Ася да ты ничтожество: Кавказская история любви ася да ты ничтожество. Любовь Аси

Содержание

Книгуру » Стеклянный шарик

Ирина Лукьянова

Психологическая повесть в рассказах – о детстве, школе и ненависти. Опубликована в издательстве «ПРОЗАиК»

Подходит читателям 13–16 лет.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 На одной странице

Непонятно

С цветами Асе все понятно: выпускают зеленые уши из семечка, сбрасывают с кончика листа шкурку, тянутся, распускают листья, набирают бутоны, потом из зеленого вдруг начинает такой цветной кусочек выбираться, потом разворачивается. Ася сидит над ними долго-долго, всматривается: как крепятся лепестки, где прячется нектар, как разложены семена по стручкам и коробочкам.

Про пчел ей тоже понятно: носятся, хоботом сосут, шерстью пыльцу собирают с тычинок, разносят по пестикам. Потом – семена и все сначала. Ей интересно, можно с пчелами дружить или покусают; кажется – можно, не кусали пока. Ася кормит пчел разведенным медом, воюет с осами и подбирает раненых бабочек. Поит их апельсиновым соком и рассматривает, как они сворачивают и разворачивают свой пружинный хоботок, в наручных часах тоже есть такая пружинка, она скручивается и раскручивается. Ася так часто открывает свои новые наручные часики – посмотреть, как крутятся шестеренки, равномерно дрыгается пружинка, блестят розовые камушки, — что крышка уже отстает сама собой. Зачем камушки, Ася еще не выяснила, но звучит красиво: на семнадцати камнях. Но про камни в часах в энциклопедии нет, а мама не знает. Ася спрашивала.

Про круговорот воды в природе понятно. Про ветер понятно – куда дует, откуда. Даже про раковину понятно, зачем так завернута.

Понятно ей и про взрослых: они по жизни натыканы, как столбы вдоль дороги. Вертикальные, бетонные и непреклонные. Они несут правила и порядок. На них дорожные знаки: обгон запрещен, качаться на стуле нельзя, упадешь (и упала). Бегать нельзя, слушаться можно. Слушаешься – хорошо, не слушаешься – плохо. Хорошо – похвалят, плохо – накажут. Если и неясно, то предсказуемо: не попадаться на глаза, вести себя тихо, тайн не выдавать, поорут и отпустят.

С котом тоже все понятно: будешь тискать – царапается, будешь чесать – мурчит.

А с Маринкой Вяльцевой Асе непонятно. Вот они играют во дворе. Ася Маринке мяч, а Маринка ей его обратно. Ася Маринке – привееет! А она в ответ – покаааа! А та ей – бонжуууур! А она – оревуааааар! А ей – хэлоооу! А она – гудбаааай! Ася – как его, по-немецки… гутен тааааг! А она Асе, тьфу, ёлки, – а-у-фидер-зеен! Хенде хох! Хальт! Дальше не придумали, стали мячик просто так пинать. Пинали-пинали, ржали-ржали, Маринка подошла, как ущипнет. И говорит: дура ты, Ася.

Засмеялась и пошла.

У Аси синяк, и Ася дура.

Ася думает: с Вяльцевой опасно. Может быть больно. Со взрослыми понятно когда опасно. С Вяльцевой непонятно.

Откуда Асе знать, что у Вяльцевой в голове. Вяльцева и сама не знает. Вскипело вот что-то – ходит тут такая Ася в красивом немецком свитерочке, маленькая, как куколка. А Вяльцева большая и нескладная. И придумывает эта Ася быстро и легко всякие трудные слова и странные игры. И настолько она во всех отношениях Маринки лучше, что хочется уже что-нибудь сделать, чтобы не умереть от ее совершенства. И Маринка говорит «Ася – дура», и громко смеется над паникой в ее глазах, и уходит отмщенная. Откуда это все Асе знать?

Мы же так хорошо играли, думает она, и слеза начинает течь по ее короткому носу. Конечно, Вяльцева такая большая, сильная. Захочет – вообще меня убьет. Нельзя с Вяльцевой играть. Опасно. Слеза капает с кончика на землю. Интересно, почему она такая соленая, у меня организм вырабатывает соль? А можно добывать ее из слез? А сахар вырабатывает?

Не лучше и с сестрами Байковыми. Зовут играть в резиночку, им вдвоем скучно прыгать. Они вдвоем дерутся все время. Прыгали на первой, нормально, на второй Оля вдруг говорит: ты вообще все не так прыгаешь, погоди, пусти, у нас не так, у нас вот как. Поставила Асю на свое место и стала сама прыгать, и никакой разницы. Таня говорит – Оля, сейчас вообще моя очередь. Ася говорит: вообще-то моя, я сейчас прыгала. Оля говорит: ты все не так делаешь! Таня говорит: Оля, ты вообще заткнись! Оля говорит: это ты перед Аськой выделываешься, а она вообще прыгать не умеет, я ее просто так позвала, постоять. А ты, дура, думала, тебя играть зовут? Тебя вообще никто никогда не зовет, поняла?

Ася думала, ее играть зовут. Откуда ей знать, что из семейного скандала надо бежать? Она понимает: когда зовут играть – это может быть не играть. Опасно. Будет больно.

Ася жалуется маме, а мама говорит: не надо с ними вовсе играть, раз они такие. А с кем играть? Ася сидит у клумбы и смотрит, как шмель лезет в львиный зев. Шмель, весь перемазанный, улетает, Ася отрывает цветок и делает пастью ам, ам! Пасть мягкая, бархатная, в нее влезает палец.

Непонятно про Никитько. Они вместе играли, у Аси заяц Шуричек, у Насти мишка Костик. Шили своим зверям одежки, Настя вязать умеет, она связала Шуричку шарфик. Шуричек с Костиком дружили, Ася с Настей тоже. Строили им секретные жилища из картонных коробок. Рисовали полосатые обои фломастерами, оклеивали стены – у кого красивее. Настя Костику комодик склеила из спичечных коробков, Ася обзавидовалась. А потом услышала в школе, в столовке, Никитько думала, Ася не слышит, сидит и Гале Палей говорит с деланным таким смехом:

— А прикинь, Николаева еще в зайчиков играет. Она его в кармане носит и с ним целуется. И строит ему дом с утра до вечера, прикинь, унитаз ему бумажный вырезала.

Никитько сама Костику унитаз вырезала. И раковину, и ванну. Но у нее плоские и к стене приклеены полосками бумаги, а у Аси объемные, Ася сложила коробочки, как их учили в первом классе на трудах, и из коробочек все сделала.

Откуда Асе знать, что Никитько обидно, потому что она первая унитаз придумала, и еще она хочет дружить с Галей Палей, но ей кажется, что Палей не одобряет зайчиков с унитазами, а одобряет, не знаю, жувачку американскую? И Никитько хочет знать, как Палей отнесется к унитазам у мишек и можно ли ей выдавать такую секретную тайну, но про мишек не расскажет ни за что, и поэтому жертвует зайчиком, и если Палей сейчас скажет – а что такого, у меня тоже зайчик есть, — то Никитько будет любить обеих. Но Палей говорит «фу, позор какой, унитазная». И Никитько хохочет и повторяет «унитазная», и Ася бежит прочь, не разбирая дороги, слепая от горя, и втыкается головой в толстый живот завуча, и плачет на чтении, и Ольга Евгеньевна спрашивает, что ты плачешь, Ася, а она говорит привычно «голова болит», и ее отпускают домой, а за спиной Палей шепчет «по унитазу соскучилась», и Никитько хихикает. И она бредет домой, еще не понимая, что на нее такое упало, и дома рвет Шуричков домик, и рвет коробочки, и спускает их в унитаз, в унитаз, и берет Шуричка в ладони, лезет с ним под одеяло и плачет там, поливая его слезами и шепча «никто меня не понимает, только ты», и сворачивается клубком вокруг Шуричка, вокруг своей боли – в груди болит, в животе болит, — и засыпает, и мама приходит – Ася, ты заболела? Да, привычно врет Ася, у меня еще в школе голова болела, и живот еще сейчас…

И мироздание, сжалившись над Асей, посылает ей температуру и рвоту, и она три дня не ходит в школу, читает Андерсена, пьет бульон, ест рисовую кашку и шьет Шуричку полосатый халат, и быстро, безропотно делает русский и математику, и даже читает учебники вперед, почти до конца, и забывает о своем горе, только больше не может слышать про Настю Никитько.

У нее в блокноте черная фигура, похожая на смерть – это нарисована Никитько и зачеркнута вся, с головы до ног, замалякана черным, Ася пытается вычеркнуть Никитько из своей жизни, а не может, и пытается замалякать черным медведя Костика, но он-то чем виноват? И ни туда, ни сюда, ни принять, ни забыть, теперь эта Никитько со своим Костиком торчит в ней, как заноза в пальце.

— Мама, — говорит Ася, — а про меня Настя всякие гадости рассказывала Гале Палей.

— Какие гадости? — спрашивает мама.

— Ну что у меня зайчик, и что я ему унитаз сделала из бумаги.

— Так это разве гадости? – удивляется мама.

— Так они теперь смеются! – восклицает Ася.

— А ты не обращай на них внимания, — советует мама. – Они глупые, вот и смеются.

— Мама, как я могу на них не обращать внимания?

— Ну просто – игнорируй, и все, — говорит мама. Ей кажется, что это очень просто – игнорируй, и все.

Мама не понимает.

— Мама, они же дразнятся.

— Не обращай внимания, — говорит мама.

— Они меня называют унитазной, — шепчет Ася и краснеет.

— Глупости какие, — сердится мама. – Скажи учителю.

— Нельзя, — говорит Ася. – Они тогда меня побьют.

— Ну тогда я сама с ними поговорю.

— Нет! Мама! Нет! Не надо! – Ася пугается и вцепляется в маму. Она ясно представляет, что будет дальше.

— Сейчас я поговорю с Настиной мамой.

— Мама, не надо! Мама! Пожалуйста!

— Елена Викторовна? Это мама Аси Николаевой. Тут наши девочки поссорились…

— … мама, не надо!

— …да… Ася говорит, ее теперь дразнят…

— … мама, пожалуйста…

— да, поговорите, пожалуйста, с Настей, меня тоже очень огорчает, что они поссорились, мы всегда рады Настю видеть у себя…

— … мама, нет!

— Ася, что такое? Не дергай меня.

— ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕШЬ! ТЫ ВСЕ ИСПОРТИЛА!

Наутро класс встречает Асю дружным воплем «ябеда унитазная».

Шуричек в портфеле дрожит от страха. На перемене его достанут и понесут топить в унитазе. Ася не понимает, что это очень взросло – смеясь, расставаться с детством. Это очень коллективно – обличать ябеду. Собственно, Ася Николаева тут вовсе ни при чем, Асю Николаеву они знают, любят и просят списать математику. Но они станут взрослыми, утопив зайца и опозорив ябеду.

Асе непонятно, почему на нее так внезапно упал весь мир. Она так смешно дрожит, так хлопает глазами, так плачет о своем зайчике, что третий «б» наливается силой и мощью. И видит новую игрушку. Жмешь кнопку – пищит. Другую – плачет. Третью – ныряет в унитаз.

После звонка, когда все уже убежали на урок, Ася вылавливает зайца из унитаза. Унитаз забит, смыть в него Шуричка не удалось. Давясь соплями, дергаясь от спазмов, отворачиваясь, Ася шарит рукой в грязной воде и вытаскивает мокрого, вонючего Шуричка. И шепчет: пусть никто не войдет, пусть никто не увидит.

И стирает его в раковине раскисшим земляничным мылом. И моет руки по локоть. И стирает рукава с манжетами, прямо на себе. И сидит весь урок на батарее в коридоре, греет на ней холодные руки, сушит рукава и Шуричка. Вчера дали тепло. Батарея еще не горячая, теплая. За окном бегает на физре десятый класс; мотают головами, как лошади, изо ртов валит пар.

Вокруг школы опадают тополя, и ветер носит по тротуарам маленькие смерчи листьев. И небо очень синее. Очень. Как вчера. Но это уже сегодня.

Когда звенит звонок, Ася идет в класс, берет портфель, собирает тетради и уходит.

— Николаева, куда собралась?

— В унитаз, — весело гудит Вяльцева, и весь класс заливается.

Ася молчит.

— Николаева, я тебя не отпускала.

Ася молча выходит за дверь и идет прочь.

— Николаева, я с тобой разговариваю.

Ольга Евгеньевна берет Асю за плечи и силком разворачивает к себе. Ася, не глядя ей в глаза, — она не хочет, чтобы видно было слезы, опухшие веки и красные пятна — молча бьет ее по цепким рукам, вырывается и убегает.

Она ударила учителя. Она сбежала с урока.

Она не может пойти домой и рассказать это маме. Она вообще никуда не может пойти. Ей нет места на свете.

Ася бродит по улицам с тяжелым портфелем, и вокруг нее плавают в синем воздухе желтые листья. На клумбах доцветают последние сентябринки, по последним цветущим репьям ползет последний павлиний глаз, его полустертые крылья общипаны по краям. Дворовая рыжая Гайка, маленькая и кудрявая, думая, что Ася ее погладит, тащится за ней полквартала и надрывает ей последние остатки сердца своим мучительным взглядом.

Ася садится за деревянный стол, но ее оттуда сгоняют доминошники. Ася садится на траву у детсадовского забора, но чужая тетя кричит «девочка, не сиди на земле, придатки застудишь». Ася кладет под попу портфель, на нем теплее. И смотрит, как облако проползает слева направо, а выше него и поперек другое облако. И люди идут один за другим, проползают, как облака, бесконечно. И солнце, спускаясь ниже, косо смотрит сквозь листья, и они загораются, как витражи.

Ася думает, что надо умереть, но не знает, как. Тогда бы она ползла вверху по горькому воздуху, прозрачная, как облако, и смотрела бы сверху, как идут из школы великолепные, полные презрения Иванова, Палей и Бирюкова, и Вяльцева с ними, и вокруг бегает, как рыжая Гайка, Никитько, и заглядывает им в глаза.

Или нет, она смотрела бы, как несут ее гроб, и она в нем, в длинном белом платье, принцессном до невозможности, которое мама не стала ей покупать, — ну что ты, Ася, это ужасное платье, все ацетатное, и какой дурной вкус! – и все плачут, потому что им попало, наконец, потому что нельзя так с людьми, и Ольга Евгеньевна плачет, и мама плачет… нет.

Облако расползается и растворяется в темнеющем небе, Ася падает на землю и понимает, что мама плачет. Ася сжимает мокрого Шуричка и, сцепив зубы, твердым шагом идет домой, а вокруг уже клубятся сумерки, уже давно холодно, а рукава так и не высохли. И воздух режет, и звезды тычут иголками.

Она, холодея от ужаса, слушает, как мама беседует по телефону с Ольгой Евгеньевной. Она молчит, когда мама кричит. Она идет спать, не пожелав маме спокойной ночи и не попросив прощения, нераскаянная и непрощенная. Во сне она скрипит зубами.

Она не спрашивает с утра «можно я не пойду в школу».

Она сажает Шуричка на полку шкафа и говорит «тебе туда нельзя».

Она не прощается с мамой и молча уходит.

Она идет в школу, и воздух режет горло, и вверху тянутся лентами облака.

С облаками понятно, они состоят из пара, но надо выяснить, почему лентами. С листьями понятно, они упадут и сгниют, и станут землей. С пчелами понятно, они спрячутся в ульи и собьются в теплый шар. С павлиньим глазом понятно, он умрет.

Ася поднимает с земли узкий ярко-алый лист кленового куста – клен Гиннала, или приречный, — и, сжав его розовый черешок белыми пальцами, медленно входит в школу.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 На одной странице

«Её тело» — But here inside I feel stronger

                                              

POV"Ася"
Почему здесь никто нет? Я умерла или что?
Но тут я услышала чьи-то голоса. Так, стоп, откуда они?? Я точно не могу понять, откуда доносятся эти звуки. Они ели мне слышны, но что-то я смогла раслышать.
Это был сначала женский голос, затем мужской. Они говорили обо мне, но что именно, я не смогла услышать. Я всё также лежала на полу, не могу встать...я закрыла глаза, пытаясь хоть чуть чуть себя как-то отгородить.

Затем я снова устала голос, но теперь только мужской. Это был очень знакомый голос, точно, Дин!!!
Но почему я его слышу?
Я отвечала ему на вопросы, но они куда-то улетучивались, словно запрещали мне говорить. Что же происходит.. Я попыталась встать, но на этот раз по-другому. С начала я по-тихоничку поднимала руки,сгибала ноги, прогибала спину. Но меня всеравно предавили. Я решила ползти, попозла  к лестнице. Вроде все получается, я дотянулась до перила.
Тут, на лестнице повыше я увидела маленького мальчика.
-Хей, ты кто?
-А ты кто?
-Меня зовут Астасья, а тебя?
-Мильтон.
-Сколько тебе лет, Мильтон?
-10.А ты откуда здесь?
-Где, здесь?
-Ты не знаешь где мы? Это место, где люди находятся между жизнью и смертью.
-Тоесть? Я мертва?
-Нет, не совсем, ты в коме, как и я. И для того, чтобы выбраться, нам нужно добраться туда, наверх.
-Тогда пошли.
-Не всё так просто, ты, наверное, уже  поняла, что идти наверх очень сложно, даже элементарно встать, потому что тебя уносит.
-Но зачем так?
-Наверху - жизнь,а то, что тянет тебя вниз - это смерть.
-Но.. Откуда ты об этом знаешь?
-Я здесь провёл уже пару месяцев и изучил всё.
-Что же с тобой случилось, милый Мильтон?
-Меня сбила машина, она ехала на скорости примерно 200 км/час. А дальше я не знаю.
-Боже мой, но что тебя здесь держит?
-Я боюсь. Как и ты. Мы здесь застряли  потому что боимся чего-то, и нам легче спрятаться, чем бороться с этим. Ведь сейчас над нами борются врачи и система.
А с тобой что?
-Я просто не ем.
-Анорексия?
-Незнаю, скорее всего.
-Расскажи мне, зачем ты не ешь?

Я рассказала ему всю историю от начала и до конца. Этот маленький с виду мальчик, очень умён для своих лет, ему нельзя погибать, у него большое будущее.
-Знаешь, что я могу тебе сказать Астасья,эти парни - полные козлы, но ты уверена, что Николас, не любит тебя?
-Я не знаю, он разбил мне сердце и у меня нет к нему доверия.

В этот момент я опять слышу голоса, на этот раз четче. Это был Ник. Я не хотела его слушать, но Мильтон сказал,что раз он рядом со мной, может и в правду он хочет сказать что-то важное.
Я слышала его голос, и он всё такой-же нежный. Мне очень хочется в его объятья. Я не хотела верить ему, но что-то щёлкнуло внутри меня, что-то загорелось. Последние его слова "Я люблю тебя Астасья Мирл" дали мне какой-то толчёк, я ему поверила. Не знаю, права я или нет, но так чувствует моё сердце и сейчас я буду его слушать.
-Ася, мне кажется, этот парень искренен, да, он совершил большую ошибку,но если бы он не любил тебя, он бы даже не пришёл к тебе. Решать конечно тебе, но слушай свое сердце,оно тебя не подведёт..
-Я пойду, я понимусь, я смогу.
Я начала держаться за каждую перилу. Всё это время я чувствовала холод, но сейчас, что-то поменялось. Я поднялась на корточки и поднималась всё выше и выше. Я добралась до Мильтона.
-Пошли, если мы выйдем от сюда, то только вдвоём.
Я взяла его за руку, на нас дул невыносимо сильный ветер, сзади темнота только и делала, что шла за нами по пятам, были разные трудности, иногда мы сдавали назад, но вот, мы почти наверху, осталась одна лестница.
-Мильтон, мы почти это сделали!

На моем пути появляется.... Я???!!
Только темная я. Сильная я.
Она сразу же откидывает меня олним взмахом руки.
-Хм, ну что, бедная, слабая Ася, думала ты сможешь? ошибалась.

-Ася!! - кричит мне Мильтон.
-Ступай, беги, не оборачивайся!! Мы обязательно встретимся!!
-А я не могу уйти без тебя!
-Всё хорошо, я вернусь. Не упусти шанс вернуться домой, ты этого заслужил, маленький милый Мильтон.
-Я знаю, ты сильная, борись за своё счастье!

Я увидела, как он зашёл в тот белый туман, он будет жить,я спокойна.
Тут я чувствую ещё один пинок и удар в живот.
-Бооже мой, да ты ничтожество, даже умереть спокойно не можешь. Ты не понимаешь, что ты одно огромное разочарование для родителей, что ты заслужила того, что тебя так бросил красавчик Николас. Д ты никому не нужна.

Из моих глаз потекли слезы, я же... на самом деле слабая.. никому я не нужна. Меня снова бьют, прижимают к лестнице. Я уже не сопротивляюсь. Я снова падаю в пропасть. В своём мимолетном падений я слышу голос Ника. Я снова его слышу.
"Ты сильная, ты справишься"
И вспоминала все слова маленького мальчика.
Я пытаюсь перебороть себя, пытаюсь поднять, но падаю.
Но вправду, я сильная, почему я боюсь себя?  Я пытаюсь удержаться за перила.
-Оу, ты пытаешься жить? Зря, зря, ты умрёшь уже через пару мгновений.
-Ты, думаешь что такая всемогущая?
-Ахаха,конечно, я сильная сторона тебя, намного лучше, но её никого не видел, потому что все видели только ноющую Асю. Не переживай, они скоро ее никогда не увидят.
-Ты Ошибаешься. Ты думаешь, что это ты сильная? Раз я это ты, то я могу всё контролировать.
-Деточка, ты явно сильно ударилась, лети дальше вниз.
-Нет, ты не получишь такого удовольствия.

Я все выше и выше поднималась по перилам, и с каждой минутой это было сложнее.
-Я получаю всегда то, что хочу.
-Правда? В этом случае тебе не повезёт. - говорю я тёмной себе.

В этот момент я хвастаюсь за нее сильнее чем когда-либо.
-Ты думаешь, что самая могущенственная, сильная и красивая? Ты ошибаешься. Это моя история и я ее перепишу.
-Что?
-Теперь я сильнее, я могущественнее и я красивее,я никому не дам себя сломать.
Я толкаю её саму в эту пропасть.
-Удачного полета.

Я оборачиваюсь и  поднимаюсь по лестнице уже с уверенностью и  с мыслями о том, что я могу, что я всё могу. Каждая дальшейшая преграда, которая была у меня на пути, стала мелочью.
И вот я стою перед белым туманом, закрыв глаза я шагнула в неизвестность .

Я почувствовала что-то на своих губах. Открыла глаза. Я увидела Ника. Я жива.
---------------------------------------
"But here inside I feel stronger.
Но внутри я чувствую, что я сильнее."

«Чувствовала себя заложником»: как выжить в послеродовой депрессии

Второй переходный

Я хорошо помню этот момент: через пару недель после рождения сына мне позвонила двоюродная сестра, у которой тогда уже было две дочки (сейчас их — три), и первым делом спросила: «Ну что, тебя уже накрыла послеродовая депрессия?»

Не скажу, что свое состояние я могла назвать депрессивным. Скорее это был шок от того, как сильно поменялась моя жизнь.

До рождения ребенка я работала спецкорром на телевидении, командировки по миру и частые путешествия были обычным делом, и такой ритм жизни мне очень нравился. Всю беременность я работала, разъезжая со съемки на съемку, и даже успела отучиться в автошколе и сдать на права.

И вдруг калейдоскоп событий как будто остановился, его сменила череда дней, состоящих из кормлений, смены памперсов, переодеваний, купаний, прогулок. В таком графике вообще не замечаешь, как летят дни. Ты только проснулась, а уже снова ночь. И день. И снова вечер. А действия — одни и те же. 

Первые недели складывалось ощущение, что яркая и интересная жизнь ушла навсегда. Что больше никогда не получится чувствовать себя беззаботно, свободно и легко, распоряжаться своим временем так, как хочется. В жизни появился человек, с потребностями которого теперь нужно было соизмерять и согласовывать каждый свой шаг. До рождения сына я понимала, что придется менять график, но не знала, что к этому будет так непросто привыкнуть.

Я не хотела избавиться от ответственности, напротив, чувствовала ее — огромную! — но боялась сделать что-то не так, казалось, что я не тяну, что я ужасная мать. Ведь «нормальные матери» должны испытывать эйфорию, восторг, всепоглощающее счастье. А их, к моему ужасу, в первые недели после рождения сына не было.

Я глухо говорила это в трубку подруге, а она успокаивала: «Я вообще поняла, что такое настоящая любовь, только через полгода после рождения дочери, с тобой все в порядке».

© Jack Taylor/Getty Images

Подруга оказалась права. Когда спустя три месяца я попала в больницу с острым отитом и впервые на целую неделю разлучилась с ребенком, не могла найти себе места и отсчитывала часы до встречи. Больше не мыслила себя без него. Любовь и привязанность к сыну, которые стали для меня огромным ресурсом сил и радости, возникли незаметно и быстро. 

Но тот период привыкания к новой роли — по сути, это и было настоящим взрослением — сейчас кажется далеким и «не моим», возможно, потому что очень не хочу вспоминать то состояние, как некоторые — свой переходный возраст.

Кажется, тогда я жила будто не в своем теле. Было тягостно, тревожно, непонятно, как дальше.

И я прекрасно понимаю, что на шкале внутренней боли существуют гораздо более высокие отметки, чем мои.

Записки из подполья

Анна, 29 лет (здесь и далее имена изменены по просьбе женщин, переживших послеродовую депрессию и согласившихся рассказать об этом)

«Мне просто хотелось отмотать время назад. Чтобы вернуть прошлую жизнь, которую я хорошо знаю, к которой я привыкла, в которой мне все понятно и удобно».

Марина, 22 года

«Меня облепили родственники, все хотели помогать, освободить меня, чтобы я больше отдыхала. Говорили, что у меня нет опыта, что я уроню ребенка, что он у меня захлебнется во время купания — он же скользкий, что мне надо спать, чтобы было молоко. Я чувствовала себя ничтожеством, которому не доверяют моего же ребенка. Я знала, что родные любят меня и сына, но мне хотелось испариться. Не было сил с ними бороться и вроде как не за что — они же хотели как лучше».

© Александр Рюмин/ТАСС

Галина, 30 лет

«Основная трудность была в том, что я не могла уделить время себе, элементарно отойти в туалет, душ. Все бегом, потому что ребенок висел на груди по несколько часов без остановки, а если я бежала на кухню быстро сделать себе чай, то он сразу просыпался и плакал — и я кидалась назад. А когда я быстро бежала в душ во время его сна, то ежесекундно смотрела в видеоняню: вдруг он срыгнул или уткнулся носом в подушку, то есть не могла совсем расслабиться и отвлечься. Чувствовала себя заложником».

Олеся, 33 года

«Ребенок плакал в соседней комнате, а я лежала и не шевелилась, тело было как свинцовое. Я считала планки жалюзи на окне. Внутри не было жалости — просто пустота».

Татьяна, 37 лет

«Я не могла родить десять лет — врачи говорили, что у меня все в порядке, но ничего не получалось. Потом я нашла врача-гомеопата, он назначил мне препараты — и вскоре я забеременела. Я носилась со своей беременностью как с хрустальной вазой, очень ответственно готовилась к родам. Меня госпитализировали заранее, а ночью в больнице началось сильнейшее кровотечение — отслоилась плацента, это показание к срочному кесареву. Вместо запланированных естественных родов в воду у меня были коридор, каталка, бегущие врачи, общий наркоз, огромный шрам на животе. Я не помнила первые минуты жизни ребенка. Когда меня выписали, было ощущение, что все это не со мной, что это не я родила. Очень тяжело переживала это, было ощущение неполноценности».

© Сергей Мальгавко/ТАСС

Разные триггеры — крючки, которые запускают послеродовую депрессию, но всегда один и тот же эффект. Вина, пустота, растерянность, тоска по прошлой жизни — эти слова, как симптомы в карте больного, повторяются из истории в историю. Но если это болезнь, то существует ли от нее прививка? И как понять, заболеешь ли ты или нет?

Задержанный метроном

Вину за послеродовую депрессию часто возлагают на меняющийся после родов гормональный фон женщины. Собственно, если в начале беременности женщины становились плаксивыми и гиперчувствительными, то чему удивляться теперь? Ученые в США разработали даже лекарство от послеродовой депрессии брексанолон, или Zulresso, — гормональный препарат, который сглаживает резкое падение после родов «гормона беременности» прогестерона. (Падение прогестерона, впрочем, происходит у женщины в определенную фазу каждого менструального цикла, что иногда вызывает букет неприятных ощущений — пресловутый ПМС.) 

Однако роль гормонов в развитии послеродовой депрессии — не главная, считает акушер-гинеколог Дмитрий Лубнин. 

«На самом деле гормональная перестройка после родов — это нормальный процесс, запрограммированный природой, и сильного влияния на настроение женщины она не должна оказывать, — объясняет Лубнин. — Это как смазанный метроном, который если даже задержишь, а потом отпустишь, снова начнет четко отбивать ритм. Если же есть какая-то неисправность в механизме, метроном собьется или заклинит. Так же и после родов: могут проявиться проблемы, которые были уже давно».

Дмитрий Лубнин говорит, что тревожных мам видно уже во время беременности. Тревожные пациентки часто сталкиваются с психосоматическим бесплодием: это когда с физиологической точки зрения репродуктивная система женщины в порядке, а беременность не наступает годами.

«Такие женщины не могут расслабиться, с трудом отпускают ситуацию. Типичный пример: женщина, отчаявшись родить, едет к бабкам, шаманам, идет к гомеопату и там внушает себе, что это поможет. Психологический блок снимается и тут же наступает беременность. Поверьте, я процентов 30 своего рабочего времени трачу на то, чтобы успокаивать пациенток. Их запугали СМИ публикациями и программами про рак, ранний климакс, гормональные сбои, бесплодие, они подвержены общественному мнению. Такие женщины с большей вероятностью столкнутся с послеродовой депрессией. Чаще всего эти женщины относятся к истероидному типу личности». 

С мнением Дмитрия Лубнина соглашается семейный психолог Виктория Ардзинба: «Пугающие факты и истории в интернете, на женских форумах повышают у таких женщин уже существующую тревожность, она сами ставят диагнозы себе и ребенку».

© Сергей Мальгавко/ТАСС

В зоне риска — женщины со слабо развитым эмоциональным интеллектом, говорит Виктория; это не имеет отношения к IQ, речь — о неумении понимать чужие и свои собственные эмоции, понимать, что что-то пошло не так. Женщины, у которых проблемы с установкой правильной причинно-следственной связи. Пример: ребенок плачет. «Я не могу его успокоить. Это потому, что я плохая мать». На самом деле: ребенок плачет потому, что у него еще не налажена работа желудочно-кишечного тракта и переваривание еды сопровождается коликами. Спустя несколько недель ребенок подрастет, адаптируется к самостоятельному питанию и колики пройдут.

В зоне высокого риска развития послеродовой депрессии — женщины с «синдромом отличницы». Если мама — перфекционист, привыкла добиваться лидирующих позиций, руководит на работе большим коллективом, не позволяет себе оступаться, тяжело переживает ошибки и неудачи, шансы испытать весь спектр негативных эмоций после рождения ребенка велики.

Именно «отличницы», по наблюдению психологов, чаще склонны к суициду в послеродовой период.

«У людей есть три формы переживания стресса, мы называем их «бей, замри или беги», — объясняет Виктория Ардзинба. — Те, что выбирают «бей», не копят негатив, а выплескивают его сразу. Могут разбить посуду, устроить скандал, таким образом выбросив пар.

«Замри» — это отчаявшиеся и смирившиеся люди. У них заметна апатия, состояние «что воля, что неволя». Самое опасное — когда человек выбирает «бежать». Это как раз тот самый страшный выход в окно. Надо понимать, что в такие моменты сознание у человека сужено до точки, то есть он сконцентрирован на своей боли и вообще ничего больше не видит».

Это не значит, что трагические случаи гибели молодых мам — всегда результат послеродовой депрессии. Суицид может быть и результатом давно существующего и обострившегося психического заболевания, и поступком, совершенным в состоянии аффекта.

© EyesWideOpen/Getty Images

Виктория рассказывает: «Мы однажды разбирали с коллегами-психологами случай из практики: женщина через пару недель после рождения ребенка покончила с собой, узнав, что у мужа во время ее беременности появилась любовница. Усталость, нервное напряжение, обострившаяся чувствительность и стресс сложились, все это сдетонировало и привело к трагедии».

Причиной депрессии могут стать несбывшиеся ожидания. Например, хотели мальчика, а родилась девочка. Хотели, чтобы был похож на маму, а он похож на свекровь. Хотели один темперамент, а у ребенка — совершенно другой. 

«Важно понять еще до беременности, что ребенок имеет право быть собой, он рождается не для того, чтобы реализовать ваши амбиции или непрожитую вами жизнь. У него свой путь, и этот путь может быть не таким, каким хотите вы», — говорит Виктория Ардзинба. 

Кроме того, психолог отмечает давление на мам идеального образа семьи в СМИ и в интернете. «Insta-мамы на профессиональных фото с идеальным макияжем, маникюром, смеющимися, чистыми и нарядными детьми, в красивой обстановке, кажутся рядовой маме-пользователю нормой. А у нее — сопливые орущие дети, бардак на кухне, коротко остриженные наспех ногти. Сравнивая себя с идеальной картинкой, ощущаешь, что с тобой что-то не так».

© Валерий Шарифулин/ТАСС

Надо понимать, что популярный Instagram — это источник дохода мамы-блогера, подготовка к съемкам — тяжелая и нервная работа, а веселое выражение лица ребенка фотографу приходится ловить. Глянцевая картинка снимается часто не дома, а в студии, и красивая елка, горка бутафорских подарочных коробочек, камин, роскошная кровать — просто реквизит, чужие вещи, которыми эти мамы никогда не пользовались. 

Узнать врага

Большинство мам в первый год жизни малыша не высыпаются. На недосып легко списать любой симптом, который на самом деле должен насторожить: апатию, отказ от еды, нежелание что-либо делать, раздражительность, плаксивость, нервные срывы.

«Заметив у себя какие-то из этих признаков, надо сразу идти в к врачу, говорит семейный психолог Виктория Ардзинба. — Но здесь мы сталкиваемся с другой проблемой: женщины боятся и стыдятся это делать. Предложение пойти к психологу часто встречает сопротивление: «Я же не псих!» Она боится, ей стыдно перед собой или перед семьей, знакомыми».

Дарья, 31 год 

«Когда я поняла, что не справляюсь, решилась пойти к врачу. Прием частного стоил очень дорого, поэтому я отправилась в районный психдиспансер. В регистратуре увидела огромную очередь: оказалось, что эти люди стоят за разрешением на оружие. Я с бешено бьющимся сердцем подошла к соседнему окошку: туда стояло всего три человека. Передо мной была пожилая дама с женщиной странного вида, наверное, ее дочерью. Женщина эта ловила вооброжаемых мошек и снимала катышки со свитера. Мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда — неужели я стану пациентом учреждения, где лечатся психически больные люди! Я не достояла очередь и убежала. Стала искать информацию о моем состоянии в интернете, смотреть ролики психотерапевтов».

Это — воспоминания мамы, которая смогла выбраться из послеродовой депрессии самостоятельно. Но это удается далеко не всем, прежде всего потому, что женщины не хотят признавать свою проблему.

© Сергей Бобылев/ТАСС

Что делать близким?

«Не стоит сразу говорить своей жене, сестре, подруге — давай-ка быстро к врачу, ты больна! Скорее всего, такая фраза встретит сопротивление, — объясняет Виктория Ардзинба. — В первую очередь попытайтесь просто поговорить по душам и чаще спрашивать: «Что я могу для тебя сделать? Как мне помочь? Что ты чувствуешь? Как мне изменить это? Я тебя люблю».

Мужчинам лучше избегать фразы «Я помогаю тебе с ребенком». Эти слова говорят о том, что даже если папа делает много, встает ночами, гуляет с малышом, он все же только помогает, а в общем ребенок — это ответственность и проект женщины, папа тут как бы в стороне. Нет, не так. Правильно: «Мы вместе делаем все, это наша общая ответственность, обязанности». Свекрови часто говорят невесткам: «Он и так на работе устает и еще дома ты его нагружаешь, когда же ему отдыхать». Такие фразы лишь усиливают у женщины чувство вины за то, что она не справляется, и еще больше загоняют ее в депрессию».

Часто родные искренне считают, что поход в салон красоты и вечер с подружками может решить проблему, ведь мама «просто устала». Если эти методы работают и после короткого отдыха состояние женщины улучшается, то, скорее всего, у нее нет послеродовой депрессии. Если подобные меры не приносят результата, мягко подводите женщину к тому, что ей нужно обратиться за помощью. Используйте все способы: ищите врача, предлагайте анонимную горячую линию (например, бесплатную горячую линию поддержки матерей и беременных женщин «Помощь уставшей маме»: 8 800 222 05 45), предложите пойти в центр для женщин, которые попали в трудную жизненную ситуацию. Важно объяснить, что она обязательно должна выбраться из этого состояния — ради ребенка, перед которым считает себя виноватой. И ради себя самой.

«Кроме того, хватайтесь за любое позитивное подкрепление эмоций, — советует Виктория Ардзинба. — Поход в гости или в музей, поездка на дачу, кофе в кафе, уроки иностранного или сеанс в бассейне — все, что помогает отвлечься и чувствовать себя чуть лучше».

© Сергей Карпов/ТАСС

Какие фразы — под запретом?

Чаще всего люди старшего поколения стараются успокоить или привести женщину в чувство фразами: «Да ты просто устала», «Займись лучше ребенком!», «Это от нечего делать, у тебя просто много свободного времени», «Что ты раскисла, возьми себя в руки!», «А как же мы справлялись, без помощи и стиральной машинки? Просто у вас избалованное поколение эгоистов!» Или — «Ну ты же взрослый человек! Ты же хотела этого ребенка», «А ты как думала, ребенка воспитать — не чаю попить».

Такие слова лишь подчеркивают и подтверждают ощущение собственного провала и совершенной ошибки.

Но если мама или бабушка говорит: «Знаешь, как здорово, что сейчас вы об этом можете говорить, можете попросить о помощи специалиста! Потому что в наше время о таком было не принято говорить, и я просто считала, что со мной что-то не так, а помощи попросить было неоткуда», это рождает доверие и желание поделиться своими чувствами. 

Додепрессивные времена

Те женщины старшего поколения, которые говорят «в наше время никаких депрессий не было», на самом деле не совсем правы, считает клинический психолог Ирина Герчикова.

«Действительно, раньше послеродовая депрессия не была так распространена, — рассказывает Ирина. — Условия жизни были зачастую труднее, чем сейчас, но и поддержки было больше. Можно было без страха оставить ребенка маме, бабушке, соседке, когда надо выбежать в магазин, отлично работала система яслей, садов. Взаимопомощь была развита лучше. Сейчас люди гораздо больше изолированы».

Однако с послеродовой депрессией сталкивались и тогда. Просто об этом состоянии у женщин не было информации.

«Единственными источниками знаний о такой депрессии для женщины были ее гинеколог и детская площадка, где мамы могли поболтать, — объясняет Ирина. — Сегодня информация открыта, знание дает женщинам возможность вовремя обратиться за помощью. Важно только не игнорировать свое состояние».

Вместо эпилога

Всех женщин, переживших послеродовую депрессию и согласившихся поделиться в этом материале своим опытом, объединяет одно: сейчас это трепетные и внимательные мамы, которые очень любят своих детей. На вопрос: «Согласилась бы ты вернуться в свою жизнь до рождения ребенка и жить без него как раньше?» они ответили: «Никогда».  

Карина Салтыкова, Константин Крашенинников

 

«Главный запрос от граждан – на улучшение экологии в городах»

Татьяна Журавлева, руководитель Центра городских компетенций Агентства стратегических инициатив (АСИ).

Рассказываем, как сделать так, чтобы не только крупные мегаполисы, но и небольшие города были удобными для жизни

В России 1117 городов. Но большинство населения тяготеет к крупным мегаполисам. Потому что там больше работы и более комфортная городская среда. Как сделать так, чтобы не только крупные мегаполисы, но и небольшие города были удобными для жизни? Этой важной задачей занимается Татьяна Журавлева, руководитель Центра городских компетенций Агентства стратегических инициатив (АСИ). О том, как обустраиваются наши города и в чем заключается роль жителей, она рассказала в эфире Радио «Комсомольская правда».

ШАГОМЕР И КРЕАТИВНЫЙ КЛАСТЕР

— Татьяна, в октябре завершился второй этап вашего акселератора, который называется «100 городских лидеров». В этот раз до финала дошли проекты из 27 городов России. Расскажите, есть ли среди них какие-то уникальные и интересные решения, которые при этом можно масштабировать на другие города?

— В этом году у нас появился один из уникальных даже в мировом масштабе проектов, аналоги которого есть только в США и в Израиле. Команда из Сургута придумала «Шагомер». Это умное приложение для города, которое одновременно популяризирует здоровый образ жизни и помогает благоустройству города. Как это работает? Очень просто. Администрация города говорит: «Друзья, мы готовы благоустроить часть парка или часть вашего двора, если вы пройдете 500 тысяч шагов за определенный период времени».

— Получается такой элемент игры, модной сейчас геймификации…

— Да, да. Жители включаются в эту историю, начинают больше ходить пешком. Это хорошая социальная акция. Люди больше двигаются. В итоге и здоровье улучшают, и город к лучшему изменяют. При этом аналоги в Израиле и в Америке — это коммерческие маркетплейсы. Их суть — ты ходишь, набираешь определенное количество шагов и можешь обменять их на разные скидки. Сургутяне же придумали историю, связанную с благоустройством города, что уникально не только для России, но и в целом для мира. Думаю, в следующем году он будет развиваться. Губернатор ХМАО подтвердила, что хочет использовать приложение во всех городах региона. Мне кажется, это прекрасно.

— Интересно. Давайте второй проект.

— Это история из малого города Сысерть, который под Екатеринбургом и где проживают 30 тысяч человек. В самом центре там находится заброшенный железоделательный заводТурчаниновых-Соломирских, построенный в XVIII веке, который давно никем не используется. В 90-е он перешел в частную собственность, его пытались несколько раз восстанавливать, но ничего не получалось до определенного момента, пока не появилась команда активистов, которые хотят сделать там креативный кластер. Полноценный, работающий. Они подключили к этому процессу весь город. И сейчас при помощи Минстроя России там идет благоустройство центральной части.

— Чем уникален этот проект?

— Это называется тактическим урбанизмом — когда для изменений не нужны большие капитальные вложения. Здание завода – огромное. Это памятник архитектуры, объект культурного наследия, вокруг которого создали временные конструкции, деревянный коворкинг, огромную сцену, на которой даже выступал симфонический оркестр Свердловской области. Запустили несколько помещений, отремонтировали их собственными силами, при помощи волонтеров и активных горожан, и там начали появляться небольшие бизнесы. Летом проходимость этой площадки составила 4 — 5 тысяч человек в день. Для маленького города это очень много, поэтому все резиденты, которые там появились, вышли в плюс.

— Давайте в двух словах поясним, что такое креативный кластер?

— У жителей небольших городов, как правило, немного альтернатив выбора работы: либо на завод или другие еще оставшиеся промышленные площадки, либо в сферу услуг, либо в офис. А как быть с теми молодыми людьми, которые хотят стать дизайнерами, художниками, музыкантами? Которые хотят заниматься IT-сферой, рекламой, медиа? Как правило, в большинстве российских городов для них сейчас нет никакой инфраструктуры. Так вот, креативный кластер — это то место, где все эти профессии могут развиваться. И самое главное, что отличает креативный кластер от любого другого общественного пространства, — там арендуют помещения компании или отдельные предприниматели, так называемые резиденты. И задача креативного кластера — сделать так, чтобы у этих резидентов прибыль только возрастала. То есть они не просто арендаторы, а те люди, с которыми стоит совместная задача – генерировать общую прибыль. Это одно из отличий.

И второе — творческая атмосфера либо то, что называется экономикой знаний.

— В общем, чтобы не только картины рисовать, но и зарабатывать на этом.

— Желательно.

— Насчет городов понятно. А как быть с сельским поселениям? Для них есть какие-то решения?

— Для них тоже есть история, которая может тиражироваться, — это чудесный якутский проект «Сайдыы». На сельских территориях создали некое подобие общественного центра, в котором можно получить и дополнительную профессию, и образование. То есть, этакий дом культуры современного типа, абсолютно понятный для местных жителей, но, с другой стороны, уже оснащенный современными технологиями. Этот проект пользуется колоссальной популярностью в регионе! В этом году его запустили на четырех территориях, и там это самое популярное место. При этом он может тиражироваться в любом селе.

ИНИЦИАТИВА – ОТ ГРАЖДАН, БИЗНЕСА И ВЛАСТИ

— Инициатива по благоустройству — от кого она в первую очередь должна исходить?

— Знаете, инициатива на сегодняшний момент может исходить хоть от властей, хоть от жителей, хоть от бизнеса. Неважно, от кого — это не самое главное. Самое главное — то, какой следующий шаг, как она внедряется, каким образом реализуется. И здесь очень важно, что обсуждение этой инициативы и ее внедрение сейчас невозможно без жителей в подавляющем большинстве регионов. Запрос от жителей на изменение всегда настолько артикулирован и настолько четкий и понятный, что главное — его качественно отработать. Важно людей слышать. Понимая этот запрос, мы вместе с Минстроем России, разработали стандарт гражданского участия. Сейчас его реализуют более 20 регионов, к концу года он уже выйдет как нормативный документ, поэтому будет условно обязательным для остальных регионов тоже, когда любая инициатива по благоустройству проходит несколько этапов обсуждения с жителями.

— Что это дает?

— Снижается уровень конфликтов в процессе обсуждения, каким образом делать, например, парк? Он будет классическим или современным, ставить там лавочки или качели? Все это обсуждается с жителями, которые имеют непосредственное отношение к парку. Вот это качественное вовлечение — основа любой инициативы, которая потом внедряется в городе. Или не внедряется, если жители скажут, что им это не нужно.

— Правильно ли я понимаю, что этот стандарт — для чиновников? Что они обязаны вовлекать жителей в принятие решения по тому или иному благоустройству?

— Тут тонкий момент. Для чиновников этот документ, безусловно, обязательный. Год назад почти все регионы сделали хороший шаг — начали уходить от формализма публичных слушаний и общественных обсуждений. Известно, что на публичные слушания выносится уже готовый проект, за который жители должны просто проголосовать. К счастью, такое все реже и реже встречается в нашей практике. Но стандарт не только для чиновников. Потому что за любым городским изменением кроме администрации еще стоят проектировщики, архитекторы, подрядчики. Они теперь тоже понимают, что в том числе и от качества вовлечения жителей в процесс работы зависит финальное отношение горожан к их проекту. Стандарт также и для жителей городов – у них больше не будет неизвестных пространств, где не понятно — то ли там будут плитку класть, то ли газон косить.

— Какой бы вы им посоветовали алгоритм действий для инициативных горожан если их местные власти, скажем так, немного глухи к просьбам жителей?

-Во всех регионах сейчас есть система рейтингового голосования. Когда на уровне муниципалитета выбирается территория, которую необходимо благоустраивать или изменять. В рамках этих процедур можно предлагать, во-первых, свои территории, а потом, на втором этапе, предлагать какие-то решения для них. Вторая вещь, которую всегда можно сделать, — пойти на открытые платформы. Например, на краудплатформу Центра городских компетенций АСИ 100gorodov.ru. Мы поможем опубликовать запрос на изменение, обсудить его вместе с жителями и уже с этой фактурой прийти к властям. Это всегда намного более продуманная позиция, нежели вы просто, как инициативный гражданин, приходите и говорите — мы хотим оставить условный тополь здесь. Всегда должна быть взвешенная позиция, а не просто формат «мы хотим, чтобы все осталось, как есть». Самое главное, что в городах сейчас появляется все больше и больше конструктивного диалогов власти и жителей. Это меня очень сильно радует.

ПАНДЕМИЯ ВНЕСЛА КОРРЕКТИВЫ

— В последние полгода мы живем немного в другом мире. Что изменила пандемия? Как поменялось представление о том, что должно появиться в городах?

— Самый главный запрос — на экологию: чистые воздух и воду, зеленые города, по которым можно передвигаться не только на машине, но еще и на велосипеде, и пешком. Сейчас с несколькими городами мы прорабатываем тему зелено-водного каркаса. Что это такое? Это значит, что мы по-другому теперь смотрим на озеленение. Нам не важно количество деревьев, нам важно качество – что сажать и где сажать. Потому что это напрямую влияет на наше здоровье — чем мы дышим и как мы дышим. Например, в одном из городов пытались создать можжевеловую рощу. Но ничего не прижилось, потому что надо было сначала с посоветоваться с дендрологами, а уже потом деньги тратить.

Еще одно наблюдение: возник серьезный запрос на 15-минутные районы.

— Что это значит?

— Что люди хотят выйти из дома и в радиусе 15-минутной пешей прогулки дойти до магазина, парка, детской площадки, кафе и в идеале до работы. Это запрос на совершенно иную мобильность в городе, когда человек может достаточно быстро удовлетворить все базовые потребности.

— На какие направления в Агентстве стратегических инициатив планируют делать ставку при отборе проектов уже в 2021 году?

— Первое — это то, о чем мы с вами говорили в самом начале, — создание в городах инфраструктуры под развитие креативной экономики. Второе – совместно с Минтрансом и с РосдорНИИ будем продолжать развивать тему другой городской мобильности, другой доступности в городах. То есть, решать, каким образом сделать города более комфортными для пешеходов, велосипедистов, для людей, которые передвигаются общественным транспортом. Это тоже отдельная большая тема, которая возникла в период пандемии. Например, огромную популярность и хорошее тиражирование в этом году получила практика дополнения велосипедной инфраструктуры в городах. Мы даже сделали для городов отдельное руководство о том, как правильно создавать такую инфраструктуру. Ну и, конечно, это все будет увязываться и синхронизироваться с проектами благоустройства и изменения облика наших городов к лучшему, чем мы базово и занимаемся.

Мне кажется, что я бессильна, что я ничтожество

Просьбы о помощи Напишите свою историю

Меня зовут Ася, мне 26 лет. Все началось с того, что я долго не могла найти работу. Меня это буквально убивало , хоть нет , практически морально убило. Я плакала каждый день, мысли покончить с собой буквально роились в голове. Я обратилась за помощью к неврологу, мне выписали транквилизаторы. Вроде стало легче на какое то время, но было ощущение , что я совсем пустая. Осталась лишь не большая тревога. Я стала принимать барбитураты, чтобы не много успокоится . Когда наконец то нашла работу, меня это не радовало. Проработав не много, узнала что будет реорганизация. Мне стало страшно от того, что я только нашла работу и вот — вот ее потеряю . Стала опять успокаивать себя барбитуратами. Даже не осознавала, что я уже в неадекватном состоянии . Позже начала пить. Пила коньяк почти каждый день, около 3-х недель. Потом стали появляться опять мысли о том , как отойти в мир иной. Я стала употреблять больше барбитуратов. Сначала была даже эйфория, а потом хотелось просто уйти в забытье . Знала, что до смертельной дозы осталось не далеко , продолжала принимать. В итоге совсем лишилась рассудка. И случилось то , чего я боялась. Работу я потеряла. Хотя мне даже простили то, что я употребляла, лишь бы я вышла из этого. Но после того как меня прокапали глюкозой с физ раствором , буквально через 2 дня , у меня случился эпилептический припадок прямо на работе и это многие выдели. Пришло писать по собственному. Теперь практически тоже состояние . Мне просто не хочется жить . Мне постоянно кажется , что я ничего не смогу, что я бессильна , что я ничтожество. Я больше не могу …

Ася , возраст: 26 / 17.01.2018

Отклики:

Здравствуйте, Ася. Я Вас очень хорошо понимаю. Когда я принимала транквилизаторы и работала при этом, очень было тяжело — ничего не хотелось, была вялая, не могла, как следует, справиться с работой.
К счастью, нет необходимости пить транквилизаторы всю жизнь — достаточно лишь поработать над собой, разобраться в собственных ошибках, прибраться у себя внутри, разложить все по полочкам — и препараты уже не понадобятся.
Мне помогла моя вера в Господа. И еще мне очень помог этот проект в поисках ответов на главные вопросы жизни: К чем смысл жизни? Как научиться быть счастливым человеком? Как победить депрессию? Как научиться любить? и так далее.
Не сдавайтесь, дорогая. Депрессию можно победить. Придет время, и Вы сможете обходиться без лекарств, поверьте! И все наладится! Работу Вы найдете обязательно, которая будет Вам по душе! Все будет хорошо.

Мария , возраст: 38 / 17.01.2018


Ася ты все сможешь.Не думай что у тебя ничего не получится,а скорее наоборот ты должна настраивать себя на то что все у тебя будет хорошо.Ты молодая девушка,у тебя вся жизнь впереди.Тебе кажется,но на самом деле иногда бывает не так в реальности как нам кажется.Так что соберись пожалуйста с силами.Все наладится.Ты обязательно найдешь работу ,не все сразу бывает.Ищи работу которая тебе будет приносить радость,и душевное спокойствие. Суицид-не выход.Это путь вникуда.Это грех.Ты думаешь убежишь от проблемы?Нет.Твоя душа будет навечно мучиться на том свете.Пока ты жива ты сможешь прекратить проблемы,решить их.Улучшить своё состояние.Выход есть всегда поверь мне.Просто нужно успокоиться и искать выход.А выход есть всегда.Даже в самых сложных и не разрешимых проблемах,есть выход.Душа человека бессмертна, и на том свете твоя душа будет мучиться навечно.Это грех убивать себя,ведь эту жизнь нам дал Бог.И только он имеет право забирать её у нас.А знаешь сколько неудачных способов самоубийства,и человек не умирает.А лишает себя возможности жить нормально,лишает его здоровья.А дороже здоровья у человека ничего нет милая.Держись пожалуйста.Всё образумится,всё наладится.Держись пожалуйста.Перестань употреблять барбитуратов. Старайся держать себя в руках.Все будет хорошо.Ты всё сможешь.Все у тебя получится.Храни тебя Бог.

Льдинка , возраст: 26 / 17.01.2018


Привет! Все что ты пишешь да конечно неприятно, но абсолютно не стоит того, чтобы думать о плохом. Прежде всего займись здоровьем, депрессия может быть вызвана и побочными эффектами лекарств, попроси подруг помочь вылезти из этого, пойди в анонимные группы где можно выговориться. По работе найдёшь даже не переживай, очень много менеджеров по продажам требуются без опыта, наработаешь опыт найдётся что то ещё. Сходи в церковь, закажи службу за здравие себе, попроси Бога помочь тебе справиться со своими страстями и дать тебе сил. Все будет хорошо, ты сильная и ты справишься.

Ира , возраст: 30 / 17.01.2018


Здравствуй.
Ты вот говоришь, что внутри пусто. А ты знаешь, что у человека есть не только тело, но и душа. Ты тело кормишь каждый день, а душе ничего не даешь, она же не может материальной пищей питаться, вот она и пустая. От того и плохо и таблетками ее не вылечишь, разве что как вспомогательное средство. А поскольку свято место пусто не бывает, то приходят черные мысли. А пища для души это молитва и Слово Божие. Попробуй Богу помолиться, у Него всего много. Почитай Евангелие. Скажешь, где же Он раньше был? Так ты же не просила.
И ты действительно бессильна сама по себе. Но невозможное человекам возможно Богу.
Не говорите: «Не могу». Говори: «Все могу». Но не сама по себе, а в укрепляющем нас Господе.
С праздником Богоявления тебя. Не отчаивайся, все получится.

Андрей , возраст: 30 / 17.01.2018


Здравствуйте. Ася, жизнь и здоровье прежде всего! Берегите себя, проблемы будут на протяжении всей жизни, но это не повод унывать и отчаиваться. Всегда можно справиться и преодолеть трудности. Молитесь о работе св. Трифону. Здоровья вам. Успехов!

Ирина , возраст: 30 / 18.01.2018



  Предыдущая просьба Следующая просьба  
Вернуться в начало раздела

«Он переместился в положенный ему средний ряд»

Место Довлатова на литературной карте Ленинграда было при его жизни довольно скромным именно потому, что тогда, в 1970–1980-е годы, все знали писателей, современником которых он был. Это в первую очередь Андрей Битов, который уехал в Москву только для того, чтобы его «ленинградство» стало более очевидным. Это Валерий Попов, который был в этом скрытом чемпионате непризнанным «чемпионом», отчасти противопоставленным. Но насколько Битов всю жизнь старался быть умным (знаменита фраза Александра Житинского: «На второй странице Битова мне всегда хочется сказать: “Андрей, ты умный. Достаточно. Дальше уже можно по-человечески!”»), настолько Попов, при явном своем интеллекте, при своих модернистских корнях, при своем отталкивании отчасти от Бунина, отчасти от Хармса, старался казаться простаком. Но при этом такие книги Попова, как повесть «Поиски корня» из сборника «Южнее, чем прежде» (1969), рассказы «Ювобль», «Две поездки в Москву», все тогдашние его сочинения, вплоть до самых невинных, выдавали очень серьезный уровень.

Ленинград — это наш остров модерна. Питерская проза являла собой некий заповедник авангардной фантастики — и не только благодаря легендарному семинару Бориса Стругацкого, но главным образом благодаря гоголевской традиции. Петербург всегда был городом-призраком, Андрей Белый закрепил этот статус, написав о городе-призраке роман-призрак, и поэтому даже реалистические вполне себе авторы, такие как Вера Панова, автоматически немного сдвигались в мистику. Среди бешеного буйства фантазии Александра Житинского, Нины Катерли, младшего поколения — того же Вячеслава Рыбакова — проза Довлатова терялась, потому что он не выдумщик, устраивать читателю праздник свободной фантазии он не может по определению. На фоне таких петербургских сатириков, как Владимир Марамзин, например, он тоже выглядел двусмысленно: не было в нем той кипящей желчи, которая в этом подпольном городе в лучших традициях Достоевского так заметна. На фоне таких безумцев, как бы реалистов, а как бы и не реалистов, таких шизофреников, мечтателей, маргиналов, как Рид Грачев (Вите), он вообще терялся, потому что никакого безумия в довлатовских текстах нет. Это именно бледная копия ленинградской литературы, которая в ту пору существовала.

Но в 1990-е годы этот контекст совершенно утратился. Всех, кто тогда не уехал, перестали знать — их сочли конформистами. У многих тогдашняя литературная ситуация вызвала настоящий шок. Писатели с особенно хорошим вкусом, такие как Житинский, например, просто ушли из литературы, написав свой лучший роман «Потерянный дом, или Разговоры с милордом», — великую книгу, последний — и главный — советский роман. Он вышел в 1987 году, никакой бомбой, к сожалению, не оказался, хотя был прочитан и стал культовой книгой для узкого слоя интеллектуалов. И  Житинский на двадцать лет замолчал, пока не вернулся с блестящей повестью «Спросите ваши души» (2005). Эти двадцать лет он занимался чем угодно: он занимался интернетом, писал «Записки рок-дилетанта» в  журнале «Аврора», основывал ЛИТО имени Лоренса Стерна… Но литературы не было, потому что под ногами не было почвы. Как только почва появилась, Житинский написал «Государя всея Сети» (2007) и другой вариант или продолжение «Лестницы», тоже блестящее совершенно,  — «Плывун» (2011).  

С Поповым случилась еще более печальная история. Писатель элитарный, писатель, чьими цитатами обменивались знатоки, абсолютный по сути дела классик в то время, руководитель Союза писателей Санкт-Петербурга, вынужден был писать какие-то вещи на потребу дня и в авоськах растаскивать их в новые кооперативные издательства. Вынужден был написать «Будни гарема» (1994), роман, в  котором яркая, чудовищная по откровенности пародия на гламурное чтиво была принята за это самое гламурное чтиво. И пока Попов не вернулся к  себе, пока не начал писать полные отчаяния, совершенно черные вещи, такие как «Грибники ходят с ножами» (1998), или «Третье дыхание» (2004), или «Комар живет, пока поет» (2006), Попова тоже не было. Не было этой прозы.

Нина Катерли вся ушла в перестроечную публицистику, и были абсолютно забыты ее гениальные ранние сказки «Окно», «Чудовище», «Коллекция доктора Эмиля», «Зелье», «Бермудский треугольник» — великие тексты, на которых все читатели «Невы» выросли, которые детям своим пересказывали. И попробуйте сравнить их с тем социальным реализмом, который вдруг хлынул из этого автора в 1990-е годы. Это было очень хорошо написано, но не имело никакого отношения к прежней литературе.

Комментарий к материалу Город для взрослых | НГС

Игорь Т

4 апр 2009 в 01:43

Ну вот опять предыдущая тема задета про рождаемость которую я комментировал в прошлой статье и нашел 44 отклика прямо таки горячая дискуссия получилась, благодарю мужчин и девушек которые с пониманием отнеслись к моему комментарию, которые поняли не так пусть оставят мнение при себе. И еще раз о демографии как видите по нашему городу и всей России население продолжает убывать средней возраст Россиянина 38 лет, почти догоняем самую старую нацию в мире Японию где средний возраст японцев 41 год. Очень интересные тенденции посткапиталистического общества сказал бы Карл Маркс если был бы жив посткапиталистической формации. У Маркса пятая формация если помните был коммунизм (который не настал). Даже Западные страны добились высокого качества жизни стали вымирать.Погоня за карьерой сытой и беззаботной жизнью сделала удар по ячейке общества семьи. Возросшие материальные запросы женщин сделали то, чего сам Маркс бы испугался оторвать женщину от дом.хозяйства и втолкнуть в офис и бизнес-сферу. Феминизм и завышенные требования также ударили по институту семьи. Меня поразили комментарии многих девушек особенно \»дамы с цветами\» на 12 тысяч вы не прокормите ребенка, вот так думают наши русские женщины (не все конечно но по количеству комментарий увидел что таких оказалось большинство. А вот Китайцы так не думают и знаете заселяя Сибирь китаец на 5 тысяч прокормит и жену и 8 детей, которые рождаются ни в качестве обузы, а в помощь и как рабочая сила. У бедных китайцев дети уже с 5 лет работают. В итоге интересная ассимиляция грозит нам. Богатые китайцы будут жениться на самых красивых русских девушках. А бедные китайцы поймут, что у нас девушки с запросами будут сюда приезжать уже со своими китаянками и рожать детей в большом количестве. В итоге китайцев станет больше чем нас с вами, а все потому-что китайцы жить умеют скромно и китаянки своим китайским мужьям не говорят что, а почему ты так мало бабла подымаешь или если ты живешь с родителями и не имеешь своего собственного жилья значит ты ничтожество. А вы не забывайте, что китайцы — это коммунисты почти с 5 тысячелетнем стажем. Китайская община до сих пор предполагает, что в одном доме проживают много родственников и несколько поколений. И теснота их не смущает и никак не влияет на демографическую ситуацию. Китайцы трудоголики, работают по 12 часов в день, но за тарелку риса и низкую зарплату. И вот потому они самая дешевая рабочая сила в мире и поймите ни у одной китаянки не повернется язык сказать своему уставшему мужу фразу, а че так мало получаешь? И в итоге народы с традиционной культурой у которых минимальные потребности в жизненном существовании начинают вытеснят старые отжившие своё народы. Так как у этих народов женщины в большинстве утратили инстинкт материнства, который раньше у них когда-то был культом. Погоня за мерсами баблом и сладкой жизни, а также рассуждения кто получает 12 тыс и живет с родителями недочеловек, ведут к исчезновению нас русских как этноса, а также другие европейцы идут потому же пути. Очень метко сказал имам одной из Парижских мечетей. Французские женщины гоняться за карьерой, деньгами и прочими ценностями рожать детей особенно когда их много -это обуза, мусульманские женшины рожают у нас не менее 3-х детей и не считают это обузой. Ничего скоро мы заставим француженок нянчить уже наших детей. Вот какое заявление о начале активной демографической войне, в нашей стране ситуация не лучше. Замена русских китайцами, среднеазиатами и кавказцами очевидна. Вымирание и ассимиляция нам грозит, если вовремя не одумаемся пока у нас еще есть время у Европы его кстати уже нет, судьба западной цивилизации (цивилизации с культом потребления и комфорта прошла) Европиодный тип человека вымирает вот уже в Америке президент афроамериканец, скоро белых вообще в США не будет одни латиносы да негры, а чистых белых нет, что как раз скажется в будущем на экономическом уровне для этой страны. Но а Европа станет Еврабией или Еврохалифатом. Так что гибель Запада на лицо. Надеюсь, что наша страна это избежит!!!

Осмотр Аси Мари Уилсон | 805 Lit + Art

The Inspection

Asya Marie Wilson

«Протяни руки», — сказал мужчина моей сестре. Она протянула свои длинные тонкие руки перпендикулярно своему телу. Мужчина вытащил сканирующий аппарат из кобуры на черном поясе.

* * *

Около десяти лет назад одна организация нашла способ подсчитать привилегии и недостатки человека, с которым они столкнутся в жизни, с помощью сканирующего устройства; достаточно было сканировать кожу в течение нескольких секунд, чтобы все рассчитать.В то время как многие люди критиковали устройство, те, кто обладал властью, называли расчет предопределенным и думали, что он сделает мир более эффективным, поставив все на свои законные места, и никто и ничто не сбивается с курса. Устройство позволило дать каждому человеку свой уникальный набор привилегий и недостатков на зашифрованной карте, которую они должны были носить с собой, куда бы они ни пошли, давая каждому человеку уверенность в том, что жизнь даст им, уверенные, что они не получил ни больше ни меньше.

Через два года после открытия это стало законом: каждый человек должен был быть оценен по возрасту 18 лет. Те, кто пытался обмануть или уклониться от системы, были пойманы, поскольку подсчет был хуже, чем у них был бы естественный результат. В то время как некоторые люди ждали до последней минуты, чтобы измерить своих детей, другие сделали это сразу. Тем, кому на момент вступления в силу закона было 18 лет, давали на оценку полгода.

Мужчина повесил сканер над руками моей сестры.Тонкая красная полоска света коснулась ее кожи. «Бип!» Мужчина повернулся в сторону и схватил планшет. Он слегка покачал головой, когда писал. «Хорошо, дальше».

Я протянул руки и посмотрел на сестру. Я ждал до последней минуты измерения, но ей было всего восемь.

«Вы двое сестры?» — спросил мужчина, немного приподняв брови.

«Да, — сказал я.

Мужчина просканировал мою кожу.»Бип!»

Моя сестра сжимала кулаком подол моей рубашки. Она стояла прямо, глядя вперед на мужчину, как я и сказал ей прошлой ночью.

«Встаньте прямо, смотрите вперед, не нервничайте, — сказал я. — Я буду с вами».

Но даже я нарушил свои инструкции. Я ерзал на месте, стуча каблуками. Мои ладони вспотели. Я не мог оторвать глаз от того, чтобы метаться по комнате инспекции, наблюдая, как люди один за другим принимают свою судьбу.Некоторые плакали, когда получали свою открытку, некоторые улыбались и подпрыгивали от радости, некоторые ничего не выражали. Мои ноги стали ломкими, словно от одного прикосновения они рассыпались в пепел. У меня скрутило живот.

«Хорошо, мы закончили. Подожди в очереди, чтобы получить свои карты, — сказал мужчина.

Я снял руку сестры с рубашки и крепко сжал ее. Я изучал наши сложенные вместе ладони, когда мы входили в очередь людей, получающих свои карточки. Впервые я обнаружил, что измеряю разницу между нами.

Кто-то начал хныкать и стонать в первых рядах. Моя сестра посмотрела на меня. Ее темно-карие глаза заблестели. Должно быть, она сдерживала слезы. Я попытался прочитать выражение ее лица.

Мне было интересно, знает ли она то, что я знал все это время, и я надеялся, что она этого не знает. То, что я знал еще до того, как войти с ней в комнату для осмотра. Что я знал о мире за пределами нашего дома и о том, как этот мир видел нас по-другому. Может быть, она знала, что, несмотря на то, что мы сестры, по чистой случайности, мы были внешне разными, разница, которая приравнивается к чему-то осязаемому.Возможно, она также знала, что это означает, что ей суждено получить карту с теми недостатками, которых не было бы у моей карты. И это означало, что ее существование теперь будет определяться этими недостатками. Никто не мог остановить это, и никто не мог спасти ее, потому что сканирование показало, что это то, чего ей суждено было заслужить, и нас учили, что сканирование никогда не ошибается.

Может быть, эти блестящие глаза означали, что она тоже была сбита с толку. Не понимает, как краткое сканирование нашей кожи может определить нашу судьбу.Как это могло каким-то образом создать между нами дистанцию, которую мы не чувствовали, но другие говорили, что мы были там, дистанцию, которую мы никогда не могли бы сделать меньше, потому что они не позволили нам.

«Все в порядке. Со мной ты в безопасности », — хотел я сказать ей, но вышло:« Извини ».

Ася Уилсон имеет степень бакалавра искусств. по специальности «Профессиональное и творческое письмо» Центрального Вашингтонского университета. Ее художественные произведения и стихи были опубликованы в студенческом литературном журнале «Манасташ» Центрального Вашингтонского университета.Для Аси творческое письмо — это приятное хобби, терапевтический процесс и форма признания.

Frameland »Прочее Рублева AndreiFrameland

Счастье Аси (1966)

В 60-е годы в советском кино было не один, а два подающих надежды Андрея — Тарковский, конечно, и его товарищ по киношколе Кончаловский. Два друга были постоянными сотрудниками до середины 60-х, когда Кончаловский ушел от Тарковского после просмотра чернового варианта Страсти по Андрею (1966), сбитый с толку тем, что его друг сделал со сценарием, который они написали.Это разделение оказалось художественно плодотворным для обоих — у Тарковского теперь было пространство, в котором он нуждался, чтобы экспериментировать и прийти в себя, а у Кончаловского было больше времени, чтобы сосредоточиться на своей режиссуре. Однако вскоре после их разрыва Кончаловский потерял шанс стать таким же успешным в мире арт-хаус, как и его коллега, когда советские власти запретили его второкурсник « История Аси Клячиной, которая любила, но не вышла замуж» (1966), известная в Английский как Счастье Аси .Тем временем Тарковский немного переработал свой фильм, ставший уже легендарным как в СССР, так и за его пределами. Фильм Кончаловского, хотя и выпущенный в 1987 году, до сих пор живет в безвестности, хотя он может преподать нам столько же уроков, сколько и Рублев .

Счастье Аси

Asya’s Happiness открывается в колхозе, расположенном в евразийской степи, вдали от мира. Камера показывает, как жители деревни занимаются своим утренним делом.Грузовик едет по равнине, оставляя за собой след из пыли. Мы видим Ася Клячину, деревенскую кухарку, и мужчину Чиркунова, возвращающегося в свое село на отдых, без энтузиазма просит ее выйти за него замуж, но она отказывается. Аси любит Степана, хоть он и жестоко обращается с ней, а она с его ребенком. Исходя из этого любовного треугольника, мы знакомимся с людьми на ферме, их жизнями, любовью и потерями. Неподалеку от цыган находится колхоз, с которым жители села испытывают небольшую конкуренцию.Во время вечерней поездки со Степаном Ася рожает на обочине дороги в грязи. Когда Степан просит на ней жениться, она отказывается и ему, решая, что ей не нужно ни растить сына — она ​​больше верит в себя и свое общество, чем в институт брака. Фильм заканчивается празднованием, когда два колхоза собираются вместе, поют и танцуют, когда их мальчики собираются уйти в армию, — это праздник жизни даже перед лицом невзгод.

С одной стороны, этот простой сюжет является обновлением романа Александра Довженко « Земля » (1930), рассказывающего об украинской общине, пытающейся коллективизироваться в рамках первой сталинской пятилетки. Здесь коллективизация давно прошла, ее мог вспомнить только один житель асианского села, старик, который тоже был заперт «ни за что» в течение последних восьми лет правления Сталина. В то время как Earth начинается со смерти старшего поколения, Asya’s Happiness сохраняет похороны старика почти до самого конца.И не смерть молодого революционера сплачивает людей к будущему, а рождение и празднование их молодых. Здесь это не элегия тому, что у них было отнято, и обещание стойкости, а надежда на будущее, несмотря на пренебрежение к ним других. Люди должны взять под свой контроль свою жизнь, но не в революционном смысле, а в смысле самоактуализации. С другой стороны, Asya’s Happiness использует более современный подход к повествованию историй, избавляясь от простых элементов социалистического реализма в пользу того, что стало известно как документализм, обычно приемлемая и свободно определяемая форма поэтического повествования, более похожая на неореализм.Кончаловского меньше интересует простая передача повествования, поскольку он показывает, какова на самом деле жизнь русских крестьян, связывая ее с помощью своего рода современной народной сказки об Асе — название имеет отношение к этому, как это обычно делается в русских народных сказках. имеют многословные имена.

Счастье Аси

Несмотря на то, что фильм оптимистично смотрел на будущее рабочих России, цензоры не одобряли его. Кончаловский утверждал, что его фильм был запрещен именно за непритязательное изображение реальных людей, что на первый взгляд правильно, хотя многое оставляет для распаковки.Это то, как на самом деле выглядит это неприхотливое изображение в 1966 году, из-за которого он попал в беду, когда выясняется, что они совсем не похожи на «настоящих» людей, которых изображает государственная пропаганда ( рубля, также будут критиковать за «негатив» изображение русского народа) — коллективные фермеры не всегда были счастливыми, красивыми юношами, но иногда они были ветеранами войны со шрамами на руках и отсутствующими пальцами, или беспечным горбатым лидером колкоза , или даже женщиной, которая решила самостоятельно воспитывать ребенка.Это было последнее возражение цензоров — не коммунистическое заявление Аси о сообществе, а его устранение врожденного патернализма.

У Советского Союза ироничное отношение к патернализму — они ушли от свержения царского патриарха, но вместо того, чтобы заменить его правительством народа, он стал просто еще одним патриархом, только с другой идеологией. Послание фильма, несомненно, гуманистическое, но в контексте Советской России 1966 года становится ясно, что фильм также является резкой критикой обещания десталинизации — конечно, людей не убивают и не бросают в тюрьмы. больше не кажется случайным, но право элитной группы управлять народом все еще не подвергается сомнению, и пролетариат по-прежнему остается впустую, не имея ничего, кроме рубашек на спине.

В центре фильма есть мощная сцена, в которой за обедом старик описывает пару фермеров, когда впервые увидел свою жену после того, как его выпустили из тюрьмы. После эмоциональных объятий жена сетует, что ей нечего ему дать, потому что за те долгие и тяжелые годы их сыновья износили всю одежду. «Все, что вам нужно, это рубашка и пара рук», — отвечает он. Горбатый руководитель колхоза уверяет его: «Теперь жизнь совсем другая.На что старик отвечает:

«Вы так правы. Люди страдали, но теперь они снова чувствуют себя контролирующими. У людей всегда будет вера, надежда и любовь. Вера в то, что жизнь наладится. Надеюсь, что у нас хватит сил. А если нам не хватит, наши молодые, наши внуки помогут. Любовь к нашей стране, к нашей русской земле, не только к нашему селу, но и ко всей нашей русской земле. Так вот оно что, сынок.

Руководствуясь своей верой, надеждой и любовью, они будут стойкими, несмотря на шарлатанов и угнетателей.Как говорит Ма Джоад в конце книги Джона Форда « Гроздья гнева » (1940): « Они не могут уничтожить нас; они не могут нас лизать. Мы будем жить вечно, папа, потому что мы люди.

Счастье Аси

Серьезная критика Рубля со стороны цензоров была фактически такой же, как и у Кончаловского, их смущали поэтические перерывы в фильмах (которые впоследствии стали основой эстетики Тарковского). Asya’s Happiness , возможно, имел противоположную проблему, но при этом оставался эстетически изобретательным.Кончаловский позволяет сценам разворачиваться перед камерой, поощряя импровизацию в своих движениях. Сцены диалога будут разыгрываться с нескольких камер, снимающих всех игроков, собирая их реакции и ответы в реальном времени. В то время как современники, возможно, заявляли, что захватывают, а не создают, Кончаловский делает это более реальным образом, чем Флаэрти. В фильме задействовано всего три профессиональных актера, остальные актеры были настоящими фермерами в настоящей деревне — поскольку они разыгрывают версии самих себя, мы узнаем их истинный опыт.Камера Кончаловского будет скользить по горизонту в уличных сценах, плавно переходя от персонажа к персонажу, когда они занимаются своей работой, иногда сжимаясь, когда он находит интересный разговор или анекдот. Этот спокойный стиль позволил цензорам иметь очень четкое представление о картине, которую рисовал Кончаловский, которая им не нравилась, но также не вызывала международного интереса, в то время как западные люди были сосредоточены на более напыщенных Рублевых и Сергея Бондарчуке Война и Мир (1966-7).Ничто в постановке Asya’s Happiness не привлекало внимания, это нужно было увидеть, чтобы привлечь внимание.

К тому времени, когда Тарковский снимался на Рублёв , он уже выиграл Золотого Льва в Венеции за свой первый полнометражный фильм Иваново Детство (1962), а постановка и споры вокруг Рублёв стали легендой. на Западе. Несмотря на то, что в 1969 году у него был только один показ в Каннах, он все же получил приз ФИПРЕССИ, еще больше укрепив место Тарковского как голоса своего поколения советских режиссеров.Это международное внимание также помогло защитить художественную целостность Тарковского от цензуры. Хотя и он, и Кончаловский эмигрировали из СССР в 1980-е годы, Тарковский пользовался гораздо большей творческой свободой, чем его коллега, который отказался от своих документальных фильмов в пользу безопасных литературных адаптаций и жанровых картин.

Наконец, в 1987 году эффект гласности проник в киноиндустрию, и фильм Asya’s Happiness был разблокирован. Незадолго до этого Кончаловский дал интервью телеканалу Cinéaste в Каннах, в котором рассказал о времени, когда Бернардо Бертолуччи увидел сериал Asya’s Happiness на подпольном просмотре (один из двух иностранцев, сделавших это), и о последующем разговоре. с бывшим советским министром кино.Бертолуччи «сказал ему, что только что посмотрел один из лучших российских фильмов. Министр сказал: «О, это старый фильм», а Бертолуччи ответил: «Да, но вы знаете, что Potemkin старше».

Эта статья в эссе была опубликована в апреле 2019 года.

Ася ФФ ~ Никто, кроме тебя ~ — Глава 2 — Страница 2

«Если вы не умеете ходить, то можете прекратить ходить. Постоянно падайте и роняйте вещи». — раздраженно хмыкнул он, возвращаясь в свою комнату.

Зоя обиженно посмотрела на него, ее неуверенность нахлынула.

Дилшад потрясенно посмотрел на сына. Что с ним не так? И почему он стрелял кинжалами в ее бечари Зою.

Зоя, которую сейчас подбирала взволнованная Наджма, подумала, что, может быть, присутствие здесь Ладду не так плохо, как она думала. На этот раз рядом с ней будет ее лучший друг, который действительно подберет ее, когда она упадет, а не хмыкнет ей от отвращения.Конечно, она солгала ему, но знала, что он поймет. Он всегда так делал.

«Ты в порядке, Зоя», — сказала Наджма, прерывая ее внутреннюю болтовню.

«Да, я в порядке. Спасибо за вопрос. Кажется, я вывихнул ногу. Я просто наложу миорелаксант, который мне дал аапи».

«Хорошо, но будьте осторожны в следующий раз, когда будет бета», — добавила Дилшад, нежно поглаживая ее щеку.

«Джи», — надулся Зоя, прихрамывая, вернувшись в свою комнату.

Она попыталась сконцентрироваться на массаже стопы неприятно пахнущим кремом, который ей дал аапи. Аллах Миян! Как может что-то так отвратительно пахнуть? Перед сном ей придется принять душ.

Пробормотав свое плохое дуа создателям великолепных сливок, Зоя решила выйти из комнаты. Каким бы тошнотворным это ни было, это действительно помогло. Онемение теперь прошло.

Но, проявив на этот раз особую осторожность, Зоя решила сосредоточить все свое внимание на вывихнутой ступне, пока она преодолевала расстояние до обеденного стола, глядя вниз.Затем она натолкнулась на кого-то и наблюдала, как перед ее глазами разворачивается та же сцена, которую она сама пережила не более минуты назад.

Дежавю!

За исключением этого раза, Танвир прилетел, чтобы поиграть в кабадди за обеденным столом.

Этот жалкий стол!

Ее разум еще даже не уловил все это, когда она увидела, как Асад стоит на коленях перед Танвиром, массируя ее ногу, одновременно крича на нее.«Смотрите, куда вы идете, мисс Фаароки», — сказал он, выдыхая на нее огонь, как кровавый Годзилла.

Подождите, что! Годзиллы не дышат огнем, Зоя, драконы дышат. Да, но когда мистер Хан вел себя нормально, но сейчас это не имело значения. Дело в том, что даже настоящие годзиллы не связались с ней. И в конце концов, это был просто какой-то помесь. Наполовину человек, наполовину дракон, наполовину Годзилла и, не говоря уже о горилле.

Она ожидала боли и слез, когда он смотрел на нее с отвращением, но только гнев затуманил ее чувства.Она была сильнее, чем думала.

Дилшад снова решил вмешаться. Она видела настоящую ярость в ее глазах. Она знала, что Асад тоже был в ярости.

Сейчас будет кровопролитие.

Прежде чем Зоя успела что-то сказать, Дилшад прервал ее, сказав: «Зоя, пожалуйста, отдай свой крем Танвиру». Ее гнев исчез, сменившись чувством вины. Ей удалось не только снова выкрутить ногу, но и при этом ранить бедного Танвира.

«Мне очень жаль, Танвир. Пата нахи мера дхьяан кахан тха. Мне правда очень жаль»

«Все в порядке, Зоя. Я знаю, что ты не хотела этого. Я в порядке», — сказал Танвир с улыбкой.

Хорошо, что телефон Зои зазвонил в следующее мгновение, потому что, видимо, ни одно извинение не прошло с Джахапаной. Что ж, очень плохо, мистер Годзилла Ахмед Хан, она, казалось, передала сообщение глазами, когда поймала его взгляд на себе.

Это был Аяан, и он был парешааном. Тоже. Казалось, что сейчас вся семья Хан была духи.

«Материал определяет то, как вы относитесь к тому факту, который вы описываете»

Художники-иммигранты из России говорят о разнице между художественным образованием в бывшем Советском Союзе и в США и о важности использования материалов в качестве выразительных средств в своей работе

НАТАША КУРЧАНОВА

Ася Додина и Слава Полищук вступили в новый этап в своей жизни и карьере почти 20 лет назад, когда они приехали в США из постперестроечной России.В бывшем Советском Союзе это были хорошо подготовленные, успешные художники, которые демонстрировали свои работы на центральных площадках Москвы и других местах. После эмиграции в США они снова отправились изучать искусство в Бруклинский колледж в Нью-Йорке. Там они испытали иное отношение к процессу обучения, чем то, в котором они выросли на своей родине. Несмотря на отличную подготовку, им пришлось заново изучить основы своего отношения к материалам, с которыми они работали. Результат их долгих поисков и экспериментов выставлен в галерее Narthex в церкви Святого Петра в Нью-Йорке.

What Remains — это выставка 10 картин, вдохновленных стихийным бедствием, ураганом «Сэнди», в 2012 году. Изображая совершенно высохшие растения, гнезда или птиц, которые выделяются на пустом, но обширном фоне, они также включают в себя обломки и мусор, найденные художниками на улицы Нью-Йорка после урагана. Запутанная проволока, электронное оборудование, предметы домашнего обихода, сломанная посуда и остатки других предметов, ставших бесполезными из-за силы природы, были встроены в произведение и стали неотъемлемой частью его выразительного языка.Способность художников передать чувство утраты и заброшенности превращает создаваемые ими образы в прекрасные памятники разрушительным и неотвратимым силам природы, от которых человеческий разум может только притвориться, что может защитить себя.

Додина и Полищук побеседовали с Studio International по случаю этой выставки.

Наташа Курчанова: Первый вопрос о вашей истории. Почему ты уехал из России?

Слава Полищук: Основная причина нашего отъезда заключалась в том, что в начале 90-х выставки московских художников, всесоюзные выставки напоминали торговые магазины или ярмарочные площади.Среди художников было не на что смотреть и не с кем поговорить. Другой причиной был антисемитизм. С одной стороны, у нас была абсолютная свобода; с другой стороны, обычный, бытовой антисемитизм. Мы понимали, что все меняется, но не сильно.

Ася Додина: Для меня антисемитизм был главной причиной ухода. Было непонятно, как дальше будут развиваться дела.

Н.К .: Вы считали, что антисемитизм усиливается?

SP: Антисемитизм в России всегда колебался между тем, чтобы быть немного лучше или немного хуже, но я устал от моих попыток сопротивляться ему внутренне и мне стало скучно.Мне стало ясно, что, несмотря на поверхностные изменения, принципиально ничего не изменится. Пришло время решить, хочу ли я прожить с этим всю оставшуюся жизнь.

Н.К .: К моменту вашего отъезда вы уже профессионально сложились. У вас было художественное образование, вы выставляли свои работы.

AD: Да, я закончила Художественный институт им. Сурикова [в Москве], а затем стала резидентом Российской Академии Художеств.Мы со Славой познакомились за несколько лет до отъезда. Выставлялись вместе и по отдельности.

SP: Мы показывали свои работы в лучших выставочных залах, но мне все равно было скучно. Асе не нравится, когда я этим словом описываю свое тогдашнее состояние, но думаю, что это очень кстати. Я не изучал политику или экономику, но интуитивно знал, что ничего не изменится. Хотелось бы ошибиться, но нынешняя ситуация говорит об обратном. Многие талантливые художники, музыканты и писатели уехали из страны, что очень плохо, потому что Россия могла быть идеальным местом для искусства, как это было в начале 20 века.Тогда люди работали, думали и изобретали новое. Все это исчезло на всю оставшуюся жизнь.

НК: Значит, после того, как вы приехали в США, вы стали американцем?

AD: На самом деле у нас не было цели стать американцами. Я не думаю, что мы когда-либо стали американцами, хотя некоторые думают иначе. Думаю, мы остались такими же, какими были, когда жили в России. Мы не стремимся сливаться с окружением и делать то, что от нас ожидают. Скорее, мы пытаемся делать то, что делали всегда, — оставаться такими, какие мы есть.В принципе, неважно, где мы живем. Мы уехали из России, потому что у нас сложилось впечатление, что политическая система не работает должным образом. Есть вещи, которые нам здесь не нравятся, но сейчас мы живем здесь, работаем в нашей студии и занимаемся другими делами, которые должны делать. Мы не пытаемся стать русскими, американцами или кем-то еще.

Н.К .: Для вас было важно получить диплом американского вуза?

SP: Для меня это было важно.

AD: Для меня все было иначе. Я получил прекрасное образование в России. Когда я приехал сюда, меня не интересовала техническая сторона рисунка. Однако мое русское образование здесь не приняли, и я хотел преподавать. Итак, я решил получить степень в американском институте, чтобы преподавать искусство в школах, колледжах и университетах. В процессе обучения я обнаружил аспекты программы, которые были ценны сами по себе, помимо моей цели получения степени.Я понял разницу в художественном образовании, потому что это очень разная система. Также здесь мы встретили человека, который оказался для нас очень интересным и важным. Стоит пойти в Бруклинский колледж только для того, чтобы познакомиться с ним.

НК: Кто это?

AD: Джек Флам, замечательный историк искусства, автор множества книг. Он говорит о своей теме так, что даже те, кто ею не интересуется, начинают интересоваться. Он очень хороший лектор, всемирно известный специалист по Матиссу.

НК: Я его знаю; он преподавал искусство начала 20 века в моей аспирантуре.

AD: Что было хорошего в этой программе, так это то, что мы могли приглашать профессоров, которые нам нравились, в наши студии. Мы пригласили Флама, потому что он был нам ближе всех. Мы ценили его отношение и его мысли о наших работах. Также нам понравилось, что Бруклинский колледж предоставил нам студии. За два года мы выполнили там много работ. Художественная программа в Бруклинском колледже научила нас новому отношению к творческому процессу, которого у нас не было в бывшем Советском Союзе.Здесь даже о произведениях говорили иначе. В Суриковском институте профессор обсуждал вашу работу, но от студента не ожидалось ответа. В России вас научили рисовать. Но здесь, в отличие от России, студентов учат думать. Если бы существовал способ объединить эти два сильных аспекта западного и российского художественного образования, получилась бы идеальная система.

НК: Таким образом, вы можете испытать лучшее из обеих систем. В каком-то смысле тебе повезло.

СП: Да, согласен.Это одна из причин, по которой мы с Асей решили заниматься здесь искусством. Как сказала Ася, нас учили рисовать; нас учили техническому мастерству, и это было сделано очень хорошо. В России школы готовили очень хороших мастеров без всякой мысли. Нас не учили думать, а учили копировать модель до совершенства. Я помню, как рисовал модель за 90 часов, что было необходимым количеством времени в старой академической системе. Однако наши головы как художники, как творческие личности работали только в одном направлении.Поэтому студенты не знали, что им делать после окончания учебы.

AD: В Суриковском институте было иначе. Я учился на графическом факультете; там поощрялись индивидуальные изобретения и неповторимость.

SP: На отделении графики и на отделении живописи головы студентов не думали.

AD: Слава немного преувеличивает. Конечно, художественное образование в России более тонкое, чем он описывает.Здесь, конечно, больше внимания уделяется рефлексии и меньше — техническим навыкам, но у нас были профессора, которые не пытались превратить нас в роботов, заставляя в точности копировать вещи. Нас учили, что лучше избегать точного копирования.

SP: Начало моих встреч с Фламом было трудным, потому что моего английского практически не существовало. Только сейчас я понимаю, насколько он терпелив в наших разговорах. Вероятно, он мог понять не более 20% того, что я говорю, но он всегда поощрял меня выражать свои мысли на английском.Это был замечательный подарок его времени и внимания, потому что больше всего внимания я уделял тому, чтобы слушать то, что он говорил. Его речь была очень простой — я мог понять все, что он сказал. Мне нравилось, когда он приходил в нашу студию и обсуждал работы полчаса или 40 минут. Для меня это было что-то новое, чего у меня не было в России. Он не говорил о том, как изменить мою композицию, он скорее спрашивал меня, что я хочу сказать. То есть меня поставили в положение, чтобы объяснить то, что я хотел сказать, если я вообще хотел что-то сказать.Курс Флэма по ХХ веку и современному искусству стал для меня прекрасным открытием. Я не открывал новых имен — потому что знал их до приезда в Соединенные Штаты. Это было открытие того, что такое искусство сегодня. Мой интерес к технике — результат дискуссий и курсов, которые мы с Асей прошли с Фламом.

Н.К .: Какую технику вы имеете в виду? Техника выполнения работы?

СП: Нет, не такая техника выполнения работы, а техника использования материала.Краска, нанесенная на материал, так или иначе влияет на зрителя и влияет на ход работы. Нас учили создавать искусство с точки зрения последовательности изобразительных и технических шагов, но не с точки зрения отношения художника к материалу и близких отношений между художником и материалом. Сам материал может быть художественным, если он определенным образом применен в произведении. Осознание этого факта повлияло на то, как мы работаем. Теперь материал является такой же неотъемлемой частью нашего творческого процесса, как и художники.

Н.К .: Когда ваши работы так изменились?

SP: Мы начали работать вместе в 2003 году. Мои первые работы, сделанные с вниманием к материалам, были сделаны в 1998 году.

Н.К .: А до этого вы работали в репрезентативной манере?

SP: Да, в России я написал серию работ об армии, а затем написал «Плач Иеремии» в 2000-2000 годах. В Бруклинском колледже мне дали невероятную студию. Он располагался в бывшем театре и был огромен.Я немного потерял голову и написал достаточно большую работу, 7 метров в длину. Это была серия коробок с разноцветной росписью фактур, также известная как фактура на русском языке.

AD: Когда Слава работал над этим, я также делал большие картины, возможно, чуть меньше 7 метров в длину. Это были большие деформированные головы, в которых я обратил внимание на то, как краска ложится на холст. Иногда он был гладким, иногда грубым. Вы можете найти эти картины на нашем сайте — яркие, полуабстрактные головы.Они называются отражениями. «Плач и размышления» Иеремии положили конец нашему индивидуальному творчеству без сотрудничества.

СП: В связи с Фламом отмечу интересный момент. Он посещал мою студию несколько раз, когда я работал над «Плач Иеремии», тщательно раскрашивая одну коробку за другой. Эта работа не произвела на Флэма особого впечатления. Однажды ночью я допоздна работал в студии и случайно заметил рулон коричневой бумаги. Я вытерла им кисти и бросила морщинистые кусочки на пол.Внезапно я заметил, что бумага впитывает краску и так красиво выглядит. Я оторвал кусок и прижал его к холсту. Сразу краска проникла в лист бумаги, и я понял, что этот материал как раз то, что мне нужно. Мне потребовалась еще около недели, чтобы поэкспериментировать с этим, и я убедился, что это именно то, что мне нужно. После этого я купил хорошую бумагу — японский рис — и хороший клей и стал наносить бумагу на влажную краску. После этого работа пошла хорошо; бумага начала работать.Не потому, что кто-то сказал мне начать его использовать — здесь никто не дает вам инструкций о том, как что-то делать. Разговор создает атмосферу, в которой начинает работать мозг. Непонятно как, но работает. Когда работающий мозг смотрит на все глазами, он видит вещи по-другому. Например, он видит рабочий материал в том, что сначала отображается как мусор.

Н.К .: Почему вы решили работать вместе?

AD: Я не могу сказать, что мы когда-либо работали подобным образом, но наше внутреннее отношение к работе было очень близким.Тот факт, что мы жили в одной студии, тоже был важен. Я смотрел, как работает Слава, а он смотрел на меня. Мы начали вмешиваться, давая друг другу советы почти невольно. Через некоторое время эти словесные вмешательства привели к нашей попытке создать совместную работу. Поскольку мы одинаково относимся к созданию произведения, почему бы не внести те части, которые каждый из нас считает важными? Мы решили работать таким образом в 2003 году. Я должен сказать, что до этого мы очень подозрительно относились к художникам, работающим в группах или парах.Мы не могли понять, как можно было объединить два разных видения в одно. Потом мы доказали, что ошибались. Это не только стало для нас возможным, но я считаю, что мы должны продолжать работать вместе, потому что это приносит хорошие результаты и отражает наше отношение к нашей работе. Как и прежде, у каждого из нас есть возможность проявить свою индивидуальность в работе. Самая первая серия, которую мы со Славой делали как команда, — это конусы и воронки, нарисованные в разных позициях. Это была обширная серия.Этот сериал выполнен в смешанной технике. Затем мы потратили несколько лет на создание Химер. Эта серия существовала в двух частях: на бумаге и на холсте. Он был смешанным и в технике: одни работы были графическими, другие рисованными. Вы можете найти его на нашем сайте. Потом мы сделали серию 365 — 365 рисунков, сколько дней в году. На ее создание у нас ушло больше года, но мы работали над этим каждый день. Мы планировали показать его одной линией, отображаемой по периметру галерейного пространства. К сожалению, за две недели до этой выставки Safe-T-Gallery, где мы планировали ее показывать, закрылась.Это было большим разочарованием. Мы еще не смогли показать эту серию целиком, а только ее части в разных помещениях.

SP: Нам нужна галерея, где стена не прерывается дверями, колоннами или другими препятствиями на расстоянии не менее 150 футов. Рисунки небольшие — размером с ладонь.

AD: Оглядываясь назад, становится ясно, что серия 365 повлияла на работу, выставляемую в галерее Narthex. В рисунке мы использовали чисто графические средства выражения, а не смешанную технику.В чем-то изображения в серии рисунков и в What Remains близки друг другу по пустоте фона, одиночеству изображаемого объекта. На рисунках все изображения смешаны, но все условно. Разница в размере работ и в цвете.

Н.К .: Подготовили ли чертежи почву для более крупных работ, представленных в «Что осталось»?

AD: Думаю, да. В обоих случаях мы использовали бумагу и карандаш, но для разных типов выражения.И концепция работ аналогична. В обоих случаях мы разработали концепцию пустого гнезда. Еще мы буквально много раз изображали пустое гнездо в нескольких вариациях.

Н.К .: Как вы оформляете работы, представленные сейчас в галерее Narthex?

СП: Вначале делаем рисунок на бумаге. Затем приклейте его на холст, а затем добавьте акварель. Его было бы невозможно распрямить и приклеить обратно к холсту.

AD: На многих работах из этой серии есть мусор и другой найденный материал, приклеенный к холсту — части сломанных компьютеров, телефонов, проводов и тому подобное.После урагана «Сэнди» мы обнаружили горы выброшенных и разбитых вещей. Это было ужасающее зрелище. Мы собрали эти останки и использовали их в нашей работе, в частности, в экспонатах, выставленных в галерее Narthex.

НК: Кроме гнезд, как вы решили, какие объекты представлять?

СП: Это сложный процесс. С одной стороны, все основано на природе. Но, с другой стороны, должна присутствовать и связующая мысль. Без него невозможно взглянуть на природу и найти то, что неосознанно видит глаз, но то, что соответствует вашей мысли.То есть мысль идет не от натуры к художнику, а от художника к натуре и обратно к художнику.

AD: Вначале мы изобретаем объект — например, сухую установку. Он должен походить на природу и одновременно быть другим. Отсылка к природе помогает сделать изображение более убедительным.

SP: Если бы я описал эту работу двумя словами, я бы сказал, что она о смерти, смерти без жалости и без страданий.В то же время это наша попытка… не сопротивления, а преодоления чувства смерти, хотя преодолеть его невозможно. Это ощущение осознания того факта, что все проходит и исчезает без каких-либо пророчеств о будущем. Это отношение индивидуально для всех и не может быть обобщено. Опять же, здесь важен материал, то, как художник использует бумагу, мусор. Материал диктует то, как вы относитесь к описываемому вами факту. В данном случае — факт исчезновения самого человека, вещей и всего реального.Иногда материал диктует ваше отношение к миру. Я не думаю, что нам нужно противостоять этой тенденции. Материал диктует, потому что он знает, что делает, потому что он живой.

AD: Художница ощущает материал и показывает его в своей работе.

SP: Материал работает с художником так же, как художник с материалом. Материал выбирает художник.

AD: Вы выбираете материал и уверены, что он выражает то, что вы хотите, и соответствует тому, что вы делаете.На самом деле бумага тонкая. Его способность мнаться при приклеивании к холсту придает работе неожиданный эффект. Идеальная гладкость поверхности исчезает, когда она оживает.

SP: Бумага живая, потому что имеет шелковую нить. В самой газете есть жизнь, фактура . Шелковая нить — это след органической жизни. Все это отголоски разговоров не о бумаге, красках и конкретных вещах, а об отношении художника к материалу или поверхности, с которыми он работает, и об их связи.Материал жив и способен реагировать на то, как к нему подходит художник, и художник должен выбрать правильный материал, чтобы он мог отреагировать. Материал не может ошибаться. Художник может ошибиться в выборе материала, если он не отвечает конкретному предмету.

НК: Меня интересует то, что вы говорите, потому что я работаю над Владимиром Татлиным.

СП: Да, вы абсолютно правы. Татлин открыл для себя работу с материалом в русском искусстве. К сожалению, этот аспект художественного образования полностью исчез из учебных программ художественных школ России.

Н.К .: Какие художники повлияли на вас?

SP: На этот вопрос сложно ответить, потому что в разные моменты на нас влияют разные художники, многие из которых неизвестны.

AD: Вкусы меняются. Иногда в музее мы видим что-то совершенно поразительное. Я помню, как во время одного из наших визитов в Лувр мы шли по бесконечным залам, заполненным огромными академическими картинами 19 века. Это было очень сложно. Славе нравилось гулять там, но я этого не вынес.Однажды я нашла в небольшом натюрморте Жана-Батиста-Симеона Шардена клубнику на тарелке. Я был очарован этим. Я видел это и не хотел видеть ничего другого, чтобы оставить впечатление от картины с собой до конца дня. Не могу сказать, что у произведений, которые меня впечатляют, есть одно качество. Красота многогранна, и ее можно найти в самых разных произведениях.

SP: Я не хочу говорить о классических художниках, таких как Микеланджело, потому что они вошли в наше подсознание и стали частью нас.Есть очень близкие мне сильные художники второй половины 20 века, такие как Ансельм Кифер, Фрэнсис Бэкон, Люсьен Фрейд. В творчестве этих художников отсутствует игра и притворство, присущие работам многих хороших художников первой половины ХХ века. Понятно, что немецкие художники были затронуты историей и чудовищностью зверств, совершенных их страной. Что мне нравится в них, так это не их история, а то, что они заглянули внутрь себя. Человек, который играет, притворяется, не смотрит внутрь себя.Он смотрит вовне, на людей, которые его окружают, и пытается предугадать их реакцию на его игру, его притворство. Те артисты, которые мне нравятся, начиная с Джексона Поллока, заглянули внутрь себя. Эти художники отказались рассматривать идеи и ожидания зрителей как необходимый компонент искусства в целом. Понятно, что работы создаются для того, чтобы их кто-то смотрел, но в момент создания работы художник разрывает связь с ожидаемой реакцией зрителя. В результате в произведении появляется другой заряд, направленный на художника, а не на зрителя.Заглянув внутрь себя, творить сложно. Это станет ясно, если вы посмотрите на поколение абстрактных экспрессионистов и подсчитаете процент смертей и самоубийств среди этих художников. Они не были постмодернистами. Эти художники создавали искусство, которое имеет значение, вневременное искусство. Истинное искусство, самое главное, смотрит в себя. Микеланджело заглянул в себя. Потом эта тенденция на время исчезла, но всегда возвращается.

Н.К .: Вы думаете, что это стремление заглядывать внутрь себя лучше всего выражается в живописи?

СП: Нет, совсем нет.Это может быть выражено в любых средствах массовой информации — например, Генри Мур или Осип Задкин, который хотя бы частично заглядывал в себя. В любом виде искусства — музыке, литературе, живописи — есть элемент вхождения в себя. Для меня это качество — признак настоящего искусства. Микеланджело обладал им, а Рафаэль — нет. Он был у Брунеллески, а у Донателло — нет. То, что Микеланджело заглядывал в себя, видно из его так называемых «незаконченных» работ, каждая из которых фактически закончена. Он не был художником, который не закончил свою работу.Мы думаем, что они не закончены, но если художник смотрит в себя, в определенный момент работа для него становится законченной. Рембрандт — художник, который заглянул в себя, что особенно заметно в его последних работах. Франс Хальс, в отличие от Рембрандта, на все 100% смотрел вне себя. Хальс прекрасный художник, но он очень далек от Рембрандта. Когда я был в Лувре, я видел картины Питера Пауля Рубенса, встроенные в стены. Невозможно было взять эту картину и переместить ее, не сломав стену.После нескольких километров наблюдения за Рубенсом или Николя Пуссеном, внезапно поражаешься натюрморт Шардена, который может быть скромным по размеру, но неотразимым по своим живописным качествам. Увидев это, понимаешь, что Рубенса больше не существует. По сравнению с его большими холодными картинами яблоко или клубника Шардена теплые и полные жизни. Именно этот момент заглядывания в себя художников второй половины ХХ века — американских и европейских — подпитывает наше творчество.

Н.К .: Какую роль в Вашей жизни и деятельности играет Фонд Колодзейского искусства?

AD: Татьяна и Наталья Колодзеи уже много лет поддерживают нашу работу. Мы рады, что в них мы нашли не только замечательных коллекционеров, [знающих] о современном русском искусстве, но и близких друзей, которые очень хорошо понимают, что мы пытаемся делать. Надеемся на их поддержку и внимание. За последние пять лет работы над сериалом What Remains Татьяна и Наталья часто посещали нашу студию, и мы часами говорили о работе.Мы гордимся тем, что наши работы представлены в коллекции Татьяны и Натальи Колодзей.

• Ася Додина и Слава Полищук: То, что осталось, находится в галерее Narthex, церковь Святого Петра, Нью-Йорк, до 8 мая 2016 года.

Мисс США 2020 Аси Бранч по красоте, президент Трамп и многое другое

В ночь, когда она была коронована как Мисс Миссисипи, США, Ася Бранч стала участницей конкурса во второй раз за два года. Она была не только первой чернокожей женщиной, выигравшей Мисс Миссисипи, США в 2018 году, , но 9 ноября 2020 года она также стала первой из Миссисипи, выигравшей весь конкурс.Вскоре после того, как она была коронована, последовал еще один первый шаг: разговор быстро перешел от ее исторической победы к негативной реакции на ее связи с президентом Дональдом Трампом.

В 2018 году Бранч посетил круглый стол по реформе уголовного правосудия с президентом Трампом, и, согласно The Daily Beast, выступил на одном из его митингов в том же году. С тех пор она столкнулась с критикой. Я поговорил с Бранчем о ее первых делах, о ее решении встретиться с президентом, почему она считает, что конкурсы по-прежнему актуальны и что для нее значит красота.

Этот контент импортирован из {embed-name}. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Cosm o : Расскажите мне немного больше о том, как вы росли в Миссисипи — как это было для вас?

Филиал Аси: Я родился в Детройте, штат Мичиган, и мы переехали в Миссисипи в июле 2003 года. Я пошла в детский сад в августе 2003 года в Миссисипи.Так что это определенно дом для меня, хотя оба моих родителя из Мичигана. И я думаю, что у меня, вероятно, был самый плавный переход, потому что я был очень молод, но мои старшие братья и сестры привыкли жить в Детройте.

Думаю, им было труднее, но скажу, что больше всего меня восхищает то, что я вырос на Юге, — это южное гостеприимство. Вы сталкиваетесь с незнакомцами и обращаетесь с ними так, как будто знаете их всю свою жизнь. Я думаю, что это то качество, которое я действительно усвоил, и то, что меня запомнило.

Cosm o: Вы первая чернокожая женщина, получившая титул Мисс Миссисипи, США — какое значение это было для вас для вас?

AB: Быть коронованным «Мисс Миссисипи США» первой чернокожей женщиной было действительно большой честью, и даже несмотря на то, что это был 2019 год, я думаю, что мы делали успехи в правильном направлении. Для меня это возможность подать пример молодым девушкам , которые хотят осуществить мечту, но никогда не видели, чтобы кто-то выглядел так, как они это делали.Это было честью и привилегией, но я определенно с нетерпением жду того дня, когда у нас будет так много разнообразия во всех областях, что это не так уж важно.

Cosm o: Что бы вы сказали критикам, которые считают, что одного репрезентации недостаточно или что смуглые лица на высоких постах нас не спасут?

АБ: Я действительно думаю, что это просто недостаток образования и знаний. Люди не понимают, что раньше было время, когда афроамериканским женщинам не разрешалось участвовать в этих соревнованиях, и поэтому мы прошли очень долгий путь, чтобы достичь уровня равенства и представительства.Я просто проинформирую их о том, что они могут знать, а могут и не знать, и продолжу гордиться тем, кто я и что я представляю.

Этот контент импортирован из Instagram. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Cosm o: Является ли это одной из причин, почему, по вашему мнению, конкурсы красоты все еще актуальны?

АБ: Да, конечно. Я думаю, что люди не понимают глубины зрелищности.Я слышал, как люди говорят: «Я никогда не понимал, сколько денег ушло на подготовку к этому соревнованию». И — это гораздо больше, чем просто физическая красота . Я имею в виду, что это помогает вам действительно расширить свой кругозор и развиваться как личность, это действительно помогает дать вам жизненные навыки, которые вы сможете пройти через любой карьерный путь, по которому вы решите пойти.

Театрализованное представление актуально, потому что оно не только подталкивает женщин к выходу за рамки их ожиданий и ограничений, но и действительно помогает сформировать вас.Они учат вас жизненным навыкам и различным качествам, которые вам нужны в жизни. И это действительно помогает повысить вашу самооценку, а это то, что нам как женщинам нужно. Нам нужно действительно принять то, что мы есть, и чувствовать себя уверенно и по-настоящему красивыми.

Cosm o: Снова вырос в Миссисипи. Государство недавно избавилось от эмблемы Конфедерации на своем флаге — но каково это было расти? Каким был ваш опыт пребывания черными в государстве, которое так долго держало это на флаге?

АБ: Я должен сказать, что был так рад, что мы наконец его удалили, и мы делаем шаг в правильном направлении.И расти, видя флаг во дворах людей или в их грузовиках, было неудобно. Как афроамериканец, вы понимаете, что означает эмблема, но часто люди, которые развевают этот флаг, хотят принять свое южное наследие. И иногда мне интересно, действительно ли они понимают, что это символизирует. Никогда не знаешь, безопасно ли приближаться к человеку, несущему этот флаг . Это было то, через что было трудно ориентироваться, когда я рос в Миссисипи. Но я благодарен за то, что мы его изменили, потому что флаг должен представлять штат Миссисипи и всех, кто в нем проживает.

Этот контент импортирован из Instagram. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Cosm o: Как вы вообще попали в зрелище?

AB: Я начала настоящие зрелища в старших классах средней школы, но я сделала обзор красоты, когда была моложе. Когда я впервые переехала в Миссисипи, моя воспитательница в детском саду сказала мне, что мне нужно быть на школьном смотре красоты.А вы были в платье и шли по сцене. Я сделал это, и я никогда не чувствовал себя таким счастливым. Было что-то в том, чтобы быть на этой сцене, в центре внимания, и это заставило меня почувствовать себя довольным и уверенным . Это то, что действительно спровоцировало мое намерение сделать это, потому что в следующем году, когда я смотрел Мисс Миссисипи по телевизору, я сказал маме: «О, я хочу быть ею». Я думаю, что все это было как бы выдумано много лет назад, но я не углублялся в это, пока мне не исполнилось 17 лет.

Cosm o: Расскажите мне немного о своем косметическом бренде , Branch Beauty? Вы все еще работаете над этим?

АБ: Да, я надеюсь, что с годами это то, что будет расширяться.Я приостановил его сейчас только потому, что не могу ухаживать за ним из Нью-Йорка, но у меня всегда была любовь к красоте. В детстве я был милым ребенком. Мои родители всегда говорили моим родителям, какой я милый, и родители не хотели, чтобы это происходило у меня в голове. Так что я все время слышал: « Не будь красивым лицом, красивое — тоже красивое». И это навсегда запомнилось мне. Если я хотел иметь красоту снаружи, я хотел, чтобы она была и в моем сердце.

Я выросла с любовью к макияжу и поняла, что тональный крем тоже должен быть красивым.Это побудило меня по-настоящему погрузиться в уход за кожей, потому что я считаю важным, чтобы мы принимали нашу естественную красоту. Макияж прекрасен, потому что помогает нам это улучшить. Я считаю, что мы должны чувствовать себя комфортно в собственной коже, но есть косметические продукты, которые заставляют людей чувствовать себя еще комфортнее и красивее. И я думаю, мы должны принять это тоже.

Cosm o: Я знаю, что вы причастны к тюремной реформе. Не могли бы вы рассказать об этом немного подробнее?

АБ: Совершенно верно.Мне, как бывшему ребенку с заключенным родителем, очевидно, что это очень близко моему сердцу. У меня не было никого, кто мог бы помочь мне пройти через это, но, возможно, я мог бы помочь кому-то другому. Я начал работать с детьми заключенных родителей и другими молодыми людьми из группы риска, которые могли пройти через такие же обстоятельства, как и я. И я поделюсь своей историей о том, как я перешел от того, чтобы иметь все, к тому, чтобы ничего не было и работаю для повседневных нужд. Это научило меня многому в том, что мы не можем позволить нашим трудностям определять нас, и что мы должны использовать их, чтобы укрепить нас и помочь подтолкнуть нас к нашим мечтам и чаяниям.

Это расширилось до работы с заключенными и общения с ними, выслушивания их историй, изучения того, что я могу сделать, чтобы помочь улучшить нынешние условия. Вы видите заключенного, но как часто мы думаем о семье, которая осталась позади?

Cosm o: Я знаю, что вы столкнулись с некоторой критикой за участие в круглом столе с президентом Дональдом Трампом.

АБ: Я думаю, что для того, чтобы что-то изменить, нужно занять место за столом.И после моего обсуждения [с президентом Трампом] тюремной реформы был принят Закон о первом шаге, который помогает реабилитировать заключенных в обществе. Это может быть на федеральном уровне, но этот пример может просочиться в штаты и, будем надеяться, также изменит ситуацию там. Итак, Мне не стыдно на этом собрании , потому что независимо от того, кто занимает должность, я уважаю ее, и именно здесь принимаются решения и принимаются изменения. И я смог стать частью этого.

Этот контент импортирован из Instagram.Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Cosm o: Вы сказали, что вам нужно сесть за стол. Что бы вы сказали людям, которые считают, что вам следует «построить свой собственный стол»?

АБ: Я думаю, это легче сказать, чем сделать. Честно говоря, вам, возможно, придется продвигаться вверх, вы должны добиться признания и повысить осведомленность о том, за что вы отстаиваете.И чтобы иметь возможность построить свой собственный стол, вы должны быть признаны, вы должны быть замечены заранее. [Моя встреча с президентом Трампом] дала мне возможность высказаться и заявить о своем голосе и своих опасениях, а также просто начать этот путь к созданию своего собственного стола.

Cosm o: Каким вы видите себя расширять, что означает красота или что она представляет в этой роли Мисс США?

АБ: Я думаю, что красота означает для всех что-то свое.Некоторые люди хотят больше сосредоточиться на внутренней красоте, в то время как другие хотят сосредоточиться на внешней. И я думаю, что у всех нас есть право на то, что мы предпочитаем. Красота бывает разных форм, размеров, цветов, форм, характеров . Я имею в виду, это так разнообразно, но я просто считаю, что мы должны принимать все виды красоты. Все прекрасны по-своему, и я думаю, что это то, что мы, как нация, должны признать и действительно принять.


Это интервью отредактировано и сжато для ясности.

Ама Квартенг Ама Квартенг — помощник редактора по красоте в Cosmopolitan, она занимается всем, что касается волос, кожи, макияжа, как для печати, так и для цифровых технологий.

Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты. Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на сайте piano.io.

Как создать сообщество, о котором вы мечтаете, — Холли Нолл

Эпизод 13

Краткое содержание серии

В этой серии я хотел бы, чтобы вы познакомились с Асей Уоткинс.Ася — уважаемый эксперт в сфере управления проектами, она не только построила всю свою карьеру на управлении проектами, но и создала сообщество, которое поддерживает, вдохновляет и развивает цветных женщин в управлении проектами.

Мы с Асей углубляемся в ее опыт цветной женщины в сфере управления проектами И на то, что значит работать полный рабочий день и одновременно вести собственный бизнес.

Я хотел бы, чтобы вы познакомились с Асей Уоткинс, в выпуске этой недели.Ася — уважаемый эксперт в сфере управления проектами, она не только построила всю свою карьеру на управлении проектами, но и создала сообщество, которое поддерживает, вдохновляет и развивает цветных женщин в управлении проектами.

Мы с Асей глубоко разбираемся в том, что значит быть цветной женщиной в сфере управления проектами И что значит одновременно работать полный рабочий день и вести бизнес.

Выводы из серии

  • Женщины составляют лишь 30% людей в сфере управления проектами.

  • Цветной женщине может казаться, что на вас лежит большой груз, и люди могут еще больше задавать вам вопросы.

  • Налог на меньшинства — все дополнительные вещи, о которых вам нужно подумать, чтобы принять во внимание точки зрения других людей.

  • Иногда люди думают, что вы меньше, поэтому вы должны иметь уверенность, чтобы дать людям понять, что вы заслуживаете быть там.

  • Если вы столкнулись с дискриминацией — не теряйте уверенности.Сделайте шаг назад и взгляните на культуру своей организации.

  • Цветных людей учат отключать звук в корпоративной Америке.

  • Входите, будьте профессионалом, знайте свое дело от и до, и научитесь постоять за себя.

  • У вас будут обстоятельства, при которых к вам не будут относиться справедливо.

  • Если вы видите, что кто-то несправедливо обращается с цветным человеком, убедитесь, что вы правильно расследуете ситуацию, стойте на своем и не позволяйте этому случиться.

  • Где бы вы ни работали, среда должна вас обслуживать.

  • Доверяйте своей интуиции, если что-то не так, скорее всего, это не так.

  • Как фрилансер, вы можете решить, на кого вы хотите работать и будете ли вы настроены на своего клиента.

  • Как фрилансер, вы можете быть частью компании, не работая в компании.

  • Определите свои сильные стороны и используйте их, чтобы решить, что делать дальше.

Помните …

Что бы вы ни делали, какой бы ни была ваша цель, дайте себе благодать перекалибровать, начать заново и перегруппироваться, когда вам нужно. Оставьте место для благодати.

Вы не хотите пропустить…

04:58 — Карьерный путь Аси в управлении проектами

09:40 — Женщины в управлении проектами

13:50 — Представительство в индустрии управления проектами

19: 48 — Дискриминация на рабочем месте

35:00 — От сотрудника к владельцу бизнеса

46:39 — Членство Аси, Женщины в управлении проектами

Найдите Ася на…

Веб-сайт — www.womenofpm.com

Instagram — www.instagram.com/womenofpm

Чат со мной и другие бесплатные ресурсы на…

Веб-сайт — http://hollyknoll.com/

Instagram — https: //www.instagram .com / hollyknoll /

Facebook — https://www.facebook.com/consult.hollyknoll

Напишите мне — [email protected]

Подтвердите свою бизнес-идею и сразу же предложите клиентам мою БЕСПЛАТНУЮ Business Руководство по действию

Дословная стенограмма эпизода:

Холли Нолл:
Привет, я Холли Нолл, ведущая подкаста «Ежедневный предприниматель».Если вы всегда хотели начать бизнес и не знаете, с чего и как начать, вы попали в нужное место. После того, как я оставил неудовлетворительную корпоративную карьеру, я решил, что пора начать собственный бизнес. Сегодня я бизнес-тренер и создатель Кодекса консультантов, по которому я помогаю людям начать бизнес, основанный на услугах, за 60 дней или меньше. Так что берите латте, потому что вы собираетесь вдохновиться, вооружиться знаниями и получить простые инструменты, чтобы начать собственный бизнес, из моих интервью с обычными предпринимателями.

Holly Knoll:
Привет, друг! Сегодня у нас 13-й выпуск, и я собираюсь поверить, что это означает, что этот подкаст удачный, удачный, удачный, номер 13. И нам сегодня так повезло, потому что у меня фантастический гость, Ася Уоткинс. Она гуру управления проектами, это женственно для гуру, я не знаю, я все равно придумал это слово. Во всяком случае, мы с ней нашли друг друга в Instagram, во всех местах, и как только я наткнулся на ее ленту, я понял, что она была тем, кого я должен был узнать.

Холли Нолл:
Потому что, во-первых, она создает фантастическое сообщество женщин-менеджеров проектов, чего, я думаю, действительно не хватает на корпоративных рабочих местах. Всю свою карьеру я строил на управлении проектами, занимая больше руководящих должностей и, наконец, работая фрилансером в течение последних пяти лет, я заметил, чего не хватало во всех компаниях, с которыми я работал или в которых я работал, — это то, что сообщество женщин-менеджеров проектов, которые объединяются, чтобы поддерживать друг друга и помогать друг другу в своей карьере и жизни.

Holly Knoll:
Итак, Ася, расскажет нам немного о Women of PM и ее миссии, о том, что она намеревалась делать и почему она это делает. Но сначала позвольте мне познакомить вас с ней. Так что Ася была представлена ​​в Forbes по случаю Международного женского дня, она важна для меня, она является ведущим специалистом в области управления проектами, она является международным докладчиком, выступающим основным докладчиком в Институте управления проектами, также известном как PMI в Пекине, Китай.

Холли Нолл:
Она также выступала на других ведущих организациях и на конференциях по лидерству.Она появлялась в таких подкастах, как Project Management Institute Podcast-Projectified, Projectified? Достаточно близко, обсуждая важность разнообразия и включения на рабочем месте. Мы также поговорим об этом в эпизоде, поэтому я очень рад, что вы останетесь. Ася рассказывает о том, как ее карьера длилась более 20 лет в сфере управления проектами, она работала с ведущими брендами, такими как Walgreens, CVS, Optum и UnitedHealthcare.

Холли Нолл:
Она также была директором по членству в Институте управления проектами и одной из создателей первой женской сети корпорации Walgreens.Привет, Ася, абсолютная чемпионка среди женщин, которую я люблю, и снова, я очень рад, что ты встретишься с ней сегодня и до того, как мы начнем, если вы когда-нибудь думали о создании собственного бизнеса или если вы думаете о том, как начать свой бизнес, и хотел бы иметь идею, которую вы могли бы предложить клиенту, на этой неделе зайдите на hollyknoll.com/free и возьмите мое БЕСПЛАТНОЕ руководство по бизнес-действиям.

Holly Knoll:
Это руководство даст вам шесть простых шагов, чтобы перейти от идеи к твердой идее, которую вы можете начать предлагать своему первому клиенту, начиная с этой недели.Зайдите на hollyknoll.com/free, возьмите бесплатный путеводитель, и я увижу вас в эпизоде ​​с Асей Уоткинс. Добро пожаловать, Ася, на подкаст «Ежедневный предприниматель», я так рада видеть тебя здесь сегодня. Я с нетерпением ждал этого разговора в течение нескольких недель, и мы, наконец, осуществили его.

Ася Уоткинс:
Да, спасибо, что пригласили меня, Холли, я так рада быть здесь, спасибо, что пригласили меня.

Холли Кнолл:
Да, конечно. Я наткнулась на ваш профиль в Instagram, даже не знаю как, но вы действительно привлекли мое внимание, потому что я увидела женщин из управления проектами.И это то, о чем я не говорю, вероятно, достаточно в подкасте, но причина, по которой вы привлекли мое внимание, заключается в том, что я сам был менеджером проекта. Я построил всю свою карьеру в сфере управления проектами в технологических командах крупных предприятий розничной торговли. И поэтому я подумала: «Ого, как здорово, что кто-то пошел и создал сообщество для женщин-менеджеров проектов». И поэтому я был очень взволнован и хотел бы узнать о вашем путешествии, и, очевидно, вы не делали этого всю свою карьеру, так с чего вы начали? А как ты начал?

Ася Уоткинс:
Это было очень интересное путешествие.Менеджеры проектов, очевидно, мы везде, не так ли? Но все началось не так, поэтому сначала я думал, что буду фармацевтом. Немного иначе, чем … Ну, честно говоря, не сильно отличается от управления проектами, как ни странно. Но я думал, что собираюсь стать фармацевтом, пошел в фармацевтическую школу в Новом Орлеане и поступил в докторантуру. А потом я перешел на химию, на все эти уроки медицинской химии и подумал: «О нет, мне нужно убираться отсюда». Я такой: «Это не обязательно для меня.»И то, о чем я позже узнал, задним числом, — это то, что мне нравится деловая сторона, но не ее клиническая сторона. И поэтому я получил степень бакалавра и в конце концов вернулся домой, потому что ураган Катрина действительно случился примерно в то время. тоже в фармацевтической школе.

Ася Уоткинс:
Это был действительно определяющий момент, и в конце концов я переехала обратно в Чикаго, откуда я родом. И я начала работать в Walgreens, так что я работала на них раньше, когда я думал, что стану фармацевтом.И я, естественно, выполнял множество ролей по управлению проектами, достаточно забавными, в масштабах округа, для их магазинов, следя за тем, чтобы они соответствовали цифрам и маркетингу. И то, чем я занимался, у меня не было бизнеса, потому что я не учился в школе, но мне это нравилось, это было моим естественным занятием. А потом я провел небольшую экспертизу, так что я стал судебным аналитиком, но когда я вернулся в Чикаго, я наткнулся на управление проектами, потому что я работал в их офисе управления проектами, на стороне ИТ, на их фармацевтической стороне их бизнеса. , в то время.

Ася Уоткинс:
И я начала работать в управлении проектами, мне это понравилось, и я подумал: «Хорошо, все эти тенденции ОКР, вся эта организация, вот где это место». Мне это очень понравилось, и я была единственной женщиной в команде, но мне очень повезло, потому что мне пришлось поработать с некоторыми замечательными парнями. И они действительно взяли меня под свое крыло и многому научили, так что я многому там научился, столкнулся с некоторыми препятствиями, но многому научился там. А потом, в конце концов, был принят на работу в другую фармацевтическую компанию, а затем перешел в другую.Итак, я многому научился, работал с множеством разных клиентов, организаций, с множеством разных вещей как со стороны ИТ, так и со стороны бизнеса.

Ася Уоткинс:
Я больше люблю бизнес, чем IT. IT-сторона тоже хороша, вокруг нее есть рамки, я знаю, вы это уже знаете. Так что это был другой путь, а не прямой путь от А до Б, но это был хороший путь, и я многому научился на этом пути. Как ни странно, большую часть своей карьеры я провел в корпоративной сфере, управляя фармацевтами, и тогда я узнал о другой точке зрения.Это также подтвердило, что мне не нравится химия, все наркотики, взаимодействия, я такой: «Я в порядке». Но это было хорошо … Это была поездка, так что это короткая, длинная версия, но было много, много взлетов и падений, но много уроков извлечено.

Холли Нолл:
Мне это нравится. Мне нравится, что в вашей карьере тоже произошли некоторые перипетии, вы заметили, что вам нравится, что вам не нравится, что, по вашему мнению, может вам понравиться, и, как оказалось, вам нравится. И мне нравится, как вы дали себе некоторую грацию и пространство, чтобы сказать: «Хорошо, я вложил все свои силы, я вложил время, энергию и деньги в аптеку, но я не готов для этого, я собираюсь сделать что-то другое.»И я думаю, что это просто показывает столько силы и смелости, чтобы на самом деле повернуть, когда вы зашли так далеко по пути.

Холли Нолл:
Я хочу немного рассказать, почему вы основали Women of PM. Часто мы начинаем бизнес, потому что видим пробел в отрасли, или в вертикали, или в чем-то еще. Итак, какой импульс, какой момент или комбинация событий действительно вдохновили вас на запуск этой программы? И расскажите нам немного об этом

Ася Уоткинс:
Я рада.Честно говоря, началось с эгоизма. Что касается меня, я работал в сфере управления проектами неофициально и официально последние 20 лет. И в то время, в начале моей карьеры, я обнаружил, что даже несколько лет назад все еще говорил … И, честно говоря, все еще спрашивая, я был так наивен в начале своей карьеры и говорю: » Ну где женщины? » Поскольку мы менеджеры проектов, мы задаем много вопросов, верно? Естественно.

Холли Нолл:
Конечно. Определенно.

Ася Уоткинс:
Что хорошо.

Холли Нолл:
Вот что нам нужно сделать.

Ася Уоткинс:
Да. Так что я действительно столкнулся с этим на пользу всем. Но я всегда задавал много вопросов, и поэтому, когда дело доходило до поиска наставников или женщины, к которой можно было бы обратиться, а в то время я не был женат, у меня не было детей, у меня даже не было собака. И поэтому я просто хотел знать: «Ну, как это будет выглядеть через несколько лет, когда я женат или у меня появятся дети, и как вы это сделаете?» И я не мог этого найти, и затем я продолжил свою карьеру, я продолжал обращать людей к себе.

Ася Уоткинс:
Я могла написать своему лучшему другу, я сказала: «Ты должен быть менеджером проекта», и поэтому я сказала: «Это безумие», и поэтому я сказала … Я пошла на собрания, местные встречи с руководством проекта, и это было здорово, но я все еще думал: «Где все мои люди? Я хочу поговорить с большим количеством женщин, я хочу больше женщин, которые похожи на меня». Есть отличные беседы, не поймите меня неправильно, с мужчинами, и есть действительно отличные динамичные беседы, но есть определенные вещи, которые вы просто хотите иметь в этих откровенных беседах с женщинами и женщинами, которые похожи на вас.И вся эта разная динамика в вашем маленьком племени, и я буквально искал ее в течение многих лет.

Ася Уоткинс:
А потом мужу пришлось … Но потом я вышла замуж, родила детей, вот где это было типа: «Почему бы тебе просто не создать это? не найду «. И поэтому я сначала колебался, потому что сказал: «Для этого нет маркетинговых исследований, никто на самом деле не делает именно то, что он есть, это просто у меня в голове». И это было похоже на то, что: «Знаешь что? Мне нужно просто совершить прыжок», и я подумал: «Знаешь что? Я просто собираюсь создать сеть.»

Ася Уоткинс:
Мы единственная сеть, созданная для поддержки цветных женщин и женщин в сфере управления проектами по каждой специальности, потому что управление продуктами присутствует в каждой отрасли. лет с женщинами заключается в том, что у нас одни и те же разговоры, одни и те же препятствия, это просто другой город или другая страна.

Холли Нолл:
Другой проект.

Ася Уоткинс:
Да, другой проект. те же разговоры, которые мы ведем, и я думаю, что многие из нас просто ищут подтверждения своих чувств или переживаний или даже заголовка: «Эй, как вы справились с этой ситуацией?» мы много чего говорили раньше о том, что нас ошибочно принимают за секретаря или делопроизводителя.И это как-

Холли Нолл:
[перекрестные помехи 00:12:28].

Ася Уоткинс:
… часто мы думаем, что мы единственные, а потом говоришь с кем-то и думаешь: «Девушка, мы прошли через это дерьмо».

Holly Knoll:
Можем ли мы просто провести часовую беседу о 11000-м человеке, который попросил нас назначить встречи?

Ася Уоткинс:
Да.

Холли Нолл:
Я могу полностью понять это, ходить на мероприятия по управлению проектами и не находить ваших людей.Я обнаружил то же самое, что и некоторые мероприятия PMP, на которые я был, или некоторые отраслевые мероприятия, связанные с управлением проектами. Я просто огляделся и подумал: «Это не мои люди, а на самом деле это многие люди, которые мне действительно не нравятся, так почему их привлекают эти программы, и я тоже? мои люди, которые настоящие и аутентичные, а может быть, не такие традиционные и не так по правилам? »

Холли Нолл:
Но одна вещь, которую вы сказали, действительно меня бросила в глаза, это то, что вы искали людей, похожих на вас.И я бы сказал, просто для полной прозрачности, это не то, что я лично испытал, поэтому я хотел бы, чтобы вы рассказали нам больше об этом и о том, что вы испытали в индустрии управления проектами, когда дело доходит до цветные женщины и каков был ваш опыт?

Ася Уоткинс:
Я всегда очень прозрачна, я считаю, что быть женщиной определенно уникально. Только для женщин, я просто смотрела вверх, чтобы спросить: «Эта статистика все еще верна?» Что женщины составляют только 30% руководителей проектов, людей, занимающихся управлением проектами.Так что нас всего 30%, но когда дело доходит до женщин или цвета кожи, это намного меньше, а когда дело доходит до чернокожих женщин, мы лишь крошечная часть. И тогда, когда это так, вы нигде не видите репрезентации.

Ася Уоткинс:
И это очень интересная и уникальная перспектива для чернокожих женщин или цветных женщин, женщин тоже. Но когда вы входите в комнату и не видите никого, кого-то, кто похож на вас, и вдобавок ко всему, вы являетесь авторитетным лицом и тем, кто руководит многомиллионным проектом. , вас могут спросить только потому, что вы женщина.

Ася Уоткинс:
Иногда мы находим это, я нахожу, что много женщин говорят, и у меня тоже было это в моей карьере. Я думаю, что меня допрашивали, я не знаю, было ли это потому, что я была женщиной или я был моложе, и в комнате были все пожилые мужчины, это могло быть все это. Но очень часто, поскольку черные женщины, по крайней мере, с моей точки зрения, и многие женщины, с которыми я разговаривал внутри членства, это очень уникально в том смысле, что вы можете чувствовать себя очень одиноко. Вы можете чувствовать себя очень одиноким, и иногда вы можете совершать удивительные вещи, есть еще одна женщина, с которой я брал интервью, и она была первой чернокожей женщиной, несколько лет назад, первой чернокожей женщиной, которая была директором ИТ в городе Чикаго.Реализовал удивительный проект, сделавший Чикаго номером два в мире, уступающим только Корее, по наличию умного города в системе освещения.

Ася Уоткинс:
И она написала это, это было в новостях, моя мама рассказывала мне об этом в Чикаго. И это было потрясающе, и мы поговорили, просто откровенные разговоры внутри членского состава, и она сказала: «Но мне так одиноко, когда я много хожу в комнаты, потому что я единственная женщина там, я единственная черная женщина в там, иногда я единственная женщина, но я единственная черная женщина там.»И иногда вы можете почувствовать, в определенных культурах, культурах компании, что груз лежит на ваших плечах, и вы определенно не хотите напортачить, но это все это … Я не знаю, были ли вы когда-нибудь слышал, как люди говорят это, но некоторые называют это налогом меньшинства. И это все эти дополнительные вещи, о которых вы должны подумать: «Каковы их взгляды и каковы их перспективы?»

Ася Уоткинс:
И я думаю, в целом, я ‘ У меня еще много отличного опыта, иначе я бы не занимался управлением проектами, но у меня определенно были обстоятельства, когда люди просто предполагали, что я меньше.И я должен был убедиться, и мне пришлось практически выйти из своей раковины, чтобы сказать: «Нет, я определенно заслуживаю места за этим столом». И иметь уверенность, потому что в управлении проектами, где вы всегда разные, поэтому все смотрят на вас —

Холли Нолл:
О, черт возьми, вы все время находитесь в напряжении.

Ася Уоткинс:
Ты в горячем положении.

Холли Нолл:
Ага.

Ася Уоткинс:
И вы несете ответственность за все, что мы знаем, что мы не являемся, но, в целом, мы несем ответственность.

Холли Нолл:
Люди ждут, что вы скажете —

Ася Уоткинс:
Именно так.

Холли Нолл:
Ася-

Ася Уоткинс:
Особенно, когда они лажают.

Holly Knoll:
Точно, мы должны знать все в любое время и быть в курсе последних событий.

Ася Уоткинс:
Именно так.

Holly Knoll:
Мы все знаем, что это нереалистичный вопрос, но, вдобавок ко всему, вы входите в комнату, вероятно, с сознательной или бессознательной предвзятостью.И вы, вероятно … Позвольте мне не делать предположений, а спросить вас, скорее, чувствовали ли вы, что вам нужно было потратить больше времени и усилий и еще больше пересечь свои Т и расставить точки над своими Я?

Ася Уоткинс:
Мм-хм (утвердительно).

Холли Кнолл:
Необходимость присутствовать на этой встрече — это больше, чем, возможно, придется сделать белому или не меньшинству?

Ася Уоткинс:
Совершенно верно. И я не думаю, что это вообще секрет. Я думаю, что да, я говорю со своей точки зрения, но я также имел честь поговорить с сотнями женщин, верно? Даже через платформу.И это во многом то же самое, это так забавно, что несколько часов назад я отключился от членского звонка, а она чернокожая женщина, она в Великобритании, и она только что говорила о том, что есть потолок для женщин и есть нижний потолок, где она работает, для чернокожих женщин.

Ася Уоткинс:
И она училась в одном из лучших университетов Великобритании, и поэтому я думаю, что этот общий разговор, как черная женщина, определенно … Это не новость для нас, потому что есть просто вещи, которые Думаю, мы зайдем и… Простите, нас учили. И я думаю, неплохо, многие наши старшие родители учат нас отключать звук, чтобы быть в корпоративной Америке, верно? Чтобы убедиться, что вы говорите определенным образом или правильно носите волосы. Моя мама сказала мне: «Не носи ярких цветов», — я сейчас ношу белые ногти не поэтому.

Holly Knoll:
Твоя помада, мне кажется, я только что проснулась, по сравнению с тем, насколько хорош твой макияж.

Ася Уоткинс:
Спасибо. Спасибо, да? Просто хочу… Я знаю, я прав? Я могу говорить за себя, я хочу соответствовать. Это все, что я хотел сделать, просто соответствовал намерению: «Я хочу, чтобы они относились ко мне, как ко всем остальным, чтобы у меня были равные возможности для продвижения». и ладно, 20 лет спустя «Нет». Просто войдите, будьте профессионалом, знайте свое дело от и до, как это должен делать любой хороший руководитель проекта, но вы должны научиться постоять за себя, потому что у вас будут обстоятельства, в которых вас не будут лечить весьма.

Ася Уоткинс:
У меня были подобные инциденты, они думали, что их немного и редко, но меня спросили, для огромной медицинской компании, меня спросили, потому что консультант не хотел черного менеджер проекта по проекту. И единственная причина, по которой она узнала, что я черный, это то, что я случайно … Знаешь, ты иногда меняешь монитор, а твое фото в углу?

Холли Нолл:
Мм-хм (утвердительно).

Ася Уоткинс:
И я знала это, я такая: «О, Боже, мне нужно получить этот документ», и я сказала: «Я знаю, что мне придется это изменить.»И просто инстинктивно, это было не только из-за нее, она была очень озабоченным консультантом, я бы сказал так, с самого начала. Она была просто очень взволнована и немного раздражена, потому что я знал, что все внутри и снаружи, но она была новичком в консалтинге, и клиент нанял ее, и, действительно, компания уже предоставила это, это был я. Но это было весело, я работал с ней, и потому что это происходит постоянно.

Ася Уоткинс:
Но мне пришлось сменить мониторы, и она увидела мое лицо и спросила моего руководителя… Нет, она сказала моим руководителям: «Снимите ее, сейчас же». И я был в этом около 120 дней, а это было около семи дней, за 10 дней до того, как мы начнем жить. Итак, вы знаете, если вы так долго работаете над проектом, нет никого, кто мог бы что-то изменить, верно? Потому что это то, что она пыталась сказать: «О нет, она возится с частным …»

Ася Уоткинс:
И это был довольно большой проект, и затем моя исполнительная команда пошла, все просмотрела. Планы проекта, каждая встреча, все записи, и они такие: «Нет, на самом деле она все делает хорошо.»А потом она сказала:» Вы снимите ее, или я заберу этого клиента из вашей компании, и я заберу всех своих клиентов «. И они позвонили мне и сказали:» Нам не нравится это, но мы находимся через неделю до запуска. Итак, мы собираемся переключиться и назначить здесь другого человека, а затем, кстати, вы можете спокойно войти в систему и отключить звук, не объявляйте себя, и тогда я буду другим менеджером проекта. И дайте им, кормите их любыми ответами ».

Ася Уоткинс:
И заметьте, осталось всего несколько встреч, потому что до выхода в эфир оставалось 17 дней.А потом, когда мы вышли в эфир, она бредила другим менеджером проекта, не говоря уже о менеджере проекта, она была невинным свидетелем. Она бредила по этому поводу, и это типа: «Мы знаем, что вы не можете перевернуть проект за семь дней, если бы это был такой беспорядок», это был мой проект, они просто хотят, чтобы я сделал это незаметно. И это просто то, что есть, в тот момент я так устал от нее, что даже не злился на исполнительную команду, я подумал: «Просто убери меня от нее, она такая злая.»

Ася Уоткинс:
Слава богу, что это не норма, я не думаю, что такие люди так откровенны с этим. У них могут быть свои проблемы, или они могут нервничать и просто типа:» Я не уверен , «но обычно у меня хорошо получается их побеждать, потому что я всегда знаю свое дело, верно? О проектах, и я этим горжусь. Но, к счастью, это не норма, а тот факт, что это даже произошло —

Холли Нолл:
Это даже произошло.

Ася Уоткинс:
Да, это все еще пугает вас, потому что вы все еще знаете себе цену, но всегда заставляет вас говорить: «Мне нужно просто дважды проверить все, и я дважды проверю, все ли в порядке. , «Я никогда не хочу, чтобы кто-то пытался позвать меня или поймать меня, если что-то не так, так или иначе.Это прискорбно, но я думаю, что это не так уникально, это не так сильно выделяется, как должно быть, для чернокожих женщин в этой индустрии.

Холли Нолл:
Я имею в виду, просто слушая твою историю, тебе физически приходилось отключать звук?

Ася Уоткинс:
Мм-хм (утвердительно). Да.

Холли Нолл:
Физически?

Ася Уоткинс:
Ага.

Холли Нолл:
Вместо этого метафорического «О, просто помолчи». Кстати, в моем доме идет строительство, конечно, данные —

Ася Уоткинс:
Я ничего не слышу.

Холли Нолл:
Хорошо. Что ж, я продолжаю слышать это случайное упражнение, и поэтому, если аудитория что-то слышит, и если вы что-то слышите, это то, что происходит в моей жизни сегодня.

Ася Уоткинс:
Пробуривают.

Holly Knoll:
На улице тоже идет снег, так что давайте добавим это к уравнению. Но здесь вы физически должны отключить себя, передавая другому менеджеру проекта информацию, которую вы проработали 120 дней, над которой вы работали, чтобы узнать и погрузиться в нее.Это должно было казаться таким поражающим, и, на ваш взгляд, ваша история, вероятно, не такая уж редкость для других чернокожих женщин-менеджеров проектов или чернокожих женщин на рабочем месте. И поэтому, как сторонний наблюдатель, я представляю, если бы я был там свидетелем этого, когда я и кто-то, кто действительно любит вас, обожает вас и получает удовольствие от работы с вами, что бы вы хотели, чтобы люди, ваши друзья и коллеги делали в та ситуация? Как они могли помочь вам или как они могли помочь избежать такой ситуации?

Ася Уоткинс:
Я бы обязательно… Так что я думаю, что они начали с правильного намерения, и это было: «Хорошо, давай просто играем нейтрально», даже несмотря на то, что они меня знают, верно? И они знают … Они всегда говорили мне, руководству: «Я даже не знаю, как вы делаете то, что делаете», верно? «И нам никогда не нужно даже просить вас о чем-то, потому что вы уже это поняли, прежде чем мы даже должны будем приходить к вам за чем-то». Но они сделали следующее: честно говоря, посмотрите всю документацию и убедитесь, что все в порядке, и убедитесь, что все ее утверждения не соответствуют действительности.И когда вы подтвердите, что они и сделали, тогда отстаивайте свою позицию и говорите: «Нет, она хорошая», и говорите в точности то, что они сказали мне: «Все проверено, мы знаем, что вы делаете хорошую работу, мы» прошли, мы все проверили «.

Ася Уоткинс:
И не все в порядке, они действительно видели цепочки писем, которые я отправлял им там, где я был сверху, пытаясь успокоить ее нервы. И просто будучи … Я всегда говорю, убейте их добротой, и тогда вы заставляете людей чувствовать себя комфортно, когда они знают, вы знаете, что делаете.И они сделали все это, но потом они все же, в конце дня, сказали: «Ну, в основном клиент прав, и мы просто отключим его». Думаю, именно здесь они пошли не так, потому что могли сказать: «Она ничего не сделала, она ничего не сделала, все выглядит хорошо». Они могли бы даже сказать: «Мы даже можем присутствовать на оставшейся части разговора», ведь это была всего лишь неделя, верно?

Холли Нолл:
«Давай просто живем». Я бы хотел, чтобы с вами случилось то, что лидер, кто бы ни принял это решение, я бы хотел, чтобы они были более укоренены в своих убеждениях о вас и о себе, говоря: «Нет, она остается.»И последствия таковы, если бы угрозы женщины были пустыми или нет. Но я думаю, что слишком часто люди уступают, потому что их также просят надеть маску или заглушить себя определенным образом, потому что … Одна из причин, по которой я просто чувствовал, что корпоративная Америка совсем не для меня, была просто, потому что многое из того, где я работал, было так укоренено в том, чтобы заставлять людей пугаться или основываться на страхе. А ты рассказ-

Ася Уоткинс:
Это не работает.

Холли Нолл:

Ася Уоткинс:
Это не работает, потому что все мы люди, я думаю, что все мы люди, мы не роботы и тому подобное. случиться и, я не знаю, просто быть человеком.Я думаю, что этого можно было бы избежать, если бы люди просто осознавали, что они думают: «Как бы вы себя чувствовали в таких обстоятельствах? И просто покажите человеческую сторону, а не сторону роботов, потому что я часто думаю, даже во время пандемии, независимо от того, являетесь ли вы корпорацией или ведете свой собственный бизнес, реальность такова, что мы работаем посреди пандемии. Это все еще реальность.

Холли Кнолл:
Я не заметила, о, ты узнаешь что-то новое каждый день.

Ася Уоткинс:
Но люди просто ходят и говорят: «О, мы понимаем», а затем они просто продолжают как обычно, и они такие: «Хорошо.»И мы все так и поступаем, но, я не знаю, я думаю, что мы всегда должны проявлять благосклонность друг к другу, особенно во время пандемии.

Холли Кнолл:
Я согласен. Ну, вопрос и к вам, я Я просто увязан с вашей историей. Вы не единственная женщина, которая испытала это, и единственная черная женщина, которая испытала эту ситуацию. Предположим, есть женщина, которая находится в почти очень похожем положении, в котором вы были, слушает к этому подкасту прямо сейчас. Что бы вы ей сказали?

Holly Knoll:
И я уверен, что вы говорите об этом и внутри своей группы, но что бы вы сказали той женщине, которая находится в аналогичной ситуации, находясь в тяжелом состоянии? подвергается дискриминации, но кто невероятно способен и, по сути, сваливает вещи в парк, но ему просто не дается подходящая возможность или шанс?

Ася Уоткинс:
Другими словами, что я скажу себе, помоложе? :
Ага.Что бы вы сказали себе в молодости?

Ася Уоткинс:
Или она, кто угодно, потому что это не только я. Сначала я бы сказал, не позволяйте никому лишать вас уверенности, вы определенно достойны быть в этой роли, у вас есть навыки, чтобы делать все, что вам нужно, вы умны, вы умны, и все эти вещи. Потому что иногда, даже когда кто-то явно неправ, иногда мы склонны винить себя или, по крайней мере, задумываться: «Что ж, позвольте мне посмотреть, мог бы я сделать что-то лучше.»

Ася Уоткинс:
Нет, иногда, если люди ошибаются, они просто ошибаются, они не на той стороне, вы на правильной стороне, даже если они не … . Для них нет никаких последствий. И поэтому я скажу, во-первых, не теряйте уверенности, вы определенно достойны. Но затем, во-вторых, я определенно сказал бы, что всегда хорошо сделать шаг назад и посмотреть на , если это ваша организация, культура, это культура, которая поддерживает вас? Потому что иногда вы можете делать все под солнцем, вы можете получить все сертификаты, все степени и прыгать по коридору и приносить пончики каждый день, в любом случае .И вам по-прежнему могут отказывать, отказывать в ролях, отказывать в вашем интеллекте, в вашем блеске.

Ася Уоткинс:
Иногда эта компания, может быть, им просто нужно что-то изменить, и, может быть, вы можете провести эти открытые обсуждения с тем, кому вы подчиняетесь. Но реальность тоже такова, что иногда нужно сделать шаг назад и сказать: «Подходит ли мне культура этой компании? Работает ли она для меня?» Потому что точно так же, даже когда мы на собеседовании, точно так же, как они берут интервью у вас, вам также нужно брать интервью у них и убедиться, что оно подходит, потому что, давайте будем честными, работаете ли вы. в своем бизнесе, вы работаете на предприятии или работаете со своими клиентами, вы тратите много времени на работу.И поэтому, если эта среда не служит вам, а это взаимовыгодно, вам, возможно, придется подумать о переходе в другую среду.

Ася Уоткинс:
Это может быть другая команда в этой компании, это может быть другая компания, она может начать свой бизнес, но просто не оставайтесь там. Потому что у меня было это в моей карьере, где я оставался где-то слишком долго, и я такой: «Все признаки были здесь, меня должны были уйти пять лет назад». Но это легко, неудобно, потому что иногда мы думаем: «Ну, по крайней мере, я знаю, что сойду здесь с ума, это безумие.»

Холли Нолл:
Это дьявол, которого вы знаете.

Ася Уоткинс:
Совершенно верно. Точно.

Холли Нолл:
Но это никому не служит. Хорошо, продолжайте.

Ася Уоткинс:
Это это, я имею в виду, это много в этом предложении, но это слишком упрощенно, но важно сделать эти шаги назад, потому что важно сказать: «Дайте мне посмотреть, подходит ли эта среда даже для меня». Потому что иногда не имеет значения, что вы делаете, в определенных обстоятельствах будет невозможно вырасти.Иногда это есть, а иногда это не имеет значения, и слушайте, если вы хотите роста, его может не быть.

Holly Knoll:
Я полностью согласен, я думаю, имея опыт культур, которые были очень токсичными. Моей последней компанией в качестве сотрудника была компания, которую, оглядываясь назад, я никогда не должен был соглашаться на эту работу. Я не являюсь покровителем этого конкретного места, я не согласен с их практикой и этикой, и все же я согласился на эту работу, потому что подумал, что это отличная возможность для карьерного роста. Мне нужно было построить свой PMO с нуля, и мне пришлось нанять команду, они предложили мне отличную зарплату, но на третий день, на третий день, я переехал из Северной Калифорнии в Южную Калифорнию, и я начал свою жизнь.И я подумал: «О нет, я думаю, что совершил серьезную ошибку».

Holly Knoll:
И поскольку я решил уйти так далеко, у меня не было сети, и я не собирался просто бросать работу, я подумал: «Ну, я должен дать этому еще немного времени. » Но я соглашусь, я думаю, что предупреждающие знаки всегда на стене, наш кишечник говорит нам так много, и что, особенно когда мы знаем, когда мы начинаем думать, что что-то не так, вероятно, это не так. И, перейдя в другую компанию или команду или в бессовестную пробку в том, что я делаю, я решил, что хочу быть фрилансером и хочу научить других людей, как освободиться от этих токсичных культур.

Holly Knoll:
Потому что, будучи фрилансером, вы сами решаете, на кого хотите работать, и можете решить, например: «Поддерживаю ли я этого клиента? Разве нет?» Проекты часто бывают более короткими, поэтому вы не застреваете там, вы не пытаетесь продвинуться по службе, вы не пытаетесь … Вы можете работать в компании, но не в компании и во всех [перекрестных помехах 00: 34:19]. Итак, лично я то, что я искал в тот момент своей карьеры, потому что у меня было такое … Этот последний опыт работы в качестве сотрудника был таким ужасным, это было все, что я мог вынести, но я был напуган к смерти совершить этот прыжок.Итак, как вы … Тогда я всегда говорю о черной дыре, черная дыра превращается из служащего в владельца бизнеса. И весь беспорядок и повороты, которые происходят, когда вы переходите от одного к другому. Так как же вы преодолели свою дыру в двусмысленности, если хотите? Как вам удалось добиться таких успехов, как сегодня?

Ася Уоткинс:
Прежде всего, спасибо, что сказали это.

Холли Нолл:
Да, черт возьми.

Ася Уоткинс:
Мне кажется, что мы очень похожи, в том смысле, что я очень не люблю рисковать.Многим из нас, менеджерам проектов, нужен план, нам нужен план для плана, и поэтому для меня это был процесс, верно? Так что для меня это как будто я посередине, потому что я все еще работаю с 9:00 до 5:00, и у меня все еще есть клиенты, у меня есть. И у меня все еще есть бизнес, и он у меня уже пять лет, так что, в конце концов, я, вероятно, перейду в бизнес. И мы могли бы поговорить об этом, но для меня, женщин, занимающихся управлением проектами, это целое сообщество, и я тоже практикую.

Ася Уоткинс:
Это все еще идет рука об руку, но для меня я буквально один из тех людей, где, если бы я был птицей, моей маме пришлось бы выталкивать меня из гнезда.Типа: «Уходи отсюда», потому что я такой: «Подожди, мне нужен план». Я занимаюсь этим последние пять … Честно говоря, около шести лет и то и другое. В последние три-четыре года бизнес стал намного активнее, и мне приходилось стратегически играть разные роли, поэтому я должен был убедиться, что нахожу баланс между двумя мирами. Потому что я обнаружил, что мне нужно время, мне лично, мне нужно время, чтобы понять, что я делаю. Я начал, это было совершенно другое название компании, это был умный PMP, подумал, что это мило, и PMI сделала это, им это имя совсем не понравилось.

Холли Кнолл:
О, ваша команда?

Ася Уоткинс:
Ага.

Holly Knoll:
Они сказали: «Нет, нам нужно, чтобы вы были более креативными».

Ася Уоткинс:
Ага. А потом я подумала … Ладно, я сдала им PMP, я прошла PMP, когда была на девятом месяце беременности, верно?

Холли Нолл:
Вау.

Ася Уоткинс:
Я подумала об этом, сдала и подумала: «Знаешь что? Я собираюсь помочь другим людям пройти PMP и провести коучинг для сертификации.«А потом я настроил все, и тогда я подумал:« Это не мое благословение, я не хочу … Я закончил с этим сертификатом, я не хочу … »

Холли Нолл :
Не хотела снова и снова переживать эту сертификацию

Ася Уоткинс:
Я сказала: «Нет». Так что у нас есть тренеры по сертификации, но это не я, ей лучше, и она сдала. Но Мне пришлось пройти через все эти изменения, а затем я честно собирался закрыть его около трех лет назад, я собирался закрыть весь бизнес, потому что я подумал: «Я не хочу»… Какой смысл в создании бизнеса, но не в создании новой работы, такое ощущение, что это не бизнес, это похоже на другую работу, и какой в ​​этом смысл? »

Ася Уоткинс:
Неважно, насколько безумной корпоративной может быть Америка, все еще проще. Если у вас будет плохой день или несколько плохих недель, вам все равно будут платить. Это не относится к бизнесу, верно? Так что я действительно должен был прийти к Иисусу и сказать «Я закрываю его и собираюсь провести ребрендинг». Я переименовал его в «Женщины в управлении проектами» и «Я собираюсь создать то, что мне хотелось бы иметь все это время.»И да, сертификация есть, и я могу попросить кого-нибудь сделать это, мне не нужно это делать, это будет медвежьей услугой для других участников в членстве.

Ася Уоткинс:
Но я только что построил это сообщество, и я не знал, потому что там был просто я, никаких маркетинговых исследований, ничего подобного не было. И это было типа: «Я знаю, что эти женщины существуют, я знаю, что мне нужно найти свою племени », и я подумал:« Я просто собираюсь создать это, я просто буду продолжать творить », и я получил множество навыков в создании всего, веб-сайта, членства, просто делать все и находить разработчиков и просто все делают.

Ася Уоткинс:
Но я просто продолжала пробовать еще больше и пытаться настроить это и настроить то, и поэтому, теперь, мы переименовали его, а затем мы расширили членство в прошлом 1 октября. Итак, теперь это все, все мои извлеченные уроки, единое сообщество, и у него есть все эти ресурсы. Но, на самом деле, это было просто больше … Что заставляло меня двигаться дальше, так это просто создавать что-то, что я действительно, очень люблю, и я действительно, очень нуждался в себе, и это меня просто питает. А потом, когда я начал видеть вишенку на вершине, заметьте, я построил ее, увидел, что люди могут присоединиться, но я не знал, будут ли они.

Холли Нолл:
Надеюсь, этого никогда не случится.

Ася Уоткинс:
Я сказала: «Пожалуйста». И теперь, когда я на самом деле вижу женщин, и они рассказывают мне, на протяжении многих лет, что это имело значение, и у них было наставничество со стороны людей, они говорили со мной, и все они просто начали помогать друг другу и просто делиться своими знаниями друг с другом. , это просто наполняет мое сердце.

Ася Уоткинс:
Итак, теперь я определенно нахожусь в той точке, где я говорю: «Хорошо», через некоторое время, когда они оба переходят на полный рабочий день, вы должны принять решение в определенный момент.И я определенно снова на распутье, верно? Жизнь — это не что иное, как перекресток, но это больше сейчас: «Как я хочу … Какое мое влияние на мир?» И поэтому я определенно нахожусь в этом сообществе, я знаю, что вложил в него свое сердце и душу, но был этой структурой, да, создавая то, что мне нужно, но чтобы помогать другим.

Ася Уоткинс:
Это беспроигрышная ситуация для меня или для женщин, которые присоединяются, и поэтому я думаю, что в конечном итоге я, вероятно, все равно перейду к бизнесу на полную ставку, потому что я чувствую, что на данном этапе, если я ‘ м, имея все это… Мы прилагаем много усилий, много времени и много любви вкладываем в свой бизнес. И если это что-то … Когда все сказано и сделано, меня не волнует, что кто-то говорит о моей корпоративной работе, это просто я, если честно. Мне нравятся мои корпоративные клиенты, но это то, чем я хочу быть в наследство, потому что я чувствую, что это имеет долгосрочное влияние. И поэтому я могу вливаться в кого-то или это сообщество и фреймворк, и я вижу, что люди действительно извлекают из этого пользу, так что мы основаны на проектах, но мы ориентированы на результат, верно?

Холли Нолл:
Справа.

Ася Уоткинс:
Когда я начала это видеть, я чувствую себя сытым, я так счастлива. Итак, ответ таков: я делаю и то, и другое, я обязательно, в конце концов, перейду в бизнес, но я думаю, что эти трудные годы — это нормально. Это непросто, это непросто, 5 часов утра и поздно вечером, у меня есть муж, и у меня есть шестилетний сын, которому только что исполнилось шесть лет, и у него много энергии. С COVID я сейчас учусь на дому, так что теперь я учитель, вдобавок ко всему, я буду учиться на дому, у нас будет урок сразу после этого.

Ася Уоткинс:
Это все равно что жонглировать всеми этими вещами и у всех это работает по-разному. Я видел, как люди добиваются успеха по-разному, особенно у нас есть система управления проектами боссов внутри членства, и она для этого. Потому что я подумал: «Я хочу встретить больше женщин, которые делают и то, и другое, как я, а также женщин, которые перешли, и они делали это постоянно, и они процветали». Потому что я думаю, что это важно, чтобы каждый увидел и смог …. Это осязаемо, и они могут протянуть им руку и сказать: «Ну, как вы это сделали?» Или посмотрите наши разговоры по запросу, как сейчас. А затем просто скажите им: «Вот как это случилось, и это было непросто», и то и это. Так что вы могли видеть, работает ли это для вас, но мой путь все еще продолжается, но он ухабист, но он хороший, это все еще хорошая поездка.

Холли Нолл:
Мне нравится ваша история, мне нравится, как вы говорили о своем наследии. Что действительно показалось мне правдой, так это то, что я занимаюсь корпоративным фрилансом, вы фрилансер или являетесь сотрудником?

Ася Уоткинс:
Нет, я сотрудник, и моя цель — это сделать… Сначала я думал, что хочу работать фрилансером, и кто знает, вот что прекрасно. В нашей отрасли у нас есть такая возможность, потому что никто не забирает эти навыки.

Холли Кнолл:
Нет, конечно, одна из самых простых ролей — это фрилансер.

Ася Уоткинс:
Ага. И я подумал об этом, и это вариант, это определенно вариант. Но мне бы хотелось, чтобы бизнес достиг хорошей точки, когда я просто сосредоточился на бизнесе. Мы делаем некоторые вещи, в которых мы сотрудничаем с некоторыми компаниями, которые действительно хотят нанимать женщин, цветных женщин.Я думаю, что мы с ними сотрудничаем, но это должны быть настоящие отношения, потому что я действительно защищаю женщин внутри членства.

Холли Нолл:
Конечно, над вашими женщинами.

Ася Уоткинс:
Ага. Так что я чувствую, что если бы я приложил свои усилия, даже в этом тоже, и мы стали бы партнером, не советуемся, а партнером таким образом, я думаю, это было бы хорошо. Поскольку я обдумал это, я буду честен с вами, и у меня были большие консультационные компании. Но это еще много работы, и я все еще… Я не знаю, мне кажется, когда ты прикоснешься или попробуешь что-то, в чем ты действительно хорош, даже когда ты этого не знал, и ты видишь, как все развивается, это как будто однажды ты попробуйте сравнить это, по крайней мере, на определенных этапах, иногда мы просто фокусируемся на одном. И мне просто нравится тот факт, что если я решу передумать, управление проектами будет настолько гибким, что я могу сказать: «Хорошо, я возьму работу». Я имею в виду, вы, наверное, это знаете.

Холли Нолл:
Всего.

Ася Уоткинс:
Люди все время находятся в почтовом ящике и говорят: «Хорошо, у нас есть проект для этого, проект для этого», и поэтому мне нравится то, что в этой отрасли такая гибкость, есть такая потребность в управление проектами, где вы можете сказать: «Нет, я не собираюсь сейчас консультироваться, я собираюсь сосредоточиться на этом, я хочу это», а затем в другой раз вы могли бы сказать … Иногда у вас может просто чесаться, «Привет, я хочу забрать клиента». И это хорошо, и это хорошо, и это тоже хорошие деньги, так что это беспроигрышный вариант, я люблю беспроигрышные ситуации.

Холли Кнолл:
Я люблю беспроигрышные ситуации и люблю гибкость.

Ася Уоткинс:
Да. Гибкость — это все.

Holly Knoll:
И если вы строите этот бизнес на стороне, давайте не будем так сильно зависеть от вашей корпоративной работы, а ваша корпоративная работа позволит вам не быть настолько зависимой от вашего бизнеса.

Ася Уоткинс:
Справа.

Холли Кнолл:
Но они оба так хорошо играют вместе, потому что у них одна и та же практика — управление проектами.И вы можете делать и то, и другое, пока это не сработает, и, по вашему мнению, если вы этого хотите, эти навыки не исчезнут, и я думаю, что это касается любого, кто приобрел действительно сильный набор навыков в корпоративной Америке. . Будь то управление проектами, управление продуктами, инжиниринг, разработка программного обеспечения, копирайтинг, что бы то ни было, эти навыки можно передать, и они никуда не денутся.

Ася Уоткинс:
Совершенно верно.

Холли Нолл:
И то, что он дает такую ​​большую гибкость-

Ася Уоткинс:
Ага.Абсолютно.

Холли Нолл:
… в бизнесе или на работе, работая на кого-то еще. Как бы то ни было, я думаю, это действительно здорово — нужно выяснить, в чем ваши сильные стороны, и выяснить, как это может потенциально трансформироваться, когда вы начинаете думать о своей жизни в ближайшие год-пять, вот как я работаю с мои клиенты тоже, что может быть дальше? И просто будучи членом вашего членства, поздравляю с вашим недавним запуском в октябре.

Ася Уоткинс:
Спасибо.

Холли Нолл:
Мне нравится ваш брендинг, и это не просто «Мне нравятся ваши цвета и ваш шрифт», нет, я люблю … Ваши ценности выражаются так ясно, ваша миссия выражается так ясно, ваш голос, то, что вы отстаиваете и что пытаетесь сделать, звучит так ясно, что мне сразу захотелось принять участие в этом. И поэтому я рад проводить больше времени в сообществе.

Ася Уоткинс:
Ура.

Холли Нолл:
А кто была бы для вас идеальной женщиной, которая подписалась бы на ваше членство?

Ася Уоткинс:
Это забавно, я ходила на горячую йогу сегодня утром, шла к своей машине и спросила: «Кто мои люди?» Потому что этот вопрос заставил меня задуматься.»Кто мой народ?» И тогда я ответил себе: «Женщины, мои девочки, просто женщины, точка, все женщины, определенно цветные». А потом я сказал: «Йоги», мне нравятся йоги.

Холли Кнолл:
Мне нравятся йоги.

Ася Уоткинс:
Мне нравятся люди, которые работают в Trader Joe’s и делают покупки в Trader Joe’s, это мои люди, я не знаю почему, мы просто сразу связываемся. Но женщины, которые в идеале должны были бы присоединиться к членству, честно говоря, я построил его таким образом, что я усвоил все уроки, извлеченные за последние несколько лет, и каждый вопрос или каждый пробел, который я думал о старом членстве, например: «О, мы можем поправляйся в этом, мы сможем поддержать их немного лучше », — вот как я построил это, так что это действительно для каждой женщины.На днях меня попросил мужчина, и я подумал: «Слушай, здесь все для женщин, ты можешь делать все, что хочешь, но».

Holly Knoll:
Я имею в виду, поговорим о выделении.

Ася Уоткинс:
Хотя делай, что хочешь. Но это действительно для всех, так что это для тех, кто только думает об управлении проектами. Когда я учился в школе, я не помню, чтобы были майоры, специальности в аспирантуре и бакалавриат по управлению проектами. А сейчас таких женщин много, и они раньше присылали мне сообщения или писали по электронной почте и говорили: «Ну, у вас есть проект… Есть ли у вас титул, руководство проектом? Или нужно иметь PMP? Я буду ждать, чтобы получить свой PMP », и снова« Нет », я ответил:« Нет, нет, нет, нет, это первая часть ».

Holly Knoll:
Нет, нет, ты не знаешь не нужно.

Ася Уоткинс:
Это для всех нас, это для всех, это для всех нас. Но это для тех, кто только думает об этом и им просто любопытно, студент ли вы или вы собираетесь сделать вторую карьеру и хотите применить эти навыки в управлении проектами, но вам не обязательно иметь титул руководителя проекта, у нас есть люди, которые являются директорами, они руководители, они системы аналитики, они все под солнцем, не так ли? Но это все еще подпадает под действие управления проектами.Так что, даже если вы просто думаете об этом и думаете: «Что люди делают в управлении проектами? Каковы все препятствия?» И я часто слышу: «Чем ты занимаешься помимо ЭТОГО?» Я подумал: «Прежде всего, я занимаюсь здравоохранением».

Холли Кнолл:
Ты делаешь ЭТО, ну вот и все.

Ася Уоткинс:
Потому что, я имею в виду, дело в том, что это все еще в силе, потому что я встречал … Есть названия в отраслях, в которых я еще не знал, что менеджеры проектов работают; устойчивая мода, управление продуктами, телетрансляция и все остальное, и это так-

Holly Knoll:
Для новостных лент может быть рычаг управления проектами, он подпадает под разные типы вещей.

Ася Уоткинс:
Ага.

Холли Нолл:
Но все же кое-что удалось от начала до конца.

Ася Уоткинс:
Безусловно, и это уникально —

Холли Нолл:
Даже если у вас нет названия.

Ася Уоткинс:
Совершенно верно. И это то, что я тоже пытаюсь объяснить людям. Даже если вы думаете об этом или даже если вы новичок, только что получили свою роль по управлению проектами или роль координатора проекта, и вы думаете: «Что все это значит?» У нас есть для этого трек, все включено в членство.Но у нас это разделено, это все, но это просто немного разрознено внутри членства, так что это никого не ошеломляет.

Asya Watkins:
Вы можете нажать на категорию, а затем вы увидите видео, и если вы новичок, в нем рассказывается обо всех способах, которыми он может помочь вам и принести вам пользу, а также есть курсы и ресурсы для этого трека. . Затем у нас есть менеджер по карьерным проектам, которые такие же женщины, как мы, и мы не новички в этом, и мы этим занимаемся, но всегда есть что-то новое, чему можно научиться, новая точка зрения, новые навыки, в любом случае, и мы чтобы женщины говорили с этой выгодной позиции.

Ася Уоткинс:
И еще у нас есть руководитель проекта, и это просто женщины с любыми навыками управления проектами, и вы либо хотите работать на этой корпоративной работе и начать свой бизнес, либо вы хотите выяснить, как перейти, или вы просто хотите иметь несколько источников дохода. Мы приглашаем женщин, я ищу женщин, чтобы мы могли проводить откровенные дискуссии, как у нас, и у нас это будет по запросу и для этого.

Ася Уоткинс:
И последний трек сертификатов, и это все, будь то PMP, scrum master или что-то еще, у нас есть люди, которые сначала проводят курсы по запросу.И затем они идут вперед, и вы можете связаться с ними, если хотите, вы узнаете немного об их карьере, я подумал, что это важно для всех, просто чтобы каждый мог видеть большую часть времени, что это не прямая пятерка. на Б. Итак, это просто все эти разные ресурсы, и мы собираемся сотрудничать с компаниями, мы называем это нашим партнерством с целью трудоустройства.

Ася Уоткинс:
Некоторые действительно замечательные вещи, все эти вещи, это для всех, правда… Я разработал его с надеждой ответить на все вопросы еще до того, как они у вас возникнут, и иметь те ресурсы, которые вы можете потреблять как участник, так, как это работает для вас. Всякий раз, когда у вас есть время наедине с собой, вы просто … Это как небольшой Netflix для женщин в управлении проектами, что-то в этом роде.

Holly Knoll:
Ну, и это дает женщинам, я думаю, даже дух, это дает женщинам, которые могут чувствовать себя одинокими на работе или без поддержки, или как единственные в комнате, которые выглядят определенным образом или имеют определенную фон.Это дает людям сообщество и место, где они действительно вписываются, и их уважают и поддерживают. И поэтому я люблю … Это звучит так ясно, что это то, что вы непоколебимо предоставляете. Благодарю тебя, Ася, что ты сегодня здесь.

Ася Уоткинс:
Спасибо, что приняли меня.

Холли Кнолл:
И расскажите, как мы можем узнать больше о женщинах премьер-министра и о вас?

Ася Уоткинс:
Итак, вы можете зайти на сайт womenofpm.com, вы можете найти нас практически в любых социальных сетях; Instagram, LinkedIn.

Холли Нолл:
Instagram отличный.

Ася Уоткинс:
Я знаю. Можете ли вы сказать, что Instagram мой любимый?

Холли Нолл:
О да, моя тоже, это здорово.

Ася Уоткинс:
Да, мы «Женщины премьер-министра» в Instagram, но если вы просто зайдете на наш сайт «Женщины премьер-министра», то сможете найти абсолютно все. Видео, в которых объясняются все способы, которыми сообщество поддерживает вас, подпишитесь на членство, и вы можете увидеть все наши платформы социальных сетей, вы даже можете отправить мне электронное письмо, так что womenofpm.com.

Холли Нолл:
Ася Уоткинс, все. Ася, у вас есть что добавить, о чем мы сегодня не говорили, что вы хотите оставить людям или у нас все хорошо?

Ася Уоткинс:
Я бы сказал, мы уже говорили это раньше, я обязательно скажу еще раз. Что бы вы ни делали, какой бы ни была ваша цель в карьере, просто проявите некоторую грацию, найдите свое племя, найдите людей, которые поддерживают вас, положитесь на них, но дайте себе немного благодати, потому что я думаю, что для меня многое происходит, верно? Для всех много чего происходит, и мы постоянно перекалибровываемся.Дайте себе благодать перекалиброваться, иногда начинать заново, перегруппироваться, но дайте себе некоторую благодать.

Холли Нолл:
Да. Пространство для благодати, все, дайте себе немного благодати. И на этом я огромное вам спасибо за то, что вы здесь.

Ася Уоткинс:
Спасибо, Холли.

Холли Кнолл:
Это было хорошо или что? Ася, спасибо тебе большое за то, что ты здесь, на подкасте The Everyday Entrepreneur Podcast. Я действительно оценил вашу прозрачность, открытость и готовность говорить о некоторых действительно сложных проблемах, которые происходят сегодня на рабочем месте.Кроме того, большое спасибо за то, что поделились своей мудростью о том, что значит иметь две вещи, которыми вы занимаетесь: как постоянную работу, так и полноценный бизнес. Я надеюсь, что история Аси вдохновила вас, что вы тоже можете начать свой бизнес, что вы тоже можете начать что-то на стороне помимо своей постоянной работы.

Holly Knoll:
Найдите то, что вам нравится, найдите то, что решает проблему, что вы видите ежедневно, что соответствует вашим сильным сторонам, и вы можете помочь решить их.Я думаю, что это один из самых простых способов найти удовлетворение, когда дело доходит до вашей карьеры, будь то полный рабочий день, побочная суета или немного уравновешивания того и другого. Ася, еще раз большое спасибо за то, что были здесь, и за то, что слушали сегодня подкаст The Everyday Entrepreneur Podcast.

Holly Knoll:
Если вы еще этого не сделали, перейдите на hollyknoll.com/free, у меня есть БЕСПЛАТНОЕ руководство, которое поможет вам укрепить свою бизнес-идею, чтобы вы могли начать продвигать свою бизнес-идея для клиента на этой неделе серьезно.И если вам нравится этот подкаст, зайдите в iTunes и оставьте мне отзыв, я был бы очень признателен за вашу поддержку в сообществе подкастов. Опять же, большое спасибо за то, что вы здесь, и увидимся в следующем выпуске подкаста The Everyday Entrepreneur Podcast.

Филиал Аси в Миссисипи стал победителем конкурса Мисс США 2020

Сара Лайалл, New York Times

Спустя четверть века после того, как принцесса Диана нарушила свое молчание о жизни среди британских королевских особ, Меган, герцогиня Сассекская, сделала то же самое.Их истории были удивительно похожи.

Любой, кто помнит похороны Дианы, принцессы Уэльской, в 1997 году, не может не беспокоить мучительное зрелище двух ее маленьких сыновей, принцев Уильяма и Гарри, медленно идущих за ее гробом, направлявшимся к Вестминстерскому аббатству. . Их руки были сцеплены впереди; их головы были опущены. Гарри выглядел таким маленьким в своем костюме.

Это изображение звучало на протяжении многих лет, призрачное напоминание о травматическом детстве принцев, и оно снова появилось на заднем плане, когда принц Гарри и его жена Меган разговаривали с Опрой Уинфри в воскресенье вечером.

В то время как британские таблоиды любят изображать Меган в злодейской роли герцогини Виндзорской — американской разведенной женщины, которая заманила своего короля в 1936 году и жила с ним в изгнании, вызвав непоправимый семейный раскол, — Гарри и Меган, похоже, твердо намерены занять позицию вместо этого она была новоявленной Дианой, женщиной, с которой плохо обращались ее родственники, которая больше грешила, чем грешила.

Гарри часто с тоской и горечью рассказывал о том, что случилось с Дианой все эти годы назад, когда она была изгнана из королевской семьи после развода с принцем Чарльзом и позже погибла в автокатастрофе в подземном переходе Парижа, папарацци по горячим следам .В воскресенье он снова поднял эту тему, проводя параллели между переживаниями своей матери и жены и говоря о Диане, что он «ощущал ее присутствие на протяжении всего этого процесса».

Он казался шекспировским, ощущение истории повторяется через неизменную структуру королевской родословной и древнего института — в то время как принц говорил о том, чтобы вырваться из старых шаблонов и найти новый путь вперед.

Гарри сделал четкое сравнение в воскресенье, когда упомянул «постоянный шквал» критики и расистских нападок на его жену.

«Я видел, как история повторяется», — сказал он, хотя и описал обращение с Меган как «гораздо более опасное» из-за повсеместного распространения социальных сетей и разрушительного элемента расизма.

Обсуждение Меган в интервью ее проблем с психическим здоровьем в качестве королевской жены, одиночества, отчаяния и мыслей о самоубийстве напоминало рассказ Дианы о булимии и депрессии, охвативших ее во время ее собственного брака. Обе женщины сказали, что они отчаянно искали помощи у семьи, но были проигнорированы и отвергнуты.

«Когда я говорю о повторяющейся истории, я говорю о своей матери, — сказал Гарри. «Когда вы видите, что что-то происходит таким же образом, любой попросит о помощи».

Но, как и в случае с его матерью, когда Меган умоляла о помощи, он сказал, что ничего не последовало. Вместо этого семья отклонила ее опасения и, по сути, посоветовала ей не поднимать голову.

Паре неоднократно говорили: «Так оно и есть. Просто так, — сказал Гарри.

Между Меган и Дианой есть много параллелей.

Как и Диана, Меган вышла замуж в семье, которая ее не понимала и считала, что она без жалоб подчинится королевским обычаям и протоколам. Как и в случае с Дианой, когда Меган оказалась неспособной или не желающей следовать семейной линии, по ее словам, дворец не сделал ничего, чтобы развеять появляющееся общественное повествование, которое она требовала, раздражала и называла. И, как и Диана, Меган преследовали таблоиды, которые обвиняли ее в том, что она постоянно ищет внимания, с удовольствием заполняя свои страницы историями о ней.

Но есть и различия, помимо того факта, что Диана была белой, а Меган — межрасового, и того факта, что брак Дианы распался, в то время как у Меган крепкий брак и яростный чемпион в Гарри.

Диане было всего 20 лет, когда они с Чарльзом поженились, она была очень замкнутой и наивной; Меган было 36 лет, и она была мирской, много лет зарабатывала на жизнь, когда вышла замуж за Гарри. Она также была в разводе, имея заметную работу актрисы.

А Меган американка с американским чутьем.

Диана происходила из культуры сдержанности, в которой почитаются традиции; Меган родом из того места, где нормально просить о помощи, обсуждать свои чувства и предполагать, что могут быть лучшие и новые способы делать что-то.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Следующая запись

Книга психология обмана: Книга: "Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди" - Чарльз Форд. Купить книгу, читать рецензии | Lies! Lies!! Lies!!! The Psychology of Deceit | ISBN 978-5-699-64931-0

Пн Май 10 , 2021
Содержание Книга: Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди — Чарльз ФордСтраница не найденаЧарльз Форд — Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные людиКнига «Психология лжи и обмана. 2-е издание» Щербатых Ю ВКнига «Психология обмана и мошенничества» из жанра РазноеПол Экман «Психология лжи» — Look […]