Затем, в соответствии с случайным распределением по условиям, мужчинам сказали, что наркотик заставит их чувствовать себя определенными способами.Людям, получавшим эпинефрин , сообщили, что состояние имело правду о воздействии препарата — они, вероятно, испытают тремор, их руки начнут трястись, их сердца начнут стучать, а их лица могут стать теплыми и красными. Тем не менее, участникам, находившимся в состоянии , не имеющем информации об эпинефрине , сказали что-то неверное — что их ноги онемели, у них будет ощущение зуда в частях тела и у них может появиться легкая головная боль.Идея заключалась в том, чтобы заставить некоторых мужчин думать, что возбуждение, которое они испытывали, было вызвано наркотиком (состояние , информированное о ), в то время как другие были бы не уверены, откуда это возбуждение (состояние , не информированное о ).

Затем мужчин оставили наедине с сообщником, которому, по их мнению, была сделана такая же инъекция. Пока они ждали начала эксперимента (который якобы касался видения), сообщник вел себя дико и безумно (Шехтер и Сингер назвали это «эйфорическим» образом).Он скомкал шарики, летал на бумажных самолетиках и играл с хула-хупом. Он продолжал пытаться убедить участника присоединиться к его играм. Затем, прямо перед началом эксперимента со зрением, участников попросили указать их текущее эмоциональное состояние по ряду шкал. Одной из эмоций, о которых их спрашивали, была эйфория.

Если вы следите за этой историей, вы поймете, чего ожидали: мужчины, у которых есть ярлык для своего возбуждения (группа информировала ), не будут испытывать особых эмоций, потому что у них уже есть ярлык для их возбуждения.С другой стороны, мужчины в группе дезинформировали группу , как ожидалось, не были уверены в источнике возбуждения. Им нужно было найти объяснение своему возбуждению, и сообщник дал его. Как вы можете видеть на рис. 11.6, «Результаты Schachter and Singer, 1962» (слева), они именно это и обнаружили. Участники в дезинформированном состоянии с большей вероятностью испытывали эйфорию (судя по их поведенческим реакциям с сообщником), чем участники в информированном состоянии.

Затем Шехтер и Сингер провели другую часть исследования, используя новых участников. Все было точно так же, за исключением поведения единомышленника. Вместо того чтобы впадать в эйфорию, он действовал сердито. Он жаловался на то, что ему приходилось заполнять анкету, которую его просили заполнить, что указывало на то, что вопросы были глупыми и слишком личными. В итоге он разорвал анкету, над которой работал, и крикнул: «Мне не нужно им это говорить!» Затем он схватил свои книги и вылетел из комнаты.

Как вы думаете, что произошло в этом состоянии? Ответ тот же: дезинформированные участники испытали больше гнева (опять же, если судить по его поведению в период ожидания), чем информированные участники. (Рисунок 11.6, «Результаты Schachter and Singer, 1962», справа). Идея состоит в том, что, поскольку когниции являются такими сильными детерминантами эмоциональных состояний, одно и то же состояние физиологического возбуждения можно обозначать разными способами, полностью в зависимости от ярлыка, предоставляемого социальной ситуацией.Как выразились Шехтер и Сингер: «Учитывая состояние физиологического возбуждения, которому человек не имеет немедленного объяснения, он будет« маркировать »это состояние и описывать свои чувства в терминах доступных ему познаний» (Schachter & Singer, 1962, с. 381).

Поскольку она предполагает, что возбуждение является постоянным для всех эмоций, двухфакторная теория также предсказывает, что эмоции могут передаваться или перетекать от одного очень возбуждающего события к другому. Моя университетская баскетбольная команда недавно выиграла чемпионат по баскетболу, но после окончательной победы несколько студентов устроили беспорядки на улицах возле кампуса, разжигая костры и горящие машины. Это кажется очень странной реакцией на такой положительный результат для университета и студентов, но ее можно объяснить перетеканием возбуждения, вызванного счастьем, на деструктивное поведение.Принцип передачи возбуждения относится к явлению, которое происходит, когда люди, которые уже испытывают возбуждение от одного события, склонны также сильнее испытывать несвязанные эмоции .

В общем, каждой из трех теорий эмоций есть что поддержать. С точки зрения Cannon-Bard, эмоции и возбуждение обычно субъективно переживаются вместе и распространяются очень быстро. В поддержку теории Джеймса-Ланге есть, по крайней мере, некоторые свидетельства того, что возбуждение необходимо для переживания эмоций, и что модели возбуждения различаются для разных эмоций.И в соответствии с двухфакторной моделью, есть также свидетельства того, что мы можем интерпретировать одни и те же модели возбуждения по-разному в разных ситуациях.

Общение эмоций

Помимо внутреннего переживания эмоций, мы также выражаем свои эмоции другим, и мы узнаем об эмоциях других, наблюдая за ними. Этот коммуникационный процесс эволюционировал с течением времени и очень адаптивен. Один из способов, которым мы воспринимаем эмоции других, — это их невербальное общение , то есть общение , в основном состоящее из симпатий или антипатий, которое не включает слова (Ambady & Weisbuch, 2010; Andersen, 2007).Невербальное общение включает в себя тон нашего голоса, походку, позу, прикосновения и выражения лица, и мы часто можем точно определять эмоции, которые испытывают другие люди через эти каналы. В таблице 11.1 «Некоторые распространенные невербальные коммуникаторы» показаны некоторые важные невербальные формы поведения, которые мы используем для выражения эмоций и некоторой другой информации (в частности, симпатия или антипатия, доминирование или подчинение).

Так же, как не существует универсального разговорного языка, нет универсального невербального языка.Например, в Канаде мы выражаем неуважение, показывая средний палец (палец или птицу). Но в Великобритании, Ирландии, Австралии и Новой Зеландии знак V (сделанный тыльной стороной ладони к получателю) служит той же цели. В странах, где говорят на испанском, португальском или французском языках, жест, при котором поднимается кулак и хлопает рукой по бицепсу, эквивалентен пальцу, а в России, Индонезии, Турции и Китае знак, в котором рука пальцы согнуты, большой палец зажат между средним и указательным пальцами и используется с той же целью.

Самый важный передатчик эмоций — это лицо. Лицо состоит из 43 различных мышц, которые позволяют ему создавать более 10 000 уникальных конфигураций и выражать самые разные эмоции. Например, счастье выражается улыбками, которые создаются двумя основными мышцами, окружающими рот и глаза, а гнев создается опущенными бровями и плотно прижатыми губами.

Лицо помогает нам не только выражать эмоции, но и чувствовать эмоции.Гипотеза лицевой обратной связи предполагает, что движение наших лицевых мышц может вызывать соответствующие эмоции . Фриц Страк и его коллеги (1988) попросили участников исследования держать ручку в зубах (имитируя улыбку на лице) или между губами (похоже на хмурый взгляд), а затем попросили их оценить смешность мультфильма. Они обнаружили, что мультфильмы считались более забавными, когда перо держали в улыбающемся положении — субъективное переживание эмоций усиливалось действием лицевых мышц.

Эти и им подобные результаты показывают, что наше поведение, включая выражение лица, как влияет, так и находится под влиянием нашего аффекта. Мы можем улыбаться, потому что мы счастливы, но мы также счастливы, потому что улыбаемся. И мы можем встать прямо, потому что мы гордимся, но мы гордимся, потому что стоим прямо (Stepper & Strack, 1993).

Основные выводы

• Эмоции — это обычно адаптивные психические и физиологические состояния чувств, которые направляют наше внимание и направляют наше поведение.
• Эмоциональные состояния сопровождаются возбуждением, нашим переживанием телесных реакций, созданных симпатическим отделом вегетативной нервной системы.
• Мотивации — это силы, управляющие поведением. Они могут быть биологическими, например голод и жажда; личные, например мотивация к достижению; или социальные, такие как мотивация принятия и принадлежности.
• Наиболее фундаментальные эмоции, известные как базовые эмоции, — это гнев, отвращение, страх, счастье, печаль и удивление.
• Когнитивная оценка также позволяет нам испытывать множество вторичных эмоций.
• Согласно теории эмоций Кэннон-Барда, переживание эмоции сопровождается физиологическим возбуждением.
• Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге, наше переживание эмоции является результатом переживаемого нами возбуждения.
• Согласно двухфакторной теории эмоций, переживание эмоции определяется интенсивностью переживаемого нами возбуждения, а когнитивная оценка ситуации определяет, какой будет эмоция.
• Когда люди неправильно обозначают источник возбуждения, которое они испытывают, мы говорим, что они неправильно приписывают свое возбуждение.
• Мы выражаем свои эмоции другим посредством невербального поведения, и мы узнаем об эмоциях других, наблюдая за ними.

Упражнения и критическое мышление

1. Рассмотрим три теории эмоций, которые мы обсудили, и приведем пример ситуации, в которой человек может испытать каждый из трех предложенных паттернов возбуждения и эмоции.
2. Опишите время, когда вы использовали невербальное поведение, чтобы выразить свои эмоции или уловить эмоции других людей. Какие конкретные невербальные техники вы использовали для общения?

Список литературы

Амбади, Н., и Вайсбух, М. (2010). Невербальное поведение. В С. Т. Фиске, Д. Т. Гилберте и Г. Линдзи (ред.), Справочник по социальной психологии (5-е изд., Том 1, стр. 464–497). Хобокен, Нью-Джерси: Джон Уайли и сыновья.

Андерсен П. (2007). Невербальное общение: формы и функции (2-е изд.). Лонг-Гроув, Иллинойс: Waveland Press.

Дамасио, А. (2000). Чувство происходящего: тело и эмоции в создании сознания . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Mariner Books.

Дамасио А. Р. (1994). Ошибка Декарта: эмоции, разум и человеческий мозг . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Гроссет / Патнэм.

Дейкстерхейс А., Бос М. В., Нордгрен Л. Ф. и ван Баарен Р. Б. (2006). О правильном выборе: эффект раздумий без внимания. Science, 311 (5763), 1005–1007.

Даттон Д. и Арон А. (1974). Некоторые свидетельства повышенного сексуального влечения в условиях сильного беспокойства. Журнал личности и социальной психологии, 30 , 510–517.

Экман П. (1992). Есть ли базовые эмоции? Психологический обзор, 99 (3), 550–553.

Эльфенбейн, Х.А., и Амбади, Н. (2002). Об универсальности и культурной специфичности распознавания эмоций: метаанализ. Психологический бюллетень, 128 , 203–23.

Фридлунд А. Дж., Экман П. и Остер Х. (1987). Выражение эмоций на лице. В A. Siegman & S. Feldstein (Eds.), Невербальное поведение и общение (2-е изд., Стр. 143–223). Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.

Хоманн, Г. У. (1966). Некоторые эффекты поражения спинного мозга на эмоциональные переживания. Психофизиология, 3 (2), 143–156.

Джеймс, У. (1884). Что такое эмоция? Mind, 9 (34), 188–205.

Лири, М.Р., Бритт, Т. В., Катлип, В. Д., и Темплтон, Дж. Л. (1992). Социальное покраснение. Психологический бюллетень, 112 (3), 446–460.

Леду, Дж. Э. (2000). Эмоциональные контуры в мозгу. Ежегодный обзор нейробиологии, 23, , 155–184.

Мартин Л. Л. и Тессер А. (2006). Расширение теории размышлений о прогрессе цели: переоценка и рост цели. В Л. Дж. Санне и Э. С. Чанге (ред.), Суждения с течением времени: взаимодействие мыслей, чувств и поведения (стр.145–162). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Нордгрен, Л. Ф., и Дейкстерхейс, А. П. (2009). Дьявол кроется в размышлениях: слишком много размышлений снижает последовательность предпочтений. Journal of Consumer Research, 36 (1), 39–46.

Оатли К., Келтнер Д. и Дженкинс Дж. М. (2006). Понимание эмоций (2-е изд.). Мальден, Массачусетс: Блэквелл.

Окснер, К. Н., Бунге, С. А., Гросс, Дж. Дж., И Габриэли, Дж. Д. Э. (2002). Переосмысление чувств: исследование когнитивной регуляции эмоций с помощью фМРТ. Журнал когнитивной неврологии, 14 (8), 1215–1229.

Рассел, Дж. А. (1980). Окружающая модель аффекта. Журнал личности и социальной психологии , 39, 1161–1178.

Schachter, S. & Singer, J. (1962). Когнитивные, социальные и физиологические детерминанты эмоционального состояния. Психологический обзор, 69 , 379–399.

Степпер, С., и Страк, Ф. (1993). Проприоцептивные детерминанты эмоциональных и неэмоциональных чувств. Журнал личности и социальной психологии, 64 (2), 211–220.

Страк Ф., Мартин Л. и Степпер С. (1988). Запрещение и облегчение условий человеческой улыбки: ненавязчивый тест гипотезы лицевой обратной связи. Журнал личности и социальной психологии, 54 (5), 768–777. DOI: 10.1037 / 0022-3514.54.5.768

Уэлен, П. Дж., Шин, Л. М., Макинерни, С. К., Фишер, Х., Райт, К. И., и Раух, С. Л. (2001). Функциональное МРТ-исследование реакции миндалины человека на выражение страха и гнева на лице. Эмоция, 1 (1), 70–83;

Уилсон Т. Д. и Скулер Дж. У. (1991). Слишком много думать: самоанализ может снизить качество предпочтений и решений. Журнал личности и социальной психологии, 60 (2), 181–192.

Витвлит, К. В., и Врана, С. Р. (1995). Психофизиологические реакции как показатели аффективных измерений. Психофизиология, 32 (5), 436–443.

Авторство изображений

Рисунок 11.2: По материалам Russell, 1980.
Рисунок 11.5: Подвесной мост Capilano от Goobiebilly (http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Capilano_suspension_bridge_-g.jpg), используемый в CC-BY 2.0 (http://creativecommons.org/licenses/by) /2.0/deed.en).

Рисунок 11.6: По материалам Schachter & Singer, 1962.

Длинные описания

[Вернуться к рисунку 11.2]

Жестких чувств: научная борьба за определение эмоций

Когда Пол Экман был аспирантом в 1950-х годах, психологи в основном игнорировали эмоции. Большинство психологических исследований в то время было сосредоточено на бихевиоризме — классической обусловленности и тому подобном. Сильван Томкинс был еще одним знакомым Экманом человеком, который изучал эмоции, и он проделал небольшую работу над мимикой, которую Экман счел очень многообещающей.

«Для меня это было очевидно, — говорит Экман. «На тех холмах есть золото; Я должен найти способ добыть его.

Для своих первых межкультурных исследований в 1960-х годах он путешествовал по США, Чили, Аргентине и Бразилии. В каждом месте он показывал людям фотографии с разными выражениями лиц и просил их сопоставить изображения с шестью разными эмоциями: счастьем, грустью, гневом, удивлением, страхом и отвращением. «Была очень высокая степень согласия», — говорит Экман. Люди были склонны сочетать улыбающиеся лица со словом «счастье», морщинистые, сжатые губы с «гневом» и так далее.

Но на эти ответы могла повлиять культура.Он считал, что лучший способ проверить, действительно ли эмоции универсальны, — это повторить свой эксперимент в совершенно удаленном обществе, которое не было открыто для западных СМИ. Поэтому он запланировал поездку в Папуа-Новую Гвинею, его уверенность подкреплялась фильмами, которые он видел, об изолированных культурах острова: «Я никогда не видел выражения, которое мне не знакомо в нашей культуре», — говорит он.

Оказавшись там, он показал местным те же фотографии, что и другим объектам исследования. Он дал им выбор между тремя фотографиями и попросил их выбрать изображения, соответствующие различным историям (например, «ребенок этого мужчины только что умер»).Взрослые участники выбирали ожидаемые эмоции от 28 до 100 процентов времени, в зависимости от того, какие фотографии они выбирали. (28 процентов были немного выпадающими: тогда люди должны были выбирать между страхом, удивлением и грустью. Следующим самым низким показателем было 48 процентов.)

Так стали известны шесть эмоций, использованных в исследованиях Экмана. как «основные эмоции», которые все люди признают и переживают. Некоторые исследователи теперь говорят, что существует менее шести основных эмоций, а некоторые говорят, что их больше (сам Экман теперь масштабировал до 21), но идея остается той же: эмоции биологически врожденные, универсальные для всех людей и проявляются через выражение лица. выражения.Экман, ныне почетный профессор психологии Калифорнийского университета в Сан-Франциско, владеющий собственной компанией The Paul Ekman Group, был назван одним из 100 самых влиятельных людей Time в 2009 году благодаря этой работе.

Но, несмотря на известность теории, есть ученые, которые не согласны с этим, и в последние годы возобновились споры о природе эмоций. Хотя было бы легко представить этот аргумент как двусторонний — за универсальность против антиуниверсальности или за дружбу Экмана против его критиков, — я обнаружил, что все, с кем я говорил для этой статьи, думают об эмоциях немного иначе.

«Говорят, что существует столько же теорий эмоций, сколько и теоретиков эмоций, — говорит Джозеф Леду, профессор нейробиологии и директор Института эмоционального мозга и Института психиатрических исследований Натана Клайна при Нью-Йоркском университете.

Проблема, лежащая в основе этих дебатов и теоретизирования, заключается в том, что чрезвычайно сложно определить, о чем люди обсуждают и теоретизируют . Потому что нет четкого определения того, что такое эмоция.

Слово «эмоция» не существовало в английском языке до начала 17 века. Он совершил перелет из Франции в Великобританию, когда британский лингвист Джон Флорио перевел эссе философа Мишеля де Монтеня; Как сообщается, Флорио извинился за включение этого слова вместе с другими «неотесанными термами» из французского языка. Неуклюже, возможно, потому, что, как объясняет Томас Диксон в своей истории этого слова, оно тогда относилось к возбуждению, телесным движениям или волнениям — например, могли быть «общественные эмоции».

На протяжении многих столетий виды психических состояний, к которым сейчас относятся «эмоции», обычно назывались либо страстями, либо привязанностями. Общеизвестно, что древнегреческие и римские стоики были противниками страсти; они учили, что человек должен использовать разум, чтобы бороться со всеми чувствами, чтобы избежать страданий. Христианские богословы Фома Аквинский и Августин Гиппопотам думали, что это немного, поэтому они выделили отдельную категорию добрых, добродетельных чувств, которые они назвали привязанностями — такими вещами, как семейная любовь и сострадание к другим, — и отделили их от «зла». такие страсти, как похоть и ярость.

Примерно в середине 18 века, пишет Диксон, эти страсти и привязанности были объединены под эгидой эмоций. В начале 19 века шотландский философ Томас Браун первым предложил эмоции в качестве теоретической категории, открыв дверь для научных исследований. Но хотя Браун стремился его изучить, он не мог определить его.

«Точное значение термина эмоция, трудно выразить какими-либо словами», — сказал Браун на лекции.Так и осталось.

«Единственное, что можно сказать наверняка в области эмоций, — это то, что никто не согласен с тем, как определять эмоции», — написал мне по электронной почте Алан Фридлунд, доцент кафедры психологии и науки о мозге Калифорнийского университета в Санта-Барбаре. Многие современные статьи на эту тему начинаются со ссылки на статью 1884 года влиятельного психолога Уильяма Джеймса «Что такое эмоция?» И продолжают сетовать на то, что наука до сих пор не ответила на этот вопрос. Если исследователь предлагает рабочее определение в исследовании, маловероятно, что кто-либо, кроме автора, будет использовать его или соглашаться с ним.Автор может классифицировать эмоции на основе поведения, физиологических реакций, чувств, мыслей или любой их комбинации.

«Семантика имеет дело с указанием», — говорит Джеймс Рассел, профессор психологии Бостонского колледжа. «Под« эмоциями »мы подразумеваем« те вещи »».

В повседневной жизни отсутствие формализованного определения эмоции (или любого из более конкретных терминов, которые из нее вытекают — счастье, гнев, печаль и т. Д.) может не иметь большого значения. Это не значит, что если кто-то говорит вам, что она злится, вы не понимаете, что она имеет в виду.Здесь есть некоторый уровень понимания. Но попросите людей объяснить словами, что такое эмоция («объясните это роботу, который только что стал разумным», — как я люблю это говорить), и они быстро запутаются.

Я попросил нескольких своих коллег попробовать и получить такие ответы, как «индивидуальные реакции на переживания», «чувствительность к событиям», «реакция вашего разума на переживания» и, поэтически, «описание неосязаемых человеческих чувств, мощные внутренние ощущения, которые окрашивают каждый наш опыт.”

Все эти определения довольно хороши. Все чувствуют себя хорошо . Но по сути, как сказал последний человек, эмоции неосязаемы. Они определенно что-то. Они не ничто. И этого может быть достаточно для жизни, но недостаточно для науки.

«Психология — это действительно экспериментальная философия», — говорит Лиза Фельдман Барретт, выдающийся профессор психологии Северо-Восточного университета и автор готовящейся к выходу книги « Как создаются эмоции» .Например, биология — это дисциплина, которая полагается исключительно на наблюдения за миром природы, в то время как исследователи психологии «берут категории здравого смысла, которые люди используют в повседневной жизни, и пытаются рассматривать их как научные категории».

Барретт появился в последние годы как новый голос в области эмоций, с уникальным взглядом на то, как думать о них. феномен. В своей статье 2006 года «Являются ли эмоции естественными видами?» Она бросила вызов, решительно выступив против точки зрения Экмана, согласно которой эмоции являются биологически базовыми.(Термин «естественный вид» относится к группе элементов, которые по своей сути эквивалентны.) «Взгляд на естественный вид изжил свою научную ценность, — писал Барретт, — и теперь представляет собой серьезное препятствие для понимания того, что такое эмоции и как они проявляются. Работа.»

Согласно Экману, доказательства универсальности «статистически чрезвычайно сильны и надежны». В метаанализе аналогичных экспериментов по сопоставлению фотографий люди из разных культур смогли правильно классифицировать выражения эмоций в среднем в 58% случаев — выше для одних эмоций, ниже для других.Это значительно больше, чем шанс. Вопрос в том, достаточно ли этого?

Барретт говорит нет. Она не думает, что категоризация выражений показывает, что эмоции являются биологически базовыми, и она не убеждена, что эти конкретные выражения появляются каждый раз, когда кто-то испытывает соответствующую эмоцию. Она указывает, например, на тонкость и диапазон эмоциональных выражений актеров.«Когда вы в последний раз видели, как актер выигрывал премию Оскар за хмурый вид?» она спрашивает.

В своей статье 2006 года она признает, что «метааналитические и повествовательные обзоры ясно показывают, что воспринимающие из разных культур лучше, чем случайность, согласны с лучшими ярлыками, которые можно присвоить позируемым, статичным конфигурациям лица … Но точность выше шансов — это всего лишь часть картины ».

Остальное — расшифровка. Либо 58 процентов вам достаточно, либо нет. Если происходит что-то действительно универсальное и врожденное, почему мы не можем добиться большего, чем просто «выше шанса»?

Кто-то может сказать, что это человеческая ошибка.Тот факт, что эмоция выражается на лице, не означает, что человек, смотрящий на лицо, может ее точно прочитать. Или, может быть, одно и то же выражение может быть прочитано разными людьми по-разному. Барретт предполагает, что наставление людей историями типа «ребенок этого мужчины умер» может привести их к тому, что надутое лицо будет отнесено к грусти, тогда как они могут назвать это чем-то другим без контекста.

Рассел, который также был известным критиком естественного взгляда на эмоции, имеет аналогичную жалобу.«Принуждение наблюдателя выбрать только один вариант рассматривает набор вариантов как взаимоисключающий, а это не так. Субъекты относят одно и то же выражение лица … к нескольким категориям эмоций ».

По мнению Барретта, эмоции полностью выдуманы. Не то чтобы они не имели смысла — просто такие слова, как «радость», «стыд» и «ярость», описывают целый ряд сложных процессов в мозгу и теле, которые не обязательно связаны между собой. Мы только что собрали некоторые из этих вещей и назвали их.Она сравнивает понятие эмоции с понятием денег.

«Единственное, что объединяет эту категорию, — это то, что люди согласны», — говорит она. «Валюта существует, потому что мы все согласны с тем, что что-то можно обменять на материальные блага. Поскольку мы согласны, это имеет ценность. Одна из замечательных вещей, которые могут сделать люди, чего не может сделать ни одно другое животное, — это то, что мы можем создавать вещи и делать их реальными. Мы можем создать реальность ».

Одна из распространенных критик подхода с фотографиями на этикетках — это постановка выражений на фотографиях.Исследование, проведенное в 1980-х годах, показало, что, когда людям показывали фотографии откровенных, спонтанных эмоций, уровень узнаваемости снижался с более чем 80 процентов на фотографиях до 26 процентов.

Это правда, что в повседневной жизни вы, вероятно, не увидите лицо Эдварда Мунка Крик каждый раз, когда кто-то испытывает страх. Крайняя, преувеличенная версия эмоционального выражения лица может появиться только в экстремальных ситуациях — когда близкий человек умер или когда кто-то находится в смертельной опасности.Согласно теории Экмана, для более тонких эмоций соответствующие выражения также более тонкие.

И люди могут также активно подавлять свои более драматичные выражения лица, если они не хотят, чтобы люди знали, что они чувствуют. То, что Экман называет микровыражениями, — это небольшие быстрые движения лица, которые иногда все равно просачиваются, даже когда кто-то пытается скрыть это.

Чтобы подтвердить свою теорию микровыражений, Экман провел исследование по измерению движения лицевых мышц при вызове эмоций.(Это привело к созданию Системы кодирования лицевых мышц Экмана, руководства по движению лицевых мышц, которое используется как учеными, так и художниками, включая Pixar, по его словам.) Более мелкие движения труднее увидеть, что может объяснить, почему откровенные выражения в этом исследовании из В 80-е годы испытуемым было труднее распознать тонкие эмоции, которые исследователи чаще всего могут вызвать в лаборатории. Дахер Келтнер, бывший студент Экмана и профессор психологии Калифорнийского университета в Беркли, говорит об этом так: «Вы должны сделать шаг назад и напомнить себе, что на самом деле изучают эти ученые.Чаще всего мы изучаем реакцию людей на видеоклипы. Я люблю фильмы, но маленькие двухминутные видеоклипы ниже по шкале мощных возбудителей эмоций ».

Даже если на брови появилась морщинка за доли секунды, это не значит, что кто-то заметит это или даже расценит как гнев. По словам Экмана, большинство людей этого не сделает. Вот почему он создал инструменты, которые теперь продает на своем веб-сайте, которые, как утверждается, учат пользователя распознавать эти микровыражения и, таким образом, лучше понимать, какие эмоции испытывают другие люди.Это было бы неплохо.

«Эти [инструменты] использовались множеством организаций — всеми трехбуквенными разведывательными и правоохранительными органами на национальном уровне», — говорит Экман. «Мое исследование не ограничивалось маркировкой фотографий». Он жалуется, что при удалении его работы этот компонент полностью игнорируется. «Мои критики делают вид, что [исследование по измерениям] не было опубликовано, но оно было опубликовано, и для этого потребовалось много работы».

Это исследование фактически является основой криминальной телевизионной драмы Обмани меня , в которой участвует исследователь, который помогает правоохранительным органам обнаруживать обман с помощью мимики и языка тела.«Я просмотрел каждый сценарий, — говорит Экман, — и дал им отзывы, которые иногда они принимали, а иногда нет».

Но по большей части основная идея Экмана — что эмоции одинаковы для всех людей в разных культурах — вызывает больше всего критики. За несколько десятилетий до того, как Барретт или Рассел раскритиковали его модель, он поймал критику со стороны известного антрополога Маргарет Мид, которая считала эмоции продуктом культуры. «[Мид] относился ко мне довольно дрянно, — говорит Экман.В выпуске журнала The Journal of Communication за 1975 год Мид написал пренебрежительную рецензию на книгу Экмана Дарвин и выражение лица , назвав ее «примером ужасающего состояния гуманитарных наук».

«Я так и не узнал, использовала ли она каламбур над моим именем», — говорит Экман, имея в виду «Пола» в слове «ужасно».

Но эмоции не существуют в вакууме, и для некоторых исследователей контекст — это все. (Хотя, как бы то ни было, Экман признает, что на основной набор эмоций, общих для всех людей, может повлиять опыт.) «Когда у людей в разных культурах есть слова для обозначения гнева, это не значит, что гнев означает одно и то же, что он развивается таким же образом, что одни и те же ситуации считаются гневом, что гнев функционирует в отношениях. похожее », — говорит Батья Гомеш де Мескита, директор Центра социальной и культурной психологии Левенского университета в Бельгии.

Когда Мескита рассматривает фотографии Экмана, она говорит: «Мне не ясно, что эти лица выражают эмоции.Но несомненно, что то, что они выражают, имеет отношение к эмоциям. Я думаю, что многие проблемы не столько в данных, сколько в выводах из этих данных ».

Если не мимика, то как лучше всего измерять эмоции? В статье 2007 года, в которой Барретт и Мескита были соавторами, содержится призыв «сосредоточить внимание на неоднородности эмоциональной жизни». Авторы утверждали, что «использование языка, контекст, культура или индивидуальные различия в предыдущем опыте вызывают различия в том, переживаются ли эмоции, какие эмоции переживаются и как они переживаются.«Существует ряд методологий, которые исследователи могут использовать для выявления этой неоднородности, от визуализации мозга до измерения физиологических реакций, но, по словам Барретта, узнать, что кто-то на самом деле чувствует, трудно с чем-либо, кроме самоотчета — попросив людей описать, как они чувствуют или отвечают на анкеты.

«Золотой стандарт — это самоотчет», — говорит Мария Гендрон, научный сотрудник лаборатории Барретта на северо-востоке страны. «Потому что он не делает предположений.”

Конечно, эта методология также является предметом обсуждения. «Память об эмоциональных переживаниях крайне ненадежна, — говорит Экман. «Если использовался [самоотчет], я не буду читать статью».

Одна проблема, как мне указали многие ученые, состоит в том, что язык — особенно язык эмоций — непоследователен. «Если кто-то говорит:« Я очень хочу тебя увидеть », на самом деле они говорят:« Я очень хочу тебя увидеть », — говорит Экман. «Если они беспокоятся о том, чтобы увидеть вас, это означает, что они очень взволнованы мысленно при мысли о встрече с вами.Обыватель использует эти слова очень небрежно ».

Что касается биологии, некоторые исследователи пытаются определить структуры и системы в мозге, из которых происходят эмоции. Один ученый, Яак Панксепп, профессор нейробиологии в Университете штата Вашингтон, идентифицировал семь цепей нейронов, которые, по его словам, соответствуют семи основным эмоциям. Работа Панксеппа совпадает с работой Экмана по вопросу универсальности, но на самом деле он идет еще дальше — он работает с животными и говорит, что в эмоциях есть что-то биологически важное не только для людей, но и для всех млекопитающих.

Леду, нейробиолог из Нью-Йоркского университета, находится где-то посередине. Он считает, что реакция на раздражители жестко запрограммирована в мозгу, который соответствует Экману и Панксеппу. Но, как и Барретт, он считает, что сознательный мозг и проводимый там анализ необходимы для переживания эмоций. По этой логике, поскольку мы не можем знать, что испытывают животные, невозможно узнать, есть ли у животных эмоции.

Он подчеркивает роль человеческого сознания в изучении таких вещей, как эмоции.(Что такое сознание и как оно работает — это совершенно другой спорный вопрос.) «В физике не имеет значения, верят ли люди, что солнце восходит или нет», — говорит он. «Это не влияет на движение планет и звезд. В то время как в психологии представления людей о том, как работает ум, влияют на предмет изучения. Другими словами, наша народная психология не может быть отделена от науки ».

Рассмотрим миндалины, два маленьких продолговатых отростка, по одному на каждой стороне мозга, которые широко считаются очагом страха.В недавнем эпизоде ​​шоу NPR Invisibilia была показана женщина, страдающая редким заболеванием, из-за которого ее миндалины кальцинировались. Пациент с инициалами S.M. не сообщает о своем страхе — факт, который, казалось бы, укрепляет связь между анатомией и эмоциями. Но в 2013 году исследователи смогли вызвать реакцию страха у С.М. и другие пациенты с повреждением миндалины при вдыхании углекислого газа. Это заставляет тело чувствовать, что оно задыхается, и так называемые «бесстрашные» пациенты запаниковали, как и все остальные.

«У всех был заголовок об этом:« Бесстрашная женщина чувствует страх », — говорит Леду. «Единственная причина, по которой вы удивитесь, — это если вы думаете, что страх исходит от миндалевидного тела».

Леду определяет страх как то, что происходит в сознательном мозге в ответ на реакцию цепи выживания мозга на опасность. Если это так, то человек испытывает страх не от самой миндалины, а от структур мозга, ответственных за познание.

«Чувство страха возникает только у организмов, которые могут осознавать, что находятся в опасности», — написал он в статье, опубликованной в январе. Когда я разговаривал с ним, он добавил: «Если мы скажем людям, что миндалевидное тело непосредственно отвечает за страх, мы дадим неверный сигнал».

Со своей стороны, даже Экман больше не говорил, что одно только выражение лица равно эмоциям. «Тридцать лет назад я подчеркивал выражение лица и мог бы сказать вам:« Выражения — это эмоции », — говорит он. «[Но] это не единичное явление.Это группа организованных явлений. Некоторые теоретики подчеркивают одно ».

Экман теперь считает физиологию, оценку, субъективный опыт и предшествующие события (у вас есть эмоция примерно что-то) как отличительные характеристики эмоции, наряду с выражением лица и некоторыми другими факторами.

Тем не менее, «в основе« эмоции »лежит переживание эмоции, и это невозможно измерить», — пишет Фридлунд. Возможно, записано, но не измерено.«Это заставляет ученых, изучающих« эмоции », вместо этого пытаться измерить все вокруг».

Рассел высказывает то же самое. Он считает, что эмоции лучше всего изучать, измеряя их составляющие — выражение лица и активацию нервной системы, а также поведение и внутренние чувства. Но он говорит, что это заходит слишком далеко, чтобы складывать все это вместе и называть результат «эмоциями». «Мы выделяем определенные группы из них и называем их», — говорит он. «Когда ваша физиология высока, вы в опасности, и ваше лицо задыхается, вы говорите:« О, это страх.«Я думаю, что мы, как ученые, не сможем хорошо определять кластеры. Они слишком расплывчаты. Лучше, говорит он, просто спросить: «При каких условиях лицевые мышцы сокращаются определенным образом?» вместо того, чтобы говорить, что сжатие сигнализирует об эмоциях.

Даже если нет единого мнения о том, что такое эмоции , , есть по крайней мере некоторое совпадение в том, что, по мнению ученых, они включают. В 2010 году Кэрролл Изард, который вместе с Экманом внес большой вклад в универсальную базовую теорию эмоций, опросил 34 исследователя эмоций на предмет их определения эмоций.Хотя «никакой сжатый синтез не может охватить все в 34 определениях« эмоции », данных участвовавшими учеными», — пишет он, — вот описание, которое придумал Изард, основанный на вещах, которые имели наибольшее согласие:

Эмоция состоит из нейронных цепей (которые, по крайней мере, частично выделены), систем реагирования и состояния / процесса чувств, которые мотивируют и организуют познание и действие. Эмоция также предоставляет информацию человеку, испытывающему ее, и может включать предшествующие когнитивные оценки и текущее познание, включая интерпретацию состояния чувств, выражений или социально-коммуникативных сигналов, и может мотивировать подход или избегающее поведение, осуществлять контроль / регулирование реакций и быть социальным или относящимся к отношениям по своей природе.

Далее Изард говорит, что «вышеприведенное примечательное и весьма плюралистическое описание структур и функций эмоций не является определением». Ученые больше сошлись во мнении о том, что вызывает эмоции, чем о том, что это такое. (Судя по моему исследованию, есть некоторые разногласия по поводу того, чем является эмоция . Состояния, такие как «голодный» или «сонный», обычно исключаются, но в то время как один исследователь мог бы назвать «любовь» эмоцией, например , другой может сказать, что это недостаточно краткое чувство, чтобы его можно было квалифицировать.)

Странно, что в такой неопределенной области, как исследование эмоций, существует столько разногласий. Я редко слышал, чтобы ученые так нагло рассказывали о своих исследованиях. Экман обвинил некоторых из своих критиков в карьеристских мотивах. «Если вы бросите вызов кому-то, кто хорошо зарекомендовал себя, это может привлечь внимание прессы. Готовые пресс-релизы [Барретт] — вот что она освещает ». Когда я спрашиваю, что не так с пресс-релизами, он отвечает: «Я этого не делаю. Я никогда этого не делал … Есть другие способы добиться признания своей науки.

Панксепп говорит, что он чувствует, что его часто вовлекают в дебаты, хотя он видит свою работу, посвященную «первичному уровню» мозга, как основу для развития таких исследователей, как Леду и Барретт, которые делают упор на познание. «Я считаю, что оказываю большую помощь другим [ученым], если они хотят такой помощи», — говорит он, добавляя: «Люди всегда соревнуются. Так было всегда и так будет всегда ».

Келтнер, психолог из Беркли, говорит: «Я думаю, мы всегда будем бороться за то, что такое широкое понятие эмоции.В эмоциях есть что-то, что порождает эти споры. Может быть, мы думаем, что приходим к сути человеческой натуры ».

Когда нет согласованного определения того, что ищут исследователи, наука может выглядеть как своего рода религия. Люди выбирают разные пути, чтобы искать одно и то же. Некоторые убеждаются, что их путь правильный. Другие агностики — уверены только в неопределенности. Третьи довольствуются тем, что игнорируют вопросы, на которые нет ответа, и сосредотачиваются на анализе вещей, которые не сопротивляются анализу.Данные — это данные, достаточно правдивые, но люди могут интерпретировать их как угодно.

Рассел сравнивает наименование эмоций с своего рода психологической астрологией. «Многие культуры признали созвездия, дали им имена и сочинили о них истории. Люди, которые верят в астрологию, все еще думают, что влияют на людей. Но в астрономии эти звезды не имеют особого отношения друг к другу ».

Фридлунд рассматривает поле эмоций как своего рода пятно Роршаха, «на котором психология является предлогом, а идеология — подтекстом.Он описывает вражду Мид / Экман, например, как в первую очередь идеологическую. Он считает, что теория универсальности Экмана была попыткой вернуть психологию от идеи культурного разнообразия Мида к «позитивному посланию Кумбайи», где «мы все одинаковы в глубине души».

Наука — это не всегда ответы на вопросы, собрание с трудом добытых фактов о том, как устроен мир. Иногда научный метод охватывает десятилетия, даже столетия, каждое исследование — капля в ведро, которое, возможно, никогда не будет заполнено.Трудно понять, насколько исследователи эмоций близки к решению или существует ли оно вообще. «С философской точки зрения можно утверждать, что« опыт »не является чем-то внутренне измеряемым», — пишет Фридлунд. «Это может навсегда сделать его недоступным для науки».

Было бы неплохо подумать, что в наш век ответов может возникнуть вечный вопрос. Не о Боге или смысле жизни, а о людях и о том, как мы работаем. Может быть, эмоции — это просто совокупность физиологии, поведения и ситуационного контекста, не более того.Но, возможно, в них есть что-то большее, чем просто это — более глубокий смысл, возникающий из созвездий, которые мы создаем, что-то преобразующее и, в конечном счете, непознаваемое.

Как измерить эмоции и чувства (и разницу между ними)

Хотя эмоции и чувства совершенно разные, мы все используем слова как синонимы, чтобы более или менее объяснить одно и то же — то, что что-то или кто-то заставляет нас чувствовать.

Однако лучше думать об эмоциях и чувствах как о тесно связанных, но обособленных экземплярах — по сути, это две стороны одной медали.

Вот чем они отличаются.

Содержание :

Что такое эмоции?

Представьте себе: вы мчитесь через аэропорт, пытаясь успеть на рейс. Пытаясь пробиться сквозь толпу людей, стоящих в очереди на контрольно-пропускной пункт, вы замечаете старого друга, которого не видели целую вечность.

Прежде чем вы успеваете что-то сказать, вы переполняете слезы от волнения (и забываете о спешке), крепко обнимая друга.

Эмоции — это реакции более низкого уровня, возникающие в подкорковых областях мозга (например, миндалевидное тело, которое является частью лимбической системы) [1] и неокортексом (вентромедиальная префронтальная кора, отвечающая за сознательные мысли, рассуждения и принятие решения) [2, 3].

Подробнее: Введение в теорию эмоций

Эти реакции вызывают биохимические и электрические реакции в теле, которые изменяют его физическое состояние — технически говоря, эмоции — это неврологические реакции на эмоциональный стимул.

Знаете ли вы? Миндалевидное тело играет ключевую роль в эмоциональном возбуждении. Он может регулировать высвобождение нейротрансмиттеров в гиппокампе, области, центральной для консолидации памяти [4]. Согласно одной из теорий, именно поэтому эмоциональные воспоминания обычно воспринимаются как более сильные и долговечные [5, 6].

Можно ли измерить эмоции?

Эмоции бывают физическими и инстинктивными, они мгновенно вызывают реакцию организма на угрозу, награду и все, что между ними. Телесные реакции можно объективно измерить по расширению зрачка (отслеживание взгляда), проводимости кожи (EDA / GSR), активности мозга (ЭЭГ, фМРТ), частоте сердечных сокращений (ЭКГ) и выражению лица.

Начало страницы

Что такое чувства?

В то время как эмоции связаны с реакциями организма, которые активируются с помощью нейротрансмиттеров и гормонов, выделяемых мозгом, чувства — это сознательное переживание эмоциональных реакций.

Возникающие в неокортикальных областях мозга, чувства порождаются эмоциями и формируются личным опытом, убеждениями, воспоминаниями и мыслями, связанными с этой конкретной эмоцией. Строго говоря, чувство — это побочный продукт того, что ваш мозг воспринимает эмоцию и придает ей определенное значение [7].

Интересно, что этот процесс работает в обоих направлениях: хотя фактическая встреча с пауком (стимулом) может напугать вас, простая мысль о нем может активировать ту же эмоциональную реакцию.

Можно ли измерить чувства?

Осознанная природа чувств позволяет довольно легко измерить их с помощью инструментов самооценки, таких как интервью, опросы и анкеты, включая оценочные шкалы и процедуры самооценки.

Совет: Манекен самооценки (SAM) Брэдли и Лэнга [8] — это метод невербальной графической оценки, который напрямую измеряет чувства (удовольствие — неудовольствие) и уровни возбуждения (низкий — высокий) респондентов при столкновении с различными эмоциональные раздражители.

Начало страницы

Как можно исследовать чувства и эмоции

В коммерческих и академических исследованиях человеческого поведения сбор данных об эмоциональных реакциях и чувствах является центральным для получения ценной информации о процессах, связанных с наблюдаемыми действиями, мыслями и воспоминаниями интересующей вас группы респондентов.

Что мы имеем в виду, когда говорим о чьих-то «эмоциях» или их «эмоциональных реакциях»? Более того, что мы можем достоверно измерить об «эмоциональном опыте» человека и как эти меры помогают нам понять поведение? ДокторБрендан Мюррей и доктор Джессика Уилсон расскажут, что мы имеем в виду, когда говорим об «эмоциях», и как мы можем значимым образом измерить эмоциональные переживания.

Посетите наш вебинар:

Что такое эмоции и как их измерить?

PS: Если вы хотите узнать еще больше о человеческом поведении, загрузите наше бесплатное руководство ниже!

Ссылки

[1] ЛаБар К. и Кабеза Р. (2006). Когнитивная нейробиология эмоциональной памяти. Nature Reviews Neuroscience, 7 (1), 54-64. DOI: 10.1038 / nrn1825

[2] Bechara, A., Damasio, H., & Damasio, A. (2000). Эмоции, принятие решений и орбитофронтальная кора. Кора головного мозга , 10 (3), 295-307. DOI: 10.1093 / cercor / 10.3.295

[3] Доносо М., Коллинз А. и Коечлин Э. (2014). Основы человеческого мышления в префронтальной коре. Наука , 344 (6191), 1481-1486. DOI: 10.1126 / science.1252254

[4] Ричардсон, М., Стрэндж Б. и Долан Р. (2004). Кодирование эмоциональных воспоминаний зависит от миндалевидного тела и гиппокампа и их взаимодействия. Nature Neuroscience, 7 (3), 278-285. DOI: 10.1038 / nn1190

[5] Смит, А., Стефан, К., Рагг, М., и Долан, Р. (2006). Задача и содержание модулируют связь миндалевидного тела и гиппокампа в эмоциональном поиске. Нейрон , 49 (4), 631-638. DOI: 10.1016 / j.neuron.2005.12.025

[6] Рихтер-Левин Г. и Акирав И. (2000).Динамическое взаимодействие миндалевидного тела и гиппокампа в отношении памяти. Молекулярная нейробиология , 22 (1-3), 011-020. DOI: 10.1385 / mn: 22: 1-3: 011

[7] Леду, Дж. (2012). Переосмысление эмоционального мозга. Neuron , 73 (5), 1052. doi: 10.1016 / j.neuron.2012.02.018

[8] Брэдли М. и Ланг П. (1994). Измерение эмоций: манекен самооценки и семантический дифференциал. Журнал поведенческой терапии и экспериментальной психиатрии , 25 (1), 49-59.DOI: 10.1016 / 0005-7916 (94)-9

Эмоции — IResearchNet

Определение эмоций

Эмоции можно определить как психологические состояния, которые включают мысли и чувства, физиологические изменения, выразительное поведение и склонность к действию. Точное сочетание этих элементов варьируется от эмоции к эмоции, и эмоции могут сопровождаться или не сопровождаться явным поведением. Этот комплекс состояний и поведения запускается событием, которое переживается или вспоминается.Кто-то вас оскорбляет. В зависимости от характера оскорбления и вашего восприятия степени, в которой оно было или не должно было причинить вам боль, вы можете почувствовать гнев или раздражение. Если вы злитесь, ваше лицо может покраснеть, ваше сердце может биться быстрее, ваши кулаки сжимаются, и вам приходят в голову мысли о возмездии. В некоторых случаях вы можете принять меры против человека, который оскорбил. Через несколько дней воспоминание об обиде может вновь вызвать по крайней мере некоторые черты первоначальной эмоциональной реакции. Точно так же могут быть даны явные примеры эмоций, например, страха, радости, любви, отвращения и печали.Однако есть также эмоции, которые менее выражены, поскольку они не всегда связаны с изменениями физиологического или мотивационного состояния и не всегда приводят к изменению поведения. Возьмем пример сожаления. Приняв решение или приняв неверный курс действий, человек вполне может испытывать сильное сожаление, но этот субъективный опыт обычно не сопровождается изменениями в физиологии или поведении.

Дальнейшие сложности возникают при рассмотрении психологических состояний, которые кажутся пограничными случаями эмоций: физическая боль, генерализованная или плавающая тревога, сексуальное возбуждение, скука, депрессия, раздражительность, все это можно рассматривать как примеры аффективных состояний.Психологи, изучающие эмоции, склонны различать аффективные состояния, в которых есть четкий объект, и те, у которых его нет, утверждая, что эмоция — это термин, который следует использовать для психологических состояний, в которых есть объект. Исходя из этого, хроническая боль, общие состояния скуки, депрессии или раздражительности не могут быть классифицированы как эмоции, тогда как сексуальное возбуждение — в той степени, в которой оно имеет ясный объект — будет рассматриваться как эмоциональное состояние. Различие между аффективными состояниями, имеющими объект, и состояниями, не имеющими объекта, заключается в том, что эмоции, с одной стороны, отделяются от настроений (например,ж. раздражительность, скука) и аффективные предрасположенности (депрессия, общая тревога), с другой стороны.

Признавая трудности, связанные с попытками прийти к четким определениям того, что составляет эмоцию, теоретики обычно соглашаются рассматривать эмоцию как набор состояний, которые имеют нечеткие границы с другими психологическими состояниями, такими как убеждения, отношения, ценности, настроения и т. Д. и личностные диспозиции. Что не оспаривается, так это то, что набор состояний, называемых эмоциями, определяется хорошими примерами, такими как гнев, страх и страстная любовь.Там, где есть место для сомнений, на нечеткой границе с соседними состояниями или рядом с ними, психологов обычно не волнует, является ли данное состояние эмоцией. Тем самым упрощается трудность определения эмоции.

История эмоций и предыстория

Современная теория эмоций обычно восходит к работам Чарльза Дарвина или Уильяма Джеймса. Работая во второй половине XIX века, эти авторы сосредоточились на вопросах, которые все еще являются предметом исследований и дискуссий почти 150 лет спустя.Дарвин сосредоточился на связи между субъективными эмоциями и явным поведением. Он утверждал, что три принципа объясняют связь между эмоциями и выразительным поведением. Из них первый, принцип полезных ассоциированных привычек, чаще всего связывается с дарвиновскими объяснениями экспрессивного поведения. Здесь аргумент состоит в том, что движения лица, которые изначально служили определенной цели во время эмоциональных переживаний, стали автоматическим сопровождением этих эмоций. Таким образом, хмурый взгляд, который часто сопровождает гнев, может помочь защитить глазницу, сдвигая брови вперед и вместе, или расширение глаз, которое часто сопровождает удивление, может помочь принять больше визуальной информации, когда происходят неожиданные, новые события.Удивительно, но учитывая общую теорию эволюции, которой Дарвин более известен, его работы по эмоциональному выражению не рассматривали это выражение как результат процесса естественного отбора. Скорее, он рассматривал связь эмоции и выражения как усвоенную привычку, которая затем передается потомству. Однако современная эволюционная теория может быть легко применена к этому вопросу, что привело к мнению, что именно адаптивное значение для человека или группы привело к внешнему выражению эмоций.Представление о тесной связи между эмоциональным переживанием и телесным выражением, безусловно, находит отражение в современной теории эмоций.

Джеймс сосредоточился на фундаментальном вопросе о детерминантах эмоций. Джеймс выступал за то, что стало называться периферической теорией эмоций, в которой он утверждал, что восприятие возбуждающего стимула вызывает изменения в периферических органах, таких как внутренние органы (сердце, легкие, желудок и т. Д.) И произвольные мышцы. и эта эмоция — это просто восприятие этих телесных изменений.Используя собственный пример Джеймса, люди не трепещут и бегут из-за страха; скорее, они боятся, потому что дрожат и бегут. Это поднимает вопрос о том, как происходят телесные изменения. Здесь Джеймс приводил доводы в пользу прямой связи между восприятием и телесными изменениями, используя аналогию с замком и ключом. По мнению Джеймса, соответствие между восприятием стимулов, вызывающих эмоции, и человеческим разумом таково, что стимулы автоматически открывают физиологические изменения в теле, и именно восприятие этих изменений является эмоцией.Идея о тесной связи между восприятием и эмоциями, относительно не опосредованной сознательным познанием, все еще встречается в современной теории эмоций, как и представление о том, что изменения периферической активности тела приводят к изменениям эмоций.

Третья важная составляющая теоретического анализа эмоций в психологии возникла с появлением когнитивизма (то есть пристального изучения психических процессов) в 1960-х годах. Первым сторонником точки зрения, известной как теория оценки, была Магда Арнольд.Она утверждала, что то, что заставляет людей испытывать эмоции, — это не телесные изменения, а, скорее, когнитивный процесс, который делает один вид стимула эмоционально возбуждающим, в то время как другой стимул оставляет людей равнодушными. Разница, по ее мнению, заключается в том, что эмоционально возбуждающий стимул имеет личное значение и имеет значение для людей. Если стимул не имеет значения для людей, они не станут эмоциональными. Ясно, что то, что важно для одного человека, может оставить равнодушным другого. Этот акцент на субъективном значении в теории оценки побудил исследователей переключить свое внимание с объективных свойств эмоциональных стимулов на субъективные процессы (процессы оценки), с помощью которых воспринимающие придают значение и значение стимулам.Современная теория эмоций очень сильно занимается этим процессом создания смысла.

Обратите внимание, что эти три ключевых источника влияния на современную теорию эмоций довольно точно отображают три предполагаемых компонента эмоции: выражение, физиологическую активность и познание. Прежде чем исследовать каждый из этих трех компонентов более подробно, рассмотрим связь между эмоциями и социальной психологией.

Социальная психология и эмоции

Эмоции — это тема, изучаемая в рамках многих дисциплин психологии, включая клиническую психологию, биологическую психологию и психологию развития.Тем не менее, если посмотреть на историю психологической теории и исследований эмоций, можно заметить, что социальные психологи сыграли заметную роль. В каком-то смысле это удивительно. Безусловно, существуют эмоциональные реакции, которые мало или не имеют ничего общего с социальным миром, что является главной заботой социальных психологов: подумайте о страхе высоты, змей или медведей гризли. Однако эти эмоции не типичны для того диапазона эмоций, который люди испытывают в повседневной жизни. Как отмечалось ранее, эмоции всегда связаны с чем-то: у них есть объект.Этот объект очень часто бывает социальным. Это человек (соперник за привязанность вашего любимого), социальная группа (организация, которая делает вдохновляющую работу в развивающихся странах), социальное мероприятие (ваша любимая спортивная команда выигрывает трофей) или социальный или культурный артефакт ( музыкальная пьеса). Оказывается, эти социальные объекты с гораздо большей вероятностью, чем несоциальные, являются источником наших повседневных эмоций.

Более того, многие эмоции являются социальными по своей природе или функционально в том смысле, что они либо не были бы испытаны в отсутствие других, либо, кажется, не имели никакой другой функции, кроме как связывать людей с другими людьми.Такие эмоции, как сострадание, сочувствие, материнская любовь, привязанность и восхищение, зависят от физического или психологического присутствия других людей. Страх быть отвергнутым, одиночество, смущение, чувство вины, стыда, ревности и сексуального влечения — это эмоции, которые, кажется, имеют своей основной функцией поиск или укрепление социальных отношений.

Последний момент, касающийся связи между эмоциями и социальной жизнью, заключается в том, что когда люди испытывают эмоции, они имеют сильную тенденцию делиться ими с другими.В исследовании того, что называется социальным обменом эмоциями, исследователи показали, что подавляющее большинство эмоциональных переживаний делятся с другими, делятся с несколькими другими и делятся вскоре после инициирующего события. Более того, этот обмен эмоциями с другими вызывает эмоциональные реакции у слушателей, что само по себе является интересным явлением, поскольку оно зависит от склонности слушателя сочувствовать тому, кто его разделяет. А эмоции, испытываемые слушателями, как правило, передаются третьим лицам — явление, называемое вторичным социальным обменом.Здесь есть интересный парадокс. Люди склонны делиться своими эмоциональными переживаниями, некоторые из которых могут быть болезненными или стыдными, с близкими, потому что они доверяют им не делиться своими секретами с другими. И все же именно эти близкие люди склонны сопереживать другим людям и, следовательно, сами испытывать эмоции в результате прислушивания к тому, что другие рассказывают. Это увеличивает вероятность того, что они будут участвовать во вторичном социальном обмене.

Эти пункты проясняют, что эмоции неизменно носят социальный характер: они связаны с социальными объектами, их функция кажется социальной и они имеют социальные последствия.Параллельно с этим следует отметить, что предмет социальной психологии неизменно носит эмоциональный характер: такие темы, как близкие отношения, агрессия и враждебность, альтруизм и помогающее поведение, предрассудки и стереотипы, а также отношения и убеждение, влекут за собой концепции и процессы, которые часто являются явно эмоциональными. Короче говоря, существует тесная связь между эмоциями и социальной психологией, которая, в свою очередь, помогает объяснить важную роль, которую социальные психологи придали теории и исследованиям эмоций.

В этом разделе мы вернемся к трем компонентам эмоций, идентифицированным ранее, а именно к физиологическим изменениям, когнитивным способностям и экспрессивному поведению, и рассмотрим современные достижения в исследованиях по каждому компоненту.

Эмоции и физиологические изменения

Теория эмоций, предложенная Джеймсом, о которой уже упоминалось, помещает физиологические изменения в центр эмоций. По словам Джеймса, если бы люди могли представить себя воспринимающими эмоциональный стимул без каких-либо сопутствующих телесных изменений, результатом была бы бледная и бесцветная имитация настоящей эмоции.Это кажется правильным в случае таких эмоций, как страх и гнев: какими были бы такие переживания, если бы они были лишены всех сопутствующих физиологических изменений? Для Джеймса это было свидетельством необходимой роли такой физической активности. Однако есть несколько возможных проблем с подходом Джеймса, одна из которых заключается в том, что большое разнообразие терминов эмоций, встречающихся в английском и многих других языках, не сочетается с столь же большим разнообразием различимых паттернов физиологической активности во время эмоции.Это одна из пяти проблем, отмеченных Уолтером Кэнноном, который сосредоточил свое внимание на этом аспекте теории Джеймса, касающемся внутренних изменений в органах, таких как сердце, в отличие от изменений в произвольных мышцах, таких как мышцы лица или конечностей. Еще одна проблема, отмеченная Кэнноном, заключается в том, что внутренние изменения обычно протекают довольно медленно, тогда как эмоциональные реакции могут быть и часто бывают довольно быстрыми. Если это так, как переживание эмоции может быть восприятием телесных изменений, которые происходят при воздействии правильного эмоционального стимула?

Это были некоторые из соображений, которые Стэнли Шахтер принял во внимание при разработке своей двухфакторной теории эмоций.Шехтер ранее проводил исследование того, как люди, испытывающие тревогу и неуверенность, любят находиться в компании других людей, оказавшихся в такой же ситуации, чтобы они могли сравнивать свои собственные эмоциональные реакции с реакциями других людей. Это говорит о том, что социальный контекст может играть важную роль в эмоциях, помогая людям интерпретировать их возбужденное внутреннее состояние. Вместо того, чтобы существовать конкретный паттерн телесных изменений, связанных с каждой субъективно различимой эмоцией, Шехтер предположил, что ключевая роль, которую играет телесное изменение, состоит в том, чтобы активизировать эмоцию; без состояния физиологического возбуждения не возникнет никаких эмоций.В этой связи телесные изменения являются необходимым, но недостаточным условием для возникновения эмоций. Чтобы переживать эмоции, также необходим второй из двух факторов. Этот фактор — познание, и роль, которую он играет в модели Шехтера, — это определение общего состояния возбуждения. Теоретически одно и то же физиологическое состояние возбуждения можно интерпретировать совершенно по-разному и, следовательно, испытывать как совершенно разные эмоции.

Несмотря на свою элегантность, это смелое предсказание двухфакторной теории не получило достаточной экспериментальной поддержки, чтобы теория могла оставаться столь же влиятельной, как в 1970-х и начале 1980-х годов.Что осталось относительно невредимым, так это предположение о том, что люди могут неверно определить причину любого ощущаемого возбуждения, в результате чего они будут терпеть больше боли, если их заставят поверить, что по крайней мере часть возбуждения, которое они испытывают при воздействии болезненного стимула, является из-за лекарства (на самом деле плацебо, что означает лекарство, не имеющее подлинного эффекта, например, поддельные таблетки), которое они проглотили. Точно так же, если их заставляют думать, что они приняли транквилизатор (опять же, на самом деле плацебо, поэтому оно не имеет транквилизирующего эффекта), то любое возбуждение, которое они испытывают, будет склонно приписываться наиболее вероятному источнику возбуждения.Если наиболее вероятным источником возбуждения является тот факт, что они только что написали эссе, защищающее позицию, противоречащую их убеждениям, и их беспокоит влияние, которое это эссе может оказать на других, они меняют свое отношение даже больше, чем они сами. находились бы в состоянии контроля без транквилизатора, по-видимому, потому, что они считают, что испытывают большой когнитивный диссонанс в результате написания эссе; и самый эффективный способ уменьшить диссонанс — это изменить свое отношение, чтобы оно больше соответствовало позиции, занятой в эссе.

В центре внимания как критики Кэннона Джеймса, так и попытки Шехтера построить теорию, учитывающую эту критику, было состояние возбуждения автономной нервной системы человека. Тем не менее, телесные изменения явно могут включать в себя не только то, насколько быстро бьется сердце, насколько сухо во рту и насколько сильно дрожат руки, — все это являются заметными признаками возбуждения вегетативной нервной системы. Теория Джеймса была связана как с активностью произвольных мышц, так и с внутренними изменениями, что очевидно из его утверждения, что мы чувствуем гнев, потому что мы наносим удары (а не наносим удары, потому что мы злимся).Этот аспект теории Джеймса был подхвачен исследователями, интересующимися эффектами манипулирования обратной связью, которую люди получают от своей лицевой или постуральной мускулатуры. Серия исследований, например, показала, что люди склонны находить юмористические стимулы более забавными, если их лица заставляют улыбаться во время воздействия этих стимулов, что они находят болезненные стимулы более вредными, если их заставляют принимать более негативные выражения лица в то время как подвержены этим раздражителям, и что они чувствуют себя более удрученными, если их заставляют принять сутулую позу.Таким образом, современные исследования подтвердили одну особенность теории Джеймса, даже если это свидетельство более согласуется с мнением о том, что восприятие телесных изменений сдерживает (а не опосредует) переживание эмоций.

Познание и эмоции

Хотя познанию отводилась центральная роль в двухфакторной теории Шехтера, эта роль отличалась от той роли, которую оно играет в оценочных теориях эмоций. В теории Шахтера роль познания заключалась в том, чтобы обозначить уже присутствующее возбуждение.В теории оценки роль познания заключается в интерпретации значения и значения разворачивающегося эмоционального события. Представьте, что вы слышите странный шум из кухни на первом этаже посреди ночи. Ощущение, которое вы придаете этому событию в процессе оценки, рассматривается как определяющее, как вы отреагируете эмоционально. Интерпретация шума как вызванного злоумышленником человека вызовет совершенно иной набор эмоций, чем интерпретация шума как вызванного вашей кошкой или ветром, сдувающим что-то с подоконника.Еще одним важным фактором, по мнению теоретиков оценки, является ваше чувство, что вы сможете справиться с любой возможной угрозой своему благополучию. Молодой физически здоровый человек при таких обстоятельствах будет испытывать меньшую опасность, чем пожилой человек или инвалид. Суть представления теории оценки о роли, которую играет оценка, прекрасно изложена в законе ситуативного значения Нико Фриджды, который гласит, что эмоции возникают из значений, которые люди приписывают ситуациям, и что если значение меняется (например, ваша первоначальная мысль, что шум из вашей кухни, созданный злоумышленником, теперь меняется, поскольку вы помните, что ваша кошка была снаружи, когда вы ложились спать, и шум — это звук ее входа в дом), так что тоже будут эмоции (в данном случае от страха к облегчению).

Теория оценки с использованием единичных терминов создает впечатление, что существует одна теория, которой придерживаются все теоретики оценки. На самом деле существует несколько оценочных теорий, каждая из которых разделяет точку зрения о том, что эмоции возникают в результате когнитивных оценок. Они расходятся в деталях того, как это общее предположение превращается в полноценную теоретическую позицию. Некоторые теоретики, такие как Ричард Лазарус, подчеркивают важность относительно небольшого набора основных относительных тем.По сути, это группы настроенных оценок, отражающих суть эмоции. Таким образом, основная тема отношений безвозвратной потери — это тема, которая целостно определяет печаль, в то время как основная тема других отношений вины — это тема, которая целостно определяет гнев. Преимущество этих основных относительных тем состоит в том, что они отражают ключевой относительный смысл ситуации и, следовательно, могут предсказывать физиологические и поведенческие изменения. Другие теоретики оценки, такие как Фриджда, подчеркивают готовность к действию, которую влечет за собой оценка.Даже если человек не действует в соответствии с так называемыми склонностями к действию, ощущаемая тенденция к агрессии, отступлению, замиранию, слезам, смеху и так далее представляет собой важный элемент переживаемой эмоции. Тем не менее другие теоретики, такие как Клаус Шерер, подчеркивают важность временного измерения оценки. С этой точки зрения оценка — это последовательный процесс, начиная с элементарных проверок, например, является ли стимул новым, приятным и ожидаемым (в указанном порядке), и заканчивая более сложными оценками, например, соответствует ли стимул личным или социальным нормам. .

Существует множество свидетельств того, что индивидуальные эмоции связаны с разными оценками или образцами оценок. Таким образом, нет никаких сомнений в том, что люди способны устанавливать связи между эмоциями и оценками во многом так же, как предлагают теоретики оценки. Менее многочисленны убедительные доказательства того, что оценки причинно связаны с эмоциями. Это оставляет открытым вопрос о том, являются ли оценки причинами, составляющими или даже следствиями эмоций. Это оказывается критическим вопросом, потому что наиболее продолжительная атака теории оценки, инициированная Робертом Зайонком, утверждала, что аффективные реакции (в смысле нравится, приближаться, не нравится, избегать) часто предшествуют когнитивным реакциям (например, положительным или отрицательным). наносит ущерб чьим-то целям), и поэтому не может быть вызван ими.Чистая скорость эмоциональных реакций является важным компонентом критики Зайонца, вызывая сомнения в способности относительно длительных когнитивных процессов опосредовать эти реакции. Также важным для аргумента Зайонца является доказательство того, что люди могут приходить к оценке стимулов, не зная о том, что подвергались им, как в случае простого эффекта воздействия, который снова поднимает вопросы о необходимости оценки стимула перед получением эмоциональной реакции. к нему.

Компромиссная позиция в отношении роли когнитивной оценки в эмоциях — это позиция, которая признает, что существует более одного пути к эмоциональной реакции. Возьмем, к примеру, страх. Современные клинические исследования и исследования на животных показывают, что существует два различных пути, которыми страх может быть вызван в головном мозге, один из которых опосредуется кортикальным слоем (что подразумевает роль оценки), а другой опосредуется миндалевидным телом (подразумевая голодание). ответ, который был бы адаптивным в ситуациях хищник-жертва).Обратите внимание, что этот подкорковый путь восходит к одному из основных предположений Джеймса, а именно, что существует автоматическая связь между восприятием и телесными изменениями. Аргумент двух путей лучше всего работает с такими эмоциями, как страх, которые имеют очевидные последствия для выживания человека. Менее правдоподобно приводить аргументы в пользу двух вариантов, например, в случае такой эмоции, как чувство вины. Тем не менее, здесь также ведутся споры о том, в какой степени фактически необходима оценка, которую многие теоретики считают необходимым условием вины, а именно осознанная ответственность за причинение вреда другому человеку.Рой Баумейстер, например, утверждал, что основная причина вины — это потеря любви в ценных отношениях, и что люди, которые переживают эту потерю любви, чувствуют себя виноватыми и, как компонент или следствие этих чувств вины, чувствуют себя ответственными за причиненную боль. испытанный другой стороной в отношениях.

Выражение и эмоции

Очевидно, что эмоции могут выражаться в лице и других частях тела. Если кто-то сильно злится, грустит, напуган или удивлен, другие, вероятно, смогут увидеть признаки этой эмоции на лице этого человека.Внешнее выражение внутреннего эмоционального опыта, конечно, представляет особый интерес для социальных психологов, потому что оно дает другим возможность понять, что кто-то чувствует, без необходимости объяснять это чувство словами. Иногда утверждают, что невербальные средства передачи эмоций более важны и эффективны, чем вербальные средства. Ясно, что это верно для межличностного общения, при котором один или оба человека не могут общаться вербально, потому что они доязычные (как в случае с младенцами), глухие или просто не могут ни говорить, ни слышать друг друга из-за контекста (как в безмолвном ордене траппистов или в шумной рабочей обстановке).Известно, что младенцев особенно интересуют лица и что люди склонны имитировать невербальное поведение друг друга. Люди склонны больше любить других людей, когда другие имитируют их таким образом. В той степени, в которой люди делают то же, что и другие, в лице и позе, и в той степени, в которой обратная связь от лица и позы тела смягчает их эмоциональные переживания, вполне вероятно, что люди начинают чувствовать то, что чувствуют другие, тем самым укрепляя понимание и связь с этими другими.Однако все это в значительной степени зависит от того, в какой степени субъективное переживание эмоции переводится в явное выражение. Может быть очевидно, что существуют условия, при которых это действительно происходит, но также очевидно, что люди способны казаться, что чувствуют одно, тогда как на самом деле они чувствуют что-то другое. Чтобы не обидеться, люди делают вид, что им нравится то, что им не нравится; актеры делают вид, что чувствуют то, чего не чувствуют, чтобы создать убедительное изображение персонажа в определенной обстановке.В какой степени телесное поведение является надежным отражением чьего-либо эмоционального состояния?

Пол Экман и его коллеги проверили представление о тесной взаимосвязи между эмоциями и поведением лица, что и предсказывает концепция Экмана о программе эмоций лица, встроенной системе, связывающей переживаемые эмоции с поведением лица. В их исследовательской программе используются два вида методов. Первый основан на идее Дарвина о том, что способы выражения эмоций универсальны и, следовательно, не зависят от культуры.Чтобы обеспечить больше научной поддержки этой идеи, чем Дарвин смог собрать, Экман и его коллеги сделали фотографии лиц, которые, по мнению жителей Запада, явно выражали определенные эмоции, и показали их людям из множества других культур. Наиболее показательны исследования, проведенные в дописьменных культурах, таких как высокогорья Папуа-Новой Гвинеи. Исследователи обнаружили, что члены племен, живущих в этих отдаленных культурах, которые мало знакомы с жителями Запада или с изображениями западных СМИ, могли сопоставить фотографии с короткими рассказами эмоционального характера таким образом, чтобы показать, что они в целом понимали эмоциональный смысл лиц.Это воспринимается как доказательство того, что эмоции во всем мире выражаются на лицах одинаково: как еще исследователи могли бы учесть способность людей, живущих в изолированных культурах, приписывать лицам то же значение, что и жители Запада? Однако важно понимать, что эти результаты относятся к ограниченному набору эмоциональных выражений — счастливого, грустного, злого, испуганного, отвращенного и удивленного — и что стимулы, используемые в этом типе исследования, по-прежнему являются фотографиями, сделанными на пике опыта. крайняя, культовая версия выражения.Также стоит отметить, что, хотя представители отдаленных племен могли сопоставить фотографии с эмоциональными историями с высокой точностью, их результативность в среднем была хуже, чем у их западных коллег. Принимая во внимание, что выражения лиц, которые их просят оценить в этих исследованиях, являются лицами западных, это повышает вероятность того, что люди могут лучше распознавать эмоции на лицах своей этнической принадлежности, чем на лицах других этнических групп. Недавние исследования показывают, что это так, указывая на существование эмоциональных диалектов, которые легче расшифровать людям, знакомым с этим диалектом.

Второе направление исследований, проведенных Экманом и его коллегами, напрямую изучает степень, в которой различные эмоции сопровождаются измеримыми различиями в поведении лиц. В этом направлении исследователи использовали Систему кодирования движений лица (FACS), систему измерения для кодирования всех видимых движений человеческого лица, разработанную Экманом в сотрудничестве с Уоллесом Фризеном. Такого рода исследования показали, например, что счастье и отвращение, вызванные видеоклипами, связаны с различными движениями лица.Этот, казалось бы, бесспорный результат стал предметом некоторых дискуссий в литературе. Различные исследователи использовали фильмы и другие типы стимулов, чтобы вызвать эмоциональные состояния, недавним примером которых является удивление, и не смогли обнаружить, что эти состояния сопровождаются отчетливыми мимическими действиями (поднятие бровей, расширение глаз, отвисание челюсти), которые можно было бы ожидать, если бы понятие программы лицевых аффектов было правильным. Другие исследователи подвергли сомнению предположение о тесной связи между эмоциями и действиями лица, вместо этого утверждая, что действия лица эволюционировали для передачи намерений или мотивов, а не эмоций, для сородичей.Эта аргументация позволяет предсказать, что поведение лица должно варьироваться в зависимости от того, насколько социальная ситуация, а не от того, насколько она эмоциональна. Споры о близости и устойчивости связи между эмоциями и явным поведением еще далеко не урегулированы, но для большинства комментаторов очевидно, что сила связи непостоянна. Задача будущих исследователей состоит в том, чтобы определить факторы, смягчающие эту связь.

Социальная жизнь эмоций

Хотя большая часть исследований эмоций имеет отчетливо социально-психологический оттенок, исследователи эмоций начали более подробно рассматривать социально-психологические проблемы, а социальные психологи начали включать эмоциональные концепции и меры в свое исследование основных социально-психологических проблем.Таким образом, с одной стороны, есть исследователи эмоций, которые изучают социальные или застенчивые эмоции, такие как стыд, вина, смущение, зависть и ревность — эмоции, которые зависят от реального или воображаемого социального контекста. Важность этой работы заключается в том, что она рассматривает эмоции как встроенные в социальный контекст и, таким образом, помогает уравновесить молчаливое предположение в большинстве теорий о том, что эмоции, по сути, являются личным опытом, который возникает из оценок социально изолированных людей последствий событий для их личных благополучие.В этой связи также заслуживают внимания исследователи эмоций, изучающие влияние культуры на эмоциональные переживания и выражения. Этот тип исследования ясно показывает, что способы, которыми культуры продвигают определенные виды ценностей (например, честь) или самооценки (например, себя как автономного агента), влияют на условия, в которых переживаются эмоции и общались.

С другой стороны, есть социальные психологи, которые изучают такие явления, как межличностные, групповые или межгрупповые отношения, и обнаружили, что, принимая во внимание эмоциональные процессы, они получают более глубокое понимание этих явлений.Гармонию и разлад в близких личных отношениях можно лучше понять, изучив качество и количество эмоционального общения в этих отношениях. Различия в производительности в рабочих группах можно лучше понять, изучив эмоциональный климат, преобладающий в этих группах. Принятие или неприятие других социальных групп можно лучше понять, приняв во внимание эмоции, которые испытываются по отношению к членам этих групп.

Хотя социальные психологи сыграли центральную роль в исследованиях эмоций, только относительно недавно эмоции стали центральной темой исследований социальных психологов, но есть все признаки того, что отношения между эмоциями и социальной психологией будут взаимовыгодными.

Артикулы:

1. Ekman, P., & Rosenberg, E. (Eds.). (1997). Что раскрывает лицо: базовые и прикладные исследования спонтанного выражения с использованием системы кодирования действий лица (FACS). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
2. Китайма, С., и Маркус, Х. Р. (ред.). (1994). Эмоции и культура: эмпирические исследования взаимного влияния. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.
3. Leach, C. W., & Tiedens, L. Z. (ред.). (2004). Социальная жизнь эмоций.Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.
4. Паркинсон Б., Фишер А. и Мэнстед А. С. Р. (2005). Эмоции в социальных отношениях: культурные, групповые и межличностные перспективы. Нью-Йорк: Психология Пресс.
5. Parrott, W.G. (ред.). (2000). Эмоции в социальной психологии: Основные материалы. Филадельфия: Психология Пресс.
6. Philippot, P., Friedman, R. S., & Coats, E. J. (Eds.). (1999). Социальный контекст невербального поведения. Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
7. Рассел, Дж. А., и Фернандес-Долс, Дж. М. (ред.). (1997). Психология мимики. Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
8. Шерер, К. Р., Шорр, А., Джонстон, Т. (ред.). (2001). Оценочные процессы в эмоциях: теория, методы, исследования. Лондон: Издательство Оксфордского университета.

Категоризированный список определений эмоций с предложениями по согласованному определению.

10.4 Эмоции — Психология 2e

В процессе повседневной жизни мы испытываем множество эмоций. Эмоция — это субъективное состояние бытия, которое мы часто называем своими чувствами. Эмоции возникают в результате комбинации субъективного опыта, выражения, когнитивной оценки и физиологических реакций (Levenson, Carstensen, Friesen, & Ekman, 1991).Однако, как обсуждается далее в этой главе, точный порядок, в котором расположены компоненты, не ясен, и некоторые части могут происходить одновременно. Эмоция часто начинается с субъективного (индивидуального) опыта, который является стимулом. Часто стимул внешний, но не обязательно из внешнего мира. Например, может случиться так, что кто-то думает о войне и становится грустным, даже если он или она никогда не переживали войну. Эмоциональное выражение относится к способу выражения эмоции и включает невербальное и вербальное поведение (Gross, 1999).Также проводится когнитивная оценка, при которой человек пытается определить, как на него повлияет ситуация (Roseman & Smith, 2001). Кроме того, эмоции включают физиологические реакции, такие как возможные изменения частоты сердечных сокращений, потоотделения и т. Д. (Soussignan, 2002).

Слова «эмоция» и «настроение» иногда используются как синонимы, но психологи используют эти слова для обозначения двух разных вещей. Обычно слово эмоция указывает на субъективное, аффективное состояние, которое является относительно интенсивным и возникает в ответ на что-то, что мы переживаем (рис.10.20). Часто считается, что эмоции переживаются сознательно и преднамеренно. С другой стороны, настроение относится к длительному, менее интенсивному аффективному состоянию, которое не возникает в ответ на что-то, что мы переживаем. Состояния настроения могут не распознаваться сознательно и не несут в себе интенциональности, связанной с эмоциями (Beedie, Terry, Lane, & Devonport, 2011). Здесь мы сосредоточимся на эмоциях, а вы узнаете больше о настроении в главе, посвященной психологическим расстройствам.

Мы можем быть на высоте радости или в глубине отчаяния.Мы можем злиться, когда нас предают, бояться, когда нам угрожают, и удивляться, когда происходит что-то неожиданное. В этом разделе будут описаны некоторые из наиболее известных теорий, объясняющих наши эмоциональные переживания, и дается понимание биологических основ эмоций. Этот раздел завершается обсуждением повсеместной природы выражения эмоций на лице и нашей способности распознавать эти выражения у других.

Теории эмоций

Наши эмоциональные состояния представляют собой сочетание физиологического возбуждения, психологической оценки и субъективных переживаний.Вместе это компоненты эмоции, а наш опыт, происхождение и культура влияют на наши эмоции. Поэтому у разных людей могут быть разные эмоциональные переживания, даже когда они сталкиваются с похожими обстоятельствами. Со временем было предложено несколько различных теорий эмоций, показанных на рис. 10.21, для объяснения того, как различные компоненты эмоций взаимодействуют друг с другом.

Рис. 10.21 Этот рисунок иллюстрирует основные утверждения двухфакторных теорий эмоций Джеймса-Ланге, Кэннона-Барда и Шехтера-Зингера.(кредит «змейка»: модификация работы «Таблетный» / Flickr; кредит «лицо»: модификация работы Кори Занкера)

Теория эмоций Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения. Вспомните, что вы узнали о симпатической нервной системе и нашей реакции «бей или беги» при угрозе. Если бы вы столкнулись с какой-либо угрозой в вашем окружении, например с ядовитой змеей на заднем дворе, ваша симпатическая нервная система инициировала бы значительное физиологическое возбуждение, которое заставило бы ваше сердце учащенно биться и увеличило частоту дыхания.Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге, вы испытаете чувство страха только после того, как произойдет это физиологическое возбуждение. Кроме того, разные модели возбуждения будут связаны с разными чувствами.

Другие теоретики, однако, сомневались в том, что физиологическое возбуждение, возникающее при различных типах эмоций, достаточно отчетливо, чтобы приводить к большому разнообразию эмоций, которые мы испытываем. Таким образом, была разработана теория эмоций Кэннон-Барда. Согласно этой точке зрения, физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно, но независимо (Lang, 1994).Итак, когда вы видите ядовитую змею, вы чувствуете страх в то же самое время, когда ваше тело начинает реагировать на борьбу или бегство. Эта эмоциональная реакция будет отдельной и независимой от физиологического возбуждения, даже если они возникают одновременно.

Улыбка делает вас счастливым? Как вариант, заставляет ли вас улыбаться счастье? Гипотеза лицевой обратной связи предполагает, что выражение вашего лица действительно может влиять на ваши эмоциональные переживания (Adelman & Zajonc, 1989; Boiger & Mesquita, 2012; Buck, 1980; Capella, 1993; Soussignan, 2001).Исследование гипотезы лицевой обратной связи показало, что подавление выражения эмоций на лице снижает интенсивность некоторых эмоций, испытываемых участниками (Davis, Senghas, & Ochsner, 2009). Хавас, Гленберг, Гутовски, Лукарелли и Дэвидсон (2010) использовали инъекции ботокса, чтобы парализовать мимические мышцы и ограничить мимику, в том числе хмуриться, и они обнаружили, что депрессивные люди меньше сообщали о депрессии после того, как их хмурые мышцы были парализованы. Другое исследование показало, что интенсивность мимики влияет на эмоциональные реакции (Soussignan, 2002).Другими словами, если произойдет что-то незначительное и вы улыбнетесь, как будто вы только что выиграли в лотерею, вы на самом деле будете более счастливы в этой мелочи, чем если бы у вас была только крошечная улыбка. И наоборот, если вы все время хмуритесь, это может вызвать у вас меньше положительных эмоций, чем если бы вы улыбались. Интересно, что Сусиньян (2002) также сообщил о физиологических различиях в возбуждении, связанных с интенсивностью улыбки одного типа.

Г. Мараньон Посадильо был испанским врачом, который изучал психологические эффекты адреналина, чтобы создать модель переживания эмоций.Модель Мараньона предшествовала двухфакторной теории эмоций или теории возбуждения-познания Шехтера (Cornelius, 1991). Двухфакторная теория эмоций Шехтера-Зингера — это еще один вариант теорий эмоций, который учитывает как физиологическое возбуждение, так и эмоциональные переживания. Согласно этой теории, эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного. Другими словами, физиологическое возбуждение интерпретируется в контексте, чтобы произвести эмоциональное переживание. Возвращаясь к нашему примеру с ядовитой змеей на вашем заднем дворе, двухфакторная теория утверждает, что змея вызывает активацию симпатической нервной системы, которая в данном контексте обозначается как страх, а наш опыт — это страх.Если бы вы назвали активацию симпатической нервной системы радостью, вы бы испытали радость. Двухфакторная теория Шехтера-Зингера зависит от обозначения физиологического опыта, который является разновидностью когнитивной оценки.

Магда Арнольд была первым теоретиком, предложившим исследование значения оценки и представившим схему того, каким может быть процесс оценки и как он связан с эмоциями (Roseman & Smith, 2001). Ключевая идея теории оценки состоит в том, что у вас есть мысли (когнитивная оценка) до того, как вы испытаете эмоцию, а эмоция, которую вы испытываете, зависит от мыслей, которые у вас были (Frijda, 1988; Lazarus, 1991).Если вы думаете, что что-то положительное, у вас будет больше положительных эмоций, чем если бы ваша оценка была отрицательной, и наоборот. Теория оценки объясняет, как два человека могут испытывать две совершенно разные эмоции по поводу одного и того же события. Например, предположим, что ваш преподаватель психологии выбрал вас для чтения лекции об эмоциях; вы можете рассматривать это как положительный момент, потому что это дает возможность быть в центре внимания, и вы испытаете счастье. Однако, если вам не нравится выступать публично, вы можете получить отрицательную оценку и испытать дискомфорт.

Шахтер и Сингер считали, что физиологическое возбуждение очень похоже для разных типов эмоций, которые мы испытываем, и поэтому когнитивная оценка ситуации имеет решающее значение для реальной переживаемой эмоции. Фактически, можно было бы ошибочно отнести возбуждение к эмоциональному переживанию, если бы обстоятельства были правильными (Schachter & Singer, 1962). Они провели умный эксперимент, чтобы проверить свою идею. Участники-мужчины были случайным образом распределены в одну из нескольких групп.Некоторым из участников вводили адреналин, который вызывал телесные изменения, имитирующие реакцию симпатической нервной системы «бей или беги»; однако только некоторым из этих мужчин было сказано ожидать этих реакций как побочных эффектов инъекции. Другим мужчинам, которым вводили адреналин, сказали, что либо у инъекции не будет побочных эффектов, либо возникнет побочный эффект, не связанный с симпатической реакцией, например зуд в ногах или головная боль. Получив эти инъекции, участники ждали в комнате с кем-то еще, кого они считали еще одним объектом исследования.На самом деле другой человек был сообщником исследователя. Конфедерация демонстрировала сценарии эйфорического или гневного поведения (Schachter & Singer, 1962).

Когда участников, которым сказали, что они должны ожидать появления симптомов физиологического возбуждения, спросили о каких-либо эмоциональных изменениях, которые они испытали, связанных с эйфорией или гневом (в зависимости от того, как ведет себя сообщник), они не ответили ни на что. Однако мужчины, которые не ожидали физиологического возбуждения в результате инъекции, с большей вероятностью сообщали, что они испытали эйфорию или гнев в результате поведения назначенного им сообщника.В то время как все, кто получил инъекцию адреналина, испытали такое же физиологическое возбуждение, только те, кто не ожидал возбуждения, использовали контекст, чтобы интерпретировать возбуждение как изменение эмоционального состояния (Schachter & Singer, 1962).

Сильные эмоциональные реакции связаны с сильным физиологическим возбуждением, что заставило некоторых теоретиков предположить, что признаки физиологического возбуждения, включая учащенное сердцебиение, частоту дыхания и потоотделение, могут использоваться для определения того, говорит ли кто-то правду или нет.Предполагается, что большинство из нас проявят признаки физиологического возбуждения, если будут вести себя нечестно с кем-то. Полиграф или тест на детекторе лжи измеряет физиологическое возбуждение человека, отвечая на ряд вопросов. Кто-то, обученный чтению этих тестов, будет искать ответы на вопросы, связанные с повышенным уровнем возбуждения, как потенциальные признаки того, что респондент мог быть нечестным в этих ответах. Хотя полиграфы все еще широко используются, их достоверность и точность весьма сомнительны, поскольку нет никаких доказательств того, что ложь связана с каким-либо конкретным паттерном физиологического возбуждения (Saxe & Ben-Shakhar, 1999).

Взаимосвязь между нашим переживанием эмоций и нашей когнитивной обработкой их, а также порядок, в котором они возникают, остается темой исследований и дискуссий. Лазарус (1991) разработал когнитивно-опосредованную теорию, согласно которой наши эмоции определяются нашей оценкой стимула. Эта оценка является посредником между стимулом и эмоциональной реакцией, и она является немедленной и часто неосознаваемой. В отличие от модели Шахтера-Зингера, оценка предшествует когнитивному ярлыку.Вы узнаете больше о концепции оценки Lazarus, когда изучите стресс, здоровье и образ жизни. Однако есть и другие взгляды на эмоции, которые также делают упор на когнитивные процессы.

Вернитесь к примеру, когда ваш профессор попросил вас прочесть лекцию. Даже если вам не нравится выступать на публике, вам, вероятно, удастся это сделать. Вы могли бы целенаправленно контролировать свои эмоции, что позволило бы вам говорить, но мы постоянно регулируем свои эмоции, и большая часть нашего регулирования эмоций происходит без того, чтобы мы активно об этом думали.Маусс и ее коллеги изучали автоматическую регуляцию эмоций (AER), которая относится к непреднамеренному контролю эмоций. Он просто не реагирует на ваши эмоции, и AER может влиять на все аспекты эмоциональных процессов. AER может влиять на то, чем вы занимаетесь, на вашу оценку, на ваш выбор эмоционального переживания и на ваше поведение после переживания эмоции (Mauss, Bunge, & Gross, 2007; Mauss, Levenson, McCarter, Wilhelm, & Gross, 2005). AER похож на другие автоматические когнитивные процессы, в которых ощущения активируют структуры знаний, влияющие на функционирование.Эти структуры знаний могут включать концепции, схемы или сценарии.

Идея AER заключается в том, что люди разрабатывают автоматический процесс, который работает как сценарий или схема, и этот процесс не требует осознанного мышления для регулирования эмоций. AER работает как езда на велосипеде. Разрабатывая процесс, вы просто делаете это, не задумываясь об этом. AER может быть адаптивным или дезадаптивным и иметь важные последствия для здоровья (Hopp, Troy, & Mauss, 2011). Адаптивные AER приводят к лучшим результатам для здоровья, чем неадаптивные AER, в первую очередь из-за того, что испытывают или смягчают стрессоры лучше, чем люди с неадаптивными AER (Hopp, Troy, & Mauss, 2011).С другой стороны, дезадаптивные AER могут иметь решающее значение для поддержания некоторых психологических расстройств (Hopp, Troy, & Mauss, 2011). Маусс и ее коллеги обнаружили, что стратегии могут уменьшить негативные эмоции, что, в свою очередь, должно улучшить психологическое здоровье (Mauss, Cook, Cheng, & Gross, 2007; Mauss, Cook, & Gross, 2007; Shallcross, Troy, Boland, & Mauss, 2010 ; Troy, Shallcross, & Mauss, 2013; Troy, Wilhelm, Shallcross, & Mauss, 2010). Маусс также предположила, что существуют проблемы с тем, как измеряются эмоции, но она считает, что большинство аспектов эмоций, которые обычно измеряются, полезны (Маусс и др., 2005; Mauss & Robinson, 2009). Однако другой способ рассмотрения эмоций бросает вызов нашему пониманию эмоций.

Примерно через три десятилетия междисциплинарных исследований Барретт утверждал, что мы не понимаем эмоции. Она предположила, что эмоции не были встроены в ваш мозг при рождении, а были созданы на основе вашего опыта. Эмоции в теории конструктивизма — это предсказания, которые формируют ваше восприятие мира. В главе 7 вы узнали, что концепции — это категории или группы лингвистической информации, образов, идей или воспоминаний, например жизненного опыта.Барретт расширил это понятие, включив эмоции как концепции, являющиеся предсказаниями (Barrett, 2017). Два идентичных физиологических состояния могут привести к разным эмоциональным состояниям в зависимости от ваших прогнозов. Например, ваш мозг, предсказывающий взбалтывание желудка в пекарне, может привести к формированию у вас чувства голода. Однако ваш мозг предсказывает взбалтывание желудка, пока вы ждете результатов медицинских анализов, может заставить ваш мозг создавать беспокойство. Таким образом, вы можете создать две разные эмоции из одних и тех же физиологических ощущений.Вместо того, чтобы эмоции быть чем-то, что вы не можете контролировать, вы можете контролировать свои эмоции и влиять на них.

Две другие выдающиеся точки зрения вытекают из работ Роберта Зайонка и Жозефа Леду. Зайонц утверждал, что некоторые эмоции возникают отдельно от нашей когнитивной интерпретации или до нее, например, чувство страха в ответ на неожиданный громкий звук (Зайонц, 1998). Он также верил в то, что мы могли бы небрежно назвать интуитивным чувством, — что мы можем испытать мгновенное и необъяснимое приязнь или неприязнь к кому-то или чему-то (Zajonc, 1980).Леду также считает, что некоторые эмоции не требуют познания: некоторые эмоции полностью обходят контекстную интерпретацию. Его исследования в области нейробиологии эмоций продемонстрировали основную роль миндалины в возникновении страха (Cunha, Monfils, & LeDoux, 2010; LeDoux 1996, 2002). Стимул страха обрабатывается мозгом одним из двух путей: от таламуса (где он воспринимается) непосредственно к миндалине или от таламуса через кору, а затем к миндалине. Первый путь быстрый, а второй позволяет больше обрабатывать детали стимула.В следующем разделе мы более подробно рассмотрим нейробиологию эмоциональных реакций.

Биология эмоций

Ранее вы узнали о лимбической системе, которая представляет собой область мозга, отвечающую за эмоции и память (рис. 10.22). Лимбическая система включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп. Гипоталамус играет роль в активации симпатической нервной системы, которая является частью любой эмоциональной реакции. Таламус служит сенсорным ретрансляционным центром, нейроны которого проецируются как в миндалину, так и в более высокие области коры для дальнейшей обработки.Миндалевидное тело играет роль в обработке эмоциональной информации и отправке этой информации (Fossati, 2012). Гиппокамп объединяет эмоциональные переживания с познанием (Femenía, Gómez-Galán, Lindskog, & Magara, 2012).

Рис. 10.22 Лимбическая система, которая включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп, участвует в обеспечении эмоциональной реакции и памяти.

Ссылка на обучение

Пройдите через этот интерактивный трехмерный тренажер мозга Open Colleges, чтобы освежить память о частях мозга и их функциях.Чтобы начать, нажмите кнопку «Начать изучение». Чтобы получить доступ к лимбической системе, щелкните значок «плюс» в правом меню (набор из трех вкладок).

Миндалевидное тело

Миндалевидное тело привлекло большое внимание исследователей, заинтересованных в понимании биологической основы эмоций, особенно страха и беспокойства (Blackford & Pine, 2012; Goosens & Maren, 2002; Maren, Phan, & Liberzon, 2013) . Миндалевидное тело состоит из различных субъядер, включая базолатеральный комплекс и центральное ядро ​​(Рисунок 10.23). Базолатеральный комплекс имеет плотные связи с множеством сенсорных областей мозга. Это очень важно для классической подготовки и для придания эмоциональной ценности учебным процессам и памяти. Центральное ядро ​​играет роль во внимании и связано с гипоталамусом и различными областями ствола мозга, регулируя деятельность вегетативной нервной и эндокринной систем (Pessoa, 2010).

Рисунок 10.23 Анатомия базолатерального комплекса и центрального ядра миндалины проиллюстрирована на этой диаграмме.

Исследования на животных продемонстрировали повышенную активацию миндалевидного тела у крысят, у которых есть запаховые сигналы в сочетании с электрическим током, когда их мать отсутствует. Это приводит к отвращению к сигналу запаха, который предполагает, что крысы научились бояться сигнала запаха. Интересно, что когда мать присутствовала, крысы фактически отдавали предпочтение запаху, несмотря на то, что он ассоциировался с поражением электрическим током.Это предпочтение было связано с отсутствием увеличения активации миндалины. Это предполагает различное влияние на миндалевидное тело со стороны контекста : (присутствие или отсутствие матери) определяло, научились ли детеныши бояться запаха или привлекаться к нему (Moriceau & Sullivan, 2006).

Raineki, Cortés, Belnoue и Sullivan (2012) продемонстрировали, что у крыс отрицательный опыт ранней жизни может изменить функцию миндалины и привести к формированию подростковых моделей поведения, имитирующих человеческие расстройства настроения.В этом исследовании крысят в течение 8–12 дней после рождения получали либо жестокое, либо обычное лечение. Было две формы жестокого обращения. Первая форма жестокого обращения заключалась в неудовлетворительном постельном состоянии. У крысы-матери было недостаточно подстилки в клетке, чтобы построить нормальное гнездо, в результате чего она проводила больше времени вдали от своих детенышей, пытаясь построить гнездо, и меньше времени кормила детенышей. Вторая форма жестокого обращения заключалась в задаче ассоциативного обучения, которая включала сочетание запахов и электрического раздражителя в отсутствие матери, как описано выше.Контрольная группа находилась в клетке с достаточным количеством подстилок и не беспокоилась со своими матерями в течение того же периода времени. У крысят, подвергшихся жестокому обращению, гораздо больше шансов проявлять симптомы депрессии в подростковом возрасте по сравнению с контрольной группой. Такое депрессивное поведение было связано с повышенной активацией миндалины.

Исследования на людях также предполагают связь между миндалевидным телом и психологическими расстройствами настроения или тревогой.Изменения в структуре и функции миндалины были продемонстрированы у подростков, которые либо относятся к группе риска, либо у них были диагностированы различные расстройства настроения и / или тревожные расстройства (Miguel-Hidalgo, 2013; Qin et al., 2013). Также было высказано предположение, что функциональные различия миндалевидного тела могут служить биомаркером для дифференциации людей, страдающих биполярным расстройством, от людей, страдающих большим депрессивным расстройством (Fournier, Keener, Almeida, Kronhaus, & Phillips, 2013).

Гиппокамп

Как упоминалось ранее, гиппокамп также участвует в эмоциональной обработке.Как и в случае с миндалевидным телом, исследования показали, что структура и функция гиппокампа связаны с различными расстройствами настроения и тревожными расстройствами. У лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), наблюдается заметное уменьшение объема нескольких частей гиппокампа, что может быть результатом снижения уровней нейрогенеза и ветвления дендритов (генерация новых нейронов и генерация новых дендритов в существующих нейронах, соответственно. ) (Wang et al., 2010). Хотя невозможно сделать причинно-следственную связь с подобными корреляционными исследованиями, исследования продемонстрировали улучшения в поведении и увеличение объема гиппокампа после фармакологической или когнитивно-поведенческой терапии у людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (Bremner & Vermetten, 2004; Levy-Gigi, Szabó, Келемен и Кери, 2013 г.).

Выражение лица и распознавание эмоций

Культура может влиять на то, как люди проявляют эмоции. Правило культурного проявления — это один из набора культурных специфических стандартов, которые регулируют типы и частоту проявления эмоций, которые являются приемлемыми (Malatesta & Haviland, 1982). Следовательно, у людей с разным культурным происхождением могут быть очень разные культурные правила отображения эмоций. Например, исследования показали, что люди из США выражают отрицательные эмоции, такие как страх, гнев и отвращение, как в одиночку, так и в присутствии других, в то время как японцы делают это только в одиночестве (Matsumoto, 1990).Кроме того, люди из культур, которые склонны подчеркивать социальную сплоченность, с большей вероятностью будут участвовать в подавлении эмоциональной реакции, чтобы они могли оценить, какая реакция наиболее уместна в данном контексте (Matsumoto, Yoo, & Nakagawa, 2008).

Эмоциональность может быть связана с другими отличительными культурными особенностями. Например, в эмоциональной обработке могут быть гендерные различия. Хотя исследования гендерных различий в эмоциональном проявлении неоднозначны, есть некоторые свидетельства того, что мужчины и женщины могут по-разному регулировать эмоции (McRae, Ochsner, Mauss, Gabrieli, & Gross, 2008).

Пол Экман (1972) исследовал человека из Новой Гвинеи, который жил в дописьменной культуре с использованием каменных орудий, и который был изолирован и никогда раньше не видел посторонних. Экман попросил мужчину показать, каким было бы выражение его лица, если бы: (1) друзья навещали, (2) его ребенок только что умер, (3) он собирался драться, (4) он наступил на вонючую мертвую свинью. После возвращения из Новой Гвинеи Экман более четырех десятилетий исследовал выражения лица. Несмотря на разные правила отображения эмоций, наша способность распознавать и воспроизводить эмоции на лице кажется универсальной.Фактически, даже врожденно слепые люди производят такое же выражение эмоций на лице, несмотря на то, что у них никогда не было возможности наблюдать эти выражения эмоций на лице других людей. Казалось бы, это наводит на мысль, что паттерн активности лицевых мышц, участвующих в формировании эмоциональных выражений, универсален, и действительно, эта идея была предложена в конце 19 века в книге Чарльза Дарвина Выражение эмоций у человека и животных (1872). . На самом деле, есть веские доказательства семи универсальных эмоций, каждая из которых связана с разными выражениями лица.К ним относятся: счастье, удивление, печаль, испуг, отвращение, презрение и гнев (рис. 10.24) (Ekman & Keltner, 1997).

Рис. 10.24 Показаны семь универсальных выражений эмоций на лице. (кредит: модификация работы Кори Занкера)

Конечно, эмоции отображаются не только через выражение лица. Мы также используем тон нашего голоса, различное поведение и язык тела для передачи информации о наших эмоциональных состояниях.Язык тела — это выражение эмоций в виде положения тела или движения. Исследования показывают, что мы весьма чувствительны к эмоциональной информации, передаваемой через язык тела, даже если мы не осознаем ее (de Gelder, 2006; Tamietto et al., 2009).

Соедините концепции

Эмоциональное выражение и регулирование эмоций

Расстройство аутистического спектра (РАС) — это набор нарушений нервного развития, характеризующихся повторяющимся поведением, общением и социальными проблемами.Дети с расстройствами аутистического спектра испытывают трудности с распознаванием эмоционального состояния других, и исследования показали, что это может быть связано с неспособностью различать различные невербальные выражения эмоций (например, выражения лица) друг от друга (Hobson, 1986). Кроме того, есть данные, позволяющие предположить, что аутичным людям также трудно выражать эмоции тоном голоса и выражением лица (Macdonald et al., 1989). Трудности с распознаванием и выражением эмоций могут способствовать нарушению социального взаимодействия и общения, которые характерны для аутизма; поэтому были изучены различные терапевтические подходы для решения этих трудностей.Различные учебные программы, когнитивно-поведенческая терапия и фармакологические методы лечения показали определенные перспективы в оказании помощи аутичным людям в обработке эмоционально значимой информации (Bauminger, 2002; Golan & Baron-Cohen, 2006; Guastella et al., 2010).

Регулирование эмоций описывает, как люди реагируют на ситуации и переживания, изменяя свои эмоциональные переживания и выражения. Скрытые стратегии регуляции эмоций — это стратегии, которые происходят внутри человека, в то время как открытые стратегии связаны с другими людьми или действиями (такими как обращение за советом или употребление алкоголя).Алдао и Диксон (2014) изучали взаимосвязь между открытыми стратегиями эмоциональной регуляции и психопатологией. Они исследовали, как 218 студентов бакалавриата сообщили об использовании скрытых и явных стратегий и о своих симптомах, связанных с отдельными психическими расстройствами, и обнаружили, что явные стратегии эмоциональной регуляции лучше предсказывают психопатологию, чем скрытые стратегии.