В нижинский: Человек-бабочка: 10 фактов о Вацлаве Нижинском

Содержание

Человек-бабочка: 10 фактов о Вацлаве Нижинском

Вацлав Нижинский стал известен всему Петербургу после первой же своей роли. А через несколько лет он уже блистал на европейских сценах: доводил зрителей до безумных оваций своими танцевальными партиями и до криков негодования — авангардной хореографией своих постановок. Читайте, за что Нижинского уволили из Мариинского театра, как он создавал свои новаторские спектакли и каким необычным образом артист сделал предложение своей невесте.

«Прыгучий чертенок»

Вацлав Нижинский. Санкт-Петербург, 1907–1911 годы. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский в роли Белого раба и Анна Павлова в роли Армиды в балете Михаила Фокина «Павильон Армиды». Мариинский театр, Санкт-Петербург, не ранее 1907 года. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский в роли Раба в балете Николая Сергеева и Мариуса Петипы «Царь Кандавл». Мариинский театр, Санкт-Петербург, 1908–1909 годы. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский танцевал с самого юного возраста: его отец и мать были артистами, держали собственную балетную труппу и гастролировали с ней по городам. Когда отец оставил семью, мать отдала младших детей — Вацлава и Брониславу Нижинских — в Императорское балетное училище.

Нижинский не проявлял интереса практически ни к каким дисциплинам, кроме танца. Он был сильным и выносливым, легко повторял за преподавателями сложнейшие движения. Визитной карточкой легкого пластичного юноши были высокие прыжки: он прыгал дальше всех в своем балетном классе и зависал в верхней точке, словно левитируя над полом.

Вацлав Нижинский дебютировал на сцене Мариинского театра в 15 лет — в балете «Ацис и Галатея». Это был первый спектакль, который балетмейстер Михаил Фокин ставил на сцене Мариинки. И балет уже был новаторским: хореограф разместил артистов на нескольких уровнях — некоторые из них сидели и лежали на сцене, — и отказался от традиционного в те годы симметричного рисунка танца. Но консервативные зрители были потрясены не столько постановкой, сколько дебютантом Нижинским: после его выступления публика кричала «Браво!» и вызывала «прыгучего чертенка» на бис.

Премьер русского балета

Вацлав Нижинский в роли Греческого раба в балете Михаила Фокина «Эвника». Мариинский театр, Санкт-Петербург, 1908–1909 годы. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский в роли Юноши в балете Михаила Фокина «Шопениана». Мариинский театр, Санкт-Петербург, 1908–1910 годы. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский в роли Белого раба в балете Михаила Фокина «Павильон Армиды». Мариинский театр, Санкт-Петербург, 1907–1909 годы. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

До Вацлава Нижинского русский балет был преимущественно женским: мужчины не исполняли главных ролей, были второстепенными персонажами, которые в нужный момент лишь поддерживали танцовщиц и создавали фон для их партий. Такую традицию поддерживал Мариус Петипа, главный балетмейстер Мариинского театра в конце XIX — начале XX века. Его сменил Михаил Фокин, который стал обновлять репертуар и реформировать балет в целом. В постановках Фокина появились яркие мужские роли, в них-то и блистал юный Нижинский. Он стал первым премьером русского балета с начала XIX века.

Ромола Нижинская, будущая жена артиста, вспоминала, как она впервые увидела его в балете:

«Вдруг на сцену вылетел стройный, гибкий, как кошка, Арлекин. Хотя его лицо было скрыто раскрашенной маской, выразительность и красота тела заставляли осознавать, что перед вами — выдающийся танцовщик… Невесомость, непередаваемая отточенность движений, фантастический дар подниматься и застывать в воздухе, а потом опускаться вдвое медленнее вопреки всем законам притяжения сразу же позволили ему обрести магическую власть над публикой… Забыв обо всем, зрители в едином порыве поднялись с мест; они кричали, рыдали, забрасывали сцену цветами, перчатками, веерами, программками, одержимые неописуемым восторгом»

Изгнание из Мариинского театра

Вацлав Нижинский в роли Альберта и Тамара Карсавина в роли Жизель в балете Михаила Фокина «Жизель». Париж, Франция, 1910 год. Фотография: Берт Август / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский в роли Арлекина и Лидия Лопухова в роли Коломбины в балете Михаила Фокина «Карнавал». Париж, Франция, не ранее 1910 года. Фотография: Стрелецки де Жан / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский в роли Альберта в балете Михаила Фокина «Жизель». Париж, Франция, 1910 год. Фотография: Берт Август / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Но первую театральную сцену империи артисту вскоре пришлось покинуть. Ходили слухи, что Вацлав Нижинский стал жертвой закулисных интриг: например, Сергей Дягилев, имевший вес в обществе и связи, мечтал переманить его в свою европейскую антрепризу. Как бы то ни было, в одной из постановок «Жизели» молодой танцор появился на сцене в весьма откровенном костюме — облегающем трико, без традиционной повязки на бедрах. Этот образ для него создал Александр Бенуа, который хотел привнести в танец дух Средневековья. Балет пытались остановить, однако Нижинский отказался переодеваться и отыграл свою партию. На спектакле присутствовала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Вскоре Михаилу Фокину передали приказ — уволить Вацлава Нижинского.

Читайте также:

Провальные балеты хореографа Русских сезонов

Вацлав Нижинский в роли Фавна в своем балете «Послеполуденный отдых фавна». Париж, Франция, 1915 год. Фотография: Стрелецки де Жан / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский (слева) и антрепренер Сергей Дягилев. Ницца, Франция, 1911 год. Фотография из архива Александры Боткиной / russiainphoto.ru

Вацлав Нижинский в роли Фавна в своем балете «Послеполуденный отдых фавна». Париж, Франция, 1912 год. Фотография: Государственный центральный театральный музей имени А.А. Бахрушина, Москва

Сергей Дягилев почти сразу пригласил Нижинского в Русские сезоны. На парижскую сцену в 1911 году Нижинский впервые вышел в балете «Призрак розы», который сразу же прославил молодого танцора.

А уже через год артист представил здесь собственный спектакль — «Послеполуденный отдых фавна». Его хореография была далека от традиционной: без изысканных сложных движений, с угловатыми статичными позами — на их создание Нижинского вдохновили изображения с древнегреческих ваз. Нимфы были обуты в сандалии и начинали шаг с пятки, а не с носка, как в классическом танце.

В Париже разразился настоящий скандал. Город разделился на два лагеря. Владелец газеты «Фигаро» Гастон Кальмет опубликовал в ней статью «Ошибка»: «Мы увидели фавна, необузданного, с отвратительными движениями скотской эротики и совершенно бесстыдными жестами. И всё. Заслуженные свистки сопровождали чересчур экспрессивную пантомиму похотливого животного, омерзительного спереди и еще более омерзительного в профиль. Подобные анималистические реалии истинный зритель никогда не приемлет». Огюст Роден, поклонник Русского балета и Нижинского в частности, писал в ответной статье: «…ни в одной роли Нижинский не был так бесподобен и восхитителен, как в «Послеполу­денном отдыхе фавна». Никаких прыжков, никаких скачков — ничего, кроме мимики и жестов полусон­ного животного… Он обладает красотой античных фресок и статуй; он — идеальная модель, по которой тоскует каждый художник и скульптор».

Балет «Весна священная» был еще более неожиданным для публики. Его сюжет рассказывал о языческом ритуале весеннего жертвоприношения, в котором девушка, которую «дарили» земле, исступленно танцевала до смерти. Авангардную музыку к балету — с диссонансами и резкими переходами между тональностями — написал Игорь Стравинский. Декорации и кричащий грим придумал Николай Рерих. А Нижинский выстроил хореографию: балерины танцевали с завернутыми внутрь носками и вздернутыми плечами.

«Люди свистели, оскорбляли актеров и композитора, кричали, смеялись… Споры зрителей не ограничились словесной перепалкой и в конце концов перешли врукопашную. Богато разодетая дама, сидевшая в ложе бенуара, встала и дала пощечину молодому человеку, свистевшему рядом… Принцесса П. покинула ложу со словами: «Мне шестьдесят лет, но из меня впервые осмелились сделать дуру». В этот момент разъяренный Дягилев крикнул из своей ложи: «Прошу вас, господа, позвольте закончить спектакль»… Я бросилась за кулисы — там было не лучше, чем в зрительном зале. Танцовщики стояли чуть не плача, их била нервная дрожь… Един­ственный спокойный момент наступил, когда пришло время танца Избранницы. Исполненный такой неописуемой силы и красоты, он обезоружил даже неукротимую аудиторию. Эту партию, требующую от балерины неимоверных усилий, превосходно станцевала Мария Пильц»

Нижинского по-прежнему превозносили как танцора, но его авангардные балеты зрители приняли лишь со временем. «Послеполуденный отдых фавна» и «Весна священная» вошли в постоянный репертуар Сезонов через несколько лет. А улицу в швейцарском городе Монтре, где работал Игорь Стравинский, даже назвали в честь балета — улицей Священной Весны.

«Человек-птица»

Вацлав Нижинский в роли Золотого раба в балете Михаила Фокина «Шехеразада». Берлин, Германия, позднее 1910 года. Фотография: Берт Август / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Слева направо: Александр Орлов в роли Арапа, Тамара Карсавина в роли Балерины и Вацлав Нижинский в роли Петрушки в балете Михаила Фокина «Петрушка». Париж, Франция, 1911 год. Фотография: Берт Август / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский в «Сиамском танце» в балете Михаила Фокина и Вацлава Нижинского «Ориенталии». 1910–1914 годы. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

При жизни Нижинского, которого называли человеком-птицей, человеком-бабочкой, многие подозревали, что тайна его дара кроется в особом строении ног. Еще в детстве они были необыкновенно сильными. И это при том, что Нижинский никогда серьезно не занимался спортом: артистам балета разрешали только несколько видов активностей. В Императорском училище мальчикам можно было фехтовать и играть в русскую лапту, а позже, когда начались театральные выступления, — только плавать.

Позже, когда у известного танцора появился личный массажист, он жаловался на то, что ужасно устает, массируя «стальные мышцы».

«Ноги Вацлава — очень крепкие, мускулистые — и в самом деле поражали. Он мог пользоваться ногами так же, как руками, мог даже ухватиться за брусок или веревку пальцами ноги, словно птица за жердочку. Лодыжки были такими тонкими, что, казалось, когда сама нога спокойна, мышцы все равно подергиваются. Его ноги напоминали ноги прекрасной породистой скаковой лошади»

Позже Ромола Нижинская вспоминала, что однажды хирург, который обследовал ее мужа после травмы в театре, был поражен рентгеновским снимком его ног. Якобы по строению они напоминали конечности птицы. Однако врачи, которые осматривали тело артиста после смерти, не нашли в его ногах ничего необычного.

Знакомство с Огюстом Роденом

Прыжок Нижинского. Балет «Ориенталии», 1910

Роден был одним из самых преданных поклонников Нижинского — и как танцора, и как хореографа. После спектакля «Полуденный отдых фавна» скульптор подошел к артисту со словами: «Мои мечты осуществились. И это сделали вы. Спасибо».

Благодаря скульптору, который привел в театр знакомого с кинокамерой, появилась единственная видеозапись с танцем Вацлава Нижинского. Дягилев всегда был категорически против съемок. Он считал, что балет — слишком сложный вид искусства, чтобы его можно было смотреть с экрана, тем более качество записи в те годы было весьма низким.

Позже Огюст Роден захотел слепить скульптуру с известного танцора. Нижинский приходил к нему в мастерскую, скульптор делал эскизы и зарисовывал его мышцы в разных положениях. Он остановился на позе Давида Микеланджело.

«Нижинский терпеливо позировал часами, а когда уставал, Роден усаживал его и показывал свои наброски. Поскольку из-за языкового барьера они не могли разговаривать, скульптор рисовал то, что хотел объяснить. Вацлав отвечал с помощью движений. Может быть, для окружающих их код был слишком сложен, но оба отлично понимали друг друга»

Однако скульптуру парижский мастер так и не создал: Дягилев считал, что артист Русского балета проводит необоснованно много времени вне театра. Сеансы пришлось прервать.

Пантомима — предложение руки и сердца

Вацлав Нижинский на репетиции в театре Le Palais du Soleil. Монте-Карло, Монако, 1911 год. Фотография из архива Александры Боткиной / russiainphoto.ru

Вацлав Нижинский (шестой слева) с артистами балетной труппы Сергея Дягилева на палубе парохода «ARON» по пути на гастроли в Южную Америку. 1913 год. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский с женой Ромолой Пульской. 1916 год. Фотография: Библиотека Конгресса, Вашингтон, США / wikimedia.org

Вацлав Нижинский женился в 1913 году — на балерине, венгерской аристократке Ромоле де Пульска. Она влюбилась в артиста практически сразу, когда увидела его на сцене — устроилась к Дягилеву, ездила с Русским балетом по всем гастролям и даже отправилась в Буэнос-Айрес, куда многие танцовщицы ехать отказались: нужно было плыть через океан 21 день.

Ромола позже вспоминала, как она пыталась обратить на себя внимание Нижинского: намеренно сталкивалась с ним на палубе, часами сидела на репетициях, просила ее представить. Танцор долгое время не мог ее запомнить, не выделял из толпы и даже не всегда здоровался. Но Ромола Пульска не сдавалась, и на 16-й день плавания Вацлав Нижинский сделал ей предложение. Сначала через организатора гастролей Дмитрия Гинцбурга, а чуть позже — лично.

«…Было полодиннадцатого, когда я вышла на палубу. Неожиданно, словно ниоткуда, появился Нижинский. «Мадемуазель, — сказал он по-французски, — не хотите ли, вы и я?» — и изобразил пантомиму, указывая на безымянный палец левой руки, где полагалось носить обручальное кольцо. Я утвердительно кивнула, замахала руками и быстро проговорила: «Да, да, да»

Они поженились в Буэнос-Айресе: первую церемонию провел мэр города в ратуше, а вторая, вечерняя, традиционно прошла в церкви.

Последователь Льва Толстого

Вацлав Нижинский в «Сиамском танце» в балете Михаила Фокина и Вацлава Нижинского «Ориенталии». Мариинский театр, Санкт-Петербург, 1907–1910 годы. Фотография: Государственный центральный театральный музей имени А.А. Бахрушина, Москва

Вацлав Нижинский (стоит справа) с труппой Сергея Дягилева в буфете Немецкого клуба. Санкт-Петербург, 1910 год. Фотография: Иван Александров / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский. Санкт-Петербург, 1907–1909 годы. Фотография: Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Ромола Нижинская писала, что одно время ее муж увлекался идеями толстовства — религиозно-этического учения, которое создал Лев Толстой. Его последователи исповедовали любовь к ближнему, постоянную работу над своей нравственностью и опрощение — стремление к минимализму во всех сферах жизни. Нижинская вспоминала, что муж упрекал ее, когда она расстраивалась из-за потерянного багажа или платьев, которые погрызли мыши:

«Я дарю тебе меха, драгоценности и все, что ты пожелаешь, — мягко сказал Вацлав, — но разве не глупо придавать этому такое значение? Неужели ты никогда не задумывалась о том, как жестоко убивать этих животных? И как опасно занятие ловцов жемчуга: ведь у них тоже есть дети, и все же они ежедневно подвергают себя опасности ради украшения женщин»

Некоторое время Вацлав Нижинский даже придерживался вегетарианской диеты, согласно учению Толстого. Уже заболев, он писал в своем дневнике о жене: «Она не исправляется, ибо любит есть мясо. Я много раз говорил, что мясо есть скверно. Меня не понимают. Они думают, что мясо необходимая вещь. Они хотят много мяса».

«Лошадка устала». Психическое заболевание артиста

Вацлав Нижинский в последние годы жизни. Австрия, 1945–1950 годы. Фотография: Морголи де Ник / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Вацлав Нижинский в роли Призрака розы в балете Михаила Фокина «Видение розы». Позднее 1911 года. Фотография: Берт Август / Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Санкт-Петербург

Последний прыжок Вацлава Нижинского. 1939 год. Фотография: Жан Монзон

После Первой мировой войны Нижинские поселились в Швейцарии. Здесь проявились первые серьезные признаки тяжелой психической болезни: танцор то впадал в меланхоличное настроение, то становился вспыльчивым и раздражительным, а однажды столкнул жену с дочерью с лестницы. Ромола Нижинская, которая привыкла к мягкому и деликатному обхождению мужа, долго не могла понять, что с ним происходит. Диагноз поставил доктор швейцарской клиники — тогда, когда Нижинский уже почти не узнавал родных.

Последний раз танцор и хореограф выступал на сцене в 1919 году. Жене про свой спектакль он сказал: «Это будет мое венчание с Богом». Нижинский танцевал странные пугающие партии, делал на сцене крест из бархата, а в конце произнес: «Лошадка устала».

«Публика пришла веселиться. Она думала, что я танцую для веселья. Я танцевал вещи страшные. Они боялись меня, а поэтому думали, что я хочу их убить. Я не хотел никого убивать»

Близкие не оставляли надежды вылечить Нижинского. Жена следила за медицинскими предписаниями, Дягилев узнал о болезни и приехал, чтобы вернуть ему разум с помощью театра. Импресарио водил артиста на спектакли, но он был равнодушен к выступлениям.

Последний прыжок Нижинского

В 1939 году — танцор болел уже почти 20 лет — в клинику приехал Серж Лифарь, знаменитый артист Русского балета, главный балетмейстер парижской Гранд-Опера и поклонник Нижинского. Лифарь привез аккомпаниатора и фотографа. Артист собирался танцевать для Вацлава Нижинского лучшие партии из своих балетов — так сильно он верил, что любовь к искусству поможет танцору пробудиться от болезни. Для представления освободили отдельную комнату, в которой Серж Лифарь выступал несколько часов. И в один момент Вацлав Нижинский встал и подпрыгнул. Фотографу удалось снять этот момент и снимок вошел в историю балета под названием «Последний прыжок Вацлава Нижинского».


Автор: Диана Тесленко

Биография Вацлава Нижинского — РИА Новости, 01.03.2020

В 1908 году Нижинский познакомился с русским предпринимателем Сергеем Дягилевым, который пригласил его как ведущего танцовщика для участия в первом «Русском балетном сезоне» в Париже 1909 года. Выступление танцора имел большой успех у парижской публики. В 1909-1913 годах Нижинский являлся ведущим солистом «Русских сезонов».

Талант Нижинского проявился в таких спектаклях-постановках балетмейстера Михаила Фокина, как «Павильон Армиды» на музыку Николая Черепнина, «Клеопатра» на музыку Антона Аренского и дивертисмент «Пир». Огромным успехом пользовалось в его исполнении па-де-де из «Спящей красавицы» Петра Чайковского. В 1910 году он блистал в «Жизели» Адольфа Адана, балетах Фокина «Карнавал» и «Шехерезада» на музыку Николая Римского-Корсакова.

Фокин поставил для танцовщика партии юноши-поэта в «Шопениане» на музыку Фредерика Шопена, главную партию в «Видении розы» на музыку Карла Вебера, Петрушки в одноименном балете Игоря Стравинского и Нарцисса в одноименном балете на музыку Николая Черепнина, а также партию Дафниса в «Дафнисе и Хлое» на музыку Мориса Равеля.

В 1911 году Нижинский был уволен из Мариинского театра результате скандала. Поводом послужил его выход на сцену в слишком откровенном костюме в спектакле «Жизель», который посетила вдовствующая императрица Мария Федоровна. С этого времени танцовщик стал постоянным членом дягилевской труппы.

Нижинский, поощряемый Дягилевым, попробовал свои силы и как хореограф. Его первая работа «Послеполуденный отдых фавна» на музыку Клода Дебюсси (1912) поразила публику, которая не привыкла к хореографии, строящейся на профильных позах, угловатых движениях.

Для следующих постановок Нижинского был характерен антиромантизм и противостояние привычному изяществу классического стиля.

В 1913 году Вацлав Нижинский поставил «Игры» Дебюсси, тогда же появилась его самая значительная работа — «Весна священная» Игоря Стравинского.

В 1913 году, находясь на гастролях в Южной Америке, Нижинский женился на венгерской танцовщице Ромоле Пульски. Это привело к разрыву отношений между танцором и Дягилевым, в результате чего Нижинский был вынужден покинуть труппу.

Он отверг предложение возглавить балет «Гранд Опера» в Париже, решив создать собственную антрепризу. Ему удалось собрать труппу из 17 человек (в нее вошла сестра танцора Бронислава с мужем, также оставившие Дягилева) и заключить контракт с лондонским театром «Палас». Репертуар составили постановки Нижинского и, частично, Фокина («Призрак розы», «Карнавал», «Сильфиды», которые Нижинский переделал заново). Однако гастроли не имели успеха и закончились финансовым крахом, что повлекло за собой нервный срыв и начало душевной болезни артиста.

В 1914 году первая мировая война застала супругов, возвращавшихся в Петербург с новорожденной дочерью, в Будапеште, где они оказались интернированы до начала 1916 года.

В апреле 1916 года Нижинский станцевал свои коронные партии в «Петрушке» и «Видении розы» на сцене нью-йоркской «Метрополитен-опера» в возобновленном с Дягилевым контракте гастролей «Русского балета» в Северной и Южной Америке.

23 октября 1916 года в нью-йоркском театре «Манхэттен-опера» была показана премьера последнего балета Нижинского «Тиль Уленшпигель» Рихарда Штрауса, в котором он исполнил главную партию. Спектакль, создававшийся в спешке, несмотря на ряд интересных находок, провалился.

В 1917 году Нижинский окончательно покинул сцену и вместе с семьей обосновался в Швейцарии. Здесь в 1918 году он начал вести свои дневниковые записи.

19 января 1919 года в отеле «Сувретта-хаус» в Сен-Морице Нижинский танцевал для публики в последний раз.

Страдая неизлечимой психической болезнью, 30 лет Нижинский провел в больницах и санаториях.

8 апреля (по другим данным, 11 апреля) 1950 года Вацлав Нижинский скончался в Лондоне. В 1953 году тело его было перевезено в Париж и похоронено на кладбище Сакре Кер рядом с могилами легендарного танцовщика Гаэтана Вестриса и драматурга Теофила Готье, одного из создателей романтического балета.

В браке с Ромолой Пульски у танцора родились дочери Кира и Тамара.

Сестра Нижинского — балерина и хореограф Бронислава Нижинская в 1920-е годы ставила балеты в труппе Дягилева, наиболее известный из них «Свадебка» на музыку Стравинского.

Записи танцовщика впервые были опубликованы в сокращенном варианте под названием «Дневник Вацлава Нижинского» в 1936 году в Лондоне в английском переводе. В 1953 году парижское издательство «Галлимар» опубликовало «Дневник Вацлава Нижинского» в переводе с английского языка на французский. В 1978 году дочери Нижинского дали согласие на полный перевод записок отца, который был напечатан во Франции.

В 1971 году известный французский хореограф Морис Бежар поставил балет «Нижинский, клоун божий» на музыку Пьера Анри и Петра Чайковского.

О танцовщике также был снят фильм «Нижинский» (1980) режиссера Херберта Росса. Среди многочисленных спектаклей, посвященных Нижинскому в России, — «Нижинский, сумасшедший божий клоун», поставленный Андреем Житинкиным в 1999 году в Московском драматическом театре на Малой Бронной.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Вацлав Нижинский – человек-птица — Российский государственный музыкальный телерадиоцентр

Его называли «восьмым чудом света», «богом танца»; когда он зависал в прыжке над сценой, казалось, что человек способен стать невесомым. 12 марта исполняется 130 лет со дня рождения легендарного танцовщика Вацлава Нижинского.

«Он опровергнул все законы равновесия и перевернул их с ног на голову, он напоминает нарисованную на потолке человеческую фигуру, он легко чувствует себя в воздушном пространстве

…», – восхищался Жан Кокто. «Мне страшно, я вижу величайшего актёра в мире», – говорила Сара Бернар. «Нижинского мало назвать танцовщиком, в ещё большей степени он был драматическим актёром. Его прекрасное лицо, хотя оно и не было красивым, могло становиться самой впечатляющей актёрской маской из всех, какие я видел», – Игорь Стравинский.

А сам Нижинский писал в дневнике: «Я хочу танцевать, рисовать, играть на рояле, писать стихи. Я хочу всех любить – вот цель моей жизни. Я люблю всех. Я не хочу ни войн, ни границ. Мой дом везде, где существует мир. Я хочу любить, любить. Я человек, Бог во мне, а я в Нем. Я зову Его, я ищу Его. Я искатель, ибо я чувствую Бога. Бог ищет меня, и поэтому мы найдем друг друга

».

Вацлав Нижинский родился в семье польских балетных танцовщиков, где искусство танца передавалось по наследству. Впервые на сцене он выступил в возрасте пяти лет, станцевав гопак в Одесском театре. Родители решают отдать его в Императорское балетное училище. На предварительном экзамене комиссия отбирает Вацлава из ста пятидесяти претендентов. Успехи Нижинского были настолько ошеломляющими, что директор предложил сделать его штатным артистом Мариинского театра за два года до окончания учебы.

Однако на сцене Мариинки он танцевал недолго: в 1911 году его увольняют с большим скандалом по требованию императорской семьи, так как танцовщик выступил в балете «Жизель» в костюме, который сочли неприличным.

Первым поворотным событием стал 1909 год: зимой он встречает человека, сыгравшего особую роль в его судьбе — и как артиста, и как личности, — Сергея Павловича Дягилева. Позднее Вацлав скажет: «Среди всех людей, которых я когда-либо знал, Дягилев, конечно, значил для меня больше всех. Он был гением, великим организатором, открывателем и воспитателем талантов, с душой художника и gгапd seigneur, единственным человеком с универсальным талантом, которого я могу сравнить с Леонардо да Винчи

».

Нижинский танцует ведущие партии в труппе Дягилева в Париже и ошеломляет, а порой и шокирует всех. Поощряемый Дягилевым, он пробует свои силы и как хореограф. Втайне от Фокина он репетирует свой первый балет — «Послеполуденный отдых фавна» на музыку Дебюсси. Затем «Весну священную», написанную Стравинским. Публика принимает балет не сразу, его премьера заканчивается скандалом. В том же году Нижинский ставит бессюжетный балет «Игры» также на музыку Дебюсси.

Всё меняет 1913 год. Тогда, после отбытия труппы на южноамериканские гастроли, Вацлав на корабле знакомится с венгерской аристократкой и своей поклонницей Ромолой Пульской. Сойдя на берег, они втайне от всех женятся. Дягилев, узнав о случившемся, впадает в бешенство и сразу же изгоняет танцовщика из труппы. Это ставит точку в короткой головокружительной карьере Нижинского. Ему предлагают возглавить балет «Гранд Опера» в Париже, но артист решает создать собственную антрепризу.

В её репертуар вошли постановки Нижинского и, частично, Михаила Фокина. Однако гастроли проходят без успеха и заканчиваются финансовым провалом, что влечёт за собой нервный срыв и начало душевной болезни артиста.

26 сентября 1917 года Нижинский последний раз вышел на сцену в балете «Видение розы». Вместе с семьей он обосновался в Швейцарии. Тогда же у него было обнаружено психическое заболевание, которое заставило танцовщика оставить сцену.

Умер Вацлав Нижинский 8 апреля 1950 года в Лондоне, похоронен на кладбище Монмартр в Париже.

Текст: Татьяна Тимофеева

Вацлав Нижинский — легенда мирового балета

http://www.liveinternet.ru/community/4989775/post265361611/
nadia_obo

(12 марта 1889, Киев, Российская империя — 8 или 11 апреля 1950, Лондон, Великобритания)
Родился  в семье танцовщиков балета. Его родители — Элеонора Береда и Томаш (Фома) Нижинский, поляки по национальности, танцевали в Варшавском императорском театре. Затем отец выступал в различных российских городах. Иногда с ним танцевал и Вацлав.

В 1898 г. он поступил в Петербургское театральное училище в класс С. Легата. Рано проявил выдающиеся способности и еще ребенком часто выступал на сцене Мариинки. В 15 лет произвел фурор своим исполнением партии Фавна в балете «Ацис и Галатея».

После окончания в 1907 г. училища был принят в труппу Мариинского театра и сразу выдвинулся на полжение первого танцовщика, несмотря на свою не совсем балетную внешность — небольшой рост, отнюдь не стройные ноги с чрезмерно развитой мускулатурой. Но на сцене Нижинский преображался — появлялась ловкость, утонченная грация, совершенное понимание стиля. Зрителей поражали его ставший легендарным прыжок и способность зависать в воздухе. Он обладал замечательным даром перевоплощения, незаурядными мимическими способностями. На сцене от него исходил мощный магнетизм, но в повседневной жизни он был робким, молчаливым и малообщительным человеком.

Нижинский стал партнером М. Кшесинской, О. Преображенской, Т. Карсавиной, А. Павловой. Танцевал главные роли в постановках М. Фокина балетов «Павильон Армиды» (Белый раб), «Египетские ночи» (Раб), «Шопениана» (Юноша).


Был неожиданно уволен из труппы театра за то, что самовольно надел в «Жизели» костюм, созданный по эскизу А. Бенуа и повторявший исторический немецкий костюм XIV века: сильно обтянутое трико шокировало публику и вызвало смятение в царской ложе.

Выступление Нижинского в первом Русском сезоне сразу же принесло ему славу. В 1909-1913 г.г. Нижинский являлся ведущим солистом Русских сезонов. Он исполнил главные роли в фокинских постановках «Карнавал», «Шехерезада», «Петрушка», «Нарцисс», «Дафнис и Хлоя» и др.

В 1912 г. станцевал главную роль в поставленном им же самим балете «Послеполуденный отдых фавна». В 1913 г. поставил для труппы Дягилева балеты «Игры» Дебюсси и «Весна священная» И. Стравинского. Постановки Нижинского, ломавшие академические каноны, вызвали противоречивые оценки зрителей и критики, явились основой для развития балета середины XX в.

В 1913 г., во время гастролей по Южной Америке, Нижинский женился на венгерской балерине Ромоле де Пульски. Это привело к разрыву отношений между танцором и Дягилевым, в результате чего Нижинский был вынужден покинуть труппу.

В 1914 г. Нижинский и организовал собственную труппу, выступавшую в Лондоне без особого успеха.
Во время Первой мировой войны Нижинский был интернирован в Венгрии как российский подданный.
Вернувшись в балет Дягилева в 1916 г., Нижинский поставил для труппы балет «Тиль Уленшпигель», с которым Русские сезоны гастролировали в Америке.

Начиная с 1917 г. Нижинский находился под наблюдением врачей. Прогрессирующее психическое заболевание вынудило Нижинского оставить сцену. В 1919 г. он написал «Дневник Нижинского», изданный в 1958 г. в Париже.

За свою десятилетнюю сценическую деятельность Нижинский обогатил балетное искусство многими находками, став легендой при жизни и оставив после себя бессмертную славу.

С конца 1940-х г.г. жил в Лондоне, где и умер 11 апреля 1950 г.

Об искусстве танцовщиков прошлого мы можем судить по воспоминаниям современников. О Нижинском писали и вспоминали многие. Он еще при жизни стал легендой и на многие годы оставил о себе славу первого танцовщика XX века. О деятельности Нижинского как хореографа суждения современников были противоречивы. Оценки ее часто бывали взаимоисключающими.

Творческая жизнь великого танцовщика и хореографа продолжалась недолго — немногим более десяти лет, однако за это время он снискал мировую славу, ему рукоплескали в Петербурге, Париже, Буэнос-Айресе, Лондоне и во многих других городах мира. Уволенный в 1911 году из Петербургского императорского театра (хотя он резко выделялся своим искусством в труппе), Нижинский лучшие свои роли создал в русской антрепризе Сергея Дягилева, за рубежом. Там же он выступил и как хореограф-новатор, создатель четырех балетов — «Весна священная» Игоря Стравинского, «Послеполуденный отдых фавна», «Игры» на музыку Дебюсси, «Тиль Уленшпигель» Р. Штрауса.

Вацлав Нижинский родился в Киеве в семье танцовщика из бродячей польской труппы. Вместе с младшей сестрой Брониславой с самого раннего детства он рос в атмосфере театра, и будущее детей быстро предопределилось — они поступили учиться в балетную школу при петербургском Мариинском театре.

Первыми учителями Нижинского были приверженцы классической русской танцевальной школы братья С. Г. и Н. Г. Легат. Юный танцовщик уже в первые годы учения удивлял всех не только феноменальными способностями в освоении сложностей классического танца, но и непостижимой интуитивной склонностью к перевоплощению, к созданию образа. В мальчике поражала внешняя замкнутость, отстраненность от окружающих, даже некоторое вялое равнодушие, которое мгновенно сменялось в танце удивительной открытостью, напряженностью эмоциональной жизни, контактностью со зрителями. Впоследствии тысячи людей восхищались не только совершенством танца Нижинского, их неотразимо привлекала личность художника.

В 1907 году, после окончания школы, Вацлав Нижинский был зачислен в труппу петербургского Мариинского театра. В рецензиях на выпускной спектакль отмечалось, что будущий артист шутя преодолевает все трудности, но особенно привлекателен он своим уникальным полетным прыжком. Выступая с первых же месяцев пребывания в театре кавалером Матильды Кшесинской, Тамары Карсавиной, Анны Павловой, преимущественно во вставных номерах балетов, Нижинский отвлекал на себя внимание зрителей, чем нередко вызывал недовольство прима-балерин. Свою ярчайшую индивидуальность он вскоре смог проявить в работах молодого хореографа М. М. Фокина, уверенно вступившего в эти годы на путь поисков новаторской хореографии, рождавшейся под сильнейшим воздействием танца Айседоры Дункан.

На многие годы остались в репертуаре Нижинского образы юного пажа Армиды в балете Н. Н. Черепнина «Павильон Армиды» в постановке Фокина, раба Клеопатры из «Египетских ночей» Антона Аренского. Особенным успехом пользовалась ставшая балетной классикой фокинская «Шопениана».

Экзотика «Египетских ночей», стилизация античности в «Павильоне Армиды» во вкусе Александра Бенуа, возрождение раннего балетного романтизма в «Шопениане» требовало проникновения в разные стилевые сферы, и тут Нижинский вновь проявил свою феноменальную одаренность. Рецензенты писали о его «божественном танце» и поразительной интуиции.

Летом 1909 года Дягилев впервые повез русскую балетную труппу в Париж. В театре Шатле блестяще прошел первый сезон. Нижинский стал звездой дягилевской антрепризы. Его называли первым танцовщиком века. Ко второму сезону, к лету 1910 года, были подготовлены новые балеты, среди которых для Нижинского значительной вехой стал образ Альберта в «Жизели».

Отмечая «акробатическую легкость», «высоту прыжков», «восхитительную грацию и изящество походки, жестов, поз», современники не переставали удивляться тому, как все элементы техники приобретали «неожиданный смысл и художественную важность», как умеет раскрывать танцовщик идею каждой формы и каждого элемента танца. Вот впечатления современников еще о двух совершенных и уникальных работах Нижинского, принадлежащие большим художникам, которые работали в балетном театре Дягилева.

В великолепном фокинском балете «Призрак розы» на музыку «Приглашения к танцу» Карла Вебера Нижинский должен был в пластике воплотить образ аромата розы, прикинувшегося юношей и пришедшего к задремавшей после бала девушке, сохранившей увядающий цветок.

Жан Кокто так писал о финале балета: «Нижинский исчезает в окне прыжком столь патетическим, столь отрицающим законы равновесия, столь изогнутым и высоким, что никогда теперь летучий запах розы не коснется меня без того, чтобы не вызвать с собой этот неизгладимый призрак».

А вот воспоминания престарелого Александра Бенуа об образе Петрушки в балете Стравинского «Петрушка»: «Он вдохнул душу в печальный и трагический персонаж… Он вычеканил роль столь необычно, что в этом смысле ему можно приписать авторство… то была марионетка… и вместе сознательное и жалкое создание, раздираемое всеми чувствами. Он нашел это раздвоенное и слитное выражение».

После увольнения в 1911 году «первого танцовщика» из Мариинского театра (поводом явилось неудовольствие членов императорской семьи смелым костюмом в партии Альберта из «Жизели») Нижинский продолжал выступать в спектаклях балетной труппы Дягилева за границей, а русские зрители больше его не видели. Сменялись сцены городов всего мира — Париж, Дрезден, Вена, Монте-Карло, Лондон, Нью-Йорк, — всюду Нижинского сопровождал ошеломляющий успех.

С 1912 года начинается его балетмейстерская деятельность. Для воплощения своих замыслов Нижинский ищет совершенно новую пластику. Неожиданную оценку вызвала его первая работа — постановка «Послеполуденного отдыха фавна» на музыку Дебюсси. Среди тех, кто приветствовал рождение балета, были престарелый Огюст Роден, а также А. В. Луначарский. В паре с Нижинским (фавном) в балете выступала его постоянная партнерша Тамара Карсавина (нимфа), а позднее эту партию танцевала и сестра Нижинского Бронислава.

В истории музыкального театра XX века есть знаменательная веха — 1913 год, постановка балета Стравинского «Весна священная» (балетмейстер Нижинский, художник Николай Рерих). Новаторство всех средств выразительности музыкального языка в партитуре «Весны священной» чрезвычайно привлекало хореографа, однако пластическое воплощение было очень трудным. Ритмическая сложность музыки будоражила творческую фантазию, Нижинский создавал диковинно новую хореографию, в которой — неуклюжие движения, сомкнутые фигуры, ноги завернуты носками внутрь, локти прижаты к телу, тяжелые втаптывания в землю. Музыка и пластика слились воедино, чтобы воспроизвести могучее стремление природы и первобытного человека к стихийному обновлению.

Премьера балета прошла в атмосфере скандала. Яростное неприятие обострилось столь же яростным восторгом. И хотя «Весна священная» прошла всего шесть раз, этот спектакль стал одной из вершин современного балетного театра, а также величайшим стимулом для его дальнейшего развития. Сразу же после премьеры балета Стравинский писал: «Общность наших замыслов не порывалась ни на секунду». И за четыре года до смерти, в 1966 году, 84-летний композитор подтвердил: «Лучшим воплощением «Весны священной» из всех виденных мною я считаю постановку Нижинского».

С конца 1913 года по 1916 год Нижинский не работал в дягилевской труппе. Вместе с женой и родившейся дочерью он жил в Будапеште в качестве военнопленного. По приглашению венского театра в 1916 году он возвратился к творческой деятельности. Среди его замыслов была постановка балета «Тиль Уленшпигель» на музыку Рихарда Штрауса. Однако осуществить эту работу ему суждено было на гастролях в Америке, вновь в труппе Дягилева, куда он вернулся в том же 1916 году.

Постепенно у Нижинского все сильнее стали ощущаться признаки тяжелого душевного заболевания. Последний его спектакль — балет «Призрак розы» — состоялся 26 сентября 1917 года, а последний свой танец он станцевал в 1919 году в Швейцарии. В этом же году, в возрасте тридцати лет завершилась творческая жизнь великого танцовщика и хореографа. Следующие тридцать лет жизни уже не были связаны с балетным театром. Нижинский был неизлечимо болен. Его связи с действительностью постепенно ослабевали, пока не нарушились вообще. Он умер в Лондоне.

Творчество Нижинского, по словам историка балета В. М. Красовской, «вспыхнув и быстро угаснув, успело осветить три эпохи балетного театра: зрелость академизма, молодость фокинского искусства и первые шаги хореографии наших дней».

Вацлав Нижинский

27 марта — Всемирный день театра. 

Современники называли этого артиста «Богом танца», «восьмым чудом света», «царем воздуха», «человеком-птицей», «человеком-бабочкой». Этот феномен — блестящий русский танцовщик, хореограф, новатор балета Вацлав Фомич Нижинский (1889—1950).

Ромола Нижинская в своих воспоминаниях описала зрительские впечатления от спектакля «Карнавал» и первой встречи с будущим мужем: «Вдруг на сцену вылетел строй­ный, гибкий, как кошка Арлекин. Хотя его лицо было скрыто раскрашенной маской, выразительность и кра­сота тела заставляли осознавать, что перед вами — выдающийся танцовщик…Невесомость, непередаваемая отточен­ность движений, фантастический дар подниматься и застывать в воздухе, а потом опускаться вдвое мед­леннее вопреки всем законам притяжения сразу же позволили ему обрести магическую власть над публи­кой. Самые сложные пируэты и прыжки проделыва­лись артистом с поразительной легкостью, без всяких видимых усилий. Забыв обо всем, зрители в едином порыве поднялись с мест; они кричали, рыдали, забра­сывали сцену цветами, перчатками, веерами, програм­мками, одержимые неописуемым восторгом». Танец Нижинского, как и его жизнь, был ярким, драматическим, мистическим.

Работы, художника Михаила Шемякина, посвященные образу знаменитого танцовщика, необычны. Однако появление этого образа в его творчестве вполне закономерно. Михаил Михайлович Шемякин (род. 1943) — российский и американский живописец, график, скульптор, представляющий неофициальную линию развития отечественного искусства последней трети XX века, тяготеет в своем творчестве к отображению ярких впечатлений и явлений мира литературы, музыки, театра.

В собрании Нижегородского государственного художественного музея находится цветная литография Михаила Шемякина «Вацлав Нижинский», поступившая в музей в 1992 году (литография –техника печатной графики, подразумевающая получение оттиска с поверхности специального литографского камня).

Вацлав Нижинский. Бумага, цветная литография. 74,8х49,8

Работа отличается точным, изящным рисунком с иронично-причудливой и эффектно-карнавальной пластикой. Зрелищность карнавала передают декоративность, насыщенность и контрастность цветов. По эмоциональности колористическая гамма работы созвучна произведениям Пабло Пикассо, любимого художника Шемякина, в ней чувствуется напряжение. 

Благодаря движению цветовых плоскостей зритель наблюдает бесконечную «трансформацию» героя – человека искусства, столкнувшегося с перипетиями судьбы, пребывающего в хитросплетениях жизни и творчества.

Как в композиционном решении работы, так и в ее интерпретации читается несколько уровней.  С одной стороны – это произведение о театре, с другой – исследование о жизни, оно создает ретроспективу, и в то же время  –  актуально своей идеей мира-театра и направлено в будущее, и, наконец,  оно одновременно обращается к иррациональному началу человека и его интеллекту.

Портрет Вацлава Нижинского  можно воспринимать как автопортрет Михаила Шемякина, который отмечал, что: «Каждый наш поступок – есть мысленный или психологический танец».

Екатерина Клюева

Бог танца — Вацлав Нижинский | Планета талантов

Причастность к миру культуры априори предполагает знакомство с существующими культурными образцами и людьми, которые их создали. Вне всякого сомнения об одной из таких фигур наш следующий рассказ.

«В начале жизни школу помню я…»


Вацлав Нижинский родился в Киеве в семье польских танцовщиков, в которой, кроме него, было еще двое детей. Когда? Об этом, как и о многих других моментах его биографии, существует немало догадок 12 марта (28 февраля — по ст. ст.) 1888 года или в декабре 1889 года, а возможно, 1890-го. Зарабатывая на жизнь выступлениями, родители (а с ними и дети) побывали во всех уголках России. Но с некоторых пор семья окончательно обосновалась в Петербурге.

Он хорошо помнил, как теплым августовским днем 1898 года мама, Элеонора Николаевна Нижинская, привела его в Императорскую школу балета, откуда через восемь лет он по единогласному решению комиссии будет принят в святая святых для каждого, кто посвятил себя искусству танца, — труппу Мариинского театра. Но все это произойдет гораздо позже… А пока…

     Хотя благодаря славе отца экзаменаторы знали имя Нижинского, по существующему правилу будущих учеников принимали в школу исключительно с учетом их личных достоинств. С самого начала его соученикам стало ясно, что этот всегда молчаливый, замкнутый мальчишка — предмет вечных насмешек — далеко опережает их.

     Время шло, но утомительные для большинства учеников школы упражнения, монотонность занятий и бесконечные ограничения во всем он по-прежнему преодолевал с легкостью, вызывающей зависть одноклассников и гордость преподавателей. Когда, восхищаясь его необычным прыжком, у Нижинского спросили, трудно ли парить в воздухе, он совершенно искренне ответил: «О нет! Это не трудно, надо только прыгнуть и на минуту задержаться…»

     Но, вероятно, тогда он еще и не подозревал, что будущая история уже соткала свои узоры и встреча, которой суждено было изменить его жизнь, близка: на одном из спектаклей Вацлава заметил Сергей Дягилев — «поборник русского искусства», а позднее — основатель и бессменный руководитель, душа «Русских сезонов» в Париже. Их свел общий знакомый, и Дягилев позвал за собой. «Я ненавидел его за слишком уверенный голос, но пошел искать счастья», — запишет позднее Нижинский. Их союз изменил мировую историю балетного искусства, музыки и живописи. Так начался новый этап его жизни.

 

 

«Фавн – это я» 


     Сергей Павлович Дягилев был фигурой яркой и неординарной: прекрасно разбираясь в живописи и музыке, он в течение почти двух десятилетий определял и направлял культурную жизнь России, а затем Запада. Дягилев щедро дарил миру сказки «Русского балета», в составе которого в разное время блистали Матильда Кшесинская и Анна Павлова, Тамара Карсавина и Ида Рубинштейн, Серж Лифарь и Жорж Баланчин. Над декорациями для его феерических постановок на музыку Равеля, Дебюсси и Стравинского работали Лев Бакст, Александр Бенуа, Николай Рерих, а позднее молодой художник Пабло Пикассо. Дягилев обладал редкой интуицией и какой-то гипнотической силой, которая завораживала людей, подчиняя их его воле. Как и прежде, выбор Дягилева оказался неслучайным: новый фаворит с первых минут появления на сцене вызывал овации зала, заставляя «кричать и рыдать» восхищенную публику. Щедрый и великодушный, он задаривал Вацу сапфирами в золотой оправе после каждого особенно удачного выступления, прощал вспышки гнева и агрессии и переводил в шутку его выходки и странности. Тем не менее, Дягилев контролировал каждый шаг Нижинского и не выдавал наличных, а все текущие расходы брал на себя, ограждая любимца не только от бытовых проблем, но и от внешнего мира. Он творил, он лепил, он созидал, подобно мифическому Пигмалиону, но сквозь лик его Галатеи проступала улыбка фавна — полуживотного, существа из иного мира, странного и бесконечно одинокого…

     Вероятно, потому Нижинский выбрал для постановки своего первого балета, где он выступил в качестве хореографа, именно этот сюжет. Ведь «Фавн — это я»,— говорил он, и на сцене оживал чувственный получеловек, полузверь, играющий в страсть от прикосновения к покрывалу, оброненному убегающей нимфой… Сергей Павлович никогда не допустил бы ничего подобного в жизни, он оберегал Вацлава, заботясь о том, чтобы никто посторонний не потревожил его. Сергей Павлович даже приставил к нему слугу, который за всем следил и обо всем докладывал… Сергей Павлович… По странной случайности лучшими ролями Нижинского, начинающего танцора, оказались те, которые он исполнил в балетах, где играл роль прекрасного «золотого раба». Один из друзей Дягилева однажды заметил: «Как странно, Нижинскому всегда суждено быть рабом в твоих балетах — в «Павильоне Армиды», в «Клеопатре» и в «Шехерезаде». .. Надеюсь, когда-нибудь ты освободишь его». Не освободил: еще долго Вацлав будет рисовать огромные глаза, которые, казалось, следят за ним повсюду, рождаясь в полутьме его сумеречного сознания…

     …Однажды, много лет назад, цыганка предсказала Дягилеву «смерть на воде», и с тех пор он всегда суеверно избегал морских путешествий (предсказание настигнет его через полтора десятилетия: он умрет в Венеции — городе, «вырастающем» из воды). Именно поэтому Сергей Павлович отпустит свою труппу (а с ней и Нижинского) в турне по Южной Америке, даже не предполагая, чем обернется для всех его участников это путешествие…

 

 

 «Бог дал его тебе»


Когда в марте 1912 года «Русский балет» блистал на сцене театра в Будапеште, его выступления, среди сотен других зрителей, посетила одна прелестная юная особа, принадлежавшая к известной польской семье, дочь Эмилии Маркуш — первой актрисы Венгрии. Она получила прекрасное образование и мечтала стать Вазари своей эпохи, посвятив жизнь истории современного ей искусства. «Его артистический гений поразил меня, но в, то, же время какое-то странное предчувствие жило в душе», — напишет она в своих воспоминаниях. Но уже тогда она поняла, что сделает все возможное и невозможное, чтобы всегда быть рядом с этим человеком — преклоняться перед его талантом и служить ему. И невозможное произошло: она добилась встречи с Дягилевым, который «обладал тем, что было для меня всего дороже, — Нижинским». Так, заручившись его поддержкой, под вымышленным предлогом, в августе 1913 года двадцатидвухлетняя Ромола де Пульски отправилась в путешествие на борту корабля «Эйвон», присоединившись к труппе «Русского балета»; навстречу своей судьбе.

     Они не раз встречались на палубе, и она не раз была «представлена» ему, но в каждую следующую встречу все повторялось сначала — он как будто не узнавал… «Я ничего не видела, кроме… Нижинского и его зачаровывающих глаз. ..» Однажды Вацлав обратил внимание на ее кольцо, привезенное отцом из Египта. «Я уверен, оно принесет вам счастье», — сказал он. «Мы взглянули на небо, где во всем своем великолепии сверкал Южный Крест…» — эту ночь Ромола вспоминала всю свою долгую жизнь, потому что она стала началом их общения, которое со временем переросло в «оживленную беседу», состоящую из сотен жестов и лишь им одним понятных полуфраз: общий для обоих язык, появится только время спустя, но тогда он был им не нужен. Когда Вацлава спросили, как они общаются, он с улыбкой ответил: «О, хорошо. Она понимает». Предложение руки и сердца было официальным: Нижинский передал его через переводчика. А затем, не дожидаясь ответа, на ломаном французском спросил: «Мадемуазель, хотите ли, вы и я?»— указывая на четвертый палец левой руки. «Да, да, да!»— прозвучало в ответ: она не верила своему счастью.

     «Но ведь вы едва знакомы», — предостерегали друзья. «Но я знаю Нижинского. Я много, много раз видела, как он танцует. Я знаю его гений…» Ни намеки на связь с Дягилевым, ни рассказы о его приступах агрессии не смутили ее. «Я выйду замуж несмотря ни на что, даже если вы правы. Пусть я лучше буду несчастлива с ним, чем счастлива без него», — отвечала она. Эти слова прозвучали как клятва, данная ею несколько дней спустя в ратуше под небом Буэнос-Айреса, когда они обещали друг другу перед лицом Бога быть вместе всегда и во всем — и в радости, и в горе…

 

 

«Все думают, что я болен» 


     Известие о женитьбе Нижинского произвело на Дягилева такое впечатление, что он «впал в истерику» и «мы боялись оставить его одного», — вспоминали друзья. Следствием стал полный разрыв отношений с «предавшим» его другом. Таким образом, Вацлав лишился не только могущественного покровителя, но и любимой работы… Однако надежда на возвращение в «Русский балет» не угасала: вне театра его жизнь теряла всякий смысл, а кроме того, Ромола ждала ребенка и вся ответственность за семью ложилась на его плечи. Но годы, проведенные на сцене, не прошли даром: имя Нижинского было теперь лучшим украшением любой театральной афиши во всех концертных залах мира. За возможность получить его согласие организаторы готовы были платить гонорар в 3 000 долларов в неделю…

     Жизнь налаживалась, расцвеченная теперь детским смехом и забавным лепетом маленькой Киры, в которой мать и отец с радостью и любовью видели свое продолжение. «Она будет великой балериной», — уверял Вацлав. И еще: «Я хочу показать красоту и разрушительную силу любви». Он мечтал о новых постановках. Жизнь продолжалась, но…

     Однажды в гостях один из знакомых, слывший прорицателем, взялся погадать приглашенным. Глядя на тонкие линии маленькой руки, он предсказал Ромоле долгую жизнь и крепкое здоровье. Взяв руку Вацлава — был потрясен: Нижинский спросил, не умрет ли он. «Нет, нет… конечно, нет, но… это хуже, хуже…» — последовал ответ.

     А уже в 1917-м стали впервые сказываться признаки надвигающейся беды: и без того малообщительный Вацлав иногда совсем не отвечал на вопросы, а вспышки агрессии порой таили угрозу жизни близким ему людям. В 1919 году он в последний раз станцевал перед аудиторией, по его собственному определению, «страшные вещи», приведя в замешательство всех собравшихся танцем, навеянным эхом войны, трагическими событиями, окончательно подорвавшими его больную психику. «Казалось, он парил над сотнями павших, истекающих кровью солдат. Мы слышали их стоны», — вспоминали очевидцы. Но надежда жила… Ромола до последнего мгновения верила в то, что это лишь временное затмение, — все пройдет, все восстановится, и они снова понесутся на санях с горы в заснеженном Сен-Морице, и он станцует свой волшебный танец — он, юный бог, покоривший некогда ее воображение. Надо только окончательно увериться, всего один визит к доктору, который отведет это облако, эту легкую тень тревоги!..

     С этого момента начался отсчет минут, часов, десятилетий ее борьбы за него. И опять, как много лет назад, она совершала невозможное, только чтобы у ее Вацлава «все было»: она ездила с лекциями по Америке, писала статьи, издавала книги… Она консультировалась с лучшими врачами и требовала применения новейших методик в его лечении… Стремясь пробудить интерес Вацлава к жизни, вывести из полузабытья, она водила его на выставки и концерты, в картинные галереи и на балеты, поддерживая под руку, когда он шел, едва передвигаясь, кормила, когда он отказывался принимать пищу… Она жила только ради него. К этому времени в семье уже было двое детей… А когда во время Второй мировой войны они оказались на оккупированной территории, Ромола сделала все, чтобы спасти мужа от физической расправы: фашистское правительство издало указ об уничтожении всех душевнобольных. «Не бойся, мы вместе», — повторяла она как заклинание, преодолевая силой своей беззаветной любви неумолимые обстоятельства. Ее усилия были вознаграждены — к Вацлаву постепенно возвращалось сознание, он учился жить заново. Как-то его пригласили на репетицию в Парижскую оперу, где другой киевлянин, Серж Лифарь, танцевал партии из балетов, в которых некогда блистал он сам. Мгновение — и Нижинский взлетел в своем невероятном прыжке — его успел запечатлеть приглашенный фотограф. И в этот момент он впервые за долгие-долгие годы был поистине счастлив…

     P. S. Вацлав Нижинский умер 8 апреля 1950 года в Англии на руках женщины, которая любила его больше жизни…

У нас на сайте также можно ознакомиться со статьями:

Ролан Пети — последний классик ХХ века

Рудольф Нуриев — метеор в небе балета

человек и легенда – Стиль – Коммерсантъ

На несколько августовских дней Рига стала культурным центром Европы, если не мира. Силу притяжения сгенерировал творческий дуэт Роберта Уилсона и Михаила Барышникова, вылившийся в спектакль «Письмо человеку». Однако на деле это не дуэт, а трио. Не меньшую роль, чем режиссер и исполнитель, в этой истории играет тот, кто их вдохновил. В основу спектакля легли дневники великого танцовщика Вацлава Нижинского.“Ъ-Lifestyle” с помощью экспертов разбирается, как относиться к личности Нижинского, отделяя факты от вымысла.

Вацлав Фомич Нижинский родился 12 марта (28 февраля по старому стилю) 1888, 1889 или 1890 года — даже дата рождения великого танцовщика и хореографа остается под вопросом. У его родителей, танцовщиков Элеоноры Береды и Фомы Нижинского, была собственная балетная труппа. Учился Нижинский в Петербургском балетном училище (сейчас — Академия русского балета имени А. Вагановой), которое окончил в 1907 году. После он исполнял главные партии в балетах Мариинского театра, входил в труппу Дягилева, где впервые выступил не только в качестве исполнителя, но и хореографа (балет «Весна священная» — одна из главных работ дягилевского периода творчества Нижинского), еще позже — создал собственную балетную труппу. Нижинский умер в апреле 1950 года, оставив после себя колоссальное наследие мировому музыкальному театру. И это наследие по-прежнему вдохновляет крупнейших художников — не проходит и нескольких лет, чтобы кто-то не возвращался к исследованию творчества или личности Вацлава Нижинского. “Ъ-Lifestyle” попросил экспертов — автора статей о преподавании танца в драматической школе, солиста балета театра МАЛЕГОТ, ныне Михайловского театра в Петербурге (с 1968 по 1991 год. — “Ъ”), профессора РГИСИ Юрия Василькова, балетмейстера Анну Тугушеву и балетного критика Лейлу Гучмазову — поговорить о Вацлаве Нижинском, правде и вымыслах.

Легенда

Рисунок Л. С. Бакста (1866–1924). Вацлав Нижинский. 1917

О Вацлаве Нижинском — одном из ярчайших представителей балета в мировой истории — доподлинно известно немного. Профессионалы в области танца до сих пор не могут договориться, что же о нем — правда, а что — вымысел. Даже подлинность дневников, на которых основан спектакль «Письмо человеку», не совсем очевидна. По большому счету существует главный факт о Вацлаве Нижинском — это был талант колоссального масштаба.

Лейла Гучмазова: «Мы как будто должны узнавать что-то о персоне из дневников. Но Ромола (супруга Вацлава Нижинского, которая хранила его дневники. — “Ъ”) бесконечно их переделывала. Плюс имели место потери при переводах. Никакого текстологического анализа этих переводов не было. Так что изначально у нас есть талант, на который нанесена странного качества эмалировка, создающая легенду. И непонятно, лучше от этого наносного или хуже… Нижинский — ярчайший представитель артистического слоя. Количество легенд и реальных знаний о человеке смешано в такой коктейль, что разделить составляющие, отделить мифы от реальности уже невозможно».

Юрий Васильков: «Не могу знать никаких фактов о Нижинском, а принимать участие в досочинении легенды, думаю, неприлично. И так много информационного мусора, разрушающего эту легенду. Все, кто писал и пишет о нем, так или иначе сочиняют, как поэтизируя, так и дискредитируя эту легенду. Мне интересна не легенда, а человек-танцовщик — Вацлав Нижинский. Визуально для меня легенда раскрывается в известных восьми фотографиях, сделанных Сержем Лифарем. Доминанта в восьмой! Когда Вацлав стоит в воздухе».

Анна Тугушева: «Нижинский — легенда. И эту легенду уже ничем не разрушить. Можно сколько угодно говорить о Нижинском-человеке, Нижинском-актере, но легенда — это все равно отрыв от реальности, от земли. Так он и завис где-то наверху в своем гениальном прыжке, и никакая грязь туда уже не долетит».

Что мы знаем: факты о «царе воздуха»

Л. С. Бакст. Эскиз костюма к балету «Голубой бог» с Вацлавом Нижинским в главной роли. 1911

Тем не менее кое-что о Нижинском не вызывает у экспертов сомнений.

Анна Тугушева: «Нижинский наравне с Фокиным (Михаил Фокин считается основателем современного классического романтического балета. — “Ъ”), стоит у истоков балета XX века. Только ленивый хореограф не обращался к «Весне священной». В марте 1905 года Фокин, будучи педагогом школы, впервые выступает в качестве балетмейстера. Ставит он выпускной спектакль «Ацис и Галатея» и зовет в постановку Нижинского (которому 15 лет и учиться ему еще два года). И поручает ему партию Фавна…

Нижинский по примеру Фокина увлекался живописью. «Послеполуденный отдых Фавна» (знаменитый одноактный балет, созданный Нижинским в 1912 году, где он выступил и хореографом, и главным исполнителем. — “Ъ”) вдохновлен древнегреческой живописью. Увлекался эвритмией и Далькрозом (Эмиль Жак-Далькроз — швейцарский композитор и педагог, создатель идеи ритмической гимнастики, его идеи отразились в «Весне священной». — “Ъ”). Конечно, оказала влияние вся эстетика декаданса, этот откровенный эротизм».

Лейла Гучмазова: «Во-первых, Нижинский — уникальный талант с младых ногтей. «Когда Вацлав зависает в воздухе, не верится, что вернется на землю с тактом» — подобные слова написал о нем не поклонник, а скептик! Во-вторых, это совершенно точно непростой человек, сумевший развить свой талант до степени гениальности. В-третьих, круг общения, созданный Дягилевым, в который входил, в частности, Стравинский, очень повлиял на этот талант. В-четвертых, ему, очевидно, была присуща уверенность в своих силах. Он мог выйти на сцену и сделать по-своему. Многие склоняются к тому, что им двигала не рациональность и понимание того, что именно он делает, а звериное чутье. В-пятых, много точного есть в воспоминаниях его сестры Брониславы. Они гораздо менее гламуризированы, чем дневники супруги Нижинского Ромолы. Нижинские для артистической среды были очень изысканной семьей — это факт. Это польские артисты, служащие в Петербурге. Им была свойственна очень высокая культура быта, не такая, как у большинства. В этом смысле сравниться с Нижинскими могла еще только Тамара Карсавина (дочь танцовщика императорской труппы и внучатой племянницы знаменитого славянофила А. С. Хомякова, сестра русского философа Льва Карсавина — “Ъ”)».

Что мы должны знать: как Нижинский повлиял на современную культуру

Рисунок Жоржа Барбье. Нижинский в балете «Шахерезада» (Париж, 1910). 1913

Но вот что совершенно неоспоримо и уже стало историческим фактом — это влияние Вацлава Нижинского на мир. Причем на мир, далеко выходящий за пределы только лишь творческого.

Лейла Гучмазова: «Судьба Нижинского многое, с позволения сказать, легитимизировала. Его биография — шаг к принятию нетрадиционной ориентации. Он стал одной из первых персон, в связи с которыми эта тема стала легитимной. И одной из трагических персон, так как он пошел на поводу у общепринятых клише… Если бы человек чувствовал себя свободным, не стал бы себя ломать, вести добропорядочный образ жизни, жениться… Еще Нижинский — одна из первых личностей цифровой эпохи — в том смысле, что его личная жизнь и творческая жизнь потрясающе тесно связаны. Он своей жизнью и судьбой доказал, что невозможно творческого человека «разделить». Вроде «я полетаю на сцене и потом буду жить» — так не бывает. Все в нем было едино, одно без другого не существовало. Также Нижинский — одна из первых фигур XX века, века информации, которая позволила говорить об отношениях патрона и подчиненного. Сергей Дягилев чуть ли не прямо заявлял: «Я его создал». Но без истинного таланта эта схема — очень пустая на самом деле. Если есть что развивать — пусть и с помощью патрона — человек вырастет в суперличность. Если нет — максимум станет калифом на час».

Анна Тугушева: «Нижинский так или иначе влияет на всех танцовщиков-мужчин, это мужской персонаж. И не имеет значения, осознает это человек или нет, задумывается или нет».

Юрий Васильков: «Нижинский повлиял на культуру самим фактом того, что был, своим танцем. Остро чувствующим радость и трагизм жизни. Его сформировало художественное восприятие жизни, как и любого художника».

Нижинский не просто человек, биография, персона, а тема для художественного исследования. И спектакль Роберта Уилсона это еще раз подтверждает. На вопрос о том, возможно ли вообще сыграть Нижинского, Юрий Васильков отвечает так: «Зачем играть кого-то? Конечно, это невозможно. Но можно попытаться исследовать психологические источники боли и радости жизни, выраженные в движении, в танце. И люди, ставшие легендой балетного мира, всегда будут волнующей темой и будут вызывать интерес к постановкам».

Дарья Шамина

Amazon.com: Нижинский: Алан Бейтс, Джордж Де Ла Пена, Лесли Браун, Алан Бадель, Джереми Айронс, Колин Блейкли, Карла Фраччи, Герберт Росс, Гарри Зальцман, Хью Уиллер, Ромола Нижинский, Вацлав Нижинский: фильмы и телевидение

Я посмотрел этот фильм на его первом выпуске и вспомнил, что разочаровался в нем. Фактически, это единственный крупный фильм, который когда-либо был снят о жизни Нижинского, и, хотя в нем есть медленные части, в целом это прекрасно снятый биографический фильм о жизни Нижинского с Русскими балетами, и он вызывает с чувством и юмор, атмосфера и среда жизни компании.Влияние оригинальных выступлений Нижинского умело передано — съемки «Призрака розы» удивительно романтичны и впечатляющи, и им удается передать смысл потрясающих прыжков Нижинского, а репетиции и вступительное представление «Весны священной» блестяще предлагают начало спектакля. разрушение тонкого понимания реальности Нижинским, а также творческая травма, которая иногда идет рука об руку с гением.

Фильм снят красиво, возможно, немного застенчиво — сцены «скомпонованы» таким образом, что некоторые могут найти старомодный — но этот элемент композиции умно усиливает театральность мира, в котором Нижинский вынужден жить.В этом bly-ray высокой четкости пленка выглядит потрясающе.

Это также важно по ряду других причин, поскольку демонстрирует множество безупречных исполнений своих актеров. Это первый фильм Джереми Айронса, и он отлично справляется с ролью главного хореографа Русского балета, чье эго хрупко и чей нос выкручен любимцем Дайгилева. Алан Бейтс в роли Дягилева великолепно сыграл в центре. Он идеально подходит по возрасту и подходит для этой роли.К сожалению, не так много его выступлений доступно на DVD или Blu Ray, поэтому, если вы фанат, его исполнение в Нижинском просто замечательно. Джордж де ла Пена на самом деле не похож на Нижинского, и, возможно, удивительно, что не было приложено больше усилий, чтобы приблизиться к внешнему сходству — например, прическа могла быть уложена так, чтобы передать короткий, резкий взгляд на лицо. Многие из фотографий танца Нижинского, которые были заархивированы, тем не менее, он передает дух Нижинского как в его игре, так и в его танцах, а отношения как с Дягилевым, так и с Ромолой исследуются с чувством и глубиной.Лесли Браун, играющая Ромолу, хорошо передает свой путь от звездной, наивной поклонницы к закаленной и практичной жене, и из трех центральных ролей Ромола, пожалуй, наименее развита на странице. Однако она убедительно передает ранний идеализм и более позднюю боль и страдания персонажа.

Исследуется тема сексуальности Нижинского и его отношений с Дягилевым и Ромолой. Фильм старается не возложить вину за срыв и разногласия Нижинского на безумие с любым из его партнеров — это, скорее, результат того, что каждому человеку приходится делать выбор, который они делают, и обстоятельства.Во время его первого выпуска я хотел, чтобы эти отношения были исследованы более подробно и с большим энтузиазмом, но, глядя на фильм сейчас, спустя более тридцати лет, я почувствовал страсть и исследование эмоциональных и физических аспектов человека. отношения исследуются с тонкостью и вкусом. Как главный голливудский фильм своего времени, он, вероятно, идет дальше большинства в исследовании тем пола и сексуальных нравов.

В целом, это сделанный со вкусом и амбициозный фильм, который стоит добавить в свою коллекцию, если вы поклонник «Нижинского» и «Русских балетов» или если вы поклонник Алана Бейтса.

Антикварный золотой сосуд, подаренный Нижинскому после премьеры оперы Дебюсси «Jeux» Нижинского, Васлав. (1889-1950)]: Б / у; Как новый

Продажа музыкальных автографов, антикварной музыки, музыкальных книг, гравюр, фотографий и Картины, представляющие музыкальный интерес, и редкие музыкальные эфемеры. Schubertiade Music предлагает уникальную галерею редких и интересных предложений для коллекционеры, ученые, меломаны, дарители, музеи и библиотеки. Сезонный каталоги выпускаются регулярно, но мы также приветствуем вас по предварительной записи для просмотра в представьте нашу большую коллекцию автографов, печатных и рукописных нот, книг, гравюр, фотографии, предметы искусства и однодневки во всех ценовых диапазонах.Наша большая клиентура включает коллекционеров и библиотеки по всему миру, и мы предлагаем бесплатные поисковая служба и отслеживание списков желаний для всех клиентов. Если у тебя есть автографы, рукописи или нотные записи на продажу, мы также активно покупаем.

Посетить витрину продавца

Член ассоциации Члены этих ассоциаций стремятся поддерживать самые высокие стандарты.Они ручаются за подлинность всех предметов, выставленных на продажу. Они предоставляют экспертные и подробные описания, раскрывают все существенные дефекты и / или реставрации, предоставляют четкие и точные цены и действуют справедливо и честно во время покупки. Условия продажи:

Гарантия подлинности всех материалов с автографами без ограничений.


Условия доставки:

Заказы отправляются в течение 5 рабочих дней, хотя, если заказ нужно срочно оформить, мы обычно можем выполнить особые запросы.Стоимость доставки указана для книг весом 2,2 фунта или 1 кг. Если ваш заказ на книгу тяжелый или негабаритный, мы можем связаться с вами, чтобы сообщить, что требуется дополнительная доставка. Доставка не включает страхование или отслеживание. Для товаров стоимостью более 200 долларов мы настоятельно рекомендуем вам связаться с нами по поводу этих дополнительных услуг. Международная доставка зависит от размера, веса и места назначения. Пожалуйста, обратитесь к нам за дополнительной информацией.

Список книг продавца

Великий Нижинский, Линн Керли: 9781580898003

Хвала

Разворачивается история жизни Вацлава Нижинского — на сцене и за ее пределами, во всем ее очаровании и трагедии.Первоначально привлеченный к Нижинскому фотографиями артиста балета в костюмах, Кёрли ( Поезда , 2009 и т. Д.) Провел обширное исследование и подробно описал основные события в жизни Нижинского, начиная с его рождения и заканчивая путешествующими польскими артистами и продолжая до его возможное заключение в различные приюты и смерть в 1950 году. Хотя большая часть контента посвящена искусству Нижинского, его танцам и хореографии, время также тратится на его личную жизнь. Текст включает краткие биографические очерки известных художников, таких как Дягилев и Стравинский, с которыми пересекались пути Нижинского, а также исследования романтических отношений и психического здоровья Нижинского.Эти дискуссии откровенны, и хотя они никогда не перерастают в щекотку, они иногда включают сомнительные описания («Он был… то, что некоторые назвали бы безумным бредом») и навешивают ярлык на сексуальную ориентацию Нижинского, используя современные термины. Между главами чередуются стилизованные программы с подробным описанием различных балетов, которые исполнял или поставил Нижинский, включая описания истории и сюжета балета, а также картины автора. Цитаты современников, а изредка и самого танцора, вдыхают жизнь в повествование.Фотографии и иллюстрации добавляют интереса к этой трагической истории задумчивого художника. Глянцевое введение в взлеты и падения жизни и творчества Нижинского.

Kirkus Обзоры


Вацлав Нижинский родился в семье поляков, которые работали передвижными артистами. После обучения в Императорском хореографическом училище в России Нижинский начал выступать, и его неоспоримое мастерство поразило публику.Он также начал ставить хореографию, выводя на сцену новые сенсационные произведения, такие как «Весна священная». В этой биографии подробно описаны сценические достижения Нижинского, сопровождаемые картинами автора и архивными фотографиями. «Программы» спектаклей Нижинского, включая факты и аннотации балетов, разделяют главы. Биография сосредоточена не только на искусстве Нижинского, но и на его личной жизни, включая его отношения, сексуальность и психическое здоровье.Керли обеспечивает контекст жизни Нижинского и знакомит читателей с художественной сценой того времени, включая краткие биографические зарисовки других фигур, таких как Фокин и Стравинский. Подходящий для предварительных исследований и просто для тех, кто хочет узнать больше о Нижинском, включенный в него справочник дает читателям, желающим глубже вникнуть, пути для продолжения исследования. ВЕРДИКТ В то время как современные концепции сексуальной идентичности и психических заболеваний не могут быть легко наложены на исторические биографии, читатели, тем не менее, получают полную картину жизни Нижинского.
Журнал школьной библиотеки

Захватывающие, богато насыщенные картины, выполненные акрилом на холсте, освещают последние произведения Кёрли («Мифологические существа: классический бестиарий») о знаменитом танцоре начала 20-го века Вацлаве Нижинском и его временах. Это не просто биография, это дань уважения «богу танца» часто отклоняется от истории жизни Нижинского, чтобы представить других великих артистов той эпохи — композитора Игоря Стравинского, танцора / хореографа Михаила Фокина, дизайнера Леона Бакста и особенно импресарио Сергея. Дягилев, объединенный талантами которого сделали труппу Ballets Russes, где Нижинский сделал себе имя, произвел фурор.Керли прослеживает жизнь танцора от его рождения в Киеве до странствующих польских родителей-артистов, через его ранние годы в Российской Императорской балетной школе, до его открытия Дягилевым и впечатляющего дебюта в Париже в 1909 году, прослеживая его замечательную короткую карьеру, а также его спуск в психическое заболевание. Откровенно говоря, Керли обсуждает бисексуальность Нижинского, в том числе его открытый роман с Дягилевым, который в то время считался скандальным, и его стремительный брак с венгерской светской львицей. Просторные страницы книги, богато иллюстрированные оригинальными картинами, старинными фотографиями и смоделированными программами, поднимают волнующую историю, создавая незабываемый том, отражающий исключительный талант, славу и известность танцора.Возраст от 12 до 12 лет. — Publishers Weekly


Вацлав Нижинский (1890–1950) был ярчайшей звездой Русского балета, виртуозным танцором и хореографом, которого никто раньше не видел. Эта искренняя биография прослеживает траекторию Нижинского от одинокого детства до его дебюта в Париже в 1909 году, за которым последовала мега-звездность и известность как хореограф, нарушающий все границы, до его диагноза шизофрении и его институционализации в возрасте тридцати лет. За пять коротких лет работы в Ballet Russes, «Ватса» создал несколько самых знаковых ролей в балете и создал знаковые модернистские произведения «После полудня фавна» и «Весна священная» (последний считался настолько скандальным, что его премьера вызвала у публики бунт).Кёрли чутко исследует противоречия Нижинского как притягательного, выразительного танцора, лишенного социальной грации; провокационный исполнитель и секс-символ, терзаемый собственными сексуальными желаниями и поведением; бисексуал, который задним числом стал знаменитой «иконой геев», но пассивно «пошел по пятам» своего откровенного партнера, импресарио Сергея Дягилева; и дальновидный художник, намеревающийся задокументировать свое падение в психическое заболевание. Красиво оформленная книга перемежается разворотами, подобными театральной программе, с краткими описаниями балетов, яркими портретами Керли, окрашенными в драгоценные камни, и архивными фотографиями.
Horn Book Magazine

Участников показа балета Сергея Дягилева «
Русские балеты» 18 мая 1909 года ждал сюрприз. Привыкшие к более солидному, консервативному балету, они были потрясены зажигательными прыжками и прыжками Вацлава Нижинского, дебютировавшего сольно. Яркий, творческий и целеустремленный, преданный танцу, Нижинский зарекомендовал себя как один из величайших танцоров в истории, открыв дорогу таким танцорам, как Рудольф Нуриев и Михаил Барышников.Биография Керли включает его собственные пышные картины в роскошный том с кремовой плотной бумагой и четким, ясным шрифтом. По тексту вкраплены страницы программного стиля, которые описывают исполняемые балеты, включают цитаты и комментарии к выступлениям. Фотографии Нижинского и людей, которые были с ним в жизни, подчеркивают и усиливают текст. Повествование Керли ясное и плавное, а исходные тексты, библиография и указатель завершают книгу. Этому элегантному тому найдется место в любой коллекции.
—Список книг

Американский театр балета — Вацлав Нижинский

Вацлав Нижинский родился в Киеве в 1890 году и был вторым сыном Фомы Лаурентьевича Нижинского и Элеоноры Береды; оба его родителя были знаменитыми танцорами, и его отец, в частности, был известен своей виртуозностью и огромными прыжками. У Нижинских была своя танцевальная труппа, они выступали по всей Российской Империи. Детство Нижинского в основном прошло на Кавказе, где он танцевал в детстве со своим братом Станиславом и младшей сестрой Брониславой.Отец, заметив у ребенка отличную склонность к танцам, дал ему первые уроки.
В возрасте девяти лет Нижинский поступил в Императорское танцевальное училище в Санкт-Петербурге, где его выдающиеся учителя вскоре обнаружили в нем незаурядный талант. Когда ему было 16 лет, его уговорили окончить институт и поступить в Мариинский театр. Нижинский отказался, предпочтя пройти обычный срок обучения. В то время он уже был провозглашен «восьмым чудом света» и «Вестрис Севера».В школьные годы выступал в Мариинском театре сначала в составе кордебалета, затем в небольших партиях.
Нижинский окончил весной 1907 года и 14 июля 1907 года поступил в Мариинский театр солистом. Его первое появление было в балете La Source с русской балериной Юлией Седовой в качестве его партнерши; публика и балетные критики сразу же взорвались бешеным энтузиазмом. Как знатный танцор, он исполнил все ведущие партии в Мариинском театре и в Большом театре в Москве, где был приглашенным исполнителем.Его успех был феноменальным.
В 1909 году Сергей Дягилев, бывший помощник администратора Императорских театров, по поручению великого князя Владимира организовал балетную труппу членов Мариинского и Большого театров. Дягилев решил весной отвезти труппу в Париж и попросил Нижинского стать солистом. Его первое представление состоялось 17 мая 1909 года в Театре Шатле. Нижинский штурмом взял Париж. Выражение и красота его тела, его легкость и стальная сила, его огромная высота и невероятный дар подниматься и казаться оставаться в воздухе, а также его необычайная виртуозность и драматическая игра сделали его гением балета.
В 1912 году начал свою карьеру хореографа. Для «Русских балетов Дягилева» он создал балеты L’Aprés-midi d’un faune, Jeux, и Le Sacre du printemps. Till Eulenspiegel было произведено в США без личного контроля Дягилева. Его работы в области хореографии вообще считались смелыми оригиналами.
В 1919 году, в возрасте 29 лет, Нижинский ушел со сцены из-за нервного срыва, которому поставили диагноз шизофрения.Он жил с 1919 по 1950 год в Швейцарии, Франции и Англии и умер в Лондоне в 1950 году. Нижинский похоронен рядом с Огюстом Вестрисом на кладбище Монмартра в Париже.

Nijinsky Люси Мур — обзор | Книги биографий

Вацлав Нижинский в последний момент своей реальной жизни был почти неподвижен. Лишь его выразительные руки двигались, переворачивая страницы журнала, пока он ждал возле кабинета психиатра-пионера в приюте Цюриха. После консультации врач в частном порядке объявил жене Нижинского, неисправимой Ромоле де Пульски, что ее муж неизлечимо сошел с ума.Нижинский уже знал свое состояние; он вел учет своего собственного распада в журнале. Когда Де Пульски вышла из офиса, он сказал — если ей верить, а это обычно не так, — «Вы приносите мне смертный приговор». Какой она была — последовал 31 год шизофрении с редкими эпизодами ясного сознания. Он больше никогда не был самим собой.

Fini . Просто так. Страница 213, в течение нескольких дней после 30-летия Нижинского в 1919 году, и биография почти полностью закончена, если не считать кода на увядающую легенду.Половину своей короткой жизни он провел в тренировках, сначала он был ребенком-феноменом, сыном танцоров, копошащихся по российским провинциальным развлекательным кругам — здесь мальчик выпросил урок чечетки у чернокожего американского дуэта, там он попал в цирковое представление животных или преподавал сам пианино. Затем его мать протянула каждую струну, чтобы он поступил в великолепную школу Мариинского театра в Санкт-Петербурге, строгую классику, в надежде, что он сможет достаточно преуспеть в балете, чтобы выйти на пенсию на императорскую пенсию в 36 лет. Нижинский был побочным продуктом дошкольного образования. революционная Россия, культура, широко открытая влиянию западного и восточного, высокого и низкого.

Энергия скромного детства подняла его. В студенческие годы его выбрал балетмейстер Михаил Фокин, считавший, что балет должен быть революционным искусством, а не просто придворным кабаре и академией для великих княжонок и княжеских наемников. Он хотел мужчину-танцора, способного восстановить сексуальное равновесие на сцене — не надежную пару рук, чтобы поддерживать прима-балерину, а силу. Нижинский, безусловно, был таким. Вскоре Анна Павлова отказалась стать его партнером, потому что зрители хотели видеть его так же сильно, как и она, и когда Фокин перешел в «Русские балеты» Сергея Дягилева в 1909 году, 19-летний Нижинский тоже пошел.

Дягилев к тому времени также более лично завербовал Нижинского, переняв у более доброго князя Львова в качестве воспитателя, покровителя и любовника танцора. Отношения не были счастливыми: Дягилев, как руководитель голливудской студии старого стиля, нанял Нижинского, одел и накормил его, надевал ему кольца на пальцы и оригинальные роли на ногах, и вызвал гениальную известность. Но он не уважал этого очень молодого человека, не платил ему зарплаты, держал его в изоляции, слишком много работал, под присмотром охранника или камердинера.Нижинский молча слушал кружок Дягилева, внимательно смотрел в галереи, в которые его выставлял Дягилев, и уходил только в танце. Он ускорял ежедневные занятия в два раза быстрее, чем другие, и выступал с атлетизмом, пылкостью и самоотверженностью, прыгая далеко над ссорящейся компанией, сражаясь с творческим эго и даже с ревнивой вездесущностью Дягилева. Нижинский нашел в своих персонажах — ликующего, обреченного раба в «Шахерезада », благородного поэта в «Сильфида » — безопасное пространство, в котором он не должен был быть самим собой и никому не принадлежал.И все же величайшим из его персонажей, жалкой ярмарочной марионеткой Петрушкой, хлопающей в ладоши в рукавицах, явно был Нижинский с его поп-арт-прошлым, привязанный, как крепостной, к своему хозяину-шоумену.

Единственная свобода, которую предлагал Дягилев — и, будучи быстро скучающим и часто безжалостным, он никогда не предлагал ее надолго, — это творческая свобода: его крепостные-артисты прощали его снова и снова из-за этого. На репетицию, за которую Дягилев оплатил счет, потребовалось более 100 часов, чтобы нечленораздельный Нижинский вылепил и задрапировал новые движения своего короткого балета L’Après-midi d’un faune прямо на телах танцоров, а затем Результат настолько грубо ошеломил парижскую публику в 1912 году, что Дягилев приказал труппе немедленно повторить пьесу, скорее как утверждение, чем на бис. Faune — единственный пример хореографии Нижинского, который можно воссоздать (из его заметок), и Люси Мур рассматривает его как оригинальный современный танец — его пустоты и недостаток грации, если не более, важны, чем нарисованный холст. Faune был достаточно вознагражден для Дягилева, чтобы побудить Нижинского поработать над Jeux, — игрой в сексуальный теннис Блумсбери, а также над огромным музыкальным и дизайнерским проектом The Rite of Spring .

«Обряд », премьера которого состоялась в 1913 году, поразила Париж, но это не был тот шокирующий триумф, которого требовал Дягилев: несмотря на напряженные репетиции, которым помогала Мари Рамбер (героиня этой книги — любящая спутница девушки, которая не смогла и не спасла). получить ее мужчину), танцоры были сбиты с толку, а публика была в бешенстве, и в основном совершенно неправильным образом.Нижинский вместе с труппой отправился в тур по Южной Америке, а Де Пульски, дочь венгерской дивы, которая преследовала его — дошла до того, что выучила основы балета и присоединилась к труппе — накинулась во время океанского плавания. . Дягилев узнал о невероятном браке этих незрелых близнецов в телеграмме и навсегда отказался от своего фаворита, кроме тех случаев, когда, отчаянно нуждаясь в деньгах, он нуждался в том, чтобы он снялся в старых ролях в прибыльных — фактически убыточных — турах. .

С тех пор все было гибелью, и Мур действительно гибнет божественно. Она откровенно говорит о своем незнании балета: хотя она часто ссылается на мемуары одаренной сестры Нижинского Бронии, чья брутальная хореография для Les Noces — самое близкое, что мы когда-либо сможем увидеть, чтобы увидеть Rite ее брата, Мур никогда не цитирует анализы Бронии. его танцев, настолько ярких, что вы можете проецировать его движения на свои веки. Хотя эксперимент Дягилева-Нижинского опробовал все фазы и образы современного шоу-бизнеса, Мур тоже избегает практики знаменитостей, но из-за того, что сосредоточился на виньете Нижинского и Чарли Чаплина, беспризорники однажды в Калифорнии сгорели вместе.

То, о чем она пишет с гневной несентиментальностью, — это абсурдная трата существования Нижинского после обряда Rite , от пародии на романтическую встречу на борту лайнера, направляющегося в Буэнос-Айрес, до его последнего выступления в швейцарском отеле в 1919 году. в котором он танцевал свой распад и распад мира в состоянии войны: дух розы превратился в неподвижный призрак, галлюцинирующий кровь в заснеженном лесу. Жизнь танцора коротка — Нижинский получил бы пенсию всего за шесть лет, если бы не инсценировал свой выход из Мариинского театра над туникой, демонстрирующей его возвышенную спину, и если бы царя еще не расстреляли. — но его последний занавес был жестоким, и Мур с большой нежностью опускает тьму.

Вацлав Нижинский | Балет Сарасота

Вацлав Нижинский родился в Киеве в 1890 году и был вторым сыном Фомы Лаурентьевича Нижинского и Элеоноры Береды; оба его родителя были знаменитыми танцорами, и его отец, в частности, был известен своей виртуозностью и огромными прыжками. У Нижинских была своя танцевальная труппа, они выступали по всей Российской Империи. Детство Нижинского в основном прошло на Кавказе, где он танцевал в детстве со своим братом Станиславом и младшей сестрой Брониславой.Отец, заметив у ребенка отличную склонность к танцам, дал ему первые уроки.

В возрасте девяти лет Нижинский поступил в Императорское танцевальное училище в Санкт-Петербурге, где его учителя, самые выдающиеся в то время, вскоре обнаружили его незаурядный талант. Когда ему было 16 лет, его уговорили окончить институт и поступить в Мариинский театр. Нижинский отказался, предпочтя пройти обычный срок обучения. В то время он уже был провозглашен «восьмым чудом света» и «Вестрис Севера».В школьные годы выступал в Мариинском театре сначала в составе кордебалета, затем в небольших партиях.

Нижинский окончил весной 1907 года и 14 июля 1907 года поступил в Мариинский театр солистом. Его первое появление было в балете «Источник» с русской балериной Юлией Седовой в качестве партнерши; публика и балетные критики сразу же взорвались бешеным энтузиазмом. Как знатный танцор, он исполнил все ведущие партии в Мариинском театре и в Большом театре в Москве, где был приглашенным исполнителем.Его успех был феноменальным.

В 1909 году Сергей Дягилев, бывший помощник администратора Императорских театров, получил от великого князя Владимира поручение организовать балетную труппу членов Мариинского и Большого театров. Дягилев решил весной отвезти труппу в Париж и попросил Нижинского стать солистом. Его первое представление состоялось 17 мая 1909 года в Театре Шатле. Нижинский штурмом взял Париж. Выражение и красота его тела, его легкость и стальная сила, его огромная высота и невероятный дар подниматься и казаться оставаться в воздухе, а также его необычайная виртуозность и драматическая игра сделали его гением балета.

В 1912 году начал свою карьеру хореографа. Для «Русских балетов Дягилева» он создал балеты «Апре-миди д’ун фаун», «Жё» и «Священная жизнь». «Тиль Уленшпигель» был произведен в США без личного контроля Дягилева. Его работы в области хореографии вообще считались смелыми оригиналами.

В 1919 году, в возрасте 29 лет, Нижинский ушел со сцены из-за нервного срыва, которому поставили диагноз шизофрения. Он жил с 1919 по 1950 год в Швейцарии, Франции и Англии и умер в Лондоне в 1950 году.Нижинский похоронен рядом с Огюстом Вестрисом на кладбище Монмартра в Париже.

ТАНЕЦ; Все еще цепляясь за неуловимое наследие Нижинского

Современные обзоры не умаляют нравственности Нижинского, но вместо этого подвергают критике его кинематографически резкую хореографию с ее новаторскими неоклассическими сопоставлениями спортивного движения, эдвардианских прогулок, разговорных жестов, мотыльков мотыльков и старинных социальных танцев, таких как вальс. и индейка. В конце концов, буйный скандал с «Сакром», горячо ожидаемая премьера которого последовала две недели спустя, затмил более тонкое и утонченное «Jeux», которое позже было названо самой скромной работой Нижинского.

Спустя восемьдесят семь лет после того, как это произошло, насколько мы должны доверять балету, воссозданному по фрагментарным свидетельствам? Как и другие виды искусства, хореография очень детализирована и точна, но методы ее записи и реконструкции остаются противоречивыми и малоизученными. Критические оценки реставраций Нижинского, обычно сосредоточенные больше на хореографических аспектах, чем на дизайнерских аспектах, часто сталкиваются с этими проблемами.

Так было и с отзывами в Британии, которые, в отличие от более позитивных отзывов Вероны 1996 года, недооценили психологический разрез и поразительную современность возрожденного Jeux в пользу поверхностного отрицания его жизнеспособности или желательности.Но некоторые наблюдатели оценивают реконструкции Ходсона-Арчера как импрессионистические интерпретации, несмотря на то, что сомневаются в их подлинности; Джудит Макрелл из The Guardian и Дженн Парри из The Observer были среди тех, кто аплодировал «Jeux», которое может быть лишь частично искренним.

«Честно говоря, меня не волнует, что это был 100-процентный Нижинский», — сказал солист и хореограф Королевского балета Уильям Такетт, поставивший свой второй балет на «Jeux» Дебюсси. не сухое интеллектуальное или самовозвеличивающее упражнение.Реконструкторы были преданы делу и скрупулезны в своих исследованиях и анализе, но также использовали чувство и интуицию. Они создали нечто подлинное и актуальное в духе оригинала. Он был совершенно новым и стоял абсолютно сам по себе, не поддающийся исторической категоризации ».

ИСПОЛЬЗУЯ все доступные свидетельства — в данном случае фотографии того периода; рисунки Леона Бакста, оформлявшего декорации, и современных художников; партитура Дебюсси с нотами либретто Нижинского; сообщения в средствах массовой информации и мемуары, а также разговоры с родственниками и протеже первоначальных участников — два «археолога балета» фиксируют ступеньки и позиции в музыкальных отрывках, где они могут.Чтобы восполнить пробелы в свидетельствах, г-жа Ходсон использует логику танцевальной техники, свои научные знания о стилистических наклонностях хореографа, исчерпывающие эксперименты и старомодную интуицию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Следующая запись

Как заготовить укроп на зиму сохранить аромат: Готовим зелень на зиму. Как сохранить укроп, петрушку и ботву для щей | ОБЩЕСТВО

Ср Дек 2 , 1981
Содержание Готовим зелень на зиму. Как сохранить укроп, петрушку и ботву для щей | ОБЩЕСТВОСушкаЗамораживаниеЗасолкаМаринованиеКак заморозить укроп на зиму — разные способы заморозки — Рецепты, продукты, едаКак заморозить укроп на зиму целикомКак заморозить нарезанный укропКак заморозить укроп в формочках для льдаКак хранить замороженный укропКак сохранить укроп свежим на зимуКак правильно […]