Студия сказкотерапии «Страна мудрости»

Окончила Волгоградскую Академию профессиональной подготовки специалистов социальной сферы по программе «Педагог раннего развития. Современные методики развития детей. Психолого-педагогическое сопровождение детей раннего возраста»

Стаж преподавательской деятельности 7 лет.

Является автором многочисленных сказок, рассказов для детей.

Тел. 8-983-288-46-86

Сделать человека счастливым не так и сложно…главное заложить в него качества, которые помогут счастливым стать! И в этом на помощь приходит СКАЗКА!                                                  

Сказка — это некий мостик, который соединяет мир взрослых и мир детей.

Попробуйте научить ребенка чему-то читая ему нотации и нравоучения… и попытайтесь те же просьбы заложить в сказку, в сказочных персонажей… Поверьте, из сказки ребенок сделает выводы быстрее и правильнее, и с большим желание и интересом! 

 

 

СКАЗКОТЕРАПИЯ – это направление в практической педагогике и психологии, которое через сказку, простым и понятным языком учит ребенка:

— доброте

— вежливости 

— уважению

— целеустремленности

— уверенности в себе

— ответственности

 и многому другому.  

 

КАК ПРОХОДЯТ занятия по сказкотерапии:

Дети с педагогом отправляются в путешествие в сказку. 

Через прослушивание, прочитывание, проигрывание сказки, дети учатся жизненным ценностям, основам поведения и реагирования, взаимодействию друг с другом и окружающим миром. Идея, заложенная на занятии в сказке, обсуждается с детьми, проводится взаимосвязь с реальной жизнью, дети рассуждают над последствиями поведения героев, придумывают свой возможный исход сказки. Вместе с педагогом дети учатся говорить, размышлять, делать выводы, прислушиваться к мнению других ребятишек, отстаивать свою точку зрения.

В занятия с детьми включены: считалки, поговорки, детские стихотворения, разучивание которых помогает закрепить тему, а также развить память и речь.

Для детей 6 лет разработана отдельная программа: «С удовольствием иду в школу»

Дети, через сказки, рассказы, общие размышления и рассуждения знакомятся со всеми аспектами школьной жизни (что такое школа, класс, директор, как себя вести на уроке, перемене, как решать конфликты, знакомиться с одноклассниками и т.

д.)

Так же на занятиях по сказкотерапии может быть представлен комплекс занятий, на предложенные родителями темы (например: страхи, адаптация к садику и школе, тема детской ревности и многие другие)

 

 

Основные задачи курса сказкотерапии:

— Воспитать в детском сознании правильное восприятие окружающего мира и общества;

— Привить ребенку моральные ценности и основы поведения;

— Стимулировать развитие творческих способностей у детей.

-Научить детей общаться, взаимодействовать с окружающими, самостоятельно решать соответствующие их возрасту жизненные задачи и трудности.

 

 

 Расписание занятий:

Занятия проходят по субботам

10-00 – группа старшая (возраст 5-7 лет)

11-00 — группа средняя (возраст 4-5)

12-00 — группа старшая (возраст 5-7 лет)

13-00 — группа младшая (возраст 3-4 года)

Сказкотерапия с радостью ждет ребятишек на своих занятиях!  

Что такое сказкотерапия и как она лечит.

Интервью с психологом :: Здоровье :: РБК Стиль

Существует множество разновидностей психотерапии. Одна из них — сказкотерапия. Выясняем, как она работает, зачем это взрослым и что говорит о вас ваша любимая сказка.

Натэла Ханэлия,

специалист по консультативной психологии, этнопсихологии и психологии в бизнесе. Окончила магистратуры Московского института психоанализа, а также Уппсальского и Ливерпульского университетов

Как народные сказки могут быть задействованы в работе с психологом?

В прошлом целители и рассказчики были одинаково почитаемы. Ведь сказки создавались и передавались из уст в уста, запечатлевая некий универсальный человеческий опыт, в том числе психологический. Именно поэтому мы можем видеть, что в сказочном наследии от Европы до Азии много похожих сюжетов. Сказки отражают базисные паттерны психики.

Исследователь мифологии Кэмпбелл говорил, что в затруднительной ситуации важно просто подобрать правильную сказку, с помощью которой вы сможете найти выход и справиться со стоящими перед вами задачами. В сказках мы можем найти ключи к разным аспектам жизни: взрослению, становлению, отделению от родителей, межличностным отношениям и так далее. И даже если мы не будем заниматься интерпретацией сюжета сказок, сам рассказ сказки уже оказывает терапевтический эффект.

Вы сказали о повторяющихся сюжетах сказок разных народов мира. Какие сюжеты повторяются чаще всего?

Всюду мы можем встретить сюжет о красавице и чудовище — в Европе, Индонезии, Турции. Часто встречаются сказки, где главная героиня — падчерица, условно Золушка. Другой распространенный сюжет — о подмененной невесте, когда в ходе определенных перипетий на ее месте оказывается, например, служанка, которая выдает себя за невесту принца. Такие сказки есть в Европе, Дагестане, Таиланде. Животные-помощники — тоже частые герои сказок.

А вообще разработан сказочный классификатор, где отмечены все самые популярные сюжеты сказок. Наиболее распространенным является указатель сюжетов фольклорной сказки Аарне-Томпсона, где каждому сюжету присвоен свой уникальный номер. Например сюжет «чудесные дети» стоит в указателе под номером 707 и объединяет различные истории о чудесном рождении и чудесных свойствах детей. А сюжет номер 451 — это сказки о братьях, превращенных в птиц и о спасающей их сестре. 

В каких случаях сказкотерапия применима для взрослых?

Сказка соединяет наше сознательное с бессознательным, иррациональным, с миром образов и эмоций, с нашими глубинными переживаниями. Сказка нужна нам тогда, когда мы хотим посмотреть на то, что происходит внутри нас, миновав при этом поверхностный пласт наших собственных привычных представлений о себе и мире. Если человек застрял в какой-то проблеме, то сказка может помочь ему найти выход, дать иной взгляд на проблему.

Кадр из фильма «Гарри Поттер и философский камень»

© kinopoisk. ru

Как это происходит?

Во время индивидуальной работы с человеком мы можем попросить его вспомнить любимую сказку. При этом нужно внимательно слушать, как человек рассказывает ее. Во взрослом возрасте мы зачастую упускаем какие-то важные моменты или, наоборот, что-то добавляем, и это очень показательно: можно увидеть, в чем именно проблема. Дело в том, что в сказке нет ничего лишнего. И даже если какие-то ситуации, как нам кажется, абсурдны, они очень важны. Сказка прокладывает путь из проблемной ситуации к целостности, из реальной травматичной ситуации к ее разрешению. Есть, к примеру, сказка про девушку-безручку (классический сюжет, встречается и у братьев Гримм, и в Армении, и в Испании, и в сборнике Афанасьева). В начале сказки отец отрубает девушке руки. Это потеря. Это травма. Сказка заканчивается тем, что эти руки снова отрастают. На языке символов мы могли бы говорить, что руки связаны с нашей способностью творить.

Мы можем смотреть на этот процесс как на восстановление психической целостности. По тому, как человек рассказал свою сказку, мы можем определить, каких кусочков, звеньев может ему не хватать для решения своей проблемы.

Сказки также ценны тем, что помогают людям вернуться к своему эмоциональному содержанию. Когда мы теряем контакт со своими инстинктами, мы оказываемся отрезанными от ощущения того, кто мы есть. Сказки исцеляют, потому что они могут помочь нам восстановить связь с этой инстинктивной основой. Они напоминают нам о том, что мы всегда знали, но, возможно, забыли. Прикосновение к «историческим основам» психики устраняет внутренний раскол и напоминает нам, что мы являемся частью большой истории. В этом смысле сказка может стать нашим проводником. В первую очередь, к тому знанию о себе, что недоступно нам на рациональном уровне. А это может помочь нам осознать те процессы, которые происходят в нашей жизни на текущий момент. Например, сказка «Пастушка гусей» как раз относится к сюжету о подмененных невестах.

Проживая историю принцессы, которая в силу своей скромности и застенчивости оказалась пастушкой гусей, мы можем посмотреть на то, что происходит с нашим собственным голосом, почему он оказывается тише всех других голосов и какой путь надо пройти, чтобы обрести способность говорить «нет» и отстаивать себя.

Мы можем также узнать, какие архетипические мотивы играют важную роль в нашей жизни. Есть такое понятие, как сценарий, и через любимую сказку можно проанализировать, какой у нас жизненный сценарий.

Когда мы работаем со сказкой, то можно говорить о том, что мы как бы проживаем эту сказку. Что это значит? Сказка является отражением различных психических процессов, и на всех персонажей сказки можно смотреть как на фигуры внутреннего пространства человека, поэтому любая работа со сказкой — это глубокое исследование своего внутреннего мира. То, какой отклик сказка находит именно в нас, какие истории из нашей повседневной жизни ассоциативно всплывают, дает большой инструментарий для самопознания. Также, работая со сказкой, мы можем рассмотреть свою жизненную ситуацию, потому что сказка — это максимально концентрированная история, она раскрывается и наполняется посредством нашей личной истории и опыта. Сказки находят в нас отклик, потому что это первые учебники очень практической психологии. К примеру, есть сюжеты о том, как человек отделяется от своих родителей, взрослеет, вступает во взрослую жизнь и обретает личностную автономию. Если это актуальная для меня проблема, я могу подобрать сказку и найти там варианты преодоления трудностей.

Конечно, сказка не дает четкие инструкции вроде «в полночь обернись, перекувыркнись и прыгни в котел с горячей водой». Нам нужно подумать: что будет для нас означать этот прыжок или встреча с каким-то персонажем? Это не буквальная инструкция, она запускает в нас воображение, фантазию. Когда в группе десять человек читают одну сказку, это десять разных сказок. Сказка многозначная, в ней очень много смыслов.

«Гарри Поттер», «Хроники Нарнии» или другие популярные современные сказки обладают терапевтическим эффектом?

Безусловно, потому что это тоже мир образов. Правда, авторские сказки вроде «Гарри Поттера» или сказок Андерсена, помимо архетипических мотивов, содержат также авторские переживания.

Большинство современных классических историй строятся по структуре «путь героя» Кэмпбелла. Например, трилогия «Властелин колец». Герой проходит определенные этапы и развивается. Он проходит этап, который называется «зов». На этом этапе герой встречается с ощущением, что обычная, привычная реальность, хоть и удобна, но не соответствует его внутреннему потенциалу и что-то неопределенное, незнакомое и далекое манит его. И в определенный момент он слышит зов, и ему важно на него откликнуться. Это не что иное, как голос из внутренних глубин. В «Гарри Поттере» на этапе зова мальчик получает письма из Хогвартса, он изо всех сил стремится их прочитать, откликается на зов, и после этого его жизнь меняется. Это современное переосмысление архетипических процессов.

Сказки сами по себе (даже без помощи психолога) способны задавать правильное направление, прорабатывать и решать какие-то проблемы человека?

Да, самая известная исследовательница сказок Мария Луиза фон Франс говорила, что сказки нужны не для того, чтобы их интерпретировать и расшифровывать, но чтобы их рассказывать. В начале беседы мы говорили о целительной силе сказок, известной с древности. Тогда, конечно же, не было никаких психологов, просто люди собирались вечером вокруг костра и рассказывали сказки, каждый слушал и погружался в свое воображение.

Кадр из фильма «Хроники Нарнии: Лев, Колдунья и платяной шкаф»

© kinopoisk.ru

Какие сказки вы советуете прочитать взрослым?

Те, которые им нравятся. Потому что у всех разные мотивы и сюжеты. Можно брать сборники сказок и читать. Можно попробовать написать сказку самостоятельно на какую-то проблемную ситуацию и посмотреть, на что она может быть похожа. Богатство сказочного материала позволяет найти сказку на любую проблему, любой вопрос. И я говорю не про вытягивание верного ответа, а скорее про активацию через сказку собственных подсознательных интуитивных ресурсов, которые, вступая в контакт со сказкой, могут дать какие-то ответы или объяснить переживания. Сказки, которые не нравятся, могут оказаться еще более интересными. Может быть, они содержат как раз то, с чем в обычной жизни нам иметь дело не хочется.

Что можно сказать о взрослом человеке, если его самая любимая сказка, например, «Спящая красавица»?

Тут все зависит от того, с кем из персонажей сказки человек себя идентифицирует. При работе со сказкой мы выделяем два уровня. Первый уровень — объективный: сказка описывает события, реально происходящие в нашей жизни. Второй уровень — субъективный, и он представляет для нас больший интерес: персонажи сказки выражают наше внутреннее состояние. Тогда можно, например, задавать вопросы в связи со сказкой «Спящая красавица»: «Какая моя часть, условно говоря, спит?», «Какая часть меня ждет, чтобы ее разбудил некий прекрасный принц?», «И кого или что я жду в форме этого прекрасного принца?» В разных версиях «Спящей красавицы» принцесса пробуждается разными способами. Пробуждение от поцелуя принца — самый известный вариант сюжета. В некоторых из ранних версий принцесса просыпается, когда рожденный ею ребенок высасывает у нее из пальца колючку. На более архетипическом уровне мы можем говорить, что эта сказка рассказывает нам о пробуждении женского начала, любви.

На сюжетном уровне «Спящая красавица» — это история про спасение девушки принцем. Есть целый ряд подобных сюжетов. Есть и обратные истории — «Финист — ясный сокол», «Аленький цветочек», — когда девушка спасает молодца. Условно, эти сказки можно назвать женскими и мужскими, но скажу, что речь идет не о гендере, а о мужском и женском начале внутри каждого из нас. В сказке, где принцесса заточена в башне, мы можем говорить о том, что женская часть — это мечты, фантазии, а мужская часть — это действия, активность. Когда в сказке героиня отправляется спасать принца, мы можем предположить, что идеям и мечтам человека не хватает активного начала и важно предпринять какое-то путешествие. А когда мы говорим о принцессе, ожидающей спасения, то речь идет о том, что человеку важно соединить в самом себе активное мужское начало с эмоциями и чувствами. Именно поэтому такие сказки заканчиваются браком, когда становятся единым целым две наших части: часть мечтательная, из мира образов и интуиции, и часть активная, способная реализовать эти мечты. Когда эти начала соединяются, рождается, условно говоря, ребенок.

Кадр из мультфильма «Спящая красавица»

© kinopoisk.ru

Что можно сказать о людях, которые никогда, даже в детстве, не любили сказки?

Причины у этого могут быть разные. Некоторые родители просто не читают деткам сказки. Особенно заметной эта тенденция стала в последнее время: есть взрослые, которые ополчились на сказки, в которых присутствует какая-то жестокость, они говорят, что их не нужно читать детям. Или же сказки понимают слишком буквально: например, говорят, что «Золушка» или «Красавица и чудовище» закладывают в уме девочки жизненный сценарий на созависимые отношения. Но это очень буквальное понимание.

Если человеку вообще не нравятся сказки, то, наверное, можно говорить о разрыве между его рациональной и эмоциональной частями. Могут быть трудности с воображением и фантазированием. Есть люди, у которых функция воображения нарушена, в этом случае человеку сложно спуститься с рационального уровня на что-то игривое и образное. Опять-таки, здесь все очень индивидуально.

Правда ли, что сказкотерапия может оказывать влияние на физическое состояние, например снимать головную боль?

Посредством работы со сказкой вы можете осознать какую-то травматическую ситуацию, что-то оплакать и понять. И если ваша головная боль была связана с тем, что некие эмоции не находили выхода, тогда в процессе сказкотерапии симптомы действительно могут снизиться. Сказкотерапия может быть одним из инструментов работы с психосоматическими заболеваниями. Прикосновение к сказочным историям помогает понять свою собственную историю, то, что с нами произошло и какие процессы оказывают на нас влияние. Например, сказки про девочку-безручку или «Синяя борода», где имеет место столкновение с хищническими персонажами, могут помочь высвободить свои переживания и поработать с травмами.

Можно ли сказать, что мультфильмы, фильмы, театральные представления — это тоже в какой-то степени сказки, с помощью которых можно решить какие-то психические проблемы?

Да, это терапия творчеством, арт-терапия. Сказкотерапия является одним из направлений терапии искусством. Даже прочтение художественных книг может быть терапевтичным. Любое художественное произведение позволяет соприкоснуться с тем в нас, что не рационально, не вербализуется.

Расскажите интересный пример из практики сказкотерапии.

Я не могу рассказывать примеры из собственной практики, потому что важно соблюдать конфиденциальность. Но я могу поделиться примером из работы психотерапевта Ханса Дикманна, автора нескольких книг по анализу сказок. В одной из своих статей он рассказывает историю женщины. Она выросла в семье госслужащих, где не поощрялось личностное творческое развитие. В семье царил дух жесткой дисциплины, слоганом семьи было «служение обществу», и коллективные ценности считались важнее личных. Она посещала кружки, которые для нее выбрали родители, не спросив, чего хотела бы она сама. Возможностей контакта с собственной душой у нее не было. Ее видели в одной роли: она должна была поступить в университет на определенную специальность. И хотя у нее не было склонности к этому виду деятельности, родители нанимали ей репетиторов, и она-таки окончила обучение и пошла работать. И потом у нее начались проблемы.

В ходе работы с психологом ей приснился сон, где с ней говорила змея. Терапевт обратил на это внимание и сопоставил это с ее личной историей, особенно с тем, что она боялась всех животных: собак, кошек, змей. Он предложил ей почитать сказку «Белая змея» братьев Гримм. Сказка рассказывает о короле, который каждый день ел одно блюдо, и оно делало его очень мудрым. И слуга, который каждый день приносил ему это блюдо, один раз решил посмотреть, что это за еда, хотя блюдо было под строжайшим запретом. На тарелке оказалось мясо белой змеи. Слуга нарушил еще один запрет — попробовал мясо, и начал понимать язык животных. Благодаря обретенным способностям он находит кольцо королевы, и его хотят вознаградить за это, но он понимает, что когда-нибудь все узнают о нарушении запрета, поэтому покидает дворец и отправляется в путешествие. По дороге он помогает нескольким животным: воронам, рыбе, муравьям. Потом, как в сказках обычно бывает, эти же животные приходят ему на помощь, и все заканчивается браком. 

Дикманн какое-то время работал с девушкой через призму этой сказки. Первое, что было понято, — нарушение запрета. Эта девушка все время подчинялась. У нее были художественные таланты, но она не развивала их, она была слугой, который каждый день приносил блюдо и не задавал вопросов. Но любопытство побеждает страх. С точки зрения этики это, может быть, неправильно, но сказка показывает, что нарушение запрета может быть развивающим. Второй пласт — животные. У этой девушки контакт со своей инстинктивной частью был отрезан. Животные — это непредсказуемая энергия, инстинкты, они не слушают запреты, если только они не выдрессированы. И работа с образами животных тоже терапевтична и интересна. Рыба — вода, муравьи — земля, вороны — воздух, это три разные стихии. Работа с этой сказкой позволила найти выход из ситуации. Для девушки это стало открытием: за нарушением запрета следует не наказание, а целое путешествие к самому себе, к своей собственной целостности.

Мумидом

Сказкотерапия – направление практической психологии, которое, используя метафорические ресурсы сказки, позволяет людям развить самосознание, стать самими собой, и построить особые доверительные, близкие отношения с окружающими… Каким образом, посредством сказкотерапии удается достигать таких целей? Во-первых, сказка всегда служила средством встречи ее слушателя или читателя с самим собой, потому что метафора, лежащая в основе сказки выступала не только «волшебным зеркалом» реального мира, но – в первую очередь – его собственного, скрытого, еще не осознанного внутреннего мира… Во-вторых, нацеленность сказкотерапии на развитие самосознания человека, определяемая сущностью сказок, обеспечивает как контакт с самим собой, так и контакт с другими. Сказочная метафора в силу присущих ей особых свойств оказывается способом построения взаимопонимания между людьми. В-третьих, в сказке отсутствуют прямо выраженные нравоучения или рекомендации, усвоение необходимых моделей поведения и реагирования, новых знаний о себе и мире происходит незаметно, исподволь. Сказкотерапия — как психологический метод накладывает свои возрастные ограничения при работе с детьми: ребенок должен иметь четкое представление о том, что существует сказочная действительность, отличная от реально существующей. Обычно навык такого различения формируется у ребенка к 3,5-4 годам, хотя, безусловно, в каждом конкретном случае необходимо учитывать индивидуальные особенности развития ребенка. Сказка обычно выполняет три функции: диагностическую, терапевтическую (коррекционная) и прогностическую. Диагностическая сказка предполагает выявление уже имеющихся жизненных сценариев и стратегий поведения ребенка. Инструкции, которые предъявляются ребенку в данном случае такие: «Сочини сказку о мальчике пяти лет», «Сочини любую сказку». Затем психолог проводит анализ сказки. Таким образом, может быть выявлен базовый жизненный сценарий, либо ставшие привычными способами реагирования поведенческие стереотипы ребенка. Также диагностическая сказка может способствовать выявлению отношения или состояния ребенка, о которых он не хочет или не может говорить вслух. Комбинируя различные приемы сказкотерапии, можно помочь каждому ребенку прожить многие ситуации, с аналогами которых он столкнется во взрослой жизни. И значительно расширить его мировосприятие и способы взаимодействия с миром и другими людьми.

27 ноября состоится очередная встреча Родительского лектория | ФДО МГППУ

                                                 Уважаемые Родители!

 

27 ноября в 18 ч 30 мин состоится очередная  встреча  Родительского лектория

В этот раз наш преподаватель Мария Антоновна Одинцова покажет Вам один из методов в психологии, с помощь которого можно  добраться до области истинных чувств, до нашего «внутреннего ребёнка» и наладить с ним контакт.

Эта встреча будет  посвящена Сказкотерапии и проходить в виде мастер- класса

Аннотация:

Сказка лечит душу

    С давних пор известна волшебная сила сказок. В сказках отражается многовековой опыт поколений. Сказка является не только развлечением, она имеет воспитательное, эстетическое, познавательное и чувственное значение. Мудрость, которая представлена в сказочной форме заставляет нас думать, развивает воображение и формирует определенный опыт.

    Сказки благотворно влияют на психику человека.

    Какому герою сказки мы сочувствуем-сопереживаем? Какой герой вызывает страх, ненависть, раздражение? – отвечая себе на эти вопросы мы познаем себя, свои неосознанные поведенческие мотивы и паттерны.

 Через сказочный сюжет взрослый человек «примеряет на себя» поступки и действия различных героев, выбирая роль счастливого и удачного героя, преодолевая житейские трудности. При помощи сказкотерапии можно безопасно и безболезненно пересмотреть свой жизненный сценарий или сформировать новый.

   Применение сказкотерапии помогает при важном выборе, когда у взрослого человека не хватает решительности действовать. Написанная для себя сказка позволяет поднять на поверхность то, что скрыто в подсознании. После написания сказки очень важно правильно ее проанализировать.

   Взрослым сказкотерапия помогает рассмотреть свою проблему, найти решение или укажет на возможные средства решения проблемы, создает позитивное ожидание.

 

Информация о ведущем: 

Одинцова Мария Антновна — проф. кафедры психологии и педагогики дистанционного обучения ФДО МГППУ; Старший научный сотрудник лаборатории мониторинговых исследований межведомственного ресурсного центра безопасности образовательной среды МГППУ. 

Мария Антоновна — автор более 150 публикаций, среди них такие книги как: 

1) «Многоликость жертвы Или немного о великой манипуляции», 2010. В переиздании на 2014 год. 

2) «Психология жертвы. Сказкотерапия для взрослых», 2010, 20012. 

3) «Типы поведения жертвы. Опросник ролевой виктимности», 2013. 

4) «Сказкотерапия для взрослых. Методическое руководство по использованию проективных методик в сказкотерапии», 2014.

5) «Психология жизнестойкости», 2014

 

Регистрация: https://docs.google.com/spreadsheets/d/1jIWAPIpI0znSgoWYxOeHgZ-8Uy7FKLyW…

Вход на трансляцию http://do.mgppu.ru/public_translations

Место встречи: Сретенка, 29, 309 ауд.

 

Деканат ФДО МГППУ

Для самых маленьких, или Как работает сказкотерапия

«Что ты мне сказки рассказываешь?» — возмущаемся мы, когда нет доверия к словам собеседника. А вот психолог Александра ТОМИЛОВА знает: истории о том, чего не было, могут помочь детям справиться с разными проблемами — от неуверенности в себе до страха темноты. Об этом она рассказала в интервью «НВ».

 

— Александра Юрьевна, давайте сначала определимся, что же все-таки понимается под термином «сказкотерапия»?
— Это метод психологической помощи, который начал применяться сравнительно недавно, но доказал свою эффективность. Что важно отметить: терапевтическая сказка не может навредить, это экологичный и безопасный способ помощи ребенку. Традиционно считается, что метод подходит детям в возрасте от трех до тринадцати лет, но границы все-таки размыты. Зависит еще и от ребенка, от его индивидуальных особенностей. Сказкотерапия как метод психологической поддержки может избавить малыша от навязчивых страхов, помочь адаптироваться в детском саду или школе, решить личные проблемы, такие, как неуверенность в себе и проблемы поведения, в числе которых агрессия, гиперактивность, осознанная ложь… Также это способ справиться с какой-либо сложной ситуацией, подготовиться к взрослой жизни, преодолеть ревность между братьями и сестрами — в этом случае сказка пишется для обоих детей.

— Как проходят ваши встречи с семьями?
— Я разговариваю с родителями, которые описывают ситуацию так, как они ее видят, затем беседую с самим ребенком. Собираю информацию о нем: какой у него любимый цвет, какие ему нравятся игрушки, мультфильмы, есть ли хобби. Всё это потом будет нужно для того, чтобы ввести в сказку героя, очень похожего на ребенка. Также во время сессии проводится диагностика. Я использую проективные методы, например, рисунки. Попросив ребенка изобразить несуществующее животное, грамотный специалист получит массу информации. Тут имеет значение всё: как рисунок расположен на листе, из каких элементов он состоит, какой у животного характер. Все детские проблемы переносятся из подсознания на бумагу. А мне для написания сказки как раз очень важно выйти на проблему ребенка, на его чувства, ощущения и переживания. Нередко бывает так, что мама говорит об одной сложности, а ребенок видит другую. Терапевтический эффект от сказки будет только тогда, когда она совпадет с ощущениями самого ребенка. Главная цель в том, чтобы помочь ему справиться с травмирующей ситуацией.

— Что еще важно при общении с ребенком?
— На первом этапе диагностики нужно выявить ведущий канал восприятия. Кто ваш ребенок — визуал, аудиал или кинестетик? Конечно, мы все воспринимаем информацию и зрительно, и через слух, и через осязание. Но какой-то один способ познания мира все равно будет ведущим. Это надо учитывать. Если ребенок — визуал и мыслит образами, то в сказке должно быть много ярких описаний, чтобы картинка сама вставала перед глазами. Если кинестетик, тогда нужен рассказ о том, как герой ощутил прохладу воды, дотронулся до шероховатого дерева и так далее. Чтобы донести информацию из сказки, важно общаться на языке ребенка.

Когда проблема выяснена, я начинаю писать сказку. Но не всегда всё так просто. Бывает, дети закрыты и сами не знают, отчего им плохо, проблема вытеснена в подсознание. Значит, ее надо выявить. Если ребенок — визуал, мы с ним совместно рисуем сказку, если — аудиал, просто сидим и сочиняем, если — кинестетик, разыгрываем мини-постановку с игрушками. И происходит вот что: ребенок рассказывает про какого-то лисенка, ассоциирует себя с ним и неосознанно выдает, в чем все-таки его проблема.

— Как вы пишете сказки?
— Создаю героя, максимально похожего на ребенка. Тут очень тонкий момент: сам ребенок не должен догадаться, что эта сказка про него, иначе никакого терапевтического эффекта не будет. В сказке всегда есть проблема, схожая с проблемой ребенка, и мудрый наставник, который дает герою, как правило, пошаговые указания, как выйти из сложной ситуации. Затем я отправляю сказку родителям вместе с инструкцией, как ее надо читать.

— Еще и инструкция есть?
— Не обойтись без определенных правил, чтобы сказка подействовала. Сказку читают вечером, обычно после того, как ребенок уже лег в кровать и расслабился. Важно поймать состояние между бодрствованием и сном, когда информация усваивается лучше всего. Кроме того, я говорю родителям: одна сказка — одна проблема, нельзя свести несколько сложностей в одну историю. Решение прокручивается в детском подсознании, это длительный процесс, он занимает в среднем три недели. За это время ребенок может уже забыть сказку и ее героев, но он поймет, как разобраться со своей проблемой в реальности.

— А почему родителям просто не дать сыну или дочери тот совет, который есть в сказке?
— Ребенок все-таки воспринимает своих родителей как тех, кто его воспитывает. Если они что-то предложат, он может просто не послушаться. Кроме того, когда мы даем какой-то совет, мы обращаемся к сознанию. Наша рациональная часть может заблокировать эту инструкцию. А когда родитель рассказывает сказку, сознание отвлекается на сюжет, и решение проблемы закладывается на подсознательном уровне.

— С какими проблемами к вам чаще всего приходят?
— У каждого ребенка они свои, я не могу выделить что-то типичное. Бывает, что родители приводят детей и жалуются, что те плохо ведут себя в детском саду или школе. Есть те, кто боится отвечать у доски в классе, боится ошибиться, даже если всё хорошо выучил. Есть и такие ребята, которым нужно помочь справиться со сложной ситуацией, будь то переезд в другой город, развод родителей или уход из жизни близкого человека. Тут еще надо отметить, что один и тот же симптом, например, страх темноты, может быть вызван совершенно разными проблемами. Моя задача в том, чтобы выявить их и проработать.

— Вы получаете от родителей обратную связь, когда сказка уже написана и рассказана?
— Да, это для меня очень важный момент. Значение имеет реакция ребенка, когда сказку читают. Если он начинает бегать, прыгать, отвлекаться, значит, сказка не зацепила. Но обычно мамы пишут, что ребенок сидел и слушал, открыв рот. Также я прошу обращать внимание, когда ребенок задает вопросы по сказке, и фиксировать это. Кроме того, я пишу родителям через три недели — это примерный срок, когда должны стать заметны изменения в поведении ребенка. Многие отмечали, что их дети не просто выполняют инструкции из сказки, что есть небольшие бонусы. Кто-то стал более послушным, кто-то впервые приготовил маме кофе. В общем, такие мелкие приятные моменты.

— Почему вы решили заниматься сказкотерапией?
— Диплом психолога дает общие знания, но нужны также инструменты для работы. Я искала те, что будут близки мне по духу, и сказкотерапия была тем, что мне захотелось попробовать. У меня двое детей, и моя дочь как раз пошла в первый класс, когда я начала учиться сказкотерапии, так что это было актуально для меня. К тому же дети, наверное, самые незащищенные из всех людей, и мне всегда хотелось им помогать.

— А своим детям вы писали сказки?
— Сыну еще рано, ему только исполнилось два года. А дочке писала. Она медлительная, очень боится ошибок и поэтому делает всё неторопливо, основательно. И я написала сказку про улиточку. Где-то через неделю она подошла и сказала: мама, я теперь будут делать вот так. Но, конечно, со своим собственным ребенком работать сложнее. К тому же теперь дочка начинает понимать механизмы, видит, как я пишу сказки для других детей. Но до сих пор она всегда ждет, когда будет готова новая история, и просит почитать ей.

Фото из архива Александры Томиловой

Сказкотерапия. Методическая группа | psihological-centre

Программа повышения квалификации на базе имеющегося высшего образования психологического, педагогического и медицинского профиля.

​

Ведущая курса – Иванова Ирина Николаевна (г.Тюмень). Психотерапевт, кандидат медицинских наук, сказкотерапевт-практик метода комплексной сказкотерапии, директор центра сказкотерапии «Зазеркалье»

​

Длительность курса 24 ак. часа.

​

В программе:

 

Модуль 1. Введение в сказкотерапию.

 

Модуль 2. Понятие комплексной сказкотерапии.

1. Язык, с помощью которого можно наладить общение с собственной душой.(игры «два мира один дом»).

2. Воспитательная система. Игра «Волшебное дерево».

3. Система развития эмоционального интеллекта. Игра «рыцари и печенеги».

4. Система представлений об архетипических сюжетах.. Говорим о женских и мужских архетипах и архетипических сюжетах. Игра «домострой».

 

Модуль 3. Принципы сказкотерапии.

— Самодисциплины.

— Жизненной силы

— Принцип кристалла. Упражнение «Пластилинновая страна»

— Принцип моста.

— Упражнение. « Ожерелье надежды»

 

Модуль 4. Разбор приемов практической работы.

​

По окончании методической группы участники приобретают необходимые знания и навыки работы в методе, собственные сказки, бесценный опыт групповой работы, а также документ о повышении квалификации (при психологическом или педагогическом законченном образовании). 

​

Расписание занятий:

1 день с 15:00 до 20:00,

2 день с 10:00 до 18:00,

3 день с 10:00 до 18:00 (с перерывами на обед и на кофе-паузы)

​

Телефоны для связи: 8-922-472-61-89, 8-3452-587-527, 8-922-266-00-65

 

Стоимость курса зависит от даты оплаты.

​

Регистрацией на семинар является предоплата не менее 40% от стоимости за семинар.

Подробную информацию можно получить у менеджеров курса:

Екатерина Громова и Елена Халеева

Группа мероприятия в ВК: https://vk.com/event159174988

Сказкотерапия — Маленький.ру

Сказкотерапия – направление практической психологии, которое, используя метафорические ресурсы сказки, позволяет людям развить самосознание, стать самими собой, и построить особые доверительные, близкие отношения с окружающими…

Каким образом, посредством сказкотерапии удается достигать таких целей?

Во-первых, сказка всегда служила средством встречи ее слушателя или читателя с самим собой, потому что метафора, лежащая в основе сказки выступала не только «волшебным зеркалом» реального мира, но – в первую очередь – его собственного, скрытого, еще не осознанного внутреннего мира…

Во-вторых, нацеленность сказкотерапии на развитие самосознания человека, определяемая сущностью сказок, обеспечивает как контакт с самим собой, так и контакт с другими. Сказочная метафора в силу присущих ей особых свойств оказывается способом построения взаимопонимания между людьми.

В-третьих, в сказке отсутствуют прямо выраженные нравоучения или рекомендации, усвоение необходимых моделей поведения и реагирования, новых знаний о себе и мире происходит незаметно, исподволь.

Сказкотерапия как психологический метод накладывает свои возрастные ограничения при работе с детьми: ребенок должен иметь четкое представление о том, что существует сказочная действительность, отличная от реально существующей. Обычно навык такого различения формируется у ребенка к 3,5-4 годам, хотя, безусловно, в каждом конкретном случае необходимо учитывать индивидуальные особенности развития ребенка.

Сказка обычно выполняет три функции: диагностическую, терапевтическую (коррекционная) и прогностическую. Диагностическая сказка предполагает выявление уже имеющихся жизненных сценариев и стратегий поведения ребенка. Инструкции, которые предъявляются ребенку в данном случае такие: «Сочини сказку о мальчике пяти лет», «Сочини любую сказку». Затем психолог проводит анализ сказки. Таким образом, может быть выявлен базовый жизненный сценарий, либо ставшие привычными способами реагирования поведенческие стереотипы ребенка. Также диагностическая сказка может способствовать выявлению отношения или состояния ребенка, о которых он не хочет или не может говорить вслух. Например, проверить отношение ребенка-дошкольника к разводу родителей, можно, рассказывая ему такую сказку:

Птенцы

В гнездышке на дереве спят птички: папа, мама и маленький птенец. Вдруг налетел сильный ветер, ветка сломалась, и гнездышко упало вниз. Все оказались на земле. Папа летит и садится на одну ветку, мама садится на другую. Что делать птенцу?

Внимательно выслушайте ответы ребенка. Чаще всего дети говорят так: “Птенец тоже летит и садится на какую-нибудь ветку”, “Полетит к маме, потому что он испугался”, “Полетит к папе, потому что он сильней”, “Останется на земле, потому что он не умеет летать, но будет звать на помощь, и папа (или мама) прилетит и заберет его”.

Признаками скрытой тревожности ребенка являются ответы, подобные следующим: “Птенец не умеет летать, поэтому останется на земле”, “Попытается лететь, но не сумеет”, “Умрет от голода (или от дождя, холода и т. д.”, “О нем все забудут, и кто-нибудь наступит”.

В том случае, когда диагностируется потенциальное развитие событий, можно говорить о прогностической функции диагностической сказки. В этих сказках, будто матрешка в матрешке, раскрываются суть и особенности будущего жизненного сценария человека.

Терапевтическая сказка – сказка, благодаря которой собственно происходят позитивные изменения в состоянии и поведении ребенка.

Сказкотерапевтическая работа с ребенком может быть проведена различными способами:

• Для работы может использоваться существующая авторская или народная сказка.
• Терапевт и ребенок могут сочинять сказку вместе, одновременно драматизируя ее всю либо отдельные элементы.
• Ребенок может сочинять сказку самостоятельно.
Рассмотрим, каким образом проводится работа со сказками в практической консультативной работе детского психолога.

В приведенном ниже примере онлайн-консультации сеанс сказкотерапии предлагается провести маме девочки самостоятельно, опираясь на известную народную сказку. Психолог рекомендует сказку и предлагает примерный перечень вопросов, которые необходимо обсудить с девочкой для достижения терапевтического эффекта. Работа со сказкой представляет собой только часть терапевтического взаимодействия.

Вопрос: Ситуация такая. В гости пришла подруга с сыном (ему 4 года). Мы с подругой были на кухне, потом я зашла в детскую – смотрю — дочка лежит на кровати (ей 3,7). Я спрашиваю: «Что лежишь?», она долго молчит, потом говорит: «Он мне неприятно делает». Выясняется, что этот Мальчик толкает ее на кровать и пытается укусить.

Я не стала заострять внимание – спросила: «А почему не оттолкнула, если неприятно? Меня не позвала, да и сказала бы ему, что не надо». Она: «Я сказала, только очень тихо».

Даже не знаю, что меня больше волнует — такое поведение мальчика или неумение дочери уйти от неприятной ситуации… Подскажите, что в таком случае можно сделать…

Ответ: События могут развиваться в двух наиболее вероятных направлениях. Во-первых, девочка может постараться вытеснить случившееся, поскольку оно будит неприятные чувства и ощущения, и вести себя так, как будто бы ничего не случилось. Во-вторых, девочка может испытывать необходимость «выговорить» все, что с ней произошло.

Итак, если девочка сама не вспоминает об инциденте, но Ваша тревога не проходит, то можно провести профилактическую работу следующим образом. Возьмите для чтения русскую народную сказку «Кот, Петух и Лиса», где Лиса похищает Петуха, он кричит, Кот прибегает и спасает его. После прочтения обсудите эту сказку с дочерью, затронув такие вопросы:

• Как Петуху удается спастись от Лисы? (оказавшись в беде, Петух громко кричит, и Кот приходит ему на помощь) Важно не проводить параллелей с беспокоящей Вас возможно травматической ситуацией, пусть вся терапевтическая работа пройдет на уровне бессознательного девочки…
• Почему Кот спасает Петуха? (потому что они живут, как одна семья, а родственники обычно заботятся друг о друге и помогают в сложных и неприятных ситуациях). Здесь можно привести какой-нибудь пример из жизни Вашей семьи, о котором девочка имеет представление, например, кто-то оказался в больнице – все члены семьи: бабушки, дедушки, тети, дяди – навещают его, заботятся, потому что любят.
Если девочке важно выговориться, то ваша задача – внимательно выслушать ее, ни в коем случае не отмахиваться от ее желания поговорить. Также важно дать ей ощутить вашу поддержку и отклик чувствами, например, «…да, мне тоже бывает неприятно, когда кто-то пытается заставить меня делать без моего желания. Знаешь, иногда меня это расстраивает, иногда злит». Таким образом, вы поможете дочери освободиться от неприятных воспоминаний, а также установить с ней более близкие и доверительные отношения. Для девочки очень важно видеть в маме единомышленника – человека, который мыслит и чувствует схожим образом.

Приведенный пример иллюстрирует возможность самостоятельной сказкотерапевтической работы мамы с собственной дочерью. Такая работа, проведенная своевременно, тонко и с большим чувством такта, возможно, в будущем позволит девочке безбоязненно обращаться за помощью к маме в случае необходимости, следовательно, будет способствовать развитию близких доверительных отношений мамы и девочки.

Рассмотрим следующий пример консультации, где в терапевтических целях происходит совместное терапевта и ребенка творчество сказки…

Вопрос: Денис (4.5 года) в последние несколько месяцев стал совершенно неуправляемым: не слушает ничего из того, что ему говорят взрослые, грубит, недавно стал всех передразнивать. Младшего брата (6 месяцев) он очень любит, но иногда делает очень странные вещи: может отобрать у него пустышку или выпить приготовленный для него сок.

Ответ: Непродолжительная беседа с мамой мальчика показала, что запрос на консультацию сделан для разрешения ситуации детской ревности. Было принято решение работать с проблемой в рамках сказкотерапии.

Затем был приглашен Денис. В результате краткого интервью с ним стала известна следующая информация: любимая сказка мальчика — «Колобок», причем не классический текст, а мультипликационная версия, где Колобок совершает прогулку по лесу, спасается от лисы и благополучно возвращается к старику со старухой.

-Денис, как ты думаешь, что было дальше с Колобком? Какие приключения и события? Как он дальше жил у старика со старухой?

-Жил он хорошо и весело… (Денис серьезно задумался) А потом дед с бабкой себе еще одного колобка слепили…

-Первому колобку понравился второй колобок?

-Да, сначала понравился…

-Чем он понравился?

-Он был новый и интересный, и совсем маленький… Я хотел с ним играть… ОЙ! Колобок!

-Конечно, сказка ведь про колобка. А что было потом?

-Бабка сказала, что с ним нельзя играть, что он еще маленький и выгнала первого колобка в другую комнату…

-Да, первый колобок, наверное, расстроился и даже обиделся…

-Да…

-Первый колобок большой и сильный, он много знает и умеет. Как ты думаешь, что умеет первый колобок, чему бы он мог научить второго маленького колобка?

-Первый колобок умеет рисовать, строить гараж, катать машины, бросать мяч, дразниться…

-Да, это важные и нужные вещи. Тем более, что второй колобок ничего из этого не умеет, кто его будет этому учить? Бабке с дедом, наверное, некогда. Ты бы хотел, чтобы колобки подружились?

-Да…

-А что бы колобки стали делать, когда подружились? Ты мог бы досочинить эту сказку?

-Ну… Старший колобок бы возил маленького на коляске, срывал бы ему красивые листики и цветочки, камушки бы необычные показывал… еще качал бы на качели… потом… когда подрастет…

-А чем колобки могли бы дома заниматься?

-Дома бы… дома я бы строил ему замки, пусть бы он ползал и ломал, я еще построю, мне не жалко…сказки бы еще читал колобок, чтобы маленький засыпал быстрее… Много еще чего…

-Как мы назовем сказку, которую ты сочинил?

-Два колобка.

-Смотри, Денис, мама улыбается. Как ты думаешь, ей сказка понравилась?

Денис улыбается маме и бежит к ней обниматься. Для Дениса терапевтическая сессия окончена.

Для мамы обязательно должно быть продолжение в виде беседе о детской ревности, способах ее профилактики и действиях в критических ситуациях; результатом такой работы, как правило, становится осознание того, что только от родителей, их чувства такта, терпения и выдержки, зависит, какими будут взаимоотношения младших и старших детей.

В приведенном выше примере сказка использовалась в качестве метафорической призмы, сквозь которую рассматривалась сложившаяся конфликтная ситуация. Чувствуя себя защищенным сказочной реальностью, ребенок смог сформулировать собственные чувства и осознать желания, а также сказать о том, что есть определенная доля вины мамы, которая не смогла организовать, в силу нехватки опыта и соответствующих знаний, гармоничное общение своих детей.

Еще одним приемом работы в рамках сказкотерапии становится сочинение сказки для конкретного ребенка по поводу случившейся с ним травматической ситуации. Иногда дети, сталкиваясь какиминибудь проблемами, приходят к нам, взрослым, но чаще всего способы разрешения, которые мы предлагаем им, для них не подходят. Тогда они приходят к выводу, что мы им помочь не можем. А куда же девать накопившуюся печаль, раздражение, гнев или радость, которые уже переполняют ребенка? Здесь на помощь может прийти сказкотерапия… Вот, например, такая сказка была придумана для девочки, проигравшей в конкурсе «Мисс детский сад».

Сказка «Роза и ромашка»

В маленьком садике росли по соседству яркая алая роза и скромная нежная ромашка. Ромашка только что распустилась, ее еще не окрепшие лепестки были белыми, обычными. Ромашку окружало множество разнообразных полевых цветов. Но ее ничего не радовало. Она оченьочень хотела стать прекрасным, необычным цветком. Ромашка с восхищением смотрела на гордую заносчивую розу. «Как было бы здорово стать точно такой же, как она!» думала застенчивая ромашка.

Но вот однажды шла по дорожке красивая маленькая девочка. Увидев ромашку, она остановилась и с восхищением сказала: «Какой красивый необычный цветок! Какие снежнобелые нежные лепестки! Сердцевинка похожа на маленькое солнышко!». Ромашка сначала не могла понять этих слов, до этого момента она считала себя самым уродливым растением. Девочка объяснила ромашке, что каждый цветок хорош посвоему. А роза, например, колючая…

Сказку обязательно необходимо обсудить. Вопросы для обсуждения: почему Ромашка с восхищением смотрела на розу? Что значит «каждый цветок хорош посвоему»? Можно ли эту фразу сказать про людей?

Таким образом, сказкотерапия наиболее детский метод психотерапии метод чего?, потому что она обращена к чистому детскому началу каждого человека. Через восприятие сказок мы воспитываем ребенка, развиваем его внутренний мир, лечим душу, даем знания о законах жизни и способах проявления творческой силы и смекалки, а также помогаем ему лучше узнать и понять самого себя.

Однако прежде, чем самостоятельно заниматься сказкотерапией, родителям необходимо почитать книги по данной методике, где даны рекомендации специалистов и даже советы, как правильно самим сочинять сказки. Кратко они могут быть сформулированы следующим образом:

• Сеанс сказкотерпии необходимо проводить некоторое время спустя после предположительно травмирующей ситуации, когда ребенок успокоился и способен взглянуть на происшедшее со стороны, в нашем случае через призму сказочной реальности. Наиболее подходит для такого общения время перед дневным или ночным сном.
• «В некотором царстве, в некотором государстве»…Эти слова как будто дают понять, что такая история могла произойти где угодно: может быть, за тридевять земель, а может быть, и совсем рядом. Это будет зависеть от того, насколько близко к себе захочется принять сказочную историю. Определенное место действия психологически отделяет ребенка от событий, происходящих в сказке. Ребенку сложно перенести себя в конкретное место, особенно если он там никогда не был.
• Для того чтобы ребенок лучше воспринимал то, что с ним происходит в сказке, можно придумать ритуал перехода в Волшебную страну. Одним из элементов такого ритуала может стать «превращение» ребенка в любого сказочного героя (по его выбору). Для этого можно организовать Место превращения, например, коврик перед кроватью или специально огороженная кубиками конструктора площадка.
• Способ подачи сказочного материала и привлечения ребенка к творческому процессу родитель также может выбрать сам. Он может рассказывать сказку, задавая включающие вопросы ребенку в пиковых ситуациях: например, как ты думаешь, почему герой поступил так, тебе понравился его поступок, как бы ты поступил на его месте? Родитель может предложить ребенку сочинять сказку вместе, рассказывая ее небольшие фрагменты по очереди. Также возможен вариант, когда взрослый предлагает ребенку сочинить сказку на заданную тему. Еще одним вариантом сказкотерапевтической работы может стать рассказывание известной сказки от лица различных персонажей.
Таким образом, комбинируя различные приемы сказкотерапии, можно помочь каждому ребенку прожить многие ситуации, с аналогами которых он столкнется во взрослой жизни. И значительно расширить его мировосприятие и способы взаимодействия с миром и другими людьми.

Анна Бердникова
Психолог

«Мама и Малыш» № 11, 2006

 Обсудить эту статью вы можете на нашем форуме в разделе «Детская психология» или в теме «Сказкотерапия»

«Сказочная терапия» превращает мораль рассказа в руководство к жизни

Фото любезно предоставлено Tales for Life

Изначально эта статья была опубликована на VICE UK.

Неважно, любили ли вы Диснея или Гримма в детстве, редко когда возвращаешься к сказкам во взрослом возрасте. От инфантильных до совершенно ужасных, они, вероятно, были представлены вам бабушкой или дедушкой, заставляющими вас читать. Когда я наткнулся на берлинский консультационный центр Tales for Life, предлагающий услугу под названием «сказочная терапия», я надеялся на глубокое погружение в отвратительные глубины человеческой психики, упакованные в фантастических персонажей и диких историй.Однажды вечером в пятницу я пошел на групповой семинар, чтобы увидеть, насколько мрачным стало наше взрослое сознание, прежде чем поговорить с психологом о том, что все это значило. Но об этом позже.

При входе на площадку меня попросили снять обувь и заменить ее серыми войлочными тапочками. Затем кто-то привел меня в теплую комнату с ламинатным полом, где мы ели шоколадные дижестивы и виноград. Я уже чувствовал себя инфантильным. На сеансе нас было шестеро, включая нашего «сказочного фасилитатора».Мы начали занятие с кружения и прыжков по комнате, а затем устроились, разложив одеяла и подушки — это немного походило на конец очень дополнительной ночи. Наш фасилитатор обошел группу и спросил, какая сказка всем нравится больше всего. Я запаниковал и сказал «Русалочку» Ганса Христиана Андерсена.

«Сказки — это мудрость, передаваемая из поколения в поколение», — говорит Борис Мерей, советник, руководящий мастерской. Он использует сказки со своими клиентами, чтобы помочь им увидеть собственные проблемы в персонажах и символах этих классических историй.Он упоминает Белоснежку, историю, которая «существовала сотни лет, но если вы посмотрите на нее с современной точки зрения, это пошаговое руководство о том, как справиться с нарциссической матерью», — рассказывает он комнате. «Люди подсознательно понимают сказки, и как консультант я рекомендую сказку, которая, на мой взгляд, наиболее актуальна для их проблемы. Тогда исцеление, которое происходит после, происходит автоматически ».

Тема заседания — «Новые начинания», и Мерей объяснил, что весна — прекрасное время для позитивных изменений в нашей жизни.Послушайте, у меня сенная лихорадка, поэтому весна для меня больше похожа на худшее время года — мне было немного трудно ясно мыслить, когда я чувствовал себя лично атакованным высоким уровнем пыльцы в Берлине. Затем нас попросили подумать о том, с чем мы боролись, и, обдумывая эту задачу, выбрать карту, подобную Таро, которая нашла отклик. Я подумал о своем насморке и зудящих глазах.

Затем Мерей взял на себя роль рассказчика, надев большую серую фетровую шляпу.Честно говоря, он признал, насколько это смешно выглядело, и позволил нам посмеяться над ним. Затем он попросил нас лечь, расслабиться и послушать сказку. Изначально сказки предназначались для разговора и слушания, а не для написания, поэтому это была важная часть процесса — слушать. Он прочитал нам рассказ «Сын царя, который ничего не боялся». Я ненавидел это. Это напомнило мне, как каждый излишне уверенный в себе мужчина, получивший образование в частной школе, идет по жизни.

Затем нас попросили нарисовать сцену из рассказа.В этот момент мы пошатнулись; Я и все остальные, казалось, ошибались. «Я хотела привлечь внимание, но не смогла, история меня недостаточно зацепила», — сказала другая участница, 24-летняя Мариазоль. «Мне больше нравилось слушать его голос, чем слушать подробности реальной истории. Я просто чувствовал себя очень расслабленным ».

Я тоже этого не понял, и нарисовал некую абстрактную сцену, включающую роботизированные цветы, потому что это то место, куда мой мозг попал во время сказки, измученный заботами о нашем экологическом кризисе и воображая, что в будущем природа будет просто воспоминание.

Мерей говорит, что неспособность все время сосредотачиваться — не проблема. «Если вы пытаетесь вспомнить свою любимую сказку и пересказать ее, в ней будут какие-то части, которые вы забыли, а некоторые части, которые вы четко помните», — говорит он. «Это потому, что есть часть нас, которая судит, с чем мы можем иметь дело прямо сейчас, а с чем — нет. Что для нас важно или актуально, а что нет ».

Он попросил нас интерпретировать рисунки друг друга, ища символы.Все остальные рисовали в буквальном смысле слова (деревья, ворота, поля, люди), и, конечно же, никто не получил того, чем, черт возьми, должны были быть мои роботизированные цветы. Мы сравнили наши рисунки с выбранными ранее картами, чтобы нарисовать собственные интерпретации. Мерей говорит нам, что сказочная терапия — это направление арт-терапии — форма терапии, которая использует творческий процесс для преодоления травм и других эмоциональных проблем, — и что рисование является ключевой частью процесса сказочной терапии. Затем нас попросили выполнить упражнение «светофор», в котором мы разделили нашу личную задачу на три части (что я хочу; что у меня уже есть, что я могу использовать, чтобы достичь этого; каковы препятствия).Затем мы провели ритуал перепрыгивания через красные преграды, пока все нас подбадривали. Мы покинули сессию, придумав одно дело на следующей неделе, которое поможет дать толчок нашим «новым начинаниям».

Мне было интересно, может ли, учитывая мрачную историю Берлина и то, что братья Гримм были немцами, исцеление с помощью историй могло быть более острым здесь. Но Мерей говорит мне, что на самом деле это происходит из Венгрии, где он обучался в школе сказочной терапии Lelki Egészségvéd Alapítvány (LEA).Я спрашиваю Мерея, что он говорит людям, которые смеются над идеей использования сказок в качестве терапии. «На самом деле, я думаю, что есть много людей, которые считают концепцию терапии слишком серьезной, — говорит он. — Одна из наших проблем заключается в том, что все мы должны развивать себя, и что обращение со своей душой должно быть таким же важно, чтобы вы посещали стоматолога два раза в год ».

Хотя сказочная терапия отличается от нарративной терапии, обе они уходят корнями в философскую школу психоаналитика и психиатра Карла Юнга.Бренда Кроутер, юнгианский аналитик и глубинный психолог из Франции, говорит, что работа со сказками может принести вам пользу, позволяя вам взглянуть на личную проблему через объектив. «В конечном итоге у вас складывается отношение к чему-то объективному, и это снимает определенную одержимость вашими субъективными проблемами», — говорит она. «Это не означает, что вы игнорируете субъективную проблему, но позволяет увидеть ее контекст». Кажется, что сказочная терапия, по сути, работает с универсальными символами и архетипами для решения общих проблем.«Использование сказок может быть мощным инструментом для исцеления, потому что они переводят вас в режим, в котором вы действительно переживаете себя в другом измерении», — говорит Кроутер.

После полного сеанса я подумал о том, как необычно было заниматься чем-то таким детским. Реальная жизнь преподает нам достаточно болезненных моральных уроков, поэтому не нужно прятать голову в фантастической книге, чтобы учиться. По крайней мере, я пришел к выводу, что слушать, как парень читает сказку на ночь, успокаивает — просто, может быть, я оставлю рассказы о мальчиках из частной школы для других.

@sabfaramarzi

Институт травм и Институт детской травмы

27 марта 2015 г. админ

Концепция посттравматического роста существовала задолго до того, как этот термин был придуман. Например, люди давно заявляют: «То, что тебя не убивает, делает тебя сильнее». Дело в том, что иногда это происходит, а иногда нет. А когда этого не происходит, смысл терапии, ориентированной на травму, заключается в том, чтобы помочь тем, кто был ранен своим опытом, исцелиться и стать сильнее.Другими словами, когда посттравматический рост не происходит естественным образом, мы пытаемся его вызвать.

Обработка травмы или потери долгое время считалась основным методом личностного роста (например, Cassem, 1975). Мой любимый взгляд на это — юнгианский, а мой любимый образец — классика Джозефа Кэмпбелла (1949), Тысячелетний герой . Кэмпбелл исследовал ритуалы совершеннолетия, а также мифы и сказки в различных культурах, чтобы сформулировать поиски героя как модель роста через преодоление своих страхов, травм и / или потерь и их преодоления.

Квест базового строения героя выглядит следующим образом:

• Базовая линия, или «когда-то давно», когда все в норме.
• Призыв к действию, в котором нормальный больше не работает. Потому что теперь (например) старые родители больше не могут кормить своих растущих детей; или в городе есть дракон, сеющий хаос.
• Сбор ресурсов, позволяющих герою, который обычно начинает свой путь явно не героем, принять вызов.
• Смерть и возрождение. Герой использует свои ресурсы, сталкивается со смертью (или другой эквивалентной судьбой, такой как чары) и проходит через нее. В процессе преодоления испытания герой трансформируется, например, из ребенка во взрослого или из раненого в целого.
• Повторный вход, в котором герой возвращается домой, но в новой роли или более высоком уровне в соответствии с достигнутым ростом / преобразованием.

Я обучал терапевтов этой модели на примере любимой (1939) версии фильма Волшебник из страны Оз (Баум, 1900).Когда-то давным-давно суровая фермерская жизнь прерывается зовом: злая Майра Галч, которая планирует убить собаку Дороти. Дороти убегает и (одно ведет к другому) обнаруживает, что ей нужно встретиться лицом к лицу с злой ведьмой и убить ее, чтобы вернуться домой. По пути она собирает необходимые ресурсы, включая мудрость (Чучело), ​​сострадание (Железный Дровосек) и отвагу (Трусливый Лев), не говоря уже о своей интуиции или бессознательном (это ее собака Тото). Она использует все это (товарищей или качества), чтобы сразиться с ведьмой и победить ее.Она возвращается домой с новым уровнем зрелости и признательностью к своей семье и своей черно-белой жизни.

Было забавно использовать Волшебник из страны Оз в качестве обучающего инструмента, но со временем я обнаружил необходимость в рассказе, который делал бы больше, который раскрыл бы детали подхода к терапии с учетом травм. Итак, я придумал сказку, которая сделала это, как вкратце здесь.

Эта история начинается с обычной жизни, когда-то давным-давно, и да, дракона для призыва; дракон также представляет собой травму или событие потери.Страх и дисфункция королевства, вызванные реакцией дракона, представляют собой симптомы посттравматического стресса. Затем история переходит от патологии к терапии.

Герой — это просто какой-то парень, влюбленный в принцессу, который, оказывается, готов выйти замуж за того, кто убьет дракона; это представляет собой терапевтическую направленность на мотивационную работу, помогающую клиенту определить и принять связанные с лечением личные цели. С точки зрения героя, прибытие дракона является частью призыва, а любовь парня к принцессе — которая выйдет за него замуж только , если — это все остальное.

Жители этого пораженного драконом королевства болеют за этого парня, поэтому они помогают ему подготовиться к большой битве. Сначала они находят для него безопасное, защищенное место для тренировок; это представляет собой терапевтический фокус на стабилизации. Затем они предоставляют личного тренера, чтобы помочь ему стать готовым к битве с драконом; это представляет собой терапевтическую направленность на самоуправление и навыки совладания, а также стадию поиска ресурсов.

Он встречает дракона, сражается и убивает его; в терапии — это работа по разрешению травм, и в поисках смерти и возрождения.Хорошо, он женится на принцессе, и жители королевства гордятся своей помощью; в квесте это возвращение домой на более высокий уровень.

Но это еще не все. Люди в королевстве не хотят больше вторжений драконов, поэтому они принимают различные меры, такие как посадка яблоневых садов, чтобы заблокировать легкий путь; это представляет собой терапевтический фокус на обучении клиентов предвидеть будущие проблемы, которые затем можно избежать или с которыми можно справиться (например, предотвращение рецидивов). Затем в королевстве проводится ежегодное состязание по имитационному убийству драконов, которое поддерживает участников в боевой форме на случай, если когда-нибудь появится другой дракон; это представляет собой терапевтическую направленность на снижение вреда.

Это краткое изложение, а не реальная история; об этом гораздо лучше сказано в книгах (Greenwald, 2005, 2007, 2009, 2013; Greenwald & Baden, 2007) и программах обучения. Наша сказочная модель лечения с учетом травм послужила нам в качестве обучающего инструмента, а также в качестве метода лечения, поддерживаемого исследованиями. И все это стало результатом поисков Джозефом Кэмпбеллом героя как модели посттравматического роста.

Список литературы

Баум, Х. (1900). Чудесный волшебник из страны Оз. Чикаго: Компания Джорджа М. Хилла.

Кэмпбелл Дж. (1949). Герой с тысячей лиц. Princeton, NJ: Princeton University Press.

Кассем, Н. Х. (1975). Тяжелая утрата незаменима для роста. В книге Б. Шенберга, И. Гербера, А. Винера, А. Х. Кучера, Д. Пиретца и А. К. Карра (ред.), Утрата: его психосоциальные аспекты (стр. 9–17). Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

Гринвальд Р. (2005). Справочник по детской травме: Справочник по оказанию помощи детям и подросткам, подвергшимся травмам. Нью-Йорк: Хаворт.

Гринвальд Р. (2007). EMDR в рамках фазовой модели лечения с учетом травм. Нью-Йорк: Хаворт.

Гринвальд Р. (2009). Лечение проблемного поведения: подход с учетом травм. Нью-Йорк: Рутледж.

Гринвальд Р. (2013). Прогрессивный подсчет в рамках фазовой модели лечения с учетом травм. Нью-Йорк: Рутледж.

Гринвальд Р. и Баден К. Дж. (2007). Сказка. [Комикс.] Нортгемптон, Массачусетс: Институт травм и Институт детских травм.

Волшебник из страны Оз [Кинофильм]. (1939). Метро-Голдвин-Мейер.

Блог Терапия, Терапия, Блог Терапии, Блог Терапия, Терапия, ..

В психотерапии может быть полезно работать с моделью. Это дает обоим участникам — терапевту и терапевту — общий язык и систему ссылок. Естественно, разные люди интересуются разными вещами.Один из моих коллег очень увлечен бейсболом и извлекает из этой игры сложные и отзывчивые образы. Некоторые другие получают отличные результаты, используя популярные фильмы и песни, и люди, которые работают с религиозной ориентацией, обнаруживают, что тексты Священных Писаний могут быть применены к материалу, с которым они работают. Для меня мифология и сказки часто дают новые способы думать о вещах.

Поскольку меня тянет к сказкам, я обычно замечаю, когда слышу одну из сказок человека, с которым я сижу.Если это одна из тех, что я уже знаю, Золушка, Мех или Золотой гусь, я укажу на это. Но часто я никогда не слышал об этом. Когда это происходит, я использую комбинацию обобщения, усиления и размышления, чтобы рассказать им историю, которую я только что услышал.

Эти сказки или отрывки сказок являются артефактами реакции конкретного терапевта на материал конкретного человека. Они субъективны. По этой причине я хочу помнить, что я не рассказываю кому-то свою сказку , а, на самом деле, это их сказка.Я намерен всегда дополнять такие рассказы вопросами. Вам это кажется правильным? Кажется ли это полезным для нашей работы в достижении ваших целей? Щелкает? И, конечно, не всем нравятся сказки; не всем приходится. Как всегда в терапии, когда что-то не работает, мы откладываем это в сторону, а когда работает, мы принимаем это.

В последующем обсуждении имена были изменены, а личные идентификаторы были исключены в целях защиты конфиденциальности.

История Миры

Многие люди, с которыми я работаю, хотят изменить свое отношение к алкоголю или наркотикам или к другому поведению, которое изначально было полезным, но с тех пор стало проблематичным или компульсивным.Майре около 40 лет, она замужем и имеет постоянную, хотя и неудовлетворительную работу. Она борется с употреблением алкоголя и психоактивных веществ, заводит многочисленные дела, а также импульсивные покупки в Интернете и долги. Она говорит, что такое поведение приводит к значительному уровню тревоги, стыда и вины. В течение первых нескольких сеансов мы сидим с рассказом о том, что она делает, как ей это не нравится, и как трудно сделать что-то большее, чем просто временно прервать занятие перед тем, как снова начать. Однажды днем ​​из ее материала возникла следующая сказка.

Женщина разочарованно идет по дороге. На расстоянии следует пустота. Женщина к разочарованию говорит: «Мне что-то нужно. Может, я начну новый роман ». «Еще один?» разочарование говорит с глубоким вздохом. Это не очень обнадеживает. «Ну, может, я остановлюсь и выпью немного», — предлагает она. «А после этого принеси немного кокаина». «Отлично», — говорит разочарование. «Еще один уик-энд на ветер». «Что ж, тогда, может, я пойду в интернет и сделаю покупки», — предлагает женщина.«Я обязательно найду что-нибудь хорошее». «Дерьмо найдешь», — категорически говорит разочарование. «Ты всегда делаешь.»

Они подходят к перекрестку. Женщина, не зная, по какой дороге идти, останавливается. Это дает пустоте шанс догнать их. К этому времени женщина устала говорить к разочарованию. Она обращается в пустоту и говорит: «Что, по вашему мнению, мне нужно?» «Не знаю», — говорит пустота. «Но если ты выдержишь мою компанию, я помогу тебе поискать».

Я намерен всегда дополнять такие рассказы вопросами.Вам это кажется правильным? Кажется ли это полезным для нашей работы в достижении ваших целей? Щелкает?

Это переводит нас на новый этап нашей работы. Майра сосредотачивается на своем опыте пустоты и на способах, которыми она пыталась заполнить ее, не осознавая этого. Это ее неоднократное разочарование привлекло ее внимание к этому и изначально привело ее на терапию. Мы считаем, что если она может остаться с неприятным чувством пустоты и ничего не делать с этим, она может повысить свою терпимость к нему.Майра желает и мужественна. Она остается с неприятными чувствами. Мы разработали для нее 10-минутную практику медитации, чтобы сделать ее сидение более структурированным. По мере того, как ее терпимость к нему увеличивается, она сообщает, что пустота все меньше действует как движущая сила ее поведения. Они кажутся менее важными, и она не так охотно к ним обращается. Она начинает считать дни, а затем месяцы трезвости. Мы отмечаем, что она не развивает новые направления деятельности, такие как азартные игры или трудоголизм. Ощущение пустоты оказывается живым.

Позже мы замечаем, что, поскольку она может терпеть присутствие пустоты, она действует как поддержка, когда она начинает идентифицировать себя и находить способы действовать в большей степени в соответствии со своими ценностями. Она начинает думать о смене карьеры, возобновляет отношения с мужем и становится более доступной для своей семьи. Еще позже, работая вместе, мы обнаруживаем, что пустота не только помогает, но и существенно помогает ей исследовать ее подлинную духовную жизнь, потерянную из-за раннего разочарования в организованной религии.Из бессознательной движущей силы проблемного поведения пустота стала чем-то вроде священного пространства в ее жизни, в котором она могла рассмотреть, а затем встретиться со своими высшими ценностями. Дело не в том, что ее жизнь стала идеальной. Но то, что изначально было источником страданий, от которого она бежала, стало опорой, делающей ее жизнь более осмысленной.

История Билла и Джея

Билл и Джей пришли на консультацию для пар. Им обоим чуть за 30, они работают в разных секторах киноиндустрии.Джей описывает Билла как холодного, отстраненного и обладающего жестоким чувством юмора, которое он использует, когда Джей хочет сблизиться. Билл отмечает, что Джей очень нуждается и использует эмоциональные проявления, чтобы получить то, что он хочет. Я замечаю, что Билл искусен в использовании фигур речи и скользящих определений (придавая одному и тому же термину значение в начале разговора, отличное от того, которое ему дается в конце), чтобы избежать угрозы. Он описывает, как их мать вместе с двумя братьями родила его после развода с их отцом.Он говорит мне, как сложно было заботиться о его матери в детстве и в подростковом возрасте, что оба подхода к ней за поддержкой и отказ от нее за поддержкой были негативно подкреплены, что попытки позаботиться о ней и потерпели неудачу, а не пытаться позаботиться о ней. ее обоих наказали вспышками гнева. Часть моего ответа на рассказ Билла — это начальная часть более длинной сказки.

Три брата когда-то жили в домике в лесу. Однажды старший брат сказал: «Я выхожу в мир искать счастья.Он двинулся по тропинке. Он не ушел далеко, когда обнаружил, что дорогу преграждает ему старуха, которая сказала ему: «Поможу тебе или не помогу?» «Мне не нужна ничья помощь. Не помогай мне, — сказал старший брат. «Тогда тебе от меня не поможет», — крикнула старуха и сбила его с тропы в лес.

На следующий день второй брат тоже отправился искать счастья. Он не ушел далеко, когда обнаружил, что дорогу преграждает ему старуха, которая сказала ему: «Поможу тебе или не помогу?» «Мне нужна вся помощь, которую я могу получить.Пожалуйста, помогите мне, — сказал он. «Вот тебе и помощь», — крикнула старуха и сбила его с тропы в лес.

Наконец, третий брат отправился в путь. Он задавался вопросом, почему он ничего не слышал от своих братьев. Он не ушел далеко, когда обнаружил, что дорогу преграждает ему старуха, которая сказала ему: «Поможу тебе или не помогу?» «Как вы думаете?» — парировал третий брат. «Это может произойти в любом случае», — сказала старуха. «Ну что ж, поехали», — сказал третий брат.Старуха отступила в сторону, и он смог продолжить свой путь.

С осторожным одобрением Биллом этой сказки («Да, звучит немного знакомо») мы можем использовать ее, чтобы определить и сформулировать его сильную двойственность в отношении отношений. Он чувствует потребность в близости, но никакое приближение к ней не кажется безопасным. Он научился использовать иронию и игру слов, чтобы удерживать чувство риска на управляемом уровне. Эти навыки позволили ему поддерживать относительно стабильные отношения с матерью, в отличие от его братьев, которых, по его словам, «всегда ели заживо или до восьмидесяти шести лет».Но тот же набор навыков не кажется таким полезным в его отношениях с Джеем. Постепенно он начинает лучше понимать отзывы Джея о влиянии этих когда-то очень полезных навыков на их отношения. Он также начинает развивать способность устанавливать их, когда он выбирает, потому что он стал более осознавать, что они из себя представляют и почему.

Я верю в терапию. Тем не менее, иногда кажется, что концепции и язык лучше всего подходят для того, чтобы обращаться к нам на более высоких уровнях нашего функционирования. И не всегда здесь обнаруживаются проблемы, которые нас беспокоят.Сказки, возможно потому, что мы впервые услышали их на более ранних этапах нашего развития, могут вовлечь нас на более глубоких уровнях, когда мы слушаем историю, чтобы узнать, что происходит дальше.

© Авторские права GoodTherapy.org, 2018. Все права защищены. Разрешение на публикацию предоставлено Питером Кашорали, LMFT, терапевтом из Пасадены, Калифорния

Предыдущая статья была написана исключительно указанным выше автором. Любые высказанные взгляды и мнения не обязательно разделяются GoodTherapy.орг. Вопросы или замечания по предыдущей статье можно направить автору или опубликовать в комментариях ниже.

Позитивная нарративная групповая психотерапия: использование традиционных сказок для улучшения психологического благополучия и роста | Психология благополучия

Adler JM: Жизнь в истории: действие и согласованность в лонгитюдном исследовании развития нарративной идентичности и психического здоровья в ходе психотерапии. Журнал личной и социальной психологии 2012, 102 (2): 367–389.

Артикул Google Scholar

Адлер Дж. М., Макадамс Д. П.: Повествовательная реконструкция психотерапии. Повествовательный запрос 2007, 17 (2): 179–202.

Артикул Google Scholar

Ангус L: На пути к интегративному пониманию повествовательных и эмоциональных процессов в эмоционально-ориентированной терапии депрессии: значение для теории, исследований и практики. Психотерапевтические исследования 2012, 22 (4): 367–380.

Артикул Google Scholar

Bennett L: Повествовательные методы и дети: теоретические объяснения и практические вопросы. Журнал психиатрической помощи детям и подросткам 2008, 21 (1): 13–23.

Артикул Google Scholar

Беттельхайм B: Использование чар: значение и важность сказок .Vintage Books, Нью-Йорк; 1976.

Книга. Google Scholar

Беттельхайм B: «Гензель и Гретель — моя любимая сказка». [‘HANSEL UND GRETEL, MEIN LIEBLINGSMARCHEN’]. Psychotherapie Psychosomatik Medizinische Psychologie 1987, 37 (1): 1–9.

Google Scholar

Бленкирон P: Истории и аналогии в когнитивно-поведенческой терапии: клинический обзор. Поведенческая и когнитивная психотерапия 2005, 33 (1): 45–59.

Артикул Google Scholar

Брандт LM: Сказка как парадигма кризиса разделения-индивидуации: значение для лечения пограничного подростка. Подростковая психиатрия 1983, 11: 75–91.

Google Scholar

Broadhead R: История, которую стоит рассказать. Уход за пожилыми людьми 2012, 24 (5): 8.

Google Scholar

Burns GW: 101 Истории исцеления: руководство по поиску и применению метафор, ориентированных на результат, в терапии . Уайли, Хобокен, Нью-Джерси; 2001.

Google Scholar

Burns GW: 101 история исцеления для детей и подростков: использование метафор в терапии . Уайли, Хобокен, Нью-Джерси; 2005 г.

Google Scholar

Burns GW: «Исцеление историями: сборник историй для использования терапевтических метафор». Отредактировал: Burns GW. Уайли, Хобокен, Нью-Джерси; 2007.

Google Scholar

Харон R: Нарративная медицина: почитание историй болезней . Издательство Оксфордского университета, Нью-Йорк; 2006a.

Google Scholar

Charon R: Самоговорящее тело. Повествовательный запрос 2006b, 16 (1): 191–200.

Артикул Google Scholar

Cope TA: Интегративный по своей сути подход позитивной психотерапии. Журнал интеграции психотерапии 2010, 20 (2): 203–250.

Артикул Google Scholar

Dieckmann H: Дважды рассказанные сказки: психологическое использование сказок .Публикации Chiron, Уилметт, Иллинойс; 1986.

Google Scholar

Dieckmann H: Сказки в психотерапии. Журнал аналитической психологии 1997, 42 (2): 253–268.

Артикул Google Scholar

Dundes A: Символическая эквивалентность алломотивов в кроличьем стаде (AT 570). Arv: Скандинавский ежегодник фольклора 1982, 36: 91–98.

Google Scholar

Fava GA, Kellner R, Perini GI, Fava M, Michelacci L, Munari F, Evangelisti LP, Grandi S, Bernardi M, Mastrogiacomo I: Итальянская валидация Теста на оценку симптомов (SRT) и Анкеты симптомов (SQ ). Канадский журнал психиатрии 1983, 28: 117–123.

Google Scholar

First MB, Spitzer RL, Gibbon M, Williams JBW: Структурированное клиническое интервью для DSM-IV-TR Axis I Disorders, Research Version, Patient Edition.(ТКИД-И / П) . Биометрические исследования, Психиатрический институт штата Нью-Йорк, Нью-Йорк; 2002.

Google Scholar

Гонсалвес М., Рибейро А., Стайлз В., Конде Т., Матос М., Мартинс С., Анита Сантос А: Роль взаимного кормления в поддержании проблемных самооценок: исследование одного пути к терапевтической неудаче. Психотерапевтические исследования 2011, 21 (1): 27-40.

Артикул Google Scholar

Grafanaki S, McLeod J: Повествовательные процессы в построении полезных и мешающих событий в эмпирической психотерапии. Психотерапевтические исследования 1999, 9 (3): 289–303.

Артикул Google Scholar

Холбек B: Толкование сказок: датский фольклор в европейской перспективе. Коммуникации стипендиатов фольклора, 239 . Academia Scientiarum Fennica, Хельсинки; 1987.

Google Scholar

Holmes J: Повествование в психиатрии и психотерапии: доказательства? Журнал медицинской этики 2000, 26: 92–96.

Артикул Google Scholar

Джейкобс L: Воскрешение погребенного «я»: сказки и аналитическая встреча. Psychoanalytic Review 2011, 98 (6): 871–890.

Артикул Google Scholar

Юнг C: Человек и его символы . Aldus books Ltd., Лондон; 1964.

Google Scholar

Кашдан ТБ, Роттенберг J: Психологическая гибкость как фундаментальный аспект здоровья. Обзор клинической психологии 2010, 30: 865–878.

Артикул Google Scholar

Каст V: Клиническое использование сказок «классическим» юнгианским аналитиком. Psychoanalytic Review 1996, 83 (4): 508–523.

Google Scholar

Kellner R: Опросник по симптомам. Journal of Clinical Psychiatry 1987, 48: 269–274.

Google Scholar

Клейнман A: Рассказы о болезнях: страдания, исцеление и состояние человека . Basic Books, Нью-Йорк; 1988.

Google Scholar

Линден М., Бауманн К., Либерей Б., Лоренц К., Роттер М.: Лечение посттравматического расстройства озлобления с помощью когнитивно-поведенческой терапии, основанной на психологии мудрости и стратегиях гедонии. Психотерапия и психосоматика 2011, 80 (4): 199–205.

Артикул Google Scholar

Любецкий МЮ: Магия сказок: психодинамические и развивающие перспективы. Детская психиатрия и развитие человека 1989, 19 (4): 245–255.

Артикул Google Scholar

Миллс Дж., Кроули Р. Дж., Кроули Р: Терапевтические метафоры для детей и ребенка в пределах .Psychology Press, Нью-Йорк, Нью-Йорк; 2001.

Google Scholar

Пирсон Дж., Уоттс П., Смейл М: Драматерапия с мифом и сказкой: золотые истории кунжута . Издательство «Джессика Кингсли», Филадельфия, Пенсильвания; 2013.

Google Scholar

Pennebaker JW: Рассказы: польза повествования для здоровья. Литература и медицина 2000, 19: 3–18.

Артикул Google Scholar

Propp V: Морфология сказки. пер. Л. Скотта . Техасский университет Press, Остин и Лондон; 1968.

Google Scholar

Proyer RT, Ruch W: Добродетель взрослой игривости: связь игривости с сильными сторонами характера. Психология благополучия: теория, исследования и практика 2011, 1: 4.

Артикул Google Scholar

Riessman CK: Стратегическое использование повествования в представлении себя и болезни. Социальные науки и медицина 1990, 30: 172–207.

Артикул Google Scholar

Ruini C, Fava GA: Роль терапии благополучия в достижении сбалансированного и индивидуального пути к оптимальному функционированию. Клиническая психология и психотерапия 2012, 19: 291–304.

Артикул Google Scholar

Ruini C, Ottolini F, Rafanelli C, Ryff CD, Fava GA: Итальянская валидация шкал психологического благополучия. Rivista di Psichiatria 2003, 38: 117–130.

Google Scholar

Ryff CD: Счастье — это все, или не так ли? Исследования о значении психологического благополучия. Журнал личной и социальной психологии 1989, 57: 1069–1081.

Артикул Google Scholar

Селигман, депутат Европарламента: Подлинное счастье: использование новой позитивной психологии для реализации своего потенциала для длительного удовлетворения . Free Press, Нью-Йорк; 2002.

Google Scholar

Камни K: Вещи, которые Уолт Дисней никогда нам не рассказывал. Журнал американского фольклора 1975, 88: 42–50.

Артикул Google Scholar

Штраус А., Корбин Дж .: Основы качественного исследования: процедуры и методы обоснованной теории . Сейдж, Ньюбери Парк, Калифорния; 1990.

Google Scholar

Субраманиам П., Вудс B: Влияние индивидуальной терапии воспоминаниями на людей с деменцией: систематический обзор. Экспертный обзор нейротерапии 2012, 12 (5): 545–555.

Артикул Google Scholar

Тедески Р.Г., Калхун LG: Инвентаризация посттравматического роста: измерение положительного наследия травмы. Журнал травматического стресса 1996, 9: 455–471.

Артикул Google Scholar

Treadwell TW, Reisch EE, Travaglini LE, Kumar VK: Эффективность совместного построения и рассказывания историй в содействии сплоченности группы в классах колледжа. Международный журнал групповой психотерапии 2011, 61 (4): 502–517.

Артикул Google Scholar

Vallerand RJ: Роль страсти в устойчивом психологическом благополучии. Психология благополучия: теория, исследования и практика 2012, 2: 1.

Статья Google Scholar

Vromans LP, Schweitzer RD: Нарративная терапия для взрослых с большим депрессивным расстройством: улучшение симптомов и межличностных результатов. Психотерапевтические исследования 2011, 21 (1): 4–15.

Артикул Google Scholar

Warner DA: Расширение прав и возможностей пожилых людей через фольклор. Adultspan Journal 2006, 5 (2): 91–100.

Артикул Google Scholar

Weis R, Speridakos EC: Мета-анализ стратегий повышения надежды в клинических условиях и в общинах. Психология благополучия: теория, исследования и практика 2011, 1: 5.

Статья Google Scholar

White M, Epston D: Повествовательные средства для достижения терапевтических целей . Нортон, Нью-Йорк; 1990.

Google Scholar

Для детей и семей, переживающих неприятности

Похвала за Остров

Мягкая история о важности обращения за помощью, когда члены семьи и другие люди, окружающие ребенка, могут испытывать трудности. The Island поддерживает детей, которые могут чувствовать себя одинокими, побуждая их обращаться за добротой и поддержкой.

Хефзиба Каплан, арт-терапевт, директор Лондонского центра арт-терапии

Эта чутко написанная и восхитительно иллюстрированная книга убедит маленьких детей, которые изолированы из-за того, что живут с одним из родителей с проблемами психического здоровья, что это не их вина и не их работа — лечить болезнь родителей. Он открывает ребенку диалог, позволяющий ему осознать ряд эмоций, которые он может испытывать.

Джейни Трехарн из Пилы (Юго-Восток)

«Остров» чувствительно изображает изоляцию и одиночество, которые может испытывать ребенок, живя с родителем, страдающим депрессией. Рассказ позволяет обсудить с ребенком его роль в уходе за детьми и чувство вины, которое испытывают дети, у которых есть жизненный опыт психического здоровья родителей. История дает мощный посыл, побуждая ребенка делиться своим опытом и открывая беседу на эту сложную тему.

Сара-Джейн Фарр (помощник по работе с семьей, служба ранней помощи WSCC)

Сила этих историй заключается в их более глубокой естественной и архетипической метафоре, что-то вроде более глубокой непрерывности Матери-Земли под любой поверхностью. Прежде чем даже прочитать любую из этих лечебных сказок, вы чувствуете их нежность через потрясающе красивые иллюстрации.

Молли Вулф, арт-психотерапевт, специалист по песочнице

Похвала Гроза

Прекрасно иллюстрированный рассказ о том, как дети могут пережить бурный развод.Шторм предлагает деликатное и эмпатическое руководство о том, как научиться справляться со сложными чувствами в условиях последовавшего за этим беспорядка.

Хефзиба Каплан, арт-терапевт, директор Лондонского центра арт-терапии

«Буря» — это яркая история о разделении родителей, которую можно использовать как для детей, так и для родителей вместе, чтобы помочь родителям понять влияние конфликта в их отношениях на своих детей, позволяя открывать беседы. Шторм может побудить поделиться своими тревогами и страхами и дать детям чувство безопасности в разговоре о своем опыте с профессионалами, которые поддерживают детей в страшный и неопределенный период их жизни.

Сара-Джейн Фарр, ключевой работник службы поддержки семьи, служба ранней помощи WSCC

Красиво написанная и иллюстрированная книга, которая может помочь маленьким детям исследовать и осознавать трудные эмоции, такие как вина, грусть и гнев, которые могут возникнуть из-за разлуки с родителями. Это помогает развеять миф о том, что во всем виноваты дети, и убеждает детей в том, что их все еще любят каждый из родителей, хотя их родители больше не любят друг друга.

Джейни Трехарн, Пазл (Юго-восток)

Похвала The Night Crossing

Чуткая и острая история о помощи и поддержке детей, которые могут столкнуться с неизлечимой болезнью. The Night Crossing может помочь смягчить страх перед путешествием в неизвестность.

Хефзиба Каплан, арт-терапевт, директор Лондонского центра арт-терапии

«Ночной переход» написан очень тонко, с красивыми иллюстрациями. Я нашел это честным и трогательным, сочувствующим помощником, к которому можно вернуться, когда это необходимо. По нашему опыту, дети принимают ровно столько, сколько им удобно, когда они к этому готовы.Я также считаю, что эта книга может помочь братьям и сестрам очень больного ребенка, а также родителям или опекунам, чтобы помочь оценить вопросы и эмоции других детей.

Член семьи, Аноним

Поскольку детям так легко понятны метафоры, я полагаю, что The Night Crossing может ответить на некоторые невысказанные страхи ребенка и семей в настоящее время с честностью и добротой. Он признает мудрость ребенка, который в глубине души знает, что происходит. Я также надеюсь, что эта история откроет возможность разговоров между родителем и ребенком.Трогательная и чуткая работа, с красивыми иллюстрациями.

Анна Ледгард, арт-продюсер, преподаватель доулы в конце жизни

Тщательно написанная и восхитительно иллюстрированная книга, обеспечивающая поддержку и утешение как тяжелобольному ребенку, так и братьям и сестрам. The Night Crossing предоставляет родителям и специалистам безопасное место для изучения страхов и эмоций, которые может испытывать ребенок, но также дает ему возможность задать сложные вопросы.

Джейни Трехарн, из Пилы (Юго-Восток)

Эта книга сделала что-то очень красивое и обнадеживающее с очень сложной темой.

Тейлор Смарт, арт-психотерапевт

Сила этих историй заключается в их более глубокой естественной и архетипической метафоре, что-то вроде более глубокой непрерывности Матери-Земли под любой поверхностью. Прежде чем даже прочитать любую из этих Лечебных сказок, вы почувствуете их нежность через потрясающе красивые иллюстрации.

Молли Вулф, арт-психотерапевт, специалист по песочнице

Определение границ и содержания

385

Игорь В. Вачков / Процедуры — Социальные и поведенческие науки 233 (2016) 382 — 386

Итак, что такое современная сказочная терапия как самостоятельная отрасль? В настоящее время это только психологическая практика

, имеющая слабо развитую научную базу (это можно сказать о многих психологических и

психотерапевтических областях).Пятнадцать лет назад Ф.Е. Василюк указал на серьезный разрыв между психологической наукой

и психологической практикой, заявив, что они живут параллельной жизнью как две субличности диссоциированной личности

. Он назвал эту ситуацию расколом [4].

ситуация за те годы не сильно изменилась, и его слова о необходимости внедрения психотехнического подхода были по-прежнему актуальны. F.E.

Василюк считает, что психотехника — это общепсихологическая методология, не продиктованная извне,

, а генетически «заложенная» в отечественной психологии.По мнению Ф.Е. Василюка, сущность психотехнического подхода

заключается в том, что он «вводит психологическую практику в психологическую науку, а науку — в практику

» [5, с. 39], а основные методологические особенности психотехнической системы можно определить как

:

Прагматические и этические ценности включены в «ткань» теории;

«Пользователь» — практический психолог;

Объектом этой теории становится не психика и сознание, а работа с сознанием;

Предмет и метод психотехнической теории находятся в таком соотношении, что практический метод воздействия

одновременно является оптимальным эмпирическим методом изучения данного предмета.

Основываясь на идеях Ф.Е.Василюка, М.А.Степанова доказывает, что концепция П.Гальперина имеет однозначно психотехнический характер, делая общий вывод о значении теории П.Гальперина для образовательной практики

[6]. Его развитие психотехнического подхода, по словам М.А. Степановой,

, определяет возможность его активного использования в образовательной практике педагогами-психологами, поскольку его теория

адресована им и выдерживает проверку практикой (это относится к некоторым из них). только психологические теории).

Текущее формирование теории сказочной терапии позволяет предположить возможный психотехнический характер

и этой области. Мы полагаем, что сказочная терапия может стать одним из способов реализации психотехнического подхода

, поскольку общие тенденции его развития свидетельствуют о проявлении его соответствия

основным особенностям психотехнической системы. Что касается первых двух методических признаков из тех

, которые описаны Ф.Е. Василюк, в силу очевидности их применимости к сказочной терапии, мы не будем их распространять.

Один из самых сложных вопросов — это сказочный терапевтический объект. Если мы рассмотрим сказочную терапию

с точки зрения того, что изучается и затрагивается ею, кажется, что сказочные образы должны быть очерчены как объект

. В этом случае термин «сказочные образы» может иметь два значения: во-первых, как нечто относительно

«объективное» и внешнее по отношению к психике, имеющееся в сказочных текстах и ​​обладающее достаточно стабильными

характеристиками, во-вторых, субъективно-психологическое. единица, специфическая для каждого человека, связанная с

индивидуальным восприятием сказки, причем изменчивым.Однако такое «разделение» объекта приводит к

разделению самой сказочной терапии на две ветви: психологию сказки, в которой, по аналогии с

психологией искусства, присутствует «объективная». изучение жанра сказки, его происхождения, психосемантики и

психолингвистики, включая особенности восприятия, а также символику образов; и практическая

сказочная терапия, где упор сделан на разработку методик оказания психологической

помощи на основе сказки.В данном случае, как представляется, следует выделить два метода анализа объекта сказочной терапии

и два методологических уровня психотехнической теории.

Вторая версия анализа объекта сказочной терапии может быть связана с подходом к пониманию

практической психологии в целом. В настоящее время практическую психологию можно рассматривать не только как область применения психологических знаний

, не только как психологическую практику и способ проверки

спекулятивных психологических моделей, но и как новую быстро развивающуюся отрасль психологической науки с ее

собственный предмет изучения и развития.Таковыми выступают принципы, методы и формы психологической помощи,

психологическая поддержка и психологическая помощь развитию человека [7]. Кажется, что если сфокусировать

на этой позиции, упрощенно говоря, объект сказочной терапии можно определить как набор принципов, методов и

форм психологической работы, основанных на сказочной метафоре. В этом случае необходимо особо подчеркнуть

, что важнейшим инструментом и психологическим средством сказочной терапии является сказочная метафора.Этот факт формирует

особенность сказочной терапии как самостоятельного научного и практического направления.

CEBC »Сказочная модель лечения проблемного поведения Подход, основанный на информации о травмах› Программа ›Подробная

Об этой программе

Целевая аудитория: Подростки (от 13 до 18 лет) с эмоциональными и поведенческими проблемами

Для детей / подростков возраст: 13–18

Обзор программы

Модель Fairy Tale — это модель психотерапии с учетом травм и названа так потому, что в ней рассказывается сказка, в которой каждый элемент истории соответствует одному из этапов лечения.В соответствии с руководством по лечению, Лечение проблемного поведения: подход с учетом травм , эта фазовая модель лечения с учетом травм требует продолжения данной фазы лечения до тех пор, пока не будет достигнут результат для клиента, указанный для этой фазы. В лечебном пособии есть сценарии вмешательства для индивидуальной работы с подростками.

Цели программы

Цели модели Fairy Tale (Лечение проблемного поведения: подход с учетом травм) :

• Признание вклада травмы / потери в существующую проблему
• Повышение мотивации
• Повышение устойчивости и навыков самоуправления
• Восстановление воспоминаний о травмах / потере
• Предвидение будущих вызовов

Логическая модель

Представитель программы не предоставил информацию о логической модели для Fairy Tale Model (Лечение проблемного поведения: подход с учетом травм) .

Основные компоненты

Основные компоненты Сказочной модели (Лечение проблемного поведения: подход, основанный на травме) включают:

• Модель Сказка названа так, потому что модель преподается терапевтам через сказки, в которой каждый элемент рассказа соответствует одному из этапов лечения. Например, любовь героя к принцессе (которая побуждает его попытаться убить дракона) представляет собой этап лечения, на котором определяется и развивается мотивация клиента.
• Лечение продолжается в рамках данной фазы до тех пор, пока не будет достигнут связанный с этой фазой результат для клиента — или, по крайней мере, не будет достигнут в максимально возможной степени. Например, терапевт работает с клиентом над целями и мотивацией до тех пор, пока клиент не определит личные цели и не выразит решимость работать для их достижения. Фазы следующие:
• Оценка, включающая изучение сильных сторон клиента, его ресурсов, истории травм / потерь, жизненной ситуации и представлений о проблемах
• Выявление и повышение целей и мотивации клиента
• Оформление случая с учетом травм и заключение контракта на лечение
• Стабилизация, потенциально включая ведение дел, обучение родителей, решение проблем и стратегическое предотвращение ситуаций высокого риска
• Выявление и улучшение навыков совладания и аффективной толерантности
• Разрешение воспоминаний о травмах и потерях
• Консолидация прибыли
• Предвидение будущих проблем
• Модель Fairy Tale — это система, помогающая клиенту достичь определенных результатов в установленном порядке. Верность модели предполагает последовательную работу для достижения каждого из этих результатов. Как это сделать, зависит от терапевта, который может адаптировать модель к культуре и другим контекстам. Таким образом, например, разрешение травмы может быть достигнуто с помощью десенсибилизации движением глаз и повторной обработки (EMDR), прогрессивного подсчета или любого другого эффективного метода. На протяжении всего руководства выбранные вмешательства составлены по сценарию, чтобы облегчить овладение и воспроизводимость.
• В руководстве указано, что терапевт может использовать любой другой эффективный метод, который, по его мнению, подходит клиенту.Например, предполагается, что многие результаты могут быть достигнуты с помощью поддерживаемых исследованиями вмешательств в различных областях (например, мотивация и вовлечение, обучение родителей, обучение навыкам самоуправления, разрешение травм, предотвращение рецидивов). Тем не менее, в исследованиях , рассмотренных для этой программы, использовались только сценарии вмешательства, указанные в руководстве.
• Большая часть работы обычно выполняется индивидуально, часть — в группе или в среде.

Выполнение программы

Услуги для детей и подростков

Fairy Tale Model (Лечение проблемного поведения: подход с учетом травм) напрямую предоставляет услуги детям / подросткам и занимается следующим:

• Проблемное поведение (включая агрессию, оппозиционность, злоупотребление психоактивными веществами / наркоманию, преступность, неуспеваемость / неуспеваемость и т. Д.), Тревожность, депрессию и посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР)

Рекомендуемая интенсивность:

Зависит от клиента / ситуации

Рекомендуемая продолжительность:

Зависит от клиента / ситуации

Настройки доставки

Эта программа обычно проводится в (n):

• Приемный дом
• Приемный семейный дом
• Приемная семья / уход за родственниками
• Амбулаторная клиника
• Местное агентство / организация / поставщик
• Групповой или общежитийный уход
• Школа (включая: дневной уход, программы дневного лечения и т. Д. .)

Домашнее задание

Модель сказки (Лечение проблемного поведения: подход, основанный на травме) включает в себя компонент домашнего задания:

Домашнее задание может быть назначено время от времени по причинам, характерным для конкретного случая. Стандартных домашних заданий нет. Однако, если / когда задействовано обучение навыкам самоуправления — если / по мере необходимости для клиента для достижения намеченных результатов соответствующей фазы лечения — тогда терапевт довольно часто назначает практику в любых навыках, над которыми он работал. в сессии.Обычно это просто означает, что клиент должен приложить усилия, чтобы справиться с определенной сложной ситуацией лучшим способом, который был обсужден / отработан на сеансе.

Языки

Модель сказки (Лечение проблемного поведения: подход, основанный на травме) содержит материалы, доступные в языки кроме английского :

канадский французский, голландский

Для получения информации о том, какие материалы доступны в эти языки, пожалуйста, проверьте на сайте программы или свяжитесь с представителем программы (контактная информация указана внизу этой страницы).

Ресурсы, необходимые для запуска программы

Типичные ресурсы для реализации программы:

Типичные ресурсы, необходимые для проведения психотерапии и, в зависимости от типа случая, связанной с пациентом деятельности (например, ведение пациента), в зависимости от ситуации.

Руководства и обучение

Необходимые условия / минимальная квалификация поставщика

Ядро модели Fairy Tale требует одного или нескольких психотерапевтов — в США, как правило, уровня магистра или выше, — которые обучены работе с этой моделью.

Информация о руководстве

Там это руководство, описывающее, как поставить эту программу.

Руководства по программе

Цитата из руководства:

• Гринвальд Р. (2015). Лечение проблемного поведения: подход с учетом травм. Рутледж.

Его можно купить у книжных магазинов.

Информация об обучении

Там это обучение доступно для этой программы.

Контактное лицо по обучению:

• Рики Гринвальд, PsyD
  www.childtrauma.com/training/fairy-tale-model
  телефон: (413) 772-2340

Тип обучения / местонахождение:

В настоящее время обучение предлагается в различных местах на северо-востоке, а также на местах для агентств и учреждений на национальном и международном уровнях.

Также доступны программы дистанционного обучения.

Количество дней / часов:

Программа обучения рассчитана на 5 дней (обычно 4 дня подряд, а затем два дополнительных занятия по полдня с помощью видеоконференцсвязи через Интернет).Существует также более обширная 14-дневная (более 9 месяцев) Сертификационная программа.

Информация о реализации

Предварительные материалы

Нет предварительных материалов для измерения организационной или готовность провайдера к Fairy Tale Model (Лечение проблемного поведения: подход с учетом травм) .

Официальная поддержка реализации

Официальная поддержка доступна для реализации Модель сказки (Лечение проблемного поведения: подход, основанный на травме) , как указано ниже:

Доктор.Рики Гринвальд, разработчик программы, предоставит консультацию по реализации по запросу.

Меры верности

Есть верности мер для Модель сказки (Лечение проблемного поведения: подход, основанный на травме) , как указано ниже:

Доступна рейтинговая шкала верности , которая использовалась в предыдущих исследованиях. Шкала заполняется специалистом в области психического здоровья, обученным работе с моделью Fairy Tale Model на основе просмотра сеансов в реальном времени или видео.Его предоставляет разработчик программы доктор Рики Гринвальд.

Руководства или руководства по внедрению

Нет никаких руководств или руководств по внедрению для Модель-сказка (Лечение проблемного поведения: подход, основанный на травме) .

Исследование способов реализации программы

Не проводилось исследований, как реализовать Модель-сказка (Лечение проблемного поведения: подход, основанный на травме) .

Соответствующие публикации, рецензируемые исследования

Результат по охране детства: Благополучие ребенка / семьи

Farkas, L., Cyr, M., Lebeau, T., & Lemay, J. (2010). Эффективность терапии MASTR / EMDR для травмированных подростков с проблемами поведения. Журнал детской и подростковой травм, 3, 125-142. https://doi.org/10.1080/19361521003761325

Тип исследования: Рандомизированное контролируемое исследование
Количество участников: 40

Население:

• Возраст — 13-17 лет
• Раса / этническая принадлежность — Не указано, все франкоговорящие
• Пол — 63% Женский
• Статус — Участниками были подростки из системы опеки над детьми, которые демонстрировали проблемы с поведением, интернализирующее и экстернализирующее поведение и подвергались жестокому обращению.

Расположение / учреждение: Квебек, Канада

Итоги: (Включая базовый план исследования, меры, результаты и заметные ограничения)
В этом исследовании изучали MASTR / EMDR [теперь называется Сказочная модель (Лечение проблемного поведения: подход с учетом травм) ], лечение травмированной молодежи, ориентированное на травмы, которое взяли на себя службы защиты молодежи. Участников случайным образом распределили на лечение MASTR / EMDR или на обычное лечение.Меры включали Диагностический список интервью для детей (DISC), Контрольный список симптомов травм для детей (TSCC), Контрольный список поведения детей (CBCL), и Пожизненная частота травматических событий (LITE) и были введены участникам и один из их родителей / опекунов в трех точках времени: до лечения, после лечения и после него. Анализ показал, что участники группы MASTR / EMDR имели значительные улучшения в симптомах травмы и поведенческих проблемах по сравнению с контрольной группой при оценке после лечения.Эти эффекты сохранялись при последующем наблюдении через 3 месяца. Ограничения включают тот же размер выборки, высокий показатель отсева (только 40 из первоначальных 65 участников завершили оценку после вмешательства с) и отсутствие информации о том, что получила контрольная группа.

Продолжительность наблюдения после вмешательства: 3 месяца.

Беккер, Дж., Гринвальд, Р., и Митчелл, К. (2011). Лечение травм для бесправных городских детей и молодежи: открытое испытание. Журнал социальной работы для детей и подростков, 28, 257-272. https://doi.org/10.1007/s10560-011-0230-4

Тип исследования: Одно групповое предварительное и послетестовое исследование
Количество участников: 59

Население:

• Возраст — 4-19 лет (Среднее = 11.2 года)
• Раса / этническая принадлежность — 57% латиноамериканцев, 19% афроамериканцев, 17% белых и 7% лиц без этнической принадлежности
• Пол — 37 Мужской
• Статус — Участниками были набраны неимущие молодые люди и семьи из мультикультурного городского квартала.

Расположение / учреждение: Сан-Диего

Итоги: (Включая базовый план исследования, меры, результаты и заметные ограничения)
В исследовании изучалось использование модели сказки [теперь называемой моделью сказки (лечение проблемного поведения: подход с учетом травм) ] с бедной, бесправной молодежью и их семьями.Используемые меры включают случаев травматических событий за всю жизнь, формы учащихся и родителей (LITE-S, LITE-P), шкалу воздействия событий (IES) , отчет о посттравматических симптомах у детей (CROPS), и Шкала расширения прав и возможностей семьи (FES) . Результаты показывают, что лица, завершившие лечение, показали клинически и статистически значимые улучшения по всем трем критериям исхода посттравматического стресса, в каждом случае переходя от клинического к нормальному диапазону. FES не показал изменений от предварительной обработки к последующей обработке. Ограничения включают отсутствие контрольной группы, отсутствие данных о количестве проведенных сеансов и неслепое управление оценкой результатов.

Продолжительность наблюдения после вмешательства: Никто.

Гринвальд Р., Сирадас Л., Шмитт Т. А., Реслан С., Санде Б. и Фиерле Дж. (2012). Внедрение травматологического лечения молодежи в учреждении интернатного типа: результаты первого года. Лечение детей и молодежи в интернате, 29 (2), 141-153. https://doi.org/10.1080/0886571X.2012.676525

Тип исследования: Одно групповое предварительное и послетестовое исследование
Количество участников: 48

Население:

• Возраст — 10-21 год
• Раса / этническая принадлежность — 48% афроамериканцы, 33% европеоиды, 13% латиноамериканцы и 6% двурасы
• Пол — 37 Мужской
• Статус — Участники были молодежью в жилом доме.

Расположение / учреждение: Сан-Диего

Итоги: (Включая базовый план исследования, меры, результаты и заметные ограничения)
В этом исследовании используются архивные данные с 1 января 2008 г. по 31 декабря 2009 г., чтобы сообщить о влиянии модели сказки [теперь называемой моделью сказки (Лечение проблемного поведения: подход, основанный на информации о травмах. ) ].Начиная с января 2009 года, клинический и непосредственный медицинский персонал, работающий с молодежью в лечебном учреждении интернатного типа, прошел обучение по использованию модели Fairy Tale для лечения с учетом травм. В качестве меры использовалась Шкала оценки проблем (PRS) . Результаты показывают, что по сравнению с годом, предшествующим прохождению обучения, среднее улучшение состояния проблем увеличилось на 34%, время до выписки сократилось на 39%, а частота выписки на более низкий уровень лечения увеличилась вдвое.Ограничения включают отсутствие группы сравнения и неравномерное проведение терапии, что затрудняет определение того, было ли обучение Fairy Tale Model тем, что привело к изменениям.

Продолжительность наблюдения после вмешательства: Никто.

Дополнительные ссылки

Гринвальд Р. (2003, весна). Сила подхода к лечению с учетом травм. Информационный бюллетень Ассоциации детской групповой терапии, 24 (1), 1, 8-9.

No related posts.