Панические атаки. Священник и психолог. о. Макарий Маркиш и — православная социальная сеть «Елицы»
— Здравствуйте, друзья, приветствуем вас. Врач и священник ведут друг с другом и с вами разговор на темы, которые волнуют всех нас. Мы с вами прекрасно знаем, что человек не машина, да и машину тоже нужно чинить, и бывает непросто ее подчинить, понять, что там случилось, в швейной машинке, в компьютере или в автомобиле. Тем более, в человеке и в человеческой душе.
— Здравствуйте! Абсолютно верна такая метафора с поломкой, и если говорить о психике человека, о его душе, то тоже бывают поломки, которые в медицине называют расстройствами. Все знают слово «расстроиться». Что-то расстраивается в организме, что-то в душе, психике, они тоже имеют право на это.
— Да, есть такие особенности. У нас нет ничего постоянного, возможно отклонение.
— В этом, конечно, и плюс, что нет ничего постоянного. Что это структура динамичная, психика живая, но в какой-то момент она какие-то границы нормы переходит. Под влиянием причин, потому что просто так ничего не бывает и не случается. И тема, которую я хотел бы затронуть – это панические атаки. Они всегда на слуху, интернет, СМИ, врачи любых специальностей знают этот термин, и обычные люди, в принципе, этот термин знают. В общих чертах.
— Важно заметить, что паническая атака – до того узкий термин, что сам по себе не существует. Он всегда в рамках какого-то большего расстройства или заболевания. Тревожно-депрессивного, в основном. В рамках этого он возникает. И как определение, это мучительный приступ сильнейшей тревоги, страха за свою жизнь, идущий совместно с соматическими проявлениями, т.е. физическими нарушениями, и плюс ко всему ощущение неизбежности, невозможности контролировать и избежать этого состояния.
— Нет, это острое состояние, длящееся от нескольких минут до получаса. А вообще термин этот пошел из древнегреческой мифологии, когда существовал бог Пан, который имел обыкновение неожиданно появляться и пугать людей, которые спасались бегством, не разбирая дороги. И так же неожиданно он скрывался, оставляя людей с чувством ужаса и неизбежности перед его следующим приходом. Пан – отсюда паника, паническая атака. Такая вот предыстория термина. И в этой панической атаке человек чувствует самый важный компонент – тревогу. И соматика – это учащенное сердцебиение, потливость, чувство жара или холода, слабость в руках и ногах, давление в голове, пересыхание во рту, тошнота, дрожь… Много признаков, если рассматривать это так, как описывается в медицине. Но я считаю, что все намного глубже. Сама по себе паническая атака не приходит просто так. В любом случае, она приходит как сигнал. Все в нашем организме является сигналом к чему-то. И паническая атака является сигналом о чем-то непрожитом, о чем-то несовершенном, это стрессовый комок энергии, который в принципе готовит человека к действию. Это внутреннее напряжение, он натянут, как струна, вырабатывается много гормонов стресса – адреналин, кортизол, которые готовят человека к какому-то действию, но эта энергия накапливается, она никуда не разрешается. И человек сгорает в этом состоянии.
— Абсолютно согласен.
— Ну и лечение, соответственно, может быть не таким, как принято у неврологов.
— Да, принятое лечение – это сразу же обращаться к медикаментам, потому что проблему симптоматически проще решить. Человек обратился, получил лекарство, симптомы на какое-то время прекратились, человек находится в одурманенном таблетками состоянии, но вечно их принимать не получается, прием заканчивается, действие заканчивается, возвращается симптоматика, потому что изначальная глубинная проблема не решена. И она снова всплывает наружу, давая понять, что что-то актуально. Говорит о какой-то проблеме, которую человек не решил. Это может быть и год назад, это может быть и много лет назад, что-то закрепившееся. И если говорить о помощи, то больше помощь тут оказывается психологическая, личностная, духовно ориентированная помощь. Потому что это лечение более адекватное, оно направлено на причины.
— Облегчение, совершенно верно. И, быть может, преодоление будущих таких ситуаций. Когда мы говорим о воздействии духовном, о покаянии, избавлении от греха, то всегда священник скажет, что в случае покаяния Господь вам дает прощение, которое состоит в том, что вы сможете преодолеть эту ситуацию в следующий раз. Например, человек напился, что-то учудил, покаялся, понял, что этого делать нельзя, и в следующий раз, когда перед ним будет стоять стакан водки, он его уже не станет трогать. Хотя тяга, может, и есть. Но на волевом уровне он может себя контролировать. А здесь можно представить себе, что человек в результате правильной психотерапии будет свои панические атаки купировать собственным волеизъявлением?
Иеромонах Макарий Маркиш и психотерапевт, психолог Павел Малахов
Церковь – это не только лечебница / Православие.Ru
«Православный психолог» – модная сегодня профессия. Но специалистов, которые могут так себя называть, совсем не много. Известному священнику Андрею Лоргусу повезло: он обладает психологическим образованием, которое оказалось очень востребовано в его пастырской практике. О том, как преодолеть потребительское отношение к Церкви и разделить проблемы психологические и духовные, отец Андрей рассказал порталу Православие.ру.
***
–
Многие приходят в храм, когда сталкиваются с
какой-нибудь сложной жизненной ситуацией. Может ли и
должна ли Церковь помочь?
Священник Андрей Лоргус
– Это правда, из числа верующих в храм приходят не все: это определенный контингент, который имеет доверие к Церкви, доверие к священнику. Таких людей в лучшем случае 5–10 процентов в нашем обществе. Они приходят, и многие из них действительно рассчитывают на то, что Церковь и священник разрешат все их проблемы. И тут нужно действовать очень бережно, чтобы, с одной стороны, не обманывать, не питать их иллюзий, а с другой – не оттолкнуть.
Психологическая культура в целом у нас очень низкая, так как она не развивалась на протяжении многих десятилетий. Ведь общество, в котором главной культурой взаимоотношений была идеология, не умеет соотнести свои проблемы с возможностями друг друга: своих близких и тех людей, которые вокруг. Например, раньше для интеллигенции главным способом решения своих психологических сложностей было чаепитие ночью на кухне. Для мужской компании – выпить вместе, для женской – поболтать с подругами…
– Но ведь такое доверительное общение не самый плохой способ решать свои проблемы – гораздо лучший, чем выйти с топором на улицу или прийти в школу с оружием.
– Он не самый плохой, но он не профессиональный. К сожалению, он может принести вред, как, например, непрофессиональные медицинские советы чреваты разными неприятностями. И потом, иногда очень жаль, что в храме люди ищут такого рода доверительное общение; они приходят не за тем, чтобы помолиться, а потому и не получают того, что могли бы получить. Они могли бы получить радость общения с Богом. Но многие этого не видят и не знают – приходят, потому что ребенок заболел или умершая бабушка снится по ночам.
Нередко люди обращаются в храм в расчете на православного психолога для того, чтобы не идти к психиатру, потому что психиатрия в нашем обществе – это нечто зазорное, клеймо на всю жизнь, а психически больной – изгой в обществе. Матери очень часто запускают болезнь ребенка, только чтобы не признаваться себе в том, что он психически болен.
– Ведь есть же случаи, когда любовью, смирением и молитвой удавалось исцелить человека. Многие матери думают, что они могут вымолить своего ребенка…
– Если запускаешь болезнь, то очень часто уже ничего нельзя поделать. Нужно идти к врачу и принимать лекарства. Чудеса никто не отменял, но все же это исключительные случаи.
– А что в этой ситуации должен посоветовать священник?
– Священник должен иметь элементарную психологическую грамотность. В том числе он должен знать, какие есть заболевания психики, каковы их симптомы. Он должен признавать болезнь как болезнь, а не пытаться лечить ее частым причащением, отчитками или молебнами. Например, при шизофрении или пограничных состояниях нельзя нагружать человека строгим постом – это ухудшает его состояние. Грамотный священник направит к врачу и вместе со специалистом и самим болящим будет добиваться улучшения его состояния.
– Как различить: духовная у человека проблема или душевная?
– Есть проблемы психического здоровья. Это заболевания: психозы, неврозы и другие, их надо лечить. Церковь может помочь человеку, она может способствовать исцелению, но священник не целитель и не лечит заболевания. У меня бывали такие случаи, что даже если, например, голова заболела – идут к священнику, рассчитывая на некую магическую помощь.
– Считается, что воцерковленные люди менее подвержены депрессиям и неврозам. Так ли это?
– Напротив. Люди, которые страдают какими-то внутренними проблемами, чаще обращаются к своему внутреннему миру, чаще ищут Бога, они внутренне внимательны к себе. Потому в Церковь, к сожалению, чаще приходят те, кто испытывает трудности со своим здоровьем.
Обычно те, кто отменно здоров, о себе реже задумываются. Поэтому, на мой взгляд, в Церкви чаще встречаются люди с психологическими трудностями, и это правильно, потому что Церковь – лечебница. Беда в том, что в храм человек приходит не молиться, а решать свои проблемы. Такое меркантильное отношение: Ты – мне, я – Тебе – прискорбно. Конечно, Церковь – это и лечебница в том числе. Но не только. Не в этом ее сущность, не в первую очередь. Церковь можно назвать лечебницей духа, но не лечебницей психики. Это нужно различать.
– Воцерковляясь, многие сталкиваются с трудностями психологического характера, ведь жизнь в Церкви строится по другим законам, чем жизнь современного светского общества. Можно ли с точки зрения психолога описать, что переживает человек, постепенно приобщаясь к жизни Церкви?
– Если человек входит в Церковь, то он, скорее всего, столкнется с явлением, которое называется неофитством. Это почти обязательный период, мы все его переживали, поскольку сами воцерковлялись в уже сознательном возрасте. У неофитства есть свои симптомы, свой возраст, свои сроки. Это то, через что проходит любой новообращенный. Известно это явление очень давно, и оно хорошо описано в литературе. Можно при желании почитать и посмотреть.
Главное, что неофит должен знать, это то, что он – неофит. И на приходе настоятель и все социальные и приходские службы, включая неофита в свою деятельность, должны знать, что у неофита может быть категоричность суждений, инфантильность, психическая неуравновешенность и неустойчивость. Он еще мало знает и возбужден, он находится в эйфории. Это нормально. Это надо учитывать и не давить на человека, дать пережить ему это.
Когда пройдет этот этап, наступает более страшная вещь, которая называется кризис. Кризис веры, кризис церковности, когда приходит разочарование и охлаждение и наступает время сомнений. Вот в этот момент пастырю надо быть более внимательным и такого человека привлечь учиться. Заново переучиваться вере: читать более глубокие книги, учиться всерьез молиться, без чудес, без эмоций, а более углубленно.
Беда заключается в том, что неофит на виду, он себя афиширует, все делает демонстративно. А во время кризиса веры человек стыдится показать себя, потому что он себя оценивает как потерявшего веру, хотя на самом деле это не так. Он ее не потерял.
Нужно помочь пережить кризис. Потому что, находясь в этом состоянии, человек замыкается, он не приходит на службу, не приходит на приходские мероприятия, он уединяется. Вот из этого уединения его хорошо было бы «достать» и привлечь к общинной жизни, – не то что за руку тянуть, а предложить. Это требует внимания и особого подхода со стороны пастыря. И в этом психология помогает. В моей практике таких случаем немало.
Такие кризисы веры повторяются время от времени, их будет несколько. Но то, что они случаются, – это не плохо, кризис – это признак развития. Если кризиса нет, это повод задуматься: а что же происходит с человеком? Уже три года прошло, а он все неофит! Это уже признак личностного расстройства. Это значит, что дело уже не в вере, а в психике.
– Насколько священники готовы помочь своим пасомым в преодолении такого кризиса?
– Но ведь так бывает, что священники у нас тоже неофиты. Так что они переживают те же самые проблемы. Они это прошли и преодолели, поэтому они и могут помочь, а те, кто не переживал кризиса сам, не может помочь другому. Главное – сделать этот опыт прохождения кризиса предметом осмысления для себя, своего духовника и, может быть, целой группы людей. Когда мы вместе что-то обсуждаем, нам интересно, нам легче и нам не страшно. Мы понимаем, что мы не одни сталкивались с такими проблемами, и в этом нет ничего из ряда вон выходящего. А значит я – нормальный. Стоит познакомиться и поговорить двум друзьям по несчастью, и легче становится обоим. Необходима приходская работа с людьми, находящимися в кризисе. Можно проводить встречи, семинары на приходе. И священник, который тоже это проходил, мог бы быть лидером таких групп. А если он сам через это не прошел, тогда он не может ничего сделать. Он сам не понимает, в чем выход.
– Можно ли православному человеку обращаться к психологу?
– Психолог – не лечит. Он помогает личности справиться со своими проблемами, но не вылечит заболевания психики. Если нужно решать проблему духовную – надо идти к священнику. Если личностную, семейную, супружескую, то есть то, что касается выстраивания отношений, – то это к психологу. Например, если человек страдает от неизбывного чувства вины – это надо решать с психологом, если человек страдает от чувства греха, хочет покаяться – то это к священнику. Грех – это на исповедь, а ощущение иррационального чувства вины – к психологу, оно не имеет отношение к реальному греху, это уже невротическое чувство.
Сейчас, когда Церковь стала активно заниматься социальной работой, стало понятно, что, помимо потребности в духовном пастырском окормлении, есть огромная потребность в специалистах – психологах и психиатрах. Если таких специалистов нет, то их функции приходится брать на себя священнику, который окормляет данное социальное учреждение. Например, в детском доме – там все дети проблемные, уже травмированные, так как нормально развиваться психика ребенка может только в семье…
Проблемы личности, проблемы психики, проблемы общения не может решить священник, но он должен знать об особенностях тех, кого он окормляет. Конечно, лучшим помощником ему мог бы стать православный психолог. Но пока таких специалистов очень мало. Есть много светских психологов – а вот готовых работать в социальных службах Церкви – совсем немного, а тем, которые есть, не хватает профессиональной подготовки. Поэтому было бы правильно готовить таких специалистов в православных вузах.
– Есть ли методы психологии, неприемлемые для православного человека?
– Конечно, есть – те, которые основаны на шоке, травме или измененном состоянии сознания, например гипноз, транс. Так, есть танатотерапия – «лечение смертью»; это, в общем, методика сатанистов… При этом некоторые серьезные психологи обсуждают подобные методы и рассматривают их как возможные для избавления психически здорового человека от проблем.
В самом по себе современном психоанализе ничего страшного нет, это уже вошло в культуру нашего общества. Надо бояться психолога-шарлатана или специалиста, который не показывает вам свой диплом или вообще не имеет его. Сейчас век профанации: многие называют себя православными психологами, не имея даже психологического образования, пишут книги, пользуются популярностью – «православность» служит приманкой для клиентов.
Опытный психолог никогда не нанесет вреда – в этом заключается профессиональная этика. Не всякий сможет помочь, но вреда не нанесет.
– Статистика говорит, что примерно четверть населения России подвержена тем или иным психическим расстройствам – 20 лет реформ не прошли даром. Так ли это, и как с такой ситуацией можно бороться?
– Это действительно так. Если принять во внимание число людей, страдающих алкоголизмом и наркоманией, суицидальными расстройствами, то это получится даже не четверть, а больше половины нашего населения. И дело не в сегодняшних реформах, это все последствия 80 лет жизни в атеистическом обществе. У нас нет достаточной статистики, говорящей о людях, которые нуждаются в психологической и психиатрической поддержке. Государственная статистика отрывочна, и она не называет причин такого положения.
Конечно, Церковь должна занимать активную общественную позицию, вести работу по предотвращению самоубийств, разъяснять людям смысл того, что они делают со своей личностью…
Надо иметь в виду, что Церковь даже после 20 лет свободы не в состоянии развернуть полномасштабную социальную работу, заменив собой государство. Очень важно, чтобы она в ней участвовала. Общество вполне законно ожидает этого. Но только надо понимать, что ресурсов у Церкви еще маловато. Прежде всего, я говорю о профессионалах. Даже если есть деньги, то не хватает профессионалов, а в этой области нельзя делать ставку на волонтеров.
– Какие проблемы психологического характера чаще всего встречаются у современных прихожан?
– На первом месте с большим отрывом – зависимости: алкоголизм, наркомания, компьютер… Должен констатировать, что избавиться от разного рода зависимостей очень трудно. Поэтому недостаточно священнику заниматься только духовным окормлением своей паствы.
Нужно осознавать, в какое время мы живем, находить разные способы помощи нуждающимся. Например, очень эффективны так называемые клубы анонимных алкоголиков – и при многих храмах силами настоятеля такие группы действуют. Важно, чтобы человек чувствовал, что в храме он может получить поддержку.
Паничес… — Православный психолог и священник — Андрей Лоргус
Отношения мужчины и женщины исполнены неповторимой притягательной силы, и сколько существует искусство, образ любви между мужчиной и женщиной – самый частый и самый популярный. Эта любовь несет в себе загадки, тайну и очарование. Нигде так не раскрывается мужественность мужчины, как в любви к женщине. Нигде так не реализуется женственность, как в любви к мужчине. Но как и почему это происходит?
Хочется, чтобы психологи все объяснили, разложили по полочкам, обучили техникам и гарантировали счастье на выходе. Но так не бывает. Психология не делает никого счастливым и не дает советы. Если психологи объявляют, что знают, «как стать счастливым», «как создать счастливую семью», это шарлатаны. Психология может расширить горизонт вашего мировосприятия, может помочь больше видеть и яснее сознавать. Психология может многое объяснить, но она не может составить для вас персональный план действий. И ее объяснение – это не предсказание.
Христианская психология, которая исповедует богоподобие личности, не может предсказывать или навязывать. Психолог обозначает всевозможные варианты, помогает исследовать последствия этих вариантов, закономерности и условия выбора, не более. Любой из тысяч описанных выборов мог быть иным, но не стал им в силу свободы, а не закономерности. Мы хотим помочь вам, вооружив вас знаниями по христианской психологии, увидеть ответы в своем сердце.
Однако невозможно охватить всю гамму отношений, и тайну любви мы не откроем. И на вопрос, почему этот мужчина полюбил эту женщину или почему эта женщина выбрала этого мужчину, мы тоже не ответим. Но мы сможем помочь вам понять, почему женщины таковы и почему они не похожи на мужчин, а еще расскажем, в чем заключается истинное призвание мужчины и женщины.
Взаимоотношения между мужчиной и женщиной развиваются, как порой кажется, непредсказуемо и спонтанно. Тем любопытнее узнать, что может их мотивировать, а что может им препятствовать. Для нас особенно важен вопрос, почему некоторые могут любить одних, а вступать в брак с другими – а ведь так нередко случается. И вообще, почему люди решаются связать свои жизни?
Все мы люди
Вечная загадка творения – единая человеческая природа мужчины и женщины. Они такие разные и при этом единые в человечестве. С биологической точки зрения, кажется, все понятно: «всякой твари по паре». Большинство животных имеют парное бытие, есть мужские и женские особи. Так и у людей есть мужской и женский пол. В чем же тогда загадка? Почему не дают результата все усилия объяснить человека лишь с биологической точки зрения? А потому, что с гуманитарной точки зрения человек есть совершенно особый феномен, существующий в двух образах – мужчины и женщины. Человек – это и мужчина, и женщина. Но главное – он личность. Разум, сознание, достоинство, воля, вера – все это присуще человеку. И не важно, кто он – мужчина или женщина. И двое, и разные, и одно, и пара!
С точки зрения психологии различия между мужчиной и женщиной очевидны, и любое исследование в своей статистической части будет учитывать пол испытуемого. Анкеты, опросы, обследования и прочий исследовательский материал будет недостоверен, если не примет во внимание гендерные особенности.
Психологу доподлинно известно, что мужчины и женщины по-разному воспринимают, по-разному чувствуют и мыслят. Но в то же время механизмы восприятия, эмоциональной жизни и мышления одни и те же!
Получается, что мы разные и мы едины! Мы – мужчины и женщины – единый род людей. Все мы от одного корня, все мы родня, все мы обладаем единой, общей природой. Но при этом мы, мужчины и женщины, так не похожи друг на друга, так по-разному реагируем на обстоятельства жизни и различные условия, так по-разному выражаем себя и выбираем разный образ жизни, что кажется, что мы с разных планет[1]. В этом-то и парадокс, очевидность разности и единства, близости и противоречий.
Иногда сходство между мужчинами с разных континентов больше по некоторым показателям, чем между мужчиной и женщиной из одной семьи. Например, по скорости и типу реакции, стилю мышления и проч. Мы различны во многом. Здесь же для нас важнее то, в чем мы едины.
Самое главное, что все мы, мужчины и женщины, – образ и подобие Божие. Каждый из нас уникальная личность. Это принципиально.
Все мы обладаем способностью любить. Эту способность Бог дал каждому из нас в равной степени. Она может проявляться по-разному. Не все ее могут в себе обнаружить, распознать, не все ее развивают в силу тех или иных обстоятельств. Но эта способность подарена решительно всем, хотя с течением жизни под влиянием разных факторов она может быть искажена до неузнаваемости.
Любить способны все – не всем удается реализовать собственный потенциал любви, но надежда на любовь не покидает человека, пока он дышит. Любовь может быть трагична. Любовь может оказаться «несчастливой», т. е. такой, которая не перерастет в близкие отношения. Любовь может оказаться односторонней, неразделенной. Любовь может остаться ценностью лишь для одного. Даже взаимная и глубокая любовь может ни во что не развиться. Причин для этого в жизни бывает немало: разлука, несовместимость социальных статусов и религиозных традиций, принадлежность к враждующим народностям и семейным кланам. Бывает и так, что любовь не становится реальностью отношений по психологическим причинам: из-за незрелости партнеров (или одного из них), зависимости («Я не могла оставить маму»), из-за страхов («В нашей семье никто не был счастлив») и ложных ожиданий («Он так и не стал моим принцем»).
Невольно возникают вопросы: почему так? почему мужчины и женщины, испытывая желание наладить отношения, не могут этого сделать? почему в парах, где отношения родились, вдруг все разрушается? почему любовь не всесильна?
(отрывок из книги Андрея Лоргуса и Ольги Михайловны Красниковой «Мужчина и женщина: от я до мы. Как построить семейное счастье?»)
Простудишься, заблудишься, упадешь | Православие и мир
Покрываетесь потом при одной только мысли о самолете? Загляните в свое детство! Разгадка вашей фобии там. Какие ошибки допустили ваши родители и как вам не споткнуться о то же самое со своими детьми – рассказывает Алексей Герваш, пилот, психолог, специалист по аэрофобии, основатель и руководитель центра «Летаем без страха».
В самолете сходится множество психологических расстройств– Алексей, много ли в мире людей страдают фобиями?
– Около 30 % людей подвержены так называемым тревожно-фобическим расстройствам. Это изолированные фобии, сфокусированные на определенном процессе, предмете или явлении, на самом деле никакой опасности не несущем (социофобия, акрофобия, арахнофобия, аэрофобия), это панические атаки, общие тревожные расстройства, обсессивно-компульсивные расстройства.
– А какая самая распространенная?
– Аэрофобия. 85 % тех, кто страдает фобиями, боятся летать. Я почти не знаю людей, у которых бы были какие-то фобии, но не было бы аэрофобии. Она – катализатор всех наших психологических слабостей и затыков.
Алексей Герваш
– Почему?
– Потому что появляется там, где есть дефицит доверия: ты вынужден доверять тем, кто тебя везет. Потому что не позволяет заглушать страхи иллюзиями – что вы контролируете ситуацию, что вы можете выжить, «случись чего». Потому что она всегда поражает тех, у кого есть клаустрофобия: если человек боится лифта, боится застрять, задохнуться, сойти с ума, боится панической атаки в лифте, то самолет – это мегалифт, откуда точно никто не вытащит в течение долгого времени. Потому что если у человека есть боязнь высоты, то самолет дает мегавысоту. Получается, что в самолете все со знаком «мега».
– Понятно: это мегафобия.
– Кроме того, аэрофобия свойственна людям, которые не склонны к конкретным фобиям, а страдают навязчивыми состояниями или обсессивно-компульсивными расстройствами. Например, многие думают, что они притянут к себе чудовищную катастрофу, потому что боятся летать. В самолете это особо жестко: а вдруг все боятся, тогда мы все сейчас коллективным разумом все и притянем. Поэтому в самолете сходится множество разных психологических расстройств.
Самолет на сегодня является самым безопасным видом не только транспорта, но и вообще самым безопасным процессом из всех возможных. Нигде человек не находится в большей безопасности, чем в самолете. Ни мытье головы в ванне, ни занятие любовью, ни выход на улицу – ничто не дает тот уровень безопасности, который дает самолет. Поэтому если самолет для человека – целая трагедия, стресс и ужас, это говорит о том, что его нервная система работает некорректно.
– В чем причина появления у человека фобий, панических атак и прочих расстройств?
– Причина в повышенной тревожности. А причина повышенной тревожности в дефиците доверия. Причина же дефицита доверия в том, что в нашем детстве делали с нами наши родители.
– То есть причина всех этих расстройств – только одна?
– И да, и нет. Есть еще генетика. Повышенная тревожность может передаваться генетически, но этого недостаточно, чтобы у человека возникла фобия. Также недостаточно просто тревожной мамы – например, у меня именно такая мама, однако я абсолютно нетревожный человек. Возможно, потому, что отец «гасил» ее тревогу, возможно, ее паттерны тревоги не распространялись на меня.
Но тревожные родители часто тревожно воспитывают детей, излишне беспокоятся за их жизнь и здоровье, переживают по поводу того, правильно ли они поступают, правильные ли эмоции испытывают дети, все время думают о том, что будет дальше с ними, с детьми, постоянно меряют себе давление, всегда ждут подвоха от жизни, перестраховываются сто пятьдесят раз по любому поводу. И ребенок с молоком матери впитывает, что жизнь опасна и ненадежна.
– Это когда на ребенка надевают по три шарфика и, чуть он чихнет, бегут с ним к профессору медицины?
– В том числе и так, но бывает и наоборот. Есть другая разновидность тревоги: «Нечего вокруг него бегать – пацана же растим», например; здесь родители переживают, что пацан вырастет не пацаном. Ему все время транслируют сообщение, что он должен быть сильным, чтобы справиться с угрозами этого мира и этой жизни, – и мы снова возвращаемся к первоначальному родительскому посылу: «Мир опасен и полон подвохов, поэтому пацан должен вырасти сильным, чтобы с этим справляться».
Три вида неправильной связки– Есть ли классификация отношений между ребенком и родителем, учитывающая эти нюансы?
– Да, это классификация типов emotional connection – «эмоциональной связки». Эмоциональные связки бывают нескольких типов. Среди них есть корректные, но в природе они встречаются редко. В основном же связки «родитель-ребенок» являются некорректными.
Некорректных связок несколько. Есть, например, under care – «незабота», безразличие. Вот иллюстрация: я гуляю с дочкой в Сокольниках, на самокате едет мальчик лет четырех, падает в лужу, и мама, ни на секунду не останавливаясь, говорит: «Вставай, сам виноват!» – и просто уходит. А ребенок лежит, плачет в этой луже, ему обидно, больно, печально, мокро и грязно. Этот случай – свидетельство того, что никакой эмоциональной связки между ними нет.
Эмоциональный under care – это когда родители не понимают эмоциональные потребности ребенка и не разделяют их. И маме можно сразу дать скидку на лечение у ее ребенка фобий, потому что лет через 20-25 он вырастет абсолютным перфекционистом, скорее всего, с кучей всяких тревожных расстройств, потому что это, судя по всему, происходит у них ежедневно. Причем самое интересное, что когда я подошел к этому ребенку и стал его успокаивать, вокруг собралась толпа, которая набросилась на меня, что, мол, нечего вмешиваться, правильно мать поступает, мужика растит. Это говорит о том, что в российском обществе существует такая установка, которая воспринимается как норма.
– Когда ребенка не понимают и, по сути, понимать не хотят?
– Взрослые абсолютно слепы и глухи к его потребностям, а это первая ступень к развитию у ребенка всяких невротических проблем в будущем.
– Потому что в ситуации, когда его потребности вообще никого не интересуют, ребенок вырастает без ощущения собственной ценности?
– Да. Это называется «низкая самооценка». А низкая самооценка приводит к перфекционизму. Если у тебя низкая самооценка, ты говоришь себе: «Меня можно любить и нужно любить, когда я очень хорошая девочка. ОК, я буду очень хорошей девочкой всю жизнь, и тогда все меня будут любить».
– И ребенок старается хорошо себя вести, получает пятерки, делает то, что говорят родители?..
– Да.
– И почему это плохо?
– Потому что четверка – это тоже хорошо, но ребенку транслируют, что он получит кусочек любви только за пятерку. Поскольку родительская безусловная любовь равна безопасности, значит, безопасность становится условной: когда я идеальный, я в безопасности. Около 90 % моих пациентов – это перфекционисты, они обязаны быть идеальными, обязаны идеально себя вести, у них всегда должно быть идеальное состояние – только тогда они будут чувствовать себя в безопасности. И свое неидеальное состояние они воспринимают как угрозу всему.
Dreamstime
– Какая вторая неправильная эмоциональная связка в паре «ребенок-родитель»?
– Вторая после under care – over care, «сверхзабота». Это «туда не ходи», «это не делай», «никуда от меня не отходи, тебя дядя заберет», «никуда не залезай», «здесь тебя продует», «шапочку надень», «еще один шарфик надень», «здесь везде сквозняк, везде дует».
– То есть в этой связке взрослого, по сути, тоже абсолютно не интересует, что ребенку надо и хочется, он находится в своих каких-то невротических переживаниях?
– Да, он в каких-то своих страхах, которые проецирует на ребенка. Это как в классическом анекдоте о еврейской маме: в Одессе мальчик гуляет на улице, мама из окна: «Изя!» – «Что, мама, я замерз?» – «Нет, ты голодный». Это классический over care. Этим часто страдают еврейские женщины, армянские.
– Почему?
– Генетическая память, геноцид.
– Ясно. Какой третий вариант нарушения эмоциональной связки?
– Третий – это так называемый rational care, «рациональная забота». Родитель видит в ребенке продолжение своих каких-то мыслей, чаяний, надежд. Мальчик будет математиком, и никому не интересно, что он хочет быть скрипачом. Мальчик будет играть на скрипочке, и неважно, что он хочет быть футболистом: будет так, потому что я играю на скрипочке и дедушка играл на скрипочке.
– Или наоборот, я не играю на скрипочке, а всю жизнь мечтала.
– Да-да, и ребенок здесь опять же понимает, что его желания, эмоции и потребности ничего не стоят.
– Получается, что эта фраза относится ко всем трем ситуациям?
– По большому счету, да.
Страх как средство воспитания– Какие особенности воспитания у родителей с нарушенной эмоциональной связкой?
– Такие родители часто используют страх как механизм воздействия. Есть два очень нехороших варианта, когда родители делают это в своих «педагогических» целях. Первый вариант, когда механизм страха выполняет роль строгого ошейника с шипами: «Не лезь – упадешь!», «Не подходи к собачке – укусит!», «Потеряешься, заблудишься, разобьешься, убьешься»…
Как правило, страх используется как инструмент, чтобы достичь желаемого для родителей поведения от ребенка. И ребенок выучивает, что то, чего боишься, делать нельзя. А для тех, у кого родители не использовали страх как механизм давления, страх – это обычная эмоция. Эти люди часами стоят в очереди на американские горки и визжат на них.
Для другой группы людей численностью 30 %, которых все детство пугали собачкой, машиной, милиционером, страх – это знак «кирпич»: не ходи, не делай, не лезь, потому что так было с детства. Те, кто страдает фобиями, склонны воспринимать свой страх как нечто ужасное, в то время как страх – это нормальная и даже необходимая человеческая эмоция, и причина – в их детстве.
– Каков второй способ использования страха в воспитании?
– Он еще хуже. Это когда страх – предвестник беды. Ребенок разбил вазу, и ему говорят: «Подожди, вот придет отец, он с тобой разберется». И ребенок ждет, потом приходит отец, он не в настроении, он «разбирается». Здесь страх – не знак «кирпич», а «предварительные ласки»: сейчас тебе страшно, но знай, что скоро будет больно. Больно не обязательно физически, это может быть эмоционально, ментально, как угодно. Страх – это не знак «кирпич», это знак надвигающейся беды.
– Что порождает этот страх надвигающейся беды в будущем?
– Все то же самое: дефицит доверия к жизни, перфекционизм, глубокую интровертность, запрет себе на эмоции, долженствование и многое другое. А все вместе это приводит к паническим атакам и фобическим расстройствам.
– Почему этот способ использования страха хуже, чем предыдущий?
– Потому что это emotional abuse – эмоциональное издевательство. Еще один классический пример такого издевательства: ребенку полтора года, у него начинается период, когда ему нужно иногда самому что-то делать, но иногда появляется потребность быть с мамой; и вот он сидит играет, а мама к нему лезет: «Улыбнись мамочке» или «Поздоровайся с мамочкой».
Поскольку он занят – он играет, он ей говорит: «Уйди». – «Ах, уйти? Ну, хорошо, позовешь ты меня!» Через 15 минут ребенку нужна мама, он зовет, а мама говорит: «Я к тебе приходила, ты мне что сказал? Уйди! Вот теперь сиди здесь один». Таких вещей бывает очень-очень много, к сожалению.
Как лишиться детского доверия– Что еще ведет к нарушению связки и утрате доверия ребенка к родителям, к окружающему миру?
– Например, физические наказания со стороны родителей. Это дает отдаленные последствия в будущем: если можно ожидать, что тебя ударит мать или отец, то можно ожидать, что тебя «ударит» и пилот, правда, через 30 лет. Ты не доверяешь отцу, который тебя бил, матери, которая тебя не защитила, значит, ты не доверяешь всем. Невозможно не доверять родителям, но при этом доверять командиру летного экипажа. Мать и отец – это гораздо более близкие и понятные для тебя люди. Но тебя научили с детства, что и от них можно ждать подвоха.
– С какого момента у ребенка возникает вопрос доверия к родителям?
– С рождения. «Кормим раз в три часа», «на руки не берем, чтобы не избаловать», «покричит и заснет» – все это вызывает у ребенка недоверие к родителям и демонстрирует ему, что его потребности никого не интересуют.
Более того, невротизация ребенка начинается с мимики тревожной мамы. Ребенок плачет, у мамы встревоженное лицо, и это вызывает у него еще большую тревогу: «Если уж маме страшно, значит, с моими эмоциями происходит сейчас что-то ужасное».
И у ребенка таким образом закладывается понимание, что его собственные внутренние эмоции, если они негативные, источник еще больших переживаний для мамы.
Следующий логический шаг: «Если мои плохие эмоции повышают мамину тревогу, я должен всегда держать их под контролем». И 90 % моих клиентов приходят с манифестом, что они обязаны все эмоции держать под контролем. Почему у нас такое большое количество людей – интроверты? Откуда берется интровертность?
– Потому что человеку комфортнее с собой, чем с окружающими.
– А почему? Ведь человек социальное животное, живет в социуме, в городе, в общине. Потому они столкнулись с ситуацией, где им объяснили: а засунь-ка ты свои эмоции куда-нибудь подальше. Однажды (или не однажды) человек понял, что эмоции показывать нельзя, потому что огребал за это – в семье ли, в детстве ли, в отношениях ли, – и решил: надо держать все в себе.
В этом одна из причин того, что мужчины живут меньше, инфаркты у них случаются чаще. Мужчины больше предрасположены к тому, чтобы держать все в себе. Они не плачут, не капризничают. «Ты же мужик, ты не должен». Ну вот они все не должны, и живут по 50 лет.
– То, что доверие ребенка к родителям связано с ношением на руках и кормлением по требованию, как-то подтверждается научными исследованиями?
– Да. Например, был такой эксперимент, когда шестимесячных детей, которые только-только научились ползать, ставили на коленки и предлагали проползти по столу, к концу которого был прикручен кусок прозрачного поликарбоната, то есть было видно, что под ним стола нет.
Брали детей, которых эти шесть месяцев целовали во все места, носили на руках, сюсюкали и говорили: «Ты моя радость, ты мое солнышко», кормили по требованию и так далее, и детей, у которых все было жестко по часам и без лишних сюсюканий, и предлагали им проползти по столу. Мать стояла у конца прозрачной части, ребенок к ней полз. Когда он доползал до начала стекла, где уже не было опоры, он вопросительно смотрел на мать. Мать звала его к себе. Дети, которых нежили-ласкали, ползли дальше, а дети, которых кормили по часам и особо с ними не миндальничали, не ползли.
Это говорит о том, что уже в возрасте шести-семи месяцев у первой группы доверие к матери есть, а у второй нет. И если человек не доверяет матери, как он будет доверять другим людям?
Wikimedia commons
Абсолютное большинство на это скажут: «Что тут плохого? Они будут осторожнее, они избегут опасностей в жизни». Да, они будут всю жизнь избегать опасностей или того, что им кажется опасным, потом родят детей и будут пытаться спасти их от всего.
Это будет бесконечная психологическая матрешка: никому не верю, все буду делать идеально, спасусь от всего только за счет того, что я идеальный. Но это все будет работать до того момента, как они окажутся неидеальными. И если они неидеально себя почувствуют, например, в самолете, у них разрушится весь мир, на котором они основывали свою безопасность. Я буду идеальным, тогда я буду в безопасности, а тут я не идеальный, значит, я не в безопасности. Значит, надо либо срочно стать идеальным, либо выйти из этой ситуации. Выйти невозможно, стать идеальным не получается, результат – паническая атака.
Как научить ребенка бояться– У детей есть нормальный период страхов, когда они начинают бояться темноты, когда им начинают сниться страшные сны. Бывает же, когда страх – это норма?
– Страх – это всегда норма. Как раз важно объяснить ребенку, что страх – это нормально. Мы с младшей дочкой были в парке аттракционов, там были лабиринты, какие-то горки – она боялась одна с этой горки ехать, и я ей сказал: «Это нормально, поехали вместе». Она сказала: «Хорошо, поехали».
– Это тоже важный момент воспитания – объяснять ребенку, что страх – это нормально?
– Важный момент воспитания – объяснять ребенку, что любая эмоция – это нормально.
– Страх, злость, раздражение?..
– …усталость, гнев, капризность – неважно что. Это основы здоровой психики.
Если ребенок понимает, что любая эмоция – это нормально, что тебя все равно любят, какую бы эмоцию ты сейчас ни испытывал, даже если это некомфортно окружающим, то он растет со здоровой психикой.
Недавно мы с младшей дочкой ехали в машине, и она капризничала: «Хочу домой, хочу домой, хочу домой». Понятно, что какая-то ее потребность была нарушена. Очень хотелось сказать: «Прекрати!» Очень хотелось, но я этого не сделал, потому что работаю восемь лет с тысячами людей, у которых не все в порядке с механизмами эмоционального саморегулирования, и я знаю, что единственное, что нельзя делать ни в коем случае, – это донести до ребенка, что его эмоции неприемлемы. Мы можем об этом дискутировать, мы можем просить, мы можем попытаться договориться.
– …Попробовать отвлечь, поиграть в слова…
– Да-да. Но если это не помогает, сказать: «ОК, ты хочешь покапризничать, ты можешь покапризничать, ты имеешь право». И это работает. А «Перестань!», «Немедленно прекрати!» не работает.
– Но «Перестань!» обычно летит впереди твоего разума, это эмоциональная реакция на действительно сильное раздражение, вызванное назойливыми звуками.
– Да, но это твое раздражение, а ребенок тут ни в чем не виноват. У него есть какие-то причины, по которым он так себя ведет. Иногда он не может их сформулировать, они у него в подсознании. В том, что ребенок капризничает, ничего вредного, кроме того, что нас это бесит, нет. Вредно будет, если я попытаюсь задавить его эмоцию.
– Вы говорили о том, что без конца дергать ребенка «не ходи туда, не делай этого» вредно. Но есть же реальные вопросы безопасности детей? Как найти золотую середину, чтобы из ребенка не вырастить невротика и чтобы он знал, чего действительно стоит бояться?
– Наша задача как родителей, помимо прочего, – это обеспечение физической безопасности ребенка. Но если родители говорят о том, что все опасно, то, с точки зрения ребенка, ничего не опасно. Если «здесь тебя продует», «здесь ты упадешь», «тут ты прищемишь руку», «там тебя украдут», «здесь дядя тебя заберет», «здесь цыгане ходят…» – ребенок глобально от этого устает и перестает воспринимать, что действительно опасно.
Другой вариант: у него возникает протест типа «Родители, вы задолбали: все опасно, давайте я попробую то и это и проверю, потому что невозможно жить в мире, где все опасно; я хочу понять, где вы мне врете». Чтобы этого избежать, я рекомендую транслировать ребенку мысль, что глобально мир безопасен, но есть точечные вещи, которые очень опасны.
Моей младшей дочери Соне 3,5 года. Мы ей сообщили пока только о трех опасностях, с которыми реально можно столкнуться: опасно подходить к открытому окну, опасно трогать розетку и опасны машины на улице. Сейчас мы потихоньку объясняем про чужих дядей: если ты гуляешь на площадке и какой-нибудь чужой дядя тебя зовет куда-то, то идти никуда с ним не стоит, надо сказать об этом няне или маме. Причем чужие дяди появились только сейчас, а машины – совсем недавно: до этого она ездила на машине или в коляске, и ее способность убежать на дорогу была очень низкой. Я считаю, что нужно очень осторожно и дозировано давать информацию о реальных опасностях окружающего мира, и тогда ребенок воспринимает их как угрозы.
Непрерывно говоря «это не делай, здесь не трогай, здесь упадешь, здесь не лезь, здесь тебя убьют, здесь тебя схватят, здесь это, здесь это», – ты либо, как я уже сказал, убираешь понимание того, что действительно опасно, либо делаешь ребенка таким же невротиком, как и ты: он будет везде видеть подвох и угрозу, и да здравствуют фобии и панические атаки. Конечно, может, он и проживет дольше других, хотя, если уж на то пошло, вероятность умереть от рака, не дожив до старости, – 1:5, и это на порядки, на тысячу порядков более вероятно, чем любой другой сценарий. Заметьте – при этом мы особо не переживаем по этому вопросу, пока это не случится, конечно.
Поэтому надо подходить к проблеме дозированно и аккуратно. Ребенок должен знать минимум действительных опасностей. И объяснять надо не с помощью категории «умрешь», потому что тогда вам придется объяснять и что такое «умрешь», а в этом возрасте такая информация может поранить психику еще больше, если он не знает, что такое смерть. Лучше говорить, что это очень больно. Это все знают, тут ничего объяснять не надо, никто не хочет, чтобы ему было больно, а от этой опасности может быть очень-очень сильно больно. Соня знает, что розетка – это очень больно. Этого достаточно, чтобы она к ней никогда в жизни не подходила. Та же самая история с окном.
– Есть ли какой-нибудь универсальный совет, который защитит детей в будущем от тех проблем, о которых мы говорили?
– Когда у Януша Корчака спросили, нужно ли баловать детей, он ответил: «Конечно». На вопрос «Почему?» он ответил: «Никогда не знаешь, что им уготовила жизнь». Любите своих детей просто так, а не за что-то. Цените и уважайте их эмоции и личность, позволяйте им быть разными. Это – залог здоровой психики в будущем.
Читайте также:
Психолог: «Дети, которых били, утрачивают веру в любовь»
О «священном праве бить детей»
Любовь, которая душитПсихологические причины панических атак с точки зрения врача и психолога, практикующих гипноз
Реальность состоит в том, что уровень тревоги циркулирующей в социуме значительно увеличился. Надо заметить, что сложившаяся эпидемиологическая ситуация в мире никого не оставила равнодушным.
Постоянный фон тревоги в обществе уже сейчас приводит к резкому увеличению числа депрессий, панических атак, обсессивно-компульсивных расстройств, психосоматических заболеваний. Ограничение социальных контактов, необходимое по эпидемиологическим показаниям, снижение двигательной активности и пр. никак не приводят к росту психического здоровья. Возникает резонный вопрос, а что делать со всем этим? Как не допустить, чтобы тревога развилась в психическое расстройство? Как отличить нормальную тревогу от патологической?
На эти вопросы редакция попросила ответить известного специалиста в области гипноза психолога Геннадия Иванова (Россия, Москва) и врача-психотерапевта, психиатра-нарколога Николая Суровцева (Беларусь, Молодечно). Вы спросите почему именно их? Скажем так, специалистов разбирающихся в гипнотехниках не так уж и много, а редакции показался интересным тандем из психолога и врача-психотерапевта, работающих в том числе и в сфере гипноза.
Почему именно гипноз? Все же психика человека во многом иррациональна. Ведь логически человек и сам понимает, что ему бояться вроде незачем, а иррациональная часть психики все доводы логики отрицает. Это как если бы вы прошли вначале по бревну на малой высоте и убедились, что способны это легко сделать, но тоже самое бревно на высоте девятиэтажного дома сможет стать неодолимым препятствием, несмотря на знание того, что вы по нему уже проходили. И сознательно человек может и знать, что беспокоиться не о чем, но при этом чувствовать тревогу, с которой не может справиться.
Николай Суровцев: — Начнем с того, что тревога является естественным чувством опасения относительно угрозы, которое позволяет ее заметить и принять необходимые меры. Патологические состояния характеризуются переживаниями, несоответствующими причине, которые являются источником страданий и нарушают функционирование организма.
Николай Суровцев
Геннадий Иванов: — Да, да. Тревога и тревожность — довольно частый запрос у психологов. Тревога есть практически у всех людей. Следует различать тревогу и страх. Страх — это когда мы боимся чего-то конкретного. Например, боязнь собак, самолетов, высоты и т.д. То есть мы точно знаем, чего боимся. Тревога — это когда мы боимся чего-то, но не знаем чего. Еще ничего не случилось, а мы уже волнуемся — “вдруг?” Тревога становится патологией тогда, когда, во-первых, для ее появления нет никаких оснований или этих оснований недостаточно. И когда уровень этой тревоги настолько высок, что вместо того, чтобы помогать человеку собраться, он мешает жить, вот в такой момент и возникает паническое состояние, по-другому — паническая атака.
Николай Суровцев: — Приступы паники связаны с восприятием человеком себя в различных жизненных ситуациях. Люди с паническими атаками обладают повышенной чувствительностью к сигналам своего тела и неверно их интерпретируют, преувеличивая исходящую от них опасность.
В случае панического приступа эта информация воспринимается как запредельно критическая и человек действительно начинает верить в то, что он сходит с ума или умирает. В результате сигналы тела еще больше окрашиваются в черные тона: «я не могу дышать», «мое сердце сейчас разорвется» и так далее.
В итоге запускается следующий механизм:
1. Стрессовое событие.
2. Развитие телесной реакции на стресс (например: пот, жар, сердцебиение, трудно дышать и т.д.).
3. Драматизация («Это сердечный приступ! Я умру!»).
4. Негативные эмоции (тревога, страх, паника).
5. Компенсаторное поведение (поиск помощи, избегание одиночества, бесконечные дообследования).
6. Последствия (тревожное ожидание нового приступа, «обереги», избегающее поведение, проблемы с общением из-за недопонимания окружения).
— Что такое вообще паническая атака?
Генадий Иванов: — Паническая атака — это приступ тревоги или страха, часто сопровождающийся сильным сердцебиением, учащенным пульсом, головокружением и прочими физическими симптомами. ПА — это результат хронической перегрузки нервной системы волнениями, страхами и стрессом. И, как правило, они являются результатом неправильного образа жизни человека — хронического недостатка сна и отдыха, постоянного стресса, привычки нервничать по любому поводу, пессимистического настроя, внутренних психологических конфликтов и т. д. Панические атаки хорошо поддаются лечению, но на их коррекцию, как правило, требуется гораздо больше времени, чем в случае фобии, потому что речь идет о перестройке всего образа жизни и выработке новых привычек.
Геннадий Иванов
— Причины панических атак?
Николай Суровцев: — Как и у любого психического расстройства, причины возникновения панических атак достоверно неизвестны. Ученые оперируют лишь гипотезами и моделями.
Первая теоретическая концепция формирования этого расстройства принадлежит Зигмунду Фрейду. Согласно ей, неотреагированные эмоции, не нашедшие в свое время нормального выхода, переводятся в бессознательное, сохраняя свою силу переживания. Телесный симптом по Фрейду — это символ или остаток перенесенных ранее эмоциональных травматических переживаний. Таким образом происходит перенесение эмоционального состояния на орган. Внешним пусковым фактором или толчком возникновения телесных проблем часто являются жизненная неудача, конфликт, потеря близких, резкое изменение жизненных обстоятельств, неопределенность.
Так же интересна информационно-нейрофизиологическая модель Ф.Шапиро и когнитивная модель. Френсин Шапиро объясняла панические атаки неспособностью мозга переработать первый предпанический («пробный») приступ. Согласно этой модели, каждый раз в похожей (на ту «пробную») ситуации в мозгу человека активируются те же нейронные сети, которые были активны тогда. И каждый следующий приступ укореняет эту «застрявшую» информацию все глубже и глубже. Это делает приступы чаще и сильнее.
— И часто такое встречается?
— Типичные панические атаки с развернутой клинической картиной встречаются примерно у 4% населения, а в скрытой форме их распространенность составляет около 10%. Это одно из самых актуальных беспокойств по поводу здоровья у людей.
— С чего все начинается?
— Все начинается с эмоционального напряжения сопровождающегося телесными ощущениями, и в этот момент многие люди считают, что у них возникла какая-то болезнь, протекающая в виде приступов, которые настигают в самый неподходящий момент. Все это сопровождается страхом ожидания очередного приступа, когда человеку кажется, что приступ может начаться в любую минуту.
Чего же обычно боятся люди? У них есть три страха. Первый: что они умрут от сердечного приступа, инфаркта или инсульта. Второй: они боятся, что утратят контроль, потеряют сознание и произойдет что-то страшное. И третье: что это признаки надвигающегося сумасшествия. Вот, собственно говоря, три заблуждения, которые есть у всех. Люди путают свое самочувствие с болезнью. Они убеждены, что у них какая-то болезнь, которая протекает в виде необъяснимых приступов. И часто они считают, что им повезло, поскольку они до сих пор не умерли, и это только потому, что они предприняли какие-то меры.
Когда вызываете скорую помощь, вы убеждены, что вот-вот умрете, но пока скорая едет — «приступ» заканчивается. Почему так происходит? Вы находитесь не в предсмертном состоянии и не на грани сумасшествия, вы пребываете в состоянии острого испуга, когда ваш биологический механизм командует: «Спасайся!», потому что вы себя убедили, что умираете.
Прежде всего вы должны сказать себе, что не умрете. Убедите себя в этом. Вам придется себе это доказать. Иногда это бывает непросто, но в итоге это получается у всех — у кого-то быстро, у кого-то не так скоро, как хотелось бы. Многие пациенты говорят о том, что это долгий процесс. Но с паническими атаками можно научиться справляться быстро. Я и мои коллеги на практике успешно решаем эту задачу.
Чего же вы боитесь? Конечно, вы сейчас станете убеждать меня в том, что у вас не какой-то там испуг, а настоящий приступ с симптомами и т. д. Так-то оно так, но алгоритм выглядит следующим образом: вы ожидаете будущего приступа, потому что он уже когда-то у вас был, например, в метро, но вам надо ехать на работу, и вы не хотите, чтобы паника снова случилась в метро. Вы теперь вообще боитесь паники и не хотите переживать это состояние, потому что можете умереть, упасть в обморок, или кто-то увидит вас в таком состоянии, и вам будет стыдно, и т. д. И вот вы идете на работу в огромном напряжении, потому что уверены: с вами случится что-то плохое. Вы ничего не видите вокруг, сосредоточены только на одном — на ожидании панического приступа. К тому же не забывайте, что вы находитесь в состоянии невротического расстройства, которое дополняется страхом ожидания паники.
Таким образом, вы выходите из дома в состоянии эмоционального накала, ваши нервы с утра уже на пределе, и чем ближе вы к метро, чем больше вы пугаете себя ожиданием приступа, тем сильнее проявляется ваша вегетативная активность. У вас тахикардия, затруднено дыхание, ком в горле, нехватка воздуха, головокружение и слабость. Вы говорите себе: «Ну, вот, опять началось», и от этого страдаете еще сильнее.
В этот момент вы убеждены, что вас опять настиг какой-то приступ, хотя на самом деле — вы просто испугались. Вы ожидали этого состояния, но все равно испугались того, что с вами происходит в настоящий момент.
Запомните! С вами ничего не происходит! Это не приступ, это испуг.
Запишите или запомните простую фразу: я просто привык(ла) пугать себя, убеждая в том, что со мной что-то произойдет.
Прекратите себя запугивать! Ничего страшного с вами не произойдет. У вас сейчас нет никаких приступов, зато есть привычка пугать себя. И эта привычка проникает во все сферы вашей жизни, наполняя все новыми страхами, в результате вы боитесь находиться в метро, самостоятельно передвигаться и т. д. Вы уже всего боитесь. Многие наши пациенты настолько привязаны к близким людям, что практически не могут действовать самостоятельно. Почему? Потому что они убеждены, что приступы — признак тяжелой болезни, от которой они страдают. Пациенты хотят, чтобы рядом с ними постоянно находились родственники, которые, в случае чего, вовремя вызовут «скорую» или как-то помогут им. Иногда люди вообще избегают самостоятельного передвижения в транспорте — им кажется, что ВСД сильнее всего проявляется именно там, потому что «там кислорода мало». Это, конечно, неправда.
У вас сформировалась привычка всячески запугивать себя. Теперь вы боитесь того, что было с вами, или того, что будет. Вы боитесь каких-то мест или обстоятельств. Вы боитесь спускаться в метро, ездить в автобусе или маршрутке. Вы привыкли себя пугать в разных местах, а потом запомнили места, где вы испытывали острый страх. Так работает наш организм. Если вы в каком-то месте чего-то сильно испугались, возвращаясь туда, вы будете чувствовать себя дискомфортно. Например, при входе в подъезд вы столкнулись с собакой, которая очень громко на вас лаяла, и вы сильно испугались. На следующий день, заходя в подъезд, вы уже будете находиться в состоянии напряжения. Вспомните, наверняка у каждого из вас бывали подобные ситуации. Так работает наша физиология: если один раз сильно испугались чего-либо, организм запоминает это, чтобы мобилизоваться в случае опасности в следующий раз. То же самое происходит и с вами: вы испугались, возникает паника, потом это повторяется снова и снова. Ваш организм постепенно запоминает эти обстоятельства. Но еще хуже то, что он запоминает все ваши действия в состоянии паники. И когда возникает повторная ситуация, организм выдает желание сделать то же, что вы делали раньше. Мы это называем бегством. А затем вы начинаете либо совершать привычные и совершенно бесполезные действия (бегать, суетиться, звонить), либо вообще стараетесь всячески избегать обстоятельств, которые в вашем сознании связаны с панической атакой (например, отказываетесь самостоятельно передвигаться на общественном транспорте).
— Почему возникает вегетативное напряжение?
— Причин две: наличие невротического состояния и наличие хронического страха за то, что с вами что-то произойдет. Перестаньте убеждать себя в том, что вы каждый день боретесь за жизнь и вам что-то помогает.У вас нет приступов, у вас есть привычка себя пугать.
Вам это покажется удивительным, но, если вы вообще перестанете бороться, ваше самочувствие не ухудшится, а, напротив, улучшится. Мои пациенты не раз проходили через это.
Геннадий Иванов: — Конечно, ваше состояние во многом зависит от того, как вы относитесь ко всему, что с вами происходит. Если захотите, то можете придумать паническую атаку даже от укуса комара. В моей практике был и такой случай.
Клиент, находящийся в состоянии невроза, увидел, что его в шею укусил комар. Появился зуд, человек начал чесать шею и подумал: «Ой, меня комар в шею укусил, а вдруг это опасно, а вдруг сейчас отечет горло, а вдруг что-то случится!». Он начинает себя пугать и представлять страшные картины: как у него отечет горло, появится удушье, да что там удушье — он может умереть! И, о чудо, он начинает чувствовать странные ощущения в теле, ему кажется, что действительно становится тяжело дышать, пульс учащается. Он вызывает скорую и тревожно сообщает: «Меня укусил комар, я умираю». Как вы думаете, что ему скажут врачи? А ведь он ведь действительно уверен, что умирает, и просит о помощи. Этот пример свидетельствует о том, что вы можете вызвать паническое состояние, если убедите себя в том, что вам грозит смерть, пусть даже от укуса комара.
Николай Суровцев: — Основная ошибка в том, что проблема ищется в организме, а не в опыте. Опыт, который запускает панические атаки, это не опыт конкретных ситуаций. Это опыт телесный, опыт ощущений и глобальных оценок мира. Правильное лечение панических атак — это устранение их причин: нормализация эмоционального состояния больного, коррекция его отношений с окружающими. Знаете, во многих случаях паники часто есть неосознаваемое переживание одиночества. Человек одинок среди толпы людей! И надо прояснять, как человек делает себя одиноким, и исправлять это. Все же первостепенную роль здесь играет психотерапия — именно она способна вскрыть истинную причину панических атак и найти решение тех проблем, которые привели к заболеванию. Одной фармакологией не обойтись, болезнь является эмоциональным расстройством. А эмоции — это прежде всего отношения, и влиять на отношения лекарствами… Конечно, некоторым образом можно повлиять, но под действием фармакологии нужно выстраивать свои отношения с миром…
— Так как же лечится паническое состояние?
— В основе расстройства лежит тревога. Ее уровень повышен. Некоторые психиатры на первом же этапе лечения выписывают седативные, успокаивающие препараты. Но их рекомендуется принимать в случаях сильных тревожных синдромов или в случае начала возникновения приступа, так как это не является лечением. Кроме того, препараты этой группы нередко вызывают привыкание, и в обычной дозировке перестают действовать. Это может использоваться как часть лечения.
Что касается фармакотерапии, есть большой спектр препаратов и почти всегда удается целенаправленно подобрать нужное лекарство, которое на протяжении курса снимает у большинства пациентов панические приступы полностью. Но стоит отметить, что в лечении важен комплексный подход, и психологической части панического состояния стоит отвести особое внимание.
Нужно понять, разобраться, почему возникла у человека паническая атака. И научить его справляться с похожими ситуациями даже без лекарственной помощи. Это абсолютно реально. Как правило, в таких случаях показана когнитивно-поведенческая терапия. Когнитивная терапия — это не проговаривание правильного ответа, это философия, обдумывание взгляда на ситуацию. Когнитивная терапия — это технология обоснования, это техники, которые помогают самому себе обосновать, что ты относишься к этой ситуации не объективно, излишне драматизируешь, сгущаешь краски.
Достаточно эффективна и гипнотерапия, работа с подсознанием напрямую. Ведь логически человек и сам понимает, что ему бояться вроде незачем, а иррациональная часть психики все доводы логики отрицает.
Иногда необходимы элементы поведенческой терапии, когда в общем к паническим приступам привела определенная стрессовая ситуация или какая-то неразрешимая психологическая проблема. Подход должен быть комплексный. Невозможно ограничиться только фармакотерапией или только психотерапией.
Правильное лечение панических атак — это устранение их причин: нормализация эмоционального состояния больного, коррекция его отношений с окружающими. Знаете, во многих случаях паники часто есть неосознаваемое переживание одиночества. Человек одинок среди толпы людей! И надо прояснять, как человек делает себя одиноким, и исправлять это. Все же первостепенную роль здесь играет психотерапия — именно она способна вскрыть истинную причину панических атак и найти решение тех проблем, которые привели к заболеванию. Одной фармакологией не обойтись, болезнь является эмоциональным расстройством. А эмоции — это прежде всего отношения, и влиять на отношения лекарствами… знаете… Конечно, некоторым образом можно повлиять, но под действием фармакологии нужно выстраивать свои отношения с миром…
Гипноз — что такое? Определения гипноза, области применения гипнотерапии
Размещение рекламы на БЕЛТА
Что делать при панической атаке
Заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н.И.Пирогова, доктор медицинских наук
Сама по себе паническая атака — вещь абсолютно нормальная, естественная. Подобного рода реакцию придумала природа для любых живых существ и в первую очередь для млекопитающих, чтобы быстро и эффективно среагировать на любую угрозу. Если живому существу грозит какая-то внезапная опасность, то ему надо очень быстро убежать, а для этого сердце должно работать чаще, давление должно быть выше, потоотделение должно быть интенсивнее, и еще мы должны стать легче. Все эти заложенные в наш генотип реакции природы возникают во время панической атаки: у нас сжимаются периферические сосуды, мы потеем, бледнеем, учащается сердцебиение, возникает позыв к мочеиспусканию и дефекации, и в конечном итоге страх, который начинает доминировать в нашем сознании, полностью отключает нормальное, рациональное, мыслительное, содержательное понимание происходящего — это тоже, кстати, важно, ведь в момент опасности нужно меньше думать.
Поэтому с точки зрения эволюционной — это совершенно нормальная реакция, но с медицинской точки зрения панические атаки представляют из себя психопатологическое расстройство, относящееся к категории тревожных расстройств, а это целый спектр различных состояний.
Если мыслить традиционными категориями, то паническая атака — это расстройство, описанное в международной классификации болезней, где у него есть место со своим шифром и алгоритмом. Что касается проявлений панических атак у психически здоровых людей, то все люди здоровы или больны условно. Поэтому если мы рассматриваем паническую атаку широко, то мы относим ее к так называемой пограничной психической патологии. То есть это условная патология, которая у условно здорового вполне может быть. И смысл разделения на болезнь и неболезнь в том, чтобы лечить или не лечить. Если пациент считает, что его лечить не надо и что он сам справляется с пограничными состояниями, тогда мы этому пациенту жмем руку и говорим, что он условно здоров. А если пациент чувствует, что он не справляется, что эти панические атаки его дезадаптировали, тогда мы начнем с ним работать как с условно больным.
Идти нужно к врачу-психиатру. Я могу это сказать однозначно, потому что паническое расстройство — это расстройство психическое. Многие идут к невропатологу, терапевту, и от них действительно можно получить какую-нибудь помощь или ценный совет. Но фундаментальную помощь при паническом расстройстве могут оказать только психиатры. Желательно, конечно, чтобы этот врач владел еще и психотерапевтическими методиками, и тогда он уже будет называться врач-психотерапевт. Психолог, который врачом не является, может помочь каким-то образом адаптироваться к этим паническим расстройствам, попытаться понять их происхождение, но из-за отсутствия врачебного подхода не сможет помочь при таких расстройствах кардинально.
Обращаться надо ровно в тот момент, когда внутренний интуитивный голос сообщает, что ты уже не справляешься, что у тебя уже не получается самостоятельно регулировать свое психическое состояние, контролировать свои эмоции, управлять своим душевным здоровьем и так далее. В этот момент утраты контроля над собой обращение к психиатру просто необходимо.
К сожалению, многие люди остаются по-прежнему стигматизированными, боятся приходить к психиатрам, разговаривать с ними и даже думать о них. В том случае, если паническое расстройство окажется без должного медицинского обеспечения, оно может начать прогрессировать. Прогрессировать оно может по-разному, но в основном мы имеем дело с учащением приступов панических атак вплоть до постоянного и безремиссионного их присутствия на протяжении долгого времени. И тогда эти панические атаки перерастают в серьезные панические расстройства. Еще очень часто на первый план при продолжающемся развитии болезни выходит депрессия. Депрессия является официальным синдромом, и ее на сегодняшний день считают одной из причин развития панических атак. Депрессия длительное время скрывается за этими паническими атаками, а потом выходит на первый план, проявляя симптомы тоски, отсутствия потребности в удовольствии, снижения физической и ментальной активности, появляются мысли самоуничижающего характера и так далее.
Что касается первой помощи, то многое зависит от того, как развивается эта паническая атака: в каком месте она возникла, у какого человека. Кто-то начинает изо всех сил искать то, на что можно отвлечься, кто-то пытается уговорить себя не бояться рациональными аргументами (понимая на подсознательном уровне, что этот страх не обоснован), кто-то начинает лихорадочно обзванивать всех врачей, которые есть в его записной книжке. У каждого есть свой вариант выхода из панической атаки, и здесь нет какой-то универсальной рекомендации. Очень банально и нелепо было бы сказать, что при панической атаке главная рекомендация — не бояться. Не бояться невозможно, и ничего не сделаешь, пока эта атака не закончится.
Многие в связи с развитием панических атак пытаются сменить место своего присутствия — если, например, паническая атака началась в метро, то они выбегают на улицу. Но это плохой вариант, поскольку такой способ психологической защиты приводит к феномену избегания, и этот человек уже в следующий раз поедет на автобусе, а потом пойдет пешком, а потом вообще не выйдет из дома. Феномен избегания той ситуации, которая опасна с точки зрения панического пациента, называется агорафобия, которая может ограничить человека пределами квартиры. И это еще один вариант развития панических атак в случае, если их не лечить.
«За тревогой школьников перед ЕГЭ стоит глубинный страх оценки»
Психологи ДГТУ: «За тревогой школьников перед ЕГЭ стоит глубинный страх оценки»
Декан факультета «Психология, педагогика и дефектология», профессор, доктор психол. наук Ирина Абакумова и доцент кафедры «Общая и консультативная психология», кандидат психол. наук Галина Звездина в интервью корреспонденту информационной службы о том, к чему может привести чрезмерная требовательность родителей и учителей к подросткам перед ЕГЭ и как школьникам психологически подготовиться к экзамену.
– Сегодня говорят о том, что система ЕГЭ отработана, к экзамену все привыкли и школьники не волнуются. Так ли легко подростки переживают этот этап?
Ирина Абакумова: Большинство школьников испытывает стресс и тревогу перед любым экзаменом, не только перед ЕГЭ. У всех экзаменационный стресс проявляется по-разному, это связано с генетическим уровнем эмоциональной тревожности. Люди с высокой личностной тревожностью обладают более низкой самооценкой и тяжело переносят стресс. В противоположность им личности с низким нейротизмом испытывают меньшее беспокойство в различных жизненных ситуациях.
В принципе, людей, не испытывающих тревогу, нет и быть не может. Тревога – это закономерная реакция организма на стресс. Приходя на экзамен, школьник понимает, что от малейшей ошибки, от невнимательности может зависеть его дальнейшая судьба, реализация его мечты.
Когда мы переживаем стресс, наша симпатическая система запускает так называемую реакцию «бей или беги». Первое ее проявление – учащение сердечного ритма из-за выброса гормона адреналина. Второй механизм реагирования на стресс – запуск цепи гормональных реакций в мозге, в результате которых вырабатывается кортизол – главный стрессовый гормон. Таким образом, внимание становится более рассеянным, мы не можем сосредоточиться, эмоционально привести себя в гармоничное состояние.
– Какой страх стоит за тревогой школьников?
Галина Звездина: За тревогой перед экзаменом стоит глубинный страх оценки. Каждый школьник тяжело переживает за результат, за свою отметку. В любом случае, когда учитель оценивает учебные достижения подростка, он всегда подсознательно апеллирует к личности школьника. Дети это чувствуют.
Если проработать причину тревоги и страха, скрывающегося за ней, получается так: почему я так сильно переживаю за результат? Не потому, что я не знаю математику или химию, а потому, что это оценка меня как личности, и это меня очень сильно тревожит.
И.А.: К страху оценки у нас есть врожденная предрасположенность, мы не можем развиваться с точки зрения эффектов госпитализма (синдром, при котором наблюдается отставание в развитии у детей или деградация у взрослых в психическом и физическом плане, – прим. ред.). Человек работает над собой благодаря тому, что поступает обратная связь от окружения: кому-то мы нравимся, кому-то нет. Это стимуляция нашего самосовершенствования.
Почему именно ЕГЭ вызывает столько страхов? Мы его коллективно абсолютизируем, придаем излишнюю значимость и важность экзамену. Сами эмоционально нагнетаем ситуацию. Подросток может несколько раз сказать самому себе, что не стоит нервничать, но все равно будет находиться в достаточно тревожном состоянии. Все это порождает эффект эмоционального заражения: испуганы дома родители, переживает учитель, невольно школьник тоже отражает их состояние. Поэтому на уровне волевой саморегуляции необходимо готовить ребенка к преодолению таких стрессовых событий, в том числе с помощью групповых тренингов и семинаров с психологом.
– Действительно, с одной стороны, давление общего чувства тревоги, а с другой – личные чувства школьника. Например, подросток может и не бояться, он уверен в знаниях, но под давлением общества тоже заражается тревогой. Почему это происходит и как оградить себя?
Г.З.: Казалось бы, с ЕГЭ уже все понятно, но почему очередное поколение подростков переживает тревожное состояние заново? Каждый школьник пропускает это через себя, оценивает ситуацию сдачи экзамена сквозь призму своего опыта.
Стрессовая экзаменационная ситуация характеризуется, с одной стороны, мобилизацией организма и познавательных процессов, а с другой – высоким эмоциональным фоном, который зачастую затмевает познавательную активность. Сильные эмоции выводят подростка из гармоничного состояния, он не может сосредоточиться.
Есть внешние социальные факторы. Не так страшна и волнительна сама ситуация с экзаменом, как ее ожидание. Мотивируя детей на отличную подготовку, на ответственную сознательность, семья и педагоги предъявляют к детям высокий уровень ожиданий.
– Бывают случаи, когда школьники после неудачной сдачи экзаменов впадают в депрессию. Может ли давление учителей и родителей довести подростка до трагедии? Как взрослым не пропустить момент, когда школьник переступил грань?
Г.З.: Есть физические признаки, по которым можно распознать депрессивное состояние школьника. Это хроническая усталость – подросток плохо засыпает, нарушается аппетит, изменяется поведение, он становится либо более возбужденным, либо более замкнутым. Если родители замечают, что у ребенка появляется некоторое безразличие, в глазах пустота или безысходность – это уже достаточно тяжелое состояние, необходима помощь специалиста.
В целом, чтобы не допустить депрессии, важна психогигиена, ее основы известны всем – здоровый сон, своевременный отдых, правильное питание, богатое витаминами и минералами. Важна организация жизни перед экзаменом, чередование труда и отдыха, двигательная активность на свежем воздухе.
И.А.: Казалось бы, ничего сложного – законы психогигиены знакомы каждому из нас. Но мы зачастую не выполняем этих требований, а в стрессовой ситуации синдром хронической усталости обостряется. У каждого человека есть определенный механизм реагирования на ситуацию, но во время экзамена у организма не остается ресурсов, чтобы справиться со стрессом.
Поэтому мы и говорим о том, что необходимо правильно готовиться к ЕГЭ. В том числе, стоит заранее определить временные промежутки изучения материала и отдыха. Также рекомендую сначала выучить незнакомый или трудный материал, а потом приступить к более легкому или повтору знакомого.
– Может ли страх перерасти в паническую атаку?
И.А.: Может. Но есть понятие педагогической и психологической ответственности. Школьники не просто так идут на интеллектуальное испытание, к ЕГЭ их готовят. Чаще всего учителя знают, кто из подростков и как реагирует на стрессовую ситуацию. Кроме того, в школах есть психологическая служба, специалисты которой проводят диагностику. Дети с повышенной ситуативной тревожностью – это особый объект внимания психологов, с ними предусмотрены индивидуальные занятия, их знакомят с приемами аутотренинга, помогающими выровнять эмоциональное состояние и пережить стресс.
Приведу пример из личной практики. Ко мне обратились родители, которые жаловались на то, что ребенок плохо учится, и хотели, чтобы его проконсультировал сторонний специалист. Я порекомендовала семье сначала обратиться к школьному психологу. Папа и мама изначально скептически отнеслись к моему предложению, но все же вдвоем пошли в школу. Они провели в кабинете 1,5 часа, вышли совершенно потрясенные. Их удивило, что у психолога есть огромное досье на этого ребенка. Она знает обо всех его сильных сторонах и особенностях, она раскрыла родителям весь потенциал ребенка. Кроме того, вся информация о школьнике постоянно передается учителю, психолог часто проводит консультации с ребенком.
Как показывают исследования, почти четверть детей обладает высоким уровнем тревожности. Тем более, что ЕГЭ сдают школьники младшего юношеского возраста. Это период эмоциональной неустойчивости, которая является предпосылкой панических атак и агграваций – болезненного преувеличения симптомов. Например, ребенку кажется, что он задыхается.
Если психологи, учителя и родители целенаправленно готовят школьников, и это не разовое дежурное мероприятие, а обязательно пролонгированная программа длительностью в несколько месяцев, то панических атак не должно случиться.
– В целом, как психологически школьнику подготовить себя к экзамену?
Г.З.: Чтобы подготовить подростка к экзамену, должны работать специалисты. Согласно статистике, сегодня в школах Ростовской области на одного психолога приходится порядка 800 – 1 000 детей, а должно быть около 200.
В периоды активной подготовки школьников к ЕГЭ дефицит специалистов особенно ощутим. Поэтому школам необходимо иметь сторонний механизм привлечения психологов, которые будут проводить подросткам тренинги развития волевой саморегуляции и работать с учителями.
Ведь сколь ни квалифицирован и мотивирован школьный психолог, у него есть физический предел.
И.А.: Вопрос, как избежать тревоги перед экзаменом, задается не одно десятилетие, это связано не только с ЕГЭ. Еще в 80-е годы в Германии велась общественная дискуссия, связанная с оценочными средствами. До того как ребенок приходит в начальную школу, его дома оценивали формулировками «хорошо» или «плохо», «сделал сегодня лучше, чем вчера».
Родители сравнительными техниками детей мотивировали, поддерживали эмоционально. Когда ребенок приходит в школу, ему ставят оценки, ценность отметки становится выше, чем ценность самого процесса познания.
С точки зрения психологии, в начальных классах лучше не ставить оценки. Но, если мы хотим, чтобы дети научились сдавать экзамены без излишнего эмоционирования, их нужно к этому готовить. Например, чем старше ребенок, постепенно вводить балльную систему оценивания и одновременно проводить психологические тренинги саморегуляции.
Минимум за полгода до ЕГЭ необходимо проводить репетиционные занятия несколько раз в неделю. Таким образом, у детей формируется эмоциональная адаптация и они будут знать, как вести себя на экзамене.
На тренингах психологи помогают подросткам не просто пережить этот конкретный день и час, но и формируют у школьников определенные навыки, которые помогут в дальнейших жизненных стрессовых ситуациях. Это техники правильного дыхания, медитативные приемы для расслабления и концентрации.
Вообще, универсальную программу подготовки к ЕГЭ для всех детей, к сожалению, выработать невозможно. Но если мы действительно изучаем ребенка, думаем о нем, формируем его индивидуальные траектории, то все получится.
Преодоление тревоги: Христос, отцы церкви и когнитивная научная психология
по о. Джордж Морелли
Тревога в сердце мужчины давит на него. (Прв 12:25)
Понимание тревоги
В психологических исследованиях тревожные расстройства представляют собой различные психические расстройства (Американская психиатрическая ассоциация, 2000). Заболевания, связанные с тревогой, включают: паническое расстройство, агорафобию, социальную фобию, обсессивно-компульсивное расстройство, посттравматическое стрессовое расстройство, острое стрессовое расстройство, тревогу, связанную с медицинскими состояниями, тревогу, вызванную приемом психоактивных веществ, и генерализованное тревожное расстройство.
Подробное обсуждение конкретных расстройств выходит за рамки данной презентации. Поскольку тревога является общей чертой всех тревожных расстройств, я исследую биологические, когнитивные и поведенческие факторы, связанные с тревогой. Я также представляю размышления нескольких ранних отцов церкви, которые считали тревогу недугом и, как современные бихевиористы, искали лекарство.
Признаки тревожности
Те, кто испытывает тревогу, обычно описывают очень неприятные чувства, такие как страх и опасения, а также расплывчатые и расплывчатые точки зрения, то есть не сосредоточенные в одном месте.Телесные особенности могут включать двигательные реакции, такие как неспособность расслабиться, нервозность, напряжение мышц, дрожь, гиперактивность, учащенное сердцебиение, потоотделение и головокружение. Эти симптомы могут сопровождаться тревожными мыслями и ожиданиями.
Этиология тревоги
Биологические факторы
Биологический источник беспокойства — симпатическая нервная система, которая включает нервные клетки и волокна, расположенные за пределами головного и спинного мозга.Симпатическая и парасимпатическая нервные системы вместе составляют вегетативную нервную систему, и, в свою очередь, вегетативная нервная система и соматическая нервная система (контролирующая ощущения и движения тела) образуют периферическую нервную систему. i
Биологи (Selye, 1982) считают, что тревога связана с системой выживания «бей или беги». При столкновении с опасным для жизни фактором стресса симпатическая нервная система выделяет гормоны, которые помогают выжить. ii В совокупности эти гормоны, называемые катехоламинами, iii усиливают сердечно-сосудистую реакцию, дыхание, потоотделение, приток крови к мышцам (увеличение мышечной силы) и умственную активность. В ответ на фактор стресса люди могут либо противостоять стимулу, либо убегать от него. В ответ на стрессовый стимул область мозга, называемая голубым пятном iv , реагирует повышением уровня норадреналина, что приводит к усилению когнитивной функции в префронтальной коре и мотивации через прилежащее ядро мозга v регион.При этом происходит активация оси гипоталамус-гипофиз-надпочечники vi , вызывая стрессовую реакцию (Thase & Howland, 1995).
Беспокойство без стрессора
В дополнение к тревоге, вызванной стрессом, недавние исследования показали, что тревога часто возникает в отсутствие идентифицируемого стрессора, а также в ответ на обычные раздражители, встречающиеся в жизни (Barlow, 1988). Более того, лечение тревожности включает использование отпускаемых по рецепту лекарств, в частности селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС), которые нацелены на серотонин, а не на норадреналин.Эффективность этого лечения с биологической точки зрения предполагает, что сети мозга или нейроанатомические пути, отличные от голубого пятна, могут опосредовать тревогу (Kent, Coplan & Gorman, 1998).
Барлоу (1988) предполагает, что в основе ненапряженной тревожности может лежать возбуждение vii , а не тревога. Другая исследовательская программа предполагает, что системы и структуры мозга, такие как гиппокамп и миндалевидное тело, могут преобразовывать возбуждение в тревогу (Coplan & Lydiard, 1998).Эти структуры мозга регулируют как вербальные процессы, так и процессы памяти с сильным эмоциональным значением и являются частью лимбической системы. Лимбическая система отвечает за активацию оси гипоталамус-гипофиз-надпочечник (HPA), лежащей в основе эмоций. viii
Путь HPA проецируется в кору головного мозга, которая отвечает за высшие функции мозга, включая ощущения, произвольные движения мышц, мышление, рассуждение и память. Процессы коры головного мозга, памяти и вербального мозга объясняют, почему тревога связана с когнитивными интерпретациями событий, будь то стрессовые или нестрессовые.Когнитивные интерпретации, которые сопровождают или усиливают тревогу, помечены, искажены и иррациональны (см. Barlow, Chorpita, & Turovsky, 1996a; Barlow, & Lehman, 1996b; Beck, 1991; Burns, 1980; Ellis, 1962; Morelli, 2006c, d , д).
Когнитивные факторы беспокойства
Экспертиза
Согласно когнитивной модели, тревога связана с рядом оценок, которые тревожный человек делает в отношении событий в мире, с которыми он сталкивается (Lazarus, 1966, 1993a, b).Общая тема этих оценок — восприятие угрозы. Угроза описана Беком (1971): «… основная проблема тревожных расстройств заключается не в возникновении тревоги, а в сверхактивных когнитивных паттернах (схемах), относящихся к опасности, которые постоянно структурируют внешний и / или внутренний опыт как признак Опасность.»
Оценка концептуализируется Лазарусом как интерпретация человеком событий, с которыми он сталкивается, как вызывающих, вредных или угрожающих, и его оценка того, обладает ли он навыками преодоления трудностей, чтобы эффективно реагировать на эти события.
Виды оценки
Первичная оценка — это интерпретация того, связано ли какое-либо событие в жизни с причинением вреда, независимо от того, был ли вред или убыток уже нанесен или является потенциальной угрозой в будущем. Первичную оценку можно разделить на три типа: несущественная оценка, которая не имеет большого значения; доброкачественно-благоприятная оценка, которая имеет приятные или благоприятные последствия; и стрессовая оценка. Стрессовые оценки далее делятся на три подтипа: ущерб-потеря, угроза и побуждающий к вызову.Оценки, стимулирующие вызов, не имеют таких же неблагоприятных последствий, как оценка ущерба-убытков или угроз. Скорее, стимулирующие вызов оценки могут восприниматься как приносящие пользу или увлекательные. Например, если вы пропустили важную встречу из-за того, что неправильно записали время в своем календаре, вред уже нанесен. Оценка угроз позволит оценить потенциальные разрушительные последствия пропуска встречи. С другой стороны, оценка, стимулирующая вызов, будет сосредоточена на цели — преодолеть потенциальные ужасные последствия и найти улучшающий результат.Принятие на себя ответственности за ошибку и готовность продолжить и перенести встречу может продемонстрировать честность и лидерство.
Вторичная оценка — это оценка ресурсов и определение их эффективности в борьбе со стрессовыми событиями. Копирование включает в себя метакогнитивные процессы, такие как регулирование стратегий решения проблем и использование этих стратегий. Конечно, совладание также предполагает, что человек приобрел навыки для применения стратегий решения проблем и имеет возможность их применять.В примере с пропущенной встречей вы можете сначала задать себе вопрос: «Знаю ли я какой-нибудь способ добиться благоприятного результата? Как бы я посмотрел на это с точки зрения другого человека, который должен быть на встрече? » Вы можете ответить на эти вопросы следующим образом: «Я ценю честность и инициативу, и другой человек тоже может ценить эти качества. Лучшая защита — проактивная; Я немедленно позвоню, возьму на себя ответственность за ошибку в расписании и сообщу о своем желании продолжить выполнение повестки дня.«Копирование также включает в себя развитие эмоционального контроля, который обсуждается ниже.
Когнитивные созвездия
В когнитивной модели после оценки последующая обработка информации организована совокупностями или сборками нейронных структурных компонентов, называемых когнитивными схемами (Beck & Emery, 1985). Эти нейронные созвездия часто упоминаются когнитивными исследователями и клиницистами по их первоначальному названию — когнитивные наборы, при условии, что концепция когнитивных наборов будет расширена за счет включения биологического «относительно прочного» неврологического структурного элемента.После активации когнитивные наборы определяют построение индивидуальных ассоциаций, интерпретаций, воспоминаний и восприятий активирующих событий, которые, в свою очередь, позволяют классифицировать, оценивать, объяснять, маркировать и приписывать значения ситуациям и объектам. Эти наборы могут быть вербально-семантической модальности или визуально-образной модальности.
Когнитивные наборы могут быть весьма специфичными, например, маркировать объекты: автомобиль, чашка или стекло. Наборы также могут включать принципы или правила для различения объектов: компактный автомобиль, автомобиль среднего размера и внедорожник.Когнитивные установки также могут включать в себя такие абстракции, как свобода, свобода и любовь. Сложные наборы могут дополнительно идентифицировать объект или событие, которые могут быть опасными. Например, змея с погремушкой будет восприниматься как опасная, а обычная черная змея как неопасная. Определенная политическая партия или идеология могут восприниматься как опасность для свободы.
Когда происходит активирующее событие, истолкованное как угроза, запускаются определенные когнитивные схемы, относящиеся к конкретным «характеристикам и контексту» события.Бек и Эмери (1985) указывают на то, что характеристики и контекст представляют собой серию корректировок для соответствия соответствующей схеме конкретной угрозе. Корректировки, в свою очередь, обеспечивают диапазон аффективных, то есть эмоциональных реакций и поведенческих паттернов, связанных с угрожающим стимулом. Когнитивные созвездия позволяют быстро оценивать ранее оцененные объекты и события, фактически минуя любой повторный анализ ранее встреченных событий, объектов и ситуаций. Эта быстрая оценка, также называемая автоматическими мыслями, имеет два последствия: во-первых, благоприятное последствие, способствующее быстрой реакции на реальную угрозу, и, во-вторых, пагубное последствие восприятия неугрожающих стимулов как опасных, что приводит к когнитивно-эмоциональным « ложным ». будильники.«Непрерывная активация опасности, возникающая в ответ на объекты или события, которые действительно не представляют угрозы, считается выражением психопатологии.
Когнитивные режимы
При нормальной когнитивной обработке когнитивные созвездия фактически связаны с обрабатываемым объектом или событиями. В этом случае когнитивное созвездие активируется ситуацией, с которой человек сталкивается, или, другими словами, созвездие совпадает с реальностью ситуации.Например, можно ожидать, что у женщины, идущей в церковь, будет активирован когнитивный набор, который включает обожание, любовь, доверие и поклонение Богу. Однако когнитивный набор, который не имеет отношения к ситуации, может быть предварительно активирован, становясь гипервалентным ix и, таким образом, вероятно, будет использоваться для интерпретации или когнитивной обработки обнаруженных объектов или событий. Семантическая или ассоциативная нейронная сеть изображений может быть предварительно активирована. В случае тревоги активируется нейронная сеть, связанная с угрозой или опасностью, и женщина может интерпретировать свое посещение церкви как признак слабости, думая, что другие считают ее слабой, что угрожает ее представлению о себе как о сильной и самодостаточной. .Или же она может ассоциировать церковь со смертью и предчувствовать надвигающуюся гибель. В случае депрессии депрессогенный режим или предварительно активированные ассоциации будут легко доступны, а когнитивный набор для посещения церкви может включать такие впечатления, как: «Какой смысл ходить в церковь? — Бог не будет слушать. в любом случае — все будет по-прежнему — что бы я там ни делал, разницы не будет ». Существенный способ вторжения (гнев) может включать ассоциации с желанием нанести ответный удар Богу или авторитету за предполагаемую несправедливость.В жизни женщины могло произойти какое-то несправедливое бедствие, и церковь можно было бы истолковать как способ нанести ответный удар Богу за то, что он допустил несправедливость.
Когнитивные искажения
Когнитивные оценки, когнитивные созвездия и их режимы также подвержены следующим восьми искажениям, связанным с тревогой:
- Выборочная абстракция: Сосредоточение внимания на одном событии, исключая другие. В одном из моих недавних случаев Джек (все имена изменены), молодой человек по найму, выборочно сосредоточился на происшествии, свидетелем которого он был: грузовик, наполненный расплавленной смолой, опрокидывался на машине при повороте на перекрестке.Сосредоточение внимания Джека на этом событии вызвало беспокойство и страх перед путешествием.
- Произвольный вывод: Делаем вывод, не основанный на фактах, в неоднозначной ситуации. Например, Джилл застряла в лифте примерно на пять минут. Она пришла к выводу, что снова застрянет, если войдет в лифт. Этот страх серьезно повлиял на ее способность выполнять свою работу, которая требовала использования лифта.
- Персонализация: Интерпретация общего события исключительно в личных терминах.Джилл забеспокоилась после деловой встречи (на которой присутствовало около 25 менеджеров), когда ее начальник упомянул, что одного менеджера собираются уволить. Линда немедленно персонализировала заявление, предположив, что руководитель направил комментарий ей, хотя никаких доказательств этого вывода не подтверждалось.
- Поляризация: Восприятие или интерпретация событий по принципу «все или ничего». Джилл забеспокоилась после того, как получила «средний балл» по результатам ежегодной оценки работы учителем.Она разделила события на две категории: хороший учитель против плохого учителя. Ее средний рейтинг попал в категорию плохих учителей. Она не смогла увидеть, что все события можно оценить на континууме между двумя полюсами. По такой шкале средняя оценка на самом деле, как подразумевает термин: средняя. Кроме того, она работала в должности и была одним из старших преподавателей в своем округе и единственным учителем в своем школьном округе по утвержденной государством специальности, которую нельзя было исключить.
- Обобщение: Тенденция видеть вещи в категориях всегда или никогда.Джилл боялась, что потеряет работу и никогда больше не получит хорошую оценку для работы. Ее тревога привела к обреченному на провал образцу поведения, которое отвлекало ее от работы, тем самым отрицательно сказываясь на ее производительности.
- Требование ожиданий: Убеждение, что существуют законы или правила, которые необходимо всегда соблюдать. Это искажение иногда называют «тиранией должного». Джек пошел на лечение, потому что беспокоился о своей способности быть хорошим отцом.Его сын постоянно отвечал ему и не выполнял его инструкции. Джек иррационально полагал, что существует универсальный закон, согласно которому дети всегда должны делать то, что просят их родители. Если его ребенок не слушался, он имел право расстроиться и считать себя бедным родителем. Джек не смог применить христианский принцип, согласно которому Бог просит и никогда не принуждает к послушанию. Программа поощрений за надлежащее поведение и наказания за ненадлежащее поведение, применяемая без тревоги или депрессии, была бы конструктивным ответом, который можно применить здесь (Morelli, 2006a, b).
- Catastrophizing: Ощущение, что что-то хуже, чем есть на самом деле. Джилл ошибочно отреагировала на свою среднюю оценку работы, как если бы она представляла собой серьезное и катастрофическое событие, и поэтому отреагировала с еще большей тревогой.
- Эмоциональное рассуждение: Суждение о том, что чувства являются фактами. У Джилл было ощущение, что она не нравится новому руководителю. Когда ее спросили, откуда она это знала, она ответила, что ее «чувства всегда были правильными». Она боялась, что ее следующая оценка будет «нуждается в улучшении».Она не смогла распознать тот факт, что чувства, хотя и настоящие, не могут доказать, истинно что-то или ложно. Я говорю своим пациентам, что независимо от того, насколько сильно некоторые люди «чувствовали», что мир плоский, когда Христофор Колумб отправился в плавание, Колумб доказал, что мир круглый. Чувства — это не факты.
Спор и реструктуризация искаженного познания
В предыдущих презентациях по когнитивному вмешательству дисфункциональных эмоций я подчеркивал, что эффективное клиническое вмешательство сначала включает помощь пациенту в распознавании и обозначении когнитивных искажений и тем, а затем помощь пациенту в реструктуризации искажений.Три вопроса помогут изменить мышление пациента, чтобы могла произойти реструктуризация:
- Где доказательства?
- Есть ли другой способ взглянуть на ситуацию?
- Ситуация так плоха, как кажется?
Было показано, что при лечении тревожности могут быть полезны дополнительные вопросы (Beck and Emery, 1985):
- Где логика? В примере, приведенном Беком и Эмери 1985 г., пациент беспокоился о своем состоянии здоровья и пришел к выводу, что его врач утаивает важную информацию.Проверка логики заключения показала, что его врач маловероятно лгал ему.
- Не слишком ли упрощена причинно-следственная связь? Священник думал, что ошибка в проповеди означает, что община потеряет к нему доверие. Он наблюдал, как другие священники делают ошибки в своих проповедях, не теряя при этом доверия со стороны прихожан.
- Не путают ли привычки с фактами? Когнитивное искажение произвольных выводов можно превратить в привычку читать мысли.Одна женщина, которая волновалась, когда пришла в церковь, выработала привычку думать, что другие думают о ней, и пришла к выводу, что прихожане судят о ее внешности и личной жизни. Ее обычное внутреннее послание было примерно таким: «Она не знает, как одеваться, и она не настоящая« христианка »». Этой женщине пришлось научиться применять проверку реальности, чтобы преодолеть свою привычку читать мысли.
- Достаточно ли далека от реальности интерпретация ситуации, чтобы быть точной? В качестве ориентира оставайтесь только с точным определением поведения (Morelli, 2006a), сосредотачиваясь на том, что было сказано и или сделано, и когда и где произошло такое поведение.Избегайте любого толкования. Например, Мэри проигнорировала меня, когда я поздоровался [поведенческий факт]. Она, должно быть, думает, что я плохой человек [интерпретация].
- Не путают ли версию фактов с фактами, как они есть? Правило таково, что факты есть факты. Интерпретации или мнения различаются и могут вызвать дисфункциональные эмоции, такие как беспокойство.
- Является ли мышление в терминах «все или ничего»? Тревожные люди часто приходят к выводу, что другие разделят их на одну из двух диаметрально противоположных групп.Прихожанин думал, что другие будут думать о нем либо как о полном святом, либо как о развращенном грешнике. Вместо того, чтобы навязывать двухполюсные противоположности, этот человек может научиться рассматривать себя где-то посередине. Все мы грешим, но можем раскаяться, тосковать и уповать на Бога, чтобы Он обитал в нас.
- Используются ли крайние или преувеличенные слова или фразы? Создание преувеличенных заявлений связано с когнитивными искажениями обобщения, требованием ожиданий и катастрофизацией. Слова, обозначающие эти искажения, такие как «всегда, не может, не нужно, должны, нужны и должны», могут быть заменены более точными и реалистичными описаниями: «Я чувствую беспокойство.”
- Примеры вырывают из контекста? Пациент, который боится съехать с автострады в автомобиле, может не учитывать, что аварии, связанные со скольжением, наиболее вероятны на высоких скоростях или в условиях скользкой или обледенелой дороги.
- Используются ли механизмы когнитивной защиты? Иногда беспокойства можно избежать, рационализируя, отрицая или проецируя. Человек может отрицать, что боится высказываться, утверждая, что другие не хотят слышать его точку зрения. Или же напуганный человек может заявить, что другим будет неудобно, если он расскажет, что он на самом деле чувствует.
- Насколько надежен источник информации? Пациенты, которые опасаются определенного исхода, например банкротства, могут быть сверхчувствительными и склонными верить финансовой информации, которая соответствует их опасениям, не оценивая достоверность или надежность информации.
- Акцент делается на достоверности, а не на вероятностях? Некоторые тревожные пациенты хотят иметь 100% уверенность в том, что они не испытают страха, прежде чем они займутся выполнением ранее пугающей задачи.В клинических и пастырских условиях я говорил тем, кто борется с тревогой, что ни один человек, который кажется храбрым перед лицом опасности (например, солдат, выходящий из окопов, или пожарный, входящий в пылающее здание), не испытывает страха. Надо научиться таскать страх, как чемодан. Как ни парадоксально, чем больше его несут, тем легче становится. Некоторый страх, вероятно, всегда будет с каждым из нас, но он не обязательно должен отключать.
- Можно ли спутать малую вероятность с высокой? Можно прийти к мысли, что то, что что-то может случиться, еще не означает, что это произойдет.
- Акцент делается на нерелевантных факторах? Пациент слышал о нескольких людях, погибших в результате несчастного случая, и чувствовал, что он тоже попадет в аварию и умрет. Такому тревожному человеку нужно помочь осознать независимость определенных событий. Это часто называют «заблуждением игроков». Например, при подбрасывании монет каждое подбрасывание монеты является независимым событием. Если кто-то подбрасывает десять орлов подряд, одиннадцатый бросок по-прежнему имеет 50-50 шансов оказаться орлом или хвостом. Так обстоит дело со всеми жизненными событиями.Это объясняет, почему казино зарабатывают деньги, а большинство игроков проигрывают.
Поведенческие факторы, вызывающие тревогу
В поведенческой модели на тревожность могут влиять и ослаблять те же факторы, которые влияют на обучение. В парадигме классического кондиционирования, разработанной Иваном Павловым (1927), ассоциации, вызывающие тревогу, формируются между двумя типами стимулов (событий): условными стимулами (CS) и безусловными стимулами (UCS). Эти стимулы объединяются от одного до нескольких раз и возникают у самого человека или даже могут наблюдаться у кого-то другого.Пара CS-UCS, рассматриваемая как происходящая с кем-то еще (модель), открытая Бандурой (1986), называется опосредованным или наблюдательным обучением. В любом случае предыдущий нейтральный стимул, CS вызывает тревожную реакцию, ранее вызванную UCS. Ответы на UCS называются безусловными ответами (UCR), а ответы на CS — условными ответами (CR). Простой пример: собака (CS) кусает (UCS) ребенка, вызывая болевую реакцию (UCR). Позже вид собаки (CS) вызывает тревожную (болевую) реакцию (CR).Ребенок начинает бояться собак.
Парадигма оперантного кондиционирования, впервые открытая Б. Ф. Скиннером в 1930-х годах (Skinner, 1968), часто взаимодействует с реакциями, которые, возможно, сначала были классически обусловлены, хотя некоторые реакции страха и тревоги могут возникать спонтанно, а затем определяться законами обучения. . Краткое изложение парадигмы оперантного обусловливания следующее: поведение формируется (становится сильнее или слабее) его последствиями. Последствия, которые усиливают поведение или повышают вероятность его повторения:
- Положительное подкрепление: За поведением следует приятное событие.
- Отрицательное подкрепление: При возникновении поведения неприятное событие удаляется.
Последствия, которые ослабляют поведение или снижают вероятность его повторения:
- Положительное наказание: За поведением следует неприятное событие.
- Отрицательное наказание: После того, как произошло поведение, приятное событие удаляется.
Ребенок, который испускает пугающее поведение в ответ на собаку (как в приведенном выше примере), может получить положительное подкрепление за свое поведение страха.Родители или опекуны могут осыпать ребенка очень приятными последствиями, такими как объятия, поцелуи или подарить ребенку столь желанную игрушку. Тем самым усиливается страх или тревожное поведение. Вот пример отрицательного подкрепления, использующий тот же пример: после того, как ребенок испускает испуганную реакцию, ребенок вознаграждается устранением особенно одиозной задачи; ему не нужно стричь лужайку или помогать по хозяйству в саду на следующей неделе. И снова реакция тревоги усиливается.Методы управления поведением, применяемые в родительских ситуациях, более подробно рассматриваются в недавней статье (Morelli, 2009). x
Клиническое применение
Поведенческая терапия основана на принципах обучения, которые успешно применяются при лечении различных поведенческих и эмоциональных проблем, включая тревожные расстройства (Martin & Pear, 2006).
- Управление непредвиденными обстоятельствами: Программы состоят из точного определения поведения, то есть того, что сказано и сделано, когда и где произошло поведение, а также определения того, является ли такое поведение подходящим или несоответствующим.Соответствующее поведение повышается за счет применения описанных выше процедур подкрепления. Ненадлежащее поведение сокращается за счет применения описанных выше процедур наказания.
- Обучение социальным навыкам: Обучает пациентов поведению, которое облегчает взаимодействие и общение с другими. Социально приемлемые правила и стандарты просоциального поведения в отношениях нацелены, передаются и модифицируются посредством вербального и невербального взаимодействия. Изучение таких навыков расширяет доступ к естественным подкрепляющим силам, имеющим место в жизни, и снижает наказание в жизни, и может применяться к социальному взаимодействию, воспитанию детей и другим соответствующим жизненным навыкам.
- Моделирование: Пациент учится новому поведению, наблюдая за моделью (Bandura, 1977). Прежде чем можно будет научиться новому поведению, должны быть выполнены четыре условия (Bandura, 1984):
- Внимание к модели. Обращение внимания на такие характеристики модели, как заметность; аффективная валентность, то есть сильные или слабые эмоции; функциональное значение и распространенность; а также обращать внимание на характеристики наблюдателя, такие как перцептивные когнитивные способности, когнитивный набор и уровень возбуждения.
- Процессы хранения. Процессы кодирования наблюдателя: вербальные или образные, когнитивные организации, репетиционные навыки и навыки памяти.
- Двигательные процессы воспроизводства. Способность воспроизводить поведение модели: физические возможности и составляющие поднавыки, а также наблюдение за обратной связью.
- Мотивационные процессы. Внешние, внутренние, гедонистические, социальные, моральные или религиозные стимулы, которые побуждают наблюдателя выполнять поведение модели.
- Методы воздействия и систематическая десенсибилизация: Подвергает пациента воздействию раздражителя, которого боятся. Косвенные методы используют образы раздражителя, которого боятся. Прямые методы предполагают воздействие на настоящий стимул, которого боятся. При систематической десенсибилизации пациенты постепенно оказываются в ситуации, которой они опасаются, либо в ролевой, либо в реальной ситуации. Модели часто используются вместе с процедурой. Исследования показывают (Meichenbaum, 1971), что модели сверстников или копинг-моделей более эффективны, чем модели мастерства или экспертные модели.
- Поведенческие домашние задания: Домашнее задание назначается пациенту между сеансами терапии. Например, попросите пациента, страдающего клаустрофобией, войти в лифт и немедленно выйти из него, в то время как его спутник держит дверь лифта открытой.
- Заключение контракта на непредвиденные обстоятельства: Терапевт и пациент заключают письменный или устный договор о соответствующем поведении, которое следует усилить, и о недопустимом поведении, которое следует уменьшить. Условное подкрепление и наказание часто включаются в контракт.
- Ролевая игра: Терапевт и пациент участвуют в ролевых сценариях, связанных с тревогой пациента (Kelly, 1955). Путем проб и ошибок предпринимаются различные ответы, а затем пациенту дается ответ, который можно попробовать в качестве домашнего задания. Последующие сеансы отслеживают и уточняют процесс. Конкретные прагматические или паралингвистические области, на которых следует сосредоточиться, включают: скорость реакции, громкость, интонацию (тон голоса) и дисфлексию (например, заикание). Зрительный контакт, выражение лица, жесты и поза (направление наклона: вперед, назад, расслабленное или неподвижное и т. Д.) — это элементы, которые также можно практиковать.
- Наводнение: Прямое воздействие провоцирующей тревогу ситуации, которой пациент боится больше всего (посредством мысленной визуализации или контакта в реальной жизни) в попытке погасить реакцию страха.
- Прогрессивное расслабление: Систематическое расслабление мышц и дыхания до тех пор, пока пациент не сообщит об отсутствии физического напряжения.
Самоэффективность и психологическое вмешательство
Психологи понимают необходимость решимости и решимости как элемента исцеления от тревоги и других эмоциональных расстройств.Бандура называет этот процесс самоэффективностью и определяет его как «способность разработать программу или план действий для достижения цели» (Bandura, 1986).
Как правило, люди с более высокой самоэффективностью лучше достигают целей. Следовательно, психологические вмешательства, основанные на самоэффективности, включаются в когнитивное и поведенческое лечение тревожных расстройств. Основными переменными, приводящими к самоэффективности, являются:
- Опыт мастерства: Практика соответствующих конкретных постепенных действий в ответ на сигналы страха и стимула.В случае клаустрофобного пациента в приведенном выше примере систематической десенсибилизации терапия может быть сосредоточена на успешном входе в лифт, а не выходе. Выполнение одного шага можно рассматривать как достижение первой из серии подцелей, ведущих к конечной цели: подняться на лифте в одиночку на верхний этаж здания.
- Заместительный опыт: Наблюдение за моделью сверстников, которая борется с той же проблемой выполнения надлежащего поведения в ответ на сигнал страха-стимула.Например, пусть ребенок, который боится собак, видит, как другой испуганный ребенок подходит к нему и гладит собаку.
- Подсказка: Использование ключевых слов или фраз как подсказок к соответствующему действию с последующим словесным одобрением в качестве подкрепления (Morelli, 2005). Например, если ребенок произносит слова: «Хорошо! Просто позвольте мне сделать один шаг к собаке», скажите: «Отличная работа!» Ребенок может продолжить: «Хорошо! Я сделал этот шаг, а теперь позвольте мне попробовать еще один ».
- Восприятие возбуждения: Имея точное представление о физиологической природе телесного возбуждения и зная, что с ним можно справиться.Ребенок, пытающийся преодолеть страх перед собаками, может следить за своим возбуждением на каждом шагу и видеть, что оно «терпимо».
По своему клиническому опыту я обнаружил, что многие люди, лечившиеся от эмоциональных расстройств, включая тревогу, не терпят успеха. Последовательные неудачи приводят к низкой самооценке и в некоторых случаях к серьезной депрессии, которая ведет к низкой самоэффективности (Morelli, 2005). Таким образом, тренировка эффективности является важным компонентом любого процесса исцеления.Чем больше успехов испытывает человек, тем выше его самоэффективность.
Эффективность для христиан
Отцы церкви учили, что исцеление требует решимости и решимости. Св. Григорий Синайский, например, отмечал: «Мы подпитываем [добродетели] согласно нашему решению …» Некоторые отцы учили, что решимость возникает из пламенной силы души. Св. Никитас Стифатос писал: «Наша воспламеняющая сила … служит оружием», которое вызывает решимость и решимость и, таким образом, находится в согласии с волей Бога.Он продолжил: «Когда наше желание и наш разум, в соответствии с природой, стремятся к божественному, тогда наша интенсивность становится для них обоих оружием праведности …» (Филокалия IV). Ибо христианская эффективность — это не только «самоэффективность», но и «действенность, наделяемая Богом». На ум приходят слова псалмопевца: «Тот, кто обитает в убежище Всевышнего, кто пребывает в тени Вседержителя, будет скажи Господу: «Мое убежище и моя крепость; Боже мой, на которого я верю ». Ибо Он избавит тебя от сети охотника и от смертельной язвы…» (Пс. 90: 1–3).Христианин может следовать за духовной пшеницей, собранной у нашего святого западного Отца Церкви, блаженного Августина: «Молитесь, как будто все зависит от Бога, и работайте так, как будто все зависит от нас». xi
Эффективность терапевтического взаимодействия клинической науки и исцеляющих тайн Христа заключается в нашем доверии и зависимости от живого Бога, Который поддерживает и управляет всем, что происходит во вселенной.
Иисус в тревоге
Тревога бросает вызов самой сути наших отношений с Богом: верности, уверенности, верности и доверию.Вспомните слова Иисуса, записанные святым Матфеем: «О маловерные люди? Поэтому не беспокойтесь и не говорите: что нам есть? или «Что нам пить?» или «Что нам одеть?» Ибо язычники ищут всего этого; и ваш Небесный Отец знает, что все они вам нужны. Но ищите прежде его царства и его праведности, и все это будет и вашим. Поэтому не беспокойтесь о завтрашнем дне, потому что завтра будет тревожиться само за себя. Пусть хлопот дня хватит на день.(Мф 6: 30–34) Пророки Ветхого Завета не упускали из виду, что тревога — это разлука с Богом. Иов говорит нам: «Вся жизнь нечестивого человека проходит в тревоге». (Православная Библия-LXX).
Иоанн Лестничный о страхе (тревоге)
До появления современных научных психологических исследований, кажется, св. Иоанн Лестничный (579–649 гг. Н.э.) (1982) хорошо понимал то, что мы сегодня называем тревогой. В своей «Лестнице божественного восхождения» св. Иоанн пишет: «Страх — это опасность, испытанная заранее, трепет от жары перед безымянным бедствием.Страх — это потеря уверенности ».
Св. Максим Исповедник о страхе (тревоге)
Св. Максим Исповедник (580–662 гг.) Также проницательно понимал страх и тревогу. Он говорит нам: «… зло, которое ожидается в будущем, называется страхом, а пережитое в настоящем называется бедствием… [человек] созерцательный [тот, кто стремится быть святым христианином], с другой стороны, остается бесстрастным в своем мире». лицом такого зла, поскольку он соединился с Богом и отделился от всего, что происходит в этой жизни.»(Филокалия IV)
Вера: слово из четырех (пяти) букв
В современном секулярном мире вера — это четырехбуквенное слово. К высоте и степени интеллекта стоит относиться скептически. Скептики считают, что они ни во что не верят, они скептически относятся ко всему. Светский скептик действительно верит в религию секуляризма. У этой религии есть свои сайты. xii Скептики — это самопровозглашенная интеллектуальная элита тех, кто не доверчив или легковерен и гордится своим заявлением о том, что может видеть вещи «правдиво» или такими, как они думают на самом деле.В шутку мы можем рассмотреть следующую цитату: «Скептик — это человек, который, когда видит почерк на стене, заявляет, что это подделка». (Моррис Бендер, на www.answers.com/topic/ske …). Это единственная реальность.
Можно ли существовать без веры?
Вера — это термин, наполненный избыточным значением. Одна из причин, по которой я редко использую слово «вера» или «вера» в своих статьях (или проповедях), заключается в уничижительном значении этого слова в популярном употреблении. Для секуляристов и скептиков вера пропитана антиинтеллектуализмом, если не откровенной глупостью.Однако я считаю, что основное значение веры, найденное в словаре, гораздо более полезно. У большинства людей нет серьезных интеллектуальных споров со словарными синонимами веры: верность, уверенность, верность и доверие (American Heritage Dictionary, 1994). Например, можем ли мы в повседневной жизни обойтись без уверенности и доверия?
Вера: практический пример
Сколько людей, идущих на работу, скептически относятся к тому, что их машина не заводится каждый день? В качестве альтернативы можно представить множество других примеров: аэропорта рядом с нашим домом там не будет, свет в нашем доме не будет включаться, когда мы щелкаем выключателем.Было бы почти невозможно жить повседневной жизнью без некоторого чувства доверия и уверенности (веры) в событиях, с которыми мы сталкиваемся. Психолог Джордж Келли (1955) сказал, что смысл жизни заключается в том, «как мы предвидим события». Иными словами, концептуализация мира человеком управляется паутиной ожиданий, если он действует в определенных поведенческих паттернах. Мысленное размышление и скептическое отношение к таким событиям или возможному результату каждого совершаемого нами действия на самом деле было бы потенциальным красным флажком для психического расстройства.Чрезмерное мышление не несовместимо с расстройствами типа навязчивой идеи, которые серьезно ухудшают социальное и профессиональное функционирование. Эффективное функционирование в жизни почти требует способности предвидеть события, одновременно участвуя в непрерывной когнитивной обработке информации. Используя предыдущий пример, если у человека возникли проблемы с запуском машины вечером перед работой, то эту информацию следует учитывать, чтобы предвидеть (вера: доверие и уверенность), запустится ли машина на следующий день.Если бы у автомобиля была почти идеальная история мгновенного запуска, ожидание запуска было бы вполне нормальным.
Понимание отцов церкви
Отряд
Отцы церкви рассматривают тревогу как проблему привязанности к миру и тому, чем мы действительно дорожим. Св. Нейл Подвижник (Филокалия I) говорит нам: «Непривязанность — признак совершенной души, тогда как несовершенной душе свойственно изнуряться беспокойством о материальных вещах.Добрый святой цитирует слова Самого Иисуса: «А чего ты заботишься об одежде? Посмотрите на полевые лилии, как они растут; они не трудятся и не прядут; тем не менее, говорю вам, даже Соломон во всей своей славе не был одет как один из этих ». (Мф 6: 28–29). Преодоление тревоги посредством непривязанности повторяется святым Симеоном Новым Богословом: «… обрети… свободу от тревог по отношению ко всему, разумному или бессмысленному — другими словами, ты должен быть мертв для всего». (Филокалия IV) Св.Григорий Палама продолжает ту же тему: «Когда человек прощается со всем, и с деньгами, и с имуществом, либо отбрасывая их, либо раздавая бедным согласно заповеди (ср. Лк 14:33), и отнимает душу свою. от беспокойства о таких вещах… его разум спокойно уходит в свою настоящую сокровищницу и молится Отцу «втайне» (Мф 6: 6). И Отец сначала дарует ему покой мыслей … затем он делает его совершенным в смирении ». (Филокалия IV) Как наставлял Сам Иисус: «Да не смущаются сердца ваши; верь в Бога, верь и в меня.”(Иоанна 14: 1)
Св. Иоанн Лестничный (1982) связывает тревогу с привязанностью и, наоборот, с ее духовным лечением: непривязанностью. Подумайте о его словах: «Я наблюдал многих людей в мире, охваченных тревогой, беспокойством, потребностью поговорить, наблюдением всю ночь, и я видел, как они убегали от безумия своего тела». Когнитивные психологи, которые связывали тревогу с «тиранией должного», придерживаются традиции святого Иоанна, который указывает путь психо-духовного исцеления: «Никто не может войти коронованным в небесный чертог невесты, не сделав предварительно трех отречений.Он должен отвернуться от мирских забот, от мужчин … он должен избавиться от эгоизма; и в-третьих, он должен отвергнуть тщеславие, которое следует за послушанием ». Святой продолжает: «Непривязанность — это хорошо… [тот], кто удаляется от мира ради Господа, больше не привязан к имуществу».
Слова апостола Иоанна Лестницы разделяют дух совета апостола Павла евреям (13: 5–6): «Храни свою жизнь, свободную от любви к деньгам, и довольствуйся тем, что имеешь; ибо он сказал: «Я никогда не подведу и не покину вас.Поэтому мы можем с уверенностью сказать: «Господь мне помощник, я не буду бояться; что человек может сделать со мной? »» Человек, который полагается на Бога, также работает, полагаясь на Него.
Траст
Пророк Исаия (26: 3) говорит о взаимосвязи между отсутствием умственного напряжения и безмятежностью, когда мы полагаемся на Бога: «Ты хранишь его в совершенном мире, чей разум сосредоточен на тебе, потому что он надеется на тебя». Св. Иоанн Карпатский особо связывает искоренение беспокойства с доверием Богу: «Мы ни в коем случае не должны утомлять себя тревогой по поводу своих телесных потребностей.Будем всей душой уповать на Бога: как сказал один из отцов: «Доверьте себя Господу, и все будет доверено вам». Проявите сдержанность и умеренность, — пишет апостол Петр, — и будьте бдительны в молитва… возлагая все свои заботы на Бога, потому что Он заботится о вас ». (1 Пет. 4: 7; 5: 7; Филокалия I). Вызывающие тревогу вопросы, разработанные Беком и Эмери (1995), как отмечалось выше, можно сравнить с вдохновленной Духом мудростью Св. Иоанна для тех, кто кто все еще справляется с тревогой, потому что сомневается, что Бог действительно заботится о них.Св. Иоанн советует: «… подумайте о пауке и сравните его с человеком. Нет ничего слабее и бессильнее паука. У него нет имущества, он не ездит за границу … не накапливает сбережений … не вмешивается в жизнь других … живет тихим образом … всегда усердно работает — нет ничего хуже паука. Тем не менее Господь, «обитающий на высоте, но видящий смирение» (Псалом 113: 5–6, LXX), простирает Свое провидение даже на паука, посылая ему пищу каждый день и заставляя крошечных насекомых попадать в его паутину.»(Стр. 309)
Святой Павел советовал доверять Богу как способ преодолеть беспокойство. Он говорит филиппийцам (4: 6–7): «Ни о чем не беспокойтесь, но во всем с помощью молитвы и мольбы с благодарением открывайте свои просьбы Богу. И мир Божий, превосходящий всякое понимание, сохранит ваши сердца и ваши умы во Христе Иисусе.
«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». (Мф 5: 3)
Св. Ефрем Сириец (1997) выражает это Блаженство Иисуса своими словами, отражая связь между привязанностью к желаниям и потребностям, которые, по нашему мнению, являются существенными для нашей жизни в этом мире, и страхом и тревогой, возникающими из-за угрозы их потеря.Он заявляет: «Блажен, кто в Господе полностью освободился от всего земного в этой тревожной жизни и кто полюбил доброго и милосердного Бога». Обсуждая это, добрый святой размышляет: «Блажен, кто в Господе освободился от всех дел этой суетной жизни». Его совет заставляет нас думать, что больше всего тревогу вызывают те вещи, к которым мы больше всего привязаны в нашей собственной жизни. Соломон, сын царя Давида и автор книги Экклезиаста, в мудрости своей преклонной старости и под вдохновением Святого Духа заявляет:
«… суета сует! Все суета.Что получает человек от всего труда, над которым он трудится под солнцем? Поколение уходит, поколение приходит, но земля остается навеки. Солнце встает, солнце садится и спешит к тому месту, где встает. Ветер дует с юга и идет к северу; Ветер кружит и кружится, и ветер возвращается по кругу. Все ручьи текут к морю, но море не переполняется; туда, где текут ручьи, там они снова текут. Все наполнено усталостью; мужчина не может это произнести; глаз не удовлетворяется зрением, а ухо не удовлетворяется слухом.Что было, то будет, и что сделано, то будет сделано; и нет ничего нового под солнцем ». (Эккл. 1: 2–9)
Если мне позволено личное размышление, большинство основных угроз (событий) в моей жизни, с которыми я справлялся достаточно хорошо (по общему признанию, субъективное и, возможно, предвзятое самонаблюдение), не являются главными шипами xiii , которые у меня были иметь дело с. Скорее, я «нервничаю» по мелочам. Собираясь в аэропорт, я прилетаю как минимум за три-четыре часа до вылета.В воскресенье я прихожу в приход за два-три часа до начала Ортроса и Божественной литургии. Во время Страстной недели на вечерние службы я обязательно прихожу в церковь до 15:00. Мои проповеди заканчиваются к понедельнику или вторнику предыдущей недели. Я постоянно повторяю себе популярную мантру: «Отпусти и позволь Богу». Другими словами, я должен постоянно напоминать себе «уповать на Бога». Для меня, по-человечески говоря, это непросто. Но все мы призваны ответить на этот вызов — полностью довериться Богу.Специфика может быть разной, но общий процесс остается прежним.
Святой апостол Петр как «психолог»
В своем ободряющем послании церквям в Малой Азии Петр написал: «Итак смиритесь под могучую руку Божью, чтобы Он в свое время возвысил вас. Возложите на него все свои тревоги, потому что он заботится о вас ». (1 Пет 5: 6–7) Это как раз наша задача в преодолении тревог, которые мы испытываем в нашей жизни. Быть смиренным перед Богом — значит признавать нашу зависимость от Него и Его Церкви и ее Святых Тайн, которые Он дал нам для исцеления наших болезней и немощей.Об этом нам сказал Сам Иисус, о котором пишет св. Матфей: «И он призвал к себе двенадцать учеников и дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и исцелять всякую болезнь и всякую немощь». Таким образом, используя свой интеллект, мы работаем над диспутом и реструктуризацией искаженного познания, которое сопровождает тревогу; мы практикуем просоциальное поведение, которое конкурирует с поведением, связанным с тревогой, но, кроме того, по милости Божьей мы посещаем Божественную литургию, причащаемся Евхаристии — самого Тела, Крови, Души и Божественности нашего Господа -, идем к Святому Исповеданию , и получить помазание Святого Помазания для исцеления нашего тела, разума и души.(Морелли, 2006f)
Св. Иоанн Лестничный (1982) указывает: «Страх начинается иногда в душе, иногда в теле, и один передает слабости другому. Но если ваша душа не боится, даже когда тело напугано, вы близки к исцелению ».
Мы заканчиваем снова размышлениями над словами св. Иоанна Лестничного: «Раб Господень будет бояться только своего Господина, а человек, который еще не боится Его, часто боится своей собственной тени». Как сказал Иисус: «С людьми это невозможно, но с Богом все возможно.»(Мф 19:26)
ССЫЛКИ
Словарь американского наследия, 3-е изд. (1994). Бостон: Хоутон Миффлин.
Американская психиатрическая ассоциация (2000). Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-IV-TR). Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация.
Бандура, А. (1977). Теория социального обучения. Нью-Джерси: Прентис-Холл.
Бандура, А. (1986). Социальные основы мысли и действия.Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Prentice Hall.
Барлоу Д. Х. (1988). Тревога и ее расстройства: природа и лечение тревоги и паники. Нью-Йорк: Guilford Press.
Барлоу Д. Х., Чорпита Б. Ф. и Туровский Дж. (1996a). «Страх, паника, тревога и расстройства эмоций», в Д. А. Хоупе (ред.), «Перспективы тревоги, паники и страха» (43-й ежегодный симпозиум по мотивации в Небраске), 251–328. Линкольн, штат Невада: Издательство Университета Небраски.
Барлоу Д. Х. и Леман К.Л. (1996b). «Достижения в психосоциальном лечении тревожных расстройств. Значение для национального здравоохранения », Архив общей психиатрии 53, 727–735.
Beck, A.T. (1971). «Познавательный аффект и психопатология», Архив общей психиатрии, 24, 495–500.
Beck, A.T. (1991). «Когнитивная терапия: 30-летняя перспектива», Американский психолог 46, 365–368.
Beck, A.T. И Эмери, Г. (1985). Тревожные расстройства и фобии: когнитивная перспектива. Нью-Йорк: Основные книги.
Бернс, Д. Д. (1980). Хорошее самочувствие: терапия нового настроения. Книги Эйвон: Нью-Йорк.
Коплан Дж. Д. и Лидьярд Р. Б. (1998). «Цепи мозга при паническом расстройстве», Биологическая психиатрия, 44, 1264–1276.
Эллис, А. (1962). Разум и эмоции в психотерапии. Secaucus NJ: Лайл Стюарт.
Келли, Г. (1955). Психология личностных построений (т. 1, 2). Нью-Йорк: Нортон.
Кент, Дж. М., Коплан, Дж. Д. и Горман, Дж. М. (1998). «Клиническая полезность селективных ингибиторов обратного захвата серотонина в спектре тревожности», Биологическая психиатрия, 44, 812–824.
Лазарь, Р. (1966). Психологический стресс и процесс преодоления. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.
Мартин, Г. и Пир, Дж. (2006). Модификация поведения: что это такое и как это сделать. Нью-Йорк: Прентис Холл.
Мейхенбаум, Д. Х. (1971). «Исследование модельных характеристик в снижении поведения избегания», Journal of Personality and Social Psychology 17, 298–307.
Морелли, Г. (2006a, 4 февраля). Умное воспитание, часть II: методы управления поведением. www.orthodoxytoday.орг / ар …
Морелли, Г. (2006b, 16 марта). Умное воспитание, часть III: развитие эмоционального контроля. www.orthodoxytoday.org/ar …
Морелли, Г. (2006c, 6 марта). Аскетизм и психология в современном мире. www.orthodoxytoday.org/ar …
Морелли, Г. (2006d, 8 мая). Православие и наука психология. www.orthodoxytoday.org/ar …
Морелли, Г. (2006e, 5 октября). Преодоление депрессии: когнитивная научная психология и отцы церкви. www.orthodoxytoday.org/ar …
Морелли, Г. (2006f, 21 декабря). Этика православного исцеления. www.orthodoxytoday.org/ar …
Морелли, Г. (15 июля 2009 г.). Умное воспитание XVII: Любовь и поклонение в домашней церкви — Бога или идолов. www.orthodoxytoday.org/ar …)
Православная Библия для изучения (2008 г.). Нэшвилл, Теннесси: Томас Нельсон.
Павлов И.И. (1927). Условные рефлексы: исследование физиологической активности коры головного мозга. Лондон: Издательство Оксфордского университета.
Селье, Х. (1982). «История и современное состояние концепции стресса», в Л. Голдбергер и С. Брезниц (ред.), Справочник по стрессу: теоретические и клинические аспекты. Нью-Йорк: Свободная пресса.
Скиннер, Б. Ф. (1968). Технология обучения. Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts.
Св. Ефрем Сирин (1997 г.). Духовная Псалтирь или Размышления о Боге из произведений нашего святого отца, преподобного Ефрема Сирийца, оформленные в манере псалмов Давида, вместе с житием св.Ефрем (Br. Isaac E. Lambertsen, пер.). Свобода, TN: Издательство Святого Иоанна Кронштадтского.
Thase, M. E. и Howland R.H. (1995). «Биологические процессы при депрессии: обновленный обзор и интеграция», Бекхэм и Лебер (ред.), Справочник по депрессии. Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.
КОНЕЧНЫЕ Сноски
и. |
ii. |
iii. Основные нейротрансмиттеры:
|
iv. |
версия |
vi. |
| vii. Основные реакции вегетативной нервной системы: учащение дыхания, пульса, мурашки по коже и т. Д. |
viii. |
| ix. Аналогия может помочь читателю понять преактивацию или гипервалентность. Представьте себе свет, который включен диммером. В нормальных условиях без предварительной активации или гипервалентных условиях переключатель полностью выключен. Чтобы включить свет на полную яркость, ручку необходимо повернуть из положения полностью выключено в положение полного включения, возможно, на пол-оборота на 180 °. Если бы свет был тусклым (аналогично предактивному или гипервалентному), поворот на 90 ° потребовался бы только для полной яркости.Люди с предварительно активированной тревогой, депрессией или гневом носят с собой полуосвещенную (так сказать) сеть семантических образов для интерпретации событий, которые происходят с помощью определенного когнитивного набора, который всегда частично включен. |
| х. Для получения более подробного объяснения также см .: www.orthodoxytoday.org/articles8/Morelli-Smart-Parenting-XII-The-Time-Out-Tool.php и www.orthodoxytoday.org/articles8/Morelli-Smart-Parenting- XIII-Tools-for-Smart-Punishing.php. |
| xi. http://www.dailycatholic.org/grace.htm |
xii. |
| xiii. «… дана мне жало в плоть, посланник сатаны, чтобы беспокоить меня, чтобы я не был слишком возбужден» (2 Коринфянам 12: 7). |
Преодоление тревог с помощью Православной Церкви | Новости
Кэсси Стил — Служба новостей OCP — 16/5/18
Общее оценочное число людей, живущих с тревогой, в мире составляет 264 миллиона.Психическое состояние включает различные расстройства, включая генерализованное тревожное расстройство, паническое расстройство и социальное тревожное расстройство. Тем, кто борется с тревогой, может казаться, что их мир рушится. В это время поддержка необходима как никогда, и для многих одним из самых мощных противоядий от стресса является составная часть православного церковного сообщества. Как отметил д-р Гарольд Г. Кениг, автор книги «Духовность и исследования в области здоровья: методы, измерения, статистика и ресурсы», 79% количественных рецензируемых исследований выявили положительную связь между религией / духовностью и более благополучным состоянием. -бытие или счастье.
Чем может помочь Греческая Православная Церковь?
Исследование 2015 года, проведенное учеными Лондонской школы экономики, показало, что единственной социальной деятельностью, связанной с устойчивым счастьем, было участие в религиозной организации. Интересно, что даже альтруистическая деятельность, такая как сбор средств или работа на благо общества, не приносила такой положительной психологической пользы. Исследователи отмечают, что чувство общности, которое может возникнуть при посещении церкви, является мощным буфером для превратностей жизни.Те, кто входят в сплоченную православную церковь, находят друзей и чувство семьи, чего может быть очень трудно достичь на работе или в других условиях. Церковь также дает человеку большее чувство цели. Он приглашает нас давать и брать; быть ответственным перед другими, но также принимать доброту тех, кто находится в нашем сообществе.
Стоять в присутствии Бога
В увлекательной статье в блоге «Православный образ жизни» автор обсуждает недавнее исследование, показывающее важность осознанности в предотвращении стресса.То есть, хотя есть определенные люди, ситуации и события, которые могут вызвать беспокойство, когда мы помним о том, как беспокойство влияет на наше тело и разум (заставляя наше сердце и частоту дыхания повышаться или заставляя наши мышцы сокращаться), мы могут контролировать эти триггеры до того, как они возьмут верх над нами, удерживая наш разум «в настоящем моменте». Автор отмечает, что православные христиане тысячелетиями применяли осознанность в молитве: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божьем, помилуй меня.Эта молитва позволяет нам со смирением «стоять в присутствии Бога», поскольку мы признаем силу Христа, которая ведет нас даже в самые тяжелые времена.
Сила молитвы
Исследования, проведенные учеными из Университета Висконсин-Мэдисон, показали, что те, кто молятся в трудные времена, делают это, чтобы справиться с рядом сложных эмоций, включая травмы, стресс, грусть и гнев. Молитва — это деятельность, требующая глубокого осознания; тот, в котором мы можем позволить себе признать тяжелые эмоции, но при этом использовать нашу веру, чтобы не дать негативу привести нас в тревожное состояние.Молитва укрепляет нашу веру и избавляет нас от беспомощности и страха, которые вызывает тревожное состояние.
Если вы боретесь с тревогой, знайте, что ваша церковь поддержит вас как на богословском, так и на личном уровне. Вера в силу Бога исцелять может укрепить вашу веру в то, что тревога, какой бы сильной она ни казалась, бессильна против такой великой силы. Между тем поклонение в компании других напомнит вам, что вы никогда не одиноки. Скорее, вы являетесь частью сильного сообщества, которое поддерживает друг друга в самые тяжелые времена, включая проблемы с физическим и психическим здоровьем.
Источник:Кэсси Стил — Служба новостей OCP
Не проявляйте навязчивые мысли и чувства
Христос воскрес! Продолжая смотреть на о. 55 принципов христианской жизни Томаса Гопко, мы пришли к нескольким из них, касающимся нашей «мысленной жизни». Сегодняшние размышления взяты из блога «Православный образ жизни», который сосредоточен на информации о том, как вести православный образ жизни из Греческого православного собора Святого Георгия в Гринвилле, Южная Каролина, и поддерживается диаконом Чарльзом Джойнером.
Одна из самых больших моих проблем — остановить мысли, которые являются источником моей греховности. Я постоянно осуждаю, основываясь на мыслях о мотивах других, а также избегаю ситуаций из-за беспокойства, возникающего из-за мыслей о неуверенности в себе. Я спросил: «Как мне избавиться от этих дурных мыслей, которые бесконечно приходят мне в голову?»
Находясь в монастыре Параклетос, который находится неподалеку, тамошняя настоятельница дала мне небольшую книгу под названием « мыслей и как с ними противостоять», , написанной иеромонахом Бенедиктом Святой горы Афон
Вот несколько отрывков из этой милой и короткой книги.
Первый иеромонах Бенедикт говорит: «Мысли и рассуждения — величайшее препятствие, с которым сталкивается человек на пути к духовному образованию и совершенству». Что ж, это привлекает мое внимание. Он продолжает говорить: «Это совершенство не может быть достигнуто никакими другими людьми, кроме как постоянным призыванием имени Господа нашего Иисуса Христа». Мне здесь нравится его прямота. Он говорит: «Других средств нет». Это фокусирует на мне подход.
Он описывает, что мы имеем дело не с внешними событиями, а с «внутренней войной» . Душе вредят не внешние угрозы, а « болезней, которые растут внутри нас».
Откуда берутся эти мысли, что блокирует наш духовный рост? Во-первых, он указывает на грехопадение и грех предков Адама и Евы. Во-вторых, он выделяет органы чувств, которые постоянно генерируют мысли на основе входных данных, которые мы получаем из окружающей среды, и которые должны «должным образом управляться их правящим разумом». В-третьих, это страсти. И в-четвертых, основная проблема — это демоны.Он цитирует святого Григория Синайского, который говорит: «Мысли — слова демонов и предтечи страстей».
Далее он показывает, как простая единственная мысль может привести к греху. Он говорит:
«Мы не несем ответственности за простую мысль или образ, который проходит в нашем сознании, и нам не трудно противостоять им. Однако с того момента, как мы открываем дверь, чтобы приветствовать эту мысль и начинаем размышлять над ней, именно тогда эта мысль занимает свое место внутри нас и становится преобладающей мыслью.”
Грех начинается с единственной мысли, вот его суть. Далее он выделяет три этапа на пути к греху:
.- Нападение — приход мысли, что нормально.
- Согласие или одобрение — вот где начинается грех.
- Плен или заточение — вот где принимают мысли и сопутствующие им действия.
Он говорит:
«Таким образом, мысль, начавшаяся с простого стука в дверь (нападение), вызвала открытие этой двери (согласие). В заключение, человек был не в состоянии контролировать и отвергать эту мысль, и в конце концов он совершил акт греха. Это путь к греху, который начинается с одной-единственной мысли ».
Для нас невозможно не иметь мыслей, ведущих к греху. Он пишет: «До самой смерти человека и до тех пор, пока его душа остается в его теле, он не может не иметь злых мыслей.”
Эти хитрые мысли, ведущие к греху, отделяют нас от Бога и вызывают чувство тревоги, неуверенности, страха и многих телесных болезней. Задача состоит в том, чтобы научиться противостоять этим мыслям, освободить нашу душу из их плена. Святой Иоанн Златоуст велит нам не объявлять и не выражать их, но душить их молчанием.
Святой Максим Исповедник говорит нам «избавься от страстей, и ты немедленно изгнешь эти мысли из своего разума. Например, чтобы избавиться от мыслей о мести, молитесь за человека, который причиняет вам вред.
Святой Василий советует, «мы должны противостоять этим атакам с особой осторожностью и вниманием… И даже если коварный враг в час молитвы подвергнет нас хитрым фантазиям, душа не должна прерывать свою молитву .. Он должен думать о Дело в том, что эти мысли возникают из-за дерзости изобретателя зла. Затем этот человек должен усилить свое преклонение колен перед Господом и должен умолять Бога растворить хитрое разделение, вызванное иррациональными и абсурдными мыслями, чтобы он мог беспрепятственно приблизиться к Богу….Однако если вредоносная атака мыслей станет более интенсивной… мы должны выдержать до того момента, когда Бог заметит нашу настойчивость. Затем он просветит нас Милостью Святого Духа… ».
Святые отцы Церкви учат следующим методам борьбы с порочными мыслями:
- Молитва: «Новичок не может избавиться от этих мыслей самостоятельно. Только совершенные в молитве умеют это делать.Разумная молитва, монологистская молитва «Господи Иисусе Христе, Сыне Божием, помилуй меня, грешного», — сильнейшее оружие… »
- Возражение : «Тем, кто способен сражаться, следует использовать возражение, которое обычно заставляет демонов замолчать. Наш Господь использовал этот метод, чтобы выиграть три великие войны, которые были начаты в пустынной горе дьяволом… Бывают случаи, когда кто-то собирает всех, но все еще не может развеять злые мысли… По этой причине лучше всего прибегать к силе молитвы и слез… »
- Презрение: «Если мы займемся мыслями, которые навязаны нам дьяволом, мы никогда не сможем сделать ничего хорошего.
Не любить, не замечать и не заниматься мыслями, навязанными врагом, — величайшее оружие….
Для демона нет большей победы и унижения, чем это презрение и презрение… »
В дополнение к этим трем методам существует также подход «память о смерти». Это очень действенный метод неуважения к этим мыслям. Такой подход создает «сердечную боль за наши грехи и мешает нашему разуму принять такие мысли…
Говорит Святой Иоанн Коловский,
«Я похож на человека, который сидит под большим деревом и внезапно видит огромное стадо зверей и рептилий, идущих напасть на него.затем, поскольку он не может легко противостоять, взбегает по дереву и спасается. Это именно то, чем я занимаюсь. Я сижу в своей камере и смотрю, как хитрые мысли лезут мне навстречу. Вот когда я лазаю. «Древо жизни», к моему Богу с молитвой, и таким образом я спасен от врага ».
Итак, что мне делать? Я собираюсь сосредоточиться на своей практике Иисусовой молитвы. Иермонк Бенедикт сказал, что это самое сильное оружие и лучшее для новичка. Но я знаю, что должен работать над этим и не позволять себе развлекаться мыслями, когда я сижу в молитве.
Являются ли депрессия, тревога и другие психические заболевания формами духовных проблем?
Мы говорим о депрессии, тревоге и всех других проблемах психического здоровья и задаемся вопросом, являются ли они только духовными проблемами? Некоторые люди могут предположить, что психические заболевания, такие как тревожные расстройства, депрессия, биполярное расстройство и многие другие подобные, можно вылечить, просто приняв более строгий духовный канон, согласно которому человек больше молится и постится, чаще читает Библию и ходит. в церковь чаще.Что ж, те, кто делает такие заявления, на самом деле очень ошибаются! Подобные утверждения демонстрируют, что в наших общинах, в наших домах и, к сожалению, в наших церквях все еще существуют негативные представления и стигмы, окружающие тему психического заболевания, которая требует нашего немедленного внимания. Надеюсь, следующий текст может стать первым шагом к разъяснению некоторых вещей, касающихся роли христианской духовной жизни и ее отношения к психическому здоровью.
Важно понимать некоторые основные факты о психическом здоровье и болезнях, которые угрожают большому количеству людей, которых мы любим.Во-первых, психические заболевания могут принимать самые разные формы, как и физические заболевания. Мы часто слышим, как люди говорят о проблемах психического здоровья, таких как тревожные расстройства и депрессия. Однако психическое заболевание может также включать множество других проблем, таких как шизофрения, посттравматическое стрессовое расстройство, расстройства личности и даже расстройства пищевого поведения. Многие из них — настоящие болезни, требующие немедленного внимания. Тем не менее, наши социальные и культурные нормы иногда создают негативное восприятие тех, кто признается, что страдает такими заболеваниями.Именно по этой причине мы, носители Божественного образа, должны собраться вместе и обратиться к этой слишком часто игнорируемой теме, потому что, в конце концов, это влияет на всех нас, но в какой степени? По данным Комиссии по психическому здоровью Канады:
В любой конкретный год каждый пятый человек в Канаде лично сталкивается с проблемой или заболеванием психического здоровья.
К 40 годам около 50% населения будут иметь или иметь психическое заболевание.
Примерно 8% взрослых в какой-то момент своей жизни испытают серьезную депрессию.
Тревожные расстройства затрагивают 5% населения домохозяйства, вызывая нарушения от легкой до тяжелой степени. Это 1 из 20 человек.
Что касается детей и молодежи: 3,2 миллиона из них в возрасте от 12 до 19 лет подвержены риску развития депрессии.
Тем не менее, что действительно пугает, так это то, что, согласно исследованиям, 49% тех, кто чувствует, что они страдали депрессией или тревогой, никогда не обращались к врачу по поводу этой проблемы. Фактически, 4 из 5 детей, нуждающихся в психиатрических услугах в Канаде, не получат их.Еще хуже то, что мы часто забываем осознать прямую взаимосвязь между психическим заболеванием и самоубийством. В Канаде самоубийства являются одной из основных причин смерти канадцев в возрасте 15–24 лет — на их долю приходится 24% всех смертей среди нашей молодежи. Это означает, что в Канаде каждый четвертый молодой человек в возрасте от 15 до 24 лет умер, покончив с собой…
Некоторые могут захотеть поверить, что, поскольку мы являемся частью Церкви и что мы являемся сильным религиозным сообществом, мы каким-то образом невосприимчивы ко всему этому.Это ложь, даже очень ложь. У нас есть родители, братья и сестры, супруги и дети, молодые и пожилые люди, которые МОГУТ И БЫТЬ затронуты проблемами психического здоровья. Чтобы исправить ситуацию, мы начинаем с осознания, и
, то мы должны двигаться в направлении поощрения всех страдающих к поиску исцеления, как духовного, так и медицинского.
Святой апостол Павел в письме к коринфянам объясняет им, что как Церковь они представляют собой одно тело, состоящее из многих членов.Далее он объясняет, что, поскольку мы все являемся частями одного тела, когда кто-либо из нас страдает, мы все разделяем это страдание. Он говорит следующее:
«[…] Но Бог соединил тело, воздав большую честь тем частям, в которых его нет, 25 так, чтобы не было разделения в теле, но чтобы его части одинаково заботились друг о друге. 26 Если одна часть страдает, каждая часть страдает с этим; если одна часть почитается, каждая часть радуется ей. 27 Теперь вы — тело Христово, и каждый из вас — его часть.»(1 Коринфянам 12: 24-27)
Эти стихи ясно дают понять, что мы все должны взять на себя ответственность решать любые и все те вещи, которые влияют на любой член Тела Христова. Как мы справляемся с психическим заболеванием? Как упоминалось ранее, есть те, кто будет утверждать, что лекарство действительно — более серьезные отношения со Христом. Однако такой аргумент можно оспорить, задав следующий вопрос: если бы у кого-нибудь был ребенок, у которого была неконтролируемая жгучая лихорадка, он бы остался дома, зажег свечу и помолился бы… или они бы помолились по дороге в больницу скорой помощи? Или, опять же, будет ли кто-нибудь чувствовать себя комфортно, пытаясь сказать больному раком, что, если бы он действительно верил в Бога, он должен был бы пропустить сеансы химиотерапии и проводить больше времени в церкви? Я надеюсь, что все вы согласитесь с тем, что в обоих этих случаях Бог не смотрит свысока на человека, который страдает от стыда или отвращения из-за его «неверия» в обращение за медицинской помощью.Напротив, Церковь учит нас, что часть великого дара Бога человечеству — это наша способность к медицинскому прогрессу. Обращение за медицинской помощью не оскорбляет Бога.
Однако есть что сказать о том огромном положительном влиянии, которое сильная духовная жизнь может оказать на человека, который борется с психическим заболеванием. Хотя решение не может быть найдено однозначно в обращении к вашей духовной жизни, когда человек укрепляет свое духовное состояние и начинает устранять определенные поведенческие и когнитивные привычки, тогда он может приблизиться к подготовке пути к исцелению.Возьмем, к примеру, тревожное расстройство. Хотя у этого может быть много причин, часть лечения может носить духовный характер. Прекрасным примером этого является Иисусова молитва: Господь Иисус Христос, Сын Божий, помилуй меня, грешника. Молитвенное повторение во время беспокойства не только помогает человеку справиться с его реальным состоянием здоровья, но и позволяет ему возвысить свое сердце к Богу.
Кроме того, Церковь учит нас, что греховные страсти очень часто связаны с болезнями, которые проявляются в нашем разуме и теле.Например, депрессия иногда может быть связана со страстями и духовными недугами, такими как жадность, уныние, acedia и страх. Определив, как бороться с такими страстями, человек, страдающий от беспокойства или депрессии, может начать проложить путь к более быстрому выздоровлению, обратившись за профессиональной терапией и медицинским вмешательством. Наша вера очень четко поддерживает и воодушевляет всех, кто страдает, при необходимости проводить как терапию, так и лечение. И, как христиане, хотя мы стремимся к исцелению с помощью медицинских практик, мы верим, что все истинное исцеление даровано нам Господом.
Святой Антоний Великий говорит об этом и говорит следующее:
«[…] абсурдно быть благодарным врачам, которые дают нам горькие и неприятные лекарства, чтобы вылечить наши тела, и все же быть неблагодарным Богу за то, что нам кажется суровым, не осознавая, что все, с чем мы сталкиваемся, предназначено для наших благо и в соответствии с Его провидением. Ибо познание Бога и вера в Него — это спасение и совершенство души ». [Св. Антоний Великий, «О характере людей и добродетельной жизни: сто семьдесят текстов», текст 2]
Святой Антоний здесь не отговаривает нас посещать врачей; напротив, он даже сравнивает некоторые из их нежелательных методов лечения с теми, которые Господь иногда применяет к нам.Поэтому давайте осознаем, что забота о своем физическом и психическом здоровье, а также постоянное стремление быть здоровыми сердцем и духом, действительно является частью воли Бога для нас, как Его детей.
Как было сказано ранее, как Церковь, истинное и живое тело Господа Иисуса здесь, на Земле, мы призываем всех наших зрителей, которые могут бороться с любой формой психического заболевания, поговорить с любимым человеком, служителем Церкви. , или Духовный Отец. Знайте, что как члены тела мы здесь, чтобы поддерживать вас, молиться за вас и помогать вам на пути к физическому, умственному и духовному здоровью.Будьте здоровы.
Помните, знайте свою веру, живите своей верой и учите своей вере.
Церковь — не фабрика желаний
Как православный христианин, я усвоил много трудных уроков в своей жизни, в первую очередь из-за того, что, по словам Джона Грина, «Вселенная» или Бог «не является фабрикой исполнения желаний». Всю свою жизнь я боролся с тяжелыми психическими заболеваниями, а именно с депрессией, тревогой и нервной анорексией.Я провел свою долю ночей, молясь с честными слезами, текущими по моим щекам, чтобы получить исцеление, но никогда не просыпался, чтобы быть таким. У меня были неприятные случаи, когда разные христиане настаивали на том, чтобы возложить на меня руки и попытаться исцелить меня силой Христа. Как вы уже догадались, это не история о том, как я молился, и Бог избавил меня от душевной болезни. Это история о том, как я, как человек веры, живу с психическим заболеванием.
Изображение из Викисклада
Прошлой весной я был в тяжелом положении.Я стал асоциальным и подавленным, я никогда не хотел вставать с кровати, и расстройство пищевого поведения, которое я развил в старшей школе, подняло свою уродливую голову. В этот период я решил начать произносить Параклесис каждую ночь перед сном. Я был вдохновлен чудотворной иконой, которую я увидел на конференции колледжа в том году, и больше всего на свете хотел избавиться от этого бремени депрессии. Я планировал совершать молитвенное служение в течение сорока дней подряд и ожидал, что моя жизнь будет постепенно улучшаться, пока все не станет «нормальным».Вместо этого я смотрел, как все разваливается. Планы рухнули, одноклассники по колледжу умерли, и я тонул в океане печали, в котором больше не хотел плавать. Было темно, и, слава Богу, я все еще здесь.
Если бы вы спросили меня, почему я стал молиться Параклезису, когда, очевидно, Богородица мне не помогала, я бы не дал вам ответа. Теперь, после месяцев оглядки на этот период с гневом в сердце на Бога и Богородицу, я понял, насколько меня спас Параклезис.Каждую ночь я молился. Несмотря на то, что произошло днем, и несмотря на то, как сильно я хотел исчезнуть, я все же молился. Я хотел, чтобы Богородица спасла меня от неприятностей в моей жизни, не обращая внимания на то, что она уже спасала меня от меня самого. Я не видел, чтобы церковь мне помогала, и в последующие месяцы я дистанцировался от Бога и перестал молиться все вместе. Неудивительно, что эти последние несколько месяцев моей жизни были отмечены одними из худших депрессивных эпизодов, которые у меня когда-либо были.Все было темно, но что сделало этот период намного хуже, чем прошлой весной, так это мое отделение от церкви и общины.
Я не могу сказать вам, что сейчас я идеальный человек, и не могу сказать вам, что моя борьба с психическим заболеванием превратила меня в благочестивого человека. Но я могу вам сказать, что мои самые мрачные дни прошли вдали от церкви. Самый простой способ навредить себе — отделить себя от Бога. Если вы не бежите к Богу, значит, вы бежите навстречу смерти. Пожалуйста, беги со мной к свету.Не позволяйте дьяволу убедить вас, что одиночество принесет вам все, кроме страданий. Давайте научимся славить Бога в темноте, ожидая восхода солнца.
От утренней стражи до ночи, от утренней стражи пусть Израиль уповает на Господа
Анонимный гостевой пост для блога OCF.
The Hub — Депрессия: может ли это быть возможностью?
Михаил Лопухин (с комментариями Дарьи Йорк)
Многие из вас знают друзья или члены семьи, которые страдают хронически, периодически или время от времени при депрессиях различной степени тяжести.Некоторые из нас сами борются с этим общая психическая дисфункция. В предыдущей статье «Семейная жизнь» автора Альберт Росси, «Проблемы психического здоровья — борьба с депрессивными расстройствами» (1987, 1) были описаны некоторые характеристики этого расстройства. Некоторый разделились идеи о том, как мы, христиане, можем отреагировать на эту борьбу в других.
Те из нас, кто ищет общаться с людьми, которые в депрессии, часто разрываются между разочарованием и спутанность сознания; разочарование из-за невозможности повлиять на какие-либо изменения и нетерпеливость при очевидном «потакании своим желаниям»; путаница в отношениях между теорией биохимического происхождения психических расстройств, особенно депрессия и популярная идея о том, что «все, что ему нужно, — это перестать чувствовать жалко себя.«Откуда берутся элементы своеволия и духовного роста? войти в картину?
Депрессия влияет аж каждый двадцать человек в этой стране. Более пятидесяти процентов американцев будут страдать от серьезной химической депрессии когда-нибудь в их жизнь. (Справочник врача по депрессии, кафедра психиатрии, Univ. Пенсильвании, 1977 г.) Учитывая эти факты, всем нам, кто стремится «любите друг друга», чтобы взглянуть на это состояние со всех сторон чтобы помочь другим.Как мирские служители, мы должны вооружиться знание этих условий. Мы также должны молиться о мудрости, терпении, и любовь нужна была, чтобы справиться с людьми, которые борются с ними.
В следующих статья, Михаил Лопухин обращается к проблеме смирения и духовного роста в отношении депрессии. Он предполагает, что вместо того, чтобы смотреть на депрессию как просто медицинскую проблему, это также можно рассматривать как духовную борьбу за смирение.
Депрессия часто бывает неизбежная реакция на жизненные события, такие как смерть любимого человека или отказ от кого-то восхищается. Это также важный и натуральный компонент. процесса изменения. Все мы испытали «чувство депрессии» когда нереалистичные ожидания разбиваются, и мы вынуждены смотреть на вещи как они действительно есть. Подростки впадают в депрессию, потому что чувствуют, что это не так. такими высокими или красивыми, какими они хотели бы быть.Позже такие реакции могут быть ответом на разбитые надежды на супруга. Тогда депрессия является частью процесс приспособления и символическое захоронение нереалистичных надежд на самих себя или желаний, которые не могут быть выполнены. После такого принятия мы становимся более реалистичны, более скромны в отношении самих себя.
Депрессия можно рассматривать как возможность быть «больше» как человеческое существо, быть более полным и более состоявшийся человек, чтобы быть мудрее, быть более осознанным — быть лучшим мужем или жена, чтобы быть лучшим работодателем, наемным работником или родителем.Это помогает узнать больше о процессе депрессии, чтобы контролировать ее.
ПОЛУЧЕНИЕ ВЫХОДИТ В ОТКРЫТОЕ
В отличие от других типов внутреннее напряжение (тревога, раздражение, страх), депрессии можно избежать, уволен, подавлен или рационализирован. Возможности узнать больше о себе поэтому упускаются. Такие фразы, как «это просто фаза» или «это лень «или» подожду до завтра «,» просто устала и расстроился «или» Мне просто нужно хорошо выспаться «в качестве полезного как они есть, когда они отражают реальность, могут быть ловушками, чтобы помешать нам стать осведомлен о проблемах, которые могут привести к депрессии.
Симптомы депрессии — излишняя лень, плаксивость, стойкая скука, «выгорание», безнадежность — это сигналы о том, что пора задуматься, пора исследовать душа повнимательнее. Пора заглянуть внутрь себя в поисках разбитых иллюзий о нашей жизни, о скрытых несбывшихся мечтах, о гневе в любви, о вещах мы слишком горды, чтобы признать, что повлияли на нас. Депрессия похожа на символическую пробку в бутылке прекрасного вина, которое не позволяет нам делиться и наслаждаться фруктами самих себя.Эссенция, аромат и энергия остаются бессознательными и неиспользованными, когда наши собственные предвзятые представления не дают психической энергии высвободиться. Отрицание, рационализация, подавление — все это может служить цели сохранения депрессия без изменений.
КАК МЫ ИМЕТЬ ДЕЛО С ЭТИМ?
Первый шаг в делах
с депрессией — это признать и принять тот факт, что это не просто
«фаза», и что у нас есть проблема, которую необходимо решить.Второй,
мы должны реалистично и честно исследовать себя, чтобы понять, что на самом деле
беспокоит нас. Трудно заметить проблемы, вызывающие депрессию. Однако они
неизменно возвращаются, чтобы преследовать нас.
Яркий пример того, как разрешенная депрессия становится источником творческого
энергия пришла, когда трехлетний сын Достоевского умер от эпилепсии. Уже
склонный к депрессии, Достоевский был особенно подавлен, потому что был уверен
что он передал болезнь своему сыну.Его жена очень встревожилась
и с помощью друга уговорили его поехать в Оптину Пустынь, знаменитый монастырь.
за его «стартзи». (Старцы были старшими монахами, дававшими мудрые духовные
консультирование. Они были «терапевтами» того времени.) Достоевский провел
несколько дней там и вернулся, полностью выздоровев от депрессии.
Результатом стал его роман «Братья Карамазовы», его последний и, в большинстве своем, его роман.
лучшая работа. Творческий гений Достоевского освободился, когда депрессия перестала употреблять
это вверх.Он мог снова расширить свои границы.
ДУХОВНЫЙ ПОДХОД
«Стартзи» Россия XIX века была хорошо знакома с депрессией и имела свои особые подход к борьбе с этим. Они считали это признаком гордости, и лекарством от этого было смирение. Старец Макарий писал явно подавленному человеку: «Вы говорите о своей неспособности противостоять искушению, своей медлительности в победе ваши страсти и общая моральная немощь вас сильно угнетает, что только доказывает, что вы рассчитываете обрести спасение собственными заслугами.. . как может мы обретаем смирение, если мы постоянно не смиряемся, будучи самими собой такими, какие мы есть на самом деле, — худшими из грешников ». Макарий считал этого человека« пробкой » его отрицание собственной «дурности», и он знал, что его принятие этого реальность способствовала бы снятию его депрессии.
Все мы заходим и выходим депрессия. Тем не менее, мы неизменно попадаем в ловушку, полагая, что это будет скоро уйдет сама собой и жизнь вернется в нормальное русло.Смотрим на свое состояние серьезно или обращайтесь за помощью только тогда, когда это начинает вредить нашей жизни. «Стартзи» рассматривал депрессию как возможность стать более смиренным и тем самым стать ближе к Богу. Современные терапевты видят в этом отрицание бессознательного процесса, который, если позволить прийти в сознание, не только снимет депрессию, но и также делают нас более способными жить полноценной жизнью.
Есть много способы диагностики и лечения депрессии.Альберт Росси и Михаил Лопухин по-разному смотрит на проблему, но в чем-то похож перспективы. Важно то, что мы, христиане, в нашем мирском служении, рассматривают проблему депрессивного человека как с медицинской, так и с духовной точки зрения. Мы должны взять это так же серьезно, как мы относимся к людям, имеющим дело с раком или хроническим заболеванием легких. Депрессия — это состояние, которое выводит человека из строя и затрагивает всю семью. Следовательно, они действительно люди с особыми потребностями — потребностями, требующими терпения, любовь и руководство, которое может дать их духовное сообщество.
Хорошая книга для читать, что связывает библейские учения с современной психиатрической теорией, Счастье — это выбор, недавно написанная двумя христианскими психиатрами доктором Дж. Минирт и доктор Мейер, Книжный дом Бейкер, Гранд-Рапидс, Мичиган.
Михаил Лопухин из Хоторна, штат Нью-Йорк, занимается частной практикой. Он также работал администратором клиники психического здоровья. Майкл — член Департамента мирских служений. Целевая группа по служению больным и инвалидам.
Взято с ресурса OCA Справочник для мирян
Приближается ко Христу | Православное христианское служение в кампусе SUS
«Я теряю сознание ?!» Я не мог понять, был ли у меня приступ астмы или просто гипервентиляция, или, может быть, у меня был сердечный приступ. Несмотря на это, я терял контроль. На следующий день я узнал, что испытал свою первую паническую атаку и у меня диагностировали тревожное расстройство.Это был самый тяжелый и самый преобразующий момент в моей жизни.
Как я туда попал? Что ж, после того, как все мои близкие отношения были разрушены, я избегал церкви в течение нескольких месяцев за раз и непреднамеренно изолировал себя от своей семьи и людей, которые заботятся обо мне, я бросился в учебу; По крайней мере, я так думал, пока мне не сообщили, что мои оценки стали настолько низкими, что я, скорее всего, потеряю стипендию.Это была последняя капля. Раньше у меня никогда не было проблем со школой.
Мне казалось, что я потерял все, и это меня раздавило. Мне больше нечего было делать и мне было нужно отвлечься, поэтому я решил пойти в церковь, где никого не знал. Это был первый раз, когда я ступил в церковь за почти 6 месяцев. Я сидел на своем месте, слезы текли по моему лицу, слушая свою собственную историю, рассказанную через историю Онисима. Онисим был слугой Филимона в Колоссах, который, ограбив своего господина, решил бежать.Проехав 1200 миль, усталый, сломленный и голодный, он оказался в доме святого Павла, который в то время находился под домашним арестом в Риме. Павел проповедовал ему о безусловной и чрезмерной любви Христа. Онисим подружился с Павлом и, что более важно, начал его преобразование во Христе. Святой Павел продолжает писать послание Филимону, умоляя его вернуть Онисима, а не наказать его за непослушание. Наказанием для беглого раба в то время была смерть.Несмотря на свои сомнения и страх смерти, Онисим повиновался наставлениям апостола Павла и вернулся домой, где Филимон принял его как одного из своих. Онисим впоследствии стал епископом в церкви.
В тот момент я понял, что, помимо того, что я дистанцировался от своей семьи и друзей, я дистанцировался от Христа из-за моего собственного греха и гнева. Я знал, что моим первым шагом должно быть признание. Пока я неохотно ждал, пока человек впереди меня закончит разговор с Абуной, я все время говорил себе, что если Онисим сможет встретить смерть, чтобы признать свои ошибки, я могу поговорить с Абуной в течение 20 минут.Кроме того, он, наверное, все это слышал, верно?
Когда я открыл рот, чтобы начать говорить, слезы текли по моему лицу. Я как можно быстрее выдохнул то, что мне нужно было сказать, и приготовился к удару. «Я так горжусь тобой», — прошептал он. Мое замешательство было нереальным. На случай, если он забыл, я сказал Абуне, что некоторые из этих вещей непростительны! Здесь я узнал две очень важные вещи.
Один: разница между святой виной и стыдом.Святая вина — вот что приводит нас к покаянию. Это побуждает нас признать свои ошибки, сделать все возможное, чтобы исправить их, заставить их исповедаться, а затем оставить их там.
Стыд — это другой монстр. Стыд заманивает нас в ловушку наших ошибок и убеждает нас, что нет прощения за то, что мы сделали. Стыд пытается скрыть нас от Любви нашего Отца. Это одна из простейших ловушек сатаны, замаскированная под смирение и покаяние. Ничего подобного.
Два: Сказать, что что-то непростительно, значит сказать, что жертвы Христа было недостаточно. Для меня это было таким глубоким заявлением. Представьте себе, как сильно должно быть больно Богу, когда мы говорим, что жертвы Его Сына было недостаточно, особенно когда это так далеко от истины.
Нет греха более великого, чем жертва Христа.
Шло время, выставлялись оценки и производились репарации, и оставалось еще больше уроков.
Моя низкая точка не только была шансом для Бога призвать меня обратно к Себе, это была возможность для Него отсеять то, что не приносило мне пользы. Говорят, вы становитесь как пять человек, с которыми общаетесь больше всего. Ищите тех, кто возвышает и назидает вас. Устранение тех, кто мне мешала, освободило место для некоторых из лучших людей и принесло мне самое большое благословение в моей жизни. Это люди, которые подталкивают меня к совершенству во всех аспектах моей жизни.Стандарт для тех, с кем я позволяю себе приближаться, повысился.
Наконец, мы не можем пойти туда, где любовь Христа не найдет нас. Его любовь к нам непоколебима и неизбирательна. Это не значит, что нам удастся обойти наши земные обстоятельства или освободиться от последствий наших действий, но у нас есть такая большая свобода, если мы вспомним, что независимо от нашего состояния, нас любит величайший Утешитель, Высший Утешитель. Сам Князь Мира.Все, что нам нужно сделать, это принять это. Чтобы поправить мою академическую успеваемость, потребовались огромные усилия и молитвы. У меня все еще есть беспокойство и периодические приступы паники, но это нормально. Когда я нахожусь в самом темном месте, Он встречает меня там. Он оказался всем, что мне нужно.
Когда я размышляю над своей историей и историями окружающих меня людей, остается верной одна главная тема: наш Бог — это Бог истории трансформации. Онисим превратился из вора и раба в епископа и вождя.Святой Моисей Сильный превратился из убийцы и прелюбодея в монаха и слугу. Христос превратил смерть в жизнь. Он принял наш смертный приговор, чтобы у нас была возможность пожинать благословения наших собственных историй трансформации и быть с Ним вечно.