Книга раскрывает ключевые идеи, актуальные в работе с людьми. Всем стремящимся к успеху автор книги доказывает, что гением в своей специальности можно стать и вдалеке от столиц.

В тандеме с автором Александром Губиным работал старейший работник кинофотолаборатории Руслан Алексеев. Им были подобраны 69 иллюстраций к тексту.

Полная версия книги «Философия Илизарова» доступна для скачивания на сайте ilizarov.ru : русская версия   и английская версия, а также на портале ЛитРес по ссылке www.litres.ru. Бесплатное электронное издание опубликовано в разделе Медицина. Читать книгу можно онлайн, а также на смартфоне или планшете.

Приводим фрагмент книги:

Время и величина воздействия на ткани, необходимые для роста и регенерации, — вот те главные секреты, которые разгадал Илизаров.

Если постоянно и длительно прикладывать растягивающие или сжимающие нагрузки на часть тела, то ее форму можно изменить. Чтобы иметь самые длинные уши женщины некоторых племен вешают очень тяжелые серьги, чтобы иметь самые большие губы они вставляют в них глиняные тарелочки.

Постепенное растяжение тканей различными устройствами называется дистракцией.

Самую длинную шею можно получить постепенным сдавливанием верхней части грудной клетки металлическими кольцами, делая ее уже. Маленькие стопы можно получить многолетним тугим бинтованием.

Метод сжатия тканей называется компрессией.

Во всех этих успешных воздействиях на тело есть два важных момента.

Во-первых, время. Его требуется именно столько, сколько необходимо, чтобы человеческие ткани адаптировались к нагрузкам – восприняли их как нормальные, физиологические, нужные организму.

Во-вторых, величина давления или растяжения. Она, опять же, на грани той, которую организм воспринимает, как допустимую, а не патологическую, нездоровую.

Формулировка главного закона Илизарова такова: «При дозированном растяжении живых тканей возникающее в них напряжение закономерно возбуждает и поддерживает на протяжении всего периода действия этого фактора активную регенерацию и рост тканевых структур».

Закон Илизарова или закон «напряжения – растяжения», формулирующий общебиологический принцип реакции тканей на дистракцию, помещен на постаменте памятника Гению ортопедии. Практическое применение этого закона с помощью аппарата Илизарова и других многочисленных устройств открыло перед врачами раннее недостижимые возможности по удлинению и исправлению формы конечностей и улучшению регенерации (восстановлению) тканей организма. 

На практике метод Илизарова заключается в следующем.

Через кожу насквозь в кость проводят куски упругой стальной заточенной проволоки. На английском так и используется название «проволока» (wire). В России прижилось название «спица». Спицы крепят специальными фиксаторами к стальным плоским кольцам с множеством отверстий. Эти спицы очень сильно натягивают для того, чтобы они не гнулись и прочно удерживали фрагменты костей. В отверстия колец вставляют металлические стержни с резьбой и зажимают их гайками. Если вращать эти гайки, то кольца будут приближаться или удаляться друг от друга. Это и есть процессы компрессии или дистракции.

Затем между кольцами делают разрез длиной в один сантиметр. Специальным долотом той же ширины пересекают кость. Хирурги делают это очень аккуратно, чтобы разрушить только передние и боковые стороны кости, а задняя сторона доламывается поворотом колец в противоположные стороны. Такой способ, предложенный Илизаровым, называется кортикотомия (кортекс – кора, томия — пересечение), то есть пересечение самого прочного наружного слоя кости. При этом минимально травмируются сосуды костномозгового канала, окружающие мягкие ткани, и надкостница (соединительнотканная оболочка кости).

После пересечения кости кольца соединяют стержнями и на рану накладывают давящую повязку для уменьшения гематомы (скопившейся в ране крови). За неделю между фрагментами костей должны появиться первые связи в виде нежной, хорошо снабжаемой кровью ткани. Поэтому дистракцию начинают не раньше, чем через пять-семь дней. Во время дистракции гайки поворачивают на четверть оборота четыре раза в день. Полный оборот гайки приводит к растяжению на один миллиметр. Таким образом, конечность можно удлинять со скоростью один миллиметр в сутки. Это и есть та волшебная величина, которая чаще всего используется. Иногда приходится уменьшать темп дистракции или, наоборот, немного ускорять его в зависимости от состояния пациента и качества образуемой молодой ткани, или регенерата.

Визуальный контроль и постепенность воздействия, возможность изменить темп исправления и вовремя остановиться – это важные преимущества метода, особенно в сложных случаях.

Качество костного регенерата врачи оценивают с помощью рентгеновских снимков. Через две-три недели на снимках становится видна еле заметная тень между расходящимися фрагментами костей. При необходимости, с помощью специальных шарниров можно не только удлинять конечность, но и одновременно устранять ее деформацию, так как регенерат можно вырастить в любую сторону и сформировать его различную форму. Это очень важно, когда деформация сложная, многоплоскостная, что бывает очень часто. Регенерат можно вырастить и на трубчатых костях конечностей, и на плоских костях черепа и таза. Дистракционные системы, основанные на законе Илизарова, перевернули не только ортопедию, но и челюстно-лицевую хирургию XX века.

Применяя закон Илизарова, можно в любом возрасте ограничено создать такие же условия хорошего восстановления и роста, как в детстве. У детей регенерация протекает хорошо и быстро. При применении закона Илизарова в несколько раз усиливается кровоснабжение удлиняемой конечности, что благотворно влияет на заживление. Используя метод Илизарова и перемещая отщепленный фрагмент кости, можно значительно улучшить кровоснабжение при болезнях, связанных с закупоркой сосудов ног, которыми часто страдают взрослые. Под воздействием дистракции лучше заживают раны и пролежни, это свойство сейчас также широко используется в хирургии.

Казалось бы, в методе Илизарова всё просто. Почему же люди не применяли подобный подход раньше?

Многие хирурги занимались лечением больных с несращением костей после переломов, исправляли сложные деформации, пытались удлинять конечности. Большинство предложенных ими приемов были приспособлены для решения определенной узкой проблемы и рассчитаны на применение в конкретной части тела. Так или иначе, все идеи сводились к механическому воздействию на кость, когда ее выделяли из мягких тканей, перерубали и соединяли по-новому. Для соединения применяли сшивание костей перекрещенными спицами, крепили винтами-шурупами пластину к отломкам кости или накладывали гипс. Для стимуляции костеобразования между фрагментами костей вставляли трансплантаты, сделанные из трупной кости или кусочка кости, взятой из другого места тела пациента.

Аппараты наружной фиксации применяли с конца XIX века. Их идея была понятна из опыта применения ортопедических аппаратов и ортезов. Система внешнего воздействия была бы удобна для врача, но оказать сильное и направленное давление на кость через мягкие ткани практически невозможно, кроме того, эта процедура мучительна для пациента. Если «прошить» конечность металлическими стержнями или винтами с их креплением в кость, то, закрепив наружные части этих фиксаторов на внешней раме, можно удерживать фрагменты и даже их перемещать. Ограничением такого подхода всегда был страх инфекции. Риск воспаления в области любого имплантируемого изделия, тем более которое выходит через ткани на поверхность, сдерживало массовое применение аппаратов. Илизаров начал широко применять наружную фиксацию не как отдельный прием скрепления костей, а как комплексную универсальную систему. Это помогло хирургам преодолеть страх перед инфекцией и получить представление, что процесс костеобразования и регенерации мягких тканей можно регулировать доступным и понятным механическим способом.

Успех Илизарова вдохновил множество ортопедов на изобретение своих устройств для дистракции, компрессии и других дополнительных приемов.

О книге

Александр Губин, директор Центра Илизарова

«Данное издание создано на основе уникального архивного фотоматериала и представляет собой объединенный вариант лекций о философии Илизарова, прочитанных нами во многих городах России и странах мира. Для медиков и социальных работников мы раскрываем ключевые идеи, актуальные при работе с людьми. Всем стремящимся к успеху мы доказываем, что гением в своей специальности можно стать и вдалеке от столиц. Но главное, мы надеемся, что эта книга будет полезна пациентам и их родственникам, вселяя в них оптимизм и веру в излечение!»

Презентация книги прошла 8 сентября 2018 г. в Художественном музее.

Александр Губин, директор Центра Илизарова

«Книгу я писал целый год, хотя она очень маленькая, иногда сделать что-то маленькое, компактное, доступное сложнее, чем написать что-то большое, но плохо понятное. Книга рассчитана на то, чтобы люди, прочитав ее, примерно минут за 40-45, смогли понять все, чем занимался Илизаров, почему он известен на весь мир, почему он работал и был успешен именно в Кургане.

Вся сложность была именно в том, что это не специальная литература, это литература, которая доступна любому человеку. Мы тестировали эту книгу от 12 лет и до глубокой старости на вот таких людях, которые читали и говорили: «Да, это понятно».

Название книги «Философия Илизарова». Мы много над этим работаем, чтобы сказать, что Илизаров не просто создал свой аппарат, не просто создал свой метод, он создал философию. И мы должны ей следовать, мы должны в нее вкладываться и воспринимать наследие Илизарова именно как философию».

Новую книгу в подарок от автора с его автографом получили курганские журналисты, искусствоведы, художники. Планируется, что «Философия Илизарова» пополнит книжные полки всех библиотек Курганской области, зауральских школ и медицинских ВУЗов России. Кроме того, книга будет доступна для чтения в интернет-ресурсах. Бесплатную версию издания для любых гаджетов можно скачать или читать онлайн на портале ЛитРес, а также на официальном сайте Центра Илизарова ilizarov.ru.

Отзывы о книге

Будучи на конференции по репаративному остеогенезу в городе Рязань, мне довелось встретиться с Вашими сотрудниками отдела морфологии, которые презентовали мне книгу «Философия Илизарова». Фолиант прочитал в один присест. Глубокий вдумчивый анализ технологии Гавриила Абрамовича сочитается с возможностями экстраполяции методики в практику сегодняшнего. Книга, несомненно, востребована научным сообществом. Она будет полезна и для читателя, интересующегося проблемами современной медицины.

Для нашего коллектива близки и понятны регенеративные подходы в хирургии, да и сам дух профессора Илизарова, который Вы прекрасно сумели передать в изданной книге.

Выражаю Вам искерннюю признательность за настоящее издание и приглашаю посетить наш Центр в удобное для Вас время.

Заместитель генерального директора Всероссийского центра глазной 
и пластической хирургии (г.Уфа) Нигматуллин Р.Т.

«Он раскрыл метод Илизарова с точки зрения философии. Это большой прорыв вперед».

Луиза Гладышева, журналист, заслуженный работник культуры РСФСР о книге и об авторе «Философии Илизарова»

Полная версия книги «Философия Илизарова» доступна для скачивания на сайте ilizarov.ru : русская версия   и английская версия, а также на портале ЛитРес по ссылке www.litres.ru. Бесплатное электронное издание опубликовано в разделе Медицина. Читать книгу можно онлайн, а также на смартфоне или планшете.

9 філософських книг — Література. Сучасна українська література. Всеохопний літературний портал

Цікаві філософські твори, що виходили в Україні у 2015-2016 роках.

1. Мішель Онфре. «Сила життя. Гедоністичний маніфест»
Написавши понад тридцять книг, — від першої «Живіт філософів» (1989) до «Трактату атеології» (українське видання 2010 року), — відомий французький філософ Мішель Онфре вирішив зібрати найголовніші свої ідеї в одній книзі. У цьому «Гедоністичному маніфесті» філософ ділиться своїми світоглядними, політичними, екзистенційними переконаннями.

2. Анастасія Стрелкова «Буддизм: Філософія порожнечі»

Ця книга є першим в Україні фундаментальним дослідженням з філософії буддизму. Водночас вона є першою у своєму роді спробою дослідити буддизм не як строкате розмаїття доктрин окремих шкіл та напрямків, а як живе, внутрішньо цілісне філософсько-релігійне вчення, що постає на базі спільної для всіх його напрямків філософії — філософії порожнечі. Такий підхід дає змогу побачити нерозривність ідей буддійської традиції: від шкіл раннього буддизму Індії до середньовічного дзен-буддизму Японії. З іншого боку, «погляд крізь порожнечу» дає ключ до розуміння найширшого кола філософських проблем буддійської онтології, гносеології, етики, філософії мови.

До книги увійшли також переклади трьох буддійських сутр: «Малої сутру про порожнечу» (Чула-суннята-сутта), «Сутри серця» (Грідая-сутра) та «Діамантової сутри» (Ваджраччхедіка-праджняпараміта-сутра).

Придбати книжку

3. Ларс Фредерик Г. Свендсен «Філософія свободи»
Свобода — один з найцікавіших феноменів існування людини. Це багатовимірне філософське явище, що включає онтологічні, метафізичні, політичні й особистісні аспекти. Оригінальність книжки норвезького вченого Ларса Свендсена ви-являється у тому, що він спромігся вибудувати цілісну концепцію свободи, а також зробив власний внесок до розуміння та критичного огляду поглядів різних філософів і різноманітних теорій. У коло питань, що їх розглянуто в його книжці, входять такі: чи може існувати свобода у всесвіті, яким керують закони природи? Що потрібно людині, щоб почуватися вільною? Яке суспільство ми маємо розбудувати, щоб його можна було назвати вільним? Які загрози чекають на свободу в сучасному суспільстві? Чи має свобода зазнавати певних обмежень? Та багато інших.

Придбати книжку

4. Сунь Цзи «Мистецтво війни»
Найдавніший із відомих людству трактатів про воєнне мистецтво та його філософію. Джерело воєнної мудрості й водночас практичне керівництво з тактики та стратегії воєнних дій.
Викладені в книзі ідеї та поради стосуються не лише стратегії бою і завоювання, а й усієї діяльності людини, зокрема й бізнесу.

Придбати книжку

Читати також: Сунь-Дзи про війну – як про мистецтво

5. Жан-Поль Сартр «Смерть у душі»
«Смерть у душі» — це третій том трилогії «Шляхи свободи»).
В чім більше гідності: піддатися ворогові задля того, щоб уникнути марних жертв, чи вступити з ним у безнадійну боротьбу? Яка роль окремої особистості у вирі історії? Що може зробити кожен задля перемоги? Ці питання доводиться вирішувати героям третього тому трилогії «Шляхи свободи», і вибір кожного з них різний.

Придбати книжку

6. Тарас Лютий «Ніцше. Самоперевершення»

Дослідження присвячене вивченню біографії та філософської спадщини Фрідріха Ніцше. Монографія є спробою охопити загальну тематику і простежити трансформацію поглядів німецького філософа. Розвідка окреслює культурний контекст формування мислителя, з’ясовує, як він сприймав поширені в ХІХ ст. соціально-політичні рухи, простежує сторонні ідейні впливи на його погляди, порушує питання про причини експлуатації інтелектуального доробку Ніцше тоталітарними ідеологіями, а також увиразнює концепти «самоперевершення» і «самотворення», що стали чільними домінантами філософування Ніцше. Розкрито подальшу рецепцію, моделі переосмислення й долю ніцшеанства в різноманітних національних традиціях.

7. Пітер ван Інваген «Нарис про свободу волі»
Проблема свободи волі є однією з найважливіших у філософії. Чи може людина мати свободу волі у світі, де все обумовлене природною необхідністю і визначене наперед?
Ця книжка побачила світ 1983 року і зробила переворот у дискусіях про свободу волі в аналітичній філософській традиції. Її автор, видатний американський філософ Пітер ван Інваґен, послідовно обґрунтовує несумісність свободи волі та детермінізму і показує, як наша моральна відповідальність постає гарантом свободи волі.
Придбати книжку

8. Вахтанг Кебуладзе «Чарунки долі»
«Чарунки долі» — це збірка есеїв, у якій немає наскрізного сюжету, втім, окремі оповідки пов’язані між собою. В них вигулькують ті ж самі імена й історії, але в різних контекстах — так, зрештою, і плететься тканина людської долі та історії. На сторінках книжки зустрічаються філософи й митці з різних країн і часів. Автор змушує їх говорити одні з одними. Із цієї розмови народжуються нові історії, з яких і складено цю книжку.

Придбати книжку

Читати також: «Чарунки долі» Вахтанґа Кебуладзе: контрабандне письмо

9. Володимир Єрмоленко «Далекі близькі»
«Далекі близькі» — друга книжка українського філософа та публіциста Володимира Єрмоленка. Це книжка про Руссо, Казанову, Гофмана, Флобера, Дерріда, Зонтаґ, Барта, Ґарі — і водночас про близькість, насолоду, невидимість, втрату, повільність та чуттєвість. Це книжка про людей та їхні життя, їхні болі й радості — і водночас про сенси, що їх ці люди витворювали зі свого досвіду. Це книжка про те, як можна перетворити слабкість на силу, а ваду — на перевагу. Про те, як далекі класики можуть раптом стати близькими — як друзі, як рідні.

Придбати книжку

Читати також: Між літературознавчим спіритуалізмом і філософською некрофілією

Глава из книги Максима Семеляка «Значит, ураган. Егор Летов: опыт лирического исследования» о лидере «Гражданской обороны»

Еще была чистая река, которая текла, никого не таясь и так стремительно, словно дело происходит в высокогорной местности. В детстве я особенно любил один дикий отрезок русла: если пойти вверх по реке (течет она с севера на юг) в правую сторону от пляжа, то метров через триста обнаруживалось место, где дно густо заросло водорослями и они вились, как волосы утопленницы. Зачарованный трепетом подводной травы, тогда, в 1983-м, я еще не догадывался, что утопленниц сплошь и рядом называют Офелиями — в картинах, драмах и даже песнях. Мне было ведомо только имя речки — Пехорка. Течение в ней всегда было довольно ураганное. Мой старший товарищ Борис Николаевич Симонов, хозяин пластиночного магазина «Трансильвания», рассказывал потом, как в детстве, летом 1960 года, тонул в Пехорке: «Тонул, но спас замминистра какого-то строительства, Николай Иванович, муж сестры моей бабушки. Как раз в день запуска на орбиту собачек — Белки и Стрелки, после моего дня рождения. Подарок не удался. Помню, как на дне я смотрел вверх и видел дрожащий сквозь толщу воды солнечный диск. И было так хорошо и спокойно… Но выдернули, пришлось заниматься черт знает чем следующие 59 лет».

Тема ухода с поверхности вообще характерна для этих мест — существовало, в частности, предание, что один из здешних прудов образовался, когда церковь со всем священнослужительским персоналом провалилась под землю прямо в процессе обряда венчания. Пехорка протекает через поселок под названием Красково. Родители снимали здесь одну и ту же дачу, у железной дороги, каждое лето с конца 1970-х и примерно до прихода Горбачева. Посреди участка росла большая голубая ель, а старый запущенный дом с запыленным солнечным чердаком окружали кусты смородины и колонии рыжих муравьев.

Красково — место с историей: тут проживали Чехов, Горький, Гиляровский, а в 1919 году группа из семи анархистов со‑ вершила самоподрыв на одной из дач. С 1961 года — ровно после инцидента с тонущим в реке Симоновым — Красково получило статус поселка городского типа.

В прохладное андроповское лето 1983 года по моим детским меркам ничего сокрушительного не происходило: по телевизору показывали шведский мультфильм про Бамси, самого сильного медведя в мире, и в который раз крутили «Четырех танкистов и собаку». Мама ездила с дачи в Москву на кинофестиваль смотреть фильм «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю» с Альберто Сорди и Моникой Витти. В дождливые дни слушали «Римскую империю времени упадка» Окуджавы, а вечерами смотрели фильм «Карусель» с Нееловой и Будрайтисом. На участке росли орехи и вишни, в подвале жила значительных размеров крыса — иногда она выходила на кухню. Возле Пехорки пасся огромный бык, которого почему-то назвали Мишкой. Я носился по берегам и полянам с самодельным сачком в поисках бабочек. Их в Красково было не то чтоб много, поэтому я в основном штудировал тяжелый чешский том «Иллюстрированной энциклопедии насекомых», на фоне которого энтомо‑ логический материал Подмосковья казался бледной копией жизни. Но в том году мне удалось поймать довольно редкую для этой местности переливницу. К нам на участок залетел пчелиный рой, и бабочка, покружив немного, уселась прямо на него. Чтоб не растревожить пчел, я попробовал аккуратно зачерпнуть ее сачком, но вышло слишком неловко и я сломал ей крыло.

Недалеко от реки, на песчаном косогоре, поросшем со‑ снами, располагалась пивная. Я изредка заходил туда в компании разных заезжавших погостить взрослых, чтобы получить неоценимые части воблы — икру и пузырь. Больше минуты я был не в состоянии там провести, пивная казалась мне чем-то нереальным, вратами в неизбежный ад будущей жизни — просоленный, кисло-­пропитой, чудовищно душный и тем не менее смутно желанный.

Немецкий теоретик и утопист прошлого века Эрнст Блох, создатель так называемой философии надежды, оперировал, в частности, категорией «еще-не» и в качестве пояснения оной использовал как раз образ пивной: мы должны жить предвкушением такой пивной, которая еще даже не построена. В ожидании подобной постройки мы пока пребываем в ре‑ жиме малых дневных мечтаний (kleine Tagträeume). Дневная мечта заведомо шире ночной грезы, так как напрямую открыта миру и, кроме того, лишена назойливых психоаналитических двусмысленностей. Малое дневное мечтание о лучшей и высшей жизни сопряжено с состоянием рассвета — это движение из вечерних сумерек в утренние, туда, где нас поджидают настоящие бабочки, ну и залитая лучами солнца пивная на песчаном холме. (Немцам той эпохи вообще свойственно использовать алкогольные образы; так, Хайдеггер утверждал, что научное принуждение состоит в том, чтобы отказаться «от наполненной чаши вина» и поставить на ее место полое пространство.) Кроме того, дневной мечтатель, по Блоху, не одинок, он ищет других таких же, так как его мечта может передаться им. Блоховская философия надежды предполагает, что все главное не в начале, а впереди; рай не бывает потерянным, но только обретенным; мы никогда не должны возвращаться и оборачиваться, но только идти вперед по течению реки в некое другое и будущее Красково, где, наверное, вообще не надо будет помирать. «Мы живем из самих себя наружу» — так писал Эрнст Блох.

В том же 1983 году в Краскове, у своего старшего брата Сергея, жил Игорь Летов, который через год соберет группу под на‑ званием «Гражданская оборона» и еще до конца этого десятилетия успеет популярно объяснить в масштабах всей страны, что значит жить из самих себя наружу — «извне», «снаружи всех измерений», «сквозь дыру в моей голове» etc. Летом 1983 года ему было 18 лет. Мне, соответственно, восемь (у нас дни рождения в сентябре с разницей в пять дней). По свидетельствам Гиляровского, в конце XIX века Красково имело репутацию места вполне разбойничьего и особо отличившихся высылали с берегов Пехорки в Сибирь — так что пребывание здесь Летова можно счесть иронической инверсией. Кроме того, если верить опять же Гиляровскому, Чехов написал «Злоумышленника», наслушавшись рассказов красковского мужика, который действительно свинчивал гайки с желез‑ ной дороги, мало заботясь дальнейшей судьбой проходящих поездов. Этим событиям вполне вторит прямодушный летовский стих: «Ротовым отверстием издавайте протяжные звуки поезда, который устал от ржавого здравомыслия рельсов, поезд с моста п**дык!» «Справедливое наказание за прогулку по трамвайным рельсам» тоже, в общем, не лишним будет упомянуть.

Я всегда пытался понять, в какой момент все стряслось и сработало. Моя история отношений с музыкой «Гражданской обороны», в общем, совершенно типическая, подобных опытов, очевидно, тысячи: когда тебе 15 лет и на фоне вконец расшатанного государства тебя вдруг накрывает из магнитофона столь необузданным криком, матом и панком, словно все во‑ круг вообще в последний раз, — тут устоять сложно. Но мне всегда казалось, что организм к этому крику, мату и панку был как будто подготовлен заранее — и дело тут не в перестроечной хаотичности, не в пубертатной восприимчивости, не в картинном андеграунде, не в общем запределе-беспределе и уж точно, как выразился бы другой автор, не в старом фольклоре и не в новой волне (а Летов, в общем, воздал изрядное должное последним двум жанрам).

Я думаю, для меня все началось с тех самых дневных ожиданий в Краскове. Едва ли бы столь проникновенный (и, главное, до сих пор обновляющийся) культ, какой почти сразу возник вокруг фигуры Егора Летова, мог быть об‑ условлен исключительно музыкальными фантазиями, метафизическими выкладками и разного рода историческими совпадениями. Вероятно, причина в том, что Летов работал с куда более глубинными и досрочными обязательствами: подноготный атавизм панк-рока и прочие шумные формальности — это более поздние наложения. Корни «Гражданской обороны» и ее амбулаторных миражей («Детский доктор сказал: «Ништяк»») уходят куда-то в дорок-н-ролльную почву, к первичным огорчениям и безвинному гневу. Впрочем, апелляция к детству — это слишком затасканный метод; интереснее думать в другую сторону. О том, как энергия «Обороны» работает в построк-н-ролльном режиме, когда активная фаза обожания давно пройдена по обычным возрастным резонам. Я помню свою реакцию на альбом «Мышеловка» в 16 лет — но в 46, когда вроде бы отпали все необходимые реалии и порывы, я по-прежнему на нее реагирую, и не факт, что моя новая реакция слабее. Тридцать лет назад эта «Мышеловка» была мне скорее велика — теперь, пожалуй, маловата, но суть в том, что ее ажитация до конца не выветривается. С годами она как будто принимает новую, не вполне еще осознанную форму, и дневные мечтания становятся больше похожи на сумеречные реминисценции. Егор Летов подхватил и озвучил вещи, которые не с панка начались и не криком «хой» закончатся. С этой орбиты не соскочишь (может быть, и к сожалению) в силу возраста или тотальной смены жизненных декораций. Поэтому его советскую популярность нельзя списать на момент времени, равно как и нынешнюю востребованность — на некую общую ностальгию по подлинности. «Просто все уже было», — раздраженно вопил он сам в 1990 году, но не предупредил тогда, что это работает и в другую сторону: просто все еще будет, подобно тому как задолго до всякого панк-рока существовала железнодорожная станция под названием Панки, которую непременно проезжаешь на электричке из Москвы в Красково или наоборот. И будет, по некоторым ощущениям, существовать впредь.

В 1983 году наш поселок не отличался особой плотностью населения, людей было едва ли больше, чем бабочек. И мне теперь кажется, что-то ли у пивной, то ли на берегу вихревой Пехорки, то ли на станции я мог встречать странного молодого человека в очках, смахивающего на одного из тех анархистов, что взорвали себя на даче. Воспоминание, конечно, смутное, как дрожащий сквозь толщу воды солнечный диск над Пехоркой. Ну да что теперь сомневаться — конечно, я видел его. Просто все уже было. Сломанное невзначай крыло переливницы вполне по науке обязано было привести к урагану в совершенно иной сфере.

Совсем недавно я узнал, что Игорь Летов тоже собирал в детстве бабочек.

Читайте также:

Снаружи всех измерений: почему Егор Летов — великий

Литературная ставка — РТ на русском

Чего мы ждём от современного мира, от жизни в нём? Открытия границ, всеобщего замирения, победы над вирусом и маразмом? Всего этого мы, конечно, ждём, но, надо признать, где-то в отдалённом будущем и на периферии нашего сознания. Мы уже привыкли к тому, что окружающий ужас надолго, привыкли к тому, что спасаться нужно внутренне — каждый своей психотерапией. Кто-то, понятно, с буквальным психотерапевтом по Skype, кто-то — в обнимку с бутылкой крепкого, а кто-то — получением новых навыков, образованием, расширением кругозора, наращиванием интеллектуальной мышцы. По крайней мере, для всего этого даже сейчас возможностей достаточно.

Также по теме

Ответственный секретарь премии «Национальный бестселлер» Владислав Толстов рассказал об итогах сезона.

Так скажем, литературные премии — это будто нечто из прошлого благополучного времени. Из времени, когда мы делились своими фотографиями из Рима и Флоренции, из времени, когда люди носили лица вместо масок и ещё умели говорить о чём-то, кроме того, что кто-то опять неудачно привился. В грядущую субботу объявят победителя самой интересной литературной премии России — «Национальный бестселлер», и книги автора, который станет лауреатом, скорее всего, будут сопровождать нас в ближайший год на прилавках магазинов и в разговорах о том, а кто что нового прочитал.

Книгу выберут из короткого списка финалистов. Короткий список премии формируется большим жюри на основании оценок и рецензий: каждый должен написать как можно больше рецензий и поставить две оценки. А уж дальше над этими книгами работает малое жюри, которое сплошь состоит из людей важных и уважаемых. Григорий Ивлиев — руководитель Федеральной службы по интеллектуальной собственности, актриса Татьяна Друбич, Дмитрий Морозов — генеральный директор компании — производителя вакцины «Спутник V», Михаил Елизаров — большой русский писатель и лауреат прошлого сезона премии.

В этом году короткий список устроен причудливо — там, как обычно, шесть книг. Охарактеризовать их можно коротко, в столбик, так:

Михаил Гиголашвили, «Кока» — литературный тяжеловес и главный претендент на победу;

Александр Пелевин, «Покров-17» — неожиданный фаворит, молодой и удачливый;

Вера Богданова, «Павел Чжан и прочие речные твари» — алармизм и прочие тренды, подменившие литературу;

Мршавко Штапич, «Плейлист волонтёра» — борзая, но однообразная автибиографическая проза;

Даниэль Орлов, «Время рискованного земледелия» — спокойная и остросоциальная проза о деревне;

Иван Шипнигов, «Стрим» — тот, у кого получилось сделать сетевой роман.

Михаил Гиголашвили — русский филолог грузинского происхождения, преподающий в университете немецкого города Саарбрюккен, уже был лауреатом другой премии — «Большая книга», когда вышел его роман «Чёртово колесо». То был наркотический кирпич, уносивший читателя в мир тбилисского героинового криминалитета 80-х.

Тот роман все очень любили, перечитывали и много лет надеялись, что Гиголашвили будет писать о чём-то таком же живом, понятном и близком.

И вот Гиголашвили написал идейное, фактическое и стилистическое продолжение «Чёртова колеса» — «Коку». Это история молодого, но пассионарного раздолбая, который в поисках наркотиков и приключений проезжает по Европе, лечится в немецкой больнице, сидит в пятигорской тюрьме, оказывается в разрушенной Грузии 1993 года, где нет ни воды, ни еды, ни денег, ни электричества, зато есть обезноженная бабка, отчаяние и расплата.

Это, безусловно, сильнейший роман из всех, что были номинированы на премию в этом году, — готовая классика с дантовской структурой, разнообразной и примечательной лексикой, сюжетом в духе то ли Гая Ричи, то ли Хантера Томпсона и гуманистической идеей: человек важнее обстоятельств и блажи.

Также по теме

Российский режиссёр Кирилл Серебренников снимет фильм по книге уральского писателя Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг…

Книга Александра Пелевина (да, неудобно быть в России литератором с такой фамилией, но он, я уверен, в курсе) «Покров-17» выстрелила неожиданно и взлетела в список на тяге всеобщего одобрения. В общем, довольно сложный, пестрящий отсылками к культурным явлениям, фантастический и фантасмагорический роман о кошмаре, который разворачивается в закрытом городе на фоне актуальной повестки октября 1993 года. Убийства, убийства, убийства, тёмные личности, зловещий исследовательский институт, болотные твари, излучение, которое создаёт египетскую тьму на неопределённой территории.

Пелевин смешал иронию с цинизмом и тайной, добавил очень стройный стиль, разнообразный язык, крепких и узнаваемых героев и на выходе получил симпатии большого жюри. Есть значительная вероятность, что эти симпатии, как тьма из его романа, начнут исходить в его сторону и от малого жюри.

Роман Веры Богдановой «Павел Чжан и прочие речные твари» написан по-ученически правильно и в полном соответствии с ожиданиями тех, кто хотел бы давать премии за отражение актуальной повестки. Во-первых, здесь есть Китай, который всё захватил и всех поработил, во-вторых, тут есть цифровой концлагерь, на который работает всё контролируемое человечество (а всё человечество контролируемо), в-третьих, тут есть детская травма главного героя, который рос в детдоме, а директриса сдавала его внаём педофилам. Теперь вся жизнь героя — это в той или иной степени месть миру, но какая-то вялая месть. Замашка на алармистскую футорологию, но просто отличное сочинение как результат.

Иван Шипнигов, как я уже упомянул, в своём романе «Стрим» создал образ сетевой литературы, который нам вроде бы знаком, нами, кажется, узнаваем, но выглядит при этом свежим, интересным и смешным.

Этот роман — серия постов героев городского низа: менеджеров в дешёвых магазинах, продавщицы, девушки с юга России.

Они обсуждают цену йогурта, дорогу от метро и выбор дешёвых туфель. Всё это так неискушённо и непосредственно, будто автор из романа удалился совсем, но сделал так, что текст удалось выдержать на струне единого стиля в течение всех 66 фрагментов, из которых он состоит. Мы хорошо знакомы с сетевой прозой, написанной основателями жанра — Минаевым, Багировым и другими выходцами с известных ресурсов. Но тут перед нами будто бы отражение этой прозы, её другая сторона — трогательная и жалкая одновременно, но воплощающая в себе самую мякоть глубинного русского интернета для всех. Постмодернизм для постмодернизма.

Сборник автобиографических очерков «Дневник волонтёра», выпущенный под псевдонимом Мршавко Штапич, смотрелся бы уместно как серия очерков в интернет-издании для молодёжи, стоящей на распутье и думающей, с кого же делать жизнь. В каждой из 50, что ли, глав герой напивается, занимается сексом, слушает музыку и ищет кого-то пропавшего в составе отряда волонтёров. Книга эта, безусловно, подкупает благородством тематики — люди кладут свою жизнь на то, чтобы помогать другим. Но в данном случае это благородство полностью заслоняет литературу.

Если бы букмекеры принимали ставки на результаты российских литературных премий, я бы поставил на Гиголашвили. И ничего бы не выиграл, потому что, во-первых, у нас никто не ставит на литературу, а во-вторых, все, кто ставит, поставили бы на него же.

В любом случае рекомендую всем пристально присмотреться к описанному здесь интеллектуальному багажу — он скрасит вашу тревогу в ближайший год.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

Лучшие книги по философии 2020 года

Каким был 2020 год для книг по философии?

Был потоп книг по философии, многие из них превосходны. Очевидно, я не смог прочитать все из них, но я прочитал довольно много и просмотрел довольно много других. Это был очень удачный год для книг по торговой философии. Из-за этого многие отличные книги не попали в мой список, что могло быть и в предыдущие годы.

Как вы пришли к своему выбору? Каковы были ваши критерии того, что делает хорошую книгу по философии?

В этой связи обратимся к первой книге в вашем списке лучших книг 2020 года, а именно к The Philosopher Queens? Это согласуется как с тем, что вы говорили о том, что биография нравится вам, поскольку это множество мини-биографий, так и с двумя молодыми женщинами-учеными: Лизой Уайтинг и Ребеккой Бакстон.Расскажите, что вам понравилось в этой книге.

Для меня это книга года. Ребекка Бакстон и Лиза Уайтинг являются аспирантами по философии, и они вместе редактировали эту удивительную книгу, которая, по сути, является книгой, которую они хотели бы, когда они начали думать об изучении философии. Это книга, содержащая 20 коротких эссе о выдающихся женщинах-философах. Он смещен в сторону политической философии и этики, в чем заключаются их интересы, но не исключительно, и идет от древней Греции до более или менее наших дней.Это подборка королев-философов, женщин-философов, которых не учли в основных программах по философии.

Это еще и иллюстрированная книга, что необычно для философии. Философские книги с картинками относительно редки; Гоббс Левиафан — интересное исключение с удивительным фронтисписом . Все иллюстрации — портреты Эмми Смит. Они стилизованы и красочны, почти карикатуры на философов. Большинство обложек философских книг, если они иллюстрируют людей, о которых они говорят, представляют собой галереи парней с бородой.Примечательно видеть обложку книги, которая не только явно изображает всех женщин-философов, но также включает значительное количество цветных женщин. Это довольно радикальная книга с точки зрения выбора обсуждаемых философов. Я думаю, что иллюстрации очень хорошо передают эту мысль, мысль, которая четко подчеркивается всей книгой, что в философии обсуждается недостаточно женщин, и были женщины, которых мы могли бы обсуждать в истории философии, которые были игнорируется в основном по сексистским или, возможно, политическим причинам.

У нас есть отличные авторы для этих коротких эссе, и им удалось сделать их очень и очень доступными. Так, например, есть короткие очерки двух выдающихся биографов: Клэр Карлайл, которая здесь пишет о Джордже Элиоте, но недавно написала биографию Кьеркегора; и Кейт Киркпатрик, чья блестящая биография Симоны де Бовуар была одной из моих лучших в прошлом году. Качество эссе в целом очень высокое. Они, как правило, праздничные, они не такие придирчивые, как многие изложения философии.Это очень позитивная книга.

«Меня всегда тянет к биографии, потому что я думаю, что это очень хороший способ выразить идеи, а также контекстуализировать их»

Он был опубликован Unbound, издательством, основанным на краудфандинге, так что это стало возможным благодаря сторонникам. Я предполагаю, что в качестве заявления о заинтересованности, я должен сказать, что сделал небольшой вклад и в результате получил книгу в твердом переплете. Мне нравится, что им удалось привлечь так много людей, которые поддержали их проект. Эта поддержка и энтузиазм не исчезли и после публикации книги.Пресса вызвала огромный интерес, особенно во Франции, где они продолжают появляться по телевидению, обсуждая то, что они сделали.

Это просто потрясающее достижение и действительно красивая книга. Что мне нравится в этой книге, так это то, что в нее можно погрузиться. Думаю, некоторые люди прочитают его от корки до корки, но я склонен просто окунуться в него. Сюда входят мыслители, которые реже фигурируют в философских исследованиях, например Анджела Дэвис, активная борца за гражданские права, связанная с движением Black Power.Большинство философских книг очень далеки от включения Анджелы Дэвис. Я думаю, что одна из лучших иллюстраций в книге написана ею. Это красивая, очень стилизованная иллюстрация черной женщины с «Афро» в позе мыслителя. Это все, чем традиционно не являются философы: женщина, черная и молодая. Она радикальна и против истеблишмента. Как я уже упоминал, картинки очень хорошо подтверждают аргумент в пользу книги, и это изображение хорошо показывает, что они делают. Это политический жест, а также познавательная книга.Вы можете подарить его любому 16-летнему подростку, который подумывает изучать философию, и он многому научится. Я очень рад рекомендовать эту книгу как лучшую книгу года. Это был бы фантастический подарок.

Я познакомился с четырьмя людьми, которые изображены на фотографиях, и одна из них, которая меня поразила, — это Мэри Уорнок. Это очень хорошо отражает ее личность, хотя в некоторых отношениях это своего рода карикатура на нее. Что-то в ее выражении действительно действительно она.

Мне нравится то, что они отмечают во введении, что, хотя вы могли бы «простить людей за предположение, что люди занимались большей частью философии» в течение последних 2000 лет, сам Платон придерживался другой точки зрения.

Это название, Королевы философии . Он взят из республики. Платон хотел, чтобы его республикой правили рациональные, независимые, хорошо обученные короли-философы, но в этой республике ему было место для женщин. В армии могут быть королевы-философы и женщины. Он не был таким сексистом, как многие его современники. В какой-то степени философия ошибалась в том, как относились к женщинам как к источникам идей.

Я заметил, что в их книге тоже есть по крайней мере один китайский мыслитель.

Сложность с такой книгой не кажется символической. Вы должны признать, что это всего лишь выборка. Есть много других вариантов. Есть много женщин, которых здесь нет, но которые могли бы быть здесь. Я упомянул, что этот выбор был смещен в сторону политической философии и этики, но есть действительно интересный феномен в 20-м веке, когда очень сильные женщины-философы в философии науки. Никто из них сюда не попадает. Так что это интересное упущение. Я думаю, это просто отражает их особые интересы как редакторов.Можно написать другую книгу с совершенно другим списком актеров, который может быть очень сильным. Сделают они это или нет, я не уверен.

Давайте перейдем к следующей книге из вашей лучшей подборки философии 2020 года — это книга Эмили Томас The Meaning of Travel .

Когда мне прислали копию этой книги, я думал, что знаю, о чем она будет, но это было не совсем то, что я ожидал.Это не просто философское размышление о том, каково это — отправиться в путешествие, это на самом деле исторически основано на том, что философы сделали во время путешествия и о чем они думали.

Эмили сама пристрастилась к путешествиям и много путешествовала, в том числе путешествовала по Аляске. Это довольно удивительно, и это отражено в книге. Итак, есть личный голос, личная история, а также это действительно увлекательное исследование того, что путешествие значило для ряда философов и как оно открыло новые перспективы и неожиданные способы мышления.Например, меня больше всего привлекает значение гор и то, почему они могут быть привлекательными как места для посещения. Я никогда не сталкивался с идеей, что начало туризма в горы совпало с представлениями о том, что горы — это работа Бога, и как это открыло новый способ ценить горы.

«Хорошее время остановиться и подумать о том, что для нас значит путешествие»

Она взяла ряд тем из истории путешествий, начиная с 17 века, и показала, почему это действительно интересная и важная область для размышлений философов.Единственной другой книгой о философии путешествий, которую я встречал ранее, была книга Алена де Боттона « Искусство путешествий », которая представляет собой гораздо более причудливую и своеобразную книгу на эту тему. Эмили сочетает в себе личный голос с очень информативными, хорошо изученными взглядами на конкретных философских путешественников. И она выпустила действительно хорошую книгу, предназначенную для широкой публики. Это доступно и увлекательно, но также открывает интересные философские идеи. Очень оригинально.Это одна из причин, по которой я выбрал его. Это не та книга, которую вы ожидаете написать о философии путешествий — как хорошее путешествие, она может вас удивить. Еще у нее есть чувство юмора; это не тяжелая книга.

Это книга, которую в другое время вы могли бы прочитать в долгом путешествии, но на самом деле она может иметь больший успех из-за неспособности большинства из нас путешествовать в данный момент. Это хорошее время, чтобы остановиться и подумать о том, что для нас значит путешествие. Сейчас это намного острее, когда ты не можешь путешествовать.Вы можете подумать: «Что я потерял? Эти встречи с инаковости, насколько они важны в жизни? » И я думаю, что Эмили Томас на основе этих тематических исследований доказывает, что это невероятно важно, и что мы пренебрегаем им с риском. Для многих из нас будет огромная цена, как в творческом плане, так и в интеллектуальном, из-за того, что мы будем заключены в нашей стране или в наших пузырях.

Давайте поговорим о книге номер три в вашем списке лучших философских книг 2020 года, которая представляет собой биографию Фрэнка Рэмси Шерил Мисак.Я должен сказать, что никогда не слышал о нем, так что, возможно, вы могли бы рассказать нам немного о нем, а также о книге.

Мой научный руководитель Хью Меллор, философ из Кембриджа, умерший в этом году, был большим поклонником Ф. Р. Рэмси и назвал его величайшим философом Кембриджа. Он сделал о нем отличную радиопрограмму «Лучше звезд». Он поставил его выше Бертрана Рассела и Людвига Витгенштейна. Это человек, который умер очень молодым — ему было всего 26 лет. Он был гением — без вопросов.Он внес вклад не только в философию, но и в математику, теорию игр и экономику. Джон Мейнард Кейнс и Витгенштейн всерьез восприняли его как чрезвычайно молодого человека, ни один из которых не терпел дураков. Ему было 19 или 20 лет, и они серьезно говорили с ним как с интеллектуалом. Это замечательно. Они сразу же признали его талант. У него был такой плодородный ум, что он создал эти короткие статьи, которые 20, 50 лет спустя внезапно стали центром дискуссий по теории игр или вдохнули жизнь в дебаты о знаниях и вере в философию.

У его работ были такие загробные жизни, но, к сожалению — и это возвращается к биографии — они часто в высшей степени математичны, высокотехнологичны, и широкой публике нелегко понять, почему он был так важен. Поскольку он был эрудитом, они работали не только в одной области, поэтому очень немногие люди понимали его целиком. Экономисты цепляются за одну часть его мысли, теоретики игр — за другую; философы другое. Черил Мисак пыталась собрать все это воедино в биографии, книге, которая является довольно длинной для человека, прожившего такую ​​короткую жизнь.Она сделала что-то необычное для биографа, а именно поручила ряду экспертов написать краткое объяснение ключевого вклада, который Рэмси сделал за эту короткую жизнь. Это интересное решение. Я не уверен, что полностью убежден в этом, но я не уверен, как еще она могла это сделать. Для кого-либо будет очень сложно точно обобщить все эти вклады, поэтому, возможно, лучше привлечь ряд экспертов для их обобщения. Эти части книги вы можете пропустить, если хотите.

Получайте еженедельный информационный бюллетень Five Books

Биография в целом действительно интересная. Рэмси был очень необычным. Он вырос в Кембридже, и самое простое объяснение того, как он стал таким умным, состоит в том, что его отец был математиком, который дал ему прекрасные основы математики. Он преуспел в этом, будучи школьником в Винчестерском колледже. Он был странным, очень большим ребенком, а затем мужчиной и был очень добродушным. Он был политически левым, был вовлечен в группу Блумсбери и их идеи открытости в сексуальных отношениях.Он тоже рано увлекся психоанализом. Он был атеистом, но его брат Майкл Рэмси стал архиепископом Кентерберийским. Он находится в этой среде Кембриджа начала 20-го века, который был захватывающим временем, когда вокруг были Бертран Рассел, Кейнс и Витгенштейн.

Среди прочего, он перевел с немецкого Tractatus Витгенштейна — чрезвычайно быстро выучив немецкий — и активно с ним беседовал. Он придумал блестящую фразу о Tractatus .Известно, что Tractatus заканчивается строкой: «О чем нельзя говорить, об этом нужно молчать». Это просто означает, что то, что он объяснил в книге, — это все, что вы можете осмысленно сказать, что есть очень узкий круг вещей, о которых можно говорить. Все интересное, важное находится за пределами этого, что является почти мистическим заключением. Рэмси сказал: «То, что мы не можем сказать, мы не можем сказать, и мы не можем это свистеть». Витгенштейн все время свистел.Он любил насвистывать Моцарта, когда шел по Королевскому Параду. Так что это шутка над Витгенштейном. Он подчеркивает, что вы не можете показать то, о чем нельзя сказать. Если это действительно нельзя сказать, то и свистеть нельзя. Tractatus — это попытка как бы насвистеть.

Просто замечательно, что такой молодой человек в интеллектуальном плане явно равен (или, возможно, даже превосходит) кого-то, кого считали одним из самых важных философов 20-го века.Как жаль, что он умер таким молодым. Он заболел после купания в камере и, возможно, что-то там поймал. Он довольно быстро умер от лихорадки, но не было точно известно, от чего он умер, возможно, от болезни Вейля.

Является ли Шерил Мисак философом?

Да, она первоклассный философ, и она утверждает, что Рэмси не только внес свой собственный вклад, но и убедил Витгенштейна двигаться в том направлении, в котором он позже двигался — позднейшей заботе Витгенштейна о формах жизни и социальном контекст, в котором были сделаны высказывания, отойдя от более строгого и логичного Витгенштейна из Tractatus .Она считает, что дискуссии Витгенштейна с Рэмси стали спусковым крючком для этого изменения. Она тоже подкрепляет это доказательствами.

Но книга увлекательна не только как биография этого гения. В этот период, сразу после Первой мировой войны, есть так много интересных особенностей мира Кембриджа.

В статье New Yorker , которую вы мне прислали «Человек, который думал слишком быстро», упоминается Литтон Стрейчи, автор книги Eminent Victorians , говоря о Фрэнке Рэмси, что «в нем было что-то от Ньютона.К чему это относится?

Думаю, это ясность его мысли и поразительная оригинальность. Он понял, где люди ошиблись, и очень быстро отменил дисциплины, которые шли в одном направлении. Думаю, это дань тому, насколько он оригинален. Удивительно представить себе такого молодого человека, которого серьезно сравнивают с Ньютоном.

В книге так много захватывающих аспектов. Леттис Рэмси, жена Фрэнка, была выдающимся фотографом и позже сфотографировала Теда Хьюза и Сильвию Плат в Кембридже.Другой момент, который мне запомнился в книге, — это то, что мать Рэмси была таким сильным и интересным персонажем. Она изучала историю в Оксфорде и была мыслителем-социалистом, связанным с суфражистками. Я почти хотел еще одну биографию только ее. Для женщины было очень рано учиться в Оксфорде или Кембридже — я склонен думать о Оксфорде и Кембридже как о довольно консервативных, а не радикальных местах. Интересно взглянуть на левую сторону Кембриджа между войнами.

Давайте переместимся в Вену и Убийство профессора Шлика. Это Дэвид Эдмондс, и речь идет о Венском круге. Не могли бы вы рассказать, почему Венский кружок был важен и что вам нравится в этой книге?

Венский кружок представлял собой группу ученых и философов, которые регулярно встречались в Вене, чтобы обсудить природу значения, пытаясь прояснить то, что мы можем осмысленно сказать. Витгенштейн оказал на них большое влияние. Они были крайними эмпириками. Они чувствовали, что многие вещи, которые считались значимыми заявлениями о мире, на самом деле буквально бессмысленны и не должны уделяться особого внимания, потому что их нельзя проверить.Как известно, они часто отвергали такие высказывания как метафизику.

Это наиболее ярко проявляется в книге А.Дж. Резюме и интерпретация Айером основных идей некоторых идей Венского кружка, которые были опубликованы в 1936 году как Language, Truth and Logic . В то время Айер был очень молодым человеком. Он был в Вене и посещал собрания Круга, пытаясь понять, о чем они говорят. Он сосредоточился на некоторых ключевых идеях, а затем написал эту иконоборческую книгу, в которой сказал, что в основном — а это ключевая идея Венского круга — любое значимое утверждение должно быть либо истинным по определению (например, два плюс два равно четырем, либо, если взять шаблонный пример, «все холостяки — неженатые мужчины») или же поддающийся эмпирической проверке или опровержению.По сути, это двусторонний тест на осмысленность. Если это не истинно по определению, и нет какого-либо эмпирического теста, который мог бы показать, истинно оно или ложно, то это буквально бессмысленно.

И когда вы примените это — как это пытались сделать Венский кружок и другие люди — к областям философии, оказывается, что это много метафизики, где люди размышляют о природе реальности, является ли все единообразным или бытие наполняет world и так далее, оказывается буквально бессмысленным и даже бесполезным как поэзия, потому что он не был написан для того, чтобы быть красивым, ритмичным или чем-то еще.

Члены Круга разделяли уважение к науке, логике и математике и страстное желание найти пределы того, что можно сказать осмысленно. Это движение оказало огромное влияние на философию 20-го века не только из-за распространения идей Айера в Британии, но и из-за подъема нацизма, отчасти потому, что многие мыслители, связанные с Венским кружком, были евреями, а отчасти из-за последствий аншлюса, а затем Второй мировой войны группа распространилась по всему миру, в основном в Великобритании и Америке, и продолжала иметь там сильное влияние.

Дэвид Эдмондс — мой со-подкастер по Philosophy Bites , а также друг. Он известен своей более ранней книгой Wittgenstein’s Poker , в которой рассказывается о споре, который произошел в Кембриджском клубе моральных наук между Витгенштейном и Карлом Поппером. Витгенштейн якобы угрожающе потряс кочергу Карлу Попперу, а затем ушел. Эта книга представляет собой блестящее исследование того, как разные люди интерпретируют это событие, и то, как разные люди по-разному его помнят, и каково значение конфликта между двумя философами.Этот инцидент снова появляется в этой книге, и Витгенштейн и Поппер также являются важными персонажами. Эта последняя книга — своего рода расширение среды, контекста этого спора. Это довольно сложно в том смысле, что в нем задействовано много разных взаимосвязанных жизненных историй. Многие из них имеют схожую траекторию, и многие из этих траекторий не имеют счастливого конца.

Дэвид сумел объединить биографическое и историческое с философским, не вдаваясь в технические подробности.Большая часть философии Венского кружка была довольно твердой, но он не увяз в деталях. Это книга, доступная широкому читателю. Он очень хорошо объясняет важность дебатов, которые они вели, каковы были их ограничения, почему они были или не были влиятельными, а также рассказывал эти истории, которые очень сильно связаны с подъемом нацизма, включая убийство название книги. Шлик был важной фигурой в Венском кружке и был убит молодым человеком с психическими проблемами, но некоторые люди отреагировали, что на самом деле убийство не было таким уж плохим.Итак, в основе книги — убийство, рост нацизма, смешение венских интеллектуалов, ощущение надвигающейся катастрофы, очевидное из политических разногласий внутри Вены, антисемитизма и сочувствия многих венцев. нацистская точка зрения. Это сделало Вену 20-х — начала 30-х годов одновременно захватывающим и опасным местом, где идеи действительно имели значение. То, что происходило в венских кофейнях, было не просто пустой болтовней, люди были увлечены своими убеждениями.Это мир Фрейда, отсюда и Витгенштейн, и Карл Поппер …

Какие имена были известны в Венском кружке?

Ключевыми фигурами были Курт Гёдель, математик — он, вероятно, был самым известным — Отто Нейрат, Рудольф Карнап и Мориц Шлик. Их вдохновляла не только философия, но и современная физика, Эйнштейн и его современники. Это действительно мощная штука. Дэвид выбрал другой маршрут, нежели Шерил Мисак. Он не приглашал экспертов по конкретным статьям Венского кружка, чтобы рассказать, почему их позиции были важны, но он дал обзор, вкус и оценку.

Что странно, так это то, что в британской философии всегда признавалось, насколько важен Венский кружок для понимания пути развития философии в 20 веке в Британии, Америке, Австралии и других частях света, но таких было очень мало. книги, освещающие это движение. Недавно вышла книга о Венском круге «Точное мышление в сумасшедшие времена» , но не более того.

А идеи Венского кружка? Что с ними случилось?

Дэвид считает, что в конечном итоге основные идеи принципа проверки в их строгой формулировке потерпели неудачу сами по себе.Непонятно даже, прошел ли сам принцип проверки на значимость. Тем не менее то, что он называет «самоидентифицирующими достоинствами аналитической философии», такими как ее «скрупулезное внимание к логике и языку и стремление к ясности, презрение к грандиозности и вызов ерунды… подозрение к аргументам, которые полагаются» «чувство» или «интуиция» важнее субстанции »- все эти черты этого иконоборческого движения и то, как его члены занимались философией, безусловно, имели загробную жизнь в академической философии и будут продолжать это делать.Венский кружок помог создать атмосферу, в которой «они настолько воспринимаются как должное, что практически невидимы».

В книге также есть ряд трагических личных историй. Это как грустная музыка. Это очень интересная книга.

Дэвид Эдмондс также выпустил в этом году еще одну книгу, написанную в соавторстве с Берти Фрейзером и предназначенную для более молодой возрастной группы (9–12 лет), под названием Undercover Robot . Моим детям это очень понравилось, и я думаю, вы хотели об этом упомянуть?

Да, в этом году Дэвид выпустил две книги.Я подумал, что Undercover Robot, , о котором я хотел упомянуть вскользь, тоже были отличными. Это история об умном роботе. Это очень остроумно с множеством шуток, которые взрослые философы заметят, читая это своим детям.

Мы подошли к последней из ваших лучших книг по философии 2020 года. Это Metazoa Питера Годфри-Смита.

Питер Годфри-Смит написал Other Minds, книгу-бестселлер об осьминогах, в которой он доказал, что эти мягкие, недолговечные, эластичные животные действительно похожи на инопланетную форму жизни.Он австралийский философ, который также занимается аквалангом и сноркелингом. Он выходит за пределы Сиднея, много ныряет и внимательно наблюдает. Другой разум представлял собой смесь науки, философии и личных наблюдений. Он объяснил, как сложная нервная система осьминога порождает животное, способное к сложному поведению, даже если оно живет всего несколько лет, в основном в одиночестве. Это животное, которое многому учится, у которого, кажется, есть независимые умы в различных щупальцах, но у него совершенно другой тип разума или умы, чем у нас.Эта книга — философский взгляд на это, и это было великолепно.

Эта новая книга, Metazoa , посвящена разуму животных и рождению сознания. Это гораздо более амбициозная книга, потому что он говорит обо всем царстве животных и о том, как развивались нервные системы, о способах, которыми различные животные действуют в мире, и о том, как они привели к возникновению различных типов сознания. Его центральная тема — разумность, способность чувствовать вещи, иметь свою точку зрения на мир, и он пытается понять, как это проявляется в истории развития животных и какие животные, можно сказать, имеют точку зрения на мир. Мир.Это своего рода спойлер, но удивительный вывод состоит в том, что насекомые и некоторые, по-видимому, довольно примитивные водные животные имеют такой способ поведения в мире, в котором они чувствуют раздражители и реагируют на них, что оправдывает представление о них как о континуум человеческого разума.

Интервью Five Books стоит дорого производить. Если вам нравится это интервью, поддержите нас, пожертвовав небольшую сумму.

Что делает эту книгу такой интересной для меня, так это сочетание подхода от первого лица и более научного и философского анализа.Я уже упоминал, что автор — аквалангист. Он великолепно описывает то, что видит, модели поведения наблюдаемых им животных, будь то маленькие червячки или части кораллов, акул, китов или что-то еще. Я обнаружил, что чтение книги стимулировало меня визуально. Он включает в себя несколько фотографий, но словесные описания настолько запоминаются, что они практически не нужны. Это немного похоже на то, как Оливер Сакс обладал прекрасной способностью описывать, а также размышлять о вещах.

Это описание от первого лица, хотя оно и восхитительно само по себе, также, я думаю, является важной частью аргументации в книге, потому что было бы трудно убедить кого-либо в мысли о животном, не понимая, как это животное встречает и перемещается по миру.Он настолько блестящий, внимательный наблюдатель за поведением животных, что это совершенно убедительно. А затем он отступает и размышляет с философской точки зрения.

Он категорически возражает против идеи, что разум — это вещи, которые можно просто загрузить, как компьютерные программы, что они связаны только с отношениями между нейронами, которые могут быть реализованы в какой-то другой системе. Его подход гораздо более привязан к плоти животных, так сказать, он гораздо более тесно связан с эволюционным развитием и тем, как развивались нейроны, и как животные действуют в мире, и как разум связан с действием и конкретными видами действий. и сложность развивающейся нервной системы, которая способствует выживанию в различных средах.

Значит, он скептически отнесется к возможности загрузить ваш мозг в компьютер?

Да, конечно, с компьютерами на данный момент. Он считает, что это бесполезный способ думать о разуме и сознании. Он подходит к этим вопросам с совершенно другой стороны, как философ-биолог-естествоиспытатель, давая эволюционный взгляд на вещи. Но это тонкий вопрос, который, как я уже сказал, сочетает в себе наблюдение от первого лица с выводами научных исследований. Он дает вам немного науки, и он дает вам немного философии, но все это в очень приятной форме.

Еще мне нравится в его писательстве то, что он не притворяется, будто знает, когда не знает. Он спекулятивен, но все же настроен скептически. Он будет размышлять, например, о том, каким образом определенные виды мозга создают волновые паттерны помимо электрохимической реакции между отдельными клетками. Есть волны электрической энергии, которые проходят через сложную систему, такую ​​как мозг, и он размышляет о том, какое значение это может иметь, но не утверждает, что знает, потому что наука на самом деле этого не определила.У него достаточно смирения, чтобы не заявлять о вещах, которые он не может обосновать, и вы видите, как он размышляет. Это действительно интересно. Это похоже на то, как если бы вы наблюдали, как умный человек борется с идеями перед вами, а не просто представляете сделанный им вывод как абсолютно определенный результат в отношении мира.

Я уверен, что некоторые люди будут критиковать его за то, что он выбрал для размышлений одних животных, а не других, но он — уникальный голос в философии. Мало кто из философов настолько хорошо разбирается в поведении животных.Он явно предвзято относится к морским животным, это его страсть. И поэтому он движется намного быстрее, когда доходит до обсуждения животных на суше. Я думаю, что настоящая сила книги в тех частях, где мы находимся под водой.

Это отличная книга. Это не последнее слово за вами, но это книга, которая заставляет вас иначе думать о животных, которых вы, возможно, считали больше похожими на маленьких роботов, чем они, вероятно. И он не удержался от включения главы об осьминогах. Он увлечен пониманием поведения осьминогов.Он не сентиментален по отношению к ним. Он не думает, что они умны в том смысле, что умны мы, но просто у них есть определенные типы ума, которые находятся в континууме с нашим. Он не утверждает, что они сверхразумные, потому что они могут решать некоторые головоломки, но он предполагает, что у них может быть девять разумов, что немного странно, что-то вроде центральной системы управления, а затем еще восемь разумов, по одному в каждом щупальце. Они действуют независимо и согласованно. Это такой интересный способ думать о мышлении, отличном от нашего.

Часть наших лучших книг серии 2020 года.

Five Books стремится обновлять свои рекомендации по книгам и интервью. Если вы участвуете в интервью и хотите обновить свой выбор книг (или даже то, что вы о них говорите), напишите нам по адресу [email protected]

лучших введений в философию | Рекомендации экспертов из пяти книг

С момента нашего первого выступления было опубликовано несколько вводных книг по философии.Мне было интересно, Найджел, есть ли какие-нибудь книги, которые вы бы хотели добавить в список?

Есть конечно парочка. Все авторы вводных книг, которые я рекомендовал, когда вы в последний раз брали у меня интервью, были мужчинами. Это, вероятно, вполне отражает то, насколько доминируют мужчины в философии по разным социальным причинам. Но вокруг много женщин-философов, академических философов, некоторые из которых написали очень интересные вводные книги, подходящие для начинающих, некоторые из которых были опубликованы после того, как мы дали это интервью.

Я хотел бы порекомендовать книгу «Божья коровка» Энджи Хоббс (у которой я брал интервью о досократических философах для «Пяти книг»). Это книга о Платоне Республика . Не пугайтесь того факта, что это книга о божьих коровках, это новый тип книги о божьих коровках, предназначенный, я думаю, для подростков и взрослых, а не для детей. Но у него такой же формат. Это небольшая книга из 50 страниц, 24 из которых являются иллюстрациями.

Энджи — серьезный ученый-классик, но, тем не менее, у нее очень легкое чутье как общественного философа. Она очень и очень ясно объясняет идеи. В этой книге она выбрала ключевые аргументы, которые Платон — через рупор Сократа — использует в великой философской работе Republic , и суммирует их.

Некоторые философы, когда их спрашивают о вводных книгах, говорят: «Ну, конечно, вам действительно не нужна вводная книга, вы можете начать с великих классиков: вы можете читать диалоги Платона, вы можете читать« Размышления Декарта ». , вы можете прочитать Левиафан Гоббса — или, по крайней мере, его части.Зачем заморачиваться с введением? » Но я не думаю, что большинство людей действительно могут получить огромное количество таких книг, просто взяв их в руки. Кто-то очень грамотный читатель мог бы, но на это может уйти довольно много времени. Книга, подобная книге Энджи, указывает вам на аргументы, которые философы считали наиболее важными в истории чтения этой книги. Она дает вам карту того, что там есть, обзор и способ понять то, что вы можете потерять в деталях при медленном первом чтении Republic.

Я не рекомендую вам читать книгу Энджи вместо из Republic . Я думаю, что это было бы отличной книгой для чтения вместе с Republic . Republic — не особо сложный философский труд, но некоторые идеи теории форм, лежащие в основе книги, могут быть легко неправильно поняты. И важность сравнения с пещерой, именно того, что Платон говорил о том, как должно быть структурировано общество, очень легко неправильно понять.Эта книга — отличный способ научиться читать Платон Республика, , так сказать. Если вы пойдете дальше, вы также прочтете другие комментарии к Republic . Есть много отличных, но это самый короткий и ясный из тех, что я когда-либо видел, и он написан для начинающего читателя. Там также есть картинки, что очень помогает. Обожаю книги с картинками. Я считаю, что они помогают мне идентифицировать и запоминать конкретные аргументы.

То же самое и со второй книгой, которую я хотел бы порекомендовать.

Авторы: Лиза Уайтинг и Ребекка Бакстон,

Что есть?

Королевы философов Ребекка Бакстон и Лиза Уайтинг, которые также дали интервью для Five Books. Это блестящая книга, которую редактировали два аспиранта. Это антология введений к ключевым женщинам-философам, философам, задуманным в довольно широком смысле — некоторые люди в книге не принадлежат к классам философских факультетов.Он проходит через историю философии, а не только о современных, живых философах. Это женщины, пишущие о женщинах-философах с уклоном в политическую сторону философии, политики и этики.

Это отличные короткие эссе, опять же, написанные для широкого читателя. Они являются прекрасным способом чтения работ этих мыслителей и являются противовесом историям философии, в которых доминируют мужчины, которые вам обычно преподносят в качестве вводных текстов. И картинки отличные.Мы обсуждали их в интервью Five Books с Хелен де Крус об иллюстрированных книгах по философии. Они похожи на карикатуры в стиле поп-арт, но в них тоже есть достоинство. Это очень хороший способ акцентировать внимание на книге и вспомнить, кто какой мыслитель.

Это нацелено на молодых людей?

Я думаю, что их идеальный читатель — это тот, кем они были, когда им было лет 15 или 16, пытающийся узнать о философии, покупая книгу в книжном магазине и понимая, что можно быть женщиной-философом и научиться чему-то новому. значительный вклад в эту область, несмотря на историческое доминирование мужчин.Он также связан с предыдущей книгой, потому что идея короля-философа или королевы-философа взята из книги Платона Republic , и это то, что обсуждает Энджи Хоббс. Несмотря на то, что он довольно авторитарен и консервативен во многих других отношениях, Платон позволил бы женщинам править обществом как королевам философов — важным моментом было то, что они были философами, а не мужчинами или женщинами.

Великое достоинство The Philosopher Queens в том, что вы можете погрузиться в него, в нем есть отдельные эссе, которые вы можете сесть и прочитать за пятнадцать или двадцать минут.Вам не нужно читать другие главы, чтобы понять их смысл. Я думаю, это книга, которую стоит иметь у постели, и хороший способ мягко подойти к философии, не предаваясь патриархальной истории западной философии.

Я знаю, что вы не хотите говорить о своих собственных книгах, но причина, по которой мы брали у вас интервью о «Пяти книгах» много лет назад, заключалась в том, что вы написали несколько отличных книг по философии для начинающих. Какие книги вы бы порекомендовали тем, кто только начинает и мало знает о философии?

Как ни странно, когда я впервые начал писать книги по философии, в конце 1980-х, почти не было книг по философии, предназначенных для широкого читателя, и почти не было вводных.В то время я преподавал философию студентам и подросткам 16-18 лет, и у меня было много заметок. Первая книга, которую я написал, частично основывалась на моем учении — она ​​называлась Философия: основы . Это общее тематическое введение в философию. Я надеялся, что в 15 или 16 лет найду такую ​​книгу, которая поможет мне понять, что такое философия. Издателям так понравился формат и название, что они создали целую серию книг по «Основам» с более чем 50 названиями (к сожалению, они забыли поверить в то, что я был инициатором этого!).

Получайте еженедельный информационный бюллетень Five Books

Аргумент занимает центральное место в той философии, которая мне интересна, — аргументация в пользу позиции без догматизма относительно того, что это за позиция. Это книга, которая не предполагает каких-либо предварительных знаний в области философии, но я также постарался написать ее как можно яснее. Его структура такова, что я представляю аргумент, который имел важное значение в истории философии, и в каждом случае критикую его. Это взаимодействие с идеями, а не просто их краткое изложение, это призвано побудить читателя решить, насколько хороши, по его мнению, критические замечания, и продолжить чтение, если они захотят.

Вторая книга, которую я написал, называлась Мысли от А до Я . Речь идет о критическом мышлении, видах неформальной логики, которые занимают центральное место в философском методе: инструменты рассуждения, которые дополняют первую книгу. Третий, Philosophy: The Classics , немного отличается. Это исторический подход к философии, рассмотрение некоторых ключевых книг по истории философии, от Республики до наших дней. В книге очень кратко излагаются некоторые ключевые аргументы из каждой книги и некоторые возможные критические замечания по подходам, изложенным в книге.Опять же, эта книга предназначена для ознакомления с оригинальными книгами, а не для оправдания того, чтобы не читать их. Опять же, он написан для очень широкой аудитории. Я также редактировал антологию чтений под названием Philosophy: Basic Readings . Это призвано дополнить эти три книги. Так что это короткие чтения из разных источников, по разным темам и философам.

Совсем недавно я написал Маленькая история философии , который входит в серию Маленьких историй , которая была основана на книге Эрнста Гомбриха под названием Маленькая история мира .Так что он в таком формате, написан для широкого круга читателей. Он охватывает некоторые из тех же областей, что и Philosophy: The Classics и Philosophy: The Basics , но в большей степени, основанной на сюжете. Думаю, это более доступно для широкого читателя. Я попытался вкратце рассказать о некоторых аспектах жизни и контекста философов. Идея заключалась в том, чтобы умный 14-15-летний подросток мог многое извлечь из книги и не было ничего угрожающего с точки зрения языка или предполагаемых идей.Это книга, которая сильно удивила меня своим восприятием. Он переведен более чем на 20 языков и продается по всему миру. Я рад быть частью этого движения по популяризации философии посредством распространения идей. Очень отрадно, что сегодня столько людей интересуются философией.

Наконец, я также написал две тонкие книги для людей, изучающих философию в университете. Один из них называется Philosophy: The Essential Study Guide , он должен помочь студентам-философам понять, как подходить к изучению философии (мое первоначальное название для этого было «Семь навыков высокоэффективных студентов-философов», но издатель этого не сделал ». т нравится).Другой — более общий — называется Основы написания эссе. Это опять же небольшая книга, и она особенно подходит для написания эссе по философии, но также и для других предметов.

[обновление заканчивается]

___________________________

Как вы впервые заинтересовались философией?

Я помню, как очень маленьким ребенком задавал вопрос: «Как ребенок учится говорить?» Меня не очень устроил ответ, который мне дала мама: ты просто указываешь на вещи и называешь их имена.Не уверен, что смогу ответить на этот вопрос сейчас, но он определенно представлял философский интерес. Еще подростком я выбрал в местной публичной библиотеке книгу Бертрана Рассела History of Western Philosophy , которая была для меня одним из величайших источников вдохновения. То есть библиотека, а не книга. Думаю, для многих это выход из пригорода. Это открыло для меня разные виды чтения. Я ходил несколько миль до местной библиотеки и брал столько книг, сколько мог.Неизбежно, рано или поздно я получу несколько книг по философии, наряду со всеми видами странных и замечательных.

Что вы думаете о книге Рассела?

Это была не та книга, которая мне была нужна в том возрасте. С тех пор я несколько раз пытался написать эту книгу, но не знаю, удалось ли мне это сделать. Для меня это было немного медленно, и я не вышел за рамки досократиков, которые на самом деле не стимулировали меня.

Так ты действительно изучал этот предмет в университете?

На самом деле я пошел в Бристольский университет изучать психологию, но немного разочаровался в ней и бросил учебу.После года учебы в университете, который я в основном проработал парковщиком, решающим фактором при возвращении в университет, чтобы изучать философию, а не психологию, стало столкновение двух курсов. Мне было очень интересно читать Сартра, и я бы не смог изучить в психологии книги Сартра Бытие и Небытие . Это столкновение заставило меня осознать, насколько я хотел понять эту книгу или, по крайней мере, ее части.Я чувствовал, что это была моя единственная возможность, потому что это не та книга, которую вы можете понять самостоятельно. Итак, я переключился на философию.

Похоже, что многие англо-американские философы в подростковом возрасте вовлечены в эту тему из-за своих встреч с экзистенциализмом, особенно с Сартром. Но часто после определенного количества лет обучения они приходят к решительному несогласию с философией Сартра. Это случилось с тобой?

Не думаю, что вы должны соглашаться с философами, которых читаете.Почти лучше, если вы не согласны с ними, потому что тогда у вас будет какой-то диалог — вы не читаете их пассивно. Я нахожу Сартра стимулирующим, трудным и разочаровывающим. Его более поздние труды нечитабельны, потому что он употребляет наркотики и написаны без каких-либо уступок читателю. Поэтому тот факт, что я не согласен с огромной частью того, что сказал Сартр, не означает, что он не был для меня выдающимся и важным мыслителем.

Сартр также был писателем, и его романы часто называют философскими.Как вы думаете, романы и писатели действительно могут заниматься философией, или это возможно только в том случае, если вы профессиональный академический философ?

Я думаю, что профессиональные философы часто стремятся сделать свой предмет меньше, чем он есть на самом деле, путем установления произвольных ограничений. Насколько мне известно, философия — это любое человеческое предприятие, которое включает критическое мышление по основным вопросам, например, как мы должны жить, какова природа реальности и так далее. Эти вопросы можно серьезно задавать в самых разных формах.Поэтому я не считаю, что эта тема ограничивается занудными философскими статьями в реферируемых журналах. Некоторые из наиболее важных работ были литературными. Если вы думаете о классической философии, у вас есть очень литературные диалоги Платона и Лукреция О Природа из Вещей — это стихотворение! Некоторые части стихов Т.С. Элиота очень философские. Кьеркегор — поэтический писатель, использующий художественную литературу, а Ницше — афоризмы и поэзию.Все они философы.

Считаете ли вы, что, учитывая успех вашей серии подкастов Philosophy Bites — , которая к 2021 году была загружена более 40 миллионов раз, — за последние 30 лет возрос интерес к философии?

Может быть, тогда был такой же интерес к философии, но не обязательно был удовлетворен в приятной манере. Когда я начал писать вводные книги по философии в конце 1980-х, единственными доступными введениями были Проблемы из Философия Бертрана Рассела, опубликованная в 1912 году, и книга под названием Философия Сделал Simple — на самом деле это была хорошая книга, но люди сочли ее название отталкивающим, потому что оно звучало так, как будто оно притупляло тему.Если вы пойдете в книжный магазин сейчас, там будет целый книжный шкаф вводных книг, но 20 лет назад было удивительно мало книг по философии, предназначенных для широкого читателя.

Когда я впервые преподавал, я знал, что не существует книг, которые помогли бы людям перейти от интереса к философии к умению читать некоторые из классических произведений. Большинство университетских преподавателей скажут, что вам на самом деле не нужно представление, вы можете просто пойти и почитать Юма, Декарта или Милля. Но многие читатели не могут пройти через такой текст и получить обзор ключевых моментов без небольшой помощи.

Давайте поговорим о вашем первом выборе, Что все это значит? Томаса Нагеля.

Я просто рылся на книжных полках в поисках этого, но не нашел. У меня было несколько экземпляров этой книги, но, кажется, я всегда отдаю ее, что, на мой взгляд, является хорошим знаком.

Почему это такой хороший вход в тему?

Идеально подходит для тех, кто хочет узнать, в чем суть философии.Во-первых, очень и очень коротко. Во-вторых, она написана прозой, совершенно неприхотливой, непривлекательной и понятной. Это такая книга, которую можно прочитать за вечер, но в то же время вы действительно почувствуете, что такое философия. У него есть авторитет того, что он сам по себе значительный философ, но если бы вы не знали, кто он такой, это не имело бы значения. Письмо почти оруэлловское по своей простоте и прямолинейности. Как человек, который пытался писать понятные вводные книги, я знаю, насколько сложно это осуществить.

Интервью Five Books стоит дорого производить. Если вам нравится это интервью, поддержите нас, пожертвовав небольшую сумму.

Нагель начинает с наблюдения — которое отражает мой опыт учителя и отца — что философия естественным образом возникает из человеческого состояния. Люди начинают задавать философские вопросы с раннего возраста. И есть история, насчитывающая более 2000 лет, когда люди обсуждали эти вопросы, критически размышляя о том, как мы должны жить, какова природа реальности, что такое сознание.Нагель проходит через все эти основные области философии очень легко.

«Что все это значит?» — это вопрос, о котором часто думают люди, не изучавшие философию. Если они изучают его формально, они могут быть немного разочарованы, обнаружив, что мало говорят о смысле жизни и так далее. Как вы думаете, название может вызвать у читателей ложные ожидания?

Во введении к книге Нагель пишет: «Ничего не стоит предполагать или принимать как должное.Так что философия — это несколько головокружительное занятие, и немногие из его результатов остаются незамеченными надолго ». Он не претендует на то, чтобы философия объясняла вам, что все это значит. Он познакомит вас с вопросами и поможет критически относиться к ним. Если кто-то приходит к философии, думая, что через несколько лет он выйдет из нее, точно понимая, как мы должны жить и на что похожа реальность, то он наивен. Это одна из вещей, которую вы узнаете, изучая философию. Как указывал Сократ, истинная мудрость заключается в знании того, как мало вы знаете.

Следующая книга — Жизнь, которую вы можете спасти Питера Сингера, возможно, самого известного из ныне живущих философов.

Я подумал: «Как бы вы познакомили философию с тем, кто ничего о ней не знает?» Я думаю, что центральный вопрос философии: «Как нам жить?» И это вопрос, о котором Питер Сингер может много сказать.

Какое главное послание книги?

Книга сосредотачивается на ужасной бедности и болезнях, встречающихся во всем мире, и на том, как мы на Западе живем в роскоши, которую мы могли бы немного изменить, чтобы облегчить эти страдания.Он предлагает отдать на благотворительность около 5% нашей заработной платы. Он не говорит, что нужно жить во вретище и отдавать все свое имущество. Даже небольшой подарок в размере 5% сильно изменит жизнь других людей. Он не просто проповедует, он аргументирует свою позицию. И даже если вы не согласны с ним, процесс чтения его работы заставляет задуматься: «Почему я не согласен?» Он в традициях Сократа — тот, кто бросает вызов вашим предубеждениям и просит вас ответить.

Как начинается книга?

Зингер начинает с увлекательного мысленного эксперимента. Представьте, что вы проезжаете пруд. В пруду тонет ребенок, и его голова вот-вот уйдет под воду. Вы идете на работу, вы хорошо одеты. Но вы бы наверняка прыгнули в пруд и попытались спасти ребенка, не так ли? Практически любой поступил бы бездумно, даже если бы испортил их дорогую одежду и опоздал бы на работу. Тем не менее, в повседневной жизни мы знаем, что бездействием мы позволяем детям умереть от бедности, которые в противном случае могли бы быть спасены минимальным вкладом — меньшим, чем цена дорогой пары обуви.

В чем разница между ситуацией, описанной в мысленном эксперименте, и нашим бездействием в повседневной жизни? Зингер считает, что важной моральной разницы нет. Он говорит, что есть способы, которыми мы могли бы действовать, которые были бы эквивалентом спасения жизни тонущего ребенка — пожертвования в благотворительные организации, которые борются с бедностью, болезнями и так далее. Он считает, что большинство из нас могло бы быть гораздо более щедрым при очень небольшой цене для собственной жизни, и что результат этого принесет огромную измеримую пользу человечеству.

Теоретически это звучит как убедительный аргумент. Какие возражения?

Зингер великолепен, потому что с ним не обязательно соглашаться, но он проходит через все стандартные возражения против своей точки зрения и представляет контраргументы. Кто-то может сказать: «Разница в том, что если я спасу ребенка сам, я знаю, что ребенок будет спасен, но если я отдам свои деньги на благотворительность, они могут быть потрачены впустую». Что ж, был создан веб-сайт, который анализирует сравнительный эффект денег, отправленных в различные благотворительные организации.Это благотворительные организации, в которых эффект вашего пожертвования, скорее всего, спасет жизни. Итак, Сингер угадал вас и придумал контраргумент и практический способ претворения в жизнь вывода, который он хотел бы, чтобы вы приняли.

Что вы думаете о работе Зингера в целом?

Зингер невероятно последовательнен в своих позициях. Раньше он был шахматистом, но считает, что цель философии не в том, чтобы решать шахматные задачи, а в том, чтобы изменить ситуацию к лучшему.Если вы действительно верите, как и он, в форму утилитаризма — точку зрения, согласно которой последствия наших действий определяют их правильность или неправильность, — тогда это не просто интеллектуальная позиция, она должна влиять на вашу жизнь. Зингер — противоположность стереотипу философа в башне из слоновой кости, жизнь которого не имеет значения, который оставляет все как есть.

Ваша третья книга, Justice Майкла Сэндела, обсуждает политическую философию, а не этику.

Я выбрал эту книгу потому, что считаю Майкла Сэндела выдающимся оратором и писателем, способным оживить философию. Он может взять такого мыслителя, как Аристотель, и сделать его полностью актуальным для наших дней, чтобы показать, как его идеи находят применение в нашей повседневной жизни.

Можете привести пример?

Был игрок в гольф по имени Кейси Мартин. Он был отличным игроком в гольф, но у него была проблема с ногой. Был целый спор о том, следует ли позволять ему передвигаться по полю на тележке для гольфа.По этому поводу даже были судебные дела. Сандель показывает, что дебаты, возникшие по этому поводу, носили исключительно аристотелевский характер. Они сводятся к таким вопросам, как «что такое гольф?», «В чем суть гольфа?» и «какова цель игры в гольф?» Является ли это видом спорта, в котором упор делается на попадание мяча в лунку, или, как утверждали некоторые гольфисты, есть еще и элемент физической выносливости? Разве это несправедливо, если один человек носится на тележке для гольфа, в то время как другие утомляют себя прогулкой по полю? Означает ли это, что они окажутся в невыгодном положении по сравнению с этим парнем на тележке для гольфа? И так далее.

Чтобы разрешить эти вопросы, нам нужно подумать о конечной цели — о том, что Аристотель назвал бы телос — гольфа. Но эти вопросы также касаются вопросов чести и престижа, связанных с понятием физической выносливости. Сандель добавляет сюда действительно хорошее наблюдение. Он обсуждает, как некоторые игроки в гольф болезненно относятся к тому, что их спорт не является физическим, поэтому они заинтересованы в этом , что кажется физически сложным. Сандель также очень хорошо умел использовать Интернет, чтобы побудить людей во всем мире участвовать в его идеях.Его курс правосудия в Гарварде доступен на YouTube.

Сандель — прежде всего политический философ. Очевидно, что философия очень строгая и помогает научить мыслить критически. Но как вы думаете, полезно ли политикам знание самих философских идей?

Многие политики изучали философию, и это, несомненно, до некоторой степени влияет на их мышление. Есть очень мало примеров современных философов, которые резко изменили курс политики.Но есть и такие: Карл Поппер, Джон Ролз и, в современную эпоху, до некоторой степени Сэндел. Но, возможно, более важным был Филип Петтит, идеи которого подхватил испанский премьер-министр Хосе Луис Родригес Сапатеро. Петит был фактически приглашен, чтобы оценить правительство Сапатеро в соответствии с философскими принципами республиканизма. Известно, что Петтит дал ему девять из 10. Идея о том, что современный философ должен быть вовлечен в такую ​​деятельность, действительно интересна.Но по большей части изучение абстрактных идей с особым вниманием к рассуждениям — это просто полезный навык для политиков. Конечно, вы могли бы быть марксистом и применять единую философскую теорию к каждому случаю, но то, что я предпочитаю в условиях демократии, — это политики, которые готовы самостоятельно думать об изменении ситуации, а не просто применять готовую теорию и зачитываю выводы.

Ваш следующий выбор, Причинение смерти и спасение жизней английского философа Джонатана Гловера — еще одна работа по моральной философии.

Когда я был студентом, эта книга заставила меня думать, что философию действительно стоит изучать. Он показал мне, что философия — это не придирки и не школьные дискуссии, а, скорее, предмет, который затрагивает самую суть того, что имеет значение. Как и Питер Сингер, Гловер считает, что ваши размышления о философских вопросах должны изменить вашу жизнь.

Это мнение необычно среди профессиональных философов?

Это удивительно необычно для академических философов — по крайней мере, так было, когда он писал книгу в 1970-х годах.В то время большая часть моральной философии была сосредоточена на очень абстрактных вопросах метаэтики. Гловер был важной частью движения к рассмотрению реальных проблем. В этой книге рассматриваются вопросы, связанные с абортами, эвтаназией, самоубийствами и убийствами на войне. Общей нитью является тема морали убийства.

Чем Гловер отличается от Питера Сингера?

Гловер цитирует Достоевского, Оруэлла или других писателей с такой же вероятностью, как и философов. В его работе очень гуманно.Он хочет объединить идеи утилитаризма с идеями Канта — идеей о том, что индивидуальная человеческая автономия важна и ее нельзя игнорировать. Этот последний момент иногда упускается из виду утилитарным мышлением. Гловер очень хорош в вопросах святости жизни. Многие религиозные люди считают, что вся человеческая жизнь священна и что нельзя когда-либо заканчивать жизнь. Гловер делает акцент на достойной жизни. Он утверждает, что должны наступить моменты, когда для некоторых людей жизнь просто не стоит того, чтобы жить.

Твоя последняя книга — своего рода извращенец. Не могу сказать, что когда-либо слышал о The Grasshopper от Bernard Suits.

Я сам не слышал об этом, пока несколько лет назад не порекомендовал мне его Г.А. Коэн. И тогда, независимо, Саймон Блэкберн рекомендовал это. Поэтому я подумал, что, учитывая эти рекомендации выдающихся философов, в этом что-то есть. Это тонкая книга, впервые опубликованная в 1978 году. Она посвящена играм. Это не только интересная тема для книги, но еще и беззаботно написанная.Это на самом деле является примером того, за что отстаивает.

О чем спорит?

Один из способов прочтения книги — критика «аргументации семейного сходства» Витгенштейна об играх. Витгенштейн говорит, что нет ничего общего для всех игр. Вместо этого существует просто схема перекрывающегося сходства между вещами, которые мы называем играми. Во всех играх нет единого существенного аспекта. Бернард Суитс считает, что вы действительно можете дать определение игр в соответствии с необходимыми и достаточными условиями.Это звучит сухо, но это не книга об определениях.

Почему книга называется Кузнечик ?

Он называется The Grasshopper , потому что главный персонаж — это кузнечик! Он вдохновлен басней Эзопа о кузнечике и муравье. Трудолюбивый муравей работает все лето и переживает зиму, тогда как кузнечик все время танцует и поет, поэтому ему нечего есть и он умирает от голода. Но в то же время это пародия на Сократовский диалог с кузнечиком в роли Сократа, умирающего от голода, но предпочитающего умереть, а не отказаться от своей веры в то, что вещь, имеющая внутреннюю ценность в жизни, — это игра.Он скорее умрет с голода, чем бросит это.

Подходит ли книга не только взрослым, но и детям?

О нет, это книга, написанная в первую очередь для философов. Вот что делает его таким умным. Фактически он выдвигает целую теорию о природе игры. Сьютс утверждает, что участие в игре — это «добровольная попытка преодолеть ненужные препятствия». По сути, во всех играх есть три функции, и для того, чтобы что-то было игрой, оно должно соответствовать всем этим функциям. Игры должны иметь «предварительную цель», основополагающие правила и «фанатичную позицию».

Заблаговременная цель — цель игры. Возьмите альпинизм. Предварительная цель — подняться на вершину горы. Теперь можно было попасть на вершину горы, прыгнув с парашютом с вертолета. Но для того, чтобы что-то было игрой, в нем должны быть правила, которые могут исключать определенные способы достижения предварительных иллюзий. И затем есть третья часть, фанатичное отношение, а именно то, что вы принимаете правила не только потому, что должны. Все дело в том, чтобы проникнуться духом игры.Вы соблюдаете эти правила, потому что хотите, чтобы .

Эта книга написана в форме диалога, что очень необычно для современной философии. Как это работает?

Некоторые из классических философских трудов были написаны как диалоги — это, конечно, произведения Платона, а также одна из моих любимых книг, Диалоги Дэвида Юма О Natural Religion . Но удивительно, как мало успешных диалогов в философии, учитывая эти великие образцы. Grasshopper — серьезная попытка Suits сделать это беззаботно. Не будучи откровенным, Suits нашел способ высказывать серьезные философские мысли.

И почему Костюмы так интересуются играми в первую очередь?

Он считает, что игры — это высшее благо, потому что в утопическом мире, где удовлетворяются все другие наши потребности, он считает, что люди будут только играть в игры. Они ставили себе препятствия и охотно пытались достичь этих предварительных целей.Им не о чем было бы беспокоиться. Если бы небеса были настоящими, именно так мы выжили бы в вечности. Костюм считает, что игры — это высшее внутреннее добро. Возможно, это зайдет слишком далеко, но он нашел легкий способ прийти к такому выводу — используя аргументы и рассматривая контрпримеры.

Получайте еженедельный информационный бюллетень Five Books

Он придумывает много анекдотов и хорошо пишет. В отличие от других писателей в моем списке, он обращает внимание на свой стиль.Вы не можете прочитать это, не заметив, что он играет с формой. Это красивая небольшая книга, заслуживающая большего внимания. Загадочно, что им так пренебрегли, особенно учитывая весь интерес к теориям Витгенштейна об играх.

Five Books стремится обновлять свои рекомендации по книгам и интервью. Если вы участвуете в интервью и хотите обновить свой выбор книг (или даже то, что вы о них говорите), напишите нам по адресу editor @ fivebooks.com

10 лучших философских книг, которые вы должны прочитать

С какими бы проблемами вы ни столкнулись, читая лучшие книги по философии, вы оглядываетесь на историю и учитесь у императоров, бизнесменов и рабов.

Все мы сталкиваемся с проблемами в повседневной жизни, и у каждого есть свой способ их решения.Какой бы ни была ваша проблема, у кого-то в прошлом, вероятно, была такая же проблема, и он нашел способы эффективно с ней справиться.

Здесь чтение книги по философии может в тысячу раз облегчить вашу жизнь. Древние философы сталкивались с теми же проблемами, с которыми сталкиваемся мы, но у них никогда не было телефонов, Интернета и телевидения, чтобы отвлечься. Все, что они могли сделать, это прочитать и написать о своих проблемах, а затем найти решения.

Торо выразил ту же мысль, сказав: «Быть ​​философом — это не просто иметь тонкие мысли и даже не основывать школу… это значит решать некоторые проблемы жизни не только теоретически, но и практически.

Давайте посмотрим на несколько книг, которые помогут вам более эффективно решать свои проблемы.

1.

Размышления Марка Аврелия — первая книга, которую я прочитал о стоической философии после того, как узнал о стоицизме в Интернете. Эту книгу должен прочитать каждый, поскольку в ней предлагаются простые решения огромных проблем, с которыми мы сталкиваемся каждый день. Три самых важных урока, которые я извлек из чтения «Медитаций»:

• Управление своими ожиданиями избавит вас от множества ненужных головных болей.
• Всегда сосредотачивайтесь на внутреннем и игнорируйте внешнее.
Не беспокойтесь о чьем-либо мнении о вас.

Управляйте своими ожиданиями

Если бы вы снимали дом за 1000 долларов в месяц, и ваш домовладелец сказал вам, что ровно через год он повысит вашу арендную плату до 1100 долларов, то через год вы не рассердитесь. Почему? Потому что вы ожидали, что он повысит вашу арендную плату.

Если бы он не сказал вам заранее, то внезапно повысил бы вашу арендную плату, вы бы пришли в ярость.

Это сила ожидания. Аврелий учит нас, как использовать ожидание в нашей повседневной жизни, прилагая усилия и ожидая определенного результата. Практика может быть полезна в браке, бизнесе, отношениях или фитнесе.

Вместо того, чтобы возлагать большие надежды, ожидайте худшего из возможных результатов. Поначалу это может показаться пугающим, но может творить чудеса для вашего долгосрочного счастья.

Например, если вы начали бизнес с ожиданием заработка только через год, а на самом деле зарабатываете деньги через шесть месяцев, вы будете в восторге.Но если вы ставите высокие ожидания, например, заработаете 1 миллион долларов через год, то даже если вы заработаете 200 000 долларов, вы все равно будете разочарованы, поскольку никогда не устанавливали должных ожиданий.

Сосредоточьтесь только на внутреннем и игнорируйте внешнее

Внутренние силы полностью под вашим контролем, в то время как внешние силы случайны. Когда вы основываете свое счастье на чем-то неподвластном вам, вы настраиваете себя на несчастную жизнь.

Пример чего-то внутреннего — тяжелая работа, которую вы выполняете в тренажерном зале.Только вы можете определить количество повторений и подходов, которые вы можете выполнить за одно занятие, и сколько тренировок вы можете выполнять в неделю.

Если вы сосредоточитесь на улучшении своей формы подъема, своей диеты и количества поднимаемого веса, вы будете намного счастливее, чем парень или девушка, которые сосредотачиваются на внешнем и смотрят на кого-то еще, стремясь достичь уровня физической подготовки этого человека. .

В этой книге по философии Аврелий говорит о том, чтобы игнорировать все, что не находится под вашим контролем, и сосредотачиваться на том, что вы можете контролировать.

Не беспокойтесь о мнениях других людей

Основное правило, которому я люблю следовать, заключается в том, что если я не прислушиваюсь к чьему-то совету, я не принимаю критику с его стороны.

Если задуматься, это имеет смысл. Единственные люди, которые критикуют других, — это те, кто не добился успеха и недоволен собственной жизнью. Почему вы вообще цените их мнение?

При жизни Аврелия он столкнулся с множеством критики, но он никогда не заботился о них, поскольку знал, что эти люди несчастны.

Можете ли вы представить, как Илон Маск или Билл Гейтс критикуют кого-то через Интернет? Нет! У них нет на это времени. Единственные люди, у которых есть время для предложения незапрашиваемой критики, — неудовлетворенные и неудачливые.

«Вы имеете власть над своим разумом, а не посторонними событиями. Осознай это, и ты обретешь силы ».

Марк Аврелий

• Отличный продукт!
• Франкл, Виктор Э. (Автор)
• Английский (язык публикации)
• 192 страницы — 01.06.2006 (Дата публикации) — Beacon Press (Издатель)

2.

Daily Stoic содержит 366 различных философских текстов, каждый из которых объяснен автором и философом Райаном Холидей. Он также дает практические советы о том, как применить эти медитации в повседневной жизни.

Я предлагаю начать медленно и читать только несколько философских текстов в день. Из этой книги я вынес два важнейших принципа:

• Amor Fati
• Помните о своей собственной смертности.

Amor Fati — известный латинский термин, который напрямую переводится как «любовь к судьбе». Прекрасным примером человека, демонстрирующего Amor Fati , является Томас Эдисон. В девятнадцатом веке Эдисон обнаружил, что его фабрика сгорела, и вся работа, которую он проделал, сгорела. Он сказал своему сыну, который стоял рядом с ним: «Иди позови свою мать и всех ее друзей. Они больше никогда не увидят такого огня.

Он понял, что не может управлять этим огнем.Вместо того чтобы рассердиться на это, он принял это. Он любил свою судьбу.

Вот что такое Amor Fati . Когда происходит что-то плохое, над чем вы не можете повлиять, зачем сердиться или впадать в депрессию? Вместо этого примите это, и вам будет легче полюбить свою судьбу.

Помни свою собственную смертность

В любой момент времени в будущем все это исчезнет. Все ваши проблемы, мечты, желания и страхи уйдут в прошлое, поэтому вместо того, чтобы бояться своей смерти, примите ее.Помните, Amor Fati.

Когда вы понимаете, что вся ваша жизнь может закончиться за долю секунды, вы начинаете ценить дар жизни и сосредотачиваетесь только на вещах, которые важны для вас. Вы игнорируете все остальное.

Мне нравится сравнивать жизнь и смерть с отпуском. Когда вы впервые отправляетесь в отпуск, вы не впадаете в депрессию из-за того, что он закончится через несколько недель. Вы знаете, что ваш отпуск ограничен, поэтому вы должны максимально использовать его, пока он длится. Практикуйте такое же отношение к жизни.

«То, чего мы желаем, делает нас уязвимыми».

Райан Холидей

3.

Эту книгу по философии необходимо прочитать всем, кто интересуется западной философией. Она похожа на книгу Бертрана Рассела A History of Western Philosophy , но ее гораздо легче читать. Кенни разумно и подробно объясняет свои идеи. Он также защищает свое мнение, разделяя свои рассуждения.

Кенни начинает с рассказа истории философии в Древней Греции, затем проходит через Средние века к Просвещению.Наконец, он пишет о современной философии и знакомит нас с такими великими мыслителями, как Оккам, Фома Аквинский и Августин.

Вместо того, чтобы рассказывать о конкретной философии и ее преимуществах для нашей жизни, Кенни объясняет общепринятую западную философию, кто следует ей и почему она так эффективна в решении повседневных проблем. Это делает книгу однозначно интересной.

«Добродетели действительно можно научить»

Энтони Кенни

• Clarendon Press
• Кенни, Энтони (автор)
• Английский (язык публикации)
• 1058 страниц — 10/15 / 2012 (дата публикации) — Oxford University Press (издательство)

4.

Эта книга посвящена Платону и его идеям «идеальной республики». Он рассказывает истории о себе и много пишет о природе правосудия и о том, как он и его люди стремились обеспечить это правосудие.

Платон включает в себя бесчисленное множество мнений других о том, как следует управлять идеальной республикой. Одним из первых вопросов, которые они обсуждали, было истинное правосудие. Некоторые говорили, что справедливость возвращает милость тем, кто помогал вам, будучи хорошим человеком.

Платон дает уникальный взгляд на то, как философы обсуждают этот вопрос, и рекомендуют свои собственные версии справедливости.Платон заключает, что справедливость — это не просто сила, а использование этой силы для добрых дел. Справедливость должна быть выгодна всем, а не только сильным.

Еще одна интересная тема, которую рассматривает эта книга, — это пять основных режимов Платона. Его порядок от лучшего к худшему был:

1. Аристократия
2. Тимократия
3. Олигархия
4. Демократия
5. Тирания.

Интересно, что он ставил аристократию на первое место, а демократию — чуть выше тирании; однако многие люди сегодня согласятся, что демократия — безусловно лучшая система правления.

«Начало — самая важная часть работы».

Платон

• Базовые книги
• Английский (язык публикации)
• 528 страниц — 22.11.2016 (Дата публикации) — Базовые книги (Издатель)

5. Архипелаг ГУЛАГ Александр Солженицын

Прочитав книгу «Архипелаг ГУЛАГ, », вы посмотрите на мир совсем другими глазами. В современном мире многие из нас комфортно и безопасно живут в своих домах.

Хотя у нас могут быть проблемы, такие как недостаток денег, депрессия и социальная тревога, наш дискомфорт далек от того, что испытывали люди в прошлом.

Александр Солженицын написал эту книгу, когда его заставили работать в ГУЛАГе, трудовом лагере в Советском Союзе.

В ГУЛАГе Солженицын и его сверстники испытали мир боли и страданий, который мы даже представить себе не можем. Это открывающая глаза книга, но ее трудно читать, поскольку вы воочию увидите, насколько злыми люди могут на самом деле стать.

Два главных урока, которые я извлек из этой книги:

• Злые люди не знают, что они делают злые дела.
• Идеологии собственного народа.

Люди, которые творят зло, не являются злом

Солдаты, арестовавшие и убивавшие невинных людей за попытки заработать себе на жизнь, не думали, что, выполняя приказы, они творят зло. Они считали арестованных злыми капиталистами.

Осознав это, вы понимаете, что любого можно заставить совершить зло, поскольку он думает, что делает что-то благородное.Но это не делает их злыми людьми.

Идеологии владеют людьми

Идеологии могут разрушать, разделять и владеть людьми, что вызывает множество конфликтов. Причина, по которой Сталин решил отправить людей в ГУЛАГ, заключается в том, что он считал свою идеологию лучшей. Кроме того, он считал, что любой, кто с ним не согласен, был неправ и должен быть наказан.

Лучший способ не попасть в эту ловушку — это понять, почему у других людей другие идеи и их аргументы в пользу этих идей. Усилия, направленные на понимание, не позволяют вам быть закрытым и смотреть свысока на людей, не разделяющих ваши идеалы.

«Если ты живешь на кладбище, ты не можешь оплакивать всех».

Александр Солженицын

• HARVILL SECKER
• Солженицын, Александр (автор)
• Английский (язык публикации)
• 496 страниц — 31.12.2002 (дата публикации

6.

Философ Сенека написал эту книгу, и любой, кто практикует стоицизм, должен прочитать ее, потому что она содержит бесчисленные великие опыты, уроки и теории.

Letters From a Stoic учит нас нескольким идеям, которые мы можем использовать в повседневной жизни, чтобы делать больше дел, жить с меньшим стрессом и принимать более правильные решения. Однако моим самым большим выводом было сосредоточиться на чем-то одном.

Мир, в котором мы живем, наполнен отвлекающими факторами, такими как телефоны, телевидение, видеоигры и Интернет. Хотя философы-стоики, такие как Сенека, Кант и Аристотель, никогда не отвлекались, они знали, как важно сосредоточиться на чем-то одном.

Когда вы работаете и сосредотачиваетесь на своих целях, избегайте отвлекающих факторов, которых можно избежать. В качестве мотивации вы всегда можете наслаждаться телефоном, телевизором и видеоиграми в качестве награды, когда закончите.

«Удача — это то, что случается, когда подготовка встречается с возможностью».

Сенека

7.

Самые древние философы-стоики, такие как Аристотель, Кант и Сократ, были выходцами из верхушки общества; однако один из самых важных стоиков пришел с противоположного конца спектра.

Эпиктет родился в нищете в рабстве. В 68 г. н.э. император Нерон скончался, и Эпиктет был удостоен свободы. Он посвятил свою жизнь философии, читал лекции тысячам людей в Риме и открыл школу в Греции. Ученики Эпиктета, такие как Арриан, тщательно изучали его работы, и его труды по античной философии сохранились до наших дней.

Самый важный урок для меня в этой книге — сосредоточиться на том, что вы можете и не можете контролировать. Он похож на Meditations, , но гораздо более подробно рассказывает о том, что находится под вашим контролем, а что нет.

Я обнаружил, что, просто игнорируя факторы, которые вы не контролируете, вы устраняете почти весь стресс, беспокойство и проблемы из своей жизни.

Эпиктет приводит крайний пример о человеке, приговоренном к смертной казни. Поскольку его смерть не была в его власти, он никогда не терял время, беспокоясь об этом. Что он мог контролировать, так это умереть ли он несчастным или с улыбкой на лице.

«Богатство заключается не в том, чтобы иметь большое имущество, а в том, чтобы иметь мало потребностей».

Эпиктет

8.

Дао Дэ Цзин — книга восточной философии, и это причина, по которой я начал медитировать. Лао-цзы считает, что медитировать должен каждый, так как это имеет бесчисленное множество преимуществ для вашего психического и эмоционального здоровья.

Цзы не называет практику медитацией. Он называет это одиночеством, но принципы те же.

Вы сидите в тихом месте, ничего не отвлекаете и сосредотачиваетесь на своем дыхании. Вы обнаружите, что невозможно не думать ни о чем другом, поскольку ваш ум будет думать о прошлом и будущем.Это хорошо, потому что, если вы боретесь с проблемой, ваше подсознание будет искать решения этих проблем.

Помедитируя всего несколько раз, вы не увидите пользы. Однако придерживайтесь этого в течение нескольких недель, и вы начнете открывать шлюзы вдохновения, которые являются важным инструментом для писателя.

«Быть ​​глубоко любимым кем-то дает вам силу, а глубокая любовь к кому-то придает смелости».

Лао-цзы

9.

Человек ищет смысл похож на Архипелаг ГУЛАГ, , поскольку он описывает опыт Виктора Франкла в печально известном нацистском концентрационном лагере Освенцим.

Его пытали, избивали и ежедневно в течение трех лет трудили на грани смерти. Его похитители давали ему мало еды, одежды и обуви, что привело к обморожению пальцев ног и целому списку болезней. Смерть была обычным явлением, поскольку заключенных морили голодом, избивали и казнили без всякой причины.

Вдобавок ко всему, его мать, отец, брат и жена были убиты в течение нескольких лет.

Учитывая все эти ужасные вещи, как Франкл нашел, что жизнь стоит того, чтобы жить? Он нашел смысл в страдании, сформулировав твердое «почему».Он всегда представлял себя стоящим на сцене и рассказывающим людям о своих переживаниях. Вот что позволяло ему преодолевать любые препятствия.

Франкл предлагает всем выработать четкое «почему», и если ваше «почему» достаточно сильное, оно сможет преодолеть любое «как».

«Когда мы больше не в состоянии изменить ситуацию, перед нами стоит задача изменить себя».

Виктор Франкл

• Отличный продукт!
• Франкл Виктор Э.(Автор)
• Английский (Язык публикации)
• 192 Страницы — 01.06.2006 (Дата публикации) — Beacon Press (Издатель)

10.

Хотя Atlas Shrugged является Спорная книга по политической философии, поскольку она сравнивает социализм с капитализмом, заслуживает прочтения, потому что автор Айн Рэнд жила как в социалистических, так и в капиталистических государствах. Атлас расправил плечи дает нам более глубокое понимание двух философий, чем то, что мы получили бы, прочитав учебник.

Книга массивная. В нем более 1000 страниц, и в нем есть крошечные слова, которые вы едва можете разглядеть. Если вам не хочется читать все эти страницы, выберите мини-версию. Вы можете купить его на Amazon, и он охватывает все важные темы, и вам не нужно читать так много страниц.

Мой главный вывод из этой книги заключается в том, что вы получаете на основании того, что заслуживаете, а не на основе своих потребностей. И это касается не только денег. Это могло быть уважение или любовь.

Рэнд также пишет об объективизме и индивидуализме и заставит вас усомниться в своей морали и принципах.Например, если кто-то тайно вернет вам все налоги, уплаченные вами в течение вашей жизни, вы возьмете их или откажетесь, потому что это «воровство»?

Другая теория, которая подробно обсуждается в этой книге, — это взгляд Рэнда на государственное регулирование. Рэнд жил в двух странах, находящихся на разных концах спектра. В Советском Союзе все принадлежало и контролировалось государством. Однако в Соединенных Штатах граждане имеют право начать бизнес с минимальным регулированием.

Она сравнивает две политические философии и делится своим мнением о том, какой из них лучше.

«Единственная надлежащая цель правительства — защитить права человека, что означает: защитить его от физического насилия».

Ayn Rand

• Plume Books
• Rand, Ayn (Автор)
• Английский (язык публикации)
• 1192 страницы — 01.08.1999 (Дата публикации) — NAL (Издатель)

Почему я должен читать книги по философии?

На расстоянии философия может показаться сплошной чепухой.Прежде чем я начал религиозно читать книги по философии, я думал, что эта тема неуместна, скучна и даже странна. Но после дальнейшего осмотра я понял, что философия — это буквально ответ на все наши проблемы.

Каждую проблему, с которой вы сталкиваетесь, преодолевали миллионы, если не миллиарды людей. Философы прошлого записывали проблемы и находили решения. Почему бы не извлечь уроки из успехов и неудач других людей и их отношения к преодолению своих проблем?

Последнее слово о лучших философских книгах

У всех нас осталось определенное количество лет на этой Земле, и лучше всего использовать свою жизнь по максимуму.Один из лучших способов сделать это — узнать о других философиях и идеологиях и бросить вызов нашим собственным. Просто читая несколько страниц этих книг каждый день, вы получаете важную информацию о самом мире.

Часто задаваемые вопросы о лучших философских книгах

Означает ли стоицизм отсутствие эмоций?

Нет. Стоицизм побуждает вас быть полным эмоций, потому что это то, что делает вас человеком и дает вам хорошую этику. Стоики равнодушно относятся к обстоятельствам и принимают решения рационально, что может показаться бесстрастным.

Какие древние философы-стоики лучше всего читать?

Аристотель, Кант и Сократ — популярные философы-стоики, написавшие бесчисленное количество книг, которые легко понять и которые позволят вам улучшить свою жизнь и этику. С пониманием, которое вы черпаете у стоиков, вы можете стать более счастливым и полноценным человеком.

Присоединяйтесь к более чем 15 000 писателей сегодня

Получите БЕСПЛАТНО сборник письменных подсказок и узнайте, как заработать больше денег на своем письме.

Успех! Теперь проверьте свою электронную почту, чтобы получить подсказки.

• Ясин — личный тренер, ставший профессиональным писателем, и он одержим всем, что касается здоровья, фитнес и бизнес. Если его нет в тренажерном зале, вы можете увидеть, как он играет в видеоигры или проводит время с друзьями и семьей.

  Просмотреть все сообщения

11 основных философских книг, которые раскроют ваш разум

Ваши соседи внизу включают громкую музыку.Очередной раз. Как они не устают веселиться? И почему они выбирают песни с таким тяжелым битом, что стекло в шкафу вибрирует каждые две секунды? Что вы можете сделать, чтобы обрести покой, которого вы заслуживаете? Что вам следует?

Человеческий разум имеет тенденцию ехать по кругу всякий раз, когда сталкивается с проблемой без четкого решения. Становится легко забыть общую картину и потеряться в гневе и жалости к себе, тратя впустую наше драгоценное время, энергию и энтузиазм.

Было бы неплохо, если бы мы всегда не забывали смотреть на вещи в перспективе?

Разве не было бы более эффективным противостоять всевозможным проблемам, от крошечных неприятностей до чрезвычайных ситуаций, меняющих жизнь, со спокойным поведением, острой сосредоточенностью и бесстрашной решимостью незамедлительно предпринять наиболее эффективные действия?

Увы, люди не такие.Слишком часто мы позволяем тревоге или жадности взять верх над нами и принимаем поспешные или недальновидные решения, о которых быстро начинаем сожалеть. В других случаях мы проводим недели или месяцы в тупике, перефразируя одни и те же аргументы, будучи не в состоянии принять компромисс, необходимый для продвижения вперед с любым из доступных вариантов.

Буддисты говорят о том, что они теряются в «маленьком я». В таком состоянии мы буквально забываем большую картину и сосредотачиваемся на малой. Мы начинаем воспринимать наши повседневные проблемы слишком лично и, как это ни парадоксально, теряем способность эффективно их решать.А это противоположность мышления в виде большой картины.

Позвольте мне поделиться с вами историей, связанной с мышлением в общих чертах…

В 1812 году французская армия Наполеона Бонапарта вторглась в Россию. После решающей Бородинской битвы захват Москвы и, следовательно, победа Наполеона в войне казались неизбежными.

Неожиданно российский главнокомандующий Михаил Кутузов принял весьма спорное решение отступить и позволить французам захватить Москву. Большая часть населения была эвакуирована, взяв с собой припасы.Сам город был подожжен, и большая его часть сгорела дотла.

Напрасно дождавшись капитуляции России, Наполеон был вынужден отступить посреди очень холодной зимы. Он выиграл битву, но проиграл войну. Кампания закончилась катастрофой и почти уничтожением французской армии.

Что мы можем извлечь из этого исторического урока?

1. Внимание к последствиям

Наполеон сосредоточился на важной части: захвате Москвы. Никто не мог обвинить его в мелочах.Однако он упустил из виду, что российская армия все еще может сражаться даже после того, как сдала самый важный город страны.

Значит, Москва все-таки не была важной целью?

У эксперта по успеху Брайана Трейси есть лакмусовая бумажка: вещи важны в той мере, в какой они имеют важные последствия. Вещи не важны постольку, поскольку не имеют важных последствий.

Столкнувшись с выбором, спросите себя, каковы будут последствия каждого варианта?

• Хотите потратить час на изучение или просмотр нового сериала на Netflix? Каковы будут последствия каждого варианта? Иногда Netflix может быть лучшим выбором, но он помогает взглянуть на вещи в перспективе.
• Хотите самостоятельно содержать квартиру или платить за уборку? Были бы последствия каждого варианта?
• Хотите встретиться за чашечкой кофе со своим знакомым или вместо этого поработать? Каковы будут последствия каждого варианта?

Выбор у разных людей может быть разным. У начинающего режиссера может быть законная причина выбрать Netflix. Лично уборка собственной квартиры может быть расслабляющей и питательной, даже если экономия на найме уборщицы выглядит убедительной, потому что вы зарабатываете высокую почасовую оплату.

Здесь вам понадобится базовое представление о том, кто вы есть — каковы ваши цели, ценности и стремления.

2. Превратить поражение в победу

Кутузов сумел превратить поражение России в историческую победу, переосмыслив проблему в более широком контексте: проигрыш Москвы не обязательно означает проигрыш в войне.

Несмотря на символическое значение, придаваемое Кремлю, церквям, бесценным сокровищам, веками хранившимся в городе, исход кампании в конечном итоге был определен силой оставшихся армий.

Если вы сможете принять эту ориентированную на результат точку зрения, многие из ваших личных поражений также могут быть превращены в победы. Некоторые события в человеческой жизни могут быть абсолютно хорошими или абсолютно плохими, и обычно требуется много лет, чтобы ретроспективно осознать, какую роль конкретная встреча сыграла в вашей истории.

Поэтому у нас есть все основания искать хорошее в том, что с нами происходит.

Это очень практичный подход, далеко не беспочвенный «позитивное мышление». В конце концов, если с вами случилось что-то неприятное, и вы найдете хорошие стороны в этих обстоятельствах, тогда у вас будет больше возможностей воспользоваться этими хорошими сторонами.

Допустим, шумные соседи снижают вашу продуктивность. Что, если это замаскированное благословение? Как можно превратить это поражение в победу?

• Возможно, вы слишком серьезно относитесь к жизни и могли бы научиться получать больше удовольствия. Присоединяйтесь к соседям или гуляйте вместо работы;
• Возможно, вы просто хотели работать продуктивно, а вместо этого откладывали работу в социальных сетях. Теперь, когда ваша прокрастинация была прервана, остановитесь и осознайте это гораздо более серьезное препятствие для вашей продуктивности;
• Возможно, вы слишком чувствительны к помехам.Воспользуйтесь этой возможностью, чтобы попрактиковаться в игнорировании шума и в любом случае стараться изо всех сил;
• Возможно, у вас менталитет жертвы, и чувство несправедливости истощает вас больше, чем любое реальное неудобство, которое могли бы причинить ваши соседи. Попытайтесь смириться с этим упущением в своей продуктивности, как с плохой погодой.

Привыкайте находить возможности в своих проблемах. Это квинтэссенция мышления в виде большой картины.

3. Спросите совета

И Наполеон, и Кутузов имели доверенных советников, с которыми они могли обсудить свои дела.В общем, получение другой точки зрения — или нескольких — может только помочь информировать ваше понимание и привести к лучшим решениям. Просто убедитесь, что люди, дающие вам совет, компетентны в той области, где необходим опыт.

Плата за консультацию также может быть разумным вложением средств. Юристы, налоговые бухгалтеры, врачи годами учатся тому, как помочь таким же людям, как вы, жить более успешной и полноценной жизнью.

Быстрая юридическая консультация может сэкономить вам целое состояние или даже уберечь вас от серьезных неприятностей.Медицинское обследование может выявить потенциальные проблемы и помочь вам сохранить здоровье и активность на долгие годы.

Даже большие и сложные дилеммы на работе или в романтических отношениях можно решить более эффективно, установив партнерские отношения с тренером или терапевтом или, конечно же, с помощью мудрого друга.

4. Остерегайтесь необъективных советов

Многие несовершенные решения принимаются в ответ на несовершенный совет, по которому вы решаете действовать. Этот совет часто исходит от предвзятого мнения.

Например, нас часто поощряют купить то, что нам предположительно необходимо:

• Защитите свою кожу от вредных ультрафиолетовых лучей с помощью специального лосьона.
• Укрепите свое здоровье, принимая поливитамины.
• Общайтесь с друзьями, отправляя им тщательно продуманные подарки.
• Сделайте выходные ярче, съев вкусную выпечку.
• Станьте более продуктивным, приобретя более быстрый компьютер.

Однако большинство покупок не нужны .

Некоторые из них, например солнцезащитные, при правильном использовании имеют законные преимущества. Другие, например поливитамины, имеют значение только для небольшой группы людей.

Рекламодатели этих преимуществ неизбежно хотят сузить круг ваших интересов, чтобы преувеличить важность своего продукта. Они часто представляют это как единственное решение вашей проблемы, будь то реальное или мнимое.

В конце концов,

• Кожу также можно защитить от солнца, надев соответствующую одежду.
• Здоровье можно улучшить, соблюдая сбалансированную диету и регулярно занимаясь физическими упражнениями.
• Проведение времени или разговор по телефону с друзьями — это лучший способ связаться с ними, и это практически бесплатно.
• Ваши выходные можно сделать ярче, если займется любимым делом.
• Вы можете стать более продуктивным, сосредоточившись на задачах, которые имеют наиболее важные последствия. Фактически, более быстрый компьютер может снизить производительность за счет упрощения многозадачности и использования ваших любимых отвлекающих факторов.

Есть и другие источники несовершенных советов. Политики также часто хотят, чтобы мы сосредоточились на определенной «большой картине», исключая альтернативы.

В этом могут быть виноваты даже любящие родители. Они могут посоветовать своим детям выбрать безопасный и респектабельный путь карьеры, исходя из их «общей картины», согласно которой в жизни нужно зарабатывать на жизнь. Однако ребенок может не согласиться, основываясь на другой «большой картине», что его жизнь должна иметь смысл и наполнение.

Bottom Line

Человеческая природа — принимать поспешные эмоциональные решения, основанные на неполной информации, а затем сожалеть о них позже.

Вы можете защитить себя от неверных суждений, стремясь получить общую картину, когда требуется тщательное рассмотрение.

Сосредоточьтесь на последствиях своего решения, прежде чем думать о том, как вы к нему относитесь.

Играйте картами, которые вам раздали, но ищите возможности в каждой ситуации, и вы их найдете.

Спрашивайте совета у знающих наставников, но остерегайтесь предвзятых людей, которые имеют свое мнение, но не обязательно имеют в виду ваши интересы.

Тем не менее, помните, что истинное мышление в виде большой картины происходит из тяжело добытого опыта. Легендарные полководцы Наполеон Бонапарт и Михаил Кутузов были ранены на поле боя.

Ясное мышление приходит, когда ваша общая картина проверяется реальностью.

Дополнительные советы по ясному мышлению

Кредит предоставленной фотографии: Haneen Krimly через unsplash.com

10 лучших книг по философии для начинающих | Грегори Б. Сэдлер, доктор философии. | Практическая рациональность

Вот несколько работ, которые помогут вам начать путешествие длиной в всю жизнь

На самом деле это сложный вопрос — какие философские тексты лучше всего подходят для начинающих? Но это также вопрос, о котором меня спрашивают довольно часто. Обычно я предлагаю начать с Платона и иногда углубляюсь в тему, но, по общему признанию, не уделял той мысли и внимания, которых действительно заслуживают, чтобы дать правильный ответ.Поэтому, когда Лия подняла это как вопрос, который можно было бы решить, и предложила записать разговор об этом на ее канале YouTube — что мы планируем сделать в ближайшем будущем — я подумал, что сначала немного напишу, что может помочь мне разобраться в своих мыслях. по теме.

Я не сомневаюсь, что практически все, что я здесь пишу, может быть кем-то оспорено или критиковано. Я опираюсь на размышления и опыт моей умеренно успешной преподавательской карьеры, которая длится два десятилетия и включала в себя так много курсов философии начального уровня, что я давно потерял счет.Я также использую идеи из бесед с рядом людей о философских текстах, которые они изучали, любили, ненавидели, находили непонятными, блестяще мыслили и все, что между ними. Смешайте множество моих собственных мнений, склонностей, чувств, а иногда и просто спекулятивных предположений, и вот что вы получите. Мое единственное оправдание состоит в том, что я открою вам секрет отрасли — это в значительной степени лучшее, что вы можете получить, когда дело доходит до совета по философии.

Полезно начать с рассмотрения общих тревог или забот, которые, кажется, есть у многих.Первый из них можно резюмировать в вопросе: «Какую книгу или книги мне следует прочитать в первую очередь?» За этим вопросом часто скрывается беспокойство по поводу « все правильно », когда дело доходит до изучения философии. Нужно читать книги и мыслителей по порядку — это одна общая концепция. Сначала нужно прочитать Платона, а уже потом изучать его ученика Аристотеля. Но, конечно, до Платона (читая Платона обнаруживаешь, к ужасу и огорчению!) Действительно следовало прочитать досократиков.И, конечно, при чтении Платона важно начинать с первых диалогов и только после их прочтения переходить к середине. Не дай бог вам вскрыть поздний диалог до соответствующей подготовки!

Все это ерунда. Это вполне понятно и простительно, если это просто накручивает себя будущий студент. Гораздо хуже, когда кто-то говорит или продает это другим как то, что должно быть сделано. Вам не нужно , чтобы читать книги и авторов в «правильном порядке».Если вы не из тех людей, которые оставляют в своем мозгу какое-то неизгладимое пятно на том, что вы читаете — в этом случае, к сожалению, вы не получите многого от философии — вы не нанесете вред своему разуму. читая канон в начале, вместо того, чтобы отказываться от какого-то жестко организованного списка.

Это отлично, читать Аристотеля до того, как читать Платона. Это , одинаково хорошо, , если первая книга философии, с которой вы столкнулись, была Энхиридион Эпиктета.С вами даже все в порядке, если вы начали с работы Бертрана Рассела, Айн Рэнд или Ханны Арендт (и если вы колеблетесь между ними, позвольте мне предложить вам выбрать последнюю).

Вот почему: какую бы книгу вы ни выбрали, какого бы автора вы ни выбрали, вы, вероятно, не поймете большую часть того, что прочитаете, когда впервые прочтете ее. Если вы отойдете от первоначального прочтения Платона или Декарта и почувствуете, что твердо усвоили все, что читаете, это чувство, скорее всего, дико не соответствует действительности.Часто достаточно второго чтения, чтобы понять, как много вы упустили в первый раз. И разные читатели собираются уйти с разными вещами — обычно это мешанина из некоторых правильно понятых моментов и других ошибочно смешанных идей — при чтении одних и тех же текстов. Все нормально — на самом деле это нормальный .

Изучение философских работ — это повторяющийся, интерпретирующий и совокупный процесс. Это итеративно — вам придется читать и перечитывать философские работы, надеюсь, вы получаете немного больше (даже если это просто лучше видеть, как все сочетается) с каждым чтением.Оно носит интерпретативный характер: чтение — это не просто пассивная передача информации от мыслителя в вашу голову. Осознаёте вы это или нет, но вы активно взаимодействуете с мыслителями, которых читаете, а также с идеями и аргументами, которые они вам предлагают. Он накапливается — по мере того, как вы читаете больше и продолжаете изучать философию, вы начинаете понимать, как различные мыслители, движения, темы и идеи связаны друг с другом. Это, в свою очередь, дает вам гораздо более твердое представление о том, что вы (пере) читаете.

Итак, если вы из тех, кто беспокоится о том, чтобы «сделать все правильно», прочитав нужные тексты и мыслителей в правильном порядке, заложив оптимальную основу для всего вашего дальнейшего изучения, есть хорошие и плохие новости. Плохая новость в том, что вам это практически невозможно. Не существует такой совершенной основы, системы или курса обучения. Хорошая новость в том, что вы можете учиться и учиться в области философии и без этого. И еще более хорошие новости: если вы страдаете от этого беспокойства, вы можете — если захотите — отложить его в сторону.

Многие люди обеспокоены тем, действительно ли они способны читать и понимать классические или современные философские тексты. В конце концов, философия имеет репутацию сложной, глубокой, абстрактной, сложной — особенно по сравнению со многими другими областями обучения — и это правильно. Мы можем добавить к этому тот факт, что большая часть философии до 20-го века написана на языках, отличных от английского, и можно также беспокоиться о том, действительно ли переводы отдают должное оригинальным текстам.Тогда становится вполне понятно, что потенциальный читатель философии мог подумать, что ему или ей было бы лучше не вдаваться в первичные тексты, а только после того, как дисциплина и некоторые ключевые идеи были представлены одному в более предварительно усвоенном тексте. форма.

Может быть, хорошим началом будет хороший учебник «Введение в философию»? Они часто содержат некоторые отрывки из текстов, а также временные рамки, биографические аннотации и хорошее резюме автора (ов).Лучше всего то, что они (будем надеяться) предназначены для студентов-новичков, не знакомых с философией. С другой стороны, история философии может дать лучшее введение в эту область, давая представление о «большой картине», прослеживая истории идей и школ на протяжении веков. Или, может быть, лучше подойдет одна из многих книг, написанных для популярной аудитории. Существует целая литература, предназначенная для тех, кто хотел бы принять свою философию в небольших дозах, покрытых большим количеством сахара или соли.(Есть также другой вид вторичной литературы, которую практически никто не читает, кто не является профессионалом в этой области, — книги и научные статьи, посвященные определенным мыслителям, движениям, темам или текстам, — но кроме упоминания этого, нам не нужно Здесь это не обсуждается.)

Там абсолютно ничего плохого с чтением вторичной литературы. Фактически, даже самые пушистые из философских книжек для киосков в аэропортах, в которых философия скорее упоминается, чем обсуждается на самом деле — даже это — может стать эквивалентом наркотика для более сложных (и гораздо лучших) вещей.Вы можете начать с чтения вторичной литературы, если это все, что у вас есть, или это все, что вы думаете, что собираетесь (хотя вы, вероятно, ошибаетесь), и вы не собираетесь испортить свой прогресс в учебе актуальная философия из оригинальных текстов когда-нибудь, если вы не попадете в одну из трех ловушек.

Первый, конечно, позволяет себе слишком привыкнуть к чтению такого рода текстов, а не начинать привыкать к оригинальному материалу. Делайте это слишком долго, и вы обнаружите, что чтение первичных текстов не только труднее, но и разочаровывает.«Почему Декарт не мог выразить свои идеи так ясно, как человек, который резюмировал его работы?» Вы обнаружите, что задаете такие вопросы, и если вы не видите в этом абсурда, что ж, вас ждет тяжелая поездка.

Второй — действительно верить тому, что говорит вторичная литература. Даже имея в целом достойную историю философии — например, историю Фридриха Коплестона — не стоит слишком сильно доверять истории, которую рассказывает автор. Пока вы на самом деле не прочитаете для себя Аристотеля или Паскаля — на самом деле, пока вы не освоите их мысли, по крайней мере, по некоторым вопросам — вы действительно не знаете наверняка, какая часть сказки, которую вам продают, является выдумкой.Если вы не будете следовать этому правилу, вы вполне можете в конечном итоге прочитать Гегеля и расстроиться из-за того, что он не поместил все в схему «тезис-антитезис-синтез», которую какой-то хакер сказал вам, о гегелевской философии!

Третья ловушка — принять чрезмерно упрощенную категоризацию философов из вторичных источников. Философия определенно не является чем-то отдаленно напоминающим набор сносок к Платону — несмотря на то, что это броская фраза и если не учитывать, что в остальном Уайтхед является весьма блестящим мыслителем! На протяжении веков не существует фундаментального конфликта между идеалистами-платониками и аристотелевскими реалистами, между эмпириками и рационалистами, между коллективистами и либертарианцами или какими-либо другими хорошими парнями и плохими парнями (поскольку такие нарративы неизбежно кочуют в этом направлении).Реальность намного сложнее, чем такие простые схемы. И когда вы понимаете, что философы сами являются не только частями этой реальности, но и пытаются осмыслить саму эту реальность, это должно дать вам небольшую паузу. То же самое, кстати, относится к любому четкому разделению мысли на исторические периоды или движения. Тот факт, что вы можете назвать Руссо «романтиком», не означает, что этот термин действительно помогает вам понять мысли Руссо.

Я начинаю всех своих учеников с основных текстов. Всего штук. Иногда я использовал учебники или истории философии в качестве дополнений, но всегда направляю студентов в первую очередь к основным текстам. Я также рассказываю им об их собственных способностях читать эти работы — что, как правило, необходимо для некоторых — и я обязательно оказываю им большую поддержку в виде лекций, дискуссий, упражнений и примеров, раздаточных материалов, видео. , страницы уроков и т. д. — потому что многим из них это тоже необходимо (или, по крайней мере, от этого можно получить пользу).Но я подчеркиваю, что, когда мы изучаем философию, мы сосредотачиваемся на самих мыслителях, читаем их настоящие работы, обсуждаем идеи, извлеченные непосредственно из их текстов, и заставляем их делиться своими идеями с нами в настоящем.

Еще кое-что скажу о важности получения первичных текстов рано или поздно — надеюсь, что это произойдет раньше! — и вот что: чтение работ оригинальных мыслителей философии не только исключает посредников (какими бы благими намерениями) между вами и самим автором, так что вы обнаруживаете, что на самом деле сказали Уоллстонкрафт или Сартр, а не только то, что кто-то else решил предоставить вам в виде отрывков или резюме.Это само по себе иногда довольно умопомрачительно. Чтение Эпиктета, а не просто чтение современной стоической литературы о парне, откроет вам стоицизм как ничто другое — только для одного примера. Прямое чтение реальных вещей дает еще кое-что.

Это дает вам некоторое представление о том, как может выглядеть и как выглядит философия. Если бы вы просто читали статьи в академических журналах (что, к сожалению, бывает в некоторых школах), вас, конечно, можно простить за то, что вы подумали, что именно так должна выглядеть философия, в какой форме она должна проявляться.То же самое и с учебниками, историями или популярной литературой. Каждый из них представляет собой своего рода жанр и ограничен рамками этого формата. Какие жанры мы открываем для философии? Диалоги, трактаты, конспекты лекций, письма, рассказы, беседы, стихи, спорные вопросы, размышления, сборники афоризмов, полемики. . . просто чтобы назвать некоторые часто встречающиеся формы. Зачем лишать себя этого богатства? Привязка к вторичной литературе — это довольно отравленный опыт, такой как сидение на диване, игра в видеоигру, вместо того, чтобы на самом деле выйти и войти, глядя, нюхать и трогать богатый и сложный мир, доступный вам.

Какие основные тексты лучше всего подходят для начинающих заниматься философией с небольшим опытом в этой области? Мои ответы — и мои доводы в дополнение к этим ответам — определенно не говорят авторитетно в отношении всей дисциплины или профессии философа. Опять же, как и у любого другого учителя, автора или практикующего в этой области. Но, надеюсь, для тех, кто действительно хочет серьезно заняться философией, они могут дать вам хотя бы несколько полезных отправных точек.

Я решил сделать список относительно коротким.Десять — хорошее число для такого рода списков. Я также полностью и без извинений черпал из текстов западных философских традиций. Дело не в том, что я не думаю, что другие традиции — в частности, но не только китайские и индийские — не предлагают интересных идей, заслуживающих внимания. Скорее, поскольку я не претендую на какой-либо конкретный опыт в незападной философии, для меня было бы менее полезно писать, а для вас читать то, что я могу сказать об этом.

И последнее, что нужно сказать перед составлением списка.Поскольку у нас есть несколько хороших томов, включающих несколько работ одного и того же автора, я решил включить сюда те, которые находятся под рубрикой «книги».

Вот десять таких книг, на которых я остановился:

1. Платон, Последние дни Сократа — это четыре диалога: Евтифрон , Apology , Crito и Федон
2. Аристотель, Никомахова этика
3. Эпиктет, Беседы, фрагменты, Справочник
4.Августин Гиппопотам, Признания
5. Боэций, Утешение философии
6. Ансельм Кентерберийский, Три философских диалога — сюда входят Об истине, о свободе выбора и О падении дьявола
7. Фома Аквинский, Избранные произведения — включает широкий выбор работ Фомы
8. Рене Декарт, Размышления о первой философии (с возражениями и ответами)
9.Мэри Уоллстонкрафт, Защита прав женщин
10. Фридрих Ницше, Генеалогия морали

Есть целый ряд возражений, которые можно выдвинуть против этого списка (и не стесняйтесь делать это в предоставленном разделе комментариев вам сюда). Фактически, если бы ситуация была обратной — а я был читателем, просматривающим аналогичный список, который вы предоставили, — я бы, вероятно, высказал некоторые возражения со своей стороны! В то же время я буду придерживаться этого, по общему признанию, своего рода идиосинкразического списка, и приведу аргументы в его пользу.

Один из видов критики, который можно повторять снова и снова, звучит так: «Как вы могли исключить X из этого списка? Он или она — философ, признанный почти повсеместно в своей профессии как первостепенный! » Мои ответы на этот вопрос будут разными, в зависимости от предлагаемой цифры.

Томас Гоббс почти попал в список — и я бы включил Левиафана в качестве выбора — но в классе за уроком (поскольку я довольно часто преподаю Гоббса), я обнаружил, что сам факт того, что он пишет на английском языке 17-го века — и для кого-то вроде меня такой интересный язык — это препятствие для читателя 21 века.Даже если вы используете издание, которое упорядочивает орфографию и пунктуацию его прозы, Гоббс может быть довольно трудным. Я нахожу подобные проблемы часто возникающими при обучении Джона Локка и Дэвида Хьюма. Все трое являются авторами, с которыми следует не только встречаться на ранних этапах философского изучения, но также проводить с ними время и периодически возвращаться к ним. Но по моему опыту, они оказываются неоправданно сложной отправной точкой для обычного человека.

Ряд других философов используют — а иногда и монетизируют — значительное количество технической терминологии, что также делает их довольно трудными для читателя, только впервые погружающегося в философию.Иммануил Кант является ярким примером. Многие из используемых им терминов представляют собой своего рода код, кажущаяся непонятность которого сначала отталкивает студентов, но после взлома дает очень интересную философию. Опять же, Канта определенно стоит изучить, но, возможно, не в самом начале (по крайней мере, не все в одиночку — если вы боретесь с кантовской Основой метафизики морали , этот плейлист может оказаться полезным для вас).

Желательно, чтобы читаемые философские тексты вызывали раздражение, захватывали и вызывали интерес.Я не предполагаю, что это обязательно будет иметь место с каждым из этих десяти текстов для каждого начинающего ученика, но они, как правило, относятся к числу наиболее стимулирующих работ. Напротив, книга, которую я сам считаю весьма увлекательной — и которую я действительно считаю, что стоит изучить в какой-то момент — книга Джереми Бентама Введение в принципы морали и законодательства , довольно скучна для чтения многим. Это основополагающая классика философии утилитаризма, но именно из-за его склонности к различиям, примерам и перечислениям через некоторое время она может немного ошеломить.Для такого списка нам нужно прямо противоположное.

Вы заметите, что мой список имеет явный перекос в сторону античной и средневековой философии. По нему всего три произведения, написанные позднее Средневековья. Почему это так, спросите вы? Если вы только начинаете изучать философию и планируете заниматься этим какое-то время — возможно, даже на протяжении всей жизни — определенно не повредит получить хорошую основу в более ранней философской мысли. За редким исключением, большая часть позднейших философских работ, достойных прочтения, написана людьми, которые были достаточно знакомы по крайней мере с некоторыми мыслителями, предшествовавшими им.И, честно говоря, всех авторов и работы, которые я выбрал для вас, стоит узнать. Если вы не собираетесь умереть довольно скоро, у вас будет достаточно времени, чтобы прочитать всевозможных других, более поздних авторов — и вернуться к древним и средневековым писателям, которых я не включил.

Когда люди спрашивают, с чего им следует начать чтение философии, я всегда предлагаю начать с Платона . И учитывая, насколько важен его учитель, Сократ, в философском развитии самого Платона, почему бы не начать с этих диалогов, в которых описывается драма суда, осуждения, заключения и казни Сократа? В них также происходит много увлекательных философских аргументов, особенно в Phaedo , и вы познакомитесь с некоторыми ключевыми идеями Платона.

Подойти к Аристотелю немного сложнее, поскольку у нас есть философские трактаты, а не диалоги. Они довольно систематичны, но у Аристотеля действительно есть склонность подходить к проблеме с разных точек зрения, рассматривать вопрос в общих чертах и ​​ожидать, что вы заполните некоторые пробелы, а иногда и отклонитесь от темы. Но он блестящий мыслитель, и его «Никомахова этика», вероятно, одна из самых доступных для начинающих его работ.Читая его, вы не только познакомитесь с рядом важных понятий и различий в этике, но и со взглядами на человеческую природу, социальную и политическую организацию и даже на диапазон отношений, которые он называет дружбой.

Я немного колеблюсь, когда дело доходит до того, кого назвать лучшим автором для вашего первого знакомства со стоической философией. Есть аргументы в пользу Сенеки или Марка Аврелия, но когда дело доходит до этого, я считаю, что Эпиктет просто лучший выбор.Вы получаете гораздо больше возможностей для работы и более систематическую организацию в Эпиктет , чем в случае с Аврелием. «Письма Сенеки» также являются привлекательным вводным текстом, но я думаю, что «Беседы» просто предлагают более существенное взаимодействие со стоической мыслью.

Августин был очень плодовитым автором, и солидное философское образование неизбежно побудит вас прочитать по крайней мере несколько других его работ, но «Признания» действительно отличное произведение для начала.Это в то же время увлекательная автобиография распутства и духовной борьбы, а также набор продолжающихся философских и богословских размышлений, кульминацией которых являются классические метафизические размышления о самой природе времени и о том, что означает творение.

Учитывая приведенный список, «Утешение философии» объединяет и усиливает определенные нити более ранних работ. Боэций , как и Сократ, несправедливо приговорен к смерти и должен смириться со своей судьбой.Он также объединяет элементы и аргументы из платонической, аристотелевской и стоической философии в более широком христианском контексте, даже не упоминая христианство.

Ансельм более известен своим Proslogion (который содержит одну версию того, что стало называться «онтологическим аргументом») и своим Cur Deus Homo (который содержит новаторский и влиятельный рассказ об искуплении и воплощении). Но для тех, кто только начинает, я думаю, что эти три трактата — лучшее место для начала.Они предоставляют очень интересный анализ различных модальностей истины, широкую концепцию справедливости, работу воли, мотивации, которые разумные существа могут и должны иметь, и, конечно же, некоторые предположения о падении Дьявола.

Фома Аквинский был плодовитым писателем, и одним из его наиболее важных вкладов является массивная (и незаконченная) Summa Theologiae. Это определенно не та работа, я бы предлагал одну подкатку сразу, даже если Томас говорит, что она предназначена для новичков.Но его мысль действительно является прекрасным введением и примером схоластического подхода к философии. Том, который я рекомендую здесь, содержит ряд хороших репрезентативных отрывков из этой Summa и много другого интересного материала.

Когда вы встретите Рене Декарт , вы можете пойти с его Рассуждением по методу , но когда у вас будет достаточно времени, я предпочитаю, чтобы студенты встречались с ним через его Размышления о первой философии .Он охватывает более важные темы на пути развития картезианского проекта и более подробно рассматривает многие из них, чем более короткий «Дискурс». Соглашайтесь или не соглашайтесь с ним, любите его или ненавидите, Декарт определенно стоит встретить на ранних этапах учебы. И хотя он борется со сложными концепциями, его текст довольно ясен и доступен.

Мэри Уоллстонкрафт — относительно недооцененный писатель, работавший на стыке раннего Нового времени и XIX века, который ей не удавалось увидеть.Ее справедливо считают феминисткой, поскольку она провела культурный анализ, который все еще актуален сегодня, и убедительно выступила за равенство между женщинами и мужчинами. Ее «Защита прав женщин» — прекрасное произведение в рамках традиций этики добродетели, которое остается вполне доступным для современного читателя.

Фридрих Ницше , как и все остальные в списке, может быть несколько трудным для чтения, если цель состоит в том, чтобы полностью понять его книги. Но и начинающий читатель может многое извлечь из его произведений.Он определенно не мыслитель систематический, на самом деле, иногда сознательно антисистемный. Но его «Генеалогия нравов», вероятно, является наиболее систематической из его работ ( Рождение трагедии , возможно, тоже, но я бы сказал, что для этого требуется больше опыта в древней литературе), и это мой выбор, чтобы завершить этот довольно короткий но, надеюсь, полезный список.

Введение в философию — 5 лучших книг для чтения

Философия буквально означает «любовь к мудрости», но определение этого понятия становится немного сложным.Короче говоря, философия занимается глубокими фундаментальными вопросами: от того, как нам лучше прожить свою жизнь, до основной природы миров, в которых мы живем. Но в этом слове находится целая вселенная чувств, разума и смысла (ибо для более полного исследования см. наше краткое руководство о том, что такое философия и почему она важна сегодня). Учитывая такую ​​гигантскую тематику, трудно понять, с чего начать.

Но не бойтесь! Этот список для чтения содержит лучшие общие введения в философию.В каждой книге обсуждаются устойчивые вопросы, которые философы решали на протяжении всей истории — вопросы, которые вы, вероятно, задавали себе сами. Вы знаете те. Почему что-то существует? Что делать правильно? «Реален» ли мир вокруг нас?

Цель философии не обязательно состоит в том, чтобы дать вам ответы на эти вопросы, но, скорее, в том, чтобы вооружить вас правильными инструментами для проведения вашего собственного исследования и поиска ответов для себя. Представляя подходы лучших умов философии, книги из этого списка направляют вас по этому пути.

1. Что все это значит? Томас Нагель

Томас Нагель — блестящий современный философ, стоящий за «Вопросами о смертных» и «Взгляд из ниоткуда». Написанная в 1987 году, Нагель «Что все это значит?» представляет собой ясное и доступное введение в философию, в котором излагаются основные проблемы философского исследования для начинающих. В тонкой книге, чуть более 100 страниц, Нагель освещает свободную волю, правильное и неправильное, смерть, язык, смысл жизни и другие ключевые темы ясным, ясным языком, чтение которого было бы очень полезно для любого, кто интересуется философией.

Что все это значит?

ОТ THOMAS NAGEL