Владимир Маяковский — К ответу: читать стих, текст стихотворения полностью

Гремит и гремит войны барабан.
Зовет железо в живых втыкать.
Из каждой страны
за рабом раба
бросают на сталь штыка.
За что?
Дрожит земля
голодна,
раздета.
Выпарили человечество кровавой баней
только для того,
чтоб кто-то
где-то
разжи́лся Албанией.
Сцепилась злость человечьих свор,
падает на мир за ударом удар
только для того,
чтоб бесплатно
Босфор
проходили чьи-то суда.
Скоро
у мира
не останется неполоманного ребра.
И душу вытащат.
И растопчут та́м ее
только для того,
чтоб кто-то
к рукам прибрал
Месопотамию.
Во имя чего
сапог
землю растаптывает скрипящ и груб?
Кто над небом боев —
свобода?
бог?
Рубль!
Когда же встанешь во весь свой рост
ты,
отдающий жизнь свою́ им?
Когда же в лицо им бросишь вопрос:
за что воюем?

Анализ стихотворения «К ответу» Маяковского

Лирика Владимира Владимировича Маяковского пореволюционного периода часто выступает как инструмент воспитания масс, пропаганда. Активно включившись в политическую жизнь того времени, поэт участвует в создании «нового искусства».

Стихотворение написано в августе 1917 года. Его автору 24 года и он решительно приветствует революцию. В сентябре он уже выступает с докладом «Большевики искусства». По жанру — агитационный стих, по размеру — авторский амфибрахий. Лирический герой — сам поэт в роли трибуна.

Разговаривает с толпой на ее языке, грубо, плакатно, он упрощает вплоть до карикатуры мировую политическую и общественную жизнь начала века. Однако этот номер спустя лет 10 уже не пройдет: его начнут обвинять в поклепе на советскую действительность. «Ты, отдающий жизнь свою им»: здесь В. Маяковский обращается к народу, солдату Первой Мировой. Пора бросить в лицо «им» веское: за что воюем? Прогнивший царский «режим», прогнившее русское общество не стоит ломаного гроша, по мысли молодого поэта. Его заботят «поломанные ребра» целого мира. «Албания, Босфор, Месопотамия» звучат как названия мифических мест, за которые уж точно не стоит умирать. Повторы рубленых фраз крепко оседают в мозгах: только для того, чтоб кто-то! Тавтология усиливает этот прием: гремит, рабом, удар. Поэт вопрошает: за что? Во имя чего? Впрочем, в 1915 году у него самого был порыв отправиться на войну, но когда его мобилизовали, В. Маяковский сумел найти возможность сперва заниматься чертежами, а потом поиском жилья для различных военных частей. Так что «его война» проходила в достаточно комфортных условиях.

Антивоенная риторика близка и любому сегодняшнему читателю. Когда же она сама смешивается с политикой, отношение к ней становится более взвешенным. Поэт восклицает: кто над небом боев? И сам же отвечает: не свобода, не Бог, а деньги. Аллегория войны — скрипящий и грубый сапог военного. Он пишет о земле как о живом существе, она дрожит, нагая и голодная, ее душу вынимают и топчут. Эпитеты: кровавой баней, человечьих свор. Ареной войны поэт делает весь мир, все человечество. Он в ужасе требует остановить «мировую бойню», требует «к ответу» ее зачинщиков и сторонников. Он не хочет дожидаться суда истории — суд должен состояться немедленно.

Стихотворение «К ответу» В. Маяковского — протест поэта против затянувшейся Первой Мировой войны. В нем также четко слышится призыв к народу о неповиновении властям.

Анализ стихотворения Маяковского К ответу сочинения и текст



Анализ стихотворения Маяковского «К ответу!»

Анализ стихотворения Маяковского «К ответу!»

Революцию 1917 года Владимир Маяковский воспринимал через призму личных переживаний. Родившись в небогатой семье и рано лишившись отца, будущий поэт в полной мере ощутил правдивость поговорки о том, что в этом мире все решают деньги. Поэтому когда было свержено самодержавие, и простым людям пообещали достаточно сытную и обеспеченную жизнь, Маяковский воспринял это с воодушевлением.

Однако если другие поэты очень четко понимали, что жертвами революции станут сотни тысяч ни в чем не повинных людей, то Маяковский относился к подобной перспективе весьма спокойно. Он допускал, что ради великой идеи необходимо приносить жертвы, поэтому предпочитал закрывать глаза на то, что происходит в России. Кровавой бойне, которая впоследствии переросла в затяжную гражданскую войну, поэт все же мог найти оправдание. Однако он искренне не понимал, почему «под шумок» происходит передел мира, и кто стоит за тем, что «сцепилась злость человеческих свор».

В 1917 году Маяковский пишет стихотворение «К ответу!», в котором разоблачает мировой капитализм. Не исключено, что это произведение было заказным, т. е. написанным для агитационной и пропагандистской работы большевиков. Ведь поэт призывает к ответу людей, которые покушаются на Албанию, Босфор и Месопотамию, совершенно игнорируя тот факт, что в кровавом месиве захлебывается вся Россия, от Крыма до Дальнего Востока.

Впрочем, Маяковский остается верен себе, когда предрекает, что «скоро у мира не останется неполоманного ребра». Эта фраза указывает на то, что автор лишен идеализма, и прекрасно понимает, что происходит вокруг. Однако он все еще верит нелепым обещаниям о том, что земля достанется народу, а в стране будет равноправие. Именно по этой причине он готов найти оправдание, когда видит, что брат убивает брата только из-за того, что у этих двух людей разные политические взгляды. В отношении же войн в других странах Маяковский не питает иллюзии, считая, что попросту происходит передел собственности. Именно поэтому поэт с горечью восклицает, что миром правит не Бог, а рубль. И в финальной строчке своего стихотворения он обращается к Создателю с вопросом: «Когда же ты бросишь в лицо им: за что воюем?».

Ответ на него поэт прекрасно знает, однако очень хочет, чтобы простые люди понимали: мир находится на грани катастрофы, и если не сложить оружие, то она непременно произойдет, развязав руки мародерам от капитализма, которые лишь ждут, чтобы оторвать от матушки-земли наиболее жирный кусок.

Анализ стихотворения Маяковского «К ответу»

Революцию 1917 года Владимир Маяковский

воспринимал через призму личных переживаний. Родившись в небогатой семье и рано лишившись отца, будущий поэт в полной мере ощутил правдивость поговорки о том, что в этом мире все решают деньги. Поэтому когда было свержено самодержавие, и простым людям пообещали достаточно сытную и обеспеченную жизнь, Маяковский воспринял это с воодушевлением. Однако если другие поэты очень четко понимали, что жертвами революции станут сотни тысяч ни в чем не повинных людей, то Маяковский относился к подобной перспективе весьма спокойно. Он допускал, что ради великой идеи необходимо приносить жертвы, поэтому предпочитал закрывать глаза на то, что происходит в России. Кровавой бойне, которая впоследствии переросла в затяжную гражданскую войну, поэт все же мог найти оправдание. Однако он искренне не понимал, почему «под шумок» происходит передел мира, и кто стоит за тем, что «сцепилась злость человеческих свор».

В 1917 году Маяковский пишет стихотворение «К ответу!». в котором разоблачает мировой капитализм. Не исключено, что это произведение было заказным, т.е. написанным для агитационной и пропагандистской работы большевиков. Ведь поэт призывает к ответу людей, которые покушаются на Албанию, Босфор и Месопотамию, совершенно игнорируя тот факт, что в кровавом месиве захлебывается вся Россия, от Крыма до Дальнего Востока.

Впрочем, Маяковский

остается верен себе, когда предрекает, что «скоро у мира не останется неполоманного ребра». Эта фраза указывает на то, что автор лишен идеализма, и прекрасно понимает, что происходит вокруг. Однако он всё еще верит нелепым обещаниям о том, что земля достанется народу, а в стране будет равноправие. Именно по этой причине он готов найти оправдание, когда видит, что брат убивает брата только из-за того, что у этих двух людей разные политические взгляды. В отношении же войн в других странах Маяковский не питает иллюзии, считая, что попросту происходит передел собственности. Именно поэтому поэт с горечью восклицает, что миром правит не Бог, а рубль. И в финальной строчке своего стихотворения он обращается к Создателю с вопросом: «Когда же ты бросишь в лицо им: за что воюем?».

Ответ на него поэт прекрасно знает, однако очень хочет, чтобы простые люди понимали: мир находится на грани катастрофы, и если не сложить оружие, то она непременно произойдет, развязав руки мародерам от капитализма, которые лишь ждут, чтобы оторвать от матушки-земли наиболее жирный кусок.

©»» .

Владимир Маяковский — Гремит и гремит войны барабан ( К ответу! )

Gremit i gremit voyny baraban.
Zovet zhelezo v zhivykh vtykat.
Iz kazhdoy strany
za rabom raba
brosayut na stal shtyka.
Za chto?
Drozhit zemlya
golodna,
razdeta.
Vyparili chelovechestvo krovavoy baney
tolko dlya togo,
chtob kto-to
gde-to
razzhilsya Albaniyey.
Stsepilas zlost chelovechyikh svor,
padayet na mir za udarom udar

tolko dlya togo,
chtob besplatno
Bosfor
prokhodili chyi-to suda.
Skoro
u mira
ne ostanetsya nepolomannogo rebra.
I dushu vytashchat.
I rastopchut tam yee
tolko dlya togo,
chtob kto-to
k rukam pribral
Mesopotamiyu,
Vo imya chego
sapog
zemlyu rastaptyvayet skripyashch i grub?
Kto nad nebom boyev —
svoboda?
bog?
Rubl!
Kogda zhe vstanesh vo ves svoy rost
ty,
otdayushchy zhizn svoyu im?
Kogda zhe v litso im brosish vopros:
za chto voyuyem?

Uhtvbn b uhtvbn djqys ,fhf,fy/
Pjdtn ;tktpj d ;bds[ dnsrfnm/
Bp rf;ljq cnhfys
pf hf,jv hf,f
,hjcf/n yf cnfkm insrf/
Pf xnj?

Lhj;bn ptvkz
ujkjlyf,
hfpltnf/
Dsgfhbkb xtkjdtxtcndj rhjdfdjq ,fytq
njkmrj lkz njuj,
xnj, rnj-nj
ult-nj
hfp;bkcz Fk,fybtq/
Cwtgbkfcm pkjcnm xtkjdtxmb[ cdjh,
gflftn yf vbh pf elfhjv elfh
njkmrj lkz njuj,
xnj. tcgkfnyj
,jcajh
ghj[jlbkb xmb-nj celf/
Crjhj
e vbhf
yt jcnfytncz ytgjkjvfyyjuj ht,hf/
B leie dsnfofn/
B hfcnjgxen nfv tt
njkmrj lkz njuj,
xnj, rnj-nj
r herfv ghb,hfk
Vtcjgjnfvb/,
Dj bvz xtuj
cfgju
ptvk/ hfcnfgnsdftn crhbgzo b uhe,?
Rnj yfl yt,jv ,jtd —
cdj,jlf?
,ju?
He,km!
Rjulf ;t dcnfytim dj dtcm cdjq hjcn
ns,
jnlf/obq ;bpym cdj/ bv?
Rjulf ;t d kbwj bv ,hjcbim djghjc:
pf xnj dj/tv?

«К ответу!» В.Маяковский

«К ответу!» Владимир Маяковский

Гремит и гремит войны барабан.
Зовет железо в живых втыкать.
Из каждой страны
за рабом раба
бросают на сталь штыка.
За что?
Дрожит земля
голодна,
раздета.
Выпарили человечество кровавой баней
только для того,
чтоб кто-то
где-то
разжился Албанией.
Сцепилась злость человечьих свор,
падает на мир за ударом удар
только для того,
чтоб бесплатно
Босфор
проходили чьи-то суда.
Скоро
у мира
не останется неполоманного ребра.
И душу вытащат.
И растопчут там ее
только для того,
чтоб кто-то
к рукам прибрал
Месопотамию.
Во имя чего
сапог
землю растаптывает скрипящ и груб?
Кто над небом боев —
свобода?
бог?
Рубль!
Когда же встанешь во весь свой рост,
ты,
отдающий жизнь свою им?
Когда же в лицо им бросишь вопрос:
за что воюем?

Анализ стихотворения Маяковского «К ответу!»

Революцию 1917 года Владимир Маяковский воспринимал через призму личных переживаний. Родившись в небогатой семье и рано лишившись отца, будущий поэт в полной мере ощутил правдивость поговорки о том, что в этом мире все решают деньги. Поэтому когда было свержено самодержавие, и простым людям пообещали достаточно сытную и обеспеченную жизнь, Маяковский воспринял это с воодушевлением. Однако если другие поэты очень четко понимали, что жертвами революции станут сотни тысяч ни в чем не повинных людей, то Маяковский относился к подобной перспективе весьма спокойно. Он допускал, что ради великой идеи необходимо приносить жертвы, поэтому предпочитал закрывать глаза на то, что происходит в России. Кровавой бойне, которая впоследствии переросла в затяжную гражданскую войну, поэт все же мог найти оправдание. Однако он искренне не понимал, почему «под шумок» происходит передел мира, и кто стоит за тем, что «сцепилась злость человеческих свор».

В 1917 году Маяковский пишет стихотворение «К ответу!», в котором разоблачает мировой капитализм. Не исключено, что это произведение было заказным, т.е. написанным для агитационной и пропагандистской работы большевиков. Ведь поэт призывает к ответу людей, которые покушаются на Албанию, Босфор и Месопотамию, совершенно игнорируя тот факт, что в кровавом месиве захлебывается вся Россия, от Крыма до Дальнего Востока.

Впрочем, Маяковский остается верен себе, когда предрекает, что «скоро у мира не останется неполоманного ребра». Эта фраза указывает на то, что автор лишен идеализма, и прекрасно понимает, что происходит вокруг. Однако он всё еще верит нелепым обещаниям о том, что земля достанется народу, а в стране будет равноправие. Именно по этой причине он готов найти оправдание, когда видит, что брат убивает брата только из-за того, что у этих двух людей разные политические взгляды. В отношении же войн в других странах Маяковский не питает иллюзии, считая, что попросту происходит передел собственности. Именно поэтому поэт с горечью восклицает, что миром правит не Бог, а рубль. И в финальной строчке своего стихотворения он обращается к Создателю с вопросом: «Когда же ты бросишь в лицо им: за что воюем?».

Ответ на него поэт прекрасно знает, однако очень хочет, чтобы простые люди понимали: мир находится на грани катастрофы, и если не сложить оружие, то она непременно произойдет, развязав руки мародерам от капитализма, которые лишь ждут, чтобы оторвать от матушки-земли наиболее жирный кусок.

Стихотворение Маяковского В.В.

«К ответу!»

«К ответу!»

Гремит и гремит войны барабан.
Зовет железо в живых втыкать.
Из каждой страны
за рабом раба
бросают на сталь штыка.
За что?
Дрожит земля
голодна,
раздета.
Выпарили человечество кровавой баней
только для того,
чтоб кто-то
где-то
разжился Албанией.
Сцепилась злость человечьих свор,
падает на мир за ударом удар
только для того,
чтоб бесплатно
Босфор
проходили чьи-то суда.
Скоро
у мира
не останется неполоманного ребра.
И душу вытащат.
И растопчут там ее
только для того,
чтоб кто-то
к рукам прибрал
Месопотамию.
Во имя чего
сапог
землю растаптывает скрипящ и груб?
Кто над небом боев —
свобода?
бог?
Рубль!
Когда же встанешь во весь свой рост,
ты,
отдающий жизнь свою им?
Когда же в лицо им бросишь вопрос:
за что воюем?
1917

Стихотворение Маяковского В.В. — К ответу!

См. также Владимир Маяковский — стихи (Маяковский В. В.) :

Кофта фата
Я сошью себе черные штаны из бархата голоса моего. Желтую кофту из тр.

Красавицы
(Раздумье на открытии Grand Opera) В смокинг вштопорен, побрит что над.

Слушать стихотворение Маяковского К ответу

Темы соседних сочинений

Картинка к сочинению анализ стихотворения К ответу

В Маяковский «К ответу» стихотворение и анализ + видео

 

 В августе 1917 года, на фоне революционного настроения масс и усталости от войны, Владимир Маяковский пишет стихотворение «К ответу». В нём автор призывает закончить лить кровь русских людей и начать строить новый мир. Первое похвально, второе иллюзия, но это не имеет прямого отношения к данному анализу.

Разбор стиха

В 1917 году народ реально устал от войны, земля опустела, миллионы солдат лежат в земле на чужбине. Маяковский словил тренд и обращается к массам с явно агитационным стихотворением «К ответу».

Как и обычно, поэт не выбирает слова, исключая лишь неблагородный лексикон фени. Он словно бы кричит в толпу с трибуны, кидая в неё клич, который в это время не может не найти благодатной почвы.

За что
Дрожит земля
голодна,
раздета.

Доминантный вопрос произведения «За что воюем, братцы?». За Босфор, за Албанию или ещё за что, когда приходится каждый день лить кровь вдали от родного очага. Это не защита Родины – это политическая интрига, по мнению поэта.

Отметим, что чуть ранее автор и сам собирался на фронт (1915 год), но не сложилось. Сейчас же он явная мать Тереза, говорящая с народом на его языке.

Сцепилась злость человечьих свор,
падает на мир за ударом удар.

Антивоенная риторика странна для характера автора, но в тот момент она была к месту и всякий, кто призывал к обратному, мог быть растерзан толпой тех, чьи братья и мужья остались в чужой земле.

Под местом битвы Маяковский видит не только Европу, значит, не только события Первой Мировой его трогают. Весь мир для него арена битвы, где народы сталкивают между собой цари и империалисты. Автор не просто призывает к миру, он требует суда над зачинщиками войны, суда здесь и сейчас, прямо перед его пером-трибуной.

Анализ в двух словах

«К ответу» — это стихотворение протеста, где поэт выступает в роли миротворца и судьи. По жанру это очевидно агитационный стих, написанный авторским амфибрахием по размеру. В роли лирического героя автор строк, который словно не читает, а кричит с трибуны.

Имеются метафоры и эпитеты. Яркая метафора вначале – «гремит войны барабан», эпитеты также суровы – кровавая баня, человеческие своры и т д.

Текст

Гремит и гремит войны барабан.
Зовет железо в живых втыкать.
Из каждой страны
за рабом раба
бросают на сталь штыка.
За что?
Дрожит земля
голодна,
раздета.
Выпарили человечество кровавой баней
только для того,
чтоб кто-то
где-то
разжился Албанией.
Сцепилась злость человечьих свор,
падает на мир за ударом удар
только для того,
чтоб бесплатно
Босфор
проходили чьи-то суда.
Скоро
у мира
не останется неполоманного ребра.
И душу вытащат.
И растопчут там ее
только для того,
чтоб кто-то
к рукам прибрал
Месопотамию.
Во имя чего
сапог
землю растаптывает скрипящ и груб?
Кто над небом боев —
свобода?
бог?
Рубль!
Когда же встанешь во весь свой рост,
ты,
отдающий жизнь свою им?
Когда же в лицо им бросишь вопрос:
за что воюем?

1917 г.

Читает Алексей Жабин

Анализ стихотворения Маяковского “К ответу 📕

Революцию 1917 года Владимир Маяковский воспринимал через призму личных переживаний. Родившись в небогатой семье и рано лишившись отца, будущий поэт в полной мере ощутил правдивость поговорки о том, что в этом мире все решают деньги. Поэтому когда было свержено самодержавие, и простым людям пообещали достаточно сытную и обеспеченную жизнь, Маяковский воспринял это с воодушевлением. Однако если другие поэты очень четко понимали, что жертвами революции станут сотни тысяч ни в чем не повинных людей, то Маяковский относился к подобной перспективе

весьма спокойно. Он допускал, что ради великой идеи необходимо приносить жертвы, поэтому предпочитал закрывать глаза на то, что происходит в России. Кровавой бойне, которая впоследствии переросла в затяжную гражданскую войну, поэт все же мог найти оправдание. Однако он искренне не понимал, почему “под шумок” происходит передел мира, и кто стоит за тем, что “сцепилась злость человеческих свор”.

В 1917 году Маяковский пишет стихотворение “К ответу!” , в котором разоблачает мировой капитализм. Не исключено, что это произведение было заказным, т. е. написанным для агитационной и пропагандистской

работы большевиков. Ведь поэт призывает к ответу людей, которые покушаются на Албанию, Босфор и Месопотамию, совершенно игнорируя тот факт, что в кровавом месиве захлебывается вся Россия, от Крыма до Дальнего Востока.

Впрочем, Маяковский остается верен себе, когда предрекает, что “скоро у мира не останется неполоманного ребра”. Эта фраза указывает на то, что автор лишен идеализма, и прекрасно понимает, что происходит вокруг. Однако он все еще верит нелепым обещаниям о том, что земля достанется народу, а в стране будет равноправие. Именно по этой причине он готов найти оправдание, когда видит, что брат убивает брата только из-за того, что у этих двух людей разные политические взгляды. В отношении же войн в других странах Маяковский не питает иллюзии, считая, что попросту происходит передел собственности. Именно поэтому поэт с горечью восклицает, что миром правит не Бог, а рубль. И в финальной строчке своего стихотворения он обращается к Создателю с вопросом: “Когда же ты бросишь в лицо им: за что воюем?”.

Ответ на него поэт прекрасно знает, однако очень хочет, чтобы простые люди понимали: мир находится на грани катастрофы, и если не сложить оружие, то она непременно произойдет, развязав руки мародерам от капитализма, которые лишь ждут, чтобы оторвать от матушки-земли наиболее жирный кусок.

Анализ стихотворения Маяковского “К ответу 👍

Революцию 1917 года Владимир Маяковский воспринимал через призму личных переживаний. Родившись в небогатой семье и рано лишившись отца, будущий поэт в полной мере ощутил правдивость поговорки о том, что в этом мире все решают деньги. Поэтому когда было свержено самодержавие, и простым людям пообещали достаточно сытную и обеспеченную жизнь, Маяковский воспринял это с воодушевлением.

Однако если другие поэты очень четко понимали, что жертвами революции станут сотни тысяч ни в чем не повинных людей, то Маяковский относился к подобной перспективе

весьма спокойно. Он допускал, что ради великой идеи необходимо приносить жертвы, поэтому предпочитал закрывать глаза на то, что происходит в России. Кровавой бойне, которая впоследствии переросла в затяжную гражданскую войну, поэт все же мог найти оправдание.

Однако он искренне не понимал, почему “под шумок” происходит передел мира, и кто стоит за тем, что “сцепилась злость человеческих свор”.

В 1917 году Маяковский пишет стихотворение “К ответу!” , в котором разоблачает мировой капитализм. Не исключено, что это произведение было заказным, т. е. написанным для агитационной и пропагандистской

работы большевиков. Ведь поэт призывает к ответу людей, которые покушаются на Албанию, Босфор и Месопотамию, совершенно игнорируя тот факт, что в кровавом месиве захлебывается вся Россия, от Крыма до Дальнего Востока.

Впрочем, Маяковский остается верен себе, когда предрекает, что “скоро у мира не останется неполоманного ребра”. Эта фраза указывает на то, что автор лишен идеализма, и прекрасно понимает, что происходит вокруг. Однако он все еще верит нелепым обещаниям о том, что земля достанется народу, а в стране будет равноправие.

Именно по этой причине он готов найти оправдание, когда видит, что брат убивает брата только из-за того, что у этих двух людей разные политические взгляды. В отношении же войн в других странах Маяковский не питает иллюзии, считая, что попросту происходит передел собственности. Именно поэтому поэт с горечью восклицает, что миром правит не Бог, а рубль.

И в финальной строчке своего стихотворения он обращается к Создателю с вопросом: “Когда же ты бросишь в лицо им: за что воюем?”.

Ответ на него поэт прекрасно знает, однако очень хочет, чтобы простые люди понимали: мир находится на грани катастрофы, и если не сложить оружие, то она непременно произойдет, развязав руки мародерам от капитализма, которые лишь ждут, чтобы оторвать от матушки-земли наиболее жирный кусок.

Маяковский, Владимир Владимирович — ПЕРСОНА ТАСС

Происхождение, образование, начало революционной и творческой деятельности
Владимир Владимирович Маяковский родился 19 июля (7 июля по старому стилю) 1893 г. в грузинском селе Багдати (Российская империя) в семье лесничего. Отец и мать родились в Грузии, их предками были запорожские и кубанские казаки. Всего в семье было пятеро детей, но два сына умерли в раннем детстве.
С 1902 г. Владимир Маяковский учился в гимназии в Кутаиси. В 1906 г., после смерти отца, мать с двумя детьми переехала в Москву, где училась старшая дочь. Владимир поступил в гимназию №5, в 1908 г. он был исключен из нее, так как мать не могла платить за обучение.
В том же году вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП(б), разъяснял населению ее идеи, участвовал в митингах. В июле 1909 г. был арестован по подозрению в причастности к организации побега 13 арестанток, приговоренных к каторге. В августе был помещен в Бутырскую тюрьму, в заключении начал писать стихи. После освобождения в январе 1910 г. покинул ряды партии.
В 1911 г. Маяковский обучался в подготовительном классе Строгановского училища, в том же году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ). Он создал много живописных работ — от портретов и пейзажей до шаржей. Среди них «Женский портрет», «Женщина в синем», «Натурщица», «Чуковский в новой шляпе», пейзаж «Волга».
Футурист
Во время обучения познакомился с основателями группы футуристов «Гилея» и присоединился к ним. В 1912 г. состоялись его первые публичные выступления — в феврале он принял участие в диспуте о современном искусстве, устроенном обществом художников-авангардистов «Бубновый валет», а в ноябре читал свои стихи в артистическом клубе «Бродячая собака» в Петербурге. В декабре в футуристическом сборнике «Пощечина общественному вкусу» впервые были напечатаны стихотворения Маяковского — «Ночь» и «Утро». Также там был опубликован манифест, подписанный Маяковским и другими поэтами-футуристами, включая Велимира Хлебникова, в котором они заявили о разрыве с традициями русской классики и необходимости создания нового литературного языка (впоследствии Маяковский создал немало неологизмов, придававших его стихам особую выразительность).
Вскоре появились положительные отзывы о Маяковском, так, Максим Горький считал, что среди футуристов Маяковский — единственный настоящий поэт.
В марте 1913 г. был издан альманах «Требник троих» со стихотворениями Маяковского «А вы могли бы?», «Вывескам», «Театры».
В мае 1913 г. был опубликован первый сборник «Я», состоявший из четырех стихотворений, написано стихотворение «Нате!», в котором автор выступил против буржуазного общества. В том же году поэт создал трагедийную пьесу «Владимир Маяковский». Ее премьера состоялась в декабре в петербургском театре «Луна-парк», Маяковский сыграл главную роль (поэта) и выступил режиссером и постановщиком спектакля.
В феврале 1914 г. Маяковский был исключен из МУЖВЗ за участие в движении футуристов.
Творчество в период Первой мировой войны
В начале Первой мировой войны Маяковский пытался вступить в армию, но получил отказ ввиду его якобы политической неблагонадежности. Тема войны, которую он называл «кровавой бессмыслицей», заняла в его поэзии значительное место. В числе самых известных стихов этого периода — «Война объявлена», «Мама и убитый немцами вечер», «Мысли в призыв» (1914), «К ответу!» (1917).
Позже Маяковского все-таки призвали на военную службу, но он уже не хотел идти на фронт. В 1915—1917 гг. по протекции Максима Горького его распределили в чертежный отдел 1-й запасной автомобильной роты петроградской Военно-автомобильной школы. Он продолжал печататься, участвовать в публичных выступлениях. В сентябре 1915 г. отдельным изданием была выпущена его поэма «Облако в штанах», в феврале 1916 г. — «Флейта-позвоночник», в конце 1917 г. — антивоенная поэма «Война и мир» (до этого публиковалась отдельными главами, написана в 1916 г.).
В 1917 г. Маяковский вступил в профессиональный союз художников-живописцев Москвы.
Поэт революции
7 ноября (25 октября по старому стилю) , в день начала Октябрьской революции, Маяковский находился в штабе восстания в Смольном институте. В ноябре 1917 г. на заседании Временного комитета уполномоченных Союза деятелей искусств он заявил, что «нужно приветствовать новую власть и войти с ней в контакт». С этого момента революционная тема стала одной из самых важных в его творчестве, и в историю он вошел как «поэт революции». В марте 1918 г. были опубликованы стихотворения «Наш марш», «Революция. Поэтохроника», «Открытое письмо рабочим». В ноябре того же года к первой годовщине Октябрьской революции была выпущена сатирическая социально-бытовая пьеса «Мистерия Буфф», этой дате также были посвящены сборник «Ржаное слово», стихотворение «Ода революции». В декабре 1918 г. он выступил перед матросами в Матросском театре в Петрограде со специально написанным для этого события стихотворением «Левый марш».
В конце 1922 г. Маяковский основал в Москве творческое объединение ЛЕФ (Левый фронт искусств, существовал до 1929 г.), а в марте 1923 г. под его редакцией вышел первый номер журнала «ЛЕФ», в котором была напечатана лирическая поэма «Про это». В журнале печатались также Борис Пастернак, Осип Брик и др. На разных этапах деятельности ЛЕФ подвергался критике в изданиях «Под знаменем марксизма», «Новый мир», газете «Известия».
В 1922-1923 гг. вышли произведения «IV интернационал», «Пятый интернационал», «Моя речь на Генуэзской конференции», в которых поэт развивал тему необходимости мировой революции.
В 1922-1924 гг. Маяковский посетил Германию, Францию, Латвию, в 1925 г. — США, Мексику, на Кубу. Результатом поездок стали такие произведения, как «Как работает республика демократическая?», «Сказка про купцову нацию, мужика и кооперацию», «Песни рабочим», «Париж», «Мое открытие Америки».
С 1923 г. Маяковский начал применять придуманный им графический прием, ставший его визитной карточкой, — разбивку строк так называемой лесенкой (впервые — в поэме «Про это»).
В год смерти Владимира Ильича Ленина Маяковский написал одноименную поэму, которая в феврале 1925 г. вышла отдельным изданием.
В 1926-1929 гг. сотрудничал с газетами «Комсомольская правда», «Труд», печатался в журналах «Новый мир», «Молодая гвардия», «Огонек». В этот период Маяковский приобрел славу подлинно пролетарского писателя — «Песня молния», «Десятилетняя песня», посвященная Красной армии, «Марш ударных бригад», «Ленин с нами». В 1927 г. вышла поэма «Хорошо!», которую нарком просвещения Анатолий Луначарский назвал «Октябрьской революцией, отлитой в бронзу».
Произведения для детей
В марте 1925 г. Маяковский написал детскую книжку «Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий». После этого им было создано более 20 стихотворных произведений для детей, среди которых «Что такое хорошо и что такое плохо?» (1925), «Что ни страница — то слон, то львица» (1926), «Кем быть?» (1928).
Другие направления творчества
Маяковский также известен как сценарист и актер. В 1918 г. он написал сценарии к фильмам «Не для денег родившийся» (по роману Джека Лондона «Мартин Иден»), «Барышня и хулиган» (по повести Эдмондо де Амичиса «Учительница рабочих»), в которых исполнил главные роли, а также «Закованная фильмой». В 1926-1929 гг. стал автором еще девяти киносценариев.
В 1919-1922 гг. работал в Москве в Российском телеграфном агентстве (РОСТА) над текстами и рисунками для «Окон сатиры». За этот период им были сделаны рисунки для более 400 плакатов и написаны тексты для более 600.
Кроме того, Маяковский стоял у истоков советской рекламы. В октябре 1923 г. он начал писать рекламные тексты для Моссельпрома, которые печатались на плакатах, в объявлениях, на вывесках, обертках. Все они заканчивались двустишием — «Нигде кроме как в Моссельпроме». Эта деятельность, которую он называл «хозяйственной агиткой», вызывала нарекания со стороны критиков и любителей «чистой» поэзии.
Последние годы жизни и творчества
В 1928-1929 гг. популярность Маяковского начала снижаться. Его сатирическая пьеса «Клоп» (1928) была подвергнута критике, в том числе за ироническое изображение будущего. Во многих газетах были размещены статьи с заголовками «Долой маяковщину!».
В 1929 г. в ответ на постановление ВЦИК «О религиозных объединениях», направленном на антирелигиозную борьбу, Маяковский написал стихотворение «Надо бороться», в котором призвал к богоборчеству. В том же году он принял участие во II съезде Союза воинствующих безбожников, где призвал писателей и поэтов к участию в борьбе с религией.
В феврале 1930 г. Маяковский вошел в Российскую ассоциацию пролетарских писателей. В марте 1930 г. решил подвести итоги своей деятельности, для чего организовал выставку «20 лет работы». Она отображала все достижения поэта, но не принесла успеха. Ее не посетили ни коллеги по ЛЕФу, ни высшее партийное руководство.
14 апреля 1930 г. в Москве в своей рабочей комнате в коммунальной квартире в Лубянском проезде (ныне это Государственный музей В. В. Маяковского) Владимир Маяковский покончил жизнь самоубийством. Кремирован в крематории около Донского монастыря. Первоначально прах находился в колумбарии Нового Донского кладбища, но по настоянию родственников 22 мая 1952 г. урна была захоронена на Новодевичьем кладбище. Результаты экспертизы, проведенной криминалистами Федерального центра судебных экспертиз Минюста РФ в 2002 г., подтвердили, что Маяковский застрелился сам.
Признание
Произведения Маяковского переведены более чем 30 языков.
Во многих городах России в честь Маяковского названы улицы, пощади, парки, станции метро, театры, библиотеки, установлены многочисленные памятники. Его имя носит малая планета (2931) Маяковский, открытая в 1969 г., а также воздушное судно А330 VQ-BCU, принадлежащее Аэрофлоту (с 2009 г.).
На разные стихи и отрывки из поэмы «Хорошо!» в 1959 г. Георгий Свиридов написал «Патетическую ораторию» для баса, меццо-сопрано, хора и симфонического оркестра.
Личные сведения
Владимир Маяковский не был официально женат. В 1915 г. познакомился с Лилей Брик, женой писателя и литературного критика Осипа Брика, хозяйкой литературно-художественного салона. Долгие годы их связывали близкие отношения, ей Маяковский посвящал практически все стихи о любви.
Кроме того, у поэта были романы с другими женщинами. Среди них была художница Лилия Лавинская, которая родила от него сына Глеба-Никиту (1921-1986, был скульптором-монументалистом). Отцовство Маяковского было раскрыто в 2013 г. в документальном телепроекте Первого канала «Третий лишний». Также у поэта был роман с Елизаветой Зиберт, эмигранткой из России (познакомились в США), которая родила от него дочь Патрисию (1926-2016, была писателем и педагогом).

Сборник идеальных эссе по обществознанию

Какие свойства души лирического героя раскрываются в его обращении к современникам?

«К ответу!» Владимир Маяковский

Гремит и гремит войны барабан.
Зовет железо в живых втыкать.
Из каждой страны
за рабом раба
бросают на сталь штыка.
За что?
Дрожит земля
голодна,
раздета.
Выпарили человечество кровавой баней
только для того,
чтоб кто-то
где-то
разжился Албанией.
Сцепилась злость человечьих свор,
падает на мир за ударом удар
только для того,
чтоб бесплатно
Босфор
проходили чьи-то суда.
Скоро
у мира
не останется неполоманного ребра.
И душу вытащат.
И растопчут там ее
только для того,
чтоб кто-то
к рукам прибрал
Месопотамию.
Во имя чего
сапог
землю растаптывает скрипящ и груб?
Кто над небом боев —
свобода?
бог?
Рубль!
Когда же встанешь во весь свой рост,
ты,
отдающий жизнь свою им?
Когда же в лицо им бросишь вопрос:
за что воюем?

Показать текст целиком

---

В обращении к современникам раскрываются такие качества лирического героя, как гуманизм, человеколюбие, непринятие насилия и войн.

Лирический герой, задаваясь вопросами «за что?», «за что воюем?» искренне не понимает смысла кровавых, человекоубийственных войн. Поэт подчеркивает весь ужас этих войн, их жестокость и беспощадность метафорами «выпарили человечество кровавой баней» и «сц

Вы видите только 35% текста. Оплатите один раз,
чтобы читать целиком более 6000 сочинений сразу по всем предметам

Доступ будет предоставлен бессрочно, навсегда.

Критерии

• 3 из 3К1Глубина приводимых суждений и убедительность аргументов
• 1 из 1К2Следование нормам речи
• ИТОГО: 4 из 4

Готовые сборники сочинений и эссе от экспертов

✅ 46 идеальных эссе по истории

✅ 30 образцовых эссе по обществознанию

✅ 55 сочинений по литературе от эксперта

✅ Подготовка к ЕГЭ по литературе для ленивых

«Бешеный бык» русской поэзии — Гаарец | Новости Израиля, данные о вакцине COVID, Ближний Восток и еврейский мир

Ему было 37 лет, когда пуля пронзила его сердце. По данным полиции, его возлюбленная, актриса Вероника Полонская, застала его на последнем вздохе и умер у нее на руках. Даже сегодня, после появления множества статей и теорий относительно обстоятельств смерти поэта русской революции, нет окончательного ответа на вопрос, покончил ли Владимир Маяковский самоубийством или стал жертвой политического убийства.

Маяковский был одним из гениев русского Возрождения начала 20 века, в который входили такие выдающиеся писатели и поэты, как Борис Пастернак и Марина Цветаева, Осип Мандельштам и Исаак Бабель, Александр Блок и Анна Ахматова, которые по приказу Кремля, заставили замолчать или сослали, пытали и убивали, или кто положил конец своей собственной жизни.

Говорили, что «самоубийство» Маяковского 14 апреля 1930 года было результатом разочарованной любви.Писали, что он потерял поэтическую направленность, разочаровался в своем идеологическом пути. Лили Брик, его замужняя любовница и муза (последнюю строчку в предсмертной записке он посвятил ей: «Лили, люби меня»), была убеждена, что он покончил жизнь самоубийством. «Идея самоубийства была для него как хроническая болезнь, и, как любое хроническое заболевание, она усугублялась при обстоятельствах, которые для него были нежелательными», — писала она в своих мемуарах.

Подтверждение ее слов было найдено в его стихах.В возрасте 23 лет он написал в стихотворении «Костяная флейта»: «Я снова подумал, что, наверное, лучше проделать пулевое отверстие на моем конце». В последние годы исследователи недоумевали, почему его ироническая прощальная записка с просьбой: «Пожалуйста, не сплетничайте. Покойным ужасно не нравятся подобные вещи», написанная за два дня до его смерти. Почему его близких друзей, Лили и Осипа Брик, спешно выслали за границу? Почему пуля, извлеченная из его тела, не соответствовала модели его пистолета, и почему его соседи услышали два выстрела?

Тайна еще предстоит разгадать и, по всей видимости, никогда не будет, — говорит Эмануэль Гельман, художник, переводчик, редактор и член редакции журнала Carmel, выросший и получивший образование в Советском Союзе.53-летний Гельман выступил инициатором издания книги «Флейта канав. Ранний Маяковский: Поэзия и проза 1912-1918 гг.», Которая вышла недавно (издательствами «Алият Хагаг Букс» и «Едиот Букс»). Наряду со стихами и прозаическими отрывками Маяковского, переведенными на иврит Гельманом (с консультантом и редактором Петром Криксуновым), книга в твердом переплете предлагает выбор из шести портретов, написанных представителями поколения поэта. Гельман, написавший введение и эпилог, завершил книгу поучительной лексикой.

Гельман пишет во вступлении, что чтение стихов Маяковского было самым сильным поэтическим опытом его детства.«Его стихи, кнут советской идеологии, бичевали меня, когда я рос в стране, где правили пролетариат и социальная справедливость. Октябрьская революция имела два рупора, два ее прославленных Владимира: Владимир Ильич Ленин и Владимир Владимирович Маяковский». Гельман пишет, что впитал «этот яд» в школьную систему, и только когда он перешел в среднюю школу, он впервые услышал, что этот «пропагандист» и «автор рекламных джинглов» был «новатором в поэзии, волшебником рифмовка, революционер в отношении к поэзии.»

В средней школе Гельману было поручено организовать мероприятие «Владимир Маяковский и Октябрьская революция», посвященное 40-летию со дня смерти поэта, и с этой целью он просмотрел все тома его сочинений.С тех пор в памяти Гельмана остались целые строки, такие как «в моей душе нет ни единого седого волоса» или «Я поэт. Это то, что меня интересует» и ужасающая строка «Я люблю смотреть, как умирают дети », что, по словам Гельмана, метафорически относится к разрушению семенной жидкости — другими словами, к растрате чего-либо ценного.

«Маяковский — это язык, на котором я говорю, и мой мир образов», — говорит он.«Когда идея теряется и уже ничего не поделаешь, я говорю:« Я люблю смотреть, как умирают дети ». Когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я отвечаю, что я поэт, хотя стихов не пишу. «Я поэт» — это цитата, и это способ сказать, что я художник. »

‘Взбитая собака’

Владимир (Володя) Маяковский родился в 1893 году в Грузии, в селе Багдади близ Кутаиса.«Мой отец был казаком, мать — украинкой. Мой родной язык — грузинский. Можно сказать, что я родился среди трех культур», — написал он в автобиографии «Я сам». «Я поэт. Вот что меня интересует. Вот о чем я пишу».

Будьте в курсе: подпишитесь на нашу рассылку новостей

Спасибо за регистрацию.

У нас есть и другие информационные бюллетени, которые, на наш взгляд, будут для вас интересными.

кликните сюда

Ой. Что-то пошло не так.

Повторите попытку позже.

Попробуйте снова

Спасибо,

Указанный вами адрес электронной почты уже зарегистрирован.

Закрывать

Маяковский, «бушующий бык» русской поэзии в период ее Серебряного века (который начался в последнее десятилетие XIX века и закончился октябрьской революцией 1917 года), также является «взбитой собакой», страдающей и измученной, как потерянной. и столь же показательны, как его стихи, которые он носил в себе, «как собака несет в конуру лапу, которую переехал поезд.»

Гельман утверждает в предисловии к книге, что истинная биография Маяковского — это, прежде всего, его стихи, а уже потом и сам человек — высокомерный богемец, окруживший себя легендами, прославившими его как погонщика за юбками.«Он не был таким Казановой, каким казался внешне», — объясняет Гельман. «Он был истеричным, жалким и постоянным клубком нервов. Уязвимый и сиротский, он оставался с глупой матерью и двумя никчемными сестрами».

Когда ему было 13 лет, умер его отец.«Он проткнул себе палец (при этом скрепляя бумаги зажимом). Отравление крови. С тех пор я терпеть не могу клипы. Хорошая жизнь закончилась», — написал он в «Я сам». В том же году его мать переехала в Москву с двумя дочерьми и сыном. Очень скоро Маяковский был исключен из школьной системы, взят в подпольную большевистскую партию и получил прозвище «товарищ Константин». Он распространял пропагандистские листовки, владел пистолетом без лицензии, а после третьего ареста за участие в контрабанде политзаключенных женщин из тюрьмы был отправлен в Бутырскую тюрьму в Москве.Там, в одиночной камере, в возрасте 16 лет он обнаружил сокровища литературы и поэзии и отказался от своей партийной верности. Даже когда годы спустя его считали рупором коммунистической революции и поэтом сталинского истеблишмента, он не вернулся в ряды партии.

После выхода из тюрьмы Маяковский начал изучать искусство в Москве, а в феврале 1912 года в Училище живописи, ваяния и зодчества он познакомился с Давидом Бурлюком, отцом русского футуризма, который признал его талант.«Бурлюк превратил меня в поэта», — писал Маяковский в «Я сам». «Он читал мне по-французски и немцев. Он давил на меня книги. Он приходил и говорил бесконечно. Он не давал мне уйти. Он давал мне 50 копеек каждый день. Так что я писал и не уходил. голодный.»

«Флейта из водостоков» содержит прекрасный текст Цветаевой, в котором изображены портреты Маяковского и Пастернака.Поэзия, писала она, была единственной отдушиной в лихорадочной жизни Маяковского: «Отсюда удивительная физиология его стихов, их непреодолимая мускулистость, их поразительная физичность. поэзия. В этом причина их рваного ритма. Из-за размеров поэта песня разрывается, взрывается по швам, рядом и повсюду ».

Первая написанная им пьеса, трагедия «Владимир Маяковский», была дважды поставлена ​​в 1913 году в театре Санкт-Петербурга.-Петербург, постановка драматурга. На фоне скудных декораций и под скрипучую музыку актеры декламировали свои строки из глубины сцены; публика отреагировала, бросив оскорбления и тухлые яйца. «Поэт Владимир Маяковский явился с высоко поднятой головой и попросил вылечить его душу», — написала одна из газет. «Публика, которая полностью заполнила театр, разразилась громким смехом».

Маяковский был охарактеризован как совершенно бездарный и писавший «пустые слова больного малярией»; некоторые рекомендовали немедленно госпитализировать его.Пьеса представлена ​​в еврейском переводе в «Флейте канав», а ее персонаж, возглавляемый Маяковским, включает в себя таких персонажей, как старик с сухими черными кошками, безголовый мужчина, человек с искаженным лицом, мужчина с двумя поцелуями и женщина с огромной слезой.

В 1913-1914 годах молодой Маяковский был заметной фигурой среди футуристов, выступления которых отличались от обычных в то время поэтических вечеров.Один скандал сменял другой. Аудитория сходила с ума, и полиция часто останавливала их чтения. В начале 1914 года футуристы, в том числе и Маяковский, развернули информационную кампанию по всей России. Во время своих выступлений они читали стихи и распространяли манифест футуризма («Бросьте Пушкина, Достоевского, Толстого и т. Д. И т. Д. За борт»), демонстрируя «храбрость сумасшедших». Залы были заполнены до краев, и всем хотелось увидеть выходки поэтов, которые часто диковинно одевались, иногда надевали женскую одежду и даже наносили макияж, чтобы «раздражать и снискать расположение».»

Маяковский, «постоянный скандал», как он выразился, появлялся в желтой рубашке.«У меня никогда не было костюмов», — написал он в «Я сам». «У меня было две отвратительно выглядящие рубашки. Верный метод улучшения: надеть галстук. У меня не было денег. Я взял у сестры кусок желтой ткани. Я повязал его на себя. Скандал. Значит, самый красивая и заметная вещь в человеке — это галстук. Ясно, что если я увеличу галстук, я увеличу скандал. Поскольку размеры галстука ограничены, я решил быть умным: сшил рубашку в виде галстука и галстук, похожий на рубашку «.

В 1915 году Маяковский написал статью «О всех видах Маяковских», в которой сказал о себе: «Я наглый… Я циничен … Я машинист … Я пропагандист, который каждый день лихорадочно листает все газеты в надежде найти в них свое имя … это Владимир Маяковский, молодой человек 21 года. Для всех, кто хочет еще больше подтвердить справедливость моих слов, прошу внимательно изучить мою фотографию, которая прилагается к этой статье: Рывок, с низким и узким лбом, несколько украшен парой выцветших глаз «.

«Лицо Маяковского запечатлено на алтаре века», — писал Борис Пастернак, поэт, прославившийся на Западе благодаря роману «Доктор Живаго.Об их первой встрече Пастернак писал: «Передо мной сидел красивый молодой человек с мрачным выражением лица, переполненный смертоносной и непрекращающейся сообразительностью. Его голос был как у певца псалмов, а его кулаки — как у борца. Этакое сочетание мифического героя и испанского тореадора. Сразу можно было догадаться, что если он был красив, умен, талантлив и, может быть, даже очень талантлив — все это было не главное. Главное, чтобы его внутренние запреты были сильны как железо… [и у него было] чувство ответственности, из-за которого он не позволял себе быть иначе: менее красивым, менее умным, менее талантливым ».

Пастернак, его друг и поклонник, очень любил ранний лиризм Маяковского: «Его тяжелая, мрачная, озлобленная серьезность была исключительной в свете шутовства тех дней.Это была поэзия, хорошо созданная художником, высокомерная, демоническая, и в то же время поэзия, чья судьба была предрешена, бесконечно потеряна, почти взывая о помощи ».

В поэтическом пантеоне

Гельман пишет, что Маяковский хвастался метафорической способностью своих стихов оставлять «жирные пятна размером с тарелку на десерт» на хорошо скроенных костюмах своих слушателей и читателей.«Он гений и принадлежит к пантеону мировой поэзии», — говорит Гельман, объясняя свое решение перевести Маяковского на иврит. «Три года назад было опубликовано лингвистическое исследование журналиста, в котором утверждалось, что Маяковского не понимали, что он не был поэтом революции или мобилизованным поэтом, а скорее придворным шутом, и в этом качестве он мог позволить себе проявить смекалку. , юмор и сатира в театре абсурда, происходившем на сцене Советской империи.Когда я был ребенком и читал его сатирические пьесы, я не понимал, что в них просоветского. На уроках литературы говорили, что он чистый и настоящий большевик, но на самом деле он великий сатирик.

«Поэзия была сильнее его.Его душа не могла вместить поэзию, извергавшуюся из него, так что следовало ожидать самоубийства или распада. В 16 лет, когда он был в тюрьме, он понял, что социальная революция не для него, и он выбрал искусство и решил произвести революцию в искусстве, сознании и деятельности. После революции 25-летний Маяковский оптимистично вошел в новый мир, потому что нужно выжить. И он умел сочинять стихи. Это было его частью. Утром он не садился писать, стихи текли из него, даже когда он симулировал свои большевистские оргазмы и когда писал о текущих событиях.Он был настоящим поэтом. Он не мог жить без этого ».

В книге Гельман решил представить предыдущие переводы стихов Маяковского, в том числе Александра Пенна и Авраама Шлонского, вместе с его обновленными переводами, чтобы представить читателям Маяковского как модернистского лирика.

Ваш Маяковский менее политичен?

Гельман: «Я убежден, что секрет успеха переводов Александра Пенна кроется в катарсисе, который берет начало в коммунистической идеологии — другие существующие переводы, на мой взгляд, не раскрывают кишки поэта.В то время как в основе моих переводов лежит катарсис, берущий начало в модернизме, с той энергией, которая подпитывала поэта между 1912 и 1918 годами. Знание, которое я черпаю свои творческие силы и вдохновение, и не только в переводе, из того же источника, что и он Это дает мне чувство полного отождествления с ним, как будто я его представитель на иврите, его космический брат. Даже изменение названия книги, которое я был вынужден сделать — я изменил «Люблю смотреть, как умирают дети» на «Флейта из сточных канав» — наполнило меня своего рода удовольствием, потому что название первой книги Маяковского было также подверглось цензуре и изменено с «13-го апостола» на «Облако в штанах».'»

Поэма «Облако в штанах» была посвящена его возлюбленной Лили Брик («Тебе, Лили») и считается поворотным моментом в его творчестве и одним из краеугольных камней поэзии футуризма.Гельман в своей книге подчеркивает, что «произведение дало поэту почетное место в пантеоне русской и мировой поэзии». Маяковский написал стихотворение в 1914 году, когда разразилась Первая мировая война. Как единственный сын вдовы, он был освобожден от призыва и отправился на курорт в Финляндии, где «по вечерам гуляю по пляжу, пишу ‘ Облако.'»

Примерно за месяц до смерти поэта он сказал, что сначала назвал стихотворение «13-й апостол», и цензор спросил его, не мечтает ли он о принудительных работах.«Итак, они стерли шесть страниц и название … Они спросили меня, как я могу сочетать лиризм и грубость. Я сказал им:

Если хочешь, я буду в ярости, элементаль плоти, Или перейду на тона, которые пробуждает закат, Если хочешь, я буду очень нежным, Не мужчиной, а облаком в штанах.»

Осип Брик, ученый, литературный критик и кинорежиссер еврейского происхождения, муж-рогоносец Лили, любовь всей жизни поэта, первым опубликовал сокращенное стихотворение.Примерно через три года его полностью опубликовал автор, который в предисловии написал, что считает стихотворение «каноном современного искусства:« Долой свою любовь »,« Долой свое искусство »,« Долой свой режим, «Долой свою религию» — четыре крика четырех частей ».

Лили Брик, которую Гельман описывает в книге как одну из самых ярких женщин ХХ века, родилась в Москве и получила образование в еврейской семье с любовью к культуре и искусству.В 21 год она вышла замуж, и дом молодой пары в Санкт-Петербурге стал культурным салоном и местом встречи молодых художников. Ее младшая сестра Эльза Триоле, возлюбленная Маяковского, впервые привела его в свой дом. Поэт прочел вслух свое стихотворение «Облако в штанах», а в конце вечера подошел к замужней Лили и спросил: «Могу я посвятить его тебе?»

Брики влюбились в его талант и личность; он влюбился в хозяйку дома.Пара пригласила поэта к себе, и они наслаждались меню троих. В 1919 году, в разгар гражданской войны, все трое переехали в маленькую и убогую квартирку в Москве, и Маяковский писал о тесном доме, что «в нем сейчас живут четверо: / Лили, Ося, я и еще / щенок Шечник. . »

В предсмертной записке он просил «своего товарища по партии» позаботиться о его семье и Лили.Фактически, она благополучно пережила сталинский период чисток. Учреждение даже признало ее законной вдовой поэта и предоставило ей пособие на всю оставшуюся жизнь и половину авторских прав на его произведения. Брик сделала все возможное, чтобы сохранить наследие своего «мужа», и в письме, которое она написала Сталину, шаг, который мог подвергнуть ее опасности, она просила не забывать предприятие «вестника революции».

Гельман пишет, что в результате ее письма Маяковский был «убит» второй раз: Сталин заявил, что он «был и остается лучшим и самым талантливым поэтом нашей советской эпохи», и таким образом поставил печать Каина на одном из них. гиганты современной поэзии.Богемная Лили Брик дожила до преклонного возраста, и до последнего момента у нее было немало любовников. В 1978 году, после того как ее тело предало ее, она покончила жизнь самоубийством.

В мемуарах Брик, одну главу из которых Гельман включает в свою книгу, она написала о первом вечере в своей квартире, когда Маяковский читал «Облако в штанах».«Ее муж полюбил поэта», а Володя не просто полюбил меня; он напал на меня, это было нападение. Два с половиной года у меня не было ни минуты покоя. Я сразу понял, что Володя гений, но он мне не нравился. Мне не нравились шумные люди … Мне не нравилось то, что он был такой высокий, и люди на улице пялились на него; Меня раздражало, что он любил слушать свой голос, я даже не выносил имени Маяковского. Такое громкое имя и похоже на псевдоним, а еще хуже — на дешевый псевдоним.»

Когда она спросила его, как он смог написать стихотворение женщине по имени Мария и посвятить его другой женщине, он объяснил, что пока писал его, у него были романы с несколькими женщинами.Мария из четвертой главы на самом деле была Сонькой и не имела никакого отношения к Марии из первой главы.

Маяковский написал свои политические стихи после того, как после революции решил остаться в Советском Союзе.Он знал, что поэт Цветаева голодает в ссылке в Париже. Он выбрал образ жизни, который дал ему не только статус, но и финансовое благополучие, а также возможность угодить публике. Он также часто выезжал за границу. Летом 1925 года он отправился в Нью-Йорк, где познакомился с иммигрантом, также уроженцем Грузии, Елизаветой Петровной. Они влюбились друг в друга, но держали роман в секрете; после его возвращения в Советский Союз у них родилась дочь.

Все еще загадка

Три года назад эта дочь, Патриция Томпсон, которой сейчас 81 год, профессор философии и женских исследований в Lehman College в Нью-Йорке, опубликовала свою книгу «Маяковский на Манхэттене», в которой рассказывается история любви ее родителей.

При написании книги она опирается на неопубликованные воспоминания своей матери и на разговоры с матерью до ее смерти в 1985 году.Томпсон приехала в Россию после распада Советского Союза в поисках своих корней, и там ее встретили с должным уважением. Она впервые встретила родственников и стала использовать свое русское имя: Елена Владимировна Маяковская.

В телефонном интервью из Нью-Йорка на прошлой неделе Томпсон сказала, что обстоятельства смерти ее отца до сих пор окутаны тайной.

«Как ученый и ветеран академической науки я не осмеливаюсь определять факты его смерти без реальных доказательств.Знаю только, что он не покончил жизнь самоубийством, и добавлю, что если и сделал, то не из-за женщины. В конце концов, это была популярная версия на протяжении многих лет «.

Томпсон говорит, что ее мать родилась в Башкирии на юге России.«Она была переводчиком на английский язык, и в рамках своей работы она познакомилась с Джорджем Джонсом, англичанином, который влюбился в нее, и, как симпатичные молодые женщины ее возраста, она вышла за него замуж, чтобы получить разрешение на выезд из России после Они отправились в Нью-Йорк и через некоторое время расстались.

«На вечеринке в доме адвоката в городе моя мама познакомилась с Маяковским, и три месяца они были неразлучны.Мои родители решили сохранить отношения между ними в секрете, и их даже не фотографировали вместе в Нью-Йорке. Они гуляли по Бруклинскому мосту и зоопарку Бронкса, и любой, кто знал об этом деле, держал это в секрете. А потом ему пришлось вернуться в Россию, и ему не разрешили снова ехать в Нью-Йорк. Ведь он находился под постоянным наблюдением.

«Это были опасные времена.Мой отец столкнулся с революционным процессом, которому он так одобрял. Он действительно верил, что народ Советского Союза выиграет от этого, но он все больше разочаровывался, и это ускорило его кончину. По возвращении в Россию он отправлял телеграммы и письма моей матери, и когда она узнала, что беременна, то забеспокоилась. В те времена родить ребенка вне брака было ужасным делом. К счастью, Джонс так ее любил, что женился на ней, дал ей свое имя и позаботился обо всем.Я встретил своего отца однажды в своей жизни, и это было в Ницце, Франция, когда мне было три года. Я помню, что он был очень высоким ».

«Во время моего визита в Россию я встретил Веронику Полонскую, актрису театра и кино, которая была другом моего отца, и она утешила меня, сказав, что мой отец помнит меня и что я дорога его сердцу.Когда он встретил меня и мою маму в Ницце, он умолял маму переехать в Италию, потому что там ему было бы удобно нас навещать, но мама сказала ему, что она должна подумать о моей финансовой безопасности. Джонс был прекрасным отцом. Он надеялся завоевать любовь моей матери, но это не сработало; они развелись, и моя мать снова вышла замуж ».

Почему вы так долго ждали, прежде чем раскрыть, кем был ваш отец?

Томпсон: «Теперь я разозлюсь.Это вопрос ценностей и хорошего вкуса. Моя мать была дамой, и родители дали ей прекрасное образование. Она предпочла сохранить конфиденциальность и отказаться от огласки. Это был вопрос конфиденциальности — не стыдно, упаси Бог. Здесь победил хороший вкус. Они с отчимом решили сохранить дело Маяковского в секрете. Моя мама также настаивала на том, чтобы я приобрел статус и достижения за счет собственных заслуг, а не как дочь известного человека. Фактически, я был полным профессором и написал 13 книг, прежде чем раскрыть личность своего отца.

«Моя мама была интеллектуалом, свободно говорила на русском, французском, немецком и английском языках.Мой отец знал немало женщин, но моя мать была самой умной и одаренной из всех женщин, которые его окружали. Она читала стихи на многих языках и даже переводила французские и немецкие стихи для Маяковского. У них была сильная интеллектуальная связь и одинаково сильное физическое влечение. Она сказала, что он был самым удивительным и очаровательным мужчиной, которого она когда-либо встречала, и что она сама была красива и знала немало мужчин. Моя мать однажды сказала мне: «Никогда не вини его. Все было вне его контроля.«Актриса Полонская сказала мне то же самое».

Полонская рассказывала вам что-нибудь, чего вы не знали?

«Я спросил ее, почему он не упомянул нас в прощальном письме, и она сказала, что он пытался защитить нас.У моего отца был близкий друг Давид Бурлюк, который написал прекрасный портрет моей мамы. Он сказал, что моему отцу подарили пистолет и коробку из-под обуви. Для русской аристократии это означало смерть или унижение: либо ты покончишь с собой, либо потеряешь доброе имя ».

Во время поездки в Россию Томпсон обнаружила, что глава под названием «Дочка», которая была о ней, была удалена из официальной биографии ее отца, написанной Семеном Кемрадом, и что страницы его дневника, в которых он, по-видимому, упомянул, что она исчезла.Вот почему она была так рада услышать от Полонской, что ее отец не только говорил о ней, но даже сохранил ручку Паркера, которую он получил от нее во время той встречи в Ницце, и что он сохранил ее фотографию в детстве.

На прошлой неделе Томпсон добавила книгу Эмануэля Гельмана в одну из 30 картонных коробок, в которых она собирает материалы о своем отце, которые она намеревается отправить в Музей Маяковского в Москве.

‘

Владимир Маяковский (1893-1930) — Проект Аллена Гинзберга

19 июля 1893 года (7 июля по старому юлианскому календарю) родился великий русский поэт Владимир Владимирович Маяковский.Вот Маяковский, читающий «Необычайное приключение, которое случилось со мной, Владимир Маяковский, Одно лето в деревне» (английский перевод, а также несколько других переводов Маяковского можно найти здесь). А вот и кусочек покороче (в английском переводе: «And Could You?»). Запись великого стихотворения Маяковского «На вершине моего голоса» , первоначально приписывалась ему, но теперь считается не им, доступна здесь (Аллен особенно восхищался этим стихотворением. Как он заявил в классе NAROPA по Маяковскому и Русская «экспансивная» поэзия, июль 1981 года: «То произведение, которое начинается:« Мои стихи дойдут / над вершинами эпох / над головами / поэтов и правительств »..Это действительно одно из самых сильных, героических высказываний 20-го века как пророчество: «Мои стихи дойдут до…»

»Итак, название -« На вершине моего голоса ». Так что вы также должны копать это, а не просто желая обратиться к потомкам (как (Перси Биши) Шелли) — «рассыпать мои слова, пепел и искры среди человечества» [ Редакционная заметка — из заключительных строк « Ода Западному ветру »- на самом деле,« Разбросать, как из неугасшего очага / Пепла и искры, мои слова среди человечества »], но, кроме того, он должен говорить над головами политических критиков и над головами политических критиков. железное кольцо, которое начало медленно сжиматься вокруг (его) ».

«Я думал, что причиной этого курса является (была) героическая, обширная поэзия, а стихи с пробным камнем или основные стихи, которые я имел в виду, были« Зоной »(Гийома) Аполлинера (Федерико Гарсиа)« Ода Вальту »Лорки. Уитмен »… (Эзра) Паунда« Usura Canto »(Canto XLV), которую, я думаю, мы прошли, и это стихотворение, которое одновременно и трагично, и героично».

Класс Гинзберга (доступный в виде аудиодокумента) проводился в сотрудничестве с российским ученым-футуристом (и битником) Энн Чартерс (ее книга, написанная в сотрудничестве с ее мужем Сэмом, Я люблю — История Владимира Маяковского и Лили Brik был опубликован всего двумя годами ранее — чтения Брик двух стихотворений ее возлюбленного, «From Street To Street» и «The Fop’s Blouse» (с переводом названий на английский язык), можно услышать здесь и здесь

Снова Аллен: «Мы думаем о Маяковском, и точка зрения, в которой мы его придерживаемся, — это, в основном, точка зрения (Анны) Ахматовой, которая возникла после введения в действие ГУЛАГа — рассказ (Александра) Солженицына о системе исправительно-трудовых лагерей. который отправил на смерть 20 миллионов человек.Но мы пытаемся вернуть себе сознание, чтобы вспомнить, что Маяковский писал свои стихи, например, в 1920, 1922 годах, до всего этого, когда (Владимир Ильич) Ленин был еще жив. И у него не было чувства неудачи революции, как у Ахматовой, очевидно потому, что исторические события еще не сдвинулись с мертвой точки ».
«Но да, вспомните два голоса, говорящие от имени русского народа — сначала Маяковского, а потом Ахматовой».

«Элегия Маяковского о самоубийстве Есенина» — «В этой жизни умереть несложно.Сделать жизнь намного труднее ». Поэтому он переворачивает двустишие Есенина: «В этой жизни умереть нет ничего нового. Но жить, конечно, ничего новее ». Не знаю, что умнее. Собственно, Есенин в каком-то смысле .. »

Переводы Аллена Маяковского — он свободно черпал из того, что было актуально и доступно. С 1981 года наука и перевод развивались и совершенствовались. Один из полезных источников — это книга Майкла Алмерейды 2008 Night Wraps The Sky: Writings By & About Mayakovsky (которая включает в себя новый перевод классического произведения Маяковского «Облако в штанах» Матвеем Янкелевичем (переведенное здесь как «Облако в штанах») и «Облако в штанах» Рона Паджетта. адаптация »альбома« At The Top of My Voice »- (« Screaming My Head Off »).Литературный критик Марджори Перлофф рассматривает это здесь. Аллен признается, что Фрэнк О’Хара был его проводником к Маяковскому: «Я никогда не читал Маяковского, но Фрэнк (О’Хара) привлек меня к нему, и я всегда ему в долгу, потому что это открыло мне интерес к русской поэзии. Понимаете, Маяковского не печатали в Америке, как (Пабло) Неруду в те дни не печатали за то, что он был «коммунистами!». Особое удовольствие — ко дню рождения Маяковского — вот «отрывок из более крупного документального фильма Copernicus Films и режиссера Майкла Крейга о Маяковском (и часть серии из шести фильмов о русском авангарде и футуризме)».А вот и сам человек! — в четырех частях — «Барышня и хулиган». Фильм 1918 года по сценарию и режиссеру Владимира Маяковского в главной роли! (части вторую, третью и четвертую можно найти здесь, здесь и здесь).

Поэт-революционер (Зима 1961 г.)

Д.А. Сталь: поэт-революционер (зима 1961 г.) Индекс

ISJ | Главная Газета Индекс

Энциклопедия троцкизма | Интернет-архив марксистов

---

Международный социализм , зима 1961 года

Д.A. Сталь

Из Международный социализм (1-я серия), № 7, зима 1961 г., стр. 33.
Спасибо Теду Кроуфорду и покойному Уиллу Фэнси.
Переписано и размечено Эйнде О’Каллаганом для ETOL .

Клоп и избранные стихи
В. Маяковский
Вайденфельд и Николсон. 21с.

Маяковский. Два поэта слились в одного, один поэт разбил два серпа. Великолепная личная жертва, которая оставила по крайней мере несколько великолепных стихов на дальнем конце операционного стола, или уродливая работа политической хирургии, которая оставила самое большее уродливые шрамы банальных пропагандистских лачуг.Шесть из полутора дюжины других, возможно, в случае с Маяковским, и ответом на эту сумму была пуля в мозг, когда ему было тридцать семь, а революция была тринадцатилетней и скисла. Упадочное самоубийство в русской рулетке.

Если не считать тошнотворной суперобложки, это отличная книга и жизненно необходимая литература для всех, кто интересуется поэзией ХХ века с кровью. Это первая возможность для большинства из нас, кто не читает по-русски, преодолеть языковой барьер оригинала; а русофобы (если они есть) могут ограничиться левой страницей и путаться среди взрывных рифм, которые англичане, очевидно, не могут воспроизвести напротив.Перевод (стихов Джорджа Риви и короткой сатирической пьесы « Клоп » Макса Хейворда) читается, по крайней мере, очень удобно, а часто и очень хорошо. Также есть хорошее и не слишком длинное вступление Патрисии Блейк, которое дает нам, между строк биографии, много пищи для размышлений о проблеме того, как содержать простыни в чистоте, когда поэт забирается в постель вместе с вечеринкой. Ложе вечеринки, конечно, никогда не было традиционно поэтическим из роз, и Маяковский, в отличие от Брехта или Арагона, не выдержал.

Ранняя поэзия — это стихотворение бурного взрыва социальной и литературной бунтарской поэзии преувеличения. Старое идет по доске. Футуристический, безвкусный и экзотический, нежный и жестокий, респектабельный и непристойный, великолепно превращается в вопли тоски или одиночества. Даже позже тон вряд ли станет более трезвым, и Постельный клоп 1928 года все еще является поразительно оригинальной атакой на советское общество того времени. Все это хорошо. Только одно ворчание. Почему бы не хотя бы немного плохого для сравнения — парочка рекламных джинглов или стихотворение Владимир Ильич Ленин .Мы были по-патерналистски избавлены от этого.

К началу страницы

---

Индекс ISJ | Главная Газета Индекс

Энциклопедия троцкизма | Интернет-архив марксистов

Последнее обновление 25 февраля 2010 г.

Памятник Владимиру Маяковскому — Красный клин

Россия, в которой вырос Маяковский, все еще была парализована собственной политической и экономической отсталостью, ее промышленный потенциал был замкнут в недоразвитии, ее возможности были скованы абсолютной властью царя и бескрайними пустынными равнинами Востока с их теснением. деревни с соломенными деревянными домами.Но к 1900 году сама отсталость России засосала новые производственные технологии из развитых капиталистических стран Запада. Дешевое массовое производство началось на нескольких крупных фабриках, и Москва и Петербург познакомились с телефонами, велосипедами, утюгами и беспроводными телефонами, новыми продуктами машинного века. Для Маяковского, возможно, излишне оптимистично, новые силы пара и электричества представляли собой обещание нового будущего и требовали новой формы искусства. Раньше русские левые восхищались реалистами-романистами XIX века; Фаворитами и вдохновителями Ленина были Пушкин и Толстой.Систематические марксистские писатели об искусстве, такие как Плеханов и Луккач, были эстетическими консерваторами. Но Маяковский хотел изменить форму своей живописи и письма в соответствии с эпохой рекламы и электричества и изменившимся восприятием граждан двадцатого века.

Русская традиция реалистического романа стояла у него на пути «огромными бронзовыми задниками». Так, в первом манифесте футуристической группы , имеющем характерное название Пощечина общественному вкусу и выпущенном в 1912 году, было осуждено: «Выбросим Пушкина, Толстого, Достоевского с парохода современности».Во имя футуризма он вместе с другими поэтами и скульпторами путешествовал по России, читая стихи, осуждая царя и раскрывая свой манифест. Во многих городах они были запрещены на виду и остались неопубликованными. «Издатели нас не трогают. Их капиталистические носы почувствовали в нас динамитаторы».

И в Италии, которая также пережила насильственную и резкую индустриализацию в отсталой, в основном крестьянской стране, возник футуризм с его взрывным языком и яростной враждебностью к старым формам.Но в то время как ненависть Маяковского к поэтическому марципану и литературной пыли была связана с движением по социализации искусства, итальянский поэт-футурист Маринетти писал неровными, напыщенными фразами, и его деструктивный дух побудил его настаивать на войне как средстве художественного удовлетворения. Итальянский футуризм стал откровенно фашистским. Как сказал немецкий критик Вальтер Беньямин, «его собственное самоотчуждение достигло такой степени, что оно может переживать собственное разрушение как эстетическое удовольствие высшего порядка».Маринетти и Маяковский встречались только один раз и ненавидели друг друга до мозга костей.

Но в России футуристы были первой организованной группировкой художников, которая четко посвятила себя Октябрьской революции и выразила амбиции тех лет. Маяковский стал участником серии журналов Art of the Commune, Lef, которые он редактировал, и его преемника New Lef, которые отстаивали самое авангардное из русских художественных течений, конструктивизм, нацеленный на художественный аналог социальной революции.Конструктивисты резко отличались от традиционных защитников реализма, которые группировались вокруг журнала «Красная новость» под редакцией сторонника Левой оппозиции Воронского и журнала «Пролеткульт На страже », выросшего из дореволюционных культурных учреждений рабочего класса. подчеркнули довольно грубое и агитационное искусство (эти тенденции постоянно вызывали напыщенные ссоры и неоднократно требовали цензуры своих соперников). Конструктивисты хотели положить конец старым элитарным формам искусства; роман в марокканском переплете и картина маслом в выпуклой позолоченной раме.Вместо этого они требовали мотивированного искусства в новых формах, связанных с промышленными технологиями в рабочем государстве. Как говорит Джон Бергер,

Их работы были подобны распашным дверям, соединяющим деятельность с деятельностью. Искусство с инженерией; музыка с живописью; поэзия с дизайном; изобразительное искусство с пропагандой; фотографии с типографикой; диаграммы с действием; студия с ул.

Они хотели быть мастерами-исполнителями социальных приказов, а не жрецами-творцами, ожидающими вдохновения.В самом крайнем случае, это была попытка разрушить стену между искусством и жизнью, подчиняя эстетику реальным потребностям рабочего государства. Как заявил скульптор Габо в своем Манифесте реалистов 1920 года,

На площадях и улицах мы размещаем наши работы, убежденные в том, что искусство не должно оставаться прибежищем для праздных, утешением для усталых и оправданием ленивый. Искусство должно сопровождать нас везде, где жизнь течет и действует — на скамейке, за столом, на работе, в покое, в игре; в рабочие и праздничные дни; дома и в дороге; — для того, чтобы в человечестве не погасло пламя жизни.

Он олицетворяет собой высвобождение художественной энергии из клеток, сковывающих его при капитализме, энергия в триумфальном стихотворении Маяковского 150 000 000 :

Мы разобьем старый мир
дико
мы громом
новый миф по всему миру.
Мы топчем забор
времени своими ногами.
Изготовим музыкальную гамму
из радуги.

Розы и мечты
Опустошенные поэтами
развернутся
в новом свете
для радости наших глаз
глаза больших детей.
Изобретем новые розы
розы капителей с лепестками квадратов

Движение имело тенденцию к чрезмерно простому анти-художественному чувству, подобному дадаизму, который взорвался на Западе в ответ на Первую мировую войну. К тому же это было поразительно нереально. Как писал архитектор-конструктивист Лавинский:

Мы обречены на эстетизм до тех пор, пока не будет найден мост к производству. Но как построить этот мост в стране, где едва живо само производство?

Но удивительно то, что конструктивистам удалось фундаментально изменить художественные средства производства, с которыми капиталистический «авангард» еще не осознал.В Революционной России удивительные вещи были возможны. Именно это имел в виду Маяковский, когда произносил: «Улицы — наши кисти, квадраты — наши палитры». Таллин был очень серьезен, когда требовал движения «в реальное пространство и реальные материалы».

Торговая Фантасмагория | Журнал | МоМА

Этот проект появляется вместе с выставкой Инженер, Агитатор, Конструктор: Переосмысление художника , которая будет представлена ​​в МоМА до 10 апреля 2021 года. Вы также можете прочитать переводы стихов Владимира Маяковского, сделанные Фаррисом и Ильей Каминскими, и их исследование проблемы, с которыми он столкнулся при формулировании своей роли поэта во время революции в каталоге выставки.

В своих рекламных объявлениях цель Владимира Маяковского и Александра Родченко заключалась не просто в продаже лампочек, сигарет и какао. Как рекламодатели, они отвечали на новую советскую директиву о трансмутации потребительского стремления общества к объектам (традиционно ассоциируемого с буржуазным капитализмом) в новое гражданское желание делать покупки в качестве ответственного советского гражданина. Задача: научить потребителей желать социалистических объектов, показывая им странную лихорадочную мечту о потреблении, которую породил капитализм.

Эта загадка остается актуальной для развитых стран сегодня, с несколько другим набором вопросов: как мы можем делать покупки, зная экологические и социальные потери потребительских товаров? Если воздержание от покупок не вариант, то как можно делать покупки, осознавая, как надеялись внушить Маяковский, Родченко и другие конструктивисты, «товарную фантасмагорию капитализма» [1]? Как мы можем просыпаться в этой фантасмагории, в этом сне, даже когда мы идем по проходам, вытаскивая предметы с полок?

Эти три короткие вещи развивают идею шоппинга как фантасмагории.Здесь покупательница Вера погружена в сон. Сможет ли она проснуться? И что она найдет?

Дело

Наши вещи в наших руках должны быть равными, товарищи.
—Александр Родченко, письмо, 1925 г. [2]

Вера никогда не считала, что владение им достаточно. Она хотела более глубоко интегрировать свое имущество. Однажды утром она съела половину своих украшений, а затем пошла за чемоданом, чтобы всегда все брать с собой.

Трудно было определиться с чемоданом — в конце концов, она хотела купить себя, соответствующим образом модифицированная для выполнения поставленной задачи: Вера-чемодан. Сначала она осмотрела ствол. Над ящиком была натянута обесцвеченная кожа существа. Она поместила лампочку, три сигареты и обручальное кольцо бабушки в отделения, предназначенные для лампочек, сигарет и обручальных колец, и закрыла крышку. Когда она снова открыла его, их уже не было. Отличный трюк.

Затем она нашла прочный жесткий футляр и расстегнула его, любуясь ремнями и колесами, которые поворачивались на 360 градусов.

«Он покрыт баллистическим нейлоном», — сказал продавец.

«А?» Вера поставила его на колеса. «Баллистический», — сказала она удовлетворенно. «Но могут ли стенки треснуть при транспортировке?»

«Это все, чего ты боишься?» — спросил продавец, осторожно наклонив к ней голову.

Вера застегнула сумку, положила ее обратно на полку и отошла от вопроса.

Последняя сумка была маленькой и красной, размером с ее кулак. Сначала она поместила внутрь еще одну лампочку, закрыла пакет и открыла его — лампочка все еще была там, как ночное солнце! Затем она налила клубнику, остальные сигареты, немного растительного масла и всю свою одежду.Все подходит. Экспериментально она вошла в сумку. Она легла в окружении того, что у нее было. Все это блестело и мерцало в красном свете. Она протянула руку. Сумка застегнулась на молнию.

Александр Родченко (русский, 1891–1956) и Владимир Маяковский (русский, 1893–1930) (в качестве агентства «Реклам-конструктор» [действовал в 1923–25]). Реконструкция Варвары Степановой (рус., 1894–1958).Реклама лампочек ГУМа.1923 / 30. Слоган гласит: НОЧЬЮ ПОДАРИ НАМ СОЛНЦЕ! / НО ОТКУДА? / КУПИТЬ В ГУМе / ШТОРКА И ДЕШЕВО

Пальто

По мере роста богатства буржуазии растет и пролетариат. . . .
—Фридрих Энгельс, Принципы коммунизма , 1847 [3]

Вера погладила бархат пальто; он был ярко-зеленым, цвета раннего лета, абсента и трав.Пока она смотрела, крошечный росток закричал между волокнами, и теперь медленно разворачивается новый лист.

Продавщица прошла мимо, когда под ее удивленной ладонью выросло еще больше ростков.

«Вы когда-нибудь чувствовали себя таким же живым, как это пальто?» — спросил он, пока она водила по вышивке. И прежде чем она смогла ответить, кончик ее пальца разорвал чашечку чашелистика и раскрутил лепестки.

«Ага!» — сказал продавец. «Василек!» И ростки на пальто, как одно целое, склонились к ее лицу.

Александр Родченко (русский, 1891–1956) и Владимир Маяковский (русский, 1893–1930) (в качестве агентства «Реклам-конструктор» [действовал в 1923–25]). Макет для плаката Чайной дирекции какао. c. 1924. Лозунг гласит: Товарищи! / ДЕБАТОВ НЕТ! / СОВЕТСКИЕ ГРАЖДАНЫ / ОБРАТИТСЯ В БОЛЬШУЮ ФОРМУ / ЧТО НАШЕ / В НАШЕЙ ВЛАСТИ / ГДЕ НАША ВЛАСТЬ? / В ЭТОМ ПОРОШКЕ КАКАО

Дверь

Конструктивистский драйв [предлагал] критическое понимание чрезмерной природы потребительского желания — «вспышки узнавания», которая необходима для пробуждения от товарной фантасмагории капитализма.
—Christine Kiaer, Imagine No Possessions , 2005 [4]

Однажды Вера пошла покупать дверь. Дверь, если она правильно выбрана, является жемчужиной стены; дверь может быть революцией, ручку которой вы держите в руке.

Продавец дверей указал ей на двери с полыми стержнями, сказав: «Петли — единственное, что удерживает их на земле. Без них двери парили бы, как воздушные шары с гелием ». Но она обнаружила трещины от напряжения возле монтажных пластин, поэтому попросила показать еще кое-что.

Продавец подвел ее к стеклянной двери, защищенной от взлома и изолированной газом аргоном. «Газ аргон плотнее атмосферы», — сказал он ей. «Петли — единственное, что удерживает дверь от погружения, как охлажденная за ночь поверхностная вода опускается в море, неся воспоминания о свете от звезд к самым глубоким существам моря». Но для Веры дверь попахивала производственным полом: аргон поступал не из сверхновых, а из криогенного сепаратора воздуха.

Нетрудно было заметить, что эти двери были противоположностью революций: они были созданы, чтобы быть препятствием.

Когда она подошла к выходу, прежде чем раздвижная стеклянная дверь открылась, она не смогла найти свое отражение. Пока она стояла в поисках, дверь оставалась открытой: что-то смеялось, что-то дышало.

Александр Родченко (русский, 1891–1956) и Владимир Маяковский (русский, 1893–1930) (в качестве агентства «Реклам-конструктор» [действовал в 1923–25]). Макет плаката для растительного масла Моссельпром.1923. Слоган гласит: ВНИМАНИЕ ПРОЛЕТ / МАСЛО / В ТРИ РАЗА ДЕШЕВЛЕ / ЧЕМ МАСЛО / НО БОГАТЕ / ЧЕМ ВСЕ ДРУГИЕ / ПОЛУЧИТЬ В МОССЕЛ’ПРОМЕ.

Примечания
1. Кристина Киэр, Не воображайте себе владений: социалистические объекты русского конструктивизма (Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 2005), с. 190.
2. Александр Родченко, письмо из Парижа, 4 мая 1925 г., в «Родченко против Парижа, Из писем дома», Новый Лев, 2 (1927): 20.(Пер. Кристины Киэр.)
3. Фридрих Энгельс, «Принципы коммунизма» (1847 г.), в Избранные произведения, т. 1 . С. 81–97 (М .: Издательство Прогресс, 1969), пер. Пол Суизи.
4. Kiaer, Imagine No Possessions , p. 190.

Маяковского. Анализ «А могли бы вы?»

В названии есть вопрос. Чтобы лучше понять стихотворение «А ты мог?» (Маяковский), анализ должен начинаться с этого вопроса. В то же время он риторический и достаточно прямой, предлагающий ответ.Хотя, с одной стороны, об общей массе людей отражается определенное суждение, которое, исходя из своего опыта, есть у Маяковского.

Анализ «А могли бы вы?» (Поэма) показывает, что автор действительно просит своих читателей и слушателей, так как он, в том числе, давал много живых выступлений. Возможный ответ этих людей — «нет». Конечно, на самом деле никто бы это не озвучил, потому что люди просто не вступили бы с ним в диалог, ограниченные приземленным характером его мышления.С другой стороны, он не входит в описание чужой греховности и бездарности, ни на кого не указывает, потому что не ищет в этом личного удовлетворения. Полон энергии и творческих сил, он сожалеет о других. Его цель — не обвинить, а встряхнуть. Его необычный плач похож на дружескую руку, которую, может быть, никто не пожмет, или как вызов врагу, стоящему на холме на другой стороне равнины, где все спят. Здесь читателю предлагается сравнить одно с другим и ответить на вопрос самого Маяковского: «А вы могли бы?».Анализ стихотворения дает понять, что на самом деле речь идет о том, кто вы, посредственность или нет. Поэтому эта фраза предшествует стихотворению, а в конце повисает в звенящей тишине.

Образы-объекты и образы-действия

Средства, к которым прибегает Маяковский, условно можно охарактеризовать как образы-объекты и образы-действия. Можно даже по-другому сказать — он к ним не прибегает, а они сами выливают из него горький сироп. Образы-объекты символизируют составные части материального мира и обстоятельств, а образы-действия — манипуляции, которые Маяковский производит по отношению к ним.Анализ «А могли бы вы?» (Одно из самых известных творений) предполагает, что если эпитет является дополнением к слову, которое насыщает его, придает вес и новое значение, то действия, которые выполняет автор, являются эпитетами к объектам, над которыми он создается.

Взаимодействие с внешним миром

Первые две строчки отражают основательность и бескомпромиссный подход автора к жизни. Он не воспринимает окружающую среду как нечто само по себе директиву, а вместо этого управляет ею.Также он не оскверняет атрибуты повседневного существования, а, наоборот, заставляет их играть глубокими красками. Таким образом, он говорит, что наша внутренняя картина мира зависит только от нашего восприятия и интерпретации, и что она может взаимно влиять на положение вещей.

Больше, чем натюрморт

Сочность, выразительность текста рождает ассоциации с натюрмортом. В то же время в стихотворении «А вы бы?» (Маяковский), анализ качественного состава предложений позволяет предположить, что это не просто натюрморт.Хотя надо отдать должное Маяковскому как художнику слова. Практически все слова в тексте представлены глаголами и существительными (или местоимениями). И несколько встречающихся прилагательных («косой», «металлический», «новый», «дождевая вода») имеют очень конкретное физическое, неэмоциональное значение. Вырванные из контекста, они практически не изменят экспрессию стихотворения. Глаголы «показывал», «читал», «играл», «мог» тоже изначально бесцветные. Из самых распространенных слов Маяковский сплетает нечто совершенно новое и увлекательное.Здесь каждое слово сказано по существу.

Разница между «could» и «could»

Все упор делается на действие. «Смазать карту повседневности», «брызнуть краской из стакана» — значит не отдать себя на произвол судьбы, а заодно раскрасить. «Шоу на блюде из желейных косых скул океана» — можно трактовать как раскрытие потенциала и перспектив. Так что вопрос Владимира Маяковского («А вы бы?») — примитивная провокация.Анализ последующего текста показывает, что он осуждает не только приземленность мышления, но и его чрезмерную изменчивость, беспечность. Во всем, что нас окружает, нам не нужно искать поэтику и начинать пространную беседу. Нам нужно творить, действовать, трансформировать, все брать под свой контроль — и прямо сейчас, как это делает сам Маяковский. Анализ «А могли бы вы?» Показывает, что это не просто вызов. Сравните, например, две формы глагола — «мог» и «мог».Первый вариант, который используется в стихотворении, имеет более вопросительный смысл, значение действия, которое продолжается всегда и везде. А второй вариант — это просто стимул кому-то что-то доказать.

Образы, естественные и в то же время оригинальные, созданные Маяковским, обладают почти ощутимой мощью и энергией. Анализ «А вы могли?» Показывает, что этому способствует не только значение слов, но и само их звучание. При этом общая картина не теряет своей легкости, проявляется авторская готовность к мягким и свежим впечатлениям, к их ожиданию, символом которого являются губы.Вы можете заметить ироничный и летучий оттенок повествования, которое в последней строке сравнивается с ноктюрном. «Я уже играл в свой ноктюрн и буду играть снова, а как насчет вас?».

Амор Таулз отвечает на вопросы о своем романе «Джентльмен в Москве

»

ДЖЕНТЛЬМЕН В МОСКВЕ рассказывает историю русского аристократа, живущего под домашним арестом в роскошном отеле более тридцати лет. Как возникла идея?

За два десятилетия работы в инвестиционном бизнесе я много путешествовал по своей фирме.Каждый год я проводил недели в отелях далеких городов, встречаясь с клиентами и потенциальными клиентами. В 2009 году, приехав в свой отель в Женеве (восьмой год подряд), я узнал некоторых людей, задержавшихся в вестибюле с прошлого года. Как будто они никогда не уходили. Наверху в своей комнате я начал обдумывать идею романа, в котором человек застрял в большом отеле. Думая, что он должен быть там силой, а не по собственному желанию, я сразу же подумал о России, где домашний арест существует со времен царей.В следующие несколько дней я обрисовал большинство ключевых событий Джентльмен в Москве ; в течение следующих нескольких лет я построил подробный план; затем в 2013 году я уволился со своей основной работы и начал писать книгу.

Какова природа вашего увлечения Россией?

Вряд ли я русолог. Я не говорю на этом языке, я не изучал историю в школе и был в деревне всего несколько раз. Но когда мне было двадцать, я влюбился в писателей золотого века России: Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского.Позже я открыл для себя дикие, изобретательные и самоуверенные стили письма авангарда России начала 20 ^годов века, включая поэта Маяковского, танцора Нижинского, художника Малевича и режиссера Эйзенштейна. Просматривая эти работы, стало казаться, что у каждого состоявшегося художника в России есть свой манифест. Чем глубже я погружался в идиосинкразическую психологию страны, тем больше меня увлекало.

Казанский собор — для меня идеальный символ таинственности России в советское время.Построенный в 1636 году на Красной площади в ознаменование освобождения Москвы от вторжений и начала правления династии Романовых, Казань была одним из старейших и наиболее почитаемых соборов России. В 1936 году большевики отметили 300- ^-ю годовщину его освящения, сравняв с землей. Частично они сровняли собор, чтобы освободить Красную площадь для военных парадов, но также чтобы отметить конец христианства в России. Но архитектор Петр Барановский, которому поручили руководить демонтажем, тайно составил подробные чертежи собора и спрятал их.Более пятидесяти лет спустя, когда коммунистическое правление подошло к концу, русские использовали рисунки Барановского, чтобы превратить церковный камень в камень.

Я нахожу увлекательным каждый аспект этой истории. Сам собор — напоминание о наследии России — древнем, гордом и благочестивом. Разрушая святыню, мы получаем представление о том, насколько безжалостным и несентиментальным может быть русский народ. Создавая его точную копию, мы видим их почти донкихотскую веру в то, что путем тщательной реставрации действия прошлого можно эффективно стереть.Но самое главное, в основе этой истории лежит одинокий человек, который, подвергаясь огромному личному риску, тщательно задокументировал то, что он разрушал, с маловероятной вероятностью того, что когда-нибудь это может быть восстановлено. Советская эпоха изобилует радикальными культурными изменениями и героями-стойкостью, которые работали изолированно, вразрез с историческим импульсом к более светлому будущему.

Это ваш второй роман, действие которого происходит в первой половине 20-го ^-го века.Можете ли вы рассказать о своем интересе к этому периоду?

Мой интерес к написанию о начале двадцатого века не является ни отражением любви к истории, ни ностальгией по ушедшей эпохе. Что привлекло меня в этом периоде, так это то, что он находится недалеко от настоящего. Это достаточно близко по времени, что кажется знакомым большинству читателей, но достаточно далеко, чтобы они не поняли из первых рук, что произошло на самом деле. Это дает мне свободу исследовать узкую границу между невероятно реальным и убедительно воображаемым.

Обычно мне нравится смешивать проблески истории с полетами фантазии, пока читатель не станет точно знать, что реально, а что нет. В терминах «Джентльмен в Москве », например, запуск первой в мире атомной электростанции в России в 1954 году является историческим фактом, но собрание партийных лидеров, чтобы наблюдать за отключением света в Москве, — это изобретение. Точно так же маленькие медные пластинки на дне антиквариата, обозначающие их как собственность Народа, являются фактом, а винные бутылки без этикеток — фикцией.

Какие исследования вы проводили для книги?

Вместо того, чтобы заниматься исследовательскими проектами, мне нравится писать в тех областях, которые уже интересны. Даже в молодости я был поклонником 1920-х и 1930-х годов, с нетерпением читал романы, смотрел фильмы и слушал музыку той эпохи. Я использовал это глубоко укоренившееся знакомство как основу для изобретения моей версии Нью-Йорка 1938 года в Rules of Civility . Точно так же я решил написать Джентльмен в Москве из-за моего давнего увлечения русской литературой, культурой и историей.Большая часть фактуры романа проистекает из союза моего воображения с этим интересом. Для обоих романов, как только я закончил первый набросок, я провел некоторые прикладные исследования, чтобы уточнить детали.

Что было самой большой проблемой при написании книги?

Первоначально я представлял, что главная проблема, поставленная книгой, заключается в том, что я запираю себя, своего героя и своих читателей в одном здании на тридцать два года.Но мой опыт написания романа в конечном итоге оказался похож на опыт графа под домашним арестом: отель продолжал открываться передо мной, открывая все новые и новые аспекты жизни.

В конце концов, геометрия романа вызвала гораздо более серьезную проблему. По сути, Джентльмен в Москве принимает форму ромба на своей стороне. С того момента, как граф проходит через вращающуюся дверь отеля, повествование постепенно разворачивается наружу. На следующих двухстах страницах накапливаются подробные описания людей, комнат, предметов, воспоминаний и второстепенных событий, многие из которых кажутся почти случайными.Но затем, когда книга переходит во вторую половину, повествование начинает сужаться, и все разрозненные элементы из первой половины сходятся. Битовые персонажи, мимолетные замечания, случайные объекты сливаются воедино и играют важную роль в приведении повествования к его резкому завершению.

Когда такая книга эффективна, она может доставить много неожиданного удовлетворения читателю. Проблема в том, что обилие элементов в первой половине может утомлять читателей, заставляя их так расстраиваться или скучать, что они бросают книгу.Итак, моя задача заключалась в том, чтобы сформулировать рассказ, точку зрения и язык таким образом, чтобы читатели получали удовольствие от первой части и чувствовали себя обязанными продолжить, несмотря на их неуверенность в том, к чему все идет. Удастся ли мне это сделать, решать вам.

Есть ли в книге центральная тема?

Надеюсь, что нет. Создавая роман, у меня нет существенного сообщения, которое я пытаюсь передать. Скорее, я надеюсь создать произведение искусства, которое, будучи удовлетворительно связным, содержит такое богатство образов, идей и личностей, что оно может вызывать различные реакции от читателя к читателю и от чтения к чтению.

По сути, я хочу собрать кучу ярких осколков стекла. Но вместо того, чтобы собирать эти осколки в мозаику с фиксированным изображением, я хочу бросить их на дно калейдоскопа, где благодаря блеску солнечного света и взаимодействию зеркал они создают замысловатую красоту, которую читатель может перенастроить. малейший поворот запястья.

Вы можете описать свой процесс?

Мой процесс написания Джентльмен в Москве был очень похож на мой процесс написания Правил вежливости .В обоих случаях я разрабатывал книгу в течение нескольких лет — в конечном итоге создав план, в котором подробно описаны настройки, события и взаимодействия персонажей, а также эволюция личностей и тем, глава за главой. Когда я буду готов начать писать, моя цель — закончить первый черновик за относительно короткий период времени. Таким образом, я написал первый черновик Правил вежливости за год и первый черновик Джентльмен в Москве за восемнадцать месяцев.

Пока я работаю над своим первым черновиком, я не делюсь своей работой.Но как только я закончил черновик, я в тот же день передаю его жене, редактору в Нью-Йорке, редактору в Лондоне, агенту и четырем друзьям с просьбой дать мне отзыв в течение трех недель. Затем я использую их различные отзывы, чтобы начать процесс пересмотра. Для обеих книг я трижды редактировал первоначальный черновик от начала до конца за три года.

Пока я работаю с очень подробным планом, когда работа идет хорошо, это преподносит мне множество сюрпризов. Я как раз писал сцену с буйабесом в «Джентльмен в Москве », например, когда я обнаружил, что Андрей был жонглером.Я была в процессе примерки Софии, когда обнаружила (вместе с графом), что Марина разработала платье без платья. И я был в разгаре второго или третьего наброска, когда я впервые заметил этот момент в Casablanca , когда Рик устанавливает вертикально опрокинутый бокал для коктейля.

Вы можете прокомментировать структуру книги?

Как вы могли заметить, у книги несколько необычная структура. Со дня домашнего ареста графа главы продвигаются по принципу удвоения: один день после ареста, два дня после, пять дней, десять дней, три недели, шесть недель, три месяца, шесть месяцев, один год, два года, четыре года, восемь лет и шестнадцать лет после ареста.В этой середине начинается деление принципа вдвое: повествование увеличивается до восьми лет до побега графа, четырех лет до, двух лет, одного года, шести месяцев, трех месяцев, шести недель, трех недель, десяти дней, пяти дней, двух дни, один день и, наконец, поворот вращающейся двери.

Как ни странно, эта структура аккордеона, кажется, хорошо подходит для истории, поскольку мы получаем очень подробное описание первых дней заключения; затем мы прыгаем сквозь время через эпохи, определяемые карьерой, отцовством и изменениями в политическом ландшафте; и, наконец, по мере приближения к развязке мы возвращаемся к неотложной детализации.В стороне, я думаю, что это очень верно для жизни, потому что мы вспоминаем так много событий одного года в нашем раннем взрослом возрасте, но затем внезапно вспоминаем целое десятилетие как этап нашей карьеры или нашей жизни как родителей.

Как вы относитесь к ДЖЕНТЛЬМЕНУ В МОСКВЕ в связи с ПРАВИЛАМИ ГРАЖДАНСТВА?

Когда я решал, что делать после Rules , я выбрал A Gentleman из нескольких проектов, которые я рассматривал.Оглядываясь назад, я вижу, что на мой выбор, вероятно, повлияло бессознательное желание перемен, потому что два романа — это исследование контрастов. Если первое происходит в течение одного года, то второе — тридцать два. Если первый бродит по городу, второй происходит в одном здании. Если первое — с точки зрения молодой женщины из рабочего класса, находящейся на подъеме, то второе — с точки зрения стареющего джентльмена, потерявшего все. И там, где первый практически свободен от детей и родителей, второй очень озабочен отношениями между поколениями.Последнее отличие состоит в том, что Джентльмен в Москве намного длиннее, чем Правил вежливости ; но у него такая же цена покрытия, так что вы получите на 50% больше слов за свои деньги!

Расскажите немного о гостинице «Метрополь».

«Метрополь» — это настоящая гостиница, построенная в центре Москвы в 1905 году и принимающая гостей по сей день. Вопреки тому, что можно было ожидать, отель был настоящим оазисом свободы и роскоши в советское время, несмотря на то, что он находился в двух шагах от Кремля и в нескольких кварталах от штаб-квартиры тайной полиции.

Поскольку «Метрополь» был одним из немногих прекрасных отелей в Москве в то время, почти все известные люди, посетившие город, либо пили, либо обедали, либо ночевали в «Метрополе». В результате у нас есть ряд свидетельств о жизни в отеле из первых рук от известных американцев, включая Джона Стейнбека, e. е. Каммингс и Лилиан Хеллман. Вы можете просмотреть эти учетные записи и прочитать краткую историю отеля в разделе Метрополь на этом веб-сайте.

Карта Москвы 1922 года из кн.Воспроизведено с любезного разрешения Алекса Колтера.

Основаны ли персонажи романа на реальных людях?

Ни один из главных героев романа не основан на исторических личностях или людях, которых я знал. Тем не менее, я присвоил свою жизнь мелочам, чтобы включить их в книгу, например, эти три примера:

Игра в наперстки, в которую граф играет с Софией, была из моего детства. Моя прабабушка была бостонским брамином и прожила до ста лет в роскошном доме.Когда мы с кузенами приходили к ней (в наших маленьких синих пиджаках), она приветствовала нас в своей гостиной. После соответствующего количества вежливого разговора она сообщала нам, что спрятала в комнате несколько наперстков и что тот, кто их найдет, получит доллар, что побуждает много суетиться.

Когда мне было десять лет, я бросил бутылку с запиской в ​​Атлантический океан в конце лета. Когда через несколько недель мы вернулись домой, меня ждало письмо на канцелярских принадлежностях New York Times .Оказалось, что мою бутылку нашел Харрисон Солсбери, главный редактор « Times » и создатель ее Op-Ed page . Мы с ним переписывались много лет, и в конце концов я встретил его во время моего первого визита в Нью-Йорк, когда мне было семнадцать. Так получилось, что Солсбери был главой московского бюро Times с 1949 по 1954 год. Несколько ярких подробностей в A Gentleman in Moscow проистекают из его мемуаров; он также играет эпизодическую роль в конце романа, и именно его шляпу и плащ граф крадет, чтобы замаскировать свой побег.

Наконец, сцена, в которой яростная Анна Урбанова отказывается поднять свою одежду, выбрасывает ее из окна на улицу, а затем робко крадется среди ночи, чтобы забрать ее, была сцена, которая разыгралась между моими родители вскоре после замужества. Хотя мама не собиралась забирать свою одежду, а отец выбросил ее в окно. Я оставлю вам угадывать, кто вышел посреди ночи, чтобы забрать их обратно.

Над чем вы сейчас работаете?

В прошлом году «Викинг / Пингвин» заключил со мной контракт на публикацию моих следующих двух романов; теперь мне просто нужно их написать. Как отмечалось выше, мне нравится тщательно проектировать свои книги, начиная процесс написания только после того, как у меня будет подробный план. Я все еще в процессе написания набросков моей следующей книги, но подозреваю, что она будет сопровождать трех восемнадцатилетних мальчиков на их пути со Среднего Запада в Нью-Йорк в начале 1950-х годов …

Amor Towles

Нью-Йорк

Май 2016

---

Три наиболее часто задаваемых вопроса, которые я получаю…

В прошлом году, когда я встречался с читателями или переписывался с ними, снова и снова возникали два очень конкретных вопроса.Для читателей, которые уже дочитали книгу, вот:

Что за все ключевые слова в названиях глав?

Как вы, наверное, заметили, все главы книги озаглавлены словами, начинающимися на A. Почему так? Честно говоря, у меня нет хорошего ответа. В начале работы над романом у меня возник инстинкт, что я должен следовать правилу, и я доверял этому инстинкту. Один читатель предположил, что это была моя собственная версия игры «Зут»; другой предположил, что это дань первым буквам в именах Александр и Амор; третий предположил, что это произошло потому, что книга о новых начинаниях.Все эти ответы кажутся мне превосходными!

Как граф финансировал свое пребывание в «Метрополе»?

Из-за стихотворения « Где это сейчас», у графа есть друзья в верхних рядах партии (именно поэтому он был приговорен к домашнему аресту, а не тюрьме). В советское время льготники получали жилье от государства нередко.