ХАРАКТЕР — ЭТО СУДЬБА Еще одна причина женского одиночества — личностные особенности самой женщины. Здесь дело не в том, хороший или плохой у нее хар…

ХАРАКТЕР — ЭТО СУДЬБА

Еще одна причина женского одиночества — личностные особенности самой женщины. Здесь дело не в том, хороший или плохой у нее характер. Женщина с замечательным характером, добрая, отзывчивая, мягкая, — может остаться одинокой. А другая — вспыльчивая, непредсказуемая, непостоянная, вероломная, — но выходит замуж и нежно любима своим мужем.

Есть несколько вариантов так называемой акцентуации характера, которые являются предрасполагающими факторами. Такие женщины испытывают трудности в общении с людьми, а особенно с противоположным полом.

Рассказывая вам о судьбе моих пациентов, собеседников и собеседниц, я отмечала их личностные качества, и вы видели, что некоторые черты характера сыграли немаловажную роль в их судьбе. А теперь подведем итог. Если вы сейчас одиноки, возможно, в описании определенных типов характера вы увидите черты, сходные с теми, что присущи вам, и поймете, в чем причина неустроенности вашей личной жизни.

Психастения — один из вариантов типа характера, обладатели которого нередко остаются одинокими. Психиатры называют таких людей психастениками, а в быту их называют нерешительными, «мямлями», «рохлями». Основные психастенические черты — это трудности в принятии решения (отсюда и нерешительность), склонность к постоянным сомнениям, неуверенность в себе, чувство собственной неполноценности.

Те же качества присущи и мужчинам-психастеникам, так что, читая эту главу, примеряйте описанные здесь особенности личности на своих знакомых; если ваш милый обладает психастеническими чертами, — ох, как тяжело вам с ним придется…

Прежде чем что-то сделать, психастеник долго обдумывает, как нужно поступить, взвешивает все «за» и «против», и порой так и не может выбрать, каких аргументов больше — в пользу какого-либо решения или против него. Иногда он так долго раздумывает, что бывает поздно что-то предпринять. Но даже решившись, психастеник потом все время сомневается — правильно ли это решение, не было ли оно опрометчивым, не вызовет ли нежелательных последствий, все ли он сделал, как надо, а если что-то, на его взгляд, не так, потом корит себя, что нужно было поступить иначе.

Взять на себя ответственность за принятие какого-то решения для психастеника хуже смерти. Поэтому он испытывает большое облегчение, если кто-то поможет ему и решит за него. Но может быть и так, что потом он недоволен тем, как решили проблему другие люди. Их действия он тоже постоянно анализирует и может найти массу просчетов и ошибок. С возрастом психастеник может стать ворчливым и брюзгливым. Понятное дело, окружающих это не вдохновляет — и сам не берется что-то решить, и на других ворчит, когда они делают это за него.

Например, девушка (женщина) одинока, а мать (родственники, знакомые) берутся ее «сосватать». Знакомят с кем-то, но потенциальный жених ей не нравится — немолодой, некрасивый, да и зарабатывает мало. Если он старый холостяк — это плохо, значит, у него вредный характер, раз не сумел жениться. Если разведен — опять плохо, значит, с ним невозможно жениться. Если у него есть дети — тоже не годится, ведь он будет их навещать, платить алименты. Если у него нет детей — может быть, страдает бесплодием. И так далее. То же самое в отношении мужчин — любая кандидатура оценивается столь тщательно, что угодить психастенику невозможно.

Точно так же они мучаются сомнениями, выбирая потенциального спутника жизни самостоятельно. Можно ли с ним ужиться, а какой у него характер, не будут ли они постоянно ссориться, станет ли он хорошим мужем и отцом, не будет ли выпивать или изменять, — и так до бесконечности.

Психастеникам свойственно стремление прогнозировать будущую ситуацию надолго вперед. Однако это, к сожалению, не план на будущее: я поступлю так-то и так-то, — как делают многие разумные, целеустремленные люди, а всего лишь «пережевывание» возможного неблагоприятного поворота событий. Из-за склонности во всем сомневаться такие люди чаще видят негативную сторону и просчитывая любую ситуацию, заранее загадывают преимущественно неблагоприятные варианты: «А не случится ли так…», «А вдруг…», «А если…» — и так далее. Вообще-то психастеники невеселые люди, оптимизм им несвойственен, в первую очередь потому, что они не верят в свои силы и весьма невысокого мнения о себе. Низкая самооценка и комплекс неполноценности типичны для психастеника.

Если психастенические черты значительно выражены, то это уже не акцентуация характера, а аномалия личности; такие люди плохо приспосабливаются к реалиям жизни. С самого детства они отличаются пугливостью, робостью, застенчивостью, конфузливостью, крайней впечатлительностью, малой двигательной активностью. В школьном возрасте усиливается их тревожность и ранимость. Они и без того не уверены в себе и постоянно сомневаются в правильности своих поступков, поэтому самые обычные школьные требования вызывают у них глубокие переживания.

Психастеники очень болезненно переносят выговоры и наказания. Они аккуратны во всем, не любят получать замечания, в своей комнате (квартире) или на рабочем месте стараются поддерживать чистоту и порядок, все вещи разложены у них по своим местам.

Боясь получить замечание, девушка-психастеник придирчиво рассматривает себя в зеркале, тщательно причесывается и всегда ходит в идеально чистой, но скромной одежде, не допуская никаких «вольностей». Перед уходом из дома она нередко по несколько раз перепроверяет содержимое сумочки из опасений что-нибудь забыть, боится опоздать на работу, а потому рано встает и приходит раньше всех.

Вместе с тем, большинство психастеников — мыслительного типа и обладают высоким интеллектом. С детства они много читают и предпочитают проводить время в уединении с интересной книжкой, а не в шумных играх со сверстниками, поэтому хорошо развиты в интеллектуальном отношении. У них пытливый ум и стремление дотошно докапываться до сути вещей. Им несвойственна поверхностность в знаниях, и они не любят оставлять вопросы не разъясненными.

Самое мучительное для подростков-психастеников — вызов к доске и необходимость отвечать урок перед классом. Они краснеют и запинаются, хотя прекрасно знают урок и неоднократно повторяли его дома. Свою робость и неуверенность некоторые стараются компенсировать какими-либо движениями или действиями — держатся за край парты или стола, вертят в руках ручку, покусывают губу, поправляют волосы. Если кто-нибудь обратит на это внимание, и это вызовет насмешки одноклассников, они очень переживают, стараются преодолеть эти привычные действия, но еще больше фиксируются на них.

Их тревожная боязливость, впервые проявившись в ответ на какую-либо психотравмирующую ситуацию, в последующем обнаруживается в любой сложной ситуации, и у них возникает так называемая декомпенсация — они впадают в уныние, развивается депрессия и другие психические расстройства.

Психастеники склонны к фантазированию и мечтам, но в них обычно отсутствует счастливый конец, наоборот, концовка может иметь мрачный и даже трагический характер. Мечты и фантазии отражают их неуверенность в себе, они испытывают потребность постоянно вспоминать о тревожащих их образах, порой им кажется, что грозит какая-то беда. Некоторые мечтают о возвышенной, романтической или неразделенной любви.

С детства и в течение всей последующей жизни женщины-психастеники испытывают трудности в общении. Их робость, застенчивость и нерешительность может стать предметом насмешек более бойких и развязных сверстников, что еще более усиливает их чувство неполноценности. Особенно трудно им общаться с мужчинами. Если с такой девушкой (женщиной) пытается познакомиться юноша (мужчина), она конфузится, краснеет, не может найти подходящих слов, чтобы ответить, не знает, как поддержать разговор, что-то неуверенно мямлит, а то и не может вымолвить ни слова. А потом корит и ругает себя, называет «косноязычной», «дурой», — причем, совершенно необоснованно.

Особенно усиливаются психастенические черты при начале самостоятельной жизни. Людям с аномалией личности свойственны пониженная активность, склонность к самоанализу и чрезмерному мудрствованию, недостаточная живость и яркость восприятия. Они чрезмерно предусмотрительны в отношении возможного нежелательного для них хода событий, повторно перепроверяют сделанное из-за постоянных сомнений в правильности своих действий. Некоторые психастеники заняты так называемой умственной жвачкой: бесконечно анализируют собственные поступки, сомневаются в правильности принятого решения или выполненного задания, редко довольны собой и склонны к заниженной самооценке. Из-за этого они страдают навязчивыми сомнениями, идеями и страхами, нередко докучают окружающим своими сомнениями, постоянно советуясь по пустяковым вопросам.

У них повышенное чувство ответственности и долга, доходящее до степени гиперсоциальности. Мучаясь от собственной неуверенности, психастеники стараются выполнить любое задание безукоризненно, не жалеют на это ни сил, ни времени, лишь бы не услышать упрека. Они прекрасные исполнители, но поскольку часто перепроверяют себя, то работа занимает у них гораздо больше времени, чем у других. Поэтому они делают ее за счет собственного отдыха, берут с собой работу на дом, сидят ночами, чтобы выполнить ее в срок.

На таких людей всегда можно положиться, если не подгонять, не ставить сжатые сроки, а предоставить возможность работать в оптимальном режиме. Из-за своей аккуратности и исполнительности они в любом случае постараются завершить работу как можно раньше. Но если дать сжатые сроки, переоценив их возможности, это становится психотравмирующей ситуацией. С самого начала у психастеника могут возникнуть опасения, что он не успеет все сделать к назначенному сроку, не справится с заданием и подведет коллектив. Он будет работать, ни зная ни сна и ни отдыха, и чем больше старается, тем больше опасается не успеть. Вследствие всех этих факторов у психастеников нередко развивается невроз, в частности, неврастения (ее проявления описаны в предыдущем разделе), а попросту говоря, невроз переутомления, истощения нервной системы.

Некоторым психастеникам свойственна крайняя озабоченность деталями в маловажных вещах и скрупулезность при выполнении работы. Одним из крайних вариантов психастенических черт является перфекционизм — стремление любое, даже маловажное дело выполнять с наилучшим результатом, дотошно и тщательно. Застревая на мелких деталях и постоянно перепроверяя себя, психастеник не успевает сделать основное задание, но не может заставить себя пренебречь несущественными подробностями. У таких людей нет способности к широкой перспективе в оценке ситуации, нередко они увязают в мелочах и не видят главного.

Они консервативны во всем, не любят, когда что-то меняется в их привычном жизненном стереотипе, и любые перемены вызывают у них тревожные опасения и сомнения. Психастеники планируют любую свою деятельность в мельчайших деталях. Стремление все предусмотреть, мелочное соблюдение всех правил, по их мнению, позволяет преодолеть тягостные опасения.

Будучи хорошими исполнителями, психастеники не инициативны, потому что любая инициатива предполагает принятие решения и выбор средств для его реализации. Из-за этого они не хотят занимать руководящую должность. Даже если освобождается вакантное место с повышением оклада, но с большей ответственностью, психастеник предпочтет остаться на прежнем месте, где все уже знакомо и привычно, и выполнять чьи-то распоряжения, а не брать ответственность на себя.

Такие люди всегда стараются не выделяться и не отваживаются на какие-либо действия, в результате которых могут оказаться в центре всеобщего внимания или подвергнуться критике. Некоторые пишут стихи и сентиментальные повести о романтической любви, но никогда не отнесут свои литературные произведения в издательство. Психастеника невозможно уговорить принять участие в драмкружке, спектакле или концерте, даже если у него (нее) есть вокальные данные.

Психастеники панически боятся сцены и публичных выступлений. Если женщине с психастеническими чертами поручают прочесть лекцию или доклад, да и просто выступить на собрании коллектива, то это для нее мука мученическая. Она ночами сидит над текстом, тщательно анализируя его и отшлифовывая стиль, зубрит текст наизусть, но боится, что выйдя на трибуну, все забудет. Перед выступлением у нее появляются сердцебиение, дрожь в руках и чувство внутренней дрожи, потливость, похолодание рук и ног, бледность и даже понос.

Это крайне тяжелая и нежелательная ситуация для любого психастеника. По своей воле человек с психастеническими чертами никогда бы не вызвался выйти на сцену, но если поручили, он (а) не смеет отказаться и старается сделать все как можно лучше.

Как правило, все опасения бывают напрасными. Будучи интеллектуально высоко развитыми, эрудированными и хорошими профессионалами, психастеники любое дело стараются сделать очень хорошо и все задания выполняют безукоризненно. Но если из-за волнения выступление было скомкано, в дальнейшем психастеник испытывает панический страх, и может сформироваться боязнь публичных выступлений (фобия) и невроз навязчивых состояний.

Психастеники чрезвычайно совестливы, соблюдают общепринятые нормы и все условности в поведении, постоянно чем-то обеспокоены и озабочены, что нередко мешает им испытывать удовольствие от обычных человеческих радостей. Способность выражать словами теплые эмоциональные чувства у них ограничена не недостатка эмоциональности, а из-за застенчивости. Они наивны, добры, отзывчивы, способны на самопожертвование, некоторые из них альтруистичны и могут много времени отдавать заботе о других людях, не требуя ни материального вознаграждения, ни благодарности.

Некоторые психастеники верят в приметы, у них есть свои «счастливые» или «плохие» дни, когда дела складываются удачно или неудачно. Есть и предметы, которые «приносят удачу», например, любимая одежда или украшения, которые они надевают перед важным событием. А если видят какой-либо неблагоприятный знак перед совершением важного дела и даже перед выходом на улицу, это еще более усиливает их опасения, что в этот день их постигнет неудача.

С подростковых лет психастеники страдают комплексом неполноценности. Это может касаться способностей — например, они считают других людей значительно умнее себя, более бойкими, поскольку сами робкие, застенчивые и малообщительные.

Комплекс неполноценности может быть по поводу внешности. Некоторые девушки и женщины с психастеническими чертами — тихие, робкие создания, начисто лишенные женского кокетства и считающие себя дурнушками; они не любят косметики, всегда неброско одеты. Даже если у девушки (женщины) вполне симпатичная внешность, она недооценивает себя и конфузится, когда мужчины говорят ей комплименты.

Некоторые психастеники уверены, что у них есть какой-либо физический недостаток, подолгу разглядывают себя в зеркале, и их нелегко переубедить, что их внешность ничем не хуже, чем у других.

Девушка-психастеник может углядеть недостатки в фигуре, например, необоснованно считает себя очень полной или наоборот, излишне худощавой и «плоской», страдает из-за отсутствия пышного бюста и прочих округлостей.

Пусть все подруги, коллеги не могут похвастаться фигурой топ-модели, девушку (женщину) с чертами психастении невозможно переубедить, что не такой уж это смертельный недостаток.

Неуверенность в себе отражается и в сексуальной жизни. Девушкам трудно решиться расстаться с девственностью, а когда это случается, они переживают и сожалеют.

И опять в сомнениях — что будет потом? Все это сказывается на взаимоотношениях с партнером, если мучая себя, она мучает и его. Разрыв с первым мужчиной (да и вообще любой разрыв) женщина-психастеник очень тяжело переживает, винит себя и в конце концов приходит к мнению, что такова уж ее несчастливая судьба — быть брошеной и одинокой. Бывает, что уже после первого неудачного романа (или нескольких) женщина решает, что интимная жизнь не для нее, избегает секса и остается на всю жизнь одинокой.

Если девушка (женщина) все же выходит замуж, то семейная жизнь во многом зависит от личностных качеств мужа. Если он человек добрый, мягкий и с пониманием относится к особенностям ее характера, то у них складываются теплые, доверительные отношения. Это замечательные жены и матери — если супруг сильный по характеру и все решает за нее, она с радостью отдает ему пальму первенства. Очень любит детей и мужа, искренне привязывается к нему и безгранично уважает. Ей вполне достаточно самых близких людей, она избегает шумного общества и неуютно чувствует себя среди людей. Если у них собираются гости или они с супругом идут в гости, она старается быть незаметной, большую часть времени проводит на кухне, занимается обслуживанием гостей. Такая жена любит свой дом, чистоту, порядок и аккуратность во всем, ей нравится заниматься домашним хозяйством. Она непритязательна, может довольствоваться немногим и никогда не станет пилить мужа, что тот мало зарабатывает или неряшлив в быту. Для нее гораздо важнее хорошее отношение, а не внешние атрибуты.

К сожалению, такая идиллия бывает не всегда. Робкие, беззащитные женщины нередко становятся подругой (или женой) наглого, беспардонного, хамоватого, грубого, эгоистичного, деспотичного, а еще того хуже — пьющего мужчины (в котором, вдобавок к его пьянству, есть и наглость, и хамство, и эгоизм, и прочие негативные черты). Или ее спутником жизни становится лентяй и трутень. Или бабник, который не пропускает ни одной юбки.

Неуверенная в себе, считающая себя непривлекательной девушка выходит замуж за первого попавшегося парня (мужчину), подразумевая: «А кто меня еще возьмет? Никто за мной не ухаживал и не будет ухаживать. Если упущу этот шанс, останусь старой девой».

И вот так низкая самооценка влияет на выбор спутника жизни — чем ниже планка требований, тем больше шансов связать свою судьбу с неподходящим человеком.

Нередко это мужчина, с которым у нее был первый сексуальный опыт, а им может оказаться совершенно случайный человек, которого нужно было бы немедленно забыть, как страшный сон. Или он ее бросил, а она, испытав горечь разрыва и разочарование в любви, выходит замуж за первого встречного. Или же она долго была одинокой и в конце концов выбирает спутника жизни по принципу «все равно кто» (свойственные психастеником колебания не всегда приводят к выбору правильного решения) или кого «сосватают» родители.

А потом она мучается с пьющим мужем (лентяем, бабником, эгоистом, хамом, деспотом, занудой, брюзгой, — в общем, семейным тираном).

Женщины-психастеники очень хотят иметь детей и нередко рожают даже от неподходящего мужчины. В итоге мучаются и их дети (они тоже нередко наследуют черты характера матери).

Такие женщины очень несчастны и одиноки, безропотно терпят несносный характер супруга, не видя выхода и не решаясь от него уйти («Как я проживу одна? Больше мне не удастся встретить мужчину. Меня никто не любит и не полюбит. А дети? Разве смогу я вырастить их без отца?»), находя единственную отдушину в детях или в работе.

Сами они, как правило, не могу решиться на развод, и обычно такие браки распадаются по инициативе мужа, например, если тот уходит к другой.

Даже если о бывшем супруге и слова доброго не скажешь, это крайне тяжелая ситуация для женщины-психастеника. Она окончательно теряет веру в себя и уже ни на что не надеется.

Такая позиция приводит к тому, что женщина-психастеник навсегда остается в статусе одинокой разведенной женщины. Или же выходит замуж за еще одного неподходящего мужчину, опять же по принципу: «А кто меня еще возьмет — немолодую, разведенную, с ребенком?..»

«Я некрасивая», «Мужчины не обращают на меня внимания», «Мне, видно, суждено прожить одинокой», — такие слова я слышала не раз. И все же этих женщин можно переубедить логически обоснованными аргументами. Многие мои пациентки, ранее уверенные в собственной непривлекательности, поверили, что это не так. Они хорошо поддаются психотерапии, аутотренинг тоже оказывает положительное действие, в итоге такая девушка (женщина) начинает верить в свои силы и собственную привлекательность.

Психастеники очень внушаемы и самовнушаемы. Но с подростковых лет они чаще всего внушают себе негативное мнение о собственной внешности и личностных качествах, хотя большинство из них симпатичные, очень приятные в общении, деликатные, мягкие и тактичные люди. К сожалению, эти замечательные качества остаются никем не оцененными — окружающие, особенно мужчины, расценивают психастеников как проблемных женщин или «серых мышек» (в коллективе они ведут себя очень скромно и стараются ничем не выделяться), не обращают на них внимания, а ухаживают за более уверенными и раскованными представительницами прекрасного пола.

Сравнивая себя с другими, девушка (женщина) с психастеническими чертами еще больше комплексует и приходит к мнению: «Мужчинам я не нравлюсь, видно, во мне нет ничего хорошего», и тем самым делает еще хуже — ее низкое мнение о себе невольно сквозит во взгляде, во всем облике, в поведении, она еще больше стесняется в присутствии мужчин, не может вести себя так, как другие женщины («Ей можно кокетничать, она же красивая, мужчины от нее без ума, а с моей внешностью непозволительно так одеваться и заигрывать с мужчинами»).

«Это нескромно», «Я не могу себе это позволить», «Я так не умею», «У меня ничего не получится», — такие слова мне нередко приходилось слышать от пациенток с психастеническими чертами, когда мы начинали курс преодоления недостатков характера. А в конце они говорили: «Я наконец поняла, что значит ощущать себя женщиной», «Я поняла женскую суть и поверила в себя», «Теперь я знаю, что все дело в настрое и все зависит от меня самой».

Так что не все безнадежно, мои милые читательницы, даже если вы нашли у себя некоторые психастенические черты.

Скажу вам по секрету — я и сама махровый психастеник. Не верите? Те, кто читал другие мои книги и в самом деле вряд ли этому поверят. Однако это так. Точнее, я мозаична — у меня и мамины, и папины черты. Ведь характер — это гены плюс воспитание. Но мне повезло, что мои родители — оба психиатры. С подростковых лет (и до сих пор, кстати) я неустанно борюсь с собой и собственными недостатками и воспитываю сама себя — правда, бывает, с переменным успехом, но все же прогресс налицо. В других книгах я рассказывала про свой букет комплексов (в том числе, и по поводу своей внешности, хотя никогда не испытывала недостатка внимания сильного пола) и как я их преодолевала. Все возможно, если очень этого хочешь.

Но и сейчас мне порой бывает трудно принять какое-то важное решение, и тогда я советуюсь с мужем. У него тоже есть некоторые психастенические черты, но в гораздо меньшей степени, чем у меня, и они лишь придают его характеру очень положительный оттенок — порядочность, обязательность, чувство ответственности, скрупулезность, тщательность и просто-таки патологическую правдивость и честность. Так что, помимо родителей, у меня есть свой личный психотерапевт — мой супруг. Вот так и «лечусь».

И тем не менее, все, кто знает меня не слишком хорошо, считают очень волевой и решительной женщиной. В общем-то теперь это почти так, но до сих пор я «силу воли вырабатываю». А если бы не боролась сама с собой, то так и осталась бы закомплексованной мямлей и ничего бы в жизни не достигла.

Второй вариант акцентуации характера (а при выраженности этих черт — аномалии личности), при котором женщина рискует остаться одинокой, — это астенические черты. Психиатры называют таких людей астениками. Основная черта — общая «нервная слабость». Это люди очень впечатлительные, чувствительные, робкие, нежные и застенчивые. Они самолюбивы, ранимы и обидчивы.

Как и при психастении, у них пониженная самооценка, и они испытывают чувство собственной неполноценности. Астеники тонко чувствуют и болезненно реагируют на малейшие нюансы в поведении и отношении окружающих. Они крайне чувствительны к грубости и бестактности. Эти черты характера сочетаются у них с раздражительностью, повышенной утомляемостью и психической истощаемостью.

Астенические черты проявляются уже с детских лет. В таких случаях психиатры говорят о врожденной нервности, или невропатии. Такие девочки быстро утомляются, к концу занятий полностью истощаются, при усталости легко возникают слезы. Из-за повышенной утомляемости они плохо успевают в школе — к концу урока внимание рассеивается, и они не способны воспринимать новый материал, порой забывают записать в дневник задание на дом. После школьных занятий им нужно долго отдыхать и набираться сил перед выполнением домашних заданий.

Слезы появляются по любому пустяку. Если уроков на дом задали много, астеник пугается, что не справится с ними, и плачет. Если не успел записать задание, это тоже вызывает слезы. У таких девочек либо нет близких подруг, которым можно было бы позвонить, чтобы узнать о заданных уроках, либо она стесняется это сделать. Родители должны постоянно помогать в приготовлении домашних заданий, но даже под их контролем астеник с трудом концентрирует внимание и постоянно отвлекается. Если родители проявляют несдержанность и кричат на дочь, она пугается, плачет и так сильно расстраивается, что вообще уже ни на что не способна.

В детстве и подростковом возрасте астеников частенько обижают ровесники, а сами они не умеют себя защитить, поэтому стараются избегать общения и замыкаются в себе. Астеники крайне неуверенны в себе, робки и чрезмерно чувствительны.

Повышенная раздражительность — как следствие утомляемости, — может создать конфликтную обстановку, и тогда астеник очень тяжело переживает ссоры.

Особенно истощаются астеники в период сдачи экзаменов, да и при любой повышенной нагрузке. Нередко даже обычные нагрузки, которые легко переносят другие люди, становятся для них чрезмерными.

Психическая слабость астеников проявляется прежде всего в необычных ситуациях, выходящих за пределы обыденных явлений. Переезд на другую квартиру, ремонт, дальние путешествия, новая работа — все это может вызвать декомпенсацию. Женщина-астеник может упасть в обморок, получив неожиданное известие, даже не содержащее ничего угрожающего, а также из-за грубого окрика. А уж от вида крови и подавно.

В прошлом веке таких девушек называли «кисейными барышнями» — они падали в обморок из-за любого пустяка.

Астеников могут надолго выбить из колеи какие-либо происшествия, которые не имеют к ним ни малейшего отношения. Женщины-астеники болезненно реагируют при виде уличных драк или несчастных случаев, а также при ссорах и служебных конфликтах. Они многого боятся — темноты, собак, насекомых, высоты, боятся утонуть и еще много чего разного.

Они склонны к постоянному самонаблюдению и самоанализу, их внутренний мир представляет комплекс сложных переживаний, среди которых доминирует сознание своей несостоятельности, слабохарактерны и малодушны, склонны с самообвинению, болезненно переживают свою робость и застенчивость. Все это может сочетаться с муками уязвленного самолюбия.

Такие женщины постоянно чем-то огорчены, подавлены, тревожны, опасаются возможных трудностей. Они переживают перед любым ответственным событием — экзаменами, публичным выступлением, сдачей проекта или выполненного задания. Задолго до этого у них появляется бессонница, сердцебиение, потливость, суетливость, а внешний вид и мимика свидетельствуют о сильном душевном волнении.

В незнакомой обстановке астеники теряются, робеют, становятся еще более нерешительными и застенчивыми, чем раньше. Таких людей часто называют «мимозоподобными» — при малейшей обиде они замыкаются в себе, избегая общения с людьми. Аналогичная реакция может быть и при переутомлении.

В процессе работы, требующей психического напряжения, астеники становятся рассеянными, не могут сосредоточиться и сконцентрировать внимание, продуктивность деятельности резко снижается. Но если на работе спокойная, благожелательная обстановка, где женщину ценят за добросовестность, постоянно подбадривают и поощряют, если она имеет возможность периодически отдыхать, то повышенная утомляемость может компенсироваться.

Раздражительность астеника проявляется не в виде бурных вспышек, а обычно в виде недовольства и брюзжания. Еще больше усиливается раздражительность при усталости. Проявление раздражительности непостоянны и кратковременны, после такого эпизода астеники истощаются, усиливается слабость, появляется чувство раскаяния, могут быть идеи самообвинения

Утомляют астеников самые обыденные вещи, они с трудом справляются с повседневными жизненными требованиями, устают и от физических нагрузок, и от волнений. Многие женщины-астеники жалуются, что им трудно совмещать работу с домашними обязанностями или работу с учебой, стараются прилечь отдохнуть в течение дня. Некоторым астеникам даже обычный объем работы кажется непосильным. Они постоянно жалуются на общее недомогание, вялость, слабость, головную боль. Любое психическое напряжение усиливает эти симптомы, по малейшему поводу возникают слезы, и астеники стараются беречь себя от волнений, психических и физических перегрузок.

Наряду с этим, астеники весьма обидчивы и могут вспылить по любому пустяку, а еще больше обижаются, если кто-то упрекает за постоянные жалобы и уклонение от выполнения обязанностей или не верит жалобам на плохое самочувствие. В таких случаях женщина может проявить вспышку гнева, но в процессе такой эмоциональной реакции истощается, и эмоциональная реакция быстро затухает.

Такие люди зачастую проявляют повышенную озабоченность собственным здоровьем, жалуются на различные неприятные ощущения и плохой сон. Возможны навязчивые опасения и страхи.

Общий фон настроения почти постоянно снижен. Астеники легко впадают в уныние при незначительных неудачах, им свойственно пессимистическое отношение к будущему и неверие в собственные возможности.

Как и психастеники, они не любят изменений привычного жизненного уклада. Наиболее травмирует их переход на новую работу или смена работы с увеличением ответственности и интеллектуальной нагрузки.

В общих чертах у астеников немало сходного с психастениками, но при психастении больше тревожно-мнительных черт и меньше психическая истощаемость.

Причина неустроенности личной жизни тоже во многом сходна с таковой при психастении. Но тут еще есть и вторая причина — из-за чрезмерной утомляемости женщины-астеники не могут вести домашнее хозяйство в полном объеме (если при это женщина работает), а супруг обвиняет ее в лени и неряшливости. Это может привести к конфликтам и разрыву. Или же еще будучи девушкой, она так бережет себя, что считает брак и связанные с ними обязанности жены непосильной ношей. Или любящие родители оберегают дочь от подобного шага, отметают многих поклонников и ищут ей такого мужа, при котором она могла бы иметь спокойное и комфортное житье-бытье. Но не всегда таковой находится, а девушка-астеник сидит и ждет у моря погоды, вся в мечтах и грезах, и так лет до тридцати и больше. Да и мамы порой ведут себя как манипуляторы, не желая отпускать от себя любимую доченьку и отчаянно критикуя любого потенциального жениха

Третий вариант, при котором женщины нередко остаются одинокими, — это сенситивные черты характера (от латинского «sens» — чувство). Это люди чрезмерно чувствительные и впечатлительные с высокими моральными требованиями к самим себе. Сенситивы постоянно ощущают собственную неполноценность, еще больше усиливающуюся при их оценке собственных волевых и морально-этических качеств, что создает основу для формирования комплекса неполноценности уже с подростковых лет. Они обидчивы и ранимы, застенчивы и робки, что мешает им подружиться с теми, кто им симпатичен, не умеют и не стремятся быть лидерами, «душой компании», боятся авантюр, приключений и риска, не любят ссориться, не умеют лгать, притворяться и выставлять свои переживания напоказ, поэтому на первый взгляд могут произвести впечатление замкнутых.

С детских лет сенситивы пугливы и боязливы — боятся темноты, бродячих собак, боятся оставаться одни, некоторые могут заснуть только при свете и просят родителей не выключать свет на ночь. Если после того, как девочка заснет, родители выключают свет, то проснувшись, они пугается и громко плачет, просит, чтобы мать легла рядом или взяла ее к себе в постель и спокойно засыпают только чувствуя маму рядом с собой. Даже во сне девочка не выпускает руку матери или хоть какой-нибудь частью тела должна ощущать, что мать рядом.

Родителям подчас бывают непонятны страхи ребенка. В детском и подростковом возрасте сенситивы в трудных ситуациях всегда ищут помощи взрослых. Сами они не способны что-то предпринять, чтобы защититься от своих страхов, например, включить свет при страхе темноты или спрятаться в подъезд при виде незнакомого животного или человека. В любых неожиданных и трудных ситуациях сенситивные дети теряются, плачут и бегут под защиту взрослых. На прогулку соглашаются только в сопровождении взрослых — это придает им уверенность в их защите.

Сенситивные девочки боятся и своих более активных сверстников, избегают озорных и рискованных игр и предпочитают тихие одиночные занятия, а для игр избирают детей гораздо более младшего возраста и среди них чувствуют себя спокойнее и увереннее.

Такие девочки очень привязываются к своей первой учительнице, особенно, если та добра и внимательна, они стараются на переменах держаться возле учительницы. Они у всех вызывают симпатию и сочувствие, так как не назойливы, послушны, прилежны, учатся старательно. Если педагоги понимают ранимость и застенчивость девочки, щадят ее, оберегая от агрессивных одноклассников, она это очень ценит и отвечает на такое отношение благодарностью и искренней привязанностью.

Общаются они очень избирательно. Сенситивные девочки опасаются чрезмерно активных сверстниц, боятся мальчиков, поэтому выбирают в подружки спокойных и тихих девочек, с которыми шепчутся на скамейке в стороне от других ребят или гуляют парой.

Если родители переезжают на другое место жительства, если меняется учитель или такую девочку переводят в новый класс, в новую школу, — то это для нее психотравмирующая ситуация. Вначале ее пугает новый коллектив. Она не участвует в шумной возне ровесников, а тихо сидит в стороне, занимаясь рисованием, лепкой, читает книги. Сенситивная девочка боится контрольных, боится выходить к доске и отвечать перед всем классом, часто конфузится и краснеет, что еще больше усиливает ее убеждение в собственной неполноценности. Она долго привыкает к новому коллективу, скучает и по прежнему учителю, и по своей прежней подружке. Но постепенно сверстники привыкают к ней, и тогда она может неплохо адаптироваться в этом коллективе. Девочка выбирает себе такую же тихую подружку, и только с ней ходит на переменах. Мальчиков она боится и избегает общаться с ними.

В подростковом возрасте у девочек наиболее отчетливо проявляются обе особенности сенситивной аномалии личности — «чрезвычайная впечатлительность» и «резко выраженное чувство собственной недостаточности», которое подметил еще знаменитый психиатр П. Б. Ганнушкин.

Для девочек и девушек с сенситивными чертами характера очень важно, как относятся к ним окружающие. Поэтому они тянутся к взрослым — только они способны посочувствовать и отнестись с пониманием к столь ранимой девушке. А в среде сверстников они часто подвергаются насмешкам и даже издевательствам

У таких людей сформировано чувство долга и ответственности, нравственно-этическая позиция с высокими требованиями к себе и окружающим. Они не любят грубости, бестактности, цинизма и жестокости. Но в первую очередь очень требовательны к себе, видят у себя множество недостатков, считают себя слабовольными, чересчур робкими и застенчивыми.

Сенситивные люди понимают свою несостоятельность, но не стремятся ее преодолеть и стараются не привлекать к себе внимания, избегая ситуаций, где могут проявиться их слабости.

Они плохо переносят новую обстановку, а с незнакомыми людьми становятся еще более робкими и застенчивыми и впредь вообще избегают знакомиться с новыми людьми, особенно с мужчинами. Внешне это может показаться замкнутостью, необщительностью. Однако они не могут общаться только с незнакомыми людьми, а с близкими и хорошо знакомыми общаются охотно, приветливы и обнаруживают глубокую привязанность к тем, кто к ним добр и любит их. Всю жизнь сенситивные люди очень привязаны к своим родителям, бабушкам и дедушкам, а также няням и воспитателям, к которым привыкли с детства. Родные нередко называют такую девушку «тепличным растением».

Даже состояние влюбленности проявляется у них иначе, чем у других девушек и женщин — они молча страдают, не в силах проявить свои чувства, и возлюбленный может даже и не подозревать об этом.

В любых психотравмирующих у сенситивных людей могут возникнуть длительные периоды пониженного настроения, когда ощущение собственной неполноценности становится еще более выраженным. Неразделенная или несчастная любовь для сенситивной личности — тяжелая психотравмирующая ситуация. Подчас несчастная любовь приводит к тому, что девушка (женщина) впредь избегает мужчин, чтобы еще раз не пережить душевное потрясение, и остается навсегда одинокой.

У сенситивных людей нет стремления к самостоятельности. Опекой родителей, даже став взрослыми, не тяготятся и охотно ей подчиняются, во всем следуют советам родителей, перенимают их манеру поведения и их идеалы.

Даже будучи не замужем, сенситивная девушка (женщина) не тяготится отсутствием собственной семьи, общаются только в привычном кругу, где всех знает много лет, очень любит своих племянников и племянниц, с удовольствием остается посидеть с детьми, находя в этом выход для нереализованных материнских чувств.

Если бы нашелся мужчина, который смог бы относиться к ней тактично и деликатно, она могла бы испытывать к нему глубокую привязанность, а раз такого человека нет, остается одинокой и не расстается с родителями, даже если есть возможность жить отдельно.

Слабым местом у сенситивных людей являются ситуации, когда в наибольшей степени проявляется чувство собственной неполноценности. В целом сенситивная аномалия личности отличается очень слабой степенью адаптации. Любые незначительные неприятности, связанные с отношением окружающих, бросающие тень на репутацию, а также насмешки, упреки или конфликты могут вызвать длительные периоды уныния, подавленности, депрессию.

Лишь в очень благоприятных условиях, когда сенситивная женщина постоянно находится в одном и том же коллективе, где ее все хорошо знают, спокойно и дружески относятся к особенностям ее характера, не унижают, не насмешничают, не требуют от нее слишком многого, — может наблюдаться длительная адаптация. Малейшие изменения столь благоприятных условий — появление нового начальника, смена места работы, места жительства, смерть родителей, — могут вызвать у них уныние, слезы, депрессию и нервный срыв.

Четвертый вариант особенностей личности, который создает предпосылки для того, чтобы женщина осталась одинокой, это гипотимия.

Женщины-гипотимы — это прирожденные пессимистки с заниженной самооценкой, склонные к самообвинению и самоуничижению по ничтожному поводу. Любые незначительные события прошлого и настоящего вызывают у них угрызения совести и предчувствие грозящей беды. Хотя обычно в их поведении и поступках нет ничего порочащего, из-за чего стоило бы так переживать.

Из-за вечной подавленности и уныния, а порой и угрюмости, они не пользуются успехом у сильного пола. Да и женщины их не очень-то жалуют. Однако в своем узком кругу они приветливы и отзывчивы. В спокойной привычной обстановке это тихие, грустные, деликатные и тактичные интеллигентные дамы. Те, кто имеет возможность узнать их поближе, может оценить их мягкость и доброту, скрывающиеся за их внешней угрюмостью и мрачностью.

Женщины-гипотимы способны на глубокие чувства и сопереживание, хотя внешне они могут это и не проявлять. Они всегда приходят на помощь, если она кому-то требуется. Но к самим себе они излишне требовательны и корят себя за якобы совершенные проступки.

Свое подавленное настроение некоторые из них умеют тщательно маскировать внешним весельем и оживленностью. Но близкие понимают, что за этим скрывается уныние и печаль. Особенно часто грустят гипотимы наедине с собой.

В работе они добросовестны, трудолюбивы и аккуратны. Из-за заниженной самооценки и критического отношения к себе они предвидят возможные неудачи и стараются все предусмотреть. Их высоко ценят из-за их исполнительности, трудолюбия и практического склада ума. Сами они не любят быть на виду и избегают ситуаций, которые могут выделить их среди остальных членов коллектива.

Гипотимы чрезмерно переживают мелкие или мнимые неприятности, а еще тяжелее переносят реальные психические травмы и психотравмирующие ситуации. К примеру, в случае потери близкого человека другие члены семьи, которые тоже испытывают горе и печаль, должны больше думать не о собственных переживаниях, а о том, как это отзовется на женщине с гипотимными чертами характера, и должны оказывать ей повышенное внимание, успокаивая и отвлекая.

Даже когда в этом нет ее вины, женщина-гипотим склонна во всем винить себя. Она терзает себя мыслями, что если бы больше времени уделяла больной матери (отцу, бабушке, дедушке, дяде, тете или любому их родственников), больше заботилась, то трагический исход можно было бы предотвратить (хотя человек умер от давней тяжелой болезни, и ничем существенным помочь она не могла). Девушка (женщина) анализирует свое отношение к покойному, находит в прошлом все больше подтверждений своему пренебрежительному отношению, и у нее может сложиться убеждение, что именно она является виновником смерти близкого человека. В таких случаях пониженный фон настроения трансформируется в депрессию с идеями собственной виновности и даже попытками самоубийства.

Помимо таких типов личности, где основной причиной трудностей взаимоотношения с противоположным полом является застенчивость, робость и комплекс неполноценности, есть и другие варианты, когда женщина не может ни с кем ужиться. Например, скандальные, истеричные, взрывные, неуправляемые особы, не способные прожить без ссор и выяснения отношений.

У некоторых на фоне спокойной жизни копится раздражение, они придираются по пустякам, выискивая на ком сорвать накопившееся зло, сами провоцируют скандал, чтобы разрядиться. Эти дамы не в состоянии управлять собственными эмоциями.

Ужиться с такой женщиной трудно. Мужья и любовники долго не выдерживают и женщина остается одна.

Обычно скандалистки некритичны к себе, не осознают, что именно собственный неуживчивый характер явился причиной разрыва.

В отношении таких женщин все ясно, и я не буду заострять ваше внимание на их личностных особенностях.

Хочу лишь отметить, что женщины с «плохим» характером не испытывают трудностей в общении и знакомстве с противоположным полом. Они не комплексуют, уверенны в себе, порой даже самоуверенны и весьма высокого мнения о себе, хотя с неба звезд не хватают и неписанной красотой похвастаться не могут.

А женщина с комплексом неполноценности думает: «Она же форменная истеричка, страшна, как черт, характер у нее отвратительный, зато у нее есть мужчина».

Мужчины на них «клюют», потому что сильному полу нравятся уверенные в себе женщины. Правда, потом многие мужчины понимают, что от этой скандалистки лучше держаться подальше.

Таким женщинам несвойственно долго горевать и терзаться сожалением по поводу скоропостижного бегства бой-френда (или мужа). Некоторые тут же находят другого, но ненадолго.

Но если ей попадется мужчина, обладающий одним из вышеописанных типов личности (а именно таких мужчин и привлекают женщины, более сильные по характеру, чем он сам): психастеник, астеник, гипотим или сенситив, — тогда он будет терпеть скандальный характер своей подруги (супруги). В этом случае ему не позавидуешь.

Пьянство хуже воровства
Мешков Александр

XVIII. Ложная женщина. Невроз как внутренний театр личности

XVIII

Описание различных клинических форм невротизма требует своего переосмысления для того, чтобы увидеть их причастность к внутреннему театру личности.

Проявления невротизма, при всем многообразии, сводятся, в конце концов, к четырем клиническим формам: психастении, истерии, неврозу навязчивых состояний и неврастении. Между ними нет четко очерченных границ, они, по существу, в большей или меньше степени всегда присутствуют в общей картине невротизма.

Фундамент всякого невроза – неверие и эгоцентризм – наиболее обнажен в психастении. Это прослеживается настолько явно, что невольно задаешься вопросом: не есть ли психастения – чистое проявление чистого невротизма, не является ли психастеник наиболее законченным, так сказать, классическим типом невротика? «Суть психастенического склада – болезненный, нередко малоосознанный пациентом конфликт собственного чувства неполноценности (сказывающегося в застенчивости, робости, нерешительности и других человеческих пассивно-оборонительных реакциях) с ранимым самолюбием-честолюбием…

Обостренная нравственность, совестливость психастеника выражается не столько в том, что он… органически не способен с детства к дурным поступкам, сколько в том, что даже совершая эти поступки… он длительно «по-нехлюдовски» мучается потом совестью… Центральный психопатологический феномен психастенической психопатии – болезненное сомнение… корни бесчисленных болезненных сомнений психастеника лежат в конституционально-изначальной психастенической тревоге за собственное благополучие, благополучие близких и, может быть, за свое дело, если психастеник ему предан. Психастеник с ипохондрической направленностью, затмевающей прочие сложности его бытия (трудности межличностных отношений, мучительные раздумья о смысле жизни и т. д.), постоянно, каждодневно боится смерти» (М. Бруно). Разве не прослеживаются в этой характеристике принципиальные черты невротизма? Не зная и не понимая психастеника, нельзя понять природу невротизма вообще. Уберите мысленно психастенический компонент из любого невроза, и вы получите достаточно нелепый набор разрозненных симптомов.

Основное в психастении – переживание несоответствия внутреннего самоощущения внешнему самовыражению, а это в невротизме, в невротике – существеннейшее. Как я уже говорил, невротизм имеет место там, где есть переживаемая проблема ущемления личности объективным бытием. «Болезненное сомнение» психастеника есть, по существу, его недоверие к внешней действительности, которой он приучен доверять, его угнетенность происходит от болезненной сосредоточенности на объективной стороне существования, которая не вбирает в себя целиком всего его внутреннего содержания.

Невротик-психастеник являет собой внутреннее взаимодействие двух реальностей: реальности Субъекта и реальности Объекта, в нем обнаруживается своеобразное символическое становление человеческой личности. Его переживаемая проблема принципиально не объективного характера, а потому всякие объективные методики психотерапии для него тщетны. Наука может, в лучшем случае, описать психастеника, но не изменить его. Однако не свидетельствует ли это о неадекватности научной психотерапии природе истинного невротизма, выражение которого в психастении наиболее рельефно, очерчено, выражено?

Психотерапия как наука – весьма сомнительная дисциплина; похоже, что ее, в основном, разрабатывают психастеники, она является достаточно психастенической продукцией, в которой психастеник находит или пытается найти пути обхода… самого себя. Невротик-психастеник, хотя и живет в определенной объективно-социальной действительности, и действует в ней, укоренен значимыми, переживаемыми ценностями в другой реальности, фантастической для обыденного рассудка. Эта «другая» реальность самым иррациональным способом накладывается на образ объективного бытия невротика, и потому коррекция его сознательных установок так же нелепа и никчемна, как желание закрасить или заклеить на белом экране неугодную часть картины, проецируемой на этот экран с фотопластинки. Сознательный выход из психастении невозможен, так как поиск сознательного выхода из переживаемого в психастении есть один из основных симптомов психастении; это всегда надежда вытянуть себя из болота, уцепившись за собственные волосы.

Психастения не устраняется посредством научно обоснованной психотерапии, поскольку, в конечном итоге, представляет собой не объективную, а условную, символическую патологию. В этом качестве она присутствует в различных формах проявления невротизма, делая всякий невроз состоянием трудно уловимым для логического сознания. В силу этого психастения – основная форма невротизма – выведена в психиатрической классификации из разряда неврозов в разряд психопатий, то есть состояний, практически неизлечимых. Надо твердо помнить о психастенической основе невротизма, чтобы стало возможным понимание разнообразных его форм. Все в характере психастеника комбинируется вокруг его неверия и эгоцентризма. Его неверие – в «болезненном сомнении», его эгоцентризм – в мнительности и самокопании, которое есть не что иное, как постоянная озабоченность своим объективным существованием при изначальном недоверии ко всякой объективности. Все остальное лишь дополняет и разнообразит эти основополагающие моменты: здесь и его «болезненная нравственность», точнее, заморализованность (компенсирующая неверие), и постоянная мнительность и страх смерти, здесь и его трудность общения с окружающими, идущая от внутренней личностной ненасыщенности и внутренне переживаемой дисгармоничности, делающих психастеника существом асоциальным, здесь и его непродуктивная мыслительная работа, в процессе которой он пытается логически опровергнуть собственные сомнения и сознательно прийти к некой «объективной оценке ситуации», и т. д.

Если мысленно изъять из психастении «болезненное сомнение» (неверие) и ипохондрический настрой (эгоцентризм), то от нее практически ничего не останется.

Тот же невротический стержень – неверие и эгоцентризм – пронизывает и обсессию, и истерию, но прежде чем говорить о них, я хочу сказать несколько слов о неврастении.

Как очерченная клиническая форма невротизма неврастения может вызывать некоторые сомнения. «Неврастения является частным видом астении – так называемым психогенным типом астении» (В. Колосов). Что же касается астенического синдрома, то он является наименее специфической, общей реакцией как человеческого организма, так и человеческой психики в ответ на воздействие любой вредности. Неврастения, поскольку в ней основным является астенический компонент (ослабление психического тонуса), наименее специфична из всех неврозов.

В происхождении неврастении основная роль отводится астении, нервно-психической слабости, возникающей из трудностей сугубо объективного порядка (в этом неврастения глубоко противоположна психастении). В неврастении слишком мало конфликта внутри личности и слишком много конфликта вне ее, то есть между индивидом и его окружением. Неврастеник слишком сильно погружен в социум, пронизан его ценностями, его отношение к окружающим гиперсоциально, в его представлениях о социальных рангах всегда отдает китайщиной. Неврастеник если и мучается, то не столько из-за несоответствия своего внутреннего переживания своей социальной деятельности, сколько из-за несоответствия своего социального положения своим социальным претензиям. Он абсолютно убежден в том, что достигнутый социальный статус им «заслужен», «завоеван», «получен по праву», он не будет сомневаться в ценностях социальной жизни вообще, его социальная жизнь не будет переживаться им как нелепость и бессмыслица его существования. В неврастении есть чувство бессилия и раздражительной слабости, есть нетерпеливость, вспыльчивость, сочетаемые с чувством утомления, разбитостью, усталостью, но все это на фоне высоких социальных притязаний; это «директорский» невроз. Срыв высоких амбициозных установок – вот что такое, в конечном итоге, неврастения.

Очень трудно сказать о неврастенике, что он, подобно истинному невротику, сознает одно, а переживает другое, нет, он знает, по сути дела, что ему нужно, чтобы избавиться от психического дискомфорта (для этого ему, порой, достаточно просто отдохнуть, «просто выспаться»), в то время как настоящий невротик не знает, что ему нужно конкретно; неврастеник и сознает, и переживает одно и то же, в нем нет внутреннего конфликта между его сознанием и его бессознательным переживанием; он не страдает, как истерик или невротик с навязчивостями, по поводу отсутствующего страдания и не радуется объективно не существующему успеху.

В психическом содержании подлинного невротика присутствует та парадоксальность, которая создает все его душевное своеобразие и без которой невротик не был бы невротиком. Неврастеник же логически достаточно понятен, он, в целом, усталый или легко утомляемый человек, в нем нет намека на тайную манифестацию какой-то иной природы.

Неврастения не имеет глубокого фундамента невротизма, который имеет психастения, она стоит на зыбкой почве астении и достаточно легко корректируется посредством комплекса известных психотерапевтических мер, направленных на устранение астении.

Самое главное – в неврастении нет внутренней драмы пола, этого самого существенного переживания подлинного невротика, в ее психическом содержании мужественность и женственность не проявляются так, как в других формах невротизма.

Основной стержень невротизма – неверие и эгоцентризм – недостаточно выражен в неврастении.

Неврастеник являет собою проблему не столько личности, в полном смысле этого слова, сколько социального индивидуума с его амбициозными трудностями.

В отличие от неврастении истерия и обсессия более соответствуют предлагаемым мною критериям невротизма.

Истерия отличается своими «болезненными» предъявлениями, имеющими характер камуфляжа. В истерии есть много того, чего объективно нет; она пользуется объективными демонстрациями как подсобным средством для своего самоутверждения.

Истерия – это всегда вызов, демонстрация окружающим некой «непризнанной» ими ценности, таящейся в личности истерического невротика; непризнание этой «ценности», этого «совершенства» со стороны окружающих создает все своеобразие истеричного характера. Истерия отталкивает своей претенциозностью, она хочет, чтобы ее принимали за нечто большее, чем она есть. Эта претенциозность тем большая, чем больше в человеке внутренней неуверенности в правомочности собственных эгоистических самоутверждений. Эгоцентризм истерической личности вытесняет неугодную ей неуверенность, он заполоняет собою все ее внутреннее содержание и утверждает себя как некое личностное «совершенство».

Таким образом, если психастеник мучается своей неуверенностью, ищет выход из нее, то истерический невротик не хочет знать ее, – она слишком явно напоминала бы ему о собственном личностном несовершенстве и неполноценности.

В истерии кет творческого преображения личности, это всегда не правомочная претензия на личностное «совершенство».

Не раскрывая полноценно свою личность, предпосылки которой у него безусловно есть, истерик обрекает себя на невротизм.

В истерии так много мнимой «объективной симптоматики» (пестрая картина психических, двигательных, сенсорных, вегетативно-висцеральных нарушений), потому что в ней много заигрывания с объективной реальностью и мало подлинного знания о ней. Истерическая внушаемость (скорее, самовнушаемость) – это результат недолжной самореализации личности. Истерическая личность, хотя и жаждет быть цельной, «совершенной», по существу, разорвана. Она переживает одно, а осознает совершенно другое, она незаконно, так сказать, выводит свое субъективное переживание из объективной ситуации, окончательно ею не осознанной, а потому воспринимаемой эмоционально-образно, чувственно, импульсивно. Отсюда ее нескончаемые претензии и придирки к окружающим, но не к самой себе, отсюда ее неиссякаемое стремление к провоцированию конфликта в своем окружении, так как конфликт, скандал, внешний разлад более соответствует ее внутреннему самочувствию. У истерической личности существует неистребимое стремление быть в кругу творческих личностей, особенно среди представителей общепризнанных «творческих» профессий. Именно здесь истерические личности создают атмосферу так называемой богемы, известной своей расхлябанностью, шумным пустозвонством, унылым, нудным, пошлым эгоцентризмом. Такое стремление – не что иное, как интуитивно продиктованное желание возместить собственную личностную неполноценность (отсутствие творческого вызревания) внешней приобщенностью к творческой элите.

Истерическая личность незаслуженно причисляется к художественным натурам, однако для подлинно художественной (= творческой) натуры ей не хватает самого главного – углубленного внутреннего самососредоточения, без которого нет настоящего творчества, тем более художественного; она разбросана, поверхностна и нетерпелива.

Истерическая личность не столько озабочена собственным творческим самораскрытием (ее эгоцентризм упорно блокирует возможность личностного совершенствования), сколько стремится стать – и в этом ее тайный идеал – «предметом вдохновения» для настоящего творца и художника, ну, а если «предмета вдохновения» не получается, то хотя бы моделью, натурой, натурщицей на худой конец. В этом будто чует она спасение и потому так активно и упрямо втирается в контакт с творческими людьми, чувствуя себя, таким образом, тайно приобщенной к творческому процессу.

Отсутствие творческого становления делает истерическую личность исключительно податливой к магической, вульгарно-мистической интерпретации происходящего с нею, она никогда не доверяет логике и рассудку, даже в том, в чем их утверждения законны; рассудочность и анализ вызывают в ней раздражение.

Магическое жизнеощущение вообще свойственно невротику, но в истерии оно проявлено особенно отчетливо в силу острой несовпадаемости у истерика субъективного переживания и чувственного восприятия объективной реальности. С этим же связано так характерное для истерической личности суеверие, абсолютно доверительное отношение к приметам, гаданиям, наговорам и пр. Однако мистический настрой не мешает ей быть достаточно цепкой, хваткой, изворотливой и практичной в объективных ситуациях, ее эгоцентризм дает ей достаточную устойчивость «по эту сторону» бытия.

Эгоцентризм истерической личности есть широкие заносчивые объективные притязания при одновременном страхе и трепете внутренней неуверенности. Истерическая личность отгораживается от жизненных испытаний с самого раннего детства и, таким образом, попадает в зависимость от объективных ситуаций, в которых умеет лишь «царить».

Соблазн реализации своих внутренних возможностей вне творческого становления, а фантастически моментально, без труда и мук творчества, делает истерическую личность достаточно агрессивной и нетерпимой по отношению к окружающим, она одержима потребностью признания.

Если в психастении неверие и эгоцентризм («болезненное сомнение» и ипохондричность) принимаются личностью как недолжные, дискомфортные душевные (и телесные) состояния, то в истерии эгоцентризм, вытесняющий болезненные сомнения и неуверенность, самочинно утверждается в душевном содержании, всецело подчиняя себе человека.

И если снова провести мысленный эксперимент: убрать из истерии эгоцентрический стержень, то вся ее пестрая, многоликая симптоматика рассыплется в груду разрозненных, ничем не связанных между собой фрагментов; вне эгоцентризма в истерии не будет ничего собственно истерического.

В известном смысле, истерия противоположна психастении и потому между истерической и психастенической личностями могут возникнуть взаимодополняющие влияния и отношения, которые обеспечиваются диаметрально противоположными структурами неверия и эгоцентризма при психастении и при истерии.

Психастеник болезненно переживает свое неверие, свои тревожные сомнения, мучается угрызениями совести, даже когда не совершил ничего предосудительного, – истерик же настолько вытесняет собственное неверие тотальным эгоцентризмом, что может и не подозревать об этом неверии и производить на психастеника впечатление совершенно уверенной в себе и своем положении личности; психастеник в лице истерика видит перед собой человека, «преодолевшего» то, чем мучается он сам и из чего не может найти никакого выхода, разве что следовать за истерической личностью. Психастеник тяготится своим физическим и психическим самочувствием, напряженно и тревожно прислушивается к колебаниям своего здоровья, опасаясь болезни и прочих страданий; истерик же, даже будучи «задавленным» разнообразной патологической симптоматикой, все же достаточно легко обращается с нею, потому что, по сути, лишь прикрывается ею в эгоистических целях, она с ним до поры до времени, пока необходимость в ней не отпадет, но психастенику весь этот камуфляж представляется высокой способностью превозмогать страдания, утверждая жизнь; он хотел бы так же легко сбрасывать с себя свой ипохондрический настрой, как истерик свою «болезнь». Истерическая личность привлекает к себе психастеника, погруженного во внутренние переживания и внешне блеклого, закрытого, еще и своей внешней эмоциональностью, красочностью, яркостью, она, между прочим, может быть для психастеника, если он входит в творческую фазу своей жизни, своеобразным катализатором его творчества (и тем самым достигает своей тайной цели: быть «предметом вдохновения»). В обычном же своем состоянии психастеник тянется к истерической личности, «находя» в ней то, в чем имеет нужду, но это лишь видимость нахождения себя в другом; психастеник наделяет истерическую личность качествами, присущими ему самому, он наполняет содержанием эту пустую форму, пустую, потому что она эгоцентрична (тот пуст, кто полон сам собой).

Нужно ли говорить, что и истерическая личность тянется к психастенику (он идеальный зритель для ее демонстраций и притворств), хотя внешне часто не только не выдает этой своей тяги, но даже пытается азартно демонстрировать противоположное: полную «свободу» и «независимость» от каких бы то ни было притязаний с чьей-либо стороны. Это прочнее привязывает к ней психастеника, который невозможность своих внутренних разрешений проецирует отныне на недосягаемость «желанного идеала». (В бессознательной интуиции истерической личности не откажешь!) И психастеник, и истерик каждый по-своему внутренне не свободны, они желают выйти из этого состояния один через другого, но это создает лишь иллюзию внутренней свободы и по-настоящему не освобождает их, потому что подлинная свобода – в творческом становлении личности, а не во внешнем взаимоприспособлении двух несовершенных индивидов.

Ось «неверие-эгоцентризм» пронизывает и еще одну форму невротизма – невроз навязчивых состояний (обсессию).

Выражение неуверенности при этой форме – страх. Быть уверенным и одновременно испытывать страх невозможно. Если есть страх, то есть неуверенность, если есть неуверенность, то есть страх или тревожность. Страх – пугающая тень неуверенности.

При обсессии страх проявляется в многочисленных формах (например, как боязнь различных заболеваний), но дело не в их разнообразии, а в самом страхе. Страх связан с угрозой самосохранению личности и организма, и потому можно говорить, в принципе, о двух основных видах страха: страхе смерти (танатофобии) и страхе сумасшествия (лиссофобии), которые, в конце концов, есть не что иное, как страх утраты существования, просто страх. Это та зыбкая, тонкая, неверная почва, на которой взрастают собственно обсессии: навязчивые мысли, воспоминания, сомнения, действия. Они неприятны своей нелепостью, неуместностью, выдвинутостью из прочего содержания психики и потому воспринимаются человеком как чуждые, навязанные извне и крайне дискомфортные. Однако обсессант готов с ними как-то мириться, для него лучше уж они, чем страх.

Страх непереносим, к нему нельзя привыкнуть, он всегда побуждает к действию. Хорошо, если он вызван объективной причиной, с ним, в этом случае, можно как-то справиться, бороться или уклониться от вызвавшей его ситуации, убежать, наконец, но в случае навязчивой фобии он исходит не извне, а изнутри, из глубины личности, он испытывается ею вне зависимости от объективной ситуации. Обсессант находит выход из своего мучительного состояния: чтобы попытаться справиться со страхом, его следует выявить, определить. И вот возникает уже не просто страх, немотивированный и глубинный, а страх острых предметов, страх высоты, страх загрязнения, страх за состояние своего сердца, страх заболевания раком, страх покраснения в неугодном месте, страх открытых площадей, страх закрытых помещений и т. д. Обсессивный невротик бессознательно проецирует свой страх на некую объективную реальность, а затем эту объективную реальность, «пропитанную» в восприятии страхом, принимает за его причинный момент. «Видимую причину» страха легче переносить, с ней можно как-то бороться, она явственнее, нагляднее, а потому одолимее.

Но этого мало: надо как-то вытеснить страх из психического содержания, создать мощный заслон от его парализующего и деморализующего влияния. Здесь и приходят на помощь обсессии, они заполняют психику разнобойным и случайным содержанием, создают шумы, которые забивают собою томительный лейтмотив страха; они подобны ярким заплатам на дырках, через которые может обнажиться страх. Обсессии всегда невольно напоминают о страхе, который под ними, а потому и неприятны как напоминание. Кроме того, они вносят обескураживающий разлад в психический строй личности. Попытка как-то сообразовать обсессии с прочим психическим содержанием личности создает ритуалы. Ритуалы – определенным образом скомбинированные движения и действия – это демонстративное проявление навязчивостей; они, по общепринятому мнению, носят защитный, охранительный характер, препятствующий возникновению мнимого несчастья; невыполнение их может вызвать у обсессанта психический дискомфорт.

Трудно, однако, согласиться с тем, что ритуалы производятся обсессивным невротиком вопреки разуму, ведь сознательно он может подавить их выполнение, но тогда – и это уже действительно вопреки разуму – у него возникает ощущение тяжелого душевного дискомфорта, темного психического надлома, разряжающегося в страх. Боязнь этого страха (страх страха) толкает к усиленному выполнению ритуала (ритуал – усиленная, явная навязчивость), за который обсессант хватается как утопающий за соломинку. Лучше держаться навязчивостей, лучше выполнять странные ритуальные действия, лучше цепляться за нелепость, но явную, видимую, только не ощущать дыхание неведомой бездны внутри себя!

Переживаемый страх заставляет обсессанта бежать от себя, его внутренняя неуверенность покрывает нелепостями весь его жизненный путь, и чем логичнее и последовательнее он хочет организовать себя и свое поведение, тем несуразнее навязчивости, которыми он хочет оборониться… от самого себя.

«Подавляющее большинство больных неврозом навязчивых состояний обращается за врачебной помощью по поводу беспокоящих их навязчивых страхов, идущих по своему содержанию в двух главных направлениях: утрированных страхов за жизнь и чрезвычайных опасений допустить ошибку в поведенческих морально-этических реакциях… Преобладающее количество больных страдает навязчивостями ипохондрического содержания, тесно связанными с мыслью о телесном ущербе. Однако содержание ипохондрических фобий может выйти за рамки страха за жизнь и вплотную приблизиться к морально-этическим страхам» (Н. Асатиани).

Навязчивость занимает психику обсессивного невротика, отвлекая его от переживания неуверенности и страха, ее логическая неприемлемость, нелепость как бы уравновешивается для обсессивной личности непонятностью «беспричинного», неизвестно откуда накатывающего страха.

Критический рассудок обсессанта борется с навязчивостями, пытается овладеть ими, но так как этого не получается, да и принципиально получиться не может, и они остаются чуждыми, привнесенными в его внутреннее психическое содержание, то он пытается овладеть ими магически, что так характерно для всякого невротика. Для этого он пользуется комбинацией неких достаточно осознаваемых действий, формирующих в его сознании установку защиты от мнимой опасности. Эти действия были бы оправданны в случае реальной угрозы, они рассчитаны на схематично воображаемую модель объективной опасности и поэтому совершенно не соответствуют ситуации, в которой такой опасности нет. Корни страха, переживаемого обсессантом, не вне его, а в нем самом, обсессант же пытается чем-то накрыть собственную пугающую тень, которая вновь и вновь возникает на покрывале.

Магический ритуал, совершаемый обсессивным невротиком, направлен на то, чтобы создать и поддерживать в нем то состояние, которое было бы необходимо, появись реальная опасность. Это ставит временный внутренний заслон от идущего из глубины личности страха. Вытеснить внутреннюю неуверенность, порождающую грозный страх, – вот значение и смысл навязчивого ритуала.

Благодаря ритуалу обсессивный невротик как-то движется по жизни, защищаясь от неуверенности, которая заставляет его робко топтаться и вязнуть на месте. Этот навязчивый ритуал можно сравнить с гусеницей трактора, представляющей собою как бы намотанную на колеса универсальную дорогу. Выбор содержания навязчивости не случаен, хотя и кажется таковым. Навязчивость – символический продукт, но это та символика, которую назвать по-настоящему творческой нельзя, хотя в ней, как и во всякой символике, присутствует элемент «творчества», то есть недолжного невротического «творчества». «Творческий продукт» – навязчивость – существует лишь для самого обсессивного невротика, в нем нет той безусловной ценности, исходящей из душевного переживания подлинно творческой личности, которая делает его безусловно ценным и нужным для других людей. Это «творчество» самодовольно, замкнуто на себя, оно так же уныло и плоско, как и пресная, безвкусная жвачка морально-этических поисков обсессивной личности.

Приученный с самого раннего детства принимать за достоверное исключительно объективное и не доверять субъективному, обсессивный невротик обрекает себя на магически ритуальную защиту против внутренних страхов, с одной стороны, и гиперсоциальное морализирование, с другой. Именно на этом построено все его «творчество».

И вот субъективное переживание, извращаясь, негативно видоизменяясь в ценностных ориентациях обсессивной личности, открывается миру рядом своих «творческих» проявлений: страхом за сердце, боязнью открытого или замкнутого пространства и т. д. Творчески не реализованное субъективное переживание обсессанта находит выход в символической симптоматике невротизма. Возможность расшифровки этих симптомов-символов лежит не в объективном, а в субъективном плане их интерпретации. Страх за свое сердце, боязнь открытых пространств, страх перед покраснением в неподходящем месте и т. д. может быть понят не как страх перед объективной ситуацией, когда-то имевшей место и впервые породившей этот страх, а как страх перед недолжной реализацией своей личности, ее недолжным воплощением.

Внутренняя неуверенность, неверие и порождаемый им страх не дают обсессанту искренней душевности, мягкости, сердечности в общении с другими, – он испытывает сердечный страх, кардиофобию, страх за свое сердце и его объективное состояние; отсутствует на той же основе спокойная душевная широта, уверенная открытость самовыражения, – он испытывает страх открытых пространств, агорафобию, избегает площадей, полей и т. д.; есть мука совести, стыд от недолжного своего состояния, – он боится покраснеть в обществе (эрейтофобия) и чем больше хочет казаться спокойным или безразличным, тем больше краснеет, стыдится боязни показать свой стыд; есть жестокое чувство неуверенности и страха, поглощающее все объективное содержание личности, есть острое ощущение внутреннего разлада, распада, развала личностных устоев, вопреки всем доводам рационализирующего рассудка, – он испытывает страх сумасшествия, лиссофобию, трепетно просматривает психиатрическую литературу; есть предчувствие того, что смерть рано или поздно прекратит объективное существование личности – он испытывает страх смерти, танатофобию, занят вопросами продления объективного существования своей жизни и т. д. и т. п.

Все это свидетельствует об эгоцентрической сосредоточенности обсессанта на объективной стороне существования при активном недопущении во внутренний план его личности субъективного переживания, которое ломало и разлаживало бы объективно выстроенные устои его личности. Обсессивный невротик – человек, пытающийся прийти к гармонии собственного существования за счет рациональных утверждений объективного характера, за счет морального самоопутывания и законнической деятельности своего рассудка. Физическое здоровье и непротиворечивая мораль, «гарантирующая» душевное благополучие, – вот значимые ценности обсессивной личности.

Итак, неуверенность и эгоцентризм, отчетливо явленные в психастении, у обсессивного невротика преломляются по-своему: неуверенность переживается как страх, эгоцентризм активно формирует защиту против этого страха.

И истерическая личность также утверждает свой эгоцентризм, но в эгоцентризме истерии есть претензия на обладание какими-то особыми личностными «совершенствами», в то время как в эгоцентризме обсессии есть глухая оборона и борьба против внедрения каких-то иррациональных мотивов субъективного содержания в состав психики, есть стремление устроиться в этом мире на рассудочных основаниях, вытеснить всякую иррациональность.

Что же общего между этими формами невротизма?

Общее в них – отсутствие истинно творческого становления личности, отсутствие творческого пути самореализации и замыкание на недолжном «творчестве», то есть на формировании невротической симптоматики, в которой субъективное переживание личности не имеет достойного воплощения в объективной реальности. Следствием этого является эгоцентризм, претендующий быть верховным самовыражением личности.

Невротизм в корне своем един, но формы его разнятся между собой. Ипохондрический настрой психастеника, претенциозно-демонстративное поведение истерика, ритуалы и навязчивость обсессанта имеют своим основанием одно: нарушение личностной гармонии в угоду объективному существованию. Любая объективно-социальная реальность понуждает личность быть не тем, кем она является на самом деле, она заставляет ее отстраниться от переживания собственной глубины. Но пренебрежение к собственному душевному миру, непризнание субъективного переживания, которое не имеет основания в объективной реальности, не может пройти бесследно для личности, ее расплата за это – тяжелый невротизм. Ценностная установка на объективную реальность исключительно и невротизм личности – две стороны одной медали.

О ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ ПСИХАСТЕНИЧЕСКИМ (тревожно-сомневающимся) ЛЮДЯМ часть 1: psychasthenik — LiveJournal

Определенным врожденно-патологическим (психопатическим) характерам, как известно, соответствуют определенные здоровые характеры такой же структуры (рисунка), но без патологической выраженности черт этого характерологического рисунка (их называют еще «акцентуации»). Попытаюсь высветить, по возможности, в каждом случае самое существо каждого характерологического рисунка (радикала), не входя в специальную дифференциальную диагностику между психопатиями, между психопатией и душевной болезнью, между больным и здоровым (акцентуацией). В заголовках этого «характерологического букваря» вслед за названием психопатии помещаю в скобках название соответствующей ей акцентуации.
Психастеническая психопатия, или психастеники (психастеническая акцентуация)
Описаны П. Б. Ганнушкиным (1907,1933), И. П. Павловым (1935). Будучи также реалистами, они, по причине своей природной чувственной бедности, жухлости (в противовес циклоидам и эпилептои-дам), почти постоянно испытывают более или менее выраженное тревожное чувство эмоциональной измененное™ (мягкая деперсонализация), противоположное чувству естественности. С этим связана их всегдашняя тревожная неуверенность в своих чувствах, поступках с обостренным переживанием вины и понятная защитная склонность к подробным, аналитическим размышлениям по поводу того, что к кому и как они чувствуют, как поступают и что думают. Психастенический художник Клод Моне в своем страдании, как известно, застыдился своей профессиональной заинтересованности игрой красок на лице только что умершей жены, которую очень любил.— Эта неуместная заинтересованность как раз и объясняется психастенической неспособностью чувствовать естественно, переживанием своей душевной измененное™ в виде, например, эмоционального онемения, осознанной туманно-мягкой «отодвинутости» от горя в трагической ситуации. При том, что, скажем, не менее тревожный естественный циклоид обычно в подобном случае искренне переживает, плачет, и ему в это время не до анализа красок. Такого рода характерологической неестественностью объясняется и нерешительность, непрактичность психастеника в житейских делах:
чувство не подсказывает ему естественный выход из какого-то положения, а размышления, анализ нередко запутывают. Тревожная психастеническая неуверенность в себе захватывает, прежде всего, две жизненные темы: 1) неуверенность, тягостные сомнения (с ожиданием беды) по поводу своего здоровья (ипохондрические переживания) (ипохондрия — переживания по поводу своих болезней, которых на самом деле нет) и здоровья самых близких людей и 2) неуверенность нравственно-этического порядка — совестливое переживание, также наполненное сомнениями, но уже по поводу своих отношений с людьми, своих, возможно поранивших кого-то поступков. У одного и того же психастеника по временам, по обстоятельствам может главенствовать то одна тема, то другая.
Нравственные психастеники склонны мучиться нравственно-этическими переживаниями и тревогой за близких. Говоря, однако, об отношении охваченного творчеством человека к другим людям, в том числе близким, родным, важно учитывать следующее. Сосредоточенный на своем творчестве, не способный по причине психастенической инертности быстро из него вылезти, переключиться (даже когда в семье несчастье), психастеник нередко все страдания вокруг и даже страдания близких, любимых людей невольно воспринимает, больше или меньше, как материал для своего творчества. Ему трудно отвлечься от своей работы горем близких. Так, живописец, захваченный работой над картиной, как бы не слышит слов жены о том, что ребенок тяжело болен или даже уже умер, и не может прервать свою работу. Страх же собственных возможных болезней, смерти объясняется у творческого психастеника, главным образом, опасениями, что телесная катастрофа помешает ему завершить какое-то свое дело, выполнить свой душевный долг. Или психастеническая ипохондрия объясняется опасениями пребывать в беспомощном состоянии в тягость близким и т.п. Т.е., в конечном счете, и ипохондрические расстройства нередко проникнуты здесь также нравственно-этическими переживаниями, имеющими иногда безнравственную изнанку. Все это характерно и для других творческих психопатов с выраженной психастеноподобностью.
Блеклая чувственность психастеника (пищевая, сексуальная) не туманит ему голову. Практически все его душевные движения проникнуты подробным, аналитическим размышлением. Но это не мешает ему быть чеховски-теплым, заботливым.
Свойственный психастенику конфликт чувства неполноценности (сказывается неуверенностью в себе, робостью, застенчивостью и т.п.) с ранимым самолюбием может звучать в душе у различных психопатов (акцешуантов), но у психастеника (психастенического акцентуанта) этот конфликт разыгрывается на почве отмеченной выше деперсонализаци-онности («животной», подкорковой жухлости), инертно-реалистической, тревожно-аналитической мыслительное™ — ив таком виде является ядерным, составляя самое существо душевного склада.
Как и всякий застенчивый, страдающий от своей робости, стеснительности человек, психастеник, особенно молодой, приспосабливаясь к обстоятельствам, нередко стремится (в основе своей бессознательно) играть для людей свою развязно-нахальную противоположность (сверхкомпенсация). Это может звучать и в творчестве, в письмах, например, молодого психастенического прозаика (как находим это, например, у Чехова).
Телосложение — чаще астено-диспластическое: хрупкая (астеническая) узость тела сочетается с разнообразными телесными диспропорциями вследствие неправильной закладки (диспластика). Психомоторика также неловкая — нет «животной» точности, пластичности движений.
Постоянное инертное кропотливо-нравственное со склонностью к сомнениям и самообвинению копание в себе, понятно, излишне с точки зрения естественно, трезво чувствующего человека. Оно может «задушить» домашних тревожно-мелочным занудством, по-
портить жизнь близким и сослуживцам сверхпринципиальностью, сверхщепетильностью, даже иногда вырождаясь при этом практически в безнравственность. Но работа добросовестного тревожно-нравственного сомнения, пытающегося разобрать, осмыслить то, над чем обычно не задумываются люди здравого смысла, дарит нам и одухотворенно-скрупулезные исследования психастенического Дарвина, и психологическую прозу Чехова и Толстого. Толстой, конечно, эпилептически-мозаичен своим складом, но, несомненно, в этой мозаике выходит вперед богатая психастеноподобная грань. С другой стороны, переживание душевного онемения, неверности своих чувств побуждает психастеников-живописцев к оживляюще-импрессионистическим краскам. Из отечественных знаменитых психастеников (психастенических акцентуантов) отмечу Баратынского, Белинского, Чехова, Павлова, Станиславского.
Э. Кречмер не признавал психастенический характер. Он относил одних психастеников (в нашем понимании) к шизоидам, других (например, Дарвина) — к циклоидам. К шизоидам Э. Кречмер относит и Л. Толстого.
На Западе гораздо меньше психастеников, нежели в России. Если типичный западный интеллигент — шизоид (шизоидный акцентуант) или ананкаст, то типичный российский, чеховский интеллигент — психастеник (психастенический акцентуант) или человек иного характера, но все же с налетом психастеноподобности.

Классические описания психастенической психопатии и попыток лечения психастеников принадлежат отечественным исследователям П. Б. Ганнушкину, С. А. Суханову, И. П. Павлову, С. И. Кон-сторуму. Некоторые обзорно-исторические доказательства этого, моменты отграничения психастенической психопатии от психасте-ноподобных состояний (прежде всего от ананкастической психопатии), иные способы помощи психастеникам дал в других работах (М. Е. Бурно, 1971998). Интересно, что у начинающего психиатра-клинициста, поначалу принимающего за психастеника почти всякого тревожно-мнительного, застенчиво-нерешительного пациента, по мере накопления опыта все более суживается клиническое представление о психастенике, подобно тому, как само учение о психастении исторически развивалось от необъятно широкой «психастении» Жане к психастенической психопатии Ганнушкина.
Упомяну лишь несколько трудных клинических моментов, понимание которых весьма важно для насущного практического врачевания.
Суть психастенического склада — болезненный, нередко малоосознанный пациентом конфликт собственного чувства неполноценности (сказывающегося в застенчивости, робости, нерешительности и других пассивно-оборонительных реакциях) с ранимым самолюбием-честолюбием. Конфликт этот проникнут деперсонализационной чувственной блеклостью, с которой, во всяком случае отчасти, связаны неуверенность, неспособность крепко и трезво, практически чувственно стоять на земле, в том числе и двигательная неловкость. Вместе с этим и в связи с этим психастеник перегружен тревожно-мыслительной работой, в большей своей части непосредственно непродуктивной, хотя и реалистической по складу мысли и чувства. Работа эта заключается в постоянных тревожных сомнениях по поводу собственного благополучия, благополучия своих близких, собственной нравственности, сцепляющихся в тягостный самоанализ с самообвинением и ипохондрическими поисками. Следует добавить, что болезненное самолюбие-честолюбие психастеника, в отличие, например, от истерического, есть компенсаторное стремление утвердить себя не внешне, шумно-истерически, а на основе истинного самоусовершенствования:
даже маленькая незаслуженная слава тягостна ему, и, совестливый,он не способен ею увлечься. Временами в мечтах он даже судит о себе лучше, чем есть на самом деле, но чуть споткнется, как готов пассивно-оборонительно обхватить голову руками и искренне каяться в полной своей несостоятельности и никчемности. Обостренная нравственность, совестливость психастеника выражается не столько в том, что он, подобно, например, некоторым духовно-нравственным шизоидам, органически не способен с детства к дурным поступкам, сколько в том, что, даже совершая эти поступки в немалом количестве (особенно в юности), он длительно «по-нехлюдовски» мучается потом совестью и, главное, не только по поводу действительно безнравственных поступков, но и по поводу обыденной, множеством людей тут же забывающейся собственной мало-тактичности. Здесь можно говорить о болезненной нравственности, так как мука совести не адекватна содеянному. Например, в течение нескольких суток, и особенно по ночам, психастеник морально истязает себя за то, что как-то не уступил в троллейбусе место женщине с сумками. Психастенику свойственно и глубокое нравственное переживание скверных поступков других людей, нередко доходящее до нравственного припадка, подобного припадку чеховского студента в рассказе «Припадок» после посещения публичного дома. Само собой разумеется, что с годами у психастеника как защита вырабатывается стойкая система щепетильно-нравственного поведения, чтобы поменьше страдать самому с собой.
Блеклость чувственности психастеника сказывается уже в том, что он не получает столь яркого чувственного наслаждения от непосредственного соприкосновения с желанным объектом, как чувственные художественные натуры. Наслаждение психастеника сосредоточено главным образом в области его представлений, раздумий и духовных переживаний, а это возможно вдалеке от желанного объекта. Психастеник утоляет сексуальный голод не столько с художнически-чувственным, сколько с духовным переживанием. Его любовный порыв при всей своей силе и остроте (истинная фригидность у женщин такого склада не встречается), если можно так выразиться, «грубо срублен», не изобилует тонкими, сложными мелодиями, сказочными «головокружениями» и переливами, как встречаем это у чувственных художественных натур.Оргазм психастеников окутан духовной мягкостью и сравнительной деперсонализационной ясностью сознания. Приходится отметить это, поскольку многие психастеники, подозрительно изучая себя в интимной близости, считают, что никогда не получали от близости истинного наслаждения, о котором пишут в романах, и расценивают это как серьезную и позорную патологию, вызванную юношеским онанизмом, или как проявление душевной болезни. Психастеник должен знать, что это не столько недостаток, сколько особенность человека психастенического склада, как, впрочем,и его склонность глубоко вникать в свое дело, плодотворно-творчески сомневаться в том, в чем не сомневаются другие, механически запоминая и принимая на веру.
Центральный психопатологической феномен психастенической психопатии — болезненное сомнение, а не навязчивость. Болезненное сомнение отличается от навязчивости, и, в частности, от навязчивого сомнения прежде всего тем, что при болезненном сомнении, с точки зрения сомневающегося пациента, в содержании этого сомнения нет логической неверности, неразумности. Каким-то словом он, возможно, действительно обидел близкого ему человека; уплотнение, которое он обнаружил под языком, действительно, с его точки зрения, может быть раковым. Обычно он сам понимает малую вероятность своих сомнений, но, загруженный ими, мучается неопределенностью с вероятностью плохого, пока его трезво не разуверят в этом. Навязчивое же сомнение возникает обычно на иной характерологической почве, прежде всего ананкастической, и здесь пациент внутри первого же сомнения, как правило, убежден, что сомневается зря, просит подтвердить это, не требуя объяснений, не нуждаясь в доказательствах. Потому и по содержанию своему болезненные сомнения не бывают заведомо нелепыми, как многие ананкастические. Психастеник, в отличие от ананкаста, никогда не пойдет к врачу с тревожным вопросом о бешенстве, если незнакомая собака просто коснулась шерстью его брюк, пробежав мимо. Ананкаст же часто будет продолжать мучиться навязчивым сомнением, что бугорок, нащупанный во рту языком, есть сифилитический элемент, хотя ему квалифицированно разъяснили, что это слизистая или сальная железка. Если же после слов врача навязчивость ананкаста исчезает, то также не от логически-информативного разъяснения, а, возможно, от какого-то механически-суггестивного толчка. Корни бесчисленных болезненных сомнений психастеника лежат в конституционально-изначальной психастенической тревоге (тревожной готовности) — тревоге за собственное благополучие, благополучие близких и, может быть, за свое дело, если психастеник ему предан.
Психастеник с ипохондрической направленностью, затмевающей прочие сложности его бытия (трудности межличностных отношений, мучительные раздумья о смысле жизни и т.д.), постоянно, каждодневно боится смерти. Болезненная тревожность его как бы «пропитывается» «второсигнальностью», мыслью, анализом, и в результате возникает масса болезненных сомнений в немногих указанных направлениях, тогда как у тревожно-мнительного астеника обнаруживается лишь болезненная тревожная мнительность, как правило, нестойкая, поддающаяся суггестии, так как отсутствует аналитический каркас. В мнительности больше эмоций, чем мысли. Итак, психастеника нередко не оставляет мысль, подобная той,что ведь случается, что человек живет, радуется траве и солнцу, еще не зная, что в нем уже «растет рак». Подогреваемый этой тревогой, ипохондрический психастеник неустанно ищет с утра до вечера, что в нем не так, что может погубить его. Тревожно следит за своими отправлениями, осматривает, где что в теле неудобно или несимметрично, фиксирует тревожное внимание даже на крошке, прилипшей в горле. Пугается при замечаниях типа: «Ты вроде хрипишь?» Сразу при этом подозревает у себя рак горла, голосовых связок и тянется смотреть свое горло в зеркале. У психастеника с большим трудом возникает вера в то, что все будет хорошо, вообще плохо вытесняется все неугодное и неудобное личности, то есть плохо работает психологическая защита художественно-истерической структуры, и психастеник защитно тянется к информационно-разъяснительной помощи врача. Он в этом смысле противоположен человеку, которому не верится, что он может серьезно заболеть. Изматывает, мучает родных и близких просьбами посмотреть ему в рот, пощупать родинку, не затвердела ли, не увеличилась ли, и т.д. Всякое найденное им у себя «опасное отклонение» повергает его в страх с бурной, подчас вегетативной реакцией: вот оно, вот то страшное, чего он так боялся. Он вообще не может примириться с тем, что когда-нибудь, в далеком будущем умрет, как и все, не может спокойно жить сегодняшним днем. Со смертью знакомого или близкого ипохондрическая тревога обостряется, и психастеник раздражает близких постоянными, нескончаемыми разговорами о возможной своей смерти и прощальными завещаниями. Соматическая ослабленность, недосыпание, колебания атмосферного давления усугубляют тревожность-ипохондричность, увеличивают число «находок», но и в таком случае трезвое, основательное разуверение всегда помогает, разрушает данное болезненное сомнение. Следует отметить, что даже без врачебного разуверения психастеник успокаивается, отмечая со временем, что его родимое пятно не превратилось в меланому. Это еще раз подтверждает особую, в отличие от навязчивости, психопатологическую структуру болезненного сомнения: болезненность заключается здесь в почти постоянном тревожном ожидании беды, громадном преувеличении вероятности заболевания. Нервно-артритическая конституция (обычная у психастеников) с непременной вегетативной неустойчивостью дает возможность почти постоянно испытывать, особенно при нацеленном внимании, сенсорные и вегетативные «спотыкания» (аэрофагия с отрыжкой, глоссальгия, миальгия, парестезии и т.д.), что, несомненно, является богатой почвой для произрастания болезненных сомнений.
Психастеник, понятно, больше боится той болезни, которая больше грозит смертью. При ананкастической же ипохондрии навязчивые опасения и страхи, как правило, не имеют под собой истинного страха смерти, и потому ананкаст, как правило, не склонный к болезненным сомнениям, способен навязчиво бояться сифилиса (страх страха сифилиса) и в то же время быть сравнительно спокойным, узнав, что у него подозревают- злокачественную опухоль.
Итак, болезненное сомнение питается тревожностью, но в отличие от навязчивости и болезненной тревожной мнительности аналитично в своем ядре, проникнуто логическим поиском, что и дает блестящую возможность терапии разъяснением. Нередко психастенические сомнения-размышления философского и нравственного порядка, не содержащие острых тревог, направленные на поиски смысла жизни и собственного места в жизни, вроде тех, которым предается толстовский Пьер Безухов, отнюдь не тягостны для пациента и не являются, в сущности, болезненными. Психастеник нередко не без удовольствия погружается в них в поисках определенности знания о мире, смягчающей его тревожность.
Вообще можно сказать, что в большинстве случаев, чем интеллектуальнее, зрелее, старше психастеник, тем слабее в нем переживание своей застенчивости, вообще неполноценности, поскольку он обычно постепенно добивается немалого в жизни. Все это, однако, отнюдь не избавляет его от ипохондрических страданий и трудностей в межличностных отношениях с чуждыми ему натурами, трудностей, связанных прежде всего с его подчас непомерной обидчивостью, подозрительностью, в основе которых также лежит болезненное сомнение со всеми его свойствами, но уже не ипохондрического, а этически-межличностного содержания.
Есть несколько ведущих значимых комплексов переживаний психастеника, лежащих в основе многих его межличностных конфликтов и, следовательно, декомпенсаций. Психастеник настолько не хочет быть кому-то в тягость, что при соответствующих обстоятельствах, например, решительно и сразу расстается и с женой, и с работой. Ему нередко невыносимо трудно жить одному, одиночество гнетет его до такой степени, что он готов, например, вдруг жениться на ком угодно, чтобы не оставаться одиноким в ближайшие вечера. С деликатностью, осторожностью психастеника и даже излишней его щепетильностью нередко сосуществует (видимо, как компенсаторный момент) излишняя аффективная, раздражительная категоричность, противоположная сангвинической живой гибкости, позволяющей даже в трудных конфликтных ситуациях в отношениях с неприятными людьми сохранять достаточную мягкость.
Важная особенность психастенической эмоциональности состоит в том, что психастеник способен искренне и глубоко переживать засебя, за своих близких, за свое дело, за любого человека, с которым есть духовное созвучие, за несчастных, в частности за животных, на месте которых способен себя представить, но по отношению же ко всему прочему, при всей своей глубокой щепетильности и нравственности, психастеник может ощущать эмоциональную «прохладность», которая сказывается, например, в неспособности искренне пожелать помочь даже симпатичному ему человеку, попавшему в беду, или в неспособности глубоко и долго переживать смерть близкого человека, с которым, однако, не было духовного родства. Таким образом, внутренняя отзывчивость психастеника весьма избирательна.
Эмоциональная притупленность, деперсонализационные «прохладность», душевное онемение психастеника в стрессовой ситуации, как и неспособность испытывать естественное, искреннее чувство, соответствующее обстоятельствам (феномен, описанный еще Жане),— все это есть моменты индивидуальной психастенической психологической защиты (Рожнов В. Е. и Бурно М. Е., 1976). Психастеник, остро страдающий в пределах своих значимых переживаний, «разрушился» бы, если бы страдал так и за пределами значимых переживаний, по всем поводам.
Отсутствие у психастеника способности непосредственно переживать и выражать свои чувства, такой живой и яркой, например, у сангвинических и циклоидных натур, может создать впечатление сухости в отношении к людям, тогда как на самом деле это не истинная сухость, а защитная притупленность со стыдливым пониманием и переживанием этой притупленности или способность иногда сдерживать некоторые свои эмоции. При внимательном общении с психастеником обнаруживаются духовная гибкость, теплое, мягкое обаяние, излучаемое сквозь эту сухость и даже внешнюю суровость.
Свойственны психастенику, особенно в юности, и истинные элементарные навязчивости (навязчивое движение шеей, будто воротник жмет, навязчивое подергивание плечами, желание считать предметы, навязчивое выдергивание волос, выдавливание прыщиков, неодолимое желание сковырнуть всякую корку и другую неровность на коже и т.д.) Навязчивости не отличаются здесь стойкостью, в отличие от подобных навязчивостей, возникших на характерологически-астенической и шизоидной почве.

Психотерапия психастеников с жалобами на характерологические трудности, болезненность общения с людьми

Главный принцип лечения таких пациентов заключается в известной формуле: «Познай самого себя». Жизнь убеждает в том, что у врача-психиатра истинно психастенического склада характерологически-поведенческих (неипохондрических!) трудностей во много раз меньше, чем у него же до того, как он стал психиатром. людях поверхностность, жадность, циничную беспринципиальностй и т.п.— и нет уже того переживания, которое было бы, если бы он их высоко ценил. Ф. В. Бассин, В. Е. Рожнов, М. А. Рожнова (19741 замечают в этом смысле, что «ощущение униженности исчезает, еош «обесценивается» личность обидчика».
А. И. Ющенко (1937) писал: «Необходимо широкое знакомстве с учением о психоневрозах в массах. Приведу один поучительный факт. За последние 3 года больше тысячи больных-невротиков прошли через клинику неврозов и психоневрозов Украинской психоневрологической академии. Из тысячи прошедших больных были люди всякой нации, всякого пола, возраста, социального положения Меньше всего было врачей и ни одного психоневролога».
Таким образом, сделаться психиатром-психотерапевтом было бьг идеалом психотерапии для психастеника с характерологически-поведенческими трудностями. Разумеется, было бы смешно и нелепое советовать всем молодым психастеникам избирать своей профессией психиатрию. Однако отмеченный факт свидетельствует о том, что основным в рациональной психотерапевтической работе с психастеником должно быть стремление помочь ему разобраться, насколько это возможно, в собственном личностном складе и в типологии личностей вообще. Психастеники, в силу своей личностной структуры, настолько увлекаются этими лечебными занятиями (лекции врачей, групповые беседы, чтение научной и художественной литературы с обсуждением один на один с врачом или в группе, например, работ Ганнушкина, Павлова или переживаний и поведения психастенических героев Толстого и Чехова), они настолько тонко и живо воспринимают психастенические моменты, например, в автобиографии Дарвина и воспоминаниях о нем, что иное отношение к этому делу, думается, должно дифференциально-диагностически настораживать. В основном это, конечно, долгая амбулаторная работа, снимающая с психастеника тягостные для него душевные грузы, преобразующая его отношение к себе и людям, освобождающая его подчас высокие творческие возможности, а значит, приносящая врачу радостное удовлетворение. Работа эта требует, однако, вдохновения, творчества. Потому не даю здесь подробных рецептов, отмечу лишь, что основы некоторых наших психологически-просветительных лекций для пациентов и широкой аудитории приведены в брошюре «Психопатии» (1976).
Такого рода психотерапевтическая работа в конце концов совершает перестройку душевной жизни психастеника в том смысле, что он начинает жить радостно, творчески выражая свою душевную особенность в делах своей жизни. Всякий человек получает и удовольствие и облегчение в творческом самовыражении, но если, например, ювенильно-сангвиническая «врожденная хозяюшка» самовыражается с радостной легкостью на кухне, то психастеник, сообразно своему духовно-мыслительному складу, бессознательно тянется прежде всего к сугубо духовному, интеллектуальному самовыражению, творчеству, и без этого пребывает нередко в декомпенсации, мучается душевной несобранностью, раздерганностыо и суетой. Психастеника трудно научить уважать в себе психастеническое, когда в силу сложившихся обстоятельств он не имеет возможности творчески выражать себя, свои особенности в любимом деле и вследствие этого не может убедиться в силе и общественной полезности некоторых своих свойств. Так, женщина психастенического склада, вынужденная заниматься домашним хозяйством, раздражается и испытывает горькое разочарование от «кухонной помойки», «постоянной стирки, глажки». На что ей творческие сомнения и нравственные искания, когда чашки валятся из моторно-неловких рук?Психотерапия психастенической ипохондрии

Психотерапия в клинике психопатий и патологического развития личности. Квалификационные тесты с ответами (2019 год)

 

содержание      ..     251      252      253      254     ..

 

 

 

 

 

Вопрос № 1

Тормозимостью (инертностью) психастеника объясняется
а) его «лестничное остроумие»
б) слабая чувственная впечатлительность
в) аутистические особенности мышления
г) мощные сильные влечения
д) склонность к остеохондрозу
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 2

Циклоидам с бурными климактерическими проявлениями может симптома-тически выразительно помочь все перечисленное, за исключением
а) френолона в малых дозах
б) феназепама
в) гипноза-отдыха
г) аутогенного погружения
д) попытки врачебно строго, с соответвующими упреками «развенчать» эту
бурную симптоматику как надуманную, наигранную, не имеющую под собой истинно
болезненных нарушений
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 3

К особенностям гипноза у истерических психопатов относятся
а) сомнамбулическая картина гипноза; самолюбивое сопротивление гипно-тизации
б) легкий переход из гипнотического сна в естественный
в) частые осложнения гипноза психотическими шизофреническими вспышками
г) осложнение гипноза судорожными эпилептическими припадками
д) правильно в) и г)
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 4

Психастеническая женщина нередко отличается
а) фригидностью
б) острой бурной чувственностью в интимной близости (до выраженного
сужения сознания)
в) живой, быстрой реакцией
г) склонностью тревожно сомневаться — анализировать, известной хозяйст-венной непрактичностью
д) правильно б) и в)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 5

Эпилептоидная взрывчатость и раздражительность отличается от разд-ражительности больного органическим поражением мозга и неврастенией
а) истерическим сужением сознания
б) бурными вегетативными дисфункциями
в) малой продолжительностью
г) склонностью к самообвинению после взрыва (приступа раздражения)
д) отсутствием истощаемости
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 6

«Первая атака» при лечении истеричных (по Консторуму)
а) не может быть обличающей и осуждающей
б) может быть щадящей
в) непременно должна встряхнуть, всколыхнуть пациента
г) должна так ошеломляюще подействовать на пациента, чтобы он более не пришел к врачу
д) может быть спокойной, утешающей пациента
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 7

В телосложении эпилептоида чаще обнаруживаются
а) атлетические (атлетоидные) черты
б) пикнические черты
в) астено-диспластические черты
г) моменты грацильности
д) особенности, не названные выше
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 8

Моторике шизоида свойственно все перечисленное, за исключением
а) эластичности, гармоничности
б) угловатости движений
в) матерности
г) стремления к стилизации
д) судорожно стереотипных движений
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 9

Эпилептоиды — это (по Ганнушкину) люди
а) инстинктов и примитивных влечений
б) не знающие меры в безумной храбрости и в жестокости
в) склонные к сомнениям и самобичеванию
г) правильно а) и б)
д) правильно б) и в)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 10

С точки зрения Консторума психагогическая работа с истеричными в значительной мере бесплодна во всех случаях, исключая
а) где бессилие служит конкретным установкам больных, сделавшись испытанным средством достижения цели
б) во всех случаях интеллектуальной недостаточности
в) при отчетливой душевной незрелости; заметной ювенильности
г) в некоторых, очень редких случаях «дегенеративной истерии»
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 11

В лечебной работе с психастениками обычно следует (В.Е.Рожнов — ред., 1979)
а) обратить внимание пациента на то, что психастенические сомнения, ск-лонность к проверкам имеют смысл, ценность, так как они есть защита от дейс-тительной психастенической рассеянности; подчеркнуть факт существования ве-ликих психастеников
б) назначить антидепрессанты и нейролептики в малых и средних дозах
в) посоветовать пациенту почитать работы о характерах, дабы вернее
предвидеть, что от какого знакомого человека возможно ждать в определенной
ситуации, и не теряться, не разочаровываться лишний раз
г) внушать по многу раз какое-то лечебное положение в бодрствующем сос-тоянии
д) правильно а) и в)
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 12

Эпилептоиды (по Ганнушкину) обычно отличаются
а) большой нетерпеливостью и крайней нетерпимостью к мнению окружающих
б) себялюбием, эгоизмом
в) чрезвычайной требовательностью
г) узостью, односторонностью
д) всем перечисленным
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 13

Циклоидам (реактивно-лабильным) в тягостном ипохондрическом сос-тоянии обычно может серьезно помочь
а) беседа с упором на логические доказательства, схемы, научная инфор-мация, развенчивающая научно-рассудочно необоснованность их мыслей о какой-либо «страшной болезни»
б) эмоциональная беседа, как бы «встряхивающая» дурное настроение,
«толкающая» (в том числе юмором) к свету, смеху; музыка Моцарта или Штрауса
в) общение с аутистической музыкой, живописью
г) живопись Босха, Дали
д)  ничего из перечисленного
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 14

Существо клинико-психотерапевтической помощи любому эпилептоидному психопату, стремящемуся к лечению, состоит в том, чтобы
а) указать ему на его врожденный нравственный дефект с категорическим требованием нравственно перестроиться
б) с помощью особых психотерапевтических методик сделать прямолинейно-инертное эпилептоидное мышление подвижным, живым, естественным; не выслушивать пациента подробно, а требовать от него краткости в беседе и беспрекос-ловного выполнения советов психотерапевта
в) помочь ему по возможности общественно-полезно реализовать свою пси-хопатическую авторитарность; научить его хотя бы притворяться благодарным
людям за их помощь, притворяться участливым к переживаниям других
г) протептически «отрезвить» пациента
д) правильно б) и г)
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 15

Эмоциональность психастенического психопата
а) уплощена
б) деревянно-суховата
в) наполнена пряно-чувственными красками
г) лирически одухотворена; «глуховата» к чувственным подробностям
д) правильно а) и б)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 16

Существо «авторитарно-наукообразного внушения», применяемого при лечении эпилептоида, состоит
а) в живом, трезвом доказывании пациенту безосновательности его подозрений, терпеливом объяснении пациенту ложности его тревожных сомнений
б) в категорическом требовании к пациенту не рассуждать по поводу своих соматических болезней, вообще о том, в чем он не специалист
в) в демонстрации пациенту его рентгенограмм, кардиограмм и т.п. с целью серьезного обучения его медицине
г) в психоаналитической процедуре
д) ни в чем из перечисленного
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 17

Мимозоподобная замкнутость шизоида объясняется
а) чрезмерной ранимостью
б) неспособностью найти адекватный способ общения или высказаться до конца
в) людским непониманием
г) известной циклоидностью
д) правильно б) и в)
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 18

Дизонтогенез — это
а) нарушение развития плода в утробе матери
б) нарушение формирования личности в детстве
в) нарушение развития организма на любом этапе филогенеза
г) нарушение развития организма на каком-либо этапе онтогенеза
д) мягкая задержка развития (инфантилизм)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 19

«Гиперсоциальным» эпилептоидам Мауца свойственны все перечисленные черты характера, за исключением
а) педантичной исполнительности
б) аккуратности
в) сверхчестности
г) скопидомства
д) ханжества
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 20

К вариантам циклоидов, выделенных Ганнушкиным, относятся все пере-численные, за исключением
а) конституционально-депрессивных
б) конституционально-возбужденных
в) циклотимиков
г) эмотивно-лабильных
д) «беспечных любителей жизни»
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 21

Эпилептоидная психопатия впервые выделена
а) Ф.Минковской
б) П.Ганнушкиным
в) Э.Кречмером
г) М.Гуревичем
д) Я.Фрумкиным
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 22

Патохарактерологическое развитие — это (по Кербикову)
а) патология, порождаемая психогенным фактором
б) в сущности, психопатическое развитие
в) состояние, для которого характерна начальная стадия становления
психопатического склада личности
г) состояние, которое обычно включает в себя «препсихопатическое сос-тояние»
д) все перечисленное
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 23

Классические описания психастенической и астенической психопатии
принадлежат
а) С.А.Суханову и П.Б.Ганнушкину
б) С.И.Консторуму
в) Л.Бинсвангеру
г) П.Б.Ганнушкину и А.В.Снежневскому
д) правильно а) и б)
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 24

Психастенику следует (по Консторуму) упорно повторять, что
а) мучительная самокритика — это глупость, ни на чем не основывающаяся, и ее надобно выкинуть из души
б) «самоедство», самообвинение не имеет смысла, это — проявление нес-пособности продуктивно размышлять
в) он, к сожалению, воспитан таким нерешительным и робким пагубной, оранжерейной домашней обстановкой; дурное воспитание оставило в нем неизг-ладимые следы
г) не следует ни в коем случае читать медицинскую и психологическую литературу (стараясь себе помочь)
д) ничего из перечисленного
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 25

Серьезный вклад в развитие учения о психопатиях сделали все перечисленные ученые, за исключением
а) Крепелина Э.
б) Мясищева В.Н. и Вейна А.М.
в) Суханова С.А.
г) Шнейдера К.
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 26

«Ананказм» означает с греческого
а) болезнь прикосновения
б) боязнь открытого пространства
в) принуждение или необходимость
г) боязнь опоздать
д) ничего из перечисленного
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 27

Консторум полагает, что истеричные перевоспитываются, прежде всего
а) деятельностью, трудом
б) внушением в бодрствующем состоянии
в) гипносуггестивным воздействием
г) психоанализом Фрейда
д) рациональной беседой
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 28

Критериями конституциональной психопатии являются (по Ганнушкину)
а) врожденность патологических свойств личности; патология личности «без
начала и конца»
б) полная неработоспособность в декомпенсации
в) неспособность психопата к компенсации
г) способность конституциональной психопатии формироваться на почве
здорового преморбида под влиянием дурного воспитания
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 29

Психастеническая ипохондрия по своей структуре есть ипохондрия (В.Е.Рожнов — ред., 1979)
а) навязчивая
б) сверхценная
в) сомневающаяся
г) мнительная
д) депрессивная
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 30

В случае психастенического страха сумасшествия у врача (обычно не психиатра) может серьезно помочь
а) изучение пациентом психиатрической, психотерапевтической литературы под руководством психотерапевта
б) познакомить пациента с типичными психастениками
в) познакомить пациента как врача (например, консультанта-стоматолога) с типичными шизофреническими пациентами
 г) посоветовать пациенту психотерапевтически помочь другим психастеникам или больным психастенической шизофренией
д) все перечисленное
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 31

Психопатия (в классическом, клиническом понимании) отличается от патологического развития личности
а) врожденностью патологических свойств личности
б) склонностью к глубоким невротическим расстройствам
в) асоциальностью поведения
г) наличием выраженных патологических свойств личности уже в детстве
д) вегетативными дисфункциями
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 32

Шизоидам свойственны
а) эмоциональная дисгармония
б) неправильное течение интеллектуальных процессов; склонность к пост-роениям, исходящим не из фактов, а из схем, основанных на игре слов
в) любовь к несовместимым логическим ситуациям
г) стремление к сближению понятий, к действительности ничего общего
между собой не имеющих
д) все перечисленное
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 33

Самыми характерными свойствами эпилептоидных психопатов Ганнушкин считал
а) крайнюю истощающуюся раздражительность, доходящую до приступов (ас-тенически-неудержимой ярости)
б) причудливую пародоксальность эмоциональной жизни и поведения
в) отсутствие внутреннего единства и последовательности во всей сумме
психики
г) приступы расстройства настроения (с характером тоски, страха, гнева)
и определенно выраженные моральные дефекты
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 34

Отношение циклоидов к природе обычно
а) символическое с мистическим оттенком
б) чувственно-демонстративное с известной холодноватостью
в) хозяйственно-снисходительное
г) напряженно-утилитарное или подчеркнуто-метафористическое
д) ни одно из перечисленных
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 35

При медикаментозном лечении эпилептоидной напряженности-агрессивности обычно назначают
а) сульфазин внутривенно
б) этаперазин в таблетках и неулептил в каплях
в) реланиум в таблетках
г) тазепам в таблетках
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 36

Фаза эпилептоида клинически выражается
а) усугублением злобноватой аутистичности
б) субдепрессивными расстройствами
в) психотической агрессивной взрывчатостью
г) дисфорической напряженностью
д) психестетической пропорцией
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 37

Существо аффективно-аккумулятивной пропорции (по Ф.Минковской) состоит
а) в тягостных напряженно-сверхценных переживаниях
б) в мучительном напряжении сексуального влечения при его сдерживании
в) в формуле: инертность — сверхценность — взрывчатость
г) в формуле: вязкость — стаз — взрыв
д) в формуле: угодливость — сверхценность — жестокость
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 38

Телосложение шизоидов чаще
а) пикническое
б) гиперстеническое
в) лептосомное; диспластическое
г) атлетическое
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 39

В процессе психотерапии психастеников-подростков Личко рекомендует
а) поощрять живое фантазирование
б) остерегаться невербальных форм психотерапии
в)  стремиться прежде всего к рациональным дискуссиям
г) стразу же вовлекать пациента в групповую психотерапию
д) широко проводить биологическую терапию
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 40

Главной клинической особенностью шизоидного развития является
а) схизис
б) нарциссические переживания
в) диатетическая пропорция
г) экзистенциальное напряжение и стаз отрицательных эмоций
д) ничего из перечисленного
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 41

Очень часто астенические психопаты страдают всем перечисленным, кроме (по Ганнушкину)
а) упорных длительных бессонниц
б) длительных депрессивных состояний по обстоятельствам, похожих внешне
на циклотимические депрессии
в) эмоциональной неустойчивости, приступов гневных вспышек
г) бурных, истощающихся взрывов
д) правильно б) и в)
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 42

Клинически общее у астенического и психастенического психопата — это
а) «второсигнальность» в понимании И.П.Павлова
б) конституциональный характерологический конфликт чувства неполноцен-ности с ранимым самолюбием
в) нажитые вегетативные дисфункции
г) склонность к истеро-невротическим реакциям и рефлексии
д) правильно б) и г)
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 43

Самым характерным свойством параноических психопатов является (по Ганнушкину)
а) склонность к возникновению паранояльного бреда
б) склонность к возникновению болезненных сомнений преследования
в) взрывчатость к агрессивным преследованиям врага
г) склонность к образованию сверхценных идей
д)   ипохондрический бред
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 44

Эпилептоидный психопат отличается от астенического
а) ранимым самолюбием
б) склонностью к ипохондрическим переживаниям
в) склонностью к навязчивым страхам и к тревожной мнительности
г) явлениями вегетососудистой дистонии
д) ничем из перечисленного
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 45

Ганнушкин полагал, что больше всего шизоидов характеризует
а) отсутствие внутреннего единства и последовательности во всей сумме
психики
б) чрезмерная нервно-психическая возбудимость и одновременно истощае-мость
в) чрезмерная впечатлительность и чувство собственной недостаточности
г) причудливая парадоксальность эмоциональной жизни и поведения; аутис-тическая оторванность от внешнего, реального мира
д) правильно а) и г)
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 46

Даже многолетняя психастеническая ипохондрия определенного содер-жания может исчезнуть от всего перечисленного, за исключением
а) врачебного разъяснения
б) клинико-лабораторного исследования с разъяснением
в) чтения медицинской книги
г) прямого внушения врача
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 47

Существо психотерапии психастенических состояний (по Консторуму) состоит
а) в упорных занятиях аутогенной тренировкой и гипнотическом внушении пациенту уверенности в себе
б) в попытках объяснить пациенту его психастенические переживания «за-консервировавшимся» комплексом Эдипа
в) в психотерапевтически-решительном разоблачении эгоцентрических при-тязаний пациента
г) в объявлении пациенту его сомнений абсурдными и не стоящими внимания
д) ни в чем из перечисленного
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 48

Каждый эпилептоид несет в себе (по Ганнушкину)
а) антисоциальные установки и моральные дефекты
б) сверхчестность
в) склонность к сомнениям
г) стремление находиться в центре внимания
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 49

Существо клинико-психотерапевтической помощи при психопатических ананказмах состоит
а) в упорном лечении ананказмов аутогенной тренировкой и гипносуггес-тивными сеансами
б) в добросовестном логическом разъяснении пациенту безосновательности его навязчивых переживаний
в) в групповых психотерапевтических занятиях — в группах М.Балинта
г) в применении когнитивно-поведенческих методик и приемов душевного оживления
д) ни в одном из перечисленных
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 50

Термин «шизоид» распространился в психиатрии благодаря
а) Гауппу
б) Ганнушкину
в) Кречмеру
г) Шнейдеру
д) Бумке
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 51

Соматически для эпилептоидов, в отличие от других психопатов, характерно (по Ганнушкину)
а) атлетически-диспластическое телосложение
б) чрезмерная возбудимость вазомоторов
в) лептосомное и грацильное телосложение
г) половые извращения
д) правильно а) и б)
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 52

Шизоид часто убежден в том, что истинная, вечная, изначальная реальность — это
а) материя в широком смысле
б) то, что «выше действительности» в ее житейском понимании; дух
в) высокоорганизованная материя
г) человеческое тело
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 53

Эпилептоидные психопаты склонны ко всему перечисленному, за исключением
а) мучительных тревожных сомнений
б) сверхценных образований
в) расстройств настроения
г) ревности
д) злобноватой напряженности
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 54

В классификацию психопатий (по О.В.Кебрикову) включены следующие названия психопатических вариантов
а) возбудимые и тормозимые
б) органические
в) ананкастные
г) шизофреническая конституция
д) все перечисленное
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 55

Различным органическим психопатам свойственно все перечисленное, кроме (по Сухаревой)
а) авторитарности
б) простодушия
в) склонности к бурным, быстро угасающим реакциям, бестормозности
г) склонности к сомнениям, анализу
д) все перечисленное
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 56

Сложное психастеническое переживание включает в себя
а) изначальную тревожность без склонности к анализу
б) боязнь за будущее (с неспособностью чувственно-цепко держаться за настоящее)
в) аутистическое размышление, анализирующее эту тревожность
г) дисфорическую напряженность и диатетическую пропорцию
д) правильно а) и б)
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 57

Термин «ананказм» предложил
а) Шнейдер
б) Кан
в) Донат
г) Петрилович
д) Ганнушкин
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 58

Конституциональное развитие (по Ганнушкину) опирается в основном
а) на характер психической травмы
б) на длительность действия психической травмы
в) на личность
г) на картину психотравмирующей ситуации
д) на вегетативные дисфункции пациента
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 59

Астенические психопаты нередко мучаются всем перечисленным, кроме
а) неуверенности
б) сенситивности и впечатлительности
в) трудностей общения с людьми
г) мыслительного застревания на нравственно-этических и ипохондрических
переживаниях
д) правильно б) и в)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 60

Шизоиды в большинстве своем обладают
а) тонким «аффективным резонансом» к чужим переживаниям
б) способностью понять горе и радость людей, которые их окружают
в) способностью проявлять много чувствительности к незнакомым, вообра-жаемым ими людям; высокой раздражительностью
г) склонностью к неприятной душевной напряженности
д) правильно в) и г)
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 61

Антисоциальные психопаты (по Ганнушкину)
а) отличаются лживостью из потребности порисоваться
б) лживы для маскировки инстинктов; тянутся к чувственным наслаждениям
в) склонны привязываться к самым близким людям
г) не есть прирожденные преступники в понимании Ломброзо
д) правильно б) и г)
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 62

В процессе психотерапии агрессивного эпилептоидного психопата следует посоветовать ему, по возможности
а) как можно меньше читать исторических, военно-мемуарных книг; оставить коллекционирование (если увлечен им)
б) воспитывать в себе иную, противоположную эпилептоидной натуру — застенчивую, робкую, нерешительную
в) заботиться о животных, растениях (если испытывает к ним интерес, тяготение)
г) изучать свое прошлое, родословную (если испытывает к этому интерес, тяготение)
д) правильно в) и г)
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 63

Существо отличия клинической психотерапии тревожно-ипохондрических состояний у психастеников от таковых у дефензивных циклоидов состоит
а) в обязательной гипнотизации психастеников с внушением им полного здоровья
б) в подробно-информативном (с атласами, схемами) разъяснении психас-тенику безосновательности его ипохондрических тревог
в) в помощи психастеническим ипохондрикам главным образом аутогенной
тренировкой; обязательной психоаналитической интерпретации психастенических страхов
г) в невозможности психотерапевтически воздействовать на циклоида без
предварительного серьезного лечения его антидепрессантами
д) ни в чем из перечисленного
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 64

Психастеники чаще всего «ипохондрически» боятся всех следующих бо-лезней, кроме
а) «смертельных» (злокачественных опухолей и т.п.)
б) кожных
в) «позорных» (сифилис и т.п.)
г) психозов
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 65

Болезненные, тревожные сомнения ипохондрического содержания обычно ослабевают или уходят
а) в процессе внушения в бодрствующем состоянии
б) благодаря приемам элементарного самовнушения
в) в процессе компетентного, информативного, врачебного разъяснения
г) при попытке отвлечься от них какими-либо делами
д) в занятиях аутогенной тренировкой
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 66

О.В.Кербиков не согласен с тем, что
а) при психопатиях всегда имеется врожденная или рано приобретенная
«недостаточность нервной системы»
б) есть врожденные психопатии
в) есть «ядерные» психопатии
г) психопатические свойства личности отличаются тотальностью
д) психопатические свойства личности отличаются стойкостью
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 67

Самые частые особенности сомнамбулической картины гипноза у шизоид-ных психопатов состоят
а) в относительной отрешенности пациента в гипнозе от психотерапевта,
его внушений, в наполненности картины гипноза самостоятельными, своими собс-твенными образами, переживаниями
б) в нелепом, неадекватном поведении в гипнозе
в) в агрессивном возбуждении в гипнозе
г) в легком переходе гипнотического сна в естественный
д) в неспособности к галлюцинаторным переживаниям в сомнамбулическом гипнозе
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 68

Истерический психопат обычно способен (по Ганнушкину)
а) совершать красивые подвиги, увлекая за собой толпу; к актам подлин-ного самопожертвования
б) совершать поступки, выполнять работы, требующие длительного напря-жения
в) к прочным привязанностям
г) к глубоким интересам в науке и искусстве
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 69

Для обозначения циклоидов с пониженным настроением или частыми (несколько раз в день) сменами настроения применяются все следующие обозна-чения, кроме
а) гипотимные циклоиды
б) дистимики
в) реактивно-лабильные циклоиды
г) тонко чувствующие джентельмены
д) конституционально-депрессивные циклоиды
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 70

Основным фактором, обусловливающим обсессивное развитие, является (по Ганнушкину)
а) психастенический склад личности
б) эпитимный склад личности
в) патологические сомнения
г) ананказмы
д) естественный резкий страх, закрепляющийся в силу ряда причин
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 71

Для смягчения истерической аффективности специалисты чаще всего рекомендуют
а) галоперидол
б) мелипрамин
в) сиднокарб
г) имизин
д) аминазин
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 72

В психотерапевтическом процессе астеническому психопату в сравнении с психастеником следует дать больше
а) подробной научно-лечебной информации
б) утверждающей его в жизни психотерапевтической доброты, заботы; воз-вышающей душу терапевтически-художественной эмоции
в) терапевтического творческого общения с искусством,  чувственного оживления
г) правильно а) и в)
д) правильно а) и б)
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 73

Сущность концепции краевых психопатий (по О.В.Кебрикову) заключается в том, что
а) вредоносное длительное воспитание с детства может сформировать пси-хопатию
б) в процессе психической хронической длительной травматизации с детства
ребенок может приобрести патологию характера
в) психопатия практически не бывает врожденной
г) психопатия не бывает наследственной
д) психопатия не бывает конституциональной
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 74

Суть хобби-терапии Ю.А.Скроцкого для психопатов-подростков состоит
а) в организации досуга подростка
б) в том, чтобы увлечениями отвлечь от психопатических переживаний
в) в том же, в чем и суть терапии творческим самовыражением (М.Е.Бурно)
г) в лечебном стимулировании фантазии психопата; воспитании веры в свои
силы с помощью систематических поощрений в связи с любым успешно выполненным
заданием
д) ни в чем из перечисленного
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 75

Сложным астеническим психопатам свойственно все перечисленное, за исключением
а) чрезмерной впечатлительности
б) чувства собственной недостаточности
в) раздражительности
г) истощаемости
д) стремления находиться в центре внимания
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 76

Психастеник обычно способен
а) искренне глубоко переживать за всякого тяжело заболевшего человека
б) к широкой внутренней душевной отзывчивости
в) длительно переживать свои этические промахи и, в то же время, эмо-ционально прохладно относиться ко многим знакомым ему страдающим людям
г) живо, естественно помогать на улице всякому, попавшему в беду, ин-валиду и т.п.
д) правильно а) и г)
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 77

И.П.Павлов считал, что психастенику свойственны
а) слабая «животная половина»
б) неумение свободно держаться, чувство неестественности своего пове-дения
в) неспособность утолять пищевой голод и сексуальный голод «валовым об-разом»
в) правильно а) и б)
д) правильно а) и в)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 78

Эпилептоидный психопат нередко отличается
а) дисфорической напряженностью, склонностью к борьбе за справедливость
б) склонностью к тягостной рефлексии
в) слабыми вялыми влечениями
г) детской непосредственностью
д) правильно а) и в)
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 79

Для шизоида (по Ганнушкину) характерно все перечисленное, за иск-лючением
а) находится в постоянном непримиримом внутреннем конфликте с самим собой
б) отчужден от действительности
в) обнаруживает время от времени эффективные разряды
г) способен к большому пафосу
д) обычно глубоко синтонен
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 80

Ананкастических (ананкастных) психопатов описали
а) Шнейдер
б) Ганнушкин и Э.Кречмер
в) Петрилович и Кан
г) Кан и Э.Кречмер
д) правильно а) и в)
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 81

Выделяют следующие варианты эпилептоидной психопатии
а) дефензивный и эксплозивный
б) истерический
в) психастенический
г) гипертимный и эксплозивный
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 82

Мышлению шизоида обычно свойственно
а) умозрительность и символичность; склонность к идеалистически-фило-софским построениям
б) синтонность
в) схизис
г) склонность к естественно-научным, в духе «здравого смысла» диалек-тически-материалистическим размышлениям
д) правильно а) и б)
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 83

Развитие (в клинической психиатрии) отличается от процесса (по Ганнушкину)
а) наличием определенной анатомической базы в головном мозгу
б) сравнительно медленным течением (движением)
в) каким-то определенными абиотрофическими расстройствами
г) неправильным действием «мозговой машины»
д) закреплением функциональных неправильностей в пределах анатомически
нормального аппарата
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 84

Существенное отличие клинической психотерапии психастенического психопата от психотерапии астенического психопата состоит
а) в совершенно обязательных для психастеника групповых психологически
ориентированных психотерапевтических приемах
б) в том, что психастенику не показано лечение гипнозом
в) в сложной рациональной работе с психастеником
г) в ведущем значении аутогенной тренировки в лечении психастеника
д) в практической невозможности существенно помочь астеническому пси-хопату без применения парадоксальной интенции Франкла
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 85

Эпилептоидная «маска» выражается
а) в аутистических переживаниях
б) в агрессивных тенденциях и лживости
в) в пропорции инертности и взрывчатости
г) в «дефензивности» психопата
д) ни в чем из перечисленного
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 86

Существо психестетической пропорции (по Э.Кречмеру) заключается
а) в склонности человека к наслаждению красотой
б) в одновременном существовании в душевной жизни гиперестетических и
анестетических элементов; эмоциональной аутистичности
в) в противоречивом переживании в душе чувства любви и одновременно
ненависти к какому-то человеку
г) в мыслительно-эмоциональной расщепленности
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 87

Изначальная психопатическая тревожность обнаруживается (конкрети-зируется) а переживаниях астенического психопата преимущественно
а) в болезненных сомнениях
б) в склонности к сложно-аналитическим переживаниям-раздумьям
в) в тревожной мнительности
г) в сверхценных ипохондрических переживаниях
д) в тягостных упорных ананкастических страданиях
Правильный ответ: 3(В)

 

Вопрос № 88

Частые особенности гипноза у психастеников состоят
а) в обычном здесь глубоком сомнамбулизме
б) в обычной упорной неспособности погрузиться даже в легкий гипноз
после многих занятий
в) в неспособности пациентов обдумывать происходящее с ними во время гипноза
г) в наличии мягкого деперсонализационного душевного онемения при воз-можности отчетливо обдумывать свое состояние
д) в частых осложнениях гипноза в виде «потери раппорта»
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 89

Эпилептоидному психопату-алкоголику не свойственны
а) агрессивное возбуждение и опьянение
б) тяжелые запои
в) подозрительность с похмелья
г) склонность к рефлексии и синтонное заострение личности
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 90

Дисфорическое настроение включает в себя (по Ганнушкину) все перечисленное, за исключением
а) гнева
б) злобы
в) страха
г) застенчивости
д) тоски
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 91

В процессе терапии творческим самовыражением психопаты астенического круга в отличие от дефензивных шизоидов и циклоидов должны постоянно выпол-нять все перечисленное, за исключением
а) стремиться сознать свою полезность людям своим творчеством в широком смысле
б) учиться практической доброй расторопности (для насущной помощи людям): помочь на улице старому, больному человеку и т.п.
в) «поджигать» свою «жухлую» чувственность общением с чувственным ис-кусством
г) стремиться выразить себя в музыке, живописи
д) правильно б) и в)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 92

Психопат-кверулянт отличается от психопата-фанатика (по Ганнушкину)
а) шизоидностью
б) циклоидностью
в) отсутствием гибкости, приспособляемости
г) богатством аффектов и идей
д) ничем из перечисленного
Правильный ответ: 5(Д)

 

Вопрос № 93

Психастенический психопат обычно
а) органически не способен с детства к дурным поступкам
б) способен совершать дурные поступки; наделен болезненной нравствен-ностью
в) думает, переживает больше о других, нежели о себе
г) страдает циклическими расстройствами настроения в виде гипоманий и субдепрессий
д) правильно а) и в)
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 94

Психотерапия астенических психопатических случаев с известной ду-ховной ограниченностью включает в себя
а) гипнотические шоковые сеансы
б) подробное познание себя и иных характеров с помощью изучения научной,
научно-популярной и художественной литературы
в) занятия аутогенной тренировкой, переделывающие личность астенического
психопата в агрессивного, уверенного в себе, практического человека
г) ободряющие беседы без аналитической усложненности; требования режима жизни
д) правильно а) и г)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 95

Главная особенность мышления и эмоциональности всякого эпилептоидного психопата заключается
а) в агрессивной взрывчатости
б) в угрюмо-напряженной замкнутости
в) в паранойяльных расстройствах
г) в напряженной прямолинейности мышления и чувствования
д) в сверхценных ипохондрических переживаниях
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 96

Ипохондрические переживания астеника всегда заключают в себе
а) сверхценные образования
б) болезненные сомнения
в) сенестопатические расстройства
г) мнительность и тревогу
д) правильно б) и в)
Правильный ответ: 4(Г)

 

Вопрос № 97

Обычно органические психопаты отличаются (по Сухаревой)
а) сочетанием различных характерологических радикалов; отсутствием
усидчивости
б) духовной тонкостью
в) живой детской романтичностью
г) астеническим телосложением
д) правильно а) и г)
Правильный ответ: 1(А)

 

Вопрос № 98

Для формирования психотерапевтического контакта со всяким эпилептоидным психопатом следует
а) со всей правдивой отчетливостью разоблачить его антисоциальность
б) искренне похвалить его за все, что достойно похвалы
в) сурово призвать его прежде всего к дисциплине, потребовать уважать врача
г) назначить транквилизаторы
д) назначить лечение сульфозином
Правильный ответ: 2(Б)

 

Вопрос № 99

Главная особенность мышления и эмоциональности всякого циклоидного психопата состоит
а) в живом оптимизме
б) в авторитарности
в) в склонности к кулинарным занятиям
г) в синтонности
д) в быстро проходящей раздражительности
Правильный ответ: 4(Г)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

содержание      ..     251      252      253      254     ..

 

 

Расстройства личности (В.В. Дунаевский) — кафедра психиатрии и наркологии 1СПбГМУ им. И.П. Павлова

Психопатии. Общие сведения

В отличие от психических заболеваний психопатии являются врожденными болезненными состояниями, конституциональными аномалиями, своеобразными характерологическими уродствами, которые проявляются прежде всего поведенческими расстройствами. Поскольку поведение человека в первую очередь обусловлено состоянием эмоционально-волевой сферы, отклонение в функционировании именно этой личностной составляющей определяет клиническое содержание психопатий.

При всем многообразии наблюдающихся в популяции характерологических аномалий их общей чертой является нарушение адаптации к условиям социальной жизни. В отличие от подобных (поведенческих) расстройств при психических заболеваниях эмоционально-волевая дисгармония особенно в легких случаях в целом существенно не нарушает ценностных направленностей личности и лишь формально трансформирует стиль поведения.

В отличие от состояния эталонной нормы, которое хотя и является абстрактным, остается достаточно однозначным, многообразие форм психопатий определяется как качественными особенностями эмоционально-волевой дезорганизации, так и степенью ее выраженности. У одних пациентов бесконтрольность эмоциональных реакций может характеризоваться эксплозивностью, бурными вспышками гнева, агрессивным поведением, у других – подавленностью, переживанием чувства неполноценности, тревогой, необоснованными страхами. Одни, погруженные в мир собственных переживаний, иногда весьма интересный и причудливый, избегают общения с окружающими, страдают от неспособности устанавливать с ними гармоничные отношения, другие – напротив ищут способ любой ценой обратить на себя внимание, оказаться в центре событий, проявляют повышенную социальную активность. Возникающие в связи с этими личностными отклонениями особенности поведения и их оттенки весьма многообразны. Общей чертой является их дисгармоничность, а иногда социально-деструктивный характер. При этом внешняя конфликтность отражает внутреннюю.

В отличие от настоящих психических заболеваний психопатические личности как правило способны это осознавать, иметь к себе критическое отношение. К. Шнайдер определял их как лиц, которые по этой причине «страдают сами и заставляют страдать других».

Другое отличие от тех, кто подвержен разрушительному действию какого-либо прогредиентного болезненного процесса, состоит в том, что психопатия, как и любая другая аномалия, является статической данностью и в своей динамике не ведет к развитию выраженной личностной деструкции. Эти пациенты, несмотря на кризисный характер отношений с окружающими, способны сохранять профессиональную, творческую, интеллектуальную продуктивность, обладают различными талантами, дарованиями. По этой причине среди людей незаурядных психопатические личности встречаются даже чаще, чем среди обычных.

Значительно меньшая выраженность психопатологических нарушений при психопатиях также касается и продуктивной симптоматики. Здесь отсутствуют грубые нарушения сознания, памяти, восприятия, стойкие галлюцинаторно-бредовые расстройства. Доминируют связанные с нарушением аффективной координации мышления сверхценные идеи, определяющие главным образом поведенческие особенности. В редких случаях они могут достигать степени «сверхценного бреда» (А.Б. Смулевич). Иначе говоря, клиническая симптоматика психопатий редко выходит за рамки невротического уровня.

Психопатии относятся к так называемым пограничным состояниям, поскольку в своих клинических проявлениях отличаются не только от психических заболеваний, но и от состояний нормы. В плане дифференциальной диагностики необходимо учитывать, что последнее включает понятие «акцентуированной личности» (Леонгард К., 1964; Личко А.Е., 1977). При акцентуации может гиперболизироваться и приобретать диссонансное звучание какая-либо одна личностная черта, особенность, существенно не меняющая проявлений характерологического склада, стиля поведения, что обычно не имеет своим следствием стойкой социальной дезадаптации. В некоторых случаях указанные индивидуальные особенности (например, граничащая с односторонностью, фанатизмом целеустремленность в занятиях спортом, музыкой и т.д.) при достижении эффективной самореализации могут даже повышать адаптацию человека. Акцентуация личности таким образом рассматривается как крайний вариант нормы.

Наличие при психопатиях симптоматики невротического уровня также ставит перед необходимостью дифференциации их с неврозами. При этих пограничных заболеваниях психогенного происхождения могут наблюдаться, хотя как правило и менее выраженные, но похожие эмоциональные и поведенческие нарушения. Отличие состоит в том, что они возникают у в целом гармоничных (иногда акцентуированных) личностей под влиянием психотравмирующих переживаний и являются реакцией на внешний конфликт. Упрощая, можно сказать, что больной неврозом становится объектом внешних психотравмирующих обстоятельств. Психопатические личности также выявляют свою аномальность в ситуации конфликта, однако либо по причине своей дисгармоничности инициируют его сами, либо оказываются в окружении людей, не способных проявить компромиссную толерантность. Подобное может произойти, если, например, воспитанные в тепличных условиях вседозволенности сын или дочка оказываются в ситуации обычной или повышенной требовательности: поступают в школу, институт, устраиваются на работу, призывается в армию, выходит замуж и т.п. Эти обстоятельства играют роль декомпенсирующих факторов и обнажают существовавшую до того за фасадом внешней терпимости близких неспособность к социальной адаптации.

Таким образом, психопатия как врожденная аномалия личности существует как врожденная данность, но ее клинические проявления становятся очевидными в результате изменения условий существования. Последние, определяя динамику психопатии, могут оказывать как компенсирующее, так и декомпенсирующее воздействие. В принципе то же самое может происходить и с нормальными личностями, находящимися постоянно в ситуации хронического конфликта (невротического развития). В этих случаях также могут развиваться достаточно стойкие личностные девиации, что делает дифференциальную диагностику этих состояний достаточно проблематичной. Однако патологическое развитие психопатической личности под влиянием неблагоприятных жизненных обстоятельств, как правило, приводит к более тяжелым личностным трансформациям, достигающим подчас по выраженности клинических проявлений психотического уровня. При подобной неблагоприятной динамике течение психопатии может приобретать характер бредового психоза (паранойя), осложняться алкоголизмом, токсикоманиями, различными психогенными, в том числе и психотическими, реакциями.

Первые описания пациентов с патологическим характером относятся к первой половине Х1Х столетия (Причард Ж., 1835, Герцог Ф.И., 1846). В практике судебно-психиатрической работы попытки отграничения психопатии от других психических расстройств были предприняты отечественными психиатрами И.М. Балинским и О.М. Гегеттом (дело Семеновой, 1884 г.). При этом речь шла о лицах, не имевших признаков какого-либо психического заболевания, но отличавшихся неуравновешенностью, тяжелым характером и неправильным поведением. Красочные описания подобной личностной типологии встречаются у Н.В. Гоголя, Н.С. Лескова. Один из рассказов А.П. Чехова (1885г.) так и называется – «Психопаты».

В качестве одной из болезненных форм описания психопатий были представлены в руководстве Э. Крепелина и с тех пор эта рубрика заняла свое место в систематике психических заболеваний.

Э. Крепелин (1915г.) выделял следующие варианты психопатий: возбудимые, безудержные, импульсивные, лжецы и обманщики (псевдологи, враги общества, антисоциальные). В классификации К. Шнайдера эти типы были дополнены описаниями гипертимных, депрессивных, неуверенных в себе, фанатичных, эмоционально лабильных, безвольных, бездушных, астенических психопатов. Попытку связать особенности характера с общесоматическими, конституциональными особенностями предпринял Э. Кречмер (1930г.). Пикническую конституцию (циклоидный характер) он описывал как эмоционально гармоничную, с чертами общительности, приветливости, синтонной уравновешенности. Шизоиды, напротив, при астеническом телосложении отличаются малообщительностью, замкнутостью. Эмоциональные реакции у них варьируют от повышенной чувствительности (гиперсенситивность) до эмоциональной холодности.

Многочисленные представители школы классического психоанализа пытались установить связь формирования патологических черт характера с особенностями (задержками) сексуального развития. Причины девиантного поведения они видели в избыточном использовании механизмов психологической защиты, направленных на преодоление патологической «фиксации». Эта избыточность, по их мнению, является причиной и клиническим содержанием личностной дезадаптации. Один из учеников З.Фрейда К.Г. Юнг в этом смысле выделил понятия «экстравертированности» (направленную вовне активность, с поиском контактов, повышенной общительностью) и «интравертированности» (погруженность в мир собственных переживаний, обособленность, склонность к самоанализу, внутренней рефлексии).

В отечественной литературе классические описания статики и динамики психопатий даны П.Б. Ганнушкиным (1933). Им были сформулированы основные диагностические критерии этого понятия (триада П.Б. Ганнушкина):

1. Тотальность психопатических особенностей личности, проявляющаяся в дисгармонии всего психического склада (в отличие от акцентуантов, имеющих отдельные патологическое черты).

2. Относительная стабильность. Наличие патологической дисгармонии характера на протяжении всего длинника жизни, отсутствие прогредиентности.

3. Нарушение по этим причинам социальной, семейной, профессиональной адаптации.

Принципиальным отличием динамики психопатий от процессуальных форм (психических заболеваний) является ее «эволютивный» характер, связанный не с каким-то болезненным процессом, а с общим развитием (эволюцией) человеческой психики в реальных условиях жизни. Факторами этой эволюции по П.Б. Ганнушкину могут быть как «патологические реакции» (спровоцированные ситуацией эпизоды декомпенсаций), так и «фазы» — спонтанно-аутохтонно возникающие периоды ухудшения состояния.

Исходя из представлений И.П. Павлова о типах высшей нервной деятельности другой отечественный ученый О.В. Кербиков описал типы «возбудимой» и «тормозимой» психопатии. Первый тип характеризуется повышенной возбудимостью, склонностью к экзистенциальной экспансии, эмоциональной и поведенческой гиперактивности, патологической стеничности. Он включает эксплозивный, истерический, паранойяльный, экспансивно-шизоидный варианты. Для тормозимых психопатий характерно снижение жизненной активности, вялость, осторожность, поведенческая депремированность. Этот тип представлен психастеническим, сенситивно-шизоидным, астеническим и дистимическим вариантами.

О.В. Кербиков в зависимости от тяжести клинических проявлений также выделял «ядерные» и «краевые» психопатии. Первые, по-видимому, в большей степени обусловлены биологическими факторами: наследственность, внутриутробные, натальные и постнатальные вредности, влияющие на ранний онтогенез. Они проявляются в более раннем возрасте в виде спонтанных декомпенсаций с развитием более тяжелых поведенческих нарушений, грубой и стойкой социальной дезадаптацией.

Краевые психопатии (патологические развития личности) чаще возникают как следствие неблагоприятных жизненных обстоятельств – неполная семья, конфликты в отношениях между родителями, порочная воспитательная стратегия, физические дефекты, уродства, соматические заболевания и т.п. Краевые психопатии более пластичны и при изменении жизненной ситуации имеют лучший прогноз.

Далеко не все психопаты попадают в поле зрения психиатров. Чаще это происходит при декомпенсациях их состояния или в случаях нарушения закона. По этим причинам оценка распространенности психопатий весьма затруднительна. Средние обобщенные показатели колеблются от 5 до 10 человек на 1000 населения. У мужчин личностные расстройства выявляются чаще, хотя, по-видимому, у женщин встречаются нисколько не реже.

Клинические типы психопатий

Количество вариантов личностных аномалий так же велико, как велико многообразие человеческих индивидуальностей. Чаще всего патологические характеры представляют собой набор различных аномальных черт (мозаичная, амальгамная психопатия). Тем не менее представляется возможным дать схематическое описание типологии психопатий, к вариантам которой конкретные пациенты могут иметь большее или меньшее тяготение.

Паранойяльная психопатия (параноидное расстройство личности – F60.0 в МКБ-10)

Эти лица характеризуются с одной стороны ригидностью, односторонностью, снижением критических способностей мышления, ведущих к неправильному толкованию реально существующих фактов, а с другой – нарушением эмоциональной координации мышления и поведения. Вследствие этого чаще в ситуации конфликта у них легко возникают сверхценные идеи различного содержания (преследования, ревности, отношения, изобретательства, ипохондрические, дисморфоманические и др.).

Эмоциональная фиксированность на своих переживаниях, бескомпромиссный эгоцентризм определяют тенденцию к игнорированию всего того, что противоречит представлениям больных. И наоборот – побуждают их к систематизации, патологической оценке особой значимости часто реально существующих фактов, приобретающей в конце концов вид некой жизненной концепции. Она определяет патологическую деятельность больных, характеризующуюся реформаторской, сутяжнической, кверулянтской стигматизированностью. Этим пациентам свойственна переоценка собственной личности, отсутствие критического отношения к своим мнениям и поступкам. Попытки окружающих корригировать их ошибки в еще большей степени провоцируют стеничную напряженность, часто вызывают агрессивное негодование, обвинения в предвзятом отношении, злом умысле или предательстве. По этим признакам мотивы поведения больных в состоянии декомпенсации могут квалифицироваться как паранойяльный бред. Паранойяльные развития личности имеют тенденцию к хроническому течению с дальнейшим расширением, систематизацией бредовых идей. Наряду с этим как правило наблюдается нарастание личностных изменений с окончательной потерей пластичности, компромиссности, эмоциональным оскудением, грубой неадекватностью поведения, а иногда жестокостью. В этих случаях дифференциальная диагностика с шизотипическим расстройством или даже с шизофренией бывает крайне затруднительна.

Дело осложняется еще и тем, что даже при наличии эмоционально-волевой дисгармонии признаки нарушения адаптации можно обнаружить не иначе, как в ситуации актуального конфликта, при котором ни одна из сторон не идет на уступки. Весьма часто лица ближайшего окружения по разным причинам готовы проявить щадящую терпимость к неадекватному поведению маргинала, и таким образом конфликт, хотя и инспирируемый им, находит благополучное разрешение за счет окружающих, создавая иллюзию статуса нормы. В не таких уже редких случаях их болезненные притязания могут приобретать более масштабную поддержку, в определенных социально-исторических условиях оформляясь в различные общественные или политические движения. Находя при этих обстоятельствах исключительные возможности для эгоцентрической самореализации, их инициаторы часто предстают перед нами в роли кумиров, вождей, лидеров субкультуральных движений. Нет ничего удивительного в том, что, пребывая и в этом качестве, они почти что никогда не изменяют свою экзистенциальную модальность, в случае жизненного краха трагически становясь жертвами своей роковой бескомпромиссности, а в случае триумфа – кровавыми тиранами. Преобладающим механизмом психологической защиты у паранойяльных психопатов является проекция.

Шизоидная психопатия (шизоидное расстройство личности [F60.1]).

Шизоидная психопатия в первую очередь характеризуется интравертированностью, аутистичностью жизненных установок. Все то, что происходит за пределами их внутреннего мира, больных интересует мало или не интересует вообще. Они стремятся к уединенности, ограничению контактов с окружающими, что касается и отношений с близкими людьми. Эта отгороженность, безучастность часто производит впечатление эмоциональной холодности, волевой пассивности, которые наблюдаются при шизофрении. Вместе с тем их внутренний мир может быть достаточно сложным и содержательно интересным. Они склонны к интроспективным переживаниям, фантазированию, повышенной саморефлексии, необычным увлечениям. При высоком интеллекте способны к достаточно продуктивной творческой деятельности и при соответствующем выборе профессии могут достигать значительных результатов. Чаще же как и при шизофрении их внимание занято оторванными от жизни умозрительными вопросами, отвлеченными теориями, абстрактными построениями («философская интоксикация»). Рассуждения на эти темы часто обнаруживают логическую несостоятельность, парадоксальность, внутреннюю противоречивость, также напоминающие формальные расстройства мышления при шизофрении. Будучи малопонятны окружающим, они могут производить впечатление глубокомысленных, фанатически увлеченных своими идеями энтузиастов, занимать лидирующее положение в различных субкультуральных движениях, сообществах.

В личной жизни они, как правило, обречены на одиночество, проявляя полную беспомощность в бытовых вопросах. Рудименты утраты внутренней цельности (расщепления личности) проявляются в свойственной им амбивалентности. В структуре их характера эмоциональная холодность может сосуществовать с повышенной ранимостью, чувствительностью, сентиментальностью (психэстетическая пропорция по типу «стекла и дерева»).

В других же случаях эти полярные тенденции эмоциональной жизни могут быть представлены по отдельности. У одних пациентов (сенситивных шизоидов) преобладают ранимость, ущемленное самолюбие, неспособность противостоять конфликтным ситуациям. Другие в аналогичных обстоятельствах обнаруживают решительность, непоколебимую беспристрастность, холодную сдержанность, неспособность к сопереживанию (экспансивные шизоиды).

Неустойчивая психопатия (диссоциальное расстройство личности (F60.2))

Пациенты с психопатией неустойчивого типа в специальной литературе описывались под названием «безудержные» (Э. Крепелин, 1915) и «безвольные» (К. Шнайдер, 1959). Для них характерно непостоянство в побуждениях и устремлениях в сочетании с неспособностью к целенаправленной деятельности. С детского возраста они игнорируют общепринятые правила поведения, требования дисциплины, педагогические запреты. Все, что требует напряжения воли, целеустремленности усилий, оставляет их равнодушными или вызывает негативную реакцию. По этой причине они малоспособны к приобретению прочных знаний, навыков общежития, предпочитая полезной деятельности праздность и развлечения. Им редко удается завершить даже среднее образование. Находясь в постоянном конфликте с окружающими, они с трудом удерживаются в коллективе, не испытывают привязанности не только к тем, с кем вместе учатся или работают, но и к близким родственникам. Часто такие подростки совершают побеги из дома, живут или бродяжничают в компании себе подобных. Не имея морально-этических установок, определенных жизненных планов, они живут одним днем, «плывут по течению». Весьма часто по причине безволия и повышенной внушаемости эти личности становятся членами антисоциальных групп, совершают правонарушения, злоупотребляют спиртными напитками, принимают наркотики. Подобное поведение не является результатом каких-либо мировоззренческих установок и чаще оправдывается наивно-лживыми упреками окружающим или вообще остается без объяснений.

В редких случаях при постоянном принуждении и строгом внешнем контроле им удается частично компенсироваться, с трудом приспосабливаясь к требованиям соответствующей социальной роли.

Возбудимая психопатия (эмоционально неустойчивое расстройство личности (F60.3))

Основным признаком психопатии возбудимого (эксплозивного) типа является постоянно присутствующая склонность к неадекватным, неконтролируемым вспышкам безудержного гнева, ярости. Они возникают по самым незначительным поводам и характеризуются агрессивным (часто делинквентным) поведением. Как и при других психопатиях, состояния декомпенсации чаще возникают в конфликтных, фрустрирующих ситуациях. Агрессивное поведение в рамках физиологического и даже патологического аффекта может быть отчасти спровоцировано окружающими, однако в некоторых случаях дисфорические состояния с импульсивной разрядкой могут возникать спонтанно.

С раннего возраста подобные лица характеризуются эмоциональной несдержанностью, бескомпромиссностью, низким порогом раздражения, имеют репутацию «трудных детей». Они склонны к агрессивному поведению, необузданности, стремятся к лидерству. Их эмоциональная жизнь не контролируется ни мышлением, ни волей. Конфликтность, иногда брутальная, является единственным способом разрешения проблемных ситуаций. При этом, однако, часто достигается прямо противоположный результат – эскалация конфликта. Эксплозивные психопаты неуживчивы, склонны к жестоким поступкам, угрозам, легко наживают себе врагов. Напряженность отношений с окружающими даже при наличии критики к своему поведению делает их семейную и профессиональную жизнь проблематичной, а стойкие декомпенсации нередко приводят на скамью подсудимых.

В тех случаях, когда дисфорические реакции возникают в контексте других личностных особенностей – педантичности, обстоятельности, ригидности, злопамятности, обидчивости, – говорят о т.н. эпилептоидной психопатии.

Истерическая психопатия (истерическое расстройство личности (F60.4))

Главным признаком истерической психопатии П.Б. Ганнушкин (1933) считал стремление обратить на себя внимание окружающих любой ценой. Эта черта проявляется в неестественности поведения, театральности, позерстве, демонстративности, ретушированности экспрессивных, речевых реакций, телесной пластики. Имея завышенный уровень притязаний и будучи высокого мнения о себе, эти личности требуют соответствующего отношения со стороны окружающих. Интеллектуальная ограниченность, несоответствие, как правило, заурядных способностей и внешних данных избранной роли компенсируется хвастовством, лживостью, патологическим фантазированием. В отличие от обычных лгунов эти пациенты убеждены в реальности своих фантазий, живут в выдуманном ими, воображаемом мире, где им отводится особая, исключительная роль. Довольно часто эти построенные на экзальтированных чувствах «воздушные замки» лишены элементарных реальных рациональных оснований. В связи с доминацией у этих субъектов первой сигнальной системы («художественный тип» по И.П. Павлову) ментальная составляющая личности развита у них недостаточно и все жизненные интересы и ценности концентрируются в сфере инстинктов, витальных ощущений, эмоционально насыщенных телесных переживаний. Но и в этом отношении пациенты также характеризуются ущербностью. Общий психический инфантилизм обычно сочетается с физиологическим. При ядерных формах личностная патология нередко сочетается с задержками полового развития, дисменореей, бесплодием, вагинизмом, аноргазмией у женщин, импотенцией, гомосексуализмом у мужчин.

Конфликты, связанные с невозможностью удовлетворить завышенные эгоистические потребности за счет окружающих, разрешаются, как правило, на основе шантажного принципа или посредством бурных протестных реакций. В зависимости от степени выраженности конфликта они располагаются в диапазоне от легких поведенческих нарушений до клинически оформленных стигм. Истерические реакции могут включать аффективные расстройства, аггравационное, симулятивное поведение, демонстративную ипохондричность. В тяжелых случаях (при декомпенсациях ядерных форм) в клинической картине наблюдаются суицидные поступки, судорожные припадки, сумеречные расстройства сознания, практически весь ассортимент фантомных симптомов и псевдосоматических заболеваний, в связи с чем истерия получила название «grand simulatris». Среди прочих наблюдаются истерические слепота, глухота, парезы, параличи, заикание, неукротимая рвота, аналгезия, астазия, абазия и т.д.

Истерические проявления могут временно компенсироваться, если окружающие по каким-либо причинам принимают правила навязываемых им отношений. Однако при отсутствии внешних проявлений в этих случаях происходит дальнейшее углубление психопатических черт и завышенных экзистенциальных притязаний, что становится предпосылкой еще более тяжелых конфликтов в будущем при изменении жизненной ситуации. Так, например, воспитание по типу «кумира семьи», компенсирующее поначалу истерические проявления, в дальнейшем становится причиной невозможности адаптироваться в условиях самостоятельной жизни (при поступлении в вуз, на работу, военную службу или замужестве), что чаще всего сопровождается клиническими проявлениями.

В зрелом возрасте чаще у женщин видимость компенсации возможна при благоприятно складывающейся семейной ситуации – отсутствии материальных проблем при наличии мужа, покровителя, любовника, готового (по разным причинам) исполнить любой каприз своей избранницы. Период мнимого благополучия и бесконфликтного существования в этих случаях обычно завершается с началом климакса, меняющего экзистенциальную роль и лишающего соответствующих привилегий.

Попытки психотерапевтической или педагогической коррекции установок психопатической личности могут быть эффективны только в отношении отдельных жизненных ситуаций и не в состоянии изменить характерологических девиаций пациента в целом (критерий «стабильности» П.Б. Ганнушкина). Тем более к этому неспособны сами больные с их эгоизмом, интеллектуальной ограниченностью, эгоцентрической направленностью эмоционально-волевой активности. По этим причинам они лишены возможности длительно и серьезно стремиться к позитивной внутренней трансформации (перфекционизму), и без того считая себя безупречными. Все усилия направляются исключительно на то, чтобы убедить в этом других.

Декомпенсации в зависимости от тяжести психопатических отклонений проявляются в виде ярких аффективных или протестно-поведенческих реакций, стойкими симптомами истерического невроза и даже истерическими психозами.

Механизмами психологической защиты являются вытеснение, регрессия, идентификация и диссоциация.

Психастеническая психопатия

Психастения относится к тормозимым психопатиям. Главными характерологическими чертами этих пациентов являются тревожность, мнительность, неуверенность в себе, заниженная самооценка. В этом отношении их установки и стиль поведения диаметрально противоположны истерическому. Если истерическое поведение по большей части представляет собой бессознательное воплощение эмоциональных порывов, чувственных желаний, витальных побуждений, то психастеники руководствуются главным образом рационализированными установками. Они склонны к тщательному планированию своего поведения. Боясь потерпеть поражение, испытывая страх перед возможной неудачей, они подолгу продумывают свои решения, проявляя педантизм, скрупулезность, излишнюю добросовестность и осторожность. Однако и при этом они редко остаются удовлетворены достигнутым результатом, оставаясь в нерешительности и избегая необходимости действовать. По этой причине они нуждаются в постоянной поддержке, ищут советов, одобрения и испытывают чувство привязанности к тем, кто готов удовлетворить эту их потребность.

В целом же, испытывая чувство несостоятельности, неуверенности в себе, они стараются избегать контактов с окружающими, стремятся остаться в тени, на вторых ролях, занимая соответствующие социально-профессиональные ниши. Если эти намерения осуществляются, возможна длительная компенсация. Они способны упорно и плодотворно трудиться в рамках поставленных перед ними конкретных задач. В коллективе сотрудников их ценят за добросовестность, трудолюбие, пунктуальность. Если эти качества перестают быть средствами достижения общезначимой цели, превращаясь в способ самоутверждения, то педантизм, мелочная принципиальность, упрямство, холодный формализм превращаются в источник конфликтов и ведут к декомпенсациям. Их клиническое содержание может включать различные навязчивости, ритуалы, ипохондрические и депрессивные расстройства. У некоторых больных тревожно-депрессивные переживания становятся причиной токсикоманий, алкоголизма. Механизмами психологической защиты при психастении являются рационализация, гиперкомпенсация, подавление.

В МКБ-10 выделяется три варианта тревожных личностей:

Ананкастное (обсессивно-компульсивное) расстройство личности (F60.5) характеризуется склонностью к формированию навязчивых мыслей и влечений, повышенной педантичностью, приверженностью к социальным условностям, стремлением к совершенству (перфекционизмом) в ущерб удовольствию и здравому смыслу.

Тревожное (уклоняющееся) расстройство личности (F60.6) – постоянная озабоченность своей социальной несостоятельностью, физической непривлекательностью с ограничением жизненных целей ввиду потребности в безопасности, уклонением от социально-ролевой и профессиональной деятельности, требующей значимых межличностных контактов из-за страха неодобрения или отвержения.

Зависимое расстройство личности (F60.7) – с потребностью патронажа со стороны окружающих, повышенной подчиняемостью, постоянной зависимостью от партнеров в межличностных отношениях, отсутствием самостоятельности, беспомощностью.

Астеническая психопатия (F60.8)

Наиболее характерными признаками астенической психопатии являются низкая толерантность к повседневным физическим и психическим нагрузкам, повышенная истощаемость, утомляемость. Эти пациенты страдают от неуверенности в своих силах, неспособны к преодолению жизненных трудностей. Они тревожны, застенчивы, обидчивы, ранимы, имеют заниженную самооценку, склонны к ипохондрическим реакциям, формированию сверхценных идей отношения, самоуничижения. На этом фоне у них часто наблюдаются явления вегетативной дистонии, повышенное внимание к своим внутренним ощущениям, что иногда на долгие годы делает их пациентами интернистов или побуждает к лечению у народных целителей, шарлатанов. Декомпенсации астенической психопатии наблюдаются при изменении привычного уклада жизни, повышении уровня требований со стороны ближайшего окружения, партнеров по профессиональной деятельности.

Помимо вышеописанных вариантов психопатий, включенных в номенклатуру МКБ-10, в клинической практике встречаются и некоторые другие.

Аффективные типы психопатий

Ведущим расстройством при этом типе психопатий является нарушение эмоционального фона, что может проявляться в виде его нестабильности либо в стойком преобладании одного из его вариантов: повышенного настроения (гипертимия) или пониженного (дистимия).

У пациентов с аффективными психопатиями изменение эмоционального фона может происходить как неадекватная реакция на внешние обстоятельства, так и спонтанно – по типу сезонных обострений. В этом отношении динамика психопатических фаз при циклотимии напоминает течение МДП, однако характеризуется меньшей (субпсихотической) выраженностью.

Лицам с дистимическим вариантом свойственны пессимистический взгляд на жизнь, оценку своего настоящего и будущего. С детства они отличаются замкнутостью, капризностью, плаксивостью. Они редко испытывают положительные эмоции, тяжело переживают свои неудачи, легко впадают в отчаяние, склонны возлагать ответственность за подобное мировосприятие как на окружающих, так и на себя. Им свойственны скептицизм, мучительное чувство вины.

Гипертимики постоянно пребывают в повышенном настроении. Они деятельны, активны вплоть до назойливости, легко увлекаются авантюрными планами, проектами, переоценивают свои силы, способности. Профессиональная или общественная деятельность, к которой они активно стремятся, редко оказывается продуктивной и редко ведет к конкретным результатам. Гораздо чаще она становится причиной конфликтов, жизненных кризисов и клинических декомпенсаций.

Эмоционально тупые

Психопатия этого типа характеризуется ущербностью высших эмоций, нравственных чувств (чувства долга, стыдливости, совестливости, сочувствия, чести). Эта нравственная дефицитарность проявляется в эгоистичности, жестокости, черствости, безразличии или сознательном пренебрежении нормами морали. Уже в детстве у этих пациентов наблюдаются выраженные поведенческие расстройства. Они издеваются над слабыми и беззащитными, мучают животных, проявляют безосновательную враждебность к окружающим, близким. Формы удовлетворения извращенных влечений часто поражают своей бессмысленной жестокостью, садизмом. Они склонны к асоциальному поведению, агрессивности, воровству, часто убегают из дома, бродяжничают, совершают правонарушения. Состояния алкогольного или наркотического опьянения часто протекают у них в измененных формах и сопровождаются делинквентным поведением. К критической оценке своих поступков они, как правило, не способны. Компенсации этой разновидности психопатий наблюдаются редко. Клиническое освидетельствование или судебно-психиатрическая экспертиза в этих случаях обычно вызывает вопрос о необходимости дифференциальной диагностики с ядерными формами шизофрении.

Завершая раздел описания клиники психопатий, следует отметить, что в чистом виде представленные варианты встречаются нечасто. Различные типы личностных расстройств под влиянием внешних обстоятельств могут приобретать сходные черты. С другой стороны, генетические предпосылки характерологических аномалий в конкретных условиях реальной жизненной ситуации могут приобретать различное воплощение. Иногда отдельная человеческая индивидуальность может сочетать в себе целый ряд разнородных (в некоторых случаях взаимоисключающих) аномальных проявлений. Этот вариант расстройства личности называется мозаичной психопатией. Вопросы дифференциальной диагностики с другими психическими заболеваниями в этих случаях приобретают особую актуальность.

Этиология и патогенез психопатий

Изучение этиопатогенеза психопатий традиционно развивалось в двух направлениях: конституционально-генетическом и социально-психологическом.

В рамках первого направления формирование психопатической личности объясняли с позиций теорий дегенерации, наследственной отягощенности, недостаточностью нервно-психических функций, приобретаемой во внутриутробном периоде или в раннем детском возрасте. С точки зрения этих подходов причиной психопатий является неполноценность центральной нервной системы, проявляющаяся в органической или функциональной церебральной недостаточности.

Клиническими исследованиями было доказано, что среди лиц, перенесших родовые травмы, а также имевших различные вредности, сопровождавшиеся поражением ЦНС в раннем детстве, число пациентов с личностными аномалиями было существенно выше, чем в популяции в среднем.

В пользу конституционально-генетической теории свидетельствуют работы Э. Кречмера, установившего корреляции между типом телосложения человека и его характерологическими особенностями. Эта точка зрения также подтверждается изучением монозиготных (однояйцевых) и дизиготных (разнояйцевых) близнецов. Совпадение (конкордантность) характерологических особенностей у первых наблюдается гораздо чаще. Это правило оставалось в силе даже тогда, когда монозиготные близнецы по каким-либо причинам воспитывались в разных семьях.

Большое значение для понимания особенностей психического функционирования в зависимости от конституциональных характеристик церебральных процессов имели работы И.П. Павлова о типах высшей нервной деятельности и функциональном взаимодействии первой и второй сигнальных систем. Предложенные И.П. Павловым физиологические модели деятельности центральной нервной системы позволяют понять биологические предпосылки формирования характера человека как в норме, так и в патологии и сохраняют свою актуальность на сегодняшний день.

Большинство отечественных авторов традиционно придерживаются точки зрения наиболее авторитетного исследователя проблемы психопатической личности – П.Б. Ганнушкина, который рассматривал происхождение по крайней мере истинных («ядерных») психопатий в рамках конституциональной теории.

Вместе с тем практически все исследователи независимо от занимаемой позиции соглашаются с тем, что эта проблема нуждается в многоплановом подходе. Поэтому социально-психологические теории не столько утверждают альтернативную теорию, сколько дополняют общую картину.

Так было установлено, что расстройства личности с высокой частотой отмечаются у лиц, воспитывавшихся в условиях «неполного дома» (без одного из родителей) или при наличии тяжелой конфликтной ситуации в семье. Родительская авторитарность, подавляющая активность, самостоятельность, часто формирует психастенический характер, воспитание по типу «кумира семьи» ведет к развитию истерических черт, по типу «золушки» с эмоциональной и физической дискриминацией может сформировать шизоидные, аффективные, астенические аномалии характера и т.п.

В контексте социально-психологического направления, особенно в англоязычных странах, центральное место занимает психодинамическая концепция. В соответствии с фундаментальными положениями психоаналитической теории З. Фрейда психопатические расстройства объясняются нарушением межличностных отношений в периоде формирования у ребенка поведенческих стереотипов. Это имеет своим следствием остановку нормального развития («фиксацию на ранних стадиях») ребенка и формирует в дальнейшем различные патологические комплексы («эдипов, кастрации, неполноценности» и др.). Последние представляют собой (по мнению сторонников психоаналитической доктрины) набор извращенных психологических защитных механизмов, которые, обусловливая неадекватное, иногда криминальное, поведение, и представляют собой клиническое содержание психопатической аномалии.

При всей внешней эффектности психоаналитических моделей они носят в основном декларативно-априорный характер и не могут быть проверены опытным путем.

Среди многих других можно было бы упомянуть этологическую концепцию. Опираясь на исследования австрийского ученого Н. Лоренца, доказавшего роль механизма «импринтинга» (впечатывания) в формировании базисных поведенческих стереотипов у животных, эта теория особую роль отводит «ключевой фигуре» воспитателя, поведение которого клиширует, а в дальнейшем лишь стереотипно воспроизводит ребенок. Отсутствие позитивной «ключевой фигуры», таким образом, может вести к развитию характерологических аномалий.

Заключая, следует еще раз указать на то, что ни одна из приведенных теорий не может в полной мере осветить все возникающие вопросы. Каждая из них может быть полезной для понимания конкретного клинического случая. Поэтому, несмотря на отсутствие единой общепризнанной концепции этиопатогенеза психопатий, приведенный обзор мнений должен быть принят к сведению.

Лечение и профилактика психопатий

Основным направлением специфической профилактики должны быть мероприятия, направленные на создание нормальных условий развития на ранних стадиях онтогенеза (в пренатальном и раннем постнатальном периодах). Они включают предупреждение, выявление и лечение различных заболеваний матери и ребенка, создание благоприятных условий жизни, обеспечивающих его нормальное развитие и воспитание.

Помимо медицинского и педагогического аспекта существуют и другие. Когда речь идет о благополучии семьи, следует иметь в виду все то, что определяет уровень и качество жизни, относится к вопросам неспецифической профилактики и лежит в сфере ответственности государства перед своими гражданами.

Что касается лечения, то помощь больным психопатиями врачам приходится оказывать в редких случаях, (относительно количества нуждающихся) поскольку в состояниях компенсации лишь очень немногие пациенты в нашей стране обращаются к психологу или психотерапевту. В состоянии декомпенсации психиатр имеет дело по сути с различными осложнениями – психогенными состояниями, заболеваниями, алкоголизмом, токсикоманиями, которые лечатся в соответствии с имеющимися стандартами.

Лечение психопатии само по себе должно преследовать цель позитивной перестройки всего годами формировавшегося «склада личности», формирование новых установок, системы ценностей, нового отношения к себе и окружающему миру и т.д. и т.п.

Речь в этих случаях идет по существу о психопротезировании. Трудно представить себе реально мыслящего врача, готового поставить перед собой подобную задачу.

Поэтому чаще всего на практике речь идет о попытках воздействовать на отдельные проявления психопатий – тревогу, повышенную возбудимость, астенические нарушения и т.д. Являясь по сути симптоматической, подобная терапия, компенсировав то или иное парциальное нарушение, может способствовать улучшению адаптации пациента к негативному экзистенциальному фону в целом. Наличие тревоги является показанием для назначения транквилизаторов. При стойком снижении настроения назначают антидепрессанты. Повышенная возбудимость, ведущая к поведенческим нарушениям, купируется нейролептическими препаратами. Чаще всего применяются неулептил (который так и называется – «корректор поведения»), сонапакс, трифтазин, хлорпротиксен, эглонил. Для снятия аффективной напряженности, коррекции сверхценных идей при паранойяльной психопатии используются галоперидол, рисперидон, флюанксол, клопиксол. Также нейролептики эффективны для уменьшения выраженности обсессивных явлений, «умственной жвачки» у психастеников. Для устранения дисфорических расстройств при «органических психопатиях» назначают карбамазепин (финлепсин), депакин и другие вальпроаты. При астенической психопатии показано назначение нейрометаболиков (циннаризин, кавинтон, аминалон, витамины).

По мнению большинства специалистов биологическая терапия психопатий носит вспомогательный характер. Основная роль в коррекции установок личности, формировании оптимального стиля взаимоотношений пациента с окружающими принадлежит психотерапии. В зависимости от типа психопатии и конкретной жизненной ситуации используются как методы групповой, так и индивидуальной психотерапии. Применяются как ее патогенетический, так и суггестивный варианты (чаще при истерической психопатии).

В англоязычных странах особой популярностью пользуется психоанализ, позволяющий перевести на уровень сознания вытесненные патологические комплексы и отреагировать их. Индивидуальная психоаналитическая терапия продолжается месяцы, иногда годы. Из групповых методов психотерапии также часто применяется т.н. психодрама. В процессе тренингового взаимодействия с другими членами группы по соответствующему сценарию пациенту предоставляется возможность в искусственно созданной игровой ситуации осознать и отреагировать имеющиеся у него патологические комплексы. К сожалению, объективно оценить эффективность этих техник по сравнению с другими методами не представляется возможным.

Руководство по профилактике душевных расстройств Клиническая характерология Посвящается участникам моих психотерапевтических групп

Павел Валерьевич Волков Разнообразие человеческих миров Павел Валерьевич Волков Автор книги — психиатр-психотерапевт и практический психолог. Его книга в полной мере является руководством по профилактике душевных заболеваний. Знания, изложенные в ней, помогают найти пути к пониманию себя и окружающих и, стало быть, помогают предотвратить душевные срывы, нервные кризисы. Книга дает богатые знания по характерологии. Она написана живым доступным языком, поэтому будет интересна не только психиатрам, психологам и психотерапевтам, кому она предназначена в первую очередь, но и всем, кто хотел бы научиться понимать себя и другого. Книга может быть рекомендована в качестве учебника для вузов. Руководство по профилактике душевных расстройств Клиническая характерология Посвящается участникам моих психотерапевтических групп Предисловие автора Данная книга приглашает в сложное духовно-интеллектуальное путешествие по морю человеческого разнообразия. В предисловии мне хочется выполнить функцию гида и кратко рассказать, как я, психиатр-психотерапевт и практический психолог, вижу эту книгу. Я постарался написать такую книгу, которую сам бы хотел иметь как читатель лет двадцать назад, когда только начинал серьезно вглядываться в тайну человеческой души. Особенность книги состоит в ее четкой структурированности. Клиническая характерология и психология шизофрении даются с широким охватом и в мельчайших подробностях. Даются описание и анализ проявления характеров и болезней не только у взрослых, но и у детей и подростков. Выделены и кратко описаны варианты характеров, которые ранее подробно не освещались. Мне близок мягкий и дружелюбный клинический подход, который, не теряя себя, вбирает богатство из смежных областей — психологии и духовных учений. Для того чтобы текст имел отчетливый обучающий характер, я ввел главу «Учебный материал», с помощью которой хотел сделать теоретический дискурс жизненно узнаваемым. В ней я опираюсь на художественные произведения и кинофильмы, доступные и понятные широкому кругу интеллигентных читателей. Изучение психиатрии и психотерапии на материале культуры придает им иное измерение. Когда я студентом изучал характеры людей, меня тревожила расплывчатость описаний и нечеткость определений. Мне хотелось узнать следующие четыре вещи: 1) что данному характеру присуще всегда; 2) что очень типично, но присуще не всегда; 3) это нетипично, но все-таки может быть; 4) что никогда в рамках данного характера не встречается. Отчасти я ответил на первый и последний вопросы выделением ядра характера и его подробным анализом. То, что принадлежит ядру характера, свойственно любому человеку данного характера, а то, что абсолютно несовместимо с ядром характера, не может встретиться и у его конкретного носителя. Между этими полюсами лежит широкая область высоковероятного и маловероятного. Мне созвучно высказывание К. Юнга о том, что типология предназначена не для навешивания на людей ярлыков, как это может показаться с первого взгляда, она имеет дело с организацией и определением типических психических процессов /1/. Характерология является настолько наукой, насколько она способна выделять типическое и опираться на него. Практическая сила науки состоит в возможности вероятностного прогнозирования и опережающего знания. Суть последнего заключается в том, что, говоря математическим языком, зная «A», мы можем вычислить «B» и «C», которые еще непосредственно не обнаружили себя в данном явлении, но скрыты в нем. Знание характерологии и основ психиатрии обладает этим научно-практическим качеством. Существует мнение, что наука тем «научней», чем больше в ней математики, то есть схем, цифр, статистики, корреляций. Однако в гуманитарных науках существует ничем не заменимое интуитивное и образное постижение действительности. «Аромат» личности и внутреннюю душевную драму человека по-настоящему точно передают лишь образные метафоры, поэтому язык книги сочетает в себе научность и художественность. Я понимаю невозможность математически выверить поведение человека. За рамками типического самобытный человек любого характера остается бездонно индивидуален и неповторим. Более того, я не могу исключить, что бывают особые редкие моменты, когда человек способен выйти за пределы своего характера (по крайней мере, в эти моменты так кажется самому человеку) и понять то, что обычно закрыто для него, и совершить поступок, на который, как правило, он не способен. Описания такого «приподнимания» над собой встречаются в духовно-религиозной литературе и у великих писателей. Данная книга в полной мере является руководством по профилактике душевных расстройств. Человек с тяжелым характером или с душевной болезнью систематически наносит психологические травмы окружающим или себе, с трудом приспосабливается к действительности. Если бы окружающие лучше понимали подобных людей, то сложностей стало бы меньше у всех. Даже здоровые люди, страдая от взаимонепонимания, порождают друг у друга болезненные невротические реакции. Знания, изложенные в руководстве, помогают найти пути к пониманию себя и окружающих и, стало быть, к профилактике душевных срывов, нервных кризисов. В этом состоит медицинское значение книги, ибо, как говорили древние, профилактика — это наиважнейшая медицина. Одним из главных профилактических направлений является использование книги в рамках метода терапии творческим самовыражением (ТТС) по М. Е. Бурно. Руководство пронизано стремлением помочь человеку найти себя и свое место в жизни, отталкиваясь от особенностей своего характера, — с этим неразрывно связаны и вопросы грамотной профориентации. Руководство может использоваться как учебное пособие для проведения и подготовки к занятиям ТТС, помогая как ведущему, так и участникам группы. Надеюсь на то, что книга станет частью научной библиотеки тех, кто использует ТТС в качестве лечебного и профилактического приема. Во многом данное руководство, его дух и содержание родились из моего многолетнего опыта участия и проведения ТТС. Хочется надеяться, что руководство будет помогать людям становиться лучшими психотерапевтами для себя и своих близких (важная грань ТТС). В руководстве разбирается и психотерапевтическое лечение. Анализ проблем контакта, общие психотерапевтические рекомендации адресованы широкому кругу подготовленных читателей, специальные же психотерапевтические техники, ознакомление с которыми может быть интересным для многих, использоваться могут, естественно, лишь специалистами. Вопросы медикаментозного лечения являются прерогативой врача-психиатра и подробно разбираться не будут. Характерология и основы психиатрии дают возможность оценивать человека в органичной для него системе координат, вместо того чтобы слепо требовать от него то, что ему чуждо. Они помогают увидеть человека с иной точки зрения (не с обывательской) и найти способ более терпимого отношения к его простительным слабостям. Любому из нас свои типичные реакции кажутся настолько естественными, что мы невольно полагаем, что в другом человеке возникают реакции, подобные нашим. Данная книга противостоит этим проективным тенденциям. Особенно трудно предъявлять адекватные требования к близким людям. Нам важно, чтобы их отношение к нам было именно таким, каким мы хотим его видеть, и нам кажется, что если они нас любят, то все ради нас смогут. Порой мы меряем их любовь тем количеством жертв, которые они готовы принести. Что же происходит в результате? В силу хорошего отношения и зависимости близкий человек старается выполнить наши пожелания, но если они не соответствуют его природе, то прилагаемые усилия терпят неудачу. Все заканчивается его отчаянием или обидой по отношению к нам и нашей обидой по отношению к нему за его якобы недостаточную любовь. Возможно, принцип «если любишь, — значит, можешь» рождается в ситуации, когда мы требуем от людей любви, сами этой любви не имея. Для того чтобы такие устойчивые образования, как семья и брак, были стабильны, необходимо считаться с такой устойчивой структурой, как характер задействованных лиц. Отсюда понятно, почему данное руководство имеет профилактическое значение в вопросах семьи и брака. В книге каждый характер представлен как особый мир со своим смыслом, радостями и страданиями, сильными и слабыми сторонами. Показано, как люди разных характеров «лечатся» самой жизнью, а не только на психотерапевтических сеансах, то есть работой, учебой, увлечениями. Психотерапевт-характеролог помогает пациентам так устроить свою жизнь, чтобы ее стиль и образ оказывались целительными. Часто неудачи психотерапевтических бесед связаны с тем, что хорошие, на наш взгляд, средства помощи мы предлагаем людям, чей характер мы не поняли, и потому эти средства не могут быть ими приняты. Говорить с человеком на «языке» его характера — значит дать собеседнику возможность услышать сказанное. Как бы ни были разнообразны события вокруг нас, отвечать на них мы можем лишь в пределах своего характера, а болезненный симптом можно уяснить, только понимая склад характера, в котором симптом нашел свое пристанище. Клиническая характерология вызревала в стенах медицинской клиники. Ее создавали врачи, и одно это уже придает ей статус серьезности. Богатство ее знаний пропитано реальным опытом изучения душевных проблем людей. С помощью методов и понятий клинической характерологии можно яснее и четче увидеть психически здорового человека. Таким образом, клиническая характерология, изучая как больных, так и здоровых людей, выходит за узко медицинские рамки и составляет часть человеческой культуры. Особенность клинической характерологии состоит в том, что она познает человека в его целостности, единстве телесных, душевных и духовных проявлений. Не вдаваясь в нюансы этой взаимосвязи, прокомментирую ее поэтической строкой В. Брюсова: «Есть тонкие, таинственные связи меж контуром и запахом цветка». Такие же тонкие, таинственные (но частично уже изученные) связи есть между типом нашего тела и душой. Характерология проливает свет и на некоторые явления общественной жизни. Учение о характерах стремится к простому, глубокому и жизненному пониманию людей. Клиническая характерология составляет сердцевину пограничной психиатрии и психотерапии. А то, что знание основ психиатрии необходимо, — очевидно каждому серьезному специалисту, работающему с людьми. Само собой разумеется, что социальные факторы и воспитание имеют большое значение. Воспитание и среда способны как сгладить, смягчить проявления врожденного трудного характера, так и необычайно их обострить. В руководстве также рассматриваются психические заболевания: маниакально-депрессивный психоз, эпилепсия и шизофрения. Изучать больных людей можно по-разному: как бы дистанцируясь от них, сводить их жизненную драму к симптомам и синдромам или же понимать и осмыслять их расстройства с позиции переживаний самого больного человека. Очевидно, что второй подход серьезно отличается от первого, и тем не менее они оба полезны и могут дополнять друг друга. Из их взаимодополнения рождается клинико-экзистенциальный подход, который в данном руководстве взят за основу. В понимании душевной проблематики я опирался на классические клинические представления. Мне представляется важным сохранить понятия и подходы классической клинической европейской психиатрии. По возможности я старался проводить параллели с современной (во многом американской) классификацией психических расстройств. Советую прочесть данное руководство по крайней мере два раза. Описывая характеры, я сравнивал их друг с другом. Благодаря этому сравнению характеры видятся четче и их легче отличить друг от друга — это является важным методологическим принципом, пожертвовать которым нельзя. Поэтому небольшая часть материала дается раньше его подробного объяснения, что может сопровождаться некоторым непониманием. При повторном прочтении такой трудности не возникает. Интересно, что каждый характер своей природой как бы диктует стиль его изложения. Это проявилось в описании всех характеров, но наиболее заострено в шизоидном. Чтобы рассказать об этом характере выразительно, и, по сути, необходим философско-символический стиль. О шизоидах нужно рассказывать по-шизоидному — иначе скользишь по поверхности этого характера, не попадая в глубину. Базисные навыки диагностики психической патологии рассмотрены в соответствующих главах, но и за их пределами встречается немало важных диагностических указаний. Книга написана в психотерапевтическом ключе, психотерапевтические рекомендации даются не только в соответствующей главе, но пропитывают книгу между строк. Как психиатру-психотерапевту, который больше ценит в себе психотерапевта, мне свойственно стремление видеть в людях с серьезными душевными трудностями не только недостатки, но и высокие достоинства, и скрытые резервы. Перечитывая текст в последний раз, я обнаружил, что в описании эпилептоидного и истерического характеров я, возможно, не удержался от несколько критикующей интонации. Отчасти это объяснимо тем, что пациенты, которым я помогаю, немало претерпели в жизни от людей упомянутых характеров. И все-таки я сожалею об этой критичности, потому что всякий раз, когда моим пациентом оказывается эпилептоид или истерик, я ощущаю к нему интерес и симпатию. Кое-что из написанного может показаться трюизмом, но мой опыт свидетельствует, что часто люди, опираясь на сложное, не видят простого, что приводит к самым большим ошибкам. Пожалуй, мне удалось наиболее личностно выразить себя в 3-й части книги (случаи из практики), дидактические задачи первых двух частей не позволяют этого сделать в полной мере. Преимущественное употребление мужского рода обусловлено особенностью русского языка, в котором слово «человек» — мужского рода. В той же степени, в какой описание главных особенностей характеров относится к мужскому полу, оно относится и к женскому. В руководстве ассимилирован опыт многочисленных исследователей, из которых хочется выделить таких психиатров-характерологов, как Э. Кречмер и П. Б. Ганнушкин. В понимании патологии детско-подросткового возраста большую помощь мне оказали исследования Г. Е. Сухаревой, В. В. Ковалева, А. Е. Личко. За клиническую подготовку и школу выражаю глубокую благодарность М. Е. Бурно. Также я глубоко благодарен В. П. Криндачу за понимание на практике, что такое клиент-центрированная работа и контакт с чувствами пациента. Хочется поблагодарить Ф. Е. Василюка и В. Н. Цапкина, чья манера мышления оказала на меня серьезное влияние. Хочу отметить дружескую помощь и поддержку В. П. Руднева, без которых эта книга вряд ли бы вышла в свет. Глубоко признателен М. О. Дубровской за многостороннюю помощь в работе над текстом. И особую благодарность выражаю своим психотерапевтическим группам, которых было немало, но каждую из которых я вспоминаю с теплом и грустью разлуки. Благодаря нашим праздничным духовным встречам и родился мой мягкий клинико-экзистенциальный подход в противовес жестко-авторитарному, увы, типично клиническому психиатрическому подходу. Когда в этой книге я пользуюсь местоимением «мы», то прежде всего имеются в виду участники моих учебных групп. Часть I. Характерология Определение ключевых понятий Необходимо кратко определить три понятия: темперамент, характер, личность. Существует множество определений. Мне хочется опереться на те, которые дал Вольфганг Кречмер (сын классика характерологии Эрнста Кречмера) в своем выступлении перед московскими психотерапевтами. «Темперамент — это врожденная особенность протекания психофизиологических процессов (их темп, инертность, накал, способность к переключению и т. п.). Характер же — устойчивая особенность отношения человека к миру, окружающим людям и себе». Добавлю от себя, что характер — «это разнообразные черты, образующие типический ансамбль, сочетание, рисунок. Это не просто черты сами по себе, они связаны друг с другом и проникают друг в друга по логике характера. У каждого характера своя внутренняя связующая логика» /2/. Характер проявляется не только внутренними реакциями, чувствами, мимикой, жестами, телосложением, но и, конечно же, в поведении, наборе его стереотипов. У каждого характера имеется свое ядро, то есть самое существенное в нем, что пронизывает всего человека и позволяет говорить о разных людях, как об одном характере. Как биение сердца отдается в дрожании мельчайших капилляров, так и в каждой человеческой черточке ощущается ядро характера. Не почувствовав ядра характера человека и того, как им все окрашивается, трудно за разнообразием частностей уловить цельность. Характер может быть патологически выражен, уродливо дисгармоничен, и тогда он именуется психопатией. Если он не достигает патологической выраженности, то называется акцентуацией. Широко известно определение немецкого психиатра Курта Шнайдера о том, что психопат — это человек, по причине трудного характера страдающий сам или заставляющий страдать окружающих (часто одновременно происходит и первое и второе, только в разной степени). Что же такое неповторимая человеческая личность? Это то, что ускользает от любых точных дефиниций, но существует в каждом из нас и составляет тайну нашей автономии и свободы. Итак, наш характер как-то определяет нас, но это не значит, что отнимает свободу. Свобода личности остается, но она наталкивается на особенности характера. Диалектику соотношения личности и характера поясню следующей аналогией. «Характер — это автомобиль определенной конструкции, а свободная личность — водитель, сидящий в этом автомобиле. Понятно, что водитель волен ехать, как и куда ему угодно, но скорость, проходимость и многие другие особенности движения зависят от автомобиля» /2/. Еще более выразительна следующая аналогия. Река — это характер, а личность — пловец в ней. У него имеются три возможности. Он может плыть против течения, и тогда остается на месте, расходуя массу усилий. Пловец может слепо отдаться течению реки и разбиться о камни, попасть в водоворот. И наконец, он может, плывя по течению, с помощью хорошей техники плавания управлять траекторией своего движения. Это сравнение поясняет то, как личность может соотнести себя с характером. Очевидно, что третий вариант — лучший, но он требует знаний и работы над собой. Конечно, главным является познание конкретного человека, с которым мы имеем дело в данный момент. Разумеется, абсолютно такого же человека, как наш собеседник, никогда не было и никогда не будет. Весь вопрос в том, как двигаться навстречу познанию его уникальности. Клиническая характерология подводит нас к пониманию уникальности человека через знание характеров. Многие психологические подходы идут к этому, минуя это знание, напоминая человека, который пристально изучает листочек, не задаваясь серьезно вопросом о природе дерева, на котором этот листочек вырос. Глава 1. Эпилептоидный (авторитарно-напряженный) характер 1. Краткие общие сведения Эпилептоидный человек рисунком своего характера в чем-то напоминает больного эпилепсией, по этой причине характер и получил свое название. Эпилептоид — значит похожий на эпилептика. Эпилептоидный характер и эпилепсия составляют единый конституционально-генетический круг: в семьях больных эпилепсией чаще встречаются люди эпилептоидного характера, чем в других семьях. Отчетливо отделил человека эпилептоидного склада от больного эпилепсией М. О. Гуревич в 1913 году /3, с. 265–284/. Подробные клинические описания эпилептоидного характера были сделаны Ф. Минковской (1923 г.) и П. Б. Ганнушкиным (1933 г.). У эпилептоидов и некоторых больных эпилепсией обнаруживается характерологическое сходство в виде обстоятельности, злобноватости, вязкости, льстивости, мстительности, подозрительности, гневной взрывчатости и т. д. Однако у эпилептоидов не развивается слабоумие, нет припадков, не отмечается развернутых психозов. Эпилептоидный человек с детства несет в себе типичные черты своего характера. При эпилепсии же речь идет о болезни, которая имеет свое начало на определенном этапе жизни, протекает с судорожными припадками или их эквивалентами и порой заканчивается слабоумием. Эпилепсия может сопровождаться психозами. Болезнь разрушает целостность ядра характера, делая его мозаичным. По мере развития болезни у эпилептика могут появляться не только эпилептоидные, но и истерические, аутистические, психастенические черты характера. В течение жизни эпилептик способен сильно меняться, становясь совершенно непохожим на того, кем был раньше. Эпилептоид же, при всей динамике своего развития, сохраняет неизменным ядро характера. Итак, эпилептоид развивается в рамках своего характерологического склада, а эпилепсия, как всякая тяжелая болезнь, имеет разрушительное влияние на организм человека и его личность. Эпилепсия будет рассматриваться во второй части руководства, а сейчас переходим к подробному рассмотрению авторитарно-напряженного характера. Нужно учитывать, что когда говорят об эпилептоиде, то имеют в виду человека с тяжелым характером — психопата. Когда же говорят об эпитиме, то имеют в виду тот же эпилептоидный склад характера, но без его патологической выраженности (то есть речь идет об акцентуации и об акцентуантах). 2. Ядро характера Ядром данного характера является напряженная дисфорическим зарядом прямолинейность с тягой к власти и образованием сверхценных идей. Разберем это определение детально. П. Б. Ганнушкин /4, с. 37/ отмечал, что эпилептоиду свойственна дисфория (от греч. — досада, раздражение). Это особое состояние психики, как правило, с трудом скрываемое. Дисфория состоит из мрачно-тоскливого настроения, тревожной подозрительности и напряженной злобноватости, по причине которой вся эта смесь обжигает собеседника, как крапива. Дисфория напряжена потребностью в разрядке, взрыве, потому люди стараются вести себя с эпилептоидом осторожнее, чтобы не стать объектом дисфорического гнева. Даже когда эпилептоид находится в спокойном состоянии, легкая злобновато-мрачноватая напряженность чувствуется в его давящем взгляде, натянутой улыбке, колком смехе, сердитом тоне голоса, тяжелой осанке. Эта сердитая напряженность нередко проникает в робких, ранимых людей, как бы гипнотизирует их, сковывает, лишает свободы мысли, повергает в оцепенелость. Дисфорическое состояние составляет фон эпилептоидного настроения, а может сгущаться, накапливаться, что было описано Ф. Минковской /5, с. 483–493/ под названием аффективно-аккумулятивной пропорции. Существо данной пропорции выражается формулой «вязкость — застой — взрыв». Дело в том, что эпилептоид, в отличие от циклоида или ювенила, в силу своей вязкости, тяжеловесности не способен легко и быстро реагировать на неприятности, сразу же избавляясь от переживаний по их поводу. В нем растет душевный дисфорический дискомфорт, который он пытается сдержать сильным волевым напряжением. К этому дискомфорту добавляются все новые неизжитые эмоции, которые, в конце концов, переполняют чашу его терпения, и все заканчивается гневно-агрессивной разрядкой. Эмоциональный взрыв эпилептоида, как отмечает А. Е. Личко /6, 253/, подобен не быстрой вспышке пороха, а взрыву парового котла, который долго нагревается, дрожит от напряжения, наконец мощно взрывается и еще долго пышет паром. Иногда эпилептоид может впадать в состояние сильной дисфории сам по себе, без всяких видимых причин. Нередко это происходит по утрам — как говорят в таких случаях: «Встал не с той ноги». Эпилептоид не виноват за возникновение дисфории, она самопроизвольно рождается в его теле. Однако отвечает за то, как проявит ее в своем поведении. Теперь рассмотрим эпилептоидную прямолинейность мысли и чувства. Имеется в виду не внешняя манера жестко высказывать «правду-матку» в глаза, а закономерность проявления внутренних душевных процессов. Прямолинейность — это склонность мысли, шествуя четко и уверенно, двигаться к намеченной цели по кратчайшему пути, то есть по прямой. Мысль не кружит закоулками сомнений, не громоздит витиеватых теоретических построений, не вдается в замысловатую игру парадоксов, а, упрощая и срезая углы, прямолинейно идет вперед, малоспособная к критике самой себя. Человек с таким мышлением плохо чувствует подтекст, у него неважно обстоят дела с юмором, иронией, самоанализом, компромиссами. Даже при кажущейся внешней сложности прямолинейная мысль движется внутри определенных рамок, правил, коридоров. Себе самой подобная манера мышления кажется четкой правильностью. Теперь представим, что вышеописанная прямолинейность наполнена дисфорией и, стало быть, это уже не какая-то вялая, безразличная и нейтральная прямолинейность. Она прокладывает себе путь вперед злобновато-агрессивным дисфорическим зарядом. Такое прямолинейное мышление не может остановиться, свернуть с пути, а может лишь неукоснительно идти вперед. Оно нетерпимо к инакомыслию, склонно к силовому решению проблемы, не способно понять чужую правоту. Эпилептоидная прямолинейность не переносит резких шуток в свой адрес, редко раскаивается в содеянном, свои неудачи любит объяснять внешними причинами (например, врагами), а не собственной внутренней несостоятельностью. Но благодаря тому, что подобное мышление логически крепко сколочено, оно способно брать в плен многих людей без собственной позиции и по-хозяйски вести за собой. Своей упрощенной уверенностью подобное мышление прельщает неуверенных в себе последователей. Прямолинейность, заряженная дисфорией, болезненно реагирует, если ей начинают перечить, и агрессивно защищается, поэтому желающих спорить обычно находится немного. Мышление эпилептоида вязковато, обстоятельно, ригидно. Если эпилептоид прочно занял какие-то позиции, то его, как тяжелый шкаф, трудно хоть чуть-чуть сдвинуть с места. Эпилептоиду не хватает внутренних оснований для отступления от своих принципов, самое естественное для него — борьба за них. Этот душевный склад называют еще «характером воина, хозяина, хранителя традиций». Подобными «воинами» могут быть и женщины, хотя мужчины все-таки чаще. Вышеописанные особенности мышления в общении с людьми неизбежно оборачиваются авторитарностью. Авторитарность — это стремление доминировать, начальствовать в широком смысле слова, командирская глухота к инакомыслию, убежденность, что все должно быть, «как я сказал, и точка». Отсюда понятно, почему многие эпилептоиды рвутся к власти: именно там они могут дать выход своей авторитарности. Эпилептоиды оказываются на своем месте там, где нужно держать дисциплину, единство. Благодаря несгибаемой твердости они умеют держать «в кулаке» трудный коллектив, заставить всех «шагать в ногу». Типичный путь для эпилептоида — пойти в армию и дослужиться до высоких чинов или в гражданской жизни занять место спортивного тренера, кресло начальника и т. п. Если этого не происходит, то остается лишь быть тираном в своей семье, жестким хозяином своей собаки. Обычно власть дается в структуре какой-то иерархии, где низшие подчиняются высшим, а высшие самому высокому. Эпилептоиду хорошо в подобной системе: он с готовностью подчиняется начальнику (если считает его действительно сильным) и с радостью руководит подчиненными. Таким образом, эпилептоид является важным «кирпичиком» пирамиды власти. По временам люди разных характеров могут внешне вести себя авторитарно. Однако на то есть психологические причины. Например, человек с неудовлетворенным желанием признания, авторитета пытается компенсировать недостаток уважения к себе авторитарными методами. Как только проблема фрустрированного авторитета решается, от авторитарности может не остаться и следа. Эпилептоид авторитарен и тогда, когда у него нет проблем с уважением. Он авторитарен по причине вышеописанной напряженной дисфорической прямолинейности, которая делает его малоспособным к уступчивости, многопрощающей терпимой доброте. Таким образом, его авторитарность, в отличие от психологической, временной, уходит своими корнями в стойкую психобиологическую конституцию (характер). По причине своей прямолинейной правильности он сам себя не поймет, если позволит людям жить, как им хочется, а не так, как его строгому взгляду представляется нужным. Некоторым эпилептоидам свойственна высокая степень справедливости, ведь справедливость, в отличие от милосердия, любви, тоже своеобразная правильность — четкий баланс проступка и наказания, успеха и поощрения. Сильные природные инстинкты и влечения неотделимы от ядра данного характера. Сексуальное и пищевое влечение, тяга к материальным благам и острым ощущениям, инстинкт самосохранения со свойственной ему эгоистичностью оказывают влияние на психическую жизнь эпилептоида, делая его несколько приземленным чувственником. Также неотделима от ядра характера склонность эпилептоида к образованию сверхценных идей. Сверхценные идеи выделены немецким психиатром К. Вернике в 1892 году. В их основе — патологическая убежденность в чем-либо без достаточных для того оснований. В отличие от бреда это психологически понятная убежденность, опирающаяся на реальные обстоятельства, которые переоцениваются. Как указывал Карл Ясперс /7, с. 143–144/, в сверхценную идею можно «вчувствоваться», она становится психологически понятной, если принять во внимание особенности личности человека и его судьбы. Пример: муж неожиданно пришел раньше с работы и увидел в ведре, приготовленном к выносу, бутылку из-под шампанского, заметил испуганный взгляд жены (она не ожидала его прихода) и убежден, что дома был любовник, а не подруга жены, как было на самом деле. Ход его мыслей понятен, в нем нет нелогичности (подобное могло бы быть). Патология в том, что бутылки в ведре и испуганного взгляда ему достаточно для глубокой убежденности в том, что жена изменила и будет изменять впредь. Даже если вся дальнейшая жизнь покажет, что он ошибался в отношении жены, в глубине его души будет продолжать жить убежденность по поводу того случая и настороженность к подобному в будущем. Важными предпосылками его убежденности служит то, что в последнее время у него стало чуть хуже с потенцией, а жена стала немного любезнее с другими мужчинами. Совсем иначе выглядит бред ревности. Жена выбрасывает в ведро фантик от конфеты, и мужу становится все абсолютно ясно: «Ага, конечно же, эту конфету ей дал любовник». Очевидно, что его убежденность носит нелепый характер, строится на ложной алогичной посылке, в нее невозможно вчувствоваться, серьезно поверить. Это глубокая патология мышления. Сверхценная же идея эпилептоида строится на реальной логической посылке, которую можно понять, но значение которой человеком явно переоценивается с далеко идущими последствиями. При этом к веским, разубеждающим контраргументам эпилептоид остается глуховат. Поскольку обычно подробно не показывают тесную связь стойких сверхценных идей с характерологическими особенностями эпилептоида, то я хотел бы это продемонстрировать. 1. Из-за прямолинейной узости мышления у эпилептоида изначально доминирует один путь мысли, а не многообразие вариантов, в каждом из которых нужно серьезно разобраться. 2. Инертность, тугоподвижность мышления. Один раз на чем-то застряв, мысль с этого уже не сходит. Эпилептоиду не хватает отвлекаемости, легкомыслия, переменчивости натуры. 3. Самоуверенность мышления. Так как изначально не хватает иных значимых вариантов, а своя мысль кажется логичной и правильной, то эпилептоиду трудно подумать: «А вдруг все как раз наоборот?». 4. Патологическая стойкость аффекта. Как отмечал Карл Леонгард /8, с. 119/, у людей, склонных к «застреванию» (эпилептоиды являются таковыми), аффект со временем мало гасится. Любые прикосновения к значимому переживанию заставляют аффект заново вспыхивать. Обычно под такой стойкостью аффекта лежит сила какого-либо влечения. В ревности — сексуального, в идеях преследования — инстинкт самосохранения, в сутяжничестве — жадность, эгоизм. Также стойкость аффекта поддерживается неправильным поведением окружающих, которые постоянно напоминают эпилептоиду о чем-то болезненном для него. Да и сам эпилептоид может разжигать себя яркими воображениями на тему того, что, по его мнению, случилось. 5. Сверхценные идеи чаще возникают не про все на свете, а концентрируются на актуальных для эпилептоида сюжетах: ревность, борьба за свои права (сутяжничество), подозрительность вплоть до идей преследования, беспокойство о своем здоровье (ипохондричность), карьеризм, борьба за власть или справедливость. Для эпилептоида это горячие темы, поэтому не удивительно, что именно в данных областях его мысль приобретает качество сверхценности. Чем эпилептоид злее, тем уязвимей его самолюбие, тем более въедливыми, стойкими оказываются сверхценные идеи. 6. Такие особенности эпилептоида, как дисфорическая напряженность, сильная воля, целеустремленность, мстительность, последовательность, помогают сверхценной идее сохранять себя неизменной в меняющемся потоке жизни. Целесообразно отделять сверхценные идеи от доминирующих. В случае доминирующих идей речь идет не о самоуверенной убежденности и вообще не об убежденности, а об увлеченности каким-то предметом, деятельностью, областью знания (психологией, историей, политикой и т. д.). Эта увлеченность захватывает всего человека, предмет ее становится самым ценным. Доминирующие идеи бывают у людей разных характеров, в том числе и у эпилептоидов, но не составляют специфической, ядерной характеристики эпилептоидного типа. Эпизодически сверхценные идеи могут вспыхивать у людей разных характеров, но там они носят иную тематику и отличаются меньшей стойкостью. Итак, схема ядра данного характера выглядит так: 1. Дисфория и сильные влечения и инстинкты. 2. Прямолинейность мышления и чувствования. 3. Авторитарность, склонность к стойким сверхценным идеям. 4. Тяга к власти. Все эти четыре особенности составляют единую цельность, а не отдельные независимые пункты. Краткое итоговое объяснение: напряженная дисфорическим зарядом прямолинейность мысли и чувства в социальных и межличностных отношениях с неизбежностью оборачивается авторитарностью, которая ищет власти как места, где авторитарность может быть реализована и дисфорический заряд утолен. Эта закономерность может быть выражена следующей последовательностью: Дисфория —> Прямолинейность —> Авторитарность —> Власть. Вышеописанное ядро характера свойственно и эпитимам (акцентуантам), но проявляется в более мягкой форме. Поделитесь с Вашими друзьями:

Психастеническим (тревожносомневающимся) людям — стр. 2

ПСИХАСТЕНИЧЕСКИМ (тревожно-сомневающимся) ЛЮДЯМ

Классические описания психастенической психопатии и попы­ток лечения психастеников принадлежат отечественным исследова­телям П. Б. Ганнушкину, С. А. Суханову, И. П. Павлову, С. И. Кон-сторуму. Некоторые обзорно-исторические доказательства этого, моменты отграничения психастенической психопатии от психасте-ноподобных состояний (прежде всего от ананкастической психопа­тии), иные способы помощи психастеникам дал в других работах (М. Е. Бурно, 1971-1998).* Интересно, что у начинающего психиат­ра-клинициста, поначалу принимающего за психастеника почти вся­кого тревожно-мнительного, застенчиво-нерешительного пациен­та, по мере накопления опыта все более суживается клиническое представление о психастенике, подобно тому, как само учение о психастении исторически развивалось от необъятно широкой «пси­хастении» Жане к психастенической психопатии Ганнушкина.

Упомяну лишь несколько трудных клинических моментов, по­нимание которых весьма важно для насущного практического вра­чевания.

Суть психастенического склада — болезненный, нередко мало­осознанный пациентом конфликт собственного чувства неполно­ценности (сказывающегося в застенчивости, робости, нерешитель­ности и других пассивно-оборонительных реакциях) с ранимым самолюбием-честолюбием. Конфликт этот проникнут деперсона-лизационной чувственной блеклостью, с которой, во всяком слу­чае отчасти, связаны неуверенность, неспособность крепко и трез­во, практически чувственно стоять на земле, в том числе и двига­тельная неловкость. Вместе с этим и в связи с этим психастеник перегружен тревожно-мыслительной работой, в большей своей ча­сти непосредственно непродуктивной, хотя и реалистической по складу мысли и чувства. Работа эта заключается в постоянных тревожных сомнениях по поводу собственного благополучия, бла­гополучия своих близких, собственной нравственности, сцепляю­щихся в тягостный самоанализ с самообвинением и ипохондриче­скими поисками. Следует добавить, что болезненное самолюбие-честолюбие психастеника, в отличие, например, от истерического, есть компенсаторное стремление утвердить себя не внешне, шум­но-истерически, а на основе истинного самоусовершенствования:

даже маленькая незаслуженная слава тягостна ему, и, совестливый,

* См. эти работы в моей «Клинической психотерапии» (2000). (Прим. авт. 2001 г.; см. «Содержание».)

106

он не способен ею увлечься. Временами в мечтах он даже судит о себе лучше, чем есть на самом деле, но чуть споткнется, как готов пассивно-оборонительно обхватить голову руками и искренне ка­яться в полной своей несостоятельности и никчемности. Обострен­ная нравственность, совестливость психастеника выражается не столько в том, что он, подобно, например, некоторым духовно-нравственным шизоидам, органически не способен с детства к дур­ным поступкам, сколько в том, что, даже совершая эти поступки в немалом количестве (особенно в юности), он длительно «по-нехлю-довски» мучается потом совестью и, главное, не только по поводу действительно безнравственных поступков, но и по поводу обыден­ной, множеством людей тут же забывающейся собственной мало-тактичности. Здесь можно говорить о болезненной нравственнос­ти, так как мука совести не адекватна содеянному. Например, в течение нескольких суток, и особенно по ночам, психастеник мо­рально истязает себя за то, что как-то не уступил в троллейбусе место женщине с сумками. Психастенику свойственно и глубокое нрав­ственное переживание скверных поступков других людей, нередко доходящее до нравственного припадка, подобного припадку чехов­ского студента в рассказе «Припадок» после посещения публично­го дома. Само собой разумеется, что с годами у психастеника как защита вырабатывается стойкая система щепетильно-нравственного поведения, чтобы поменьше страдать самому с собой.

Блеклость чувственности психастеника сказывается уже в том, что он не получает столь яркого чувственного наслаждения от не­посредственного соприкосновения с желанным объектом, как чув­ственные художественные натуры. Наслаждение психастеника со­средоточено главным образом в области его представлений, разду­мий и духовных переживаний, а это возможно вдалеке от желанного объекта. Психастеник утоляет сексуальный голод не столько с ху­дожнически-чувственным, сколько с духовным переживанием. Его ог§а5ти5 уепепсиз при всей своей силе и остроте (истинная фри­гидность у женщин такого склада не встречается), если можно так выразиться, «грубо срублен», не изобилует тонкими, сложными мелодиями, сказочными «головокружениями» и переливами, как встречаем это у чувственных художественных натур. Огеавтш уепепсш психастеников окутан духовной мягкостью и сравнитель­ной деперсонализационной ясностью сознания. Приходится отме­тить это, поскольку многие психастеники, подозрительно изучая себя в интимной близости, считают, что никогда не получали от близости истинного наслаждения, о котором пишут в романах, и расценивают это как серьезную и позорную патологию, вызванную юношеским онанизмом, или как проявление душевной болезни. Психастеник должен знать, что это не столько недостаток, сколь­ко особенность человека психастенического склада, как, впрочем,

107

и его склонность глубоко вникать в свое дело, плодотворно-твор­чески сомневаться в том, в чем не сомневаются другие, механически запоминая и принимая на веру.

Центральный психопатологической феномен психастенической психопатии — болезненное сомнение, а не навязчивость. Болезнен­ное сомнение отличается от навязчивости, и, в частности, от на­вязчивого сомнения прежде всего тем, что при болезненном сомне­нии, с точки зрения сомневающегося пациента, в содержании это­го сомнения нет логической неверности, неразумности. Каким-то словом он, возможно, действительно обидел близкого ему челове­ка; уплотнение, которое он обнаружил под языком, действитель­но, с его точки зрения, может быть раковым. Обычно он сам пони­мает малую вероятность своих сомнений, но, загруженный ими, мучается неопределенностью с вероятностью плохого, пока его трезво не разуверят в этом. Навязчивое же сомнение возникает обычно на иной характерологической почве, прежде всего ананка-стической, и здесь пациент внутри первого же сомнения, как пра­вило, убежден, что сомневается зря, просит подтвердить это, не требуя объяснений, не нуждаясь в доказательствах. Потому и по содержанию своему болезненные сомнения не бывают заведомо нелепыми, как многие ананкастические. Психастеник, в отличие от ананкаста, никогда не пойдет к врачу с тревожным вопросом о бе­шенстве, если незнакомая собака просто коснулась шерстью его брюк, пробежав мимо. Ананкаст же часто будет продолжать мучить­ся навязчивым сомнением, что бугорок, нащупанный во рту язы­ком, есть сифилитический элемент, хотя ему квалифицированно разъяснили, что это слизистая или сальная железка. Если же после слов врача навязчивость ананкаста исчезает, то также не от логи­чески-информативного разъяснения, а, возможно, от какого-то механически-суггестивного толчка. Корни бесчисленных болезнен­ных сомнений психастеника лежат в конституционально-изначаль-ной психастенической тревоге (тревожной готовности) — тревоге за собственное благополучие, благополучие близких и, может быть, за свое дело, если психастеник ему предан.

Психастеник с ипохондрической направленностью, затмевающей прочие сложности его бытия (трудности межличностных от­ношений, мучительные раздумья о смысле жизни и т.д.), постоянно, каждодневно боится смерти. Болезненная тревожность его как бы «пропитывается» «второсигнальностыо», мыслью, анализом, и в результате возникает масса болезненных сомнений в немногих ука­занных направлениях, тогда как у тревожно-мнительного астеника обнаруживается лишь болезненная тревожная мнительность, как правило, нестойкая, поддающаяся суггестии, так как отсутствует аналитический каркас. В мнительности больше эмоций, чем мыс­ли. Итак, психастеника нередко не оставляет мысль, подобная той,

108

что ведь случается, что человек живет, радуется траве и солнцу, еще не зная, что в нем уже «растет рак». Подогреваемый этой тревогой, ипохондрический психастеник неустанно ищет с утра до вечера, что в нем не так, что может погубить его. Тревожно следит за своими отправлениями, осматривает, где что в теле неудобно или несим­метрично, фиксирует тревожное внимание даже на крошке, при­липшей в горле. Пугается при замечаниях типа: «Ты вроде хрипишь?» Сразу при этом подозревает у себя рак горла, голосовых связок и тянется смотреть свое горло в зеркале. У психастеника с большим трудом возникает вера в то, что все будет хорошо, вообще плохо вытесняется все неугодное и неудобное личности, то есть плохо работает психологическая защита художественно-истерической структуры, и психастеник защитно тянется к информационно-разъяснительной помощи врача. Он в этом смысле противополо­жен человеку, которому не верится, что он может серьезно забо­леть. Изматывает, мучает родных и близких просьбами посмотреть ему в рот, пощупать родинку, не затвердела ли, не увеличилась ли, и т.д. Всякое найденное им у себя «опасное отклонение» повергает его в страх с бурной, подчас вегетативной реакцией: вот оно, вот то страшное, чего он так боялся. Он вообще не может примириться с тем, что когда-нибудь, в далеком будущем умрет, как и все, не мо­жет спокойно жить сегодняшним днем. Со смертью знакомого или близкого ипохондрическая тревога обостряется, и психастеник раздражает близких постоянными, нескончаемыми разговорами о возможной своей смерти и прощальными завещаниями. Соматичес­кая ослабленность, недосыпание, колебания атмосферного давле­ния усугубляют тревожность-ипохондричность, увеличивают чис­ло «находок», но и в таком случае трезвое, основательное разувере­ние всегда помогает, разрушает данное болезненное сомнение. Следует отметить, что даже без врачебного разуверения психастеник успокаивается, отмечая со временем, что его родимое пятно не превратилось в меланому. Это еще раз подтверждает особую, в от­личие от навязчивости, психопатологическую структуру болезнен­ного сомнения: болезненность заключается здесь в почти постоян­ном тревожном ожидании беды, громадном преувеличении вероят­ности заболевания. Нервно-артритическая конституция (обычная у психастеников) с непременной вегетативной неустойчивостью дает возможность почти постоянно испытывать, особенно при нацелен­ном внимании, сенсорные и вегетативные «спотыкания» (аэрофа-гия с отрыжкой, глоссальгия, миальгия, парестезии и т.д.), что, не­сомненно, является богатой почвой для произрастания болезнен­ных сомнений.

Психастеник, понятно, больше боится той болезни, которая боль­ше грозит смертью. При ананкастической же ипохондрии навязчивые опасения и страхи, как правило, не имеют под собой истинного страха

109

смерти, и потому ананкаст, как правило, не склонный к болезнен­ным сомнениям, способен навязчиво бояться сифилиса (страх стра­ха сифилиса) и в то же время быть сравнительно спокойным, узнав, что у него подозревают- злокачественную опухоль*.

Итак, болезненное сомнение питается тревожностью, но в от­личие от навязчивости и болезненной тревожной мнительности аналитично в своем ядре, проникнуто логическим поиском, что и дает блестящую возможность терапии разъяснением. Нередко пси­хастенические сомнения-размышления философского и нравст­венного порядка, не содержащие острых тревог, направленные на поиски смысла жизни и собственного места в жизни, вроде тех, которым предается толстовский Пьер Безухов, отнюдь не тягост­ны для пациента и не являются, в сущности, болезненными. Пси­хастеник нередко не без удовольствия погружается в них в поисках определенности знания о мире, смягчающей его тревожность.

Вообще можно сказать, что в большинстве случаев, чем интел­лектуальнее, зрелее, старше психастеник, тем слабее в нем пере­живание своей застенчивости, вообще неполноценности, посколь­ку он обычно постепенно добивается немалого в жизни. Все это, однако, отнюдь не избавляет его от ипохондрических страданий и трудностей в межличностных отношениях с чуждыми ему натура­ми, трудностей, связанных прежде всего с его подчас непомерной обидчивостью, подозрительностью, в основе которых также лежит болезненное сомнение со всеми его свойствами, но уже не ипо­хондрического, а этически-межличностного содержания.

Есть несколько ведущих значимых комплексов переживаний пси­хастеника, лежащих в основе многих его межличностных конфликтов и, следовательно, декомпенсаций. Психастеник настолько не хочет быть кому-то в тягость, что при соответствующих обстоятельствах, например, решительно и сразу расстается и с женой, и с работой. Ему нередко невыносимо трудно жить одному, одиночество гнетет его до такой степени, что он готов, например, вдруг жениться на ком угодно, чтобы не оставаться одиноким в ближайшие вечера. С дели­катностью, осторожностью психастеника и даже излишней его ще­петильностью нередко сосуществует (видимо, как компенсаторный момент) излишняя аффективная, раздражительная категоричность, противоположная сангвинической живой гибкости, позволяющей даже в трудных конфликтных ситуациях в отношениях с неприятными людьми сохранять достаточную мягкость.

Важная особенность психастенической эмоциональности состоит в том, что психастеник способен искренне и глубоко переживать за

* Ананкаст тоже глубоко тревожен, но, видимо, по причине практичес­кого отсутствия склонности к аналитическим построениям-сомнениям, тревожность его претворяется в истинные навязчивости. (Прим. авт.)

110

себя, за своих близких, за свое дело, за любого человека, с которым есть духовное созвучие, за несчастных, в частности за животных, на месте которых способен себя представить, но по отношению же ко всему прочему, при всей своей глубокой щепетильности и нравствен­ности, психастеник может ощущать эмоциональную «прохладность», которая сказывается, например, в неспособности искренне пожелать помочь даже симпатичному ему человеку, попавшему в беду, или в неспособности глубоко и долго переживать смерть близкого челове­ка, с которым, однако, не было духовного родства. Таким образом, внутренняя отзывчивость психастеника весьма избирательна.

Эмоциональная притупленность, деперсонализационные «про­хладность», душевное онемение психастеника в стрессовой ситуа­ции, как и неспособность испытывать естественное, искреннее чув­ство, соответствующее обстоятельствам (феномен, описанный еще Жане),— все это есть моменты индивидуальной психастенической психологической защиты (Рожнов В. Е. и Бурно М. Е., 1976). Пси­хастеник, остро страдающий в пределах своих значимых пережива­ний, «разрушился» бы, если бы страдал так и за пределами значи­мых переживаний, по всем поводам.

Отсутствие у психастеника способности непосредственно пере­живать и выражать свои чувства, такой живой и яркой, например, у сангвинических и циклоидных натур, может создать впечатление сухости в отношении к людям, тогда как на самом деле это не ис­тинная сухость, а защитная притупленность со стыдливым понима­нием и переживанием этой притупленности или способность иногда сдерживать некоторые свои эмоции. При внимательном общении с психастеником обнаруживаются духовная гибкость, теплое, мягкое обаяние, излучаемое сквозь эту сухость и даже внешнюю суровость.

Свойственны психастенику, особенно в юности, и истинные элементарные навязчивости (навязчивое движение шеей, будто во­ротник жмет, навязчивое подергивание плечами, желание считать предметы, навязчивое выдергивание волос, выдавливание прыщи­ков, неодолимое желание сковырнуть всякую корку и другую не­ровность на коже и т.д.) Навязчивости не отличаются здесь стойко­стью, в отличие от подобных навязчивостей, возникших на харак­терологически-астенической и шизоидной почве.

Психотерапия психастеников с жалобами на характероло­гические трудности, болезненность общения с людьми

Главный принцип лечения таких пациентов заключается в изве­стной формуле: «Познай самого себя». Жизнь убеждает в том, что у врача-психиатра истинно психастенического склада характероло­гически-поведенческих (неипохондрических!) трудностей во много раз меньше, чем у него же до того, как он стал психиатром. Объяс­няется это тем, что, во-первых, мучительная для психастеника нео­пределенность, усиливающая тревожность, ослабевает от более

111

определенного знания собственных душевных механизмов. Когда психастеник может предвидеть характер своих переживаний и по-| ступков в определенных ситуациях, ему уже легче. |

«Эмоция возникает в ситуации неопределенного прогноза как под-| готовка организма к разнообразным действиям, которые могут по-| надобиться» (Фейгенберг И. (Прим. авт.)

112

ко это возможно, в собственном личностном складе и в типологии личностей вообще. Психастеники, в силу своей личностной струк­туры, настолько увлекаются этими лечебными занятиями (лекции врачей, групповые беседы, чтение научной и художественной лите­ратуры с обсуждением один на один с врачом или в группе, напри­мер, работ Ганнушкина, Павлова или переживаний и поведения психастенических героев Толстого и Чехова), они настолько тонко и живо воспринимают психастенические моменты, например, в автобиографии Дарвина и воспоминаниях о нем, что иное отно­шение к этому делу, думается, должно дифференциально-диагно­стически настораживать. В основном это, конечно, долгая амбу­латорная работа, снимающая с психастеника тягостные для него душевные грузы, преобразующая его отношение к себе и людям, освобождающая его подчас высокие творческие возможности, а значит, приносящая врачу радостное удовлетворение. Работа эта требует, однако, вдохновения, творчества. Потому не даю здесь подробных рецептов, отмечу лишь, что основы некоторых наших психологически-просветительных лекций для пациентов и широкой аудитории приведены в брошюре «Психопатии» (1976)*.

Такого рода психотерапевтическая работа в конце концов со­вершает перестройку душевной жизни психастеника в том смысле, что он начинает жить радостно, творчески выражая свою душевную особенность в делах своей жизни. Всякий человек получает и удо­вольствие и облегчение в творческом самовыражении, но если, на­пример, ювенильно-сангвиническая «врожденная хозяюшка» само­выражается с радостной легкостью на кухне, то психастеник, сооб­разно своему духовно-мыслительному складу, бессознательно тянется прежде всего к сугубо духовному, интеллектуальному само­выражению, творчеству, и без этого пребывает нередко в декомпен­сации, мучается душевной несобранностью, раздерганностыо и суе­той. Психастеника трудно научить уважать в себе психастеническое, когда в силу сложившихся обстоятельств он не имеет возможности творчески выражать себя, свои особенности в любимом деле и вслед­ствие этого не может убедиться в силе и общественной полезности некоторых своих свойств. Так, женщина психастенического склада, вынужденная заниматься домашним хозяйством, раздражается и испытывает горькое разочарование от «кухонной помойки», «по­стоянной стирки, глажки». На что ей творческие сомнения и нрав­ственные искания, когда чашки валятся из моторно-неловких рук?

* Понятно, что речь здесь идет о Терапии творческим самовыражением, которая в ту пору (1979 г.) еще так не называлась. Указанная брошюра вошла в мою книгу «Сила слабых» (1999). Подробнее о ТТС психастени­ков — в «Терапии творческим самовыражением» (1999) и в других разделах этой главы. (Прим. авт. 2001 г.; см. «Содержание».)

113

Психотерапия психастенической ипохондрии

Чаще всего психастеники обращаются к врачам в состоянии острой ипохондрической тревоги. Ипохондрию психастеника по динамической структуре* чаще всего приходится расценивать как психастенические ипохондрические реакции, поскольку либо убеди­тельное врачебное разъяснение, либо клинико-лабораторное иссле­дование и разъяснение целиком снимают даже многолетнюю ипо­хондрию, хотя, конечно, остается почва для возникновения ипо­хондрии с другим сюжетом. Новый сюжет обусловлен либо текущими событиями (например, узнает, что обнаружена злокачест­венная опухоль у знакомого или близкого человека), либо каким-то собственным функциональным или органическим нарушением, которое воспринимается, в силу работы болезненного сомнения, как сигнал смертельной болезни (изжога, понос, боли при радику­лите и т.д.). Но и это ипохондрическое новое снова разрушается психотерапевтическим разъяснением, либо со временем уходит само собой (с исчезновением изжоги, поноса и т.д.). Лекарство в этих случаях лишь смягчает, притупляет ипохондрические переживания. Не приходилось наблюдать психастеника с ипохондрическим раз­витием. Видимо, истинное ипохондрическое развитие вырастает чаще из сверхценных ипохондрических образований, к которым психастеник не склонен. Разуверять психастеника следует не спе­ша, опираясь на факты, логику, результаты клинического и лабо­раторного исследований, стараясь не допускать в свое разъяснение суггестивно-императивных возгласов, неприятных ему. Необходи­мо выслушать психастеника до конца, «вытянуть» из него все его сомнения (в том числе те, которых он стесняется), чтобы уже до расставания с врачом с данным ипохондрическим сюжетом было покончено. Все исследования и консультации со специалистами, если в этом есть нужда, следует провести как можно скорее, лучше в этот же день, потому что именно в это «время, близкое к развяз­ке», болезненные сомнения, являющиеся главным структурным элементом психастенической ипохондрии, достигают предела. Ра­зуверив психастеника в наличии у него серьезного заболевания, очень важно объяснить ему, что эта ипохондрия, как и многие дру­гие его ипохондрии, обусловлена особым «тревожно-сомневающим­ся характером», рассказать о механизмах этого душевного склада, о болезненном сомнении — с целью помочь ему, изучив себя сколь-

* По клинико-статической структуре психастеническая ипохондрия есть сомневающаяся ипохондрия, т.е. основанная на болезненных тревожных сомнениях, в отличие от бредовой, сверхценной, навязчивой, депрессив­ной и мнительной ипохондрии (последняя сказывается тревожной мни­тельностью без глубокой проникнутое™ аналитическим размышлением-сомнением). (Прим. авт.)

Психастения или Усталость души

Ваш браузер не поддерживает аудио тег.

Я поискал слово «психастения» в словаре и обнаружил, что его этимология соответствует объединению двух греческих слов: «психе», что означает «душа», и «астения», что означает «слабость». Сложив простую сумму слов, мы понимаем, что психастения — это слабость души, но мне нужно срочно получить более подробное объяснение этого термина, который после дополнительных консультаций указывает на то, что любой, кто страдает психастенией, подвержен эпизодам тревоги. , различные принуждения, фобии и навязчивые идеи.

Судя по всему, психастения — это термин, который давно перестал употребляться ни в специализированных книгах, ни в беседах с психологами, ни даже при консультациях со своими пациентами. Однако он снова взял на себя особую роль за стенами, которые скрывают молчание, сложные ситуации, словесное и физическое насилие, семейные конфликты, безработицу, долги, жалобы и страдания, создаваемые пандемией COVID в повседневной жизни. . Вот почему стоит углубиться в роль, которую психастения может играть в нашей жизни.

Колумбийский специалист Фелипе Орехуэла Сото, психолог из Университета Антиокии и магистр психологии здоровья, на встрече с The Woman Post развеивает сомнения.

Ответ на первый вопрос несколько устрашающий:

The Woman Post: Кто страдает психастенией?

Фелипе Орехуэла: Это может коснуться всех нас! Любой может быть психастеником и не знать, что с ним происходит.

Таким образом, понимание психастении очень важно, и именно поэтому Фелипе Орехуэла объясняет это как «предрасположенностью людей к тому, чтобы их беспокоили различные ситуации, которые могут открыть пространство для беспокойства и обсессивно-компульсивных расстройств.»

The Woman Post: Какие симптомы?

Фелипе Орехуэла: Обеспокоенность или страх перед определенными ситуациями и тем, что, среди прочего, может случиться что-то плохое. Ум теряет энергию и память, это может повлиять на внимание и сознание.

Те страхи, о которых говорит специалист, могут проявиться в принудительном осмотре газовых труб или, например, при возвращении домой, чтобы проверить, правильно ли закрыты дверь или окна: «Психастеник часто проявляет беспокойное поведение.Она тревожная, импульсивная и неуверенная в себе, ей трудно принимать решения, у нее есть фобии, и она все время нервничает ».

Прочтите также: ВАЖНЫЕ ЖЕНЩИНЫ В ИСТОРИИ ПСИХОЛОГИИ

Затем он добавляет: «Пандемия значительно увеличила присутствие эмоциональных и психических состояний во всем мире и привела к увеличению сложности засыпания и принятия решений, которые включают переменные, которые не имеют никакой другой поддержки, кроме неопределенности: еда? Если я не могу помогите больному члену семьи, или у меня вирус, и у меня нет кого-то, кто мог бы мне помочь? Что, если я выйду и заразлюсь? Возможно, тогда появятся социальные фобии, которые передаются через страх взаимодействия друг с другом или агорафобию, страх оказаться в общественном месте, где человек чувствует себя уязвимым.”

Психастения — это состояние, которое может проявляться у молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет, в период консолидации личности. Если с ним не обращаться должным образом, это может привести к проблемам в семье, работе и партнерских отношениях.

Меры

Чтобы выявить признаки психастении, советует Фелипе Орехуэла: «Уместно подвергнуть сомнению нашу повседневную функциональность, то есть есть ли повторяющиеся и навязчивые ситуации, такие как описанные страхи или повторяющиеся обзоры водопроводных и газовых кранов, дверей и т. Д. окнами становится сложно засыпать или слишком много спать, желательно проконсультироваться со специалистом.”

Мы можем принять меры по противодействию психастеническим проявлениям в домашних условиях. В принципе, необходимо понимать, что страх, гнев, отвращение, удивление и счастье являются действительными эмоциями, и чтобы войти в контакт с разумом и этими эмоциями и знать, что они говорят, консультируемый психолог советует следующие распорядки дня:

— Поддерживайте правильный образ жизни: ешьте здоровую пищу, занимайтесь спортом и соблюдайте гигиену сна, т. Е. Отключайтесь от электронных устройств за час до сна, когда мы можем писать, читать или рисовать, например.

-Оставьте место для досуга: уходите с работы и учитесь время от времени и занимайтесь тем, что вам нравится.

-Строительство здоровых отношений в семье и обществе.

-Медитируйте, слушая расслабляющую музыку, и глубоко дышите. Так тело регулируется, и мы соединяемся с собой.

Фелипе Орехуэла находится в Instagram под именем @ psicosalud.felipe, в Facebook и LinkedIn.

Психастения: определение и симптомы | Study.com

Навязчивые идеи и компульсии

Симптомы психастении включают чрезмерного страха или тревоги , которые вызывают навязчивых идей и компульсий .Термин навязчивая идея описывается как мыслительный процесс, в котором человек настолько сосредоточен на определенной теме, что отвлекает внимание от важных задач. Уровень беспокойства, который испытывают люди при навязчивых мыслях, часто может вызывать у них сомнения в своей способности принимать здоровые решения. Однако, несмотря на это, навязчивые идеи часто заставляют человека также выполнять действия, которые временно облегчают навязчивые идеи, даже если они неразумны. Эти действия называются принуждением. Например, если человек одержим тем, чтобы выключить плиту перед уходом на работу, он может вернуться домой, чтобы убедиться, что плита действительно выключена.Однако, если человек опаздывает на работу или не приходит на работу, потому что он проверил и перепроверил, что ручки на плите выключены, навязчивые идеи не позволяют ему выполнять свои рабочие обязанности.

Фобии

Термин психастения также включает фобий , которые представляют собой сильные и иррациональные страхи по поводу определенной ситуации или объекта. Например, некоторые люди боятся пауков, также называемые арахнофобией. Если страх достаточно силен, люди, страдающие этой фобией, могут решить не покидать свои дома в более теплую погоду, когда пауки выходят чаще.Другие люди очень боятся высоты до такой степени, что отказываются жить или работать на этажах, которые они считают слишком высокими. У некоторых людей даже работа на втором этаже здания может вызывать сильное беспокойство.

Физические симптомы

Другой симптом психастении — это опыт физических тиков , при которых человек совершает непроизвольные движения или производит непроизвольные голосовые звуки. Например, можно наблюдать, как человек неоднократно чешет голову, даже не осознавая, что делает это.Царапины могут стать настолько серьезными, что повреждают кожу и вызывают инфекцию. У некоторых людей, страдающих тиковым расстройством, подергивание может появиться из ниоткуда; однако это может указывать на внутреннее эмоциональное напряжение. Вокальные тики — это непроизвольные звуки или произносимые слова. Другие могут спонтанно выкрикивать определенный звук, слово, фразу или предложение несколько раз, не имея возможности остановиться. Некоторые люди даже выкрикивают ненормативную лексику и сожалеют, хотя они не виноваты в том, что страдают тиковым расстройством.Люди, у которых предполагалось наличие психастении, также сообщали о других физических симптомах, включая головные боли, нарушения пищеварения и кровообращения, усталость и беспокойство .

Деперсонализация

По словам доктора Джанет, некоторые люди с психастенией также испытывают любопытное ощущение, называемое деперсонализацией , или так называемым переживанием выхода из тела. Этот опыт иногда описывается как человек, который смотрит на себя почти так, как если бы он смотрел фильм, а не на самом деле в этой ситуации.Деперсонализация, кажется, происходит для того, чтобы защитить ум от очень стрессовых ситуаций, позволяя ему мысленно дистанцироваться от переживания насколько это возможно.

Краткое содержание урока

Хотя термин «психастения» больше не используется и не использовался в качестве диагноза в течение многих лет, этот термин применялся для описания определенного набора факторов в оценке личности, называемой Миннесотским многофазным опросником личности. Категория используется для оценки различных тревог и тенденций, связанных с тревожной личностью.Кроме того, многие симптомы психастении являются критериями текущих расстройств, таких как обсессивно-компульсивное расстройство, генерализованное тревожное расстройство, посттравматическое стрессовое расстройство и соматоформное расстройство, и это лишь некоторые из них. Например, страхи и тревоги являются движущей силой повторяющегося мытья рук, наблюдаемого при обсессивно-компульсивном расстройстве. Человек, страдающий от чрезмерного мытья рук, опасается заражения микробами и поэтому пытается избавиться от них. При посттравматическом стрессовом расстройстве у человека может быть такой ужасный, невыносимый опыт, что разум защищает его, отсоединяя тело от разума, тем самым создавая ощущение деперсонализации.Хотя психастения больше не считается психическим расстройством, многие из ее симптомов отражаются в различных диагнозах, доказывая, что работа доктора Джанет была весьма значимой и актуальной.

[Особенности личности и чувство одиночества у женщин, лечившихся от бесплодия]

Цели: Оценка чувства одиночества у женщин, прошедших лечение по поводу бесплодия, по сравнению с женщинами, у которых не было проблем с деторождением, и проверка наличия корреляции с представленными личностными качествами.

Материал и методы: В исследование были включены 26 женщин, лечившихся от бесплодия (в соответствии с официально признанными критериями) в Клинике акушерства и женского здоровья Медицинского университета в Гданьске, и 25 женщин, не имеющих проблем с деторождением. социально-демографический опросник, Миннесотский многофазный опросник личности (MMPI) и Шкала одиночества UCLA Д.Рассел, Л. Пеплау, К. Цитрон.

Результаты: Между исследуемыми группами наблюдаются существенные различия по следующим параметрам личности: мужественность — женственность, паранойя, психастения, шизофрения и шкала социальной интроверсии. Женщины, лечившиеся по поводу бесплодия, набрали больше баллов по всем этим шкалам, но их результаты остались в пределах нормы.Исследуемые группы продемонстрировали различную взаимосвязь между шкалами MMPI и результатами шкал UCLA.

Выводы: Женщины, получившие лечение по поводу бесплодия, имеют профиль личности, аналогичный женщинам без каких-либо проблем с деторождением. Только группа, в профилях которой наблюдались некоторые патологические особенности, демонстрировала симптомы худшей адаптации к жизни, склонность к более высокому психологическому дискомфорту и более высокому психологическому стрессу, более высокий уровень тревожности, связанный с оценкой других, и большие трудности в принятии на себя роли человека. женский.Что касается чувства одиночества, женщины, лечившиеся от бесплодия, существенно не отличались от женщин без проблем с деторождением.

Обзор его влияния на женское сексуальное возбуждение

2 Журнал психосексуального здоровья

и плохо образованные мужчины. Это широко признанное заболевание

, и многие случаи зарегистрированы в Европе, Америке,

России, Китае, Шри-Ланке, Пакистане, Японии, Малайзии и других странах Азии.9-11 То, что существует возможность подобного синдрома

у женщин, давно обсуждается. 12-14 Еще в

1918 г. в статье был представлен отчет об африканской женщине

с множественными соматическими жалобами на наличие белого цвета. выделение

без органической причины.15 Bili hoguvudu, bili batte, ujla,

swetha pradara, dhatu и safed paani — вот некоторые из общих терминов, используемых женщинами для обозначения белых выделений на

влагалище. .Вера в то, что выделение белого цвета из влагалища

связано со слабостью, усталостью, истощением,

тревогой, болью и другими соматическими симптомами,

широко распространена среди определенных групп женщин.16 Это

известно. как психестенический синдром, и этот термин впервые был использован Сантошем К. Чатурведи 12

.12 Этот синдром был

упомянут в DSM-548 в разделе «Культурные концепции Dis-

tress».Существует также мнение, что соматические жалобы сами по себе вызывают белые выделения из влагалища.

Практикующие аюрведы обычно спрашивают о выделениях из влагалища.

вполне возможно, что концепции Аюрведы, в которых говорится, что из одной капли крови получается одна капля безопасного паани,

глубоко укоренились в умах людей и, следовательно, приводят к пониманию этого. отхождение выделений из влагалища. С другой стороны,

есть и другие предполагаемые причины выделений из влагалища

, такие как прием острой пищи, таяние костей, тубэктомия,

аборт, сверхъестественные причины, а иногда и судьба.17

Обзор литературы

Исследование, проведенное Сантошем К. Чатурведи в амбулаторном отделении психиатрической больницы

, показало, что 32% пациентов

, обратившихся с соматическими жалобами, приписали свои симптомы НПВРВ12. В другом исследовании того же автора,

, было обнаружено, что женщины в индексной группе в 3,5 раза на

более склонны относить симптомы к NPWDPV, чем

женщин в контрольной группе.16

Опрос на уровне общины был проведен в Гоа, Индия,

, Патель В. с участием 2494 женщин в возрасте от 18 до 50 лет.

Из них 14,5% сообщили о выделениях из влагалища. Из них

82,5% имели белые выделения из влагалища. Наиболее частыми причинами в порядке убывания

были стресс и эмоциональные факторы, избыток тепла в теле и инфекции. Основным выводом этого исследования

было то, что психосоциальные факторы, в основном наличие общих психических расстройств и симптомы соматоформного расстройства,

, были наиболее тесно связаны с жалобой на выделения из влагалища

.18

Этот синдром не уникален для Индии. Исследование, опубликованное

в 2012 году, показывает, что женщины с выделениями из влагалища

в качестве основной жалобы на гинекологическое расстройство в Пакистане имели

значительно более вероятно наличие общего психического расстройства

по сравнению с женщинами, обращавшимися с другими гинекологическими заболеваниями

проблемы с отношением шансов 2,38,19

Исследование, проведенное Каур Дж. И др. В городских трущобах в Дели

, показало, что 97% из 391 участника знали о

выделениях из влагалища.Из них 32,7% сообщили о наличии жалобы

. Около 2,4% сообщили о сексуальных проблемах в результате выделений из влагалища

. Однако в этом исследовании

не уточнял тип сексуальных проблем.20

Женская сексуальность

Женская сексуальность не понимается так же хорошо, как мужская сексуальность.21

Исследования в этой области также сравнительно меньше по количеству.

Большая часть понимания психофизиологической основы сексуальности

пришла из обширной работы, проделанной Уильямом Х.

Мастерс и Вирджиния Э. Джонсон, которые дали линейную модель

сексуального ответа как у мужчин, так и у женщин. Эта модель включает

,

, четыре стадии возбуждения / возбуждения, плато, оргазма, и разрешение

,

и теоретически предполагает, что одна стадия переходит в

, следующую за ней. Затем Каплан модифицировал модель до фаз

желания, возбуждения. , и оргазм.23 На основе той же модели

сексуальные дисфункции были разделены на сексуальное желание

расстройства, расстройства сексуального возбуждения и оргазмические расстройства.

Однако начали расти доказательства против этой модели, поскольку

большинство женщин часто не проходили все эти фазы.24 Модель

также не учитывала нефизиологические аспекты сексуальности женщин, такие как отношения и предыдущий

сексуальных опыта. Исследования также показали, что женская сексуальная реакция

была намного сложнее, чем сексуальная реакция мужчины.25,26

Это привело к нелинейному модельному объяснению сексуальной реакции

Бассона, которое включало эмоциональную близость, благополучие,

сексуальных стимулов. , и познавательные процессы.27-29

Согласно этой модели, цикл реакции начинается с

готовности стать восприимчивым после обработки сексуального стимула

ули, субъективного возбуждения, которое приводит к выражению желания,

с последующим удовлетворением даже без оргазма.

Текущее понимание основано на модели мотивации

, которая утверждает, что сексуальное желание является результатом

сложного взаимодействия между системой сексуальных реакций и

стимулами, которые действуют на систему.Исходя из этой теории, сексуальное начало

не предшествует возбуждению, но является либо следствием возбуждения

, либо одновременным возникновением, особенно у женщин в

длительных отношениях. Эта теория также подчеркивает факт

, что для активации и поддержания реакции сексуального возбуждения

различные когнитивные процессы участвуют в обработке сексуальных стимулов. Отрицательные коннотации к сексу

, такие как предыдущий плохой сексуальный опыт или сексуальное насилие, приводят к

снижению желания, тогда как предыдущие приятные сексуальные переживания

приводят к увеличению желания секса.

У женщин есть компонент субъективного сексуального

возбуждения, который отличается от генитального возбуждения. Субъективное возбуждение

основано на оценке и реакции на сексуальную ситуацию

. У женщины может быть генитальное возбуждение

без субъективного сексуального возбуждения. Следовательно, даже если имеется

генитальной реакции со смазкой и вазоконгестией, женщина

не обязательно должна быть субъективно возбуждена и желать сексуальной активности.27 Это открытие играет очень важную роль в ее сексуальности.

Женская сексуальная дисфункция — распространенная, но неадекватная-

проблема, часто обсуждаемая среди населения.30,31 Гипоактивный

слов, составленных с помощью психастеника, слова с психастеническим, анаграмма психастенического

Этот веб-сайт требует JavaScript для правильной работы.
Пожалуйста, включите JavaScript в вашем браузере.

ПСИХАСТЕНИКА — слово для игры

`

Из «ПСИХАСТЕНИЧЕСКОГО»

можно составить 1180 воспроизводимых слов.

2-буквенных слов (Найдено 29)

3-буквенных слов (Найдено 139)

Показано 75 из 139 слов

Показать меньше Подробнее Показать все

4-буквенных слов (Найдено 277)

Показано 75 из 277 слов

Показать меньше Подробнее Показать все

5-буквенных слов (Найдено 300)

Показано 75 из 300 слов

Показать меньше Подробнее Показать все

6-буквенных слов (Найдено 222)

Показано 75 из 222 слов

Показать меньше Подробнее Показать все

7-буквенных слов (Найдено 134)

Показано 75 из 134 слов

Показать меньше Подробнее Показать все

слов из 8 букв (Найдено 61)

слов из 9 букв (Найдено 13)

10-буквенных слов (Найдено 4)

13-буквенных слов (Найдено 1)

Жены должны остерегаться молодых девушек, охотящихся за счастливо женатыми мужчинами

Некоторые женщины могут высоко ценить мужчин, имеющих семью и детей, и полностью игнорировать неженатых мужчин

Есть женщины, которые ищут романтических отношений только с женатыми мужчинами: им нравится привлекать и укрощать их.Как специалисты объясняют явление? Какие экспертные рекомендации женам, которые вдруг обнаруживают, что в их счастливой семейной жизни появляются такие соперницы в любви?

Исследования Робина Норвуда, Патрика Карнеса и других психотерапевтов показали, что женщины, любящие иметь отношения с женатыми мужчинами, делятся только на две группы. Женщины первой категории стремятся вступить в брак с женатыми мужчинами: они терпеливо развивают интимные отношения с женатыми мужчинами в более глубокие отношения и даже в новый брак.Такое может случиться с мужчиной, даже если роман с женщиной, охотящейся за женатыми мужчинами, был для него случайным.

Дамы из второй группы вообще не ищут брака. Они не хотят семьи; они иногда хотят иметь ребенка, когда становятся старше. Среди нас таких женщин немного, но их доля в женском населении сегодня увеличивается. Эти женщины никогда открыто не заявят, что не хотят семьи; напротив, они всегда говорят своим родственникам и друзьям, что хотят иметь семьи.Но в реальной жизни они встречаются и любят только женатых мужчин.

Женщины обеих групп высоко ценят мужчин, имеющих семьи и детей, и абсолютно игнорируют неженатых мужчин. Они думают, что женатые мужчины, имеющие счастливые семьи, — респектабельные и надежные, а холостые — легкомысленные и поверхностные. Странно, что женщины выявляют такие оценки мужчин в очень молодом возрасте. Эксперты утверждают, что это типично для девочек, которые воспитывались матерями-одиночками или обоими родителями, где у них не было эмоционального контакта с отцами.

Однако более глубокое исследование показывает, что женщины, ищущие контактов с женатыми мужчинами, не верят, что они способны правильно оценить мужчину, понять его характер и ценность. Они могут любить мужчину только тогда, когда его ценность и положение в мужской иерархии оценивается какой-то другой женщиной, его женой. Более того, такие женщины обычно бегают за успешными мужчинами, игнорируя неудачников.

Женщины первой группы стремятся выйти замуж за тех мужчин, которые сейчас счастливы в браке; они хотят иметь семьи с надежными и респектабельными мужчинами.Часто попытки удаются. Роман с женатым мужчиной действительно неудобен и унизителен: женатые мужчины проводят выходные только с семьей, они могут разговаривать по телефону только в офисе и никогда дома, свидания с такими мужчинами редки. Но женщины, желающие вступить в брак с надежными женатыми мужчинами, готовы терпеть любые проблемы на пути к осуществлению мечты. Наконец, мужчины понимают, что их любовницы абсолютно страстные, преданные и любящие, и бросают свои семьи, чтобы завести новые со своими любовницами.

Женщины второй категории вообще не хотят брака по двум причинам. В первую очередь они опасаются тесного эмоционального контакта с мужчиной. Комплекс формируется в раннем детстве, когда у девочек есть импульсивные и грубые отцы. В этом случае женщины испытывают абсолютное напряжение, тревогу и даже страх, живя с мужчиной; в результате они расстаются с мужчинами через год или два.

Есть также психастенические женщины, которые чувствуют, что не выдержат постоянной жизни с мужчиной, заботы о нем и детях.Психастения обычно характерна для женщин с высокими интеллектуальными способностями и тонкими эмоциями. Женщины, страдающие психастенией, считаются нормальными женщинами, к несчастью любящими женатых мужчин. Обычно проблема решается к 30-33 годам, когда женщины, категорически возражающие против брака, начинают желать иметь семью; но в этом возрасте женщинам проблематично обзавестись семьей.

Психологи и психотерапевты давно заинтересовались феноменом «женщины-охотницы за женатыми мужчинами».Это действительно загадочное явление. Страсть к женатым мужчинам влечет за собой многочисленные оскорбления и психические травмы.

Одинокие женщины обычно более уязвимы с психологической точки зрения. Они лишены поддержки со стороны мужа и, более того, у них нет шанса научиться стойкости мужчины и защите от психических травм, которым замужние женщины обычно учатся у своих мужей. Мужчины и женщины могут перенять лучшие качества друг друга только в счастливом и долгом браке. Никакие длительные и страстные любовные связи не дают женщинам возможности перенимать у мужчин лучшие качества.

В течение последних десяти лет особое внимание в обществе уделялось проблеме женщин-охотников за женатыми мужчинами. Действительно, сегодня действительно остро стоит проблема распада счастливых семей, живущих 15 и более лет. Когда мужья бросают своих жен в возрасте 40 лет и старше, последние могут провести годы в депрессии, вызванной трагедией. Сегодня каждая пятая зрелая семья распадается, а скоро показатели даже увеличатся. Социологи утверждают, что через пятьдесят лет каждую третью женщину в возрасте 40 лет бросит муж.

Психотерапевты склонны считать, что проблема возникает из-за особенностей мужской психики. Но исследователи из разных стран пришли к выводу, что в пятидесяти процентах случаев мужчины бросают своих жен ради молодых женщин, стремящихся выйти замуж только с женатыми мужчинами.

Чтобы завоевать любовь женатых мужчин, молодые женщины действительно искусно действуют в постели и творят эротические чудеса, на которые жены редко способны. Чтобы обладать этими сексуальными чудесами, мужчины часто бросают свои семьи и живут со своими юными любовницами.

Часто жены чувствуют себя слишком уверенно в своей счастливой семейной жизни и верят, что их мужья верны. Но женщинам следует помнить, что все мужчины проявляют значительный интерес к новым женщинам и могут попасть в ловушку тех, кто особенно стремится к браку со счастливыми женатыми мужчинами. Такие девушки могут разрушить даже счастливые семьи, живущие вместе 15-20 лет.

Специалисты рекомендуют женам не оставлять мужей одних надолго и проводить отпуск вместе, чтобы избежать контактов мужчин с другими женщинами, стремящимися к разрыву семьи.Не отказывайтесь от сексуальных усилий мужа, даже если вы не чувствуете склонности к сексу.

Если случится так, что ваш муж начинает встречаться с молодой женщиной, будьте мудры и не поднимайте шума: скандалы только подтолкнут вашего мужа к уходу из семьи. Важно дать понять мужу, что его любовница — обычная женщина и ради нее нет смысла бросать семью. Скажите своему мужу, что его новой страстью всегда было стремление вступить в брак с уже женатыми мужчинами, и на самом деле он никогда не был одинок.Этот факт может разочаровать любого мужчину, даже если он всерьез влюблен в новую женщину.

Факторы личности по-разному предсказывают поведение при физической нагрузке у мужчин и женщин.

Журнальная статья (Журнальная статья)

Личность, оцененная с помощью Миннесотского многофазного опросника личности (MMPI) в колледже, использовалась для прогнозирования поведения при физической нагрузке, измеренного в среднем возрасте у 3630 мужчин и 796 женщин, участвовавших в исследовании сердца выпускников Университета Северной Каролины.Модели логистической регрессии были адаптированы для каждой из клинических шкал MMPI, чтобы проверить прогнозирующее влияние личности, пола и их взаимодействия на поведение взрослых при упражнениях. Более низкие показатели депрессии, социальной интроверсии и психопатических отклонений были связаны с повышенной вероятностью занятий спортом в среднем возрасте как для мужчин, так и для женщин. Кроме того, лучшее психологическое здоровье (индексируемое более низким уровнем ипохондрии и психастении) в колледже, как правило, предсказывало увеличение количества физических упражнений для мужчин, тогда как более высокие баллы по тем же самым факторам предсказывали упражнения в среднем возрасте для женщин.Существовали две другие модели гендерных взаимодействий: (а) для мужчин более низкие баллы по шкалам истерии и шизофрении были связаны с повышенной вероятностью тренировок в среднем возрасте, тогда как эти факторы не были связаны с упражнениями для женщин и (б) для женщин более низкое эго. сила и более высокие оценки паранойи и мании в колледже были связаны с физическим поведением в среднем возрасте. Эти данные предполагают, что предикторы поведения личности в раннем взрослом возрасте при выполнении упражнений в среднем возрасте являются как гендерно-нейтральными, так и гендерно-специфическими; то есть там, где нет гендерных различий, более здоровые черты личности позволяют прогнозировать физические нагрузки в среднем возрасте, а при наличии гендерных различий более здоровые модели личности в колледже позволяют прогнозировать физическое поведение мужчин и малоподвижное поведение женщин.

Полный текст

Duke Авторы

Процитированные авторы

• Зиглер, ХК; Blumenthal, JA; Босоногий, JC; Петерсон, Б.Л .; Сондерс, ВБ; Дальстром, WG; Costa, PT; Суарес, ЕС; Хелмс, MJ; Maynard, KE; Уильямс, РБ

Дата публикации

Опубликовано в

Том / выпуск

Начальная / конечная страница

Идентификатор PubMed

Международный стандартный серийный номер (ISSN)

Язык

Место проведения конференции

© 2021 г. Университет Дьюка | Условия использования | На базе VIVO

.

No related posts.