — это не объекты, а сложные системы, в которых различные потребности и мотивы организованы вокруг одного доминирующего ядра мотивов, пытаясь определить иерархию мотивов, которую она определила как «ориентацию личности». .Эти многообещающие концепции не были полностью разработаны ею и в конце концов были сведены к некоему доминирующему содержанию. Итак, ориентации личности были сведены ею к индивидуалистическим и коллективистским действиям, а также к действиям, адресованным праксису. Переживание, как определено выше, явно определяется ею как формация.
2 Эта цитата, взятая из английской версии одной из глав ее книги «Личность и ее формирование в детстве», повторяет ошибку перевода переживания как переживания.В результате я заменяю опыт на «переживание».
3 «Субъективные конфигурации возникают как саморегулирующаяся и порождающая организация субъективных чувств. Субъективные конфигурации динамичны, но обладают относительной стабильностью из-за конгруэнтности субъективных ощущений, которые они порождают »(2017, с. 515).
Como citar este artigo / Как цитировать эту статью
Заметки автора
Correspondência para / Для корреспонденции: F. L. GONZÁLEZ REY. Электронная почта: .
Выготский, Лурия и Леонтьев: революционеры в образовании
Последнее обновление: 23 апреля 2018 г.
В начале 20-го века, после социалистической революции, возникла новая школа психологии, противостоящая Северу. Американский капитализм . Одна из первых задач, которую он стремился решить, заключалась в том, чтобы найти новую образовательную систему, которая могла бы соответствовать его требованиям. Наиболее значительными фигурами в этой новой форме советской психологии и создателями революционной системы образования были Выготский, Лурия и Леонтьев.
Они рассматривали образование как центральную проблему, инструмент, который понадобится следующим поколениям для осуществления революции , которую они начали. Сегодня их научные исследования считаются предвестниками революции в образовании. В этой статье мы собираемся исследовать их подход, рассматривая их идеи о коммуникации, , развитии и целях образования.
Модель общения
Первой проблемой с обучением, которую они увидели в то время, было отсутствие общения в классе .Они увидели, что ученики были пассивными агентами в собственном обучении, потому что общение было однонаправленным, от учителя к ученикам. Модель обучения заключалась в том, чтобы учитель передавал свои знания ученикам. Тогда студенты усваивали информацию, не подвергая ее сомнению.
Эти три советских психолога опровергли это понятие и вместо этого обратились к конструктивистскому стилю обучения . В этой модели учащиеся конструируют собственные знания.Другими словами, они активно участвуют в собственном обучении.
Они покончили с однонаправленной моделью общения. Чтобы учащиеся могли строить свои собственные идеи, класс должен был стать пространством для дискуссий. Общение должно происходить свободно от ученика к ученику и от ученика к учителю. Обе стороны должны быть готовы говорить и слушать.
Функция учителя в классе такого типа не заключается в том, чтобы передать свою всезнающую мудрость. Скорее, чтобы направлять дискуссии между студентами и способствовать обучению. Это невероятно сложная задача, но уже много раз было показано, что при активном обучении образование значительно улучшается.
Важность развития
Еще одна фундаментальная проблема, которую они заметили, заключалась в отсутствии ясности относительно того, как связаны между собой обучением, и развитием. Выготский заложил основы этого принципа в своей теории зоны ближайшего развития (ЗПР) .
Выготский счел абсурдным говорить об обучении как независимом от когнитивного развития человека. Он предложил теорию, согласно которой развитие и обучение циклически усиливают друг друга.
Но что такое ZPD? Прежде чем мы углубимся в подробности, важно понять, что у людей есть два уровня способностей. Во-первых, компетенции, которые мы достигаем сами, а во-вторых, те, которых мы достигаем при поддержке наставника. Например, учащийся может самостоятельно решить набор математических задач, но под руководством учителя он может решить еще более сложные задачи.
ZPD — это разница между тем, что человек способен делать с поддержкой, и тем, что он может сделать сам. . Это идеальный диапазон развития, в котором человек может работать.
Согласно Выготскому, цель образования — преобразовать способности, заложенные в ZPD, в способности, которыми человек может овладеть без посторонней помощи. Когда это происходит, у человека разовьется новый ZPD, в котором он сможет продолжать развиваться. Цикл обучения и развития будет продолжаться.
Цели образования
Один из ключевых вопросов, которые задают революционные лидеры: «Какова истинная цель образования?» Они наблюдали за действительностью вокруг себя и видели, что цель обучения далека от развития потенциала студентов.
Они пришли к выводу, что задача образования в то время заключалась в обучении людей трудовым навыкам. Чтобы научить людей навыкам, которые соответствовали бы позициям, рынок требовал .
Другими словами, образование было призвано создать разделение труда и позволить людям выполнять квоту, установленную на их работе.За некоторыми нюансами и исключениями вы можете увидеть то же самое, что сейчас происходит в нашей образовательной системе.
Этот новый подход в психологии был направлен на то, чтобы сломать эту динамику. Выготский, Лурия и Леонтьев считали, что все люди должны иметь возможность максимально развить свой интеллектуальный потенциал .
Это, конечно, с учетом того, что обществу всегда будут нужны рабочие, чтобы поддерживать себя. В связи с этим они считали, что для студентов было бы идеально принимать непосредственное участие в социально-экономической жизни.Они предложили учащимся периодически покидать школу, чтобы выполнять работу, необходимую для поддержания общества.
Образование в современном мире
Сегодня легко увидеть, что между системой, против которой боролись эти три психолога, и нынешней нет особых различий. В большинстве классных комнат общение по-прежнему носит однонаправленный характер, и мы определенно не стремимся максимизировать ZPD каждого учащегося.
Революционная система образования, предложенная Выготским, Лурия, и Леонтьевым, канула в лету.Но почему? Потому что цель образования по-прежнему исключает развитие потенциала каждого ученика. Наша система стремится создавать рабочих, точно так же, как фабрики создают продукты.
Если мы действительно хотим развиваться как общество, образование является ключевым . Пока у нас есть образовательная система, которая игнорирует личностное развитие наших учеников, прогресс будет невозможен. Но что мы можем сделать, чтобы решить такую огромную проблему? Нам придется и дальше пытаться ответить на этот вопрос с помощью научных исследований образования и общества.
Это может вас заинтересовать …
Типы осмысленности жизни и ценности будущих учителей
стр. 1943-1950 | DOI: 10.12973 / ijese.2016.568a | Номер статьи: ijese.2016.162
Опубликован онлайн: 12.06.2016
Ключевые слова: Образование, ценность, смысл жизни, типы осмысленности жизни, будущий учитель
Чудновский В.Э. (1999). Возвращаясь к вопросу о смысле адекватности жизни. Мир психологии, 2, 74-80.
Cieciuch, J., Davidov, E., Vecchione, M. & Schwartz, S.H. (2014). Иерархическая структура основных человеческих ценностей в подтверждающем факторном анализе третьего порядка. Швейцарский журнал психологии , 73, (3), 177-182.
Cieciuch, J. & Schwartz, S.H. (2012). Количество отдельных базовых ценностей и их структура, оцениваемая с помощью PVQ-40. Журнал оценки личности , 94, (3), 321-328.
Дэвис, У. Э. и Хикс, Дж. А (2015). Суждения о значении в жизни, религиозных верованиях и опыте когнитивной беглости. Журнал личности , 1 , 52-55.
Дебаты, Д. Л. (1999). Источники смысла: исследование важных жизненных обязательств. Журнал гуманистической психологии, 39, (4), 30-58.
Дебатс, Д.Л., Дрост Дж. И Хансен П. (1995). Опыт смысла жизни: комбинированный качественный и количественный подход. Британский журнал психологии , 86, 359-375.
Фанталова, Е. Б. (2001). Диагностика и психотерапия внутреннего конфликта . Самара: БАХРА, 334 с.
Франкл, В. (1963). Человек в поисках смысла: введение в логотерапию . Нью-Йорк: Washington Square Press, 120 стр.
Хикс, Дж. А., Трент, Дж., Дэвис, В.Э., Кинг, Л. А. (2012). Положительный эффект, смысл жизни и перспектива будущего: применение теории социально-эмоциональной избирательности. Психология и старение , 27, (1) , 181-189.
Каслер, Дж., Изенберг, П., Элиас, М. Дж. И Уайт, Г. (2012). Жизненный смысл, надежда и приоритеты на будущее. Нью-Йорк: Nova Science Publishers, 178 p.
Леонтьев Д.А. (2003). Психология смысла: сущность, структура и динамика значимой реальности .Москва: Смысл, 452 с.
Лайтси, О. Р., Бойраз, Г., Эрвин, А., Рэри, Э. Б., Гаргани, Г. Г., Максвелл, Д. (2014). Обобщенная самоэффективность, позитивные и негативные познания как посредники в отношениях между сознательностью и смыслом жизни. Канадский журнал поведенческих наук , 46, (3), 436-445.
Мадди, С. Р. (1967). Экзистенциальный невроз. Журнал аномальной психологии, 72, 311-325.
Прохоров, А.О., Чернов А. В. (2014). Влияние рефлексии на психические состояния студентов в процессе учебной деятельности. Экспериментальная психология (Россия), 7, (2) , 82-93.
Прохоров А.О., Чернов А.В. (2015). Саморефлексивный контроль психических состояний во время учебной деятельности. Средиземноморский журнал социальных наук, 6 (3), 277-281.
Рокич, М. (1973). Природа человеческих ценностей. Нью-Йорк: Free Press, 304 стр.
Салихова, Н.Р. (2014). Соотношение осмысленности жизни и психологического времени в личности. Азиатские социальные науки, 10 (19), 291-295.
Салихова Н. (2015). Сравнение содержательных и динамических параметров личностно-смысловой системы американских и российских студентов. Обзор европейских исследований . 7, (4), 117-123.
Сето, Э., Хикс, Дж. А., Дэвис, У. Э. и Смоллмен, Р. (2015). Свобода воли, контрфактическое отражение и значимость жизненных событий. Социально-психологическая наука и наука о личности , 6 (3), 243-250.
Шин, Дж. Ю., Стегер, М. Ф. и Генри, К. Л. (2016). Роль ясности самооценки в смысле жизни среди американских студентов колледжей: подход латентного роста. Я и личность, 15 (2), 206-223.
Валиуллина М.Е. (2015). Зависимость социально-психологической приспособляемости религиозности первокурсников. Обзор европейских исследований, 7 (4), 153-160.
Vogler, De.К. и Эберсол П. (1980). Категоризация смысла жизни студентов колледжа. Психологические отчеты, 46 , 387-390.
Российская психология и нейропсихотерапия: сравнительный анализ
Костяная Мария Ивановна
«Все новое — это хорошо забытое старое»
Транслитерация «Все новое — хорошо забытое старое»
Перевод «Нет ничего нового под солнцем»
Русская пословица
Для распечатки или сохранения копии для справки — загрузите PDF-файл по ссылке выше.
Костяная И. М. (2015). Российская психология и нейропсихотерапия: сравнительный анализ. Международный журнал нейропсихотерапии, 3 (1), 70–88. DOI: 10.12744 / ijnpt.2015.0070-0088
Введение
С конца 20-го ^-го-го века до настоящего времени исследователи в широкой области психологической науки отмечали необходимость возникновения усовершенствованных интеллектуальных рамок (Homskaya, 2010; Kandel, 1998, Rossouw, 2011; Rossouw, 2014). .Западные взгляды, представленные на следующих страницах, относятся к «… рассвету возрождения психического здоровья». (Россоу, 2011, стр. 3), который был провозглашен «… новой интеллектуальной структурой в психиатрии» (Кандел, 1998, стр. 457) и соответствующими технологическими достижениями в нейробиологии. В результате быстро набирает обороты развивающаяся область ухода за мозгом — нейробиологически обоснованная терапия или нейропсихотерапия (Grawe, 2007, Rossouw, 2014).
В начале 20- ^-го годов группа ученых в области психологии в России сформировала новую школу, которая в жесткие времена советского режима не получила достаточного признания в мировом масштабе (Kostyanaya & Rossouw, 2013).Исследователи стремились разработать «объективный» подход к пониманию связи между разумом и мозгом с помощью последних исследований, посвященных проблеме личности, ее нейронных коррелятов и влиянию общества на психическое функционирование человека (Хомская, 2010; Лурия, 1979). В связи с открытием железного занавеса и современной глобализацией все больше литературы о советских психологических разработках переводится и становится доступной для более широкой аудитории (см., Например, многочисленные работы Ахутиной (2003), Ахутина и Пылаева, 2012; Леонтьев (2005a, 2005b, 2012, 2013), опубликовано на английском языке).Это новое положение дел позволяет провести сравнительный анализ советских парадигм и современных западных парадигм, что и является общей целью данной статьи.
В первой части статьи представлена нейропсихотерапевтическая основа, начиная с краткого изложения ее корней и наиболее актуальных концепций нейропсихотерапии как области исследований. Вторая часть доклада посвящена развитию советской психологической школы и ее основным постулатам. Третья часть отчета включает сравнительный анализ двух парадигм, а также размышления о будущих аналитических исследованиях в этой области.Заключительная часть статьи завершается кратким заключением.
Введение
Положение дел — возрождение психического здоровья
Можно выделить несколько интересных исторических следов, отслеживая способ, которым исследователи пытались концептуализировать взаимодействие разума и мозга в функционировании человека, и что можно сделать, чтобы улучшить его при возникновении дисфункции. Еще в 1895 году Зигмунд Фрейд, «отец современной психологии» (Rossouw, 2011, p.2), было предложено объяснить функционирование разума с точки зрения нейронных коррелятов мозга. В своем «Проекте научной психологии» (1895) Фрейд намеревался «представить» психологию «естественной наукой», одновременно вводя принцип нейронной инерции и функцию идентифицированных типов «рассматриваемых материальных частиц» или другими словами нейроны (стр. 355-356). Несмотря на эти фундаментальные открытия, а также понимание возможностей «разговорной терапии», т.е.е., внешние и внутренние переживания человека для изменения мозга, Фрейд уступил место другому направлению в своих исследованиях (например, бессознательное состояние, толкование снов), предоставив будущим исследователям навести мосты между нейробиологией и психотерапией (Rossouw, 2011).
Впоследствии дискуссии и научная гегемония в объяснении функционирования человека осуществлялись авторами, которые часто поддерживали довольно крайние взгляды. Например, Брейер, ровесник Фрейда, считал, что «… о мозге будет мало сказано… Физические процессы будут обсуждаться на языке психологии… Альтернативы нет» (Freud, 1895, p.356). В отличие от этого, годы спустя Ханс Айзенк (1952) твердо заявил, что психотерапия — это «простой ход времени», в то время как Тимоти Лири сравнил терапевтические вмешательства с теми, которые проводятся в списках ожидания (Linford & Arden, 2009, стр. 16). После этого, с 1970-х годов и появления прозака и DSM-III, наступила «золотая эра психопармакологии» (Rossouw, 2011, стр. 3) — pax medica или «медицинская психология и психиатрия» (Linford & Arden, 2009, с. 16), оставив психотерапию на заднем плане.
В ответ на требования «эмпирически подтвержденного лечения», а также на превосходство диагностических методов, относящихся к тому времени, Аарон Бек (1976) осмелился «установить неоспоримые доказательства» (Linford & Arden, 2009, стр. 17) психотерапевтического эффективность с помощью когнитивно-поведенческой терапии (КПТ). Однако в 1980-х годах и позже сосредоточение Бека на конкретных методах КПТ подверглось критике со стороны исследователей, которым удалось показать, что пациент и общие терапевтические факторы являются наиболее важными элементами в результатах терапевтического лечения (Cozolino, 2002; Lambert & Ogles , 2004; Smith et al., 1980). Вместо этого была выдвинута «основанная на мозге перспектива» , позволяющая новый и более широкий междисциплинарный или биопсихосоциальный взгляд на психотерапевтические вмешательства (Linford & Arden, 2009, стр. 19).
Большинство современных исследователей в областях, поддерживающих биопсихосоциально-духовный взгляд на функционирование человека, утверждают, что крупные достижения в нейробиологических исследованиях за последнее десятилетие привели к «сдвигу парадигмы» или, другими словами, к «возрождению психического здоровья» (Linford & Arden, 2009; Rossouw, 2010b, 2011; Sulmacy, 2002).В частности, Россоу (2010b, стр. 5) утверждает, что, основываясь на нейробиологии, «разговорная терапия» сталкивается с «новыми проблемами» и «захватывающими новыми возможностями», в то время как смена парадигмы произошла по пути от «вспомогательной модели к модель восстановления »и от« модели восстановления к модели повышения качества жизни ».
Ключевые идеи, способствующие возрождению современного психического здоровья, были изложены в знаменательной статье Эрика Кандела (1998), лауреата Нобелевской премии по медицине.Он заявил, что развитие «наук о мозге» вызвало «замечательную научную революцию» и что специалисты в области психического здоровья должны обладать «способностью включать психическую и эмоциональную жизнь в рамки, включающие как биологические, так и социальные детерминанты» (стр. 467). . Эрик Кандел также описал взаимодействие между процессами мозга и окружающей средой через изменение экспрессии генов и, после усиления синаптических связей, как основу человеческих убеждений, взглядов, воспоминаний, личности и предрасположенностей (Walter et al., 2009). Кроме того, он выдвинул важную идею взаимодействия «нейронных механизмов» пациентов (стр. 466) с «нейронными механизмами» их психотерапевтов, предвещая функцию зеркальных нейронов — одно из важнейших нейробиологических открытий, которое пока не сделано. должны быть тщательно изучены в психотерапевтических исследованиях и практике (Rossouw, 2010a).
Среди других наиболее явных нейробиологических открытий, способствующих повышению качества жизни клиентов с помощью психотерапевтических вмешательств, современные исследователи выделяют открытие нейротрансмиттеров и их действия, нейропластичность, нейрогенез и регуляцию психических функций снизу вверх и сверху вниз ( Россоу, 2010а, 2012).В результате возникают новые пути объединения нейробиологии и психотерапии, одним из которых является нейропсихотерапия — новая парадигма лечения в Австралии, основным сторонником и теоретиком которой является доктор Питер Россоу из Университета Квинсленда (Rossouw, 2010a, 2010b, 2011, 2012, 2014).
Определение
В современной литературе нейропсихотерапия называется «все более популярной областью исследований» (Walter et al., 2009, S174), а также «естественным результатом нейробиологических исследований» (Rossouw, 2011, стр.3). Также важно отметить, что термин «нейропсихотерапия» использовался в разных странах и в довольно разных формах (Grawe, 2007; Judd, 1999; Kaplan-Solms & Solms, 2000; Laaksonen & Ranta, 2013; Walter et al. ., 2009). Вообще говоря, одна группа исследователей связывает нейропсихотерапию с «использованием нейропсихологических знаний в психотерапии лиц с расстройствами мозга» (Judd, 1999, стр. 3) или, другими словами, с воздействием «неврологической дисфункции или синдромов». у пациентов (Лааксонен и Ранта, 2013, стр.1). Другая группа исследователей рассматривает нейропсихотерапию как «специальную область психотерапии», где неврологические и нейробиологические знания служат для того, чтобы направлять клиентов «в процессе реструктуризации их мозга в сторону более высоких уровней функционирования и благополучия» (Rossouw, 2011, стр. 3). ; Walter et al., 2009).
В этой статье основное внимание уделяется последней концептуализации нейропсихотерапевтической структуры, которая была основана на когнитивно-эмпирической теории личности (CEST) Сеймура Эпштейна (2003) и развита Клаусом Гроу (2007).Обрисованы самые последние концепции нейропсихотерапии как области исследований (Walter et al., 2009) со следующими соображениями на будущее.
Когнитивно-эмпирическая самооценка личности
В своей основной работе «Нейропсихотерапия: как нейронауки влияют на эффективную психотерапию» Клаус Граве, выдающийся швейцарский исследователь и практик, упоминает CEST как теорию, которая «особенно заинтриговала» его и послужила основой для его теоретико-консистентной теории c . модель психического функционирования (Grawe, 2007, стр.167-171).
Одним из основных интересов Сеймура Эпштейна (1917-2011), который был заслуженным профессором психологии Массачусетского университета, была разработка единой теории личности, которая нашла свое отражение в его когнитивно-эмпирической самооценке личности ( 2003 г.). Предполагается, что эта теория совместима с психодинамическими теориями и теориями обучения, а также с современными взглядами на обработку информации. «Интегрирующая сила» (стр. 159–162) CEST проистекает из трех основных предположений: 1) люди склонны обрабатывать информацию с помощью двух независимых и интерактивных концептуальных систем; предсознательная эмпирическая система и сознательная рациональная система ; 2) Эмпирическая система эмоционально управляема, организована и адаптивна; 3) Согласно CEST, предложены четыре базовых потребности ( желание максимизировать удовольствие и минимизировать боль, потребность в родстве, необходимость поддерживать стабильность и согласованность концептуальной системы человека, потребность в повышении самооценки). одинаково фундаментальны, и их взаимодействие может вызывать парадоксальные реакции.В то время как потребности «служат сдерживанием и противовесом друг другу» (стр. 162), неадекватные последствия возникают, когда потребности удовлетворяются «конфликтным образом» (например, за счет других).
В CEST также предлагается, чтобы люди автоматически строили имплицитную теорию реальности, которая включает в себя теорию самости , теорию мира , теорию мира , соединяющие утверждения и . Кроме того, изложенные основные потребности соответствуют четырем основным убеждениям : о доброте и злобе мира; о предсказуемость, управляемость и справедливость мира против его непредсказуемости, неконтролируемости и несправедливости; степень, в которой человек любят, а не отвергают и заслуживают доверия, а не ненадежные, и около человек достойны против недостойного себя (стр.164) .
Эпштейн и его коллеги доказали, что успешно проверяют предположения CEST преимущественно посредством адаптации процедур, используемых Тверски и Канеманом (см., Например, Epstein et al., 1992). В результате Эпштейн (2003, стр. 176) предполагает, что, согласно CEST, эффективность психотерапии зависит от изменений в эмпирической системе и может быть достигнута тремя способами: с помощью «рациональной системы для исправления и тренировки эмпирической системы. система»; обеспечение «эмоционально значимого корректирующего опыта» и «общение с системой переживаний в ее собственной среде — фантазии, образах, метафорах, конкретных представлениях и нарративах».
Теоретико-системная модель психического функционирования
Обрисованные в общих чертах постулаты теории личности Эпштейна плюс его идеи об эмпирической системе, участвующей в человеческих тенденциях «достигать приятных результатов и избегать неприятных» (Эпштейн, 2003, стр. 160), получили дальнейшее развитие в теоретико-согласованной модели Гроуа. умственное функционирование (Grawe, 2007). Вообще говоря, подход Грэу представляет собой преобразование результатов нейробиологических исследований в психотерапевтическую область (Draguns, 2007) с целостным взглядом на функционирование клиентов.Эта модель используется автором как пояснительная основа для общего понимания психического функционирования человека, развития психических расстройств, а также как необходимые нейропсихотерапевтические вмешательства, которые необходимо применять при работе с клиентами. Рецензенты работы Гроу рассматривают его подход как «индивидуализированное сочетание когнитивно-поведенческих, процессно-экспериментальных и межличностных методов» (Draguns, 2007).
Регуляция последовательности как основной принцип психического функционирования
После пересмотра концептуализаций Эпштейна, Grawe (2007, стр.165-168) предлагает принцип последовательности как «центральный принцип психического функционирования», который также служит «условием для эффективного удовлетворения основных потребностей». Термин согласованность упоминается как «совместимость одновременно происходящих нервных / психических процессов» (стр. 168) или «внутренние отношения между интрапсихическими процессами и состояниями». Стремление к последовательности рассматривается Грейв как «высшая движущая сила в нервном / психическом функционировании» и, следовательно, как «высший или всеобъемлющий регулирующий принцип» (стр.173). В общих чертах, Грейв утверждает, что регулирование последовательности дает нам понимание психического функционирования человека и должно рассматриваться в контексте целенаправленной деятельности, направленной на удовлетворение основных потребностей. Следовательно, регулирование согласованности и удовлетворение потребностей «внутренне взаимосвязаны» (стр. 169) «соединяющей конструкцией» соответствия или «совместимостью текущих мотивационных целей и фактического восприятия» человека.
Основные элементы теоретико-согласованной модели психического функционирования: основные потребности человека, мотивационные схемы, несоответствие, несоответствие
Несмотря на то, что Грейв делает упор на нейробиологические основы психического функционирования человека, он предлагает следующий вопрос как фундаментальный для эффективной нейропсихотерапии: «Что движет этим человеком?» (п.164). Сосредоточение внимания на мотивационных аспектах жизни клиентов позволяет нейропсихотерапевтам проводить персонализированные терапевтические вмешательства, сопоставимые с современными наиболее широко одобренными холистическими подходами к человеческим страданиям (Kleiman & Seeman, 2000).
Модель теории согласованности предполагает, что умственная деятельность иерархически организована и управляется целями и мотивационными схемами, которые формируются в ходе умственного развития. Таким образом, Гроу определяет мотивационные схемы как «средства, которые человек развивает в течение своей жизни, чтобы удовлетворить свои потребности и защитить их от нарушения» (стр.170). В случае взросления в среде, ориентированной на удовлетворение потребностей, индивид разрабатывает мотивационные схемы подхода и поведенческие репертуары, предназначенные для реализации целей в различных условиях. Напротив, если базовые потребности постоянно нарушаются, мотивационные схемы формируются, в первую очередь для целей защиты.
Непрерывный поток восприятий создается во время взаимодействия человека с окружающей средой, соответствует ситуационному опыту и поведению и находится на самом низком уровне модели (Grawe, 2007) (см. Рисунок 1 ниже).
Эти представления формируют сигналы обратной связи о том, как достигаются мотивационные цели. Их называют сигналами несоответствия , вместо , которые Гроу использует в теории управления Пауэра (1973). Если уклонение преобладает над заходом на посадку, появляются сигналы несоответствия в отношении невыполненных сигналов захода на посадку, что создает несоответствие захода на посадку. В случае невозможности избежать пугающих переживаний возникает несоответствие избегания . Кроме того, тенденции приближения и избегания могут активироваться одновременно и взаимно подавлять друг друга, что приводит к возникновению мотивационных конфликтов, или мотивационных разногласий. Мотивационные конфликты могут впоследствии привести к несоответствию или «несоответствию между реальным опытом и активизированными мотивационными целями» (Grawe, 2007, стр. 172). Таким образом, несоответствие и несоответствие рассматриваются Гроу как наиболее важные версии несогласованности в психическом функционировании человека. Постоянно повторяющееся невыполнение целей приближения и уклонения может привести к повышенному уровню несоответствия или, другими словами, очень сложному стрессовому состоянию , сопровождающемуся хронически повышенным уровнем отрицательных эмоций.
По словам Гроу, основные потребности обеспечивают нейропсихотерапевтов критериями для измерения устойчивости у индивидуумов. В модели базовые психологические потребности рассматриваются как присутствующие у всех людей, и их нарушение или длительное невыполнение рассматривается как наиболее важная причина ухудшения психического здоровья и благополучия клиентов (Grawe, 2007). Среди основных потребностей Граве выделяет: потребность в привязанности, потребность в ориентации и контроле, потребность в повышении самооценки и защите самоуважения, а также потребность в максимальном удовольствии и избегании стресса.
Комплексная теоретическая модель нейропсихотерапии
Более совершенная модель, которая включает современное мышление в нейропсихотерапии в качестве уникальной метатеоретической основы для понимания состояния человека, была недавно предложена доктором Питером Россоу (Rossouw, 2014). Он заявляет, что нейропсихотерапия представляет собой целостную модель, которая объединяет нейромолекулярные данные и данные об окружающей среде с основной целью облегчить изменения в клиентах и изменить их паттерны патологии в сторону здоровых изменений, которые повышают качество жизни.Автор подчеркивает серую зону между «природой» (генетика) и «воспитанием» (внешнее воздействие), прежде всего на основе нейронной пластичности и эпигенетики — понятий, которые рассматривают мозг как сложную сеть и что нейронная активация чувствительна к факторам окружающей среды. .
Основываясь на идеях Гроу, изложенных выше, Россоу ввел несколько новых функций в свою интегрированную модель нейропсихотерапии (см. Рис. 2).
Во-первых, Россоу описывает основные человеческие потребности, которые необходимо учитывать при работе с клиентами.Потребность в безопасности рассматривается как основная потребность, которая играет главную роль в упрощении мотивационных схем. Эта идея проистекает из ключевого нейронного принципа — принцип выживания (мозг изменяется для повышения выживаемости), где безопасность «является ключом» (Rossouw, 2014, стр. 55) к облегчению нейронного распространения и мотивационным схемам подхода. , в то время как нарушение безопасности ведет к нервной защите и избеганию. Следовательно, обеспечение безопасности в процессе нейропсихотерапии помогает клиентам испытать контролируемое несоответствие, а также освоить мотивационные схемы подхода.
Основная потребность в безопасности активируется через потребность в контроле, потребность в избегании дистресса и боли и максимальном удовольствии, а также потребность в привязанности. В отличие от концептуализаций Грэйва, в интегрированной модели концепция самости (и самооценки) представляет собой конструкцию более высокого порядка, которая является результатом нейронных паттернов, связанных с первичными потребностями, и может быть идентифицирована только в отношении развития базовых потребностей и их воздействия на них. обогащенная или скомпрометированная среда.Таким образом, в интегрированной нейропсихотерапевтической структуре «я» представляет собой конструкцию более высокого порядка, которая приводит к кульминации основных потребностей.
Вкратце, интегрированная теория нейропсихотерапии включает генетические влияния, которым человек подвергается в окружающей среде, — воздействия, которые приводят к различным генетическим проявлениям. Либо безопасная (обогащенная) среда, либо сложная (скомпрометированная) среда приводит к активации несоответствия как основы изменения, жизни, выживания и процветания.Опыт контролируемого несоответствия приводит к удовлетворению всех трех основных потребностей с помощью шаблонов подхода. Это, в свою очередь, подавляет реакцию на стресс и ее активацию, а также способствует нейральной пролиферации, префронтальной корковой активности и сдвигам кортикального кровотока к лобным областям. В случаях нарушения безопасности активируется система реакции на стресс, что в конечном итоге приводит к увеличению выработки гормонов стресса и нарушению активации лобных долей. В таких случаях нейронная активация выживания инициирует появление паттернов избегания.Это краткосрочное повышение выживаемости может поставить под угрозу процветание в долгосрочной перспективе, что приведет к возникновению психопатологии. Россоу (2014) постулирует, что нейронная активация, основанная на страхе, когда она становится стандартной моделью активации, приводит к психопатологии, развивающейся снизу вверх.
Россоу (2014) описывает конкретные принципы восходящей нейропсихотерапии, основанные на изложенных теоретических основах, которые также подтверждаются рядом тематических исследований, представленных в книге.Основная траектория нейропсихотерапевтической работы подразумевает приоритет облегчения условий безопасности (на физическом и эмоциональном уровнях) для клиентов посредством подавления их стрессовых реакций с помощью принципов Роджерса (Роджерс, 1961) и, таким образом, удовлетворения основных человеческих потребностей. Здесь прочный терапевтический альянс обеспечивает «интегративные отношения» между нейропсихотерапевтом и клиентами, «в которых уважаются различия и культивируются сострадательные связи» (Rossouw, 2014, p.62).
Только после соответствующей стимуляции лечения и создания безопасной среды для клиентов нейропсихотерапевт может приступить к обнаружению переживаний нарушения потребностей и содействия новым повествованиям. Россоу подчеркивает, что одной из ключевых особенностей нейропсихотерапии является необходимость облегчить корковый потенциал, а не предполагать его. Это облегчение достигается постоянной терапевтической поддержкой и продолжающейся активацией новых здоровых нейронных сетей, поддерживаемых усовершенствованными зеркальными нейронными сетями, использующими нейронные принципы Дональда Хебба и Майкла Мерзенича (Kandel, 2005).
Современное состояние нейропсихотерапии как направления исследований
Современные авторы определяют нейропсихотерапию как область прикладных исследований, которая пытается: идентифицировать нейронные медиаторы и функциональные мишени психотерапевтических эффектов, определять новые терапевтические пути с использованием нейротехнологии и разрабатывать психотерапевтические вмешательства на основе нейробиологических знаний (выделено автором) (Walter et al., 2009). Основная траектория поля видится в его потенциале предоставить исследователям «надежные суррогатные маркеры» (Walter et al., 2009, с. S180) или клинические индикаторы причинных факторов развития психических расстройств, полезные для диагностики, прогноза и прогнозирования психотерапевтических изменений. Этот курс становится возможным благодаря интеграции нейробиологии в психотерапевтическое образование, исследования и практику.
Что касается идентификации нейронных медиаторов и функциональных мишеней психотерапевтических эффектов, наиболее четко обозначенные примеры относятся к исследованиям нервного субстрата, лежащего в основе дисфункциональной эмоциональной регуляции (Beauregard et al., 2001; Дэвидсон и др., 2000; Grawe, 2007; Ochsner et al., 2004; Россоу, 2012; Walter et al., 2009). Несмотря на то, что тревога и депрессия функционально различаются (Grawe, 2007), цели возможной психотерапевтической работы с этими психическими состояниями так или иначе затрагивают схожие структуры мозга. Вообще говоря, эти структуры могут включать миндалевидное тело, вентромедиальную и дорсолатеральную префронтальную кору (ПФК), связанные с механизмами избегания и отрицательными эмоциями; и передняя поясная кора головного мозга (АКК), отвечающая за преобразование эмоций в определенные чувства, а также за внимание и действия.Что наиболее важно, исследователи утверждают, что эта область нейропсихотерапии подчеркивает важность нейровизуализации для отслеживания механизмов, которые не будут очевидны при использовании поведенческих методов, например, устойчивый регуляторный эффект на активацию миндалины (Walter et al., 2009). Здесь развитие методологии нейровизуализации связывает мозговые процессы с медиаторами психотерапевтических эффектов. Кроме того, признано, что понимание взаимосвязи разума и мозга может быть полезным для самих клиентов, создавая у них мотивацию к изменениям, а также для более глубокого понимания их условий (Walter et al., 2009).
Вторая область современной нейропсихотерапии связана с определением новых терапевтических путей с использованием нейротехологии , которые исследователи считают наиболее выдающимися по крайней мере в двух областях. Первый относится к нейробиологическому применению психотропных препаратов, а также естественных нейромедиаторов, которые могут влиять на психотерапевтические вмешательства (Grawe, 2007). Например, несколько исследователей сосредоточились на функции окситоцина в психотерапии, поскольку он служит нейропептидом, который оказывает успокаивающее действие на систему тревоги разлуки (Rossouw, 2011).Было показано, что окситоцин повышает доверие и умственную способность людей (Domes et al., 2007), играя важную роль в привязанности, которая так важна для «пути развития здорового человека» (Rossouw, 2011, стр. 5). Другой пример связан с использованием лекарств, которые могут влиять на рецепторы, важные для процессов обучения и угасания, что в сочетании с когнитивно-поведенческой терапией оказывается эффективным, особенно при социальном тревожном расстройстве (Hofmann et al., 2006).
Еще одна область определения возможных терапевтических путей становится возможной с помощью процедур функциональной нейровизуализации и использования нейро-обратной связи как процесса, посредством которого клиенты могут научиться саморегулировать свою мозговую деятельность (Linden, 2006; Masterpasqua & Healey, 2003) . Так, например, транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС), функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ) и нейро-обратная связь оказались полезными для широкого круга проблем: симптомы обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР), лекарственно-устойчивые галлюцинации, нарушение восприятия. боли, синдрома дефицита внимания / гиперактивности (СДВГ), а также шизофрении и депрессии (DeCharms, 2008; Masterpasqua & Healey, 2003; Schonfeldt-Lecuona et al., 2003).
Третья область современного нейропсихотерапевтического применения видна в разработке психотерапевтических техник на основе нейробиологических знаний. Здесь автор указывает на такие инновационные терапевтические процессы, как десенсибилизация и повторная обработка движений глаз (EMDR) и повторная консолидация следов памяти, особенно для клиентов, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) (Jeffries & Davis, 2012; Nader & Hardt, 2009; Шапиро, 1996).В этом ключе свидетельства в пользу двусторонней стимуляции движения глаз как важного компонента EMDR предполагают, что она сначала увеличивает доступ к эпизодическим воспоминаниям, а затем действует на компоненты рабочей памяти (Jeffries & Davis, 2012). Этот прогресс помогает психотерапевтам найти лучший способ пробудить и повторно интегрировать травматические воспоминания, что позволяет пациенту сосредоточиться на травматических воспоминаниях менее неприятным и, следовательно, обеспечивает более легкий доступ к этим воспоминаниям.
В описанной современной нейропсихотерапии серьезные психические расстройства часто рассматриваются как «сетевые расстройства» (Walter et al., 2009, с. S176), что предполагает патологическую функциональную связь или «нейрофункциональный режим» (то есть «дисфункцию отдельной нейронной сети») в качестве основного процесса для любого данного психического состояния. Например, считается, что кортико-лимбическая дисрегуляция объясняет депрессивные симптомы, а не то, что ранее поддерживало взаимодействие повышенной эмоциональной реактивности снизу вверх и снижения регуляции эмоций сверху вниз PFC (Brooks et al., 2009). Кроме того, изменения в активации префронтальной коры посредством психотерапии и фармакологического лечения в настоящее время связаны с дифференциацией тонической активации или активации в состоянии покоя и реакций, связанных с событием, а не просто с уменьшением регуляции снизу вверх и увеличением регуляции сверху вниз (Walter et al., 2009).
Российская психология
Введение
Российская тройка
Современная российская психология уходит своими корнями в 1920-е годы, когда замечательная группа советских исследователей, «русская тройка» (Rossouw & Kostyanaya, 2014) во главе с Львом Выготским, начала тщательное исследование широких психологических феноменов. Общая линия их исследовательского поиска проявлялась в амбициозном желании молодого Александра Лурия принять участие в «создании объективного подхода к поведению, сконцентрированного на реальных событиях» (Luria, 1979, p.25).
Как из-за особого состояния глобальной психологии как научной дисциплины того времени, так и из-за социально-исторического контекста «родины» Выготский и его коллеги, казалось, имели четкое представление о том, что следует изучать. По словам Лурия и Алексея Леонтьева, в то время они стремились установить материалистическое исследование психической деятельности человека (Хомская, 2001). Для лучшего понимания важно упомянуть, что эти исследователи пытались определить себя где-то между «идеалистическим» и «натуралистическим» подходами к человеческим процессам, уделяя особое внимание основным постулатам философии марксизма.В совместных работах тройки можно выделить несколько основных исследовательских тем, в то время как конкретные интересы каждого из исследователей представлены в следующих параграфах.
Советских психологов в первую очередь интересовала проблема сознания или, в других мирах, понимание того, что составляет психологию людей и чем они отличаются от других видов (Хомская, 2010). Таким образом, российская тройка уделяла основное внимание культурно-историческому развитию высших психических функций через опосредованные процессы речи и мнемотехники как конкретные результаты культурного развития общества.Для объяснения опосредованных процессов Выготский выдвинул понятие «знак», подчеркнув, что психические процессы человека опосредуются инструментами, имеющими «значения», и не только когнитивные, но и психологические (Выготский, 1999). Вторая важная идея советской психологической концепции заключается в том, что активность человека по изменению своего окружения играет решающую роль в процессе опосредования высших психических функций и овладения конкретным человеческим поведением (Хомская, 2010).В результате сознание упоминается как специфическая человеческая форма рефлексии, которая создается внешними условиями и сложными социальными формами практической деятельности.
Далее исследовательская группа посвятила свое исследование основным принципам развития человеческого разума или изучению системной и динамической структуры разума / сознания (Хомская, 2010). Основной принцип исследования предполагал, что структура определенных психических процессов человека формируется в результате внешней деятельности человека и может быть интернализована в дальнейшем в течение жизни человека.Другой важный принцип состоит в том, что сознание характеризуется системной структурой, и все высшие психические функции связаны друг с другом. Следовательно, чтобы понять сингулярную функцию, необходимо проанализировать систему в целом (Лурия, 1973; Выготский, 1978). Важно отметить, что «прогрессивное» значение постулатов Выготского, признанное его учениками, проявляется в «динамическом» видении психических процессов человека: сами функции возникают в процессе психического развития ребенка и изменяют свою взаимосвязанность за счет перехода к более сложным формам. умственной деятельности (Хомская, 2010).
Изучение концепта «значение» было одной из последних совместных исследовательских попыток «тройки» (Хомская, 2010). Советские исследователи особенно интересовались его происхождением и развитием в культурном, социальном и психологическом контексте (Gredler & Shields, 2008). Исследователи констатировали, что «смысл» находит свое отражение в слове и опосредует процесс непосредственного чувственного отражения мира (Хомская, 2010). Слово здесь рассматривается как неотделимое от значения и наоборот.Чтобы исследовать психологическое значение, необходимо исследовать слово в его функции процесса обобщения, что нашло отражение в исследованиях тройки по формированию понятий (концепций) у детей (Хомская, 2010).
Продвигая и поддерживая изложенные общие постулаты советской психологической системы, каждый из исследователей сосредоточился на конкретном аспекте этой концепции и в соответствии со своими индивидуальными интересами: Лурия (1973) в целом занимался церебральной организацией психических функций,
. Выготский (1978) в первую очередь сосредоточился на социокультурных аспектах человеческого функционирования , а Леонтьев (1979а) далее представил свою собственную теорию деятельности.
Александр Романович Лурия
Александр Лурия был основателем российской нейропсихологии, который основывал свои исследования на вышеупомянутой общей психологической структуре русской тройки и придумал уникальные соображения в области взаимодействия мозга и разума (Kostyanaya & Rossouw, 2013; Rossouw & Kostyanaya , 2014). В России нейропсихология рассматривается как область, возникшая между психологией, медициной и физиологией, где центральной темой было изучение мозговой организации (локализации) психических функций (Хомская, 2010).
Хомская (2010) отмечает, что три следующих вопроса представляли особый интерес для Лурии и определили его исследование человеческого разума и взаимодействия мозга: 1) Что составляет психическую функцию как психологический феномен? 2) Что составляет мозг как субстрат для психических функций или каковы основные принципы его организации? 3) Как психические функции могут быть связаны со структурами мозга? В результате объединения запросов Лурии с запросами Выготского и Леонтьева высшая психическая функция человека в советской психологии была признана сложной формой (конфигурацией) умственной деятельности, включающей; движущие мотивы, цели (программа), исполнительные элементы (действия и операции) и механизмы контроля (Хомская, 2010).Кроме того, исследователи подчеркнули, что высшие психические функции занимают высшее положение, поскольку они возникают в течение жизни, опосредуются психологическими инструментами и контролируются добровольно.
Стоит отметить, что именно Лурия в начале 1920-х годов начал свои тщательные исследования в области философии, психологии и медицины в Казанском университете, что впоследствии позволило ему привлечь Выготского и Леонтьева в Москву и создать Русскую тройку (Костяная). И Россоу, 2013).Те годы были временем тоталитарного режима в Советской России, а также политических репрессий, несвободы, изоляции от мирового научного сообщества, пропаганды и политизации социальных наук (Гиндис, 1991; Соколова, 2005). Исторические потрясения того времени во многом нарушили исследования, не позволяя исследователям изучать различные области своих интересов из-за тщательной проверки и политической цензуры. Поэтому сам Лурия, а также его коллеги и ученики отмечают, что его научный прогресс был «несколько непоследовательным» (Kostyanaya & Rossouw, 2013, p.48), однако на протяжении его карьеры можно выделить несколько основных тем.
Интересно, что в некоторых исторических описаниях советской психологии ставится под вопрос, следует ли изначально относить появившиеся научные достижения к марксистско-ленинской методологии, или, скорее, они возникли, несмотря на это идеологическое давление (Гиндис, 1991; Ломов, 1984). Таким образом, начало 20-х годов прошлого века в Советском Союзе ознаменовалось исследованиями тройки в области «педологии» или «интегративной науки о ребенке как целостном образовании» (цитируется по Gindis, 1991, p.169). Исследователи руководствовались идеями о пластичности человеческой природы, о силе социальной обусловленности и о возможностях научных методов. Эти идеи, а также акцент тройки на качественных методах и индивидуальных различиях в детях, были подвергнуты критике со стороны властей и признаны вредными для «социального государства» (Gindis, 1991, p. 170). Однако, как утверждает Гиндис, «наука имеет свою логику развития, и интеллектуальная деятельность не может сводиться просто к реакции на политическую среду» (стр.170). В этом ключе исходные постулаты о человеческих способностях и пластичности человеческой натуры были в дальнейшем включены Луриа в его исследования по анализу и восстановлению психических функций человека (Luria, 1963, 1966, 1973, 1976, 1979).
Перед встречей с Выготским на Втором психоневрологическом конгрессе в Ленинграде Лурия уже начал свою известную совместную работу с Леонтьевым над комбинированным двигательным методом, которая привела к разработке первого детектора лжи в советской системе уголовного правосудия (Kostyanaya & Rossouw). , 2013).За этим первым исследованием сложного человеческого поведения посредством анализа влияния аффективных реакций на двигательные реакции последовало исследование Лурии по планированию и регулирующей роли речи, а также по афазии и аномальному онтогенетическому развитию у детей (Glozman, 2007). За годы совместной работы тройки Лурия как сумел внести свой вклад в развитие культурно-исторического подхода к психологии , так и преследовать собственные интересы (Kostyanaya & Rossouw, 2013).Он участвовал в многочисленных исследованиях роли наследственности и внешних факторов в психических процессах (Luria, 1979), о локализации и восстановлении церебральных нарушений и связанных с ними функций, что в конечном итоге было описано в одной из его основных работ, The Working Brain: Введение в нейропсихологию (Лурия, 1973).
Среди наиболее значительных концепций Лурии, которые он представил в послевоенный период, есть концепция трех основных функциональных единиц мозга, ответственных за психические процессы и сознательную деятельность человека (1973): единица для регулирования тона и бодрствования; , — блок получения, обработки и хранения информации, и — блок программирования, регулирования и проверки умственной деятельности. Он утверждал, что эти единицы обладают иерархической структурой, включающей три корковые зоны: первичная (проекционная) область; , — вторичная (проекционно-ассоциативная) зона, и — третичная зона (зоны перекрытия). В своем нейробиологическом анализе Лурия подчеркнул, что психические процессы человека представляют собой сложные функциональные системы, в которых задействованы группы областей мозга, работающих во взаимодействии (Kostyanaya & Rossouw, 2013).
В последние годы карьеры и жизни Лурия сосредоточился на новом подходе к структуре процессов памяти, новых областях нейропсихологии (т.д., нейролингвистика) и изучение взаимосвязи между полушариями мозга (Кузовлева, Дас, 1999). Его теоретические идеи нашли свое практическое применение в уникальном клиническом подходе Лурии к разработке, применению и интерпретации нейроспсихологической оценки (Ardila, 1992; Lewis et al., 1993).
Лев Семенович Выготский
Лев Выготский — один из самых известных российских психологов, чьи работы были переведены на многие языки, применялись в различных культурных контекстах и значительно повлияли на психологию развития во всем мире (Gallagher, 1999; Gredler & Shields, 2008; Homskaya, 2010; Карпов, Хейвуд, 1998; Костяная, Россоу, 2013; Луи, 2009).Ему удалось оставить после себя около двухсот семидесяти научных работ, когда в 1934 году в возрасте 37 лет он умер от туберкулеза, который в то время в России было нелегко излечить (Gallagher, 1999). Среди наиболее очевидных факторов, которые повлияли на траекторию работы Выготского и, в частности, на его развитие культурно-исторической теории , Gredler & Shields (2008) обнаружили, что социально-исторический контекст Советской Социалистической Республики повлиял на его таланты и методы научного анализа.
Интересы Выготского в раннем детстве к истории, искусству, литературе и театру были одними из предвестников его будущих научных достижений, первым из которых был его тезис о трагедии Шекспира о Гамлете, признанный многими ведущими учеными в этой области, а затем последовали его исследования. в психологии искусства (Баянова, 2013). После блестящей презентации в 1924 г. «Методы рефлексологического и психологического исследования» на Втором Всесоюзном психоневрологическом съезде в Ленинграде Выготский присоединился к Лурии и Леонтьеву в Московском институте экспериментальной психологии.Это время признано его коллегами «поворотным моментом» в своей карьере (Luria, 1979), поскольку это было началом многих плодотворных исследовательских путей для российской психологической науки.
В последующие годы непрерывной борьбы с туберкулезом Выготскому удалось защитить диссертацию на тему «Психология искусства», написать выдающийся методологический очерк «Историческое значение кризиса в психологии», а также свои основные работы в области психологии. образование, аномальная психология и культурно-исторический подход к психологии: «Педагогическая психология», «Мысль и речь», «История развития высших психологических функций», «Проблемы умственной отсталости» (теория Выготского, 2010).В 1926 г., окончив медицинское образование, Выготский создал лабораторию по изучению психологии аномальных детей, которая впоследствии стала Экспериментальным институтом дефектологии (Выготская, 1999). В то время различные специалисты из смежных областей, а также родители и родственники страдающих детей посещали презентации дела Выготского и его консультации.
Выготский хорошо известен своим основным изложением культурно-исторической теории психического развития, , которое было разбросано по его многочисленным работам и реализовано в различных областях, в первую очередь в исследованиях нормального и аномального развития детей (Gallagher, 1999). ; Гредлер и Шилдс, 2008).Руководствуясь марксистской теорией, а также объективным подходом к психологии, Выготский видел в исследовании сознания главный предмет психологической науки (Хомская, 2010). Его здравые теоретические соображения, тем не менее, позволили Выготскому серьезно развить его теорию, которая применялась как в образовательной, так и в клинической областях практики (Gredler & Shields, 2008; Homskaya, 2010).
Анализируя человеческое развитие, а также развитие любого отдельного человека, Выготский пришел к основному выводу, что онтогенез человека определяется как естественными (органическое созревание) , так и планами культурного развития (Хомская, 2010).По Выготскому, именно в процессе , , исторического развития, из социальных, человек меняются способы овладения своим поведением и вырабатываются уникальные, высшие и культурные формы человека (Хомская, 2010). В случае применения теории к развитию ребенка Выготси постулировал, что социальное взаимодействие играет основную роль в постоянных изменениях в мыслях и моделях поведения детей, которые могут быть довольно сложными в различных культурах (Gallagher, 1999).Выготский предполагает, что процессы развития опираются на культурные инструменты, которые могут передаваться от человека к человеку тремя основными способами: посредством имитационного обучения , обучения с инструкциями, и совместного обучения (Gallagher, 1999) . Психологические инструменты Выготский определил как «интеллектуальные механизмы или операции, которые мы используем для изучения нашей окружающей среды и взаимодействия с другими» (Луи, 2009, стр. 20). Среди наиболее глубоких культурных инструментов, которые он предложил, были символы, письменный и устный язык, карты и научный метод (Gredler & Shields, 2004).
Галлахер (1999) описывает несколько основных принципов теории когнитивного развития ребенка Выготского, которые также относятся к более широким рамкам, которые он применил к психологии психических функций человека. Во-первых, частная речь используется детьми для планирования и управления своим собственным поведением. Чаще всего дети используют частную речь, когда выполняемые ими задачи становятся для них слишком трудными для выполнения без соответствующей помощи. В результате второй принцип относится к концепции Выготского , зоны ближайшего развития (ZPD) или разницы между фактическим уровнем развития, определяемым индивидуальным решением проблемы, и уровнем потенциального развития, определяемым при решении проблемы под руководством взрослых. или в сотрудничестве с более осведомленными коллегами (Луи, 2009).
Таким образом, успех обучения и когнитивного развития зависит от способности выполнять задачи в рамках ZPD человека. Кроме того, процесс обучения, ведущий к развитию, должен обладать двумя основными характеристиками: субъективность , и каркас , (Gallagher, 1999; Louis, 2009). Субъективность возникает, когда в процессе обучения два человека начинают задание с разным пониманием и в конечном итоге приходят к общему пониманию. Строительные леса относится к изменению помощи более образованного человека с интенсивной на сокращенную, в то время как навыки учащегося улучшаются. Кроме того, Выготский утверждал, что каждая психическая функция в культурном развитии ребенка проявляется дважды: во-первых, во время общения с другими ( интерпсихологически, ), а затем внутри ребенка, ( интрапсихологически), , где усвоение языка играет наиболее важную роль. влиятельная роль (теория Выготского, 2010).Вообще говоря, тема большинства работ Выготского отсылает исследователей к акценту на социальное обучение, культурный опыт и внутренние силы человека в процессах развития.
Леонтьев Алексей Николаевич
Алексей Леонтьев — выдающийся российский исследователь, который в 1930-х годах сформировал Харьковскую психологическую школу, которая сфокусировала на деятельностном подходе к психологии, которая до сих пор остается основной психологической доктриной в России (Соколова, 2005).Некоторые исследователи пытались проанализировать, что повлияло на поляризацию взглядов Выготского и Леонтьева, а также произошло ли это на самом деле при создании Харьковской психологической школы (Козулин, 1996; Леонтьев, 2005; Соколова, 2005). Главный концептуальный спор между двумя российскими исследователями описан в работе Леонтьева «Изучение окружающей среды в почвенных трудах Л.С. Выготского », вышедшего только в 1998 г. (Соколова, 2005). В этой работе Леонтьев впервые подчеркивает, что источник психологического развития лежит в деятельности субъекта в окружающей среде, но не только в окружающей среде.
Важно отметить, что Леонтьев также разделял наиболее фундаментальные постулаты культурно-исторической теории, инициированной Выготским (Соколова, 2005). В частности, он поддержал диалектическое устранение Выготским дихотомии между окружающей средой и наследственностью в западной экспериментальной психологии. Леонтьев подчеркивал необходимость исследования «единства субъекта и его окружения» (цитируется в Соколова, 2005, стр. 4), однако он также заявил, что концепция Выготского опыта не может объяснить важность отношения «Эта личность входит в окружающую ее реальность».Вместо этого он предлагает категорию «значение», которая в рамках контекста деятельности трансформирует любой социально-исторический факт субъекта в психологический (Соколова, 2005).
Анализируя и сравнивая наиболее известные советские психологические разработки, некоторые авторы склонны размышлять о социально-политическом влиянии тех времен, когда возникли теории Выготского и Леонтьева (Козулин, 1996). Таким образом, признавая взаимную социокультурную основу исследований Выготского и Леонтьева, Козулин (1996, с.328) утверждает, что Леонтьев был более ограничен «внутренней цензурой» и «откровенным оппортунизмом» марксизма, маскируя свои «истинные мысли и намерения». Козулин (1996, с. 329) пишет, что основной акцент в работах Леонтьева был сделан на разработке последовательной и надежной психологической модели, в которой «труд как парадигматическая человеческая деятельность становится источником психологического развития личности». Автор приходит к выводу, что поздняя сосредоточенность Леонтьева на значении и мотивах человеческой деятельности была «плохо сформулирована», что позже действительно было признано последователями Леонтьева и теперь тщательно исследовано российскими и зарубежными психологами во всем мире (Baumeister & Vohs, 2002; King & Hicks, 2012; Леонтьев, 2005b; 2012; 2013; Reker & Wong, 2012; Schnell, 2009).
В результате Леонтьев предложил психологическое исследование психических процессов человека с точки зрения трех различных уровней анализа (Rossouw & Kostyanaya, 2014). Самый высокий и самый общий уровень относится к мотивам, которые движут человеческой деятельностью. Промежуточный уровень характеризуется действиями и связанными с ними целями, а самый низкий уровень — это анализ операций, которые могут служить средством для достижения целей более высокого порядка. Кроме того, Леонтьева особенно интересовали действия, которые в конечном итоге могут привести к интернализации внешних действий человека в форме внутренних психических процессов (Козулин, 1996).
Вместе с другими членами советской психологической школы Леонтьев участвовал в разнообразных экспериментальных исследованиях (Соколова, 2008), которые, в свою очередь, побудили его уникальные концептуализации фундаментальных психологических идей через призму его теории деятельности. Так, со ссылкой на анализ процессов опосредования Выготским, Леонтьев изучает формирование памяти и внимания как высших психических функций человека (Леонтьев, 1979b). Применяя свой метод двойной стимуляции, Леонтьев доказал гипотезу Выготского о развитии высших психических функций через процесс интернализации знаков / стимулов (Соколова, 2008).В результате своих исследований Леонтьев описал развитие процессов памяти и внимания от доассоциативных до ассоциативных и опосредованных. Леонтьев утверждал, что речь играет одну из основных ролей в посредничестве высших психических функций, в то время как рекомендации для будущих исследований были сделаны в пользу анализа человеческих потребностей и аффектов.
Стоит отметить, что среди его наиболее выдающихся концепций была идея «субъектно-объектного континуума» или, другими словами, понимание человека в мире (Леонтьев, 2000), а также связанная с этим концептуализация личности. «Как тип стыка, связывающего развитие общества и личности (« субъективное развитие ») (Леонтьев, 2005а, с.46). Леонтьев твердо убежден, что новое психологическое измерение должно заключаться в изучении места и положения людей в системе социальных связей и коммуникаций или изучении того, что «врожденно» в людях, вместе с тем, что они «приобретают» (Леонтьев, 1983).
Практическое применение теории деятельности Леонтьева было в первую очередь установлено в области взаимодействия человека и компьютера, в частности , в дизайне взаимодействия , продвигаемом сторонниками компьютерных сообществ совместной работы в разных странах (Каптелинин И Нарди, 2006).
Сравнение и противопоставление двух парадигм
В предыдущих двух частях статьи обсуждались разработки советской психологической школы и основы нейропсихотерапевтической основы. Заключительная часть статьи представляет собой критическое размышление о том, что общего между двумя парадигмами и что позволяет их теоретическое сравнение, чем они отличаются и каковы будущие перспективы с точки зрения их взаимного влияния. Стоит отметить, что сравнение этих конкретных областей знания не встречается ни в одной соответствующей литературе и, таким образом, составляет новизну и значимость этого анализа.
Основные сходства и различия между парадигмами
Если принять во внимание уровни методологии научного знания, предложенные современным российским психологом личности Асмоловым (1990), становится очевидным несколько основных моментов сходства между двумя парадигмами.
На уровне наивысшего уровня методологии или, другими словами, при сравнении философии или мировоззрения исследователей обеих парадигм становится ясно, что главной целью исследователей прошлого и настоящего было понимание «человеческого состояние »(Россоу, 2014) путем создания надежных объяснительных моделей.Для Лурии и его коллег (Лурия, 1979) советский режим был временем для реализации «основных амбиций» стать психологом и принять участие в «создании объективного подхода к поведению, сконцентрированного на реальных событиях» (цитируется. в Костяная и Россоу, 2013). Кроме того, именно проблема сознания и последующее взаимодействие между разумом и мозгом были наиболее важными для советских психологов (Хомская, 2010). Точно так же главная цель одного из основоположников нейропсихотерапии — Клауса Гроу — заключалась в формулировании «великой теории психопатологии и психотерапии» (Grawe, 2007, стр.xxi), который серьезно относится к «опыту пациентов на всех уровнях». Здесь Grawe (2007) также подчеркивает, что его основной интерес представляют нейробиологические объяснения «интегративной» или «общей» психотерапевтической структуры, основанной на его теоретико-согласованной модели психического функционирования.
Однако принципиальное различие между двумя парадигмами проявляется в методологии самого высокого уровня. В соответствии с западной экспериментальной психологией 19 ^-го и 20 ^-го веков, советские исследователи были в основном озабочены объяснением общих психологических принципов психического функционирования (Fancher, 2006; James, 1981; Luria, 1932; Titchener, 1902; Vygotsky , 1978, 1987).Более того, как упоминалось в предыдущих разделах, основное внимание в их работе было уделено влиянию общества и культуры в целом на развитие высших психических функций, которые, как утверждается, отличают человека от других видов (Выготский, 1978). Это было преимущественно во время Второй мировой войны и после нее с лечением и реабилитацией ветеранов, когда советская психологическая школа перешла от чистой теории к ее практическим приложениям (Хомская, 2010; Лурия, 1979).Кроме того, в последние годы советской эпохи российские психологи начали все больше и больше интересоваться проблемой личности , следовательно, , имея в виду роль контекста и интернализации значения в человеческом функционировании; и начал видеть будущее психологии в тщательном анализе идиосинкразических психологических феноменов, а не общих феноменов (Хомская, 2010; Леонтьев, 2000).
Напротив, сторонники нейропсихотерапевтической основы подчеркивают, что нейропсихотерапия относится к «нейробиологическому взгляду на проблемы психотерапии» (Grawe, 2007, p.14), а также «практические последствия, вытекающие из этой точки зрения». Согласно Россоу (2014, стр. 3), нейропсихотерапия направлена на «понимание патогенеза благополучия, а также патогенеза психопатологии», чтобы позволить практикующим врачам лучше понять, как они могут реструктурировать мозг в сторону «более высоких уровней функционирования и благополучия». бытие »(Россоу, 2011). Поэтому, несмотря на то, что она была инициирована очень схожей целью создания общей объяснительной модели функционирования человека, советскую психологическую школу можно охарактеризовать как преимущественно теоретическую и отвечающую требованиям классической научной психологии, в то время как нейропсихотерапия — это специфически прикладная область знаний ( Россоу, 2014; Уолтер и др., 2009).
Когда, ссылаясь на следующие два уровня методологии (Асмолов, 1990), общие и конкретные принципы / методы научного исследования, можно также найти различные соответствующие концепции, введенные в обе рассматриваемые парадигмы. Интересно, что уникальные идеи каждого из членов российской тройки (Kostyanaya & Rossouw, 2014) могут быть прямо или косвенно прослежены в теоретико-согласованной модели психического функционирования и ее терапевтических последствиях, предложенных Grawe (2007).Например, аргумент Леонтьева (2000) о главной роли активности и связывает мотивы, цели, действия и , а также общую активную позицию человека в изменяющейся среде, что способствует пониманию человеческого деменциональное функционирование, замечательно соответствует понятию подхода и мотивационных схем уклонения в модели Grawe (2007). Таким образом, параллельно с акцентом Леонтьева (1979) на человеческую мотивацию как движущую силу деятельности, Grawe (2007, с.348) заявляет, что «соответствие и последовательность относятся к мотивированным аспектам психического функционирования» и что для того, чтобы терапия была эффективной, нейропсихотерапевт должен подвергнуть сомнению «факторы, которые движут человеком, как положительно, так и отрицательно» (2007 , с. 164).
Фундаментальное допущение нейропсихотерапевтической основы состоит в том, что терапевтический результат зависит от «степени, в которой терапия позволяет достичь постоянных улучшений в психическом функционировании пациента» (Grawe, 2007, стр.353). Также признано, что улучшение согласованности может быть достигнуто: с помощью лечения, ориентированного на расстройство, опыта в процессе терапии и лечения отдельных источников несоответствия (Grawe, 2007, стр. 353)) . Возникновение психопатологии, а также часто проявляющийся «тревожный мозг» у клиентов, как считается, возникает в результате компрометации или нарушения основных потребностей и следования «защитным действиям» мотивационных схем избегания (Rossouw, 2014, p.16). Клиенты в этих психопатологических состояниях нуждаются в «эксперте с внешней точки зрения», в то время как «получение помощи извне» также относится к «влиянию на свои нейронные структуры через кого-то с другими нейронными структурами» (Grawe, 2007, стр. 355). Здесь автор косвенно упоминает не только значение зеркальных нейронов как возможных посредников нейропсихотерапевтических вмешательств (Rossouw, 2010), но также упоминает « сложных ситуаций неконгруэнтности» как средство овладения клиентами поведением и переживаниями (Grawe, 2007, стр.222). Другими словами, «двигатель развития металла» и последующего улучшения благосостояния клиентов виден в контролируемом несоответствии, , которое может быть достигнуто, когда люди сталкиваются с ситуациями, которые потенциально могут быть достигнуты; когда человек развивает «потенциал, превышающий достигнутый в настоящее время уровень» (Grawe, 2007, стр. 222).
Те фундаментальные нейропсихотерапевтические состояния, которые направлены на улучшение благополучия клиентов, можно сравнить с условиями развития высших психических функций и когнитивного развития человека в целом, постулированными более полувека назад Выготским (Луи, 2009). ).Согласно Выготскому, эффективное обучение и когнитивное развитие могут происходить только тогда, когда ученик сталкивается с задачей, которая находится в пределах его или ее зоны ближайшего развития ( см. , часть российской психологии). Эффективность когнитивного развития человека также зависит от возможности строительных лесов, , где помощь более знающего человека уменьшается в соответствии с постоянным овладением навыками учащегося. В этом смысле нейропсихотерапия может быть метафорически связана с формированием новых высших психических функций клиента, которые определяются его потребностями и базовыми возможностями.Обе парадигмы уделяют особое внимание сильным сторонам клиентов, которых построены на нейропсихотерапии и когнитивном развитии (в случае Выготского) (Grawe, 2007; Хомская, 2010).
Уникальные идеи Лурии в отношении взаимодействия разума и мозга имеют наибольшее сходство с нейропсихотерапевтическими взглядами на важность нейробиологии для психотерапевтической практики. Таким образом, Костяная и Россоу (2013) утверждают, что описание Луриа восходящего развития мозга (Лурия, 1973) очень похоже на нейронные исследования, проведенные Полом Маклином (1990), и его концептуализацию триединого мозга . Понимание фундаментальных нейробиологических процессов важно для практиков при реализации теории на практике, что было подтверждено ведущими исследователями в этой области (см., Например, Grawe, 2007; Kandel, 1998; Rossouw, 2014). Россоу (2014, стр. 8) подчеркивает, что формирующаяся парадигма психиатрической помощи сосредоточена на объединении подходов «снизу вверх» и «сверху вниз», где «ключевой особенностью нейропсихотерапии является необходимость улучшения корковой способности, а не ее допущения». .Точно так же Лурия разработал серию тестов и заданий для восстановления и коррекции нарушенных психических функций у своих пациентов, в первую очередь на основе его концептуализации трех основных функциональных единиц мозга (Luria, 1973; Purisch & Sbordone , 1986). Подобно большинству сторонников нейропсихотерапии (Rossouw, 2014), Лурия верил в гибкость субстрата и способность компенсирующих механизмов иметь место, когда соответствующая нейропсихологическая помощь доступна для тех, кто страдает психологической недееспособностью (Luria, 1973).
Основное различие на уровне конкретных принципов и методов между советскими психологическими разработками и разработками нейропсихотерапии связано с сегодняшней доступностью таких технологических инструментов, как нейровизуализация (Walter et al., 2009). Предвещая «начало новой интеллектуальной основы» (Kandel, 1998, p. 457), психиатры предполагали получение знаний разными способами, но те из «тройки» были «полностью сопоставимы с таковыми у хорошо подготовленного невролога» ( п.466). Исследования показывают, что нейробиологические знания действительно включены в текущую лечебную практику [см., Например, десенсибилизацию движением глаз и переработку в терапии посттравматического стрессового расстройства (Raboni et al., 2006)].
Россоу (2014, стр. 7) утверждает, что нейропсихотерапия фокусируется на «нейронной основе для понимания состояния человека» и что смежные области нейробиологии вносят вклад в психотерапевтическую теорию и практику множеством способов. Например, новейшие знания об экспрессии генов, фундаментальных нейронных принципах (см., Например, исследование Дональда Хебба и Майкла Мерзенича), а также разработки в области эпигенетики, подчеркивающие роль среды для функционирования мозга, позволяют изменять клиентов в « нейроструктурный, нейрохимический и нейросетевой уровни »(Rossouw 2004, p.7). Советская школа психологии в первую очередь занималась другим уровнем анализа функционирования человека, касающимся общих психологических принципов и акцентом на роли социального взаимодействия (Хомская, 2010). Следовательно, если смотреть на две парадигмы с точки зрения биопсихосоциально-духовного подхода к человеческому функционированию (Greenberg, 2007), каждая из парадигм имеет свой главный объект исследования, поскольку стремится быть всеобъемлющей.
Две проанализированные парадигмы существенно различаются на последнем уровне методологии, т.е.е., уровень методов и приемов дознания (Асмолов, 1990). Нейропсихотерапевтическая структура позволяет терапевту использовать техники любой терапевтической позиции, если она учитывает потребности клиентов и описанные выше терапевтические стратегии (Grawe, 2007). Грэй также предложил и успешно протестировал конкретный вопросник Inventory of Approach and Avoidance Motivation, , который может помочь нейропсихотерапевту определить мотивационные цели клиентов, «особенно актуальные в контексте психотерапии» (Grawe, 2007, стр.259). Что касается советской школы, наиболее ярко выраженный ряд специфических психологических приемов был предложен Луриа (Purisch & Sbordone, 1986). Отличительной особенностью нейропсихологического теста Лурия-Небраски является то, что он полезен для решения широкого круга вопросов, направленных на различные психологические состояния, и доказал свою эффективность в разных культурах (Purisch & Sbordone, 1986). Однако и здесь основное внимание уделяется наиболее фундаментальным психологическим процессам и их искажениям, относящимся к области нейропсихологии.
Рассмотрение будущего
Приведенный выше сравнительный анализ нейропсихотерапевтической основы и советских разработок в психологии позволяет нам отметить, как две парадигмы могут взаимно способствовать траекториям будущего развития и совершенствования друг друга. На этом этапе анализа становятся очевидными два основных направления для дальнейшего рассмотрения, каждое из которых также было признано некоторыми исследователями в смежных областях в их отдельных работах (Gindis, 1991; Rossouw, 2014).
Таким образом, Россоу (2014) утверждает, что современная нейропсихотерапия фокусируется как на нейробиологии, так и на межличностных взаимодействиях, которые являются важными маркерами патологии и благополучия и создают нейробиологию «взаимосвязанности нас». Здесь акцент делается на роли общества в формировании человеческого функционирования, что также было упомянуто Grawe (2007), когда подчеркивалась необходимость анализа потребностей клиентов в их контексте и конкретной среде. Эта траектория для будущих нейробиологических исследований могла бы основываться на более тщательном анализе фундаментальных советских психологических принципов формирования психических функций человека.Концепция посредничества (Карпов и Хейвуд, 1998) и принципы создания личного значения (Леонтьев, 2012; 2013), зависящие от культурных и индивидуальных контекстов, могли бы лучше информировать профессионалов о внутреннем мире своих клиентов. Кроме того, определенные концепции (которые еще предстоит тщательно проанализировать) могут пролить больше света на психологические процессы психических состояний. Например, концепция смещения мотивов на цели, введенная Леонтьевым (2006), может быть использована в качестве объяснительной концепции для понимания механизмов аддиктивного поведения.Следовательно, советская психология могла бы служить дополнительным теоретическим источником нейропсихотерапевтической основы, если будет предпринят дальнейший более тщательный анализ известных и малоизвестных концепций.
Напротив, исходя из предположения Леонтьева о необходимости анализа личности и ее особенностей (Хомская, 2010), далее было отмечено, что советским, а затем и российским психологическим школам необходимо переключить внимание с чисто теоретических на более практические проблемы, чтобы сделать психологию более применимой к потребностям общества (Gindis, 1991).В 1989 году было отмечено, что в СССР насчитывалось около 5000 психологов, 12 университетов и два педагогических института, где психологи могли получить признанные ученые степени (Гиндис, 1991). К 2005 году по всей стране уже было 400 университетов, из которых ежегодно выпускалось 5000 психологов (Соколова, 2005). Это было время «перестройки» (или перестройка , структурная перестройка ), когда начали появляться первые частные психологические практики с меньшей стигматизацией клиентов, обращавшихся за психологической поддержкой и помощью (Соколова, 2005).Однако, как было отмечено ранее Гиндисом (1991) и может быть подтверждено опытом автора этой статьи, большинство выпускников психологических факультетов в России по-прежнему обучаются преимущественно как академические исследователи, а не как практики. Кроме того, в соответствии с предыдущими утверждениями об отсутствии зарубежной психологической литературы и соответствующей научной коммуникации в России (Tulviste, 1988), можно констатировать, что российские психологические школы по-прежнему сталкиваются с множеством препятствий для того, чтобы должным образом выступать в глобальном масштабе. шкала.Таким образом, приведенный выше сравнительный анализ двух парадигм предполагает, что, имея очень схожие теоретические допущения с советской школой, нейропсихотерапевтическая структура может быть дополнительно модифицирована и включена в российскую психологическую практику, где надежные психотерапевтические подходы чрезвычайно востребованы (Gindis, 1991). ). Кроме того, современные концептуализации психотерапевтических процессов (объясненные со ссылкой на зеркальные нейронные сети и эпигенетику) могут служить надежной теоретической основой, разработка которой всегда была в лучших интересах российской психологической школы.
Заключение
Согласно известной русской пословице «Все новое — хорошо забытое старое» или в переводе на английский язык «Нет ничего нового под солнцем». Таким образом, в нынешнее время «рассвета возрождения психического здоровья» (Rossouw, 2011, стр. 3) цель данной статьи — построить мост между раскрытыми советскими разработками в области психологии и нынешними нейропсихотерапевтическими соображениями.
Обе парадигмы обсуждались с особым акцентом на их происхождение и соответствующие научные и социальные требования.Первая часть статьи была посвящена теоретико-согласованной модели психического функционирования, предложенной Клаусом Гроу (2007), и последним концептуальным представлениям о нейропсихотерапии как области исследований (Walter et al., 2009). Во второй части были описаны основные психологические разработки российской тройки (Rossouw & Kostyanaya, 2014), и, в частности, основные вклады Александра Лурия, Льва Выготского и Алексея Леонтьева в область психологии в Советском Союзе, а затем и в России.
В третьей части статьи были проанализированы основные сходства и различия между двумя подходами в соответствии с четырьмя уровнями научной методологии, предложенной Асмоловым (1990). Также обсуждались будущие соображения относительно того, как эти два подхода могут способствовать дальнейшему развитию друг друга.
Список литературы
Ахутина Т. В. (2003). Л.С. Выготский и А. Лурия: Основы нейропсихологии. Журнал русской и восточноевропейской психологии, 41, 159-190.
Ахутина Т.В., Пылаева Н.М. (2012). Преодоление трудностей в обучении. Выготскиан-лурианский нейропсихологический подход. Издательство Кембриджского университета.
Ардила А. (1992). Подход Лурии к нейропсихологической оценке. Международный журнал неврологии, 66, 35-43.
Асмолов, А.Г. (1990). Психология личности. [Психология личности]. Москва: МГУ. Получено с http://pedlib.ru/Books/2/0390/2_0390-5.shtml
Баянова, Л. Ф. (2013). Гамлет Выготского: диалектический метод и психология личности. Психология в России: современное состояние, 6 (1), 35-42.
Баумейстер, Р. Ф., и Вохс, К. Д. (2002). Стремление к осмысленности жизни. В С. Р. Снайдере и С. Дж. Лопесе (ред.), Справочник по позитивной психологии (стр. 608–618). Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Борегар М., Левеск Дж. И Бургуэн П. (2001). Нейронные корреляты сознательной саморегуляции эмоций. Журнал неврологии, 21 , RC165.
Бек А. Т. (1976). Когнитивная терапия и эмоциональные расстройства. Нью-Йорк: Пресса международных университетов.
Brooks J.O. 3д, Хоблин, Дж., Вудард, С., Розен, А., и Кеттер, Т. (2009). Кортиколимбическая метаболическая дисрегуляция у здоровых пожилых людей с биполярным расстройством. Журнал психиатрических исследований, 43 (5), 497-502.
Козолино, Л. (2002). Неврология психотерапии. Нью-Йорк: Нортон.
Дэвидсон Р.Дж., Патнэм К.М. и Ларсон К.Л. (2000). Дисфункция нейронной схемы регуляции эмоций: возможная прелюдия к насилию. Science, 289, 591–594.
ДеЧармс, Р. К. (2008). Применение фМРТ в реальном времени. Nature Reviews Neuroscience, 9, 720-729.
Domes, G., Heinrichs, M., Michel, A., Berger, C., & Herpertz, D. C. (2007). Окситоцин улучшает «чтение мыслей» у людей. Биологическая психиатрия, 61, 731-733.
Драгуны, Дж. Г. (2007). Обзор нейропсихотерапии: как нейробиология способствует эффективной психотерапии и нейропсихотерапии (нейропсихотерапии). Психотерапия (Chic)., 44 (1), 118-120.
Эпштейн, С. (2003). Когнитивно-эмпирическая теория себя: интегративная психодинамическая теория личности. В Т. Миллон и М. Дж. Лернер (ред.), Всеобъемлющее руководство по психологии, Vol. 5: Личность и социальная психология (стр. 159-185). John Wiley & Sons, Inc.
Эпштейн, С., Липсон, А., Гольштейн, К., и Ха, Э. (1992). Иррациональные реакции на отрицательные результаты: доказательства для двух концептуальных систем. Журнал личности и социальной психологии, 62, 328–339.
Айзенк, Х. Дж. (1952). Эффекты психотерапии: оценка. Журнал консалтинговой психологии, 16, 319–324.
Фанчер Р. (2006). Вильгельм Макс Вундт. Европа 1789-1914: Энциклопедия эпохи промышленности и империи. Получено с http: // www.gale.cengage.com/InContext/bio.htm
Фрейд, С. (1895). Проект научной психологии. В Бонапарт, М., Фрейд, А., Крис, Э. (ред.) Истоки психоанализа. Лондон.
Галлахер, К. (1999). Лев Семенович Выготский. Получено с http://www.muskingum.edu/~psych/psycweb/history/vygotsky.htm
.
Гиндис Б. (1991). Вспоминая будущее: современная школьная психология в Советском Союзе. School Psychology International, 12, 165-180.
Глозман, Дж. М. (2007). А.Р. Лурия и история отечественной нейропсихологии. Журнал истории неврологии: основные и клинические перспективы, 16, 168-180.
Граве, К. (2007). Нейропсихотерапия. Как нейробиология способствует эффективной психотерапии. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Taylor & Francis Group.
Гредлер М. Э. и Шилдс К. С. (2004). Никто не читает слов Выготского? Комментарий к Глассману. Исследователь в области образования, 33 (2), 21-25.
Гредлер, М. Э. и Шилдс, К. С. (2008). Наследие Выготского: фундамент для исследований и практики. Guilford Press.
Гринберг, Т. (2007). Психологические последствия острых и хронических заболеваний (1-176). Франциско, Калифорния: Спрингер.
Хофманн С.Г., Мёре А.Э., Смитс Дж.А., Саймон Н.М., Поллак М.Х., Эйзенменгер К., Шик М. и Отто М.В. (2006). Расширение экспозиционной терапии D-циклосерином при социальном тревожном расстройстве. Архив общей психиатрии, 63, 298-304.
Хомская Е. Д. (2001). Александр Романович Лурия: Научная биография. Нью-Йорк: Kluwer Academic / Plenum Publishers.
Хомская Е. Д. (2010). Хрестоматия по нейропсихологии . Санкт-Петербург, Россия.
Джеймс У. (1981). Принципы психологии. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета. Джеффрис, Ф. В., и Дэвис, П.(2013). Какова роль движений глаз в десенсибилизации и повторной обработке движений глаз (EMDR) при посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР)? Обзор. Поведенческая и когнитивная психотерапия, 43, 290-300.
Джадд Т. (1999). Нейропсихотерапия и интеграция с общественностью. Заболевания мозга, эмоции и поведение. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Kluwer Academic / Plenum Publishers.
Кандел, Э. (1998). Новая интеллектуальная основа психиатрии. Американский журнал психиатрии, 155 (4), 457-469.
Кандел, Э. (2005). Психиатрия, психоанализ и новая биология разума. Вашингтон: Американское Психиатрическое Издательство.
Каплан-Солмс, К., и Солмс, М. (2000). Клинические исследования в нейропсихоанализе. Лондон: книги Карнака.
Каптелинин В., Нарди Б.А. (2006). Действуя с технологией. Теория деятельности и дизайн взаимодействия. Получено с http://books.google.com.au/books?hl=en&lr=&id=qYj6AQAAQBAJ&oi=fnd&pg=PP8&dq=Leontiev+parallelogram+of+memory+development+article&ots=cJJ0QNEJeM&Nsig=CJJ0QNEJeM&VIQNSQNEJeM&hl=ru
Карпов, Ю.В. и Хейвуд, Х.С. (1998). Два способа развить концепцию медиации Выготского. Последствия для обучения. Американский психолог, 53 (1) 27-36.
Кинг, Л. А., и Хикс, Дж. А. (2012). Положительный эффект и смысл жизни. В П. Т. П. Вонг (Ред). Человеческие поиски смысла ( 2-е изд.) (Стр. 125–140). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж.
Клейнман, А., и Симан, Д. (2000). Личный опыт болезни. В G.L. Albrecht & R. Fitzpatrick & S.К. Скримшоу (ред.), Справочник социальных исследований в области здравоохранения и медицины (230–243). Лондон: SAGE Publications Ltd.
Костяная М. И., Россоу П. Дж. (2013). Александр Лурия — жизнь, исследования и вклад в нейробиологию. Международный журнал нейропсихотерапии, 1 (2), 47-55.
Козулин А. (1996). Комментарий. Human Development, 39, 328-329.
Кузовлева, Э., и Дас, Дж. П. (1999). Некоторые факты из биографии А.Р. Лурия. Neuropsychology Review, 9 (1), 53-65.
Лааксонен, Р. и Ранта, М. (2013). Введение в нейропсихотерапию. Рекомендации по реабилитации неврологических и психиатрических больных на протяжении всей жизни. Нью-Йорк и Лондон: Психология Пресс. Группа Тейлор и Фрэнсис.
Ламберт, М. Дж., И Оглс, Б. (2004). Эффективность и действенность психотерапии. В книге М. Дж. Ламберта (ред.), Справочник Бергина и Гарфилда по психотерапии и изменению поведения (5-е изд., стр. 139-193). Хобокен, Нью-Джерси: Уайли.
Леонтьев А. Н. (1979а). Проблема деятельности в психологии (с. 37-71). В J.V. Wertsch (Ed.). Понятие деятельности в советской психологии. Армонк, Нью-Йорк: Шарп.
Леонтьев А.А. (1979б). Развитие высших форм запоминания // Хрестоматия по общей психологии: Психология памяти. [Развитие высших форм памяти // Хрестоматия по общей психологии]. Москва.
Леонтьев А. Н. (1983). Избранные психологические произведения. [Избранные психологические труды] т. 2. Москва.
Леонтьев, А. Н. (2000). Лекции по общей психологии. Москва. [Лекции по общей психологии]. Москва.
Леонтьев Д.А. (2005а). Жизненный и творческий путь А. Н. Леонтьева. Журнал российской и восточноевропейской психологии, 43 (3), 8-69.
Леонтьев Д.А. (2005б). Три аспекта смысла. Журнал российской и восточноевропейской психологии, 43, 45–72.
Леонтьев, А.А. (2006). «Единицы» и уровни активности. Журнал русской и восточноевропейской психологии, 44 (3), 30-46.
Леонтьев Д.А. (2012). Личностный смысл как основа мотивационных процессов. В Д. Леонтьев (ред.), Мотивация, сознание и саморегуляция (стр. 65–78). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Nova Science.
Леонтьев Д.А. (2013). Личное значение: вызов психологии. Журнал позитивной психологии: посвящен дальнейшим исследованиям и продвижению передовой практики, 8 (6), 459-470.
Льюис, Р. Д., Хатченс, Т. А., и Гарланд, Б. Л. (1993). Перекрестная проверка дискриминирующей эффективности нейропсихологической батареи Лурия-Небраска для обучающихся подростков с ограниченными возможностями. Архив клинической нейропсихологии, 8, 437-447.
Линден Д. (2006). Как психотерапия меняет мозг — вклад функциональной нейровизуализации. Molecular Psychiatry, 11, 528-538.
Линфорд, Л. и Арден, Дж. Б. 2009. Терапия на основе мозга и «Pax Medica». Психотерапия в Австралии, 15, 16-23.
Ломов Б.Ф. (1984). Методологические и теоретические проблемы в психологии. Москва: Наука.
Луи, Г. У. (2009). Использование теории выбора Глассера для понимания Выготского. Международный журнал терапии реальности, 28 (2), 20-13.
Лурия, А. (1932). Природа человеческих конфликтов — или эмоций, конфликтов и воли: объективное исследование дезорганизации и контроля человеческого поведения. Нью-Йорк: Liveright Publishers.
Лурия А. Р. (1963). Восстановление функций после черепно-мозговой травмы. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Макмиллан.
Лурия А. Р. (1966). Высшие корковые функции человека. Нью-Йорк: Нью-Йорк: Базовые книги.
Лурия А. Р. (1973). Рабочий мозг: введение в нейропсихологию. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Основные книги.
Лурия А. Р. (1976). Познавательное развитие: его культурные и социальные основы. Великобритания: Издательство Кембриджского университета.
Лурия А. Р. (1979). Создание ума: личный отчет о советской психологии. М. Коул и С. Коул. (Ред.). Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Маклин, П. Д. (1990). Триединый мозг в эволюции: роль в палеоцеребральных функциях. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Пленум.
Masterpasqua, F., & Healey, K. N. (2003). Нейробиоуправление в психологической практике. Профессиональная психология: исследования и практика, 34 (6), 652-656.
Надер, К., & Хардт, О. (2009). Единый стандарт для памяти: случай для повторного уплотнения. Nature Reviews Neuroscience, 10, 224-234.
Окснер, К. Н., Рэй, Р. Д., Купер, Дж. К., Робертсон, Е. Р., Чопра, С., Габриэли, Дж. Д., и Гросс, Дж. Дж. (2004). Хорошо это или плохо: нейронные системы, поддерживающие когнитивную регуляцию отрицательных эмоций. Neuroimage, 23, 483-499.
Пауэрс, У. Т. (1973). Поведение и контроль восприятия. Нью-Йорк: Алдин.
Purisch, A.D., & Sbordone, R.J. (1986). Нейропсихологическая батарея Лурия-Небраска. Достижения клинической нейропсихологии, 3, 291-316.
Raboni, M. R., Tufik, S., & Suchecki, D. (2006). Лечение посттравматического стрессового расстройства путем обработки десенсибилизации движением глаз (EMDR) улучшает качество сна, качество жизни и восприятие стресса. Annals of the New York Academy of Sciences, 1071, 508-513.
Рекер, Г. Т., и Вонг, П.Т. П. (2012). Личный смысл жизни и психосоциальная адаптация в более поздние годы. В P. T. P. Wong (Ed), Человеческие поиски смысла (2-е изд.), (Стр. 433–456). Рутледж.
Роджерс, К. (1961). Как стать личностью: взгляд терапевта на психотерапию. Лондон: Констебль.
Россоу, П. Дж. (2010a). Нейробиология и лечение расстройств настроения и тревожности. Как разговорные методы лечения меняют мозг. 11-я Международная конференция по психическому здоровью, Голд-Кост, Австралия.Получено с http://www.mediros.com.au/wp-content/uploads/2012/11/Neurobiology-and-the-Treatment-of-Mood-and-Anxiety-Disorders.pdf
.
Россоу, П. Дж. (2010b). Нейробиологические основы эпохи Возрождения психического здоровья. Доклад на 20-й ежегодной конференции Конференции служб психического здоровья, Сидней, 14-17 сентября 2010 г. Получено с http://mediros.com.au/wp-content/uploads/2012/11/The-Neurobiological-Underpinnings-of -the-Mental-Health-Renaissance.pdf
Россоу, П.J. (2011). Нейропсихотерапия — истоки и направления. Нейропсихотерапия , 6, 2-5.
Россоу, П. Дж. (2012). Эффективные вмешательства, ориентированные на клиента: дискурс сверху вниз и снизу вверх. Новости нейропсихотерапии , 11, 2-5.
Россоу, П. Дж. (2014). Нейропсихотерапия: теоретические основы и клиническое применение. Брисбен: Медирос.
Россоу, П. Дж., И Костяная, М. (2014). Российская тройка: Александр Лурия, Алексей Леонтьев и Лев Выготский.О нейропсихотерапии — формирующейся парадигме лечения. Документ, представленный на 28-м Конгрессе прикладной психологии, Париж, Франция. Аннотация получена с https://b-com.mci-group.com/Abstract/Statistics/FlatAbstractList.aspx? EventCode = ICAP2014
Шапиро, Ф. (1996). Десенсибилизация и повторная обработка движением глаз (EMDR): оценка контролируемых исследований посттравматического стрессового расстройства. Журнал поведенческой терапии и экспериментальной психиатрии, 27 (3), 209 — 218.
Шнелл, Т. (2009).Анкета «Источники смысла и смысла жизни» (некоторые): Отношение к демографии и благополучию. Журнал позитивной психологии, 4, 483–499.
Шонфельдт-Лекуона, К., Коннеманн, Б. Дж., Спитцер, М., и Хервиг, У. (2003). Транскраниальная магнитная стимуляция в обращении нарушения двигательной конверсии. Психотерапия и психосоматика, 72, 286-288.
Смит М. Л., Гласс Г. В. и Миллер Т. И. (1980). Преимущества психотерапии. Балтимор: Издательство Университета Джона Хопкинса.
Соколова Е. Е. (2005). Вступление. Формирование психологии деятельности. Журнал русской и восточноевропейской психологии, 43 (4), 3-7.
Соколова, Е. Е. (2008). Основные положения неклассической психологии Л. С. Выготского Д. С. Выготского. Биопсихосоциально-сипитуальная модель для ухода за пациентами в конце жизни. Геронтолог, 42 (3), 24-33.
Sulmacy, D. (2002). Биопсихосоциально-сипитуальная модель для ухода за пациентами в конце жизни. Геронтолог, 42 (3), 24-33.
Титченер, Э. Б. (1902). Экспериментальная психология: Учебное пособие по лабораторной практике. (Том 1) Нью-Йорк, Нью-Йорк: MacMillan & Co., Ltd.
Tulviste, P. (1988). Неудовлетворительное состояние в психологии и его причины. Вопросы Психологии, 2, 5-18.
Выготская, Г. (1999). Об исследованиях и жизни Выготского. В С. Чайклин, М. Хедегаард и У. Дж. Йенсен (ред.), Теория деятельности и социальная практика. (стр. 31-38). Оквилл, Коннектикут: Издательство Орхусского университета.
Выготский Л. (1978). Разум и общество: развитие высших психических процессов. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Выготский, Л. (1987). Мышление и речь. В R.W. Rieber & A.S. Картон (Ред.), Собрание сочинений Л.С. Выготский, Т. 1: Проблемы общей психологии (стр. 39–285). Нью-Йорк: Пленум Пресс.
Выготский, Л. С. (1999). Мышление и язык. . Москва: Лабиринт.
Теория Выготского (2010). База статей. Получено с http://www.articlesbase.com/online-education-articles/vygotskys-theory-38
.html
.
Уолтер, Х., Бергер, М., и Шнелл, К. (2009). Нейропсихотерапия: концептуальные, эмпирические и нейроэтические вопросы. Европейский архив психиатрии и клинической неврологии, 259 (2), S173-S182.
Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности
APA
Цитирование в тексте: (Попов, Устин, 2016)
Ссылка: Попов, Л. М., & Устин, П. Н. (2016). Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности. Международный электронный журнал математического образования, 11 (4), 787-797.
AMA
Цитирование в тексте: (1), (2), (3) и др.
Ссылка: Попов Л.М., Устин П.Н. Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности. ИНТЕЛЛЕКТ J МАТЕМАТИЧЕСКИЙ РЕДАКТОР . 2016; 11 (4), 787-797.
Чикаго
Цитата в тексте: (Попов, Устин, 2016)
Ссылка: Попов, Леонид М., и Павел Николаевич Устин. «Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности». Международный электронный журнал математического образования 2016 11 no. 4 (2016): 787-797.
Гарвард
Цитата в тексте: (Попов, Устин, 2016)
Ссылка: Popov, L.М., Устин П. Н. (2016). Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности. Международный электронный журнал математического образования , 11 (4), стр. 787-797.
MLA
Цитата в тексте: (Попов, Устин, 2016)
Ссылка: Попов, Леонид М.и другие. «Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности». Международный электронный журнал математического образования , т. 11, вып. 4, 2016, с. 787-797.
Ванкувер
Цитирование в тексте: (1), (2), (3) и др.
Ссылка: Попов Л.М., Устин П.Н.Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности. INT ELECT J MATH ED. 2016; 11 (4): 787-97.
Актуальность исследования определяется тем, что этическая проблема в психологии далека от полного решения, что связано с тем, что психология не усвоила достаточно огромного резервуара знаний о морали, накопленного в философской психологии. и религиозные источники. Цель работы — выявить психологическое отчуждение как категорию морально-этической психологии личности на примере изоляции сотрудников в организациях от их корпоративной культуры, которая включает в себя морально-этические маркеры в их поведенческой деятельности.Общий метод исследования — эксперимент, позволяющий на теоретико-диагностическом уровне раскрыть содержание психологического отчуждения как категории морально-этической психологии личности. В работе представлено авторское понимание феномена психологического отчуждения в социально-психологической деятельности субъектов профессиональной деятельности и показаны результаты экспериментального исследования факторов преодоления психологического отчуждения в корпоративной культуре производственных организаций.Практическая значимость работы определяется включением психологического отчуждения в категориальное поле морально-этической психологии личности и выделением факторов преодоления психологического отчуждения как механизма несостоятельности корпоративной культуры, что открывает возможности для создания эффективных образовательные технологии формирования и развития морально-этической регуляции поведения сотрудников в различных организациях.
No related posts.

Этапы рождения личности по А. Н. Леонтьеву

Личность

Развитие личности. Личность и биография

«Первое рождение» личности

«Второе рождение» личности

Читать «Очерк психологии личности» — Леонтьев Дмитрий Борисович — Страница 13

Читать онлайн «Очерк психологии личности» автора Леонтьев Дмитрий Алексеевич — RuLit

Дмитрий Алексеевич Леонтьев. Публикации

Дмитрий Леонтьев — Очерк психологии личности читать онлайн

Дмитрий Леонтьев ★ Очерк психологии личности читать книгу онлайн бесплатно

Дмитрий Леонтьев. Ключевые докладчики — Европейский психологический конгресс

По направлению к дифференциальной психологии жизни

путей развития личности: по руководству Льва Выготского

Автор

Реферат

Рекомендуемое цитирование

Скачать полный текст от издателя

Исправления

Леонтьев А.А. — Язык культуры личности

Основополагающий и до сих пор неисследованный текст

Выготский, Лурия и Леонтьев: революционеры в образовании

Модель общения

Важность развития

Цели образования

Образование в современном мире

Типы осмысленности жизни и ценности будущих учителей

Российская психология и нейропсихотерапия: сравнительный анализ

Костяная Мария Ивановна

.html

Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности

Добавить комментарий Отменить ответ

Следующая запись

Как настроить комп как роутер: Как сделать Wi-Fi роутер из ПК 2 методами — инструкция

Этапы рождения личности по А. Н. Леонтьеву

Личность

Развитие личности. Личность и биография

«Первое рождение» личности

«Второе рождение» личности

Читать «Очерк психологии личности» — Леонтьев Дмитрий Борисович — Страница 13

Читать онлайн «Очерк психологии личности» автора Леонтьев Дмитрий Алексеевич — RuLit

Дмитрий Алексеевич Леонтьев. Публикации

Дмитрий Леонтьев — Очерк психологии личности читать онлайн

Дмитрий Леонтьев ★ Очерк психологии личности читать книгу онлайн бесплатно

Дмитрий Леонтьев. Ключевые докладчики — Европейский психологический конгресс

По направлению к дифференциальной психологии жизни

путей развития личности: по руководству Льва Выготского

Автор

Реферат

Рекомендуемое цитирование

Скачать полный текст от издателя

Исправления

Леонтьев А.А. — Язык культуры личности

Основополагающий и до сих пор неисследованный текст

Выготский, Лурия и Леонтьев: революционеры в образовании

Модель общения

Важность развития

Цели образования

Образование в современном мире

Типы осмысленности жизни и ценности будущих учителей

Российская психология и нейропсихотерапия: сравнительный анализ

Костяная Мария Ивановна

.html

Проблема психологического отчуждения в морально-этической психологии личности

Добавить комментарий Отменить ответ

Вам будет интересно